Вор из шкатулки архимага

Глава 1.1. Туман

— Ваша Светлость, Туман снова пробрался в за́мок.

— Вы узнали, как он проникает через защитный купол?

— Смею вас огорчить... Опять никто не видел, как он это делает.

Разумеется, никто не видит, как я это делаю. И раскрывать свои фокусы не собираюсь.

Глубокий вздох, шелест камзола — и тихий скрежет пера по бумаге. Никаких слов. Я чуть выше подтянулся на тросах и вновь прижался к прохладной каменной стене.

Кто-то называет меня Туманом, кто-то Праплеоном, кто-то Лазутчиком. Но никто — настоящим именем. Его я лишился, когда архимаг десять кмефрунов назад запер меня в чужое тело.

К которому со временем я привык и стал неуловим.

— Где его заметили?

— В этот раз его и вовсе не видели. Стража нашла уснувших животных на третьем этаже. Почерк Тумана. Когда их разбудили, они находились в пьяном дурмане. Снова отравил мерзким ядом.

Ну что за выражения?! Ввалиться бы в окно и объяснить безголовым магам: яд мой не мерзкий и никого я не травил — я избежал кровопролитной драки. Если клыкастых гадов не окутывать туманом — они набрасываются на меня. Не убивать же.

— Так понимаю, ваши новые защитные амулеты не сработали?

— Да, прошу прощения, милорд… Но у меня есть идея, как сделать их мощнее и…

— Довольно. Забудьте об амулетах. Лучше усерднее работайте над механизмом проветриваний.

— Конечно, Ваша Светлость.

Паскудство! Что за механизм?

Скрежет пера смягчился. Подданный архимага неловко сглотнул. Чудо-механизм не обсудят? Прилетать бы в замок чаще, чем трижды в сезон. Много упускаю.

Сегодня дворяне шептались: «Прячь украшения, не то Туман заберет и в горы унесет», стражники негодовали: «Зачем нас вновь подняли? Против этой нечистой силы ни амулеты, ни мечи не помогают. А виновны всегда мы», маги злились: «Где он? На втором этаже? Быстро туда. Как уже на четвертом? А, и на четвертом теперь пусто? Так где он? Где?».

Весело слушать о себе — то есть о сказочном Туманном воре, которого они придумали. Не на пустом месте. Иногда я вправду краду драгоценности, но далеко не уношу, а шустро обмениваю в городе Эклере на более полезные вещи. Или дарю оромхиям.

Сдались мне сокровища… Тайные беседы — вот самое ценное! Запускаю в покои вривуна-семицветника, и мне все слышно, будто я стою рядом с говорящими, а не вишу на стене за окном. Пологи тишины и тому подобная магия не помеха моему помощнику.

Приручать вривунов-семицветников меня научили в Скиалире. Меня многому научили его шаманы, и сейчас я сильнее и опаснее, чем был десять кмефрунов назад в своем великолепном, могучем теле. Но тогда свобода свистела ветром у меня под крыльями. Тогда домом я называл небо, леса и горы. Тогда я счастливо жил с семьей.

Архимаг, герцог Деян Розен, сделал меня тем, кем бы я никогда не стал. Он уничтожил бо́льшую часть наших лесов. И теперь мы, отступив, должны делить земли со Скиалиром?

То есть, не «мы», разумеется. Меня выгнали из семьи. А я по привычке называю леса нашими, а себя — драконом. Потом сжимаю кулаки от злости и в тысячный раз проклинаю архимага за то, что он лишил меня крыльев.

Но это не мешает мне летать.

Талию обожгло по кругу вдоль пояса, и волна боли пронеслась вверх по ребрам. Я крепко сцепил зубы.

«Тише, тише, Ко и Го. Вы устали, знаю. Потерпите еще недолго. Мне нужно дослушать разговор», — я ласково погладил шершавую кожу тросов, и боль поутихла. Они перестали жечь талию, к поясу на которой крепились.

— Что-то пропало? — спросил архимаг.

Ничего не пропало! Натыкали ловушек возле сокровищницы, в кладовках, в хранилище, у кабинета артефактора — везде, где можно.

— Ничего не пропало, — вторил моим мыслям собеседник герцога. — И магические ловушки пока не тронуты. Но по сравнению с прошлым разом, мы их улучшили и, более того, увеличили количество. Смею надеяться, сегодня Туман в одну из них попадется.

— Если попадется в ловушку, мне срочно доложить. Не подходите близко к нечисти.

Да не буду я рыскать по замку. Уйду с пустыми карманами. Свобода дороже безделушек. Кой-какой запас у меня в хижине есть — хватит на ближайшее время, пока не изобрету способ, как обманывать ловушки.

— И проследите за тем, чтобы наша гостья не привлекла ненужного внимания. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

— Да, милорд.

Неужели я могу испортить отдых милой леди? Если я с ней невзначай столкнусь в коридоре, всего лишь усыплю туманом. Подремает чуток под стенкой — ничего страшного! Правда, иногда люди перед тем, как уснуть, ведут себя уморительно. Некоторые впадают в детство, некоторые — в панику.

Некоторые срывают с себя одежду и с криком: «Да здравствует свобода!» — бегут навстречу небесному светилу, пока не засыпают на ходу.

Когда я кружил по лесам драконом и усыплял добычу на обед, так не развлекался. Животные тотчас уплывают в сон, в отличие от людей.

Жаль, наблюдать за человеческими выходками чересчур шумно, хоть и весело. Поэтому я всеми силами и хитростью стараюсь не попадаться на глаза.

Глава 1.2. Туман

Я развернул отработанную кмефрунами иллюзию — и непроглядный дымовой занавес, похожий на туман, укрыл меня и леди.

Пока архимаг рвал заклинанием густой дым в клочья, я шустро достал из кармана черный многогранник, подаренный шаманом, и уронил его справа за спиной. Он коснулся пола и создал нечто серьезнее простой иллюзии — он впитал гранями то, что находилось за нами, и перекатившись вперед, отзеркалил.

Со стороны выглядело, будто мы исчезли, скрывшись в портале. Вдобавок сработали защитные амулеты на полную силу. Никто не должен какое-то время нас ни увидеть, ни учуять. Стража и архимаг помчатся нас искать, а мы тихонько сбежим.

Но если нас здесь почувствуют, у меня имелся запасной вариант. Правда, слишком шумный. На всякий случай я готовил его тоже: сизый туман незаметно скользил по полу среди остатков дымчатой иллюзии, проникал сквозь трещинки камня, пропитывал, чтобы в нужный миг раздробить.

Стражи ошарашенно вертели головами, точно мы с леди не растаяли, а улетели под потолок. Тытхобэй наконец очнулся и взмыл стрелой с жердочки:

— Леди Сияна! Где леди Сияна?! Не вижу, не вижу!

Сияна? Да вот она, до сих пор крепко прижата ко мне. Главное, чтобы архимаг не подошел осматривать остатки дымной иллюзии на полу — врежется в невидимую преграду, за которой мы и прячемся.

— Живо отправляйтесь к границам защитного купола! Через него невозможно пройти порталом! — гаркнул архимаг стражам, но не шагнул к двери.

Скорее бы он отправлялся следом за ними, звал подопечных магов, а не прожигал глазами место, где мы стоим.

Подозрительно.

Я медленно опустил кинжал, спрятал. Обеими руками обхватил леди. Тытхобэй, будь он проклят, нарезал круги по комнате и трещал: «Где леди Сияна? Где леди Сияна?»

Взгляд архимага метнулся к нему. Что такое?

Тытхобэй резко бросился вниз и свернул в нашу сторону — его, как камень, швырнули в нас!

Тросом я поймал его за лапы в полете, отчего тот чуть не захлебнулся визгом. Переводчик нам пригодится. Теперь пора давать деру!

Дурень бескрылый я! Зачем я показал архимагу трос? Как буду дальше играть с раскрытыми картами?

Пол провалился. Мы сиганули сквозь обломки. Я инстинктивно зацепился вторым тросом за край дыры. Дважды дурень!

Катись оно все лесом! Лишь бы спастись!

Спасибо Го — мы приземлились вполне мягко. И ужасно шумно, ведь спустились в покои прислуги.

Я сегодня оглохну от женского крика. Хорошо, леди не кричала, когда я закинул ее на плечо. Она хоть жива? Проверять нет времени. Я метнулся в коридор. И никто не ринулся следом. Архимаг нас отпустил так просто?

Вряд ли.

Тытхобэй, подвешенный за лапы у пояса, трепыхался и кряхтел. Лучше бы ему не чудить — у меня просыпался зверский аппетит. Его, увы, пришлось заглушить.

Где в замке широкие окна? Куда бежать? Пока что я несся по коридору, невольно зажигая светильники, — свет резал по глазам. Некогда обманывать.

Стены гудели от грохота, будто весь замок кишел стражами. По дороге встречались слуги, но, увидев меня с леди на плече и с ревущей птицей на поясе, разбегались. Путь никто не преграждал.

Но какая, ратрх повали, разница, если я заблудился?! Через широкие окна я редко забирался, но часто миновал их, пролетая по стене замка. Где залы с ними? То есть как их найти внутри замка?

Я юркнул в темную нишу и вырвал неугомонного тытхобэя из хватки троса. Тот живее завертелся. Озверел вконец! Неуклюже, но свирепо замахал головой. Только попробуй клюнуть меня по руке!

— Сиди смирно, не то ощипаю! — рыкнул я.

Тытхобэй повис дохлой тряпочкой, испуганно взирая на меня. Леди зашевелилась на плече и что-то пробормотала. Верно, пора устроить ее на себе по-другому. Когда выберемся из замка и я полечу по лесу, едва ли удержу ее на плече, управляя тросами.

Я поставил леди на ноги и прислонил к стене. Девушка схватилась за голову пошатнувшись. Пусть приходит в себя, пока допрашиваю птицу.

— Говори, где в замке есть большие окна. Говори скорее, не то зажарю тебя на костре!

— Двумя этажами ниже. Сейчас направо до конца. После лестницы налево по коридору. В библиотеке!

Хороший тытхобэй. Пусть дальше висит на поясе… Хотя есть еще кое-что. Я замер, опустив его и, терпя возмущенное кряхтение, взглянул на леди. Ее грудь тяжело вздымалась от дыхания. Выдержит ли кисейная барышня полет?

— Скажи ей, чтобы забиралась мне на спину.

Она ведь не начнет возмущаться из-за того, что юбки задерутся неприлично высоко? Но в тоне ее ответа горчила злость.

— Леди Сияна требует, чтобы вы не обращались грубо со мной! — Тытхобэй скромно дернулся.

— Передай, что если ей что-то не нравится, пусть остается здесь. — Я грозно посмотрел леди в глаза. Она снова залепетала. Не передо мной пусть кичится своей порядочностью. Я оборвал ее на полуслове, закрыв ладонью рот, и дыхнул в лицо туманом. Сейчас уснет, понесу на плече. Упадет по дороге — так тому и быть.

Глава 1.3. Туман

Топот загрохотал громче. Волна света прокатилась слева — три стража пронеслись мимо, не заметив нас в полумраке ниши. Дважды так не везет, поэтому пора уносить ноги отсюда.

— Скажи леди, пусть или забирается мне на спину, или остается здесь, — прошипел я тытхобэю на ухо и, как только он перевел меня, привязал его за лапы к поясу.

Леди обвила руками мою шею и без стеснения обхватила талию ногами. Уселась на мне, точно чукача на дереве. Удобно — она легкая, как пушинка. Теперича бегом в библиотеку!

И все бы хорошо. По пути к лестнице не встретился никто из стражей или магов. Но леди! Положила голову мне на плечо и время от времени нежно касалась губами шеи. По телу пробегала дивная дрожь. Будто я выбрался на вершину горы, и меня пронзал ледяной ветер.

Ратрх распотроши! Некогда отвязывать птицу от пояса и просить перевести просьбу, чтобы леди не отвлекала меня. Перетерплю.

На лестнице я столкнулся с двумя магами, и оглушающие заклинания полетели в меня стеной. Эй, уймитесь! Мои защитные амулеты едва выдержали. В ушах затрещало, помутнело в глазах. Нежные губы коснулись к шее, и меня нелепо передернуло. Леди! Хорош меня заводить!

Я тряхнул плечом, где умостилась голова девушки, и утопил лестницу в непроглядном тумане. Где-то в гуще засверкали заклинания, но я проскочил мимо прежде, чем они до меня добрались.

Два этажа вниз и налево. Библиотека почти рядом. Я нередко видел ее окна — одно из них достаточно широкое, втроем проскочим.

Возле массивных дверей библиотеки никто не ждал. Я осторожно потянул за ручку, заглядывая внутрь. Среди громадных шкафов, набитых книгами, никого. Тишина. Шум остался далеко.

Я прикрыл за собой дверь, и в меня прилетело настолько мощное заклинание, что нас втроем подбросило и отшвырнуло в шкаф.

То ли это опыт семи кмефрунов, что я летаю на тросах, то ли Бог времени подарил мне несколько драгоценных мгновений, но я успел метнуть трос к потолку прежде, чем впечатался бы носом в полки, набитые книгами. Ко шустро присосался к камню и потянул меня вверх. Как еще я вижу и слышу? Почему нас отнесло вбок, а не оглушило?

В гражне от двери стоял архимаг. Решил поиграться?

С высоты библиотека раскрылась передо мной как на ладони. Я мигом выстроил зигзагообразный путь по шкафам к широкому окну. И устремился в полет.

Вдогонку за мной помчались сетки заклинаний. Они рассыпались на искры, врезаясь в ряды книг, погибали под шкафами, которые я случайно валил за собой.

Точно сегодня оглохну! Шкафы падали с дичайшим грохотом!

Ко вперед и влево, за верхушку шкафа, Го ко мне. Я дугой влево, следом за Ко, дерево заскрипело, книги затряслись на полках, пыль подскочила. Шкаф накренился, книги с шорохом потащились к полу. Я кинул Го вправо, забирая Ко, и в последний миг вылетел из-под накрывающей меня громадины.

Бах! Стены вздрогнули!

Архимаг, видать, в недоумении, отчего я летаю, будто пьяный. Но на тросах невозможно летать по прямой. Только вилять со стороны в сторону. Зато в меня сложно попасть.

Спустя три шкафа я выскочил через окно в ночь под восторженный крик леди за спиной. Она крепко обхватила руками мою шею, словно задушить собралась. Куда там ей? Силенок не хватит.

Подхваченный упоением полета, я торопливо планировал, куда пошлю то левый, то правый трос и в какой миг отлеплю тот или иной.

В лесу я в своей стихии, хотя по нему сложнее летать, чем по библиотеке или в горах. Но здесь я провел детство. Учился охотиться, впервые усыпил обед туманом. Первый раз ободрал еще слабые крылья о колючие ветки.

Сотни треклятых веток и сейчас лупили по лицу, по рукам, по ногам. Мы летели, как ветер — даже архимаг на скакуне не догонит. Тытхобэй вопил от страха охрипшим голосом — и я не злился из-за этого. Если вопит, значит, его еще не пришибло веткой. Леди что-то радостно выкрикивала. Потому что тумана надышалась, верно? На трезвую голову, клянусь, хлопнулась бы в обморок. Она наверняка прежде не летала — значит, радуется полету впервые.

Путь лежал через лес к морю. Там живут мои бесценные помощницы — оромхии. И туда не пойдет ни один вменяемый страж или маг, коли ему жить не надоело.

Между оромхиями и драконами сотни кмефрунов хранится мир. Для них я по-прежнему молодой дракон, который дня не проводил без приключений и совал чешуйчатый нос везде, куда нельзя. Оромхии видят всех насквозь, и плевать, какое у меня тело. Для них я по-прежнему друг, насколько вообще можно себе представить дружбу с оромхиями.

Они и помогают мне проходить через защитный купол, укрывающий Эклер и отхваченные окрестности. Правда, помощь никогда не бывает дармовой. За каждый вход и выход полагается подарок. Без подарка они будут обижаться. А обиженные оромхии — это кошмар!

У меня за пазухой лежала плата за себя — всегда ношу кое-что про запас. Чем платить за потрепанную птицу и снежноволосую леди? Без понятия.

Глава 2.1. Сияна

Я глубоко дышала прохладным соленым воздухом, засмотревшись на линию горизонта, где звездное небо утопало в своем отражении. Броситься бы в море не снимая одежду. Но вода наверняка ледяная.

Мужская рука схватила меня за предплечье. Человек, которому я благодарна за спасение от герцога, резкими жестами объяснил: туда ни в коем случае нельзя идти.

Нет, я не настолько безумна, чтобы мочить единственную одежду, тем более в ледяной воде — и так зуб на зуб не попадал. Я обхватила себя руками, кутаясь в тяжелый плащ.

Серый силуэт тытхобэя едва виднелся среди веток туземного дерева. Тото с особым возмущением чистил перья и время от времени чертыхался. Мои губы дрогнули от улыбки.

Предплечье до сих пор сжимала мертвая хватка, хоть я и повернулась к морю спиной. Почему к нему, кстати, нельзя подойти? Мы уже не убегали, остановились, да и спаситель теперь не оглядывался и не прислушивался.

На немой вопрос, застывший на моем лице, парень не ответил. Взамен протянул мне открытую флягу. Я замерла взглядом на мужской руке — полчаса назад я с жадностью прижималась губами к этим сильным, слегка шершавым пальцам.

Ужас, как стыдно! Что на меня нашло в той темной нише? А на него? Прервал меня на полуслове, зажав ладонью рот. Укусить бы за палец, а не начать целовать! Разум так лихо охмелел от облачка тумана, что напрочь отключился?

Пусть так, но мне от оправданий не легче. Все равно жуткая неловкость саднила в груди. Глупая ситуация… Лучше забыть о ней и делать вид, будто ничего не случилось.

Спаситель что-то прорычал, вырвав меня из мыслей, и я вскинула голову. Он нетерпеливо совал мне флягу. Тото отвлекся от чистки перьев и перевел:

— Он говорит, чтобы ты отхлебнула настойки — она лечебная.

Я нюхнула горлышко, напрягаясь от пристального взора парня. Жгучий хвойный запах ударил в нос. Спирт! Настоящий! К удивлению, на вкус приятный — разбежался по горлу ласковым теплом, и я отхлебнула глотка три.

Выпила бы и больше, но незнакомец вырвал флягу из рук, гневно бормоча. Между тем разум прояснился, нахлынул нереальный прилив сил. Разве я не должна опьянеть?

Несколько секунд прошло после третьего глотка — и я словно заново родилась. Крылья за спиной раскрылись и притяжение земли ослабло. Появились силы свернуть горы, переплыть брассом море, выкорчевать ближайшее дерево и прибить им герцога.

Недурственная настоечка.

— Тото, передай ему спасибо, — попросила пернатого, бодро улыбнувшись незнакомцу, — и… узнай его имя.

К глазам подобрались слезы. Вчера, когда герцог жестоко избил меня за очередную попытку побега, я завернулась на кровати в холодное одеяло и мысленно попрощалась с родными. Во Фрелорате мне некому было помочь. А сама я ничто против магии. Я слаба — и это до ужаса паршиво.

Наутро герцог исцелил магией раны — он так делал каждый раз. Бил вечером, чтобы я ночь мучилась, а утром воскрешал.

Меня передернуло. В спине раскалилась фантомная боль, точно вновь герцог саданул хлыстом по обнаженной коже.

Прочь, прочь, прочь от меня… Вырезать, выжечь из памяти.

Я с трудом держала улыбку на губах, пока Тото переводил меня. Я должна выглядеть дружелюбно.

Спаситель на улыбку мою не отвечал, еще и произнес что-то отстраненным тоном. Взгляд его скользил чуть ниже горизонта. Что там? Ничего нет на водной глади, кроме отражения холодного света звезд и луны.

— Он сказал, леди пока недостаточно близка к нему, чтобы знать имя.

От возмущения у меня дыхание ненадолго перехватило, будто кто-то толкнул в грудь.

— А обращаться мне к нему как?

— Говорит, обращаться к нему не надо. Ваше дело, леди, только выполнять то, что он прикажет.

Земное притяжение вернулось и неспешно потащило мою нижнюю челюсть вниз. Прилив сил после настойки схлынул. Пробрал холод, и я сильнее закуталась в плащ вздрагивая.

Не променяла ли я шило на мыло?! Не хуже ли «спаситель» герцога? Нет ли в настойке гадости? Но к счастью, незнакомец оторвал внимательный взор от горизонта и с безразличным видом опустошил флягу, прикрепил к ремню и махнул рукой к скалам.

Конечно, он забрал меня не потому, что сжалился. Непохож он на человека, который будет жалеть кого-либо. Вон как грубо с Тото обращался. А порез на шее до сих пор мелко пульсировал и пек. Да, незнакомец дал в лесу тряпку, чтобы перевязать рану, но разве обязательно было рассекать мне кинжалом кожу? Тем более на шее!

Нехорошее предчувствие прожгло меня горечью изнутри. Нужно быть — очень! — осторожной со «спасителем».

Что он собрался мне приказывать? Чем мне придется отплачивать за «помощь»?

Остаться в замке не лучше — убьют, едва стану не нужна. Никто об этом прямо не заявлял. Мне открыто лгали, мол, после сверхсекретного задания вернут домой.

Не вернут.

Когда Тото подучил русский язык, рассказал, что город Эклер — сердце торговых путей — переместился из другого мира, Эслэнсики, спасаясь от катаклизма. Герцог вместе со зданиями и людьми прихватил магический источник, но на новом месте он начал скоро иссякать.

Глава 2.2. Сияна

Туман подтолкнул меня, «тонко» намекая, чтобы быстрее шла. Я подхватила повыше неудобные юбки, обнажая лодыжки. Тени так ложились или ноги вправду исполосованы грязью? Плохо видно. Потеки крови? Конечно, пока мы проносились по лесу под кронами деревьев, ветки лупили по лодыжкам (как туфли не спали по пути?). Но кожу начало пощипывать лишь сейчас. Скорее всего, я наконец стала отходить от шока.

Мне бы обработать раны или обмыть ноги.

А вот Туман не выглядел и капли побитым, несмотря на то, что прикрывал меня, пока мы летели.

— Спроси у него, куда мы идем?

Услышав перевод вопроса, парень что-то коротко ответил. Даже не повернул лица ко мне. Под тусклыми лучами луны красовался выразительным профилем: упрямые, резкие скулы, четкие губы и орлиный нос с горбинкой. Туман снял повязку, похожую на скрученную бандану, и на глаза упали пряди иссиня-черных волос. Я едва сдержала смешок. Стригся он явно без зеркала и давно. Жесткие волосы торчали в разные стороны рваными концами. Зачем стригся? Отпустил бы волосы и собрал в хвост, как остальные мужчины Фрелората.

— Сказал, мы направляемся в хорошее место.

— Хорошее место? Что он имел в виду?

— Можно я этот вопрос переводить не буду? — буркнул Тото. — Наш спаситель весьма неохотно отвечает. Давай подождем, когда у него будет дружелюбное расположение духа?

— Если будет…

Туман свернул к прибрежным низким скалам, которые пиками выныривали из воды, и повлек меня за собой. Женская мрачная фигура отделилась от камня, точно в нем жила, и направилась к нам. Выйдя из воды, она двинулась по песку: медленно, изящно, грациозно. Среди шума прибоя рассеялось тихое пение, похожее на комариный писк, — от него зашевелились волосы на затылке.

Я невольно попятилась. Туман остановился и спрятал меня за своей широкой спиной.

— Это морские чудовища! Оромхии! — залепетал полушепотом Тото. — Леди Сияна, нам нужно улетать! — И махнул крыльями, задевая мои волосы. Туман процедил сквозь зубы — видимо, нечто угрожающее, так как пернатый успокоился, сложил крылья и прижался к моему уху. — Наш спаситель изверг. Давайте от него убежим. Он обещал приготовить из меня ужин, если буду буянить.

— Сиди тихонько. Правда. — Я погладила его по перышкам. Тото трусился от страха. Да у меня самой все скрутилось в жгут и тряслось. Пернатый позавчерашней ночью рассказывал про оромхий. Никто не в силах бороться с их магией. Они затягивают под воду, и на месте утопленника вырастает черная скала. Неужели впереди торчат те скалы? Позавчера я слушала рассказы Тото, словно байки. — Нам не помогали бы сбежать для того, чтобы отдать в лапы морским чудовищам, верно?

— Нам помогли, потому что тебе нужно домой, — пробормотал Тото.

Что-то нежно прикоснулось к моим волосам. Дуновение ветра?

— Нет. Я неправильно сказала. Нам не помогли. Нас украли.

Женская фигура с легкостью прошла через едва заметную преграду, будто просочилась через пленку. Защитный купол?! Значит, вот где одна из его границ. Герцог твердил, что я далеко не сбегу, ведь через защитный купол никто не сможет пройти, если только он, Его Светлость, не проведет через него. Тогда как морское чудовище прошло? Или герцог лгал?

— Нас обманули? — шепнул Тото.

За спиной прошелестел томный вздох. Что-то вновь прикоснулось к волосам. Страх ледяным дождем опустился на плечи и разбежался по телу мелкими искрами.

Не ветер прикасался к волосам. Кто-то стоял сзади.

Тихое, звонкое пение, раздавшееся около уха, врезалось в мозг раскаленной стрелой ультразвука и отключило меня от реальности. Я чуть не потеряла себя, чуть не распрощалась с ясным рассудком. Но вспышка невыносимой мигрени отрезвила, и я резко обернулась.

В полумраке сверкнул оскал острых зубок. Огромные круглые глаза не моргая разглядывали меня, пока тонкая ручка наматывала на морщинистый палец мой светлый локон. Серая шелуха пластинами облепляла женскую фигуру. Через трещины проглядывала фиолетовая кожа.

«Чудесные волосы. Мне бы такие же. Подаришь?» — прозвучал по-детски звонкий голос в голове. Прядь моих волос рассыпалась в пыль на пальце оромхии, а следом конец темного локона, спадающий на ее высокую грудь, посветлел. Она с трепетной радостью повертела им и обеими руками потянулась к моим волосам, жутко усмехаясь.

Я ухватилась за руку Тумана, отступая, спотыкаясь, вопя на ходу:

— Что за чертовщина?!

Тото испугался не меньше и взмыл вверх, громко хлопая крыльями. Туман быстро развернулся, обеими руками сгреб меня в охапку, крепко прижимая к твердому как камень телу и что-то сердито гаркнул. Оромхия спрятала острые зубы, надулась и сложила руки на груди.

Минуту Туман и чудовище неотрывно смотрели друг другу в глаза. Разговаривали мысленно?

Наконец парень выпустил меня из тисков, поднял капюшон плаща и неуклюже спрятал под него волосы, едва не выдрав несколько прядей. Я вздрогнула от резкой боли и, когда он закончил, с тоской погладила голову. Сама бы спрятала, но не успела и слова вставить.

Туман запустил руку за пазуху и, достав оттуда красивый амулет ромбовидной формы, протянул его оромхии, но она горделиво взмахнула кистью, выбивая амулет из руки. А в следующий миг мечтательно посмотрела на меня. Ее сморщенные пальцы крутили посветлевший локон.

Глава 2.3. Сияна

В темноте тускло сверкнуло круглое зеркальце, и оромхия мигом выдрала его из руки Тумана. Радостный визг на сверхвысокой частоте чуть не вспорол мне мозг. Я бы зажала уши, но кто тогда будет греть и успокаивать дрожащего Тото, умостившегося в моих руках?

Им хватит зеркальца? Видимо, нет. Туман отступил от меня к той девушке, у которой сверкал белый локон. Что-то произнес, и ее большие глаза вспыхнули неоном. Она подалась к нему, прижалась губами к его губам.

Тонкая игла боли прошила мое сердце — откуда она взялась? Лицо Тумана тотчас побледнело, плечи осунулись, а ноги стали подкашиваться. Оромхия, напротив, расцветала и тянулась следом за ним, пока он не упал на колени.

Я ринулась к нему. Но чем помочь? Туман остановил меня вялым взмахом руки и оперся ею о песок, роняя голову. Оромхия стояла нереально довольная. Икнула — и из вздернутого носа вырвались два облачка тумана. Она разразилась детским хохотом, словно надышалась гелия, черты лица затерялись в сизой дымке. Я отступила, избегая облака тумана, тем самым отдаляясь от страдающего на песке парня. Но я должна ему помочь! Он из-за меня стоит на коленях едва живой.

Пока оромхии баловались зеркальцем и сизыми облачками, Туман отцепил от пояса расписной белый платок и встряхнул его резким движением в сторону. Ткань загрубела, вытянулась. Секунда — и парень держал в руке длинный меч. На него он оперся, чтобы встать.

Ничего себе! Такие спецэффекты герцог не показывал. Туман вправду серьезный для него противник.

Но сейчас, когда он ко мне повернулся, на его лицо было страшно взглянуть — краше в гроб кладут. Щеки запали, кожа побледнела до мертвенно-белого, скулы заострились, плотно сомкнутые губы посинели.

Что с ним? Что… что произошло? Да он упадет лицом в песок и никакой меч не поддержит!

Я посадила Тото на плечо (хватит трястись от страха!) и рванула сквозь сизое марево к Туману, задерживая дыхание. За минуту справлюсь. Я подхватила парня под руку, чтобы ему стало легче идти, но он оттолкнул меня. И наградил суровым, уничтожающим взглядом.

Ого, сколько гордости! И силы не покинули, раз толкается.

Что-то хлопнулось на песок — Тото! Я мигом упала на колени, подкошенная испугом.

— Тото, очнись! Тото!

Молчит. Я подняла на руки пернатое тельце. Почему он упал? Веки сомкнуты, не шевелится. Дрожащими пальцами я смахнула песок с перьев. Тото… ты что… умер? Тото…

Последний лучик радости внутри меня погас — раз и навсегда. Я воззрилась на оромхий. Каждую разорву! Но они не смотрели на меня, не испепелились под взбешенным взглядом, а баловались с облачками тумана и зеркальцем.

Ничего им не сделаю. Бессильна я против магии. Чудовищно. Пусть на родной Земле трудно, но там я каждый день сворачивала горы. А здесь… Слабачка.

Я прижала пернатого к груди. По щекам потекли горячие слезы.

Тяжелая рука опустилась на макушку и неловко погладила — так, как собачек гладят. Я уставилась на осунувшееся лицо Тумана. Он тыкнул пальцем в пернатого, затем приложил ладонь к своей щеке, прикрыл веки и склонил голову.

— И… имеете в виду, он уснул?

Туман распахнул глаза и озадаченно уставился на меня. Повторил движения.

Рехнуться можно. Выходит, зря паниковала? Я слегка разжала объятья — птичья грудка едва заметно вздымалась. Тото уснул, надышавшись тумана. Совсем вылетело, что тот может усыплять. Кошмар, как расшатались нервы у меня за четыре дня.

Скоро на меня подействует! Когда Тото упал с плеча, я наверняка отвлеклась и задышала!

Кажется, к щекам неспешно начал приливать жар. Куда деться, чтобы не пристать к мужской руке с поцелуями?

А вдруг меня потянет на что-нибудь более серьезное?

Перепугавшись не на шутку, я вскочила на ноги и отбежала. Может, подышу свежим воздухом — и отпустит. Я устроила пернатого на груди, прикрывая его плащом и посматривая на оромхий.

Те остались довольные платой, пошли к куполу и принялись творить с ним странные выкрутасы: ластились к нему и пели ультразвуковые песни.

Туман еле держался на ногах, опираясь на меч. Бедненький. Отблагодарить его нужно. И почему я далеко от него стою?

Я подлетела к нему на всех парах, счастливая и взбудораженная. Внутри меня пылал огромный костер. Несколько секунд я окидывала парня взглядом с головы до ног. С чего начать? Штаны черные, сапоги высокие, рубашка тоже черная, а жилетка, с тросами под нею, словно броня.

Если я, как оромхии, полащусь к броне и запою песенку, она откроется?

— Ля-ля, ля-ля-ля… Ля-ба-ля-баля…

Вместе с песней на губах, я потерлась виском о грудь Тумана. Капюшон съехал, но я потерлась еще. Потому что броня наверняка вот-вот раскроется.

Туман напряженно вздохнул и что-то пробурчал. Плохо пою? Ой, тереться надо, наверное, всем телом! Решено — сделано.

Только я выгнулась, чтобы потереться грудью, Туман крепко обхватил меня за плечи, развернул и прижал спиной к себе. Чуть Тото в моих руках не придушил! Тросы оплетали нас, будто змеи. Я вздрогнула от щекотки, заворочалась… Но они стягивались плотнее, и скоро я дернуться не могла.

Глава 2.4. Сияна

Едва мы прошли через дыру в защитном куполе, «помощницы» живо затянули ее, взмахивая руками, и унеслись легкой походкой к острым скалам. Туман повел меня вдоль кромки леса, подальше от оромхий.

Но метров через триста мы свернули к морю. Хорошо хоть мрачные скалы остались позади.

Туман неведомым образом зажег снятый с руки браслет и положил его в стеклянную колбу. Ее прикрепил к невысокой мачте без паруса. Старую лодку залил тусклый свет.

У кромки моря студеная влага пробирала до костей. Тото до сих пор беспробудно спал. А мне столько нужно сказать, спросить, выяснить, попросить!

Такую мелочь, как просьбу подать руку, не получалось объяснить. Я долго и выразительно смотрела в серые глаза, приподняв правый локоть. Подергала им.

— Помогите мне.

Но парень еще больше хмурился и кивал на лодку. Без толку. Я ступила в воду — туфли мгновенно промокли, и по лодыжкам вверх словно иней змеями взметнулся. Кошмар, как холодно! Я задрожала сильнее, чем прежде, и поспешила запрыгнуть в лодку. Только переступила бортик, она качнулась. Сердце подскочило в груди. Я взмахнула левой рукой, ловя равновесие, чтобы не опрокинуться. Трос шустро бросился ко мне и поддержал под руку.

Фух, стою. Не шатаюсь. И слишком крепко прижимаю спящего Тото правой рукой к груди. Чуть не упустила.

Тытхобэя Туман буквально выдрал из рук, когда забрался следом за мной в лодку.

— Вы что! Отдайте Тото! — Я протянула руки вперед… Но как отберу пернатого? Руки безвольно опустились.

Присев, Туман внимательно перебирал перья, будто что-то искал. Грубо, неосторожно лохматил птичку. Я с силой похлопала по его плечу, на что он смерил меня грозным взглядом.

Не зря он мучит Тото, верно? Но что там среди перьев прячется?

Я опустилась на деревянное сидение, ледяное, влажное, точно снежный трон, и обхватила себя руками, не переставая трястись. Отчего во Фрелорате жарко днем и нестерпимо холодно ночью? И не пустыня ведь. Песок здесь я увидела впервые на берегу.

Туман достал кинжал с зеленым эфесом, который часом ранее царапал мою шею. Я спохватилась, чтоб подняться. Крик застрял в горле. Парень что-то срезал на груди у Тото и выкинул несколько перьев за борт. После чего сунул тытхобэя мне в руки.

Они озябли, не слушались. Случайно прикоснувшись к моим пальцам, Туман ненадолго замер. Но потом накрыл мою руку своей, теплой и сухой. Ему не холодно в одной черной рубахе и жилетке? Греют тросы, обмотанные вокруг торса?

В любом случае спасибо за теплую ладонь. Я смотрела на нее, как на нечто удивительное. Тепло прогревало кожу, попадало в кровь, разносилось по телу — неспешно, мягко. Вместе с ним в меня проникала невидимая, но осязаемая волна легкого трепета.

Это не магия. Это очередные вспышки того, чего быть не должно. Но лишь поэтому отказываться от тепла — глупо. Я сидела неподвижно, изучала линии вен на тыльной стороне мужской ладони, пока руки не стало заволакивать пеленой.

Туман?! Я машинально задержала дыхание, отклоняясь и с немым вопросом заглядывая в холодные и мрачные, как ледяные воды, глаза. Зачем?!

Парень грубо дернул меня за предплечье, приближая к себе. Что он делает? С чего вдруг рехнулся?! Марево между нами сгущалось, клубилось сильнее. Пульс стучал в висках — я слишком давно надолго не задерживала дыхание!

Тото теперь еще дольше проспит. Зачем все, зачем? Я подняла свободную руку, чтобы прикрыть нос тканью плаща, но Туман схватил и за второе предплечье.

Какого лешего?!

Вор ударил меня наотмашь жесткими непонятными словами. Но толку? Они для меня не яснее удара молнии. И ничто не объяснит клубы тумана. Я забрыкалась, задергала руками. Бесполезно. Точно заковали в кандалы.

Да отпустите же! Чего ради меня дурманить туманом?! Ему нужно, чтобы я стала вести себя неадекватно?

Я отчаянно забилась. Лодка раскачивалась то влево, то вправо, будто подначивала меня. Нет, она сама, я не настолько сильно бесновалась.

Она сама? Не может быть... Кто-то другой ее качал.

Страх сковал меня. Я бросила взгляд к берегу — когда мы успели от него отплыть на двадцать метров? Вода вокруг лодки бурлила, точно чудовища из глубин устрашали нас перед тем, как напасть. Почему Туман не хватает весла и не гребет отсюда?

Он невозмутимо держал мои руки — что я лишь чувствовала. Даже его силуэт расплылся в плотной белой дымке.

Между прочим, я не видела в лодке весла. Как Туман без них бы плыл?

Тяжесть на коленях исчезла. Тото! Я вскочила на ноги, с последних сил сдерживая дыхание. Лодка качнулась сильнее, чем прежде, и я потеряла равновесие. Рот раскрылся в немом вскрике, легкие сжались, выпуская воздух, а следом я невольно вдохнула, набирая полную грудь тумана. Меня камнем прижало обратно к лодке. Голова закружилась, в ушах зазвенело — шум воды отошел на второй план. Где-то молотом стучало сердце… Где-то берег… Все потерялось.

Борт лодки высоко поднялся и через секунду нас накрыл с глухим хлопком. Холодное море приняло меня в удушливые объятья. Я вновь задержала дыхание, чтобы не наглотаться воды.

Десятки рук вцепились в платье, разрывая его на куски. Мой вскрик поплыл наверх пузырьками.

Глава 3.1. Деян

Королева выметнулась из личного портала в мой кабинет с невиданной прытью. По дороге растеряла грациозность и выдержку? И, явившись, сбила мою концентрацию — я следил за тем, куда движется магический маячок на иномирянке, и был готов ринуться вдогонку.

— Деян Розен, я требую объяснений! Как вы могли упустить пленницу?

Стража, стало быть, новости разносит быстрее, чем мчится к границам защитного купола.

Держа маску вежливости и смирения, я отошел от окна и молча поклонился королеве. Мой кабинет показался убогим саркофагом за ее спиной — Натерсия даже в дорожном синем платье затмила картины великих художников, коллекцию драгоценных статуэток и вырезанный из черно-изумрудного камня роскошный стол. Королева остановилась у него, плавно прокручивая в руках магический веер. Во взгляде искрились молнии. Но что ты сделаешь мне на самом деле, смертная магичка? Твоя сила иссякнет без источника, который я охраняю. Что ты можешь? Можешь только сотрясать воздух.

— Миледи, не стоит волноваться. Это вынужденная мера.

Я потупился в зеркально-мутный пол (отражение Бинэкоть): в нем, как и предыдущие четыре дня, отражались для меня покои, где жила иномирянка. Сейчас изображение передавало, как трое магов изучают дыру, проделанную драконом. Я продолжил:

— Следует позволить беглецам оторваться — в итоге они приведут меня к защитному куполу и я узнаю, как через него постоянно проходит Туман. Немногим позже их поймаю и верну в замок. Лицо иномирянки вряд ли успел разглядеть кто-то из несведущих, поэтому не о чем беспокоиться. А теперь прошу меня извинить... — Я сдержанно поклонился и шагнул в сторону, намереваясь открыть портал. С той прытью, с которой дракон летит по лесу, он скоро будет у моря. Туда и выйду.

Натерсия вцепилась пальцами в мою руку. Что ей еще надобно? Складка между ее бровями не разгладилась. Не угомонилась? Жаль, не проскользну тайком через ее ментальные щиты, чтобы прочесть мысли.

Пока что мы не враги. И должны уважать право друг друга держать мысли в тайне. Пока что…

— Я понимаю, вы желаете узнать, в чем защитный купол несовершенен, — произнесла королева. — Но не ценой нашей дорого́й гостьи. Учитывая то, что вам ни разу не удавалось поймать Тумана, ваши слова звучат как отговорка для глупца. Зачем лжете? И стражу вы отправили вслед за ними для вида. Что вы задумали?

— Не имею ничего против того, чтобы обсудить эти вопросы, но, Ваше Величество, сейчас не подходящее время. Прошу меня извинить.

Я накрыл ее изящную руку своей и мягко высвободил предплечье из цепких пальцев. Благо, королева больше не задерживала меня, и через миг я шагнул в портал.

Натерсия слишком умна для своего возраста. Что лучше: убить ее или держать в союзниках? Ее поступки и мысли часто нелегко предугадать. Она изредка прислушивается к моим советам, не делится планами. И она… последняя преграда на моем пути.

Жива Натерсия по двум причинам: лишать Эклер любимой королевы губительно для города и есть способ сложнее, изворотливее, выгоднее убийства. И все шло по плану, пока…

Пока в замок не явился дракон. Как иномирянка успела с ним сговориться? За пределами покоев ее сопровождала стража, а внутри них я за ней следил денно и нощно через Бинэкоть. Стало быть, дракон увидел ее на выступе за окном, но почему решил помочь сбежать и пообещал вернуть домой?

Чепуха. Умели бы оромхии или драконы путешествовать между мирами, не теснились бы на небольшом полуострове. Когда я с помощью Кринтары переместил город, они впервые увидели гостей из другого мира — недоумение и страх в их глазах были неподдельными.

К тому же иномирянка вряд ли успела рассказать дракону, что она не эклерянка и ее родина непостижимо далеко. Обещание он не сдержит.

Из портала я выпорхнул птицей переливчаткой — таких в лесах полным-полно, — и присел на дерево у берега моря. Недалеко от меня дракон весьма мирно разговаривал с оромхиями, пока иномирянка с испугом жалась к нему.

Вот, значит, как. У них своеобразный договор. Едва я с магами десять лет назад подоспел на лошадях к берегу, где пропали разведчики, морские чудовища окружили нас, ответили на вопрос: «Что вы такое?», и рванули в атаку. Эти твари и уволокли под воду сначала разведчиков, а затем трех лучших боевых магов и двух менталистов потому, что мы ступили на песок.

И теперь загадочной магией раскрывали купол. Невиданные существа! Но пусть на песке они непобедимы, за границу берега они почему-то не выходят. Когда я вместе с выжившими магами отступал к Эклеру, оромхии остановились ровно на кромке леса и зверски пищали нам вслед. Не торопись я после атаки драконов, точнее рассчитал бы диаметр купола и в итоге граница прошла бы через лес. Мелкий просчет — и вот дурной исход. Как укрепить купол, чтобы оромхии бились о него, словно рыбы о лед?

Но источник иссякает. Так или иначе, защитный купол вскорости рухнет. Довольно с него того, что он не пропускает драконов, а они с морскими тварями о военном союзе пока не договорились.

Едва дракон с иномирянкой прошли сквозь купол, я пролетел вперед и сел на ветку. Оромхии вернулись к скалам. С какой стати такая оплошность? Разве они не почуяли магические маячки на иномирянке и птице? А дракон? Настолько глуп?

Нет, естественно. Он срезал маячок с птицы, когда сел в лодку. Хотя разумнее было бы выбросить его в лесу, чтобы сбить меня с пути. Собирается ли он ощупывать иномирянку и разрезать на ней платье?

Благо, платье дракон не тронул. Я подожду, пока магический маячок прибудет туда, где перестанет двигаться, — и выйду к нему через портал. Владения оромхий он не сегодня завтра покинет.

Я бы давно выследил дракона, но он пропускал драгоценности со спрятанными маячками. Наконец он ошибся, позарившись на главное сокровище в замке. Эта ошибка ему дорого обойдется.

А иномирянка пострадает от кое-чего более сурового, чем хлыст.

В голове завертелось множество идей, как наказать за побег. Добрую половину однако я отмел, ведь ей королеву играть. Она должна выглядеть здоровой. Но никто мне не помешает сначала наказать, а потом излечить, как предыдущие разы.

Глава 3.2. Деян

Сколько еще сюрпризов готовит дракон? Живые тросы, платок-меч, загадочная лодка, и к ним прибавился артефакт, найденный магами среди обломков обрушенного потолка. Черный камень перекатывался на моей ладони, блекло отсвечивая несметным количеством граней.

Маленький артефакт, размером с ноготь, создал изумительную иллюзию — сквозь нее не прошел даже мой взор.

Откуда у дракона так много фокусов?

Он меня почти обманул, сделав вид, что скрылся с иномирянкой в портале. Почти. Тытхобэй, магически привязанный к хозяину, найдет его, где бы тот ни находился. И если Торьбьерн III Королевский кружил по комнате, значит, потерял связь с иномирянкой. То есть кто-то приглушил магический импульс. Оставалось два варианта: либо дракон прошел порталом через защитный купол и переместился в «лесной лабиринт» у подножья гор, где даже я терял магическую связь и терялся сам, либо он прикрыл себя с иномирянкой.

Я усмехнулся, пряча черный камень в карман. Завтра с утра передам артефактору — пускай изучит.

А мне предстояло поймать беглецов другим способом. Я подошел ближе к источнику и нетерпеливо вздохнул. Раньше бесконечный фонтан алого света превращал залу в камеру сердца. Теперь стены терялись в тени. Энергия хорошо освещала лишь кольцевую нишу для артефактов. Фонтан поблек, искрился, дрожал. Стал розовым пламенем гигантской свечи.

На Эслэнсике я не видел, как умирают источники. И не рассчитаю, когда он полностью погаснет. Может, ему осталась декада, может, две.

Если уберу артефакты, он протянет дольше.

Например, сфера Гекторама — единственный в своем роде артефакт, дарованный мне Высшим демиургом после инициации, — третьи сутки питался от источника, выкачивая из него за день больше энергии, чем забирает защитный купол за декаду.

Попросишь у артефакта найти иномирянку — и он сразу покажет, где она находится.

Но Гекторама вдосталь зарядится не сегодня и не завтра. Если точно, неизвестно когда. Я впервые ее полностью разрядил.

Найти и вытащить из другого мира похожую на королеву девушку стоило огромных затрат для двух артефактов. Но это безупречное прикрытие для обмана. Пока иномирянка будет подменять королеву во дворце, я проведу с Натерсией один долгий, сложный, особенный ритуал. Но не тот, о котором мы с ней условились.
Год назад, когда я настаивал на том, чтобы она выделила дополнительные подвалы в Эклере для опытов, Натерсия не соглашалась. Не имелось у меня безупречной лжи, чтобы прикрыться. Была полуправда: я рассказал, что источник иссякает, защитный купол скоро рухнет, поэтому я создаю армию. Городу понадобится защита.

— Вы вправду считаете, что сотни, даже тысячи, мелких животных защитят город от атаки драконов?

— Мои воины будут наделены магией.

— Какой? Источник умирает!

— Местной магией.

— То есть вы управляете потоками местной магии? Давно?

С первого дня, едва ступил на землю полуострова.

— Ваше Величество, я восемь лет искал способ ими управлять, — лгал я, смотря королеве в глаза. — Вы же знаете, я не докладываю о безнадежных опытах. Лишь недавно местную магию удалось подчинить. Я еще не изучил все побочные явления, из-за этого не докладывал вам.

— Когда закончите, передайте знания мне. Я обязана защищать город от драконов вместе с вами. Позже мы обучим других, как пользоваться местной магией. Но часть знаний лучше держать в секрете.

Позже она заявила: не даст подвалы для опытов, пока я не передам ей знания. Испугалась, что я вместе с армией устрою переворот и смету ее с трона?

Отчасти она не зря боялась. Мне действительно необходима полная власть над Эклером. Но не прямая, а опосредованная. Я во Фрелорате надолго не задержусь.

Через полгода после разговора я предложил провести ритуал, благодаря которому она будто бы начнет тоже пользоваться местной магией.

Естественно, это невозможно. Артефакты из Эслэнсики взрывались, когда я пробовал зарядить их не от родного источника. Два подопытных мага умерли, когда я пропустил через себя в них поток местной магии.

Я — иной случай. Ведь я больше не привязан ни к одному из миров. О чем королева не знает. И не должна узнать, что Деян Розен уже не архимаг — он в тысячи раз сильнее. Он диорсотис. Еще не демиург, наделенный способностью создавать миры, а ступенью ниже, что вопрос времени.

Талию обвили нежные руки, а щека прижалась к лопатке.

— Снова усложняешь себе жизнь, Деян-тис? — прозвучал сладкий голос.

— А тебе снова нечем заняться, Рюи-та?

Я обернулся, и диорсота отступила на шаг. Ее глаза убежали от моего взгляда. На губах задрожала улыбка. И где мое паскудное настроение? Его как не бывало.

Рюи метнулась мимо меня к источнику, и я улыбнулся в пустоту. Шустрая, словно ветер, такая же неуловимая. Она протянула к искрящимся потокам руки, точно к огню. Розоватый свет объял дымкой запястья, выглянувшие из широких рукавов.

— Знаешь же, в моем мире слишком скучно. Серьезные задачи решены, и я почти достигла баланса.

— И в чем его смысл? — спросил я с усмешкой.

— Разве не помнишь фразу Его Могущества? «Только тот, кто сам постигнет истину баланса, сможет его обрести».

— Разве ты не знаешь, что те, кто слишком самонадеянны, срываются вниз на подступе к вершине?

Глава 3.3. Деян

Диорсота отдернула руки от источника и уперла в бока — лишь тогда, когда она так делала, невольно натягивая ткань мантии, я видел очертания фигуры. Свет мягко ложился розоватой пыльцой на рыжие волосы, которые спускались волнами до бедер.

— Это не я слишком самонадеянна, это ты тратишь время почем зря, — сказала Рюи. Кончики острых ушей враждебно торчали у макушки. — Думаешь, высший демиург не дал нам сроков выполнения миссии? Нет уж, он дал. У тебя это иссякающий источник — маги Эклера не чувствуют магических потоков Фрелората, сам мне жаловался, значит, скоро ваш город станет бессильным против драконов. У меня была иная трудность: умерла королева, не оставив наследника трона. Не подтолкни я к власти бастарда покойного короля и не заставь дворянство и армию ему подчиниться, началась бы гражданская война, королевство распалось бы. Соседние страны стали бы делить ничейные земли — в итоге затяжные войны испортили бы весь мир.

— Война в мире может начаться не только по этому поводу. Полный мир в твоем мире не значит, что ты обрела баланс. Разумным существам война необходима. Благодаря войне мир не стоит на месте, а развивается. Без войны существа убивают сами себя — гниют изнутри, утопая в лени.

Спор с ней слаще вина из ягод сакундры. И она, стало быть, хмелела тоже. По какой еще причине Рюи возвращалась ко мне раз за разом? Ее бледная кожа алела от злости, глаза блестели, губы дулись. Смешная.

— Вот увидишь, мне раньше, чем тебе, засчитают выполнение миссии! — заявила Рюи. — И я раньше создам свой первый мир!

— И он у тебя провалится, как у многих других. Второй попытки не будет. Высший демиург сотрет тебе память и бросит в Колесо Реинкарнации.

— Серьезно? — Рюи картинно хлопнула трижды ресницами и наклонила голову влево.

— Не делай вид, словно впервые слышишь о наказании. Раз почти достигла баланса, не валяй дурака, а тренируйся творить, проводи опыты. Попробуй понять принцип, по которому создаются животные и люди. Потом будет легче.

Рюи хмыкнула, будто пропустила слова мимо ушей.

— Главное — выполнить миссию, а не тренироваться стать тем, кем ты, возможно, не станешь. Мне интересно, как ты будешь отчитываться, когда к тебе придет проверка?

Я шумно вздохнул.

— Проверка приходит не раньше, чем через двенадцать оборотов вокруг светила. У меня есть еще два оборота. Не эта ерунда меня сейчас волнует.

— Знаю, что тебя волнует. — Оторвавшись от пола, Рюи подлетела и оказалась со мной лицом к лицу. Огромные лиловые глаза искрились от задора. — Мало власти. Тебе всегда всего мало.

— Разве смысл жизни не в том, чтобы получить столько, сколько возможно?

— Нет же, смысл в удовольствии! — Рюи метнулась к высокому потолку и пролетела вокруг источника, раскинув руки. Мантия распахнулась, точно черные крылья, но я не следил за тем, как струится ткань. Я рассматривал контуры коричневого платья, которое совершенно не обтягивало, а юбка закрывала голенища сапожек.

Вот Рюи парила вверху, но мигом позже стояла рядом и трясла пальцем у меня перед носом с суровым выражением лица.

— Смысл нашей жизни в творении добра, — вещала она. Я едва сдерживал смех. Забавно, когда мелкая лесная эльфийка, пусть даже бывшая, поучает архимага, пусть тоже бывшего. — Нас не отправляют в благополучные миры, чтобы мы их разрушили. Нет. Нас отправляют в неблагополучные миры, чтобы мы их исцелили.

— Нас отправляют для того, чтобы мы вернули баланс.

— А я о чем!

— И все же, не выглядит ли это абсурдно? — Я шагнул к Рюи вплотную и, выровнявшись, еще сильнее навис над ней. Она запрокинула голову. — Смотри. Смысл жизни у нас разный. Дальше. Безупречный мир видим по-разному. Парадокс: мы все равно оказались на одной ступени. Стало быть, кто-то из нас лицемерка.

— Я выбить дурь из тебя пытаюсь, а ты… Зараза неблагодарная. Сиди тут, теряй время в одиночестве. Я больше не вернусь. Так и знай.

Кратчайший миг — и Рюи исчезла. Я усмехнулся.

Она обещает уйти навсегда каждый раз. И каждый раз возвращается. Естественно, любая душа тянется не только к хорошему. Вот и Рюи устает от своего безупречно-благополучного мира и бежит ко мне.

Я у нее ни разу не гостил. Почему? После того как мы познакомились в Храме Высшего демиурга, я три года терпел ее визиты. Она мешала работать в лаборатории, в теплице, приставала с болтовней. Я от нее отмахивался, будто от насекомого, потому что прогнать силой не мог. Рюи, в отличие от меня, умеет становиться невидимой. Бесполезно с ней сражаться.

В один день я перестал от нее отмахиваться, заговорил с ней — преподнес своеобразную награду за настойчивость.

— Ты в своем уме? — спросил я.

Рюи опешила. Сердито взглянула на меня исподлобья.

— Кроме тебя, я не успела ни с кем познакомиться в Храме. Ты, вижу, тоже. Нам, возможно, десятки оборотов страдать в одиночестве.

— Я не страдаю от одиночества.

— Ты третьи сутки безвылазно работаешь в теплице. Ты в своем уме?

— Я работаю над созданием новых существ. Они необходимы Эклеру чем быстрее, тем лучше.

— Мы оба не в своем уме. Кажется, у нас много общего.

— У нас нет ничего общего, кроме одинаковых ступеней.

Отвернувшись, я протянул руки вперед и продолжил пропускать через землю магические потоки. Только что посаженные семена нанозакара спицами разорвали черное рыхлое полотно.

— Тебе тоже тяжело постоянно прятаться за внешностью себя прежнего? — завела речь Рюи за моей спиной. — Тяжело играть того, кем ты был, правда? Разве никогда тебе не хотелось быть собой настоящим хотя бы рядом с одним существом? Знаешь, почему я сюда прилетаю часто? Потому что рядом с тобой чувствую себя свободной. А ты?

Впитывая соки удобрений, стебли нанозакара взмыли к сводчатому потолку, а земля у их основания посерела, загрубела, словно ее не поливали три сотни лет. Я выставил надо мной и Рюи щит, и бурлящий поток воды сорвался с потолка. Струи громом застучали по прозрачной поверхности щита. Я разбил заклинанием каменную землю в пыльцу — она мгновенно напиталась водой.

Глава 3.4. Деян

Рюи вела себя будто девчонка. Глупая девчонка. Как она стала диорсотой со своим идиотским поведением? Диорсотами становятся за заслуги перед миром или тогда, когда душа за череду перевоплощений набирается созидательной энергии. Второй вариант не про Рюи, значит, мелкая эльфийка совершила нечто чрезвычайное, серьезное, разумное. Что, если она прикидывается недалекой? Но зачем?

С того времени я понемногу стал общаться с ней, лишь бы добраться до ее настоящей сущности. Правда, до сих пор так и не добрался.

Зря я не отложил работу на сутки и не заглянул в ее мир. Уже поздно. Я уронил Кринтару, когда вернулся с иномирянкой в Эклер, один лепесток треснул. И пока не разберусь с королевой, артефакт перемещения будет лежать увядшим цветком рядом с Гекторамой. Мне спокойнее, когда он сломан.

Я уставился на сферу: она не лежала тусклым шаром в нише возле источника, а привычно пари́ла. Опоясывающие кольца плавно кружились, сверкая гранями.

Рюи… Как она подзарядила артефакт? Когда успела? Я прокрутил в памяти разговор… Слепо увлекся мелкой эльфийкой и ничего не замечал вокруг?

Она умеет хорошо меня отвлекать — и это опасно. К тому же энергия из ее источника бьет ключом. Однажды Рюи предлагала подзарядить все мои артефакты своей магией, ведь она очень похожа на магию мира, из которого Эклеру пришлось спасаться, но я отказался. Мне не надобно клеймо «Выполнил миссию с помощью чудесной и несравненной Рюи».

Сегодняшний случай станет исключением. Я протянул руку к сфере и в мелочах нарисовал перед внутренним взором внешность иномирянки: выразительные голубые глаза, что смотрят с плохо скрытым страхом из-под густых ресниц; слегка изогнутые брови, невысокий лоб и длинные волосы, что отливают на свету драгоценными нитями; несколько прядей часто падают на лицо, скрывая высокие скулы, а губы подрагивают, будто она вот-вот проклянет меня в отчаянии. Невероятно похожа на Натерсию и совершенно иная.

Чудесный экземпляр для опытов, игр, развлечения и гениальных планов. И его у меня украли. Выхватили буквально из-под носа!

Кольца Гекторамы дрогнули. Я враз погасил злость — лишние эмоции вредят артефакту.
Он опустился к ладони, озаряя кожу мелкими всполохами, и завис, едва касаясь пальцев. Сфера запульсировала, точно ожила, кольца закружились вразнобой, а затем резко сжались, впились в шар острыми иглами, разрывая его оболочку. Миг — и она лопнула, словно мыльный пузырь. Внутри, в бликах мириады частиц, которые не выходили за грани лопнувшей оболочки, появились яркие пятна, постепенно обретая формы.

Скоро свысока показался полуостров. С трех сторон его омывало море, а с четвертой — ограждали горы. Неистовая сила потянула изображение к густому лесу у подножья гор, но в один миг картинка размылась, пошла рябью и скрутилась в водоворот.

Сфера должна показать место, где пряталась иномирянка, с такой точностью, что я смог бы пересчитать листья на ближайшем дереве! Артефакт плохо зарядился?

Он вновь собрался в сферу и засверкал по-прежнему. Кольца плавно закружились. Заряжен, хорошо заряжен. Возможно ли, что Рюи незаметно его сломала? Быть не могло. Тогда какая непостижимость находится у подножия гор, что артефакт, дарованный Высшим демиургом, не проникает через кроны деревьев?

Как-то я вылетел птицей к тем лесам, когда искал сбежавшего из лаборатории дракона в человеческом обличьи. Да, верно, десять лет назад просил сферу его найти, и она изобразила то же самое. Я отправился к лесу, но ничего не нашел, летая взад-вперед на его окраине. Лес будто отказывался пускать меня в свою глубь, обманывал, дурманил рассудок, сбивал с пути.

Три года спустя я вновь брал в руки Гектораму, едва слышал, что дракон возвращался в замок, но тогда артефакт показывал черноту. Словно внешность, которую я рисовал, не существовала.

Магия Фрелората — вязкая, серая — куда сильнее нашей — лучистой, ярко-алой. Возле пригорного леса воздух чуть не искрился от чужеродной магии. Кроме драконов и оромхий, на полуострове точно еще кто-то живет — именно там, где перестает работать Гекторама и куда я рвался птицей десять лет назад. Именно там туманный дракон, стало быть, достал мощные артефакты и амулеты, которые защищают от моих атак и от всевидящего ока дарованной мне сферы.

Именно туда я почти готов отправиться. Но сначала проведу ритуал и завершу подготовку армии — армии, созданной из ресурсов Фрелората. Армии, питающейся магией Фрелората. Только с ней я выиграю. Необходимо напасть на драконов раньше, чем обрушится купол. А затем подчинить, сломить, поработить и их, и неизвестное поселение, после чего перебраться через горы.

Глава 4.1. Сияна

Я подняла голову от подушки, удивленно рассматривая нашу с Маришкой комнату. Сестренка спала на своей кровати, одеяло валялось под стенкой, пижама как всегда задралась, а светлые волосы разметались по подушке.

Дома? Я дома? Счастье захлестнуло меня трепетным теплом, и я едва не набросилась на сестренку и не затискала в объятиях. Лишь спрыгнула с кровати и сделала шаг по прохладному линолеуму. Через плотные нежно-розовые занавески пробивался тусклый свет. Сколько времени?

Смартфон показал: пятнадцать минут шестого, двадцать девятое августа. Три часа спустя после того, как меня похитил Деян по дороге домой с работы. Значит, мне все приснилось?

Ошарашенная, я опустилась обратно на свою кровать. Туман тоже просто приснился мне?

Глыба льда будто расшиблась о грудь, но не убила, а залегла неподъемным грузом на сердце, дрожью на коже, влагой в уголках глаз.

Нет, подсознание не могло сыграть со мной такую злую шутку! Пожалуйста, пусть Эклер, полуостров, мерзавец-герцог, оромхии, драконы, пернатый друг и Туман — не плод воображения. Может, я вправду провалилась через воду в портал и вернулась домой?

Но… Не могла я вернуться в прошлое — во Фрелорате провела минимум четыре дня. Выходит, мне вправду все приснилось. Я схватила подушку, крепко в нее вцепилась, чтобы разодрать. Ткань трещала. Звериный вой рвался изнутри.

Нет, тихо, нельзя будить рано Маришку. Я уткнула лицо в подушку, давясь всхлипами, и завалилась набок в тепло постели.

Какого лешего реву, а не радуюсь? Я ужасный человек. Вся в мать. Сбежать от ответственности — вот чему я рада. Если бы не спящая рядом сестра, я бы отвесила себе звонкую оплеуху.

Откуда вообще у меня взялось время валяться и рыдать в подушку? Надо выкинуть бредовый сон из головы и жить дальше. Готовить завтрак, оставлять Маришку на соседку, бежать в больницу к папе, потом на одну работу и на вторую до ночи.

Но минута ведь ничего не изменит? Маленькая короткая минута. Там, под закрытыми веками, я стояла сама посреди средневековых покоев и смотрела на дверь. За ней грохотало, послышалась ругань, вскрикнула фрейлина. Терять нечего, и я распахнула дверь. Вдруг там завязалась перепалка, и я незаметно улизну.

Коридор заволокло мрачным, густым облаком. Но на полу сквозь него просматривались очертания стражника и фрейлины, а впереди — незнакомого человека.

Он ринулся ко мне — грозный, сильный принц, весь в черном. Втолкнул собой обратно в покои. Я шагнула назад, наступила на подол юбки, запуталась и чуть не упала. Он ловко поймал меня за талию — сцапал так крепко, что у меня дух вышибло.

Я случайно уткнулась носом ему в грудь. Запах незнакомца чужой для замка; от него пахло лесом и морем. И еще рыбой. Тото говорил, эклеряне десять лет не едят рыбы, ведь оромхии никого не пускают на берег.

От него пахло свободой. И надеждой.

Он стоял неподвижно, держал меня намного дольше, чем нужно. А я не решалась отодвинуться — его близость словно очаровала. Неожиданно он легко коснулся подбородком моих волос, его грудная клетка расширилась — он шумно и глубоко втянул воздух у моего уха. Я оторопела. Незнакомец ко мне принюхался, точно зверь. Его медленный выдох всколыхнул волосы, прикоснулся к коже теплой, невесомой волной и разбежался искрами по нервам.

Две ноты будильника — и я машинально дернулась к смартфону. Он как нарочно заплясал в руках, норовя выскочить, но я угомонила его и выключила до того, как проснулась бы Маришка. Она лишь перевернулась на левый бок и пнула пяткой скомканное одеяло.

Так, пора быстренько в душ, потом готовить завтрак.

Быстренько не получалось. Я разбита. Холодный душ не привел в чувство, и чашка крепкого кофе тоже. Я на автомате готовила еду, еле сдерживаясь от того, чтобы не сползти на пол и не залиться слезами.

Я рвалась домой, но… Почему так больно, словно меня разодрали пополам? И домой переместилась только одна половина меня, а вторая — осталась там. Там, где на плече сидит верный пернатый друг, а опасный незнакомец ведет за собой в неизвестность. Там, где непомерно свежий воздух, бескрайнее море и каждая песчинка пропитана магией.

Проснись я чуть раньше (до того, как Туман меня спас), не разрывалась бы на части. Но за стенами замка раскрылся удивительный мир — и я вмиг утонула в нем.

По квартире пролетела ласковая трель. Шесть утра — кому я понадобилась?! Драное воображение подкинуло сказочный сюжет: вот я сейчас, вся такая растрепанная и домашняя, подскочу к двери, загляну в глазок и увижу там Тумана. Пусть он будет одет в футболку и джинсы, а звать его будут… Кстати, кажется, Туман — даже имя такое есть. Но я и на Артура, Тимура и Тихомира согласна. И на Васю или Ваню. Какая разница? Лишь бы он излучал ту же опасную, загадочную, сильную ауру, лишь бы у него был тот же пронзительный взгляд, звериный запал. Пусть подбородок будет слегка иной формы, пусть будет он небрит, пусть внешность будет немножко иной, пусть. Главное, чтобы, будто в сказке, я открыла дверь и мы сразу влюбились друг в друга.

Я хлопнула ладонью по лбу. Как так можно рехнуться с первой встречи? Между прочим, он вор. И… не существует.

— Кто там? — послышался голос Маришки из коридора. Ёшкин кот! Я настолько погрязла в глупых мечтах, что не услышала, как она поднялась.

Глава 4.2. Сияна

— Глупости… — пробормотала я себе под нос, качая головой. Деян плод воображения, как и Туман. Возможно, незнакомый голос показался похожим на голос герцога.

Но кто настолько беспардонный, чтобы грубо заявлять «открывай»?! Приложив ладони к двери, я подтянулась на носочках. Сердце тревожно колотилось в груди.

Янтарный взгляд, искаженный линзой отверстия, пронзил меня насквозь и выжег мысли из сознания. Я отшатнулась, застыв невидящим взором перед собой. Не моргала, пока не запекло в глазах.

Что за чертовщина?! Я сомкнула веки, приходя в себя, и как можно тише вздохнула, но не шевелилась. Мне ведь почудилось?

Слишком реалистично почудилось. Стоя на современной лестничной клетке, Деян выглядел пришельцем из прошлого — киношным героем, который забыл переодеться и выйти из роли. Никто в двадцать первом веке под конец августа не носит черные камзолы, расшитые золотыми нитями.

— Открывай. Я пришел наказать тебя за побег.

Вкрадчивый голос выстрелил адреналином в кровь. Я словно подорванная отскочила от двери, ошалело осмотрела коридор и ухватилась за ближайшую тумбочку.

Его нельзя пустить в квартиру. Потому что я до смерти боялась. Нет, не за себя. За Маришку. Подумаешь, Деян снова рассечет мне спину или ноги розгами до кровавых полос. В конце концов угомонится, наиграется, и магией полностью вылечит. А я потом бесконечные часы буду лежать, изнемогая от фантомной боли и давясь слезами. Нестрашно, переживу. Но Маришка… Лишь бы мерзавец ее и пальцем не тронул!

Тогда, может, не двигать тумбочку ко входной двери, а сдаться? Зачем герцога злить лишний раз? Но разве я могу кинуть сестренку и уйти или позвать Деяна в дом, чтобы она за всем наблюдала?

Нет, нет, нет… Нужно бежать. Да хоть прыгать из окна! Нет, опасно. Тогда на простынях спуститься! Точно!

— А с чем у нас блинчики на завтрак? — спросила Маришка из-за спины, остановив меня на пороге в спальню. Что со мной происходит?

Какие простыни? Пятый этаж!

У меня галлюцинации от недосыпа. Вторую неделю сплю по три часа в сутки. За дверью не мог оказаться Деян. Мне чудится. Да, верно. Вон взяла на первое сентября выходной на обеих работах. Скажу Маришке идти к соседке после школы и завалюсь спать до вечера.

— Блинчики с творогом, — сказала я оборачиваясь.

Сестренка ринулась ко мне и обхватила ручками бедра прячась.

— Невежливо заставлять гостей долго ждать под дверью. — Деян стоял в прихожей, смахивая с плеч невидимые пылинки. За ним в двери зияла дыра, по ободкам которой пробегали магические всполохи. Как же так? Я ничего не услышала. — Стало быть, ты хочешь, чтобы я наказывал тебя жестче и больнее?

Слова Деяна пронзили меня ядовитыми шипами. Я раскрыла рот в крике — но страх сильно сковал горло и вышел только тихий свистящий хрип. Я прикусила дрожащую губу.

— Кто этот дядя? — пробормотала Маришка, крепко цепляясь пальчиками за мои домашние штаны. — Он меня пугает.

— Девочка много для тебя значит, не так ли? Надо было сразу забрать вас двоих. Почему я не догадался... Тогда бы ты не рискнула сбежать. Ведь не хотела бы, чтобы я наказывал ее вместо тебя, да?

То ли от рьяной злости, то ли от паники меня буквально заколотило. Энергия забурлила внутри обжигающей лавой.

За родных я готова любого разорвать голыми руками! Несмотря ни на страх, несмотря ни на что!

— Знаю, знаю, я вправду накажу ее вместо тебя, раз она под руку подвернулась. — Губы герцога искривила ехидная ухмылка.

Я с усилием сглотнула ком в горле.

— Маришка, — произнесла я голосом, звенящим от напряжения. — Если сейчас так хорошо спрячешься, что я нескоро тебя найду, то потом куплю тебе мороженку.

Дважды повторять не пришлось — сестренка опрометью понеслась в комнату. Там заберется в шкаф. Деян дернулся следом, но я преградила путь, раскинув руки.

Словно ему помешаю... Легкий взмах руки в перчатке — и меня воздушной волной отбросило в противоположную стену комнаты, мимо шкафа, прямиком в письменный стол с компьютером. Монитор треснул между спиной и стеной, вместе с этим, казалось, треснул каждый позвонок. Голова безвольно повисла, я сцепила зубы, чтобы не заскулить от чудовищной боли.

Лишь бы не потерять сознание.

Глава 4.3. Сияна

Приподняв веки, я сфокусировала взгляд на своих ногах в зеленых домашних штанах. Надо же… Кто это тут у нас расселся на письменном столе в странной позе? Надо слезать скорее, не то увидит Маришка, а как потом я докажу ей, что на столе сидеть нельзя? Особенно спиной в мониторе, а попой на клавиатуре.

Ёшкин кот, придется покупать новый монитор, клавиатуру и, наверное, полку, которую я сшибла левым плечом — оно адски болело, будто в него вонзили горящую кочергу.

С трудом, точно в замедленной съемке, я подняла голову. Деян переступил порог и осмотрелся в комнате. Откуда он взялся? Хотя чему я удивляюсь? Память отшибло? Я тряхнула головой, и мысли в ней покатились желейными конфетами в сахарном сиропе.

Маришка пряталась в шкафу, и Деян пошел к нему неторопливым шагом, словно растягивая предвкушение.

Ну уж нет! Схватив первое, что попалось под руку, я со всей дури запустила в Деяна стакан с карандашами и ручками. Он не долетел до цели. Не потому, что я слабо бросила или промазала. А потому что Деян отмахнулся от него, как от назойливой мухи, прежде, чем он разбился бы о висок. Стакан сменил траекторию и угодил в нежно-розовые занавески, по пути рассыпая карандаши и ручки.

Так сразу?.. Ох… Перед взором поплыло. От того, что я подняла руку, в спине будто мышцы лопнули. Мой жалобный стон заскрежетал о плотно сомкнутые зубы.

Волшебную настоечку Тумана сюда бы. Сил нет совсем. Веки слипаются. Разве она не должна бурлить в организме до сих пор? Полчаса не прошло с того времени, как я выпила ее.

Я дернула ушибленным плечом — оно почти не болело.

Секундочку, была я во Фрелорате или нет? Меня спас из замка Туман?

Мысли заметались, закружились, завихрились… И следом за ними замутило меня… Сжав ладонями виски, я спрыгнула со стола пошатываясь. Комната завертелась, я чуть не упала. Но, странно, адская боль в спине прошла. Позавчера, когда герцог швырнул меня о каменную стену, я подняться не смогла.

— Выходи сама! — гаркнул Деян. — Не то я разрежу шкаф!

Он, наверное, впервые видел шкаф без ручки и не догадался: надо зеркало отодвинуть. Смеяться или плакать?

В любом случае я не позволю и пальцем прикоснуться к Маришке! Только через мой труп он ее тронет, только через мой труп!

Я бегло осмотрела мебель и зацепилась взглядом за розовый фен, который мирно отдыхал на полке. Это для меня фен незаменимый помощник, когда нужно живо высушить волосы, а для герцога он может оказаться страшным драконом! Ха-ха! Я схватила с полки фен и втиснулась между шкафом и герцогом.

Но что дальше? Фен без розетки — точно дракон без головы. До гнезда тянуться нужно, а меня пригвоздил к месту убийственный взор янтарных глаз.

Деян замахнулся магической огненной плетью и рассек ею воздух в сантиметре от моей руки, которая до побелевших костяшек стискивала бесполезный фен.

Что делать, что? Мысли вновь замельтешили слепящим калейдоскопом. Герцог, играючи, мастерски взмахивал плетью, едва касаясь моей кожи.

— А давайте мы все спокойно обсудим? Вообще-то, не убегала я, а похитили меня. Разве не помните, как к моему горлу тот парень клинок приставил? Вряд ли я на такое согласилась бы по своей воле, — лепетала я, готовясь к резкому выпаду вправо. Да я в розетку на ощупь должна штепсель вставить! Раньше каждое утро сушила феном волосы, в последние годы, правда, редко пользуюсь. Волосы успевают высохнуть, пока с утра уберусь, приготовлю завтрак, Маришку к соседке заведу.

Маришка, кстати, умничка, тихонько сидела в шкафу.

— Ради свободы люди соглашаются и не на такое, — изрек герцог.

И прежде чем он продолжил свою глубоко интеллектуальную речь, я метнулась вправо. Руки плохо слушались, тряслись, еле попали с пятого раза штепселем в розетку. По дороге назад я схватила лак для волос и с боевым запалом развернулась к Деяну.

— И что же это? Неудачная попытка меня напугать? Или ты предлагаешь на проверку материал из своего мира, чтобы узнать, как моя плеть быстро и легко рассечет его?

Он ловко взмахнул ею, рассыпая огненные искры, а я от испуга — не иначе — одновременно включила фен и яростно забрызгала лаком. Между нами вспыхнула стена огня и мигом перекинулась на камзол герцога. Плеть растворилась, я рьяно опустошала баллончик лака. Деян отступал, смахивая огонь заклинаниями, но языки пламени плодились и плодились — я не выпускала лак из руки.

Деян отошел на несколько метров от шкафа, я бросила фен и лак, отодвинула зеркальную дверцу, схватила Маришку за руку и, сказав, что мы сию секунду бежим за мороженкой, выскочила вместе с ней из комнаты.

Одеваться некогда. Мы босиком в домашней одежде вылетели на улицу. И в тот миг, когда я выбежала из подъезда, крепко держа маленькую ручку сестренки, застыла.

На ближайшем перекрестке в раннее утро всегда кипит жизнь: десятки машин, пешеходы, велосипеды. А сейчас — гробовая тишина.

За спиной разбилось окно, что-то полетело с еле слышным гулом и треском. Я машинально прикрыла собой сестру, сжимая в объятьях, и дернулась в сторону. Но куда там…

Горящий шкаф, падая из окна, спешил нас размозжить об асфальт.

Огонь утянул меня во тьму.

Глава 4.4. Сияна

С глубоким вдохом я очнулась. Свежий, живительный воздух наполнил легкие. В вышине раскинулось ярко-голубое небо без единого облачка, ласковая трава щекотала пятки, голова покоилась на чем-то упругом. Пальцы, что перебирали мои волосы, убежали. Я слегка повернула лицо влево — мужской подбородок закрыл полнеба.

Туман… Его колени заменили мне подушку. Он сидел на траве, воззрившись на небо. В глазах защипало, и слезы без предупреждения размыли окружающий мир. Я зажмурилась, прикрывая ладонью веки.

Чудесный, кошмарный сон — обнял, согрел и прожег кожу до мяса.

Маришка далеко на Земле плачет днями напролет, ведь Денис наверняка ляпнул, что я кинула их, как пять лет назад мама.

Сон, подхваченный ветром, стремительно уплывал за небосклон сознания, оставляя размытые образы. Но рана от него не заживала. Я ей мешала. Я гнала прочь радость, что проникала в меня через затылок и шею вместе с теплом мужского тела. Туман не приснился, он рядом. Он вор, опасный, подозрительный человек. Но почему-то уложил мою голову на колени и явно перебирал волосы, пока я спала.

Где Тото? Я поднялась на локтях, осматривая широкую поляну перед озером. Тишина, нигде никого, даже птичка не пролетит с ветки на ветку, травинка не шелохнется.

Огромная тень резко заслонила солнечный свет. Я подскочила на ноги, с разинутым ртом провожая взглядом дракона, который скрывался за пышными кронами деревьев.

— Ничего себе! Настоящий дракон! Обалдеть, он так быстро пролетел, я и рассмотреть не успела.

— Леди, разве вам родители не рассказывали, что драконы враги, и их нужно бояться, а не зырить на них с диким восторгом? — спросил Туман, загорая на травке в одних черных штанах, по бокам которых разлеглись красный и белый платки. Широкий пояс тоже лежал рядом, но тросы пропали. Как и черная рубашка с жилеткой.

Без доли смущения вор внимательно рассматривал мои ноги — здоровые ноги после полета в лесу. И голые. Где моя одежда? Черная мужская рубашка едва прикрывала бедра.

— Где… куда… — запиналась я от шока. — Где платье?!

— Булькает в море. Я не пояснил бы вам жестами то, что от него надо избавиться. Оромхии растерзали его на лоскутки и утащили на дно. А вместе с ним противные маячки. Потом я забросил нас в стационарный портал, скрытый под водой. По-другому на эти земли чересчур трудно добраться…

С его губ срывались слова, а не набор звуков, и обретали для меня смысл. Голос его больше не был грубоватым, а стал бархатным с юношескими нотками. Но на каком языке Туман говорил? А я? Непохоже на русский. А на что похож русский?

— Почему я вас понимаю? — спросила я, упрямо смотря Туману четко в глаза. Из-за яркого света серые радужки казались почти прозрачными, а взор — нежным, отчего в моей груди перышком защекотало что-то шаловливое. Я отвела взор к стене леса — так легче дышать. — Почему не помню родного языка?

Вор с легкостью вскочил на ноги и направился к озеру. Посередине него шла рябью вода, будто под ней просыпалось чудовище.

— Здесь в Ибискире, дивные земли. Вы изумитесь, но даже животных поймете.

Пока Туман доставал из воды тросы, я скинула кожаную жилетку, вытащила руки из рукавов рубашки и завязала их повыше груди. Край рубашки чуть ниже опустился. Жилетку отдам хозяину. Пусть Тумана не смущал его внешний вид, но мне ужас как неловко. Взгляд мой прилипал к обнаженному торсу. Еще не прикоснувшись, мои пальцы ощущали подушечками мираж — теплую, атласную кожу, под которой напрягались стальные мышцы.

Его тело слишком идеальное, словно ненастоящее. Ни шрама, ни лишнего килограмма. Безупречные пропорции, точно их доводили до совершенства годами. И я не преувеличиваю. Я бы подступила к нему вплотную и прошлась ногтями по груди расцарапывая. Вдруг все просто иллюзия.

Туман сидел на берегу ко мне спиной и энергично полоскал тросы. Вода посередине озера разгладилась. Неужели тросы завихрения крутили? Только они нырнули обратно, а Туман поднялся, я подошла ближе и протянула жилетку, покосившись на лес.

— Забирайте.

— Оставьте пока себе. — Вор повернулся ко мне лицом и защелкнул пояс. — Я терпеть не могу одежду. С удовольствием ходил бы голым, как прежде.

Рука замерла с протянутой жилеткой. К щекам бросился жар. Что значит, как прежде? Он из племени нудистов? Я удивленно вперилась в его лицо. Оно тоже безупречно. Нет морщинок, щетины, кожа без изъянов. Выглядел Туман моложе, чем мне показалось вчера в полумраке. Ему бы у нас пиво не продали без паспорта. А вот хмурился он и смотрел как взрослый мужчина. Как… Деян.

— Простите, леди. От меня вы не дождетесь манер. Скажите спасибо за вежливое обращение — оно мне и так претит.

— Мы можем обращаться друг к другу на ты. Я не из Фрелората, у нас нормально, когда…

— Я знаю, что вы не из Фрелората, — процедил Туман сквозь зубы. Тросы выскочили из воды, разбрасывая брызги, метнулись к поясу и шустро оплелись кольцами вокруг торса аж до сердца. Капли стекали с морщинистой, жесткой кожи тросов, миновали широкий пояс и впитывались в ткань штанов. Чуть-чуть — и тонкие ручейки промочат так, что она облепит мужские бедра, как вторая кожа.

Туман выхватил жилетку и накинул себе на плечи. Я очнулась. Да что со мной?!

Глава 4.5. Сияна

Серые глаза широко распахнулись. Брови поползли вверх, а гладкий лоб расчертили три морщины. О, иногда эмоции на лице отражаются.

— Четыре дня назад герцог вырвал меня из родного мира и заявил: я обязана на сутки подменить королеву. Перед этим должна пройти основательную подготовку, чтобы никто не заметил между нами разницы.

Губы Тумана дрогнули в ухмылке. Он несколько раз кивнул, видимо, своим мыслям.

— Здорово. Пойдемте, леди.

Не оборачиваясь, вор пошел по тропинке в лес.

— Э… Простите. Но я не вру! Это правда! Я возвращалась ночью с работы домой, и в переулке на меня напал герцог, Деян Розен. К сожалению, я была слишком уставшей, чтобы вырваться, хоть он и держал меня левой рукой, пока правой магичил с артефактом. Очень быстро все закружилось в водоворот. Когда прояснилось, я стояла в лесу, но так и не вырвалась, герцог чуть ребра мне захватом не сломал. После чего отволок в замок…

Туман слышал меня? Он отошел далеко, аж до стены леса, и выпустил трос ко мне. Тот долетел до моей руки и, обвившись вокруг запястья, потянул к тропинке. Я вздрогнула и невольно задергала рукой, чтоб его скинуть, но шершавый жгут неожиданно мягко и крепко держал. На его конце причмокивала черная присоска.

Жуть. Я повернула лицо к озеру, чтобы не смотреть на запястье, и подалась следом за тросом.

Секундочку… А где Тото? Я ринулась к Туману так шустро, что трос отпустил меня и обмотался вокруг хозяина.

— Тото! Где Тото?

— Улетел, — ответил он, шагая под темный полог густого леса. У меня сердце оборвалось. Я помчалась следом за вором — ветки и камушки захрустели под босыми ногами. В легкие тяжко втиснулся влажный сладкий воздух.

— Что значит Тото улетел?

— Расправил крылья и воспарил ввысь.

— Но как? Его же ко мне привязали… Он всегда летал за мной!

— Кажись, вместе с магическим маячком я срезал привязку — птичка свободна!

Его слова оглушили кувалдой, и мир спрятался за полупрозрачной пленкой. Босые ноги точно приросли к прелому настилу, я зажмурилась, чтобы прогнать наваждение.

Нет, Тото не улетел бы далеко. Он пугливый, не рисковый. Я торопливо осмотрела кроны высоких деревьев, где маленькие зверьки прыгали с ветки на ветку, птицы выписывали шальные пируэты, будто спешили унестись от кого-то. Пульс громко стучал в висках, шаги Тумана тихо мяли утоптанную тропинку, но, кроме прочего, слышался вкрадчивый шепот. Смысла не разобрать, голосов звучало штук сто. Точно за кустами, похожими на папоротник, прятались дикари и увлеченно нас обсуждали.

Сладкая влага леса осела на коже холодными каплями. Я поежилась.

Тото… был рядом лишь потому, что так велела магическая привязка? Поддержка, доброта пернатого друга фальшивая? И дружба фальшивая… Быть не может, чтобы он бросил меня.

— Вы лжете! — Я выбежала вперед, перекрыла собой тропинку, не давая Туману пройти. — Он утонул, когда перевернулась лодка! Зачем лгать?! Скажите правду!

— Ладно. Я проголодался и слопал его. — Ни один мускул на безупречном лице не дрогнул. Парень отодвинул меня с пути и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Я стояла, будто громом пораженная.

Что он сказал? Сейчас разорву его голыми руками!

От злости помутнело в глазах, и я кинулась догонять вора. Через два шага острая боль прошила пятку.

— Под ноги надо смотреть! — Гнусавый женский голос затерялся за моим вскриком. Перед тем как полететь лицом в траву, я заметила в ней… рогатую змею! Смотрела она на меня возмущенно.

Сердце подскочило к горлу. Я приземлилась на вытянутые руки, счесывая кожу на ладонях, но сразу вскочила и случайно врезалась в Тумана. Меня словно ударило разрядом тока, и я отпрянула. Новая вспышка боли пронзила пятку стрелой. Я сдавленно взвыла.

Туман давился со смеху.

— А вот туфли сами утонули. Позже я смастерю вам новые. А пока что… — Он схватил меня за бедра и забросил на плечо. Мало того, что оно нестерпимо вдавилось в живот, так еще и край рубашки явно задрался от выкрутасов.

Ёшкин ты кот! Я без белья!

Вор напялил свою рубашку мне на голое тело! Видел меня обнаженной!

— Поставьте на землю!

Туман тяжело вздохнул и зашагал вперед, поглаживая меня под коленками. Совсем спятил? Я вцепилась пальцами в грубую кожу жилетки, пламенея от стыда и злости.

— Прекратите меня гладить! И какого лешего вы притворяетесь, что не слышите меня?! Отпустите! Мне неудобно!

— По-вашему, скакать на одной ноге удобнее?

Я убрала волосы, которые лезли в глаза. Прохладный воздух беззастенчиво гулял по обнаженным ногам и заглядывал под край рубашки. Спасибо, хоть Туман гладить под коленками перестал.

— Удобнее, — проворчала я. Плечо нестерпимо давило в низ живота — вот-вот расплющит.

Дыхание перехватило, и лес пронесся перед взором смазанной полосой. Голова закружилась от кувырка, волосы взлетели, закрыли обзор, пока сильные руки сжали меня перед тем, как осторожно поставить на землю. Я инстинктивно коснулась земли носочками и опустилась лишь на правую пятку.

Глава 4.6. Сияна

Я потупилась и прочистила горло. Заметила бы, окажись герцог настолько дрянью, что полез бы ко мне под юбку. Просто он считал меня мусором, и прикоснуться ко мне — ниже его достоинства. Что радует.

— Пойдемте? — спросила я, пропуская Тумана. Только он отошел от меня на несколько шагов, я сложила ладони у рта в рупор и крикнула в вышину изо всех сил: — Тото! Торьбьерн! Торьбьерн!

Коричневые зверьки сорвались с ближайшей ветки, усеянной бледно-красными ягодами, и метнулись в гущу леса. Ягоды кинулись вслед. То есть не ягоды, а, кажется, сверхбыстрые бабочки.

— Тише, ратрх тебя зажарь, замолчи! — прошипел Туман, грубо дергая меня за плечо, отчего оно словно вспыхнуло огнем. — Дракон услышит!

— Дракон? — Я обернулась, сбрасывая руку с плеча. Бесполезно. Он сильнее сжал его, до боли. — А ничего, что мы на лужайке возле озера мельтешили?

— Иллюзия укрывает лужайку. Сверху ее не видно. А тытхобэю дайте налетаться. Захочет — вернется. А нет — то вы, леди, все равно не дозоветесь. — Туман зыркнул на мое голое плечо и свою лапищу. Неожиданно отдернул ее, точно от огня. На коже остались красные следы. — Болит?

— По сравнению с пяткой — нет.

Она уже не пекла адски, но пульсировала. Я дойду, главное, смотреть под ноги и ступать осторожно. Нет, главное, чтобы Тото вернулся. А если Туман солгал и мой друг вправду мертв… Сожмурив веки, я покачала головой — нет, Тото жив. Он жив и обязательно вернется ко мне.

— Нам долго идти до хорошего места? — спросила я через минуту. Туман обернулся и широко распахнул глаза от удивления — между нами растянулось метров двадцать. Я ступала маленькими шажками, внимательно смотрела, не шевелится ли змея под листвой на пути.

— Если вы будете чуть быстрее ползти, то до завтра, возможно, доплетемся.

— Ну простите! Если идти вправду далеко и если вам несложно, могли бы меня понести на руках, а не на плече.

— Это как?

— Как? — Я выставила руки перед собой и потрясла ими от негодования. Не ныла бы у меня нога, плечо и живот, я вела себя бы, возможно, милее. — Вот так.

Туман нахмурился и несколько секунд пялился на мои руки. Он никогда никого не носил на руках и не видел, как это делают другие?

Он странный. Словно пришелец, даже по сравнению с эклерянами. Секундочку… Он заявлял, что раньше ходил голым. Он местный, в смысле жил на острове до эклерян в каком-то племени?

— Вы ведете меня в свое племя?

— Что такое племя?

— Ваша семья? Друзья? Ну туда, где вы ходите голым.

— Я живу сам, — сказал как отрезал. А, он, наверное, отшельник. Ни с кем не общается, не прикасается к девушкам, из-за этого странно себя ведет. Но из-за чего он выбрал такую жизнь?

Я не спросила, чтобы не злить. С Туманом нужно быть вдвойне осторожной — отшельники часто со сдвигом по фазе. Поэтому спокойно объяснила, как нужно девушку нести на руках, чтобы ей сиделось удобно. Он меня очень внимательно слушал, будто я открывала ему удивительный секрет.

Раза с третьего у него получилось. Получилось бы и с первого, если бы Туман брал меня на руки как хрупкую девушку, а не как сноп сена. Я не злилась — смеялась. До чего мило!

— С Земли, говорите? Вот почему вы странная.

Смех резко стих в горле. Я машинально обвила шею Тумана руками, когда он шагнул вперед. Серые глаза вонзились в меня с угрозой, точно я руку ему в кошелек засунула. Наши лица очутились так близко, что можно было пересчитать его угольные ресницы. И не найти ни одной маленькой морщинки.

Иллюзия? Или его раса не стареет? Но вопросы стихли на задворках сознания под пристальным взором — громкий стук сердца разогнал веселое похмелье от смеха. Туман крепко прижимал меня, от тепла его тела становилось жарко, а серые радужки завораживали миллионами оттенков. Черные зрачки расширялись, моего лица коснулось его дыхание… Нет, он не склонился ближе ко мне, он задышал через рот, тяжело и шумно.

Я резко отвернулась, прячась, и ненароком уткнула нос ему в шею. Туман вздрогнул. Горький мускусный запах вернул меня в безумный полет над лесом. Я ведь не только пальцы целовала, но и шею, пока он нес меня на спине.

— Леди, вы опять за свое?

— Мне так удобнее держаться… — пояснила я, но голову от шеи отодвинула и положила на плечо. На верхушке уха сверкнуло кольцо, с которого спускалась короткая подвеска, теряясь среди неровно подстриженных волос.

— Зачем вам нужно подменять королеву?

— Мне не сообщили. — Я ухватилась за нейтральную тему, будто за спасительную соломинку, лишь бы вынырнуть из неловкости. — Перед тем как вы помогли мне сбежать, я виделась с ней. Впервые за четыре дня, проведенные во Фрелорате. Поначалу она показалась мне человечнее герцога, добрее, что ли… Но потом… Я задавала ей вопросы, она не отвечала, гнула свою линию, рассказывала, что я должна, чего я не должна. Но поразительно… Я на нее смотрела, точно в зеркало. Как герцог нашел меня, фактически ее близняшку? Я не знаю.

— С помощью какого-то артефакта. Их в замке сотни.

Я подняла голову от испуга.

— А здесь нас герцог не найдет с помощью того самого артефакта?

Глава 4.7. Сияна

Перед нами остановилась в полете гигантская бабочка. У меня дух захватило. Тонкие лазурные крылья мягко колебались в воздухе, словно она плыла в воде. Усики тянулись ко мне, подрагивая. В глазах, покрытых изумрудным бархатом, застыла злоба.

— Почему Ибискир притих? Дракон до сих пор поблизости? — спросил у нее Туман. — Нет? Вы испугались леди? Но она безобидное создание. Тем более я отвечаю за нее. Не обращайте внимания на наши беседы.

Она вспорхнула прочь — быстрые хлопки крыльев как аплодисменты. Я выдохнула. А безобидна ли бабочка?

Заливистый голос слева завел песню на оперный манер. Я подпрыгнула в руках Тумана и мельком осмотрела кусты, ютившиеся среди высоких деревьев, кору которых укрывал бурый мох.

Справа полилась другая песня — более тонким и зычным голосом. Веселые нотки перебивали оперные ноты слева. Сзади добавилась грустная мелодия.

— Леди, уймитесь, это птицы.

Несколько секунд — и нас окружила какофония звуков. Лес будто превратился в музыкальный рынок, где продавцы настроили проигрыватели на разные радиостанции.

Кто-то пел о чудесной погоде, о больших и страшных ящерах, о вкусной добыче. Кто-то о захватчиках, о чудовищной битве между ними и драконами, о горах, что пиками рассекали облака. Кто-то о семье, о любви или об одиночестве. Только я цеплялась за одну песню, ее перебивала иная.

На кружевах лиан, которые минуту назад сиротливо свисали с веток, теперь носились полосатые обезьянки. По бурому мху, что забирался с камней на деревья, запрыгали существа, похожие на лягушек. В траве сновали змеи. Вдалеке среди череды стволов мелькнули огромные тени — тигры?

Я крепче сцепила руки за шеей Тумана. Стать бы маленькой-маленькой и спрятаться за жилеткой, но от любопытства глаза широко распахнулись, я таращилась по сторонам, чтобы не пропустить ни одного туземного зверька.

— Не полошитесь, нам осталось приблизительно сто двадцать гражней.

— Кого? Что это? — спросила я, уставившись на профиль Тумана.

— Если покажу, уроню вас. Но приблизительно гражень — это длина крыла молодого дракона.

— Вот как…

Они вправду ввели единицу измерения, отталкиваясь от крыла дракона? Пусть так, но какая у него длина? Два-три метра?

Видимо, увидев мое замешательство, Туман уточнил:

— Вообще, слово «гражень» придумал я. Мне легко таким образом измерять расстояние.

— Вы шили костюмы для драконов? — не удержалась я от шутки.

— Я сам был драконом.

— А почему сейчас…

— Долгая и жуткая история. Не для нежных ушей леди.

— У меня вовсе не нежные уши. Я не боюсь жутких историй, уж поверьте. И тоже могу поведать несколько.

Но Туман молчал. Как дракон превратился в человека? Как оборотень? Да, всякое бывает в мирах, отличных от моего родного. Но Туман, кажется, обратился… безвозвратно? Он говорил так, будто жалеет об этом.

— Вас насильно обратили в человека?

— Сидите молча. Я чересчур много вам поведал, леди. Лучше забудьте мое откровение — вам так будет безопаснее.

— Да не собираюсь я никому ничего рассказывать. Вернусь домой — и…

Плохое предчувствие, что мучило меня вчера поздно вечером, проснулось и сковало грудь льдом. Туман, перед тем как мы сбежали, сказал, что, вероятно, поможет мне вернуться домой. Но он считал меня эклерянкой, а не иномирянкой, дом которой неизвестно за сколько световых лет отсюда.

— Вы не поможете мне вернуться домой… — прошептала я севшим голосом.

— Не помогу.

Конечно, что он мог ответить? Но почему его слова проехались по мне грузовиком? Они раздробили в прах надежду. А кто я без надежды? Покойница.

— Мне очень нужно домой… — Дрожащие плаксивые нотки испоганили мой голос. — Без меня семья… — Я запнулась. Слезы душили.

— Что? Заскучает? Переживут.

— Я кормилица в семье! — прорвалось через удушье, но дальше силы голоса не хватило. — Брат тоже зарабатывает, но в три раза меньше меня… К тому же он учится… Он сам не справится…

Туман остановился и, нахмурившись, повернул лицо ко мне. В серых глазах застыло недоумение.

— Отец болен, сестренка маленькая. Мама бросила семью через месяц после того, как папа попал в больницу. Я им нужна, понимаете?

Я сморгнула слезы и пальцами вытерла щеки. Тепло мужского тела больше не грело — Туман молчал, скулы резко очертились, будто он крепко сжал зубы. Взгляд пронзал безжалостным укором.

— Простите, я не требую сочувствия. Это не ваши проблемы. Забудьте.

Вор небрежно поставил меня на траву и пошел вперед.

— В чем дело? Что я такого сказала?

Будь Туман неладен! Отчего он выкинул меня, точно вместо русалки на его руках очутилась дохлая рыба?

Подмывало сию секунду развернуться и уйти. Домой попасть он мне не поможет, толку оставаться рядом?

Глава 4.8. Сияна

Ему нужен артефакт, с помощью которого герцог переместил меня в Эклер. Тот, что нужен мне. Как мы его поделим? Мне надо добраться до артефакта раньше, чем Туману.

Планируя побег, я собиралась убежать в Эклер и найти мага, чтобы он помог мне справиться с артефактом. Да, план почти неисполним. Но если есть хоть мизерный шанс найти человека, который ненавидит герцога и с удовольствием поможет в обмен на секреты, рассказанные мне пернатым, я должна рискнуть.

Туман, возможно, такой человек. Но черта с два он откажется от своей цели.

Мне придется его обмануть?

Я сгребла слабыми руками в горку прах прошлой надежды и пропитала горячими слезами, а затем слепила новую надежду, крепче старой.

— Присаживайтесь на постель. Нужно полечить ноги, — буркнул Туман, когда я переступила порог маленькой хижины.

Постель? Деревянная широкая скамейка без подушки и одеяла — постель? Как он спит на ней? Я доковыляла до «постели» по жесткому ворсу расстеленных шкур и присела. Пахло тонкими ароматами трав, пыльной шерстью и немного дымом.

Я провела пальцами по дереву — гладкому, безупречно обтесанному. Кровать цельная, словно вырезана из одного огромного бревна. Стол, что разместился у противоположной стены, кажется, тоже.

Свет в хижину проникал скудно, через маленькое окно. Плохо видно, что искал у камина Туман. Я осмотрела каменные стены, обвешанные шкурами животных и полками с книгами — зеркала в хижине вправду не имелось. Вор хорошо выглядит явно не потому, что он нарцисс и следит за внешностью.

На столе отбрасывали солнечные блики четыре колбы. Похожую Туман цеплял вчера к лодке. Очертания деревянной или глиняной посуды виднелись у камина на полках. Три бочки и охапка дров ютились под ними.

— И как я помогу повлиять на герцога?

Туман присел у постели, поставил под мои ноги тазик с водой и замер ненадолго, засмотревшись на грязные стопы. Наверно, собирался обмыть, но все-таки протянул мне клочок белой ткани и спросил:

— Справитесь?

— Вполне.

Постель высоковата, и я скрючилась в три погибели, чтобы помыть ноги. От воды — к счастью, теплой — поднялся хвойный аромат. Я окунула в нее раненую ногу, и пятка запекла нестерпимо.

— Вы ответите на вопрос? — спросила я, чтобы отвлечься от боли.

— Отвечу, когда у меня будет готов план.

— План мы можем обсудить вместе. Возможно, что-то подскажу.

Пусть Туман стоял надо мной, и я, склонившись над тазиком, не видела его лица, однако затылок покалывало от тяжелого взгляда. Конечно, посвящать меня в планы никто не будет. Он просто в один момент скажет, что делать. А я буду обязана повиноваться.

— Вы вчера не пострадали от веток. И мои ноги наутро оказались без царапин. Это из-за волшебной настойки?

— Она не залечивает раны.

— Тогда как…? — Я выпрямилась, убирая спутанные волосы с лица.

— Вы закончили? — Он держал в руке еще одну чистую тряпку и ждал ответа, будто не слышал моего вопроса.

— Нет.

С ним можно дружелюбно поговорить. Я ничего не добьюсь, если Туман будет закрываться и пропускать слова мимо ушей. Мне нужно стать союзницей. А потом сбежать?

А герцог? Когда вернусь домой, он, вероятно, найдет меня. И взаправду отыграется на Маришке. Или нет? Источник иссякает, сила герцога тоже в конце концов угаснет вместе с ним. А артефакт? Тото рассказывал, артефакты подзаряжаются от источника. Возможно, энергии в нем хватит телепортироваться лишь в одну сторону.

Я умыкну артефакт у Тумана из-под носа и брошу его?

Тошнота подкатила к горлу. От себя тошно и от своих мыслей. Я никогда не ходила по трупам ради достижения цели. Никогда не предавала.

— Я закончила.

Вор протянул мне кусок ткани и вынес тазик на улицу, а я вытерла ноги, прогоняя дурные тревоги. Я все делаю для семьи.

И с этой секунды буду вести себя только мило и покладисто, втираться в доверие, как бы мне тошно ни было. Руки машинально сложили влажную ткань на коленях в квадрат. Слезы подобрались к глазам… Хватит киснуть!

Шаги легкие… Туман вернулся почти неслышно. Кажется, подошва у ботинок особенная.

— Вы сами построили дом? — с воодушевлением спросила я, вскидывая голову. Язык не поворачивался назвать его хижиной. Пусть дом и не большой, но опрятный.

— Разумеется, я. А кто же еще?

— Здесь очень здорово. — Я обвела дом восхищенным взором. И наткнулась на улыбку Тумана. Насколько она красивая! Так нельзя улыбаться. От его улыбки самый суровый горький шоколад  растает в сладкое какао.

Вот и я таяла, млела, мои несокрушимые стены плавились под солнцем его улыбки.

Отчего мы не встретились в той жизни, которая осталась на Земле? Я бы разрешила себе чуть-чуть влюбиться. Но сейчас и чуть-чуть нельзя.

Туман резко отвел глаза через секунду после того, как встретился со мной взглядом. Улыбка исчезла. И уже с хищным прищуром он посмотрел на меня:

Глава 5.1. Туман

Нутром чую, архимаг следил за нами от замка до берега и видел портал. Леди не заметила, но, когда мы приземлились на границе леса, я на всяк случай провел по ее спине крошечной пластиной — она дрожит, если чувствует магический маячок. У меня рука заходила ходуном!

Нужно было раздеть снежноволосую леди на месте?

Еще раньше нужно было. Паскудство… И птицу я зря прихватил.

Архимаг, разумеется, не проскочит через портал на земли Ибискира — оромхии не дадут. Но он прикажет ищейкам сидеть в кустах у берега и бдеть: авось лодка обратно перевернется и тут как тут покажусь я.

Его ищейки скорее порастут мхом в укрытиях, чем меня увидят. Я туда не вернусь. На другой стороне полуострова — восходной — имеется второй портал, из него удобно выбираться к эклерскому рынку. Когда я умыкал что-нибудь из замка, возвращался в Ибискир через восходный портал. На рынке трудится знакомый мастер. Он переделывает драгоценности и артефакты, творит из них иные вещицы. Ему важен материал. И я его приношу ему за небольшую плату.

— Триир, где ты нашел звезду из мира далекого? — Шаманка повернула лицо ко мне. Четыре глаза яркие, как ночные светила, вперились в меня. — Ее душа мучается в муках страшных. Домой тянут нити невидимые. Но я вижу их. Если их не оборвать, душа покинет тело, чтобы броситься через время и расстояние домой. Но затеряется по пути. Опасен путь домой для юной души.

Леди пуще прежнего побледнела от страха, в жгут скрутила тряпку в руках, задрожала, будто озноб пробрал, хотя я, стоя рядом, усердно гладил ее по голове. Волосы у нее нежнее лепестков сакундры.

По плечу погладить? Кожа ее прохладная, но обжигает.

Она странная, снежноволосая леди. Значит, в далеких мирах живут расы, похожие на захватчиков. Чу́дно! Но не слишком важно. Главное, леди видела артефакт, который помогает путешествовать между мирами. А я? Встречал ли его хоть раз, но прошел мимо, посчитав безделушкой? Да вряд ли архимаг оставил его припадать пылью в одной из кладовых или в одном из хранилищ — их я обрыскал. Где я не бывал?

У источника, где еще? В подвальной комнате, где нет окон и дверей. Я не сновал там, потому что дробить стену чисто ради разведки неразумно.

Ничего страшного! Чую добычу, вижу добычу, значит, украду.

Но разве снежноволосая леди не бредит о том же? Разве не ныла: домой, домой!?

— Не пугайте ее. — Я робко провел рукой по прохладному плечу. Вздрогнула. На меня перекинулась дрожь, поднялась от кончиков пальцев вверх до плеча. — Лучше расскажите, как оборвать нити. — Я отдернул руку, посматривая на свою ладонь. Магия? — Она вряд ли вернется домой. Тот, кто может отправить ее на родину, наш общий враг.

— Нити я не в силах оборвать. Только любовь к нашему миру или к его жителю способна на это.

— Я… — раскрыла рот леди, но умолкла, отвела взгляд, поджимая губы.

— Говорите.

— Я должна попасть домой! Не нужно обрывать нити! — выпалила она. Краска разлилась по бледной коже. Шаманка испуганно отшатнулась, и леди прикрыла ладошкой рот. — Простите…

— Леди, вам доведется смириться с тем, что вы останетесь во Фрелорате. Но пока здесь мешаются захватчики, ни о какой хорошей жизни и речи нет. Драконам приходится охотиться в Ибискире, убивать высших животных, чтоб прокормиться. У скиамасов потрескивает Скиамонт, из-за того, что драконы летают чересчур близко к нему… Короче, леди, скорее рассказывайте, как выглядит артефакт, с помощью которого архимаг похитил вас.

Леди стиснула губы, уставившись на колбу под потолком, где светился браслет. Ну же! Каждый миг на счету. Я семь кмефрунов бродил по замку, подслушивал. Простолюдины и дворяне болтали разную чушь, мол, злые боги забросили город на окраину чужого мира в наказание за празднолюбие. Мерабадикадилена перечила: боги ни при чем, у архимага достаточно сил в одиночку переместить город.

— По форме артефакт похож на… — выдавила из себя леди еле слышно. Я невольно склонился к ней и обратился в слух. Рука потянулась к ее волосам, как к драгоценному сокровищу. — На лилию похож, отлитую из платины. У вас растут водяные лилии?

— Водоросли? — Я отдернул руку и выпрямился. Точно магия. Зачем леди меня дурманит?

— Нет! Как же объяснить…

— Мне позволь, Сияна, — пропела шаманка. Взмахнула рукой — и на столе раскрылась иллюзия: резная блестящая чаша в форме диковинного цветка. Шесть лепестков, похожих на плоские деревца, ветви закручиваются в узоры.

Дивно он выглядит. А как работает? Глупый вопрос. Может, леди видела мельком, как он работает, но архимаг не болван, с какого перепуга он возьмет да и любезно объяснит, как настраивать артефакт?

«Триир, ты артефакт мне принеси, — послышался в голове голос Мерабадикадилены, — и я увижу его силы, прочту его статут».

— Невероятно… Как вы это сделали? — спросила леди, созерцая иллюзию.

— Твои мысли для меня ясны, словно звезды в ночь безоблачную.

Леди соскочила с кровати, а я поймал воздух, хватая за рубаху. Что стряслось?

Лечебная пелена рассеялась на ногах, но, кажись, шаманка почти закончила — леди легко ступила на пятку и развернулась к нам лицом. Глаза лихорадочно блестели. Будто в нее оромхия вселилась!

Глава 5.2. Туман

— Что находится за горами? Почему драконы туда не улетят?

— За горы ни мы, ни драконы не заглядываем, — проронила шаманка. — Потому что испокон веков известно: там страшные земли, дикие земли. Оттуда никто не возвратился.

Леди перевела на меня взгляд. Звучит как вранье? Так и есть. Я бывал за горами. Мерабадикадилена солгала и правильно сделала.

— Море лазурное бескрайнее. Ни один дракон не выдержит полет до тех земель, где мы, скиамасы, раньше служили.

— А как вы перебрались сюда?

— Не существует для нас расстояний. Где есть тень или ночь — там мы можем появиться в любой миг.

— А путешествовать между мирами…

— Нет. Мы дети Фрелората. Тени иных миров не для нас.

— И никто во Фрелорате не умеет путешествовать между мирами?

— Ага, если бы… — фыркнул я. Леди потупила взор, ее грудь медленно поднялась и опустилась. Бедная тряпка до сих пор мучилась в дрожащих руках.

— Вы мне скажете, зачем я нужна?

Сначала я намеревался выманить архимага на свою территорию и потолковать с ним, шантажируя снежноволосой леди. Выспросил бы, как он Эклер переместил во Фрелорат. Но планы изменились. Теперь, когда я вижу перед собой артефакт, родилась идея получше. Я все-таки выманю архимага подальше от Эклера благодаря леди, устрою ловушку, в которую он вляпается. Шаманка поможет ее соорудить. Потом отправлюсь в замок, доберусь до источника и сворую артефакт. Дальше дело за малым — шаманка растолкует, как с ним обращаться, я заброшу Эклер подальше, вернусь и разберусь с архимагом.

А обратиться в дракона? Разве он ответит как?

«Я рядом буду, мысли прочитаю. Ты спроси его. Солжет пусть он, правду все равно услышу».

Леди смотрела то на меня, то на шаманку. По нам заметно, что мы мысленно переговариваемся?

Повисла неловкая тишина.

— Понимаю, вам кажется, будто от меня толку мало. Из-за этого меня в планы посвящать не хотите. Но вы меня недооцениваете. Я хорошо соображаю, быстро бегаю, выносливая, не трусиха…

Она помощь свою предлагает? Чушь несусветная. Я заходил по хижине, не в силах устоять на месте. Дошел до камина, обернулся, посмотрел на леди. Бардак у нее на чердаке, вот что. Какая от нее польза? Она же словно цветок сакундры: поливать и лелеять. Выживет ли она в Ибискире, когда я превращусь в дракона и вернусь в семью, пусть даже подарю ей хижину? Вряд ли.

— Тебя научить магии бы, но ни душа твоя, ни тело миру нашему не принадлежит, — молвила Мерабадикадилена. — Магия не подчинится. Но если мир примет тебя, я помогу обрести способности магические.

Тряпка шлепнулась на пол.

— Что значит примет? — спросил я.

— То и значит, — шаманка трижды хлопнула длинными ресницами, боковые два глаза закатились. — Представь, в дом твой непрошенная гостья ворвалась. Что ей сделать нужно, чтобы ты подарил ключи ей от сокровищницы своей?

— Без понятия.

— А если гостья не просто гостья, а жена твоего сына, будущая мать твоих внуков? Разве не поделишься с ней? Так и мир думает о нас. Мы его дети — поэтому он щедро обогащает нас магией. Никогда иномиряне не смогут пользоваться магией нашей, ведь не станут для Фрелората родными.

— Вы хотите сказать, чтобы я… — ткнул пальцем в леди, подбирая слово. — Как говорится у людей… Женился на ней? И настрогал с ней детей?

Бледные щеки леди вспыхнули румянцем. Пальцы комкали край моей рубахи. Самому постирать потом или леди заставить? Или вообще не стирать… Рубаха ведь пропиталась ее запахом. Леди пахнет хорошо, приятно. Ни с чем не сравнить.

— Естественно, церемония необходима. Но полагаю, без детей обойтись можно будет.

Щеки леди стали пунцовыми. Она еле слышно вздохнула. Худые плечи опустились.

— Погодите, — я поднял руки. — Мне помощница ни к чему. Тем более она.

— Не прав ты, триир. Не знаешь, от чего нос воротишь. Ты отказываешься от подарка свыше. Если у Сияны пробудится магия, она станет твоим мощнейшим амулетом. Тайным оружием. Преимуществом!

Леди торопливо кивала, едва сдерживая улыбку.

— Я вижу в ней похожую силу на ту, которую увидела в тебе, триир, когда ты впервые пришел ко мне.

Зато я ничего не вижу, кроме молочной кожи и своей черной рубахи на ней. Зачем мне помощница с бардаком на чердаке, пусть и с магией?

— Другого способа, кроме свадебной церемонии, нет? — спросил я. Делать мне нечего, как соединять свою душу с душой иномирянки. Она никогда не станет драконицей. А пара одна на всю жизнь. Когда обращусь в дракона, не смогу ни с кем себя связать.

— Ну что же… Я спрошу у шаманов. Однако боюсь, они не предложат иного. А покамест возможно только создать защитные амулеты для Сияны.

— Мне тоже нужны амулеты. Эти, что я разрядил, слабоваты. Ударил бы архимаг более сильным заклинанием — и все, прощай, крылья.

Мерабадикадилена кивнула и утекла в тень.

Глава 5.3. Туман

— Вас зовут Триир? — спросила леди, покосившись на меня.

— Нет, это обращение к ученику.

Она вновь поникла и вернулась на постель. Снежные волосы упали на лицо, край рубахи задрался, когда она подобрала под себя ноги, но поспешно одернула его. Сложно оторвать взгляд от голых ног. За ночь не насмотрелся?

— Чудеса… — пробормотала леди, поглаживая кожу на пятке. Незримая хватка сковала мне горло. Я с усилием сглотнул. Душно...

Я вернул браслет из колбы на руку и распахнул ставни, пропуская влажный, тяжелый воздух. У Дерева Казни чукачи притащили мне равирава на обед. Пусть пока живет. Позже освежую и нарежу заготовки.

— У вас нет жениха? — осведомился я на всякий случай, оборачиваясь к леди. Она покачала головой, смотря на меня исподлобья.

Чем эдаким она мне поможет в замке? Но Мерабадикадилена никогда не ошибается. Сказала, леди тайное оружие — так и есть.

Правда, им она станет, только когда наш мир примет.

А если шаманы не подскажут ничего толкового? Жениться на ней? А потом стать драконом и обречь себя на одиночество?

Ай! Сейчас голова взорвется!

Я сорвал болтающийся платок на шее и швырнул его в угол. Скинуть бы напрочь всю одежду, мешает как никогда. Но леди! Ратрх тресни, мне что, теперича постоянно одетым дома ходить?!

— Вы резко отказались потому, что я для вас некрасива? — Голос подрагивал. Почему она вновь тревожилась? Или не… Она боялась. Смотрела на меня, точно загнанный зверек. Красива ли? Что такое красота? Кристально чистое небо — ее глаза такого же цвета. Снежные вершины гор — ее волосы на свету искрятся будто снег. Изящные цветы сакундры — ее стан столь же гибкий и стройный.

На красивое смотреть бы вечность… Вот и я смотрел долго на ее тонкие губы, пусть не подобрал сравнения, на что они похожи, но… Никогда прежде ничто настолько нежное и горячее ко мне не прикасалось, как тогда в темной нише.

— А вы, леди, молчали. Согласны с предложением шаманки?

Ее брови подскочили, рот раскрылся. Она оробела, не выкрикнула «да!», но и не отрицала! Леди не против выйти за меня? Да, мне говорили, я красив, с девичьей точки зрения. Силен, умен. У меня есть дом. А вокруг еды — завались.

— Если мы вернем Эклер в другой мир, здесь не останется людей, — смущенно промолвила она. — Правильно? Не знаю, что с вами случилось, но вы останетесь одиноким…

Печется обо мне?

— Если мы украдем артефакт, сможем вдвоем отправиться ко мне домой. Пусть там нет магии, но… зато есть технологии. О, вы подобного не видели!

Десять кмефрунов идти к цели, чтобы в итоге отказаться от тела дракона и не вернуться в семью? Ради чего? Ради нее?

Леди уставилась на меня. Вот ее глаза сверкали, как водная гладь под лучами небесного светила, а в следующий миг слезы смыли свет. Я ничего не ответил, но, кажись, по моему выражению лица ясно — идея не ахти.

— Дура… какая же я дура… простите. И забудьте обо мне. — Леди спрыгнула с постели, прикрывая рукой веки от меня, и метнулась к двери. Край рубахи вновь подскочил, но тонкие руки сразу потянули его вниз. А через шаг задергали щеколду.

Что с ней? Снова успокаивать? Поглаживания неважно помогают, тогда что делать? Чем еще люди успокаивают друг друга?

Металл лязгал, леди всхлипывала, колотила кулачком по двери, а я топтался на месте, как дурень. Я ведь долго наблюдал за людьми, учил повадки и язык. Но с девицами знания не практиковал. Все выветрилось… Твердила шаманка, знания без практики, что растения без светила и воды. Засохнут, пропадут.

Так, так… Кажись, на окраине Эклера я однажды наблюдал за тем, как высокая леди в саду за домом навзрыд расплакалась, раскричалась, рвала цветы и швырялась в мужа. Снежноволосая леди ничем не швыряется, но похоже выглядит. Тогда он в саду успокоил девицу весьма диковинно.

Леди мне не жена, но, рартх забей, какая сейчас разница?

Я ринулся к двери, дернул леди на себя, развернул и насильно прижал лицом к груди. Забрыкалась. Заколотила меня по ребрам, то есть по мощной броне тросов. Я крепко держал: левой рукой голову, правой — обхватил чуть ниже плеч. Ее лоб и нос уткнулись мне как раз выше колец тросов, ровно между лацканов жилетки, в голую кожу, которая мигом стала влажной от слез.

Жарко. На грудь точно горячих углей насыпали. Жжет, щемит, но сил нет стряхнуть.

Леди слабее и слабее стучала кулачками по броне тросов, пока не опустила руки. Молча стояла всхлипывая. Ай да я, ай да крылья могучие! Успокоил!

Кто теперь меня успокоит? Хорош дуреть! Леди не буянит, можно отпустить. Зато внутри меня и внизу все буянит. Нет, не отпущу.

Она несмело сомкнула руки за моей спиной. Прижалась ближе. Зарыться бы носом в ее волосы, сорвать с себя одежду, стащить с нее рубаху и прижать собой к кровати. Мне кажется, ощущения будут потрясающие!

Но леди мне не жена, я не имею права подобное вытворять. Так вроде бы заведено у порядочных людей. У драконов чуток по-другому. Если мы выбираем драконицу для соития, то больше не разлучаемся с ней.

Со снежноволосой леди мне придется разлучиться. Может, в артефакте хватит заряда вернуть ее домой. Может, и не хватит… Но она всего лишь человек.

Глава 6.1. Рюи

Опоздала. Теперь томиться в очереди?

Храм Высшего демиурга бесподобное и приятное место. Но сегодня не вдохновляли безупречной белизной высокие стены, не завораживали кружева символов на колоннах, не притягивал взор купол с ликами демиургов.

Лишь приковывала пустота в веере брызг над фонтаном — там в один миг загорится мое имя.

Скорее бы сдать отчет Его Могуществу и броситься в мир к Деяну.

Деян… В одиночестве я часто звала его по имени, будто он вмиг появился бы рядом, обнял со спины и унял боль.

Я неправильная эфороса. Не добросовестная, не строгая, не бесчувственная, как положено. Возможно, дело в том, что я слишком сильно отдавалась работе, когда служила музой, поэтому не зачерствела. И слишком мало лет прошло с того времени, как умерла в теле лесной эльфийки.

Но начиналось все замечательно.

Я ушла вслед за великим императором, с его свитой. Таковы обычаи: хоронить всех, даже императрицу и гарем любовниц. Меня продал ему в рабство отец, чтобы император пощадил маленький лесной народ и позволил убежать за горизонт. Я не была особенной — император коллекционировал девушек из разных рас. Я половину своей короткой жизни провела в гареме — отдали меня в тринадцать, а умер император, когда мне исполнилось двадцать пять. Передо мной стоял выбор: либо страдать, либо полюбить свою жизнь. Императорский гарем делился на тех, кто смирился и с переменным успехом радуется жизни, и на тех, кто плачет днями напролет.

Я ничего не выбирала. Как ни относись к кандалам — они не разомкнутся. Для себя я не могла ничего изменить. Зато могла изменить для других — сделать так, чтобы император больше не забирал молодых девушек из семей, чтобы больше не сжигал города, чтобы больше не лилась кровь.

За семь лет до смерти он остановился, и мир облегченно вздохнул. Но я тут почти ни при чем. Нет, я ему не ворковала каждую ночь на ухо, что война — это плохо. С чего бы ему слушать писклявый голосок страшненькой эльфийки? Мой народ не отличался красотой. Император взял меня для разнообразия.

Зато он послушал бы красивую, высокую магичку с округлыми формами и пронзительным взглядом. Жила такая в гареме, только ее обижали — несмотря на красоту, она была жутко боязливой и печальной. Я ей помогла обрести веру в себя. Защищала от нападок остальных любовниц.

Магичка оказалась диорсотой. Она чуть не провалила задание вернуть баланс в мир. Она и попросила у Высшего демиурга не отправлять меня после смерти в Колесо, как других, кто не набрал силу, а сделать музой. Мол, я отлично справлюсь.

Чудесная и несравненная Рюи — так диорсота представила меня Высшему демиургу. В один трагический день я оправдала ее слова: хорошо вдохновила артефактора, за которым присматривала, и он создал удивительное — артефакт, способный перемещать между мирами сушу. Спасла один процент нации, обреченной на погибель.

Планета Эслэнсика, откуда переместился город Эклер, навсегда угасла. На ней умерло все живое. Недавно посвященные демиурги, создававшие рядом миры, напортачили — произошел глобальный взрыв. Три астероида зацепили Эслэнсику. Никто ничего не успел предотвратить. Я — единственная, кто сумел за крохи времени что-то сделать.

Высший демиург тотчас наградил меня Вечным Желанием и предложил стать диорсотой, чтобы потом я поднялась до демиурга.

— Ваше Могущество, я видела, что случается с коряво построенными мирами, а у меня вряд ли получится что-то толковое.

— Оставить тебя музой после грандиозного подвига я не могу.

План рассыпался в пыль.

— Я буду благодарна за должность обычной эфоросы. Приглядывать за любимым Эклером для меня будет лучшей наградой!

— Не торопись с решением. Если ты выберешь место эфоросы, никогда не сможешь создавать миры. Навсегда останешься надзирательницей.

Да мне ничего во Вселенной не нужно, только быть ближе к Деяну! Мне жизнь не нужна без него. Грустно, я даже умереть не могу, чтобы избавиться от наваждения. Моя душа бессмертна и исступленно влюблена.

Стать бы для него музой, но он никогда в ней не нуждался. Он, сильнейший маг в Эслэнсике, имел все. Лучший в любом деле, красивейший из мужчин. Я завидовала простым девушкам — кухаркам, готовившим ему еду, служанкам, убирающим его покои, временным содержанкам, которые носили его подарки и проводили с ним ночи. Я могла лишь наблюдать за ним, а он, хоть и архимаг, не видел меня, музу, бестелесного существа.

И не увидел бы, пока не умер.

Я виновна в том, что он погиб, когда спасал город. Да, архимаги после смерти попадают на аудиенцию к Высшему демиургу, и однажды Деян вошел бы в Храм, однажды получил бы какую-нибудь должность, однажды столкнулся бы со мной «случайно» у фонтана…

Но я дико устала ждать далекого «однажды»! Я сходила с ума. И долго искала способ убить его чужими руками.

Я и не на такое была способна ради того, чтобы он скорее увидел меня.

Поэтому намеренно подтолкнула артефактора создать артефакт с изъяном: любой человек, маг, сильный или слабый, пользуясь Кринтарой, погибнет сразу, как переместит сушу.

Глава 6.2. Рюи

Теперь Деяну смерть не страшна. Он больше не человек. Насколько переполнилась счастьем я, когда он покинул материальный мир и ему, за заслуги перед Эслэнсикой, предложили место диорсотиса! Наконец-то мы стали ближе друг к другу.

Наконец-то он увидел меня! Прямо здесь, у фонтана, среди многих, кто ждал своей очереди, я подошла к Деяну. Душа трепетала, искрилась и млела. Он видит меня, видит! Может говорить со мной, может услышать меня, может улыбнуться мне чудесной улыбкой.

В тот миг мое наваждение обрело несметную силу. Я решила во что бы то ни стало быть с ним, видеться каждый день. Как раз пришла в Храм, чтобы сказать Высшему демиургу: решение мое окончательное. Я буду эфоросой с сегодняшнего дня и навечно. Деян же пришел, чтобы известить, какую выбрал миссию диорсотиса.

Не видел ли он, как во мне взрывались звезды, рождались корявые, но прекрасные миры? И темнела уродливым пятном черная дыра лжи…

Деян воодушевленно рассматривал Храм, изредка встречаясь со мной взглядом. Мне и этого хватало. Он не замечал во мне ничего, видел лишь мою оболочку, облик лесной эльфийки в мантии.

Никогда я не приду к нему в ином, пока он не влюбится в мою душу, а не в тело — иллюзию, созданную из мириад космических частиц. Наверняка поэтому он почти не смотрел на меня, новую знакомую, похожую на монашку…

Он поделился со мной историей о разрушенном мире Эслэнсике и сообщил, что вернется в Эклер, обретет прежний облик и установит баланс.

Последнее время, наблюдая за Деяном, я вижу смысл, скрытый за словами, сказанными мне тогда в храме:

— Рюи, я беспокоюсь о своем народе. Волнуюсь, как они там без меня живут. Вдруг на них напали местные племена или животные. Я должен вернуться туда. Должен помочь обосноваться и обрести счастье и богатство, в котором мы жили раньше.

В ответ я солгала. С того времени постоянно лгу Деяну. Я замаралась настолько, что мне никогда не отмыться. Пусть я чуть ли не каждый день прихожу к нему, вижу в его глазах свое отражение, но ложь постоянно стоит между нами нерушимой стеной.

— Надо же, и я будущая диорсота! Здорово, правда? Давай поддерживать друг друга и помогать друг другу советом, когда нас отправят на миссии?

— Почему бы и нет. Давай!

На самом деле диорсотисам не разрешено путешествовать друг к другу. Только став эфоросой, можно получить какую никакую свободу.

Я стражник, смотритель, инспектор, шпион. Называй как угодно. Моя задача следить за диорсотисами. И доносить на них Высшему демиургу.

Деяну сказали, проверка придет через двенадцать оборотов вокруг светила… Но нет, мой дорогой и горячо любимый, проверка к тебе приходит почти каждый день.

Я ему постоянно твержу, что Высший демиург установил сроки выполнения миссии, но он этого не делал. Сроки устанавливает эфорос, то есть я. И я решаю, хорошо или плохо диорсотис справляется с заданием и не нужно ли его отстранить от миссии и закинуть в Колесо Реинкарнации.

Мое имя засветилось витиеватыми иероглифами над фонтаном. Я сорвалась с места и поспешила ко входу в приемный зал Высшего демиурга, сжимая в руках длинный футляр, похожий на тубус для художников.

Массивные двери с легкостью разъехались передо мной, являя взору светлую бесконечность. Стены, возможно, где-то были, но они тонули в белесой дымке. Немного страшно… Не потому ли я слышала, приходя сюда, стук своего фантомного сердца? Быстрый, сбивчивый, громкий ритм, как тогда, когда вживую слышала его в последний раз, пока его не пронзил нож.

Я пошла по гладкому полу к огромной чаше осторожными шажками. Зачем Высший демиург создал настолько скользкий пол, что один неловкий шаг — и ты выписываешь неуклюжий пирует, ловя баланс, но в итоге все равно падаешь? В этом есть какой-то смысл, заложенный Его Могуществом.

На ходу я достала из футляра хрустальный стержень, испещренный изумрудными рунами, и опустила в чашу, наполненную до краев жидкостью, похожей на молоко. Стержень утонул, и по поверхности расплескались руны.

— Ваше Могущество, отчет Рюинэль-зор Крин готов. — Я отвесила глубокий поклон, остановившись лбом перед ободом чаши, а когда выровнялась, Высший демиург в бледно-голубой мантии стоял рядом. Его тонкие пальцы пробежались по поверхности жидкости, и стержень вынырнул обратно: девственно-чистый и сухой. — С вашего позволения. — Я забрала его и упаковала в футляр.

— Значит, Деян-тис Розен не понял истины баланса, но усердно к этому стремится?

— Да, Ваше Могущество.

Будь я человеком, демиург давно бы прочел мои мысли и воспоминания. Но они не принадлежат мне и не хранятся внутри меня. Я лишь имею ключи к временны́м промежуткам прошлого. А мои мысли… они часть пыли Вселенной. Мои чувства ярко сжигают душу, но любить не запрещено.

— Думаю, скоро у него все получится, — добавила я, глядя на безупречную молочную поверхность, в которой отражался смазанный облик Его Могущества. — В будущем он станет отличным демиургом.

Глава 6.3. Рюи

— Похвально. Каким образом он решает вопрос с иссякающим источником? В отчете не написано.

— Он… — я запнулась. Как хорошо, Высшему демиургу не положено смотреть в глаза. По правилам я обязана говорить, уставившись в чашу, ведь речь моя записывается. — Он собирается отправиться к местному населению и перенять у них знания.

— В мире Фрелорат злонравная магия. Пока город Эклер будет язвой для окружающих народов, магия не даст себя подчинить.

— Мне навеять это Деян-тису?

— Нет. Ты давно не муза. Ты наблюдательница. Не забывай.

— Конечно, Ваше Могущество. — Я покрутила в руках футляр. Скорее бы сгинуть отсюда. Не то кажется, что Его Могущество проник всевидящим взором внутрь меня и ищет ключи от воспоминаний. — Я могу идти?

— Ты спешишь. Уйми в себе чрезмерную торопливость, ибо однажды не успеешь.

Слова прозвучали, как пророчество. Но Высший демиург не предсказывал будущее, он будто предостерегал: вещал о торопливости, а я слышала о другом — о том, что однажды поплачусь за ложь ему.

— Спешка нарушает баланс. Найдутся противоборствующие силы и однажды оттолкнут тебя назад — туда, откуда ты начинала.

В Колесо Реинкарнации — и это самое ничтожное наказание, которое может быть уготовано мне за обман.

— Да, я постараюсь привести свою душу и натуру к балансу.

— Отправляйся с миром, Рюинэль-зор.

Низко поклонившись, я медленно пошла к массивным дверям. Но каждая частичка души молила: быстрее, быстрее!

Там, во Фрелорате, Деян готовится напасть на горных жителей. Как разубедить? В прошлую встречу у меня не было времени на долгие перепалки, но сейчас я ему устрою!

Из храма я за мгновение перенеслась в замок к источнику. Тишина тотчас погасила мою злость. Я осмотрелась, провела взглядом по каменным стенам, которые прикрывала мрачной дымкой темнота. Никого. Искры источника плясали в немом танце. В воздухе остался едва заметный след Деяна.

Я сосредоточилась на его лице, но меня не потянуло ни в одну сторону.

Опять играется с изменением облика? И где его искать? Вот за такие игры я обязана написать в отчете на него кляузу — менять внешний вид можно только в крайнем случае! Сказано в правилах — просто так менять облик запрещено!

Хотя бы потому что я в растерянности: как его найти? По тем же правилам мне надо бы немедленно отправить запрос к Плирофориону, чтобы Деяна нашли, но там ни один запрос не исчезает бесследно — он в конце концов дойдет и до Высшего демиурга.

Обычно я жду, пока Деян не вернется к привычному облику, или брожу по замку и окрестностям, но не сегодня…

Я покосилась на ниши перед источником. Тускло поблескивала сфера Гекторама — наполовину разряжена. Уже наполовину? Я совсем недавно подзарядила, когда увидела, что Деян долго с грустью смотрит на нее! Что теперь? После того как я ушла, он заставлял ее искать кого-то по чужим мирам или полдня напролет изнурял поисками, но во Фрелорате? Я дотронулась пальцем до серебрящихся колец, и сфера наполнилась магической энергией. Через три ниши, выглядывая из-за лучей источника, покоилась Кринтара. Деян явно не собирается ее заряжать — лепестки до сих пор блеклые. Она ему не нужна? Поэтому он ее не чинит?

Подойдя к ней ближе, я с досадой всколыхнула воздух — трещина лепестке до сих пор чернела. Я провела по ней пальцем. Обидно, кошмар, как обидно… Кринтарочка, послушай, Деян не имел права неосторожно с тобой обращаться! Ты лучшая из лучших, твое место в святилище Высшего демиурга!

Больно видеть, что она похожа на деревянную фигурку, которые обычно припадают пылью на полках хранилищ годами, а не на могущественный артефакт. Но ничего, мое неповторимое чудо, это временно. Я найду повод и заставлю Деяна тебя починить. Не то у меня душа разорвется.

Прости, не могу сама тебя починить. И забрать с собой не могу.

Сфера, до скрипа заполненная энергией, радостно парила; кольца кружились, отбрасывая блики. Я подступила вплотную к ней и спросила:

— Гекторама, а, Гекторама, кого ты показывала хозяину в последний раз? Поделись со мной, ведь я тебя напоила чистой и сильной энергией.

Ну не видела я ни разу, как Деян ею пользуется, но любой артефакт — это больше, чем волшебный кусок материала. С каждым артефактом можно потолковать.

Я прикрыла глаза, ожидая ответ, — ничего. А кольца сферы как кружились, так и кружатся.

— Эй! — Я протянула руку, чтобы по ней постучать, но сфера сама ко мне приблизилась и застыла над ладонью. — Ааа… Тебе нужна более тесная связь? Покажи то, что я просила.

Сфера, будто соглашаясь, блеснула гранями колец, и они закружились в свирепом темпе. Пока не вонзились в шар. Я вздрогнула! Артефакт-самоубийца. Ну и фантазия у Высшего демиурга!

Шар лопнул, явив мне застывший туман снежинок, которые быстро обрели цвет, и через несколько мгновений передо мной вырисовался драконий полуостров с сумасшедшей высоты. Впрочем, она торопливо сокращалась. Лес Ибискир приближался до тех пор, пока над кронами деревьев не показалась серая птица. Артефакт изобразил ее так крупно, что перышки можно пересчитать.

Глава 7.1. Сияна

Его объятья захватили в горячий плен. Это сейчас лишнее, но я обняла Тумана в ответ.

И я запуталась.

Шаманка слышала мои мысли, но почему не поделилась с Туманом и настаивала на том, чтобы он взял меня в помощницы?

И, главное, она заявила: научит меня магии.

В черепной коробке случился кавардак, я жутко сглупила. Пока на волне вдохновения из меня лились слова, идея казалась лучшим выходом. Если бы мы отправились на Землю вместе, мне не пришлось бы обманывать. И жестоко затаптывать в грязь нежные бутоны чувств.

Но его лицо… Точно у миллионера, лимузин которого превратился в ржавый «Жигуль».

Что у него в голове? То, что он утаивает, зачем конкретно я ему нужна, наводит на скверные мысли. Будь в планах что-то безобидное, поделился бы. Но там, очевидно, такое, от чего меня охватит паника.

Я буду обманывать. Притворяться. Но вырваться из объятий сложно. Между нами тепло тел загустело, накалилось, осело влажным жаром на коже, приклеило друг к другу так крепко, что невозможно оторваться.

Интересно, как проводят во Фрелорате свадебную церемонию?

Что за мысли? Туман планирует обратиться в дракона. И вернуться в семью. У нас до боли похожие цели, но совершенно разные пути.

Хватит дышать его запахом, горькой свободой и штормовым морем. Хватит жару меня окутывать и сжигать. Хватит рассудку дурманиться. Хватит!

Я мягко выпуталась из объятий, вытирая дорожки слез, и пробормотала:

— Тогда давайте подождем ответа других шаманов. Это будет лучшим выбором.

— Разумеется! — Нарочито живо ответил Туман. — Леди, не стойте босиком на холодном полу, присядьте на постель, пока я смастерю вам обувь. Вы не голодны? Будете завтракать?

В желудке пусто, но он сжался до такой степени, что еда пойдет обратно.

— Нет, спасибо. — Я вернулась к широкой деревянной скамейке и забралась на нее вместе с ногами, оттягивая край рубашки пониже. Да, поза не слишком уместная и приличная, но лучше подобрать ноги под себя, чем светить их длиной. Я откинула с лица пряди, пальцы запутались в волосах. Вряд ли у Тумана есть расческа. Вместо того чтобы аккуратно стричься и расчесываться, он явно подрезает волосы у водной глади кинжалом, откидывает неровные пряди со лба и завязывает бандану — а что, удобно.

Я начала пальцами раздирать путаницу на голове, стараясь не кривиться от боли. Справа одна прядь едва доставала до подбородка — оромхиям хватило бы половины волос за проход через купол? Стоило поторговаться и рассказать, что в моем мире модно осветлять кончики волос? Может, мне придется самой с чудовищами расплачиваться.

— А правда, что оромхии топят людей и живут в скале, которая вырастает на месте утопленника? — спросила я, терпеливо распутывая пряди.

Туман обернулся, замерев у печки. На лицо падала тень — не разобрать выражение.

— А вы думаете, почему захватчики их страшатся? — Кажется, на губах мелькнула усмешка.

— Но почему оромхии жестокие?

— Жестокие? — хмыкнул Туман и повернулся лицом к печи. Не разглядеть в гуще темноты, чем он там занят и что там изредка постукивало. — Это у них единственный способ для размножения, то есть продолжения рода. Они не помирают от старости, но иногда гибнут, когда охотятся на рыб-хлопушек. Или когда затевают состязания между собой. Или когда… В общем, иные причины есть.

Мысли спутались. Я уставилась на широкую спину Тумана. Край жилетки доставал четко до бедер, слева блистал чистотой длинный платок, будто только что из стирки вынули.

— Как для размножения рода?

— Когда они умерщвляют любое существо, большее их по размеру, погружают в него свой нододон…

Оромхии мужского рода? Но свисающих нододонов я не видела. Жутко представить, как он прячется.

— Что такое нододон?

— Грубо говоря, магическое яйцо. На месте убитого вправду вырастает скала, а из нее появляется молодая оромхия. Каждая оромхия выращивает по три скалы за жизнь.

— Ужас… — Я поежилась и прикусила губу, раздирая пальцами колтун на затылке. — В моем мире и близко подобного нет.

— Привыкайте. И прогоняйте воспоминания о своем мире. Теперича Фрелорат ваш дом.

У меня упали руки. Противная, ядовитая дрожь пронеслась по телу.

— Ничего, что когда вы уберете с острова захватчиков и обратитесь в дракона, я останусь единственным человеком?!

— Не тревожтесь, леди. Я подарю вам этот дом. — Он потянулся вправо от печки и снял с полки тарелку. Подул в нее, перевернул, постукивая по донышку, и поставил в печку. — В Ибискире уйма еды, охотиться вам не придется — животные выдают приговоренных к казни нарушителей порядка. Освежуете и дел-то.

Чтобы я убила зверька и… Меня передернуло.

— Я стану вегетарианкой! — Я выставила руки перед собой, будто отгораживаясь от жутких мыслей. Или успокаивая себя.

— Кем?

Но дикие условия неглавная проблема.

— И не знаю, что лучше: сдохнуть или прожить до конца дней в одиночестве.

Глава 7.2. Сияна

Когда более-менее распутала волосы, я заплела косу — так меньше шанс, что они взлохматятся. Кончик косы доходил аж до груди. Неплохо отросли после того дня, когда я коротко постриглась.

— У вас не будет ненужного ремешка или веревочки? — Я подняла голову, а Туман, вместо ответа, сунул мне в руки деревянную тарелку, где краснели тонкие кусочки вяленого мяса, а рядом белели ломтики хлеба. — Я сказала, не хочу…

— Леди, я в восторге от вашего хрупкого стана, но вас ждет много испытаний и вам необходимы силы. Мне не нужна рядом особа, которая едва стоит на ногах.

Вот как у этого… гм… и человеком не назовешь… Вот как у этого дракона получается одновременно и обрадовать, и разозлить? Я взяла тарелку под натиском тяжелого взгляда, закинула в рот хлебушек и стала жевать, вяло двигая челюстями. Сухой, почти безвкусный, он не из опилок приготовлен?

— Зачем? — растерянно спросил Туман, осматривая мою заплетенную косу. Не спросил разрешения и запустил в нее пальцы. Губы изгибала довольная улыбка, пока он небрежно расправлял волосы, раскидывая по плечам.

Нельзя ли нежнее? Я, распутывая, старалась и волосинки не вырвать, а тут лишилась десятка! Тихо, тихо, я обещала себе быть милой и покладистой. Поэтому сцепила зубы, чтобы, чего доброго, не гаркнуть: «Не трогай волосы, выдерешь к чертям собачьим!»

С другой стороны… Я едва не мурлыкала. Глупые нервные окончания. Туман неуклюже гладил по макушке, пропускал пряди между пальцами, но зато меня трогала нежность, к которой он стремился.

— Так намного красивее, — произнес он, отступая на шаг, и улыбнулся донельзя обольстительно.

Лучше бы он вел себя холодно и безразлично. И так трудно дышать. А если перестать дышать — громче слышно, как со скоростью пулемета стучит пульс.

Да что со мной… Я заставила себя уставиться в тарелку и успокоиться. Кусочки мяса оказались слишком жесткими — к ним мои зубы не были готовы.

Что-то теплое прикоснулось к стопе. Я дернулась.

— Можно? — спросил Туман. — Не пяльтесь на меня так, я хочу измерить длину и ширину ступни.

Дракон присел справа от меня, и белый платок, свисающий с пояса, грациозно прилег между нами. Словно живой — я бы не удивилась (разве что чуть-чуть). Туман осторожно приложил свою ладонь к моей стопе, но стало жутко щекотно, тысячи резвых иголочек разлетелись по коже — я и секунды не продержалась, отдернула ногу и поджала ближе к себе. Но Туман, видимо, все измерил и с улыбкой смотрел на свою раскрытую ладонь.

— Длина вашей ножки, леди, чуть больше длины моей ладони от запястья до кончика среднего пальца. Не перешить ли мне свои рукавицы? — В его взгляде заплясали смешинки. Уголки губ дрожали — наверняка сдерживал смех. Я и секунды не продержалась. Губы заболели и онемели — так я силилась не улыбнуться точно дурочка в ответ. Щекотка ничто по сравнению с тем, как до истомы сладко затрепетали сотни бабочек в груди.

И виной тому не шутка, а его эмоции.

Все-таки я улыбнулась в ответ, но потупилась и закинула в рот последний кусочек мяса. Интересно, не пошевелился ли белый платок с того момента, как Туман присел рядом. А, нет, лежит, как лежал. Живой он или нет?

— Фрейлины всё негодовали, что мне придется подкладывать вату в королевские туфли. У нее нога крупнее.

И не только в туфли, но и в корсет. Но об этом я промолчала.

— Не придется, — неожиданно серьезно заявил Туман. Смешинки в серых глазах развеялись. — Я не отдам вас ни архимагу, ни королеве.

Говорил об одном, но с интересом осматривал мое лицо, будто собирался прочитать что-то. Я прислонилась лопатками к стене — она похолодела. Или это я горела?

Он обхватил двумя пальцами мою ступню, я дернулась, но не вырвала ногу — крепко держал. Взгляд его застыл на мне, из него стерлись эмоции. Я дышала через раз, стискивала пальцами пустую тарелку, как спасательный круг. Там, в серых глазах, леденящий страх ночного леса, безмолвие темноты, сила густого, удушливого тумана. Туда меня тянет такой же неистовой силой, какой позавчера тянуло вниз с выступа на стене. Тогда было проще устоять.

Ну же, ближе, ближе… Чуть-чуть — и ветер подхватит меня.

Туман дернул тарелку, явно намереваясь забрать, но я сильно в нее вцепилась, не отпустила сразу — покачнулась вперед, отрываясь от стены. Расстояние между нами резко сократилось. Я чуть не угодила лбом ему в нос. Замерла, залюбовавшись его губами. Красивая форма. Слегка припухлая нижняя губа, несколько морщинок рассекали влажную кожу. Влажную? Когда он успел облизнуть? Когда я таращилась в тарелку, он смотрел на меня и облизывался как хищник перед пойманной зверушкой?

Тяжелое дыхание ласковой волной коснулось кожи. Я сомкнула веки. Внутри меня все искрилось, бурлило, переворачивалось, разливалось и наполнялось снова. Где-то сбоку у ног тарелка с глухим стуком опустилась на скамейку.

Но его гладкая щека едва дотронулась до моей скулы, Туман с шумом втянул воздух возле уха. Конечно, дикий зверь, он решил меня понюхать. Что ему известно о поцелуях?

— А вам нравится мой запах? — прошептал Туман. У меня закружилась голова.

— Ч-что? Запах?

— Да, запах. Я от вашего с ума схожу. Вы точно не владеете магией?

Глава 7.3. Сияна

Я его только что ненароком отшила, да? Ну и умница. Надо избегать близости. Не то вдруг его сумасшествие достигнет неведомой силы и здравый рассудок… О чем я? Почему мне стало грустно?

Нужно срочно переключиться.

— У вас вправду есть рукавицы такого же размера, как моя стопа? У вас бывает холодная зима?

— Нет, но у меня сохранилось кой-чего после тренировок. — Туман нагнулся над бочкой у стены и откинул крышку. — Не думаете же вы, леди, что я сразу, когда стал человеком, полетел на тросах. Вначале носил рукавицы. Ну и другие атрибуты страховки. Это сейчас я могу голый на них летать.

Я представила, как Туман голый летает на тросах. Краска снова бросилась к щекам, а смешинка защекотала в горле. Совсем голый, без фигового листочка? А если колючая ветка попадет в то самое место?

Но спросила я о ином:

— Почему вас ветки побили не так сильно, как меня, несмотря на то что я за вами пряталась?

Туман выровнялся, швырнул сверток одежды на стол и ответил:

— У вас, леди, очень нежная кожа. Чему тут изумляться?

Его кожа тоже выглядела нежной, бархатной, но вряд ли он согласится со мной. Лишь бы не нарваться на перепалку, я сменила тему:

— А ваши магические тросы в единственном экземпляре?

Наверно, бочка набита битком — Туман крайне увлеченно в ней рылся и, чтобы мне ответить, только на пару секунд обернулся:

— Не думаете же вы, что кто-то, кроме меня, мог догадаться скрестить лиану с сиреневым червем?

— Это как? — Я рассмеялась.

— Когда я остался без крыльев, меня съедала тоска и печаль… — болтал он, продолжая искать. — Почувствовал себя букашкой. Мир отовсюду давил на меня. В теле дракона я не мало весил, но был легким. А в теле человека весил мало, но был тяжелым… Вам трудно понять. Проще говоря, меня убивало желание подняться в воздух…

Туман кинул на стол потрепанные рукавицы и рулон из обрезков кожи, перевязанный веревкой, и вернул в бочку сверток одежды.

— Первое время я бродил по Ибискиру, наблюдал за многими животными, чаще за чукачами, восхищался тем, как они с легкостью перескакивают с лианы на лиану. Попробовал сам — а потом повалялся при смерти со сломанными костями у шамана… и задора во мне поубавилось. Но зато я понял: если держаться за две лианы единовременно, вес распределяется, и я не падаю. А одна лиана не выдерживает меня долго. Так мысль за мыслью созрела идея, чтобы я носил на себе две лианы, но они должны цепляться за любую поверхность, обматываться вокруг меня и, желательно, менять длину. — Туман закрыл бочку и обернулся ко мне. — Я поведал мысли шаману, он попросил принести все, из чего можно создать задуманное, — и вот с тех пор я не расстаюсь с Ко и Го.

Он с улыбкой распахнул жилетку. Тросы обвивали торс от пояса до груди. Меня дернуло спросить:

— Вы не ходите постоянно с ними?

— Обычно я полностью раздеваюсь, едва переступаю порог хижины. — Туман произнес с четким намеком: я мешаю ему вести себя так, как он привык.

Виновата ли я в том, что Туман не любит одежду? Кстати…

— У вас нет еще одежды? Рубашка, которая на мне, неплоха, просто ее маловато… Отлично бы надеть что-нибудь на ноги…

Туман снова зарылся в бочку и достал темные шелковые штаны. На мне будут сидеть, как огромные шаровары. Края станут волочиться за пятками. Я попросила иглу с ниткой, но Туман послал меня к чукачам и предложил заняться более важным делом — съесть вторую тарелку завтрака. Предупреждение «неизвестно, когда удастся в следующий раз покушать», убедило меня втолкнуть в себя вторую порцию.

Чуть раньше, чем я дожевала последний кусочек мяса, Туман мне протянул ушитые штаны и… обувь, похожую на балетки — именно те, для балета. Подошва мягкая, тонкая. Лишь бы она не порвалась об рога еще одной говорящей змеи.

— Спасибо.

Наконец-то пятая точка, плечи и ноги не будут сверкать и привлекать лишнее внимание. Я оделась, застегнула рубашку как нужно, просунув руки в рукава, пока Туман убирал на столе, уселась довольная на скамейку — и чуть не подскочила! Обувь есть, ноги подлечили. Можно пойти искать Тото! Если постоянно сидеть взаперти, разве он меня заметит, пролетая мимо?

Не стоит сообщать о поисках Туману — не пустит как пить дать. Прикроюсь серьезным и безоговорочным предлогом. Далеко от дома отходить не буду и тихонько, вполголоса позову пернатого. Вдруг он рядом где-то!

— А где здесь у вас можно… ну это… найти укромное место, чтобы облегчиться?

Туман озадаченно взирал на меня. Я мысленно молила: ну догадайся…

— За хижиной в трех гражнях. Справитесь — сразу возвращайтесь.

— Конечно.

Переминаясь с ноги на ногу, я подождала, пока Туман откроет мне дверь и выпустит на улицу.

За порогом солнечные лучи прошили кроны деревьев и ударили по глазам. Гомон тысячи голосов зашумел в ушах — в доме куда тише, темнее и прохладнее. Точно в пещере. Я помедлила, прежде чем ступить на траву. Страшновато.

— Не бойтесь, — сказал Туман, стоя за спиной. — Сейчас никто вас не тронет. Драконов на горизонте нет. И все равно не бродите сама. В Ибискире чересчур легко заблудиться. Чересчур.

Глава 7.4. Сияна

Через тонкую подошву балеток не кололи ни сучки, ни камушки, пока я шла вдоль дома к зарослям кустов. Крепкая. Сверху балетки симпатичные, аккуратные — у Тумана золотые руки.

А вот с длиной штанов он чуть-чуть не угадал. Я присела, чтобы подвернуть края. Темно-оранжевый зверек, с короткой кудрявой шерсткой, удивленно уставился на меня, прячась под широким листом туземного сорняка, размером с лопух. Весь рот зверька забит орехами, а крупная, вытянутая лапа с горстью застыла на полпути.

— Здравствуйте, — неловко улыбнулась я. — Не хотела помешать трапезе. Приятного аппетита.

Зверек захрустел орехами, раздувая щеки, и резко глотнул: пережеванное огромным шариком прокатилось по горлу вниз.

— Угощайтесь, гостья, — он протянул мне горсть орехов. Каждый по размеру с ноготь, похож больше на фундук в скорлупе, чем, допустим, на фисташку.

— Спасибо, но, боюсь, у меня зубы не такие хорошие, как у вас.

Не смутившись, зверек кинул в рот горсть орехов и рьяно защелкал зубами, а через пару секунд выплюнул в лапу очищенные белые шарики.

— Я своим деткам каждый день по тридцать пригоршней чищу, быстро я?

— Спасибо. — Я протянула зверьку руку ладонью вверх. Жилистая лапа шустро высыпала мне с десяток орехов. Они слегка блестели от слюны. Может, стоило нечищенными забирать? Не съесть невежливо.

— А сколько у вас деток?

— Семнадцать, — зверек довольно усмехнулся. — А у вас?

— Нет ни одного…

— Плохо, плохо… — Он помрачнел, отряхнул лапы и оглянулся. — Рожать много нужно. Не то исчезнем. Нас в два раза меньше стало за последние десять кмефрунов, знаете ли? Крылатым ящерам кушать надо… Захватчиков лучше бы поели немножко. Что не знали захватчики, куда пришли? Пришли в огромный Приморский лес, где животных плодилось столько, что даже дохлые валялись никому не нужные… А мы что? Делать нам что? Рожать побольше, поскорее бегать и надеяться на Тумана…

Зверек метнулся в кусты. Бедные животные… Орехи в руке стали бесценными — зверек ведь побежит еще собирать, вместо того чтобы вернуться домой к семье в безопасность. Я оттянула край рубашки, ибо из кармана выпадут, высыпала на ткань орехи и завязала в крепкий узел. Странно со стороны выглядит, но зато теперь рубашка не болталась на талии.

Как совесть позволит у Тумана из-под носа артефакт умыкнуть? Но он не предложил забросить сначала меня на Землю, а затем Эклер переместить. Да потому что артефакт разрядится после первого раза! Сколько времени понадобится, чтобы зарядить его снова? Ни у кого нет этого времени. Все нужно осуществить проворно. Деян не будет равнодушно сидеть и наблюдать за тем, как мы артефактом балуемся.

Хотя источник скоро иссякнет, Деян в конце концов потеряет магию. Купол упадет, и драконы нападут на эклерян…

Смогу ли я спокойно просыпаться каждое утро, собирать в школу сестренку, видеться мельком с братом, пропадать на двух работах, проводить крохи времени у постели отца, когда во Фрелорате… после меня останется ад?

Как угодить себе и вместе с этим не навредить невинным и беззащитным жителям?

Мысли сбились в клубок. Тяну за ниточку — клубок затягивается туже. И кажется, в запутанных нитках все тело — ни глубоко вдохнуть, ни свободно ступить.

Обездвижила себя я. Надо дождаться решения шаманов, а там, возможно, станет яснее. Лишь бы стало яснее…

Над кустами, за которые меня отправил Туман справлять нужду, собрался хор голубых птичек. Слова песни они растягивали и возвышали на оперный манер. Ясное дело, их не смущало ни капли то, что пели они фактически при входе в туалет.

Вряд ли я бы невозмутимо облегчилась под оперный концерт. И толку звать Тото, если пернатый хор орет громче ста автосигнализаций.

— А что, вас драконы не пугают? — выкрикнула я. И вправду, раз они боятся драконов, почему не петь чуть тише?

Птицы смолкли и с воплем «Драконы!» взметнулись с веток. Я прикрыла лицо руками, поток ветра пронесся мимо, несколько крыльев задели плечи. Гомон леса перетек в шуршание и в одинокие выкрики, но через пару секунд затих. Чего они?

Пока тишину никто не испортил, я сложила руки в рупор и позвала:

— Тото! Торьбьерн! Тото! Не бойся, лети ко мне!

— Чего орешь? Жить надоело? — послышалось шипение из травы справа. — Драконья тревога, глухая, что ли? — Рогатая змея гневно стреляла в меня жемчужно-белыми глазами. Пятку пронзила фантомная боль. Я невольно отступила. Змея на меня ведь не накинется?

— Неужели от слова «драконы» все прячутся?

Она с шипением качнулась ко мне:

— Не от слова «драконы», а от крика «драконы»!

— Извините, я случайно подняла тревогу… Но, прошу, не спешите объявлять, что тревога ложная. Я ищу друга. Он со мной прибыл в Ибискир, а потом потерялся. Я боюсь, он забился в дупло и дрожит от страха. Хотела позвать, но за пением птиц мой голос никто не услышит.

— Почему нас не попросила позвать? — прозвенел фальцет у уха. Я резко повернула голову: рядом на ветке сидела насупленная голубая птичка.

— Я не хотела мешать вам петь и не знала, можно ли о таком просить…

Глава 7.5. Сияна

Мой крик умер за плотно сомкнутыми губами. Тело стало тюрьмой, я потеряла над ним власть. Сердце яростно забилось о каменную глыбу, жар заклокотал в горле, я горела изнутри.

Привычный вес птицы опустился на плечо, когти впились в кожу до боли. Тото никогда зверски не цеплялся за меня.

— Подними ту толстую ветку, что валяется справа. Спрячь за спиной. Позови Тумана, прижмись к стене, подожди, пока он выйдет за дверь, и огрей веткой по голове. Все запомнила?

— Конечно, Ваша Светлость, — вымолвила я отрешенно.

Рука сжимала ветку за спиной, ноги мягко переступали корни деревьев, глаза смотрели вперед, когда внутри я боролась изо всех сил — бешено, в ярости, в отчаяньи билась, пытаясь расколоть власть слов. Нет, нет, нет…

Пусть лучше у меня сердце остановится, пусть лучше меня разразит молния, чем я заманю Тумана в ловушку.

— Хорошая девочка, — басил голос над ухом. — Упростила мне задачу. Как тебе то, что именно ты привела меня сюда? Вина жрет внутренности? Я бы неизвестно сколько летал над лесом, если бы ты не решила поискать тытхобэя. Проклятый лабиринт. И стволы, и кроны… Только благодаря тому, что я откликнулся на песню, местные птицы провели меня к хижине. Уже хочешь умереть? Не волнуйся, успеешь.

Ноги довели меня до деревянной двери. Слезы задержались у ресниц — каплям никто не позволил скатиться.

— Зови его.

Я раскрыла рот, но в мозгу перемкнуло. Что-то сломалось. От суматошных мыслей, казалось, взорвется череп: «Не знаю имени. Как его позвать? Не знаю, не знаю…»

— Крикни: «Туман!» — прорычал Деян.

— Туман!

В доме стукнуло, и рука сильнее сжала ветку, выводя из-за спины. Кора захрустела под пальцами. Шаг от двери — и свист стрелы прошил воздух. Деян приглушенно вскрикнул на плече, когти разжались, и птица упала мне за спину.

Оковы спали, я выронила ветку. Вихрь эмоций вытолкнул крик из груди, судорога пробрала тело, колени подкосились, я едва устояла на ногах.

Туман выскочил из дома и спрятал меня за свою спину. Отцепив от пояса белый расписной платок, махнул в сторону, и на солнце сверкнул длинный клинок.

Воздуха не хватало. Сладкий запах леса запекся на губах корочкой. Тишина давила отовсюду, никаких песен, никаких теней вдалеке между деревьями.

Я рвано дышала, держась за Тумана, и едва нашла силы выглянуть из-за него. В двух десятках метрах от нас на траве лежал герцог, морщился в адских муках, вытаскивая стрелу из груди.

Где птица? Деян был в ее облике? Он оборотень? Но тогда откуда на нем взялась одежда? Или он держался рядом в невидимости, пока управлял птицей? Но птицы нигде нет!

А если Туман вышел из дома, кто выпустил стрелу? Я второпях осмотрела кроны деревьев. Ибискир застыл, ни один листик не шевельнулся. Стрела будто с неба свалилась!

— Идите в дом, — прошептал Туман. — Возьмите на верхней полке зеленый амулет и…

Деян вырвал из груди стрелу, швырнул в кусты. Не пролетела она и половины пути, как развеялась пылью. Туман умолк, оторвал правой рукой от пояса второй расписной платок — красный, — и резким движением встряхнул. Еще один меч?

— И оранжевый амулет тоже возьмите, потом… Ратрх сожги, не успею объяснить ритуал.

Тем временем Деян поднялся на ноги и с негодованием провел янтарным взглядом по лесу. Его руки машинально стряхивали пыль с черного камзола, расшитого золотыми нитями. Рана от стрелы затянулась. Я впервые видела лицо Деяна, подставленное яркому свету. Суровая, безжалостная красота.

Сходство стало явным — Туман внешне похож на Деяна, точно… нет, не сын, а… Они как две безупречные картины, нарисованные одним художником.

С руки герцога сорвался клубок молний и вихрем помчался в нас. Я лишь на два сантиметра дернулась вбок, а Туман уже выставил белый меч, отбивая атаку. И он отбил, но меч рассыпался жемчужной пыльцой на траву.

— Слишком легко! — рассмеялся герцог, складывая мощные руки на груди. — Может, мы не будем портить интересные артефакты и сразу отправимся в замок? Бесполезно от меня прятаться и со мной сражаться. Вы же понимаете, я намеренно дал вам уйти, чтобы вы провели меня через лабиринт леса к горам.

Я судорожно сглотнула. Тело похолодело, пальцы намертво вцепились в жилетку Тумана… Пора бы отпустить, я буду мешать. И лучше сделать что-то полезное, а не трястись перепуганной овечкой.

Но что? Что я могла сделать? Герцог… да он всемогущий! Как еще не упаковал нас в магические сети и не забросил в портал?

— А у вас, вижу, все переменилось. Прикрываешь ее, а не прикрываешься ею. Понравилась моя игрушка? Дорожишь ею? Жаль вас разлучать. Убить вас в конце одновременно? Романтично, не так ли?

Мерзавец…

— Как вы нас нашли? — прошипел Туман.

— Скажи спасибо ей, — Деян кивнул на меня. — Она меня позвала, а птицы показали дорогу к ней. Зря ты ее привел в свой дом. Но теперь тебе некуда деться.

— Бегите в хижину! — гаркнул мне Туман, поднимая второй меч, который ласкали языки огня.

— Нет… — прошептала я. Нет, не разожму пальцы, нет, не выпущу жилетку. Не потому, что страшно за себя, — а потому, что чудовищно страшно за него!

Глава 7.6. Сияна

— Все-таки решил напасть первым?

Туман твердым шагом приближался к Деяну, который не шевелился, смотрел на противника с торжествующей улыбкой, мол «давай, давай, развлекай меня, пока я позволяю, пока мне весело».

Было похоже, что Туман вот-вот ринется в безрассудный бой, но он снова яро взмахнул мечом. Языки пламени взлетели к кронам деревьев, рванули в кусты, пощекотали траву. Сейчас пожар начнется! Запереться в доме не лучший вариант. Дверь у него некаменная, займется раз плюнуть.

С каждым взмахом меча Туман поджигал все больше травы. Надо убегать, я ему ничем не помогу, зато помешаю. Но мой взгляд все равно метался по пустынной лужайке. На траве изящно разлегся белый расписной платок — к нему искрящейся волной подбирался огонь. Настолько ли он волшебный, чтобы пережить пожар?

Едва я подхватила его и спрятала в карман, пламя стеной вспыхнуло между мной и Туманом, обжигая кожу адским жаром. Кашель сдавил легкие, я попятилась.

Туман… Он сгорит! Совсем спятил?! Он больше не дракон!

Сквозь завесу пламени виднелись лишь дрожащие темные силуэты. Деян откинул волной воздуха Тумана сквозь огонь в каменную стену дома.

Удар громкий, точно в стену врезалась машина. Герцог его убил!

Мне словно вогнали кинжал в грудь. Ядовитый, с шипами. И теперь его проворачивали, разрывая легкие.

Спотыкаясь, я метнулась к Туману. Его глаза не открывались. Он безвольной, сломанной куклой припал к стене, сидя на траве, но правая рука до сих пор сжимала горящий меч.

Я присела рядом осторожно, чтобы не поджечь свою одежду, и прикоснулась пальцами к жилке на его влажной от пота шее — пульсирует. Жив.

Значит, и я живу. Ласковая прохладная волна на миг омыла душу. Сгрести бы его в объятья, прижать к груди и покрыть поцелуями лицо.

Прочь, глупое счастье. Не до тебя, когда враг за спиной.

А сероглазый придурок сейчас сгорит! Я разжала его пальцы — огненный меч выпал и превратился в красный платок, который, как ни удивительно, не вспыхнул на тлевшей траве.

— Очнись, прошу… — я еле-еле встряхнула Тумана за плечи — насколько он тяжелый! Он поморщился, глухо простонав. Приподнял веки, закашлялся, и на губах появились алые разводы.

Мое сердце, израненное лезвиями страха, облилось кровью. Веки Тумана неумолимо опускались, хоть он и старался изо всех сил сфокусировать взгляд за моей спиной. Раскаленный воздух проникал в горло удушливыми волнами. Сзади сильно жгло, будто вот-вот на мне займется рубашка и волосы.

— Ты что, умирать собрался? — дрожащим голосом спросила я, едва сдерживая слезы. Они закрывали пеленой взор. — А за кого мне замуж выходить, если шаманы ничего не придумают?

На окровавленных губах дрогнула улыбка, а следом из груди вырвался новый приступ кашля. Меня скрутило от боли.

— Меч… — прохрипел Туман. Его рука вяло, но настойчиво шарила по обожженной траве, всего в сантиметрах десяти от красного платка. Радует, что он не собирался умирать, вот только разве у него остались силы сражаться дальше? Да у него сил не хватит тряхнуть платком, куда там держать меч?

Я поднялась на ноги. Так, получается, белый меч служит щитом. Достав из кармана платок, я взяла его за уголок и резко махнула рукой вправо. Уголок вытянулся в эфес, остальное — в длинное лезвие. Надо же, легкий, словно картонный.

Тиски страха не пускали, но я решительно обернулась к огню — и обомлела. Он ровной стеной нас окружал, замыкая в клетку, но не подбирался ближе, чем на два метра. В просветах языков пламени двигалась темная фигура Деяна, яркие магические заклинания гасили вспышки огня, но они поднимались высоко от травы то здесь, то там не унимаясь.

Уходить нужно, скорее. Тросы нас унесут куда-нибудь, лишь стоит добраться до уцелевших деревьев. Но как? Двинуться никуда не даст огненная стена.

— Дай второй меч, — послышался голос Тумана за спиной.

Он уже поднялся. Стоял, оперевшись о пылающий меч, чуть не падая. Я не кинулась поддержать — еще начнет со мной спорить и потратит драгоценные силы. Поэтому протянула белый меч и отступила. Туман взмахнул им, рассекая горизонтально пространство перед собой, — и я затаила дыхание.

Сквозь высокие языки пламени прорвалась ледяная волна, сковывая огонь в хрустальные фигуры. Вслед за оглушительным шипением, густое облако тумана растянулось по земле и закрыло нам взор до неба. Треск льда разрывал воздух, точно рокот грома, точно бесконечная череда выстрелов, точно град смертоносных камней с обрыва.

Завороженная зрелищем, я не двигалась. В балетки просачивалась вода. Туман дернул меня за руку и потянул вдоль дома прочь пошатываясь. Мечи колыхались платками, белым и красным, по бокам его бедер.

Мы отступили за дом, и к нам сзади под ноги бросилась волна воды.

— Запрыгивай! — крикнул Туман, наклонившись. Тросы ринулись вперед и вверх, я запрыгнула на спину дракона, крепко обхватив бедра ногами и обвивая руками шею. Туман что-то сердито процедил сквозь зубы. Наверняка спина чудовищно болела, а тут пришлось меня на ней тащить.

— Прости…

Слово смахнул порыв ветра. Резкий рывок — и, казалось, тело осталось на земле, когда я, невесомая душа, уже стрелой пролетала между кронами деревьев. Снова вниз, снова вверх. То влево, то вправо. Зигзагами, как на безумных качелях. Я судорожно держала руки в замке, но они разжимались против воли — мы летели кошмарно быстро. Ветер свистел в ушах, страх леденил кровь, но нас не догоняли копья заклинаний, а, значит, мы оторвались.