Вор Жуткой кости

— Я даю тебе своего воробья, — сказала я. — Пусть его полет обрадует тебя и проведет в другой мир, — я похороню его с вещью, что любила больше всего в мире. Он хотел, чтобы я отдала кулон, и я сделаю это, показав любовь напоследок. Он предупреждал меня об опасности, он был прав, наверное. Но важнее было то, что с амулетом у папы я буду ощущать, словно с ним осталась частичка меня навеки.

Я склонилась над ним, чтобы застегнуть цепочку на шее, его губа дрогнула, и я не успела отреагировать, а его тело сдавил спазм. Я выронила амулет.

Папа задрожал, и я плотнее укутала его в одеяла. Я прижала ладонь под носом, проверяя его дыхание.

— Дыши, папа, — я осторожно надавила на его грудь, помогая. Он открыл рот и вдохнул.

Его глаза открылись, он в смятении посмотрел на меня. Слезы радости катились по моим щекам.

— Все будет хорошо, — сказала я. — Ты будешь в порядке, — я убрала волосы с его лба. Его тело дрожало.

Он открыл рот, чтобы заговорить, и прохрипел:

— Холодно.

— Я разведу огонь. Ты будешь в порядке, — сказала я.

Я схватила кулон, пока шла за поленом. Еще придет время для этой жертвы.

* * *

Папа согревался часами, но у него получилось. Я усадила его в кресле у огня, и он сидел там, укутавшись в одеяло, потягивая горячий чай из чашки. Я встала за ним и похлопала по плечам.

— Мне нужно выйти, — сказала я.

— Не думаю, что так нужно, — сказал папа.

— Я должна. Я быстро.

Его лицо исказилось от гнева.

— Я твой отец. Слушайся.

Мой рот раскрылся. Я не видела его таким никогда. Он был строгим, но не жестоким. Смерть его изменила?

Но его лицо тут же расслабилось, он стал собой. Он будто не помнил, что было пару секунд назад.

— О чем мы говорили? — сказал он.

Я поцеловала его в висок.

— Поспи немного.

Он закрыл глаза, и я вышла из дома.

Я боялась задания передо мной, но знала, что должна это сделать. Я мелкими шагами двигалась, оттягивая момент. Я шла, пока не добралась до кладбища и домика рядом с ним, где жила семья Эша. Когда-то это была семья. А теперь — родители, горюющие из-за потери сыновей.

Я постучала. Открыла мама Эша и тепло меня поприветствовала. Она привела меня на кухню, усадила меня за стол для троих, что теперь будет для двоих. Папа Эша присоединился, его мама налила нам чай. Мы сидели, я рассказала им о храбрости Эша, о любви к его брату, что повела его мстить. Я рассказала, как он бесстрашно выступил против свина, как он напал на батальон солдат у стен замка. Его мама тихо плакала, как и его отец, но он прикрывал лицо платком. Я взяла его маму за руку.

Я не рассказала одно. Я не смогла сообщить им, что Лэнс стал призраком, и что Рэтчер грозила сделать так и с Эшем. Но такое родителям лучше не рассказывать.

34

ЭШ

Он проснулся на плече Шрамоликого, ударялся о спину, пока его несли по широкому коридору. Его бок болел там, где его ранила Рэтчер, но он вряд ли умирал, он не потерял много крови. Она была лучше него, и, чтобы унизить сильнее, она ранила его, а не убила. Его щеки пылали от стыда, он отключился из-за такого пустяка.

Он старался не подавать виду, что проснулся. Ему было важно играть, пока никого не было вокруг. Шрамоликий был беспечным. Он нес на боку большой меч, на другой стороне — кинжал. Эш хотел забрать меч, но оружие было слишком тяжелым, хоть и сильным. Свин заметит, как он будет вытаскивать меч, бросит его и свяжет. Лучше кинжал.

Эш глубоко вдохнул и терпел боль от движений. А потом на большой скорости — это было его преимуществом над зверем, что нес его — он выхватил кинжал из-за пояса Шрамоликого, поднял двумя руками и вонзил в спину свина.

Шрамоликий издал низкий стон и упал на колени. Эш не мешкал. Он вскочил, вытащил кинжал и склонился над свином сзади, провел линию по его горлу. Кровь полилась, существо упало. Через миг свин умер.

Эш слышал голоса из дальнего конца коридора, не было времени. Он бросился в другую сторону, завернул за угол и побежал до конца. Он выглянул и заметил в следующем коридоре часового. Боясь, что его схватят, он вернулся на пару дверей назад, не зная, какую из закрытых попробовать. А потом он пришел к двери со знаком «Не входить, не то убьет» красной краской.

Это была детская, которую описывала Тесса. Хотя в замке было полно опасных комнат. У него не было выбора. Он с дрожью вытащил ключ, что она дала ему, пару секунд ушло на это, потому что он сунул его в пояс штанов, а не в карман.

Из-за угла раздался крик. Кто-то нашел тело Шрамоликого.

Он сунул ключ в скважину и повернул, но ничего не произошло. Он упал на колени, пригляделся, вставил ключ в замок. Он не поддавался. Что теперь?

Больше криков, уже ближе, солдаты явно собирались для поисков. Он глубоко вдохнул, успокаиваясь, и вытащил ключ. Он вставил его снова, но не надавил, а осторожно искал, как удобнее его установить. Он повернул ключ, услышал щелчок. Он скользнул в комнату, оглянувшись. Тени в конце коридора, топот сапог все ближе. Он тихо запер за собой дверь, молясь, чтобы его не заметили. Он оглядел детскую, что была такой, как Тесса и описывала. Шум снаружи стал громче. Эш повернулся и сунул ключ в замок, надеясь, что в шуме его не услышат. В этот раз он легко повернулся, и он осторожно вытащил его из скважины. В щель могли заглянуть и понять, что заперто изнутри.

Он встал за дверью, не двигался. Кинжал Шрамоликого наготове. Если они войдут — а это было вероятно — он не погибнет, не забрав с собой парочку. Он слушал, как идут солдаты, гремя дверьми, проверяя комнаты. Они замерли у его двери. Ручка начала поворачиваться.

— Что ты делаешь? — сказал солдат. — Читать не умеешь?

— Я знаю, что там, — сказал другой.

— Туда нельзя. Последний, кто вошел, лишился головы.

— А если он там? — сказал второй.

Ручка загремела, кто-то пытался открыть ее.

— Заперто, — сказал с облегчением второй. — Он не здесь.

«Не недооценивайте врага», — они явно хотели верить, что можно обойти запретную комнату Они продолжили поиски по коридору, вскоре замок притих.

Эш выдохнул и посмотрел от раны. Он ослабел от потери крови, но рана была просто поверхностной. Было больно, но не сильно, когда он ощупал рядом. Он уловил идею, вытащил из кроватки чистую простыню из-под пыльного покрывала. Он отрезал кинжалом полоску, осмотрел комнату в поисках уксуса или чего-то еще, что могло помешать ране загноиться. Ничего. Он подумывал зажечь лампу и прижечь рану кочергой, но времени на это не хватало, и он мог сделать только хуже. Он не был уверен, что вынесет боль. Так что он просто обернул пояс полоской ткани, чтобы прикрыть рану.

Усталость нахлынула на него. Он должен был двигаться. Солдаты могли доложить, что проверили все комнаты, кроме этой, и сюда придут другие. Но опасно было и бродить по замку, пока продолжались поиски. Желание отдохнуть приняло решение за него. Он устроился на детской кроватке, закрыл глаза, обдумывая произошедшее. Он не одолел Рэтчер. Нужно было сразу убить ее, не позволив вооружиться. Она не оказала Лэнсу такое уважение. Его смерть была казнью, и ее должна быть такой же.

Его брат не был бы таким дураком. Лэнс был решительным. Он всегда дразнил Эша, погруженного с головой в книгу, откуда он и почерпнул старые представления о благородстве и чести. Лэнс был умнее. В бою он точно повернул бы все в свою пользу, даже если бы пришлось хитрить. Его брат верил, что методы не важны, если цель достигнута. Он всегда побеждал, потому что не сдавался, пока не объявлял себя победителем.

Эш все же не был только расстроен. Шрамоликий убил Лэнса, а Эш убил Шрамоликого. Свин следовал приказам, поэтому это не радовало так, как расправа над Рэтчер, но убийство Лэнса понравилось Шрамоликому, и потому он заслужил такой судьбы от рук Эша.

Он подумал о Тессе. Она была наряжена как принцесса, но больше всего ему запомнилось ее решительное лицо, пока она освобождала его от оков, и то, как ее взгляд смягчился, когда он был над ней и почти поцеловал ее. Сбежали ли они с Кальдером с палочкой? Рэтчер не рассказала. Но если его бой отвлек ее достаточно, чтобы друзья смогли уйти, то дуэль прошла не зря. Его успокаивали такие мысли. Победить можно было разными способами, и личный проигрыш мог быть победой для союзников.

Его цели остались прежними — освободить Лэнса и убить Рэтчер, но раньше ему не было дела до того, будет он жить или умрет после этого… а теперь он всем сердцем хотел жить. Он хотел снова увидеть Тессу, обнять ее и, если хватит смелости, признаться в любви к ней.

Надежда оставалась. Ему нужно было поспать, а потом он придумает план.

35

ТЕССА

Я потушила мясо на ужин в котелке на огне. Мясо было роскошью, но папа пережил смерть, мы заслужили награду. Папа не говорил об этом, что было странно, обычно он считал все расходы. Он был мрачным и отстраненным после оживления, и я могла лишь надеяться, что еда его взбодрит, сделает собой.

— Папа, готов к пути? — мы не сможем долго прятаться в доме мистера Оливье. Мне нужно было найти укрытие для отца.

Он смотрел на стену, словно не слышал меня.

— Помнишь, мы хотели покинуть Сорренвуд? Ты хотел переехать в Блэкгров.

Папа сунул кусок в рот, медленно жевал его.

— Я соберу ночью вещи. Мы сможем пойти на рассвете, поймать на площади возницу.

Я хотела ответа. Он оторвал кусок хлеба.

— Прошу, папа. Нам нужно в укрытие. Это из-за меня ты умер или чуть не умер, — я рассказала ему о случившемся, не раскрыв, что он на самом деле был мертв. — Теперь я знаю, кто я, папа. Понимаю, почему ты мне не сказал. Мама заставила тебя пообещать не искать ее, если она уйдет, потому что тогда Феллстоун пришел бы за мной. Я знаю, кто он для меня, но это не важно. Ты — мой настоящий отец.

Папа опустил вилку, наверное, теперь слушая.

— Я знаю, что произошло шестнадцать лет назад. Ты проходил кладбище по пути домой. Отчаянная женщина, моя мать, сорвала обручальное кольцо и бросила в землю. Она принесла меч, что ты прятал в шкафу, и была беременна. Ты спросил ее, где ее муж, и она попросила спрятать ее от него. Люди лорда терзали город в поисках, но ты уберег ее. Потому что ты полюбил ее.

Папа посмотрел на меня впервые, как мы сели за стол.

— Нет, — сказал он. — Не ее, — он зашептал. — Это было ради тебя.

— Что? — я в смятении посмотрела на него.

— Я хотел тебя. Ребенка. Вырастить как своего.

Его слова потрясли меня.

— Почему ты не женился? У тебя были бы свои дети.

Он отвел взгляд, но я заметила в них печаль.

— Брак не для всех, — выдавил он.

* * *

Позже я помогла папе подготовиться ко сну, закатала его рукав и увидела фурункул на руке. Такую метку я видела на спине лорда Феллстоуна.

— Откуда у тебя это? — сказала я.

Папа опустил рукав до запястья.

— Это пустяки.

— Это нужно исцелить. Не знаю, сработает ли без солнца, — я вытащила палочку и поднесла лампу к его стороне стола.

— Что это? — сказал папа.

— Это тебя исцелит, — я закатала его рукав и попыталась поймать свет огня палочкой.

— Как это работает? — сказал он.

— Это, кхм, наука, — я вспомнила ответ Кальдера о своих чудесах. Но сейчас это была не наука.

— Где ты это взяла?

— Не важно.

— Скажи! — снова злой тон.

— Какая разница, если это тебя исцелит?

— Похоже на магию. Ты забрала это у Феллстоуна?

Я не хотела говорить ему, не хотела врать. Но моя тишина не помогала, папа прочел ответ по моему лицу. Он отдернул руку.

— Избавься от этого! Я не хочу ничего, что принадлежит демону. Конечно, я сам не свой. Я в ужасном настроении с момента пробуждения.

— Без этого ты умер бы.

— Так бросила бы меня умирать.

Я опустила голову, уязвленная до глубины.

Он смягчил тон.

— Не все вещи стоят цены, что за них платят.

— А жизнь? — она точно стоила любой цены.

— Даже это, — сказал он и взял меня за руку. — Смерть ждет каждого. Ты должна научиться принимать это.

* * *

Папа уснул, я подоткнула одеяло вокруг него, коснулась губами его лба. Я отошла и посмотрела на него с любовью и тревогой в сердце. Часть меня хотела остаться рядом с ним и ухаживать за ним до конца его жизни. Или это уже не жизнь?

Над его лодыжкой появилось другое заражение. Лорд Феллстоун предупреждал, что магии будет для него слишком много. Папа запретил использовать Жуткую кость. Я не могла ничего сделать для него.

Но другим требовалась моя помощь. Судьбы мамы, Эша и Кальдера давили на меня тяжким грузом. Если бы не друзья, папа умер бы. Они вели себя смело и бескорыстно, помогая мне и защищая меня, при этом двигаясь к своим целям. Теперь они не смогут исполнить свои цели. Если бы я умерла, а они продолжили, думаю, они украли бы палочку и вернулись к папе, оживили бы его. Как я могла не отблагодарить их? Я осталась одна, мне нужно было исполнить их желания, как свои.

Я приняла решение раньше, чем папа уснул. Я взяла сумку Кальдера с торчащей из нее палочкой.

— Найти маму. Вернуть облик Кальдеру. Освободить Лэнса, — шептала я себе. Я надеялась, что Эш, если он смотрит на меня, простит меня за то, что я не хотела убивать Рэтчер. Хоть она и была плохой, я не могла убить, и было глупо считать, что у меня есть шанс против нее.

Я подняла амулет к губам.

* * *

Я была рада, что окно моей спальни было открытым, как я его и оставила. Я влетела и опустилась на пол, поскребла коготками и стала собой. Сначала нужно было проверить сумку Кальдера. Я рылась там, не удивляясь, почему он всегда долго искал в сумке вещи. Чудо, что он вообще мог что-то найти. Куча склянок, баночек, флаконов, непонятных вещей смешались без организации. Я посмотрела на размер и форму сумки и не поняла, как в нее влезало столько вещей.

Почему Кальдер не делал ярлычки? Подписи на склянках ускорили бы мои поиски. Я могла лишь предполагать, что он знал, что это, по виду, и он не хотел оставлять подсказки другим — как я — влезшим в его вещи. Я искала долго, ошибалась, но нашла коробочку с порошком невидимости. Я посыпала немного на палочку. Она пропала из виду, и я спрятала ее в шкафу. Я хотела убедиться, что ее никто не найдет и не отдаст Феллстоуну, пока я буду занята другим.

Я не скрыла, а оставила сумку Кальдера на столе, надеясь, что покажется, что она не важна. Я поспешила к Большому залу. Оттуда я подошла к комнате лорда Феллстоуна. Четыре стража преградили мне путь, когда я подошла.

— Я требую встречи с лордом, — сказала я. Стражи замешкались, переглянулись, но потом один из них постучал в дверь и получил разрешение войти. Он вернулся и провел меня туда. Он тут же ушел на пост, закрыв за собой дверь, оставив меня в приемной лорда одну, где была такая роскошь, что даже королевичи не смогли бы придраться.

Я села на край мягкого кресла и ждала его. Он вышел через миг из комнаты с леди Харлан. Она вскинула голову и ядовито посмотрела на меня, вышла, и страж закрыл за ней дверь.

Я не обратила внимания, меня поразила перемена внешности Феллстоуна. Он словно стал на век старше с прошлой встречи. Его лицо было в морщинах, он горбился, повернувшись ко мне. На его шее было заражение, и я надеялась, что он захочет вернуть палочку на моих условиях.

— Я знал, что ты вернешься, — сказал он. — Ты не сбежишь от того, кто ты.

— Я пришла предложить обмен, — сказала я. — Я верну то, что взяла, если выполните несколько моих просьб.

Его глаза похолодели от моих просьб. Он не выдавал любопытства, но он многое скрывал в своей жизни. И я решила перечислить свой список:

— Освободите брата Эша, Лэнса, из армии призраков. Верните Кальдеру облик из таракана. Скажите, что случилось с моей мамой и отпустите ее, если ее тут держат.

— Ты забываешься, — его слова резали льдом. — Никто не требует у мага-лорда Феллстоуна.

Я старалась не дрожать от его жуткого взгляда. Через миг он посмотрел в сторону.

— Стоило послушать меня и забыть о матери, — сказал он. — Но раз тебе хочется узнать о ней, я решил, что тебе можно раскрыть, — он привел меня в угол комнаты, где висела накрытая птичья клетка. Он сорвал ткань и оказал внутри воробья. Я в смятении посмотрела на него. — Думаю, воробьев ты уже знаешь, — сказал он. — Это Фэлин.

Мне стало не по себе.

— Имя мамы? — хрипло сказала я, подошла к клетке и попыталась посмотреть в глаза птичке, но она, конечно, не собиралась смотреть мне в глаза.

— Она тебя не узнает, — сказал лорд Феллстоун. — Теперь она просто воробей.

— Это моя мама? Правда? — я ему не верила. Если она была с амулетом, нужно было поскрести когтями и измениться. Как она могла не знать, кто она? Я этого не забывала, пока была воробьем.

— Как только ее превращение завершилось, амулет упал с нее, и она прилетела сюда, как голубь, — сказал он.

— Не понимаю.

Глаза Феллстоуна упали на Всадник ветра на моей шее. Я хотела оставить его в комнате или спрятать под одеждой, но забыла. Я порой думала, что у кулона был свой разум, он не хотел отделяться от меня, как я от него.

— Ты использовала амулет, — сказал он. — Не ощутила его силу? Не чувствуешь себя порой птицей?

— Нет! — сказала я, но в конце вопль напомнил чириканье. Я зажала рот рукой. Я не хотела его слушать, я пыталась помешать, но вспомнила: свист, гнездо, зерна и чуть не съеденного жука… Он был прав. Хоть я и была Тессой, я вела себя порой как птица.

— Заметила, да? — продолжил он. — Если ты сдашься и не научишься этим управлять, амулет превратит тебя в птицу навсегда, — он резко потянулся, схватил за цепочку и сорвал ее с шеи.

— Отдайте! — крикнула я.

— Видишь, как он уже на тебя влияет? Ты не можешь с ним разделиться. Но я не хочу, чтобы дочь стала такой же как мать, — его тон смягчился. — Я могу научить тебя управлять чарами, а не поддаваться им.

Я посмотрела на воробушка в клетке. Это мама? Я открыла дверцу и широко открыла ее.

— Лети, мама! — закричала я.

Она вылетела из клетки, взмыла под потолок и устроилась на люстре.

— Она вернется, когда проголодается, — сказал лорд.

— Измените ее!

Он посмотрел на меня так, что по спине пробежал холодок.

— Прошу, — сказала я. — Милорд, умоляю.

— Я не могу вернуть ее, — его лицо было бледным, он опустился в кресло у двери. — Оставь меня. Верни украденное. Тогда я подумаю насчет просьб.

Я знала, что давление не поможет. Уходя, я взглянула на маму. Она не спешила улетать с люстры. Но я мысленно поклялась, что найду способ вернуть ей облик, даже если на поиски уйдет вся жизнь.

36

ЭШ

Он проснулся ночью, в комнате было темно. Постепенно он различил силуэт кроватки, в которой так и не побывала Тесса. Он подумал с тревогой: а если бы ее мать не забрала ее из замка? Он задумался, как бы на нее повлиял отец. Было сложно представить ее другой, но кто мог ломать людей лучше Феллстоуна?

Боль пронзила его бок, он пошевелился. Хуже была слабость, охватившая его. Но он знал, что должен встать и пойти в другую часть замка. Он заставил себя сесть и начал обдумывать следующие шаги. Тьма скроет его, и она надеялся, что перестанет думать о боли раны.

Он вытащил карту Кальдера из кармана и посмотрел на нее. Он так хотел найти комнату Рэтчер до этого, что не заметил спальню Тессы. Кальдер отметил ее «Т», а детскую как «НЕ ВХОДИТЬ». Комнаты были рядом.

Он не знал, будет ли она там. Он надеялся, что она вышла из замка. Тогда комната будет пустой. Они уже проверили там, пока искали его, Рэтчер точно подумала бы об этом. Он надеялся, что снова они не придут. Он мог пока скрыться в ее комнате, собраться с силами и придумать план. Если она не сбежала… он подвергнет ее опасности. Но ему нужно было рискнуть, ей могли уже угрожать, она могла нуждаться в его помощи. Он думал и понимал, что выбора нет. Он должен был пойти в ее комнату, сделать все, что было в его силах, чтобы узнать о ее судьбе.

Он слушал, проверяя, что все тихо, а потом открыл дверь и выглянул. Он не видел движения или тени. Выставив перед собой кинжал, он пошел по коридору, пока не добрался до комнаты Тессы. Он вошел.

Хоть он знал, что это к лучшему, он ощутил разочарование, не обнаружив там девушку. Лампы не горели, камин остыл, она вряд ли вернется. Он сел на стул у стола, зачерпнул гость орехов из корзинки. И он понял, что живот болел от голода так же сильно, как бок от раны. Слабый запах жареной свинины дразнил его аппетит, он огляделся в поисках мяса.

И тут он увидел сумку Кальдера, брошенную на столе рядом с тарелкой фруктов. Странно, что он не заметил сразу, но он сейчас не думал в полную силу. Он огляделся.

— Кальдер? — прошептал он. Ответа не было.

Он ощутил надежду. Кальдер не ушел бы без сумки, если только ее не забрали, но тогда ее не бросили бы здесь. И если Кальдер был неподалеку, то и Тесса могла. Они все еще были командой, его помощь им требовалась. Ему нужно быть сильнее.

Эш доел орехи, съел грушу, яблоко и два апельсина, подумав, где Феллстоун взял апельсины в это время года, еще и такие сочные и вкусные. Еда ему поможет. Он встал и пошел к кровати Тессы, чуть не наступив по пути на жука. Он сел на кровать, подивился мягкости. Если на облако можно было сесть, оно ощущалось бы именно так. Он еще раз огляделся, успокаиваясь в красивой комнате и лунном свете. Вот как ощущали себя богатые. Так соблазняли злые колдуньи, чтобы украсть душу.

Он понял, что Тесса уже не была дочерью простого ремесленника. Ее мать была из аристократов, а отец был самым богатым и властным на этой земле. Как мог сын копателя могил просить ее руки? Когда пройдет слух о ее родителях, кавалеры выстроятся за ее дверью очередью. Они приедут издалека и отдадут все богатства к ее ногам.

Он фыркнул. Смешно было думать о браке. Он был нарушителем в замке врага, убийцей, что надеялся убить самых опасных жителей. У него вряд ли получится, так что он вряд ли покинет это место живым.

Он заметил жука, бегущего по полу к столу, где лежала сумка Кальдера. Это был не жук, а таракан, хотя они и были родней. Но вел себя таракан очень странно. Те, кого Эш видел до этого, проносились мимо него молнией. Он с любопытством следил за этим, подняв кинжал, думая ударить по нему, чтобы проверить, успеет ли таракан убежать. Он не любил насекомых, хотя таракан был лучше паука.

Таракан замер и словно посмотрел на стол. Было так просто убить это глупое создание, но на то не было причины. Таракан был жалким существом, как и Эш, и его тоже гоняли по злому замку. Эш опустил кинжал и лег на кровать. Он отдохнет немного, а потом придумает, что сделать.

37

ТЕССА

Двое часовых шли со мной от комнаты лорда, проверяя, что я вернусь в свою. Они встали по краям от двери.

— Спасибо. Вши услуги больше не требуются. Можете идти, — сказала я, словно могла им приказывать, как дочь лорда и хозяина.

Они смотрели вперед, остались на местах, давая понять, что меня слушать не будут. Я прошла в комнату, заперла за собой дверь. Ветерок из окна манил меня. Я посмотрела на небо, коснулась места, где должен быть амулет, а потом вспомнила, что Феллстоун забрал его у меня. Я оглянулась на дверь, хмурясь, представляя, как стражи всю ночь стоят в коридоре.

Я повернулась к кровати и замерла при виде человека на одеяле. Через миг я узнала в нем Эша. Кто оставил в моей кровати его тело? Я тяжело подошла к нему, грудь сдавило.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Мой рот раскрылся… я охнула. Это его повеселило, он улыбнулся и сел, и я поняла, что это не призрак, а сам Эш, живой Эш. Рэтчер сказала мне, что он мертв, и стоило проверить, а не сразу поверить ей.

Я не думала, а подбежала и обвила его руками. Он застыл на миг от шока, а потом обнял в ответ. Я была так рада, что он жив, что просто хотела сжимать его, ощущать его тепло и жизнь.

— Рэтчер сказала, что ты умер, — прошептала я ему на ухо.

Он обнял меня крепче, я снова пожелала, чтобы он поцеловал меня. Я пыталась скрыть разочарование, когда он отодвинулся через миг. Но я понимала, что сейчас не время для чувств. Но хотелось, чтобы он хоть на раз забыл о долге и дисциплине.

Эш встал.

— Она лишь…

— Шшш, — перебила я. — Стража за моей дверью.

— Она лишь ранила меня, — прошептал он и тихо объяснил, как прошла дуэль, и как он убежал, убив свина.

— Хорошо, что ты жив, — сказала я. — Как ты? — я посмотрела на ткань на его поясе, где виднелось темное пятно крови.

— Лучше. Я справлюсь, — сказал он. — Как было у вас с Кальдером?

Я с тяжелым сердцем рассказала ему о превращении нашего друга. Эш выглядел странно, словно хотел что-то сказать, но смолчал. Я рассказала ему, как вернула папу к жизни, но не упомянула, как папа изменился, потому что это прозвучало бы, словно я не благодарна за то, что он получил еще шанс пожить. А потом я описала встречу с лордом и состояние моей бедной матери.

Эш прошел к столу и озирался.

— Мы не можем ждать, — сказал он. — Феллстоун не собирается торговаться с тобой. Может, твоя мама пока в безопасности, но Кальдера могут съесть или раздавить. Не думаю, что он умеет быть тараканом, — он посмотрел на сумку. — Вот он, — сказал Эш.

Я поспешила к нему. Таракан сидел на одном из флаконе.

— Кальдер? — сказала я. Таракан, ясное дело, не ответил. — Наверное, он. Его будто привлекла его сумка.

— Это точно он, — сказал Эш. — Он бегал не как нормальный таракан.

— Хорошо, — сказала я. — Так проще. Его нашли. Осталось добраться до мамы.

— Нужно убить лорда. По словам Рэтчер, так развеются его чары.

Я не знала, что думать. Лорд был злом, без сомнений. Но он был моим отцом. И хотя я не знала его в этой… роли… было что-то ужасное и неестественное в том, что я могла стать причиной его смерти. Но я не знала, как помочь маме и Кальдеру.

— Как нам это сделать? — сказала я.

— Он ведь из плоти и крови? — сказал Эш.

— Его защищают силы, — я замешкалась. — Но ему было плохо, когда я его видела. Не знаю, почему. Может, ему нужно использовать Жуткую кость каждый день.

— Думаешь, он без нее умрет?

— Не знаю. Нам нужно прятать от него палочку как можно дольше, если он откажется помочь. Нужно уйти с ней сегодня. И забрать с нами маму и Кальдера, чтобы уберечь их.

Эш мешкал. Ожидание было против его природы, но он должен был понимать, как мало у него надежды убить Феллстоуна, даже если тот ослабел. Через миг он кивнул.

Я ощупала пол шкафа и нашла палочку. Я сунула ее в сумку Кальдера, стараясь не беспокоить таракана.

— Что ты делаешь? — ошеломленно смотрел Эш.

Я вспомнила, что он не видел невидимого Кальдера.

— Порошок невидимости, — сказала я.

— Понял. Трюки магии.

— Не магии, — сказала я. — Это…

— Алхимия? — сказал Эш с улыбкой. Он поднял кинжал Шрамоликого и шагнул к двери.

— Не забудь о часовых, — сказала я. — И лорд Феллстоун забрал мой амулет, — я знала, что нужно делать, но мешкала.

— Я убью обоих, — сказал он, но выглядел не так уверенно, как звучал.

— Ты можешь справиться с одним, но не с другим. И я не смогу помочь. Не думаю, что мы сделаем это тихо, замок услышит. И у нас не будет шанса, — я посмотрела на гобелен на стене у камина. Я боялась того, что увидела — скованную себя и демона с ножом — сильнее, чем сверхъестественных существ. Хотя все это могло быть под замком. Это наш шанс на побег. — Думаю, есть другой путь, — сказала я, подойдя к гобелену. Я подняла его с краю и нашла за ним дверь. Эш подошел ко мне. — Это путь под замок. Такой проход должен быть в приемную лорда Феллстоуна. Но… это не безопасно.

— Нет безопасных путей, — сказал Эш.

— Просто… мне говорили, что там монстры, — сказала я.

Эш пожал плечами.

— Мы уже сталкивались с одним. По крайней мере, ты. Теперь мой черед.

— Понадеемся, что до этого не дойдет, — я повернулась к двери.

— Стой, — сказал он. — Возьми, — он дал мне длинный кинжал с символами на рукояти. — Это Шрамоликого, — добавил он, заметив мой взгляд.

— Тебе не нужно оружие?

Он огляделся. Он посмотрел на предметы у камина.

— Это сойдет, — он взял железную лопату.

Я сунула нож за пояс и толкнула дверь без ручки. Она не поддалась.

— Попробуй еще раз, — сказал Эш.

Я надавила плечом. Вдруг дверь распахнулась вовнутрь. Я чуть не рухнула в проход, но удержалась за край стены. Я прошла и придержала дверь для Эша.

Он дал мне горящую лампу и присоединился в проходе. Дверь закрылась за нами. Я ощутила панику, ведь с другой стороны ручки тоже не было. Эш толкнул дверь, оказалось, что она движется в обе стороны. Если так было везде, мы легко войдем в комнаты лорда, если найдем проход туда.

Я подняла лампу и огляделась. Проход был тесным, дальше спускалась узкая лестница, поржавевшая от возраста. Конечно, придется спускаться под замок. Мы с Эшем переглянулись, он прошел вперед меня.

— Позволь мне, — сказал он.

Я не спорила. Тут я была готова отдать ему роль героя. Он сунул лопату под руку, держал левой рукой сумку кальдера, а правой сжал перила лестницы и пошел вниз. Я следовала за ним, сжимая лампу свободной рукой.

Воняло плесенью и гнилью. Хотелось прикрыть нос, но я не осмеливалась отпускать перила. Несколько железных ступеней дрожало под моими ногами, и я не была уверена, что они меня выдержат. Может, мне показалось, но я услышала тихий стон вдали. Это мог быть ветер в туннелях, но воздух тут был неподвижным, душил как одеяло.

Эш был на половине пути ко дну, когда под его ногой сломалась ступенька. Он повис, держась за перила, сжимая сумку Кальдера. Он нащупал ступеньку ниже, но его лопата вывалилась и улетела на дно. Он посмотрел на меня, недовольный собой.

— Думаешь, это услышали? — сказал он.

— Лучше поспешить, — сказала я. Он спустил меня к себе, и мы быстро пошли вниз, Эш там забрал лопату. Дальше путь вел лишь в одну сторону, и нам не нужно было выбирать. Приходилось идти по одному, и Эшу приходилось пригибать голову, чтобы не задевать потолок. Он настоял, что поведет, и я отдала ему лампу. Мы шли вперед по узкому проему, казалось, спускаясь еще ниже. Я пыталась думать о приятном, а не представлять ужасы, что могут быть под замком.

Мы шли долго и добрались до железной двери в конце проема. Было не заперто, но Эш открыл ее осторожно, чтобы проверить, что на другой стороне, а потом выпустил меня. Мы вышли в большую пещеру. Эш поднял лампу, но мы не видели дальнюю сторону и высокий потолок, окутанные тьмой. Для меня это была приятная перемена после тесного туннеля. Мы решили, что мы под внутренним двором, и в этом месте во время осады хранили оружие и припасы. Разбитые гнилые ящики стояли у стены рядом с нами. Это было место встречи, когда надежда была утеряна, и замок нужно было эвакуировать. Отсюда должен быть путь наружу.

— Если пойти налево, мы должны добраться до первой двери, где и будут покои лорда, — сказала я, вспоминая расположение комнат наверху.

Эш кивнул и вручил мне лампу. Он закинул сумку Кальдера на плечо, поднял железную лопату и улыбнулся мне. Я держала фонарь в одной руке, а кинжал в другой. Мы шагнули вперед, держась у двери. Мы вскоре заметили странную влагу, белые отложения на земле, которые напоминали птичий помет. Сначала следы были мелкими, но впереди была большая груда. Мы с Эшем растерянно переглянулись.

— Жди здесь, — сказал он и приблизился, чтобы рассмотреть, что это было.

Я склонилась у небольшой кучки рядом с собой. Я не знала, но среди белой жижи было нечто, похожее на косточки или даже зуб. Что-то пролетело надо мной, и я подняла голову. Я издала вопль, жуткое существо в виде змея с крыльями летучей мыши полетело на меня и опустилось в паре футов передо мной. Часть его тела была напряжена для баланса. Я ненавидела змей. Но это было хуже, это было неестественно, и оно было против меня.

Я медленно пятилась. Шея существа раскрылась как капюшон вокруг головы. Змея шипела. Я отступала дальше, но существо ползло ко мне. Я подняла лампу… но существо не боялось огня и ползло. Я думала о кинжале, но удар змеи будет быстрее. Еще шаг, и я прижалась спиной к стене пещеры. Змея бросилась, но клыки не коснулись меня, Эш прибыл из ниоткуда и ударил по голове существа лопатой, раздавив его.

Я снова вдохнула.

— Это скользомышь, — сказал он. — Ты видела других?

Я поежилась и подняла лампу. Мы посмотрели на высокий потолок пещеры. Там что-то шевелилось? Было сложно понять. Я взглянула на Эша, его нервный взгляд не успокоил меня.

Мы смотрели, еще одна скользомышь упала с потолка, и я поняла, что она висела головой вниз, как летучая мышь. А если они могли там как-то уцепиться хвостами? Если там были двое, то могли быть тысячи.

Мы с Эшем повернулись друг к другу.

— Беги! — сказала я.

Мы побежали бок о бок. Это привлекало существ, они слетелись вокруг нас десятками и поползли. Одна упала мне на руку, и я закричала, стряхнула змею, но выпустила лампу. Она разбилась, ударившись о землю, и погасла. Я ничего не видела. Но я слышала страшный свист их крыльев, хруст гравия под их телами.

Эш впереди меня размахивал лопатой, отбрасывая с пути змей, прочищая нам путь. Я следовала за ним, как могла, глаза постепенно привыкали к темноте. Но вдруг я ощутила резкую боль, одно из существ укусило меня за бедро. Я ударила кинжалом и порвала скользомыши крыло, и она отпустила меня, рухнула в стороне. Укус пробил одежду, может, это ослабит эффект. Я не сомневалась, что там был яд. Как много его нужно, чтобы убить человека? Я молилась, чтобы мы не умерли сегодня. Не здесь. Не сейчас. Но когда я пошла за Эшем, я споткнулась и рухнула на колени, а потом на бок. Я не могла двигаться. Я пыталась позвать, но рот не слушался. Я могла лишь двигать глазами. Я не видела Эша, больше не слышала его. Он мог не заметить мое падение. Или хуже… он мог тоже упасть, как я, не в состоянии спастись.

Но тут, что удивительно, змеи взлетели к потолку пещеры. Я мысленно благодарила. Я думала, они окружат меня и съедят, змеи ели не так, и я была слишком большой для них. Может, они защищали свою территорию. Если бы я могла двигаться… Я направила все мысли на поднятие руки, но она просто лежала. Куда делась сила, что разбила бокал леди Норы? Я ругала себя за то, что отказалась от уроков у Феллстоуна.

И тут я увидела, как ко мне спускается большая пасть с острыми, как мечи, клыками. Тело было шириной со ствол дерева, хвост тянулся сзади. Его крылья развернулись широко, как дом. Кровь оставила мое лицо, и волоски встали дыбом на шее. Оно опустилось на землю, придвинулось ко мне и раскрыло пасть. Я умру в брюхе змея.

Эш бросился к земле и выхватил кинжал из моей неподвижной руки. Большая скользомышь ударила бы его, но уже собиралась глотать. Он забежал за голову змеи, запрыгнул на спину, вонзил кинжал в правый глаз змеи. Зверь завыл в агонии. Эш держался за шею с капюшоном. Змея вскидывала голову, и Эш сползал, но держался. Он забирался по спине, вонзая нож, чтобы удержаться. Он опасно повис на шее зверя и вонзил кинжал в другой глаз. Змея взвыла и вскинула голову.

Эш рухнул с существа. Он выглядел оглушено, пытался подняться. Он пошатнулся ко мне, а скользомышь подняла тело, собираясь ударить. У Эша был только кинжал, и он бросил его в камень недалеко от нас. Звон отвлек существо, и оно ударило туда. Эш не терял время, схватил меня и забросил на плечо. Он побежал к открытой двери следующего прохода и опустил меня в нескольких ярдах от входа. К моему ужасу, он развернулся и побежал в пещеру. Я не сразу поняла, зачем. Но сумка Кальдера еще была там вместе с тараканом внутри.

Моя голова была повернута к пещере, и я через пару секунд снова увидела Эша, он пятился к проему, сжимая в одной руке сумку, а в другой — железную лопату. Существо скользило к нему быстрее, чем раньше, движимое яростью. Раскрытая пасть бросилась вперед, и Эш ударил по клыкам лопатой, не дав им вонзиться в него, но при этом что-то вылетело изо рта существа, покрыв его туманом. Он повернулся и нырнул в проем, змея бросилась на него снова. Пасть попала по камню вокруг проема, и существо рухнуло, сжимаясь от боли.

Эш захлопнул железную дверь. Он повернулся ко мне, рухнул на колени, закрыл руками лицо и застонал в агонии. Яд попал ему в глаза. Я была беспомощна, лежала и смотрела, как он страдает, не могла пошевелить даже пальцем, не могла успокоить словом. Так продолжалось какое-то время, а потом боль, похоже, угасла, и он опустил руки.

— Я слеп, — сказал он. Даже в худшие моменты в его голоса было больше надежды, чем сейчас. Я пыталась ответить, но не смогла. — Тесса? — сказал он, схватил сумку Кальдера. Он нащупал стены и прошел ко мне. Его нога задела меня, подтолкнув. Он опустился рядом, шептал мое имя, поднял мою руку, но реакции не было. Он склонился надо мной, смотрел мимо меня. Красные пятна были на его глазах.

Он пустил мою руку, бросился на землю и спрятал лицо в ладонях. Он рыдал. Жестокая ирония. Он ослепил змею, и она отомстила тем же. Не око за око, а глаза за глаза.

Он долго не шевелился. Даже в худших ситуациях Эш действовал. Он поднял голову и прошептал:

— Жуткая кость, — сумка Кальдера была рядом с ним. Он открыл ее и порылся, двигая рукой медленно, чтобы Кальдер-таракан мог отодвинуться. Потеря зрения не мешала ему найти невидимую палочку. Он пару мгновений искал в сумке, а потом вытащил палочку, сжал невидимую форму пальцами.

Я видела по его лицу, что он не знал, что делать с Жуткой костью. Он подумал минуту, коснулся меня, проверяя, где я, а потом склонился надо мной с палочкой.

— Абракадабра! — сказал он.

Не лучшее начало.

Он взял меня за руку, чтобы ощутить, если я пошевелюсь. Он снова поднял палочку и помахал ею надо мной.

— Вылечи ее! — сказал он. — Верни к жизни! — он продолжал похожими фразами, ждал реакцию. Ничего не получилось, и он сказал. — Читай мой разум, глупая палочка! — он махал ею в стороны, над моим телом. Он касался кончиком моего лба, груди, руки и ног. Но ничего не происходило. Он прижался спиной к стене. — Боги, прошу, — прошептал он, — пусть она будет жить.

Он думал, что я мертва. Я уже горевала по его смерти, когда меня обманули, теперь это было с ним. Паника пронзила меня, ведь он мог бросить мое тело здесь или решить закопать. Но я не могла показать ему, что жива.

У Эша был другой план. Он резко встал.

— Феллстоун, — сказал он. — Феллстоун оживит тебя Жуткой костью, — он склонился, нашел мою талию и поднял себе на плечо. Он забрал другой рукой сумку Кальдера и пошел по туннелю.

Нет! Я сказала бы это, если бы рот работал. Не делай этого! Если отдать меня и палочку, все будет кончено. Эша бросят в подземелье, меня вылечат, но комната станет тюрьмой. Никто не спасет маму или Кальдера. Мне будет нечем торговаться за их жизни. Так все закончится? Мы спасли папу, а дальше? Он будет страдать без меня, проклинать магию, что оживила его. Зачем такая жизнь без счастья?

Эш склонялся, чтобы не задевать мной потолок. Он прижимал ладонь к стене, чтобы не упасть, но шагал уверенно, без колебаний. Я знала, что, когда он принял решение, его ничто не могло остановить. Он решил, что меня спасет только Жуткая кость в руках Феллстоуна, и он хотел это осуществить.

Мы добрались до конца проема, железная лестница там могла вести в покои Феллстоуна. Путь тут не кончался, как было под моей комнатой, а вел и в другую сторону. Конечно, у лорда должен быть свой путь побега, в отличие от остальных, которым придется пережить атаку змей. Больше всего ранило то, что план сработал бы, если бы Эша не ослепило, а я не стала беспомощной. Нам оставалось забрать маму и сбежать.

Эш нащупал лестницу руками и пошел наверх. Ступени были шире и лучше, чем из бывшей комнаты мамы. Ему было неудобно нести меня, но он держался за перила и решительно шел вперед по шагу. Когда мы добрались до вершины, он опустил сумку Кальдера и уложил меня рядом.

Приглушенные голоса слышались из-за стены.

Ратчер сказала:

— …сделали, как вы и указывали.

Феллстоун выглядел слабее, чем вечером, и он заговорил резким злым тоном:

— Тогда почему эликсир не сработал? Посмотри на меня. Я старше, не младше. Я бы усомнился, что она моя дочь, если бы не ощущал сильную связь.

— Если бы у вас была Жуткая кость…

— Проклятая палочка! Она не требовалась бы, если бы сработал эликсир.

— Милорд, — сказала Рэтчер, — скажите, что мне сделать. Во мне тоже течет кровь Феллстоунов. Я отдам всю кровь, если это вернет вам молодость.

В ней течет кровь Феллстоунов. Она… тоже его дочь? Моя сестра? Я сжалась от мысли. Если так… мама не бросила бы ее. Мы с Рэтчер не были похожи. Она много раз показывала свою злость и жестокость. Но таким был и лорд Феллстоун, а он был моим отцом.

— Твоя кровь загрязнена, — сказал лорд Феллстоун. — Она не подойдет. Твоя мать была из коллекторов Хардракона.

Конечно. Ее мать не могла быть той же. Рэтчер была наполовину сестрой. Он странно относился к ней, не так, как ко мне. Как она ощущала себя, слушая, что загрязнена? Нет. Нельзя думать о ее чувствах. Сестра или нет, она не получит моего сочувствия после того, что сделала с братом Эша.

— Принеси мне свежие ингредиенты и кровь Терезы, — продолжил Феллстоун. — В этот раз не подведи. Мое терпение кончается.

Я задержала дыхание Мою кровь? Лицо запылало от ярости. Рука взлетела и впилась в ногу Эша. Он вздрогнул, потерял равновесие и едва успел схватиться за поручень, чтобы не упасть. Я видела, как побелело его лицо, когда он склонился надо мной через пару секунд. Я не знала, он был потрясен от моего внезапного движения или слов моего отца.

Голоса притихли. Они услышали скрип лестницы? Похоже, что нет, потому что через миг Рэтчер сказала:

— Я сразу пойду к ней, милорд.

— Принесешь утром, — сказал лорд Феллстоун. — Я пойду в постель.

— Конечно, милорд. Спокойной ночи, — шаги пересекли комнату, двери открылись и закрылись. Приемная должна быть пустой.

Выждав миг, Эш шепнул мне на ухо:

— Я думал, ты умерла, — он выдохнул с облегчением. — Яд выветривается. Я немного вижу.

Он помог мне сесть у стены.

— Встать сможешь? — тихо сказал он.

Я попыталась поднять ногу, но, хоть могла ее немного подвинуть, силы в ней не было. Он почти прислонился ухом к моим губам.

— Нет, — прошептала я.

— Тогда жди здесь, — сказал он. — Я постараюсь забрать твою маму.

— Погоди, — слабо сказала я. — Мешочек…

Эш открыл его, нашел там семечки, отмычки и ключи. Я надеялась, что мама полетит к нему на семечки. Эта мысль меня обрадовала. У нас был шанс. Его зрение возвращалось, как и движения ко мне. Он заберет мою маму, мы подождем, и я смогу идти. Тогда мы сбежим. Феллстоун без палочки или моей крови, возможно, умрет, и мама с Кальдером будут свободны.

Эш выпрямился, повернулся к двери и осторожно надавил на нее, стараясь не шуметь. Когда она открылась так, чтобы он мог проскользнуть, он вошел в комнату, оставив дверь приоткрытой.

Загорелся свет.

— Взять его, — сказал лорд Феллстоун.

Это была ловушка. Я слышала шум в комнате. Эш точно боролся, но стражи было слишком много для него.

Рэтчер посмотрела в проем на меня с ухмылкой.

— Прошу, — сказала она, — присоединяйся.

— В подземелье его, — сказал лорд.

— Нет! — закричала я.

Двое стражей схватили меня и втащили внутрь. Рэтчер схватила сумку Кальдера.

Трое стражей окружали Эша, его руки были связаны за спиной. Лорд Феллстоун стоял рядом с ним.

— Отпусти нас, маму и таракана… и получишь Жуткую кость, — сказала я. Мои слова звучали невнятно, язык еще плохо слушался.

— Ты пила? — сказала Рэтчер.

— Молчать! — крикнул лорд Феллстоун. — Верни палочку завтра до полудня, или он сгорит на шесте.

— Что? Нет! Нельзя! — сказала я, проклиная неспособность сказать внятно.

— Я буду ждать это. Мы давно не жарили что-нибудь вкусное, — он повернулся к страже. — Уведите их. Ее — в башню.

Эш поймал мой взгляд перед тем, как трое увели его. Я думала, что он передавал взглядом не терять надежду, но это могло означать и: «Думай, у меня кончились идеи».

Стражи потянули меня, ожидая, что я пойду. Я споткнулась на первом шаге.

— Несите ее, дураки, — сказал лорд Феллстоун.

Страж с холодными глазами поднял меня и вынес из комнаты, а другой — со следами сыпи на лице — шел следом. Я хотела попросить отдать мне сумку Кальдера, но передумала. Лучше не показывать, что она важна. Я даже не смотрела туда, пока меня уносили. Но я знала, что сумка у ног Рэтчер, и она не бросит вещь вот так.

38

ЭШ

Они вернулись к тому, с чего начали — он в темнице, а она в своей комнате. Хуже было то, что теперь он знал, что не сможет убить Рэтчер, спасти Лэнса от пребывания призраком или вернуть Кальдеру его облик. Таракан был в сумке, что забрала Рэтчер, и если она не убила его, это скоро сделает служанка на кухне. Тесса уже не могла помочь — без амулета или палочки, хотя последнее оказалось не таким полезным, как они думали Лорд Феллстоун не собирался торговаться с ней.

Как только его оставили в темнице, Эш схватил флягу с водой и полил на глаза. Стало немного легче, хотя они все еще болели. Но это нельзя было сравнить с тем ужасным жжением, что он ощущал, когда существо забрызгало его. Теперь его зрение вернулось почти полностью, но все еще оставалось не четким, словно он смотрел через тонкую серую вуаль. Но случившееся с глазами нельзя было сравнить с его болью, когда он подумал, что Тесса умирает. Он был готов на все, чтобы спасти ее.

Он хотел ударить себя за беспечность и глупость. Стоило проверить ее дыхание. Если бы он думал, он бы вспомнил, что укусы змей лишают жертву движения. Яд горел в его глазах, мешал мозгам. Это хоть что-то объясняло.

Он прислонился к стене и закрыл глаза, представляя то, что во всем этом принесло ему счастье: как Тесса бросилась в его объятия. Она испугалась его смерти, может, так же сильно, как и он ее. Если бы он отдался чувствам, он бы поцеловал ее, он обнял бы ее так крепко, что ей было бы сложно дышать. Он все еще ощущал, что правильно сделал, отодвинувшись. Было бы неправильно пользоваться ее горем и сочувствием к другу, которые она к нему испытывала. Он был благодарен за миг радости, что она дала ему. Он будет представлять этот миг завтра, на шесте, перед смертью.

39

ТЕССА

Стражи по очереди несли меня, пока поднимались в комнату в башне. Это было неприятно, но выбирать я не могла. Мы добрались до двери, у меня забрали мешочек с инструментами, бесцеремонно бросили меня на пол в комнате. Замок щелкнул, когда они закрыли дверь. Ключи меня не тревожили, я могла справиться с замком и двумя шпильками для волос, но я слышала, что они не ушли, а остались под дверью.

Я огляделась и узнала комнату, где видела Рэтчер впервые, она исцеляла Феллстоуна Жуткой костью. Было иронично оказаться в конце здесь, в месте, откуда все началось, когда я глупо влетела в окно и подала злодею сигнал посылать свинов. Теперь я получила ответ. Он был монстром без ограничений, он собирался пить кровь дочери, чтобы продлить свою злую жизнь.

Я думала, что окажусь в темнице, но это место было роскошным, как и спальня моей матери. Кровать была меньше и не такой резной, но от этого не была менее удобной. Они могли переселить ее сюда после первой попытки сбежать.

Я поднялась с пола. Эффекты яда почти прошли, только покалывали кости, и я снова двигалась свободно. Я открыла окно и посмотрела, как далеко земля. Так не сбежать

Я проверила, есть ли в комнате скрытые двери, хоть и не ожидала найти, как и не думала, что выдержу бой со змеями еще раз, если найду тайный проход. Переживать не стоило, стены были прочными и без других выходов.

Я прошла к кровати и рухнула на нее. Палочка была в сумке Кальдера. Я не могла вернуть то, чего не было. Я не знала, как долго работает порошок невидимости, но даже если он еще работает, Рэтчер сможет нащупать палочку в сумке. Возможно, придется снова торговаться за жизнь Эша. Лорд Феллстоун хотел обучить меня. Я могла притвориться, что передумала, чтобы он поверил, что я его слушаюсь. Сделать вид, что мне важно быть его дочерью.

И дело с моей кровью. Это объясняло капли на простыне, когда я прибыла. Я не знала, сколько у меня взяли. Он будет беречь мою жизнь, чтобы не лишиться запасов, хотя ему будет все равно, ослабею ли я из-за его жажды. Я не знала, радоваться или бояться, что его здоровье ухудшилось после моего прибытия. Он может разочароваться в эликсире и перестать осушать меня или наоборот решит, что добавить нужно больше.

Веки стали тяжелыми. Я плохо спала с тех пор, как мы отправились на задание. Усталость охватила меня, и, несмотря на мое желание продумать план, я закрыла глаза и сжалась на матрасе. Я почти спала, когда тихий звук — трепет крыльев птицы — донесся до моего сознания. Я вспомнила, как была воробьем, захотелось летать. Я открыла глаза, ворона сидела на столе. Сначала я подумала, что сплю, ведь ворона повернула голову и посмотрела на меня совсем не как ворона на человека. Но я узнала, что это реальность, когда птица спрыгнула на пол, поскребла когтями три раза и стала Рэтчер.

Я села, встревожившись.

— Пришла за моей кровью? — спросила я.

Она подошла к кровати.

— Не искушай меня.

— Я слышала, как он приказал тебе.

— Не нужно. У меня уже есть. Взяла, пока ты была без сознания после атаки призраков.

— Я думала, он уже это использовал в зелье, — сказала я.

— Он тоже так думает. Но я обменяла это на кое-что лучше. Не нужно это обсуждать. Я пришла за Жуткой костью.

Радовало, что она не нашла палочку в сумке Кальдера, но и меня это к Жуткой кости не приближало.

— Скажи лорду, что я верну ее утром в обмен на свободу Эша, — сказала я, стараясь выглядеть увереннее, чем была.

— Отдай ее мне, и ты получишь еще и свою мать и друга-таракана, — сказала она. — О, и брат-призрак будет свободен.

— Ты это можешь?

— Кто живет от Жуткой кости, от нее и умирает. Если я ее уничтожу, умрет лорд Феллстоун и его чары.

Ее признание поразило меня.

— Ты хочешь убить его?

— Откуда удивление? — сказала она. — Я все это время помогала тебе.

— Помогала?

— Я пыталась сперва запугать тебя, чтобы ты убежала. Это был лучший вариант.

— У моего дома?

— Ты все равно пошла, мне пришлось сменить тактику. Кто оставил амулет твоему невидимому другу, чтобы он отдал кулон тебе?

Удивительно, что она заметила Кальдера. Но мне нужно было думать о важном.

— Не понимаю, почему ты идешь против лорда Феллстоуна, — сказала я.

— Есть свои причины.

Он жестоко обращался с ней. Но он и учил ее быть магом, полагался на нее, как на мудрого советника. Она предаст его из-за мелочи?

— Скажи, как уничтожить палочку, и я сама это сделаю, — сказала я.

Она рассмеялась.

— Ты не сможешь. Ты не маг.

— Лорд сказал, что я родилась магом.

— Думаешь, это так просто? — сказала она. — Для доступа к силе учатся годами.

Мы были в тупике. Она хотела палочку, а я не могла отдать ее. Хватало того, что она жестоко убила близнеца Эша у него на глазах.

— Если хочешь убить его, сделай это без Жесткой кости, — сказала я.

— Глупая ты, если думаешь, что лорд Феллстоун позволит твоему другу покинуть замок. Ты слишком много знаешь и пыталась перечить ему.

Она была права. Я слишком много знала. Я знала слишком много и о ее планах убить лорда. Она пришла ко мне с мечом и кинжалом. Узнав, где палочка, она убьет меня. Если я не скажу, она будет пытать меня, чтобы узнать. И она все равно убьет меня.

Амулет вороны висел на ее шее. Я заставляла себя не смотреть на него, хотя хотелось схватить его и снова стать птицей. Я встала с кровати.

— Зачем тебе маска? — сказала я.

— Мы говорили о Жуткой кости, — сказала она.

— Может, я отдам ее, если ты расскажешь.

— Моя красота убивает тех, кто на меня посмотрит, — сказала она. — Говори, где палочка.

— Не верю я в этот ответ. Дай посмотреть. Я готова рискнуть, — я шагнула ближе, протянула руку, словно к маске. Ее ладони поднялись к маске, чтобы удержать.

И я схватила амулет, сорвала с ее шеи. Я подняла его к губам, чтобы подуть, но она впилась ногтями в мою руку. Я оттолкнула ее, отдернула руку, сжимая кулон. Она выхватила кинжал. Я не могла одолеть ее, она была сильнее и с оружием. Оставался один шанс. Я отскочила от нее к окну, выпрыгнула туда.

Падать быстрее, чем думаешь. Я неслась к земле, дула на амулет. В дюймах от столкновения, я стала вороной, но было поздно лететь. Я рухнула на камень, все потемнело.

40

ЭШ

Он был в пруду с Лэнсом, который уже был в воде. Эш схватил за веревку, готовый полететь туда, когда Лэнс вдруг закричал. Его голова пропала, словно что-то утащило его под воду. Эш прыгнул, пролетел над водой до места, где был Лэнс. Он рухнул туда, нырнул. Он плавал и искал брата. Все было четко видно, хотя обычно озеро было мутным, даже руку перед лицом не было видно. Он заметил Лэнса ниже. Большое существо со щупальцами сжимало его ногу, тянуло все глубже ко дну. Он понял, что пруд никогда не был таким глубоким. Эш плыл вниз так быстро, как только мог, схватил ладони Лэнса. Существо было сильнее, пальцы Лэнса выскользнули из его хватки. Эшу пришлось беспомощно смотреть, как его брата утаскивают к смерти.

Эш открыл глаза, понимая, что это был кошмар, но не мог прогнать чувства. Сны всегда были такими, Лэнс был одного возраста с Эшем, словно и не умирал. Смерти менялись в кошмарах, но поражение Эша оставалось всегда.

Он больше не спал. Было еще темно, когда он услышал лязг ключей в двери. Вошли два стража, отстегнули его от цепей, но оставили кандалы на запястьях и лодыжках. Они подняли его на ноги и потащили между собой.

— Куда вы меня тащите? — сказал Эш.

Стражи улыбнулись.

— Недалеко. Не переживай. Сюда ты не вернешься.

Он ощущал слабость в животе, но держался. Он умрет, это было ясно. Ему было больно, что Тесса не вернула палочку, но он отогнал это ощущение. Скорее всего, она вернула Жуткую кость, но Феллстоун предал ее. Никто не мог доверять ему. Как только он получил свою драгоценную палочку, ничто не мешало ему убить Эша, придушить птицу и раздавить таракана. Эш не думал, что он навредит Тессе, так что это будет успокаивать его, когда огонь будет обжигать его кожу.

Когда они вышли, его заставили идти, но двигался он медленно из-за оков на ногах. Они шли не далеко, он поднял голову и увидел платформу с поленьями на ней, с шестом, к которому его привяжут. Он содрогнулся и споткнулся. Он упал бы на лицо, но стражи удержали его, а потом толкнули вперед.

Они добрались до платформы зрителей. Лорд Феллстоун уже сидел в центре. Он не знал, стоит ли гордиться, что правитель королевства посчитал его смерть важной и прибыл посмотреть. Аристократичного вида пара сидела в стороне от Феллстоуна, а с другой стороны — старушка. Лорд выглядел старше, слабее, пригибался сильнее, чем прошлой ночью. Трое молодых людей возраста Эша стояли в стороне и были взволнованны тем, что посмотрят, как его сожгут.

— Вот так развлечение, — сказал юноша постарше.

— Он очень юный, Малкольм. Не знаю, что он сделал, — сказала девушка.

— Он напал на Рэтчер, но она легко его одолела.

— Побежден девчонкой, — сказал другой. — Конечно. Простой сын копателя могил.

Девушка захихикала.

— Это удобно. Его отец бесплатно похоронит его.

Стражи подтащили Эша к шесту, Рэтчер забралась на платформу зрителей. Он услышал, как она сказала лорду Феллстоуну:

— Милорд, девушка вернула книгу и палочку?

— Нет, — ответил Феллстоун. — Ее друг заплатит за это.

Эш не понимал, о чем говорит Рэтчер. Тесса ничего не говорила о книге. Если была украдена книга, он был готов поставить деньги, что Рэтчер сама ее забрала. Это означало, что возвращение палочки не спасет ему жизнь, даже если Тесса сейчас с ней прибудет.

Стражи начали привязывать его к шесту, он огляделся, но не заметил ее. Он не мог поверить, что она не пришла.

«Она отказалась отдать Жуткую кость?», — нет, он не мог сомневаться с ней. Если она не здесь, что-то пошло не так, что-то произошло с ней. Его чувства менялись от страха за себя на страх за нее.

Стражи закончили привязывать его к шесту и отошли. Эш дернулся, но его привязали хорошо. Он не мог сбежать.

Лорд Феллстоун подал сигнал разводить огонь.

41

ТЕССА

Я проснулась во тьме, не понимая. Где я? Что я? Точно не человек, но я и не ощущала себя воробьем. А потом вернулись воспоминания. Эш. Я не знала, сколько времени прошло, был ли уже день. Тут было темно, где бы я ни была, но снаружи мог быть и полдень.

Мне нужно было спешить, надеясь, что еще не все потеряно. Я понимала, что превратилась в ворону в последний миг перед ударом о землю. Я ощущала себя крупнее, чем воробей, а еще добавилась агрессия, какой не было у воробья. В нормальной ситуации я бы долго привыкала к новому странному облику.

Но времени не было. Мне нужно было сбежать оттуда, где я, и как-то спасти Эша. Я захлопала крыльями, поняла, что я в тесном месте. Меня словно укрывала жесткая ткань, она, наверное, сунула меня в мешок. Я тыкала, искала брешь. Вскоре я нашла место, где она завязала крепкий узел. Я била его клювом, терзала когтями, но узел держался. Я хотела кричать в отчаянии, но держалась ради Эша, и мне нужно было ускориться. Я прошла вдоль мешка и заметила точку света, маленькую дырочку в ткани. Я воодушевилась, схватила нить и дернула с силой. Я тыкала клювом в дыру, дергала за нити, пока не смогла бы выбраться в образовавшуюся брешь.

Свет проникал из бреши. Я надеялась, что был еще рассвет. Я была в шкафу, меня сдавило бы, если бы я попыталась изменить облик. Шкаф не был заперт, наверное, чтобы ко мне поступал воздух, или случайно. Брешь была слишком узкой, чтобы пролезть, но я думала, что толкнуть выйдет. Я давила на дерево, но не двигала его. Я попыталась пролезть, но от этой ошибки только заболела голова. Я толкала, но тщетно. Мне не хватало сил. Я стучала по дереву клювом, словно была дятлом, но мне часами придется пробивать себе выход из выдвижного ящика.

Сердце охватило отчаяние. У меня кончились идеи, как спасти себя и Эша. Я застряла в деревянной ловушке, я не смогу вернуть Жуткую кость вовремя. Я бы рыдала сейчас, если бы была человеком, но сейчас смогла лишь сдавленно каркнуть.

И тут я вспомнила, что у меня есть голос. Я часто забывала, что могу «говорить» как птица, даже если не понимала их языка. Шансов было мало, но попытаться стоило. Я издала вопль, поразившись его громкости. Конечно, ворона была громче воробья. Я каркала снова и снова, звук был злым и отчаянным… Должен кто-то добрый в замке освободить ворону… спасти жизнь Эшу.

Я услышала щелчок двери и закаркала быстрее и громче. Через миг ящик выдвинули, и свет залил меня. Я тут же полетела мимо свина с половиной уха — не такого я ждала спасителя, но роль он сыграл. Он в смятении смотрел на меня, точно думая, что я — Рэтчер, и не понимая, как я оказалась в шкафу.

Я облетела комнату, озираясь. Рэтчер высыпала содержимое сумки Кальдера на пол. Где Жуткая кость? Свину стало интересно, что я делаю, мне нужно было действовать быстро. Я опустилась на пол, проверила под мебелью. Через миг я заметила палочку под кроватью, ее снова было видно. Наверное, откатилась, когда все высыпали на пол, и она это не заметила. Я подлетела, схватила ее клювом и заметила Кальдера, жмущегося к стене. Я подбежала к нему, схватила его когтями, надеясь, что не напугала его сердечко. Я увидела свина на коленях, жуткое лицо смотрело на меня. Но полез под кровать, чтобы вытащить меня, но я выбралась с другой стороны, прыгая на одной лапе, чтобы не навредить Кальдеру. Жуткая кость была тяжелой, и я покачивалась, когда взлетела, но я расправила крылья, и меня ничто не могло остановить. Я полетела в окно к открытому небу.

Снаружи едко пахло дымом, я забила крыльями быстрее. Серый дым поднимался со двора. Я опоздала? Я летела как молния к месту над платформой во внутреннем дворе, посмотрела на костер. Огонь еще не добрался до Эша, но это скоро произойдет. Я опустилась на край крыши рядом с костром, оставила Кальдера рядом. Я вернула свой облик и подняла Жуткую кость.

Эш увидел меня и позвал. Реки пота лились по его лбу, огонь подступал к нему.

Малкольм и леди Нора смотрели на меня, раскрыв рты. Я крикнула Феллстоуну.

— Вот она. Гасите огонь! — сказала я.

Он уставился на меня.

— Где книга? — прокричал он.

— Книга? Это все, что у меня есть, — сказала я. Эш закричал, огонь лизнул его ноги. — Погасите огонь! — закричала я тем, кто слушал.

Лорд Феллстоун отвернулся.

— Я не брала книгу! — я посмотрела на Рэтчер, стоящую за ее хозяином с удивленным видом. Книга была у нее. Но как я могла убедить в этом лорда?

Я поднесла палочку ближе к огню.

— Погасите огонь, или я брошу Жуткую кость в него! — Рэтчер говорила, что не в моих силах уничтожить ее, но я надеялась, что это ее очередная ложь.

Лорд Феллстоун выглядел слабее, чем когда-либо, он с трудом встал. Он схватился за столбик, чтобы не упасть. Еще минута, и Эшу конец. Я делала вид, что вот-вот брошу палочку, хотя не собиралась бросать. Иначе мне будет нечем торговаться с тираном.

— Глупое дитя! Разрушишь палочку, и все чары пропадут. Твой слесарь умрет, — сказал лорд Феллстоун.

Папа умрет. Конечно, Рэтчер мне это говорила. Те, кто живут от Жуткой кости, от нее и умирают. Я замешкалась, покачиваясь на краю, разрываемая выбором.

Эш закричал:

— Не делай этого, Тесса!

— Лорд Феллстоун… величайший маг мира открыл тебе щедрое сердце, — сказал лорд. — Откажешься от такой милости, ощутишь его гнев.

Я посмотрела на Эша с болью в сердце.

Лорд Феллстоун смотрел стальными глазами на амулет вороны. Я обвила цепочку на запястье, но, пока я смотрела, она вдруг распуталась и упала на землю. Моя рука после этого дрогнула, палочка полетела к Феллстоуну, вытянувшему руку, чтобы принять ее. Я ощутила шок, а потом… неописуемую ярость. Я уставилась на палочку, и она застыла в воздухе. Я заметила потрясение на лице лорда, гнев во мне был направлен на управление палочкой, и Жуткая кость полетела в огонь.

Я превзошла Феллстоуна в магической дуэли.

— ПОТУШИТЕ ОГОНЬ, — проревел он.

Солдаты и свины побежали за водой из центрального фонтана. Но первые облили водой Эша, не поняв приказ лорда.

— Не туда! Палочка! — вопил лорд Феллстоун. Его люди бегали за водой, а на лице, голове и теле лорда Феллстоуна появились язвы, когда он повернулся ко мне. — Смотри, что ты натворила, гадкий ребенок! Я проклинаю день твоего рождения! — он повернулся к Рэтчер. — Сделай что-нибудь!

Она склонилась к лорду и что-то прошептала ему на ухо. А потом она отошла и улыбнулась, а он извивался в агонии от гниения в нем. Он протянул к ней руку, чтобы сжать пальцами, и она отскочила, покинула платформу и побежала к замку.

Лорд упал со своего места. Его голова ударилась о камень, кровь потекла из раны. Он корчился на земле, кровь лилась из всех его пор. Он содрогнулся и затих.

Палочка стала пеплом. Я ощутила боль в руке, исцеленный локоть снова заболел.

Кальдер изменил облик рядом со мной и чуть не свалился с крыши. Я здоровой рукой поймала его за плащ. Он сел, повернулся ко мне, и я обвила его руками, несмотря на боль в одной из них.

— Кальдер! — сказала я.

— Что случилось? — ошеломленно спросил он.

— О, ты был тараканом, и еще много всего произошло, — сказала я.

— Я смутно помню, что пол был ближе к глазам, чем обычно.

Мы с ним посмотрели на то, что творится вокруг. Рыцарь перевернул тело лорда и увидел, что его глаза открыты и не моргают.

— Маг Феллстоун мертв! — сообщил он.

И тут же свины с облачками дыма стали отдельно людьми и кабанами. Кабаны с визгом убежали в лес, а люди потрясенно лежали на земле. Изверг стал немецкой овчаркой, радостно лаял, а крокодил убежал к фонтану и забрался туда.

Огонь потух, хотя Эш все еще висел на шесте. Призрак Лэнса поднялся из земли, выглядя как настоящий тринадцатилетний мальчик, а не призрак. Эш закрыл глаза, а тело Лэнса прошло сквозь него, будто замерев на миг. Лицо Эша переменилось, словно контакт с братом наполнил его новой силой и уверенностью. Лэнс поднимался дальше с другими призраками, пока они не рассеялись туманом.

Солдатам вернулись их натуры, и вокруг все стали праздновать свободу.

— Маг Феллстоун мертв! — слышался отовсюду радостный вопль. Два рыцаря запрыгнули на дымящуюся кучу и убрали путы с Эша. Несколько других помогло Кальдеру и мне слезть с крыши.

Мы с Эшем бросились друг к другу.

— Твой отец… — Эш замолк. Он боялся говорить со мной о папе.

Мои глаза наполнились слезами.

— Пришлось его отпустить, — он сам мне говорил, что не хотел магию Феллстоуна. То, что я дала, пришлось забрать. Смерть одного за жизни троих. Разве я могла играть как бог с жизнью и смертью? Почему я это решала?

Эш посмотрел на платформу. Я оглянулась и увидела, что Рэтчер пропала.

— Иди, — сказала я ему. — Найди ее, пока не поздно.

Солдат бросил Эшу меч папы. Это был знак богов. Эш не мешкал, а побежал к замку.

Кальдер подошел ко мне.

— Твоя мама? — сказал он.

— Она была воробьем, — сказала я, — в приемной отца. Можешь найти ее?

Он кивнул, видя, что у меня нет сил на задание, и пошел искать ее без меня.

Я рухнула на ступеньку и спрятала лицо в ладонях. Я плакала за папу, который вернулся к жизни, чтобы снова умереть.

42

ЭШ

«Лэнс свободен», — он мог думать лишь об этом, пока бежал к входу в замок с Рэтчер. Когда Лэнс пролетел сквозь него, ощущение было невероятным. Казалось, вся его злость со дня, когда Лэнс погиб, вдруг стала силой.

Рэтчер выбежала с большой красивой книгой. Украденной книгой. Она не заметила его, пока не было слишком поздно. Он поднял меч и произнес слова, которые не надеялся повторить ей в третий раз.

— Из пепла явился, стал Эшем, — он преградил ей путь.

Она утомленно вздохнула, бросила книгу и вытащила меч.

— В этот раз я тебя убью, — сказала она.

Эш бросился в атаку, не заметив, что его волосы ниспадают свободно. Он не успел закрепить их в хвостик, как Лэнс. Эш пылал, но не так, как хотел лорд Феллстоун. Он ударял, уклонялся и наступал, и Рэтчер, хоть и была сильнее, отступала. Он стал мечником. С силой и грацией он ударял, парировал и резал слева и справа. Рэтчер не могла вдохнуть, чтобы пытать его жестокими словами в этот раз.

Ослабев, она отвечала все медленнее. Он ударил по ее запястью, меч выпал из ее руки. Она была беззащитна, он ударил ее по боку. Он хотел погрузить меч в гадкую штуку, что заменяла ее сердце, но вспомнил, как она унизила его, разрезав шнурок, что удерживал его волосы. Он хотел ответить справедливо. Он скользнул кончиком меча под ремешком, что удерживал ее маску на лице, и разрезал. Маска упала на землю, и он отбросил ее ногой, чтобы Рэтчер ее не схватила.

Он не знал, какой ожидал ее увидеть, но точно не такой. Тринадцать длинных шрамов были вокруг ее глаз, носа и губ, продолжались прямыми вдоль ее скальпа. Она была как солнце, центр лица был кругом, от него отходили лучи. Шрамы были толстыми линиями, словно порезы были очень глубокими. Он не понимал, как она вытерпела боль.

Она рухнула на колени и склонила голову.

Эш опустил меч, уже отомстив. Он не хотел убивать. Он хотел уйти, но увидел, как она ползет к книге. Он развернулся и пронзил землю перед книгой, преграждая путь ее руке, а потом забрал книгу.

Она развернулась и пошла прочь, хромая.

43

ТЕССА

Я переживала из-за мамы, из-за Эша, так что не могла долго горевать. Я подняла голову в слезах, готовая идти за друзьями в замок. Вместо этого я увидела окровавленную Рэтчер, ползущую от Эша. Впервые было видно ее лицо. Я потрясенно смотрела на метки на ее лице, на следы страданий и пытки.

На миг перед глазами потемнело, и вдруг порез на правой щеке обожгла ужасная боль. Монстр кошмаров порезал меня. Я хотела кричать, но мне никто не помог бы. Когда зрение вернулось, я оказалась прикованной к столу в пещере. В этот раз я знала, что это не замок Феллстоуна, а место темнее и хуже. Я облизнула губы, ощутила вкус крови. Существо в капюшоне прошло перед свечой, шаги двигались по полу. Его нож мерцал в тусклом свете, и я знала, что он вернулся для второго удара.

Я услышала жуткий крик. Кто-то тряс меня, и я поняла, что кричу сама. Эш склонился надо мной, чтобы успокоить. Я не могла остановить дрожь.

— Все хорошо, — он потирал мои руки. — Ты в порядке.

Я повернула голову в поисках нее. Рэтчер. Она подкрадывалась, явно ускорившись. Она смотрела на добычу.

И я тоже это увидела. Амулет вороны лежал на земле, где лорд Феллстоун заставил меня бросить его.

— Всадник ветра! — крикнула я.

Эш увидел, что происходит, но не спеши бросать меня в таком состоянии.

— Останови ее, — сказала я, этого хватило, чтобы он вскочил на ноги и побежал за ней. Она услышала его и нырнула к амулету, нашла силы в ослабевшем теле. Эш не успел добраться до нее, она быстро подула три раза и стала вороной. Несмотря на рану, она взлетела, неровно хлопая крыльями, чтобы оказаться вне досягаемости Эша. Через миг она улетела за стену замка.

Я молилась богам, что никогда не увижу ее или ее ужасные воспоминания.

44

КАЛЬДЕР

Он прошел мимо банкетного стола Большого зала к приемной Феллстоуна. Кальдер больше не ощущал голод. Но он решил не думать о том, что ел как таракан, это его устраивало. Он был рад снова стать человеком и забыть об эпизоде жизни, когда он жил как таракан.

Наверное, впервые за много лет вход в комнаты мага был без стражи. Его желудок покалывало от страха. Кальдер поспешил к двери и вошел. Он ощутил радость, заметив Фэлин, сидящую в углу. Она выглядела почти так же, как в их последнюю встречу, ее возраст почти не оставил следов. Но он тут же понял, что она сама не своя.

Она была у птичьей клетки не просто так. Скорее всего, ей было сложно покинуть место, что двенадцать лет было ей домом. Она собрала подушки и сложила из них подобие гнезда, где и сидела. Простая шелуха от семечек была вокруг нее. Она свистела, как птичка, ее голова быстро и резко покачивалась, пока она озиралась, чтобы заметить хищников.

Она была воробьем в облике человека.

— Фэлин, — его голос был нежным.

Ее лицо покраснело от паники, она отпрянула к гнезду. Он замедлился, подходя к ней.

— Это я, Фэлин… Кальдер.

Ее свист стал громкой злой песней, она говорила ему держаться подальше. Она захлопала руками, как крыльями, и растерялась, когда не смогла взлететь.

— Я тебя не обижу, — сказал он, сел на подушку рядом с ней, показывая, что он — не угроза. Он протянул руку, чтобы она рассмотрела.

Она понюхала воздух с его стороны, посмотрела на его руку. Ее свист стал мягче, она привыкала к нему, может, ощутила, что он ей знаком. Он придвинулся ближе, она не взмутилась.

Двенадцать лет как птица. Сколько она будет становиться человеком, если это вообще возможно? Он не должен был вредничать. Она была живой и здоровой телом, хоть и не разумом. Могло быть хуже. Он ощутил сильное разочарование, ведь видел ее здесь и не здесь.

— Идем со мной, — попросил он. — Здесь Тесса. Твоя дочь, — он коснулся ее руки, и она оживленно зачирикала, но не отпрянула от него. Может, в глубине души она узнала имя, что было ей дорого, и потому она позволила помочь ей встать, обвить рукой ее талию и повести к двери.

45

ТЕССА

Я никогда не забуду момент, когда снова увидела маму. Мы с Эшем смотрели, как Рэтчер пропадает из виду, и тут я заметила, как из замка вышли двое. Я посмотрела на маму, которая была такой, как я и помнила, хотя на мое воспоминание мог повлиять портрет из галереи. На миг я застыла, а потом ноги задвигались подо мной сами по себе. Но я бежала к ней и понимала, что что-то не так. Она не раскрыла руки, а сжалась и опустила голову.

Я замедлилась рядом с ней, Кальдер коснулся моей руки и сказал:

— Дай ей время.

Она с любопытством посмотрела на меня, понюхала воздух вокруг меня. Она точно меня узнала, но инстинкты птицы заставляли ее бояться контакта. Она дала мне потереть руку.

— Мамочка, — сказала я. — Это я, Тесса. Ты в безопасности. Лорд Феллстоун мертв.

Она просияла, пропела пару нот. Мне потребуется терпение, но я была уверена, что она скоро вспомнит, как быть человеком, и ее жизнь птицей станет далеким воспоминанием.

* * *

День был с синим ясным небом и нежным ветерком, когда мы похоронили папу. Мы с мамой были в черном, стояли вместе, сцепив руки. Она все еще не могла говорить, уровень ее понимания был на уровне ребенка. Она доверяла только мне и Кальдеру. Мы выманили ее из дома на похороны, но она жалась к нам, не смотрела больше ни на кого. Я смотрела на ее тревожное лицо, понимала, что хотела вернуть маму… которая будет защищать меня, советовать мне… а вернулась с дочерью.

Гроб папы стоял рядом со свежевырытой могилой. Священник что-то бормотал, но я не слушала, а думала о другом. Смерть папы, моя роль в этом не давали мне покоя. Я не могла изменить совершенный выбор, и я знала в душе, что сделала бы так снова, не изменила выбор. Но я хотела бы, чтобы выбирать пришлось не мне.

Мистер Оливье стоял с другой стороны могилы папы. Он сморкался в платок во время службы. Я думала, только он потерял так же много, как я. Может, я смогу порой звать его поиграть в нарды. Так я буду ощущать себя ближе к отцу.

Кальдер и Эш были за мной и мамой. Родители Эша тоже пришли, как и многие жители городка. Я гордилась тем, что папу уважали, что с ним многие дружили.

Сегодня я впервые увидела Эша после нашего возвращения. Мы были заняты подготовкой похорон папы, но я думала, что он будет заходить в дом хотя бы вечером, закончив работу. Он должен был знать, что ему всегда рады у меня дома, но, если он думал, что ему требуется приглашение, я это ему дам. Я повернулась к нему, когда священник договорил, и работники начали опускать гроб в могилу.

— Ты придешь к нам вечером? — сказала я.

Он напрягся.

— Я… не хотел помешать.

— Не глупи. Все в порядке, — что с ним? Он вел себя так, будто мы были чужаками.

— Хорошо. Да. Я зайду позже, — сказал он.

Я хотела возразить, пригласить его войти, потому что мы пережили вместе атаку скользомышей, не было ничего ближе этого, но мне помешал Риланд. Он позвал меня и поспешил к нам, встал между мной и Эшем.

— Мне очень жаль твоего отца, — сказал он.

— Спасибо, — холодно сказала я.

Он посмотрел на маму, которая теперь прислонялась к руке Кальдера.

— Это твоя мама? — сказал он. — Здравствуйте, миссис Скай, — он протянул руку.

Она чирикнула.

Риланд смутился, опустил руку и повернулся ко мне.

— Прости, что я не пошел с тобой, Тесса. Надеюсь, ты понимаешь. Тебя могли убить. Я хотел тебя защитить.

— Да. Я понимаю, — сказала я.

Он схватил мою руку и заговорил мне на ухо:

— Мои чувства не изменились.

— Это у тебя, — сказала я, отдернула руку и ушла к маме. Риланд миг смотрел на меня, а потом отвернулся. Я огляделась, но Эша не было.

46

ЭШ

Он два раза обошел город по кругу, а потом пошел в дом Тессы, чтобы покончить с этим. Прошло достаточно времени, дождь промочил его волосы и плащ, хоть и не был сильным. Не важно, он не задержится. Между ними ничего не было и не могло быть. Лучше как можно скорее покончить с этим.

Он сочинял бессонными ночами после возвращения из замка. Она была теперь аристократкой, и она была недоступна ему, словно он был землей, а она — звездой. Но он знал, что, если предложит ей брак, она согласится, а вскоре пожалеет об этом. Брак будет означать, что у него есть что-то ценное, что предложить жене, но он не сможет надеяться, что превзойдет богатых и властных кавалеров, что могли прибыть в любой день.

Стоило отказать, когда она на похоронах пригласила его домой, но он не смог придумать причину. Теперь ему нужно было идти, и он заранее придумывал, почему не может остаться.

Он вышел из-за угла и заметил карету перед ее домом с гербом Феллстоуна. Он хотел тут же уйти, но любопытство пересилило, и он подошел к двери.

Кальдер ответил на стук Эша и пропустил его внутрь.

— Здесь сэр Джоффри, распорядитель лорда Феллстоуна, — сказал он.

Миссис Скай сидела в углу на груде соломы, вела себя как птица. Тесса была за столом напротив распорядителя, худого лысеющего мужчины с белой бородой. Кальдер провел Эша к камину, они сели там и слушали разговор Тессы, притворяясь, что заняты другим.

Сэр Джоффри объяснял, что Тесса унаследует богатство отца — замок и все в нем, его сокровища и другие земли. Он радостно описывал, какой богатой будет Тесса. Он говорил о кавалерах, что будут приезжать издалека, и что ей нужно быть осторожной, ведь ее захотят обмануть. Эшу показалось, что она намеренно не смотрела на него, когда звучало слово «кавалер». Распорядитель сказал, что нужно составить документы, а потом подписать, и она сможет переехать в замок. На это уйдет время. Им нужно будет подтвердить ее сущность и ее матери, это тоже задержит процесс. Он говорил, что будут сложности и из-за состояния ее матери, она не могла говорить за себя, но это не будет важно, ведь на портрете в галерее ясно изображена леди Феллстоун. Сэр Джоффри объяснил, что эти услуги — часть его работы в замке, и что он надеялся, что Тесса оставит его на этой должности, когда переедет туда.

Эш невольно видел радость на лице Тессы, пока она слушала. Он не мог винить ее за это. Редкие могли отказаться от замка и богатств в нем. У нее будут платья и украшения, хотя, когда он подумал, он понял, что это ее не привлекло. Но ей придется наряжаться для новой роли, тратить дни на встречи с правителями, танцевать ночами до рассвета с юными лордами, графами и маркизами. Для него там мест не было.

Эш ждал, пока сэр Джоффри отдаст Тессе документ на подпись, и пока он склонилась над столом, он ускользнул.

47

ТЕССА

Кто бы подумал, что я получу замок Феллстоуна и буду считаться наследницей сильного мага и его богатств? Я была потрясена, когда сэр Джоффри описал, что я получу. Было неправильно этому радоваться? Но мне нравилось думать, что моя семья не будет ни в чем нуждаться, и что я смогу помогать людям Сорренвуда снова стать богатыми.

Мне не понравилось, что Эш ушел без слов. Мог и подождать, руководитель ушел сразу после него. И это его… безумие… не мешало моим чувствам. Он должен был знать, что деньги для меня будут лишь силой для добрых поступков и помощи остальным.

После ужина я пошла к дому Эша. Его отец сказал, что он пошел в таверну Крига. Я впервые зашла туда. Звуки музыки и веселья было слышно из окон на улице. Видимо, они радовались смерти тирана.

Внутри люди тесно сидели, а полы были липкими от эля. Я протолкалась к стойке и огляделась. Я заметила Эша за дальним столиком, пошла к нему, но заметила, с кем он сидел. Анна была рядом с ним, а ее сестра-близнец Маргарет — с Риландом.

Я застыла и смотрела на них, Эш взглянул в мою сторону. На его лице отразилось странное выражение… смесь вины и стыда… но он упрямо отогнал чувства, и лицо стало пустым. Он отвел взгляд, словно не видел меня.

Я не помнила, как вышла из таверны. Смутно припоминалось, что в меня врезался пьяница и успел сжать, пока я проходила. Я ткнула его, и он упал. Слезы полились, как только я вышла на свежий воздух. Они хорошо смешивались с дождем, пока я пересекала мост. Дома я нашла маму спящей в гнезде, а Кальдер, оставшийся в комнате папы, сидел у огня и читал «Подвиги Каллоса». Он с любопытством посмотрел на меня, когда я сказала, что лицо мокрое от дождя. Я закрылась в комнате, сорвала одежду, надела ночную рубашку и забралась в постель. Я не давала себе плакать, но не могла прогнать из сна изображение Эша, обнимающего меня.

* * *

Через неделю мы с Кальдером сидели у огня поздно вечером, пока мама подметала пол у стола. Ей нравилось чем-то заниматься, но она не могла пока читать или выходить. Я научила ее простым делам по дому. Ей понравилась метла, и она могла мести ею часами напролет.

— Как ты забрала палочку у Феллстоуна? — сказал Кальдер. Мы обсуждали события в замке впервые после возвращения домой.

— Может, мне помогла Рэтчер, — сказала я.

— Она хотела его смерти?

Я кивнула.

— Она должна был дать ему мою кровь для эликсира, но дала другую кровь.

Кальдер встал и налил себе виски.

— Я узнал в морге замка, что Рэтчер взяла кровь у умершего мужчины. Думаю, если такое зелье выпить, оно доведет до смерти.

— И у него не было палочки… это его ослабило.

Мама резко замерла у окна, посмотрела на поющих птиц. Я не видела со своего места, но звучала птица как воробей. Мама ответила свистом.

Я повернулась к Кальдеру.

— Наверное, сложно видеть ее такой.

— Сложно нам обоим.

Почему он сравнивал мои чувства со своими? Гнев закипал во мне, злость на Кальдера и остальных мужчин, как он, принимающих решения из своего понимания благородного.

— Ты любишь ее, да? — выпалила я. Не дожидаясь ответа, я заявила. — Так почему отпустил ее к лорду? Почему не убежал с ней? Думал, она тебя не полюбит, потому что ты — сын поварихи? Или придумал себе другие варианты? — может, стоило говорить вежливее, но я все равно продолжала. — Почему не сказал ей о чувствах.

— Я хотел, — тихо сказал он. — Но она сказала, что безумно любит другого.

Я застыла.

— Не Феллстоуна…?

Он покачал головой.

— Красивого юношу ее круга… но он, как оказалось, хотел ее наследство. Он пропал, как только родители Фэлин пригрозили лишить ее этого.

Мне стало жаль Кальдера.

— Мне жаль, — смогла выдавить я. Его отвергли много лет назад, но он был здесь, был верен, хоть она даже не звала его по имени. Мы посмотрели на нее, она устроилась в своем гнезде, уложив в центре кусочки ткани.

— Помнишь, я обещал тебе предсказать судьбу? — сказал Кальдер.

— Думаю, лучше этого не знать, — сказала я.

— Дай посмотреть.

Я вытянула правую руку, чтобы отвлечь его.

— Важно, какую?

— Если эта рука не ясна, попробуем другую, — он провел по линии на моей ладони. — Развилка, — сказал он, — и дальше линия сильнее, чем та. Это значит, ты покинешь Сорренвуд.

— Да?

Он смотрел на мою ладонь.

— Я вижу тебя далеко отсюда. Место красивое с зелеными холмами и чистой рекой в долине. Ты живешь в красивом доме, полном любви и тепла. С тобой мама. И муж, — он хитро посмотрел на меня.

— И кто же это? — я не звучала заинтересованно.

— Будущее — не книга. Тут нет имен, только смутные картинки грядущего. Ты сама поймешь, кто он.

Я отдернула руку.

— Звучит красиво. Но я не могу уйти отсюда.

— Подумай об этом, — он посерьезнел. — Ты понимаешь, что смерть Феллстоуна привлечет сюда других магов?

— Была такая мысль, — сказала она.

— Уходи, пока можешь. Так безопаснее.

— Я хочу кое-что спросить, — я принесла из своей комнаты «Книгу заклинаний мага», которую старалась забрать Рэтчер. — Что мне с этим делать? — сказала я.

— Ты заглядывала внутрь?

Я покачала головой.

— Я пыталась, — сказала я и показала, как книга не хочет открываться. — Феллстоун, наверное, как-то запечатал ее.

— Сожги ее, — сказал он. — От магов лишь зло.

— От магии или того, как ею пользуются?

— Это не разделить.

— Как Сорренвуд защититься, когда придут маги?

— Тут есть батальоны Феллстоуна. Не нам решать. Нужны солдаты, — он кивнул на огонь. — Книга?

Я подошла к камину и смотрела на нее.

— Чуть ближе, — сказал Кальдер.

Я бросила книгу в огонь и смотрела, как ее окутывает пламя.

48

ТЕССА

Мама спала в гнезде, когда я выбралась из кровати и прошла в гостиную. Кальдер храпел в комнате папы. Огонь потух. Я взяла тяжелые садовые рукавицы папы и подошла к камину. Среди углей я нашла книгу, вытащила и подула на нее, сметая пепел.

Книга была целой, как я и думала, ведь я уже проверяла ее до этого огнем свечи. Она была защищена магией. Странно, что Жуткая кость не была защищена. Может, защиту палочки убрала Рэтчер, или это сделала я, не поняв этого, когда забрала палочку у лорда.

Я ощутила укол вины, ведь обманула Кальдера. Я проверяла его, спросив, что делать с книгой. Если бы он сказал оставить ее, я открыла бы ему свои планы. Он сказал наоборот… я знала, что лучше его не посвящать. Никто не должен знать, что я буду учить себя магии. Пусть это будет неожиданностью. Кальдер, конечно, хотел меня защитить. Конечно, считал ребенком. Он не сразу поймет, как меня изменило это путешествие, опасности, с которыми я столкнулась и знания о своем происхождении. Я уже не ощущала себя ребенком.

Я вспомнил пещеру, где была беспомощно скована, истекала кровью от пореза на лице, боялась демона, что пришел, чтобы порезать меня снова. Я чуть не закричала, хотя знала, что в видении была не я, а Рэтчер. Как-то я прочла ее воспоминания. Может, она сама их наслала, может, из-за нашей связи сестер по отцу. Я не знала. Я знала лишь, что это не просто кошмар, а то, как лицо Рэтчер стало таким, как теперь.

Тот демон — лорд Слейерт? Я не знала, надеялась и не узнать. При этом я знала, что нужно готовиться к его нападению на Сорренвуд. Только маг мог одолеть другого мага. Он ощутит меня, найдет, даже если я не смогу защититься. И потому я должна была развить умения, пока не поздно. Мой отец — лорд Феллстоун — сказал, что магия в моей крови. Не хватало лишь знаний.

Тень движений снаружи привлекла меня к окну, луна озаряла силуэты деревьев. Птица — ястреб — опустилась на старый дуб у дома. Было видно профиль птицы, но было слишком далеко, чтобы понять, закрыты его глаза или смотрят на меня. Я не знала, этот ли ястреб погнал меня к замку Феллстоуна, начав все события. Пока что я считала это знаком, что мне еще многому требовалось научиться.

Я верила, что знания были силой. И сейчас я не могла открыть книгу мага, но я была дочерью слесаря. Не было замка, что меня остановит. Я найду способ раскрыть ее секреты.

Конец