Волшебный дуб, или Новые приключения Дори

Глава вторая

…в которой появляется завистливый колдун и находит наследие Цестинды, или, скорее, оно находит нового хозяина.

Коми, как мы помним, пребывал этой ночью в ужасном настроении. Так получилось, что он с детства знал Дори, как-никак они являлись кузенами, пусть и не самыми близкими: семьи у гремлинов большие, и малышня проводит много времени вместе. Коми плохо ладил с другими солнечными жителями, а когда был ребенком, часто ссорился с кузенами, кузинами и прочей родней из-за того, какой игрой заняться и того, кто будет водить. А с Дори, который всегда старался выбрать что-то вроде пряток, так тем более.

Коми всю жизнь хотелось, чтобы его слушались, но никто этого не делал, что ужасно обижало гремлина. И он становился все более угрюмым. Вот и сейчас Коми лежал под покрывалом с узором из кленовых листьев и думал о несправедливости мира.

Сон не приходил, и гремли поднялся с постели. Он решил, что прогулка на свежем воздухе поможет уснуть. А там, кто знает, отыщется способ показать всем, что на месте Дори справился бы вообще любой гремлин. Может, когда все это поймут, то перестанут восторгаться Дори.

С таким настроением Коми и вышел из своей избушки, стоящей на опушке леса, в отдалении от домов других гремлинов. Вокруг нее росли сорняки, которые хозяин ленился вырвать, среди них виднелись чахлые кустики малины и ботва морковки. Ничего другого в огородике Коми просто не выживало.

В этом месте нам нужно сделать небольшое отступление и рассказать кое-что о магии. Дело в том, что волшебство – это эмоции, ощущения, надежды и страхи. Все, что мы чувствуем, является своего рода магией, а для жителей Кронии – тем более. Зло притягивается к плохим эмоциям, добро – к хорошим, оно усиливает эти чувства и отчасти питается ими. Цестинда была злобной ведьмой, любое ее колдовство, как и она сама, питалось темными проявлениями: ненавистью, завистью, жадностью, страхом… такими же были и ее артефакты. Еще о магии стоит сказать, что любой колдовской предмет, который существует достаточно долго или в него вкладывают много сил, обретает собственную жизнь. Так, ларец, в который заключили Цестинду, не зря казался Дори живым – он и был таким на самом деле. Магическая крепость злобной ведьмы, ее убежище, тоже обрело свой разум. Оно могло выглядеть как угодно: и как башня, и как землянка, и как обычный дом или просто камень; менять форму и размер, способно было перемещаться в любом направлении: просто исчезать в одном месте и появляться в другом. И убежищу Цестинды не хватало хозяйки, когда ее ненависть перестала подпитывать его, оно начало голодать. Оно надеялось, что какая-то другая ведьма решит присвоить арсенал Цестинды и войдет внутрь, позволив воспользоваться свожими глубинными желаниями и страхами, склонить себя к дурным эмоциям и помыслам. Но Тананна и совет ведьм приняли мудрое решение опечатать собственность злобной Цестинды, понимая, что без поддержки негативными эмоциями убежище быстро станет не более чем просто домом, без чувств, разума и магических свойств. Но одного они не рассчитали: сил, которые Цестинда вложила в свою крепость с самого начала. Именно этот запас позволил ее убежищу исчезнуть из-под надзора ведьм и отправиться в Кронию на поиски того, кто испытывает достаточно сильные отрицательные эмоции и станет легкой мишенью, кого можно заставить воспользоваться арсеналом Цестинды и начать подкармливать ее убежище своими эмоциями и силами.

Стоит ли удивляться, что злость и зависть Коми привлекли к себе пристальное внимание?

Угрюмый гремлин бродил вокруг своей избушки и вполголоса ворчал о том, как ему надоело то, что удача улыбается кому-то другому, их все поддерживают, любят, ценят, а вот его, Коми, никто никогда не замечает. И тут он споткнулся о камень, который не заметил в темноте, и полетел вверх тормашками. Но вместо того, чтобы упасть в бурно разросшиеся вокруг избушки сорняки, Коми столкнулся с чем-то твердым, как камень, но теплым на ощупь.

– Что это? – пробормотал гремлин, когда чуть перевел дух после падения.

Поверхность слегка завибрировала. Коми вскочил и попятился. В свете полной луны гремлин увидел нечто, от чего его глаза расширились и стали похожи на блюдца: он стоял рядом с чем-то, похожим на огромную черную шляпку гриба. Внутри нее легко поместилась бы вся избушка Коми и осталось бы еще много свободного места. Определенно этой штуки здесь раньше не было.

«Не бойся меня, – раздалось в голове Коми, – я не причиню тебе вреда. Я здесь ради тебя и того, чтобы ты мог воплотить в жизнь все свои желания».

Коми подпрыгнул от неожиданности.

– Кто ты? – спросил он.

– Можешь называть меня Крепостью. Войди, я открою двери.

В поверхности «шляпки» появилась белая точка, которая начала быстро расширяться, пока не стала достаточного размера, чтобы через нее прошел гремлин.

Коми подобрался ближе, но остановился, не решаясь войти. Он ничего не видел за белым светом и был напуган происходящим. Не каждый день такое случается прямо на пороге собственного дома!

«Не бойся», – настойчиво повторил все тот же бесплотный голос в голове гремлина.

– Тебе легко говорить, а я вообще не понимаю, что ты такое, – возмутился Коми.

Ему показалось, что поверхность «шляпки» завибрировала сильнее, словно Крепость смеялась.

«Ты просил об удаче, а я и есть удача. Ты просил об арсенале, я – арсенал. Я то, что возвысит тебя над другими и заставит прочих уважать тебя и склониться перед тобой. Иди ко мне».

Коми хотел было убежать в свою избушку, но обещание его заинтересовало. Ведь он сам просил, чтобы что-то с ним наконец случилось – и вот оно. Если сейчас струсить и убежать, то потом всю жизнь придется жалеть об упущенном шансе. Ведь ничего плохого не случится, если просто посмотреть, верно?

Коми зажмурился и шагнул в светящийся белым проход. Ему показалось, что он прошел через легкую сеть паутинки. Теперь не ощущалось дуновений прохладного ночного воздуха или едва слышного пения цикад. Вокруг стояла гробовая тишина. Коми приоткрыл глаза и, не обнаружив перед собой чудовищ, огляделся, силясь понять, где очутился.

Это была огромная круглая комната, заставленная стеллажами, на которых громоздились разнообразные странные вещи. Коми поежился, когда увидел несколько банок с заспиртованными животными; на множество черепов, которые принадлежали представителям разных народов Кронии, он и вовсе старался не смотреть. Здесь же, на полках, стояли книги – от совсем тоненьких, до толстенных фолиантов; рядами выстраивались склянки с разноцветными жидкостями, располагались какие-то предметы, названий и назначения которых Коми не знал, отдельный стеллаж был отведен под коллекцию разнообразных песочных часов.

Свет внутри «шляпки» не был таким ярким, как гремлину показалось снаружи. Да, светло, но так бывало ранним утром, а при этом светильников нигде не обнаруживалось. За спиной Коми оставался круглый проход в ночь, но рассмотреть сквозь него что бы то ни было не получалось: воздух словно шел рябью.

– Что это за место? – спросил удивленный Коми.

«Я – Крепость, – последовал ответ, – хранилище магических знаний и убежище для таких, как ты. Тех, кто хочет заставить других уважать настоящих героев, а не самозванцев».

– Да, ты права! – радостно воскликнул Коми. – Я хочу, чтобы меня уважали!

«Как скажешь, – ответила Крепость, и Коми показалось, что она посмеивается, – я помогу тебе достичь того, что ты желаешь».

– Как?

«Я научу тебя магии. Ты сможешь преодолеть свою зависть, стать больше и сильнее. Это тебя будут называть героем, а вовсе не твоего кузена Дори. Ведь это то, чего ты хочешь, верно, Коми?»

Гремлин кивнул. Он притопывал ногой, как всегда, когда о чем-то напряженно думал. Его немного пугали голос, говорящий прямо в его голове, и некоторые вещи, которые стояли на полках, ему не нравились, но Коми пришлись по душе слова о том, что все будут считать героем именно его, а не какого-то там Дори.

– Я могу стать колдуном? – спросил Коми.

«Да, можешь, к тому же одним из великих», – ответила Крепость.

Коми снова подпрыгнул, но теперь не от страха, а от радости.

– Всегда знал, что у меня есть волшебные силы! – с восторгом сказал он. – Именно так и должно быть. У меня множество талантов, которые никто не видит!

«Именно так, ты совершенно прав, – согласилась Крепость, – потому я и выбрала тебя, Коми, именно ты достоин того, чтобы завладеть всем, что я храню. Но это не все, что я хотела бы тебе поведать…»

– Что? О чем ты хочешь мне сказать?

Коми испугался, что сейчас Крепость передумает и исчезнет, оставив его ни с чем. Обычным, заурядным гремлином, которым он был еще сегодня днем.

«Не все в Кронии согласятся со мной, Коми, – ответила Крепость, – они не подпустят тебя ко мне. Заберут все магические артефакты и присвоят их».

– Но ты же сама меня выбрала, – удивился Коми. – А это означает, что я лучший!

«Они не считают тебя достойным. У них ведь есть герой, есть их Дори».

Коми скривился: да, на роль владельца Крепости вполне могли выбрать именно его кузена. Ведь он такая важная шишка: и сын Солнечного Правителя, и героический спаситель Кронии – и плевать, что он так мало сделал для того, чтобы все это получить, и на то, что у Дори может не быть такого высокого магического потенциала, какой есть у Коми. Всем ведь нужен его кузен, все так его любят и им плевать на того, кто действительно заслуживает уважения.

Сам же Коми всегда верил, что способен на многое, и теперь Крепость это подтвердила. Она выбрала именно его, а не глупого Дори.

– Я им не дамся! – сказал Коми. – Обещаю тебе, нет, клянусь своими магическими силами, что мы найдем способ, как получить именно то, что нам причитается. Ты можешь стать невидимой? Ну… не обижайся, но тебя очень заметно со стороны.

«Могу», – сказала Крепость.

Коми почувствовал, как она завибрировала. Банки на стеллаж слегка зазвенели, сталкиваясь, но через пару мгновений все завершилось.

– Получилось? – спросил Коми.

«Да. Теперь никто меня не увидит».

Коми решил проверить, так ли это, и выскочил наружу, он потратил некоторое время, привыкая к темноте, а потом понял, что Крепость не солгала: теперь ее действительно не было заметно. Можно было смотреть сквозь нее и видеть берег реки или лес, словно между ними находился только воздух. Коми оббежал Крепость вокруг, что заняло у него какое-то время и заставило немного запыхаться, а потом он протянул руку и коснулся стенки: он чувствовал ее слегка шершавую, теплую поверхность, но вот видеть – не видел.

– Получилось! – воскликнул Коми, а потом смущенно добавил: – Ой… а как я снова войду?

Он совершенно забыл, где именно были двери, которые Крепость ему открыла, и, на секунду, испугался, что там он и останется снаружи.

«Я подскажу. Двигайся правее», – последовал ответ.

Коми послушно сделал то, что сказала Крепость, не отнимая руки от ее поверхности, и очень скоро обнаружил вход.

– Я теперь настоящий колдун с настоящей магической крепостью! – сказал Коми, снова входя внутрь.

Странные приспособления на стеллажах его уже не пугали, как и черепа. Ведь это такая мелочь, когда он может, например, наслать проклятье на невыносимого Дори или сделать еще что-то столь же приятное.

– Это колдовские книги? – спросил Коми, указывая на полку, где стояли толстые истертые фолианты.

«Да. Возьми синюю, она как раз для начинающих вроде тебя», – ответила Крепость.

После этого Коми потянулся было за синей книгой, на которую указывала Крепость, но передумал в последнюю секунду и подхватил другую, с истрепанным коричневым переплетом.

– Я хозяин и я решаю, по какой книге буду учиться магии, – заявил Коми.

Крепость ничего на это не ответила, только слегка завибрировала, предвкушая интересное зрелище. Колдовская книга, которую опрометчиво взял Коми, была одной из самых старых в библиотеке Цестинды, и ведьма сама далеко не всегда решалась применять записанные там заклинания. Конечно, Коми об этом даже не догадывался.

Новый хозяин Крепости сел прямо на пол и принялся листать страницы древнего фолианта, то и дело нетерпеливо постукивая хвостом. Среди рецептов в книге он понимал не так много, но отступать было не в его характере. Уж если взял именно эту – будет накладывать заклинания отсюда.

Пришлось пролистать почти до середины, чтобы обнаружить нечто интересное лично для Коми. Он несколько раз перечитал абзац и только потом обратился к Крепости.

– Здесь написано, – осторожно начал Коми, – что для заклинания, создающего ужасные бородавки, мне понадобится только перо феникса и лягушачий экстракт, а еще желание наслать порчу и правильно произнесенные слова!

Крепость не ответила, но после этих слов на колени Коми упал мешочек, развязав который, он обнаружил целый ворох перьев феникса, теплых на ощупь и словно бы светящихся изнутри, а следом за мешочком баночка с чем-то зеленовато-коричневым медленно проплыла по воздуху, чтобы приземлиться рядом с сидящим на полу гремлином.

– Это лягушачий экстракт? – спросил Коми, недоверчиво поглядывая на баночку.

«Да, – ответила Крепость, – если хочешь, я могу поведать, как его добывают из живых лягушек».

– Нет-нет, – быстро замахал руками Коми, – как-нибудь потом!

Он взял одно перо феникса, как было указано в книге, и капнул на него лягушачьим экстрактом, а потом попытался сосредоточиться на мыслях о Дори. Когда Коми показалось, что ему удается держать в голове именно кузена и никого другого, он стал произносить магические слова.

– Бородавикус, нованус, селито магиски. Болезникус кожинус! Быстрикус!

Коми показалось, что он на секунду ослеп, раздалось громогласное «бам» и он упал на спину. Лицо невыносимо жгло, а перед глазами мелькали разноцветные всполохи.

– Что случилось? – спросил Коми.

«Посмотри в зеркало», – посоветовала Крпепость, в ее словах чувствовался смех.

Коми открыл глаза и оглянулся в поисках зеркала. Оно было прислонено к одному из стеллажей: высоченное, как будто для огра, в золоченой резной раме. Коми подбежал к зеркалу и с ужасом уставился на отражение своего лица. Оно было покрыто огромными зелеными бородавками.

«Ты задумался не о Дори, а о себе, – потешалась Крепость, – и наслал проклятие сам на себя! Ха-ха-ха! Великий колдун!»

– Заткнись! – взвыл Коми. – Мне нужно попробовать другую магию! Что тут у тебя интересного есть?

Он отложил старый фолиант, из-за которого покрылся бородавками, и принялся перебирать другие книги на полке. На обложке одной значилось: «Как разрушить магию своих врагов». Коми сначала хотел ее отложить, так как знал, что его главный враг, Дори, не владеет колдовством, но потом вспомнил о том, про что услышал сестренки. Вроде как этой ночью ведьмы призывают дождь к яблоневым садам. Это означало, что можно попробовать разрушить, наример, их магию.

На самом деле Коми не интересовало, будет ли дождь или нет, но хотелось сделать хоть что-нибудь магическое, чтобы отыграться за бородавки и бессонную ночь.

«Не стоит привлекать к себе внимание», – внезапно обратилась к Коми Крепость.

– Ты читаешь мои мысль?

«Конечно. По-твоему, как мы с тобой общаемся?»

– Прекрати немедленно! – сказал Коми. – Мне это не нравится.

«Опасно привлекать к себе внимание! И опасно использовать такие заклинания без подготовки. Тебе надо начать с чего-то полегче. Может, попробуешь прогнать мышей или заставить вещи взлететь в воздух?»

– Колдун – это я, а не ты! – возмутился Коми. – И я буду решать, что именно мне делать и какое волшебство использовать! Я, а не ты, слышишь?!

Он открыл книгу, нашел нужную страницу и незамедлительно приступил к ритуалу. В книге говорилось, что для того, чтобы разрушить чужую магию дождя, нужно свободное пространство и погодный жезл, который был описан. Коми остановился и оглянулся в поисках коротенькой палки без узоров, но с красными и зелеными шелковыми кистями, привязанными к обоим ее концам. Жезл он заметил на одной из полок и, прихватив с собой, как и книгу, направился наружу.

Гремлин просто кипел от злости: надо же, не прошло и дня, как даже магическая Крепость начала с ним спорить и давать указания. Она вела себя так, будто сама до этого не уговаривала его войти и воспользоваться всем колдовским арсеналом, которым он теперь и владел.

Коми снова чувствовал себя несправедливо обиженным. Даже его союзник, Крепость, и та пыталась отнять радость от наконец-то улыбнувшейся удачи.

Оказавшись на улице, гремлин понял, что поторопился: у него с собой не было ни фонаря, ни даже свечи. Он не мог разобрать ни словечка в книге, которую прихватил с собой. А это означало, что придется произносить заклинания по памяти. Можно, конечно, вернуться назад в Крепость и поискать что-то, что может дать ему свет, но Коми был очень обижен. Он решил, что и так хорошо помнит слова и прекрасно справится с колдовством. Ведь теперь-то он не бородавки насылает, значит, ничего страшного лично с ним не случится. Погода – это несерьезно, она и так меняется каждый день…

Книгу Коми положил у своих ног, а потом, как в ней говорилось, поднял жезл над головой и присмотрелся к небу, где потихоньку собирались дождевые облака: ведьмы стягивали их к яблоневым садам.

– Сбиватос магио ведьмос! – крикнул Коми так громко, как только мог. Он надеялся, что произнесит правильные слова.

От раската грома, который незамедлительно последовал, гремлин вздрогнул и опустил жезл, а потом вспомнил, что в книге советовали не прерывать заклинание, и снова поднял его. Коми считал, что если все сделать достаточно быстро, разницы не будет, словно бы он и не ошибался.

– Погодус инфико модус! – прокричал Коми уже чуть тише, а потом понял, что следующее слово забыл: – Э-э-э… озверус?

Ветер усилился и закружил сухие листья, пыль и мусор. Начался дождь, который мгновенно перешел в ливень и вылился на голову горе-колдуну ничуть не хуже ушата холодной воды. Гром громыхал прямо над головой Коми, и небо то и дело расчерчивали всполохи молний, каждая из которых была все ближе и ближе к нему. Вот это действительно пугало.

– Что же я натворил? – прошептал гремлин.

Он схватил книгу, которая так и лежала у его ног, взял погодный жезл под мышку и бросился к проходу в Крепость.

Ветер завывал, как живой и очень голодный зверь, он пытался закрутить и самого Коми, как будто тот был листиком или пылинкой, а дождь нещадно молотил по голове и спине, за его сплошной завесой не было видно даже избушки, не говоря уже о лесе.

Коми судорожно ощупывал невидимую поверхность Крепости и никак не мог найти прохода.

– Помоги мне! – воскликнул он. – Пусти, Крепость, я приказываю!

Ответа не было, а ветер только усиливался, что здорово пугало Коми. Того и гляди – поднимет его в воздух и выкинет где-нибудь в другой части Кронии.

– Извини, что не послушался! – закричал Коми, обращаясь к Крепости. – Ты была права, я взял не то заклинание. Впусти меня! Я же здесь умру!

Неожиданно Коми почти ввалился внутрь и оставил снаружи ливень и ураган, устроенные его магией.

«Обещаешь меня слушать всегда и во всем?» – спросила Крепость сурово.

– Да-да, конечно! – заверил ее Коми.

Он положил книгу и жезл на полку, а потом стряхнул с себя капли дождя. Ему с одной стороны было страшно из-за того, что он устроил с погодой, а с другой Коми переполняла гордость. Ведь ему все-таки удалось сорвать ритуал ведьм и создать магию самому. Пусть его лицо в зеленых бородавках, но у него есть и волшебство, а это тоже неплохо.

С остальным же, как был полностью уверен Коми, ему поможет Крепость. И он действительно получит все, о чем только мечтал всю свою жизнь: уважение жителей Кронии и их восхищение его силами.

Коми уже вообразил, как становится Солнечным Правителем, и все население волшебной страны склоняются перед ним. Особенно несносный Дори.

«Зачем тебе править только солнечными? – спросила Крепость. – Ты можешь править и лунными тоже».

– Лунными? – удивился Коми. – Но как? Я же не ведьма!

«Ты один из самых сильных чародеев, какие живут в Кронии. И тебе не нужно себя ограничивать».

Эти слова заставили Коми широко улыбнуться. Да, он покажет им всем на что способен. И станет править всей-всей волшебной страной. Именно это было тем, о чем гремлин мечтал всю жизнь.

Теперь Коми знал точно: он не просто заурядный гремлин, он – будущий владыка всей Кронии и никто в целом мире не сможет его остановить!