Волшебные истории

КУРСОВАЯ РАБОТА

В Школе пиратов царило обычное столпотворение, которое всегда бывает, когда объявляется задание для курсовой работы. Задание давно объявили, близился полдень, а главная зала никак не пустела — будущие пираты расхаживали по затоптанным доскам пола, бесконечно перечитывая свои листы и натыкаясь друг на друга.

— А, это ты, Литца, — отозвался один мальчик, столкнувшись с однокурсником. — У тебя что?

— Украсть у старого капитана карту острова с сокровищами, — ответил тот и почесал затылок. — Выкопать эти сокровища... Ну, разумеется, предоставить удостоверение в выполненной работе... А у тебя?

— Ограбить караван, украсть девственницу-красавицу.

— Вечно тебе везет, Котту, — сказал Литца раздосадованно. — Мне бы такую чепуху.

— Чепуху? — озадаченно усмехнулся Котту. — Ну и где мне искать девственницу, чтобы была красавицей? Или красавицу, чтобы была девственницей? Ты таких видел?

— А мне где искать старого капитана с картой острова? Ты таких видел?

— Старых капитанов видел. Карту острова видел. И сам остров видел... Остров и ты видел, Котту, не глупи.

— Это где Дракон живет? Ха-ха, конечно видел. Кто не видел? Только никто там не бывал... Ну, во всяком случае, никто оттуда не возвращался.

— Литца, нам сейчас не до шуток, тем более старых и глупых. Поезжай на Остров, поговори с Драконом. От тебя же никто не требует собственно сокровищ! Нам нужно предоставить удостоверение в выполненной работе. Тебе, то есть, — только показать бумагу, что ты украл у старого капитана карту острова с сокровищами. Ну, выкопал их, понятно. Капитана найдешь, не проблема, насчет сокровищ поговори с Драконом.

— С бумагами хорошо, — покивал Литца, в который раз перечитывая свой лист с заданием. — Не хватало сюда еще этот хлам тащить.

— Конечно, — покивал Котту, перечитывая свой. — Сколько лет нашей школе?.. Сколько пиратов выпускается каждый год?..

— Ну да. Если каждый будет привозить по ограбленному каравану...

— Вот и попроси у Дракона удостоверение.

— Так он мне его и написал, — хмыкнул Литца и снова почесал затылок.

— А ты поезжай сначала да попробуй договориться. За спрос он тебя не съест.

— Да неудобно как-то, — вздохнул Литца. — Все-таки второй курс, сопляки вроде...

— Ну вот и проси. Требовать будешь для дипломной работы.

— Может, правда?.. — Литца еще раз почесал затылок. — Съездить, поговорить? Деликатно?

— Разумеется деликатно. С драконами нужно разговаривать деликатно. У тебя по «Разговорам с драконами», кстати, что было? Четыре?

— Три...

— Ну и дурак. Не для школы учимся, но для жизни.

— Слушай, заткнись, — поморщился Литца и вздохнул. — И так тошно, без умников. А ты что будешь делать? Не искать же девственницу, чтобы была красавицей? Или красавицу, чтобы была девственницей?

— Нет, конечно, где? Что за бред такой... Буду добывать документы.

— Ну давай, добывай. Ты знаешь, где у нас выдают удостоверения в том, что ты девственница и красавица?

— Пока не знаю. Вообще задания, конечно, подлые, — Котту злобно оглядел закопченные от светильников стены. — Встречаются части, которые по учебникам не решишь. Где искать эксперта по девственницам-красавицам? Где брать удостоверение, что украденная девушка — девственница и красавица? В учебниках об этом ни слова.

— Ты уверен?

— В чем?

— Что в учебниках? Ни слова?

— Литца, — вздохнул Котту, сворачивая свой лист в трубку. — Я не отличник, понятно, но и не такой двоечник, как ты. Кстати, как ты вообще видишь свое будущее? Неужели ты думаешь, что с такими знаниями, — Котту постучал Литцу по голове трубкой, — ты на самом деле сможешь пиратствовать, грамотно? Первый же приличный караван поднимет тебя на смех, не даст и полмешка золота. Как ты себе реально представляешь свое будущее, с такими знаниями? Как ты будешь доказывать, что ты специалист, с которым надо считаться?

— Ладно, — поморщился Литца и отвел от головы руку со свитком. — Снова заладил. Еще посмотрим, кто кого перепиратствует. Нам еще два года учиться, еще посмотрим.

— Я буду еще четыре. Два года еще потерплю, но зато степень будет.

— Она тебе нужна, эта степень? — хмыкнул Литца.

— Нужна. Пиратов с ученой степенью на порядок меньше пиратов без ученой степени. А у меня амбиции. Я вообще хочу стать академиком. Пиратов-академиков не было еще вообще.

— Могу представить, какое задание тебе дадут на защиту этой твоей степени, — хмыкнул Литца еще раз.

— Ты болван, Литца, — отозвался Котту невесело, — и не учишься. Для защиты ученой степени задание выбираешь сам.

— И какое же ты себе выберешь? — хихикнул Литца. — С девственницами-красавицами?

— Литца, зачем ты вообще в пираты пошел учиться? — отозвался Котту невесело. — Пошел бы в трактирщики. Учиться два с половиной года, и на втором курсе девчонок можно целый семестр за попу щипать. Иди в трактирщики, Литца. Бросай Школу. Будь мужчиной.

— Я тебе сейчас в глаз дам.

— Ладно, давай... Езжай к Дракону, поговори. Старик — что надо, говорю тебе.

— Ладно, ты тоже давай... У тебя еще караван, шевелись.

— Караван-то меня волнует меньше всего. Ты сам шевелись, со своими сокровищами. Времени четыре дня всего.

— Не говори. В прошлом году неделю давали.

— В прошлом году все были на год младше. Ладно, давай... Я на пристань, буду говорить с купцами.

Мальчики спрятали листки с заданиями за пазуху и, расталкивая озадаченных однокурсников, вышли из главной залы.

* * *

Котту вышел на вершину склона, с которого спускалась дорога к пристаням. Весна в этом году случилась ненастная — небо на все стороны света было заволочено толстыми тучами. Бил ветер; Котту застегнул куртку до горла, натянул капюшон и начал спускаться по сырым битым камням.

На Пристанях кипело оживление — только что пришел очередной караван, дальний с юго-востока, — темно-синие флаги со звездами и восходящим солнцем сверкали на фоне угрюмых туч. Виляя между тюками, бочками, мотками канатов, уворачиваясь от ругающихся рабочих-грузчиков, Котту спустился и прошел к небольшой толпе заморских купцов. Окружив Начальника пристаней, купцы, степенно жестикулируя, поглаживая кожаные сумки с бумагами и монетами, вели разговор.

Котту подошел, сверкая значком Школы пиратов. Купцы и Начальник пристаней обернулись и замолчали.

— Доброе утро, — поздоровался Котту, сбрасывая капюшон. — Из Заморья? — он оглядел ближайший флаг. — Привет, дядя Варрака, — он поздоровался с Начальником пристаней. Тот важно кивнул в ответ.

— Тебе тоже, — отозвался Главный купец, погладив купеческую нашивку на рукаве, — если не шутишь.

— Какие тут шутки, — вздохнул Котту в ответ на сдержанные кивки. — Какое число на дворе? Правильно, у нас курсовые задания.

— Ты на каком уже? — спросил высокий купец, оглядев значок на груди Котту.

— На втором, — Котту погладил значок, сверкающий весело в свете угрюмого утра. — Но задания уже очень сложные. И главное, времени на втором курсе дают только пятеро суток.

— Я слышал, — сочувственно покивал толстый купец в ярко-красном плаще, на который тоже было приятно взглянуть в серой свинцовости моря и скал, — на третьем дают четверо?

— До третьего еще дожить надо, — отозвался Котту зловеще. — С такими заданиями.

Купцы понятливо-сочувственно переглянулись. Начальник пристаней (племянник которого в прошлом году закончил Школу с отличием) горько вздохнул.

— И что у тебя?

— Ограбить караван, — также вздохнул Котту, — и украсть девственницу-красавицу.

Купцы некоторое время молчали и переглядывались.

— Мда-а-а... — ответил, наконец, Главный купец. — Ну, караван ладно... А где же ты будешь брать девственницу, чтобы была красавицей? Или красавицу, чтобы была девственницей? Ты таких видел, вообще?

— Я вот, кстати, у вас и хотел спросить, — отозвался озабоченно Котту. — Вы из самого далека, ходите больше всех. От нашего Побережья до вашего Заморья минимум восемь стран. Может быть, видели — где-нибудь?

Купцы повздыхали, попереглядывались.

— А в учебниках что про девственниц и красавиц? — спросил купец в красном плаще. — Хоть написано, где они водятся?

— В том-то и дело, — Котту злобно оглядел угрюмые мокрые скалы над пристанями. — Курсовые работы как раз тем отличаются, что надо шевелить мозгами. Девственницы и красавицы несколько раз упоминаются по разным предметам. Больше всего, например, по «Разговорам с драконами». Но только упоминаются. А где водятся и вообще откуда берутся — об этом ни слова.

Купцы закивали.

— Ну, это понятно, — вздохнул Главный купец. — Такую информацию никто раскрывать не будет. И что ты собираешься делать?

— Не знаю пока, — вздохнул озабоченно Котту. — Сначала решу первый вопрос, потом займусь девственницей.

— Ну так мы тебя слушаем, — кивнул Главный купец.

— Короче, собственно караван, как вы понимаете, мне не нужен, — начал Котту. — Мне нужна справка, удостоверяющая, что я этот караван ограбил и при этом уложился в четверо суток.

— Хм, — высокий купец почесал подбородок. — А кто должен будет заверить такую справку?

— Я думаю, если ты, — Котту обернулся к Главному купцу, — и ты, дядя Варрака, подпишете такую бумажку, этого хватит. Понимаешь, проблема в том, что жестких нормативов не существует. Это, собственно, часть задания — бумаги должны быть заверены убедительным образом, а насколько образ убедительный — решаешь ты сам. Как будущий специалист.

— Понятно, — покивали все.

— Ну, если ты считаешь, что в данном случае наших двух подписей хватит, — Главный купец погладил свою нашивку, — думаю, договоримся.

— Договоримся, — кивнул Начальник пристаней, оглядывая пришвартованные суда под разгрузкой.

— Должно хватить, — Котту кивнул. — Формально больше никого не требуется, караван шел под твоим начальством на пристани под его начальством, — мальчик обернулся к Начальнику.

— Хорошо. Тогда пройдемте ко мне в каюту.

Главный купец, обходя свертки, бочки и ящики, направился к ближайшему кораблю. Котту и Начальник пристаней двинулись вслед — по скрипящему трапу поднялись на борт и прошли за купцом в каюту. Тот достал из настольного сундучка пару листов бумаги, перо, чернильницу-непроливайку, мешочек с писчим песком.

— Красивая штука, — Котту взял чернильницу и внимательно оглядел. — И старинная, вижу? Так камни уже не делают, — он провел пальцами по узорчатой оправе самоцветов в крышке.

— Разбираешься, — улыбнулся Главный купец, забирая чернильницу и аккуратно отвинчивая крышку.

— Разумеется, — хмыкнул Котту. — И сам интересуюсь и, как ты можешь догадываться, камни у нас проходят все четыре семестра.

— Это понятно, — Начальник пристаней тоже внимательно оглядел чернильницу. — Какой от тебя толк как от специалиста, если ты не разбираешься в таком-то деле!

Главный купец неторопливо разложил лист и набросал несколько аккуратных строк.

— Как тебя звать?

— Котту Бестрепетный.

— Каким числом ставить? — купец потрогал кончик носа кончиком пера. — Тебе нужно четверо суток?

— Ставь послезавтрашним... Какой у тебя почерк красивый, — вздохнул с уважением Котту. — Нас такому не учат.

— Зачем пирату красивый почерк? — удивился Начальник пристаней.

— Дядя Варрака, ты как будто первый день на свете живешь. Красивый почерк пирату нужен в первую очередь! Ну ты представь, каково пирату без красивого почерка? А у нас даже факультатива нет.

— Вот сам и учись, — сказал Главный купец, расписываясь в конце документа. — У нас тоже почерк не проходили, вообще никакой. Просто учили писать и считать. А почерк я уже сам наработал. Купцам красивое письмо тоже необходимо, можешь поверить. Ну-ка...

Он передал бумагу Начальнику. Тот внимательно перечитал, покивал и подписался на свободном месте. Котту забрал бумагу и зачитал:

— «Справка. Сим удостоверяется, что сегодня, двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона, караван в составе двенадцати судов средней величины был ограблен Котту Бестрепетным, студентом второго курса Школы пиратов на Побережье. Технический объем грабежа — сто процентов». Эх, мне бы такой почерк...

— Занимайся, — ответил купец самодовольно.

— Обязательно. Подписи: Главный купец, Начальник пристаней... Все отлично, — Котту кивнул, посыпал бумагу песком, ссыпал песок обратно в песочницу, свернул документ в трубку и спрятал за пазуху.

— Теперь ты пиши.

Начальник пристаней пододвинул второй чистый лист. Котту принял у купца перо и чернильницу и, стараясь писать как можно аккуратнее и красивее, вывел несколько строк. Закончив писать, он протянул лист Начальнику. Тот зачитал:

— «Справка. Сим удостоверяется, что сегодня, двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона, караван в составе двенадцати судов средней величины был действительно ограблен мной, Котту Бестрепетным, студентом второго курса Школы пиратов на Побережье. Технический объем грабежа — сто процентов. Претензии принимаются в течение полутора лун по адресу: Восточный материк, Побережье, Школа пиратов, студенту второго курса Котту Бестрепетному. Справка составлена в единственном экземпляре, хранится у Начальника пристаней Побережья и может быть затребована для подтверждения».

— Правильно, дядя Варрака?

— Допиши, что хранится в течение года, мало ли что, — Начальник пристаней вернул документ мальчику.

Котту аккуратно вставил между строчками поправку, подписал документ.

— Вот, теперь все в порядке, — покивали купец и Начальник, перечитывая бумагу.

— Ну а насчет девственницы, — спросил Котту со вздохом, — может, все-таки что посоветуете? Вы люди с опытом, как бы.

Купец и начальник только покачали головой грустно.

— Тут не такой опыт нужен, — вздохнул Главный купец.

— Поднимись к трактирщику, — сказал Начальник. — Трактир, как понимаешь, место особенное... Может быть, он что посоветует.

— Другого выхода не остается, — согласился мальчик. — Я уже давно понял, что случись что-то серьезное, надо сразу в трактир. Вокруг такая куча специалистов, такие деньги на образование тратятся — жуткое дело. А случись какое-то дело, без шуток, — к трактирщику. Что за государство.

— Везде то же самое, — Главный купец уложил в сундучок письменные принадлежности, аккуратно закрыл узорную крышку, поднялся из-за стола. — Что в вашем государстве, что в нашем — везде то же самое. Если какое дело, без шуток, обращайся лучше сразу к могильщику.

Они вышли на палубу, в холодный весенний ветер, прошли к скрипящему трапу и вернулись на берег.

— Ладно, — Котту попрощался с Главным купцом и Начальником пристаней, покивал остальным купцам. — Счастливо оставаться. Я в трактир, за девственницей.

* * *

Котту, сражаясь с ветром, который наверху превратился в настоящий ураган, дотащился до трактира и ввалился в большое теплое помещение. Несмотря на ранний час, трактир был забит; половина — матросы с пришедшего каравана, половина — местные, поспешившие выпить, поговорить, поспорить (и подраться) с заезжими.

Переступая ноги, спотыкаясь о колени и цепляя курткой столы, Котту прошел к трактирщику, важно царившему за своей стойкой. Подождав, пока тот освободится, Котту скинул капюшон и поздоровался.

— Привет, дядя Краббатабак. Сколько у тебя сегодня народу! Еще полдень только.

— Ты караван что, не видел?

— Видел, видел. Сам только оттуда. Это я так, для вежливого начала разговора.

— Что-то ты сам на себя не похож сегодня, — усмехнулся трактирщик, наливая мальчику горячего грога. — Замерз? Пират ты вежливый.

— Пиратам, между прочим, если не знаешь... Хотя ты все знаешь, дядя Краббатабак, больше всех на всем Побережье... Часто нужно быть очень вежливыми, — Котту взял кружку и отхлебнул ароматного напитка. — Какой у тебя грог всегда замечательный.

Трактирщик хмыкнул и покачал головой.

— Нет, какой ты сегодня все-таки вежливый. Приготовь сотни полторы кружек в день, — трактирщик оглядел гомонящий зал. — А навык мастера ставит. Ты это сам знаешь, вежливый пират Котту. Больше всех на всем Побережье.

— Вежливый будущий пират, — сказал Котту, отхлебывая напиток. — Так вот я и спрашиваю, дядя Краббатабак, почему у нас в Школе нет такого предмета — вежливость?

— Вежливость в смысле пиратская? — усмехнулся трактирщик, утирая чистым холщовым полотенцем потную лысину. — Ну так что случилось-то? Я тебя не узнаю просто, грубиян.

— Курсовая работа, — сказал Котту сдержанно и обратился к кружке.

Трактирщик помычал-покивал, еще раз утер лысину.

— Ну, продолжай.

— Первую половину задания я уже сделал, — сказал Котту, глотнув. — Караван ограбил.

— Этот? — трактирщик обвел полотенцем зал.

— Да, — Котту вытащил из-за пазухи свиток и покрутил у трактирщика перед носом. — Документы в порядке. Но вот со второй частью задания вообще не знаю как быть, — мальчик снова обратился к кружке.

— Ну, я тебя слушаю, — отозвался трактирщик. — Эй, Мокрэ, не спи, — крикнул он служке, — там в углу что-то требуют, не зевай.

— Какой у тебя грог сегодня особенно вкусный, — Котту вдохнул медовый запах. — Где ты такой мед только берешь.

— Места надо знать, — ухмыльнулся трактирщик самодовольно и принялся перетирать кружки.

— И что, всем такой варишь?

— Нет, разумеется, — ухмыльнулся трактирщик. — Только пиратам — по-моему, ясно. Ну, я тебя слушаю.

— В общем, мне нужно украсть девственницу-красавицу.

Котту обратился к кружке. Наступило молчание.

— Это как?.. Одновременно?..

— Да. И девственницу, и красавицу. В одном лице. Теле, то есть.

— Ты, брат Котту, попал.

Трактирщик долго перетирал кружки, наконец продолжил:

— Значит, и девственницу, и красавицу? Два в одном?

— Знаешь, — Котту досмаковал грог, посмотрел в пустую кружку. — Я так понял, что задание составлено по каким-то очень старым методическим материалам. Нашей школе-то лет пятьсот, наверно.

— Больше, — кивнул трактирщик, отбирая у мальчика пустую кружку и пододвигая новую. — Лет восемьсот, я думаю. Во всяком случае, когда мои предки купили этот трактир, — он обвел полотенцем вокруг сверкающей в факелах лысины, — Школа уже была.

— Ну и вот, — вздохнул Котту. — Пятьсот лет назад, я делаю вывод, девственницы и красавицы еще водились. А сколько лет трактиру, вообще? — он оглядел прокопченные стены и потолочные балки.

— Да кто ж его знает, — усмехнулся трактирщик. — Люди говорят, построили еще до Дракона, нашего. Ну да, в те времена девственницы и красавицы еще водились, не сомневаюсь. Но мы сегодня живем.

— Так вот и думаю, дай-ка зайду к дяде Краббатабаку. Дядя Краббатабак всем несчастным пиратам самый дружеский друг. Обязательно что-то придумает.

— Ладно, Котту, заткнись. Удивляюсь, как ты еще можешь шутить, в такой ситуации.

— А что еще делать, в такой ситуации?

— Да, попал ты, брат Котту. Я бы на твоем месте уже пожалел, что вообще в пираты пошел учиться.

— Я уже пожалел, дядя Краббатабак. Честное слово. Суть-то даже не в этом, суть в том, что, во-первых, нужен будет документ, удостоверяющий, что это действительно девственница и действительно красавица... Сама-то девственница и красавица в школе никому не нужна к собакам, им документ подавай. Во-вторых, на все про все дают только пятеро суток.

Трактирщик долго молчал, перетирая натертые уже до сверкания кружки и оглядывая гомонящий зал.

— Есть у меня идея... — отозвался он наконец.

Котту сдержанно отхлебывал грог.

— Дай объявление. Напиши на бумажке и повесь на площади, на воротах.

Котту побарабанил пальцами по исколотой кинжалами столешнице.

— Ты думаешь, прочитают?..

— Тут, брат Котту, расчет на то, что девственницы и красавицы могут уметь читать. Понимаешь...

Трактирщик отодвинул натертые кружки, но Котту не дал закончить:

— Ага! Это очень умно! Ты голова, дядя Краббатабак! Значит, если кто-нибудь клюнет, то клюнет как раз девственница и красавица! Ну, шансы большие, если умеет читать, в смысле. Только вот...

— Как быть с удостоверением?

— Как быть с удостоверением. Я в Школе об этом уже говорил кое с кем. Литца, ты должен знать...

— Еще бы не знать. Он мне должен за шесть кружек эля и две кружки грога. Обещал отдать с первого же ограбленного каравана.

— Долго ждать придется. Он двоечник.

— Это я тоже знаю. Но у меня, сам знаешь, есть некая статья расходов... В общем, должен — и пусть пока должен. Как знать, может быть в будущем пригодится. Да и вообще, пусть лучше должен пират тебе, чем должен пирату ты. В первом случае сносить головы шансов больше.

— Я тебе говорю, он двоечник, зарезать как следует не сумеет. У него по «Умерщвлениям неволшебным оружием» сплошные пропуски. Он думает, что правильно зарезать человека ума не надо, да и вообще учатся пусть болваны. А правильно зарезать человека...

— Это надо уметь, понятно, и долго этому учиться, — трактирщик покивал.

— Ну да, — Котту закончил кружку. — «Умерщвления неволшебным оружием» идут все четыре курса, их сдают на выпускных экзаменах. Чем он думает — непонятно.

— Он не доучится.

— Он не доучится. Его или исключат из школы, или убьют. За неуспеваемость. Ну так что с объявлением?

— Эй, Мокрэ, — крикнул трактирщик служке, обернувшись в гомон и сверкнув факелами на лысине, — притащи-ка сюда лист бумаги и перо, из моего кабинета... И чернильницу — только не пролей, балда стоеросовая. Такой растяпа, даже не представляешь, — он обернулся обратно, — столько посуды мне перебил, фамильной.

— Так на рею?

— Какой ты горячий, — покрутил головой трактирщик. — Молодость, молодость. Другие перебьют еще больше.

— Ну да... Всех не перевешаешь.

— К тому же, сколько он в среднем колотит — я хорошо знаю. Соответственно, приход-расход в конце месяца высчитывается без проблем.

Когда бумага, перо и чернильница были принесены, трактирщик приказал сурово:

— Бери и пиши. Только разборчиво... И лучше большими печатными буквами. Пишешь? Объявление. Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица. Оплата три... Нет, четыре золотых. У тебя есть четыре золотых?

— Три вот.

Котту покопался в кармане и выложил на столешницу тяжелые кружочки. Кружочки мрачно замерцали в свете факелов. Трактирщик вытащил из своего кармана четвертый и положил рядом.

— Потом отдашь.

— А если не отдам?

— Значит, будешь должен. Пираты, которые тебе должны, тоже капитал. Пиши дальше... Обращаться в трактир Краббатабака, который наверху, с полудня до полуночи.

— До по-лу-но-чи... — Котту старательно вывел строчку. — При себе иметь удостоверение...

— Какое удостоверение? Ты сбрендил?

— А что? — мальчик оторвал от листа голову. — А вдруг будет липа? Придет какая-нибудь не-знаю-как-не-знаю-кому, а я ведь четыре золотых обещаю?

— Нет, ты сбрендил. Где она его возьмет? Удостоверение тебе придется добывать самому. Придет какая-нибудь не-знаю-как-не-знаю-кому — возьмешь и поедешь удостоверять.

— И что будет, если не удостоверю?

— Потеряешь время, что будет.

— А если придет две?!

— Во-первых, две не придет, — трактирщик мрачно расхохотался. — Скажешь спасибо, если хотя бы одна найдется... Которая читать умеет. Во-вторых, брат Котту, еще варианты?

— Еще вариантов нет, — вздохнул озабоченно Котту. — И вот еще проблема проблем: где удостоверять эту? Которая придет если? Кто у нас на Побережье эксперт по девственницам и красавицам? Какое ведомство вообще занимается такими вопросами? В учебниках об этом ни слова.

Трактирщик побарабанил пальцами по столешнице.

— Поезжай на Остров, к Дракону, — сказал он после долгого молчания. — Других вариантов не предложу. Кто еще может быть экспертом по девственницам и красавицам?

— А Дракон тут причем? — Котту отложил перо. — Драконы не едят мяса.

— Да, но в число их обязанностей, пусть формально, воровство и пожирание девственниц входит. Уже несколько тысяч лет.

— Да не едят они девственниц! — Котту хлопнул ладонью по столешнице. — И не воруют их! Ни девственниц, ни красавиц! Хватит бесить, ты что, сам не знаешь?

— Котту, у нас прецедентное право, — сказал трактирщик веско и посмотрел на Котту сурово. — Если какой-то ящер в древности прокололся, теперь клеймо на весь род. Поэтому более компетентного эксперта, чем наш старик, в этом вопросе, ты не найдешь. Берешь свою не-знаю-как-не-знаю-кому и едешь к Дракону, удостоверять.

— Теперь бы пришла только.

— Если читать умеет, придет. На четыре золотых можно месяц жить — не тужить. Или купить себе какую-нибудь блестяшку на задницу... Тем более, мы написали, черным по белому: для ответственного мероприятия.

— И на все про все только четыре дня, — проворчал злобно Котту, старательно выводя строчки. — Так... Написал.

— Теперь на площадь, вешаешь на воротах и ждешь.

— Вешаешь на воротах... Сухопутные крысы. Бегу. Слушай, у меня до вечера дел куча... Если вдруг придет, ты ее задержи, обязательно! А то как передумает... Что у них там в голове, у этих красавиц-девственниц, кто знает...

— Я ее свяжу и замкну в погребе, — сказал трактирщик серьезно, — тебя дождется, это я обещаю. Веревки у меня хорошие, канаты с пристаней, а если что, позову народ — удержим.

Котту свернул объявление в трубку, засунул за пазуху и, спотыкаясь о башмаки и цепляя курткой столы, бросился к выходу.

* * *

К вечеру полил дождь. Котту, не разбирая дороги, по лужам доскакал до трактира и ворвался в нетрезвый гам, в уютное мерцание факелов.

— Ну как? — прокричал он поверх голов.

— Одна есть, — отозвался трактирщик из глубины.

Котту протиснулся к стойке.

— Правда? — он наконец перевел дух. — В погребе?

— Нет. Вон сидит, в уголке.

Трактирщик махнул в дальний угол, где за столом на краю скамейки, завернувшись в плащ, сидела красивая девочка.

— Давно пришла? — Котту вгляделся в мерцающий полумрак.

— Часа два уже.

— Ты бы ей хоть грогу налил!

— Она что, пират?

— Не пират, так что — не пьет ничего? И что, кстати, пьют девственницы-красавицы?

— Вот пошли спросим. Если она правда девственница и красавица.

— Ну, красавица вроде бы да... — Котту напряженно вглядывался. — Вроде красивая...

— Не торопись, брат Котту, не торопись. Глаз твой — враг твой. Первое, что тебя обманет, — собственные же глаза. Особенно в таком деле.

— И что делать?

— Спрашивать, нюхать, пробовать, щупать.

Они, расталкивая пьяные ноги и плечи, направились в угол.

— Привет, — поздоровался Котту, упал на скамейку напротив девочки и скинул капюшон. — Значит, ты девственница?

— Я по объявлению, — сказал девочка и испуганно огляделась. — Мне деньги нужны. Четыре золотых. Что надо делать?

— Пить что-нибудь будешь?

— А вы не обманете?

— В смысле?

— Деньги заплатите?

— А ты правда девственница?

— Правда, — девочка покраснела и посмотрела в пол. — Только вы не обманите. Мне деньги нужны. Четыре золотых.

— А ты хоть знаешь, что надо делать? — усмехнулся трактирщик.

— Ну да... — ответила девочка еле слышно. — Там ведь у вас написано... Ответственное мероприятие... Только вы не обманите...

— Получишь свои четыре золотых, честное пиратское, — сказал Котту веско. — Но если ты правда — девственница и красавица.

— Я девственница, честное слово, — сказала девочка, не поднимая глаз. — Ну и красавица, тоже. Наверно... Ну, люди так говорят, всякие... Мужчины.

— Мало ли что говорят люди, — усмехнулся трактирщик. — Мужчины. Нашла объективную экспертизу. В общем, дело такое — тебя нужно удостоверить, что ты девственница и красавица. И если это на самом деле так — украсть.

— И потом деньги?

— Потом деньги, — вздохнул Котту, вытягивая мокрые уставшие ноги между чьими-то башмаками.

— Ну поехали, удостоверять... А куда?

— К Дракону, — сказал трактирщик. — Кто у нас эксперт по такому вопросу?

— Ну, не знаю... А украсть надолго? А то у меня времени нет...

— Как это времени нет? — хмыкнул Котту. — А зачем пришла тогда?

— Деньги нужны... А времени нет не сейчас, а потом... Меня ждут... Вернее, мне там оставили, кое-что. Надо будет забрать, но это потом. Сейчас я ведь пришла. Ответственное мероприятие ведь... Только вы не обманите. Четыре золотых — обещали.

— Я тебя сейчас стукну, — сказал Котту устало. — Тебе мало честного слова пирата?

— Кажется мне, брат Котту, — трактирщик внимательно оглядывал девочку, — тебе все-таки повезло. Ну, не знаю — я в этом, конечно, не такой авторитет, как наш старикан... В общем, бегом на пристани, там сейчас какой-то южный отходит. Дойдете до отмелей, там на ялике. У тебя деньги-то остались, на ялик?

— Четыре медных, — Котту хлопнул по пустому карману.

— Хватит. А кашей я тебя, так и быть, накормлю. В счет будущих завоеваний.

— Ладно, пошли.

Котту поднялся, подошел к девочке, взял за локоть, повел к выходу, распинывая ноги и плечи.

— В общем, сдашь задание, сразу ко мне, — крикнул вслед трактирщик. — Жду.

— Обязательно, — крикнул Котту, обернувшись у выхода. — Сдам задание — куда же еще.

* * *

На плато гремел ветер. Солнце поднималось из-за невысоких гор на востоке, и первые лучи били в последний весенний снег наверху. Внизу у подножий царил холодный утренний сумрак.

— Пришли, — Котту махнул рукой вперед, где в матово-серебристых тенях зиял черный вход в пещеру Дракона.

— А он нас не съест? — девочка всмотрелась встревоженно.

Котту поморщился.

— Ты, я понял, умеешь читать, — ответил он с раздражением. — Вот и читай, а не слушай людей, всяких. Даже в самых современных книгах написано, что драконы — ящеры. А ящеры не едят мяса.

— И что?

— Что «что»?! Делай выводы! — рассвирепел Котту. — Мы ведь мясо! Значит...

— Да нет, — девочка замахала руками. — И что, что там это написано? А вдруг он как-нибудь проголодался, ужасно? Голод — не тетка, знаешь.

Котту схватил девочку за руку и потащил к пещере. Добравшись до входа, он обернулся.

— Ступай осторожно. Там внутри куча костей. Накопилось за тысячи лет.

— Все-таки он их съел?

— Вот заладила.

— Что заладила? Сколько лет Дракону нашему?

— Полторы тысячи.

— Ну вот! Попробуй посиди полторы тысячи лет на одной растительной пище.

— А ты пробовала?

— Нет. Я что, дракон?

— Ну вот и заткнись! — снова рассвирепел Котту. — Вы что, все такие, девственницы-красавицы?

— Определяющее большинство.

Котту махнул рукой и утянул девочку во тьму пещеры. В глубине на стенах замерцал оранжевый отсвет. Здесь был вход в коридор — в конце виднелся огонь. Они двинулись по коридору, осторожно переступая кости. Коридор вывел их в подземелье, стены и потолок которого едва виднелись в огне большого открытого очага. На очаге в котелке закипала вода. За огнем, за языками пламени, в круге света лежала огромная голова Дракона. Перед головой находилась шахматная доска с расставленной партией. Напротив Дракона за доской на полу сидел полноватый круглолицый мальчик и сосредоточенно смотрел на фигуры. Когда Котту с девочкой появились в пещере, мальчик и голова Дракона обернулись к ним.

— Ого, — хмыкнул мальчик, остановив взгляд на значке Школы пиратов, который мрачно засверкал в огне очага. — Вот так гости. И чего тебе нужно, интересно знать? Честное слово.

— Привет, — поздоровался Котту. Он обогнул очаг с противоположной от Дракона стороны, присел рядом с доской и уставился в партию. — Тебе крышка, — он посмотрел на круглолицего мальчика. — Мат в восемнадцать ходов.

— Ты зубы не заговаривай, — отозвался тот, с недовольством покосившись на доску. — Зачем притащился? Что стоишь, — обратился он к девочке, которая в нерешительности замерла у огня. — Садись, в ногах правды нет... Да ее вообще нигде нет.

Девочка осторожно присела рядом, и Котту спросил:

— А ты кто такой? Какая тебе разница, зачем я притащился?

— Он, собственно, твой коллега, — сказал наконец Дракон, с интересом поглядывая на сверкающий пиратский значок. — Что у вас там, опять на гранит науки зубов не хватает? В этом году ты уже тут второй такой гость, — Дракон осторожно, стараясь не обжечь ребят, усмехнулся.

— А первого звали как? — спросил с интересом Котту. — Не Литца ли?

— Именно.

— У него не зубов, — хмыкнул Котту, — у него мозгов не хватает. Ты ему подписал бумажку?

— Нет.

— Почему?

— А подумать? — вмешался с раздражением круглолицый мальчик. — Слово дракона — не то, чем можно швыряться на ветер. Пусть сначала принесет удостоверение, что нашел старого капитана и украл у него карту с сокровищами. А бумажка про то, как он эти сокровища выкопал, и образцы — дело второе.

— Чего образцы?

— Сокровищ, чего еще?

— Даже так? — удивился Котту.

— А ты что думал? Здесь тебе не у вас. Здесь все авторитетно и по всем правилам.

— Хорошо хоть у вас по всем правилам, — вздохнул Котту. — У меня тут такое дело...

— Кипит, — перебил Дракон.

Из темноты показался кончик хвоста. Сверкнув чешуей, он пронесся над головами и подхватил с очага булькающий котелок. Поставив котелок у доски, Дракон запустил хвост во мрак и достал связку подсохшей травы.

— Горная мята и снежный чабрец, — сообщил Дракон с удовлетворением. — Сам собирал. Лепа, сбегай в пещеру, притащи кубков.

Круглолицый мальчик поднялся, обошел драконью голову и скрылся во мраке. Через минуту он вернулся, держа четыре старинных кубка.

— Давай я сделаю, — сказала девочка и отобрала у мальчика кубки. — А то у вас всех только одно на уме, а руки кривые.

— Что именно? — отозвался Дракон с интересом.

Девочка покраснела и завозилась с чаем.

— Я, кажется, понял, зачем вы пришли, — отозвался Дракон, следя золотым зрачком за девочкой.

— Ну так поможешь тогда?

— А я — нет, — отозвался круглолицый мальчик. — Пусть расскажет человеческим языком, в чем дело.

— Мне нужно удостоверение, в том, что... Слушай, а кто ты такой, вообще?

Хвост Дракона аккуратно коснулся плеча Котту.

— Говорю тебе, он твой коллега. Только с востока.

— С востока? — заинтересовался Котту. — Но на востоке, насколько я знаю, нет Школы пиратов?

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул мальчик. — Так и умрешь безграмотным... Я самоучка. Потомственный.

— Ну так давай к нам! — сказал Котту с воодушевлением. — У нас программа тяжелая, сам видишь, — он посмотрел на девочку, которая разливала ароматный чай, — зато подготовка качественная.

— Да знаю, — вздохнул мальчик, принимая дымящийся кубок. — Только мне поздно уже... Да и потом, я человек с востока. У нас менталитет другой. У вас на западе обо всем заботится государство. Ты только грабь себе добросовестно, налоги плати, с караванов. А у нас всё на кухне выращивают, на подоконнике. Пираты все самоучки, говорю же. Так и умрешь безграмотным, — мальчик снова вздохнул.

— Учиться никогда не поздно, — сказала угрюмо девочка, отпивая чай из своего кубка.

— Учиться всегда поздно, девочка, — отозвался Дракон так же угрюмо. — Учат всегда тому, что давно всем известно. А у самоучек есть шанс, — золотой зрачок замерцал в сторону мальчика, — не умереть безграмотным. Так что ты, Лепа, не прав... Ну так что за задание? Что нужно удостоверить? — Дракон обратил зрачок к Котту.

— В общем, задание звучит следующим образом, — Котту отхлебнул волшебного чая. — Ограбить караван, украсть девственницу-красавицу. Вопрос с караваном уже решен, бумаги есть, — он похлопал себя по груди. — Осталось удостоверить, что я украл девственницу-красавицу.

— Ну, что она девственница и красавица, я, положим, удостоверю, — зрачок замерцал в сторону девочки. — А насчет первого... Откуда мне знать, украл ты ее действительно? Может, одолжил просто, задание сдать? Я тебя первый раз вижу, не могу же я поверить тебе на слово.

Дракон высунул длинный раздвоенный язык и с наслаждением лакнул чая.

— Слушай, а где он ее взял, правда? — отозвался круглолицый мальчик, с шумом прихлебнув из кубка. — Задание на самом деле какое-то бесчеловеческое. У вас программа, я так понимаю, какая-то очень классическая. Еще с тех времен, когда бывали девственницы и красавицы... Ну, наверно бывали.

— Я те времена еще помню, Лепа, — отозвался Дракон угрюмо и осторожно вздохнул, обдав пещеру приятным жаром. — Красавицы действительно были, были даже девственницы, но на пиратов тогда еще не учили. Люди тогда, Лепа, были другие. Настоящие. Это сейчас государство вынуждено даже пиратов в школах учить. Докатились, — Дракон угрюмо замолк.

— Значит, — тихо сказала девочка, отпивая чай маленькими глоточками, — как только закончились девственницы и красавицы, закончились и настоящие люди?

— Наоборот, — отозвался круглолицый мальчик. — Закончились люди — закончились и девственницы, с красавицами.

— Лепа, — осторожно вздохнул Дракон и лакнул чая. — Ты, как все умные люди, иногда говоришь глупости. Это процесс взаимозависимый. Девственницы вырождаются оттого, что люди перестают мыслить глобально. Не в пределах собственных норок.

— Да, но отчего люди перестают мыслить глобально? Не в пределах собственных норок?

— Оттого, что вырождаются девственницы? — сказала девочка тихо. — Процесс ведь взаимоза... висимый?

— Слушай, — сказал Котту с неудовольствием. — Вот вы тут сидите с этим, — он ткнул пальцем в сторону Лепы, — чай попиваете. Вам тут хорошо, в драконьей пещере, на драконьем Острове. Сокровищ куча, — он ткнул пальцем во мрак, — дураков нет миль на сорок вокруг. Можно и язык поточить, поумничать. А у меня только три дня осталось. А потом еще по «Умерщвлениям неволшебным оружием» зачет сдавать. А потом еще по «Сопротивлению человеческих материалов», а там такая вешалка, что... — Котту повертел ладонью.

— Я тебя понял, мой мальчик, — отозвался Дракон, лакнув чая. — Давай сюда экземпляр. Будем удостоверять.

— Вот это другое дело, — проворчал Котту, поднимая девочку и подталкивая ближе к Дракону. Девочка стала перед огромной головой, оправила плащ, покраснела и опустила глаза.

— Ну как, Лепа... Что скажешь?

Круглолицый мальчик отставил кубок, поднялся и медленно обошел девочку.

— Честно?

— А кого ты тут обмануть собрался?

— Мне нравится, — Лепа вздохнул. — Я бы ее сам украл. Кабы не цеховая солидарность.

— Значит, красавица?

— Ну-у... Видали и красивее. Но эта тоже сойдет.

Лепа еще раз обошел девочку, которая не поднимала глаз, вернулся к доске, плюхнулся на пол и вцепился в недопитый кубок.

— Это важное заключение, — отозвался Дракон. Из темноты вылетел кончик хвоста, сверкнув драгоценными чешуинами, покрутился над головами, снова исчез. — Он в этом разбирается, можете мне поверить. Приходилось всяких возить — и красавиц, и не красавиц. Сравнительный материал имеется.

— А девственниц? — заинтересовался Котту.

— А откуда ж их знать? — фыркнул мальчик с раздражением. — У них на лбу не написано.

— А вот здесь, Лепа, ты заблуждаешься. Ты просто молод еще, неопытен. Это как раз на лбу и написано. Так что удостоверяем.

— Правда? — оживилась девочка и подняла глаза. — Тогда давай бумажку и скажи им, чтобы не обманули! Чтобы деньги дали!

Дракон покосился на Котту.

— Я ее по объявлению нанял, — ответил тот с неудовольствием и отвел глаза. — За четыре золотых. Что еще было делать?

— Так она еще читать умеет, — осторожно хмыкнул Дракон, обдав ребят приятным жаром. — Хочешь, мальчик, совет стреляного старика? Сдашь задание — девчонку не отпускай. Не продавай, не меняй, не закладывай — оставь себе, пригодится. Девственница, красавица, еще и читать умеет. Я честно думал, что такие уже закончились, лет восемьсот назад.

— Ты только им скажи, чтобы деньги отдали. А то снова обманут, а у меня документ есть!

Девочка вытащила из-за пазухи аккуратно сложенный лист бумаги, развернула и показала Дракону.

— «Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица», — прочитал Дракон. — «Оплата три нет четыре золотых».

— А то обманут ведь, — девочка чуть не плакала.

— Откуда у тебя такой опыт? — поинтересовался Дракон. — Обманут, обманут?

— Люди говорят. Что обманывают. Девственниц.

— Что за бред такой, — с раздражением поперхнулся Лепа. — А не девственниц что, не обманывают? И знаешь, надо все-таки хорошенько проверить, какая она девственница. Обманывают.

— Бумага есть? — спросил угрюмо Дракон, оглядев Котту.

Тот достал из-за пазухи чистый лист и перо.

— Пиши... Справка. Сим удостоверяется, что приложенный экземпляр по результату осмотра с пристрастием на самом деле является а — девственницей, бэ — красавицей. Подпись... Двадцать первого апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона... Меня, то есть... Удостоверил я сам.

— А поверят? — круглолицый мальчик покосился на справку. — Что удостоверил ты сам?

— Положи бумажку сюда.

Из мрака вылетел кончик хвоста и указал на свободное место у стенки. Котту поднялся, прошел к стене, положил бумажку на каменный пол, отошел. Дракон очень осторожно дыхнул. Пещера наполнилась приятным жаром, бумажка обуглилась.

— А вот и печать.

Сверкнул кончик хвоста и с хрустальным звоном пронзил разложенную бумажку.

— Пусть попробуют не поверить, — осторожно усмехнулся Дракон. — Я, конечно, дела на старости лет запустил, надоело все до предела... Старость — не радость, а дураки множатся в экспоненциальной прогрессии. Но ведь могу и размяться, наведаться.

— Спасибо, — сказал Котту, осторожно складывая обугленную бумажку. — Пошли, как раз на южный караван успеем, — он взял девочку за плечо, обернулся к Дракону. — Ну, мы пошли.

— Сдашь задания, заезжайте в гости, — сказал Дракон и долакал чай. — Поболтаем, чаю попьем. У меня где-то горный хрен еще оставался. Сам собирал.

— Обязательно, — покивал Котту. — Только задания сдам.

Он кивнул, прощаясь, круглолицему мальчику. Они обошли очаг и вышли из подземелья.

* * *

В трактире, как обычно, было не протолкнуться. Котту, крепко держа девочку за руку, отпихивая нетрезвые ноги, колени, локти и плечи, пробрался к стойке, перевел дух, скинул капюшон.

— Привет, дядя Краббатабак. Ну и толпа у тебя сегодня.

— Толпа как толпа, — обернулся тот, протирая тарелку висевшим через плечо полотенцем. — У вас, Котту, философию не проходят. А так бы ты научился себя утешать, что бывает и хуже. Ну, как дела? — трактирщик посмотрел на девочку. — Сдал?

— Сдал, — сказал Котту сдержанно. — Зачет.

— Я не сомневался, — кивнул трактирщик с удовлетворением. — Такие бумаги, такая организация... Ладно, больше не будем мучить девчонку.

Он отложил сверкающую тарелку, достал из кармана четыре мерцающих золотых.

— Держи, — он протянул золото девочке.

— Спасибо, — ответила та еле слышно, взяла монеты, достала из-за пазухи маленький мешочек и аккуратно спрятала деньги. — Ну я пошла?

— Котту, — трактирщик обернулся к мальчику. — Тебе старик насчет нее ничего не сказал?

— Сказал, — вздохнул Котту. — «Сдашь задание — девчонку не отпускай. Не продавай, не меняй, не закладывай». Оставь себе, говорит. Пригодится.

— Так я схожу, за веревкой? У меня веревки хорошие. Канаты с пристаней.

— Отпустите меня, — вздохнула девочка. — Пожалуйста. Мне надо забрать.

— Заберем вместе, — отозвался Котту угрюмо.

— А старших надо слушаться, девочка, — добавил трактирщик, сверкая лысиной в свете факелов. — Так что я пошел.

— За веревкой? — спросила девочка еле слышно.

— Нет. О веревках вам пока думать рано. Поживите, определитесь... Пойду вам насчет завтрака распоряжусь. Со вчерашнего дня ведь не ели? А я обещал, каши.

— Не до еды было, — сказал Котту устало. — Ты что, дядя Краббатабак, не знаешь, что такое курсовая работа?

— Знаю, брат Котту, знаю. Поэтому сейчас будете завтракать.

Трактирщик провел их во внутреннюю комнату и ушел распоряжаться насчет завтрака. Котту скинул куртку на лавку, уселся за стол. Девочка осторожно присела на край лавки. В коридоре раздались крики, загремели каблуки; дверь распахнулась, и в комнату ввалилось четверо — Главный купец, Начальник пристаней и два румяных матроса с большим сундуком. Матросы пронесли сундук в угол, грохнули на пол и, сотрясая башмаками стены, ушли, оставив за собой запах терпкого бриза.

— Распишись, — Начальник пристаней развернул на столе бумагу, достал перо и дорожную чернильницу. — Вот здесь.

— Это... — Котту с недоумением вчитался в текст. — В смысле?

— Читать умеешь, пират?

— «Расписка. Сим удостоверяю, что я, Котту Бестрепетный, студент второго курса Школы пиратов на Побережье, получил причитающуюся мне одну четырнадцатую долю в счет ограбленного мной двадцать второго апреля тысяча пятьсот пятьдесят второго года Шестого дракона каравана в составе двенадцати судов средней величины». Подпись — Котту Бестрепетный.

— Ну, подписывай.

— Да мне, вообще-то, только задание сдать было надо...

— Ну, сдал?

— Да. Отчитался.

— Ну, и мы отчитались. Подписывай — где галочка.

Котту поставил подпись, Начальник пристаней свернул документ, спрятал перо и чернильницу.

— В общем, сдашь остальное — заходи. Отметим.

Начальник и Главный купец посмотрели на девочку, которая с любопытством следила за происходящим.

— Нашел все-таки?

— Представь.

— И как же? Интересное дело. Девственница, да еще и красавица?

— По объявлению.

— Она что, — купец и Начальник переглянулись, — еще и читать умеет?! Знаешь что, Котту Бестрепетный... Оставь себе. Пригодится.

Начальник пристаней и Главный купец оглядели девочку и, покачивая головами, вышли. Котту подошел к сундуку и открыл тяжелую крышку. Золотые монеты торжественно замерцали. Девочка подошла и осторожно присела рядом.

— Я даже не знала, что столько денег бывает, сразу и в одном месте, — она осторожно потрогала кучу монет. — И что с ними делать?

— Не знаю пока, — сказал озадаченно Котту. — Надо будет садиться и думать. А вообще, деньги нужны, чтобы их тратить.

— А дай мне пока еще четыре монеты? Я сразу отдам.

— Сразу — это как?

— Ну... Заработаю, отдам.

— А зачем тебе, кстати?

— Надо.

— Я понимаю. Но все-таки?

— Книги купить. Нужные. Пока мне оставили. А то перехватят.

— Ну да, вот ведь еще проблема... Когда читать умеешь. Не переживай, никто у тебя их не перехватит. За четыре золотых тем более.

— Я отдам... Честно...

Заскрипела дверь, в комнату вошел трактирщик с подносом. Запахло ароматной кашей. Котту потянул носом и поднялся. Трактирщик поставил поднос на стол и подошел к сундуку.

— Они мне там дверь чуть не раздолбали, — он махнул полотенцем в сторону выхода. — Стол опрокинули. Клиентов перепугали.

— Твоих клиентов перепугаешь. Дядя Краббатабак, я у тебя его оставлю пока. Мне его ставить некуда. Ты где живешь? — Котту обернулся к девочке. — Может, у тебя поставим?

— Можно... В углу... Я столик давно хотела купить. Книги складывать.

— Так теперь шкаф купите? — хмыкнул трактирщик. — Бывают такие специальные, с полками. Книги складывать. Я видел такой, в детстве.

— У меня мало пока... На столике все поместятся...

— Ладно, — Котту уселся за стол, составил с подноса тарелки с кашей, плошку с хлебом и кружки с чаем. — Иди ешь садись. Поставим пока в углу, книги складывать. А там будем думать. В общем, дядя Краббатабак, мы у тебя его оставим пока. Ты себе отсыпь, сколько следует... А мы сейчас перекусим и книги пойдем покупать. Нужные. А то перехватят.

Девочка присела напротив, и они стали завтракать.

* * *