Волшебник на войне

Глава 16

— Ваши нобли стоят у ваших дверей с белым флагом, — сообщил Гар королю.

Король подозрительно прищурился.

— Ты не поднимался в башню. Откуда это тебе известно?

— Просто я организовал тайное общество в вашей армии и герцогских армиях, — объяснил Гар.

— Говоря точнее, по всему вашему королевству, — поправил его Дирк. Король смерил его взглядом, по которому того мгновенно вздернули бы на дыбу и от души прошлись бы по всему телу каленым железом — если бы королю, конечно, удалось найти хоть кого-нибудь, готового исполнить его приказания.

— Некоторых вы уже знаете, — продолжал Гар, — ибо это те солдаты, которые еще не связаны, но до сих пор вооружены. Тем не менее вам нельзя знать, кто ими руководит. Это тоже тайна, и знаю ее пока лишь я один.

— Тайна! — взревел король. — Вздор! Ты их вожак, и это ясно и очевидно даже дураку! Если я убью тебя, вашему мятежу конец! — И он, выхватив меч, сделал выпад.

Дюжина людей вскрикнула и вскочила на ноги, чтобы схватить его, но Гар без труда парировал удар своим клинком, выбив меч из его руки.

— Даже если вам и удалось бы убить меня, ваше величество, бразды правления примет другой вождь, — а если вы убьете и его, на его место встанет третий. Об этом не знает никто, кроме него самого, ибо солдатам известно только, что приказы им передаются, но неизвестно, кто их отдает.

— Тебя послушать, так вожаков перебить невозможно, — перевел король. Гар кивнул:

— Вы поняли совершенно верно, ваше величество. Как невозможно убить наше восстание. В нем участвуют слишком много людей, но слишком мало их известны вам или кому-либо еще.

Странное дело, но король не взорвался еще раз; он только кивнул с холодным, оценивающим видом.

— Оригинально. Я посвящу себя поискам способа расстроить ваши планы.

— Вам это не удастся, ваше величество, — заверил его Гар. — Впрочем, в настоящий момент ваши товарищи по несчастью приближаются к вашим воротам — и мне кажется, вы найдете больше общего с вашими лордами, чем полагали прежде. Вы примете их?

— Чья идея эти ваши переговоры? — спросил король.

— Моя, — подтвердил его подозрения Гар. — По правде говоря, их светлостям оставили очень небольшой выбор.

— Раз так, я приму их, — объявил король. Гар поклонился.

— В таком случае вы позволите отворить ваши ворота и проводить их в ваши покои?

— Чего вы меня спрашиваете? — с горечью буркнул король. — Разве не вы здесь хозяин?

— Отнюдь, — уверенно возразил ему Гар. — Ни я, ни солдатские советы не будут пытаться говорить вам, что вам делать. Мы будем только говорить вам, чего мы не будем делать.

— Ну и, соответственно, чего не могу делать я, — сухо добавил король.

Гар снова поклонился.

— Однако никто, кроме вас, не может говорить, что будете делать вы.

— Ну, раз так, отворяйте ворота и ведите их сюда, — сказал король. — Возможно, нам с лордами все-таки удастся измыслить какой-нибудь способ расстроить ваши планы.

Гар поклонился и передал приказ.

Герцоги въехали в ворота все вместе, в ряд. Перед ними ехал сержант с белым флагом в руках. Они спешились и подошли к резным креслам, вынесенным для них на самую середину двора.

Их собственные солдаты встали за их спиной полукругом в три ряда. Перед ними в кресле с высокой спинкой и резьбой побогаче, чем у них, сидел король.

Герцоги поклонились, как того требовал протокол.

— Ваше величество!

— Милорды, — отозвался король и махнул рукой в сторону Гара. — Вот этот оборванный наемник, осмеливающийся называть себя сыном лорда, является причиной всех наших неприятностей. Прежде чем я обращусь к вам, пусть он объяснит все сам.

— Спасибо, ваше величество. — Гар шагнул вперед и остановился у трона, лицом к герцогам. — Милорды, ваши армии недвусмысленно объяснили вам, что вам не удастся развязать эту войну, ибо они отказываются биться за вас.

— Да, грязный предатель! — не выдержал Трангрей. Гар не обратил внимания на оскорбление.

— Тем не менее раз простые солдаты могут удержать могущественных герцогов от войны, уж, наверное, все лорды сообща могут удержать короля от поступков, которые они считают несправедливыми.

Король застыл, а лорды изумленно выпучили глаза. Потом у них разом сделался задумчивый вид, а король свирепо прищурился, глядя на Гара. И снова великан не обратил на это ровно никакого внимания.

— Вам всего-то нужно не подчиниться его закону и объявить ему, что вы не подчиняетесь потому, что это несправедливо.

— Позволь, позволь, — перебил его герцог Трангрейский. — Если я правильно понял, ты утверждаешь, что это мы можем говорить королю, какие законы принимать, а какие отвергать?

— Вы можете.

— Но он ведь пошлет на нас свои армии, — возразил герцог Экюд, хитро сощурившись. — Уж не хочешь ли ты сказать, что его армиям никогда не одолеть нас, если мы будем действовать сообща?

— Ему никогда не набрать столько рыцарей и солдат, — подтвердил Гар.

— Но что, если солдаты сочтут, что его закон справедлив? — возразил герцог Экюд. — Что, если они откажутся биться?

— Вот именно, — кивнул Гар с видом учителя, довольного сообразительностью ученика. — Отныне и навеки вам не удастся править без согласия тех, кем вы правите.

Лорды разразились возмущенными возгласами. Гар подождал, пока они стихнут. Первым, однако, не выдержал король.

— Милорды! — возгласил он голосом, мощью не уступавшим доброму боевому рогу.

Герцоги притихли, явно не ожидая столь властного голоса от подобного молокососа.

— Совершенно очевидно, что этот чертов чужеземец обвел нас всех вокруг пальца, — продолжал его величество, кипя праведным гневом. — Что же это выходит, сэр Гар? Я должен испрашивать позволения моих лордов по поводу любой мелочи, которую хочу повелеть?

Герцоги повернулись к Гару, и в глазах их вспыхнул новый интерес.

— Отнюдь, ваше величество, — возразил Гар. — Лишь по поводу законов, которые вы принимаете, а также любого крупного шага, который вы намерены предпринять. В вашей власти, однако, принимать законы и править делами в вашей собственной вотчине, как было всегда.

Король явно призадумался.

— Выходит, все остается как было за исключением того, что милорды могут помешать мне принимать законы или указы, которые придутся им не по нраву?

— И это не рискуя жизнями наших рыцарей или их солдат? — в свою очередь спросил Трангрей.

Гар кивнул:

— Собственно, было бы разумно вам всем договориться об определенном месяце, в который вы могли бы встречаться в поле где-нибудь близ столицы, дабы герцоги и эрлы могли обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес, а король мог посоветоваться с вами насчет мер, каковые он считает нужными для процветания королевства.

Король недобро покосился на Гара, но тот и бровью не повел.

— Подобные встречи дают вам, ваше величество, возможность объяснить лордам вашу политику и убедить их поддержать предпринимаемые вами шаги.

— Убедить! — раздраженно фыркнул король.

— Убеждение стоит дешевле, чем содержание армии, — подчеркнул Гар. — Вы могли бы также выделить определенный месяц для консультаций с солдатскими и сельскими советами со всего вашего королевства — этакий совет советов. Можно назвать это парламентом.

Взгляд короля вспыхнул, а герцоги с живейшим интересом подались вперед.

— Имейте в виду, что говорить на этом совете будут вовсе не главари, — поведал им всем Гар. — Это будут, скажем так, представители — люди, обладающие полномочиями выступать от имени своего совета, но не имеющие в нем руководящих ролей. Настоящие руководители будут посылать глашатаев говорить от их имени — или посланников, если вам так привычнее.

Герцоги с разочарованным видом уселись обратно, а огонь в королевском взгляде сменился откровенной досадой, но Гара это словно и не волновало.

— Глашатаи не будут обладать полномочиями вести торг, — невозмутимо продолжал он. — Скажем так: они смогут говорить «нет», но не смогут говорить «да».

— Тогда что за смысл говорить с ними? — раздраженно спросил король.

— Очень просто. Если вам не удастся убедить лордов, вам, возможно, удастся убедить парламент, — а они могут запретить какие-либо шаги лордов или поговорить со своими герцогами в поддержку ваших планов.

Герцоги возмущенно загалдели, но королевский взгляд снова вспыхнул. Когда ропот стих, его величество кивнул.

— Значит, они могут запретить мои законы, но их собственные крестьянские советы смогут запретить их законы — или даже настоять на том, чтобы они приняли мои идеи.

— Не настаивать, — быстро поправил его Гар. — Не более чем лорды могут настаивать на том, чтобы вы приняли их курс действий.

Лорды переглянулись: они не думали о таком, но теперь такая мысль явно пришла им в голову.

— Советы могут обращаться к своим лордам с петициями поступать так, как предлагает ваше величество, — продолжал Гар.

— Разумно, сэр Гар, разумно. — Король откинулся на спинку трона. — Я начинаю видеть в вашем предложении некоторые достоинства.

— Тогда пускай герцоги напишут хартию, прояснив в ней свои права и ваши обязанности по отношению к ним, — предложил Гар. — Тогда вы все подпишете ее, и она станет законом, обязательным для всего королевства.

— Да, конечно! — одобрительно вскричали герцоги. — Блестящая идея! Ну наконец-то верная мысль!

Король нахмурился, ибо явно не питал склонности к письменным соглашениям — однако при таком единодушии герцогов у него оставалось мало выбора.

— Очень хорошо, — ворчливо согласился он. — Пусть принесут мне завтра набросок этой своей хартии, дабы мы могли поторговаться над ее условиями.

Так и вышло, что на заре следующего же дня они принесли ее — собственно, еще накануне Гар снабдил их экземпляром подобного соглашения из другого мира под названием «Великая Хартия». Они внесли в нее изрядное количество поправок, но все же выложили свои предложения королю уже с восходом солнца. Они спорили над ними битую неделю — сначала по сути (которая преимущественно гарантировала права и свободы герцогов, обязывая их лишь биться за короля и подчиняться его законам — в случае, если их одобрил парламент), а потом по отдельным словам вплоть до последней точки. И все же через девять дней после начала работы король, его эрлы и герцоги все же подписали свою собственную Великую Хартию. Солдаты едва не обезумели от радости, да и лорды тоже. Король ворчал, но новые для него понятия о необходимости народной поддержки все же заставили его приказать своим поварам изжарить на вертелах целые бычьи и кабаньи туши, а дворецким выкатить из погребов изрядное количество бочек пива. Солдаты, горожане и сельский люд — все собрались на эту шумную вечеринку. Впрочем, Гар, Дирк и Колл лично проследили, чтобы один солдат из каждых десяти оставался трезв и начеку и чтобы королевская гвардия пила не меньше герцогских солдат. В результате ни одна сторона не напала на другую, и поутру, когда герцогское войско оправилось от похмелья, оно собралось и выступило в обратный путь.

Герцоги вернулись в родные владения в превосходном расположении духа, сознавая, что проучили выскочку-короля — не потеряв при этом ни единого солдата! Они поднялись на высокие башни своих замков и, наслаждаясь ощущением собственной власти, озирали родные владения.

Спустившись же с башен в покои, они обнаружили там представителей деревенских советов, ожидавших их со своими собственными хартиями.

Разумеется, они подписали их. Правда, прошел не один день торгов, споров, угроз и взаимных уступок, но в конце концов каждый из них подписал свою хартию с простолюдинами. В принципе по-другому и быть не могло, ибо за спиной посланников селян стояли солдатские представители, а за ними стояли сами солдаты.

Когда хартии были подписаны, а законы утверждены, из лесов начали выходить разбойники, согласившиеся на предложенные им условия амнистии.

Сам Колл, впрочем, не вернулся в родную деревню. Он даже не остался в замке эрла Инсола. В сопровождении Дирка и Гара он вернулся в гостиницу, где остановились актеры и Кьяра.

Они появились у дверей почти одновременно с ковылявшим на костыле Энрико, Дицея вылетела на улицу и с радостным криком влетела в объятия юного актера. Бедолага даже пошатнулся, пытаясь не выпустить из руки костыль, обнимая одновременно Дицею. Колл бросился вперед поддержать парня, потом с ухмылкой отступил на шаг — и тут увидел спешащую к нему с раскинутыми руками Кьяру, по лицу которой струились слезы.

Когда они нацеловались, она заглянула ему в лицо.

— Никогда больше не бросай меня! — потребовала она. — Никогда-никогда, ладно?

— Никогда, — заверил ее Колл, с улыбкой глядя ей в глаза. — А как думаешь, из меня может все-таки выйти актер?

Кьяра изумленно посмотрела на него, словно смысл его слов дошел до нее не сразу.

— А я-то думала, я сделаюсь твоей женой-крестьянкой, — шепнула она.

Колл покачал головой:

— Может, лесная певчая птичка и не помрет в клетке, да только песенка у нее и вполовину такой красивой не будет. Нет, это я пойду за тобой повсюду, милая.

Дирк одобрительно посмотрел, как они снова обнялись, оставив на время разговоры, — впрочем, губы их были заняты и без этого.

— А знаешь, — заметил он, поворачиваясь к Гару, — это, возможно, неплохое прикрытие для вождя тайного правительства.

— Идеальное прикрытие, — согласился Гар. — Он может разъезжать по всей стране, и никто не удивится этому — да и кто заподозрит в нищем актере короля бедноты?

— Да и поразить движущуюся цель всегда труднее, — добавил Дирк. — Теперь все, что нам осталось, — это уговорить его.

Разумеется, это оказалось самым трудным делом.

— Лорды раздавят все советы, если кто-то не будет постоянно поддерживать их работу, — настаивал Дирк. — Кому-то придется нести всю ответственность за них, Колл, — то есть кому-то придется стать их главарем.

— Система сможет жить и действовать, если на вершине пирамиды ячеек будет кто-то, отдающий распоряжения и следящий за ними, — объяснял Гар. — Теперь, когда сервы узнали, что и они могут объединиться и отвечать угрозой на угрозу, они этого уже не забудут.

— Только это не значит, что плавание будет тихим и безоблачным, — предостерегал Дирк. — Сами лорды не отдадут и мизинца своей власти добровольно. Некоторые могут пытаться отыграться на отдельных сервах или даже небольших группах. Советы должны будут добиваться справедливости на основе своих хартий — и иногда поддерживать свои требования силой.

— Кому-то придется отдавать приказы и следить за тем, чтобы крестьяне умели пользоваться дубинами, копьями и луками, и не просто умели, а постоянно совершенствовали свое умение.

Колл нахмурился, но последний довод поколебал его непреклонность.

— Ну, это-то я понимаю.

— Лорды могут засылать в деревни своих шпионов и подкупать деревенских, чтобы узнать, кто входит в ячейки, — развил свой успех Гар. — А узнав, могут подослать солдат, чтобы те перерезали их как-нибудь ночью.

— Вы хотите сказать, нам нужно постоянно держать в лесах армии разбойников, дабы те могли отразить такие нападения? — хмуро спросил Колл. Дирк изумленно уставился на него.

— Ба, вот это мысль! Я об этом даже не думал. Нет, ты определенно обладаешь талантами, необходимыми для такой работы, Колл.

— Нет, только не я! — испуганно вскричал серв.

— А кто еще? — спросил Гар. — Лорды могут даже попытаться сообща напасть на сервов, чтобы вынудить советы действовать, выявить их и перехватать. Ты должен быть готов призвать всех к отпору. И не забывай держать серьезные резервы на случай такого оборота событий.

— Вот видишь, кто-то должен руководить всем этим, — настаивал Дирк.

— Но что, если лорды победят?

— Вот и сделай так, чтобы этого не случилось, — просто ответил Дирк.

Однако Гар понимающе кивнул.

— Это вполне реальная опасность, Колл. История Земли, откуда пришли первые местные поселенцы, говорит о крестьянских бунтах каждую сотню лет, если не чаще, и всякий раз господа грубой силой подавляли их. Завоевать свободу и успокоиться невозможно. За нее приходится бороться с каждым новым поколением.

— Цена свободы — постоянная бдительность, — кивнул Дирк. — Поэтому кому-то всегда придется стоять на страже, всегда высматривать угрозу и подавлять ее — или по крайней мере быть готовым к бою, когда она придет.

— Ты, конечно, переживай, — посоветовал Гар, — но все-таки не слишком переживай. Ни одно из этих средневековых крестьянских восстаний не было организовано и вполовину так хорошо, как ваше. Однако у рыцарей есть одно серьезное преимущество.

Дирк кивнул:

— Лошади, броня, оружие — ив придачу постоянные упражнения. Они профессионалы, которых с детства готовили к войне.

— Поэтому тебе придется проследить, чтобы крестьяне тоже готовились к ней с рождения, — поддержал его Гар.

— Но откуда нам знать, что рыцари не победят?

— Неоткуда. — Голос Дирка окреп. — Ты никогда не можешь быть в этом уверен, — но твоя тайная сеть дает тебе хорошие шансы на победу снова и снова. И так до тех пор, пока новое поколение господ не примет ваши советы как неотъемлемую часть мира, в котором они живут.

— Только эту сеть необходимо все время укреплять мудрым руководством, — добавил Гар. — А это значит, что управлять ею должен тот, кто хорошо знает ее устройство и как им пользоваться.

— Да откуда крестьянину знать это?

— Ты знаешь, — возразил Дирк. — Мы с самого ее создания шаг за шагом объясняли тебе все это. Говоря проще, Колл, ты единственный человек в Агтранде, который способен заставить ее работать.

— Но я не хочу! — возмутился Колл. — Все, чего я хочу, — это жениться на Кьяре и провести свою жизнь с ней и нашими детьми!

Дирк повернулся к Гару:

— Вот это самый лучший босс — тот, который не хочет этой работы, но любит трудиться.

— Это не я!

— Только не пытайся убедить нас в этом, — с хмурой улыбкой сказал Гар. — Ты ведь бросился в эту работу со всей душой и отдавался ей с охотой, пока не решил, что она закончена.

— Только она не закончена, — мягко продолжал Дирк. — И не закончится никогда. Поэтому если ты хочешь, чтобы Кьяре и вашим детям не угрожали господские посягательства, тебе придется поддерживать работу организации.

Колл уставился на него, но промолчал, ибо понимал, что тот прав.

— Кстати, она еще не обещала выйти за тебя? — осторожно спросил Дирк.

— Я... я еще не спрашивал, — с усилием выдавил из себя Колл. — В смысле, как положено, выйдет ли за меня.

— Так поди да спроси, ладно? И если она ответит «да», скажи ей, чем ты будешь заниматься и почему тебе нужно это делать. И если уж она и после этого согласится выйти за тебя замуж, ты можешь не сомневаться в том, что она тебя любит.

Колл так и сделал — в тот же день, только в обратном порядке.