Волшебник на крыше

В парке у пруда на лавочке сидели два очень необычных создания: волшебник, который был не просто волшебником, и его кот, который, конечно, был не просто котом.

Волшебник сидел спиной к пруду, из которого лениво поднималось рассветное солнце, а кот лежал у ног хозяина и презрительно смотрел на голубей. Птиц привлекали свежие зерна, щедро разбрасываемые волшебником на асфальте. Кот не делал попыток их поймать или спугнуть, он всем своим видом показывал, что презирает этот вид, и терпит такое соседство исключительно из-за хозяина.

— Не понимаю я голубей, — презрительно изрек кот.

— Именно голубей или вообще птиц? — спросил волшебник.

— Нет, именно голубей. А еще ворон. — Кот демонстративно перелег, чтобы не видеть птиц.

— А чем же тебе голуби не угодили?

— А разве это птицы? Это же крысы, только с крыльями. У них свобода есть, возможность улететь куда угодно, жить на самом верху. А они здесь, в мусорках ковыряются и еду подбирают.

— Город заставляет их приспосабливаться. Но они все еще птицы. Они могут улететь в любой момент. И, например, тебе, Трюфель, не так-то просто будет их поймать.

— Больно надо, — фыркнул кот. — То, что они могут по воздуху убегать, не делает их птицами. Птицы, я думаю, это существа, награжденные даром летать. Сама возможность иметь крылья — это печать особенности, избранности. Как пегас, как феникс, как Икар. Крылья это не просто что-то вместо рук, крылья это особый вид счастья.

— Вид счастья? — усмехнулся волшебник. — А я смотрю, недосып будит в тебе философа. Или, скорее, ворчуна.

— А как не ворчать, если у меня самый сон, а ты решил вытащить меня на прогулку? Это такой изощренный способ поиздеваться?

— Ну, Трюфель, я тебя не тащил с собой, ты сам захотел.

— Ты ж меня в другое время на улицу не берешь.

— Правильно, в другое время народу много. А у меня кот великий артист, любит стихи почитать на публике, песни попеть. После чего в местном неврологическом диспансере очереди выстраиваются.

— Допустим, — согласился кот, он повернулся к волшебнику, совсем забыв про птиц. — Но почему утром? Почему ночью погулять нельзя, когда у меня самое бодрствование?

— Во-первых, именно поэтому. Ты когда слишком активный, за тобой не уследишь. А во-вторых, я очень люблю восходы.

— Восходы он любит, — проворчал кот и снова посмотрел на птиц. — Скажи мне, Мика, если ты так любишь восходы, то почему всегда сидишь спиной к солнцу.

— А какой смысл прийти в кинотеатр и смотреть на проектор? Все самое интересное находится в другой стороне.

В дверь позвонили. Ничего необычного, каждый день к волшебнику приходят «просильщики» и хотят каких-то чудес. Часто он их сразу отправляет домой, просто потому, что не хочет больше переписывать реальность. Но этот случай был особый. Это всегда чувствуется по движениям пространства. Что-то не так в мире. И это что-то требует немедленного вмешательства.

Волшебник пропустил гостей в квартиру и сразу провел в зал. Обычно он общался с гостями на кухне, но в этот раз Мика понял, что чай предлагать бесполезно.

В кресле, нервно теребя в руках платок, сидела заплаканная женщина. Рядом, на другом кресле, сидел ее муж. Он держался спокойно и сдержанно, но по его бледному осунувшемуся лицу и огромным синякам под глазами было понятно — дома беда.

— В полиции сказали, что загулял, — всхлипывала женщина. — А как он загулял? Да у него и друзей — то не было.

— Может быть, девушка? — спросил Мика.

— Вряд ли, — вздохнул мужчина. — Он был не очень общительным.

— Мы бы знали, — подтвердила женщина. — Он нам все рассказывает.

Мужчина опустил голову.

— Вы что-то еще хотите сказать?

— Да, — сказал мужчина. — Мне кажется у него проблемы… как бы это получше… с психикой. Может быть подростковый возраст.

— Не то чтобы он был невменяемый, просто замкнутый. Как аутист.

— И в чем это выражалось?

— Он любит собирать модельки самолетиков. Ну, знаете, такие, в масштабе.

— По-моему, ничего не обычного, — сказал волшебник.

— Да, но он только этим и занимается все время, — вздохнула женщина. — И еще много читает.

— Мне кажется, вряд ли можно это назвать особенностью, — сказал Мика. — Мальчик увлекся авиамоделированием. Что в этом плохого? А что книжки читает и вовсе прекрасно, если это конечно не «Майн камф» и не поваренная книга анархиста.

— Да нет, он фантастикой увлекается. Ну, знаете, там Крапивин, Ефремов. Но он не просто увлекается ими, как вот мы увлекались в свое время авторами. Нет, у него мания какая-то. Пойдемте к нам домой, я покажу вам его комнату. Вы сразу все поймете.

— Да это хорошая идея, — подтвердил мужчина, — заодно вы сможете взять его вещи.

— Вещи? — не понял волшебник.

— Вещи, — кивнул мужчина, — чтобы вы смогли по ним его найти, так сказать, взять след.

— Я же не собака, — улыбнулся Мика. — Но давайте действительно посмотрим его комнату.

Квартира находилась в прекрасном районе. Старые здания с высоченными потолками и с запахом истории. В квартире было много комнат, Мика не считал, взгляд выхватил лишь четыре. Не видно было кухни, зато на входе гостей встречала огромная гостиная. Было понятно, что хозяева не бедствуют. Обычно дети таких родителей действительно пропадают на вечеринках, иногда пропадают ради выкупа. Но Мика понимал, что этот ребенок действительно иной. Его большая комната, была вся увешена постерами и картинами. В основном тема изображений была одна: самолеты, дирижабли, разного типа вертолеты и автожиры. По углам на лесках висели модели тех же самых самолетов. И только одна картина выделялась из общего ряда. Она висела над кроватью пропавшего мальчика. Это был Икар. Написанное углем на холсте, практически в полный рост изображение парня с крыльями, повернувшего голову к солнцу.

Волшебник смотрел на эту картину и улыбнулся.

— Что вы улыбаетесь? — спросил мужчина.

— А вы наверно часто ругались? — вопросом на вопрос ответил Мика.

— Откуда… А ну да. — Мужчина кивнул. — Да, мы часто ругались. Он совершенно не хотел выходить их своего придуманного мира. А ведь он мой единственный наследник. Тот, кому я отдам свое дело. Но такой человек должен обладать определенными качествами. И уж точно не должен бояться мира. А Андрею хоть и исполнилось месяц назад семнадцать лет, но он вел себя совсем как ребенок. Ему и в школе всегда доставалось, а впереди еще университет. Но как он будет с людьми общаться, если все свое свободное время он проводит в своих модельках.

— Я думаю, что все не так ужасно, — сказал волшебник, оглядывая комнату.

— Да как сказать, — вздохнул мужчина и оглянулся. Его жена гремела посудой на кухне. — Мне даже иногда кажется, что в его исчезновении я сам виноват.

— Как так?

— Да вот так. Мать в нем души не чает. Все сюсюкается. А мне нужно чтоб мужик из него вырос. С семи лет его по секциям таскаю. То каратэ, то дзюдо, то легкая атлетика. А он как назло, то руку сломает, то связку порвет, то свалится с температурой на неделю. Жена в крик, зачем, мол, таскаешь его. В последний раз вообще учудил. Ему лет пятнадцать было, я его в бассейн записал. Подумал, ну не боец он, но хоть в форме будет. А он как узнал, что я его в бассейн записал, крик устроил, в окно кидался. Скорую тогда пришлось вызывать даже. Хорошо хоть договорились, чтобы на учет его в ПНД не ставили. Думал, может в армию его смогу спихнуть. А недавно заметил, он снова на окно лезет. У меня сперва сердце опустилось, хотел броситься вытаскивать. А потом шепот в голове, мол, парень чувствует, что в этой жизни лишний. И стыдно стало за эти мысли. Ведь сын.

Мужчина закурил, сел на кровать сына и пустым взглядом уставился в окно.

— Но Андрюшка не стал прыгать, — продолжил отец, — он аккуратно слез с подоконника и вернулся в кровать. Я потом часто так замечал, что он по ночам на подоконник выходит. Но ничего не говорю. Вдруг хуже сделаю, кто знает, что там в его голове. Только всегда жду, пока он не вернется, и спать не ляжет. И вчера, когда он пропал, первый делом я к окну, вдруг выпал, вдруг решил днем. А я ничего сделать не могу.

— Вы не волнуйтесь, — сказал волшебник. — Сын ваш жив. И я думаю, что скоро вы с ним встретитесь. Сегодня вечером и займусь его поисками.

— Да, вы, пожалуйста… мы все что надо. Денег сколько скажите.

— Мои гонорары лежат в других сейфах, — махнул рукой Мика и вышел из квартиры.

— Ты ведь куда-то собираешься, — констатировал Трюфель, наблюдая, как Мика мечется по квартире и собирает вещи.

— О, и вправду говорят, что коты очень умные животные, — съязвил волшебник, не прекращая своих поисков.

— Это шутка только что вырвалась на первое место самых дурацких шуток недели. И все же, ты явно, куда-то собираешься. Вон, кроссовки достал, которые сто лет не носил, крюк этот, который по недоразумению зовут кошкой, зачем-то достал из кладовки. Ты что в горы собрался?

— Собрался, — отмахнулся Мика, — слушай, ты фонарик мой не видел?

— Так ты ночью собираешься идти? — встревожено спросил кот.

— Да, ночью. Найдешь фонарик — возьму с собой.

— Мряу, — обрадовался кот, — что его искать, он вон там, спокойно лежит на своем месте, под диваном.

— Как под диваном? Тебе-то зачем? У тебя же зрение кошачье, тебе темнота не мешает.

— А вот знаешь, — заворчал кот, — я уже не котенок вибрисы напрягать. Мне может иногда и Моэма почитать хочется. А ты что, правда, в горы собрался?

— Трюфель, ну какие горы. По крышам будем лазить.

— По крышам! Ночью! — Трюфель заходил кругами, смакуя эти слова. — И чем я такое заслужил?

— Авансом. Да и что уж говорить ловчее ты меня, по крышам бегать.

Микаэль не стал долго искать нужную крышу, а сразу отправился на крышу дома, в котором была квартира пропавшего Андрея. Волшебник и кот расположились недалеко от края, с фасадной части дома и стали ждать.

— Это называется «бегать по крышам», — Трюфель то и дело порывался куда-нибудь пойти, но волшебник его останавливал.

— Я же объяснил, мы в засаде. Ждем, когда парень покажется. Вряд ли мы его сможем встретить, если будем разгуливать по крыше.

— А с чего ты взял, что он появится именно на этой крыше, — спросил кот.

— Потому что это его дом. Там большой и чужой мир. А здесь дом. Тихо, смотри, вот он.

На крыше, примерно метрах в двадцати от них появилась фигура. Фигура была довольно щуплой и сутулой, но с очень высоко и гордо поднятой головой.

— Не надо быть Конрадом Лоренсом, чтобы понять, что парень упрям, зол и очень горд собой, — сказал Трюфель.

— Из кота умного ты только что в моих глазах вырос до кота ученого. — Прошептал волшебник, медленно приближаясь к фигуре.

— И все же, эта шутка будет лишь на втором месте в моем рейтинге, — проворчал кот, медленно вышагивая рядом с волшебником.

— Стойте!

— Заметил! — Трюфель замер рядом с Микаэлем.

Фигура парня отделилась от того места где стояла и быстро переместилась к краю крыши. Отблески уличных фонарей осветили лицо юноши. Это было красивое худое и бледное лицо с горящими глазами.

— Постой, — Волшебник поднял руки в успокаивающем жесте. — Мы не причиним тебе зла. Мы просто хотим поговорить.

— Кто это мы? — выкрикнул парень.

— Да, Мика, это ты, конечно, лопухулся, — проворчал Трюфель.

— Я и мой кот, — спокойно сказал волшебник.

— Кот? О Господи! Вы ждете меня с котом? Это что, какая-то игра?

— Нет, Андрей, — спокойно сказал Мика, медленно приближаясь к парню, — меня попросили твои родители найти тебя. Они очень волнуются.

— Вы психолог? Хотя нет, психолог не полез бы на крышу. Вы полицейский?

— Нет, я не полицейский. Я просто помогаю твоим родителям. Давай поговорим.

— Нет-нет, не подходите. Я вас не знаю. Мне нечего вам сказать. Вы все равно не поймете.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что никто не понимает. — Андрей сказал это, развернулся и прыгнул с крыши.

— Ух-ты! — ойкнул Трюфель.

— Бежим, там козырек, — вспомнил Мика и побежал к краю крыши.

Но на козырьке парня не оказалось.

— Свалился? — прошипел кот.

— Вряд ли, — сказал волшебник и показал на соседнюю крышу, — вот он. Давай за ним.

Соседняя крыша находилась чуть ниже, чем та, с которой спрыгнул парень, и вплотную примыкала к тому дому.

Волшебник и кот почти синхронно спрыгнули на соседнюю крышу и пробежали до следующего края. Андрей бежал впереди. Он бежал так быстро, что только его тонкая тень и мелькала вдалеке.

— Смотри, он снова прыгает, — крикнул Трюфель.

— Вижу, быстрее давай.

Преследователи добежали до края крыши и прыгнули снова. Теперь уже это оказалось не так просто. Соседняя крыша оказалось вровень с той, с которой приходилось прыгать, но на этот раз крыши разделял почти двухметровый пролет. Волшебник перепрыгнул первым, за ним, с криком ужаса прыгнул кот. И если Мика приземлился довольно удачно — на ноги, то коту пришлось в последний момент уцепиться за выступ, чтобы не потерять равновесие и не свалиться в бетонную пропасть.

— Дай, только поймать этого кузнечика, — прорычал Трюфель, — я ему ноги в правильную сторону сразу вправлю.

— Не ворчи, — крикнул волшебник, — смотри, он бежит к башне. Давай наперерез.

Парень действительно, сперва добежал до другого края, но увидев, что между домами слишком большое расстояние, развернулся и побежал в сторону выступающей, словно башня, части дома. Волшебник и кот нагоняли его. Андрей остановился у самого края и оценил расстояние. Башня была явно выше чем крыша, на которой он стоял. Он рассчитывал, на какой-нибудь балкон или мансарду. Но башня с этой стороны была абсолютно ровной.

— Попался! — услышал парень голос за спиной. Он повернулся.

— Остановись, Андрей, — крикнул волшебник.

— Стой, гад! — крикнул кот.

Андрей в замешательстве уставился на стремительно приближающуюся к нему компанию.

Парень развернулся и прыгнул опять.

— Да, что ж такое! — В сердцах рявкнул Трюфель. — Ух — ты!

Было чему удивиться. Вместо того чтобы упасть с большой высоты, парень неожиданно поднялся в воздух и оказался на башне. Сказать, что он взлетел, язык не поворачивался, ведь так не летают. Он болтал руками и ногами, словно падал вниз, а не взлетал вверх.

И все-таки он летел.

— Вот, ешкин кот, — выругался кот. — Доставай Мика «кошку», мы не допрыгнем.

— Да, ладно, Трюфель, — сказал волшебник, — попробую так. Вроде не видит никто.

Микаэль расправил руки и легко поднялся в воздух, затем быстро преодолел расстояние до башни и приземлился на ее крыше.

— Нет, ну где справедливость, — возмутился Трюфель, — люди по крышам скачут, а кот за ними не поспевает.

Когда волшебник приземлился возле подростка, он увидел, что парень больше не пытается скрыться, а лишь стоит и смотрит на него изумленно.

— Вы тоже умеете летать?

— Почему же тоже, — усмехнулся волшебник. — По-моему, ты совсем не умеешь. Но мысль правильная, ты не один такой уникальный. Давай я познакомлю тебя с одним моим другом, который очень много про это знает.

— Он тоже умеет летать? — парень уже не боялся.

— Конечно. Более того, он организовал секцию для таких, как ты. Я думаю, тебе там понравится. Ну что, давай знакомиться? Я Микаэль.

— Открыто! — послышался голос из-за двери.

Волшебник потянул на себя ручку и вошел. Скромная и темная квартира встретила Микаэля традициями шестидесятых: горн на стене, красное знамя, агитационные плакаты про борьбу с тунеядством.

— Мика, это ты, старый волшебник? — позвал голос из комнаты.

— А кто же, — ответил Мика, — только уже давно не старый. Ты где, Саш?

— Я в комнате, зайди.

Волшебник зашел в ближайшую комнату и остановился на пороге. Ему весело улыбалась голова. Голова была почти сама по себе, если бы не трубочки из шеи и большой резервуар с жидкостью, в котором она болталась.

— Саша, — улыбнулся Мика, — ты куда тело дел?

— Привет, Мика! — обрадовалась голова. Чтобы не булькать, голова поднимала лицо над водой и поэтому говорила немного с задержкой. — Вот тоже решил освежиться. Тело новое выращиваю. А пока решил молодость вспомнить.

— Да, профессор, ты как всегда впечатляешь, — сказал волшебник и огляделся.

— А ты, я смотрю, тоже недавно переродился. Свеженький, молодой. Как в этот раз?

— А, — махнул рукой Мика, — попробовал фениксом. Давно хотел попробовать. Говорят, кожа здоровее выглядит, да и ясность ума возвращается. А какой тонус после самосожжения, ты не представляешь.

— Хе, экстремал ты, однако. Это же больно?

— Зато наверняка. Слушай, я что зашел. У меня к тебе две просьбы. Ты вообще долго собираешься так плавать?

— Хотел еще пару годков, но, если что, я готов снова расправить крылья и лететь рядом с тобой.

— Очень хорошо. Я тут с Витей Кочегаром пообщался, надо нам собраться и обсудить кое-что.

Голова забулькала, завращала глазами.

— Ты если хочешь сказать что-то, лучше вынырни, — усмехнулся волшебник.

— Я понял… буль… понял.

— Не собираюсь я ничего переписывать, но подправить надо. — Успокоил Мика.

— Ясно, — голова успокоилась и перестала пускать пузыри, затем профессор снова поднял лицо и спросил:

— А вторая просьба?

— А, — махнул рукой Мика, — сущий пустяк. Ты секцию летунов еще курируешь.

— Номинально, — сказал профессор. — Но в авторитете там еще хожу.

— Ну и прекрасно, — ответил Мика. — Тогда я сейчас тебя еще с одним Ариэлем познакомлю.

Волшебник вышел из комнаты и вернулся через несколько минут. За ним осторожно прошествовал огромный черный кот и худощавый парень.

— Ух-ты, башка в аквариуме! — восхищенно воскликнул кот.

— Трюфель, повежливее, — волшебник с укором посмотрел на кота, а затем обратился к парню. — Вот Андрей, знакомься. Это Саша Белый. Ты не смотри, что он в таком виде, на самом деле он авторитет.

— Кхе-кхе, — закашлялся профессор, — Мика, ты что говоришь. Молодым лучше меня представлять другим именем. Дай я сам. Здравствуйте юноша. — Обратился профессор к Андрею. — Меня зовут Александр Беляев. Я, в некотором роде, создатель и духовный наставник людей с уникальными способностями. Проще говоря, летунов.

— Здравствуйте, — робко и вежливо сказал юноша.

— Ладно, вы пообщайтесь, — волшебник взглянул на часы. — А нам пора. Андрей зайди к родителям, они волнуются.

— Зачем? Они ведь никогда не поймут.

— А им и не надо. Будешь ходить на секции по «парашютному спорту» и объяснять ничего не надо будет. Но знай, полет это не все, что есть в жизни. Конечно, летать приятнее и интереснее, но полет это лишь часть тебя. Есть и другие части. Дом и семья одна из таких частей. Есть еще друзья, любовь, и много чего еще, что делает тебя целым. Это надо помнить и не растерять.

Волшебник опять сидел спиной к пруду и кормил голубей, кот сидел у ног и смотрел на солнечные зайчики отбрасываемые водой.

— И что, Трюфель, ты все еще думаешь, что крылья это вид счастья?

— Я думаю, что крылья это большая ноша. Не все могут унести. А еще это большая ответственность.

— Ответственность перед кем? — удивился волшебник.

— Просто же, перед тем, кто дал эти крылья.

— Да, Трюфель, ты определенно философ.