Волкодлак. Спасти СССР

Глава 16

Деды спешно собрались и отчалили, лишив меня возможности лично посмотреть Сливко в глаза. Я же постарался вспомнить название деревни, в которой родился и жил Геннадий Михасевич, совершившего свое первое убийство в мае 1971 года. Название деревни было из трех букв и, взглянув на атлас, я вспомнил — Ист. До Миор почти двести пятьдесят километров, потом еще до этой Исты добираться!

Заверив мать в том, что мне нужно проведать однокурсника, я прихватил с собой лыжи, крепко связав их с палками бечевкой, на автовокзале взял билет на автобус и, закутав лицо шарфом, проспал до самых Миор. До деревни как мне пояснил водитель, ходил местный автобус, примерно шестнадцать километров по страшным ухабам. Вздохнув, я выбрался наружу и был несказанно обрадован тем, что нужный мне ПАЗик отправится через пятнадцать минут.

Забравшись внутрь этого видавшего виды автобуса, я сел к окну, мест было много, однако в салон вошла толстая женщина лет пятидесяти с огромными почти полными мешками и попыталась «присесть мне на уши». Я же закрыл глаза и сделал вид, что сплю. Селянка минут через десять болтовни поняла, что свободные уши ее не слышат и пересела к тощей старушке, вывалив на ту кучу информации.

— Ист! Парень, ты просил предупредить как в Ист приедем! — водила гаркнул так, что болтавшая до сих пор баба чуть не обделалась.

Я благодарно кивнул и выскочил наружу. На остановке как раз лузгали семечками несколько человек, двое из которых прошли в салон, а остальные ожидали возвращения автобуса обратно.

Я подошел к парнишке лет двенадцати, который увлеченно ковырялся в носу — Привет, мне бы Гену Михасевич, подскажи где его найти.

Пацан окинул меня взглядом и важно произнес — Генка в выходные дни дома как всегда. Нелюдимый он, после возращения из школы редко куда со двора выходит. Мой младший брат с ним учится, уверяет, что с головой у него проблемы. Пошли, покажу.

Я кивнул а пацан положил глаз на мой груз — Классные у тебя лыжи! Дорогие поди?

— Десять рублей.

— А нам только в районе можно их купить. Правда на физре зимой выдают, но тем лыжам уже столько лет! — пацан вздохнул и ткнул пальцем в покосившийся домик — Вон там Генка и живет с бацькой-выпивахой своим, постоянно тот мамку Генкину почем зря лупит.

Развернувшись, пацаненок поспешил видно опять к остановке, я же вошел в неухоженный двор, калитка держалась на честном слове и пришлось ее держать, не давая рухнуть в плохо очищенный снег. Из сарая вышел девятилетний будущий маньяк в накинутом на плечи ватнике и с пустым ведром — Ты к кому? Бацька отдыхает, ему не до гостей.

— К тебе я, Гена! Я слышал, что тебе лыжи нужны, вот я и принес! — неся околесицу, я подошел почти в плотную подозрительно рассматривающему незваного гостя Михасевичу и пробил ему резкий удар в солнышко. Осмотрев безлюдную улицу, я сбросил тулуп и ткнул пальцем на нужную точку рухнувшему на колени личинке маньяка. Тот широко раскрыл глаза и схватился за грудь, я же поспешил вон, вернувшись к дороге. Лучше пусть умрет невинным ребенком, чем станет ужасным убийцей!

Деды вернулись недовольные — Ты ничего, Мишка, не напутал? Нет твоего Сливко и не было, как нет и туристического клуба под названием «ЧЕРГИД».

Я только репу почесал — Попутал я, это гнусь еще наверное служит, В шестьдесят третьем туда съезжу.

Дед Николай погрозил пальцем — Вместе съездим! Будем считать, что мы с Богданом разведку на местности провели.

Мне же предстояла еще одна ликвидация — того самого следователя, который вёл резонансные для советского общества дела: Мозырское дело (из-за сокрытия улик, применения пыток и психологического давления шесть человек оговорили себя и были признаны виновными в убийстве инспектора рыбоохраны и следователя прокуратуры в 1981 году; всех шестерых освободили после того, как в 1983 году нашлись настоящие убийцы инспектора и следователя) и дело «витебского душителя» — серийного убийцы, от рук которого погибли 36 девушек и женщин в Витебской области (преступником и был убитый мною сейчас Геннадий Михасевич, однако к моменту его ареста за его преступления были осуждены 14 невиновных, один из которых был казнён). Жавнерович в РИ был признан виновным в совершении всех инкриминируемых ему преступлений, однако в связи с амнистией в честь 70-летия Октябрьской революции уголовное дело в отношении него было прекращено, а сам следователь отправлен на пенсию с сохранением всех званий и наград. Свою вину Жавнерович так и не признал. Такие твари в прокуратуре работать не должны.

Следователь по особо важным делам Жавнерович был известен стопроцентной раскрываемостью дел. Его известная цитата: «Каждый человек — преступник. Он ещё не совершил преступление, но может совершить!» Жавнерович получил прозвище «Белорусский Мегрэ». Основывался следователь, в основном, на показаниях свидетелей, улики в делах игнорировались, когда это было необходимо, данные подтасовывались, свидетели запугивались, а подследственные под пытками и угрозами признавались в том, чего не совершали. Михал Кузьмич находил невиновного, но слабого человека, прятал его в тюрьму и угрозами, иногда побоями, добивался признательных показаний. А потом уже, по ходу дела, подсказывал обвиняемому детали убийства или изнасилования.

Вот и сейчас он довольный вышел из здания родной прокуратуры, насвистывая мелодию — ему опять удалось «раскрыть» очередное дело, повесив его на очередного лоха. За ним под отводом глаз шел паренек, выжидающий удобного случая. и случай этот появился довольно быстро — следак приготовился переходить улицу в неположенном месте, решив пропустить груженный снегом грузовик.

Я выбрал момент и ладонями произвел удар в спину Жавнеровичу и тот влетел под колеса грузовика, который затормозил только метров через тридцать — сорок, оставив после себя кусок мяса. Я достал из кармана заготовленный заранее листок с текстом, выполненным печатными буквами и вложил его в карман, а фанерку с надписью «Так будет с каждым, кто шьет дела на невиновных», закрепленную к колышку, воткнул его прямо в труп.

Республиканская прокуратура стояла на ушах, все ожидали прибытия из Генеральной прокураторы СССР важняка для расследования убийства важняка Жавнеровича. Наконец из Москвы прилетел следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Каракозов. Первым делом он в выделенном для него кабинете собрал следственно-оперативную группу, которая выезжала на место убийства.

Старший оперуполномоченный ОУР УООП Минского горисполкома Виктор Ковалев отчитался по проделанной оперативной работе — Я и сотрудники моего отдела были на месте преступления буквально через пятнадцать минут. Телефонная будка была неподалеку и дежурный сразу направил нашу группу вместе с криминалистом. Мы опросили всех, кто оказался свидетелем, а это помимо самого водителя грузовика, еще четверо прохожих. Все в один голос уверяют, что погибший Жавнерович был один и рядом с ним не было никого. Двое из свидетелей уверяют, что им показалось, что решивший перейти в неположенном месте пешеход вдруг сам бросился под грузовик. Когда к телу подбежали, то из трупа торчал самодельный плакат. При осмотре одежды был обнаружен листок бумаги, на котором печатными буквами изложена причина убийства — подтасовка фактов и улик при расследовании преступлений с целью быстро раскрыть дела. Мало того, автор этого послания заходит еще дальше, по его словам следователь хоть и шьет дела, но не он отправляет людей на смертную казнь. Это делается только по решению суда. Именно эти «неприкасаемые» так изучают шитые белыми нитками дела, что с лёгкостью приговаривают порой невинных людей на десятилетия колонии, а также и на смертную казнь. Именно судья, осудивший невинного, должен нести полную, вплоть до уголовной, ответственность за преступные приговоры, а не только следователь. Вот заключительная фраза убийцы — «Доведите мое предостережение до всех: тех, кто выбивает показания и нагло фальсифицирует дела, а также до судей, которые вместо рассмотрения дел тупо выносят приговоры. Если вы все засекретите, то трупы с такими плакатами будут появляться по всему Советскому Союзу!»

Первый заместитель Прокурора БССР Максимов напыщенно возмутился — Я уверяю вас, товарищ Каракозов, что это убийство, определенно месть от уголовников, а все эти плакат и записка лишь для очернения светлой памяти нашего следователя! Для заведения следствия в тупик!

Герман Петрович с интересом всмотрелся в лицо этого чванливого заместителя прокурора БССР, зная, что тот, окончив в пятьдесят втором году Минский юридический институт, по специальности не работал и месяца, устроившись делать карьеру в Минский областной комитет ЛКСМБ, два года назад он с поста первого секретаря ЦК ЛКСМБ пришел сюда, в прокуратуру республики сразу на вакансию заместителя прокурора — Я обязательно подниму все дела погибшего и мы наверняка узнаем правду. Если убийство совершено уголовником, то это не страшно и мы его найдем. А вот если оказался замешан мститель, а еще страшнее — группа мстителей, то, боюсь прежде чем мы их или его обнаружим, будут еще трупы тех, кто пользуясь своим служебным положением, используют в своей работе запрещенные методы и сами нарушают закон. И в случае выявления в делах, которые вел убитый, подтасовок улик, я выйду на генерального прокурора с инициативой проведения проверок уголовных дел и в первую очередь, здесь, в Белоруссии.

Через три недели командировки Герман Петрович вернулся в Москву и попросился к Руденко.

Генпрокурор, недовольный тем, что важняк записался к нему через голову своего непосредственного начальства, все же изобразил вежливую улыбку.

— Роман Андреевич, я конечно понимаю как это выглядит, но все же решился первому доложить о результатах своей командировки именно вам.

Генпрокурор тут же убрал улыбку с лица и стал собранным — Я внимательно слушаю вас, Герман Петрович.

— Убийство следователя по особо важным делам республиканской прокуратуры выявило преступления, которые тот совершал, прикрываясь буквой закона. Я изучил все дела, которые вел Жавнерович и встретился со всеми осужденными, которых он отправил своими липовыми делами в суд и со всеми свидетелями. Такое впечатление, что у нас на дворе тридцать седьмой год! Все признательные показания из подозреваемых выбивали, ни о каком расследовании не было и речи — Жавнерович хватал любого, на кого можно было повесить чужое преступление. Было даже два убийства, я даже в ходе расследования нашел настоящих преступников. И самое страшное, что стоящие выше покрывали все это беззаконие, не проверяя ни фактов ни улик. Судьи. К ним тоже огромный вопрос, они что, не видели что дела были шиты белыми нитками? Я из профессионального интереса поднял несколько свежих дел других следователей, которые готовились к передаче в суд. Те же побои, пытки, с помощью которых подследственные оговаривали себя и подписывали любой бред, который им подсовывали. Боюсь, что это не только в БССР, нужна комиссия по пересмотру всех дел за последние пять лет минимум, по всей стране. Я даже в растерянности — рук не хватит.

Руденко откинулся в кресле — Что вы предлагаете?

— Я слышал, что сейчас начались проверки сотрудников разведки. Может быть пришла пора привлечь гипноз и для проверки сотрудников Прокуратуры? Начиная с Генеральной и я готов первым пройти эту проверку.

Руденко закусил нижнюю губу, размышляя о последствиях этой проверки. Если инициатором выйдет он, генпрокурор, то все выявленные нарушения и преступления сможет списать на подчиненных. А вот если Комитет прознает про итоги расследования Каракозова, то пострадает определенно он как сознательно решивший скрыть то, что накопал его важняк.

— Я свяжусь с товарищем Судоплатовым, выясню когда он сможет оказать нам помощь.

Судоплатов звонку Руденко удивился и, поняв суть проблемы, ответил — Товарищ Руденко! Предлагаю для начала провести проверку с помощью наших полиграфов, приборов для выявления тех, кто пытается соврать. А затем тех, кто покажется подозрительным, мы проверим и гипнозом.

— Товарищ Судоплатов, разве ваш полиграф не может определить на все сто процентов врет или нет человек?

— Бывает, что или человек пытается обмануть прибор, этому учат иностранных шпионов, или просто какие-то причины мешают прибору выявить однозначный ответ. Таких если они поддаются внушению и выявляет гипнотизер.

Политбюро заслушало Генпрокурора о результатах расследования убийства важняка в Минске. Маленков обратился к Судоплатову — Павел Анатольевич, похоже прокуратура не в состоянии найти преступников, убивших следователя республиканской прокуратуры. Подключайте своих сотрудников. Не хватало, чтобы граждане подменяли собой закон!

Судоплатов пожал плечами — Безусловно, я прикажу минским товарищам помочь в розыске преступника, но сомневаюсь, что мы его найдем — подключаться нужно было в самом начале расследования, по горячим следам.

Маленков вздохнул — Главное не допустить повторных убийств!

Судоплатов резонно заметил — Вот для этого товарищ Руденко и обратился ко мне за помощью в проверке своих сотрудников.

Маленков удивленно повернулся к Руденко — Очень рад, что товарищ генеральный прокурор так тесно сотрудничает с комитетом!

Руденко довольно усмехнулся — Так ведь одно дело делаем, да и соперничество это ни к чему. Не ради орденов и чинов работаем.

Судоплатов добавил — Я проанализировал причины, побудившие погибшего следователя нарушать закон. По сути, как в тридцатых годах следователями становятся малообразованные люди, которые не умеют работать по своей специальности и ради выполнения планов сверху и требования немедленного раскрытия преступлений предпочитают выбивать признания. Так кроме следователей этим грешат большинство сотрудников уголовного розыска. Тот же самый Жавнерович через год после устройства на работу получил направление на юридическое образование заочно. Я уверен, что заочно невозможно получить хорошее образование. А на очном ни в коем разе нельзя выпускать тех, кто имеет тройки по спецпредметам. Это касается не только юридического образования. Если бы этот Жавнерович, у которого в дипломе полно троек, был бы вовремя отчислен, то не было бы пострадавших от его неумелых действий и сам бы остался жив. Я не понимаю, почему всех этих неуспевающих деканы и ректоры тянут с курса на курс! По-моему нужно ввести для сотрудников ВУЗов и техникумов административные наказания вплоть до увольнения без права преподавания за нежелание отсеивать лентяев и неспособных воспринимать знания.

Руденко вздохнул — Согласен полностью. Я считаю, что после чистки рядов прокуратуры и милиции необходимо взяться и за судей. Товарищ Судоплатов правильно заметил — именно судьи вместо того, чтобы заниматься определением истинности вины подсудимых, выносят приговоры. Причем я честно говоря не помню ни одного оправдательного приговора. Что запрашивает прокурор, то обычно и присуждает судья.

Ворошилов добавил — Я бы прежде милиции взялся за проверку судей! И в первую очередь за Верховный Суд, городские и областные суды — именно им приходят апелляции из районных судов. Похоже они и не рассматривают апелляции, тупо оставляя приговор без изменения. Да и выборы судей необходимо проводить методом голосования всех советских граждан районов, города и так далее, а не соответствующими вышестоящими Советами народных депутатов. Я уверен, что люди не будут повторно выбирать нечистых на руку и предвзятых судей.