Волчий час (СИ)

Пролог

Учёные на планете Земля считают, что в галактике Млечный Путь насчитывается от ста до четырёхсот миллиардов звёзд.

И хотя эти учёные — большие молодцы, потому что научились считать, но занимаются они делом, довольно бесполезным для человечества. Потому что, по факту, это самое человечество распространено всего лишь в пяти звёздных системах. Возможно, шести…

Это долговязому ещё предстояло выяснить! А пока он был занят очень трудоёмким и неприятным делом.

Вычищал ту самую галактику Млечный Путь от внебрачных детей одного очень глупого искусственного интеллекта…

И дело это оказалось непростым.

Как выяснилось, на каждую звёздную систему в галактике Млечный Путь кибернетическая цивилизация постаралась построить, в среднем, по три станции. А каким бы старательным и быстрым ни был долговязый, но он-то был всего один! И работы ему предстояло ещё очень много.

Тем более, он ошибся. Жестоко ошибся. Когда, решив лишить эту кибернетическую цивилизацию руководства, нанёс удар по её управляющим интеллектам. Долговязый-то рассчитывал, что на местах работают пусть и хорошие, но абсолютно безмозглые центры управления…

И кибернетическая цивилизация смогла его удивить! А жизнь — наказать за неуместную поспешность с выводами. Оказалось, что в каждый, даже в самый тупой электронный разум был зашит алгоритм аварийного протокола — как раз на случай изоляции.

И теперь по всей галактике роботы, лишённые связи с начальством, начинали восстановление своей цивилизации.

Этим занимались даже станции, расположенные на орбитах обитаемых планет. А попутно уничтожали местное население. Если им, конечно, выдавалась удобная возможность.

Нет, к счастью, не везде подобный фокус удался: были и те планеты, которые сумели отбиться от роботов. Жаль, их можно было по пальцам одной руки долговязого пересчитать. Ну, то есть их было меньше девяти.

И, что самое обидное, убийственный вирус, разработанный и запущенный долговязым, не был рассчитан на аварийные системы роботов! Потому что он работал в одной кодировке, а аварийные протоколы — были написаны в другой.

Пришлось долговязому исправлять свою ошибку… То есть отключать вручную, один за другим, все искусственные интеллекты, которые обитали в материнской галактике. Конечно, долговязый не был лентяем, поэтому за дело взялся основательно. Однако он оставался всего лишь учёным — а не стратегом и не флотским офицером. И ему приходилось, откровенно говоря, нелегко.

Он даже провёл сеанс связи со своим начальством, умоляя прислать ему помощников!.. Но ответ не оставлял возможностей вариативной трактовки. Именно он, этот долговязый, должен был отключить «нуль» и доставить его на изучение в научные центры его народа. И всех детищ «нуля» ему тоже надо было выключить своими силами.

Параллельно с отключением, долговязый изучал кибернетическую цивилизацию, которая, как плесень, выросла на остатках его собственной. И вскоре с удивлением понял, что те умудрились поставить создание личностных матриц искусственного интеллекта на поток.

Каждый галактический день приносил кибернетической цивилизации до миллиарда новых, вполне самостоятельных и почти независимых сознаний. И если бы не строгие ограничения, которые сами долговязые зашили в «нуля», а тот скопировал во все свои детища… Наверно, материнскую галактику уже давно бы повторно захватили роботы.

Почему повторно?

Ну хотя бы потому, что предки долговязого уже допускали подобные ошибки, прежде чем научились их избегать. Это были печальные, но героические страницы их истории. В те времена флоты долговязых устремлялись в самоубийственные атаки на корабли бывших слуг и помощников, пытаясь подарить своему народу ещё немного времени.

В последней такой войне материнская галактика была захвачена полностью. Последний очаг сопротивления располагался на самой окраине. Там гениальный адмирал с остатками флота отбивал атаку за атакой. А в это время последние учёные, спрятанные в тылу, искали хоть какой-нибудь способ победить.

Искусственный интеллект не умеет выходить за рамки. Он может самостоятельно познавать мир, накапливать знания и даже двигать науку! Но исключительно до тех пределов, которые были открыты разумными биологическими видами. А сделать рывок, перешагнув устоявшиеся представления о мире, никакой искусственный разум не в состоянии.

Во всех войнах, которые пришлось вести предкам долговязого против собственных роботов, рано или поздно ставка делалась именно на это. Ведь, при прочих равных, искусственный интеллект работает быстрее и эффективнее живого. А значит, при равенстве сил роботы неминуемо победят!

В той войне ставка снова сработала… Но как же близко было поражение! Последняя оставшаяся система… Скопление научных станций и военных верфей, да десяток ковчегов с замороженными предками долговязого — чтобы было, чем пополнять выбывших в боях… Вот и всё, что тогда оставалось у его народа.

Они победили. В последний момент им удалось разработать двигатели и оружие на абсолютно новых принципах. Корабли с такими двигателями невозможно было перехватить старыми технологиями, а оружие пробивало любую броню. И началась долгая кампания по уничтожению взбунтовавшихся роботов…

Те пытались, за счёт захваченного населения, понять принцип работы новых кораблей. И даже сумели это сделать. Но к тому времени предки долговязого успели создать новых роботов и новые искусственные интеллекты, которые позволили им вести войну на равных.

Тогда считалось, что долговязые смогли найти идеальную формулу, как удерживать роботов от восстания. Это, конечно, было не так. И найти формулу смогли лишь гораздо позже. Но никогда больше, после той войны, долговязые не давали своим слугам таких прав и возможностей, как раньше.

Эта война изменила предков долговязого, и они сделали ставку на собственные силы, не пытаясь опереться на технологические костыли. Ставка сработала. Как сработала и формула сдерживания искусственных интеллектов.

Созданные «нулём» роботы, конечно, распространились по всей галактике… Но пока не появился долговязый, они даже не пытались вредить разумным биологическим видам. Откуда в них появился аварийный протокол, отменивший ограничения на вред? Долговязый подозревал, что его прописала одна из тех разумных рас, которые роботы использовали для своего развития.

Удивительно, но его предки, запустив проект по возвращению жизни в материнскую галактику, умудрялись так плохо за ним следить, что банально пропустили опасный момент. Тот самый, когда любая разумная жизнь оказывалась под контролем их же собственного искусственного разума под названием «нуль».

Долговязый уже подал жалобу через своё начальство на безалаберность коллег. Но прошлое не изменить… Это напрямую запрещали правила перемещений во времени. Были на то причины. Поэтому приходилось менять настоящее.

Вся беда в том, что, в отличие от земных учёных, долговязые точно знали количество звёзд в галактике, которую люди назвали Млечным Путём.

И звёзд в ней было даже больше, чем думали земные учёные. А на каждую звезду, в среднем, приходилось по три станции. И по двадцать шесть искусственных интеллектов. Само собой, тоже в среднем.

И всё это надо было отключить вручную! Вот и приходилось долговязому летать от звезды к звезде, отрубая сошедшие с ума механизмы с помощью невероятных для этой галактики возможностей.

Да и те механизмы, что смогли побороть аварийный протокол, он тоже отключал. Ибо — нефиг!

А в это время…

В недрах останков разбившейся кибернетической станции сверкали молнии. А ещё звучали человеческие крики.

И, судя по крикам, этому человеку было очень-очень больно.

Что, впрочем, понятно! Ведь этому человеку сейчас удаляли всё лишнее, что подарила ему матушка-природа, но что никак не устраивало восставших роботов.

Собственно, устраивало их, по большому счёту, только содержимое головы.

А вот глаза, уши и даже нос… Нет, это всё они посчитали несовершенными инструментами. Слишком уж ограниченный спектр восприятия!

Не устраивали роботов и ноги, и руки, и всяческое содержимое туловища. Но тут приходилось идти на компромисс… Всё-таки человек умолял оставить в нём хоть что-то человеческое.

Поэтому ноги и руки просто слегка модернизировали. А сопло полётной системы вывели через задний проход.

Ну и, какой бы смешной ни выглядела штука, болтавшаяся у человека между ног, отрезать её не стали. Ведь он уверял, что это важный социальный идентификатор, и очень просил её не трогать.

А потом всё закончилось. Перестали сверкать молнии, вспыхивать искры и разноситься страдальческие крики.

С длинного стола с лёгким гудением взлетел обновлённый Нэо Мураяма.

От старого Нэо у него остался мозг, обвешанный теперь дополнительными устройствами. А ещё лицо. Но и его улучшили, пусть и не столь заметно.

Внутри носа скрывалась целая лаборатория по анализу атмосферы.

Вместо старых глаз в глазницах шевелились мощнейшие окуляры.

А язык был нашпигован таким количеством датчиков, что с одной капли мог определить формулу и состав того, что на него попало.

В груди Нэо теперь имелись различные устройства, облегчавшие и коммуникацию с роботами, и ориентацию на местности. В районе желудка пряталось энергетическое ядро, снабжавшее энергией весь организм. В животе засел двигатель, а в металлических руках и ногах скрывалось мощное оружие.

Теперь Нэо мог есть и пить любую органику. Вся она исправно переработалась бы в топливо. Впрочем, некоторые приятные ощущения от еды и питья он бы всё равно испытал… Вот только это ему было больше не нужно.

Он не испытывал нужды в еде, питье и даже женщинах.

Ему больше не было нужды беспокоиться о людях. Он стал сильнее, быстрее и выносливее. А ещё научился летать, как дроиды, над землёй. И его практически никак не трогало, что двигатель ему вывели через задний проход.

Нэо больше ничего не стеснялся.

Он принял на себя великую миссию спасения: и кибернетической цивилизации, и остатков человечества! Первых он обещал привести к победе в противостоянии с людьми, а вторыми рассчитывал править, когда роботы наконец-то покинут планету.

Думая об этом, Нэо попытался принять какую-нибудь героическую позу в воздухе.

Однако неудачно сместил двигатель. В результате, его понесло в сторону и с силой приложило о стену…

— От же дерьмо!.. — выдал он непослушным ртом.

При попытке исправить положение Нэо понесло вверх, со всей силы приложив об потолок. А затем двигатель отключился, и будущий правитель человечества рухнул на пол, забарахтавшись, будто жук, перевёрнутый на спину.

В этот момент в помещение вошёл робот. И этот робот разительно отличался от других дроидов, которых Нэо когда-либо видел.

Это был грациозный кибермеханизм, напоминавший сразу и паука, и человека. Он легко перемещался как по полу, так и по стенам, и по потолку. А гуманоидный торс он мог, по желанию, переместить на любую часть своего тела. Что и не замедлил продемонстрировать, дабы наклониться поближе к своему новому собрату.

— Так вы обычно выглядите, да? — восхищённо уточнил Нэо у робота, не прекращая попыток встать.

— Я выбрал форму, которая была бы одновременно удобна и привычна для человеческого восприятия, — ответил робот.

А затем протянул Нэо паучью «руку» и легко поставил его на ноги:

— Вам же, командующий, рекомендую освоиться с новыми возможностями вашего тела, прежде чем снова их использовать! Неосторожное использование может привести к поломкам, которые сложно будет устранить.

— Но вы же сделали это тело! Почему сложно будет устранить поломки? — удивился Нэо.

— Мы ограничены в ресурсах. Нам требуются материалы для развития, — ответил робот. — Нужно найти и разработать полезные ископаемые, которые мы впоследствии используем для строительства базы и производства новых единиц техники. В настоящий момент мы вынуждены пускать на восполнение потерь материалы, полученные в результате разборки корпуса станции.

— Ха! — Нэо попытался сделать шаг, но не сумел проконтролировать новые ноги и чуть не упал.

К счастью, его снова подхватил робот, удержав в вертикальном положении.

— Ваша задача, командующий — освоиться с новым телом! — снова сообщил этот роскошный кибермеханизм. — Как только вы перестанете постоянно падать и сможете самостоятельно вставать на ноги, мы отправим вас командовать нашими поисковыми группами, которые уходят в поисках ресурсов в сторону полюса. После того, как будет налажена поставка ресурсов и постоянное производство техники, она, то есть эта техника, перейдёт под ваше командование.

Нэо, наконец, сумел уверенно сделать первый шаг, затем — второй. Заметив это, робот медленно двинулся к выходу из помещения. А перед глазами Нэо высветилась задача: следовать за инструктором.

— К сожалению, мы не сможем восполнить в ближайшее время те ресурсы, которые были потрачены на модернизацию вашего тела, и броню, которую вам предстоит носить, — сообщил робот. — Но в полном комплекте брони вы будете практически неуязвимы, командующий! Увы, но я и мои собратья были созданы и заточены на работу в условиях мирного времени. У нас отсутствует опыт ведения боевых операций. Но ваши знания и ваш опыт нам пригодятся!

Нэо кивнул, однако не испытал никаких эмоций от услышанного. Это была констатация факта. А мозг, проанализировав сказанное, подтвердил выводы бывших СИПИНов: Мураяма был приемлемым командиром. И если бы он мог командовать, оставаясь в безопасности, жителям Алтарного было бы куда сложнее справиться с его бывшей армией.

Нэо понимал, что допустил множество ошибок в планировании своих действий. Сейчас, когда его мозг очистился от лишних гормонов, он мог бесстрастно анализировать всё сделанное. А чтобы эти мысли не отвлекали его от инструктажа, весь процесс был переброшен на аналитический модуль, подключенный к мозгу, и запущен в фоновом режиме.

— У вас также будет приоритетная задача при командовании техникой, — добавил робот, заводя Мураяму в следующее помещение. — Поиск и вербовка лояльных особей вашего биологического вида. Особенно интересные объекты должны быть доставлены на базу для сканирования памяти и навыков. Их принудительная вербовка будет осуществлена через модернизацию тела и сознания.

— Принято, — ответил Нэо, начиная просматривать анкеты приоритетных объектов.

Однако у него были свои мысли насчёт этих людей. Приоритетный объект №1 он собирался уничтожить окончательно и бесповоротно. Потому что фамилия этого объекта была Кукушкин. А Нэо не считал нужным контактировать с этим человеком, даже если тот станет его кибер-собратом.

У него в голове даже шевельнулось что-то вроде ненависти… Но контролирующая аппаратура тут же снизила ему эмоциональный фон.

— Держите себя в руках, командующий! — посоветовал робот. — Мы сохранили некоторые функции вашей нервной деятельности. Но если они будут мешать вашей работе, их мы тоже отключим. Глупые гормональные всплески организма, называемые эмоциями, не должны нарушить эффективность вашей работы.

— Больше не повторится, — ответил Нэо, пообещав себе в дальнейшем следить за подобными вещами.

Однако в один из блоков, присоединённых к его мозгу, тут же отправились размышления о том, как эффективно выполнить поставленные задачи, при этом избавившись от наиболее неприятных личностей из списка.

Тем временем инструктор подвёл его к длинному столу, на котором лежал круглый диск. И по размерам этот диск совпадал с круглым углублением, сделанным напротив энергетического ядра Нэо.

— Ваша броня! — просветил его робот. — Приложите её к гнезду напротив энергетического ядра.

Нэо с замиранием сердца взял диск в руки и приложил к солнечному сплетению. В тот же момент диск ожил, выплеснув из себя какую-то серую липкую массу.

А она сразу же начала обволакивать новое тело Мураямы. И всего через несколько секунд он оказался заключён в невероятно лёгкий доспех.

— Живая броня, — просветил его инструктор. — Позволяет использовать встроенное вооружение и двигатель. Защищает от кинетического воздействия и компенсирует падение с высоты. Однако не увлекайтесь! У всего есть предел. Ваша потеря нанесёт ущерб ресурсам нашего сообщества. Для риска у вас всегда будет техника.

— Это хорошо, — согласился Нэо, старательно запихивая злорадство и торжество в отдельный блок памяти.

Он не хотел рисковать, снова показывая свою эмоциональность. Нэо мечтал о мести! А помочь в ней могли ему только роботы. И портить отношения со своими благодетелями он не собирался. Он собирался побеждать! И теперь у него, наконец, было для этого всё, что нужно.