Волчица. Возрождение

Глава 8 Возрождение

Я молча покинула комнату Иргида. Девочки всё еще слонялись по коридору. Их отправила спать. Бледность Риты от меня не ускользнула. Она, скорее всего, уже побывала у Тихана и применила парочку заклинаний, чтобы утром тот не мучился тяжёлым похмельем. Я бы на её месте этого не делала. Пусть знает, к чему приводит чрезмерные возлияния.

Проследила, чтобы девушки зашли в свои спальни, и только тогда направилась в покои герцога. К нему у меня был серьёзный разговор. Пусть беседа с Иргидом и остудила мой пыл, но это не дело молчком возить мальчишек в бордель.

Пока я неслась по коридору, снова накрутила себя. Врываясь в герцогские покои, готова была порвать Брана за необдуманный поступок. Кто ж везёт с собой детей в злачное место, когда сам в немилости у короля?

Когда я влетела в комнату, Бранибор выходил из ванной комнаты. На нём был халат, и магур вытирал волосы полотенцем.

Мы встретились взглядами. Он замер. Бросил полотенце на пол. Герцог внимательно осмотрел меня с ног до головы. Кивнул, казалось, своим мыслям, которыми не пожелал поделиться. Его спокойствие только подстегнуло меня. Я кинулась на него.

– Как ты посмел взять с собой детей? – Бран ушёл от первого удара. – Они ещё дети! – И от второго он тоже увернулся. – Ты отвёз их в бордель! – я уже не кричала, а визжала, целясь в его челюсть.

Герцог перехватил занесённую руку, развернул меня и прижал к себе. Но я не вышивала все эти семьдесят лет, а сражалась в боях, где на кон ставила бессчётное число раз собственную жизнь. Вырвалась и снова набросилась на него. Между нами завязалась непродолжительная борьба. Бран с лёгкостью избегал новых ударов. Вскоре моя атака перешла в глухую оборону. Умелая подсечка, и…

Я упала на мягкую постель. Герцог осторожно придавил меня сверху, поймав и заведя мои руки за мне за голову. Попытка сбросить его не увенчалась успехом. Добилась лишь того, что полы его халата распахнулись. Шёлковая ткань едва держалась на широких плечах. Взору предстала мужская грудь без единого волоска. Вид на всё остальное был скрыт из-за тесного контакта со мной. Я дернулась в последний раз.

– Ты чего взъелась? – Бран приблизил лицо к моему. – Обиделась, что не спросили твоего разрешения? – Я отвела взгляд в сторону. – Ты никогда не была истеричной бабой, и не начинай себя так вести! – Я с возмущением повернулась к нему, но мне не дали и слова вставить: – Сама понимаешь, что они мальчишки. Ещё дров наломают сгоряча. У нашего народа не было борделей, но юнцов всегда обучали искусству близости с женщиной. Нет, – он усмехнулся, – не сладострастницы, а вдовы, к которым приходили сами родители и просили научить их сына. Интимная сторона не менее важная, чем все остальные.

Пока герцог вразумлял меня, я и сама призадумалась над своим поведением. Ведь и правда, почему я так разгорячилась? Неужели напряжение минувших событий дало о себе знать? И это из-за него я поддалась вспышке гнева?

Размышляя над сегодняшнем поступком, я ощущала в полной мере силу мужского тела, вдавившего меня в кровать. Заметила, как мышцы под кожей перекатывались. Нет, герцога нельзя назвать мощным и большим. Скорее он был худощав, но жилист. С приятным рельефом мышц.

Взгляд поднялся к его губам. Тонким, но красиво очерченным. Молнией пронеслось воспоминание о мимолётном поцелуе на кухне. Кровь мгновенно закипела и понеслась раскалённой лавой по венам. Тяжесть лежащего сверху на мне мужчины и его запах, запах чистоты, свежескошенной травы и чего-то ещё, такого едва уловимого и присущего только ему одному – всё это пьянило, делая другие вещи неважными.

– Ты согласна? – до моего затуманенного разума дошёл только его последний вопрос.

Во рту пересохло, и я чувствовала себя как рыба, выброшенная не берег. Мне хотелось иного, а не этих разговоров. Я уже давно потеряла суть беседы. С трудом припомнила, о чём Бран говорил раньше. Меня больше волновал жар, исходивший от него. Единственная мысль о том, что со мной что-то не так, сгорела в огне, разгоревшемся внутри меня. Мир поплыл перед глазами.

– Да, – выдохнула я, пытаясь сбросить странное наваждение. Безуспешно.

Сквозь туман услышала щелчок, раздавшийся над головой. Я было повернулась, чтобы посмотреть, что случилось, но Бранибор накрыл мои губы своими. Всё тело прожгло нестерпимым желанием. Я почувствовала, что руки свободны, и положила их на плечи. Провела ими по мужской спине, заодно сняла халат.

Всё!

Разум отказался соображать. Остались прикосновения, ощущения и жажда. Дикая жажда слияния с мужчиной, вызвавшим мощный шквал эмоций, полностью поглотила меня. Страсть руководила моими действиями. Осознание, что я уже раздета, пришло, когда его губы и язык ласкали грудь. Желание не дало ни единого шанса стыду, так и не проснувшемуся.

В руках любимого мужчины даже самые смелые ласки становились наслаждением, которого я не знала прежде. И да, любимого мужчины. Меня тянуло к нему с самой первой нашей встречи, но я отказывалась признавать это. В собственных глазах я была обещана другому и хранила ему верность. Разговор с Далион всё расставил на свои места. Более не имело смысла отрицать чувства к герцогу.

А Бран всё медлил.

С особой тщательностью он жгучими поцелуями исследовал всё моё тело. Пламя страсти раздирало меня изнутри, требуя ощутить его в себе.

Улучив момент, я перевернула нас. Теперь я была сверху, стоя на коленях. Положила руки на его плечи и заставила сесть. Прижалась к нему. Соски приятно заныли, соприкоснувшись с мужским телом. Я наклонила голову и поцеловала его. Но кому-то не понравилось, что женщина возвышалась над ним, и Бран, прижав меня к себе, потянул вниз.

Острая боль пронзило меня. Она же прогнала наваждение. Разум прояснился. Я начала вырываться, но тут же оказалась лежащей на спине. Руки снова завели за голову. Бранибор удерживал их одной рукой за запястья и придавил меня своим телом. Моя голова откинулась назад. Другой рукой он приподнял мою голову. Мы коснулись лбами.

Я смотрела в глаза любимого. В расширившихся зрачках светились два лучистых солнца. В их отражении я разглядела своё испуганное лицо, на котором яркими звёздами горели глаза. Присмотрелась и увидела в них такие же солнца.

Лёгкими, невесомыми поцелуями Бран покрывал то один уголок моего рта, то другой, то ласкал верхнюю губу, то нижнюю. Он делал это с открытыми глазами и наблюдал за мной, моей реакцией на его осторожные движения.

Ладошками я обхватила его лицо и потёрлась губами о его. Язычком провела по его нижней губе. Отстранилась. Глаза закрылись под вновь нарастающим внутри огнём. Моё тело выгнулось дугой, отвечая на его медленные толчки. Инстинктивно обхватила Брана ногами за талию.

Мы начали постепенно увеличивать темп. Стоны срывались с моих губ, но Бранибор их перехватывал. Жар, зародившийся внизу живота, в месте нашего единения, по спирали поднимался выше и выше, выше и выше, пока не взорвался фонтаном ослепительного света и не излился криком. Бран успел накрыть мой рот поцелуем, поглотившим невольный вскрик.

В себя приходила уже в объятьях любимого. В комнате было темно. Нега разлилась по всему телу. Не хотелось шевелиться. Я вслушивалась в сердцебиение лежащего рядом мужчины. Моего мужчины. От этой мысли губы лениво растянулись в улыбке.

– Поделишься мыслью, рассмешившей тебя? – хрипло полюбопытствовал герцог.

– Ммм, – вяло промычала я. – Раньше я мечтала, что моя первая ночь пройдет с мужем и только после свадьбы, – мы встретились взглядами. В его глазах всё еще светили солнца. В темноте сверкнула его широкая улыбка. Я не понимала причину его веселья, но всё же продолжила делиться мыслями: – Но я не жалею о случившемся, мне всё понравилось, – и подарила ему поцелуй.

Бранибор отстранился.

– Пойдём, я тебе кое-что покажу, – предложил он и протянул руку.

– Не-е, мне лень, – протянула я.

– А мне нет, – и подхватил меня на руки вместе с простынёй, которая укрывала нас.

Он отнёс меня в ванную комнату, где свет больно ударил по глазам, привыкшим к мраку. Я зажмурилась, спрятав лицо на груди любимого. Бран осторожно поставил меня на ноги перед огромным зеркалом.

– Открой глаза, – горячий шёпот обжёг моё ухо.

Я повиновалась. И не поверила своим глазам. Разжала руки Брана, лежавшие на моей талии, и подошла ближе к зеркалу. Одной рукой коснулась отражения, а другой – правой щеки, на которой расцвели замысловатые цветы и листья. Золотой узор был сложным. В некоторых завитках угадывались изображения солнца и луны. Брачная метка покрывала не только щёку. По шее она спускался к плечу и продолжалась по всей правой руке. Даже пальцы и те были обвиты золотистыми листьями.

Не скрывая своего удивления, я повернулась к Бранибору. Правой рукой взяла его за левую руку и сжала пальцы. Узор продолжился на его руке и поднимался к щеке, повторяя мой рисунок.

Я замужем. Замужем?! И брачные браслеты миновали стадию раскрытия. Они не могли сразу, вот так покрыть наши руки полностью замысловатой вязью золота.

– Невероятно, – прошептала я.

– Ну что? Сбылась твоя мечта? – обнимая меня, поинтересовался Бран. – Ты преподнесла мне великий дар, и я его принял. Это, – он взглядом показал на необычный рисунок на наших руках, – доказательство того, что наши чувства не мимолётное увлечение.

– К-как? – только и смогла выдавить из себя, не отойдя от шока.

– Я спросил у тебя, и ты ответила мне согласием, – целуя в ушко, ответил он.

– Но я не помню этого вопроса! – возмутилась я и посмотрела на него, отодвинувшись.

– Да, я воспользовался ситуацией, пока ты плавилась от желания, – признался герцог. – При других обстоятельствах ты мне ответила бы положительно? – он вопросительно приподнял левую бровь.

Бранибор прав: я бы отказала. Стало вдруг любопытно, Бранибор придумал всё заранее или это вышло случайно? Об этом и спросила.

– Думаю, что надо показать кое-что ещё, – проговорил он и поднял простыну, чтобы накинуть её мне на плечи.

Взял меня за руку и повёл в соседнюю комнату, гардеробную. Там в одном из комодов выдвинул ящик, достал коробку и открыл её. Я не сдержала удивления.

В нашу первую встречу я оставила ему свою шикарную косу. Герцог сохранил её. Никаких сомнений в том, что это была моя коса, даже не возникло. Плетение осталось тем же самым, что я обычно заплетала – из четырёх прядей. Да и лента с вышивкой принадлежала мне.

– Я искал одну магуру, а нашёл другую, – Бран закрыл коробок и поставил его на комод. – Моё Золотце, – он обнял меня и прижал к себе. – Ты не представляешь, как много раз приходилось менять план. Я делал всё, чтобы встречаться с тобой чаще, помогать тебе, спасать тебя, – герцог помедлили и добавил: – И твоих детей.

Я хотела было поблагодарить его, но резкая боль в спине заставила вскрикнуть.

– Тш-ш, – успокоил он меня, потирая ладонью между лопатками.

– Что это? – изумленно спросила я, отмечая про себя, что Бранибор безошибочно определил место, где болело. Боль сменилась лёгким зудом.

– Сама как думаешь? – не ответил он, поднимая меня на руки и относя обратно в ванную. – Кажется, наше супружество ускорило их прорастание. Думаю, завтра утром нам придётся кое-куда сходить.

Во время водных процедур я всё еще не могла поверить, что обзаведусь парой крыльев, как мои предки, что легенды станут явью. Горячая вода разморила меня. Мы вернулись в постель, но Бран не дал мне уснуть. Оказалось, его тоже мучали вопросы.

– Я не ожидал, что ты будешь невинной, – в словах послышались нотки извинения за причинённую боль. – Клянусь, что буду беречь твой дар! – Герцог поцеловал меня и прижал к себе, укрывая на этот раз одеялом.

Я ответила на его ласку. Было тепло и уютно в его объятьях. Пояснять то, что я сохранила девственность, не стала. Не думаю, что правильно рассказывать ему о причинах своего выбора. Ведь хранила я себя для другого – для Далиона.

В тот день, когда мы надели магурские браслеты, Далион хотел завершить обряд. Я же отказалась. Мне предстояло обучение в институте, а ему – в Скаршианской Академии Магии. Только через пять лет мы бы с ним снова увиделись бы. Я захотела доказать ему свою верность. А ещё был страх. Ведь назад пути не было бы. Минули годы. Я прошла через многие испытания и страдания, но только сегодня поняла, что был то не страх, а интуиция, предчувствие того, что не Далион моя судьба. Мой истинный супруг сейчас крепко обнимал меня.

Осторожно пальцами правой руки провела по его левой щеке, повторяя узор. Обычно браслет раскрывается медленно. Сначала врастает в кожу и постепенно расширяет свой неповторимый рисунок: до локтя, до плеча, а затем по шее и на щёку. У нас же он миновал все эти стадии, сразу продемонстрировав насколько глубоки наши чувства, даже если мы их не признаем. Слова тут излишни. Глаза не врут. Да и душе моей рядом с ним хорошо.

Как так вышло, что я сохранила девственность, сама не понимала. Когда всех смертников, только что заклеймённых, погнали к лагерям, никто из них не помышлял об плотском наслаждении. Приходилось каждый день бегом преодолевать огромные расстояния. Кто не успевал, того надзиратели пускали в расход. Все хотели жить, поэтому из последних сил бежали. Ночные остановки в то время стали единственной возможность для отдыха. Никто не пренебрегал ею.

Когда я прибыла в лагерь, «свежее мясо» тут же привлекло внимание отпетых мерзавцев. Им на растерзание меня не отдали длаки. Если бы не их заступничество и покровительство, то меня изнасиловали бы. Не один раз. И неизвестно, выжила бы я после всех извращений, что обещали мне несостоявшиеся насильники, или нет. Хотя по лагерю немало слухов ходило о том, что я обслуживала своих защитников. Да и взяли длаки меня тогда в Людерс ещё и из-за того, что к нам в лагерь привели безумных маньяков, от которых мне пришлось скрываться. Хорошо, что к тому моменту Волопас натренировал меня достаточно хорошо и я стала выносливее, хитрее, поэтому и смогла продержаться до возвращения длаков, которые подоспели вовремя.

Вспомнился и эпизод, когда Ратик отказал мне. Я хотела расстаться с невинностью, после нашей первой прогулки в Людерс. Было страшно. Страшно, что умру, так и не познав близости с мужчиной. Но длак оказался прозорливее. Или всё дело в их обонянии? Ратибор признался, что не сможет помочь мне с этим делом, потому что я не привлекала его, не дразнила нюх, как он выразился тогда. Хотя я отлично знала, что он сбегал иногда, чтобы сбросить пар, как говорили старшие длаки, к которым я с таким вопросом постеснялась подходить, зная крутой нрав Волопаса и правильность Велимудра. У Булата сердце было занято. Пусть об этом он не распространялся, но его поведение говорило само за себя. Да и медальон, который я вернула Смеяне, только подтвердил мои догадки.

Хорошо, что всё так сложилось!

Но как спонтанный брак отразится на нашем нынешнем положении? Бран не стал заводить разговор об этом. Прислушавшись к его дыханию, поняла, что он уже уснул, пока я вспоминала события минувших дней. Будить его не стала. Лучше обсудим это завтра. Поудобнее пристроив голову на его плече, я погрузилась в сон.

Утро принесло очередное выяснение отношений с детьми. Всё началось с того, что меня разбудил громкий удар открываемой двери. Все дети вошли в герцогскую спальню и полукругом встали у кровати. Хорошо, что мы с Браном были укрыты одеялом, скрывавшим нашу наготу. Новоиспечённый муж спросонья уставился на меня, в надежде, что я снова разберусь, не втягивая его.

– Ты, муж, глава семьи, ты и решаешь проблемы, – тут же выдала я молниеносно.

От моего заявления не только у Бранибора упала челюсть, но и дети застыли в молчаливом изумлении. Они даже ничего сказать не смогли, так их поразили мои слова.

– Выйдите. Нам необходимо одеться, – приказала я детям строгим тоном.

Те и не помыслили мне возразить. Не проронив ни звука, они покинули комнату.

– Быстро же ты вжилась в роль послушной супруги, – шутливо заметил Бран.

– Обстоятельства вынуждают, – похлопав невинно глазками, я намекнула ему на его уловку с моим согласием.

– Да моё ж ты Золото, – он притянул меня к себе и сладко поцеловал.

Мне пришлось ему напомнить, что нас ждали дети. Одевшись, мы вышли из спальни. Детей не наблюдалось. Зато к нам подошёл дворецкий и сообщил, что завтрак подан в малую столовую, где нас уже ждут дети. Саймус, вышколенный слуга, даже бровью не повёл при виде меня, выходящей из герцогских покоев в непрезентабельном для леди виде.

Оттягивать время, чтобы переодеться в свежую одежду не стала. Вдоль позвоночника, особенно между лопатками, начали расползаться неприятные ощущения. Это не укрылось от внимания Бранибора. Мы вместе вошли в столовую, где кроме детей никого не было.

Иргид сидел на своём месте, откинувшись на спинку стула. Олан уплетал омлет, но при нашем появлении отодвинул тарелку. Эрбель сидела надутая и метала в Иргида грозные взгляды. Маирита теребила салфетку, не поднимая головы. Тихан, опустошив один стакан с водой, потянулся к ополовиненному кувшину за добавкой. Зелень его лица демонстрировала острое похмелье.

– Сначала предложение руки и сердца, а потом только следует брачная ночь, – назидательно заметила Эрбель.

От её слов я зарделась. Стыдно-то как!

– Вы всё не так…, – начал герцог, но его грубо прервали вставшие из-за стола Иргид и Олан.

Тихан попытался последовать их примеру, но, пошатнувшись, махнул рукой и сел обратно. Юноши подошли с двух сторон к Брану. Я прижалась к нему теснее, готовясь отразить возможную атаку.

– Обидишь её, – два взгляда исподлобья испепеляли герцога, – и от нас живым не уйдёшь, – предупредил Иргид.

– Сначала попользуется, а потом выбросит, – вскричала Эрбель, вскакивая с места. – Должна быть свадьба, если хотите получить хоть какие-нибудь доказательства искренности и чувств.

Я спрятала лицо за спину супруга, чтобы скрыть счастливую улыбку. И расслабилась. Надо больше доверять своим детям. Я волновалась, как бы они снова чего не натворили, но, оказалось, они беспокоились обо мне, о моих чувствах.

– Мы уже женаты, – заявил Бранибор, подняв наши сцепленные руки и демонстрируя брачные браслеты.

Мальчишки обернулись к Эрбель, которая недовольно фыркнула.

– Что-то я не припоминаю свадебного платья, гостей и торжества, – пробурчала она, хотя сама с жадностью рассматривала рисунок, разукрасивший наши руки и лица.

– Этот брак не подразумевает развода, – заверил муж несговорчивую падчерицу.

– Посмотрим, – она осталась непреклонна, но улыбка, коснувшаяся её губ, подсказала, что девушка оттаяла.

– Поздравляю! – воскликнула Маирита.

Девушка подбежала к нам и обняла нас. Свой восторг юноши выразили более сдержанно. Держась за голову одной рукой, Тихан другой отсалютовал стаканом с водой.

Мы сели за стол. Герцог позвал Саймуса и попросил принести рассола. Тихан сперва было отказался от странно пахнувшего напитка, но шуточки, отпускаемые старшими ребятами в его сторону, порядком поднадоели, и он приложился к бокалу. И выпил его залпом! Проверенное средство подействовало, и зелёный оттенок медленно исчез с лица юноши.

Впервые завтрак проходил в благодушной атмосфере. Все разговаривали и обсуждали новости, передавали друг другу блюда или подливали предложенные напитки. Я подняла вопрос о том, как дети поняли, что я у герцога. Ничего не объясняя, они подняли правые руки с указательными пальцами и

Я наблюдала эту мирную картину и радовалась, вознося хвалу Единому за этот чудесный завтрак. Время от времени я тёрлась спиной о стул. Зуд усиливался. Бран, каждый раз замечая моё ухищрение, слегка хмурился. Под конец он не выдержал.

– Нам нужно срочно отъехать на пару дней, – сообщил муж. – Иргид остаётся за старшего.

– Зачем? – поперхнувшись чаем, спросил Иргид.

– Проще увидеть, чем объяснять, – уклончиво ответил Бран и протянул мне руку, предлагая встать из-за стола. – Для всех я удалился исполнять приказ короля: проверяю своё новое имение в окрестностях Людерса. Когда вернусь, неизвестно, – и он вывел меня из столовой.

Мы прошли в его рабочий кабинет. Супруг на ключ закрыл дверь. Затем прошёл к столу и достал из верхнего ящика золотую монету.

– Только не пугайся, – предупредил Бран и подкинул её.

Я замерла рядом со столом. Сначала ничего не происходило, но потом в центре комнаты открылся Проход. В нём замелькали чёрные тени.

– Не жди сегодня Олларгосс, – произнёс Волопас.

Его голос я бы узнала даже через тысячу лет! Это был он!

Я кинулась к нему, но меня удержал муж, обняв и прижав к себе.

– Нельзя к нам прикасаться, – сказала другая тень, в которой я угадала Велимудра.

– Нельзя заглядывать под капюшоны, – заметил Булат.

– Если не хочешь остаться с нами, – весело закончил Ратибор.

Слёзы хлынули из глаз. Я считала их погибшими, а они тут, живые.

– Для живых мы мертвы, а для мёртвых – живы, – что означали слова Волопаса, для меня они остались загадкой.

– Красивое у тебя имя! – проговорил Велимудр.

– Какое? – поинтересовался Бран, когда заводил меня в Коридоры, не раскрывая объятий.

– Ещё не время для него, – ушёл от ответа длак.

– Сегодня мы, Стражи, будем вашими провожатыми, – объявил Волопас. – Куда идём?

– В Людерс, – ответил мой супруг.

И нас повели по тёмным Коридорам. Пока шли длаки рассказали, что их души очутились тут только, потому что они пожертвовали своими жизнями, спасая мою. Стражам, именно так теперь именовались мои друзья, были открыты мысли и потаённые желания. Они могли сами выбирать, кого пропускать, а кого – нет. Им не нужно даже было спрашивать у Брана, куда нам требовалось попасть, но Стражи соблюдали установленный у них порядок. Большего поведать о Коридорах и их правилах они не могли. Тогда я припомнила имя проводника. Уточнила, верны ли мои предположения: это та самая Олларгосс из Великограда?

– Вот же лиса, – усмехнулся Бранибор, услышав моё описание проводницы.

За недолгой беседой время пролетело быстро. Пришло время расставаться.

– Если поблизости не будет проводника, то мы всегда сможем провести тебя и твоих детей, – сообщил Волопас.

– А меня? – удивился герцог, что про него забыли.

– Сам дорогу найдёшь, – отрезал старший длак, и Проход закрылся.

Мы очутились в тени раскидистых деревьев. По рельефу местности поняла, что мы уже за Людерсом. Скорее всего, недалеко от Разлома. К сожалению, ни моя одежда, ни одежда супруга не была пригодна для пеших прогулок по пересечённой местности. Однако Брана это нисколько не смутило. Он стоял и молча наблюдал за мной.

– И что дальше? – спросила я. – Куда пойдём?

Муж рассмеялся и покачал головой:

– Полетим, – вот и весь его ответ.

– У меня крыльев нет, и у тебя, кстати, тоже, – кивнула за его спину.

И потрясённо замерла…

Медленно из воздуха стекались к Бранибору золотистые нити. Они входили в него, обволакивали и сияли при этом очень ярко. Я хотела было зажмуриться, но любопытство пересилило желание закрыть глаза. Чтобы уберечь зрение, пришлось применить взгляд силы: краски мира померкли, звуки притихли, зато свет энергий, наполнявших пространство, перестал резать по глазам. Постепенно из неясного клубка сияния стали прорастать крылья.

Крылья!

Не такие, как в моём видении – из плоти и крови с перьями. Другие. За его спиной разворачивались крылья, сотканные из золотистых нитей. Через несколько минут они стали похожи на крылья огромной птицы, но всё ещё оставались неосязаемыми. Сквозь них можно было видеть деревья и кусты позади герцога.

Муж напрягся, и я заметила, как по его телу пробежались золотые искры. Они соединились с крыльями. Сияние достигло своего пика и исчезло. Теперь крылья не просвечивались. Они действительно стали копией тех, что когда-то были у наших сородичей.

Осторожно прикоснулась к правому крылу. Мягкое и тёплое. И живое. Энергия, из которой появились крылья, была живой. Она отвечала мне, ласкалась и, да-да, заигрывала. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла её просьбу. Энергия рвалась и металась. Ей мало было места.

Закрыла глаза. Представила в своём воображении крылья размахом в четыре метра с острыми перьями. Восхищенное восклицание супруга дало знать, что всё получилось. Открыла глаза и встретилась с горящим взором Браном.

– Не думал, что такое возможно, – с искренним восторгом проговорил он.

– Ты меня покатаешь? – и кокетливо взглянула на него.

Бранибор подхватил меня и резко взмыл в небо, подняв огромными крыльями пыль с земли. Он смотрел вверх, не скрывая упоения от полёта и мощных, длинных рывков. С небывалой лёгкостью преодолевалось сопротивление воздуха и ветра.

На моих глазах навернулись слёзы радости, несмотря на усилившийся и нестерпимый зуд на спине. Сбылась мечта целого народа: магуры живы, и у них снова появились крылья. Бран взглянул на меня. В его взгляде читалось беспокойство. Всё хорошо, любимый! Просто время пришло…

Положила руки ему на плечи, надавила на болевые точки. Его объятья разжались. Я оттолкнула его от себя и полетела вниз, раскинув руки в стороны. Муж что-то закричал. Но сильный ветер, с которым ещё не умел бороться Бран, не дал тому поймать меня.

Я знаю, что делаю!

Свернулась в позу ребенка в утробе матери и представила крылья своего великого предка. Ощутила, как вокруг меня стали стягиваться нити, заключая меня в кокон.

Дети магур рождались бескрылыми. Крылья вырастали у них позднее, когда те уже могли самостоятельно ходить. Матери поднимали своих чад высоко в небо и бросали их. Ребёнку не рассказывали, что внизу летает отец, который поймает его, если у того не получится раскрыть крылья. Так наши предки обучали молодое поколение до тех пор, пока у тех не получится расправить крылья и полететь, обходя и борясь с любым ветром, каким бы ни был мощным воздушный поток. Случалось это не раньше достижения тридцатилетнего возраста – что значит три десятка лет в сравнении с тысячью лет? – в это время дети становились совершеннолетними.

Образ сформировался в моём воображении, и я напитала его своей силой. Резкий рывок! – и я застыла в воздухе. Несколько сотен метров отделяли меня от земли. Ветер теребил подол платья. Неприятные ощущения исчезли. Три пары расправленных крыльев выглядывали из-за спины. Их золотистый свет был мягким и тёплым, как у Брана. И таким же живым.

Память предков подсказала, как нужно напрягать мышцы спины, чтобы управлять крыльями. Получалось у меня не так хорошо и ладно, как у супруга. Кстати, где он?

Повертев головой, заметила его зависшим недалеко от меня. Он наблюдал за мной и моими первыми взмахами крыла. Выражение его лица передавало целую гамму различных эмоций: удивление, восхищение, любовь и – чтоб больше так не делала без предупреждения!

Я медленно подлетела к нему, но вихрь, создаваемый моими крыльями, откинул Брана назад. Я испугалась и кинулась к нему. Его снова отбросило назад. Пришлось спускаться на землю. И тут я позавидовала мужу. Он легко приземлился. Зато я подняла целый столб пыли. Закашлявшись, отвлеклась от контроля над крыльями и свалилась с трёхметровой высоты. Упасть мне не дали заботливые руки любимого, который подхватил меня и прижал к себе, сладко целуя в губы.

Целый день и практически вечер мы учились летать. Азам училась я, а вот Бран совершенствовал навыки полёта. Мы настолько увлеклись новым занятием, что не заметили, как пролетело время. Даже чувство голода дало о себе знать, когда солнце уже садилось за горизонт.

Имение, отданное королём мужу, оказалось большим, но запущенным. Прислуги в поместье было мало, но они успели подготовить хозяйские спальни к приезду владельца. Бранибор заранее известил их о своём визите. Ужин состоял из простых блюд, но сытных и вкусных. Слуги странно посматривали на меня, кидая осуждающие взгляды. Мы с мужем не торопились разуверять их и открывать подробности нашей жизни.

Приняв ванну, мы улеглись в широкую кровать. Однако сон не шёл ко мне. Я ворочалась с боку на бок. Мои метания не дали отдохнуть Брану. Он обнял меня и попытался успокоить, отвлечь поцелуями и лаской. Но всё напрасно! Не ведала я раньше материнских переживаний за детей. Вместе с братом мы обижались на сердобольную матушку. А теперь сама вот уснуть не могла в дали от ребят.

Сердце ныло, а душа металась. Уже под утро я попросила Брана вернуться и удостовериться, что с детьми всё в порядке. Муж молча выполнил мою просьбу. Мы вернулись через Коридоры в особняк в столице. Длаки на этот раз неохотно разговаривали.

Едва я миновала Проход, как в ужасе застыла. Кабинет супруга разгромили: все бумаги рассыпаны на полу, статуэтки и вазы разбиты, как и стекла в окнах. Двери выбиты. Не сговариваясь, мы помчались по коридору в детские комнаты. Пусты. И такой же бардак, как в кабинете.

Бегом спустились на первый этаж. Повсюду царил беспорядок. Только на кухне мы нашли несколько человек из прислуги. Одна горничная, избитая и в разорванной одежде, плакала навзрыд. Её утешала кухарка, вид которой был не лучше первой. Дворецкий приложил тряпку со льдом к раздувшейся на лбу шишке. Правый глаз заплыл, челюсть тоже опухла, но Саймус стойко держался и не жаловался. Пара ног выглядывала из-за кухонного стола. Обойдя его, увидели мёртвого лакея. Его остекленевший взгляд вперился в потолок.

При нашем появлении слуги сперва шарахнулись, но, поняв, что это мы, заметно расслабились. Я двинулась к дворецкому. Бран успел перехватить меня и прижать к себе, чтобы я не натворила бед, находясь под сильным шоком.

– Где дети? – спросила я у слуги, повернув голову к нему.

Муж держал меня, поглаживая по спине.

– Пришли королевские маги и забрали их собой, – ответил он.

– Как?! – не сдержалась я и закричала.

Крепкие мужские объятья не давали мне вырваться.

– Ребятки защищали нас как могли, – ответила кухарка. – Этот сам виноват, – женщина кивнула в сторону погибшего, – вышел за защитный круг и попал под заклятье.

– Эт-то из-за меня-а, – провыла горничная.

Мы непонимающе уставились на неё.

– Они сдались, чтобы меня не убили, – рыдания мешали ей говорить, но она всё рассказала.

Королевские маги пришли около полуночи. Они снесли входные двери, зачитали королевский указ о задержании моих детей и начали мародёрствовать. Часть слуг успела убежать из дома и скрыться, а другая – попала под обстрел заклинаний. Ребята кинулись защищать прислугу, которая была бессильна против магов. Лакей погиб, когда попытался выбраться из осаждённого дома. Вместе с ним бежала и оставшаяся горничная. Его убило сразу, а вот её схватили. Маги шантажировали, что убьют её, если дети не сдадутся. Те сдались и на них тут же надели браслеты, блокирующие магические способности.

Первой моей реакцией на произошедшее было помчаться к королю и потребовать отпустить детей. Бранибор предугадал моё желание, не позволяя мне выбраться из его объятий. Он выглядел довольно спокойным на фоне моих переживаний. И тогда меня осенило:

– Ты знал об этом! – воскликнула я.

– Надо было их спровоцировать, – он отвёл взгляд в сторону.

– А если их убьют? – возмущение переполняло меня, и я продолжила вырываться.

– Не убьют, – муж покачал головой. – Им нужно добраться до тебя и меня. Повлиять на тебя они смогут только через детей, – пояснил Бран.

– Ты дал им козырь! – никак я не могла угомониться.

– Ты кое-что забыла, – хитро улыбаясь, заметил он. – Дети несовершеннолетние. Все документы, что они подписали, недействительны. Ты – их мать. И только ты можешь решать за них.

Я замерла. То, что сказал супруг, хорошо, но было кое-что ещё.

– Они нас не отпустят, – печально произнесла я. – Ни тебя, ни меня король не услышит, – сказав это, я поняла, что обращение к монарху вряд ли что-то даст, а только усугубит ситуацию. Нам показали, что нас в ни во что не ставят этим нападением. Чтобы мы сейчас не сделали, всё равно не добьёмся справедливости. Значит, остаётся только одно: сражаться.

Видимо, моя решимость отразилась на лице, потому что Бран поцеловал меня и сказал тихо:

– Но есть люди, которых он не просто услышит, а выполнит так, как ему скажут, – и мне вдруг стало страшно, увидев его взгляд и оскал. Он не опроверг мои слова, следовательно, мои выводы верны, и супруг со мной полностью согласен.

– Ты всё спланировал! – его слова потрясли меня.

Раз есть те, кто мог повлиять на местную верхушку, значит, Бранибор уже давно навёл с ними контакты и уверен, что ему помогут.

– Только сначала надо отвести всех вас в безопасное место, – он обвёл присутствующих взглядом.

Слуги поднялись и встали рядышком друг с другом. Они готовы были следовать за своим хозяином и подчиняться его приказам. Такую преданность редко встретишь.

– Внимание всем жителям столицы и королевства Аландар! – разнесся магически усиленный голос глашатая, оповещавшего о новостях. – Сегодня утром на главной площади столицы в десять часов состоятся суд и прилюдная казнь чернокнижников, ставивших зверские опыты над людьми. Они сгубили немало душ. Неопровержимые улики их злодеяний будут представлены на суде.

Под чернокнижниками подразумевались мои дети. В этом не было никаких сомнений. Король решил разделаться с нами как можно скорее. Кажется, этого Бран не ожидал. На его лице отразилась растерянность. На миг он задумался, взгляд стал отсутствующим.

– Тем более всех вас надо укрыть в Великограде, – заявил муж.

К нему вернулась былая уверенность. Твёрдый взгляд направлен на меня. Он принял решение, и моя задача не мешать ему, а помочь. Я подарила ему лёгкий поцелуй.

– Осуществи то, что задумал, – пожелала ему удачи, хотя толком и не понимала, кого он собирался звать на помощь. – Я останусь здесь и, если потребуется, потяну время, чтобы ты успел вернуться, – я, наконец-то, смогла освободиться из его крепких объятий.

Бран поймал мою руку, пожал её, поднёс к губам и поцеловал.

– Мы спасём их, – пообещал он мне, глядя в глаза.

Я кивнула и отошла в сторону, позволяя ему снова позвать Проводника, который на этот раз пришёл сам. Точнее сама.

– Здравствуй, Волчица, – поздоровалась со мной Олларгосс. – Не разбрасывайся такими подарками, – она протянула мне знакомый свёрток, в котором, я знала это наверняка, лежали магурские доспехи. – Их не так уж много осталось.

С поклоном взяла его и, дождавшись, когда они все скроются в Коридорах, и Проход закроется, кинулась в свою спальню, чтобы переодеться. Хотя времени оставалось совсем немного до назначенного срока.

Скинула с себя всю одежду и развернула свёрток. Первыми надевались бельё и нательная рубашка. Сверху – верхняя рубаха, или платье с расширяющимся книзу подолом. Горловина, рукава и подол вышиты золотой и красной ниткой и металлическими небольшими пластинами в орнаменте-обереге, в котором местами мелькал образ солнца, главного символа магур. Последней следовало надеть через голову запону. Её узор чем-то напоминал плетение кольчуги. Она подпоясывалась широким поясом. Обула красные сапожки высотой до колена.

В свёртке оказался ещё один. В нём лежал белоснежный платок из тончайшего полотна и налобная повязка. Повязала платок. Ведь я теперь замужняя женщина, и платок демонстрировал мой статус. Под него спрятала волосы, заплетённые в косу. Концы платка подложила под запону, чтобы края не мешались. Настала очередь повязки. Этот головной убор больше подходил незамужним, но надо было закрепить платок, чтобы тот не сползал.

Едва я завязала концы ленты на затылке, как повязка стала превращаться в коруну – небольшая корона, свидетельствовавшая о моей принадлежности к княжескому роду. По бокам до самых плеч свисали жемчужные подвески-рясны, венчавшиеся золотыми колтами в виде солнца. По нижнему краю коруны шли жемчужные поднизи. И вдруг на основании головного убора засветились пять точек. Сияние исчезло, на его месте остался узор в виде пяти солнц – пять детей.

Одевание завершилось. Не очень-то и практичный наряд. Подчиняясь моим мыслям, подол платья начал укорачиваться. Достигнув длины до колена, он разделился на четыре части. Металлические детали в узоре превратились в пластины. Узор на рукавах и горловине стал цельным и полностью защищал руки до локтя и шею от вражеского меча. Рясны и колты подобрались. Они прикрыли часть щёк и уши. Верхние концы коруны вогнулись во внутрь, становясь шлемом. Ткань платья загрубела, становясь мягкой подкладой под кольчугу, которая появилась из запоны. Нижняя рубашка стала штанами, заправленными в высокие сапоги, на носках которых появились металлические пряжки.

Оглядывая себя в зеркале, задумалась. Если появится в таком виде, то это сразу сочтут за акт агрессии. И тогда меня точно никто не станет слушать. А мне, возможно, потребуется потянуть время. Пришлось вернуть доспехам первоначальный вид – кольчуга снова стала запоной, рубаха – платьем до пола с цельным подолом.

– Время пришло, – прошептала я.

Разбежалась, прикрыла руками голову и прыгнула в окно. Всего лишь миг свободного падения, и три пары крыльев, сплетённые из Нитей, раскрылись за спиной, не давая мне упасть. Я взмыла вверх и полетела в центр столицы, на площадь, где собирались казнить моих детей. Спустилась в двух улочках от места проведения суда, куда бежала по безлюдному проспекту.

Много горожан собралось перед помостом. Среди них слышались разговоры, что не без оснований власти собрались порешить «кровожадных преступников». Некоторые вспомнили, что это пленённые маги из присоединённого Гинера, ставшего частью Аландара. Народ был взбудоражен предстоящим событием.

На противоположной стороне площади, на крепостных стенах, окружавших дворец, поставили трибуны, на которых восседал король, его дети, приближённые и члены судейской коллегии. От народа их отделял кордон из стражников, в числе которых были королевские маги.

Взглядом отыскала детей. Они стояли на коленях на помосте. На шеях надеты ошейники, привязанные к полу при помощи цепи. Их руки были скованны браслетами, блокирующими магию. Все они предстали грязными и избитыми. Сердце матери обливалось кровью при их виде. На месте меня удержало только одно: не навреди!

Если ломануться сломя голову, то проиграешь. Так меня учил Волопас. И сейчас мне требовалась вся моя выдержка, чтобы ничего не испортить.

Тем временем суд начался. Зачитали обвинение. Люди, позади которых я стала, заинтересованно смотрели то на помост, то на трибуну обвинителя. Они меня не замечали в моём странном для них наряде, потому что представление, разыгранное специально для них, притянуло внимание всех присутствующих.

Никто даже не воспротивился тому, что после выступления обвинителя, стали давать показания купленные свидетели. Никого не смутило отсутствие защитника. То, что всё сказанное, было ложью, никого не волновало. Точнее люди не хотели вдаваться в подробности и идти против власти. Народ жаждал зрелищ. И король их обеспечил.

Настало время для заключительного слова. Но приговор вынести предложили людям. В их глазах отразилась жажда крови. Они хотели насладиться казнью невиновных.

– Казнить! – крикнули из толпы.

Остальные подхватили этот крик и стали скандировать его.

В воспоминаниях всплыл эпизод, когда Последняя Крылатая спасала ребёнка. Тогда алчущие смерти люди также обезумили.

К помосту направился палач.

Это конец!

Я коснулась рукой правой щеки. Бран, поторопись! Долго мне не продержаться.

Мне не впервой идти против всех. Уже не было того волнения, испытанного на суде, когда смертный приговор вынесли мне. Я чётко знала, как надо действовать. Ничего кроме презрения, я не ощущала по отношению к этим людям.

Не вы давали им жизнь, не вам её и отнимать!

– Я против! – мой громкий голос разнёсся над площадью.

Повисла тишина. На лицах короля и его приближённых отразилось недоумение и сильное удивление. Зато мои губы растянулись в улыбке. Они никак не ожидали увидеть кого-нибудь из нас двоих.

Я сделал шаг, и толпа расступилась. Люди взирали на меня с любопытством. Глазели на мой необычный наряд. Кто-то поднял руку с камнем, но, перехватив мой суровый взгляд, опустил её. Я не дам обидеть ни детей, ни себя!

Медленно прошествовала к помосту и поднялась на него.

– Кто вы? И по какому праву прервали суд? – с позволения короля вышел вперёд град де Лагарди.

Кто бы сомневался! Это всё его рук дело. Король решил пойти на поводу старого интригана, который хотел всеми правдами и неправдами заполучит магурскую кровь. Ничего у него не выйдет!

Скорее, Бран!

– Я магура. Я – мать этих детей, – говорила я твёрдо и громко.

– И как ты это докажешь? – посмеялся граф. – Всем известно, что их НАСТОЯЩИЕ родители-предатели мертвы. А ты, смертница, бесплодна!

Иргид дёрнулся, но цепь сдержала его.

Я ухмыльнулась. Знала, что он будет бить по больному месту. Но его слова не задели меня, а только прибавили уверенности в своих действиях. Пока граф вещал народу о том, кто я такая, правой рукой расстегнула пуговицы на левом рукаве и задрала ткань. Я подняла вверх руку со шрамами и покрутилась на месте, показывая всем ритуал кровного родства.

С явным превосходством я подняла голову на короля. Его дочь даже вскочила с места, чтобы лучше рассмотреть следы древнего обряда. По досаде, отразившейся на её лице, было понятно, что и это они не предусмотрели.

– Всем известно, что обряды на крови не имеют обратного действия. Этот ритуал не перепутать ни с каким другим, – произнесла я, опуская руку и застёгивая рукав.

Граф де Лагарди замолчал, не зная, что сказать. А я и не торопила его с ответом. Каждая минута, каждая секунда дорога.

– Они подписали договоры с Аландаром кровью, – не вставая с трона, заявил король. – Это даёт нам право судить их по законам нашей страны.

– Мои дети несовершеннолетние, – не отступала я, хотя и ответила не сразу, растягивая время. – У магур совершеннолетие наступает не раньше тридцати лет по меркам векожителей.

– Не верим! – злорадно ухмыляясь, прокричал граф. – Где твой народ? Кто докажет, что ты не врёшь? Где находится земля твоего народа? Все знают, что магур называли крылатым народом, потому что у них были крылья. Где твои крылья?

Нет, мне не выстоять в словесных баталиях против искусных интриганов. Оставалось лишь одно – спеть магурский клич. Если сработает как в древности, то на него явятся другие магуры. Если – нет, то хотя бы ещё немного потяну время.

– Не можешь ответить, потому что все твои слова враньё! – Продолжал глумиться граф де Лагарди. – Ты врунья, предательница, убийца, Кровавая Волчица…

Поток его оскорблений остановила яркая вспышка за моей спиной, явившая всем три пары золотистых крыльев. Платье, подстраиваясь под моё настроение, превратилось в доспех. Нижней парой крыльев я обхватила детей. Да, преимущество новых крыльев в том, что они беспрекословно слушались хозяина и выгибались так, как нужно ему.

Слова песни полились из меня. Верхние крылья хлопали друг об друга в ритм мелодии.

– Время пришло! – голос дрожал.

Я ведь не привыкла петь для большой аудитории. Зажмурившись, откинула страх перед публикой. Неважно, как я выгляжу в глазах других. Главное – спасти детей!

– Расправь крыло! – вторая строчка далась легче. – Ты птицей пади, – я сделала паузу, чтобы набрать воздух в лёгкие.

– И в небо взлети! – подхватил мужской голос.

Я обернулась на него. Мужчина снял с себя плащ и расправил золотистые крылья. Только у него была одна пара. Толпа расступилась и перед ним. Он шёл ко нам. Мы вместе запели:

– Вся рать за тобой! – и тут я вспомнила, где слышала его голос.

Гусляр из Ринвера! Это он пел про аракшинских близнецов! Он тоже магур?! Но мы продолжили петь:

– Иди смело в бой! – и к нам присоединился женский голосок. Он донёсся с правой стороны площади, на самом краю. Женщина распустила пару крыльев и поднялась в небо, продолжая петь.

А у меня спёрло дыхание. Слёзы душили. Я могла лишь шептать слова, вкладывая в них свой отчаянный призыв. И его услышали.

Над площадью среди ясного неба раздался гром. Испуганные и восхищенные возгласы смешались в зароптавшей толпе. Кто-то побежал из толпы, боясь за свою жизнь, кто-то упал ниц. Люди не понимали, какое событие разворачивалось на их глазах. Впервые с тех пор, как магуры начали скрываться, они открыто заявили о себе. Из светящегося кокона, в который спеленали крылья свою хозяйку, вышла ещё одна магура. Она спустилась ко мне на помост и положила руку на плечо. Следом за ней таким же способом появилась молодая пара.

– Народ защищай! – Подхватили вновь прибывшие.

– И смерть отгоняй! – Все магуры приблизились к помосту и выстроились спиной к нему, образуя круг. Четверо вокруг нас, и пятая рядом со мной.

– Врага изгони! – Мы продолжали петь все вместе. Над нами снова громыхнуло, сильнее, чем в предыдущие разы. Ярко сверкнула молния, чего не было раньше при появлении других. Огромный сияющий шар спустился с неба, пока мы заканчивали клич. Когда оставалось допеть последние две строчки, шар лопнул. Перед помостом, между нами и стражей, с разгона приземлилась женщина. Поднялся столб пыли. Мощные взмахи трёх пар крыльев быстро развеял его. Её низкий и грубоватый голос финальным аккордом влился в хор:

– Расправь крыло! Время пришло!

У всех прибывших магур костюмы были схожи фасонами. Различия крылись в небольших деталях и цвете одежды. И в крыльях. У всех крылья были разной формы и сияли различными оттенками золота.

– Мать и дитя – бесценный дар миру, – изрекла последняя прибывшая. – Никто не смеет обижать их.

– Кучка жалких голодранцев не может называться народом, – не унимался граф.

Король закивал, одобряя слова подданного. Никто не осмелился перечить королевской власти. Я горько усмехнулась. На что надеялась? На то, что пусть не тебя, но хотя бы нас услышат?

– Схватить их! Детей убить! – коротко отдал приказ король.

Магуры призвали Нити и сотворили из них оружие, затем приняли боевые стойки, готовые отразить удары. Я последовала их примеру. Только не кинулась на стражников, а обернулась к детям и перерубила цепи. Королевские маги сотворили первые заклинания. Оставшиеся горожане, поняв, что запахло жареным, бегом припустили с площади. Началась давка. Послышались крики.

Дети жались ко мне, ища в начавшейся панике поддержки и защите. Крылья нас укрыли от любопытных взглядов. Я старалась избавить детей от кандалов. Странный металл медленно, ужасно медленно поддавался моим мечам, сотворённым из Нитей. Я торопилась. Кольцо окружения сужалось. Бой вот-вот неминуемо развяжется.

Но магуры стояли. Не зная меня, они ринулись на выручку. Сейчас им придётся даже сражаться за незнакомку. Такова суть нашего народа. Мы помогаем своим сородичам, даже не спрашивая имён. Я помог одному. Тот поможет третьему. И так по цепочке мы поддерживаем друг друга. Наши дети, видя это, учатся помогать своим же безвозмездно. И не своим тоже.

– Остановитесь! – внезапно над площадью разнёсся командный женский голос, усиленный магией.