Волчица и пряности. Том 6

Глава 2

Мальчик сказал, что его имя Тот Коул.

Когда он проснулся, в животе у него заурчало еще даже громче, чем у Хоро, так что Лоуренс отломил краюху хлеба и протянул ему. Коул пожирал хлеб, как дикий пес – не переставая рассматривать людей вокруг себя. Он вовсе не вел себя грубо; он действительно походил на пса, брошенного хозяином.

– Скажи мне: сколько ты заплатил за все эти бумаги?

Коул рассказал, что встретился с бродягой-дельцом, который продавал сразу много бумаг, не одну и не две. Развязав котомку, которая была при нем, мальчик вытащил кипу бумаг достаточной толщины, чтобы из них можно было сделать книжку.

В два укуса отправив в рот хлеб – кусок размером с кулак, между прочим, – он ответил:

– …Один тренни… и восемь лютов.

Говорил он запинаясь, но, похоже, отнюдь не из-за того, что у него был набит рот.

Он смог позволить себе заплатить серебряную монету Тренни. Но, судя по его одежде, это были все его деньги. Он поставил на кон все.

– Это ты смело… Я так понимаю, тот тип был одет в дорогое платье?

Ответил ему, однако, не Коул, а Рагуса.

– Не… думаю, он был в потрепанной одежде и без правой руки, э?

Коул кивнул; на лице его явственно читалось изумление.

– Его тут хорошо знают. Продает свои бумажки повсюду. Небось сказал что-нибудь вроде: «Взгляни на мою правую руку, я столь многим рисковал, чтоб заполучить эти бумаги, но долго мне не протянуть, вот почему я собираюсь вернуться на родину».

Судя по распахнувшимся глазам Коула, слова были в точности такие.

Удачливые мошенники обычно берут себе учеников, и любимые фразы передаются от учителя к ученику.

Тот человек действительно лишился правой руки – несомненно, в наказание за какое-то другое мошенничество.

Тот, кто крадет деньги, лишается пальца. Кто подделывает бумаги – лишается руки. Кто убивает – лишается головы. Впрочем, за особенно гнусное злодеяние можно угодить и на виселицу – даже отсечение головы лучше, чем это.

Поняв, что он попался на удочку мошенника, Коул погрустнел. Опустив голову и безжизненно свесив руки, он вперился в дно лодки. Разглядывая бумаги, Лоуренс продолжил расспросы.

– Ты вообще умеешь читать?

– Немножко… – неуверенно ответил Коул.

– Но эти бумаги… Половина из них – это даже не разрешения какие-нибудь!

– Но… но… что они тогда такое?

Как ни странно, Коул не потерял головы окончательно. Лоуренс был впечатлен. Возможно, когда-то у мальчика был хороший учитель. С учетом того, что было при их первой встрече, это было несколько удивительно. Однако лицо мальчика оставалось самым печальным, самым жалким зрелищем в целом мире. Возможно, слишком жалким… Хоро протянула Коулу остаток хлеба.

– Просто набор бумаг, которые украли из каких-нибудь торговых домов. Смотри, тут даже извещение о пересылке денег.

При этих словах Лоуренс специально протянул бумагу Хоро. Та умела читать, но извещения о пересылке денег ее совершенно не интересовали, так что бумагу она не приняла. Тогда Лоуренс повернулся к Коулу и протянул бумагу ему. Тот тоже не взял. Ему явно не хотелось глядеть на символ своего позора.

– Я с такими бумагами встречаюсь все время. Напрямую с их помощью денег не сделаешь, нужно знать, кто заинтересован их приобрести. Поэтому, когда их украли, их, должно быть, просто передавали от человека к человеку.

– У одного из моих партнеров как-то раз тоже бумаги украли, – заметил Рагуса, подправляя курс лодки чуть вправо. – Но кому это нужно?

– Видимо, какому-то ученику, которому надоело, что его нагружают работой. Он схватил что плохо лежало и скрылся, прежде чем его вышвырнули. Даже если ему не удалось найти соперника своего прежнего нанимателя, которому это можно было бы продать за хорошие деньги, – он всегда мог продать их какому-нибудь мошеннику, а потом уйти из города. Умный ход. Если бы он украл деньги, торговый дом нашел бы его в конце концов. Но из-за подобных бумаг они не будут за ним гоняться – это подмочит их репутацию.

– Мм?

– Если им так сильно нужны эти бумаги, значит, у них есть какие-то подозрительные секреты. Подобные подозрения ни одному торговому дому не нужны.

Весьма продуманный вывод… даже Хоро согласно кивнула.

Лоуренс не ограничивался одними словами; он деловито просматривал бумаги. Попадалось кое-что интересное о покупках, которые делали разные дома… подобные сведения обычно не достаются легко.

Положению Коула позавидовать было трудно.

Если бы Лоуренс покупал эти бумаги, они бы потянули десятка на два лютов, не больше.

– Невежество – грех. Теперь у тебя нет денег даже на проезд на этой лодке, что уж говорить о еде. Но я тебе помогу. Я куплю у тебя эти бумаги.

Брови Коула поднялись, но голова нет. Он по-прежнему сверлил взглядом дно лодки. Очевидно, он обдумывал услышанное. Возможно, какие-то из этих бумаг были на вес золота, но найти на них покупателя будет очень непросто. И ведь он уже потратил больше тренни, чтобы их купить…

Как Хоро смело могла сказать, что читает мысли Лоуренса, так и Лоуренс мог сказать то же – если мысли были о прибылях и убытках. Но он читал мысли не по выражению лица и мелким движениям мускулов, как Хоро, а просто исходя из собственного жизненного опыта.

– З-за сколько?

Коул поднял голову с очень решительным видом. Должно быть, он думал, что если будет выглядеть неуверенно, ему предложат меньше. Лоуренсу безумно хотелось расхохотаться, но он сохранил серьезное выражение лица и, откашлявшись, сказал:

– Десять лютов.

– …

Коул наморщил брови и, сделав глубокий вдох, ответил:

– Это… это слишком мало.

– Вот как? Ну тогда можешь забрать их обратно.

Лоуренс без колебаний протянул пачку бумаг Коулу. От маски решительности мальчика не осталось и следа. Сейчас его лицо выглядело еще более жалким, чем было до того, как он нацепил эту маску.

Коул переводил взгляд с Лоуренса на бумаги и обратно. Губы Лоуренса были плотно сжаты. Коул попытался нахрапом поднять цену и остался ни с чем. Предыдущий агрессивный подход не позволял ему пытаться торговаться дальше.

Успокоившись немного, он увидел понимающие улыбки Рагусы и Хоро; тогда, должно быть, он понял, что, именно выказав слабость, мог бы найти выход.

Торговец должен уметь отбросить свою гордость, если это поможет получить прибыль. Так устроен мир.

Конечно, Коул не был торговцем. И он был совсем еще ребенком. Поэтому Лоуренс несколько секунд спустя все же отвел руку с бумагами и произнес:

– Двадцать. Но это последнее слово.

Коул распахнул глаза настолько широко, что они начали слезиться; но он тут же снова опустил голову. Возможно, он считал, что если выкажет радость, то проиграет. Его облегчение было очевидным, как и желание это облегчение скрыть. Лоуренс кинул взгляд на Хоро; та скалила клыки, всем видом говоря: «Кончай издеваться».

– Тогда, пожалуйста… возьмите их…

– Но этого не хватит, чтобы доехать с нами до Кербе. Тебе придется либо сойти на полдороги, либо…

Лоуренс взглянул на Рагусу, с интересом прислушивающегося к разговору. Рагуса добродушно рассмеялся и сказал:

– Так… дай-ка подумать… Думаю, для тебя в пути найдется работенка. Желаешь помочь? За работу я буду платить.

Коул смотрел по сторонам, словно потерявшийся щенок; потом кивнул.

***

Причалов сборщиков пошлин на реке было довольно много. И это раздражало. Конечно, их обилие было легко объяснимо – легкие деньги, – но это удваивало время в пути.

Более богатые землевладельцы подводили к причалам дороги по обе стороны реки, и эти места превращались в узлы, где лодочники могли сгружать и загружать товары.

У таких причалов быстро появлялись палатки и лавки, где речники покупали всякую всячину. Фактически это были уже скорее маленькие деревушки.

Все это замедляло путешествие еще больше. Путникам начинало казаться, что даже пешком они бы управились быстрее, чем на лодке.

Груз Рагусы следовало доставить быстро, но все же время не было для него столь важно, как для лодок, везущих в Кербе меха. Те лодки, стараясь добраться до Кербе как можно скорее, платили больше, чем было необходимо, и обгоняли Рагусу.

– Так мы вообще сможем догнать эту лису?..

Возле кто знает какого по счету причала у Рагусы была назначена какая-то встреча. К нему подошел торговец; Рагуса поговорил с ним, потом крикнул Коулу, чтобы тот начал разгрузку.

Все это время мимо них проплывали лодки. Хоро не спала – просто сидела, прильнув к Лоуренсу. Глядя на обгоняющие их лодки, она и произнесла те слова.

С тех пор, как они отчалили, Хоро была в каком-то странном оцепенении, и Лоуренс даже начал волноваться, не заболела ли она. Но по размышлении он пришел к выводу, что это просто последствия переживаний в Торговом доме Делинка.

Сам Лоуренс последний раз плакал уже очень давно и потому успел забыть – когда много плачешь, это выматывает.

– Все равно это быстрее, чем на повозке, – ответил Лоуренс, проглядывая бумаги, купленные у Коула.

– Правда?

Лодка качалась мягко, точно колыбель.

Даже странно: в море от качки человеку быстро становится ужасно, а на реке она убаюкивает.

– Мальчонка-то на удивление усерден.

– Мм… Аа…

Хоро говорила про Коула, неуклюже вываливающего груз на причал. Она была права; Коул ничего не отвечал Рагусе, но исправно делал что было велено. Мешки с зерном он поднимать не мог, а вот с бобами – вполне.

Сейчас в нем ничего не осталось от мальчика, который в отчаянии крикнул Лоуренсу «Учитель!», ставя на кон собственную жизнь. В моменты отчаяния познаются внутренние силы человека.

– Ну конечно. Он, должно быть, очень честный, если попался на такой трюк.

Сумма в один тренни и восемь лютов смехотворна, однако Лоуренс был уверен, что это были все деньги Коула. Большинство тех, кто попадаются на удочку мошенникам, честные люди. Они просто представить себе не могут, что им лгут.

– Где-то я слышала, что чем честнее человек, тем он наивнее.

Хоро снова была в прекрасной форме.

Лоуренс ничего не ответил, сосредоточившись на изучении бумаг.

– Есть там что-нибудь интересное?

– Хмм… да, местами.

– Например?

Внимание Хоро неожиданно отвлекло происходящее на причале. Лоуренс невольно тоже взглянул туда; там стоял мул, едва держащийся на ногах под тяжестью груза. Работа Рагусы и Коула, без сомнений. Зрелище было комичное, но Хоро явно сочувствовала животному.

– Ну например, вот это. Заказ на медные монеты.

– Монеты? В смысле, кто-то покупает монеты? Как в тот раз?

– Нет, здесь они покупают по необходимости. Видишь, они платят больше, чем стоимость этих денег. «Как обычно, оплата перевозки, в том числе дорожных пошлин, осуществляется покупателем». Значит, они это делают регулярно.

– Погоди… я слышала о таком… зачем же им это… – Хоро нахмурилась и закрыла глаза.

Разумеется, оснований для покупки денег существовало множество. Но в случае дешевых медных монет причина могла быть лишь одна.

Хоро подняла голову и улыбнулась.

– Поняла! Им нужны деньги на сдачу, верно?

– Ооо… точно в цель на этот раз.

На похвалу Лоуренса Хоро отреагировала такой гордой улыбкой, что тот еле удержался от смеха.

– Все точно. Они покупают монеты, которыми будут платить сдачу своим покупателям. Если у продавца нет сдачи для покупателя, вполне возможно, он потеряет всю сделку. Но монеты все время уходят из города вместе с покупателями и бродячими торговцами. Хмм, эти монеты, которые они заказали, скорее всего, отправят через порт Кербе. Кстати, ты знаешь? Островное королевство Уинфилд известно тем, что ему всегда не хватает монет, и эти деньги иногда называют «крысиными деньгами»… смешно, правда?

Хоро так очаровательно отреагировала на его слова, что ему захотелось щелкнуть ее по носу.

– Это как во время войны или вообще когда дела у государства идут плохо, деньги бегут из страны вместе с ее жителями… как крысы с тонущего корабля.

– Понятно… какая забавная метафора.

– Забавная, да? Хотел бы я знать, кто ее придумал… о?

Пока они болтали, Лоуренс заметил в бумажке с заказом кое-что любопытное.

– Название этого торгового дома… какое-то знакомое?

Где он мог его видеть раньше? Едва Лоуренс попытался вспомнить, как с причала донесся пронзительный вскрик. Лоуренс обернулся, его внимание было отвлечено.

Рагуса держал Коула за шкирку, словно котенка, не давая ему свалиться в реку. Остальные вокруг хохотали; Коул смущенно улыбался.

Похоже, он хороший малец. Хоро была права насчет него.

– Ну… так что ты обнаружил?

– Э? Ах да… вот это название какое-то странно знакомое; я как будто уже слышал его раньше. Или я прочел его в какой-то еще из этих бумаг?

Лоуренс начал лихорадочно пролистывать кипу бумаг; в это время лодку тряхнуло. Рагуса и Коул закончили перегрузку товаров и вернулись.

– Отличная работа! Ах ты ж маленький трудяга!

Хоро похвалила мальчика, когда тот добрался до носовой части лодки, и его серьезное выражение лица мгновенно улетучилось. Да, он был невероятно любопытен: он тут же с нескрываемой озадаченностью стал смотреть, как Лоуренс листает бумаги.

– Какая жалость. Нет среди этих бумажек ничего полезного.

Эти слова Лоуренс произнес нарочно, не поднимая головы. Он знал, как среагирует Коул: виновато втянет голову в плечи. Хоро зловеще ухмыльнулась Лоуренсу и ткнула его в плечо, молча говоря: «Не смей его обижать».

Конечно, Лоуренс понимал, что Коул надеется: хотя бы какие-то из его бумаг имеют ценность. Он понимал, потому что, по правде говоря, сам однажды оказался в положении, похожем на положение Коула сейчас.

– А, кажется, вот она.

– Хо?

Лоуренс нашел чисто и красиво написанную бумагу, которую искал. Она была датирована прошлым годом… черновик описи грузов. Поскольку в такого рода бумагах даже мельчайшие помарки недопустимы, их переписывают по много раз. И, хотя неудачные копии называют черновиками, по сути они не менее точны, чем окончательные варианты.

Красивым почерком были перечислены товары, их количество и куда они были отправлены. Поскольку у торговых домов не везде бывают отделения, для торговца сведения, где именно они есть, – настоящее сокровище. Это все равно что подглядывать в зеркало за деятельностью торгового дома – но, разумеется, нужно знать, что искать.

– Да, все окончательно ясно… ничего полезного.

– О нет…

Коул нервно отвернулся от бумаги, которую он и Лоуренс рассматривали. Лоуренс не сдержал смеха. Уселся прямо и протянул бумагу Коулу.

– Давай почитаем.

Какое-то мгновение Коул молча смотрел на Лоуренса, потом взял бумагу.

– Так… «Запись сделана Тедом Рейнольдсом из Торгового дома Джин».

Лодку качало, и Лоуренсу было трудно держать равновесие. Несмотря на холод, одеяло он оставил Коулу. Сперва мальчик изумленно поднял на Лоуренса глаза; впрочем, тут же вернул внимание обратно к бумаге. Его синие глаза совершенно по-детски спрашивали: «Что там дальше?»

– «Место отправки: порт Кербе. Место назначения: королевство Уинфилд». Да, тот самый Уинфилд. Остров через пролив. Родина той лисы.

Разумеется, подчеркивал Лоуренс специально для Хоро. После этой его фразы уши под капюшоном дернулись. Не то чтобы они гнались за Ив на полном серьезе, но, когда речь заходила о ней, Хоро теряла душевное равновесие.

– Стало быть, это список товаров, которые отсылают из Кербе кому-то в Уинфилде – хотя имя получателя здесь и не указано. Список товаров… можешь его прочесть?

Коул говорил, что «немножко» умеет читать. Похоже, он неважно видел: сильно прищурился и разглядывал буквы какое-то время, прежде чем проговорил:

– Воск… стеклянные бутыли… книги… застежки? Железные блюда… это, олово… скобяные изделия… и… а… ни?

Вопреки своей внешности мальчик оказался на удивление знающим. Может, он даже какие-то мелкие работы торговца мог бы выполнять в дороге?

– «Эни». Так деньги называются.

– Эни… это монеты?

– Да. А ты молодец.

Лоуренс вспомнил, как сам воодушевлялся, когда его учитель взлохмачивал ему волосы в качестве похвалы, и сам потрепал по волосам Коула – хотя и куда нежнее, чем это делал его учитель. Коул сперва явно удивился, но тут же по его лицу расплылась довольная улыбка.

– Ну, здесь, конечно, записаны товары и цены, но сама по себе эта бумага дохода не принесет… если только она не скрывает какую-нибудь контрабанду.

– А это никак нельзя узнать?

– Нет. К несчастью, они все равно не стали бы писать «Контрабанда» большими жирными буквами.

– О…

Коул кивнул и вновь обратил взгляд на бумагу.

– А тогда…

– Да?

– Что такого особенного в этой бумаге?

Он был явно озадачен: с чего это Лоуренс выделил именно эту бумагу из кипы прочих?

Лоуренс понял, что отвлекся, и усмехнулся над самим собой.

– А. В общем, я заметил, что здесь речь идет в том числе о поставках в Уинфилд монет, отчеканенных в Проании. Если они для сдачи…

И в этот миг Лоуренса озарило. Он уселся прямо и распахнул глаза. Хоро, со скукой разглядывавшая пачку бумаг, удивленно покосилась на него.

– В чем дело?

– Та бумага, которую я читал раньше… где она?

– Мм… вот она.

Хоро подобрала лист и протянула Лоуренсу. Лоуренс взял опись грузов в правую руку, а заказ в левую – и все встало на свои места. Даты различались всего на два месяца. Название торгового дома – одно и то же. Значит, в описи грузов и был указан тот самый груз монет, что они заказали.

– Какое удачное совпадение.

Теперь, когда интерес Хоро пробудился, и она принялась читать бумаги, которые держал Лоуренс. Коул стоял с другой стороны и тоже робко пытался рассмотреть, что там.

Однорукий мошенник работал близ реки, так что и бумаги должны были принадлежать какому-то торговому дому, расположенному рядом с рекой. Так совпало, что бумаги, составленные вверху и внизу по течению, оказались рядом. Но не это совпадение интересовало Лоуренса; дьявол крылся в цифрах.

Никто не интересуется числами так, как торговцы. Разве что еще гадатели.

– Цифры не совпадают.

– Где? – спросила Хоро. Коул тоже уткнулся глазами в бумагу – зрение у него действительно было ужасное.

– Смотрите, вот здесь… Заказано было всего пятьдесят семь ящиков, а отправлено шестьдесят. Три ящика добавились.

– И что в этом такого интересного?

Лоуренс положил оба листа рядышком на дно лодки и, говоря про цифры, указывал на них пальцем. Однако объяснить оказалось непросто.

– Не видите? Хмм… Ну вот смотрите: чем больше монет чеканится, тем больше прибыль. И эта прибыль настолько велика, что там за всем очень тщательно следят… очень уж соблазнительное дело для разных мздоимцев. И все эти запреты и проверки приводят к тому, что поставляется всегда ровно столько монет, сколько было заказано.

– Но, может, они просто не смогли за один раз доставить крупную партию. Или, если опасались за устойчивость лодки в шторм, послали меньше обычного. Короче, они, может, просто возмещают какие-нибудь такие потери от прошлого раза.

Это выглядело разумным, но все равно – невозможно было просто взять и добавить три ящика, не объяснив причину. Конечно, Лоуренс знал, что какое-нибудь невинное объяснение вполне возможно… но подозрительность – естественная черта любого торговца.

– Да, может быть, ты и права. В любом случае это лишь мое чутье… просто слишком уж удобное совпадение.

Хоро пожала плечами.

– Чего я не могу понять, так это почему они считают деньги ящиками, а не монетами.

– Неужели?

Лоуренс не мог поверить, что она говорит серьезно; однако Коул тоже, судя по всему, думал о том же. Лоуренс отогнал удивление, записав это на счет разницы между знанием торговца и общим знанием.

– Потому что они не хотят считать их мешками, разумеется.

– О, да ты отменный шут.

Хоро и Коул разом улыбнулись, их взгляды встретились.

Знание торговца проистекало из опыта, и опыт этот часто бывал довольно-таки неочевиден.

– Нет, серьезно: предположим, они везут десять тысяч монет. Сколько времени уйдет, чтобы пересчитать их все? Если они в мешках, вам придется их вынуть и пересчитать монету за монетой. На это полдня уйдет, не меньше.

– Почему не подрядить десять человек?

– Естественное решение. Но два вора хуже, чем один вор, а три – хуже, чем два. Если один человек считает неправильно, ты этого одного и подозреваешь. Но если десятеро дают неправильный ответ, подозревать приходится всех десятерых. Возникает необходимость в надсмотрщике, и в результате дела тормозятся вплоть до полной остановки.

– Ну… – Хоро кивнула, Коул склонил голову набок.

Похоже, они оба пока что не были убеждены в преимуществах использования ящиков.

– Кроме того, если в дороге один из мешков украдут, это не сразу заметят.

– С ящиками разве не то же самое?

– …А, я, я понял!

Глаза Коула загорелись, и он привычным жестом поднял руку. Когда он осознал, что только что сделал, он тут же опустил руку и неловко улыбнулся, словно нечаянно выдал какой-то важный секрет. Хоро, похоже, ничего не поняла, но вообще-то такой жест был типичен для школяров.

– Ты школяр?

Если Лоуренс угадал, то любопытство мальчика, его неожиданные познания и несоответствие между манерами и рваным одеянием легко объясняются.

Коул был в ужасе; он съежился и шагнул назад, от его открытого поведения не осталось и следа. Хоро, похоже, совершенно ничего не понимала. Лоуренс же все прекрасно понял и успокаивающе улыбнулся.

– Все хорошо. Я всего лишь бродячий торговец, так что все нормально.

Коул, дрожа от головы до пят, смотрел на улыбающегося торговца. Хоро по-прежнему оставалась в неведении, что произошло, но сложившуюся ситуацию в целом ухватила. Она протянула руку Коулу; тот едва не перекувырнулся через борт лодки.

– Мой партнер не только бродячий торговец; он еще и добряк, каких поискать. Не нужно его бояться.

Улыбка юной девы стоит куда больше, чем мужская. Ну и то, что Хоро была красавицей, тоже помогло, разумеется. Коул лишь секунду колебался, когда Хоро взяла его за руку.

– Ну, ну, не плачь, здесь тебе никто не причинит вреда.

Лоуренс так долго был жертвой насмешек Хоро, что всякий раз, когда ему открывалась ее ласковая сторона, он оказывался потрясен… но зрелище волчицы, мягко успокаивающей Коула, было для него совершенно внове.

Ее хрупкое телосложение заставляло любого стремиться ее защитить, уберечь; но на самом-то деле это она была Мудрой волчицей, веками защищавшей деревню, – кем-то вроде богини.

Даже величайшие герои здешних мест не могли сравниться с ней в великодушии.

– Ну так расскажи… почему они пользуются ящиками?

Лоуренс знал: чтобы успокоить Коула, им с Хоро нужно показать, что им безразлично, что он школяр; Хоро явно тоже это поняла. Мягко отпустив его руку, она задала ему этот вопрос.

Коул по-прежнему смотрел испуганно, но постепенно успокаивался. Наконец он окончательно взял себя в руки, молча вытер глаза и поднял голову.

– Ты… ты вправду…

– Да. Клянусь.

Эти слова Хоро точно заклятье разрушили. Коул сделал глубокий вдох. Хоро едва заметно улыбнулась – ей по-прежнему было интересно знать то, чего она не понимала.

– Ээ, да… для чего им ящики…

– Мммхмм?

– Ну, потому что… мм… если ты пользуешься ящиками… ты всегда знаешь, сколько туда влезает.

Хоро нахмурилась… похоже, Коул ее превзошел.

– Блестяще! Совершенно верно. Объем ящика можно измерить заранее, потом аккуратно наполнить его монетами. Если известен размер ящика и размер монеты, можно узнать, сколько монет должно быть в правильно наполненном ящике. Даже если одну-единственную монетку украдут, это сразу станет видно. Ни счетчики, ни надсмотрщики не нужны – сплошные преимущества.

Лоуренс повернулся к Коулу.

– Мне самому ответ в итоге сказали… похоже, наш маленький школяр действительно умен.

Коул наконец выпрямился и улыбнулся. Лицо Хоро было совершенно бесстрастным, так что непонятно было, действительно ли она не знала ответа. Она была так добра – могла просто решить, что невежливо будет опередить мальчика и дать ответ самой.

– Но, должен сказать, три ящика – это серьезно, так что становится действительно интересно.

Эту фразу Лоуренс обратил к Хоро; та пожала плечами, всем видом показывая: «Мне так уже наскучила эта нудная беседа».

– Эмм… ммм… – прервал их Коул.

– Да?

– А почему это серьезно?

К удивлению Лоуренса, на его лице был написан интерес пополам с задумчивостью. Хоро метнула взгляд на Коула, потом вернулась глазами к Лоуренсу.

– Например, это может свидетельствовать о том, что они чеканят монеты для каких-то собственных нужд…

Коул ахнул в предвкушении. Лоуренс обнаружил, что его губы помимо воли изогнулись в улыбке.

– …Но это не более чем пустое предположение.

– Аа, ну да…

Коул разочарованно сник.

Странно. Коул, похоже, вовсе не думал о том, чтобы вернуть себе деньги, которые отобрал мошенник. Его ли деньги это были вообще? Может, он их позаимствовал у кого-то? Лоуренс повернулся к Хоро, но та лишь пожала плечами. Мысли других она могла читать, однако воспоминания оставались вне ее досягаемости.

– Но пустые предположения отлично помогают убить время, когда плывешь на лодке, верно?

Коул кивнул, по-прежнему разочарованный.

Этот паренек устроил такую сумятицу на причале со своим «разрешением на сбор пошлин». Потом была эта его невероятная ставка на доброту Лоуренса. Несомненно, храбрости ему было не занимать. Кроме того, он был умен, послушен и нищ. Типичнейший школяр.

Точно так же, как близ церковного города Рубинхейгена Лоуренса искренне заинтересовала пастушка, с которой он тогда познакомился, так и сейчас он понял, что мальчик ему интересен. Что он пережил, прежде чем очутился в нынешней ситуации? Почему он купил эти бумаги?

Лоуренс с трудом удерживал себя от расспросов, понимая, что, если будет спрашивать, Коул, скорее всего, закроет свое сердце. Типичный жизненный путь школяра – сперва выпивоха и игрок, потом мошенник и вор. Никого в целом мире так не преследовали, как школяров, ступивших на эту дорожку.

Коул был напуган, видимо, совсем недавно испытав на собственной шкуре, как жесток мир. Поэтому Лоуренс нацепил свою деловую улыбку и спросил:

– Я слышал, школяры много предметов изучают… а что изучал ты?

Многие из бродячих школяров лишь называются так – учение они не воспринимают всерьез. Но Коул умел читать, так что, похоже, это был не тот случай. Лоуренс принялся выравнивать стопку бумаг. Коул нерешительно ответил:

– Эмм… законы Церкви.

– О?

Законы Церкви… неожиданность. Неужели Коул собирался выучиться и стать священником?

Некоторые люди идут в школяры просто потому, что богаты, а учеба – хороший способ убить время. Другие, не унаследовав семейное дело, все же надеются на достойное будущее. Третьи не хотят зарабатывать себе имя тяжелым трудом. Школяров, искренне стремящихся учиться, на удивление мало.

Те, кто изучают законы Церкви, – вообще особый случай. Они не желают идти монахами в монастыри, они хотят заполучить работу в самой Церкви… в самом средоточии алчности и коварства.

– Но… у меня не было денег на учебу…

– И поэтому тебе пришлось уйти?

Лоуренс подтолкнул разговор в нужном направлении, иначе ему пришлось бы всю ночь потратить, чтобы куда-то добраться.

Коул кивнул.

Обычно школяры собираются группами, чтобы вместе нанять себе учителя и снять комнату на постоялом дворе или в каком-нибудь поместье. Если кто-то не может платить, его, естественно, выгоняют.

Ходит легенда, что один человек, желающий стать школяром, попросил говорящую птицу подслушивать, что происходит на занятиях, а потом пересказывать ему. Но, разумеется, веры подобным легендам не больше, чем рассказам о чудесах.

Учителя нередко даже на вопросы отказываются отвечать, если им не заплатят дополнительно. Если школяр небогат и не умеет зарабатывать деньги сам, закончить учебу ему очень трудно.

– И где эта так называемая школа? В Эрисоле?

– Нет. В Акенте.

– В Акенте? – ахнул Лоуренс, и Коул стыдливо опустил голову, словно его только что отругали. Хоро взглянула на Лоуренса возмущенно, но тот просто не мог сдержать удивления – Акент был очень далеко.

Хоро ободряюще похлопала Коула по спине. Лоуренс пояснил:

– Прости… он просто так далеко… Должно быть, ты долго сюда добирался.

– …Да.

– Акент… «Место, где собираются мудрецы и честные школяры, где течет лишь самая чистая вода. Город, где яблоки, плоды мудрости, растут круглый год, где люди обмениваются идеями на всех четырех главных языках, где мысли пронизывают и соединяют все, вплоть до самого дна моря. Рай истины и мудрости». Вот что такое Акент.

– Какой замечательный город… яблоки круглый год! Это же действительно рай!

Коула, похоже, поведение Хоро удивило; она чуть ли не облизывалась. Мальчик улыбнулся. Даже он понял, что Мудрая волчица преувеличивает.

– Мм… та часть – неправда…

– Что?..

Хоро уставилась на Коула с потрясенным видом. Мальчик тут же поспешил ее утешить – похоже, она уже полностью завоевала его душу.

– Но! Это… Там на самом деле много разных фруктов продавали в лавках… даже очень редкие…

– О?

– Да, там даже был один такой, совершенно невероятный, весь в волосах… такой большой, что я его едва удержать мог, и такой твердый, что без молота не расколешь. Зато сок у него такой сладкий и вкусный.

Кокосовый орех, несомненно. На юге в определенное время года их можно было часто видеть на кораблях. Хоро, судя по всему, не встречала их никогда. С учетом ее воображения – возможно, лучше бы ей и не знать, как они выглядят. Лоуренс видел в продаже различные блюда из кокоса, но никогда сам орех в его природном, волосатом обличье.

Хоро перевела взгляд на Лоуренса. Ее глаза горели жадным огнем – явно это было не притворство.

– Ладно… куплю тебе штучку, если мы на него наткнемся.

Кокосовые орехи на севере встречались куда реже, чем персики в меду – очень, очень редкий плод. Так что давать подобное обещание было вполне безопасно. Ну, разумеется, если они таки наткнутся на кокос – Лоуренсу конец.

– И, ну… Акент совсем не похож на рай. Там все время ссоры и дрязги. На постоялых дворах воруют; кто там останется на ночь, легко может лишиться всего вообще. Люди все время дерутся. А когда становится слишком жарко, повсюду начинаются пожары.

Место, где собрано множество школяров, которым совершенно нечего делать; школяров самых разных возрастов – от Коула до Лоуренса. Место, где даже спящего пирата могут ограбить. Да, представление Лоуренса об Акенте явно было приукрашено. Коул, однако, выдавил улыбку и не стал исправлять это представление дальше. В городе школяров было оживленно – но то было и доброе, и злое оживление.

– Я встретил там доброго учителя, который много знал. И он меня многому научил.

– Это верно, для своих лет ты прекрасно читаешь. Ты молодец.

Коул был так очарователен, когда смущенно улыбался, что Хоро тоже улыбнулась.

– Тогда что же заставило тебя проделать весь путь досюда?

Коул опустил глаза, хотя улыбка с его лица не исчезла.

– Я… вошел в дело с книгами.

– В дело с книгами?

– Да. Помощник моего учителя сказал, что учитель пишет дополнение к своей книге, поэтому я должен купить копию, пока цена не выросла. И…

– И ты ее купил.

– Ага.

Лоуренс искусно убрал с лица эмоции.

Когда знаменитый мудрец пишет дополнение к книге, изначальная версия сразу становится редкостью.

Издатели частенько просят мудреца написать дополнение к книге, которая плохо продается. Они заранее, еще до выхода книги с дополнением, скупают старые экземпляры.

Из-за этой скупки старая версия становится редкостью, и среди книголюбов ее цена взлетает. Так что слухи, какой автор к какой книге пишет дополнение, постоянно ходят в школьных городах… и на этом извлекаются большие доходы.

Но, в отличие от предсказания цен на меха или урожая зерна, гадание на книгах было столь же неточным, как предсказание погоды. Никто не хочет связываться с таким риском. Однако Коул был наивным юным школяром, старавшимся держаться подальше от проблем города… он не знал об этих вещах.

Проще говоря, никакого «дела» не было – Коула просто использовали.

– Мне не хватало денег, чтобы заплатить за все время обучения. И я решил, что их надо заработать. А эта книга дорожала с каждым днем. Мне надо было купить ее как можно скорее, если я хотел заработать. Но у меня не хватало денег, так что пришлось занять у друга помощника.

Обычнейшее мошенничество. Оно именно так и начинается: издатель якобы уговаривает автора написать дополнение. Один мошенник распространяет слух, другой скупает достаточно много экземпляров книги, чтобы слух выглядел достоверным.

По мере того как в схему вовлекается все больше людей, цена книги взлетает, и мошенники продают свои экземпляры доверчивым новичкам, делая на этом хорошие деньги. Им нужно лишь угадать, когда начать продавать, чтобы прибыль была как можно больше.

Лоуренс ожидал, что Хоро, услышав это, будет вне себя от ярости… но та лишь печально смотрела на мальчика. Из-за ее поведения Лоуренс чувствовал себя все более неуютно.

– В общем, учитель так и не написал дополнение… по личным причинам. И книга вдруг стала совсем дешевой.

Коул, похоже, даже не понимал, что его обманули. Он улыбался, пересказывая всю эту историю. Но Лоуренс не сомневался: все было в точности так, как он подозревал. Мальчик угодил в ловушку. Он одолжил деньги, чтобы купить книгу. У него самого не осталось денег не только на обучение, но даже на комнату и хлеб. Он не мог вернуть долг – и вынужден был бежать.

Ему удалось проделать весь этот долгий путь благодаря поддержке других школяров; связи между ними были прочнее даже, чем между торговцами. Ленивых школяров хватало в любом городе, и найти их было легко.

Школы располагаются в основном на юге, но в больших городах, таких как Рубинхейген, можно бесплатно учиться у уличных проповедников. Когда Лоуренс и Хоро там были, часто видели стайки мальцов в возрасте Коула.

Здесь, на севере, правда, им такие компании перестали попадаться – все-таки зима была холодная.

– Я… я хотел вернуть деньги, я просил повсюду. И оказался в конце концов здесь. Я думал, зимой здесь будет много людей, и я смогу найти работу.

– Ты имеешь в виду – из-за ежегодной северной экспедиции?

– Да.

– Ясно.

Стало быть, отмена экспедиции ударила и по Коулу. Никто не пришел, и работы не появилось. Чтобы только пережить зиму, Коулу пришлось бы потратить все, что скопил, собирая подаяние. И именно тогда, когда он нуждался в помощи больше всего, объявился еще один мошенник.

Коул хотел изучать законы Церкви, но вместо этого Единый бог нанес ему страшный удар. Или, если выражаться, как любят церковники, – он устроил мальчику испытание.

– И после всего этого трудного путешествия ты наткнулся на нас, да?

– Ага.

– Это просто судьба, верно?

Хоро улыбнулась и взглянула на Лоуренса. Чумазое лицо Коула слегка покраснело.

– Твое странствие было полно несчастий и потерь, но за потерями следуют находки. На твоем пути лежало множество ловушек, но не все их можно было избежать. Невежество – грех, но все хорошо, теперь у тебя все будет хорошо, – гордо проговорила Хоро. Будь ее капюшон сейчас откинут, глазам всех, без сомнения, предстали бы ее подергивающиеся уши.

И куда делось ее материнское спокойствие, которым она щеголяла минуту назад?

Нет, стоп, подумал Лоуренс. Он вдруг осознал, что Хоро так держалась, потому что, хоть и протянула Коулу руку помощи, брать какую бы то ни было ответственность на себя вовсе не собиралась.

– Невежество… грех?

– О да. Но сейчас все в порядке. Мой партнер – весьма опытный торговец, который…

Лоуренс поспешно накрыл ее рот рукой, его глаза подморгнули. Мгновением позже он ощутил клыки на своих пальцах и так же поспешно убрал руку.

– Быть может, ты не откажешься поделиться своим даром мудрости и жизненного опыта?

– О? Как странно. Может показаться со стороны, что твой опыт меньше, чем у такой юной девушки, как я.

– Грр…

Конечно, истинный облик Хоро оставался для всех секретом, так что здесь Лоуренс был бессилен ей возразить; а вот Хоро могла говорить что ей вздумается. Коул смотрел на них озадаченно. Глаза Хоро явственно выдавали, что она наслаждается происходящим, – но, кроме того, они говорили, что она настроена решительно.

Она открыто выказывала мальчику свое сочувствие, однако именно Лоуренс окажется в трудном положении, если примет на себя роль учителя – хотя он-то знал, скольких неприятностей можно избежать, если правильно передать знания и распорядиться ими.

Одной лишь помощи в учебе недостаточно, чтобы человек мог решить свои проблемы. Ему следовало научиться распознавать ловушки, не только узнать, какие они бывают. А этого несколькими днями учебы не достичь.

Хоро это знала.

Но все равно подначивала Лоуренса.

– Почему же ты так добр ко мне? – шепнула Хоро Лоуренсу, притянув его ухо к самому своему лицу. – Только потому что я красивая? Неужели ты такой мелкий самец?

– Что?

Отчасти, конечно, именно потому, что она красивая. Лоуренс мог в этом сознаться открыто. Но ясно же, что это не единственная причина.

Похоже, Хоро решительно настроилась заставить Лоуренса обучать Коула, хочет он того или нет. Она неотрывно смотрела на Лоуренса… и спасения от ее взгляда не было.

– Ну хорошо, хорошо! Только… отпусти меня.

Лоуренсу совершенно не хотелось, чтобы одно его ухо стало длиннее другого. Хоро наконец отпустила ухо, прошептав напоследок:

– Молодец, хороший партнер.

Радостно улыбнулась и щелкнула его по уху пальцем.

Лоуренс вздохнул. Все это шло вразрез с его желаниями, так что ему не хотелось вознаграждать Хоро хоть взглядом. Ему смертельно хотелось отомстить… правда, если он это сделает, Хоро его просто разорвет, как пить дать.

– А что скажет наш маленький попутчик? Желает ли он учиться?

Лоуренс глянул на ошеломленного Коула. Тот походил на щенка и, как настоящий пес, уж конечно, понимал, кто здесь чей хозяин. Вопрос заставил его на миг растеряться, но все-таки Коул был неглуп. Усевшись прямо, он сделал глубокий вдох и ответил:

– Эмм… это, пожалуйста, обучите меня всему! Я буду стараться изо всех сил!

Хоро удовлетворенно кивнула. Ну конечно, она-то теперь может позволить себе расслабиться – не ей же обучать мальца.

Вновь Лоуренс вздохнул. Не то чтобы ему было тяжело исполнять роль учителя – но это обычно такое нудное и скучное занятие. Но теперь это уже не могло его остановить. Ведь Хоро была с ним не только из-за красивого личика.

– У меня нет выбора. Мы же и вправду все в одной лодке.

Как только он выдал эту шутку, лодка неуклюже закачалась. Коул разинул рот. Хоро вздохнула. Лоуренс смутился еще сильнее, чем раньше. «Шутить я совершенно не умею», – мелькнуло у него в голове. И, словно отвечая ему, Хоро произнесла:

– Волноваться не о чем, такой дурень мне и нравится.