Вокруг вселенной

– Иди сюда, Табби, – сказал сэр Исаак несколько мгновений спустя. Он вернулся к клавиатуре, нажал другую клавишу после того, как произвел быстрые математические вычисления одним из огрызков карандаша на маленькой бумажной табличке, и теперь снова спокойно стоял у окна. – Иди сюда, Табби, и погляди.

Табби решительно покачал головой.

– Ты сам смотри в оба. Меня это не интересует.

Теперь он был напуган значительно больше, чем несколько мгновений назад, потому что произошла очень неприятная вещь. Когда только начали путешествие, он втайне успокаивался, зная, что в случае какой-нибудь страшной катастрофы он может легко пожелать себе благополучного возвращения домой. В комнате становилось очень тепло, и он хотел, чтобы было прохладнее. Но, насколько он мог судить, становилось скорее еще теплее, чем прохладнее. Встревоженный, он страстно желал, чтобы они вернулись на Землю и смотрели на яблоки Билла Хокинса. Но ничего не произошло. Сэр Исаак в это время производил свои математические вычисления на клавиатуре и наконец он осторожно нажал еше одну клавишу и, абсолютно вопреки безумным мысленным пожеланиям Табби, тихо подошел к окну.

Табби обдумал ситуацию и теперь решил посоветоваться по этому поводу со своим компаньоном.

Сэр Исаак тихо рассмеялся.

– Это была просто твоя земная сила, – снисходительно сказал он. – И я очень рад, что ты обладал ей, поскольку тебе удалось воплотить в материальное бытие этот мой межпланетный корабль. – он с наигранным возмущением поднял руку. – Конечно, я мог бы легко построить его сам. На самом деле, я собирался это сделать, как только у меня появятся необходимые деньги.

Табби был огорчен такой неблагодарностью.

– И теперь я… я больше не могу ничего желать?

– Нет, – сказал сэр Исаак. – Естественно, нет – с тех пор, как мы покинули Землю. Теперь мы находимся в царстве Науки, подчиняясь только рациональным научным законам. Та магическая способность желать, которая у тебя была, была детской. Я бы никогда не стал бы участвовать в подобном деле.

Показалось, что он содрогнулся при этой мысли и решительно добавил:

– Я человек Науки. Все, что я когда-либо задумывал, было строго научным. Мне стыдно за тебя… и, теперь, когда ты в моем царстве, естественно, что все эти глупости остались позади.

Табби размышлял об этом, сгорбившись в кресле и изнемогая от жары. Он был несколько угрюм, но вскоре, когда сэр Исаак ласково похлопал его по плечу и заверил, что им не грозит большая опасность, он немного приободрился.

– Здесь слишком жарко, учитель, – заявил он. – Разве мы не можем открыть окно и впустить немного воздуха?

Сэр Исаак ответил улыбкой на это предложение.

– Снаружи нет воздуха, – тихо сказал он. – Мы уже преодолели несколько сотен миль атмосферной оболочки и вышли за пределы даже самых разреженных слоев земной атмосферы. Сейчас мы находимся в космосе.

– О, – сказал Табби. – Что ж, пусть все так, как ты и говоришь. Но здесь ужасно жарко.

Сэр Исаак наклонился, чтобы посмотреть вверх через окно, которое с того места, где сидел Табби, было просто черным прямоугольником.

– Температура скоро упадет, – небрежно сказал он. – Рядом с тобой термометр. Посмотрите, что он показывает.

Теперь комната была тускло освещена одной маленькой электрической лампочкой, и это было весьма кстати, подумал Табби, потому что в окно не проникал даже лунный свет. Он нашел термометр. Он показывал чуть больше ста градусов.

Табби пришла в голову тревожная мысль, было бы ужасно задыхаться и зажариваться одновременно.

– Скажи, учитель, как мы будем дышать, когда израсходуем весь воздух, который у нас здесь есть?

Сэр Исаак неохотно оторвался от наблюдения за тем, что было видно через окно, и указал на один из инструментов на столе у стены.

– При дыхании, – объяснил он, – мы изменяем воздух только в той мере, в какой расходуем содержащийся в нем кислород и добавляем к нему избыток углекислого газа. А вон там, на столе, лежит аппарат Рейзета и Реньо, который я до сих пор считаю лучшим в своем роде. Он производит кислород из хлората калия и выбрасывает его в воздух так же быстро, как мы его используем.

Сэр Исаак удовлетворенно улыбнулся про себя.

– Я продумал и предусмотрел все возможные условия. Углекислый газ, который мы выдыхаем, поглощается. – он указал на несколько контейнеров под столом. – Они содержат едкий поташ, который поглощает углекислый газ… Я объяснял все это в своих книгах, но, полагаю, ты их не читал.

– Да… нет, – сказал Табби. – Не все из них, я полагаю. – Он чувствовал себя немного униженным. – Я не такой уж ученый, учитель. Тебе придется рассказывать мне обо всем по ходу дела.

– Я так и сделаю, – великодушно согласился сэр Исаак. Он вытащил носовой платок и вытер лоб. – Жарко. Это из-за нашего трения при прохождении через атмосферу Земли так быстро. Сейчас мы далеко за пределами атмосферы и подвержены сильному холоду межпланетного пространства. Через некоторое время мы замерзнем – тебе не нужно беспокоиться о жаре.

Табби с опаской посмотрел на свое сброшенное пальто и попытался вспомнить, сколько одеял было на кровати наверху.

Сэр Исаак добавил:

– Подойди сюда и посмотри в окно. Не бойся.

Через окно Табби увидел звезды, более светлые, более яркие, чем когда-либо прежде. Освобожденные теперь от искажений земной атмосферы, они сверкали, как огромные сверкающие бриллианты, окруженные не привычной синевой неба, как это видно с Земли, а глубокой чернильной тьмой.

Это было изумительное, поистине потрясающее, зрелище. Все небо было усыпано звездами и созвездиями первозданной чистоты. Тут и там висели огромные спиралевидные туманности, ворсисто-белые, сверкающие крошечными пылающими точками белого огня. Некоторые из более крупных звезд были бело-голубыми, другие серебристыми, третьи тускло светились красным и по небосводу простиралось то огромное кольцо, образованное неосязаемой звездной пылью, "Млечный Путь", посреди которого наше собственное солнце занимает место только как звезда четвертой величины.

– Разве все это не красиво? – Табби изумился. Его страх полностью исчез. – Где Луна?

– Луна находится с другой стороны от нас, – ответил сэр Исаак. – Она светит в соседнюю комнату.

Приборный отсек, в котором они находились, занимал лишь половину ширины транспортного средства.

– Глядя в это окно, мы не можем видеть лунный свет, потому что здесь нет атмосферы, чтобы рассеивать его лучи… Наклонись и посмотри вверх, Табби.

Табби, прищурившись, посмотрел в окно снизу вверх и увидел очень большой, тонкий серебряный полумесяц – огромную арку, простирающуюся почти на треть неба. Он светился голубым, почти фосфоресцирующим светом, а его очертания были размытыми и волнистыми. Некоторые ее части были ярче других, и было много темных, почти черных пятен.

Земля, видимая из космоса

– Что это? – спросил он, пораженный. – Я никогда раньше не видел ничего подобного в небе. Это то, куда мы направляемся? Мы, должно быть, почти на месте. Что это? Венера?

– Это Земля, – спокойно сказал сэр Исаак. – Видишь ли, мы перевернулись, потому что наше основание тяжелее. Мы летим по диагонали от Земли, частично к Луне, а частично к Солнцу. Я отправлюсь прямо к Солнцу позже сегодня вечером.

Табби было очень трудно осознать, что они двигаются в другую сторону, почти полностью перевернувшись, но в конце концов ему это удалось. Он уже начинал сравнительно мало чему удивляться.

– Почему мы не видим всю Землю? – спросил он. – Почему она такая тонкая – как молодая Луна?

– Потому что Земля "новая", – объяснил сэр Исаак. – С позиции, которую мы сейчас занимаем, это все, что освещается солнечными лучами, хотя, если присмотреться, можно различить тусклые очертания неосвещенной части сферы. Ты видишь, что Земля находится в своей первой фазе. Это… – он, казалось, обдумывал использование какого-то глубокого научного языка, затем, встретив озадаченный взгляд Табби, он пожал плечами и сдался.

– Это похоже на новолуние, – добавил он. – Только в данном случае это новоземелье.

Несколько мгновений спустя они осмотрели саму Луну через окно соседней комнаты. Она висела неподвижно, чуть ниже уровня окна. Повсюду вокруг нее в темноте звезды сияли так ярко, как будто ее там не было, что, как напомнил сэр Исаак, было просто потому, что не было прослойки атмосферы, которая рассеивала бы его лучи и, таким образом, заслоняла звезды.

Луна была несколько больше, чем при наблюдении с Земли, и значительно ярче. Ее лучи заливали кладовую ярким бело-голубым светом. Табби начал открывать коробку крекеров, стоя и рассматривая Луну.

– Разве это не романтично, – пробормотал он мгновение спустя с набитым печеньем ртом. – Это изумительно красивый лунный свет. Давай, учитель, съешь что-нибудь. Это путешествие так быстро заставляет меня проголодаться.

Они приготовили очень вкусный маленький полуночный ужин из сардин, которые Табби нашел в хорошо заполненной коробке со льдом, и крекеров. Во время еды аппетит сэра Исаак оживал, и он поглощал такое огромное количество еды, что Табби встревожился из-за возможной ее крайней нехватки.

– Поверь, все в порядке, – заверил его сэр Исаак. – Мы снабжены более чем на год. Я никогда не отправлялся в подобное путешествие, пусть даже мысленные путешествия, без достаточного запаса пищи. Кроме того, мы можем пополнить запасы по пути. Вы найдете меркурианскую кухню особенно вкусной.

Становилось все холоднее, и Табби, обнаружив, что в крошечной кухне, примыкавшей к кладовой, есть очень приличная газовая плита, приготовил им по чашке горячего кофе.

– Насколько холодно может стать, учитель? – спросил он, когда они сидели за безукоризненно чистым столом и пили кофе. – Неужели в этом доме нет никакого нагревательного устройства? Теперь бы славная маленькая печь…

– Его можно прогреть, – ответил сэр Исаак. – Но нам это не понадобится. Скоро будет достаточно тепло.

Конечно, погода в космосе чрезвычайно переменчива, но этого и следовало ожидать, когда путешествуешь с места на место с такой скоростью.

– Но насколько холодно станет, если мы останемся там, где мы есть? – упорствовал Табби. Он также начинал теоретизировать, что, как заметил сэр Исаак, является первой предпосылкой научного мышления.

– Я помню, что однажды я оценил температуру пространства примерно в 250 градусов по Фаренгейту ниже нуля, – заметил сэр Исаак. – Передашь мне сливки, хорошо? А кофейник? Ты готовишь очень хороший кофе.

– Спасибо, – сказал Табби. – Я не так уж и хорош в кулинарии…

Он сделал самокритичную паузу Его удивило мнение сэра Исаака о том, насколько холодным оно могло быть, забыв о комплименте его кулинарному мастерству.

– Минус двести пятьдесят градусов, – задумчиво повторил сэр Исаак. – Хотел бы я проверить это сейчас. Но мы не будем страдать от холода. Скоро мы будем…

Как будто в ответ на его невысказанные слова, солнечный свет ворвался через окно в полу прямо под ногами Табби. Он не знал, что это окно было там, и в ужасе отскочил в сторону. В этот момент транспортное средство вышло из конической тени, отбрасываемой Землей, и диагональные лучи солнца упали на его нижнюю поверхность. Залитая его золотым огнем, который смешивался с лунным светом из бокового окна, комната в одно мгновение стала теплой и приятной.

– Это мило, – сказал Табби, быстро восстановив невозмутимость. Он снова сбросил пальто и отодвинул от себя чашку с горячим кофе. – У нас здесь, конечно, бывают быстрые изменения погоды, не так ли, учитель?

Сэр Исаак надел очки с дымчатыми стеклами и, стоя на коленях, заглядывал в окно. Он подозвал Табби и предложил ему вторую пару очков.

Табби сел на пол. Солнце сквозь дымчатое стекло казалось светящимся красным шаром, из которого поднимались огромные языки пламени. Сам шар был не больше обычного. Сэр Исаак отметил, что они были ближе к нему, но расстояние до него все еще было настолько сравнительно большим, что его визуальное увеличение диаметра было незаметно. Кроме того, на Земле атмосферное преломление увеличивало его.

Солнце находилось не прямо под ними, а значительно в стороне – на стороне, противоположной Луне. И хотя сэр Исаак уже объяснил это явление в случае с Луной, Табби был очень поражен, увидев, что звезды совершенно невозмутимо сияют вокруг Солнца.

– Это первый раз, когда я увидел звезды, сияющие днем, – пробормотал он.

Сэр Исаак поднялся на ноги.

– Я вернусь через мгновение. Я хочу изменить наш курс и увеличить скорость.

Он оставил Табби сидеть там и пошел в инструментальную, где после еще нескольких алгебраических вычислений и тщательного обращения к огромной книге, которая лежала под рукой, он слегка нажал на другую клавишу и, после секундного колебания, на две другие на другом ряду клавиатуры.

Табби, сидевший на корточках на полу в другой комнате, увидел, как солнце и все звезды медленно качнулись в одну сторону – весь небосвод бесшумно сдвинулся под ним. Солнце теперь было прямо под ним, когда движение прекратилось. Посмотрев в боковое окно, он увидел, что Луна значительно поднялась. Теперь она была так высоко, что он мог видеть ее только потому, что лежал на полу.

Сэр Исаак вернулся.

– Теперь мы наберем хорошую скорость, – сказал он. – Мы направляемся прямо к Солнцу, со скоростью, в одиннадцать с половиной раз превышающей нашу прежнюю.

Он сел на пол рядом с Табби.

Было удивительно смотреть через это окно на солнце и звезды, в необъятность космоса прямо под ними, и осознавать, что они летят через него. И все же Табби не был встревожен, возможно, потому, что летательный аппарат казался таким надежным, таким без вибраций, таким абсолютно тихим и неподвижным. Не было ни малейшего заметного движения с того первого момента, когда они стартовали. При изменении их курса, казалось, двигались звезды и солнце, а не транспортное средство.

Табби обдумывал все это.

– Почему мы не чувствуем, что движемся, учитель? – спросил он несколько минут спустя. – Если мы движемся так быстро…

– Мой дорогой друг, – ответил сэр Исаак, – ты должен понимать, что все движение относительно. Не существует такого понятия, как абсолютное движение – все зависит от вашего непосредственного окружения. Эйнштейн мог бы сказать вам это как нечто совершенно новое, но я всегда это знал.

– Я тебя не понимаю, – озадаченно сказал Табби.

– Земля, – сказал сэр Исаак, – летит в космосе со скоростью около 66 000 миль в час. Вы никогда не чувствовали этого движения, не так ли? Но когда вы находитесь в поезде, идущем со скоростью 60 миль в час, это движение вы действительно ощущаете. Это происходит потому, что по отношению к вашему непосредственному окружению вы двигаетесь очень быстро. Теперь ты понимаешь?

– Нет… да, – сказал Табби. – Я думаю, да. Покажи мне Венеру. Когда мы доберемся туда?

Венера, которая, к счастью, приближалась к нижнему сопряжению, той точке на своей орбите, когда она находится между Землей и Солнцем, была видна немного сбоку от Солнца на визуальном расстоянии, примерно в два раза превышающем диаметр Солнца. Табби видел ее как очень большую, яркую, бело-голубую звезду.

– Телескоп показал бы ее в виде полумесяца в его последней фазе, – сказал сэр Исаак.

Табби, глядя на пункт их первой остановки, находящийся сейчас прямо под ними, очень им заинтересовался.

– Расскажи мне все о Венере, – попросил он. – И скажи мне, как ты управляешь Этим… этим межпланетным домом, в котором мы находимся, чтобы ты мог заставить его лететь туда, куда ты хочешь.

Сэр Исаак взглянул на часы.

– Двенадцать четырнадцать. Тебе нужно поскорее заснуть. Я объясню работу моего транспортного средства завтра.

Табби почувствовал, что ему действительно немного хочется спать.

– Как долго мы уже путешествуем? – спросил он.

– Два часа и двадцать семь минут.

Сэр Исаак достал свинцовый карандаш и маленький листок бумаги и начал быстрые вычисления.

– Сейчас мы находимся примерно в 947 000 милях от Земли, – объявил он.

– За два с половиной часа! Это некое настоящее путешествие.

Сэр Исаак улыбнулся.

– Я бы так не сказал, однако это вполне похоже. Я начал полет очень осторожно. Мы прошли через атмосферу Земли значительно медленнее, чем одна сотая настоящей скорости. Вскоре после этого я увеличил нашу скорость и только сейчас, когда я изменил наш курс, я снова увеличил ее в одиннадцать с половиной раз.

Некоторые факты о Венере

– Продолжай, – сказал Табби. – Расскажи мне больше. Расскажи мне о Венере.

– Венера, – начал сэр Исаак, – представляет собой шар, который немного меньше и имеет совсем немного меньшую плотность, чем наша Земля. Следовательно, его масса лишь немного меньше – гравитация на его поверхности равна 0.88 гравитации на Земле… Ты понимаешь меня? Я говорю только в округленных числах, конечно.

– Конечно, – согласился Табби. – Продолжай.

– Она совершает оборот вокруг своей оси один раз за 23 часа, 4 минуты и 19½ секунды. Это мои вычисления и ты понимаешь, что они довольно точные. Поэтому его день очень похож по продолжительности на наш собственный. Ее орбита находится примерно в 67 миллионах миль от Солнца – некоторые ее части дальше, некоторые ближе. Земля, как вы знаете, вращается на среднем расстоянии около 93 миллионов миль от Солнца. Венера совершает один полный оборот вокруг Солнца чуть более чем за 224 дня, следовательно, ее год не такой длинный – примерно на треть короче нашего. На Венере есть такие же времена года, как и у нас, только менее выраженные. Ее атмосфера немного плотнее нашей, но в целом Венера больше похожа на Землю, чем любая другая из планет.

– Хорошо, – сказал Табби. – Продолжай.

– У нее нет спутника, – добавил сэр Исаак, подумав.

– Что такое спутник?

– Спутник – это меньшее тело, вращающееся вокруг планеты, точно так же, как планета вращается вокруг Солнца. Луна – спутник Земли. Она вращается вокруг Земли примерно раз за месяц.

– Как далеко отсюда? – спросил Табби.

– О, очень близко. Всего около четверти миллиона миль. Мы уже в четыре раза дальше от Земли. Ты можешь видеть, как близко сейчас находятся Луна и Земля. Смотри!

Сэр Исаак указал на боковое окно, подтягивая Табби по полу ближе к нему. Луна поднялась еще выше и значительно уменьшилась в размерах. В верхнем углу окна виднелась верхушка Земли, намного меньшая, чем раньше, и более серебристая.

– Почему, они вращаются вместе, – воскликнул Табби. – Эта луна действительно принадлежит нам, не так ли? Она наш младший брат!

– Да, – сказал сэр Исаак. – Мы остановимся там, возвращаясь домой. Теперь о нашей нынешней скорости. Венера, в то время, когда мы стартовали, находилась примерно в 31 миллионе миль от Земли. Мы уже проехали около миллиона со средней скоростью около четырехсот тысяч миль в час. Теперь я увеличил эту скорость до четырех миллионов шестисот тысяч миль в час.

Сэр Исаак выглядел немного обеспокоенным, когда называл эти цифры.

– Надеюсь, мы ни во что не врежемся, – добавил он с тревогой.

– Врезаться во что-нибудь! – эхом повторил Табби. Он посмотрел вниз через окно на небеса внизу. – Разве вокруг нас мало места? Похоже, у нас его предостаточно.

Сэр Исаак вздохнул.

– Все пространство соотносится со скоростью и движением. При такой скорости у нас не так уж много места. Здесь, рядом с Солнцем, очень тесно. Снаружи, особенно за пределами Нептуна, все будет по-другому. Тогда я действительно смогу прибавить в скорости.

Он повел плечами.

– Ты иди спать, Табби. Я буду наблюдать здесь. Я не думаю, что нам грозит какая-то большая опасность.

– Хорошо, – сказал Табби. – Если увидишь, что что-то приближается, объезжай это.

Он поднялся на ноги.

– Спокойной ночи, учитель. Я сейчас же иду наверх. Когда мы приземлимся на Венере?

Сэр Исаак снова был поглощен своей математикой, солнечный свет снизу придавал странные очертания его долговязой фигуре и серьезному, интеллектуальному лицу.

– Что? – спросил он рассеянно.

Табби кротко повторил свой вопрос.

– Я изменю наш курс позже сегодня вечером, – сказал сэр Исаак. – Сейчас я использую притяжение солнца. Это немного более длинный маршрут, но более простой. Позже я направлюсь прямо к Венере и немного сбавлю скорость.

Он добавил:

– Я разбужу тебя около шести часов. К тому времени мы будем довольно близко. Мы приземлимся вскоре после завтрака… Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, учитель. Не допускай ошибок с этими цифрами, ладно?

Он повернулся и, поднявшись на этаж выше, тщательно выбрал лучшую из двух кроватей и вскоре уже тяжело храпел.