Воины Вечности. Кулл — Победитель Змей 3

Глава первая

Тысячелетняя тьма. Струится, обтекает, несет в никуда… Несет ли? Не знаю…

Остров. Океан времени, способный разрушить любые бастионы, обходит его стороной. Океан…

Гуп, гуп… Что это? Память послушно подсказывает — сердце. Не может быть! Неужели у него еще есть сердце?! Разум отказывается верить в это. Никто, кроме богов, не живет так долго. А он не бог…

Боль возвращается. Теперь, по прошествии веков, она, скорее, похожа на горечь — эта боль усталого сердца. Почему он загнал себя сюда? Кто ответит? Теперь из всех чувств ему остаются только ярость и ненависть. А когда рядом Они — немного покоя. Но покой не длится долго, потому что враги, ускользнувшие от него в прошлом, еще живы.

А пока они живы — Клятва не даст ему умереть. Неужели нельзя было клясться другим именем? Хотат не любит клятвопреступников…

Но грозный бог все же дал ему шанс исполнить обещание.

Когда, несмотря ни на что, все же возвращаешься с войны (особенно если совсем потерял на это надежду), знакомые с детства места вдруг кажутся невероятно прекрасными. И только тогда понимаешь, как много ты мог потерять.

Дорога легко взбегает на холм, чтобы тут же нырнуть в лежащую за ним ложбину, в которой еще прячется от солнечных лучей утренний туман. Шагается легко, и с каждым мигом родной дом становится все ближе и ближе. Всего-то сутки пути. Поросшие лесом холмы Гандерланда встречают путника пением птиц. Где-то в стороне от дороги слышен перестук топоров. Мысленному взору предстают плотники со светлыми, перехваченными тесьмой волосами. Они очищают от коры дубовые бревна. Могучие плечи блестят от пота. Вспышки солнца на мерно взлетающих топорах… Трава вокруг работающих усыпана свежей стружкой, а на краю поляны видны нижние венцы сруба… Диармайду даже показалось, что он чувствует запах разогретого солнцем дерева. На миг захотелось свернуть с дороги и присоединиться к строителям, поразмять-натрудить руки, зная, что железо в них несет жизнь, а не смерть…

Но дорога зовет вперед, течет рекой, и ее пыльные струи где-то там, за лесами, плещут о родимый порог. Как страшно, наверное, когда некуда возвращаться… Поэтому говорят, что воин идет к жизни через смерть. Ему есть что защищать…

А раз так — терпи, если доспехи, уложенные в заплечный мешок, натерли шею, а тяжелое копье давит на плечо. Скоро ты повесишь их на стену и станешь браться за меч, лишь чтобы подновить заточку и смазку, а реже — позвенеть клинками с соседом, таким же отставным, как ты. И так до следующей войны. Но каждую ночь ты будешь снова начинать этот бой, и опять будет падать рядом убитый друг… Любимая разбудит тебя среди ночи, избавляя от кошмара, и ты, весь в холодном поту, станешь молча смотреть в потолок, чувствуя, как гаснут в ночи отзвуки далекой битвы…

Стена щитов стремительно надвигалась. Одетое сталью многоногое и многорукое чудовище, грохочущее, ревущее тысячами глоток. Украшенные перьями шлемы, расписная кожа щитов, составленных подобно чешуе змеи. Древки бесчисленных копий исчертили небо. Стена все ближе. Идут быстро, но разрывов в строю не видно. У них дисциплина?! У них?!

Пикты нынче не те, что были во времена Конана Великого. Прошло четыреста пятьдесят лет. Они еще татуируют себя с ног до головы, еще верят в древних богов и духов, еще приносят кровавые жертвы… Но их оружие теперь — сталь, а сила — в единстве. Теперь их король и бог — Горм. Он начал вождем ничтожного клана. Нынче он — Император, а древние державы повержены в прах. От могучей Аквилонии остался только Гандерланд, да еще заперлись в своих скальных твердынях гордые графы Пуантена. Зингара, Коф, Офир, Аргос — теперь все это вотчина пиктов. Все захлестнуло варварское половодье. На руинах Тарантии живут только стервятники. Черными головешками торчат на холмах баронские земли. Сады запустели, дикими травами заросли поля… Пиктам не нужна цивилизация.

Они переняли здесь лишь военную тактику. Взяли и побили аквилонцев их же оружием. Но Гандерланд еще стоит. И будет стоять, пока хотя бы один светловолосый воин держит в руках меч и пику…

Диармайд ждал. Сквозь прорези забрала было видно, как стремительно сокращается свободное пространство между войсками. Пикты не мешкают. Им нечего ждать — у их ног уже полмира. Они уверены, что и Гандерланд тоже… Приятно делать врагам сюрпризы…

Варвары дико завыли и прибавили шаг. Сохраняя строй?! Проклятие! Научились!! Похоже, битва будет тяжелой… Диармайд закусил губу. Ну же!

Над молчаливым строем гандеров провыла труба, и фалангисты одновременно упали на одно колено, выставив вперед сариссы. За их спинами стоял другой отряд. Коренастые воины в кожаных доспехах разом натянули свои страшные луки. Ветер трепал выбившиеся из-под шлемов рыжие кудри. Боссонцы!!!

Тетивы пропели песню кровавой мести. Пламя ненависти бесновалось в сердцах сынов Пограничья, чудом выживших в кровавой бойне, которую устроили варвары на их земле… С такой дистанции пиктов не спасали ни щиты, ни доспехи. Тяжелые стрелы пробивали людей насквозь. Смуглые воины, хрипя, валились под ноги товарищам, но те перешагивали через сраженных, стараясь заполнить бреши в строю. Атака! За время, которое понадобилось пиктам, чтобы пробежать три десятка шагов, боссонцы сделали пять залпов. Мертвые тела громоздились кучами, но варваров это не остановило. Их было слишком много…

В последний миг перед столкновением гандеры ринулись навстречу врагам. С гулом, сотрясшим землю, войска сшиблись. Взлетели к небу тучи белой пыли — пикты расписывали щиты известью. Сариссы гандеров сновали взад-вперед, покрываясь кровью. Боссонцы разрушили строй пиктов, и теперь за фалангой преимущество. Передние ряды варваров отпрянули, но все новые и новые воины вступали в бой. Хотя порядка среди них уже не было…

Фаланга медленно продвигалась вперед. Оскальзываясь в крови павших, пробираясь через курганы трупов, гандеры упорно теснили пиктов. Еще шаг. Еще. Осталось совсем немного — и враги побегут. Их сопротивление становится все более беспорядочным. Вот они уже показали спины!

И тут варвары преподнесли свой сюрприз. Словно по команде, они бросились бежать и сразу оставили приученных сохранять строй гандеров далеко позади. Но тем было не до погони. В десяти шагах слева они увидели стремительно наваливающуюся на их фронт стену щитов. Промежутки, открытые для отступающего первого эшелона, мгновенно сомкнулись, и вторая линия пиктского строя вступила в битву.

Страшный натиск. Круглый щит в руках Диармайда гремел, как гонг. Удары вражеских копий вышибали искры из его доспехов. Град дротиков разбивался о поднятые щиты задних рядов. Но Диармайд не мог поднять свой. Рядом падали соратники, но задние заполняли брешь. Диармайд почти вслепую ударил сариссой. Угадал. Какой-то варвар поймал ее зубами. Мерзкий хруст…

Центр фаланги прогибался назад все сильнее и сильнее. Нельзя позволить им сломать строй. Трубы пропели раз и еще раз…

Тяжкий свод чужих небес, опутанный сетью звезд. Светила слагаются в грозный лик, и великанские губы произносит приговор: "Ты проснешься, если будешь призван извне!"

Дрожь, крик. Воспоминания сокрушительны. Ведь он поклялся уничтожить всех врагов…

Женское прикосновение. Живое пламя. Огненные губы касаются щеки. Видение гаснет.

Тихий голос: "Они снова убивают друг друга".

Звуки сражения. Он уже давно слышит битву. События этого мира напоминают о себе сквозь мглу небытия. Иногда его сон глубок и картины жизни проходят мимо. Но иногда туман рассеивается…

"Убивают… Ну и что? — Мысли вязнут в клубах тьмы. — Люди это делали всегда…"

"Теперь там сражаются двое из Тех. И обоих могут убить".

"Если так — не они первые". Тоска накатывает стылой волной. Словно наяву, свинцовые валы северного моря с рычанием грызут скалу под ногами… Неужели это когда-то было?

Жаркие губы снова касаются лица. Печаль послушно уходит.

На высоком холме позади пиктского строя стоял седой человек. Его широкие плечи покрывал расшитый золотом багровый плащ, тяжелые складки которого лениво шевелил ветер. Владыка Пиктов, Горм, смотрел вниз, на поле битвы. Его грудь защищал стальной панцирь, инкрустированный золотом, татуированные ладони поглаживали рукоять тяжелого меча. За спиной Горма замер строй всадников. Всадники пиктов! Сколько лет прошло с тех пор, как первый из них сел на лошадь? Казалось бы, немного, но сейчас эта кавалерия не уступит туранской.

Горм создал эту силу, он поднял свой народ из пепла межплеменных войн. И стал Властелином Полумира. Но разве когда-либо он довольствовался половиной? Настала очередь Гандерланда. Захватив эту страну, пикты смогут сдержать киммерийцев, если те все же решатся спуститься на равнину. А потом следует подумать об удержании власти в разросшейся империи. И только когда крестьяне снова станут пахать и у него будет крепкий тыл, Горм займется Тураном и немедийцами…

Но что там внизу? Вторая линия тяжелой пехоты теснит фалангу светловолосых. Кажется или на самом деле что-то мешает им? Ну конечно! Левый фланг гандеров построен довольно странно. Около десяти рядов по фронту и не менее сорока шеренг в глубину… Ему это сразу не понравилось. Теперь плотная колонна светловолосых двинулась вперед, сминая длинными копьями фланг пехоты Горма. Наступление пиктов замедлилось. Косая атака! Горм слышал об этой тактике. Говорят, ее применял еще Конан Великий. Что ж, эти изнеженные цивилизованные люди сами себя обманут. Справа их фланг прикрывает лишь легкая пехота…

Владыка Пиктов поднял руку. К нему тотчас подъехали офицеры.

— Лучникам на правом фланге открыть огонь по легковооруженным. И пошлите кого-нибудь к этим наемникам. Я хочу, чтобы их кавалерия отбросила прикрытие и ударила гандерам во фланг… — Он помолчал, обдумывая что-то. — И пусть пошевеливаются!

Горм знаком отпустил гонца и вернулся к созерцанию битвы. За его спиной затихал конский топот…

Отсюда хорошо видно, как летит на быстроногом коне посыльный, споро превращаясь в светлое пятнышко на фоне зеленой травы. Как взлетают тучей стрелы лучников и обрушиваются на пехоту врага. Та поспешно отступает ближе к тяжеловооруженным, попутно плотнее сбивая щиты. Похоже, одними стрелами их не обратить в бегство.

Но вот дрогнули и качнулись вперед квадраты полков тяжелой кавалерии, стоящие на правом фланге. Они гордо именуют себя «федератами» — союзниками пиктов. Недобитые баронские дружинники, искатели приключений — кого там только нет. Мясорубка большой войны перемолола не одну армию. И те, кто согласен с принципом, гласящим: "Если не можешь победить врага — присоединись к нему", поступили на службу к новому Императору. Горм не очень-то доверял этим людям, но признавал, что сражаться они умеют.

Гром копыт тысяч коней заставил холмы содрогнуться. Император смотрел, как федераты врываются в порядки легкой пехоты врага и, ломая сопротивление, гонят ее прочь. Часть сил командир кавалерии сразу направил во фланг наступающей гандерской колонне. Умно! Светловолосые уже взяли пехоту пиктов в полукольцо, ей приходится туго…

Горм снова подозвал офицеров. Некоторое время они слушали его молчание. Седой Император рассматривал высокий холм, прикрывавший правый фланг гандеров. За холмом протекала небольшая речка — по донесениям разведки, ее можно пройти вброд.

— Конных стрелков с левого крыла послать в обход холма. Пусть ударят в тыл. — Хриплый голос Горма походил на воронье карканье. — Если правда все, что рассказывают об этом Этли, принце светловолосых, то там, — меч Императора указал на вершину холма, — должен быть отряд пехоты. Даже если эти слухи верны, боссонцев не может быть слишком много. Уничтожьте их… А это стадо, — кончик клинка указал вниз, на беспорядочно столпившихся в тылу воинов первой линии пехоты, — постройте заново. Битва еще не закончена. Да передайте: если они снова нарушат строй, я казню каждого десятого.

Благодаря своему высокому росту Хьялмар, вождь немедийских асиров, мог видеть поле боя через головы наступающей колонны гандеров. Вот, поднимая тучи пыли, двинулись вперед полки предателей, вот они смяли и рассеяли легкую пехоту, загнав ее в лес. Чтобы отразить их атаку, колонне пришлось остановиться. Теперь она охвачена врагами с трех сторон, и медлить больше нельзя. Хьялмар нахлобучил на голову тяжелый шлем с полумаской и отдал команду.

Его отряд, до поры пристроенный в затылок гандерам, казался врагам частью колонны. Но когда колонна двинулась вперед, асиры прошли вместе с ней совсем немного и остановились. Теперь их строй приобрел форму клина, во главе которого стояли могучие, вооруженные секирами воины в пластинчатой броне. Следующие за ними бойцы заткнули свои секиры за пояс, а в руки взяли тяжелые копья с широкими лезвиями, выставив их в промежутки первого ряда. Северяне дружно топнули правой ногой, сотрясая землю, и двинулись вперед. Несмотря на то что теперь асиры служили немедийцам, никто из них еще не утратил привычек, присущих всем жителям Нордхейма. Могучие сыны Севера проревели имя вождя и бросились в атаку.

Федераты были слишком заняты гандерами, чтобы вовремя заметить опасность. Да и виданное ли это дело, чтобы пехота в чистом поле атаковала конницу. Поэтому, когда стальной клин секироносцев вонзился в порядки федератов, они ничего не смогли поделать. Часть успела развернуться навстречу опасности, но взять разбег им уже не удалось. Задние продолжали напирать, не видя, что происходит впереди, поэтому конница не смогла вовремя отступить и потеряла маневренность. Визг умирающих под секирами коней доводил невредимых животных до безумия. Целый полк кавалерии мгновенно превратился в одно бьющееся в судорогах существо. Клан асиров резал тело полка, как раскаленный нож, и, в конце концов, оставшиеся в живых кавалеристы обратились в бегство. Мчась не разбирая дороги, они смяли порядки соседних полков и увлекли за собой всю конницу федератов.

Паническое отступление кавалерии на правом фланге привело Императора в бешенство. Он поклялся отныне никогда не доверять наемникам. Эти псы не смогли защитить свою страну — как же он мог на них надеяться?

— Коня! — Голос старого вождя заставил офицеров вздрогнуть. В глазах Горма они увидели отсветы пожара аквилонской столицы. Тогда Владыка Пиктов первым ворвался на крепостную стену, опередив самых сильных на целых двадцать ударов сердца.

— Горм! Горм!!! — Всадники на холме испустили дикий вопль, как стая волков, почуявших добычу. Вождь с нами! Теперь светловолосым не устоять!

Диармайд помнил передышку в задних рядах фаланги. Свежие воины меняли уставших. Гандеры снова двигались вперед. Очень медленно, поливая кровью каждую пядь отвоеванной земли, фалангисты в очередной раз теснили пиктов. Хьялмар обратил в бегство вражескую кавалерию, левый фланг продолжал наступление. Победа медленно начала клониться на сторону северян. Но в какой-то момент все изменилось.

За спиной пехоты послышался шум, и Диармайд, оглянувшись, с удивлением увидел, как три сотни боссонских стрелков побежали в сторону правого фланга, где крыло строя гандеров упиралось в высокий холм со склонами, усыпанными крупными валунами. Вслед за стрелками бежали мальчишки, ведя в поводу лошадей, навьюченных тороками, полными стрел. Тогда у него не хватило времени сообразить, что все это значит, потому что наступление фаланги вдруг прекратилось и грохот сражения потонул в вое пиктов: "Горм!" Диармайд понял, что случилось самое страшное — варварский Император сам возглавил атаку. Теперь, чтобы победить, гандерам придется уничтожить пиктов. Всех до последнего. Потому что на этот раз они не побегут…

Хьялмар остановил воинов. Кавалерия предателей бежала без оглядки. Но с холма позади пиктских рядов уже спускалась железная лавина… Увидев ее, варвары приветствовали своего вождя. Натиск на гандеров снова усилился. Отступившая было первая линия пиктов перестроилась и пошла в лоб колонне гандеров. А лавина все стекала с холма. Земля задрожала, когда сверкающий сталью поток выплеснулся на равнину. Зоркие глаза северянина разглядели средь всадников Императора пиктов. Уставив пики, гвардия варваров неслась в атаку. "Они идут прямо сюда!"

Тревога… Предчувствие надвигается глыбой серого камня. Что? Откуда?

Все ближе, ближе…

Что-то… Что-то должно случиться. Невероятное усилие. Нужно сосредоточиться. Скорее!

Тяжкий грохот, такой, словно содрогнулись крепи мира. Трубы гнева ревут тревогу. Нет! Неужели опять?!

Ответ на безмолвный вопрос, как голос из темноты: "Да-а-а-а".

И сквозь туман полусна он увидел новое пробуждение Врага.

Конные стрелки пиктов пересекали речушку вброд. Поднимая фонтаны брызг, лошади выносили всадников на другой берег. Справа высился холм, а за ним, словно потревоженный в берлоге медведь, ревела и ворочалась битва.

Командир, приземистый воин с иссеченным ритуальными шрамами лицом, приказал спешиться. На деле стрелки были оседлавшей коней пехотой и владеть луком на скаку умели неважно. "Зато теперь, когда изведены под корень рыжие боссонцы, пикты — лучшие стрелки мира". Он усмехнулся, вытащил из седельной сумки белое перо и заткнул его за волосы. Клан Белохвостого Орла идет в бой!

Вождь махнул рукой и, придерживая бьющийся о бедро колчан, легко побежал к холму. Почти полторы тысячи воинов устремились за ним. У реки остались лишь стреноженные кони.

На другом конце поля, за лесом, стояла напряженная тишина. Деревья гасили звуки битвы, пропуская лишь слабые отголоски. Большой отряд тяжелой кавалерии ждал своего часа. Когда-то, во времена Аквилонской империи, немедийцы и гандеры были злейшими врагами. Когда-то, но не теперь. Пиктская угроза объединила бывших противников. Астер — немедийский граф — командовал девятьюстами катафрактами. Этли Длиннорукий, главнокомандующий объединенными войсками, оставил кавалерию Астера позади своего левого фланга.

Отсюда ничего не было видно, и графу приходилось довольствоваться донесениями наблюдателей, засевших на деревьях. Донесения были самые безрадостные. Проклятый столетний старикашка Горм лично повел конную гвардию в атаку. Друг Астера Хьялмар насмерть стоит против него со своей дружиной. Лучники пиктов обходят асиров слева. Фаланга гандеров держится, но натиск пиктов ужасен. В тылу фаланги какой-то переполох — что-то происходит у подножия дальнего холма. Похоже, варвары вышли в тыл основным силам Этли. Но от Этли никаких вестей… Ожидание сводило Астера с ума. Где же сигнал к атаке? Как бы не оказалось слишком поздно…

Придорожный холм манил сочной травой. На его вершине стоял дольмен. Три титанические каменные глыбы, весом в десяток быков каждая, были составлены в виде ворот. Кто воздвиг здесь этот памятник? Какая бездна тысячелетий отделяет эго строителей от Диармайда?

Синее небо несло легкие облачка. Диармайд лежал на спине и наблюдал, как причудливо меняются их очертания. До сих пор как-то не верилось, что он выжил в чудовищной мясорубке, где фаланга гандеров потеряла половину убитыми. Тысячи изрубленных в бою, стонущих, мечущихся в горячке воинов переполнили обоз войска на обратном пути, а он… Он даже не ранен — так, пара царапин — и идет домой. Уже совсем немного осталось…

Но сначала нужно зайти на соседний хутор к матери Брессала. Они обещали это друг другу перед боем, и теперь Диармайд боялся подумать о том, как посмотрит в глаза молодой жене побратима. Брессал погиб, когда натиск пиктов был особенно страшен. Они лезли вперед, невзирая на потери, с пеной у рта выкрикивая имя своего вождя… Пальцы Диармайда судорожно сжались, словно он снова бился в первых рядах, ворочая тяжелой сариссой…

Перед фронтом фаланги образовался завал из трупов. Первые шеренги взобрались на него и разили сариссами сверху, а пикты беспрерывно штурмовали это кошмарное укрепление. "Косая атака" гандеров окончательно захлебнулась. Колонне пришлось развернуться, образовав вторую, малую фалангу, и отступать, сдерживая напор. Пикты совсем обезумели. Они шли как саранча, сотнями погибая на копьях. Целые ряды валились мертвыми, но следом наступали другие. Казалось, этому не будет конца. Варвары выказывали полное презрение к смерти. Их натиск все усиливался, они меняли десятерых на одного гандера, и фаланга пятилась. Мужество светловолосых воинов поколебал прибой стальных валов пиктского океана. Еще немного — и битва будет проиграна…

Стрелки Белохвостого Орла должны были занять холм и оттуда ударить во фланг и тыл светловолосым. Пикты быстро поднимались по склону, держа стрелы на тетиве. Коренастый вождь бежал впереди своих воинов, настороженно шаря вокруг взглядом. "Вот за теми камнями может скрываться засада… Или за этими кустами…" Повинуясь его знакам, группы воинов отделились от основных сил и поспешили проверить подозрительные места. "Нет, все в порядке… Но не может быть, неужели светловолосые настолько глупы, что не оставили здесь заслона?" Враг все не появлялся, и вождь забеспокоился не на шутку. Отсутствие противника казалось очень подозрительным. Разведчики перевалили гребень и исчезли. По-прежнему никаких звуков. До вершины осталось десятка два шагов…

Гребень холма казался срезанным гигантским ножом. Ровная, заросшая травой и сплошь усыпанная обломками каменных глыб площадка скрывала засаду боссонцев. Древнее капище укрыло почти триста человек, да еще двести засело у подошвы холма. Рыжеволосые воины ждали. Посреди площадки лежали убитые разведчики пиктов. Нужно подпустить врагов поближе — так, чтобы не ушел ни один…

Когда пиктам осталось десять шагов до вершины, настал час мести боссонцев. Разом вскочив на ноги, они пустили первые стрелы. На таком расстоянии мощный боссонский лук обладает страшной силой. Стрелы пробивали пиктов насквозь, зачастую находя и вторую жертву. Вождь пиктских стрелков погиб в первое же мгновение. Стреляя, боссонцы испускали жуткий вопль, полный радости отмщения и ненависти к врагам. Невероятная скорость, с которой они посылали стрелу за стрелой, не оставляла врагам никакой надежды.

Ответный залп вышел слабым. На голом склоне пикты представляли собой отличные мишени, так что спастись мог лишь тот, кто поднимался последним. Однако от подножия ударил второй отряд боссонцев, и живым не ушел ни один варвар. Бойня закончилась в считанные мгновения. Полторы тысячи тел устилали холм кровавым ковром…

Командир засады посмотрел вниз, и лицо его исказил гнев.

— Собрать стрелы! — приказал он. — Живых ублюдков добить, и поскорее! У нас еще есть дела по ту сторону холма!

Первая волна кавалерии атаковала клин асиров в лоб. Всадники с пиками наперевес налетели лавиной… и разбились кровавыми брызгами. Строй асиров не дрогнул, словно утес, принимающий удары штормовых валов. На острие клина — Хьялмар.

Кавалерия откатилась, оставив перед строем трупы в растерзанных доспехах и бьющихся в агонии лошадей. Хьялмар видел, как Император пиктов отдает приказы. Вот колонна всадников отделилась от основных сил и направилась в обход, огибая клин слева.

"Окружают…" Хьялмар знал, что сейчас произойдет. Пикты бросятся на асиров со всех сторон и будут атаковать сменяющимися волнами. Клин не боится окружения — дружина может сражаться и так, но сколько продержится? Пехота пиктов теснит гандеров, они уже не смогут помочь, а Астер ждет сигнала. Если Этли убит, то сигнала может и не быть. И еще Хьялмар знал, что основная атака придется на острие клина и его углы — они самые слабые в обороне. Ярл расправил плечи. Воины по обе стороны от него готовились к бою. Кто-то громко выкрикивал строфы из "Саги о Сильных". "Они знают, что Вальхалла ждет нас!" Из груди ярла исторгся свирепый рев, и дружина подхватила его.

Асиры шли в атаку. Зачем оттягивать встречу с богами?

Горм никогда не задумывался над тем, почему он живет так долго. Прошло чуть ли не семьдесят лет с тех пор, как в землях его клана появился немедийский жрец, принесший молодому вождю секрет металла… За это время рухнули царства, рассыпались в пыль великие армии, а Горм в глубине души так и остался вождем дикарского племени, сущим варваром. Лишь седина и сплошь иссеченное морщинами лицо говорили об истинном возрасте Горма. Какая магия охраняла его? Почему он почти не старился? Никто не мог ответить на этот вопрос, в том числе и сам Император. Его тело сохраняло силу и подвижность молодости. Странные желтые глаза, подобные глазам дикого зверя, не утратили блеска. Его многочисленные жены продолжали приносить здоровых детей. У старших сыновей Императора уже были внуки, а его младший сын еще не выполз из пеленок. Почему-то рождались только мальчики…

Верил ли Горм в свое бессмертие? Вряд ли. Однако среди воинов ходили упорные слухи о божественности Императора.

Горм и об этом не особо задумывался. К чему? Еще не все враги сложили головы… Человек, опрокинувший цивилизацию. Человек, которого проклинали и благословляли миллионы людей. Больше, конечно, проклинали… Одних он поверг, других поднял из праха. Горм Воитель поистине был велик. И его земной путь мог пресечься лишь столкнувшись с другим, более сильным путем столь же Великого Воина. Со времен Конана таких воинов было немало, но Горма ставили чуть ли не вровень с легендарным киммерийцем.

Увидев атакующий клин асиров, Император почувствовал странный толчок — сами боги вели сюда золотоволосых нордхеймцев. Горм вдруг понял, что именно сейчас свершится самое важное в его жизни и что только потом станет известно, кто поведет армию вглубь Гандерланда, на Немедию и дальше, дальше…

Почуяв это своей волчьей кровью, он выхватил у телохранителя пику и погнал коня навстречу стальной черепахе северян. Гвардия с воем ринулась за ним.

Словно пущенные друг в друга стрелы, два клина — конный и пеший — стремительно пожирали разделяющее их пространство.

Император заметил острие вражеского строя — гиганта в сверкающей пластинчатой броне. Он!

Копыта коня отбивали дробь все быстрее. Казалось, неистовый всадник пронзит строй асиров насквозь, как игла протыкает материю. Перед столкновением Горм успел увидеть синеву северного неба в глазницах шлема врага…

Должно быть, гул от удара достиг небес. Клинья сплющились друг о друга, разбрызгивая окалину мертвых тел. Пика Императора насквозь пробила щит Хьялмара и, сломав наплечник, сломалась. Тяжелое копье нордхеймца проломило грудь белого императорского жеребца. Горм успел соскочить наземь и выхватил меч.

Столкновение опрокинуло и раздавило многих с обеих сторон, но пехота все же удержала строй. Большинство копий сломалось в первый же миг, и асиры взялись за секиры. Мгновения спустя северяне уже дрались в окружении — подоспели всадники, отправленные пиктом в обход.

Хьялмар бросил изувеченный щит. Теперь его тяжелый меч можно было держать двумя руками. Клинок Горма казался легче, но бойцы сошлись равные. Сражение кипело вокруг, как вода в походном котле. По примеру Императора многие пикты спешились, но в поединок вождей никто не вмешивался.

Мечи рвали воздух. Доспехи Хьялмара покрылись множеством щербин и вмятин, драгоценный нагрудник Горма пересекла уродливая борозда.

Под ногами исходила криком растерзанная земля. Небо исчезло, и в наступившей вдруг тишине раздался визг разорванного металла. Император пропустил смертельный удар.

Сила Хьялмара отшвырнула пикта на труп белого коня. Кровь хлынула из-под рассеченных доспехов. Телохранители выхватили умирающего из-под меча северянина и вынесли из боя. На Хьялмара обрушился град ударов. Рыча от ярости, получив в один миг с десяток ран, он, отбиваясь, отступил к своим. В поданный сзади щит впилось сразу несколько копий. Северянин крякнул, обрубая древки, и провыл по-пиктски, перекрыв грохот боя: "Я буду гордиться этим поединком!"

В последние мгновения своей жизни Горм понял значение слов "Воин идет к жизни через смерть". Когда над старым вождем склонились капитаны его гвардии, он прошептал: "Я пришел…"

Видя безнадежность раны, кто-то из подоспевших генералов спросил о наследнике. Лицо Горма исказила ярость. Он всего добился сам, но лишь теперь, умирая, понял — у Императора могут быть лишь слуги, а вождь — первый среди равных. Доблесть пиктов дала трещину, когда Горм из лучшего воина стал повелителем рабов. И, осознав это, он закричал: "Никаких наследников! К демонам династию!" Кровь хлынула у него изо рта, и склонившиеся к холодеющим губам воины услышали последнее: "Трон — достойному!"

Снова жаркое дуновение. "Один мертв". Слова, выпавшие из бездны, повисели во мгле светящимися символами и растаяли.

"А второй?"

Свежий воздух ворвался в легкие. Утренний бриз. Восход. Небо в полыхающих облаках.

"Мы не видим его, но он жив".

"Хорошо…"

Весть о смерти Императора привела пиктов в неистовство. Не сумев уберечь Горма, гвардейская кавалерия навалилась на тающую дружину Хьялмара, будто намеревалась засыпать асиров своими трупами. Обе линии пехоты, смешав ряды, с безумным упорством ломились в лоб гандерским фалангам. Оборона союзников трещала по швам. Обойдя стороной свалку вокруг асиров, лучники пиктов начали обстрел правого фланга гандеров. Надежды уже не осталось, светловолосые держались лишь на одном упорстве, как вдруг у них в тылу поднялся высокий столб дыма. Этли, принц Гандерланда, до конца верный своему замыслу, подал сигнал. Настал час немедийцев.

Астер разделил своих всадников на три отряда и построил их ромбами — каждый по триста человек. Внешний периметр каждого отряда — спиры — составляли собственно катафракты. И коней и всадников защищали пластинчатые доспехи. Каждый воин был вооружен тяжелой пикой и длинным мечом. Вторая шеренга состояла из сариссофоров. Их защитное вооружение было чуть легче, зато они имели сариссу — копье, до пятнадцати локтей в длину. Для облегчения работы сариссой немедийцы первыми ввели специальную сбрую в виде цепочки или крепящейся к древку ременной петли, охватывающей шею и правую переднюю ногу коня. Благодаря этому сила столкновения передавалась непосредственно на корпус лошади, и удар сариссы сделался поистине страшен… Внутреннюю часть каждого ромба заполняли димахосы — всадники, способные сражаться в пешем строю и обученные стрельбе из лука.

Астер занял место во главе средней спиры и отдал приказ. Немедийцы двинулись побеждать.

Вырвавшись на равнину, тяжелая кавалерия Астера с ходу опрокинула и втоптала в пыль пиктских лучников. Часть гвардии Императора повернула им навстречу, в то время как остальные продолжали осаждать окруженных асиров. Туранские наездники не раз испытали на себе силу кавалерии, созданной Гормом, но немедийцы воюют иначе… Ромбы спир мгновенно раскрылись, перестроившись в клинья. С удивительной легкостью, подтвердившей славу конной фаланги, они рассекли пиктскую лаву на части. И тут на волю вырвались димахосы, многие из которых были гирканскими наемниками. Начался разгром. Меткие конные лучники разили наповал. Гвардия отчаянно сопротивлялась, но, в конце концов, была уничтожена.

Вновь собравшиеся в кулак спиры напали на отряды, окружившие асиров. Центральный ромб, под командой Астера, первым прорвал окружение. Нордхеймцы встретили катафрактов одобрительным ревом. Боковые ромбы сжали пиктов с флангов, и те, опрокидываясь, начали отступление, вскоре превратившееся в повальное бегство.

Перестроив спиры, Астер атаковал пехоту врага с тыла. Остатки дружины Хьялмара ударили пиктам во фланг, а с холма на головы оставшихся без вождя воинов обрушился ливень боссонских стрел. К закату все было кончено. В битве при Круах Моррин силе пиктов сломали хребет.

Они еще оправятся от страшного поражения, но уже никогда успехи их не будут столь велики, как во времена Горма.