Воинство мертвецов

III

Крепостные стены Халоги оказались не столь уж неприступными, как это выглядело с первого взгляда. Правда, десять попыток вскарабкаться наверх закончились неудачей, но в конце концов Конан ухитрился закинуть веревочную петлю на выступающий над одной из бойниц водосток. Этот желоб выковали в виде головы дракона, и петля плотно охватила его железную шею. Молодой киммериец умел искусно пользоваться арканом, обычным приспособлением в его родных краях; на веревке было завязано множество узлов, и взобраться по ней на стену не составило теперь особого труда.

Добравшись до бойницы, юный варвар заглянул внутрь, желая удостовериться, что в комнате никого нет; к счастью, это оказалось именно так. Тогда он, придерживаясь одной рукой за веревку, просунул ноги в отверстие бойницы. Осторожно передвигая тело, он медленно протискивался внутрь, и вскоре по пояс пролез в узкий проем. И в этот момент его движение застопорилось, поскольку с внутренней стороны бойница была значительно уже, чем с внешней; обычная хитрость, позволявшая лучникам получить более широкий обзор для стрельбы. Широкая грудная клетка юноши никак не позволяла ему проползти дальше. По спине его пробежала холодная дрожь. Если его найдут здесь, жестокой расправы не избежать! А главное — он не сможет выполнить задуманное и даже после смерти будет мишенью для насмешек — как врагов, так и воинов Ньорда. Но тут Конана осенила спасительная мысль: с силой втянув в себя как можно больше воздуха, он резко выдохнул, а затем смог протиснуться дальше. Извиваясь как уж, он наконец нащупал ногами пол и соскользнул вниз, не выпуская из рук веревки; он знал, что аркан еще понадобится ему, когда придется покидать это логово.

Киммериец огляделся. Он стоял посреди небольшой и пустой сейчас комнаты, в которой обычно располагались лучники, защищавшие крепостные стены. В противоположной от бойницы стене была дверь, ведущая, видимо, на внутреннюю галерею; потолок казался невысоким и сложенным из толстенных сосновых балок. Тут имелось еще несколько щелей для стрелков, таких же узких, как бойница, в которую ему удалось влезть; больше Конан не заметил ничего.

Осмотревшись, он первым делом втянул внутрь веревку и надежно закрепил конец, постаравшись сделать так, чтоб никто не заметил его тайного пути отступления. Затем несколько раз присел, расправил затекшие плечи и зашипел от боли — его бока, грудь и спина были покрыты глубокими ссадинами, и на узких стенах лаза явно остался не один кусок его шкуры. Но сейчас Конану было не до этого; пока его не заметили, следовало поторопиться. Он вытащил из ножен кинжал, внимательно оглядел пространство за дверью и крадучись шагнул на галерею. Невдалеке виднелась узкая винтовая лестница, но это единственное, что киммерийцу удалось рассмотреть; на стенах галереи чадили немногочисленные факелы, но их тусклый свет почти терялся в обширном и пустом пространстве.

Конан наморщил лоб. Где же в этом огромном замке могли держать знатную пленницу? Он не имел о том ни малейшего понятия; стадо быть, начинать поиск, надеясь на свою удачу и милость Крома, придется прямо отсюда. Прижимаясь к стене, киммериец начал осторожно пробираться вперед, время от времени останавливаясь и внимательно прислушиваясь. Он все еще никого не встретил, но теперь его ушей достигали страшные крики и стоны, доносящиеся откуда-то сверху; видимо, большая часть обитателей замка находилась там, любуясь какой-то жестокой расправой.

Наконец юный варвар достиг места, где вбок от галереи отходил коридор, широкий и намного лучше освещенный. Осторожно заглянув туда, киммериец увидел двух человек — похоже, это были стражники, охранявшие какую-то зарешеченную дверь. Конан никогда прежде не встречал гиперборейцев, и, хоть был он парнем не робкого десятка, сейчас один их вид вызвал у юноши холодную дрожь. Эти стражи не походили на людей; так, по мнению Конана, могли выглядеть обитатели потустороннего мира, Серых Равнин, где властвует грозный Нергал. У воинов Халоги были бледные худые лица и ничего не выражающие желтые глаза, скрытые космами тусклых бесцветных волос; с плеч свисало черное одеяние, и лишь посередине груди ярким пятном выделялась красная эмблема владычицы Вамматар. Киммерийцу вдруг вспомнились легенды, утверждавшие, что замок ее населяют не живые люди, а мертвецы, призванные черными колдунами из могил. Наверно, подумал он, эти кровавые пятна — след вырванных у них сердец…

Стряхнув с себя недолгое оцепенение, Конан одним прыжком покрыл отделявший его от стражей десяток локтей. Один Кром ведал, мертвецы они или нет, но вот кровь из их ран текла — в этом он смог убедиться, вонзив кинжал под ребро ближайшего к нему гиперборейца; тот свалился мешком, даже не успев вскрикнуть. Второй стражник выхватил длинный меч, но Конан действовал быстрее: еще один стремительный взмах клинка — и противник рухнул на пол с перерезанным горлом.

Оглядевшись и увидев поблизости приоткрытую дверь в стене прохода, киммериец перетащил туда тела убитых, предварительно сняв с них оружие. Потом он вернулся к той темнице, которую они охраняли. За решеткой, широко раскрыв глаза невероятно глубокого и чистого голубого цвета, стояла стройная девушка. Она была высока и очень красива: правильные черты лица, густые длинные волосы, напоминавшие сноп спелой пшеницы, алые губы и брови, подобные птичьим крыльям. Затаив дыхание, она наблюдала за короткой схваткой, несомненно понимая, что сейчас решается ее участь. Однако на ее лице нельзя было заметить и тени страха.

— Кто ты, воин? — негромко спросила она.

— Меня зовут Конан-киммериец, девушка. Пришел твой отец со своими людьми, и я — из его отряда… — Конан немного помедлил и спросил: — Ведь ты — Ранн, дочь Ньорда?

— Да, Ранн, дочь вождя асиров, — гордо вскинув головку с копной золотистых волос, ответила девушка.

— Вот и отлично, — пробормотал варвар, шаря на поясе убитого стражника. Он нашел ключ, вставил его в замок и провернул. — Видно, Кром покровительствует мне; я быстро тебя разыскал. А теперь мы можем идти. Быстрее!

— Ты пришел сюда один? — недоверчиво воскликнула Ранн.

Конан коротко кивнул и помог девушке выбраться из камеры. Один из клинков убитых стражей он взял себе, второй отдал спутнице, и они осторожно двинулись вдоль стены — прямиком в ту галерею, из которой появился киммериец. Поступь его была неслышной, в глазах отражался пляшущий огонь факелов; в любой момент он был готов отразить внезапное нападение. Девушке, что следовала за ним по пятам, он вдруг показался не человеком, а огромным, крадущимся по тропе диким зверем. Такому хищнику лучше не заступать дорогу — растерзает любого!

Но сам киммериец прекрасно понимал, что удача не может сопутствовать ему вечно — рано или поздно он все же наткнется на кого-нибудь из обитателей замка. Он опять обратился в мыслях к великому Крому, могущественному богу своей родной страны, испрашивая у него заступничества; всего-то и надо было помочь им незамеченными добраться до той бойницы, где он припрятал веревку. Но, поминая Крома, рассчитывал киммериец все же на собственные силы — и на поддержку своей юной спутницы; он знал, что женщины Асгарда умели неплохо обращаться с оружием и нередко плечом к плечу сражались рядом со своими мужьями. Так что с тремя-четырьмя противниками они справятся без труда, думал Конан, неслышно ступая по каменному полу. Но вот если их будет больше — шесть, десять?.. Что тогда?

Боевой опыт молодого киммерийца был невелик, но подсказывал ему, что от ударов со всех сторон уберечься невозможно. Если, обороняясь спина к спине, они с девушкой какое-то время смогут отбиваться от врагов, все равно шум схватки поднимет на ноги весь гарнизон замка. Ну что ж, выходит, надо отвлечь внимание гиперборейцев… Но как? В этот момент взгляд варвара упал на торчавший в массивном железном кольце смоляной факел. Огонь — вот что может их спасти! Толстые стены замка сложены из камней, но перекрытия и потолки — деревянные; Конан удостоверился в этом, пнув носком сапога в пол. И гореть — тут на губах Конана зазмеилась не предвещавшая ничего доброго усмешка — они будут прекрасно! Только, пожалуй, одного факела для этого не хватит; неплохо бы найти место, где они хранятся в большем количестве.

Он стал наугад открывать все попадавшиеся по пути двери. Первые несколько попыток не принесли желаемого успеха, а когда он потянул за кованую ручку четвертую или пятую дверь, то услышал за поворотом голоса и тяжелый грохот сапог. К счастью, следующая дверь оказалась незапертой, и Конан, распахнув ее, сильным рывком втащил за собой девушку в какую-то темную каморку, знаком призывая ее к молчанию. Стиснув в руках клинки, они напряженно прислушивались к тому, что происходило снаружи; но шаги и глухие голоса гиперборейских воинов вскоре затихли вдали. Видно, Кром внял мольбам киммерийца: они вновь остались незамеченными!

Но вскоре Конан узнал, что везение его на том не закончилось — осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что на галерее больше никого нет, он только сейчас разглядел, что же именно находится в их каморке. Это был как раз склад факелов! У одной стены высилась целая груда факельных стволов с просмоленными концами, а в углу стояла бочка со смолой. Киммериец тут же опрокинул ее набок, и густая черная смола начала медленно растекаться по полу. Снова выглянув в коридор, он сорвал со стены горящий факел и с довольной ухмылкой швырнул его в смоляную лужу. Спустя некоторое время она занялась огнем, и из комнаты повалили клубы густого черного дыма.

Выскочив на галерею, Конан потащил едва поспевавшую за ним девушку к двери — к той самой, где была комната с бойницей, через которую он проник в крепость. Возможно, начавшийся пожар отвлечет внимание гиперборейских воинов, и они успеют вылезти наружу; а там, спустившись по веревке, незаметно доберутся до лагеря людей Ньорда. Во всяком случае, так рассчитывал Конан; и в тот день Кром был к нему милостив.