Вождь

Глава 11

Огни продолжали гаснуть, пока вся секция не погрузилась во мрак, а затем внезапно зажглись вновь.

На песке арены у входа стоял на коленях крупный, бородатый мужчина. Его длинные, чуть ли не до пояса волосы перехватывала кожаная тесьма. Мужчина был одет в тунику из грубо сшитых шкур. Цепи сковывали его по рукам и ногам.

Завидев его, женщины зашептались.

— Он одет, как варвар, — сказала соседка судебного исполнителя.

— Он и есть варвар, — подтвердил офицер. — Его приняли на борт у Тиноса.

По обеим сторонам от коленопреклоненного варвара стояли два стражника, вооруженные не электрическими дубинками, а револьверами. В Телнарии существовало несколько видов огнестрельного оружия, обычно оно имелось у имперских офицеров. Такие револьверы содержали десять электрических зарядов, при каждом выстреле из дула появлялся узкий, яркий луч.

Этот луч в момент действия мог не только разрезать дерево, но и оплавить металл. Это было особенно важно на космическом корабле. Оружие в Империи, как уже говорилось, было немногочисленным, и одной из причин подобной политики была безопасность властей Империи. Производство оружия было монополизировано государством. Однако примитивных видов — дубинок, пращей, колющего, режущего оружия — было намного больше, чем технически сложного. Многие граждане Империи были знакомы только с простейшими видами. Чтобы ограничить его использование, некоторые рода войск Империи были оснащены мощным вооружением. Энергия высоко ценилась в Телнарии — большинство ее источников иссякли столетия назад на тысячах планет. Однако не следует забывать, что Империя обладала и оружием, способным сбивать планеты с их орбит и распылять их на песчинки…

— Он одет в шкуры зверей, которых сам убил, — объяснял младший офицер.

— Как интересно! — восклицала женщина в брючном костюме.

Однако, как можно заподозрить, ее интересовало не столько происхождение шкур, сколько грубо упрятанное в них мускулистое тело пленника.

Судебный исполнитель заерзала. Ее сердце, как и сердца многих зрительниц, пугливо и отчаянно забилось.

Где-то в галактике существовали мужчины, подобные этому! Что может чувствовать женщина в этих руках?

— С вами все в порядке? — спросил младший офицер.

— Да, — ответила она.

Образованные, утонченные женщины взирали на варвара с легким испугом, несмотря на то, что он был закован в цепи. Как отличался он от мужчин, с которыми эти женщины были близко знакомы!

При виде этого человека судебный исполнитель внезапно поняла, какое отвратительное белье она осмелилась надеть под свою униформу.

Каким пугающим казался варвар — его мысли и манеры, несомненно, полностью отличались от мыслей и манер цивилизованных мужчин. Кто знает, как варвары относятся к женщинам?

— Вы боитесь? — спросил младший офицер, взглянув на судебного исполнителя.

— Нет, что вы! — ответила она.

— Он же совсем беспомощен! — добавил офицер.

— Женщины варваров одеваются так же? — деланной беспечностью поинтересовалась судебный исполнитель.

— Женщины обычно одеваются в ткани — хорошие, привезенные издалека, а некоторые сами прядут и ткут полотно себе на одежду. Самый распространенный наряд свободных женщин — платья, скрывающие фигуру так, чтобы не вызывать желания у мужчин.

— Разве не все женщины варваров свободны?

— Нет.

— Значит, среди них есть рабыни?

— Конечно, ведь это варвары, — подтвердил офицер.

— А какова одежда рабынь?

— Иногда они носят длинные платья, как у свободных женщин.

— Но не всегда? — уточнила судебный исполнитель.

— Нет.

— И как же они тогда одеваются?

— Как рабыни, если, конечно, им позволяют одеться, — пожал плечами младший офицер.

— Сколько женщин имеют такие мужчины? — спросила судебный исполнитель.

— Несколько, по-разному бывает.

— И жен, и рабынь?

— Иногда да, — ответил офицер.

Несмотря на прочные оковы варвара и присутствие вооруженных стражников, многие из женщин волновались, глядя на коленопреклоненную фигуру.

Они осознавали себя цивилизованными женщинами и поэтому презирали таких мужчин. Этот варвар должен был относиться к ним просто как к женщинам, которых можно использовать — какой ужас!

В этот момент главная дверь открылась, и в зале появился молодой офицер флота — тот, что, вероятно, находился в отпуску.

Судебный исполнитель затаила дыхание.

Вчера вечером она видела его в обычной штатской одежде, уместной за столом капитана, теперь же он облачился в белый с золотым галуном мундир. Судебный исполнитель с изумлением заметила три пурпурных шнура у его плеча.

Когда он вошел, сам капитан и его офицеры вскочили; стражники на арене тоже повернулись.

— Слава Империи! — воскликнул капитан.

— Слава Империи! — отозвались другие офицеры и стражники. Даже младший офицер, сидящий рядом с женщинами, вскочил, завидев входящего, и присоединился к приветствиям.

— Слава Империи! — отозвался молодой офицер флота, и его возглас повторили на трибунах.

— Видите шнуры? — прошептала женщина в брючном костюме.

— Да, я их заметила, — ответила судебный исполнитель.

Она на мгновение даже лишилась дара речи, заметив их: ей ли, патрицианке, было не разбираться в знаках отличия? Однако она не понимала, что делает на борту обычного корабля человек, ранг которого выше не только ее собственного, но даже ранга Туво Авзония.

Офицер флота повернулся к пленнику, уже поставленному на ноги — видимо, стоять на коленях он должен был до прихода офицера. Воинское звание офицера было невысоким — что-то вроде младшего лейтенанта. С другой стороны, шнуры ясно давали понять, что каким бы ни было это звание, его обладатель происходит из самого знатного рода.

— Три шнура! — восхищенно проговорила женщина в брючном костюме.

— Да, — в замешательстве откликнулась судебный исполнитель. Три пурпурных шнура, самый высокий ранг… Несомненно, род молодого офицера был не менее знатным, чем род самого императора! Невозможно поверить, чтобы такой человек оказался на борту обычного круизного корабля!

На глазах нескольких зрителей выступили слезы. Молодой офицер жестом поблагодарил зрителей, и, отдавая дань традиции, лично поприветствовал капитана, а затем уселся рядом с ним.

В это время из двери напротив главного входа появился Палендий с четырьмя парами гладиаторов — это были мощные мужчины в кожаных повязках, со стянутыми сзади волосами и блестящими от масла телами.

— Вот это парад! — прошептал младший офицер.

Гладиаторы, четверо из которых было вооружено тупыми копьями, а остальные — деревянными мечами, начали разминаться на арене.

Кое-кто из женщин подавил невольный вздох, видя вздымающиеся мускулы, движения крепких бедер. Конечно, им и раньше приходилось видеть бойцов, но теперешнее зрелище казалось ни с чем не сравнимым.

Судебный исполнитель высматривала гладиатора, который был телохранителем Палендия и вчера стоял справа от хозяина. Его нигде не было.

Но вскоре он вместе с товарищем прошел между трибунами, спокойно разглядывая толпу. Судебный исполнитель сидела очень прямо в своей униформе и «балдахине», всем своим видом показывая, что она не замечает гладиатора, сосредоточив свое внимание на арене. Значит, он смотрел на нее, как на обычную рабыню? Так пусть поймет, что она неизмеримо выше его, что она патрицианка с Тереннии!

Разумеется, один раз ей пришлось обернуться, чтобы убедиться в его внимании, и, как следовало ожидать, их взгляды встретились. Вспыхнув, женщина отвернулась.

Хорошо хоть, что она надела униформу и «балдахин»! Но она знала, что под этой одеждой у нее находится особое белье, о котором мы уже упоминали. Внешне это белье выглядело вполне безобидно, но только не для женщины с Тереннии: для нее этот поступок был дерзким и совершенно неприличным. Оно мягко и соблазнительно касалось ее кожи — такое возмутительно непристойное белье могла бы надеть только рабыня. Судебный исполнитель чувствовала, как ее грудь облегают мягкие, шелковистые ленты, она ощущала, как тонкая ткань прижимается к ее телу внизу с нежной интимностью чужой и — настолько возбуждающим было это прикосновение. Эти две вещи, лифчик и трусики, как можно предположить, были куплены на корабле. Судебному исполнителю понадобилось набраться смелости для такой покупки. Вправду ли продавщица с любопытством взглянула на нее или ей это только показалось? Кроме нее, о покупке никто не знал. Носила ли сама продавщица такое белье? Может, в выражении ее лица или в голосе было что-то странное, подозрительное? (Интересно, что было на продавщице под верхней одеждой?). Конечно, это ее тайна, тайна от всего мира. Она никогда не осмелится показаться в таком виде Туво Авзонию, да и он не пустит женщину в таком белье к себе в постель. Это все равно, что спать с закованной в цепи пленницей.

Гладиатор не мог знать, что надето под ее униформой и «балдахином». Но сама женщина знала и горячо пожалела об этом.

О, она десятки раз снимала и надевала белье у себя в каюте, иногда даже отваживаясь взглянуть на себя в зеркало, но так и не привыкла к собственному виду. В самом деле, это гибкое, стройное, грациозное создание не могло быть ею. Она решила не надевать белья, но когда уже приготовилась снять его в последний раз, то внезапно поняла, что если она хочет занять место в зале, ей надо поторопиться. Поколебавшись, она надела поверх тонкой ткани униформу и «балдахин» и поспешила в зал.

Как красив был гладиатор, каким сильным и рослым он казался по сравнению с ней!

Судебный исполнитель выпрямилась. Теперь она была даже рада чувствовать на себе белье — его никто не видел, но оно было таким удобным! Вот хорошая причина, чтобы постоянно носить его. Никто даже не подумает, что она способна на такое.

Телохранитель был теперь недалеко от нее — слева, где между трибунами оставили проход. Их взгляды снова встретились.

— Где твой ошейник? — спросил он.

Она смутилась и сделала вид, что не расслышала. Несомненно, он вспомнил об ожерелье, которое она надевала вчера вечером. Оно не подходило к униформе и «балдахину». Кроме того, это было все-таки ожерелье, а не ошейник.

Ошейники носят только рабы — он должен знать об этом.

Младший офицер взглянул на гладиатора, но тот так решительно и сурово встретил его взгляд, что офицер поспешил отвернуться.

Женщина в брючном костюме наклонилась к судебному исполнителю и едва заметно кивнула головой в сторону гладиатора.

— Он считает вас привлекательной, — доверительно прошептала она.

— Привлекательной?

— Да.

— Я с Тереннии, — ответила судебный исполнитель. — Я даже не понимаю, что это значит.

— Чрезвычайно привлекательной, — настаивала соседка.

— Меня это совершенно не интересует.

— Тогда почему вы покраснели?

— Я не покраснела, — возразила судебный исполнитель, чувствуя, как горят ее щеки.

— Он хочет вас.

— Он просто грубое животное!

— Он смотрит на вас так, будто вы обычная рабыня, — заметила соседка.

— Вероятно, желает купить меня, — сухо пошутила судебный исполнитель.

— Почему бы и нет, если он способен доставить вам удовольствие?

Судебный исполнитель предпочла не отвечать на это замечание — ее привела в ярость сама мысль о том, что ее могут купить.

— Вероятно, он просто свяжет вас, заткнет рот и унесет, — улыбнулась соседка.

— Может быть.

— Он хочет вас, — настойчивым шепотом повторяла она.

— Пусть хочет, сколько ему угодно, — ответила судебный исполнитель.

— Вы не стали бы говорить так, если бы стояли перед ним на коленях, обнаженной, со связанными руками, — возразила соседка.

— Прошу вас, перестаньте!

— И вы бы стали его рабыней, — продолжала соседка. Судебный исполнитель вздрогнула. — Вы бы хорошо служили ему — он это понимает.

В этот момент молодой офицер флота обернулся, и, к удовольствию судебного исполнителя, их взгляды встретились. Это позволило женщине наконец-то избавиться от унизительного смущения, возникшего при разговоре с соседкой. Молодой офицер, несомненно, запомнил ее с прошлого вечера, заметил пурпурную кайму, столь деликатно, но ясно свидетельствующую о ее родовитости. Да, она тоже принадлежала к аристократии! Это давало женщине возможность поставить на место соседку, происходившую из незнатных хонестори. Соседка должна понять, что не имеет права общаться с ней так откровенно и интимно, как будто они равны, и не просто равны — будто они обе стоят обнаженными на невольничьих торгах, дожидаясь, пока их вызовут на помост и купят. Офицер сидел всего в нескольких шагах от нее, в первом ряду, на почетном месте между капитаном и его первым помощником.

— Слава Империи! — отчетливо произнесла женщина.

Офицер вновь засмотрелся на упражнения гладиаторов. Соседка судебного исполнителя, женщина в брючном костюме, тактично не обратила внимания на этот эпизод.

Судебный исполнитель сжалась от унижения и быстро вытерла слезы, выступившие на глазах. Она тоже промолчала.

Неужели знатный офицер флота мог заподозрить, что надето под ее униформой? Неужели поэтому он и не стал отвечать на приветствие и даже сделал вид, что не узнал ее?

Она взглянула на гладиатора, по-прежнему стоящего в проходе. На его губах играла легкая, почти незаметная улыбка — улыбка презрения. Судебный исполнитель быстро отвернулась и уставилась на арену, будто заметив там нечто занимательное.

Еще никогда в своей жизни она не испытывала такого стыда и унижения.

Дело в том, что в Империи имелись твердые понятия о положениях, рангах и сословной иерархии. Ими было нелегко пренебречь.

— Дамы и господа! — провозгласил Палендий. — Добро пожаловать на сегодняшнее состязание! Позвольте представить вам особого гостя, почтившего сегодня нас своим присутствием, — продолжал он, указывая на коленопреклоненного пленника в шкурах и цепях. — Ортог, принц Дризриакский, отступник из дома Ортогов.

Последовал смех и вежливые аплодисменты. Кулаки варвара, притиснутые друг к другу массивными наручниками, сжались в бессильной ярости. Это тоже вызвало взрыв веселья у зрителей.

Даже человек, не знающий языка Телнарии, слыша напыщенную речь Палендия и видя веселье толпы, не усомнился бы в том, что варвара выставили на посмешище.

(Читателю будет полезно узнать о некоторых исторических именах, упомянутых здесь. Ортог был принцем племени дризриаков, одного из одиннадцати племен алеманнов. Он откололся от своего дома и претендовал на королевский престол Ортунгена).

— Он осмелился выступить против Империи, — продолжал Палендий. — А теперь стоит перед нами — униженный, в цепях, беспомощный, как раб!

Зрители вновь радостно зашумели.

— Сейчас мы увидим, как он преклоняется перед Империей! — объявил Палендий.

Однако спина коленопреклоненного осталась совершенно прямой. Палендий в упор взглянул на пленника, но тот не шелохнулся. По кивку капитана Палендий подозвал двух стражников. Общими усилиями им удалось пригнуть голову пленника к песку. Но как только они отпустили его, он снова выпрямился.

В его глазах светился огонь злости и почти невыносимой ненависти цивилизованным пассажирам «Аларии». Эта ненависть горела, подобно сторожевым кострам у границ Империи.

— Будь у нас ваше оружие.. — тяжело выдохнул пленник.

— Такие люди очень опасны, — сказал офицер флота капитану.

— Да, это бесстрашные и жестокие противники, — кивнул капитан.

— К счастью, они тратят слишком много времени, сражаясь друг с другом, — заметил первый помощник.

— Император вынужден подписать закон о всеобщем гражданстве, — вздохнул офицер флота.

— Да, это непоправимая ошибка, — ответил капитан.

— Разумеется, — кивнул офицер.

Все эти намеки останутся туманными, если не упомянуть, что гражданство в Империи доставалось не просто. Оно означало гораздо больше, нежели престиж или социальное положение. Без него нельзя было владеть землей и подавать иск в суд, присутствовать на судебных заседаниях, составлять завещания, распоряжаться собственностью и тому подобное. Продвижение по службе тоже напрямую зависело от гражданства. При приеме на работу в обширных службах гражданство было обязательным условием. Человек без гражданства чувствовал себя немногим лучше животного. Оно означало не просто определенную форму политических и юридических прав, но и признание в обществе. Только постепенно, через столетия и даже тысячелетия гражданство распространилось повсеместно. Вначале им обладали лишь избранные сословия Телнарии, потом — остальная аристократия, затем все население нескольких главных, а позднее и прочих Телнарианских планет. Далее гражданство приобрели жители провинциальных планет. Офицер флота и капитан говорили о военной службе как способе получения гражданства. Служба в регулярной армии продолжалась двадцать лет, отставники обеспечивались пенсиями. Сыновья обычно шли по стопам отцов.

На планетах, где были введены обязательства, сыновья военных неизбежно становились военными. Служащие регулярных войск получали гражданство после первого года службы, служащие вспомогательных — по окончании девяти лет. Значение гражданства было таким, что энергичные и тщеславные горожане часто рассматривали военную службу как путь получения гражданства даже для своих потомков. Такая политика обеспечивала постоянный приток новобранцев в войска. Следует упомянуть о двух препятствиях: обычно люди понимали, что такой путь отнимет у них много времени и сил. Те, кто жаждал получить гражданство, знал ему цену и не соглашался с легкостью лишиться этой привилегии. Поэтому бывшие военные оставались лояльными по отношению к политике Империи, становясь хорошими гражданами. Теперь понятны опасения офицера и капитана: если гражданство будет официально введено по всей Империи, военная служба лишится всякой притягательности для мужчин. Гражданство обесценится, станет обычным явлением. Конечно, те, кто раньше добивался гражданства с трудом, будут рады принять его в подарок, подобно хлебу и зрелищам в городах. Возбуждение и воинственность этих сословий может представлять силу, которой способны воспользоваться искушенные в таких вопросах политики. «Власть народу» — вечно популярный лозунг тех, кто использует народ ради достижения собственных целей. Теперь нам понятны причины подобного разговора и давления, которому подвергались при подписании закона о гражданстве император и сенат…

Варвар Ортог, в ярости напоминающий зверя, попытался встать, но вновь был силой поставлен колени. Он зловеще оглядывал трибуны.

Женщины вздрагивали.

— Не бойтесь, милые дамы, — сказал Палендий. — Этот монстр не опасен.

Варвар рванул цепи. Тревожный шепот прошел по трибунам.

— Не надо бояться этого зверя! — вновь призвал Палендий. — Вы находитесь под защитой Империи!

Неожиданно варвар крикнул и, привстав, дернул цепь. Несколько женщин взвизгнули от страха. Стражники заставили варвара встать на колени.

— Вам незачем тревожиться, прекрасные дамы! Империя, незыблемая и вечная, оградит вас от этого чудовища!

В глазах женщин оставался ужас. Маленькие соленые ручки прижимались к груди.

— Он же беспомощен! — объявил Палендий. — Он надежно закован в прочные цепи!

Варвар захрипел и вновь вскочил. Женщины закричали. Варвара поставили на колени, пинком заставив его прекратить рвать цепь.

— Вы же видите, что он беспомощен! И он сам это знает, — сказал Палендий.

Вздох облегчения пронесся по трибунам.

— Смотрите, он стоит на коленях перед Империей, как и полагается!

Зрители засмеялись. Варвар в ярости барахтался в песке. По знаку капитана стражники успокоили его парой ударов. По виску варвара побежала струйка крови.

— Чрезвычайно опасный человек, — восхищенно проговорил офицер флота.

— Вы правы, — ответил капитан.

Он кивнул, и двое гладиаторов Палендия с копьями выступили вперед. Они били коленопреклоненного, связанного человека до тех пор, пока он не скорчился на залитом кровью песке.

Но вот варвар поднял окровавленную, облепленную песком голову и в упор взглянул на офицера и капитана. В его глазах горела дикая ненависть. Офицер флота с пурпурными шнурами у плеча спокойно выдержал этот взгляд. Варвар обвел глазами трибуны и вдруг замер. Он испытующе смотрел на гладиатора, стоящего в проходе, со смесью ненависти и благоговения. Это смутило гладиатора — он еще никогда не видел варваров. В конце концов, совсем недавно он был еще не бойцом, а просто крестьянином из деревни близ фестанга Сим-Гьядини. Изумление пленника при виде гладиатора отметил и молодой офицер флота, который следил за обоими. Он не уловил ничего необычного во внешности гладиатора, ничего, достойного столь трепетного внимания варвара. Заинтересовавшись, молодой офицер обратился к гладиатору:

— Ты знаешь его?

— Нет, господин.

— Вы никогда не встречались?

— На моей памяти — нет.

— Пусть начнутся выступления! — воскликнул Палендий и подозвал первую пару гладиаторов с деревянными мечами. Во время выступлений демонстрировались приемы владения мечом, и спустя несколько минут Палендий, шутливо присудил одному из них победу. Вторая пара показала свое умение владеть копьями, и, подобно первой, затеяла притворный бой, который умело рассудил Палендий. Третий бой вновь велся на деревянных мечах, но только теперь они имитировали не короткие, широкие мечи — излюбленное оружие цирковых бойцов — а длинные двуручные резаки, распространенные у некоторых варварских племен. Последнее выступление устроила пара гладиаторов, с оружием, напоминающими длинные киросские копья с обоюдоострым наконечником, которые привозили из галактической системы Лидании. Обе кромки лезвия были окрашены в красный цвет. Именно таким оружием пользовались варвары, и Палендий подробно рассказал о его сильных и слабых сторонах, а также о приемах боя. Конечно, в истории оружия, как и в истории музыкальных инструментов, проходил долгий период развития и отбора. В оружейном ремесле имелись свои хитрости, были признанные мастера. Те, кто не понимает или не принимает всей важности усилий оружейников, их работы мысли, попросту наивны, а такая наивность на арене могла сослужить плохую службу. Игра с оружием трудна и опасна, а также слишком азартна. В таких играх нелегко побеждать.

Время от времени молодой офицер флота задумчиво посматривал то на варвара, то на гладиатора, который стоял близ выхода на арену, наблюдая за выступлениями.

Офицер с любопытством размышлял о том, что заметил раньше — о реакции варвара при появлении гладиатора. Однако гладиатор был всего-навсего простолюдином, слугой Палендия. Маловероятно, чтобы пути этих людей пересекались.

Варвар не замечал ни взглядов офицера флота, ни изумления гладиатора. Окровавленный, изможденный, он смотрел на гладиатора с неким удивлением, трепетом и боязнью. С другой стороны, гладиатор не отрывал глаз от поединков, подмечая промахи и удачи соперников и то, как они подтверждали намерение нанести удар, при выпаде решительно притоптывая ногой по песку.

— Кончено! — объявил Палендий, хлопнув бойца из последней пары по спине. Этот боец нерешительно стоял над своим противником, держа тупой, красный наконечник копья в дюйме от его горла. Победитель отступил в сторону, вытер пот со лба, усмехнулся и поклонился толпе. Его противник поднялся, подобрал свое сломанное копье и побрел прочь.

Послышались аплодисменты.

— А теперь — главное представление вечера! — объявил Палендий.

Зрители на трибунах оживились. Палендий важно повернулся к варвару и приказал:

— Встань!

Тот с трудом поднялся на ноги и зашатался.

— Освободите его! — Палендий величественным жестом указал на оковы варвара, который не выразил ни малейшего удивления.

— Нет! — испуганно закричала одна из зрительниц.

— Пусть останется в цепях! — подхватила другая.

Но к ужасу многих зрителей — как можно догадаться, в их числе были не только женщины — один из стражников наклонился и открыл замки на ножных кандалах варвара.

— Видишь револьвер? Знаешь, что он может сделать? — спросил стражник, поднося оружие к лицу пленника.

Варвар не удостоил его ответом, но, несомненно, он был с ним знаком.

— Уберите наручники, — приказал Палендий.

— Не надо! — закричала женщина.

Но стражник, который понимал, что этого требует программа развлечений, отпер наручники. Варвар оказался на свободе, но под дулами револьверов.

— Теперь посмотрим, на что ты способен, — проговорил Палендий.

— Он не должен добраться до Митона, — объяснил младший офицер женщине в брючном костюме. Та ответила укоризненным взглядом. — Конечно, он получит шанс, — поправился младший офицер.

— Так кто будет сражаться с тобой? — спросил Палендий.

Варвар повернулся к молодому офицеру флота и указал на него пальцем.

— Он!

— Увы, это невозможно! — развел руками Палендий.

— Так они собираются натравить на этого несчастного варвара профессиональных убийц, гладиаторов? — сердито воскликнула женщина.

— Его всегда успеют распять на воротах столицы Митона или уморить в клетке, а потом швырнуть труп в мусорную кучу, — пожал плечами офицер.

— Значит, так Империя поступает со своими противниками? — изумилась женщина.

— С варварами, — поправил офицер, — и они поступают с нами так же, впрочем, как и друг с другом.

— Понятно…

— Вы не знаете, что это за чудовища, — настаивал офицер. — Они не ведают милосердия.

— Вы говорите так, как будто мы сейчас воюем, — возразила женщина.

— Мы всегда воюем, — кивнул офицер.

Женщина недоверчиво взглянула на него.

— Мы опустошили планеты этих животных, — объяснил офицер, — но энергии все равно не хватает. Надо искать места, где можно добыть ее.

— Войной? — подхватила женщина.

— Конечно.

— Трудно поверить.

— Это случается в основном близ границ, — уточнил офицер.

— Разве границы Империи не расширяются? — удивилась женщина.

— Империя сужает свои границы в целях обороны.

В глазах женщины мелькнул страх.

— Это стратегическое решение, — пояснил офицер. — Здесь нет опасности, и бояться совершенно нечего. Через некоторое время Империя вновь расширится.

— Ну и отлично, — вздохнула женщина.

— Давайте смотреть представление, — предложил офицер, и женщина согласилась.

— Какое оружие ты выберешь? — спросил Палендий у варвара.

— Назови какое-нибудь, — попросил варвар.

Палендий перечислил несколько редких видов оружия, которым умели владеть лишь немногие бойцы — нож и щит из Эмбоса, курасианские дротики, лоранианские пылающие жезлы.

— Может быть, остановимся на сети и трезубце, — предложил Палендий, — или мече со щитом?

— Я не знаю, что это, — ответил Ортог, принц Дризриакский.

Внезапно, несмотря на свою горделивую позу со сложенными на груди руками, он пошатнулся и едва сумел сохранить равновесие.

— Кажется, он болен, — сказала женщина, сидящая рядом с младшим офицером.

— Да, его здесь не перекармливали, — согласился офицер.

— Вы заморили его голодом, чтобы лишить силы?

— Нам не хочется возмещать Палендию убытки.

— Я выбрал оружие, — заявил варвар.

— Какое же? — осведомился Палендий.

— Вот это, — и варвар протянул вперед обе руки. Палендий рассмеялся, но, взглянув на офицера флота, увидел, что тот одобрил выбор.

— Гинак! — позвал Палендий.

Вперед выступил гладиатор, который показывал свое умение владеть киросским копьем. В бою он потерпел поражение.

— Теперь у тебя есть возможность искупить вину, Гинак.

Гинак казался невозмутимым, он спокойно смерил взглядом варвара.

— А теперь, капитан, не хотите ли придать состязанию немного остроты? — усмехнулся Палендий.

Капитан подал знак двум членам экипажа, которые стояли в тени, возле трибуны. Они скрылись за ней и вскоре появились вновь, таща металлическую трубу — около пяти футов в длину и четырех футов в обхвате. К трубе было приварено несколько колец, каждое диаметром порядка четырех дюймов. Один из мужчин ногой отгреб песок с металлической крышки на арене, слева от капитана, приподнял ее и сдвинул в сторону. Под крышкой оказалось цилиндрическое отверстие, в которое на два фута вставили трубу. Судя по звуку, отверстием служила металлическая полость большего диаметра. Два кольца уперлись в песок, их прикрепили к стенкам люка, удерживая трубу в вертикальном положении. Проделав все это, оба мужчины удалились.

Зрители недоуменно смотрели на установленную, как столб на песчаной арене трубу. Один из мужчин на скамье хлопнул себя по колену.

Сердце судебного исполнителя бешено заколотилось.

Она замерла от страха и протеста, когда на арену вытащили девушку в цепях и ошейнике — ту миниатюрную смуглянку, Янину, которая прошлым вечером прислуживала в столовой. С ее правого запястья, охваченного металлическим браслетом, свисала короткая цепь. Точно такой же браслет, с цепью, был у нее на другой руке. Янину поставили на колени у столба, лицом к нему. Служитель прикрепил браслеты к верхнему кольцу столба и запер замок. В то же время другой мужчина прикрепил к столбу цепь, свисающую с ошейника рабыни. Таким образом, Янина оказалась прикованной к столбу и за обе руки, и за шею. Ключи положили на деревянный барьер арены, перед молодым офицером флота.

— Смотрите, как она одета! — воскликнула женщина в брючном костюме.

— Это называется «кеб», — объяснил молодой |офицер.

У судебного исполнителя задрожали руки.

— Ей могли позволить хотя бы надеть тунику, — заметила ее соседка.

— Но она же стоит у столба, — возразил офицер.

Существовало много видов туник для рабынь — все они были легкими, довольно короткими одеждами без рукавов, открытыми на боках. Едва ли их можно было считать туниками — в действительности они представляли собой неприлично маленькие клочки ткани.

Но даже эти туники казались скромными по сравнению с одеждой девушки, которая называлась «кеб».

В первоначальном виде эта одежда представляла собой длинный узкий шарф из мягкого прозрачно-серого кортана. Им сначала плотно обматывали грудь рабыни, завязывая узлом на спине. Длинный конец шарфа свисал по спине, и его пропускали между ног. Придерживая ткань у талии одной рукой, другой обматывали оставшийся конец вокруг бедер и завязывали вместе с придерживаемой лямкой…

— Какая отвратительная одежда, — пробормотала женщина в брючном костюме.

— Да, — отозвалась судебный исполнитель.

Одежда рабыни не слишком отличалась от ее белья под униформой — правда, рабыне пришлось показаться почти обнаженной на людях. Конечно, кеб можно было надевать по-разному — например, когда не было необходимости скрывать красоту груди рабыни. Тогда кеб просто обматывали вокруг бедер и завязывали. Преимущество кеба состояло еще и в том, что в определенном виде его можно было использовать для множества целей: как повязку на голове или на глазах, для того, чтобы связать рабыню, прикрутить ее к чему-либо и так далее. Следует также сказать, что кеб иногда использовали как веревку для перевязывания тюков.

— Конечно, вы понимаете, — обратился младший офицер к своей соседке, — что у столба она должна стоять даже без кеба, однако мы находимся в цивилизованном обществе…

Судебный исполнитель с дрожью глядела на арену. Янина, которая казалась перепуганной и, вероятно, никогда прежде не бывала у столба, в страхе прижалась к нему, обхватив металлическую трубу маленькими ладошками.

— Дамы, которым это зрелище неприятно, могут уйти, — предложил Палендий.

Ни одна женщина не двинулась с места, и Палендий усмехнулся.

Судебный исполнитель почувствовала страшную слабость. Палендий повернулся к варвару и указал на девушку:

— Что ты о ней скажешь?

— Это только еще одна рабыня, — ответил варвар.

Янина шевельнулась; ее цепь зазвенела о металл трубы.

— Не понимаю, — удивился Палендий.

— Рабыня, как и все остальные, — повторил Ортог, принц Дризриакский, указывая на трибуны.

Женщины вздрогнули. Многие громко запротестовали, к ним присоединились даже мужчины.

— Вы просто сняли с них ошейники, — продолжал варвар.

— Это свободные женщины! — оскорбленно отозвался Палендий.

— Нет, рабыни: — Ортог пренебрежительно скрестил руки на груди.

— Что за чепуха! — воскликнул Палендий.

Ортог повернулся к молодому офицеру флота с тремя пурпурными шнурами у левого плеча.

— Пусть женщины встанут на колени, перед настоящими мужчинами и научатся быть покорными, — заявил он.

Молодой офицер флота хладнокровно выдержал его взгляд.

Судебный исполнитель прижала руку к груди. Как она радовалась, что тонкая ткань спрятана под ее униформой и «балдахином»!

— Гинак! — сердито позвал Палендий.

Гинак вышел вперед, пригнувшись и держа руки наготове.

Варвар тоже занял оборонительную позицию. Они стали сближаться.

— Подождите! Разойдитесь! — крикнул вдруг Палендий, и противники разошлись в стороны.

Из главной двери появился один из младших офицеров, он поспешно обогнул арену и быстро сказал что-то капитану, по-видимому, срочное и секретное. Молодой офицер флота выглядел озадаченным. Варвар тоже заинтересованно наблюдал за этой сценой.

Спустя минуту капитан встал и повернулся к зрителям.

— Прошу меня простить, — улыбаясь, сказал он. — Ничего не произошло, просто необходимо ненадолго отлучиться.

Он вышел в сопровождении помощника.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал второй офицер, который теперь был старшим по званию в зале.

— Начали! — крикнул Палендий борцам.

Мгновенно внимание всех вновь обратилось на арену.

Сердце судебного исполнителя готово было выскочить из груди. Никогда еще она не чувствовала события такими реальными и значительными. Здесь, на песке, на коленях стояла едва прикрытая полоской ткани девушка — беспомощная награда победителю, прикованная к столбу. Рядом на песке передвигались двое мужчин, впиваясь друг в друга тяжелыми взглядами, предчувствуя, что поединок станет смертельным для одного из них.

Странное, дикое, примитивное представление открылось перед возбужденным воображением судебного исполнителя: картины ужасных побоищ и жестоких царств, виды хижин и шалашей, навесов и шатров, домов и дворцов, крепостей и замков, где мужчины были мужчинами, а женщины, подобно другим видениям и ощущениям — зеленой листвы, камней, сырой земли под босыми ногами, дремучих лесов, прикосновения к грубой ткани, запаха еды от костров, беспокойного и безнадежного ожидания охотников — женщины были вполне реальными, хотя настоящее казалось едва различимым миражом. Как далеко все это было от грязных томов законов, скуки тяжб и судебных процедур, бесконечных, бессмысленных банальностей протокола и общения — от всего того, что лишь напоминало остающуюся вдалеке реальность. Она был а именно там — трава, растущая из влажной земли, радуги и грозы, животные и люди. Прежде женщина никогда не понимала сущности реальности, не ведала, что это не документы, постановления, банальные беседы, претензии и лицемерие, а нечто совсем другое — прочное и совершенное, естественное и простое, неизменное, как дерево, камень и сталь. Настоящий мир был так же реален, как свернутая веревка или прохладное шелковое полотно, как полновесная золотая монета или ременная плеть…

— Стой! — тревожно крикнул Палендий.

Один из стражников бросился к варвару и приставил к его затылку револьвер.

Варвар захватил Гинака со спины, подсунув руки под мышки и сжав пальцы на затылке и теперь медленно давил его вниз. После окрика дикарь неохотно выпустил жертву, и Гинак рухнул в песок. Еще минута — и его шея оказалась бы сломанной.

Гинак встал и поспешил уйти — хорошо еще, что ему удалось сделать это без посторонней помощи.

— Варвар победил циркового борца! — удивленно воскликнула женщина в брючном костюме.

— С помощью хитрости, а не силы, — возразил ей младший офицер.

В это время со скамей послышались удивленные возгласы. Судебный исполнитель почувствовала короткий толчок, от которого ее тело качнулось назад.

— Корабль прибавил скорость, — объяснил младший офицер.

— Разве я не победил? — спросил Ортог.

Янина оглянулась на него, все еще прижимая ладони к холодному металлу трубы.

Судебный исполнитель вдруг заметила, как плотно сталь охватывает тонкие запястья Янины — браслеты были совсем маленькими. Судебный исполнитель поняла, что они изготовлены специально для женщин и что подошли бы ей так же, как Янине. Ошейник охватывал шею девушки. Будь у нее такой же, все принимали бы ее за рабыню.

Ортог повернул голову и понимающе усмехнулся.

— Почему ты не убил его? — спросил офицер флота.

— Я сам решаю, кого мне убивать, — ответил Ортог.

Вопрос офицера подтвердил недоверчивым зрителям, что варвара не предполагали оставить в живых. Вероятно, в тот момент, когда он позволит себе удовольствие добить врага, будет нажат курок револьвера.

— Эмбос! — раздраженно позвал Палендий.

Этот борец был довольно известен среди гладиаторов. Его имя происходило от названия его родной планеты — довольно часто борцов называли в честь городов, животных, планет. Именно Эмбос победил в последнем бою, сражаясь на киросских копьях. (Настоящее имя этого человека нам неизвестно — лишь однажды он упоминается как Элбар. Для нас гораздо важнее знать, что прежде чем попасть в число признанных мастеров арены, он был простым крестьянином на Эмбосе).

Эмбос выступил вперед.

— Убей его, — приказал Палендий, указывая на варвара, и тут же отступил в сторону: в таких поединках не требовалось судейства.

Эмбос, конечно, видел предыдущий бой и неудачу Гинака. Варвар был необученным, но поразительно сильным и проворным противником. Эмбос понял, что совладать с ним будет нелегко.

— Давай! Прикончи его! — подбадривал Палендий, но двое мужчин на арене только ходили по кругу, делая ложные выпады.

— Прикончи его!

Внезапно борцы бросились вперед и сцепились, топчась на месте.

— Добей его! — вопил Палендий.

Но, к ужасу Палендия и зрителей, варвар медленно, будто нехотя, оторвал Эмбоса от земли, повернул и положил спиной на свое согнутое колено, как на рычаг, плотно сжав его руки и сгибая противника с такой чудовищной силой, что долго вынести эти тиски было немыслимо.

Спустя минуту варвар выпустил задыхающегося, с выпученными глазами, Эмбоса.

— Я победил? — спросил варвар.

— Ты не убил его, — возразил офицер флота.

— Я и не собирался этого делать.

Двое мужчин помогали Эмбосу встать.

— Есть только один достойный, — заявил варвар, скрестив руки.

— Я? — спокойно уточнил офицер флота.

Варвар повернулся и указал на гладиатора, — того, который вырос в деревне близ фестанга Сим-Гьядини, за которого заступился Палендий и который вечером в столовой неприлично долго разглядывал знатную дочь судьи, как будто она была простой рабыней и ее можно было купить на рынке, а затем использовать как угодно.

— Вот он! — сказал варвар.

— Почему? — удивился офицер, но варвар промолчал. — Кто он такой? Откуда ты его знаешь? — с большим интересом спрашивал он.

Варвар отказался отвечать.

— Откуда ты, борец? — спросил офицер у гладиатора.

— Из деревни близ фестанга Сим-Гьядини, — ответил гладиатор и назвал планету, но сейчас нам лучше не упоминать ее названия.

— Тогда это будет бой с оружием, — сердито заявил Палендий.

— Пусть живет! — крикнул кто-то.

— Он победил! Отпустите его!

Палендий раздраженно обернулся на этот крик.

— Убей его! — закричала женщина в брючном костюме.

— Убей!

— Убей его! — на этот раз крикнула продавщица, у которой судебный исполнитель покупала нижнее белье. Прежде она не замечала эту девушку в зале и теперь смутилась. Продавщица знала о ее покупках. Заметила ли эта девушка ее сейчас? Догадалась ли она, что надето под униформой и «балдахином»? Конечно, догадалась. Какой стыд! С другой стороны, какое право имела эта продавщица, служащая корабля, присутствовать на представлении для пассажиров?

— Как все это неприятно!

— Пусть живет! — кричал мужчина.

— Убей его! — вопили женщины.

— Бой будет с оружием, — повторил Палендий.

— Теперь варвару конец, — заявил младший офицер.

— Короткий меч без щита, — продолжал Палендий.

— Замечательно! — обрадовался младший офицер.

Внезапно зрители опять почувствовали толчок корабля; один из стражников упал на колено, но тут же поднялся.

— Изменение курса, — пояснил офицер, хотя изменение было слишком резким для круизного корабля.

— Мы натравим на тебя Пса, — заявил Палендий, и все его люди заулыбались. — Пес! — позвал он.

Гладиатор, наш давний знакомый, перешагнул барьер и вышел на арену. Женщины вздохнули, ибо он выглядел мужественным и красивым в свете ламп.

— Я — Ортог, — представился варвар гладиатору, чего не делал с другими противниками, — принц Дризриакский.

— Ты умеешь обращаться с коротким мечом? — спросил гладиатор.

— Нет.

— Тогда выбери другое оружие, — посоветовал гладиатор.

— Любое сойдет, — отказался варвар.

— Некоторые считают, что я неплохо управляюсь с коротким мечом.

Мужчины Палендия опять засмеялись.

Гладиатор считался самым искусным бойцом в школе Палендия. Он выступал на четырех планетах, в десяти цирках. Палендий даже надеялся, что сможет показать его в императорских цирках Телнарии. Часто необъяснимые способности гладиатора поражали Палендия — он не ожидал, что крестьянин так естественно, быстро и просто освоится с коротким мечом. Если его чудовищной силе еще можно было дать объяснение, то откуда взялись быстрота, легкость и точность ударов? Он пользовался мечом так же естественно, как викот — зубами, а ястреб — крыльями. Вероятно, это умение было в крови крестьянина.

— Я выбираю короткий меч, — заявил Ортог.

— Значит, ты владеешь им, — заметил гладиатор.

На арену вынесли два меча, обернутые алым шелком. Гладиатор проверил оба и позволил Ортогу выбрать.

Взяв меч, Ортог отошел к дальнему краю арены.

— Ты желаешь умереть? — спросил его молодой офицер флота.

— Если я и умру, то от достойной руки, — возразил Ортог.

— От руки простого гладиатора?

— Ты считаешь его «простым»? — иронично спросил Ортог.

Офицер пожал плечами. Ортог засмеялся и взвесил меч на руке.

— Он совсем такой, как нож.

Меч обладал преимуществами обоюдоострого кинжала — мог рассечь тело, позволял быстро менять угол удара и наносить глубокие раны. С другой стороны, он имел и преимущества меча — был достаточно длинным, чтобы защищаться и отражать удары.

— Он и в самом деле пес, — сказал Ортог, разглядывая гладиатора, — но зовут его по другому.

— Его зовут Пес, — ответил Палендий.

— Это твое имя? — спросил Ортог гладиатора.

— Меня зовут Пес, господин.

— Думаешь, я не знаю твоего родового имени? — спросил Ортог.

— Я — Пес из школы Палендия, — повторил гладиатор.

— Не убивай его сразу, — прошептал Палендий. — Погоняй немного для зрителей.

Ортог услышал это замечание, и его глаза дико блеснули. Он оглядел прочные стальные стены зала.

В этот момент корабль тряхнуло, и зрители вскрикнули от неожиданности. Многие не удержались и попадали со скамей. Палендий, гладиатор и Ортог едва устояли на ногах. Янина отлетела влево, и только цепи спасли ее от падения. Корабль выровнялся.

Второй офицер встал.

— Все в порядке! — объявил он. — Корабль просто выравнивается по курсу. Нет никаких причин для беспокойства!

Зрители вновь обратили внимание на арену.

— Наши народы враждовали десятками тысяч лет, — сказал Ортог гладиатору.

— Я — Пес из деревни близ фестанга Сим — Гьядини, — удивленно повторял гладиатор.

После первых четырех-пяти ощутимых ударов гладиатор отступил назад.

— Выбери другое оружие, — сказал он.

— Я — Ортог, принц Дризриакский, из народа алеманнов!

— Выбери другое оружие, — еще раз посоветовал гладиатор.

— Умри, отунгская собака! — захрипел Ортог и бросился на гладиатора. Тот просто отступил в сторону, пропуская варвара мимо себя.

Варвар упал на колени и тут же в ярости вскочил.

— Ты осмелился унизить принца! — воскликнул он.

— Прошу прощения, господин, — ответил гладиатор.

Варвар вновь ринулся на врага, но тот опять уклонился. Такой натиск был бы уместен не с коротким, а с длинным двуручным мечом, который, подобно стремительной молнии, рассекает все, что встречается на его пути.

Гладиатор взглянул на Палендия — тот был явно недоволен.

— Убей его! — приказал он.

Варвар бросился в атаку, но все его удары были с легкостью отражены. Он мог сколько угодно пытаться пробить стальную защиту.

— Убей! — повторил Палендий.

Варвар нанес удар, но гладиатор шагнул в сторону, пропуская мимо себя противника, который уже не мог остановиться и теперь подставил гладиатору спину. Такую ошибку часто допускали новички в бою с короткими мечами. Острие меча гладиатора коснулось шеи варвара сзади, и оба противника застыли на месте.

— Убей его! — со злостью крикнул Палендий.

Но гладиатор неожиданно отошел в сторону.

Варвар рванулся за ним в слепой ярости, но оступился и упал на спину. Каблук высокой сандалии гладиатора придавил его запястье, меч выпал из пальцев, наполовину зарывшись в песок. Варвар лежал на спине, задыхаясь и обливаясь потом, у ног гладиатора. Тот приставил меч к груди поверженного врага.

— Ты отунг из племени отунгов, — сказал варвар, со страхом глядя в лицо гладиатору.

— Я — Пес из деревни близ фестанга Сим — Гьядини, — упрямо повторил гладиатор.

— Бей! — приказал варвар.

— Убей его! — коротко крикнул Палендий.

Гладиатор обвел глазами трибуны.

— Оставь ему жизнь! — кричал мужчина.

— Убей! — надрывались женщины и вместе с ними — продавщица и соседка судебного исполнителя.

— Бей! — велел варвар.

Но гладиатор отступил и опустил меч.

— Почему ты не убил его? — спросил Палендий.

— Его много били, — ответил гладиатор — он ослаб, он не владеет мечом.

— Не давай убивать меня плебеям! — просил гладиатора варвар.

Но гладиатор не понял этого замечания.

— Эй, парень! — позвал молодой офицер флота. — Странно, почему ты не убил его?

— Только король может убить короля, — объяснил гладиатор.

— Он же варвар!

— Но варвар королевской крови.

Молодой офицер взял ключи, которые лежали перед ним на деревянном барьере арены, и протянул их гладиатору.

— Ты победил, — сказал он.

— Благодарю, господин.

Гладиатор оглянулся на рабыню, облаченную в кеб: выгнув шею, она в восхищении смотрела на него.

— Смотрите, — сказала женщина в брючном костюме, — она похожа на красивое животное…

— В период течки, — добавил офицер.

У судебного исполнителя тело под униформой покрылось «гусиной кожей». Женщина в течке, обуянная сексуальными желаниями — какими отвратительными казались ей эти слова!

— Пожалуйста, отпустите меня, господин, — попросила рабыня, — чтобы я могла выразить повиновение…

Гладиатор отдал ключи служителям, и они открыли замки наручников и ошейника. Варвар неуверенно поднялся, не взяв свой меч, который наполовину зарылся в песок.

Освобожденная от оков и цепей, рабыня подползла к гладиатору и застыла на коленях, а потом стала лизать и целовать ему ноги.

— Кто может позволить женщине делать такие возмутительные вещи? — раздался голос с трибун.

— Такой человек, как гладиатор!

— Он может повелевать ею!

— Да, быть ее хозяином! — добавил дрогнувший голос.

Гладиатора не удивил поступок рабыни. Судебный исполнитель решила, что он не первый раз видит женщину у своих ног. Она подозревала, что в гладиаторских школах содержат рабынь.

— Смотрите на нее! — воскликнула соседка. — Все верно — у нее течка.

— И это еще только начало, — отозвался мужчина.

У судебного исполнителя закружилась голова.

— Поглядите на нее! — воскликнула еще одна женщина. — Такие годятся только для того, чтобы лизать мужчинам ноги.

— Как и все вы! — заявил кто-то из зрителей.

Женщины оскорбленно зашумели.

Судебный исполнитель густо покраснела, ощущая тонкое белье под своей бесформенной одеждой. Она дрожала. «Так вот что значит быть рабыней, — думала она, — принадлежать мужчине, подвергаться наказаниям, даже смерти, если это угодно хозяину, не иметь выбора, кроме как повиноваться хозяину — немедленно, с радостью, беспрекословно…»

— Она будет потом еще лучше! — крикнул вульгарный зритель неподалеку.

«Если бы я была рабыней, — думала судебный исполнитель, — разве мне не пришлось бы быть такой? Разве хозяин не стал бы требовать послушания во всем? — Она вздрогнула. — Если бы я принадлежала ему, я бы ни о чем не задумывалась, делая только то, что угодно хозяину — неважно, хочу я этого или нет».

Гладиатор отвернулся от рабыни и оказался лицом к лицу с варваром. Тот стоял в центре арены, сложив руки на груди. Меч валялся у его ног.

Казалось, варвар напряженно прислушивается к чему-то. Звук напоминал топот бегущих ног по коридору.

— Убей его, — почти попросил Палендий.

— Нет, — отказался гладиатор. — Простите меня, господин. Я свободный человек.

Палендий растеряно повернулся к молодому офицеру флота.

— Все верно, — сказал тот, поднимаясь с места. — Дай мне револьвер, — обратился он к одному из стражников.

Ему немедленно передали оружие.

— Убейте его! — закричала женщина в брючном костюме, указывая на варвара.

— Убейте! — кричала продавщица и остальные женщины.

— Вы все рабыни! — ответил им варвар.

— Убейте его! — крик поднялся еще сильнее.

Молодой офицер флота прицелился в грудь варвара.

В этот момент раздался оглушительный скрежет металла. Скамьи перевернулись, песок на арене взвился в воздух. Все попадали, послышались вопли и проклятия. Свет погас, но вскоре вновь вспыхнул. Судебный исполнитель и многие женщины лежали на стальном полу среди обломков. Офицер флота стоял на коленях с револьвером в руке и бешено озирался — варвар исчез, как сквозь землю провалился. В то время никто ничего не понял, но можно сказать, что от первого удара верхние отсеки корабля были повреждены, тонны обломков разлетелись в космосе.

Корабль болезненно накренился. Члены экипажа бросились к двери.