Во власти пламени

Глава 2

– Знала бы ты, как я тебе завидую… Риан, ты такая счастливица! Это же чудесно – стать королевой турнира! – Переполняемая восторгом, Лаали едва не подпрыгивала до потолка, в то время как я желала кое-кому провалиться поглубже и подальше. Например, навестить тагров.

Это же надо было так меня унизить!

Стать королевой турнира считалось почетным. Очень. По крайней мере до сегодняшнего дня.

Каждый участник состязаний заранее уславливался с интересовавшей его эсселин, какого цвета платье она наденет или что за украшения на ней будут. Чтобы в случае победы не ошибиться в выборе.

Но я с этим… этим… драконохамом ни о чем таком не уславливалась и теперь терялась в догадках: почему я? А главное, зачем нужно было вести себя так, словно облагодетельствовал пустое место?

По традиции рыцарь, сделав выбор, поднимался на трибуну и, преклонив перед осчастливленной им девой колено, вручал ей подарок под одобрительные крики зрителей.

Но в этот раз на ристалище стояла такая тишина, что было слышно, как где-то совсем близко жужжит пчела.

– И что же ты нашла тут чудесного? – Усевшись на край кровати, я скрестила на груди руки. – Мое унижение?

Это еще родителям не доложили, сколько я сегодня привлекла внимания. То-то они «обрадуются»…

– Ну, может, он просто не знает наших обычаев, – пожала плечами Лаали.

– Зато знает, как являться в последний день турнира и всех калечить, – проворчала я, схватившись за кисточку балдахина, и нервно ее затеребила.

Вспомнила, как, швырнув железяку к моим ногам (хорошо хоть не в меня), тальден повернулся ко мне закованным в доспех задом и отправился своей дорогой, то есть прочь с поля боя. Под гробовое молчание. У меня пылало лицо, и я лишь чудом не упала в обморок от теплового удара.

– Ну ладно тебе, – присев со мной рядом, вкрадчиво сказала Лаали. – Не злись. Вполне возможно, его вообще не будет на празднике.

– Проигнорирует приглашение его светлейшества? – Я усмехнулась. – Ну разве что он смертник.

– Интересно, а сколько ему лет? Как думаешь, он красивый? – переключившись на куда более интересную для нее тему, чем мое задетое самолюбие, защебетала подруга.

– Вот совсем неинтересно, и я о нем вовсе не думаю!

Но это была неправда. До самого вечера незнакомец в черненых латах не покидал мое сознание, хоть я очень старалась его оттуда выдворить. Но он и в этом поединке вышел победителем.

Паршивец.

Каждый год бал в честь короля и королевы турнира устраивали во дворце правителя. Не раз и не два доводилось мне бывать в белокаменной крепости с золочеными куполами. И тем не менее, вновь оказавшись там, я испытала самый настоящий благоговейный трепет. Во дворце его светлейшества Камрана IV все было прекрасно, начиная с мраморных лестниц и фонтанов, белевших посреди цветущего сада, и заканчивая просторными галереями и роскошными залами. Каждый украшали цветные мозаики, а также воздушные ткани, словно вуали на лицах прелестных эсселин.

Прислуга перемещалась бесшумно. Стоило мне сойти с ковра, как слуги, низко кланяясь, распахнули передо мной двери в обитель красоты и блеска.

Гостей было много, как и света, что источали зажженные свечи. Пламя в витых светильниках, пламя в тяжелых подсвечниках… Пламя повсюду. Оно напоминало об утреннем унижении и глазах незнакомца: светло-карих, как древесная смола, заточившая в себе искру огня.

Оказавшись во дворце без Лаали (подруга, как всегда, опаздывала), я было понадеялась, что на меня никто не обратит внимания. Подумаешь, получила перчатку. И перчаткой. По чувству собственного достоинства.

Но меня заметили. Гости его светлейшества стали оборачиваться, вглядываясь в мое лицо, затемненное фиолетовой дымкой вуали. Чувствуя, как каждый нерв внутри подрагивает от напряжения, я позволяла уводить себя все дальше, в просторный зал со сводчатыми потолками и стенами, украшенными искусной мозаикой с пущенными поверх нее вьюнками. Ими же были украшены два кресла на небольшом возвышении, для короля и королевы.

Место короля, к счастью, пустовало.

Мне было предложено опуститься на этот импровизированный цветочный трон и сидеть там до появления победителя, под пристальными и любопытными взглядами.

В другом конце зала, на троне настоящем, я заметила его светлейшество. Уже немолодой, но все еще могущественный дракон. Я опустила голову, приветствуя правителя, а когда подняла глаза, увидела приближающегося ко мне мужчину.

Лаали будет разочарована. Незнакомец был в маске, полностью скрывавшей его лицо.

Мог бы и в шлеме прийти, чего уж.

Светлый кафтан, затянутый широким поясом, подчеркивал ширину его плеч. Я всегда считала себя слишком высокой для девушки. Вернее, высокой для хрупкой и нежной алианы. Но при виде надвигающегося на меня дракона вдруг почувствовала себя совершенно крошечной. Песчинкой, брошенной к подножию огромной скалы.

Гости пропускали его к «трону», как меня несколькими минутами ранее, провожая долгими взглядами и приглушенным шепотом.

Личность победителя никому не давала покоя.

– Моя королева. – Приблизившись ко мне, тальден изобразил небрежный поклон, почти не прогибаясь в спине, после чего опустился в кресло.

– Просто королева, – с натянутой улыбкой поправила я.

– Моя, – не согласился со мной тальден, отчего мне захотелось столкнуть его с кресла. А потом примирительно уточнил: – На этот вечер.

Ну главное, что не на всю жизнь.

Какое-то время мы молчали. Я старалась абстрагироваться от близости мужчины и делала вид, что меня в этой жизни не интересует ничего, кроме мозаичной росписи на стенах. Он лениво скользил взглядом по приглашенным, порой удостаивая им и меня, и тогда щеки начинали гореть. Никакая вуаль не спасала от этого пристального внимания.

Склонившись ко мне, тальден спросил:

– Нравится праздник?

– Обычный. – Я пожала плечами и, не сдержавшись, тоже поинтересовалась: – Почему вы носите маску?

– А вы вуаль?

Ну знаете ли.

Может, и правда не из наших краев? Или просто издевается.

Последнее было более вероятным, потому что глаза в прорезях маски, тьмою обтекавшей его лицо, сейчас искрились весельем. Или насмешкой.

– Если я появлюсь без вуали на людях, меня накажут.

– Надеюсь, вы от нее избавитесь, когда мы останемся наедине.

– А кто вам сказал, что мы останемся наедине?

– Я в своем праве, эсселин Анвэри, – с усмешкой заявили мне.

А как по мне, так не в своем уме. Раз позволяет себе разговаривать с алианой в таком тоне.

– Но сначала, – незнакомец расслабленно откинулся на спинку кресла, – будут чествования победителя и танцы. Надеюсь, вам нравится танцевать.

– Как вас зовут?

– Аман.

К нам приблизился слуга, в поклоне предлагая взять с подноса чеканные кубки.

– Аман? И все?

– А что вы еще хотите знать? – сделав глоток, лениво поинтересовался дракон.

– Кто вы? Откуда? Почему появились на ристалище в самый последний момент и… – Я замялась, прежде чем задать вопрос, который больше всего не давал мне покоя. – Почему выбрали меня?

– Вы слишком любознательны для своего возраста.

– А вы знаете мой возраст?

Аман подался ко мне и, прежде чем я успела понять, что он задумал, взял мою руку в свою и прижался к ней губами. Испуганно оглянувшись на гостей, я выдернула плененные наглецом-драконом пальцы и прошипела:

– Да что вы себе позволяете?!

Кожа в том месте, где клеймом отпечаталось прикосновение его губ, горела, и этот жар прокатывался по всему телу. Словно несколько секунд назад я глотнула не вина, а обжигающего огня. Горела я вся под взглядом незнакомца, этого Амана, изучавшего меня с видом коневода, выбирающего для себя племенную кобылу.

– Ничего, что было бы вам неприятно. – Мужчина коротко улыбнулся. – И да, Риан, я знаю о вас все.

После его ответов вопросов стало еще больше, и появилось желание сбежать от Огненного на край Адальфивы.

Продолжить знакомство нам не дали, и, наверное, к счастью. Слово взял правитель, и гости тотчас замерли там, где стояли. Смолкли голоса, взгляды всех собравшихся обратились к его светлейшеству.

– Наш несокрушимый рыцарь попросил не называть его имени, – зазвучал под сводами зала сильный голос правителя, – но я рад, что сын… – Он замолчал и улыбнулся, сделав вид, словно едва не обмолвился. – Я рад, что победителем стал потомок славного древнего рода Огненных!

Тут уж придворные не выдержали и возбужденно загомонили. Уверена, многие из них готовы были отвалить не одну горсть золота, лишь бы узнать, чей именно отпрыск осчастливил своим появлением нашу столицу.

После приветствия его светлейшества последовали тосты: за правителя, за победителя, за процветание Рассветного королевства. При дворе пили много, но Аман после каждого тоста лишь пригубливал вино, да и я тоже никогда не была поклонницей подобных напитков.

Когда с торжественными речами и тостами было покончено, настало время развлекательной программы.

– Потанцуйте со мной, Риан. – Аман поднялся и протянул мне руку.

– Лучше я здесь посижу. – Я с опаской покосилась на широкую ладонь дракона, не имея ни малейшего желания к ней прикасаться. – Что-то неважно себя чувствую и…

Я приглушенно ойкнула. Кресло подо мной вдруг самым бессовестным образом начало нагреваться. Ума не приложу, как такое вообще возможно, я ведь сидела не на печи. Однако почувствовав, как жар жалит меня в одно место, вскочила на ноги, борясь с желанием хорошенько это самое место потереть.

– Вижу, вам уже лучше, – расплылся в улыбке Огненный.

– Вы издеваетесь?!

Опасливо оглянулась, но нет: алый бархат не горел и даже не тлел, а оплетавшие трон цветы и не думали увядать.

– Риан, возьмите меня за руку. – В его голосе, до этого мягком, зазвенела сталь. – На нас все смотрят.

Только тут я поняла, что наше общение не осталось незамеченным. Гости его светлейшества поглядывали на нас с нескрываемым интересом, и, чтобы больше не давать им повода для сплетен, я протянула негодяю руку и последовала за ним в центр зала. За нами потянулись другие пары. Когда мы разошлись, чтобы встать друг против друга, я облегченно выдохнула: прикосновение незнакомца обжигало не меньше его магии.

Смех и голоса приглушила музыка, в которую вплетался шелест платьев и шорох шагов.

– Вы же алиана, – проговорил Аман, стоило нам оказаться рядом. Скользящее движение рук, на короткий миг соприкасающихся локтями, и я, опустив взгляд, снова отступаю.

– Не напоминайте.

Алианы – девушки вроде меня, обладающие способностью в первую брачную ночь вбирать в себя силу своих мужей, драконов, чтобы со временем передать ее потомству. Мы – те, кто дает продолжение драконьему роду.

Несколько шагов назад, слишком коротких и незначительных, и вот я снова в кольце его рук, невесомыми прикосновениями очерчивающих контуры моего тела. Взгляд, от которого по венам бежит огонь, замирает на моих губах.

– Где же ваша природная кротость и застенчивость? – И снова мне слышится в его голосе насмешка, к которой примешивается упрек.

– А где ваши манеры?

Мы расстаемся, чтобы под тягучие звуки лайноры, струны которой заполняют своим звучанием весь зал, сойтись снова и, едва соприкасаясь ладонями, обойти друг друга по кругу.

– Это вы о сегодняшнем утре? – невозмутимо уточнил Аман.

– Я о вашей скверной привычке разбрасываться перчатками.

– Я просто решил, что пробираться к вам в доспехах будет не слишком удобно, – заметил дракон и наклонился, чтобы прошептать: – К тому же я никогда не встаю перед женщиной на колени. Считаю это прерогативой слабого пола.

– Снимите маску – я влеплю вам пощечину!

Нам было рано расходиться, но я как ошпаренная отскочила от Огненного, тем самым нарушив фигуру танца. За что заслужила косые взгляды.

Заметила среди танцующих Шахира, прожигавшего Амана (и меня с ним за компанию) яростным взглядом. Еще бы ему не яриться! Это ведь его должен был чествовать сегодня правитель и превозносить до небес придворные.

А вместо этого все восхваляют силу и бесстрашие Амана, даже не догадываясь, сколько в нем нахальства и самомнения.

Наконец пытка танцем закончилась. Не успели музыканты отнять от струн пальцы, как кто-то из гостей, уже изрядно захмелевший, выкрикнул:

– За победителя и его прекрасную королеву!

Мой кубок остался на ступеньке возле трона, но подскочивший к нам слуга предложил взять новый. Хотела отказаться (не самое удобное это занятие – постоянно приподнимать вуаль, чтобы сделать глоток), но отказ мог быть расценен как оскорбление его тагровому «величеству», поэтому пришлось пить и за себя, и за него.

И снова заиграла музыка, на этот раз более оживленная, однако сбежать под нее к вожделенному креслу мне не позволили. Аман удержал меня за руку, привлекая к себе, чем вызвал у меня новую вспышку раздражения.

– Здесь слишком душно. Предлагаю немного прогуляться.

– А если откажусь? – с вызовом бросила я. – Подожжете здесь все и выкурите меня из дворца?

Глаза в прорезях маски сверкнули огнем.

– Если не пойдете со мной, Риан, так и не узнаете, почему именно вы стали королевой турнира.

«Больно надо!» – хотела выпалить в самодовольную драконью физиономию, но… Мне действительно не давало покоя, почему он прицепился именно ко мне. А не к Амарелии, например.

Лучше бы все-таки эсселин Валейн сделал своей королевой.

Наше исчезновение осталось незамеченным. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. За минувший день я порядком подустала от внимания окружающих и сейчас была рада оказаться в садах Мраморного дворца.

Если бы еще рядом не было Амана…

Обитель правителей по праву носила это название. Куда ни глянь – повсюду светлый мрамор, слабо поблескивавший в лунном мерцании. Луна, плывущая по темной глади неба, выбеливала дорожку у нас под ногами, своим призрачным светом касалась лепестков цветов и заставляла искриться воду в фонтанах. Ее беззаботное журчание помогало расслабиться, а вот мужчина рядом, наоборот, лишал покоя и привычного мне душевного равновесия.

Выбивал из-под ног опору.

– Так и будете молчать?

– Красотами этих садов приятней наслаждаться в тишине, а не под аккомпанемент требовательно-капризных ноток вашего голоса.

От такого заявления я даже споткнулась. Спокойно, Риан. Он явно тебя провоцирует. Совершенно непонятно на что и зачем, но ты ведь не позволишь ему с тобой играть.

– Говорите. – Я замерла, скрестив на груди руки.

Мы как раз подошли к храму Ясноликой – белокаменному сооружению, увенчанному отливавшим перламутром куполом. Дорога, что привела нас сюда, разветвляясь, огибала храм с обеих сторон и уводила к беседкам, прятавшимся в тени фруктовых деревьев.

Но мне было не до романтичных посиделок под фруктовыми деревьями, и прогулка эта больше не радовала. Особенно когда в глазах Амана сверкнуло пламя, и я, сама того не желая, опустила голову.

И этого я тоже за собой никогда прежде не замечала – привычки пасовать. Но при одном только взгляде на незнакомца уверенность покидала меня. Это заставляло злиться. На него. На себя.

– Что именно вы хотите от меня услышать?

– Я вам это уже говорила. Почему выбрали меня?

– Мне понравились ваши глаза. – Он шагнул ближе, а я, вместо того чтобы отступить, застыла, словно скованная по рукам и ногам его глубоким, низким голосом. – Никогда не видел такого яркого цвета. Изумруды по сравнению с вашими глазами кажутся тусклым стеклом.

И это он называет ответом?

– И имя мое, полагаю, вы тоже прочли в глубине моих прекрасных глаз?

Аман рассеянно оглядел храм и пожал плечами.

– Нет. После турнира отправил слугу побольше разузнать о вас. Как видите, ничего преступного и предосудительного. Тайна раскрыта.

Я ему не поверила, но понимала, что донимать вопросами этого тальдена бесполезно. Только зря потрачу время. Лучше вернусь во дворец и найду Лаали. В крайнем случае, если Аман будет настаивать, станцую с ним еще пару танцев. Все лучше, чем торчать здесь с ним наедине.

– Я нагулялась. А вы оставайтесь. Осмотрите сады, они и правда очень красивые. Подышите воздухом в беседке. В общем…

Займитесь чем-нибудь. От меня подальше.

Провожаемая не то улыбкой, не то усмешкой тальдена, я направилась обратно ко дворцу. Но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала:

– Риан, снимите вуаль.

Я сбилась с шага, а сердце в груди – с ритма.

– Я хочу вас увидеть.

Я вот тоже много чего хотела. Например, повернуть время вспять и провести это утро дома. Тогда бы не было этого странного знакомства и не менее странных просьб и разговоров.

– Вам мало моих глаз? – Сама не знаю зачем я обернулась.

– Мало, – кивнул Аман.

Вот ведь породистый хам.

– Тогда…

«Риан, уходи!» – шептал голос разума, которому так любила противоречить строптивая девчонка, что жила во мне.

– Тогда снимите маску. Это будет справедливо.

– Согласен, – хмыкнул Огненный и одним плавным движением избавился от своей маскировки.

Я смотрела на него с недоумением, гадая, зачем вообще было прятать лицо. Вопреки моим предположениям оно не было обезображено шрамами или болезнью. Оно было… совершенным. Этот мужчина был красив и прекрасно знал об этом. Резкие, но правильные, благородные черты, которые не способен был смягчить даже теплый каштановый цвет волос, обрамлявших его лицо. Острые скулы, прямой нос, низко надвинутые брови, что придавало его взгляду какую-то звериную хищность. Тот же Шахир по сравнению с ним казался смазливым мальчишкой.

Вот точно породистый. И точно хам. Этого у него не отнять.

– Теперь ваша очередь, эсселин.

Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что мы одни, я отстегнула вуаль, и полупрозрачная ткань скользнула мне в руку.

Скрупулезно изучив мое лицо, тальден сказал:

– Осталось последнее – почувствовать вас, и можно считать вопрос решенным.

– Что значит почу…

Закончить я не успела. Сама не поняла, как так вышло: в одно мгновение оказавшись рядом, он заключил мое лицо в ладони, обжигающе горячие, твердые, и поцеловал. Не было в этом поцелуе ни намека на нежность, попытку пленить чувственными прикосновениями девушку. Лишь напор и жажда завоевателя, желание показать его силу и власть надо мной. Ожечь своими губами, словно ставя клеймо.

Осознав, что на мне этим треклятым поцелуем только что как будто поставили печать, я со всей силы рванулась назад и едва не задохнулась от ярости.

– Когда мой отец узнает!..

– Он очень опечалится, что вы позволили себе остаться наедине с незнакомым драконом, – и не думал пугаться Огненный.

– Вы не дракон! Вы – чудовище! – прорычала я и отступила от него еще на два шага, отчаянно желая, чтобы между нами разверзлась пропасть.

Подхватив юбки, бросилась прочь. К бликам пламени, что играли в окнах дворца. Прочь от пламени настоящего. Непредсказуемого и опасного.

– До скорой встречи, эсселин Анвэри!

– Больше не смейте ко мне даже приближаться! – На миг обернувшись, прокричала я и сорвалась на бег.

Возле одного из фонтанов столкнулась с Лаали. К счастью, подруга не обратила внимания на то, в каком я состоянии, слишком была поглощена своей радостью.

– Риан, представляешь! Он выбрал меня! – Сияя улыбкой, алиана протянула мне раскрытую ладонь. – Смотри, какая красота!

На руке девушки сверкал знак рода Тейран – свернувшаяся клубком лиса, заключенная в рассыпающееся лучами солнце.

– Сначала было немного неприятно – кожу очень сильно пекло. Но сейчас все прошло. Риан, я так счастлива! Риан?

Лаали нахмурилась и подхватила меня под локоть, когда я, пошатнувшись, чуть не завопила от боли.

– Риан!

Руку жгло, как если бы держала ладонь над огнем, позволяя тому касаться, облизывать кожу. Перевернув ладонь кверху, я судорожно сглотнула: на меня смотрела, оскалившись, словно насмехаясь, тагрова лисица.

Алиана ахнула:

– Шахир хочет, чтобы и ты тоже участвовала в отборе!

Я зажмурилась.

Этого следовало ожидать. Вполне закономерное окончание ужасного дня.

– Моя госпожа! Его светлость вернулся! – Запыхавшаяся служанка вбежала в покои княгини и замерла, опустив взгляд.

Как и все остальные слуги в Огненном чертоге, она боялась заглядывать эссель Каррай в глаза. Вдруг молва права и, если в них долго смотреть, можно сойти с ума?

– Один? – коротко осведомилась женщина, прерывая тревожные размышления девушки.

Княгиня сидела возле зеркала и медленно раз за разом проводила щеткой по длинным густым волосам, в которых только начала проглядывать седина. Элесбед не боялась старости, ее не пугали эти проблески серебра в прядях цвета воронова крыла. Черными были и ее глаза – в них таилась беззвездная ночь и непроглядная тьма.

Элесбед усмехнулась своим мыслям. Внешностью Аман полностью пошел в отца, да сохранит Ясноликая его душу. Те же резкие черты лица – в отличие от ее, мягких и утонченных. То же неистовое пламя в глазах, и сердце его тоже горело. Ненавистью, что умело взращивала в нем все эти годы ее светлость.

– Один, – опуская голову еще ниже, тихо подтвердила девушка.

Княгиня нахмурилась и отпустила прислужницу:

– Хорошо, иди.

Раздраженно швырнув на кровать щетку из слоновой кости, Элесбед поднялась. Усилием воли потушила в себе внезапную вспышку ярости, вернув на лицо привычную маску. Спокойная и невозмутимая – такой она всегда представала перед сыном. Облачившись в легкое домашнее платье, брошью-камеей скреплявшееся на груди, Элесбед вышла из спальни, торопясь разыскать Амана и задать ему один-единственный вопрос, что сейчас не давал ей покоя: почему он вернулся без алианы.

Князя Каррая, унаследовавшего этот титул после смерти отца, она перехватила в галерее второго этажа. Тальден направлялся в свои покои и, к досаде Элесбед, не собирался отчитываться перед ней.

– Где девушка? – окликнула сына женщина.

– Победы на турнире в Жемчужном городе вашей светлости недостаточно? – даже не думая замедлять шаг, чтобы остановиться и поприветствовать мать, бросил тальден и, наоборот, зашагал еще быстрее.

– Аман!

– Я заберу ее позже, мама. Еще не время.

– Аман, – уже мягче проговорила женщина, уловив в голосе тальдена злость и раздражение, – мы и так ждали слишком долго. Смотри, как бы она не досталась какому-нибудь другому дракону.

– Я же сказал: еще не время! – не сумев совладать с собой, прорычал Огненный.

– Сын, – Элесбед ускорила шаг, пытаясь его нагнать, – пойми, я ведь о тебе и Клер беспокоюсь. Ты дал клятву и, если ее нарушишь…

– Я не собираюсь ничего нарушать. Девчонка будет здесь к концу месяца цветения. Просто доверься мне.

Сквозь ажурные ставни, оплетенные вьюнками с крупными алыми цветами, в галерею проникали яркие солнечные лучи. Элесбед поморщилась. Здесь всегда было слишком много света. Особенно в начале лета. Уроженка севера, она предпочитала свету тьму, а удушливой жаре холод Сумеречной империи.

– Ты проверил, она тебе подходит?

– Подходит, – обронил Аман и помрачнел еще больше, невольно возвращаясь мыслями к зеленоглазой строптивице.

Было бы проще, если бы Риан не откликнулась на его силу. Но даже короткого поцелуя оказалось достаточно, чтобы убедиться в обратном. Осознание этого вызывало в Огненном гнев и досаду. Их сочетаемость могла усложнить все еще больше. А может, даже все испортить.

Ее светлость сосредоточенно кивнула:

– Неприятная, конечно, новость, но я об этом позабочусь.

– Я в этом не сомневался, мама, – усмехнулся тальден и остановился, чтобы обдать ее столь не свойственным Огненному дракону холодом. – Ты еще что-то хотела?

Элесбед заставила себя улыбнуться:

– На этом все. Пока что.

Развернувшись, Огненный отправился в свои покои, а княгиня Каррай осталась стоять посреди галереи и смотрела ему вслед, досадуя и хмурясь. В последнее время Аман только так с ней и разговаривал: из последних сил сдерживая раздражение, цедя слова сквозь зубы.

Успокаивало одно: он дал клятву, которую не посмеет нарушить. А если нарушит…

Элесбед тряхнула головой, отгоняя нежеланную картину возможного будущего. Нет! Кто угодно, но только не ее сын! Аман Каррай никогда не отступает и никогда не проигрывает. Он добьется своего, как добивался всегда.

И Риан-Илара Анвэри не станет исключением.