Внутри неё тьма

ГЛАВА 3

Вечер подкрался незаметно. Небо из голубого превращалось в жёлтое, будто кожа затягивалась пигментными пятнами. Базарная площадь постепенно пустела, люди уходили, довольные покупками, а прилавки пустели. Рада взглянула на стол, почти полностью освободившийся от трав и даров леса, которые ей на продажу отдала тётка, и слегка улыбнулась. Сегодняшнюю ночь она проведёт на постоялом дворе, завтра утром распродаст остатки товара и отправится домой. Рада любила ярмарки за возможность посмотреть на людей, на весёлую жизнь, но тишина леса давно стала ей родней.

К прилавку девушки подошёл покупатель. Он не глядя взял первый попавшийся пучок травы, взамен бросил на стол мешочек с монетами. Рада едва заметно кивнула ему в ответ. Едва мужчина ушёл, она взвесила мешочек – то был небольшой, но приятный довесок к её работе: благодарность за то, что она отвлекает покупателей, чтобы базарные мальчишки могли их обворовать. Каждый вечер наворованное честно делилось между всеми, включая Раду. Девушка склонилась под стол, чтобы спрятать деньги. Взгляд её неосознанно зацепился за зеркало. Девицам пристало блюсти красоту, но Кощеев подарок Рада таскала с собой скорее по привычке. Зеркало не отражало девушку, точнее, отражало её истинную сущность: чёрный иссохший силуэт глядел, ухмыляясь, из потустороннего мира, спрятанного под позолоченным ободком подарка. А свою внешность – ту, что видят окружающие, – Рада знала лишь благодаря описаниям тётки.

– Всё распродала, краса моя?

Девушка быстро перевернула зеркало и выглянула из-за прилавка. Володя не обманул, вернулся за ней.

– Всё да не всё, – остро ответила Рада. – Завтра ещё работать.

– Отдыхать тоже надо, – лениво отозвался Володя. И подмигнул: – А я в этом помогу.

– Что ж, помоги.

Вместе они начали убирать товары со стола. Юноша подавал, а девушка складывала остаток вещей в мешок. В какой-то момент Володе захотелось пить, и Рада с готовностью протянула ему бурдюк с заваренными травами. Девушка продолжила собираться, а юноша медленно пил отвар, который она назвала лесным чаем. Она не смотрела в сторону Володи, но прислушивалась к каждому глотку. Не чай то был – а настоящее приворотное зелье. Всё по рецепту тётки: высушенный белоцвет, полынь, перетёртые в труху птичьи лапки, дикие ягоды для вкуса, капелька девичьей крови да заветные слова, нашёптанные над настоем. Есть и более сложные в исполнении и более «рабочие» рецепты, но на скорую руку Рада сумела сготовить именно это зелье. Разум юноши, который выпьет отвар, помутнится на несколько дней. Всё станет неважным, кроме образа той девы, чья кровь будет частью зелья. Потому у Рады было всего несколько дней на исполнение своего плана – проникнуть в семью Белолебедя и отомстить. Детали она решила продумать потом. Для начала надо было всего лишь приворожить Володю.

Юноша вернул бурдюк на опустевший стол. Вытер губы рукой. Глаза его блестели, как звёзды ночью. Отвар ещё не начал действовать, но Рада и без того оказалась по сердцу Володе.

– Идём? – спросил он, когда девушка собрала все вещи.

– Веди.

Место для разговора и милований решили выбрать уединённое, не трактир и не постоялый двор. Рада хорошо знала местность и понимала, что Володя ведёт её к лесной опушке. Уже стемнело, и поле, по которому они шли, казалось бесконечным, тёмным, словно уходящим в край горизонта. Трава покрылась росой. Низ Радиного сарафана грозился намокнуть, и, когда она пожаловалась на это Володе, он подхватил её на руки и смело понёс к деревьям, маячившим впереди. Усадил девушку у широкого ствола и примостился рядом, обнимая её.

Рада почувствовала настойчивое тепло его тела. Тут же засомневалась в своём плане – она собиралась играть на струнах Володиной любви, но как бы не проиграть эту партию. Впрочем, девушка быстро притушила неуверенность. Либо она делает решительный шаг сейчас, либо потом кусает локти из-за того, что упустила возможность отомстить Белолебедю. Потому пришлось принимать ухаживания Володи, улыбаться ему и смеяться над шутками. Это оказалось не сложно, потому что юноша, в общем-то, был хорош собой. Куда сложнее будет остановить его дальнейшие порывы сблизиться.

– Да что о себе рассказать? – говорил Володя, прижимаясь к Раде. – Я сын купца Белолебедя. Слышала о таком?

– Что-то слышала.

– А ты откуда? Где живёшь?

– С тёткой-отшельницей, – коротко ответила девушка. – Далеко отсюда.

Володя приблизил губы к её виску. Аккуратно поправил волосы, выбившиеся из чёрной косы Рады, заправил их ей за ухо, аккуратно обжигая своим дыханием.

– Не скучно в уединении жить? Не хочется на людей посмотреть, изучить? – спросил юноша, а голос его тем временем становился тише и обволакивал, словно журчание ручья.

– Так вот смотрю – на базаре.

– Это не то. – Володя приподнял подбородок Рады, заставляя взглянуть на себя. Его взор тем временем устремился к её губам, потом переместился к глазам. – Надо не смотреть, надо пробовать.

Юноша наклонился. Приблизился к губам Рады, ожидая её реакции. Девушка молчала и не сопротивлялась, но за считанные мгновения до поцелуя отстранилась. Володя вздохнул, пробуя на вкус горечь отказа.

– Что ж ты, и не целовалась ни разу? – с укором поинтересовался он.

Рада помотала головой:

– Нет.

Она соврала. Не засчитала один-единственный поцелуй из прошлого.

– И не хочется? – продолжал расспрашивать Володя. Улыбнулся: – Со мной, например.

– Не с первым же встречным, – Рада поддалась его улыбке.

– Какой же я первый встречный?

– Мы только сегодня познакомились. Я о тебе ничего не знаю.

Юноша откинулся на ствол дерева. Теперь он оказался за спиной у Рады, и она услышала его смех:

– Ну как не знаешь, я же тебе всё рассказал: я сын купца Филиппа Белолебедя. Живу с отцом и братом Русланом. Брат, точнее, всё время по поручениям отца разъезжает, а я тут чем могу помогаю.

– А вдруг ты врёшь? – пожала плечами Рада, хотя прекрасно знала, что Володя не врёт.

– Ты же видела сегодня моего отца!

– Да откуда мне знать, что это тот самый Белолебедь? Я его прежде никогда не видела.

И снова ложь. Володя оказался намного честнее Рады, и это могло погубить их обоих.

– А я вас познакомлю! – вдруг воскликнул он.

Девушка, не веря, обернулась к юноше. Это он ради поцелуя пообещал или приворотное зелье начало действовать?

– Познакомлю, – повторил Володя в ответ на взгляд Рады. – Хочешь?

– Ради поцелуя познакомишь? – уточнила она, прищурившись. – И как ты меня представишь отцу?

Юноша замолчал. Взгляд его затуманился раздумьями, но Володя довольно быстро принял решение:

– Будешь моей невестой. Надеюсь, после этого я заслужу не только поцелуй?

Серебряная пыль тумана нависла над низинами, над пожухлой тропой и извилистыми ручьями. Тётка подняла Раду ранним утром, когда рассвет едва занимался. Девушка встала, нехотя потирая глаза.

– Сегодня едем на базар, – объяснила Ягиня. – Продадим травы, купим тебе отрез ткани. Надо бы тебе сшить новую рубаху. И сарафан. А то эти совсем прохудились.

Рада зевнула. Потом смысл тёткиных слов дошёл до сонного сознания девушки, и она встрепенулась. Последний раз она была на базаре давно, ещё в старой жизни – с матушкой и сёстрами. Воспоминание ядовитой змеёй обвило сердце, пустило отраву по телу, но девушка лишь покачала головой, отгоняя прошлое на принадлежащее ему место – в забытье. С тех пор Рада стала вдвое старше.

Впервые тётка позвала её с собой на базар. Несколько лет девушка просидела в лесной глуши, не выходила в деревню, общалась только с Ягиней, Кощеем да с его подарком-зеркалом. В деревне её считали мёртвой – якобы Рада погибла в пожаре вместе с семьёй. Тётка решила никого не разубеждать. Мало ли, Белолебедь вновь явится, испугается, что на его наследство покушаются.

За время изгнания девушка подросла, побледнела, схуднула. Черты лица потеряли детскую мягкость. Теперь никто не признал бы в ней ту Раду, подумали бы, что просто похожа девка. И лишь благодаря этому Ягиня решилась взять воспитанницу с собой на базар.

Девушка сначала рухнула обратно на лавку, прогоняя сон, потом встала. И боязно, и любопытно было выйти в люди. Она со вздохом оглядела старый сарафан, но более достойной одёжи у неё не нашлось. Одевшись, Рада взяла в руки зеркало. Провела пальцами по позолоченной оправе, не решаясь взглянуть на себя. Отражение изменилось за годы. И менялось оно совсем не так, как сама девушка. В зеркале её кожа сначала бледнела, потом принялась чернеть и гнить. Глаза запали внутрь, оставив вместо себя мрачную пустоту. Кожа обтягивала кости так плотно, будто была мала Раде. Девушка дотронулась пальцами до губ, и отражение повторило за ней по-своему: гнилой палец с длинным острым ногтем коснулся иссохших губ. В зеркале она была мертва.

Много времени понадобилось Раде, чтобы осознать это. Не скоро она поняла слова Кощея о том, что отражение покажет её настоящую. Быть может, тётка и воскресила её, вымолила эту жизнь у Мораны, но тьма уже поселилась внутри девушки. Эта тьма связала её с царством мёртвых. И через зеркало Рада могла узнать свой истинный облик, который приобрела в этом царстве. Никто из живых не знал, как она выглядит на самом деле, и скрыть тайну было легко – всего лишь надо избегать зеркал.

Девушка запрятала Кощеев подарок под лавку и вышла к тётке. Та уже собрала большую корзину: с травами, грибами, ягодами да прочими мелочами, – то, что можно продать на базаре.

– Готова ехать? – спросила Ягиня.

Девушка кивнула. Ещё бы! Пора было возвращаться к жизни. Тётка взяла её за руку и повела через лес, в сторону деревни. По дороге она навела на себя морок, и из старухи превратилась во вполне молодую женщину, чтобы никто не узнал в ней странную лесную отшельницу. Правду говорили деревенские, что Ягиня – колдунья. Но Рада не боялась её. Потусторонние силы стали для неё чем-то обыденным, да и если бы тётка хотела навредить ей, давно бы уже это сделала. Она же, наоборот, заботилась о девушке. Пригрела её, объясняя, что пожалела дочку погибшей подруги, но Рада чувствовала, что Яга немного лукавит: была ещё какая-то неведомая причина, которая их сближала. Но на честном ответе девушка не настаивала, достаточно было и того, что её спасли, поят и кормят.

В деревне Ягиня представилась путницей. Нашла семью, которая в тот день тоже собиралась на базар, и упросила подвезти её с «дочкой» на телеге. Пешком они бы добирались долго. Рада прежде хорошо знала дорогу до града. Тот находился далеко от их деревни, потому пару часов пути девушка провела, устроившись комочком в углу телеги. А когда снаружи послышались весёлые голоса, и лошади сбавили ход, она поняла – добрались. Ягиня потянула Раду за собой. Ноги онемели, и девушка едва вылезла из телеги. Звуки и яркие краски тут же оглушили её. Она озиралась по сторонам, крепко держа тётку за руку, потому как боялась остаться одна. Несколько рядов из лавок, бродячие артисты, мальчишки-попрошайки, зазывалы, куча людей…

– Травы, ягоды! – закричала тётка, не дав Раде опомниться.

Ягиня держала корзину с товаром перед собой и пробиралась через ярмарку. Иногда останавливалась перед покупателями и рассказывала про ту или иную траву. Рада же хваталась за юбку тётки и пряталась за ней. Привыкать к окружающему миру пришлось долго. Несколько часов кряду они с Ягиней бродили по базару, а девушка не могла вымолвить и слова. Воспоминания, словно пощёчины, хлестали её: вот здесь она с матушкой выбирала ткани для сарафана, вот тут с сёстрами хлопала и восхищалась выступлением скомороха, а там – вздыхала над диковинными заморскими фруктами. Рада зажмурилась. Прошлое тяжёлым шлейфом тащилось за ней.

Ягиня тем временем довела девушку до площади и устало плюхнулась на лавку. Корзина с товаром опустела вдвое.

– На ночь здесь останемся, – тётка указала на постоялый двор. – Утром распродам всё, тогда купим тебе тканей и поедем с той же семьёй.

Ягиня ещё что-то говорила, но Рада отвлеклась. Она постепенно начала привыкать к шуму вокруг и теперь рассматривала площадь. Люди расступались, пропуская богатую на вид повозку, а лошади громко стучали копытами.

– Идём, – тётка вновь повела воспитанницу по базару.

Ноги устали. Рада с непривычки еле передвигала их, устало плетясь за тёткой. Та тоже, видно, выбилась из сил. Голос её стал тише, почти слился с шумной толпой. Девушка обрадовалась, когда очередной покупатель остановил Ягиню, значит, можно было передохнуть. Рада прислонилась к деревянной стене одной из лавок и огляделась.

Вдруг сердце ёкнуло. Она увидела его. Белолебедя.

Дыхание спёрло. Страх нахлынул, и девушка не заметила, как покачивается, будто пыталась вновь запустить дыхание по телу.

Он. Эта гниль. Надменная морда.

Ягиня потрясла Раду за плечо, заставляя очнуться. Она проследила за взглядом воспитанницы и поняла, в чём дело.

– Выродок, – процедила тётка.

Девушка почувствовала, как мелко трясутся руки. Белолебедь стоял возле лавки и, судя по всему, торговался. В руках он держал объёмный кошель, и очертания монет проступали через ткань. Это богатство должно было принадлежать Раде, если бы купец не убил её семью.

Пальцы тётки впились в её плечо. Девушка подняла на Ягиню взбешённый взгляд.

– Успокойся, – сухо сказала тётка. – Ещё успеешь забрать своё. Отомстишь. Но сейчас не время. Идём, – Ягиня поманила девушку за собой.

Рада медленно кивнула. Она понимала, что тётка права, но нутро сопротивлялось бездействию. Подлец, убийца, выродок. Он заслуживал мести.

За своими мыслями девушка не заметила, как Ягиня скрылась в толпе. Тётка шагала где-то впереди, не оборачиваясь, и Рада едва видела её сквозь многочисленных посетителей ярмарки. Она хотела нырнуть за тёткой, но не могла просочиться меж людей, постоянно наталкивалась на кого-то и теряла тётку из виду. Вскоре та совсем пропала. Девушка впустую озиралась вокруг и чувствовала отчаяние. И злость. Даже здесь виноват оказался Белолебедь. Его она до сих пор прекрасно видела. Он с довольной жирной рожей стоял возле лавки, а позади него крутились двое богато одетых молодцев – видимо, его сыновья.

Рада решила вернуться на то место, где разлучилась с тёткой. Рассчитывала, что, когда та обнаружит потерю, пойдёт искать воспитанницу именно сюда. Девушка вновь прислонилась к стене торговой лавки и издали наблюдала за Белолебедем.

– Володя, Руслан, – подозвал тот сыновей.

Убийца вручил им по мешочку монет и махнул рукой. Юноши с довольными лицами разошлись в разные стороны, а Белолебедь, провожая их взглядом, вдруг остановился прямо на Раде. Он в упор смотрел в её сторону. Мурашки пошли по телу девушки. Она тут же сделала пару шагов в сторону и скрылась за лавкой, а потом понеслась вдоль базарных рядов.

В боку вскоре закололо от бега. Рада в изнеможении остановилась возле одной из лавок и согнулась пополам. Кашель вырвался из горла, и девушка дрожащей рукой вытерла губы. Страх медленно покидал её, словно по крупинке высыпаясь из песочных часов. Быть может, купец и не видел Раду, либо видел, да не узнал. Гадать поздно. Девушка выпрямилась и принялась озираться вокруг. Теперь придётся долго искать тётку и объясняться перед ней, но, главное, самое страшное позади.

Рада медленно побрела по лавочным рядам. Она пыталась сосредоточиться на тёткином голосе, услышать его среди толпы, но напуганное сердце стучало слишком громко. Девушка закусила губу. Надо было сосредоточиться. Проклятый Белолебедь!

И словно по зову ненависти она вновь увидела то, что связывало её с убийцей. Руслан, сын купца Белолебедя, стоял возле лавки с заморскими фруктами. Судя по увесистому мешочку с монетами, привязанному к поясу, юноша мог скупить половину стола. Но он с сосредоточенным видом рассматривал товар, принюхивался и задавал торговцу вопросы. Рада со злостью смотрела на капризного юношу, которому досталось то, что должно было принадлежать ей. Ненависть перемежалась с жаждой мести, единственный способ утолить которую – забрать своё. Это были её деньги. Девушка, словно заворожённая, приблизилась к Руслану. Остановилась позади него, сама не понимая, на что готова решиться. Сын Белолебедя был так занят выбором фруктов, что ничего не замечал вокруг. Потому Рада протянула руку к мешочку с монетами. Неожиданно легко сорвала его с пояса Руслана и несколько секунд стояла, просто смотря на добычу в руке. Округлила глаза, осознав, что натворила. Никто её не остановил, не окликнул – значит, кражу никто не заметил, и Рада тут же прижала мешочек к груди и развернулась.

Руслан нагнал её через пару шагов. Грубо схватил за локоть и развернул к себе. Не успела она открыть рот в оправданиях, как юноша выхватил свои монеты и спрятал за пазуху. А потом усмехнулся:

– Ну, стражу звать? – он всё ещё крепко держал девушку, не позволяя ей убежать.

– Я не воровка! – шёпотом ответила Рада.

– Да ну?! – напоказ ухмыльнулся Руслан.

Девушка закусила губу. На помощь юноша пока никого не позвал, что уже хорошо, но и отпускать воровку не собирался. Решил, наверно, разобраться сам. У Рады был шанс избежать наказания, надо лишь найти правильные слова.

– Я просто познакомиться хотела. Ты мне понравился. – Девушка сама подивившись невозмутимости и той лёгкости, с которой придумала ложь.

– Ну да, потому и обворовать решила.

Юноша не поверил ей. Но Рада не собиралась отступать от своих слов. По рассказам тётки она знала, что хороша внешне – чёрные волосы, заплетённые в толстую косу, хрупкая фигурка и румянец смущения могли стать её спасением. Девушка слегка улыбнулась и свободной рукой поправила выбившиеся пряди.

– Не знала, как внимание привлечь, – снова спокойно соврала она.

Юноша хохотнул:

– Значит, настолько сильно понравился тебе?

– Да.

– Тогда поцелуй меня.

Улыбка тут же слетела с губ Рады, будто её унёс ветер. Руслан понимал, что девушка врёт и на его условие не согласится. Спесивый мальчишка оказался под стать своему отцу. Он подошёл ещё ближе к Раде и повторил:

– Целуй, не то стражу позову.

Он испытывал жертву. Издевался над ней, чувствуя власть.

Раде пришлось подчиниться. Она приблизила губы к губам юноши, но едва между ними осталось полпяди, как она врезала Руслану между ног и вырвала локоть. Он не успел даже вскрикнуть, лишь согнулся и глухо застонал. А девушка воспользовалась секундой его слабости, чтобы развернуться и кинуться наутёк. Она второй раз за день побежала вдоль лавок в поисках укрытия. Потом свернулась клубочком в тёмном углу и долго переводила дыхание, глотая горькие слёзы.

«Ненавижу», – Рада раскачивалась взад-вперёд. – «Ненавижу. И отомщу».

Прошло, кажется, несколько часов. Начало темнеть. Чудом Ягиня обнаружила воспитанницу в прорехе между лавками и, причитая, потащила к постоялому двору. По дороге Рада призналась, что натворила.

– Лупить тебя надо, дурёха! – в сердцах крикнула Ягиня.

Девушка лишь покачала головой. Вряд ли удары хворостом выбьют из неё жажду мести и то наслаждение, что она испытала, украв монеты у Руслана. Это был момент её власти. Её свободы.

Ягиня довела воспитанницу до постоялого двора. Заплатила за две койки, чтобы переночевать, и наказала Раде больше не впутываться в неприятности. Девушка неохотно согласилась. Пришлось смирно дожидаться тётку остаток вечера, пока та ещё бродит по базару. Заняться было нечем, время тянулось медленно. Да ещё и в животе заурчало – последний раз Рада ела в телеге, по пути в град. Она долго шаркала по избе, валялась на койке, пытаясь заснуть без особого желания, потом, намаявшись, всё-таки решила спуститься в общую залу. С лестницы второго этажа она разглядела полутёмный зал: несколько лавок вдоль стен и полупустых столов. Народу было немного. Видно, все пока гуляли по ярмарке. Запах выпечки выманил Раду из укрытия, и она осторожно зашагала по ступеням, размышляя, как ей добраться до еды: выпросить у сердобольных тёток, которые сидели за дальним столом, или договориться с хозяином постоялого двора, чтобы дал в долг. Или украсть с кухни? Печальный опыт кражи она за сегодняшний день успела приобрести.

Пока девушка в раздумьях стояла внизу лестницы, до неё донёсся тихий голос:

– Эй, девка? Ну-ка подь сюда.

Рада не сразу поняла, что обращаются к ней. Лишь машинально повернулась на голос и увидела бородатого старика, который подзывал её пальцем.

– Иди-иди, не бойся. – Он взглядом указал на ароматные яства на столе.

Слишком заманчиво. Просто и в то же время опасно – мало ли что задумал дед. Ягиня явно не обрадуется, что воспитанница общается с незнакомцами. Но живот Рады вновь громко заворчал от голода, и она, вздохнув, шагнула к старику. Тот указал ей на лавку напротив и отломил кусок свежей булки. Этот жест окончательно уговорил девушку сесть.

Она жадно ела и старалась не замечать, с каким любопытством старик разглядывает её. Не знала, что за мысли роятся в его голове, и не желала знать. Хотела лишь наесться да побыстрее отправить наверх, тем более, что странный дед и не держал её, даже не заговорил больше.

– Спасибо, – кивнула она, когда собралась уходить.

– Погоди, – остановил он девушку. Она съёжилась под его взглядом. – Я видел, как ты стащила кошель у мальчишки.

Рада понимала – надо отнекиваться. Не она, не стащила, показалось. Но во рту пересохло, будто и не хлебала она только что молоко вприкуску с булкой.

– Не бойся, никому об этом не скажу, – продолжил старик. Он говорил спокойно, без обвинений. – Вижу, тьма в тебе живёт. По жилам течёт, тебя питает, словно кровь.

Его слова, как и тьма, холодком потекли по жилам. Рада пристально посмотрела на деда. Странный он: вроде седой и морщинистый, а глаза яркие, как у молодца. Руки крепкие, сильные, совсем не старческие. Будто он на себя морок наводит, как Ягиня, чтоб людей обманывать.

– Тьму надо кормить, иначе она вырвется, чтобы самой найти пропитание. Она заставила тебя украсть кошель.

Девушка опустила глаза. Да нет, не тьма, а жажда мести. Или они связаны?

– Я могу помочь, – рассказывал старик, макая блин в сметану и запивая киселём. – У меня несколько учеников, похожих на тебя.

– Помочь чем? – неловко уточнила Рада.

– Научить воровству и обману.

Девушка покачала головой. Дед настоял:

– Не отказывайся раньше времени, слухай дальше. Научу, как красть незаметно, чтоб тебя не поймали. Ты девка ладная, так что научу и красой своей пользоваться, чтоб людей зачаровывать да отвлекать. Всё может стать твоим. Несправедливо же, что у одних деньги есть, а у других нет?

Старик улыбнулся, когда Рада вновь подняла на него взгляд. Смог уколоть её словами скользкими, завлечь в опасные сети. Ловко заговорил о несправедливости – именно она изъедала девушку изнутри.

Хлопнула входная дверь. Рада вздрогнула, увидев у входа Ягиню. Та пока не заметила воспитанницу, пошла сразу к хозяину постоялого двора, и у девушки был шанс незаметно вернуться в горницу. Она тут же вскочила с места и понеслась к лестнице.

– Надумаешь учиться – приходи ко мне, – догнали её слова старика. Он говорил полушёпотом, и всё ж голос его казался необычайно громким. – Спросишь меня у местных, они подскажут, как меня найти.

Рада обернулась. Остановилась на нижней ступени и спросила:

– А как зовут вас?

– Дед Морок, – улыбнулся псевдо-старик, обнажая крепкие белые зубы.

***

Большие снежные хлопья падали с неба и в мгновение сгорали в костре, разведённом на окраине леса. Вокруг огня, нахохлившись от холода, как воробьи, сидели ученики. Все искоса посматривали друг на друга, украдкой разглядывали, с кем им придётся работать бок о бок. То же делала и Рада. Ещё пока все рассаживались подле костра, она изучила окружающих. Тут были как совсем малые дети, которые едва отлипли от материнской юбки, так и почти взрослые, одного с девушкой возраста. Оранжевый свет бликами ложился на их лица, изменял и заострял черты, будто наводил морок.

Лишь с наступлением стужи Радислава решилась обратиться к Мороку. Несколько месяцев прошло с их первой встречи. То время девушка привыкала к жизни среди людей да пыталась унять бдительность тётки. Поначалу Ягиня не отпускала воспитанницу от себя. Следила за ней, водила почти что за руку, ругала, чуть Рада делала шаг в сторону. Наверняка боялась, что девчонка снова натворит глупостей – один раз уже надумала кошель украсть! Но девушка вела себя послушно. Внимала каждому слову тётки, помогала той привлекать покупателей, всучивала им травы подороже. Ягиня и успокоилась. Вскоре стала выдавать Раде отдельную корзину, чтобы разбредаться по разным рядам ярмарки и продавать товар побыстрее; а потом настолько привыкла к труду воспитанницы, что решила отпускать её в град вовсе одну. Чай, не пропадёт девка.

Этим-то Рада и воспользовалась. Студень-месяц ворвался в её жизнь хлёсткими ветрами да снежными бурями, и в очередной вечер, проведённый на базаре, девушка решила погреться и передохнуть на постоялом дворе. Там уселась за стол и вспомнила деда Морока. Спросила про старика у хозяина двора – тот сразу понял, о ком идёт речь. И вскоре Морок сам нашёл Раду. Назвал время и место, где начнёт обучать её вместе с остальными детьми, и намеченный день наступил. Потому девушка вместе с остальными учениками Морока сидела перед костром.

Дед ходил позади них. Рада лишь слышала хруст снега за спиной и тихие речи старика, который рассказывал об искусстве обмана и воровском деле. Ученики, видно, все оказались здесь в первый раз. Они хоть и старались слушать Морока внимательно, но старшие то и дело рассматривали округу, а младшие ловили снежинки языками, баловались. Рада сидела смирно. Она насупила брови и вслушивались в слова деда, который обещал ей восстановить справедливость.

– В ваших душах течёт тьма. Она обволакивает, придаёт вам силы, ведёт вас вперёд. Она настолько рвётся наружу, что хочет управлять вами. Так питайте её, чтобы она, как сытая кошка, свернулась клубком и уснула. Каждый из вас одарён – кто-то быстротой и ловкостью, кто-то очарованием, что усыпляет бдительность, кто-то хитростью. Я научу вас, как развить таланты.

– А вам-то какая выгода? – подал голос один из старших учеников. Он развернулся, чтобы посмотреть на Морока, но тот оказался вовсе не за его спиной, как подсказывали звуки шагов, а в стороне. Вводить в заблуждение – талант старика, не поспоришь.

– Мне? – улыбнулся дед Морок. Его бледно-голубые глаза походили на лёд, что покрывал речку по соседству. – Мне это в удовольствие.

Ученики, кажется удовлетворились ответом старика. А, может, просто побаивались его или того, что он их выгонит из круга, если будут задавать лишние вопросы. Снова позади ребят заскрипел снег под валенками Морока.

– Перейдём к важному. Запомните несколько правил плутовства. Первое: знайте, кто вы и какова ваша цель?

Старик замолчал, давая ребятам время подумать над ответом.

Рада и без того готова была рассказать: она, некогда ограбленная и убитая, хочет мести. Она желает разрушить жизнь Филиппа Белолебеля, размолоть её в прах, как траву в ступке. Вместе с купцом в мыслях появился и его сын, этот выскочка Руслан. «Яблочко от яблони недалеко упало», – мысленно фыркнула девушка. Она припомнила наглые губы Руслана, искривлённые в ухмылке, и щёки тут же стали пунцовыми.

– Правило второе, – дед Морок прервал размышления учеников. – Не спешите. Наблюдайте за людьми и окружением. Выбирайте цель не самую притягательную, а самую податливую.

С этим правилом Радислава соглашаться не спешила. Месть богатейшему купцу – дело явно не самое простое.

– Правило третье, – рассказывал Морок. – Знайте свои сильные стороны. Развивайте их. Используйте ловкость, скорость, хитрые речи. Правило четвёртое: знайте, что делать дальше, куда бежать, что говорить, если вас поймают.

Ученики кивали головами, заучивая правила. Рада запоминала и сразу пыталась прикинуть ответы. Но ничего путного пока не шло на ум – она не знала ни свои сильные стороны, кроме красоты, ни что делать, если поймают. Наверняка решение придёт само собой, когда она окажется в опасности.

– И правило пятое: не забывайте, что вы не одни такие, потому следите за своими вещами. Вот это чьё?

Ученики непонятливо обернулись на Морока. Старик хитро улыбнулся и достал из-за пазухи рукавички одного из мальчишек. Тот проверил карманы и изумлённо уставился на деда. Остальные дети один за другим принялись выворачивать карманы и тоже обнаружили пропажу вещей. Морок рассмеялся. Он раздал всё обратно, приговаривая:

– Пятое правило вы все дружно провалили. Что ж, посмотрим завтра, как вы усвоили первые четыре?

– Как посмотрите? – подняла взгляд Рада, чувствуя, как тело щекочет нервная дрожь.

Морок отдал ей украденный платок:

– Посмотрю, как вы умеете обманывать людей. Задание на завтра: своровать и принести мне чужую вещь. Готовы? Кто не готов – может сейчас уйти и не возвращаться. Кто выполнит задание – продолжит обучение. А я посмотрю, на что вы способны и подскажу, как развить свои таланты.

Поляна близ леса наполнилась гомоном голосов. Ученики наперебой задавали вопросы, волновались, оправдывались. Морок поднял вверх руку, призывая ребят к молчанию.

– Задание вы получили, – отрезал он. – Осталась самая малость – выполнить его. Тем более многие из вас уже пробовали нечто подобное. Не правда ли?

Старик обвёл взглядом стушевавшихся учеников. Он улыбнулся, но улыбка не казалась доброжелательной, скорее жёсткой и острой, как лёд. На прощание Морок махнул рукой и, развернувшись, отправился в лес, а вслед за ним с тулупа рассыпались снежинки.

После ухода старика дети стали искать поддержку друг в друге. Они знакомились, обсуждали завтрашний день. Раду тоже втягивали в разговор. Она отвечала машинально, а сама смотрела на огонь и понимала, что завтрашний день она провалит.

Рада дыхнула теплом на замёрзшие руки, потёрла лицо. Который час она блуждала по базару, не решаясь выполнить наказ Морока. Как он и учил, девушка изучала людей, выбирала себе добычу, но не могла найти никого по вкусу. Казалось, что стоит ей подойти к человеку, как он обо всём догадается.

Слишком сложное задание дал Морок. Видно, ошибся он в Раде. Увидел тьму, да, похоже, не столь она властна над девушкой.

По базару бродили и другие ученики Морока. Кто-то был растерян, как и Рада, кого-то, наоборот, она с досадой провожала взглядом – видела, как те с улыбкой направлялись к выходу. Значит, выполнили задание старика, несут ему украденную вещь. Надо бы тоже поторапливаться. А то, чего доброго, Морок махнёт рукой да не дождётся девушку. Не столь её привлекало воровство, как желание учиться у старика. Он ведь многое умел. И морок наводил, и словами сладкими завлекал – такие способности Раде пригодились бы.

Она медленно ступала меж базарных рядов. В который раз прошлась по своим же следам – столько кругов уже сделала! Выучила каждую лавку, каждый закоулок. Наверняка и торговцы уже её приметили, запомнили. Девушка с раздражением рассматривала посетителей, пока не выхватила одного мужчину. Он шёл быстро, кошель метался на его боку. Лёгкая добыча. Рада ускорилась, пристроилась позади мужчины, стараясь идти с его же скоростью. В висках начало стучать – девушка с ужасом думала о том, что сейчас ей предстоит протянуть руку и вырвать кошель. А что потом? Вдруг мужчина обернётся, поймает её? С Русланом именно так и случилось. И вряд ли этого мужчину устроят сладкие речи о том, что он понравился Раде.

Мужчина резко остановился на повороте. Девушка едва не врезалась в него, а потом, не тратя времени на раздумья, схватила кошель. В груди тут же похолодело – мужчина почувствовал это и начал оборачиваться к ней. Бежать?

– Дяденька! – воскликнула Рада. – Дяденька, я за вами бежала, кричала, а вы меня не слышали?

Мужчина сдвинул брови. Девушка держала его за локоть и молилась, чтобы он не заметил, как она спрятала украденный кошель себе в карман.

– Дяденька, у вас тот мальчишка что-то схватил с пояса, – напропалую врала Рада, указывая в толпу. Благо, там и правда виднелось какое-то копошение, люди спешили, наталкивались друг на друга.

Мужчина потянулся к боку и увидел, что кошель пропал. Не успел он открыть рот, как Рада снова заговорила:

– Такой тёмненький мальчик, в драном тулупе и без шапки. Да что ж стоите, бегите скорее за ним, а то уйдёт! Скорее!

Девушка потянула мужчину за локоть. Он поддался напору, машинально зашагал к толпе. Рада сглотнула. Посчитала мысленно до трёх и побежала в обратную от мужчины сторону. Дорогу до выхода с ярмарки она знала хорошо. Да и тьма помогала – вела девушку, придавала сил, теплом разливалась по телу. Рада сжимала руку в кармане. Кошель был тяжёлый, толстый, с вышивкой по бокам. Девушка явно не простака ограбила.

У выхода с базара Рада замедлилась. Не хватало ещё, чтобы стража заметила неладное и обыскала девушку. И так лицо от бега раскраснелось, а из горла вырывалось ледяное дыхание. Рада неспешно прошла под аркой, обозначающей вход на ярмарку, и затерялась в толпе горожан. Только потом, спрятавшись в тёмном проулке меж домами, она вытащила из кармана кошель. Рассматривать не стала. Убедилась, что добыча на месте, и вернула её в карман. Взглянула на свои руки – они до сих пор дрожали, будто в водном отражении, по которому пошла рябь. Девушка долго пряталась в проулке, чтобы прийти в себя. Потом увидела одного из учеников Морока – того юношу, который спрашивал про выгоду для старика – и попросилась идти с ним. Юноша кивнул.

К вечеру ребята вновь собрались вокруг костра. Они расселись на те же места, и Рада подметила, что учеников стало меньше – их места пустовали, как выбитые зубы. Не все справились с заданием Морока.

Старик появился неожиданно. Вот под деревьями закружились снежинки, образуя плотную фигуру – а вот уже старик выходит из леса. Он пристально осматривал учеников. Кто-то из них радостно улыбался, кто-то хмурился. Рада смотрела на Морока в упор. Берёт он её в ученицы или нет? Старик остановился в нескольких шагах от ребят. Странно, но сегодня он выглядел гораздо моложе: разгладились морщины, посвежела кожа, а глаза сияли, будто подсвеченные солнцем драгоценные камни. Морок обвёл всех взглядом, хмыкнул и произнёс:

– Правило шестое: у вас может не получиться с первого раза, но главное – желание и упорство. Те, кто не пришёл, такими качествами не обладают, потому в ученики не годятся. Кто пришёл, независимо от того, принесли мне чужую вещь или нет, станут моими учениками.

Рада покачала головой. Она никак не могла оценить свои ощущения. Довольна ли собой? Понравилось ли ей? Или страх затмил собой всё хорошее? Девушка помяла в кармане кошель с монетами и улыбнулась – а всё-таки это приятно, пусть обворовала она не Белолебедя, но такого же напыщенного купца.

Морок объявил, что будет разговаривать с каждым из ребят по отдельности. Он подзывал ученика, расспрашивал его о прошедшем дне, а украденную вещь выкидывал в костёр. Настала и очередь Рады. Девушка подошла к старику. Хотя нет, не к старику, а к мужчине – не старому, но взрослому. Как она раньше спутала его возраст? Как и остальных, Морок отвёл её подальше, чтобы никто не подслушивал разговор. Наедине улыбнулся и неожиданно похвалил:

– Ты находчивая, слова твои своруют больше, чем руки. Дар чаровницы.

Девушка недоверчиво покачала головой:

– И что это значит?

– Значит, что обучать тебя буду. А это, – Морок указал на украденный кошель, который неуверенно протягивала Рада, – кинь в огонь. У тебя в жизни ещё много монет будет, вот увидишь.