Вновь

4

Благодаря высоте Авроры в десять этажей внутри кольца создавалась своя изоляция от всего мира. Строение было уже местами покосившееся, а часть разрушений внутри и снаружи лишь добавляла необычной атмосферы запустенья. Место обладало своим характером манящего таинства, где периодически блуждающий ветер позволял тоньше ощутить свободу планеты, особенно после тесного душного Монолита. Но краткий путь до Петра сопровождался все тем же напряжением между всеми тремя. Петя встретил их, сидя на старом диване в самом дальнем углу, где был обустроен небольшой и простой островок для отдыха.

– С тобой тут хочет познакомиться Бэккер, чтобы узнать про твои раскопки.

Голос и поведение Андрея были безмятежными, словно ничего особенного не происходит. Разумеется, надуманный примитивизм вызвал многозначительные взгляды. Правда, виновник плохого спектакля не просто проигнорировал столь дешевую наглость – он попросту перестал кого–либо замечать. Неопределенность чувств свела друг с другом пугающее для остальных презрение с болезненным сочувствием, вновь превратив Бэккера в глазах окружающих в другого человека. И только Настя хотела его окликнуть, дабы вырвать из странного наваждения от этого места, как он сам обернулся к Петру. Между ними был метр, один тянулся к другому с рукопожатием, как манера приличия человека, желавшего казаться добродушным. Бэккер ответил, в глазах родилось какое–то невинное любопытство, гасящее общее напряжение.

– Рад познакомиться.

В ответ Петя по–доброму улыбнулся.

– Как ранее сказал Андрей, у нас тут неспешные раскопки завала. Столетие назад часть скалы обрушилась… точнее, было землетрясение, которое создало трещину в плите. Половина Авроры упала в нее, и так как мы у горы, то и часть этой самой горы накрыла то, что уже было разрушено.

Неловкость Пети хорошо скрашивалась его естеством.

– Так, – вмешался подозрительно добродушно Андрей, – вижу, контакт у вас налажен, общайтесь, я мешать не буду, минут десять у вас двоих есть. Справишься же без меня? – Не успел Петя среагировать, как Андрей бодро подытожил: – Ну и отлично.

После этих слов Андрей молча пошел в остальную часть Авроры. На выкрикнутый вопрос изумленного Бэккера ответила Настя, причем пониженным тоном и чуть ли не на ухо:

– Среди первых переселенцев с Опуса был дальний родственник Андрея, который погиб при… вот этом всем. Да, представь себе. Это больная тема для него и всей его семьи еще с «этих» времен. Теперь можешь понять, почему он не хотел сюда ехать.

Во время этих слов Настя увидела в глазах Бэккера что–то человеческое, понимающее.

Петя добавил:

– Он до сих пор трепетно относится к комнате своей дальней бабули, что–то типа могилы. Большинство тел так и не нашли после обвала, так что… Аврора – это общий памятник первых исследователей и колонистов нашей Солнечной системы.

Немного дав осесть одной из историй этого места, взявшая инициативу Настя решила направить разговор в выгодную сторону:

– Бэккер ищет какой–то осколок. Тут находил что–нибудь странное?

– Ну, мы нашли много осколков… всяких разных. Если есть описание или…

– Ты же сможешь предоставить полную опись имеющегося?

– Да, разумеется.

Сложив руки на груди, Бэккер начал топтаться на месте, все поглядывая вокруг в процессе жизненно важных поисков ответа на раздражающую своей хитростью загадку.

– Бэккер. – Настя проявила этакую напускную заботу. – А почему ты решил, что здесь что–то есть? Я это спрашиваю из–за того, что Монолит – религиозное место, если услышал от кого–то про что–то древнее, то, скорее всего, лишь очередное слепое верование.

Упрямый взгляд Бэккера перескакивал с предмета на предмет, с бокса, где ранее был Осколок, на стеллаж рядом, с одежды на вешалке на стол в углу, с Насти на Петю. Его глаза казались проявлением справедливого суда. И это сыграло свою роль. Напряжение достигло предела, когда Бэккер испытывающее всматривался в Петю, который внезапно воскликнул:

– Я готов признать вину!

– Петя, молчи. Ты ничего не обязан ему говорить.

– Нет! Настя, я сам принимаю решение! Я знаю, зачем он прибыл на самом деле. Мы все знаем. И в оправдание хочу сказать, что спрятать меня здесь была моя идея. Я настоял, нет – я заставил Андрея и Настю сделать это. Сначала они категорически отказались, но я сказал, что если меня отправят в Тишь или отдадут на суд толпы, то я вскрою всю правду о наших проектах! Все было так и никак иначе. Они не виноваты, я виноват. Лишь я один. Моя оплошность, моя вина, мне и быть тем, кто понесет всю ответственность за трагедию, которую тут называют Немой Крик. Проект был инициирован только мной. Такова правда, и никакой другой правды нет и не будет. Я всецело признаю вину и готов понести наказание со всей строгостью!

Закончив решительно, Петя с трудом боролся с учащенным сердцебиением и потливостью. Заботливая Настя подошла к нему и дала понять без слов, что он может расслабиться и посидеть. Потом она развернулась к Бэккеру с твердым желанием закончить этот допрос и уйти, но, увидев его пронзающий холодный взор, потеряла дар речи.

– Продолжайте работу, Петр, – неожиданно скромно и понимающе сказал Бэккер и после паузы продолжил: – Покажете шахту? Я бы хотел узнать о ваших раскопках.

Простота и невинность этой просьбы казались инородными. Но дать ей развиться шанса не представилось. В мгновение случилось небольшое подобие землетрясения на какие–то жалкие пару–тройку секунд вместе с непонятным грохотом.