Внедрение

Глава 7. Мухи в паутине

[Амалия Этернари]

Неожиданное обнаружение и вопрос мужчины, повергли в шок. Девушки во все глаза уставились на обнаженного мужчину даже забыв о своем положении. Как ни мало было света, но его хватало что бы рассмотреть много интересного. Высокий, поджарый и мускулистый, словно ожившая статуя древнего атлета, что еще встречались кое где в Апенарии. Короткая аккуратная борода мягко облегала молодое и не лишенное привлекательности лицо на котором застыла немного ехидная улыбка. Правда по мере того, как мужчина вглядывался в незваных ночных гостей, улыбка постепенно сменялась настороженным подозрением. А глаза девушек невольно опускались к главному отличительному признаку мужчин, как правило тщательно прикрытому от, особенно, женских взоров. Увиденное внушало…

Амалии еще не доводилось так воочию наблюдать рядом с собой взрослого голого мужчину и поэтому, она никак не могла выйти из ступора, мысли путались, страх сменялся интересом и наоборот.

Не дождавшись ответа, мужчина нетерпеливо прикрикнул и в его голосе появилась явно различимая угроза.

Первой опомнилась подруга попросившая сжалиться над бедными беглянками и не выдавать их. Мужчина услышав голос говорившей мгновенно понял кто перед ним, дернулся было в сторону, замер и не торопясь сделал шаг к кровати и сорвав с неё простынку быстро обмотал её вокруг бедер. После чего неторопливо уселся в расположенное рядом кресло и потребовал назваться.

Амалия покосилась краем глаза на запертую на металлический запор дверь, вздохнула собираясь с мыслями, бежать, или сражаться, не было никаких шансов. По одному виду мужчины было ясно, что это хорошо тренированный и умелый воин. Ни капли лишнего жира, сплошные мышцы рельефными буграми облегающие красивое тело. На него просто хотелось смотреть, а еще лучше… Амалия поспешно отогнала глупые мысли.

Называться своим истинным именем было глупо и она быстро нашла подходящее и малоизвестное родовое имя баронов Гверноли, выморочное владение, чей владетель умер не оставив после себя прямых наследников и всё еще не получил нового. Подругу можно было назвать её истинным именем, вряд ли этот варвар так хорошо разбирался в местных дворянских родах, что бы сопоставить её придворную с ней самой.

По лицу мужчины, она быстро поняла, что он не особенно то ей поверил, но отступать от заявленной легенды было поздно. Несколько секунд поразглядывав девушек, мужчина поднялся и зажег еще свечей велев девушкам садиться на кровать и снова уставился на них уже при лучшем освещении. На его лице снова появилась довольная улыбка и он велел продолжать рассказ с явным намеком, что не больно то верит в их легенду.

Амалия попыталась разыграть обиду, обычно это неизменно действовало на кавалеров заставляя рассыпаться в извинениях и признаниях своего глубочайшего почтения и восхищения. Этот же молча развел руками и даже пояснил своё неверие

— Сомневаюсь, что простые юные баронессы могут знать о тайных ходах из города за его стены. Вот маркграф, или его дети, другое дело.

Такая проницательность неприятно удивила Амалию. Кто бы мог подумать, обычный варвар с севера, пусть и благородных кровей, что было естественно, учитывая где он спит и общий облик, но было довольно неожиданно услышать такое от него.

Однако отступать от своих слов она сочла не своевременным. Они обе попытались надавить на жалость и благородство рыцаря, но опять наткнулись на снисходительное безразличие, как к их истинному происхождению, так и желанию убраться подальше из этих мест. Тем не менее, мужчина снизошел до объяснения своего нежелания их отпускать — опасностью снова попасться к кому ни будь, менее щепетильному по отношению к беглянкам и наличием вокруг города множества альгемарских войск вольготно расположившихся на постой. Учитывая как легко они попались ему, он справедливо полагал, Амалия хоть и нехотя, но готова была признать, могли попасться снова. А отдавать их кому то ещё, он откровенно не собирался, сочтя уже их своей добычей.

Вместо этого, он предложил побыть его гостями и было понятно, что возражений он не потерпит. Да он только что и доходчиво объяснил, насколько неразумны их попытки продолжить свой путь по кишащим альгемарцами окрестностям. Наверняка он знал о чем говорит.

Радоваться или горевать, было не понятно, мужчина производил двоякое впечатление.

Внешне, очень даже привлекательный, несмотря на то, что альгемарец. На хама и насильника, тоже не походил, хотя однозначно об этом сказать было нельзя, слишком мало они пока общались.

Ненадолго задумавшись, мужчина попросил показать как открывается потайной ход. Вот уж чего она точно не собиралась делать, о чем и заявила в нагло пялящееся на них лицо. Вопреки ожиданию, мужчина ничуть не расстроился, лишь иронично склонил голову набок и заявил, что не верит будто бы они в самом деле благородные девицы, а сбежавшие от хозяев служанки прихватившие чужое добро и вообще, у него давно не было женской ласки, а потому, велит им раздеваться.

Амалия почувствовала как похолодело внутри и кровь отлила от лица. Не верилось, что этот красивый, улыбчивый мужчина решится на насилие, но то, что он в принципе на такое способен, она не сомневалась.

— Вы не посмеете! — не слишком веря себе воскликнула она.

— Почему это? — Совершенно искренне удивился он. — Чем я хуже альгемарцев?

— Так Вы не альгемарец? — ухватилась, как утопающий за соломинку подруга.

— Водолянин, хотя мать у меня из Альгемара. Но, это ничего не меняет, король Альгемара мой сюзерен! Так Вы будете исполнять приказ, или продолжите ломаться?

Мелькнувшая была надежда на избавление мгновенно пропала после пояснения мужчины. Сама себя не отдавая отчет, Амалия резко выхватила из ножен кинжал, даже еще не зная как с ним поступит, а в следующее мгновение сильный удар по клинку выбил из её рук оружие улетевшее в темный угол. Мужчина же снова откинулся в кресле и с явным участием осведомился целостностью её пальцев. Удар был так быстр и силен, что вся кисть, а не только пальцы заболели.

Убедившись что с ней всё в порядке и новых глупостей пока ждать от девушек не стоит, он снизошел до объяснений. Никого насиловать, во всяком случае без взаимности он не собирался, но хочет спрятать девушек до утра, когда решит что с ними делать. Так же сообщил, что является предводителем большой дружины и что не уверен в своих людях, способных по видимому разболтать лишнее. А раздеться требует, потому что не доверяет уже девушкам, которые могут попытаться сбежать, что без одежды сделать будет очень трудно.

Надо признать, логика в его словах, определенно была, они действительно могли сбежать, пользуясь потайными ходами о которых он не знал. На крайний случай, можно было попросить помощи у арендатора усадьбы, обязанного семье маркграфа, что тоже был под подозрением, если его вообще не выгнали. Хотя, учитывая, то, что аристократ занял гостевые покои, можно было надеяться, что держатель усадьбы всё еще жив и на месте. Это говорило в его пользу. Но всё равно, вот так просто взять и раздеться, отдавая себя полностью во власть этого мужчины? А если это всё просто его слова призванные усыпить их бдительность?

Амалия всё еще размышляла как поступить, страх и стеснительность боролись в ней, как её подруга приняла трудное решение. Нехотя, сгорая от стыда и кляня про себя и этого напыщенного захватчика и саму себя за глупость, она последовала во след подруге начав разоблачаться. Злить нынешнего хозяина усадьбы лишний раз не следовало. А если ему взбредет в голову всё таки не сдержать слово, она будет сопротивляться до последнего и не будет покорной, что бы он о себе не думал. В то же время, Амалия ощущала, насколько возбуждает её это действие.

— Может Вы отвернетесь, синьор? — когда дело дошло до последних элементов одежды попросила она.

— Сожалею, хотя нет, вру, но мне надо видеть, что Вы не припрятали ненароком чего нибудь колюще, режущего. Я не испытываю ни малейшего желания проснуться с железкой в теле! Доверять Вам полностью, я не могу.

— Как будто бы мы можем, — язвительно заявила Амалия.

— Что правда, то правда, — пожал он плечами. — Но у Вас нет выхода!

С этим аргументом было не поспорить. Хитрец, все свои требования облачил в одежды непротиворечивой аргументации, а сам только и ждал поглазеть на обнаженных девушек. О плохом не хотелось думать. Хотя, в иное время и в иных обстоятельствах, она бы сочла мужчину очень привлекательным, она и сейчас нет нет, да ловила себя на данной мысли. Облик мужчины без всякой показушности, что так любили многие придворные, дышал спокойной мужественностью и хищной грацией затаившегося хищника. Уверенный чуть ироничный изучающий взгляд, лёгкая улыбка. Амалия ощущала всем своим существом животную притягательность этого чересчур возомнившего о себе самца, но не желала признавать этого. Варвар, захватчик… с каким бы удовольствием она выцарапала его наглые глаза. К сожалению, ни к чему хорошему это бы не привело.

— Синьор, может Вы представитесь нам, к кому мы попали? — задала вопрос Мелитела, расшнуровывая завязки на туго обтягивающих бедра штанах.

— Князь Велеслав Бреванский, ныне, владетель герцогства Редона. Можно сказать, Ваш сосед! — улыбнулся мужчина слегка кивнув представившись.

— Герцог Редоны? — удивилась Амалия. — Но это же на… — она чуть не проговорилась, собираясь заявить что это её родовые земли, но быстро поправилась. — Это же земли маркграфства Этернии.

— Уже нет! — усмехнулся новоиспеченный герцог. — Редона и еще ряд городов и территорий переданы мне королем и будущим императором, в личное владение. Акт передачи и клятва верности уже принесены.

Амалия отвернулась продолжая раздеваться, что бы скрыть обуревающие её чувства. Едва отгремела битва, а захватчики уже успели поделить её родовые земли откусив изрядный кус в отдельное владение. Душу кольнуло чувство неприязни к мужчине. Ничего, если она выберется из этой передряги, она найдет способ отомстить, главное выбраться!

Мужчина с непонятной улыбкой продолжал наблюдать за раздевающимися девушками. Дождавшись когда они полностью избавятся от одежды, снимать еще и трусики, это древнее и очень удобное изобретение асквийцев, Амалия сочла излишним. Мужчина и не настаивал. Удостоив девушек одобрительного кивка он указал на кровать, велев ложиться и забрав одежду, отнес её к сундуку и вместе с оружием запер всё там. Теперь, даже имей они возможность сбежать, сделать это было бы проблематично. Куда подевал водолянин ключ, она не заметила, однако, в руках у мужчины его не было.

Лежать почти совершенно голой, было неприятно и немного страшно. До сих пор, ей еще не доводилось бывать в таком положении и в такой власти перед незнакомым мужчиной, который мог сделать с ней всё что угодно и она, мало чем могла бы ему помешать. Впрочем, у Мелителы дела обстояли не лучше, девушка была совершенно обнажена, а её пышную грудь нельзя было прикрыть никакими руками.

Мужчина несколько секунд полюбовался на обнаженных девиц, а потом загасил свечи и масленку и залез на кровать раздвинув по сторонам девушек. Амалия тут же возмутилась уже ожидая неизбежного, но, её ждало разочарование. Мужчина не собирался покушаться на их честь и принуждать к близости, хотя упомянул, что если будет с их стороны желание, то он всегда готов. А вот сговариваться между собой, он им не позволит. После чего укрыл всех одеялом и затих.

Амалия некоторое время лежала в напряжении ожидая что вот вот, то, чего она так боялась и ждала случится, но шли минуты, дыхание мужчины становилось всё тише и размереннее. Вскоре, она совершенно точно осознала, что ничего не будет. На её честь, если не считать самого факта нахождения в одной постели с мужчиной, покушаться не собираются. Осознание этого факта, поселило в её душе полный раздрай, от облегчения, до недоумения и обиды. Как так, все её знания и опыт, всё, говорило о том, что мужчина просто не может не воспользоваться беззащитностью слабой и привлекательной женщины, что бы не попытаться овладеть ею для своих низменных, похотливых утех. Ей буквально все уши прожужжали об этом от строгого но любящего отца, до многочисленных дам, подруг и воспитательниц. А у многих из них, был такой, совершенно однозначный опыт. Случившееся было совершенно неправильным.

Захотелось поделиться своими мыслями с подругой, но между ними лежал мужчина. Это было так возбуждающе и неправильно. Она представила, что может случится между ними, будь они мужем и женой, или прояви она к нему интерес. В голове сами собой стали формироваться образы возможного развития событий от которых стало жарко, сами собой набухли и отвердели соски, а внизу живота поселилась странная истома. Амалия сама не отдавая себе отчет, стала гладить своё тело чувствуя растущее возбуждение, пока сама не испугалась получившегося эффекта. Она сама, совершенно отчетливо осознала, что хотела бы близости с этим мужчиной. Он совершенно не походил на виденных ею грубых воителей альгемара, потных, вонючих и отвратительных. Он был точно из них, но какой то другой, непонятный и загадочный. А еще, он совершенно точно был красив. И почему он не воспользовался возможностью близости с ней, или её подругой? Неужели они ему пришлись не по вкусу? Нет, она совершенно точно видела одобрение и признание их красоты в его глазах. Почему же?…

Мужчина заворочался и повернулся к ней спиной, да так, что её руки коснулась та часть, что пониже спины, на что он не обратил ни малейшего внимания потому как уже спал. Замершая было в ожидании неизвестно чего девушка обиженно выдохнула и развернулась в другую сторону демонстративно уперевшись в мужчину своей попкой и ожидая какой нибудь реакции. Но, такой не последовало. Всё происходящее, казалось ей неправильным, несправедливым и обидным. Размышляя таким образом она вскоре уснула сморенная тяжелым днем и полной опасностей и приключений ночью сказавшихся наконец на перевозбужденном организме.