ЧАСТЬ 4 Самоотверженность?


Где заканчивается «я» и начинаются другие, «сообщество»?

Вопрос как будто простой, даже очевидный, но я начинаю думать, что это может быть самым сложным изысканием из всех. И самым важным, если я хочу найти настоящий смысл моей жизни. В более широком отношении это вопрос, который определяет суть общества, а возможно, тем или иным образом, даже срок его жизни.

Если я иду по дороге и вижу человека, тонущего в пруду, и у меня есть верёвка, которая достанет до него, разумеется я брошу бедолаге верёвку и вытащу его на берег.

Но это не самоотверженный поступок.

Меня могут назвать героем за спасение чужой жизни.

Но это не героический поступок.

Нет, такого поведения ожидают от любого, достойного жить в цивилизованном обществе, и всякий, кто не остановится, чтобы помочь утопающему в подобной ситуации, заслуживает по меньшей мере порицания.

Если бы я шёл по дороге и увидел человека, тонущего в пруду, но верёвки у меня не было, я прыгнул бы в воду и попытался вытащить утопающего.

Это более самоотверженно и включает в себя небольшую толику опасности.

Стану ли героем?

Некоторые назовут меня так, но в моих ушах это будут пустые слова. Потому что я сделал лишь то, чего ожидал бы от любого соседа, если бы сам был утопающим.

Вот что делает сообщество важнее индивида.

Предположим, человек тонет в озере, где живёт щука-убийца. Предположим, на него даже напало подобное создание. Предположим, озеро кишит голодными щуками.

В какой точке моя попытка спасения становится героической? В какой точке мои действия по праву могут заслужить мне титул героя?

В какой точке я не захочу, чтобы соседи бросались в эту смертельную, полную щук западню, чтобы попытаться меня спасти?

И такая точка наверняка есть. Существует место, где ответственность перед собой перевешивает, намного перевешивает, ответственность перед обществом.

Но где она?

Вряд ли многие тщательно размышляли над вышеописанной дилеммой, но с содержащимся в ней вопросом постоянно встречается любая личность. Где заканчивается ответственность перед собой и начинается более широкая ответственность перед обществом?

Если я успешный охотник и доверху заполнил на зиму, свои погреба, будет ли правильно и справедливо позволить соседу голодать? Если мне придётся урезать собственный рацион, чтобы накормить соседа, провести в зиму в лишениях, но без смертей, должен ли я по-прежнему спасти неудачливого охотника?

Я удивлён тем, сколько встречал людей, которые утверждали что нет, что их урчащий живот не стоит жизни соседа, и оправдывали своё заявление, обвиняя соседа в том, что ему не повезло с охотой.

Опять же, пример крайний, но если мы обратимся к повседневности, к ежедневным выборам, с которыми каждый встречается в своей жизни, наш выбор будет не менее важным. За что ты несёшь ответственность, кроме самого себя? За своего спутника, за своих детей, братьев, родителей, кузенов, соседей, незнакомцев?

Я думаю, что эти вопросы определяют тебя как личность больше любых других твоих поступков.

Законы королевства пытаются очертить эти границы ответственности в повседневной жизни граждан. В деревне Лонливуд в Десяти Городах, к примеру, успешный охотник обязан делиться добычей, превышающей дневную порцию. Любые излишки делятся поровну между всеми жителями Лонливуда. Но в Норе Дугана, ещё одном из Десяти Городов, те, кто не способен добывать себе пропитание охотой, зимой скорее всего будут голодать, а успешные охотники могут защищать свою добычу до смерти, даже если эта добыча столь велика, что начнёт гнить с приходом в тундру весенних оттепелей.

В Норе Дугана никто не пытается изменить эти законы или типичное отношение, придающее им силу. Конечно, в Брин Шандере, центре Десяти Городов, найдутся такие, кто хотел бы подобных перемен, поскольку голодающий народ из городов Красных Вод неизбежно пытается добраться до врат Брин Шандера.

Я предпочитаю Лонливуд, как и мои товарищи, поскольку начал считать филантропию главным источником довольства собой, если не откровенного эгоизма!

В Брин Шандере есть старая женщина, которая берёт к себе бродячих собак и котов. Она неустанно трудится, чтобы пристроить их среди жителей города.

Она так предана своей задаче, что мало ест и ещё меньше спит. Однажды я спросил её об этом, о том, почему она жертвует лишним часом сна, чтобы найти бродячего кота, о котором ей рассказали.

- Каждый час, когда я не работаю, драгоценный кроха может умереть, - сказала она мне.

Люди Брин Шандера считают её сумасшедшей, и честно говоря, я и сам подвергал сомнению здравость её рассудка и расстановку приоритетов. До тех пор, пока не поговорил с ней, и тогда обнаружил в этой женщине одного из самых разумных и зравомыслящих людей, с которыми когда-либо имел счастье встречаться. Тепло её сердца тронуло меня и позволило увидеть искренность её улыбки. Для неё это было призвание, способ, которым она, бедная старая женщина, может сделать мир лучше.

Среди знакомых мне дворян немногие могли сравниться с ней в искренности улыбки.

Я считаю себя немного похожим на эту старую женщину, и больше прежнего — после моего обучения в монастыре. Величайший урок, полученный мной в этом месте великого учения — постоянное напоминание о том, как мало мне на самом деле нужно, и предостережение избегать ловушки собственности.

Чаще всего богатство владеет богачом, а не наоборот.

Богатая женщина может вызывать зависть, и хотя зависть будет ей приятна, этот повод омрачит лица окружающих задолго до того, как она умрёт.

Некоторые меряют богатство золотом.

Другие меряют его слезами тех, кто будет оплакивать их после смерти.

Я понимаю и с отвращением признаю, что среди встречавшихся мне людей мои предпочтения вовсе не являются общепринятыми. Нора Дугана не нуждается в новых жителях, и любые дома, опустошённые суровыми условиями этого сообщества, вскоре наполняются снова, по большей части людьми, ворчащими по поводу дани или налогов и готовыми воевать с любым, кто потребует у них хотя бы медяк.

«Не можешь поймать жратву — не имеешь права жить» — распространённое кредо, которое часто можно услышать в этом городе и даже на берегах озера под названием Красные Воды.

Таков этический спектр разумных существ со шкалой между «я» и «сообщество».

Мой друг Бренор — один из богатейших королей в этой местности. Соединённые дварфийские королевства, от Долины Ледяного Ветра до Серебряных Кордонов и Гонтлгрима, вышли из своих войн, сверкая богатством и могуществом. Сам Бренор уже обладает сокровищницей, способной вызвать зависть большинства лордов Глубоководья.

Обязан ли в таком случае Бренор распахнуть свои врата для всех просителей? Насколько широки границы ответственности для того, кто обрёл столь многое? Шире, чем для фермера или сапожника? Если фермер сберёг дюжину серебряных монет и даёт одну бедняку, которого встретил на рынке, следует ли Бренору, владеющему в тысячу тысяч раз большим состоянием, раздать по монете тысяче тысяч нуждающихся?

Или ему следует раздать даже больше, поскольку после определённой степени богатства его монеты становятся не так важны для его собственного здоровья и безопасности? Подобно драконам, великие лорды севера владеют грудами сокровищ, которые не в силах потратить за всю свою жизнь. Даже их дети и следующие поколения не могут потратить такие богатства. Потеря серебряной монеты меньше вредит человеку и его семье, обладающему десятью серебряными монетами, чем потеря медной монеты — семье, у которой есть только десять медяков. А потеря золотой монеты для женщины, которая обладает десятью золотыми монетами, значит для блага её семьи меньше, чем дань, назначенная человеку с десятью серебряными.

И по мере возрастания размеров богатства правило продолжает соблюдаться. Чем больше у вас есть, тем меньше вам необходимо, и когда все базовые нужды удовлетворены, роскошь становится избыточной и притупляет радость приобретения.

Мензоберранзан похож на Нору Дугана. Никакого золота и драгоценностей не хватит, чтобы удовлетворить неутолимую жажду верховных матерей. В Мензоберранзане богатство — это власть, а власть — это всё. И богатство означает положение, которое значит даже больше власти. Ведь положение вызывает зависть, а для дроу моей родины чужая зависть — одна из величайших радостей в жизни.

Такая жизненная философия кажется мне абсолютной глупостью.

Попрошайку у ворот дома Бэнр убьют или возьмут в рабство.

Попрошайку у ворот Гонтлгрима накормят горячей едой и дадут постель.

Поэтому король Бренор — мой друг.


— Дзирт До'Урден


ГЛАВА 18 Реальность восприятия


Год Возрождения дварфийского рода

1488 по Летосчислению Долин


- Ты с ума сошёл? - поинтересовался Киммуриэль, услышав последнюю нелепую просьбу Джарлакса.

Тот сделал жест, будто собираясь ответить, но Киммуриэль поднял руку и покачал головой.

- Не трать слов, - сказал псионик. - Я уже знаю ответ.

- Ты ранишь меня, друг мой.

- Я тебя раню, а ты меня убиваешь, - отозвался Киммуриэль.

- Громф тебя не убьёт, - заверил его Джарлакс. - Испытав силу улья иллитидов, текущую сквозь него, он скорее наложит на тебя любовные чары, чем станет бросаться огненными шарами.

- Дождаться не могу, - сухо отозвался Киммуриэль.

- Он выделит тебе покои в Главной башне.

- Где меня будут окружать невыносимые волшебники с их ограничениями?

Джарлакс вздохнул, признавая поражение.

- Мой комментарий всё равно не касается Громфа, - продолжил Киммуриэль. - Боюсь, ты просишь меня сыграть в игру с существом более опасным, чем бывший архимаг, которое, к тому же, получит значительно меньшую выгоду, оставив меня в живых.

- Возможно, но это критически важно — иначе я бы не просил. Ивоннель представляет собой намного большее, чем кажется, и её роль в происходящем куда значительнее, чем мы осознаём. Мои инстинкты просто кричат об этом, а я научился к ним прислушиваться.

- Ты думаешь, что она, на самом деле — прислужница Ллос, йоклол под личиной? - спросил Киммуриэль.

Джарлакс выгнул брови.

- Больше.

Псионику потребовалось мгновение, чтобы это переварить.

- Ллос? - воскликнул он. - Ты считаешь Ивоннель воплощением самой Ллос? Ты хочешь, чтобы я шпионил за Ллос? Ты с ума сошёл?

- Отвечая на твой последний вопрос, буду честным: возможно. Касательно первого, я просто не знаю, - признался Джарлакс. - Но по поводу второго, я считаю, что мы должны попробовать узнать правду. А ты?

Киммуриэль ответил:

- Я считаю, что нам лучше сбежать в самый глухой и далёкий угол Фаэруна.


- Но это всего лишь иллюзия, - сказал Дзирт.

Ивоннель проказливо ухмыльнулась.

- Я решила, что они тебе понравятся.

Чтобы подчеркнуть «они», она захлопала ресницами. Её глаза сейчас были фиолетового цвета, очень похожего на глаза Дзирта — редкая мутация среди дроу.

- Они прекрасны, - признал Дзирт. - Для любого наблюдателя в тебе прекрасно всё. В этом и заключается хитрость, не так ли? Ты поддерживаешь волшебную иллюзию, чтобы зритель видел в тебе именно то, что больше всего ему нравится.

- Нет, - сказала она. - Больше нет. Однажды я играла в эту игру, и с готовностью признаюсь тебе в этом. Действительно, то была сознательная манипуляция. Те, кто смотрели на меня, невольно относились ко мне лучше, чем к более блеклой и менее привлекательной персоне. Я игралась с их восприятием ради собственной выгоды.

- Это нечестно.

- Разве? А ты не используешь свою репутацию ради выгоды? Она не помогает тебе, когда противники знают, что сражаются с легендарным мечником? Или тот факт, что ты дроу. Конечно, в некоторых областях это приводит к большим проблемам, но ты не думал, что многие из деловых партнёров Джарлакса ведут себя крайне осторожно просто из-за цвета его кожи и из-за страха перед возможным возмездием?

Дзирт замялся, не зная, что ответить, потом буркнул:

- Это другое.

- Вовсе нет, - настаивала Ивоннель. - Разве не бывает ночей, когда Кэтти-Бри надевает особую одежду или делает специальную причёску? Разве ты не поступаешь точно так же? Я просто решила выглядеть так. И выглядеть так для всех: от зрителя к зрителю иллюзия больше не различается.

- Но это твой естественный облик?

- Какая разница?

Дзирт начал отвечать, но понял, что его поймали, и просто пожал плечами.

- Люди строят свои тела, делают причёски, выбирают одежду, раскрашивают лица — всё, что угодно! — чтобы определить свою внешность. Я поступила точно так же.

Она снова сверкнула своей проказливой улыбкой.

- Просто у меня есть инструменты получше.

Дзирт невольно рассмеялся. Он хотел отыскать какую-нибудь точку опоры, с помощью которой мог бы вести спор, но таковой не было. Он подумал о собственном тщеславии, о том, как упорно каждое утро тренирует свои мышцы. Да, большая часть этих тренировок была практичной, исходила из его желания быть совершенным фехтовальщиком, чтобы использовать свои навыки ради высшего блага. Всё это была правда.

Как и его личное удовольствие от наращивания мышц. Сколько раз он замечал, как Кэтти-бри подглядывает за ним во время утренней тренировки, и сколько усилий приходилось прикладывать, чтобы сдержать улыбку, когда он знал, что она смотрит на него из-за кустов?

- В последнее время у меня были с этим проблемы, - напомнил ей Дзирт, имея в виду проклятие, из-за которого стёрлась черта между реальностью и иллюзией, болезнь разума, спровоцированную истончением фаэрзресс в Подземье.

- Именно таким было твоё безумие, - согласилась Ивоннель. - Где заканчивается восприятие и начинается реальность? Ты не мог различить и не мог верить в реальность окружающих, даже твоих близких.

- И хотя они были ненастоящими, иллюзия, моя вера в то, что это действительно мои друзья, сделали их реальными для меня. В своих мыслях — в своём сердце я действительно лежал с Кэтти-бри.

- Восприятие и есть реальность, Дзирт До'Урден, - заявила Ивоннель.

- Объективной истины нет?

- Конечно, есть! Но до тех пор, пока фальшь не раскрыта, реальностью остаётся то, что ты таковой считаешь. Нельзя отделить одно от другого без раскрытия лжи. В том, что ты попытался, и заключалось твоё безумие.

Дзирт какое-то время обдумывал её слова, потом рассмеялся.

- Вы предупреждаете меня, госпожа?

- Нет, - сказала Ивоннель, и Дзирт не услышал неискренности в её голосе. - И сейчас я говорю тебе, что Закнафейн реален. Это тот же мужчина, что принёс себя в жертву, чтобы ты мог сбежать из Мензоберранзана, а потом ещё раз — когда его послали в виде чудовища-нежити за твоей головой. Сознание, обитающее в этой смертной оболочке дроу — твой отец, Закнафейн.

Дзирт долго кивал, отвечая на все реплики Ивоннель в этом неожиданном разговоре в Кровоточащих Лозах. Наконец, он остановился и посмотрел на женщину.

- Мне нравятся твои глаза, - признал он, и Ивоннель улыбнулась.


- Можешь определить? - спросил Киммуриэль Джарлакса, который смотрел сквозь свою волшебную глазную повязку, пытаясь различить истинный облик женщины в прорицательном зеркале псионика. Они находились в отдельной комнате в «Двенадцати Дланях» — таверне, постоялом дворе и конюшне в городе полуросликов Кровоточащие Лозы.

- Магии нет, - сказал тот, покачав головой с недоумённым видом. - Теперь Ивоннель выглядит именно так. Это её настоящий облик.

- Но изменённый магией, как она призналась по поводу своих глаз, - сказал Киммуриэль.

Это вызвало очередное пожатие плечей у его товарища.

- Она выбрала себе внешность и изменила её, но по крайней мере постоянная иллюзия, которое показывала разное разным наблюдателям, пропала.

- Ты считаешь, что это важно?

Джарлакс замолчал, но потом кивнул.

- Я не знаю, почему, - признал он. - Но теперь она кажется более правдивой, более настоящей, более...

- Более смертной?

- Да. Возможно, это лучшее слово. И в этом есть смысл, учитывая её решение покинуть Мензоберранзан и прийти сюда. В Мензоберранзане она могла стать верховной матерью. После того, как она спасла город от Демогоргона, никто, тем более эта жалкая Квентл, не посмел бы ей возражать. Она могла жить, как богиня, и всё-таки пришла к нам.

Киммуриэль не стал спорить. Он оглянулся через плечо, потом указал подбородком на изображение в зеркале, чтобы привлечь внимание Джарлакса.

- Она уходит, - сказал псионик.

Джарлакс коснулся полей шляпы в благодарность за экстраординарные способности Киммуриэля.

- Нам необходимо узнать, какие действия предпринимают дома дроу в отношении происходящего, - заметил Джарлакс.

- Разве ты не за этим отправил Закнафейна?

- Да, чтобы разузнать о делах дома Ханцрин в Глубоководье. Но теперь мне стало интересно, неужели в наш регион и именно сейчас их привело простое совпадение?

- На сей раз главные дома Мензоберранзана не станут возвращаться — после столкновения между Дзиртом и аватаром Ллос в тоннелях под Землями Кровавого Камня, и уж тем более после убийства Демогоргона с помощью инструмента-Дзирта на глазах всего города. Они просто отпустят Дзирта. Они больше не собираются его преследовать, а если бы и собирались — разве не воспользовались бы Ивоннель, чтобы получить желаемое?

- Всё не так просто.

- Как всегда, - сухо заметил Киммуриэль.

- Как любит Ллос, - сказал Джарлакс. - И да, ты прав, что на этот раз город не станет вмешиваться. Но всегда остаются беспринципные верховные матери, которые хотят заполучить преимущество. Всегда. Во всех этих событиях — с Дзиртом, Закнафейном, с нашими новыми союзами — некоторые могут увидеть свой шанс на продвижение.

- Только не Бэнры, - сказал Киммуриэль. - Не сейчас. По крайней мере, не так, как ты опасаешься. Ивоннель сама Бэнр, как и Громф, а он посещает...

- Ты знаешь, о ком я говорю, - оборвал его Джарлакс. - И знаешь, какова твоя следующая задача.

- Задача? Ты говоришь со мной так, будто я твой раб.

- Не раб. Но мы можем согласиться, что тебе предстоит встреча, не так ли?

- Аш'ала Меларн, - сдался Киммуриэль. - Мне сказали, что вскоре она встречается с матерью Зирит До'Урден, чтобы определить, возможно ли наладить отношения между домом Меларн и домом Ксорларрин, который стал теперь домом До'Урден. После разговора с матерью Зирит я отыщу её в тихом коридоре.

- В месте, где её нельзя будет найти с помощью магии, - поправил Джарлакс. - В измерении, созданном тобой собственноручно, где другие не смогут вас подслушать. Это настолько важно.

Киммуриэль кивнул.

- Я поговорю с Аш'алой в обстановке полной секретности.

Джарлакс снова коснулся полей шляпы и покинул таверну. Он догнал Ивоннель возле небольшого домика Дзирта во дворе виллы Реджиса и Доннолы.

- Как прошло твоё соблазнение? - спросил он, приближаясь.

Ивоннель наклонила голову и с любопытством посмотрела на него.

- В этом всё дело, не так ли? - настаивал он, устраиваясь рядом с безоговорочно прекрасной молодой женщиной-дроу.

- Что за дело?

- Твоя внешность. Эти глаза!

- Не стану отрицать символичность своего выбора.

- Или то, что они должны были понравиться Дзирту? - хитро заметил Джарлакс.

Ивоннель хмыкнула и двусмысленно пожала плечами.

- А возвращение Закнафейна? - спросил Джарлакс неожиданно тихим и серьёзным голосом.

- А что с ним? - ответила Ивоннель, с виду искренне изумлённая — но разумеется, она была очень хороша в подобного рода притворстве, как и её тёзка, мать Джарлакса.

- Разве Дзирт не обрадовался?

- Хватит танцев, дядя, - сказала дочь Громфа, и Джарлакс напрягся от открытого признания их семейных уз.

- Что ж, ладно. Ты вернула его к жизни.

Ивоннель усмехнулась.

- Я не знаю, как ты это сделала, но ты сумела, и всё это похоже на запутанную игру, цель которой — соблазнить Дзирта, - открыто обвинил её Джарлакс. - Ты слышала, как Дзирт сказал Ллос, что если бы она была достойна его почитания, то вернула бы Закнафейна без всяких просьб.

Он пристально посмотрел на Ивоннель и напомнил:

- Тебя не просили.

- Ты думаешь, я хочу, чтобы Дзирт мне поклонялся?

- Или чтобы любил.

Ивоннель пожала плечами, но не покачала головой в отрицании.

- Тёмные эльфы живут долго. Не то что люди.

- Особенно если её убьёт враг.

Ивоннель остановилась и повернулась лицом к Джарлаксу, и когда тот в свою очередь повернулся к ней, она отвесила наёмнику пощёчину.

- Я не враг Кэтти-бри, а она не враг мне, - процедила Ивоннель сквозь сжатые зубы. - И даже будь мы врагами, я не стала бы забирать у Дзирта жену и любимую.

- Но ты не отрицаешь, что он тебя интересует.

- Не отрицаю.

Ивоннель призналась легко, без малейшего стыда или колебаний.

- И поэтому вернулся Закнафейн, - продолжил Джарлакс.

- Ты продолжаешь так утверждать, но я знаю, что у тебя нет доказательств — потому что их не существует.

Она снова пожала плечами.

- Похоже, Закнафейн вернулся благодаря божественному вмешательству, а я — не богиня. Посмотри лучше на Миликки, которая вернула Дзирту его Компаньонов Халла.

- Миликки с самого начала собиралась так поступить.

- Тогда посмотри на Ллос, - сказала Ивоннель. - Хотя Миликки всё равно может быть причиной.

- Почему? - спросил искренне недоумевающий Джарлакс. - Ты веришь в эту ерунду, будто Дзирт может её изменить? Ты именно так мне и сказала, когда сообщила о возвращении Закнафейна. Что Дзирт думает, будто может изменить Ллос. Это...

- Возможно, боги являются богами, потому что они способны лучше предвидеть будущее и понимать последствия действий в настоящем, - оборвала его Ивоннель. - Поэтому они не совершают ошибок недальновидности. Я немало об этом думала — я считаю, что лучше прочих подхожу для поисков ответа на подобный вопрос — и мне кажется разумным, что Ллос осознаёт неизбежность нашей, Джарлакс, революции, и понимает, что не в силах её остановить.

- Неизбежность? - фыркнув, отозвался Джарлакс. - Хотел бы я разделять твою уверенность.

- Перемены в Мензоберранзане начались. Этого уже не изменить, чем бы всё сейчас ни закончилось. Ллос знает об этом, и знает, что ты сыграл огромную роль в происходящем.

- Пожалуйста, никому об этом не говори, - отозвался Джарлакс, и он практически не шутил. Последнее, чего ему хотелось — увидеть собственное отражение в глазах госпожи Ллос.

- Твой город Лускан — серьёзная угроза старому порядку, - сказала Ивоннель. - Самое сильное слово в языке дроу — iblith. Поношение отличающихся, иных рас — краеугольный камень высокомерия дроу, а высокомерие дроу — основа могущества и жестокости Паучьей Королевы. Но подумай о том, чего ты добился в Городе Парусов, Джарлакс.

- Я управляю им из тени, посредством главного капитана-дроу, который выдаёт себя за человека, - возразил Джарлакс. - Для агентов Мензоберранзана такой трюк не в новинку.

Ивоннель рассмеялась.

- Ты говоришь о прошлом. В Лускане дроу активно смешиваются с обитателями поверхности — даже с обладателями власти. В новой Главной башне Волшебства Громф Бэнр, бывший архимаг Мензоберранзана, ведёт исследования рядом с Пенелопой Гарпелл, лордами-нетерезами, волшебниками и чародеями огромной силы из других рас и народов. Единственный, кто считает, будто используемую Беньяго личину главного капитана Курта до сих пор не раскрыли — это ты сам. Весь двор короля Бренора и большая часть его города знают истинную силу Лускана. Как и полурослики в этой милой деревне.

- И что с того? Какую серьёзную угрозу...

- Ллос знает, как и ты, что среди разумных раз знакомство не рождает презрения. Нет, оно стирает предрассудки. Величайшей ересью Дзирта До'Урдена был не уход из Мензоберранзана, а то, что он добился принятия в Серебристой Луне и Глубоководье. Это угроза Ллос. Как она сможет держать своих слуг в Подземье довольными, если им доступен мир, не сводящийся к мраку, ненависти и кровопролитию?

- Она не убила Дзирта, - напомнил Джарлакс. - Это легко исправить.

- Совсем не легко. Потому что она знает, к чему это приведёт. Мучеником Дзирт будет представлять собой ещё более мощный символ. Она не убила Дзирта потому, что боится последствий.

- И поэтому она вернула Закнафейна?

Ивоннель снова пожала плечами с выражением беспомощного недоумения на лице, и Джарлакс мог лишь кивнуть и попытаться разобраться сам. Если Ллос действительно вернула Закнафейна Дзирту, значит ли это, что таким способом богиня признала неизбежное? Пытаясь удержаться за своих последователей — поскольку что есть бог без последователей? — нанесла упреждающий удар доброты и раскаяния?

- Не может быть! - воскликнул Джарлакс, разум которого не в силах был совершить подобный скачок.

- Но очень похоже на то, - сказала Ивоннель. - Особенно с моей точки зрения, и я считаю, что способна оценить эту конкретную ситуацию лучше, чем ты.

Это заставило Джарлакса замолчать, поскольку он гордился своей способностью оценивать и понимать ритмы окружающего мира.

В ответ на его ошеломлённый взгляд Ивоннель просто снова пожала плечами.

- Я стала иначе смотреть на само время, - с самоироничным смешком объяснила она. - Мои воспоминания на многие тысячелетия старше моего тела... и моего сознания! Ты не в силах представить, что это значит, дядя.

- Я не так уж молод и многое знаю о прошлом, - ответил наёмник. - Не забывай, я знал женщину, которой принадлежат эти воспоминания — и некоторые из них были для нас общими.

- Это не то же самое. Даже не близко. Это не просто истории, услышанные мной в песнях барда, даже если каждое слово казалось истиной. И не просто воспоминания о далёком прошлом. Это опыт далёкого прошлого, который стал для меня новыми воспоминаниями, как будто всего несколько лет отделяют меня от событий тысячелетней давности.

- Я могу оглянуться на самые ранние войны верховной матери Бэнр и почувствовать раны и запах крови, - продолжала она, и неожиданно Ивоннель начала говорить не только с Джарлаксом, но и с сама с собой, как будто её наконец озарило. - Это не просто воспоминания! Я могу оглянуться на то, как Бэнр занималась любовью, и пережить в своём разуме эти мгновения так отчётливо, как будто я сама седлаю партнёра, а не моя тёзка. Отчётливо! Я знаю, я испытываю каждое чувство, даже огромное облегчение, которое Бэнр находила в подобных встречах. И я не просто сторонняя наблюдательница, понимаешь?

- Не уверен, что хочу понять.

- Я знаю больше, чем то, что она видела или чувствовала, - попыталась объяснить Ивоннель. - Я знаю и каждый образ, каждую волнительную мысль в голове Бэнр, когда она доводила себя до сексуального экстаза. Я не хочу этого, но...

Джарлакс едва не потерял дар речи.

- Неужели иллитиды вложили в твой разум не только память верховной матери Бэнр? Ты не боишься, что одержима? Возможно, Киммуриэль...

- Нет, это не одержимость и не наваждение, - спокойно ответила Ивоннель. - В конце концов, несмотря на оскорбление определённых чувств, это дар. С тысячью лет опыта — опыта, который кажется мне совсем свежим — я чувствую, что обладаю способностью предвидения, превосходящей... любого. Старшие люди считаются более мудрыми, поскольку они видели последствия подобных ситуаций, и тесное знакомство с воспоминаниями, чувствами, откровениями и опытом Ивоннель Вечной наделило меня её мудростью.

- Поэтому ты так терпеливо ждёшь, пока Дзирт станет доступным?

Ивоннель рассмеялась, и Джарлакс к ней присоединился. Это казалось таким примитивным примером открытых перед ней горизонтов.

Но Джарлакс присоединился к её смеху, потому что различил в нём искренность. Он знал, что Ивоннель обладает грозными силами не только по части магии. По части дипломатии и обмана она была не менее опасна, но подобное объяснение, такая аргументация, казались Джарлаксу очень убедительными.

Всё это... сходилось. Каким-то образом оно совпадало с тем, как Джарлакс видел мир. В крайне необычайных обстоятельствах Ивоннель присутствовала некая... целостность.

Наёмник не знал, верит ли, что Ивоннель не знает о возвращении Закнафейна — не был даже уверен, что она сама это не устроила.

Но почему-то ему казалось это неважным.


ГЛАВА 19 Оружейник


Закнафейн вёл свою команду по туннелям верхнего Подземья, используя все свои навыки, которые так тяжело тренировал, чтобы отточить их до совершенства. Браэлин и Джейрелл Фей следовали позади, и ещё полдюжины воинов Бреган Д'эрт скользили за ними в тенях. С тех пор, как он в последний раз делал это, прошло почти двести лет, но по внутренним часам Закнафейна минуло лишь короткое время. Эти воспоминания не были для него далёкими — он чувствовал себя скорее переместившимся вперёд во времени, чем отсутствовавшим здесь десятилетиями.

Он вышел к перекрёстку. Впереди зияли три прохода. Он закрыл глаза, вспоминая модель, которую построил в Лускане Джарлакс, прежде чем отправить его сюда. Он рефлекторно положил ладонь на сложенную карту, которую теперь носил в кармане... и убрал её.

Он подготовился и знал путь. Карта была не нужна.

Он просигналил команде следовать за собой, затем скользнул мимо устьев двух ближайших тоннелей к третьему, который должен был привести его на юг вдоль побережья, недалеко от канализации Глубоководья.

Он почувствовал движение впереди и прижался к стене и полу естественного тоннеля, полностью слившись с каменными гранями. Впереди он увидел одну лишь поднятую руку, пальцы которой мелькали в жестах беззвучного кода дроу.

Закнафейн встал и отделился от стены, и новоприбывший подошёл.

- Вейлас Хьюн, полагаю, - сказал оружейник. Он поднял руку, давая отряду знак оставаться в тенях.

- Здравствуй, Закнафейн, - ответил бродяга. - Джарлакс сказал тебе, что мы должны встретиться здесь?

- Где-то поблизости, хотя я не знаком с этими тоннелями, - ответил Закнафейн, не желая выдавать слишком многое, особенно учитывая фамилию своего собеседника.

- Ты на верном пути, и ещё до конца дня достигнешь участка, где естественные проходы пересекаются с искусственными, - пояснил Хьюн. - Это будет канализация Глубоководья, и в этой области ты найдёшь торговцев Ханцрин.

- Нельзя просто так взять и найти дроу, - сказал Закнафейн, вспоминая другое место и другое время, и ответ на заданный вопрос. Какой-то миг он размышлял о том приключении, потом снова обратил внимание на разглядывающего его с любопытством Хьюна.

- Ерунда, - сказал оружейник. - Старая шутка.

Бродяга не моргнул.

- У тебя есть что-нибудь для меня? - спросил Закнафейн.

Вейлас Хьюн кивнул и сбросил узел с плеча. Оттуда он достал небольшой хрустальный шар, помещавшийся в его ладонь.

Закнафейн получше пригляделся к предмету, заметив что-то похожее на крошечные звёзды, снующие внутри.

Вейлас Хьюн протянул шар ему.

- Командное слово, почему-то, «Рамблбелли», - объяснил бродяга, как только предмет пропал из его рук. - Но не призывай магию, пока не будешь готов полностью ею воспользоваться. Предмет заряжен, а каждая перезарядка стоит дорого.

- Разве это не кличка полурослика, друга моего сына? - спросил Закнафейн.

- Вот как? Что ж, пожалуй тогда слово подходит.

Снова вспомнив тот давний случай, Закнафейн улыбнулся.

- Джарлакс сказал, что ты знал моего деда, - произнёс Вейлас Хьюн.

Закнафейн пристально посмотрел на него.

- Знал.

-Тогда, может быть, однажды мы выпьем в «Одноглазом Джаксе» и ты мне про него расскажешь.

- Этот разговор лучше вести без крепких напитков.

Настала очередь Хьюна пристально разглядывать оружейника.

- Но ты знал Аратиса Хьюна?

- Я знал его лучше, чем он думал, будто я его знаю, - спокойно, ровным голосом и с серьёзным лицом ответил Закнафейн. - И Аратис удивился, что не удивился я, когда он оказался у меня за спиной с обнажённым кинжалом.

Вейлас Хьюн отступил на шаг, рефлекторно потянувшись к поясу.

- Он был из Бреган Д'эрт, - сказал бродяга.

- Как и ты, - ответил Закнафейн. Это было предупреждение, поскольку он наблюдал за ведущей рукой Вейласа Хьюна.

- Я всё равно хочу, чтобы ты мне про него рассказал, - расслабившись, произнёс Вейлас Хьюн.

- Мы не слишком ладили.

- Я уже понял. Но всё равно. Может быть, твои истории помогут мне поладить с Закнафейном.

- Я всегда предпочитаю, чтобы ко мне не подкрадывались сзади.

Они надолго скрестили напряжённые взгляды, потом Вейлас отступил ещё на шаг и отвесил поклон.

- В таком случае, до встречи в Лускане, - сказал он.

- Ты не присоединишься к моему приключению? - спросил Закнафейн.

- Я буду поблизости.

- Аа. Джараксл сказал тебе держаться в стороне и наблюдать, чтобы доложить ему, если меня с отрядом уничтожат.

Вейлас Хьюн пожал плечами.

- Ханцрины — грозный противник и хорошо знают местность. Сомневаюсь, что ты сможешь хотя бы отыскать их.

- Не смогу, - ответил Закнафейн. - В конце концов, как можно отыскать дроу?

Вейлас Хьюн снова не понял отсылки и просто пожал плечами, бросил на Закнафейна последний взгляд, и — в мгновение ока — исчез.

Закнафейн оценил его навык исчезновения. Вейлас Хьюн пропал из виду легко и безупречно, возможно даже с помощью магии.

Оружейнику показалось это очень знакомым. Он уже видел подобное мастерство.

Он надеялся, что тот конкретный отрывок истории не повторится.


- Ты уверена в этом? - в третий раз спросила Эскавидне. Она находилась в палате призыва дома Меларн, наедине с матерью Жиндией, в своём обличье дроу.

- Я молилась, - спокойно ответила верховная мать Жиндия Меларн.

- Ты многого просишь. Цена будет высока.

- Наградой станет итог, - сказала мать Жиндия. - Более чем достойный твоих усилий. Богиня узнает про твой вклад.

- Ты предполагаешь, что подобная награда желанна.

- Я предана госпоже Ллос и только госпоже Ллос. Я молилась.

- Я не рассказывала тебе о желаниях Паучьей Королевы, - напомнила Эскавидне.

- Значит, ты не хочешь получить часть признания? - коварно поинтересовалась Жиндия.

- Это не твоё дело, - с не меньшим апломбом ответила прислужница. - Госпожа Ллос узнает о моих действиях, если я дам тебе то, о чём ты умоляешь. Конечно, узнает. Нельзя позаимствовать такие могущественные игрушки без её ведома.

- Ты попросишь у неё разрешения?

- Разрешение мне не нужно, - сказала Эскавидне. - Как и тебе. Если ты попросишь, не будет ни отказа, ни позволения. Паучья Королева не станет распутывать для тебя паутину хаоса. Тебе придётся расшифровать её самой, правильно или нет, и принять благословение, если правильно, и последствия, если нет. В противном случае было бы скучно, не так ли?

Мать Жиндия закрыла глаза и удобно сложила руки на груди, расслабленная и уверенная в себе.

- Паутина Дзирта До'Урдена, - сказала она. - Война Серебряных Кордонов, демоны на улицах Мензоберранзана, убийство Демогоргона у ворот города, падение Ку'Ксорларрин от рук дварфийских друзей Дзирта... и, конечно, с помощью самого Дзирта. Всегда Дзирт! Так много сетей, но теперь я нашла нить, чтобы сплести собственную, причём хорошую паутину, прислужница. Ту, которая наконец закончит историю еретика.

- Ты на это надеешься, - с коварным смешком сказала Эскавидне.

Мать Жиндия бросила сердитый взгляд на йоклол.

- Надежда подразумевает сомнение. Я не сомневаюсь. Я молилась. Я узнала. Я верю.

Эскавидне кивнула.

- И ты принимаешь на себя ответственность.

Мать Жиндия улыбнулась.

- Я выполню твою просьбу, верховная мать, - сказала прислужница. - Я принесу тебе... дьявольские игрушки и всё остальное. Надеюсь, что они хорошо тебе послужат. А если нет, если твоя паутина окажется не такой, какой желает Ллос, я с радостью посмотрю, как эти дары обернутся против тебя. Даже не сомневайся.

- Я молилась, - с улыбкой повторила мать Жиндия.


- Нельзя, Вейлас Хьюн. Нельзя просто взять и найти дроу, - прошептал беззвучно Закнафейн вскоре после того, как расстался с бродягой. Он опустил волшебный шар на пол. Он боялся, что тот покатится прочь, поскольку естественная поверхность тоннеля была неровной, но когда отпустил, шар даже не покачнулся.

Закнафейну потребовалось немало времени, чтобы поверить в эту устойчивость, но в конце концов он убрал руки, опустился на колени перед камнем и приказал ему:

- Рамблбелли!

Парящие внутри шара клочки света начали кружиться, вращаться и сливаться, испуская наружу сияние. Опасаясь оказаться залитым светом, Закнафейн отошёл. Пришлось перелезть через несколько камней, чтобы покинуть неглубокую нишу, которую он выбрал для своей ловушки.

Когда оружейник оглянулся, у него отвисла челюсть, поскольку волшебный шар теперь проецировал изображения. Сам предмет как будто пропал, скрытый небольшим костерком. Вокруг этого костра сидели несколько полуросликов, очень похожих на ту группу, которую Закнафейн, Джарлакс, и Аратис Хьюн использовали, чтобы выманить Шиву Зовирр.

«Нужно заставить дроу самой тебя отыскать.»

Закнафейн дал знак двум своим ближайшим спутникам, Браэлину Джанкуэю и Эгалавину Зовирру — последний десятки лет тому назад присутствовал среди дроу Зовирр, пойманных в такую же ловушку, и с тех пор хорошо служил в рядах Бреган Д'эрт.

Втроём они отступили в тень и стали ждать. Закнафейн пожалел, что у него нет переносной дыры Джарлакса.

Он тщательно выбрал это место. За каждым тоннелем, каждым возможным подходом следила пара разведчиков Бреган Д'эрт, и все запутанные тоннели внутри их позиций соединялись между собой, так что любой отряд можно было оповестить в кратчайшие сроки.

Теперь им оставалось только ждать.

Не самая простейшая из задач.

Прошёл день, другой, третий. У них были гости — несколько нахальных крыс-переростков, стая летучих мышей, три разных гусеницы-трупоеда, даже зверь-обманщик — но никто не заинтересовался сценой разбивших лагерь полуросликов, и зверей легко уводили в сторону умелые дроу.

Закнафейн понятия не имел, сколько будет действовать магия шара, но иллюзия не поблекла, и так начался четвёртый день — они сидели, ждали и наблюдали.

В этот день они наконец получили свою награду, когда по линии передали сигнал, что с юга приближается отряд дроу, включающий по меньшей мере трёх жриц.

Закнафейн, находившийся ближе всех к иллюзии, припал к земле, Браэлин и Эгалавин — следом за ним. Никто не достал оружия, хотя все держали руки рядом с рукоятями мечей, арбалетов и прочего. Закнафейн даже несколько раз стискивал рукоятку кнута на правом бедре, пока его свободная левая рука сигналила, напоминая двум спутником, что их миссия — переговоры.

Но осторожность не повредит, когда имеешь дело со жрицами, а тем более — старшими жрицами. Ни одна женщина-дроу не получила подобный титул потому, что была доброй и справедливой.

С пугающей внезапностью местность перед их троицей взорвалась движением, когда словно из ниоткуда возникли полдюжины багбиров с сетями и бросились в атаку на лагерь полуросликов. Иллюзия была настолько безупречна, что высокие и волосатые чудовища не заметили подвоха, подбежав прямо к лагерю, метнув свои сети и налетев на образы полуросликов с дубинами в руках.

- Стоять! - приказал Закнафейн, появляясь из укрытия. Его правая рука взялась за кнут, левая схватила торчавшую за плечом рукоять меча, висящего диагонально на спине. Но приближаясь, он не вытащил меч. Пока нет.

Багбиры развернулись, протестующе заревев.

- Стоять! - снова приказал Закнафейн, адресуя свой приказ ближайшему.

Однако дурак бросился на него, обеими руками занося огромную дубину над головой. Оружие обладало таким радиусом действия, что могло сокрушить оружейника прежде, чем тот окажется на расстоянии удара меча.

Но у Закнафейна было оружие ещё длиннее.

Он взмахнул кнутом с ослепительной быстротой и точностью, ударив им над головой семифутового чудовища, чтобы захлестнуть поднятые руки багбира. Кончик кнута обернулся вокруг и ударил точно в лицо чудовища. Против простого багбира Закнафейн не стал призывать разрывающую планы силу оружия, но в ней всё равно не возникло надобности.

Чудовище споткнулось, натянуло кнут и лишилось равновесия, когда кнут повис. Но единственного длинного шага хватило багбиру, чтобы встать твёрдо. Монстр резко опустил свои захлёстнутые руки вниз и отвёл их в сторону, подняв взгляд лишь для того, чтобы проверить, не разорвёт ли это противника на части.

Но противника на месте не было.

Нет, Закнафейн пришёл в движение одновременно с этим неловким шагом багбира, ушёл из поля зрения чудовища, и как только багбир начал поворачиваться, чувствуя, что кнут тянет его назад, тонкий меч Закнафейна скользнул в его спину, легко разрезав хребет.

И Закнафейн, поддерживая безупречное равновесие, с силой дёрнул за кнут, когда багбир начал падать вперёд, под верным углом и с подходящей точкой опоры, чтобы заставить чудовище закрутиться, высвобождая свой кнут, который затем полетел оружейнику за спину, щёлкнув один, потом второй раз. Лёгким движением запястья он хлестнул двух других багбиров по морде, заставив их замереть.

- Что всё это значит? - воскликнул женский голос, и в пещеру вошло войско дроу Ханцрин — старшая жрица с двумя другими жрицами по бокам и несколько мужчин позади них.

Но из каждого тоннеля возникли новые дроу, отряд Закнафейна, нацеливший ручные арбалеты, а за спиной оружейника появились Браэлин, Эгалавин, и третий, Вейлас Хьюн, который показался словно из ниоткуда.

- Черри Ханцрин! - крикнул Вейлас Хьюн, предупреждая реплику Закнафейна.

Старшая жрица придержала подчинённых и посмотрела на бродягу, стоявшего без оружия в руках и с обезоруживающей улыбкой на лице.

- Мы здесь не ради битвы, - заверил её Вейлас Хьюн. - Вы знаете меня, старшая жрица, и знаете, кого я представляю.

Закнафейн быстро оглянулся на бродягу, выражением лица сообщая, что недоволен. Он знал, что ему следует радоваться вмешательству, но перед ним стояло три жрицы. Разве нельзя было расправиться с ними и получить необходимую информацию от оставшихся мужчин?

- Но я вижу, что битва произошла, - ответила Черри Ханцрин, указывая на поверженного багбира.

- Гоблиноиды, - буркнул Закнафейн и сплюнул на тушу.

- Молчать, бездомная тварь, - рявкнула Черри Ханцрин. Повернувшись обратно к Вейласу, она сказала: - Объяснись. И быстро, иначе я жестоко накажу этого вместо того, чтобы принять плату в обмен на мёртвого раба.

- Плату? - фыркнув, отозвался Закнафейн.

Жрица достала с бедра собственную плеть с тремя живыми змеями, извивающимися и сплетающими кольца, готовыми нанести удар.

- Не убивайте его, молю, - сказал Вейлас Хьюн. - Он неопытный и немного глупый, но из него ещё выйдет толк.

Закнафейн вздохнул и снова оглянулся на бродягу.

- Однако урок хороших манер ему не помешает, если вам кажется это необходимым, - добавил тогда Вейлас Хьюн к изумлению всех присутствующих.

Черри Ханцрин завопила и подняла свою смертоносную плеть.

Но Закнафейн догадался о плане Вейласа. Что важнее, он был быстрее жрицы, намного быстрее, чем она могла предвидеть, и его кнут неожиданно метнулся к ней, щёлкнув прямо перед извивающимися змеями плётки Черри. Причём на этот раз оружейник рассёк полотно мультиверсума, высвобождая элементальный план огня, шипящий и злой раскалённый разлом, который немедленно поджёг змей, оставляя в руках Черри корчащийся трёхголовый факел.

Все присутствующие охнули, не считая Закнафейна и Вейласа Хьюна, и если Закнафейн воспользовался этим, чтобы перекатиться вперёд, Вейлас Хьюн просто рассмеялся.

Старшая жрица попыталась контратаковать своей плетью, но змеи были уже мертвы — всего лишь три дымящихся неподвижных узла, которые больше не могли кусаться.

Завершив перекат, Закнафейн вскочил, плотно прижав кончик меча к шее Черри Ханцрин. Он уставился на неё взглядом, обещающим смерть.

- Сколько защит ты возвела, жрица? - спросил он, и его красные глаза сверкнули. - Джарлакс дал мне этот меч и пообещал, что никакие волшебные преграды не остановят его укус. Хочешь проверим?

Закнафейн удерживал спокойное выражение лица, всего лишь с небольшим намёком на свою жажду крови, чтобы подкрепить блеф, поскольку Джарлакс не говорил ему ничего подобного. Хотя меч действительно был весьма хорош, подобные чары на нём отсутствовали.

- Достаточно! Хватит! - потребовал Вейлас Хьюн, выступая вперёд и махая руками на всех потенциальных участников драки. - Мы пришли только за информацией.

- И заплатите за неё, - осмелилась огрызнуться Черри Ханцрин.

- Женщины рядом с тобой согласятся на сделку получше, - предупредил её Закнафейн.

- Отзови своего пса, - сказала Черри, обращаясь к Вейласу.

- Ты до сих пор не поняла? - отозвался бродяга.

Какое-то мгновение жрица с любопытством разглядывала Хьюна, потом обернулась, и кровь отлила от лица Черри Ханцрин, когда она действительно увидела Закнафейна. Когда посмотрела на него не просто как на очередного мужчину. Когда наконец узнала настоящую личность стоящего перед нею убийцы.

Она с трудом сглотнула. Закнафейн почувствовал, как кончик меча пошевелился, вторя движению её горла, и это заставило испытать его огромное удовлетворение.

- Я не враг Джарлаксу и Бреган Д'эрт, - сказала она.

Закнафейн подумал, что впервые в жизни обнажил меч в присутствии жриц Ллос, кроме матери Симфрей и матери Мэлис До'Урден, и не нанёс удар. Это отразилось в его ухмылке, когда он чуть-чуть отстранил лезвие.

- Чего ты хочешь? - спросила старшая жрица Черри Ханцрин, адресуя свой взгляд и слова Вейласу Хьюну.

- Информацию. Это всё, - ответил бродяга.

- Ты заплатишь за неё, - снова потребовала Черри, видимо, восстановив самообладание. - И заплатишь за мою плеть.

Закнафейн поднял бровь, и этим маленьким жестом недвусмысленно дал понять, что он с радостью бросится на дерзкую ведьму и прикончит её самым ужасным способом просто за постоянное напоминание об оплате в ситуации, где она не обладала никаким настоящим преимуществом.

- Разумеется, заплатим, - сказал у него за спиной Вейлас Хьюн. Когда раздался звон монет, Закнафейн закатил глаза из-за того, как быстро сдался другой дроу.

Вейлас Хьюн вышел вперёд с тяжёлым мешком. Когда он позволил мешку упасть на землю, часть содержимого, золотые монеты, высыпалась наружу.

- Джарлакс всегда играет честно, старшая жрица, - с поклоном сказал Вейлас Хьюн. - Дружбу дома Ханцрин он всегда ценил превыше любого другого.

Затем Вейлас добавил:

- Я мог бы принести самоцветы и драгоценности, но похоже, что дом Ханцрин сейчас не испытывает в них недостатка.

- Не сказала бы, - ответила Черри Ханцрин. Он бросила злой взгляд на Закнафейна. - Убери этот меч!

Оружейник убрал, но превратил этот жест в целое представление, чтобы показать, как близко от смерти была в его руках жрица. Шагнув назад, он поневоле почувствовал недовольство.

Но это были чужие дела, дела Джарлакса, а Закнафейн знал своё место.


- Ты разочарован, потому что не смог убить жрицу, - заметил Джарлакс, когда Закнафейн вошёл в его комнату в «Двенадцати Дланях»,

Оружейник фыркнул, но промолчал, понимая, что таким способом Джарлакс сообщил ему, что уже слышал доклад о встрече, хотя отряд Закнафейна вернулся сюда как можно быстрее.

- Ханцрины знают дом Маргастер, - объяснил он командиру наёмников. - Маргастеры покупали множество самоцветов у старшей жрицы Черри и её агентов. Дюжины, включая по крайней мере один крупный, может быть больше.

- Ты хочешь сказать — филактерий и крупных демонов.

Закнафейн пожал плечами, признавая, что Джарлакс знает об этом куда больше него.

- Когда верховная мать Бэнр пригласила демонов в Мензоберранзан, когда барьер фаэрзресс между Подземьем и нижними планами истончился, улицы города кишели этими мерзкими тварями.

- Зачем она так поступила? - спросил Закнафейн.

- Квентл считала, что это отсылает к славному прошлому Мензоберранзана, - объяснил Джарлакс. - А кроме того, это позволило ей усилить свою власть над городом. Постоянная угроза необузданных демонов сплотила вокруг неё несколько домов. Это был прекрасный план удержания власти, пускай даже если многие наши сородичи из-за него пострадали.

- Пожалуй, ничто не упрочняет позиции королевы так, как внешняя угроза, даже если она сама её навлекла, - сказал Закнафейн, качая головой.

- Сохранение рода затмевает всё остальное, - согласился Джарлакс. - Кроме того, есть ещё один немаловажный фактор — многие верховные матери и их старшие жрицы решили, что эти демоны могут стать ценными пленниками.

-Чтобы поместить их в филактерии, которые Ханцрины смогут продавать на поверхность ничего не подозревающим iblith, - догадался Закнафейн. Он покачал головой, столкнувшись с таким дьявольским замыслом. Это было настолько... в духе дроу.

Затем лицо Закнафейна стало очень серьёзным, и он пристально посмотрел на Джарлакса.

- А Бреган Д'эрт?

- Что — Бреган Д'эрт?

- Вы... мы участвуем в подобной торговле?

- Нет, - без колебаний ответил Джарлакс. - Нет, никогда. Эти филактерии — яд. Они поглощают невинных и разносят смерть, возможно — неконтролируемо.

- Но выгода, - подразнил его Закнафейн.

Джарлакс не клюнул на приманку, решительно покачав головой. Закнафейн кивнул, обрадованный, поскольку он не мог пересечь некоторые моральные границы и знал, что его сын не станет терпеть определённые поступки даже от того, кого Дзирт звал другом.

Закнафейн попытался излить своё облегчение, но не успело первое слово сорваться с его губ, как оружейник заметил выражение ужаса на лице Джарлакса.

- Что такое? - спросил он.

- Дварфы, - ответил Джарлакс, глядя мимо него вдаль, как будто догадался о чём-то.

- Этот клан Каменная Шахта?

- Нет, - ответил Джарлакс. - В Землях Кровавого Камня Ханцрины продавали самоцветы дварфам, только это были совсем не дварфы, а странные существа, выдававшие себя за дварфов, когда находились не в своём обычном огромном обличье.

- Спригганы, - сказал Закнафейн, и Джарлакс кивнул. - Ты считаешь, что клан Каменная Шахта — это спригганы?

Джарлакс покачал головой.

- Неважно. Я просто вспомнил, что Черри Ханцрин уже имела дело с дварфами.

- Она призналась, что продавала свои товары этому дому Маргастер, - ответил Закнафейн. - Она знает его представителей и говорила с ними напрямую, пускай и тайно.

- Но дом Маргастер тесно связан с кланом Каменная Шахта.

- Откуда ты знаешь?

- Они использовали дварфов, чтобы отмыть свою платину и серебро в глазах других благородных семей Глубоководья. Терновый Оплот выкупили у лорда Неверэмбера за золото Маргастеров. И эти дварфы, Каменная Шахта, явившиеся ко двору Неверэмбера с грязными деньгами, носили кучу сверкающих безделушек, если верить Реджису.

- Твои агенты, - прошептал Закнафейн, наконец осознав причину тревоги наёмника.

- Атрогейт и Амбергрис, - сказал Джарлакс. - В какой ад я их послал?

Он бросился к двери. Закнафейн — следом. Они не останавливались, пока не оказались у дома Доннолы и Реджиса, где обнаружили правящую пару за обедом.

- Нет времени объяснять, - ответил на их вопросительные взгляды и настоящий вопрос Доннолы Джарлакс. - Дварфы, которых ты видел в Невервинтере, - сказал он Реджису. Тот кивнул. - Драгоценности? Украшения? - спросил Джарлакс.

- В изобилии, - подтвердил полурослик. - Я тогда подумал, что это полная безвкусица.

- Как у королевы Дамары?

Реджис выронил вилку с едой, чего прежде никогда не случалось. Поскольку он был там. Он видел всё случившееся. Ему повезло выбраться из Земель Кровавого Камня живым, когда королева Конкеттина Делькасио Фростмантл была одержима суккубом.

- Боги...

-Что это значит? - спросила Доннола.

- Это значит, что ради тебя, ради меня, ради короля Бренора и всего, что нам дорого, ты и твоя сеть теперь работаете на меня.

Лицо Доннолы приобрело подозрительное выражение, но Реджис встал, посмотрел на жену и согласно кивнул.


ГЛАВА 20 К сути дела


Верхом на коне-кошмаре, призванном из обсидиановой статуэтки, Джарлакс поднялся на высокий скалистый утёс, чтобы оглядеть сверху разрушенную крепость Терновый Оплот.

Несколько мгновений спустя его догнал Закнафейн, трясушийся верхом на призванном адском борове, таком же, как и принадлежащий дварфу, которого они пытались отыскать.

- Ты не мог найти что-нибудь получше для старого друга? - спросил заметно раздражённый Закнафейн, пытаясь перевести дух после скачки.

- Наверное, мог, - признал Джарлакс. - Но такие предметы стоят очень дорого, а нам нельзя было терять время. Если тебе от этого станет легче, твой изготовил сам Громф.

- Ты заплатил ему, чтобы он изготовил его для меня?

-Нет, нет, это был подарок Амбергрис, невесте Атрогейта, ко времени их возвращения.

Закнафейн кивнул и отвёл взгляд от старого друга.

- Здесь?

Джарлакс, глядя вниз на старую крепость, кивнул.

- Миллион золотых за это? - нахмурился Закнафейн. - Я не разбираюсь в ценах на поверхности, но в Мензоберранзане с лёгкостью нашёл бы лучшее применение такой огромной сумме.

- В том-то всё и дело, - ответил Джарлакс. Он спешился и произнёс командное слово, снова возвращая своего норовистого, фыркающего огнём жеребца в крохотную обсидиановую фигурку.

Закнафейн был счастлив слезть с неудобного адского борова. Борова Джарлакс тоже развеял.

- Дождёмся ночи, - пояснил наёмник и повёл их по небольшой тропинке среди камней, которая не просматривалась с крепости, зато открывала величественный вид на бурлящие волны штормового побережья Меча.

- Сегодня ты кажешься особенно кислым, - начал Джарлакс, когда они делили послеполуденную трапезу. - Хотя, должен признать, тебя не разберёшь. У тебя вечно такое настроение.

- Скорее его нехватка, - ответил Закнафейн, но нахмурился на собственный каламбур, прежде чем Джарлакс смог бы посчитать это признаком каких-то положительных изменений в его расположении духа.

- В чём дело? Ты снова встретился с сыном. Я думал, что такое событие...

Закнафейн не поднимал взгляд.

- А его невеста — чудесная женщина, - продолжал Джарлакс, тщательно подбирая слова и продолжая разглядывать Закнафейна. Он заметил намёк на гримасу и продолжил: - Его жена, которая носит внука Закнафейна.

Тогда Закнафейн поднял немигающий взгляд.

- Они были тебе не рады? - спросил Джарлакс.

Закнафейн пожал плечами.

- Рады, наверное.

- Но ты сам не особенно обрадовался... переменам, - заключил Джарлакс.

- Я такого не говорил.

- Твой сын женился на человеческой женщине.

- Ты, как всегда, настоящий кладезь ценной информации.

- Твой внук будет наполовину человеческой крови.

Закнафейн с силой обрушил свой котелок на землю и гневно уставился на наёмника.

- Итак? - сказал Джарлакс.

- И это всё, что ты можешь сказать? Обо всём этом? Или Джарлакс снизойдёт до печального монолога, оплакивая мою неудачу?

- Неудачу? - повторил Джарлакс.

- Ты вращаешься среди этих других существ так, будто сам родился от их матерей, - сказал Закнафейн.

- Это не я провожал отряд чумазых полуросликов из Подземья, рискуя собственной шкурой, - напомнил ему Джарлакс. - Это не я чуть не прикончил Дзирта, когда решил, что он убил эльфийскую девочку во время набега на поверхность.

Закнафейн покачал головой и пробормотал что-то неразборчивое. Он подобрал свой котелок и вернулся к еде.

- Ты обвиняешь меня в том, что я тебя осуждаю, - язвительно заметил Джарлакс. - Что ж, один из присутствующих определённо ведёт себя осуждающе.

- Просто заткнись. И не забывай, что я предпочту ехать на твоём кошмаре вместо этой глупой свиньи.

- Я не торгуюсь.

- Тогда заткнись.

Джарлакс больше ничего не сказал и вернулся к собственной трапезе. Конечно, он понимал смятение Закнафейна. Одно дело — освободить жалких полуросликов, и совсем другое — получить внука-полукровку. Он оторвал взгляд от своего котелка, чтобы взглянуть на старого друга. Он видел боль, смущение, гнев, и знал, что не может ничего сказать, чтобы улучшить положение дел. Чувства Закнафейна принадлежали самому Закнафейну, и лишь один дроу мог разобраться с ними.

Или нет.

День прошёл в молчании, пока в западном небе солнце не коснулось горизонта. Последние лучи засверкали на воде, слишком яркие для чувствительных глаз дроу.

- Как ты вообще можешь на него смотреть? - спросил Закнафейн, испытывая неудобство от солнечного света, падающего на его прищуренное лицо.

- Поначалу было очень сложно, поскольку оно уязвляло мои дровские чувства, - ответил Джарлакс. Он замолчал на секунду, и действительно, Закнафейн покосился в его сторону, уловив намёк.

- Но я привык к нему до такой степени, что предпочитаю тепло и сияние холодному мраку Подземья. Хотя, если подумать, мне нравятся оба варианта — я могу наслаждаться лучшим из обоих миров.

- Ты даже наполовину не такой остроумный, каким себя считаешь, - сказал ему Закнафейн.

- Или вдвое остроумнее, чем следовало бы, - с усмешкой добавил Джарлакс. - Мне говорили, что язык меня до гибели доведёт.

- По крайней мере, ты умрёшь улыбаясь. Никто не считает Джарлакса настолько остроумным, насколько сам Джарлакс.

- Потому что никто даже близко не настолько умён, чтобы по-настоящему его понимать.

На этом они замолчали, поскольку заходящее солнце начало погружаться за морской горизонт. Когда тени удлинились, они выбрались из низины и осторожно двинулись к Терновому Оплоту.

Оба тщательно изучали землю перед собой, прежде чем сделать очередной шаг, наклоняясь вперёд и выискивая следы... чего угодно, практически. Главный вход в крепость был заметен издалека, и к нему вела только одна дорога. Джарлакс был уверен, что сейчас он повторяет последние шаги путешествия Атрогейт и Амбергрис, если они вообще добрались до Тернового Оплота.

Приблизившись к воротам, они с оружейником заметили крайне интересную особенность. Даже в сумерках на неровных камнях виднелись тёмные пятна, часть из которых была похожа не пузырящееся чёрное желе.

-　Кровь, - просигналил Закнафейн, наклонившись понюхать одно из пятен. -　И не слишком старая.

-　Я знаю это пятно, - ответили руки Джарласкла, глядевшего на лужицу чёрной слизи.

Демонические останки.

Ханцрины признались Закнафейну, что продают драгоценные камни в этих краях, а также — что дом Маргастер стал любимым клиентом Черри Ханцрин. Здесь соединялись все точки, и учитывая отсутствие Атрогейта и Амбер, получившийся узор беспокоил Джарлакса.

Двое дроу, продолжая пригибаться, нырнули под укрытие пары наклонных камней.

И как раз вовремя, поскольку в следующее мгновение услышали красноречивый щелчок. Лишь их природные таланты в сочетании с богатым опытом и воинской подготовкой заставили обоих броситься в ближайшее укрытие, когда арбалетный болт высек искры на камне между ними.

Они посмотрели на стену и ворота. Наверху появился факел, потом второй, и несколько мгновений спустя оттуда выстрелил огненный снаряд, угодив в камень и оставшись гореть. За ним последовали другие, приземляясь в стратегическом порядке, чтобы осветить весь участок, рядом с которым прятались двое дроу.

- Эй, собаки шелудивые! - раздался клич со стены. - Покажитесь! Покажите морды и дайте вас сосчитать или покажите задницы и дайте вас пристрелить!

-　Сосчитать дварфам или демонам?　- просигналил Закнафейн Джарлаксу.

-　Да,　- был ответ.

- Мы посланники из Лускана! - крикнул в ответ наёмник. - Пришли поговорить с новыми владельцами Тернового Оплота, которые были когда-то старыми владельцами Тернового Оплота!

- Какие дела могут быть у Города Парусов так далеко вниз по побережью?

- Для корабля не так уж и далеко, - ответил Джарлакс.

- Что-то ваших парусов не видать! - крикнул со стены другой дварф.

- Если вы хорошо знаете Лускан, вы всё поймёте, когда увидите нас, - загадочно пообещал Джарлакс. - В городе есть публичная власть, а есть...

Он позволил окончанию фразы повиснуть в воздухе и посмотрел на Закнафейна, сообщая:

-　Наверняка они слышали слухи о Джарлаксе.

-　Джарлакс считает, будто про него все постоянно говорят, - ответил Закнафейн.

Несмотря на сложное положение, в котором они оказались, это вызвало у наёмника широкую улыбку. Сарказм не покидал неумолимого Закнафейна, даже когда тот общался с помощью жестов. Джарлакс подумал, что этот непочтительный, ворчащий дроу очень похож на другого его близкого друга. Он поверить не мог, что не замечал этого раньше, поскольку эти двое говорили одним голосом и так ненавидели мир, в ловушку которого попали, что им было приятно марать клинки кровью тех, кто угнетал их или совершал зло по отношению к невинным.

Другой друг Джарлакса был человеком, и, наверное именно поэтому наёмник только сейчас заметил сходство, ведь Закнафейна сложно было сравнивать с миром людей — во всяком случае, на первый взгляд.

Однако ему не следовало так заблуждаться. Человеческие короли, лорды или землевладельцы, ну или простые люди, с лёгкостью могли сравниться в жестокости с худшими жрицами Ллос.

Но он был бы всё-таки рад иметь одного из них рядом, из-за надёжного товарищества и способности разобраться с текущей проблемой.

- Тогда покажитесь! - проревел другой дварф, прервав его размышления.

Джарлакс дал Закнафейну знак не высовываться и достал своё последнее приобретение: небольшое круглое основание из дерева с прикреплёнными к нему сверху перьями. Джарлакс вытащил перья и разместил их в четырёх специальных отверстиях, расположенных на равном расстоянии по периметру круга. «Акади», — прошептал он имя великой воздушной сущности Торила, богини, властвующей над воздушными элементалями. Перья немедленного стали колыхаться, затем вращаться, и внутренний диск деревянного основания завертелся вместе с ними.

Движение и волшебство создали над деревянным основанием вздымающийся вихрь.

Подняв предмет перед собой, Джарлакс вышел из-за камня.

- Ты хотел сказать — покажись, - крикнул он дварфу.

Щёлкнул арбалет, и со стены полетел болт.

Джарлакс даже не моргнул. Он не видел снаряда, хотя слышал выстрел. Он заметил его в самое последнее мгновение, когда болт чиркнул по угловатому камню перед ним и отскочил наёмнику в лицо.

Однако вихрь поймал его, как и было задумано, и отшвырнул снаряд в сторону.

- Ещё раз сбрешешь — получишь выстрел получше! - крикнул со стены дварф. - Мы умеем считать до двух!

-Вы напали на друзей дома Ханцрин, - осмелился крикнуть в ответ Джарлакс. - Вы что, думаете, что это обрадует лорда Неверэмбера?

Последовало долгое молчание. Со стены никто не отвечал. Джарлакс знал, что ужасно рискует, раскрывая большую часть известных ему сведений. Однако он не знал, как ещё продолжать разговор, и решил, что шанс найти Атрогейта и Амбергрис того стоит.

- Выходите, ты и твой друг, - окликнул дварф.

Джарлакс посмотрел на Закнафейна, который энергично помотал головой, вторя собственным мыслям Джарлакса.

- После таких тёплых приветствий, пожалуй, будет лучше, если вы сами выйдете к нам — по крайней мере, для начала, - отозвался он.

- Вы пришли, чтобы увидеть нас, ну так входите и смотрите, - проревел дварф.

- Лучше выходите сюда, - стоял на своём Джарлакс.

- Я быстро устаю от этой болтовни!

- Ну так не мучайся, добрый дварф! - ответил Джарлакс. - Выходи, чтобы мы могли поговорить о грядущей славе.

Снова последовало долгое молчание, и факелы вдоль стены угасли. Джарлакс оглянулся на Закнафейна и пожал плечами. Они оба уставились на дверь.

- Ну вот и мы, эльф! - раздался вскоре возглас, и действительно, дварфы вышли — но только не через дверь. С оглушительным жужжащим звуком орда насекомоподобных существ, похожих на какой-то гротескный гибрид мухи и человека, перемахнула через стену. Жужжание превратилось в целеустремлённый гул, и хотя они были эльфами, а значит — обладали иммунитетом, оба дроу узнали волшебные усыпляющие свойства песни ветра.

И всё-таки Закнафейн обмяк.

Джарлакс бросил на него лишь один взгляд, не зная, притворяется тот или нет, но времени на размышления не было, он покрепче ухватился за деревянное основание своего предмета и направил в него свою волю, требуя большего от волшебства.

Он насчитал дюжину демонов, в которых узнал чазмов. Наёмник понимал, что для двух воинов это слишком много.

- Смотри, чтоб тебя не прокололи! - предупредил он неподвижного Закнафейна, поскольку знал, что рана от иглоподобного хоботка чазма будет кровоточить ещё очень, очень долго.

Джарлакс подался назад. Он хотел позвать своего коня-кошмара и умчаться прочь, но обнаружил, что не может убрать руки со своей новой игрушки, поскольку та теперь кружилась ослепительно быстро, и от любого неловкого движения могла вылететь из его хватки. Конечно, он понятия не имел, что она делает или почему так быстро вращается.

На них упал шар волшебного мрака, созданный не самим Джарлаксом и не Закнафейном. Но наёмник не удивился и не сбежал. Он просто направил всю свою волю без остатка в магическую игрушку.

Джарлакс не видел её, зато слышал и чувствовал огромный стонущий вихрь силы.

Жужжание стало намного громче, когда на него неожиданно бросился демон. Потом ещё один. Он инстинктивно попятился и попытался накренить свою игрушку, чтобы перехватить их.

Жужжание превратилось в ухающие звуки, сопровождаемые почти человеческим визгом, затем стонами, когда пойманную в торнадо Джарлакса пару зашвыряло, колотя друг о друга.

Желая это увидеть, Джарлакс полностью вышел из темноты спиной вперёд, и действительно — в его вихре оказались пойманы двое, а затем и трое демонических существ.

И это было настоящее торнадо, могучий циклон. Но управляемый, не расширяющийся, ударяющий демонов по его, Джарлакса, воле.

Разобравшись с этой угрозой, Джарлакс посмотрел на Закнафейна, чтобы увидеть лишь пару чазмов, бросившихся в атаку.

Не в силах подойти к другу, Джарлакс призвал шар темноты над Закнафейном, надеясь на лучшее.


Никогда прежде Закнафейну не приходилось сражаться с таким демоном, но за свои годы он бился со множеством дроу, чтобы не удивиться, когда его окутала волшебная тьма. Он подумал, что заклинание мог бросить даже Джарлакс в попытке защитить товарища.

Неважно. Он прекрасно слышал приближавшихся демонов, оценивая расстояние по звуку их жужжащих крыльев, и надеялся, что они посчитали его достаточно лёгкой добычей.

Он сорвал с пояса кнут, перекатился и ударил им в воздух, призывая силу оружия, чтобы прорезать брешь в мультивселенной, огненный разлом, скрытый волшебной темнотой.

Он быстро перевернулся, подобрал ноги и оттолкнулся, получив какое-то мрачное удовлетворение, когда услышал, как вопящий демон врезался в землю позади.

Второй с неожиданной скоростью развернулся прямо над шаром мрака и устремился прямо на Закнафейна. На сей раз оружейник не прибегнул к силе планарного разлома, просто захлестнул своим кнутом хоботок огромного москита и дёрнул его вниз и влево. Голова чазма дёрнулась к нему, открывая Закнафейну прекрасный вид на потрясённые глаза насекомого, как раз когда взмах левой руки оружейника рассёк их мечом.

Закнафейн скользнул в сторону, увернувшись от рухнувшего чазма, который перевернулся один раз, два и три, ломая конечности и подскакивая на камнях.

- Что за Девять Адов, - недоверчиво буркнул дроу, глядя как Джарлакс бежит к нему, сжимая в руках...

Торнадо?

Чем бы это ни было, оно оказалось крайне эффективным. Наёмник поймал вихрем четвёртого демона, потом пятого. Остальные разлетелись во все стороны, некоторые — в результате действия вихря, другие — пытаясь увернуться от могущественной магии.

Вой на стене привлёк внимание двух дроу, и далёкие врата распахнулись, выпуская стаю псов — конечно же, адских гончих.

- Скакуны! Скакуны! - закричал Джарлакс, но в этом не было необходимости, поскольку Закнафейн уже поставил статуэтку своего адского борова на землю, вызывая его. И догадавшись о затруднениях Джарлакса, оружейник сорвал с пояса товарища сумку и вытряхнул вторую обсидиановую статуэтку.

С громким рёвом Джарлакс взмахнул руками влево, потом повёл их обратно вправо, и пятеро демонов, кувыркаясь, вылетели из циклона, как перекати-поле. Их прозрачные крылья оторвало вихрем, так что демоны не смогли выровнять полёт и после долгого падения разбились о камни.

Оба дроу не смогли это увидеть, поскольку уже скакали во весь опор верхом на кошмаре и адском борове. Копыта цокали по камням, высекая огонь и оставляя след из чёрного дыма.

Однако они расслышали тошнотворный звук, и его оказалось достаточно, чтобы Джарлакс задрожал.

Они долго мчались с максимальной скоросьтю. Адские гончие не уставали, но волшебные скакуны, которые были быстрее, тоже, и погоня скоро отстала.


- Хорошо быть дома, а? - сказал король Бренор Дзирту, когда тот неожиданно появился при дворе Бренора в Гонтлгриме.

- Мой дом там, где Кэтти-бри, - поправил его Дзирт. - Сегодня я навещаю дом моего брата.

- Ха-ха, ну ладно! Я рад твоему визиту! Столько дел — бьюсь об заклад, что этот тупой Неверэмбер задумал что-то не особенно доброе и совсем недоброе, и не обязательно в таком порядке.

- Рассказывай, - предложил дроу.

- Рассказывать пока особенно нечего, - ответил Бренор. - Похоже, что Неверэмбер продал башню каким-то дварфам — клану Каменная Шахта — ниже по побережью. Рамблбелли это видел. Похоже, что Неверэмбер хоронит нечистое золото, и я буду доволен, как гном с цацкой или полурослик с пирогом, если смогу поймать его с поличным.

- Я так понимаю, отношения между Гонтлгримом и Невервинтером не улучшились.

- Ха! Этот мужик — дурак.

Дзирт кивнул и не стал продолжать тему. Он пришёл сюда в надежде воспользоваться недавно заработавшими телепортационными вратами, чтобы попасть в Мифрил-Холл в Серебряных Кордонах. Он хотел купить что-нибудь для Кэтти-бри в Серебристой Луне в подарок по случаю рождения их первенца — он знал, что именно, вещь, которую видел во дворце леди Аластриэль. Последнее, что ему было сейчас нужно — впутаться в какую-то бессмыслицу между лордом Неверэмбером и Бренором, двумя самыми упрямыми и своевольными правителями, которых он когда-либо знал!

Однако в этот миг он бросил взгляд в сторону, на Ивоннель, которая тоже была сегодня при дворе, и её пальцы мелькнули, передавая ему сообщение:

-　Всё намного сложнее.

- Моя комната ещё свободна, или ты продал её какому-нибудь купцу? - спросил Дзирт, и Бренор закричал.

- Да хоть две, если хочешь! Девять Адов, хоть десять комнат! И ещё больше в Кровоточащих Лозах, - проревел Бренор.

- Реджис в городе?

- Неизвестно. Его не было уже несколько десятков дней.

Дзирт поклонился, готовясь уходить.

- Разделим вечером эль да кусок говядины, а? - спросил Бренор, и Дзирт с готовностью согласился.

Он покинул двор и немного погулял в ближайших холмах, пока его не нашла Ивоннель. Они отправились ко входу в Гонтлгрим, к трамвайчику, который должен был доставить их в Кровоточащие Лозы. В Гонтлгриме, где у Бренора повсюду были уши, сложно было поговорить наедине.

Дзирт много раз ездил на этом трамвайчике, и не уставал восхищаться путешествием обратно на поверхность. Спуск в глубины горы был вполне обыкновенным: череда вагончиков, катящихся по рельсам ко входной пещере дварфийского комплекса, где серия тормозов и подъёмов гасила инерцию и приводила вагон на станцию на высокой платформе рядом с подземным прудом и воротами в Гонтлгрим.

Однако путь на поверхность был настоящим шедевром инженерной мысли и магии, превосходя всё, что когда-либо видел Дзирт, включая паутинные балконы Чед Насада. Трамвайчик скатился с платформы и пересёк пещеру, движимый обычной гравитацией, но когда он добрался до крутого наклона, то перевернулся вместе с рельсами, оказавшись на потолке — но при этом не вверх тормашками, поскольку Громф Бэнр и другие могущественные маги обратили гравитацию в этой точке.

Затем трамвайчик падал вверх по горе, и прежде чем покинуть гору на станции Кровоточащие Лозы, переворачивался обратно вниз.

Однако подобное чудо, похоже, не производило впечатления на Ивоннель, поскольку едва покинув трамвай, она схватила Дзирта за руку и потащила его в сторону. И там, вдали от любопытных ушей, она сообщила ему, что Реджис снова покинул город, вернувшись, чтобы проникнуть во двор Неверэмбера в Невервинтере.

- Именно он был свидетелем продажи крепости клану Каменная Шахта, - объяснила она, - в том самом зале. И именно Реджис провёл связь с домом Маргастер, хотя есть ещё множество связей, о которых он не знает.

В ответ Дзирт поднял бровь.

- С домом Ханцрин, - пояснила Ивоннель. Затем она рассказала ему об отмывании денег, про Атрогейта и Амбергрис, которые отправились в Терновый Оплот, и об опасениях Джарлакса, что в дело могут быть замешаны ещё более зловещие личности.

- Я мог бы ожидать подобного разговора с Джарлаксом, но не с тобой, - признал Дзирт, давая понять, что до сих пор не уверен в этой странной женщине перед ним.

- Его тут нет, - ответила Ивоннель. - Они с Закнафейном отправились на поиски пропавших дварфов.

- Пропавших?

- Они уже давно отсутствуют, - объяснила Ивоннель. - Может быть, они напились вусмерть за столом клана Каменной Шахты, отмечая возникновение нового дварфийского королевства в регионе. Но они отправились туда на поиски преступлений и не вернулись. Учитывая всё прочее, что мы сумели разузнать, легко решить, что их постигло несчастье.

- Как долго их нет?

- Двадцать дней.

- А Джарлакс?

- Он уехал всего несколько дней назад, но он верхом на своём...

- Кошмаре.

- Закнафейну достался адский боров. Подозреваю, прямо сейчас они в Терновом Оплоте или уже возвращаются.

Дзирт рефлекторно посмотрел на юг и на восток.

- Дорога только одна, - сказала Ивоннель, и это прозвучало как предложение.

Дзирт обошёл дальнюю сторону трамвайной станции за горным шпилем, скрывшим от взора Кровоточащие Лозы. Он собирался отправиться в Серебристую Луну, как сказал Бренору, но теперь это казалось не лучшим решением. Он хотел вернуться к трамваю и спуститься вниз к дварфийскому порталу, чтобы переместиться обратно к Особняку Плюща и Кэтти-бри. Ему хотелось бы выслушать её мысли по поводу этих тревожных новостей. Он мог вернуться, поговорить с ней и снова оказаться здесь всего за несколько часов.

Но затем он посмотрел на юг и упрекнул себя за предыдущие мысли. Это был лишь повод задержаться. Дзирт знал, что в его сердце. Его путь лежал перед ним, путь, куда ушли трое его друзей, скорее всего — к опасности, вместе с четвёртым — его отцом.

Его　отцом.

Дзирт не знал, что это значит. Его уверенность в характере Закнафейна поколебали предрассудки отца. На рациональном уровне он говорил себе, что не стоит удивляться — в конце концов, для Закнафейна, вся жизнь которого прошла в границах Мензоберранзана, всё вокруг было таким новым и ошеломительным. И всё же...

Дзирт оглянулся на восток, где, далеко за пределами его взгляда, лежал Особняк Плюща и его возлюбленная, и причины, которыми он хотел оправдать Закнафейна, пропали. Это была его жена, его партнёр во всём, и это был его ребёнок. Но всё же...

Дзирт напомнил себе, что этот дроу, Закнафейн, по собственной воле лёг на алтарь матери Мэлис ради него.

Дзирт кивнул. Ему не нужно было возвращаться к Кэтти-бри. Несмотря на свои опасения, он знал, куда лежит его путь. Он поднял висевший на шее свисток в форме единорога к губам и подул в него.

- Не хочешь ко мне присоединиться? - спросил он спутницу.

Глаза Ивоннель расширились, когда она посмотрела мимо Дзирта, и он понял, что Андахар, его волшебный единорог, был уже в пути. Действительно — обернувшись, он увидел сверкающее белое создание, чей бежевый рог сверкнул в утреннем свете, когда единорог сделал последние несколько шагов. С каждым волшебным шагом единорог увеличивался в размерах куда больше, чем должно было произойти из-за особенностей зрения.

- Нет, я останусь здесь. Но будь осторожен, - предупредила Ивоннель, отступая в сторону. - Ты уже был на этом пути, и тебе придётся иметь дело с демоническими силами.

Дзирт вскочил на Андахара и кивнул.

- Я буду ждать твоего возвращения, - пообещала Ивоннель, Дзирт развернул скакуна и помчался галопом по южной дороге.

У него за спиной Ивоннель села и начала готовить заклинание хождения по ветру, ведь несмотря на то, что она сказала, она всё-таки собиралась последовать за Дзиртом.

Но ему знать об этом было необязательно.


Он сидел в собственной грязи, спиной к неровной стене естественного происхождения. Руки были подняты над головой и прикованы к камню. Они покормили его только раз, запихав заплесневелый хлеб в рот и чуть не утопив его в нескольких вёдрах воды.

Эта трапеза случилась в первый день его плена. Похоже, демоны решили, что он не представляет особой ценности, и теперь заставляли его голодать.

Он думал, что должен был умереть от истощения. А может, они рассчитывают, что он будет оставаться полумёртвым. Может быть, его история о проклятии долгой жизни из-за древних событий в цитадели Фелбарр была куда ближе к правде, чем он считал сам!

Неважно. Проклятие или нет, на сей раз Атрогейта питала единственная вещь: он должен был найти свою любимую.

Огонёк далёкого света ужалил его глаза, и ему потребовалось немало времени, чтобы их открыть. К этому времени факел был отчётливо виден, как и сжимавшая его крепкая дварфийка с жёлтыми волосами, заплётенными в косички.

- Ну что, дварф, получил своё? - спросила его тюремщица, оказавшаяся женщиной с довольно тонкими руками, но широкими плечами. Однако акцент и сложность её речи казались совсем не дварфийскими.

- Получил своё? У меня брюхо урчит, так что, наверное, нет.

- Прекрасно, - ответила тюремщица. - Мне нравится твоя храбрость в такой безнадёжной ситуации — хотя, может, не такой уж и безнадёжной, если расскажешь, что привело тебя сюда. Или, скорее, кто тебя сюда послал. Имей в виду, я знаю достаточно, чтобы понять, если ты солжёшь.

- Бвахаха! - взревел Атрогейт. - Ты чё, думаешь, я те расскажу, какого цвета хреново небо? Или рецепт полуросликова хрючева? Или как заставить младенца рыдать? Или кто, что, когда и почему?

- Остроумно.

- Это правда, сучья ты масть. Выпусти меня из этих цепей, бери лучшее оружие, что найдёшь, и я тебе голыми руками покажу правду-матушку!

- Я могу сделать тебе больно

- Чё-та непохоже.

- О нет, мерзкое создание, я могу сделать тебе больно так, как ты даже не представляешь.

- Я всякую дичь себе представляю, - заверил её Атрогейт.

Тюремщица отступила назад, затем пожала плечами.

- Ну ладно, давай посмотрим, - сказала она. Она потянулась за спину и бросила на колени Атрогейта какой-то предмет.

Глаза Атрогейта широко распахнулись, и он испустил вой глубочайшей боли, которую когда-либо испытывал.

- Мучения только начались, - пообещала тюремщица. Она ушла прочь, но Атрогейт, глядя на предмет, одновременно испытывая желание отшвырнуть его как можно дальше и держать перед глазами, за собственным криком не расслышал дварфийку.

Он кричал, глядя на отрубленную голову Амбергрис О'Мол из адбарских О'Молов.


ГЛАВА 21 Расширяющаяся паутина


- Закнафейн работает с Джарлаксом? - спросила верховная мать Жиндия Меларн, качая головой в ответ на новости, только что доставленные матерью Шакти Ханцрин. Однако это было лишь притворство, поскольку Жиндия уже знала, что союзники Джарлакса на поверхности — не меньшая часть проблемы, чем Дзирт и его воскрешённый отец. Даже если Дзирта и Закнафейна доставят к ней, как она планировала, это не остановит Жиндию от преследования более широкой паутины богохульных предприятий Джарлакса.

Шакти посмотрела на свою старшую дочь.

- Это был Закнафейн До'Урден, представляющий Джарлакса — причём с помощью грубой силы, - заверила Черри Ханцрин присутствующую семью Меларн, а именно — мать Жиндию, первую жрицу Кирнилл, придворного мага Ильтцтрана и Ардулрей Меларн, которая в текущее время служила городу на должности матери писаний в Арах-Тинилите.

А самой заметной среди присутствующих, знала Шакти, была младшая участница группы, Аш'ала, младшая дочь первой жрицы Кирнилл. Некогда Аш'ала служила дому Меларн в качестве посланца в их тесном союзе с домом Ксорларрин и Бреган Д'эрт. И действительно, все взгляды устремились на неё, но девушка лишь пожала плечами.

- После поражения Ку'Ксорларрин у меня не было никакой связи с Бреган Д'эрт, - объяснила она. Даже упоминание об этом молодом городе дроу, который пал под натиском войск короля Бренора и теперь был известен как Гонтлгрим, вызвало напряжение в груди Аш'алы, поскольку это событие отмечало её понижение в рядах дома Меларн.

- Возможно, тебе следует связаться с Джарлаксом сейчас, - предложила мать Шакти Ханцрин.

- Нет, - раздался резкий и неожиданный ответ от матери Жиндии, решительно покачавшей головой.

- Если они вступили в союз с Закнафейном и еретиком, они — враги Ллос, - процедила она. - Они обрекли себя собственными поступками.

- Мы говорим о доме Бэнр, когда говорим о Бреган Д'эрт, - заметила Аш'ала, и охнула, поскольку явно не хотела озвучивать такие опасные мысли.

- Посмотрим, - неожиданно спокойно ответила мать Жиндия. - Джарлакс узнает правду. Присоединится ли он к победоносной Паучьей Королеве? Или примет сторону своих друзей-iblith? Если он стоит нашего беспокойства, ответ должен быть очевиден.

- Примет их сторону в чём? - спросила мать Шакти густым от напряжения голосом.

- Твои недавние меркантильные предприятия принесли хаос на поверхность, - пояснила мать Жиндия. - И это хорошо. Джарлакс с Закнафейном — и наверняка с этим еретиком Дзиртом — скорее всего уже знают об угрозе в регионе, а значит, будут очерчены границы.

Жиндия попыталась не рассмеяться и не выдать своего нетерпения. Она поверить не могла, как прекрасно всё складывается, и это, разумеется, только сильнее убеждало её, что молитва указала ей верный путь. Не только обстоятельства — и госпожа Ллос — предоставили возможность некой амбициозной матери схватить и еретика, и его отца, украденного у вечности; не только глупость Джарлакса и верховной матери Бэнр, позволившей наёмнику заключить такие союзы, создала прекрасный шанс для преданных последователей искоренить процветающую ересь; но теперь, в этом самом регионе, появилась целая армия демонов, готовая подчиниться амбициозной верховной матери.

Жиндия никогда не видела более очевидного знака. Армия демонов, втайне созданная невольными союзниками и готовая принести ей великую победу.

- Эти границы не включают Ллос, - уступила Жиндия остальным, не желая, чтобы кто-то перехватил её инициативу в этом всё более очевидном предприятии. Затем она быстро добавила: - Пока что.

Таким образом объявляя о своей собственности, которую она намеревалась как можно быстрее доставить домой. Она сверкнула своей как всегда ужасной улыбкой в адрес собравшихся и попросила их:

- Следуйте за мной.

Вниз по коридорам дома Меларн повела мать Жиндия своих гостей — в большую круглую палату, высоко над уровнем пола окружённую галереей . Другие Меларны знали, в чём дело, и охи матери Шакти с дочерью не, когда те посмотрели вниз через перила, не стали для них неожиданностью.

Поскольку в яме возвышалась пара паукообразных созданий. Тело размером с быка поддерживали восемь долгих лап. В городе, где встречались даже более крупные нефритовые пауки, это было не так уж и необычно, но размер — не единственное, что выделяло этих чудовищных конструктов. Неровные металлические пластины покрывали их спины, а «шерсть» на лапах на самом деле состояла из множества железных лезвий.

Мать Жиндия окликнула двух стражников-мужчин с противоположного конца галереи, и те немедленно принялись вращать рычаги, открывающие пару больших дверей, ведущих на арену.

Из одной появился амберхалк, здоровенный, сильный и бесстрашный, со шкурой прочнее самых тяжелых доспехов горных великанов, с мандибулами и когтями, достаточно сильными, чтобы рассечь твёрдый камень. Не знающее страха чудовище в ярости бросилось на ближайший паучий конструкт.

Из другого проёма выбежал отряд из десяти минотавров, грозных и хитрых созданий, немедленно построившихся в оборонительную позицию, подняв тяжёлые секиры.

Вместо того, чтобы атаковать, они последовали указаниям дроу наверху и стали наблюдать за бычьим натиском амберхалка.

Паук встал на дыбы перед приближающимся чудовищем. Четыре из восьми его глаз начали сиять и искриться.

Амберхалк не сбавил скорости, полный решимости сражаться. Но затем он отлетел назад, поражённый ударом молнии, выстрелившей из глаза противника. Прежде чем здоровенное чудовище успело коснуться пола, его накрыл конус трескучего инея, поразив амберхалка так сильно, что тот оглушительно взвыл. Тем не менее, чудовище упрямо поднялось и захромало вперёд, по-прежнему готовое к битве.

Вот только настоящей битвы не случилось. Точнее, такое сражение мог бы вести мясник со свиньёй на скотобойне. Без особых усилий четыре передних лапы паучьего монстра хлестали и били амберхалка, швыряя его из стороны в сторону, как игрушку, дезориентировав и лишив противника равновесия.

Огромные жвалы конструкта перекусили амберхалка посередине.

В противоположном конце ямы минотавры подались назад, теснее сплотив ряды.

И это сыграло на руку второму конструкту, из глаза которого ударил тёмный луч, задев больше половины его противников.

Пятеро из шести задетых лучом минотавров превратились в камень.

- Я никогда не говорила, что они вернут Закнафейна и Дзирта живыми, - пожав плечами, заметила мать Жиндия.

- Вернут? - повторила мать Шакти. - Возвращать будут эти чудовища? Они же демоны!

- Создания Бездны, - поправила Жиндия. - Големы. Полностью преданные цели и созданные для захвата единственного существа или персоны. Но да, чаще всего их используют великие владыки Бездны.

- Как ты этого добилась? Это...

- Величие Ллос, - оборвала её мать Жиндия, не собираясь рассказывать о своих делах с Эскавидне. - Почему вы сомневаетесь во мне, мать Шакти? У вас кризис веры?

Эти слова заставили Шакти Ханцрин отпрянуть. Меларны были рьяными последователями Ллос — настолько, что их приверженность принципам превосходила соображения практичности и зачастую вредила положению их дома, вызывая сомнения у всех остальных правящих домов Мензоберранзана.

Прямо сейчас перед ними была достаточная причина для сомнений.

- Вы по-настоящему их ненавидите, не так ли? - осмелилась заметить Черри Ханцрин.

Мать Жиндия адресовала ей злобную улыбку.

- Джарлакса и Дзирта, - пояснила Черри. - Они серьёзно навредили вашей семье во время бегства из Мензоберранзана. Ваша дочь...

- Не говори о ней! - потребовала мать Жиндия, ведь у неё действительно забрали единственную дочь и убили так, чтобы ту нельзя было воскресить.

- Я удивлена, что у вас только два чудовища, - продолжала Черри. - Ивоннель может быть на поверхности вместе с Джарлаксом.

Мать Жиндия Меларн оглянулась обратно в яму, где конструкты разрывали на части оставшихся минотавров — за исключением двоих, оплетённых паутиной. Каждый конструкт подобрался к одной из захваченных целей, прижав её к животу, как было приказано.

- Захватчики отправятся не одни, я обещаю, - с усмешкой сказала мать Жиндия. - Дом Меларн пойдёт на войну, а вместе с нами — целое войско драуков. Мы принесём погибель друзьям еретика и захватим Дзирта с его отцом, похищенным из хватки Ллос в её вечном царстве.

Многие из присутствующих дроу подняли бровь в ответ на это заявление.

- Сколько было тех, кто говорили это до вас? - озвучила Черри то, о чём многие подумали.

- А кто из них обладал подобными ресурсами? - прозвучал ответный вопрос. - Наверху уже нас уже ждёт готовая армия демонов. Они нуждаются только в руководстве. И это руководство — я.

Многие из присутствующих дроу нервно переступили с ноги на ногу в ответ на это заявление, тем более — после взгляда на редких и жутких чудовищ.

Безупречных машин для убийства.

Конструктов, не знающих слабости.


- Отправляйся к Инкери Маргастер как можно быстрее, - покинув дом Меларн, сказала своей дочери Черри верховная мать Шакти Ханцрин. - Узнай о её планах касательно дварфийского короля и других друзей Дзирта.

- А касательно отряда Джарлакса?

- Пока что не подталкивай её, но да, узнай о её замыслах, особенно по поводу отряда Джарлакса, - согласилась Шакти. Она оглянулась на уже далёкое здание полного фанатиков дома Меларн. - Сражаться с Джарлаксом — значит сражаться с домом Бэнр, и пока что мы этого не желаем.

- Мать Жиндия уверена, что Ллос на её стороне, - указала Черри.

- И мы знаем, что в этом предприятии, если она выступит против Бреган Д'эрт, мать Бэнр попытается ей помешать, - сразу же ответила Шакти. - Истинная воля Ллос нам неизвестна — как и уровень её заинтересованности, как и награда, которую может дать госпожа.

Она вздохнула и посмотрела в сторону Ку'элларз'орл, где располагался дом Бэнр. После поражения Демогоргона верховная мать Квентл укрепила свои союзы с большинством благородных домов. За всю свою историю Мензоберранзан редко бывал настолько един под руководством первого дома, и Шакти прекрасно знала, что этот первый дом так силён, что на самом деле даже не нуждается в союзниках.

- Зато мы знаем, - продолжала она, - что сделает верховная мать Бэнр, если решит, что мы пытаемся избавиться от Бреган Д'эрт.

Она снова вздохнула и посмотрела на дочь.

- Ты понимаешь?

Черри Ханцрин послушно кивнула.

- Отправляйся к Маргастерам как можно быстрее, - повторила Шакти. - Но будь осторожна.

- А если мы узнаем, что мать Жиндия права? - вынуждена была спросить Черри.

- Не стоит отбрасывать варианты, конечно же, - проинструктировала Шакти. - Мы всегда можем вернуться. Мы сразу ни на чьей стороне и на стороне каждого.

Черри Ханцрин поклонилась и бросилась прочь на поиски волшебника, который сможет быстро доставить её в Глубоководье.


- Я ненавижу их также сильно, как ты, - заверила верховную мать первая жрица Кирнилл Меларн. Отношения в их семье были нетипичны для дроу. Когда-то Кирнилл сама была верховной матерью, правительницей дома Кенафин. В то время Жиндия возглавляла дом Хорлбар. Обстоятельства привели к слиянию двух домов ради значимости, если не ради выживания, и в этом договоре Кирнилл уступила место верховной матери Жиндии.

Конечно, Кирнилл ожидала, что Жиндию скоро убьют. Тот факт, что Жиндия Хорлбар выпуталась невредимой из этой паутины интриг, стал началом её восхождения к вершинам, намного превосходящим положение матери дома Меларн. Одно лишь её выживание вопреки всем шансам отметило Жиндию, как любимицу Ллос. А противостоять любимцам Ллос всегда было сложно.

И действительно, Жиндия многое приобрела за прошедшие после слияния десятки лет. В первую очередь, при помощи своей жестокости и беспощадности она вселила страх во многих обитателей Мензоберранзана, призывая Ллос, чтобы распространять ужасные кары. Кирнилл не могла лгать себе, будто сама втайне не испытывает такого страха... и не могла притворяться, что сама не хочет пользоваться подобным уважением. Однако сейчас она играла свою подчинённую роль, пытаясь убедить верховную мать в своей преданности.

Что, похоже, не слишком радовало мать Жиндию.

- Это неправда, - тихо ответила та.

- Я была в комнате с вами, - напомнила Кирнилл. Она присутствовала, когда Джарлакс, Дзирт и их человеческий союзник Артемис Энтрери атаковали дом Меларн. Шесть жриц дома погибли в той атаке, хотя пятерых вскоре воскресила милость Ллос. - Моё и ваше бегство — единственная причина, по которой дом Меларн не понёс непоправимого ущерба.

Жиндия устремила на неё ровный ледяной взгляд.

- Милость Ллос позволила нам возродить дом и вернуть к жизни убитых, - сказала она сухим и очень похожим на рычание голосом. - Всех, кроме одной.

По тону Жиндии Кирнилл поняла, что разговор быстро прекратится, если она не будет осторожна.

- Ты не одобряешь моё решение присоединиться к грядущему конфликту на поверхности, - заметила мать Жиндия.

- Вы верховная мать дома Меларн. Я не вправе одобрять или не одобрять. Я могу лишь подчиняться.

- Неохотно.

- Вовсе нет! - быстро ответила Кирнилл. - Я преданно служила вам больше века, мать Жиндия. Мы не равные, мы не соперники. Вы — моя верховная мать. Я — ваша преданная слуга.

- Действительно?

От тона, которым был задан этот вопрос, у Кирнилл встали дыбом волосы на затылке. Жиндия была фанатичкой, истинной ревнительницей на службе Ллос — или, скорее, на службе того, что считала волей Ллос сама. Кирнилл знала, что главная проблема с такими фанатиками — чем дольше они выживали, тем больше укреплялись в свой уверенности, неважно по какому поводу — рьяности своих последователей или солёности своих запасов говядины.

Любая уверенность в сокровенном или обыденном зачастую приводила к одинаковым последствиям.

И хотя чрезмерно рьяные фанатики в конце концов терпели неудачу и гибли, Кирнилл понимала, что чем дольше это длится — а в случае Жиндии, это длилось уже больше века — тем суровее будет падение и тем больше других дроу оно потянет вниз за собой.

До тех пор Кирнилл продолжит выражать свою преданность словами и действиями в надежде, что матери Жиндии будет этого достаточно, чтобы не обращать фанатизм на неё.


ГЛАВА 22 Могущество ярости


Он перелез через камень к шестифутовому провалу и не мешкая прыгнул на спину существу внизу: крупной и свирепой адской гончей. Чудовищный пёс взвыл, когда под неожиданным весом его туловище прогнулось с силой, способной сломать хребет крупной собаке или волку.

Но такой сильный зверь, как адская гончая, практически не пострадал.

Гончая резко повернула голову, ослепительно быстро, чтобы сбросить нежеланного седока — но меч Закнафейна уже пришёл в движение, и он не собирался делать демонического пса своим скакуном.

Адская гончая взвизгнула уже громче, когда тонкий клинок дроу вонзился сбоку в её шею. Гончая рванула голову в другой бок, но Закнафейн снова опередил её, перехватив меч обеими руками и обрушив его изо всех сил на тыльную сторону шеи зверя, втыкая лезвие вниз, раскалывая кости.

Передние лапы разошлись широко в стороны, и адская гончая рухнула на камень.

Закнафейн подпрыгнул, уже разворачиваясь и выхватывая кнут, и единым текучим движением хлестнул им по морде другой ближайшей гончей, когда та устремилась к нему.

Он нанёс жестокий удар, вырвав зверю глаз. Гончая отпрянула вбок и изрыгнула на оружейника своё огненное дыхание, но она была слишком далеко, чтобы пламя могло навредить цели. Второй щелчок кнута отогнал её ещё дальше, прямо под град умело брошенных кинжалов.

Закнафейн отдёрнул кнут, с лёгкостью свернув его и вернув на пояс. Он схватил меч, поднимаясь с мёртвой гончей, и вырвал его, направляясь ко второму зверю, корчащемуся и катающемуся по земле от боли.

Он добил гончую безупречным ударом в пустую глазницу, где недавно был её левый глаз.

- Двумя меньше, - с надеждой сказал Джарлакс, выступая из-за ближайшего камня. Он поправлял рукав, чтобы прикрыть крайне любопытный наруч.

- Где ты нашёл столько кинжалов? - спросил Закнафейн, качая головой, чтобы показать, что не особенно удивлён.

- Столько? - с усмешкой повторил Джарлакс. - Всего горстку, друг мой. Всего горсточку.

- На следующую тысячу этих адских псов хватит?

Джарлакс пожал плечами.

- Двумя меньше, - повторил он.

- До тех пор, пока один из демонов в крепости не решит призвать ещё парочку, - ответил Закнафейн. - Мы сражаемся с бесконечной армией, друг мой.

- Совсем нет. Их возможности призыва ограничены.

- Не считая того, что они могут призвать существ, которые могут призвать других существ!

- Младшие демоны не могут этого делать, а старших демонов, к счастью, немного. И мы в любом случае не собираемся сражаться с ними сейчас.

- Тогда зачем мы вернулись?

- Потому что я практически уверен, что мои подручные в крепости. Я их не брошу.

- Это демоны, Джарлакс, - Закнафейн посмотрел на мёртвых гончих. - У них нет привычки брать пленных.

- Здесь замешаны не только демоны, - отозвался Джарлакс и зашагал обратно к берегу, вынудив Закнафейна идти следом. - Лорд Неверэмбер тоже имеет к этому отношение, а он не демон. Может быть, злой глупец, но почти наверняка человек. Благородный дом из Глубоководья — тоже часть происходящего, и я сомневаюсь, что все дварфы этого клана Каменная Шахта одержимы созданиями из мерзких филактерий Черри Ханцрин.

- Те, что не одержимы, скорее всего мертвы.

Джарлакс остановился и наклонил голову, искоса бросив взгляд на своего спутника.

- Я уже забыл об этих приступах кислого Закнафейна, - сказал он и засмеялся. Но тут же одёрнул себя. Неужели все эти годы после гибели Закнафейна Джарлакс помнил только приятные стороны личности оружейника, безупречное мастерство и преданность, ум острее его клинков, несравнимую храбрость?

Легко было придерживаться высокого мнения о погибших. Но начали всплывать небольшие воспоминания, краткие мгновения, когда Закнафейн был не самым приятным из товарищей. И опять Джарлакс подумал об Артемисе Энтрери, осознав, что именно это делало обоих такими важными союзниками — они были сложными существами, добившимися успеха во многих областях, но оставшихся себе на уме. Приободрённый присутствием Закнафейна рядом, он продолжил стоять на своём.

- Держи своего скакуна наготове на случай быстрого бегства, - проинструктировал Джарлакс, хотя был уверен, что вечно бдительный Закнафейн не нуждается в напоминаниях.

Как и ожидалось, Закнафейн даже не ответил, но Джарлакс улыбнулся, когда заметил небольшое движение рядом с сумками друга.

Вскоре они вернулись туда, откуда виден был Терновый Оплот, теперь с другого угла, с каменистого утёса к югу от крепости дварфов, который был достаточно высок, чтобы с него видны были парапеты и даже дварфы, расхаживающие по стенам с факелами в руках.

- Изучи их маршруты, - приказал Джарлакс.

- Сейчас они настороже, - ответил Закнафейн, указывая на дварфа, который шёл на юг по передней стене и повернул за угол ровно в то самое время, как дварф, шедший на запад по южной стене повернул на север. - Не расслабились.

- Скоро они заскучают. Стражники всегда скучают. У нас есть ещё четыре часа, пока полностью рассветёт.

Закнафейн вздохнул.

- Ты хочешь, чтобы я оставил здесь своих подручных? - спросил Джарлакс. - Будь на их месте ты, тоже хотел бы, чтобы я тебя бросил?

Закнафейн поднял бровь.

- Будь хоть малейший шанс, что ты жив? - прояснил Джарлакс, и Закнафейн хмыкнул. - Или ты просто хочешь сказать, что предупреждал меня, если нас снова отгонят?

- А может, я предупреждаю, что прокляну тебя, если мы не сможем сбежать?

- В противном случае я был бы разочарован.

Закнафейн снова вздохнул, но не ушёл, и это всё, что сейчас волновало Джарлакса.

Так что они прятались, наблюдали и ждали. Прошёл час, а потом другой. Небо на востоке начало слабо светлеть, но для глаз дроу оно пылало, как яркий маяк.

Тем не менее дварфы на стене маршировали с неизменной точностью, поддерживая дозор на всех участках. Будь это простые дварфы, а не демоны (по крайней мере — некоторые), Джарлакс давно попробовал бы перебраться через стену, однако наёмнику стало казаться, что им придётся прождать до следующей ночи, пока этот клан достаточно потеряет бдительность, и он с напарником смогут проскользнуть.

Он считал шаги дварфа, марширующего по южной стене, когда Закнафейн толкнул его, потом указал на северо-восток. Сначала Джарлакс ничего не заметил, но потом увидел приближающуюся фигуру и очень скоро понял, что в лучах солнца она будет ослепительно белой.

- Твой сын, - прошептал он Закнафейну.

Несмотря на необходимость в скрытности, Закнафейн встал, и этот поступок, это простое движение, которое могло выдать их позицию, показало Джарлаксу, насколько сильно этот грозный оружейник, этот безупречный, зачастую хладнокровный воин, дорожит Дзиртом.

Двое дроу с их безупречным темновидением теперь могли различить всадника на мчащемся единороге. У Джарлакса расширились глаза, а Закнафейн охнул, когда Дзирт свесился с правого бока своего скакуна, а затем спрыгнул на камни. Он приземлился перекатом и продолжил свой прекрасный кувырок, пока не оказался опять на ногах, на полной скорости мчась следом за единорогом.

Каждый шаг этого волшебного скакуна уносил его всё дальше и дальше от Дзирта, но что важнее, с каждым шагом единорог странным образом казался меньше, съёживаясь до тех пор, пока вскоре от него вообще ничего не осталось.

Ничего, кроме Дзирта, который продолжал мчаться к стене, бросаясь от камня к камню.

Они смотрели, как он достиг восточной стены, примерно в двадцати шагах справа от главного входа, и оба моргнули, как будто не в силах осознать зрелище того, как умелый следопыт, обученный приёмам монастыря Жёлтой Розы, на полной скорости взбежал по этой стене, двигая руками и ногами, как лапами ползущего паука.

Он вскоре достиг парапета и перемахнул через него, затем исчез из поля зрения, спрыгнув с тыльной стороны тридцатифутовой стены во двор — во что оба с лёгкостью поверили.

Откуда-то внизу протестующе завыл дварф, остальные стражники отозвались на зов, и на стенах замелькали факелы, когда часовые бросились на поиски нарушителя.

Джарлакс хотел крикнуть Закнафейну, что им нужно спешить к стене, но прежде чем первое слово сорвалось с его губ, Закнафейн промчался мимо, уже бросившись туда.


- Ну что ещё? Опять тёмные эльфы? - спросил Бронкин Каменная Шахта двух встревоженных часовых, увидев, как они торопливо спускаются со стены во внутренний двор. Глава клана пребывал не в лучшем расположении духа. В конце концов, половина его парней была одержима демонами, и доверять им было непросто.

И хотя он должен был тревожиться сильнее — в конце концов, Бронкин действительно заключил сделку с чудовищами — благодаря этому он разбогател и заполучил потенциально неограниченную власть.

Так что он готов был с этим жить.

- Может быть, - ответила одна, молодая женщина по имени Аграмант, носившая подвеску глабрезу на шее.

- Гвиркин видела, как тень перебралась через стену, - добавил Френкин, любимый племянник Бронкина, по его требованию не надевший ожерелья одержимости.

- Гвиркин — девушка с богатой фантазией, - заметила Аграмант.

- Да, но мы только что видели снаружи двух дроу, - напомнил ей Бронкин.

- И это разожгло её воображение! - с жестоким смешком сказала Аграмант, но Бронкин не был убеждён и дал ей это понять требовательным взмахом своей желтоволосой головы.

Он как раз собирался возразить, но возглас внутри крепости, за которым последовал рёв, похожий на рёв охотящейся кошки, заполнил стены. Вскоре за ними последовал демонический вопль, и любые мысли о дальнейшей беседе покинули их. Три дварфа стали двумя, когда Аграмант превратилась в огромного глабрезу.

Остальные двое уже были в крепости, когда Аграмант приняла свою новую форму, но своими огромными шагами она догнала их в первой же комнате после аванзала.

Все трое с удивлением увидели, как кошка — огромная чёрная пантера — промчалась по коридору за аванзалом. Аграмант выскочила из комнаты в коридор и врезалась в другого демона, крупного изверга с мордой борова, смертоносными бивнями и толстым телом, полукабана-великана со смехотворно маленькими крылышками, трепетавшими за спиной.

Какой бы массивной ни была двенадцатифутовая глабрезу, этот демон, нальфешни, был выше более чем в полутора раза. Но Бронкин и Френкин сумели протиснуться мимо столкнувшихся демонов и продолжить погоню.

Сквозь паутину коридоров и комнат бежали они, оставаясь на шаг позади неуловимой кошки. Присоединились другие дварфы и другие демоны, и вся часть крепости тряслась от оглушительного шума погони. Двери срывали с петель и швыряли в сторону, иногда — прямо в лицо товарищу.

Младшие демоны, тощие человекоподобные маны, врезались в крупных демонов, и их разрывали за то, что преградили путь или просто потому, что свирепые твари хотели что-нибудь уничтожить — что угодно. И всё время пантера оставалась за пределами досягаемости, до тех пор, пока дварфы, как будто, не загнали её в угол.

Однако убегающая кошка, не останавливаясь, прыгнула в окно, и погоня выкатилась во двор. На стенах раздались крики.

А в коридоре за небольшой комнатой глабрезу Аргамант и огромный нальфешни продолжали свою драку, не обращая никакого внимания на остальные события.


- Нас обнаружили! - взмахнул пальцами Закнафейн. Они с Джарлаксом находились на полдороги к верхнему краю внешней стены крепости, зажатые в угол и вынужденные сжаться ещё теснее из-за суматохи по другую сторону каменного барьера.

- Дзирта, - поправил Джарлакс.

- Ну так шевелись! - потребовал Закнафейн.

- Верь в него! Они гонятся, а не сражаются, - ответил Джарлакс. Он начал двигаться, но медленно и осторожно. Оставаясь невесомым благодаря заклинанию левитации, командир наёмников прокладывал себе путь вверх по стене, останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы прислушаться к продолжающемуся шуму внутри.

- Проклятая кошка! - услышал он дварфийский голос, кивнул и улыбнулся.


В тенях дальше по коридору за аванзалом Дзирт наблюдал за битвой демонов, глабрезу против нальфешни, парой крупных извергов, сошедшихся в жестоком бою. Более крупный нальфешни получил несколько ран от огромных клешней другого чудовища, но стойкий изверг был ещё далёк от поражения.

И в самом деле, кабаномордый исполин взмахнул руками, принимая очередную атаку клешней глабрезу, чтобы прочитать заклинание, заполнившее воздух волнами нечестивой магии, ударившими и оглушившими его врага.

Нальфешни опустил массивные плечи и бросился прямиком на противника, сшибив глабрезу на землю. Затем он низко пригнулся и подпрыгнул, яростно махая своими маленькими крылышками, чтобы достичь тридцатифутового потолка, где прекратил махать и рухнул вниз, прямо на поверженного демона.

Он подскочил снова, снова упал, потом повторил всё в третий раз.

Глабрезу корчился и пытался встать, и когда сломанные ноги его подвели, он попытался откатиться, увернувшись от удара и подняв свои клешни, чтобы отразить следующую атаку.

Но нальфешни, похоже, уже приходилось сражаться с такими демонами, и он злобно рассмеялся, снова рухнув вниз и принимая укол клешнями в обмен на метеоритный удар, который обрушил на грудь глабрезу.

Даже такого опытного ветерана, как Дзирт, потрясла невероятная жестокость огромного демона. Но он не отвёл взгляда, поскольку хотел лучше оценить силу этого чудовищного зверя, с которым, возможно, вскоре предстояло столкнуться и ему.

После следующего удара глабрезу перестал шевелиться, и после мгновенного изучения его ран, нальфешни просто подпрыгнул и начал топтать голову беспомощного изверга.

С лежащего демона стал подниматься чёрный дым, сообщивший Дзирту, что чудовище убито, а его эссенция возвращается на родной план бытия.

Но нет! Там, где был демон, теперь оказалась стонущая женщина-дварф.

Нальфешни снова рассмеялся и пнул её, отбросив на стену, затем устремился вслед за остальными.

Дзирт следил за чёрным дымом, окутавшим помещение, но не пропадающим. Вместо этого дым взвихрился, собрался в единую массу и потёк в горло дварфийки!

Но нет, не в горло. Скорее, в ожерелье с крупными самоцветами. Филактерию.

Дзирту многое стало понятно. Он кивнул, вспомнив Земли Кровавого Камня, пещеры в Дамаре и суккуба по имени Малкантет.

Он подошёл к павшей дварфийке. Она была жива и казалась не слишком серьёзно пострадавшей — скорее, просто оглушённой. Она вздрогнула, когда над ней нагнулся дроу, как будто намереваясь добить.

Вместо этого он схватил её ожерелье и устремился в другую сторону.

Дзирт уже бывал здесь, дважды; первый раз — укрываясь от дождя, а во второй — просто разведывая заброшенную крепость. Планировку он помнил не слишком отчётливо, но достаточно, чтобы знать, где располагалась темница, и где, полагал Дзирт, он найдёт Атрогейта с Амбер. Если они выжили.

Вероятно, даже если нет.

Он обнаружил люк на нижний ярус и лежащую поблизости лестницу. Сначала он тихо отпустил Гвенвивар, отправив её домой на астральный план, зная, что скоро ему может снова понадобиться помощь пантеры и что нужно экономить проведённое ею здесь время. Затем, медленно и осторожно, он приподнял край люка, чтобы заглянуть внутрь. В комнате внизу он никого не увидел, зато услышал неподалёку голоса дварфов. Отказавшись от лестницы, он приоткрыл люк достаточно, чтобы проскользнуть, ухватился руками, повиснув над полом, и быстро окинув взглядом ближайшую стену, убеждаясь, что сможет вернуться и открыть люк, снова опустил деревянную крышку.

Примерно в десяти футах над полом, Дзирт качнулся к ближайшей стене и просто отпустил руки, легко и бесшумно приземлившись на пол.

Он огляделся, чтобы сориентироваться. Из помещения вели два естественных прохода из известняка, налево и направо. Голоса доносились справа, с запада. Он выбрал этот путь, решив, что найти пленников будет проще, когда он поймает тюремщиков.

Он крался по естественным проходам, используя тени от неровных стен. Вскоре в проходе замерцал свет от огня, а голоса, раздающиеся в небольшой комнате впереди, стали громче.

Дзирт опустился на пол и бесшумно прополз остаток пути.

Три дварфа сидели вокруг костра, на котором что-то готовилось. Хорошие новости заключались в том, что лишь один носил безделушки, в которых Дзирт заподозрил демоническую филактерию.

Однако он почти не смотрел на этого дварфа; его глаза и сердце потянулись к двум другим. Второй носил знакомый ему предмет; пояс Атрогейта, дарующий силу горного великана. Третий участник группы держал булаву, и не просто булаву: двуручное чудовищное оружие по имени Крушитель Черепов.

Булаву Амбергристл О'Мол из адбарских О'Молов.

Дзирт с трудом сглотнул. Означает ли наличие этих вещей у тюремщиков, что его друзья живы и находятся здесь в заточении?

Или это значит, что случилось худшее?

Когда глаза приспособились к грубому свету костра, Дзирт заметил, что проход продолжается в противоположном конце комнаты, немного поднимаясь, но потом, похоже, расширяется и делает резкий поворот. Ему показалось, что он узнал этот участок, и если Дзирт правильно помнил, дальше действительно были камеры — пускай даже в виде простых ниш с кандалами на стенах.

Он получше присмотрелся к тюремщикам, заметив крупный камень рядом с носителем пояса Атрогейта. Это не сулило ничего хорошего, к тому же, Дзирт понятия не имел, какой разновидностью демона одержим тот, что носил филактерию — у этого дварфа с собой была большая обоюдоострая секира у стены, слишком крупная, чтобы он мог воспользоваться ею в своём естественном обличье. Но всё это на самом деле было неважно. Собственная безопасность — последнее, о чём мог переживать Дзирт, когда его друзья могли быть поблизости и нуждаться в помощи.

Вот только ему нужно было придумать какую-то другую тактику вместо прямолинейного нападения.

Он отступил вниз по коридору в поисках места, где мог бы спрятаться.

Вскарабкавшись на естественный выступ на стене, он крикнул: «Эльфы! Треклятые тёмные эльфы! Оружие к бою! Остановите их у люка!», как можно лучше изображая дварфийский акцент, тон и диалект.

Результат показался ему не особенно убедительным, и он не раз поморщился из-за своей скверной имитации Бренора. Но дальше по коридору всё равно началась какая-то суета.

- Они пошли налево, не туда! - крикнул он. - Поймайте их! Поймайте! Вызывайте демона!

Он тесно прижался к камню, и действительно — появились двое торопящихся тюремщиков; тот, что с булавой Амбер, и демон. И когда чудовище прошло внизу, Дзирт порадовался, что предпочёл обман схватке. Он не особенно разбирался в этих демонических тварях, но чудовище выглядело очень грозным: огромный мускулистый зеленокожий монстр с ушами гоблина, большими крыльями летучей мыши и козлиными рогами, с привычной легкостью махающий огромным топором. Демон горбился, но всё равно пробежал так близко под Дзиртом, что следопыт мог схватить его за рога.

- Кричали, что они побежали налево, - выдохнул дварф, когда они миновали Дзирта и приблизились к люку.

Охваченный жаждой крови демон даже не замедлил бег, устремившись в другой тоннель.

- Ага, иди сам, - сказал дварф, качая головой. - А я здесь подожду, лады?

Дзирт хлопнул дварфа по плечу, и тот резко обернулся. Увидев дроу, он выпучил глаза и замахнулся Крушителем Черепов, чтобы смахнуть незванного гостя.

Но Дзирт упал на живот, булава промчалась над головой, и вскочил обратно, прежде чем дварф успел нанести обратный удар. Он схватил за запястье вытянутую руку дварфа и жестоко ударил другой рукой по локтю, потянув запястье на себя. Раздался хруст костей, и дварф застонал.

Дзирт поднял руку и нырнул под неё, развернувшись, чтобы вонзить свой локоть дварфу прямо в лицо. Продолжая вращение, он с силой поднял колено как раз в нужный момент, чтобы вонзить его между ног дварфа, приподнимая его с земли. Дварф осел и пошатнулся, бросив оружие, схватившись одной рукой за промежность, а вторую подняв в попытке защититься.

Но слишком поздно, поскольку Дзирт уже вытащил одну из своих сабель и провёл четвёртый удар, сверху наискосок, выставив рукоять, угодив дварфу в челюсть сбоку и швырнув его на пол.

Быстрый взгляд убедил Дзирта, что в ближайшее время тюремщик не вернётся в бой, так что дроу схватил булаву Амбер и бросился обратно. Он притормозил, приблизившись к комнате с костром, заглянул туда издали и увидел, что дварф с поясом Атрогейта стоит наготове с огромным булыжником в руках.

Дзирт подкрался к двери.

- Эй, Вонючка, - сказал тюремщик. - Чё за дела?

Дзирт призвал шар волшебного мрака сразу за дверью, чтобы непроницаемый покров просочился в комнату рядом с дварфом. Не мешкая, следопыт ползком проскользнул внутрь и отступил вбок под вуалью мрака.

- Чё за? - сказал дварф. Дзирт выглянул из шара, низко пригнувшись, и увидел, как низкорослый тюремщик поднимает булыжник высоко над головой.

Он по-прежнему встревоженно вглядывался в шар темноты, когда рука дроу обхватила его и ловко расстегнула пояс.

- Чта..? - успел произнести дварф, когда у него вытащили пояс, но в следующий миг булыжник, который он держал над головой, сломал ему руки и обрушился на макушку.

Только Дзирта уже здесь не было — он пересёк помещение и быстро миновал мириады альковов и комнат. Вскоре он услышал чей-то тихий плач, пошёл на звук и увидел потрёпанного избитого пленника — хорошо знакомого ему дварфа.

В оставленных позади коридорах раздался шум. Скорее всего, вернулся демон — и судя по звуку, не один, а с друзьями!

Дзирт бросился к другу, сидевшему у стены со скованными над головой руками. Следопыт потянулся к кандалам, но в ужасе замер, бросив взгляд в сторону.

Там лежала отрубленная голова другой старой спутницы, дварфийки, многие годы сопровождавшей его в приключениях.

- Ох, Атрогейт, - прошептал он полным сочувствия голосом. Этот дварф наконец обрёл гармонию, наконец нашёл свою любовь, но теперь...

- А? - отозвался Атрогейт, едва приподняв веки — если вообще смог это сделать из-за запёкшейся крови.

Зная, что времени мало, Дзирт опустился рядом с дварфом и поднёс бурдюк к губам Атрогейта, затем расплескал воду по его лицу, пытаясь смыть кровь. Атрогейт закашлялся и потряс головой, посмотрев на Дзирта оглушённым взглядом.

Одной рукой Дзирт дал ему ещё воды. Другой обернул пояс Атрогейта вокруг талии дварфа.

- Послушай, друг, у нас мало времени, - объяснил он, затягивая и застёгивая пояс. Атрогейт сразу же зарычал и пошевелился, собираясь разорвать цепи.

- Стой, - приказал Дзирт. - Пока нет, друг мой. Они идут. Идут те, кто убил Амбер. Дождись их, дождись, пока они будут уязвимы.

Атрогейт продолжал тупо на него смотреть, но Дзирт знал, что время кончилось. Оставалось только надеяться, что дварф всё понял. Он прижал палец к губам, призывая к молчанию, расправил разодранную рубаху Атрогейта, чтобы прикрыть пояс, затем скользнул в тень. С насеста неподалёку Дзирт следил за приближением тюремщиков. Он узнал дварфа впереди, того, что превращался в демона, но сейчас снова оставил свою чудовищную форму. Позади него шла троица других дварфов, двое держали шатавшегося беднягу, уронившего булыжник себе на голову. Позади них шествовала троица огромных, смахивающих на стервятников демонов, в которых Дзирт узнал грозных и свирепых вроков с огромными когтистыми лапами, способными сорвать кожу с амберхалка, и могучими клювами, без труда разбивающими камни.

- У тебя есть друг, да? - спросил первый дварф Атрогейта, подошёл и пнул бедного пленника по ступням его голых, иссечённых кнутом ног.

Атрогейт открыл один глаз, чтобы уставиться на своего мучителя.

- Много друзей, - сумел произнести он, с трудом выговаривая каждое слово.

- Ага, и один из них проник сюда, - сказал дварф Каменной Шахты. - Может, я поставлю его голову на тело твоей дамы, а её голову — на его тело! А теперь скажи мне, где твой друг прячется, и я прикончу его быстро, лады?

Атрогейт полукашлянул, полуфыркнул, но Дзирт кивнул, когда заметил, что пальцы дварфа схватились за сковавшие его цепи.

- Эй, ему лицо вытерли! - заметил один из дварфов. - Ха!

Атрогейт вскочил, раскинув руки, и ухватился за цепи так, что побелели костяшки.

- Ты запла... - сказал дварф, по крайней мере начал говорить, пока Атрогейт не натянул цепи. Пояс наделил его необходимыми силами. Цепи сидели крепко, но камни оказались не такими прочными, и целая стена прогнулась позади него. Инстинктивно, даже не осознав масштаб совершённого, Атрогейт выбросил правую руку вперёд, целясь в дварфа перед собой, который начал доставать меч.

Огромный кусок камня, оставшийся на конце цепи подобно головке цепа горного великана, врезался в дварфа сбоку и швырнул его в стену. Одержимый жаждой крови, забыв о боли, о голоде, обо всём, кроме ненависти и вида валяющейся в грязи головы его возлюбленной Амбер, Атрогейт поднял эту руку над головой, размахивая импровизированным оружием. Он обнаружил, кто к левым кандалам прикреплён такой же блок, и немедленно принялся крутить и его.

Сотни лет Атрогейт сражался Стукалкой и Шмякалкой. Это самодельное оружие оказалась намного крупнее и весомее, но суть оставалась прежней, и дварф с маниакальным смехом шагнул вперёд, сшибив двух крепких дварфов и пробежавшись по третьему, когда тот упал на землю. Атрогейт остановился лишь затем, чтобы голой ногой пнуть дурака по лицу.

Он бесстрашно врезался в трёх демонов, бешено махая цепями и нанося жуткие удары. Но чудовища весили по пятьсот фунтов, и за каждый удар, который Атрогейт наносил сам, он получал по два — когти рвали кожу с его костей, иногда вонзаясь так глубоко, что задевали сами кости.

Атрогейт как будто ничего не чувствовал. Один врок обрушил на него сверху свой клюв. Яростный дварф поймал его другой рукой, сильно сжал, дёргая вперёд-назад с такой силой, что демону пришлось широко распахнуть стервятнические крылья, чтобы поддержать хоть какое-то равновесие.

Бесполезно — вторая рука Атрогейта поднялась и схватила птичью шею. Он потянул шею на себя, а голову заломил в противоположную сторону... и вырвал зубами глотку демона. Он швырнул умирающего врока перед собой, отбросив остальных достаточно, чтобы снова закрутить свои цепы.

Он услышал, как за спиной ворочаются дварфы, и понял, что скоро его окружат, но Атрогейта это не беспокоило.

Всё, чего он хотел — причинять боль, калечить тех, кто поступил так с Амбер.


Двое дварфов за спиной у беснующегося Атрогейта помогли друг другу подняться. Они неловко и неуверенно подобрали своё оружие.

Оба одновременно схватились за свои сухожилия, когда их рассёкла изящная сабля. Затем позади них неожиданно оказался кто-то ещё, эльф-дроу, и как только они это поняли, Дзирт с ошеломительной скоростью широко раскинул руки, вонзая рукояти сабель в лица противников.

Дзирт подался в сторону от Атрогейта, уводя за собой одного врока. Свирепое создание взмахнуло когтями влево, длинная лапа пронеслась понизу, но Дзирт перепрыгнул атаку. Правые когти устремились наискосок к плечу дроу, но могучее оружие, клинок с двумя чарами — Мерцающего и Видрината, поднялся под верным углом для защиты, чтобы собственный взмах врока с силой обрушил его лапу прямо на лезвие.

Другой клинок Дзирта, его старейшее оружие, с силой вонзился в грудь монстра. Рана, конечно, не была смертельной для потустороннего существа, и Дзирт считал, что именно поэтому глупый врок открылся для удара, намереваясь ответить, клюнув Дзирта в голову.

Однако Ледяная Смерть была не обыкновенным клинком, а оружием, наделённым волшебной ненавистью к огню. И к существам, родившимся в огне.

Таким, как демоны.

Голова врока всё равно подалась вперёд, когда Ледяная Смерть начала гасить его жизненную силу, но и эту атаку легко перехватил обух Видрината. Оружие отвело клюв в сторону достаточно, чтобы он скользнул мимо лица Дзирта. Этот близкий промах не задел Дзирта — он мог отвести клюв ещё дальше, будь в этом необходимость. Но он хотел держать оружие близко, слишком близко и слишком быстро, чтобы врок успел отвести свои когтистые лапы. Незаметный, неожиданный разворот заставил Видринат резануть чудовище по шее.

А Дзирт вывернул Ледяную Смерть, пожирая огненное сердце чудовища.

Пещера с силой затряслась, и каша из крови, кишок и перьев посыпалась на Дзирта с его противником. Он развернулся, сделав шаг в сторону, и увидел, как Атрогейт вытаскивает один из своих каменных блоков с расплющённого тела врока. Зарычав, Атрогейт направился к дварфам, которых сразил Дзирт, поскольку те были ещё живы.

- Нет времени! - закричал Дзирт и схватил друга за руку. Он знал, что на каждое убийство у Атрогейта уйдёт лишь доля секунды, но не хотел лишних смертей. Он знал, что здесь замешаны зловещие силы, и возможно порча на этих беднягах делала их жертвами, а не виновниками. Сейчас они были серьёзно ранены и не представляли дальнейшей угрозы, так что раз Дзирт мог удержать друга от лишнего кровопролития, он должен был попытаться.

Атрогейт, похоже, наконец услышал его и снова взревел, схватив ржавые цепи окровавленными руками, потом выскочил из помещения и побежал по проходу к далёкому костру. Дзирт последовал за ним. Дварф промчался прямо сквозь пламя, разбросав поленья, рыча, крича и вопя на каждом шагу, настолько погрузившись в свою ярость, что Дзирт изумился тому, что Атрогейта получилось отвлечь от живых дварфов.

Они побежали к люку. Несчастный дварф, которого Дзирт сразил первым, только сейчас неуверенно поднимался на ноги. При их приближении он захромал в противоположную сторону, но на этот раз Дзирт не успел остановить товарища. Догнав дварфа из Каменной Шахты несколькими широкими шагами, Атрогейт схватил его обеими руками и швырнул в стену, по которой тот снова соскользнул на пол.

Атрогейт поднял ногу, готовый затоптать беднягу насмерть, и Дзирт подскочил к другу, пытаясь оттолкнуть его.

С тем же успехом он мог попробовать сдвинуть гору.

Нога Атрогейта обрушилась вниз, и бедняга из Каменной Шахты дёрнулся от жестокого удара.

Атрогейт снова поднял ногу, но на этот раз Дзирт использовал другой подход и ударил распрямленную ногу Атрогейта под колено. Нога подкосилась, Атрогейт пошатнулся, и Дзирт прыгнул на него, сшибая на землю.

Но Атрогейт зажал между ладоней голову Дзирта и сдавил с такой ужасной силой, что Дзирт испугался, что его череп лопнет.

- Твои кандалы... твои... нам нужно убираться отсюда, - выговорил дроу.

Атрогейт взвыл и отбросил Дзирта, потом вскочил на ноги.

- Я убью их всех, и ты меня не остановишь! - закричал дварф и снова попытался затоптать павшего дварфа из Каменной Шахты.

- Тогда убивай вот этим! - воскликнул Дзирт и снял Крушитель Черепов со спины.

Глаза Атрогейта расширились, и его колени заметно ослабели.

Дзирт бросился назад, обратно к люку, решив, что ему нужно убрать Атрогейта подальше от павшего дварфа. К его облегчению, Атрогейт почти немедленно вышел из-за поворота, последовав за ним.

- Этот люк! - сказал Дзирт, указывая вверх. - За ним их много. Включая тех, кто заковал тебя здесь.

Он бросил двухголовую булаву на пол и подошёл к Атрогейту. Достав отмычку — ещё один подарок со времён в монастыре Жёлтой Розы — из рукава, он принялся работать над примитивным замком кандалов дварфа.

Цепь упала, раскрывшись, и Дзирт перешёл ко второй, но Атрогейт вырвал у него руку.

- О нет, не надо, - сказал он, поднимая булаву Амбер одной лишь правой рукой и двигая ею, как будто она весила легче пёрышка.

- Дай мне пройти через этот люк, эльф! - сказал Атрогейт. Это была не только просьба, но и предупреждение, и Дзирт поверил, что если он не подчинится, дварф швырнёт его в воздух, чтобы выбить люк.

Легко вскарабкавшись, Дзирт поднялся по стене к выступу прямо под проходом. Услышав за ним шум, он осторожно надавил на люк, приоткрыв его, затем сразу закрыл. Он повернулся к нетерпеливо скачущему Атрогейту и прижал палец к губам, затем прошептал: «Много».

Атрогейт энергично ткнул пальцем в сторону люка, затем взял булаву Амбер в ту же руку, что и самодельный цеп, и подпрыгнул, пытаясь схватиться за выступ, на котором устроился Дзирт, но чуть-чуть до него не дотянулся. Он прыгнул снова, на этот раз забросив на выступ тяжёлый каменный блок на цепи.

Не в силах этого предотвратить, Дзирт схватил свободную руку дварфа, чтобы помочь ему влезть, но потом жестом дал знак соблюдать тишину.

Ничего подобного.

Как только Атрогейт встал на выступ, он прыгнул ещё раз к люку, подбросив крышку и схватившись за пол наверху, а потом высунулся по грудь.

Дзирт услышал реакцию наверху и хотел подтолкнуть дварфа, поскольку пути назад уже не было, но едва схватив Атрогейта за ноги, он потерял равновесие и упал обратно в самый низ. Он успел бросить взгляд наверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как Атрогейта вытаскивает наружу огромная клешня.

На мгновение дроу заколебался. Атрогейт наверняка был обречён. Следует ли Дзирту тоже подняться туда и броситься в бой — почти наверняка последний? Мелькнула мысль сбежать в тоннели, спрятаться там и прокрасться наружу позднее.

Но нет, он не мог так поступить. Поэтому он снова быстро поднялся на уступ, вздрагивая от каждого рыка и рёва, стона и грохота наверху. Он потянулся к открытому люку, но тут же пригнулся, когда что-то пронеслось над головой.

Оно пролетело снова, и Дзирт попытался это разглядеть. На третий раз он понял, что смотрит на толстые ноги демона-глабрезу, которого вращают, будто живой метательный молот утгардцев!

Четвёртый круг отличался — над распахнутым люком пролетел весь демон, врезавшись в стену.

Над люком больше ничего не вращалось, и Дзирт выскочил наружу. Он сразу же понял, что демон больше не представляет угрозы, поскольку вокруг мёртового существа уже клубился чёрный дым. В противоположной стороне разлетались в стороны дварфы и демоны — Атрогейт прокладывал себе путь. Крушитель Черепов и цеп оставляли след подобно косам в высокой мёртвой траве.

Однако это зрелище не слишком обрадовало Дзирта, поскольку Атрогейт истекал кровью с обоих боков из ран, оставленных демонической клешней. Дальше по коридору защёлкали арбалеты, Атрогейт вздрогнул, но завопил и двинулся дальше.

- Нет-нет-нет, - прошептал Дзирт, срывая Тулмарил Искатель Сердец со своей волшебной пряжки и тем же движением накладывая стрелу на тетиву.

К несчастью, стрелки в коридоре за Атрогейтом сбежали, прежде чем Дзирт смог выстрелить, и захлопнули за собой тяжёлую дверь. Дзирт услышал, как они опускают за дверью засов, и на мгновение испугался, что им перекрыли единственный путь к отступлению. Но Атрогейт всё равно выбил её плечом, расколов дерево и отшвырнув погнутый железный засов в комнату за дверью.

Дзирт бросился вдогонку за беснующимся дварфом. Они пронеслись через всю крепость, и Дзирта не выстрелили ни разу — возможно, потому, что все болты вонзались в Атрогейта.

Когда они приблизились к выходу, Дзирт резко затормозил, увидев поверженную дварфийку и распознав в ней жертву жестокого нальфешни. Она притворилась мёртвой, когда Атрогейт промчался мимо, и теперь пыталась подняться на четвереньки.

Дзирт вернул свой лук на пряжку пояса и подбежал к ней. Он подхватил её под руку и поставил на ноги.

- Одно слово, одно неверное движение, и я тебя прикончу, - предупредил он, доставая Ледяную Смерть. - Я освободил тебя от проклятого ожерелья, - сказал он ей. - Когда поправишься, приходи на восток, в Кровоточащие Лозы, и может быть, мы найдём способ спасти твоих родичей.

Она тупо уставилась на него, как будто оглушённая, и он опустил её на пол.

И бросился дальше, снова пытаясь догнать Атрогейта — и увидел его, как раз когда тот выбил внешнюю дверь и вылетел во двор.

Где ожидало целое войско врагов.


ГЛАВА 23 Дьявольская петля


- Об этом узнают, - предупредила Черри Ханцрин Инкери Маргастер, когда торговка-дроу предложила демоническую филактерию для лорда Неверэмбера. - Он не какой-то незначительный игрок, за ним следит множество соперников.

- Каким он будет без этого контроля? - спросила Черри.

- Покорным, - заверила её Инкери. - Дагульта Неверэмбера беспокоит только Дагульт Неверэмбер. Он увидит выгоду для себя и своего драгоценного Невервинтера, и поэтому будет молчать. Больше всего он желает изгнать короля Бренора и его дварфов.

- Его многие называют «защитником», - напомнила ей Черри. - Если он таков, как ты утверждаешь, как он мог получить этот титул?

- О, Дагульт сражался, чтобы спасти других. Его титул вполне заслужен.

- Альтруист, да?

- Да, - сказала Инкери, - и нет, поскольку ему нужна только слава, которую приносят подобные поступки. Не все акты милосердия совершаются ради службы другим, и не все акты героизма совершаются к выгоде других. Конечно, слова это громкие — милосердие, героизм, альтруизм — но нельзя недооценивать выгоды, которые приносят подобные эпитеты применительно к своей персоне, и это всё, что его волнует. Подобная слава — главная мотивация нашего дорогого Дагульта.

Черри Ханцрин несколько секунд это обдумывала. Слова, о которых говорила Инкери, были запретом в обществе дроу — в их языке они просто отсутствовали, существовали лишь синонимичные в какой-то степени оскорбления, предназначенные для глупцов, которые вредили себе ради других.

- Но всё-таки, - заявила она, - лорд Неверэмбер наверняка испугается, что эта петля, затянувшись на владениях короля Бренора, обратится против него.

В ответ Инкери Маргастер рассмеялась.

- Боюсь, ты переоцениваешь лорда Неверэмбера — а может быть, недооцениваешь. Дорогой Дагульт верит в мою преданность, и возможно не зря. Он ценный союзник и знает, где зарыто золото. Очень много золота.

- Ты считаешь, что он не станет тебе препятствовать?

Она снова засмеялась.

- Он обеспечит прикрытие нашим манёврам, пока мы будем затягивать петлю вокруг Гонтлгрима, вынуждая короля Бренора остаться не у дел — тот сполна это заслужил. К тому времени, как остальные лорды Глубоководья узнают о беспорядках в Утёсах, городок полуросликов уже будет пылать, а дварфы будут пойманы в западню в своей вонючей норе. Лорды Глубоководья всё равно не поймут, почему это произошло — и почти наверняка обеспокоятся лишь тем, что повлияет на их собственные доходы.

- И в разверзшемся хаосе короля Бренора выдавят из-под земли, - сказала Черри Ханцрин, озвучив остальной план. - Его друзья нажили серьёзных врагов в Мензоберранзане, и те прибудут достаточно быстро, чтобы послужить подкреплением.

- Обещания, так много обещаний, - со смешком заметила Инкери Маргастер. - Вы просите меня пойти на огромный риск, когда всё идёт так хорошо — но сами будете ждать, прежде чем что-нибудь предпримете.

- Затяните петлю, - сказала Черри Ханцрин, - и мы выполним свою часть сделки.

- И тогда ваши воины и жрицы Ханцрин выступят вместе с нами ради славы Ллос?

Черри замешкалась, и Инкери рассмеялась над ней.

- Вам так не терпится бросить других в битву, - заметила Инкери.

- Я считала, что демоны любят подобный хаос, - парировала Черри. - Разве вы не делите свою форму с Барлгурой?

- Барлгурой, который служит Демогоргону, - подтвердила Инкери, постукивая по своему драгоценному ожерелью, возможно, самой могущественной из филактерий, которые Ханцрины принесли на поверхность. - И поэтому сейчас он не особенно любит дроу, поскольку ожидает восстановления своего господина в вихре слякоти Бездны.

- Он зол на некоторых дроу, - быстро поправила Черри. - Расставьте стрелки в своих расчётах соответствующим образом, друг мой.

- Я не ваш друг.

- Мой... клиент, в таком случае. Разве я плохо вам послужила? Разве я не принесла невообразимое могущество дому Маргастер?

- Какой ценой, интересно? - задумчиво произнесла Инкери.

- Кроме того, - сказала Черри, возвращая разговор к насущной теме, - ближайший союзник короля Бренора — еретический инструмент, который уничтожил материальное воплощение Демогоргона вместе с тем, кто устроил всю эту катастрофу. Мои союзники — не друзья этой группе.

Инкери Маргастер встала в жеманную позу, постукивая своим длинным и нежным пальчиком по острому подбородку, и произнесла «Хмм», как будто она была заинтригована, но не убеждена.

- Вы считаете, что представится возможность получше? - спросила Черри. - Когда-нибудь?

- Точечный удар, - согласилась Инкери. - Мы раним полуросликов, возможно — смертельно, и запечатаем тоннель, соединяющий их деревню с царством Бренора.

- И вы будете расположены для него наилучшим образом, - пообещала Черри.

Инкери снова рассмеялась, затем кивнула, соглашаясь с ней, и отвернулась, возвращаясь по тоннелю к секретному проходу, который вёл к винным погребам дома Маргастер.

Черри направилась в другую сторону, к небольшому тайному помещению, где ожидал волшебник дома Ханцрин, готовый телепортировать её назад в Мензоберранзан. Переступив порог замаскированной двери, она чуть не попятилась из комнаты, когда обнаружила, что волшебник не один.

Рядом с ним стоял Ильтцтран Меларн, и — что хуже — поодаль сидела на волшебном энергетическом диске верховная мать Жиндия.

- Ты хорошо справилась, жрица, но твои колебания были настолько же прозрачны, как и трусость твоей матери, - сказала Жиндия, открыто признавая, что подслушивала встречу Черри с Инкери при помощи магии.

В этот миг Черри показалась себе невообразимо глупой. Почему она не поставила защиту от подобного волшебства?

- Я не виню мать Шакти и не стану её наказывать, - продолжала Жиндия, и Черри отступила на шаг, удивлённая, чать мать дома Меларн вообще заикнулась о подобном.

- Это может решать только Ллос, - пояснила Жиндия.

Черри продолжала смотреть на неё с недоумением, и Жиндия рассмеялась.

- Это так прекрасно, разве ты не видишь? - пояснила Жиндия. Её ноздри раздувались, а глаза широко раскрылись от возбуждения. - Загляни за грань простых событий и узри более длительную перспективу.

- Что вы имеете в виду? - осмелилась спросить Черри.

- Разве ты не понимаешь? Поэтому мне не позволили погибнуть от рук еретиков. Всё это — долгая игра Ллос.

Черри запнулась, не зная, с чего вообще начать. Матери Жиндии не позволили погибнуть? Что вообще это значит?

- На мой дом обрушились многочисленные убийства, и среди жертв должна была быть я, - объяснила мать Жиндия, увидев непроизнесённый вопрос на лице Черри. - Они расправились со мной, но всё-таки я жива. Они убили немало моих жриц, и тем не менее все, кроме одной, по милости Ллос снова живы. Да, моей дочери больше нет, но это тоже — разве ты не видишь — способ, которым сиятельная Паучья Королева испытывала мою преданность. И теперь она знает истинную глубину этой преданности и не подвергает сомнению мои действия, а я смогла осознать долгую игру, которую госпожа привела в движение.

- Я... не понимаю, - призналась Черри.

- Меня это не удивляет. Слушай внимательно: из-за её бездействия в этом вопросе, возвращение Закнафейна, отца еретика, приведёт к краху великой верховной матери Бэнр, - с готовностью пояснила Жиндия. - С помощью моих захватчиков из Бездны, даров госпожи Ллос, я верну украденную душу, Закнафейна, в Мензоберранзан, где он предстанет перед лицом правосудия. Да, именно так, я верну его в Город Пауков, в цепях или мёртвым, а вместе с ним — его бесполезного сына.

- Великая верховная мать Бэнр объявила эту вендетту оконченной, - возразила Черри.

- И она ошибается! Чудовищно ошибается!

- Ллос встретилась... Ивоннель...

- Ещё одно испытание нашей преданности, и только! - рявкнула мать Жиндия, подалась вперёд, и тем самым заставила Черри отступить. - Когда истина раскроется, когда Закнафейн и Дзирт будут пойманы и казнены, или вернутся после окончательного приговора, безрассудство дома Бэнр станет очевидным! Такая серьёзная ошибка раскроет недовольство Ллос этой глупой верховной матерью Квентл, и это вдохновит наших союзников подняться против Бэнров и наконец избавиться от этого проклятого дома.

Черри была слишком потрясена и слишком испугана для ответа. Её пальцы рефлекторно шевельнулись, и ей пришлось оборвать свои жесты, прежде чем она импульсивно и против собственной воли выразила мнение, согласно которому мать Жиндия определённо сошла с ума.

- Ты не веришь мне, - сказала Жиндия, и Черри принялась обдумывать, какие защитные заклинания следует ей прочитать, чтобы спастись.

Но Жиндия Меларн сохранила самообладание и даже расслабилась на своём волшебном парящем диске.

- Я тебя не виню, - спокойно сказала она, - но ты увидишь. Ты осознаешь, как выгодна храбрость, когда я доставлю украденный приз — Закнафейна и его сына, и разрушу всё, что построил на поверхности Дзирт. Всё,что построил на поверхности Джарлакс.

- Да мать Квентл просто взвоет от этого, не так ли? - продолжала Жиндия. - Но для матери Шакти Ханцрин падение Бреган Д'эрт пойдёт во благо, не так ли? А ты? Тебе, конечно, понравится. Тебе понравится, что от Бреган Д'эрт избавились, и дом Ханцрин снова превратился в неоспоримого лидера любой торговли за пределами пещеры, которую мы зовём домом.

- Это... амбициозно, - пробормотала Черри.

- Как всё и должно быть. Однако по-моему не так уж и амбициозно. Скорее, это в наших силах — вполне в наших силах!

- Каким образом?

- Тебе столько предстоит узнать. Разве ты не разговаривала только что с этим грязным человеком? Ты спрашиваешь, «каким образом»? Ну как же, с помощью благородного дома из Глубоководья и одержимого демонами клана воителей-дварфов. Нацель их на тех, кто причинили подобный урон. Спусти их демонов на наших врагов, а я отправлю вместе с ними своих захватчиков и драуков!

- Я только что сказала...

- Ты должна быть более прямолинейной! - потребовала мать Жиндия. - Дом Маргастер должен выставить против них все свои ресурсы, причём немедленно! Не только против глупых полуросликов, и даже не только против полуросликов и королевства Бренора.

- А против кого? Джарлакса?

- Да! Пора уничтожить его богомерзкий город. Уничтожить этот адский город полуросликов. И позволить демонам запереть короля Бренора в его норе. Когда он окажется в плену и без друзей, мы позволим нашим чудовищам преумножиться с помощью их врат в Бездну, и в конечном итоге залы Гонтлгрима заполонят наши демонические союзники.

- Верховная мать, речь о демонах, не о дьяволах. Их ярость невозможно контролировать.

Жиндия пожала плечами.

- Тогда пускай крушат всё, что пожелают. Какая нам разница? В конечном итоге их победят — у одних только людей слишком много сил в этом регионе. Но к тому времени, как положение дел переменится, чудовища, подаренные мне прислужницей Ллос — да, самой Эскавидне — схватят нашу цель, и мать Бэнр ответит за свою ересь!

- Я поговорю с матерью Шак... - начала Черри.

- Ты немедленно вернёшься к Инкери Маргастер, - потребовала мать Жиндия, - иначе никогда не возвратишься в Мензоберранзан и не увидишь свою верховную мать.

Черри широко распахнула глаза.

- Я старшая жрица...

- Ты станешь мёртвой старшей жрицей, - пообещала мать Жиндия. Ильтцтран Меларн рядом с ней уставился на своего коллегу. Тот поднял руки, давая знак, что сдаётся, не желая иметь дело с придворным магом Меларнов.

- Посмотри на это так, дорогая Черри, - объяснила мать Жиндия. - Твоя верховная мать предпочитает, чтобы дом Ханцрин наблюдал издалека, не желая навлечь на себя гнев Ллос или верховной матери Бэнр. Это можно понять — разве самосохранение не первейшая заповедь Паучьей Королевы?

Черри просто таращилась на неё.

- Самосохранение, - повторила мать Жиндия. - Сохранение собственной жизни, ведь нельзя служить Паучьей Королеве, отдав свою жизнь по глупости. И разве не глупость отказать тому, кто грозит тебе смертью?

Черри заставила себя слабо кивнуть.

- Ну так иди же, дитя! - рявкнула мать Жиндия, которая на самом деле была немногим старше Черри. - Требушеты заряжены огненным снарядом из Бездны. Просто укажи им, куда целиться, и убедись, что они нажмут на рычаг!

Черри Ханцрин не оглядывалась. Она даже не сомневалась, что коварная Жиндия Меларн будет слышать каждое её слово в разговоре с Инкери Маргастер чётко и ясно.


ГЛАВА 24 Отчаянное бегство


- Они не могут пробиться! - простонал Джарлакс, глядя вниз во двор, кишевший демонами всех сортов и размеров и дюжинами теснящихся вместе дварфов — как будто они больше боялись собственных союзников, а не того, что устроило такую суматоху внутри крепости, но всё равно преграждали Дзирту путь к свободе.

Закнафейн подался за парапет, но Джарлакс схватил его за руку.

- Ты тоже не сможешь через это пробиться!

- Я не стану смотреть, как погибает мой сын, - сказал Закнафейн и вырвал руку.

- Там половина проклятой Бездны! - яростно прошептал Джарлакс.

- Я не стану смотреть, как погибает мой сын.

Джарлакс всмотрелся в лицо товарища, в его немигающие глаза, и даже не стал снова пытаться поймать Закнафейна за руку. Этот мужчина с готовностью лёг на жертвенный алтарь матери Мэлис под её ритуальный кинжал ради Дзирта. Этот мужчина, поднятый нежитью, сопротивлялся зин-карле — возможно, был единственным, кто когда-либо сумел сбросить оковы такого заклинания — и прыгнул в кислоту, чтобы не ударить Дзирта.

- Доставай свою игрушку с торнадо, - сказал Закнафейн.

Джарлакс покачал головой. Он слишком шедро использовал волшебный предмет, и тот был уже почти ни на что не способен. Но это ведь был Джарлакс. У него были другие игрушки.

- Нам нужен план, - просигналили пальцы наёмника.

- У меня он есть.

- Какой?

- Убивать, - показал в ответ Закнафейн и двинулся вдоль стены к далёкой двери в саму крепость. Он остановился и охнул, как и Джарлакс, когда дверь вылетела наружу, сорванная летающим свиноподобным демоном, который с ударами и визгом промчался сквозь ожидающих монстров, многие из которых пнули, укусили, укололи или толкнули наглеца.

За летающей свиньёй вышел дварф, дикий, рычащий и вопящий, при помощи огромной булавы и ещё более крупного куска камня на конце ржавой цепи разбрасывая всех вокруг. Дварф бесстрашно бросился на дьявольскую толпу.

Огромный нальфешни сбил дварфа с ног, но тот снова поднялся, прежде чем чудовище успело его задавить. Вскочив, он промчался между ног демона, по пути хорошенько укусив того за бедро.

На той стороне глабрезу ударил дварфа когтями, и тот с готовностью принял страшный удар, взамен обрушив свою булаву прямиком на череп демона и вколотив его в землю. Вырвав оружие, дико кружась, раздавая во все стороны пинки и удары, он выпутался из кучи-малы и бросился на открытое место — и там обнаружил, что его ждут три дварфа с нацеленными арбалетами.


Дзирт пытался не отставать от вопящего Атрогейта, но дварф просто разбрасывал чудовищ в стороны, не обращая внимания на тот факт, что они могут прийти в себя и возобновить погоню.

Дзирт поступал осторожнее, рубя и калеча извергов и дварфов, потом догоняя друга. К тому времени, как он добрался до двери во двор, она уже была распахнута и висела на петлях, и он проследил взглядом за кровавой дорожкой, чтобы найти Атрогейта, который как раз подбросил дварфа в воздух своим самопальным цепом.

Атрогейт обрушил ногу на другого дварфа, распростёртого перед ним, затем бросился вперёд, но резко остановился, чтобы нанести удар вправо, обеими руками схватив Крушитель Черепов и опустив его между лопаток адской гончей, впечатывая зверя в землю.

- Ох, дружище, - прошептал Дзирт при взгляде на Атрогейта, у которого в одной щеке болтался арбалетный болт и ещё два торчало из груди. Кровь свободно струилась по телу дварфа, и хотя Дзирт знал, что его обеспечивает силой пояс, он был практически уверен, что если Атрогейт этот пояс потеряет, он будет продолжать, питаемый одной лишь яростью.

Однако времени задумываться не было, поскольку вторая адская гончая дыхнула на дварфа пламенем. Неудивительно, но Атрогейт не остановил свой бег и продолжал рычать. Теперь на его одежде плясало пламя.

- Гвенвивар, ты опять нужна мне! - позвал Дзирт, и остановился, чтобы дать сгуститься серому туману, прежде чем броситься за дверь и вступить в драку.

Враги немедленно налетели на дроу со всех сторон. Мечи, молоты, когти, клювы — даже кнутоподобный хвост демона-ящера — обрушились на Дзирта, не успел он сделать и три шага за дверь, а путь к Атрогейту быстро смыкался.

Но под таким градом ударов ему было не до этого. Он прыгнул, пригнулся, скользнул, работая клинками в ошеломительной серии блоков и парирований, отводя атаки, но в итоге отступая шаг за шагом обратно в двери. Он заметил, что крупный демон начал читать заклинание, и между его крупных когтистых пальцев заискрила молния. У Дзирта не осталось других вариантов — он вернулся в крепость и бросился в сторону за миг до того, как чудовищный разряд сбил дверь с петель, швырнув её через комнату и вырвав половину косяка.

Внутрь хлынули враги, и Дзирт налетел на них сбоку, постоянно атакуя переднего дварфа или демона, чтобы его не смогли окружить.

Однако долго сдерживать натиск ему не пришлось, поскольку когда двое дварфов вошли внутрь и скользнули вправо, в сторону от Дзирта, их похоронила под собой пантера, прыгнув с их тел прямо на грудь вроку.

Дзирт крутанул сабли и вложил их в ножны, схватив Тулмарил со своей волшебной пряжки. Он посмел надеяться, что сможет пробиться к Атрогейту, если пантера будет удерживать фронт, а он — стрелять поверх неё.

Но тут ему снова пришлось подниматься на ноги после внезапного падения, когда стена за спиной, справа от двери, просто исчезла, растворилась! В этом падении ловкий дроу сумел убрать лук и снова схватиться за сабли, разворачиваясь лицом к новому проёму, ожидая, что очередная волна врагов просто похоронит его под собой.

К нему устремилось лишь двое, но с тем же успехом их могла быть дюжина! Поскольку Дзирт прекрасно знал этих демонов; ему уже приходилось сражаться с их сородичами в схватке за Гонтлгрим. Девяти футов ростом, похожие на наг существа выглядели наполовину змеями, наполовину — прекрасными человеческими женщинами, с ядовитым жалом и шестью руками, каждая из которых сжимала оружие большой волшебной силы. Демоны приближались бок о бок с застывшей на лицах ненавистью, и на каждом звенела дюжина ожерелий и драгоценностей.

Было понятно, что они знают свою жертву так же хорошо, как Дзирт знал их.

Они знали, что это дроу, победивший Марилит, величайшую из их рода.

- Держи дверь! - приказал тёмный эльф Гвенвивар и занял позицию перед пробитой стеной — пробитой двеомером, который, как он надеялся, не продлится долго.

Если бы он только сумел выстроить демонов на месте этой пропавшей стены, когда заклинание прекратится и камень вернётся на место...

Дзирт сразу же понял, что такая попытка обречена на поражение. Он погрузился в глубочайший транс воина, полностью отдаваясь инстинктам — чувствовал, слышал, обонял запахи битвы, и просто позволил выйти наружу своему примитивному «я», идеальному воину, которого звал Охотником. И теперь, благодаря преимуществу равновесия и приёмов, которым научился у магистра Кейна, он чувствовал себя более способным и уверенным воином, чем когда-либо прежде.

Но марилиты могли наносить удары с семерых сторон сразу, и эти старшие демоны хорошо знали друг друга и прекрасно работали в паре. Дзирт просто не мог угнаться за этим быстрым и прекрасным танцем.

Он получил удар. Потом ещё один. Хвост уколол его в бедро, прежде чем он успел убрать ногу, и Дзирт сразу же ощутил жжение яда.

- Ты заплатишь за изгнание Марилит, Дзирт До'Урден! - с шипением произнесла одна из шестируких демониц.

Они с яростью продолжали бой. Двенадцать оружий кололи и рубили, заставляя прихрамывающего Дзирта отступать.

Краем глаза он заметил, как исчез ещё один участок стены, возникла новая брешь, и подумал, что пора бежать, прежде чем она заполнится врагами, но в следующий миг над ним и марилитами разорвался огненный шар.


С него натекли целые лужи крови, его кожа была разорвана в дюжине мест, он чувствовал железные наконечники арбалетных болтов, рвущие внутренности и с каждым отчаянным вздохом царапающие рёбра. Но Атрогейт не останавливался и продолжал ковылять, размахивая своим цепом, разбивая черепа булавой с соответствующим именем, оставляя за собой след из покалеченных врагов.

Приближаясь к очередному вроку, Атрогейт услышал жужжание, и для него не стало неожиданностью, когда один из этих мерзких чазмов схватил его каменный цеп, занесённый над головой. Демон попытался поднять его и почти преуспел, но дварф рванул цепь на себя, стащив демона вниз, к себе. Чазм развернулся к нему, тыча своим длинным хоботком.

Атрогейт тоже ткнул — только своей могучей булавой.

Крушитель Черепов сшиб в сторону этот насекомый орган и превратил в кашу лицо мерзкого гибрида мухи и человека.

Выпустив цеп, демон отлетел от Атрогейта и рухнул на землю.

Однако любое облегчение или удовлетворённость, которые мог почувствовать дварф, продлились всего мгновение, прежде чем могучий клюв врока клюнул его в лоб и отбросил назад, на пятую точку.

Банда дварфов и демонов подскочила к Атрогейту, чтобы добить его, чтобы вбить его в камень, и до верной гибели ему оставались какие-то секунды.

- Амбер!

С этим могучим рыком Атрогейт вскочил на ноги и снова встал, стряхнув и разбросав нападавших.

Он ничего не видел из-за крови, сочившейся из новой раны на лбу, но его это не беспокоило.

- Амбер! - без остановки ревел он, махая оружием и бросаясь из стороны в сторону, иногда попадая, но чаще промахиваясь, и шатаясь на каждом шагу.


Он почувствовал под собой холодный пол и прижался к камню. Тело настолько сильно расслабилось, что ему показалось, будто он погружается в землю. Он немедленно отправил туда и своё сознание, зная, что любые неожиданные движения под жгучим пламенем огненного шара поднимут его и сделают более уязвимым.

Очередное наставление магистра Кейна спасло Дзирта от серьёзных ожогов — огненный шар едва задел его. Его ледяная сабля определённо уменьшила пламя, но взрыв был силён, и всё равно даже не опалил его одежду. Хотя в это мгновение он был доволен собой, Дзирт поморщился, вскочив обратно на ноги, когда услышал рёв боли от бедной Гвенвивар слева. Он бросил туда быстрый взгляд, снова вступая в бой с марилитами, и поморщился ещё сильнее.

Гвенвивар дико извивалась и молотила лапами, отбросив двух демонов обратно к дверному проёму. Но доблестная пантера, охваченная пламенем, скорее всего даже не видела их и корчилась от боли ожогов! Дзирт знал, что даже в такой отчаянной ситуации должен отправить её обратно на астральный план.

Поскольку марилиты ни капли не пострадали. Эти существа были рождены в огне, были созданиями пламени, и взрыв огненного шара совсем их не побеспокоил.

Дзирт отразил вихрь ударов от существа слева, затем повернулся вправо, чтобы отбить жестокий выпад коротким копьём, и в повороте успел бросить быстрый взгляд в сторону, надеясь сбежать через новый проход.

Но проход исчез.

- Иди домой, Гвенвивар, - прошептал он, прекрасно понимая, что его скоро задавят числом с той стороны, даже если он сумеет сдержать ярость двух марилитов.

В голосе Дзирта звучала обречённость. Дроу казалось, что он никогда больше не увидит свою дорогую подругу-пантеру. Он подумал о других друзьях, о Бреноре, Реджисе и Вульфгаре, о Джарлаксе, и в первую очередь — о Кэтти-бри и Закнафейне, не зная, захочет ли его отец хотя бы познакомиться с сыном или дочерью Дзирта.

Да, он подумал о ребёнке, своём ребёнке, которого никогда не увидит.

- Нет! - зарычал Дзирт. Он не мог этого допустить. Он должен был найти выход.

Даже с Охотником, даже после обучения в монастыре Жёлтой Розы, даже со всеми фокусами и магией, с его новой саблей с обьёдинёнными чарами, с его смертоносным луком... даже со всем этим, у Дзирта не было шансов на победу.

Но он решил, что поражения тоже не допустит. Он не мог проиграть!

Тоннели... нужно бежать в тоннели позади, вниз в петляющие подземелья. Он подумал о бедном Атрогейте, но больше не видел чернобородого дварфа, не слышал, как тот кричит об Амбер. Дзирт решил, что его друг почти наверняка уже погиб, а даже если нет — не было ни шанса пробиться к Атрогейту.

«Я спас тебя лишь затем, чтобы привести к гибели» — подумал он в безмолвном раскаянии.

А затем он стал сражаться, чтобы не погибнуть самому.

Его клинки превратились во вспышку, удерживая демонов, и вместе с этим Дзирт начал работать мышцами ноги, отыскивая яд, чувствуя его и отторгая, выталкивая его обратно сквозь рану, не позволяя отраве проникнуть глубже.

Ему нужно было уходить, нужно было повернуться и бежать...

Но как?

Он рубанул Видринатом наискосок, слева направо, как можно дальше от себя, чтобы освободить немного места. Он собирался развернуться и бежать сразу после этого удара, но испугался, когда клинок натолкнулся на что-то, и какая-то тёмная фигура сделала сальто прямо над саблей!

Не успел он понять, что произошло, как другая фигура возникла с той же стороны, птичий силуэт, который Дзирт сначала принял за очередного врока, возникшего из второго проёма.

Но существо промчалось мимо него, не рядом, и не атаковало его по дороге.

Мгновением позже Дзирт всё понял, когда узнал, что первая фигура была Закнафейном, его отцом, который теперь стоял рядом, делая выпады мечом и щёлкая кнутом по марилиту слева. Дзирт приободрился — теперь их было двое. Нет, не двое. Трое, понял он, когда мимо сверкнули несколько волшебных кинжалов, ударившие в демонических сестёр!

И даже с тремя он ошибся, поскольку вихрь перьев принадлежал огромной птице — не вроку, а крупной диатриме, вызванной из пера на шляпе Джарлакса. Волшебная птица встретила атаку врока, бросившегося через дверь там, где раньше была Гвенвивар, и их могучие клювы с громким треском скрестились.

Всё произошло очень быстро, за доли секунды, но внимание Дзирта отвлеклось и он мог бы погибнуть, если бы не меч и кнут, которыми Закнафейн заработал перед сыном, отбрасывая ближайшего марилита, и если бы Джарлакс не выстрелил кинжалами из своего волшебного наруча, в котором как будто никогда не кончались снаряды!

Стараясь вернуть концентрацию Охотника, Дзирт попытался подстроиться под ритм Закнафейна, чувствуя движения оружейника рядом, отыскивая дополняющий его стиль. И действительно, вскоре они сражались как один.

Ему казалось это таким естественным! Им обоим, знал Дзирт, поскольку между их движениями так быстро возникла гармония, как будто последних двухсот лет и вовсе не было, как будто они снова тренировались бок о бок в доме До'Урден в Мензоберранзане.

В дверной проём ударила молния, птица Джарлакса и врок завопили, но в отличие от птицы врока не оглушило, и он воспользовался этим шансом, чтобы вонзить клюв диатриме в череп, прикончив её на месте.

- Джарлакс, дверь! - закричал Дзирт, продолжая орудовать своими клинками в обороне, отражая натиск марилита. Он парировал короткими, направленными вверх движениями, его сабли отводили, отводили и отводили вражеские выпады, пока он не увидел брешь — и тогда внезапно опустил Ледяную Смерть вокруг и вниз, затем вверх и в сторону, затем снова вниз к рукам марилита, заставляя её опустить верхние конечности ниже и с шипением податься назад.

Однако — недостаточно быстро. Кнут Закнафейна хлестнул над опускающейся рукой Дзирта, ударив демона по глазам и вынудив её отступить ещё дальше.

- Пропавшая стена, - тихо произнёс Дзирт. - Уводим их туда.

Он покосился налево, ожидая потока монстров из открытой двери, но зря усомнился в Джарлаксе. Лидер наёмников ответил пузырём из липкой зелёной слизи, который ударил врока и отбросил его к порогу, прилепив демона к косяку. Последовал второй пузырь, окончательно заблокировав дверь — хотя такой барьер не мог держаться долго.

- Уводи их! - сказал Закнафейн Дзирту, неожиданно выступая вперёд — очевидный манёвр, ведь другие чудовища пытались пройти сквозь проём за марилитами. Он трижды щёлкнул кнутом, чтобы оба марилита отклонились назад на своих змеиных хвостах, затем умело заставил кнут свернуться, сунув его за пояс и выхватив второй меч слишком быстро, чтобы демон перед ним мог воспользоваться заменой оружия.

Теперь два меча и две сабли звенели, сражаясь с дюжиной демонических оружий. Дзирт и Закнафейн бились так, будто представляли собой единое существо. Дзирт уколол Видринатом демона перед отцом, а когда этот марилит выбросил два клинка, чтобы парировать, Закнафейн наискосок взмахнул мечом в правой руке под открывшиеся руки демона.

Демоница отвела одну из этих рук слишком широко, чтобы его удар достиг цели, зато меч оружейника с силой вонзился в запястье другой. Марилит взвыл от боли и выронил оружие на камни. Не мешкая, Закнафейн опустил оба клинка вниз, под ожидаемый рубящий удар двух здоровых рук демона с этого бока, слева, и затем ударил наискосок в другую сторону, заставляя врага блокировать, отворачиваясь от напарницы.

В тот самый миг Дзирт обрушил Видринат вниз мощным ударом наискосок, не для того, чтобы нанести ранение, а просто чтобы заставить марилита перед собой последовать за клинком.

Полный оборот с шагом налево — и Дзирт оказался рядом с Закнафейном, а его противник, тоже обернувшийся — в стороне от напарницы.

Теперь двое воителей-дроу атаковали изо всех сил, бок о бок, заставляя врага отступать.

- В стене двеомер прохода! - окрикнул Дзирт Джарлакса.

- Что же ты раньше не сказал? - раздался за спиной ответ наёмника. Всего парой мгновений спустя пришёл ответ получше: волна волшебной энергии, напомнившая Дзирту чувство, которое он испытывал на пляже, когда волна отступала. Марилиты тоже узнали магию — они зашипели, завизжали и рухнули друг на друга, пытаясь убраться обратно через открытую стену. Одна даже отбросила часть своего оружия и схватила марочку младших демонов, швырнув их за спину, как будто пытаясь заблокировать падающие камни.

Но эти вернувшиеся камни не падали. Они просто были.

Поскольку там, где раньше присутствовали камни, волшебный проход их просто растворил. И двеомер Джарлакса, отменяющий магию, вернул их на это пустое место.

И всё, пойманное в области возникшего обратно камня, оказалось стёртым в порошок.

Пара мечей с лязгом упали на пол под ноги двум воинам-дроу. Один из мечей по-прежнему сжимала отсечённая рука. Здесь же лежал кончик змееподобного хвоста марилита, больше не крепившийся к остальному телу, но до сих пор сочившийся ядом. И здесь же лежали отсечённые верхние половины младших демонов, брошенных одной из марилитов и тоже погибших.

Дзирт и Закнафейн, задыхаясь, попятились.

- Атрогейт снаружи!.. Был снаружи, - воскликнул Дзирт.

- Амбергрис? - спросил Джарлакс.

Дзирт покачал головой.

- Тогда нам тоже нужно наружу, - решил наёмник. - Призывайте своих скакунов, оба.

- Нам не пробиться через эту дверь, - заметил Дзирт, и действительно — слизь начала поддаваться, и судя по всему, орда чудовищ вот-вот должна была хлынуть в комнату.

- Мы сделаем собственную дверь, - сказал Джарлакс с напряжённой ухмылкой и выстрелил ещё один шар слизи в проём, чтобы немного задержать врагов.

Они призвали своих волшебных скакунов, и прежде чем Дзирт успел задать новый вопрос, Джарлакс подвёл своего кошмара к другому краю комнаты, туда, где они с Закнафейном вошли в крепость. В одной руке он держал странную чёрную ткань, хорошо знакомую и Дзирту, и Закнафейну, а в другой — какую-то новую игрушку. Она была похожа на короткую булаву или скипетр, а может — на вымпел, изготовлена из чёрного металла, но покрыта сукном в красно-белую полоску.

- Не медлите, - сказал он товарищам. - Быстрая пробежка через двор за Атрогейтом, а потом вместе с ним — к воротам.

Он бросил свой странный клочок ткани на стену, и ткань увеличилась в воздухе. Приземлившись на стену, она создала там брешь.

Закнафейн и его адский боров бросились туда первыми, следом за ними — Дзирт на Андахаре. Они выскочили во двор, в самую гущу изумлённых демонов и дварфов — с этой стороны в основном последних. Закнафейн, похоже, собирался затоптать их всех, а не спасаться бегством — его безумный зверь прыгал и метал небольшие шары пламени, разлетавшиеся во все стороны с его грохочущих копыт. Абсолютно бесстрашные, волшебный скакун и его наездник мчались вперёд, раскидывая противников.

Дзирт заметил Атрогейта слева, ближе к центру двора. Он начал кричать, призывая друга, планируя предупредить остальных двух спутников и в то же время доставая лук, чтобы помочь дварфу издалека.

Но слова застряли у него в горле, а лук опустился.

Поскольку Атрогейт с воплем взлетел в воздух, колотя конечностями, разбрызгивая фонтаны крови, пойманный хваткой демона-чазма, и поднялся он так быстро, что даже если бы Дзирт каким-то образом сумел пристрелить проклятого демона с такого расстояния, падение почти наверняка прикончило бы и без того смертельно раненого Атрогейта.

- Скачите! Скачите! - услышал он Джарлакса и оглянулся, увидев, как наёмник убирает дыру со стены и прячет её, бросаясь на своём кошмаре вдогонку за отцом и сыном. Джарлакс поднял тот второй предмет, нацелил его в сторону от себя и что-то сделал — произнёс командное слово, а может, нажал потайную кнопку — и флаг развернулся. Вот только это был не флаг, а круглый щит из ткани, который поддерживали несколько тонких железных спиц. Он был не полностью перпендикулярен древку, но всё равно очень круглый и широкий, с толстой белой полосой по периметру, с красной полосой под ней, затем со второй белой полосой, окружавшей красный круг посередине.

Джарлакс поднял его перед собой, сжимая в правой руке, но наклонил влево, к основной массе врагов, включая отряд дварфов, нацеливших арбалеты на нарушителей. Они выстрелили в унисон, двадцать болтов устремились в Джарлакса и ещё парочка — в Дзирта, а другие выстрелы спереди были нацелены в Закнафейна.

Дзирт почувствовал, как один болт ударил по груди, и ожидал новых — а ещё ожидал, что Джарлакса и его кошмара пронзит несколько дюжин снарядов.

Но Джарлакс промчался мимо, едва задетый, и Дзирт увидел, что больше дюжины болтов торчат в его полотняном щите! Пока Дзирт таращился на это странное зрелище, ещё один болт пролетел мимо, в сторону Закнафейна, но описал резкую петлю в воздухе и тоже ударил в суконный барьер Джарлакса.

- Что это? - воскликнул Дзирт, подстёгивая Андахара, чтобы скакать вровень с кошмаром.

- Магнит для снарядов, - ответил Джарлакс. - От дождя тоже неплохо защищает.

Однако Дзирт не обратил внимания на абсурдность этого заявления, поскольку уже смотрел вперёд, на отца, на полной скорости мчавшегося к запертым внешним воротам, дорогу к которым преграждал огромный глабрезу.

Приблизившись к нему, Закнафейн скатился со спины своего адского борова, ударившись о землю, но сразу же вскочив на ноги с мечами в руках. Боров промчался прямиком между длинных ног глабрезу, протаранив ворота, расколов дерево и сшибив створки с петель. И этого отвлечения как раз хватило Закнафейну, который прыгнул к четверорукому демону, прямо под укус его клешней, и мечи принялись рубить и колоть с безупречной точностью.

- В сторону! - закричал Дзирт, и Закнафейн присел под взмах когтей, потом прыгнул влево, увернувшись от щелчка клешнями.

Глабрезу начал поворачиваться следом, и лишь тогда осознал, что обречён — длинный рог Андахара вонзился ему в грудь, отбрасывая назад, за ворота.

Когда единорог промчался мимо, Дзирт протянул руку Закнафейну. Тот бросил меч в ножны, поймал руку сына и с плавной грацией вскочил на единорога у Дзирта за спиной. Они вылетели наружу, Андахар фыркал и мотал головой, чтобы отбросить убитого демона в сторону.

Джарлакс скакал сразу за ними, а впереди мчался адский боров, бешено рыча и возглавляя бегство по камням.

Огненный шар окутал троицу взрывом, между ними ударила молния, задев всех сразу. Но они выдержали и продолжали скакать.

И услышали жужжание позади.

- Меняемся! - сказал Дзирт и перекинул правую ногу через Андахара, свесившись на несколько шагов сбоку, затем схватив правой рукой левую руку Закнафейна.

Дзирт плотно сжал Тулмарил, потом спрыгнул на землю, разворачиваясь в полёте — Закнафейн дёрнул его за руку, помогая вращению. Дзирт ударился о землю и сразу же прыгнул обратно, закидывая левую ногу на Андахара.

Теперь, сидя спиной вперёд позади отца — одна из рук Закнафейна схватила его сзади за пояс, чтобы удержать на месте — Дзирт поднял свой лук. Над стенами крепости и дальше вдоль берега он заметил чазма, сжимавшего Атрогейта. Самодельный цеп дварфа взметнулся вверх, к мухоподобному демону, и кажется, попал по крыльям, поскольку полёт создания вдруг стал неровным, а затем и вовсе прекратился.

Дзирт вздрогнул, когда его друг вместе с демоном упали с неба, за границу поля зрения, на камни у кромки воды.

Следопыт заставил себя отвлечься.

Время для скорби наступит позже.

Он наложил стрелу и спустил тетиву — потом ещё раз и ещё — ещё много раз, один за другим, полосы серебра били в преследующих их чазмов.

Большая часть стрел пролетала мимо, ведь он стрелял со спины мчащегося единорога, но те, что попадали в цель, сбивали демонов, и стая неизбежно начала редеть. Невзирая на свою способность к полёту, чазмы едва ли могли догнать несущихся во весь опор волшебных скакунов.

Дзирт хотел закричать товарищам разворачиваться, чтобы они могли попытаться отыскать рухнувшего Атрогейта. Но энергия битвы начала покидать его конечности и вены, и следопыт понял, что пострадал куда сильнее, чем ему казалось. В груди торчал арбалетный болт, на боках осталось несколько глубоких порезов от марилитов, а бедро набухло от укуса ядовитого жала.

Ещё хуже — он почувствовал, как слабеет хватка Закнафейна — до тех пор, пока отец не обмяк впереди, и лишь благодаря своей быстрой реакции Дзирт схватил оружейника, прежде чем тот просто упал с единорога. Мудрый Андахар начал сбавлять ход.

Джарлакс подъехал к ним.

- Не останавливайтесь! - приказал он, и пока они мчались, Дзирт развернулся, и Джарлакс помог ему устроить потерявшего сознание Закнафейна на сильных плечах Андахара.

Дзирт схватился за густую гриву единорога и ударил его пятками.

Им действительно нельзя было останавливаться, поскольку чазмы никуда не делись, хотя и отстали, а теперь в погоню бросилась ещё и крупная стая адских гончих.

Поэтому они скакали дальше, три дроу на двух волшебных скакунах, ведомые адским боровом без наездника.

Они добрались до Торгового тракта и помчались дальше на север, и погоня длилась большую часть ночи. Троица не останавливалась до следующего утра, когда они попали в редкий лес, окружавший поселение полуросликов — Кровоточащие Лозы.


ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник