Вложение капитала

- Я иду за светом, - оповестил он команду. - Всем остальным ждать меня здесь.

Он отстегнул ремни, которые никогда не застегивал как полагается, затем открепил и сдвинул вверх панель управления - этот маневр отбросил его обратно в кресло. Высвободившись, он протянул руку, зацепился за один из обручей кабины и легонько подтянулся, пока голова и туловище не выплыли наружу.

Стараясь не делать резких движений, Северин сложился пополам, чтобы вытащить из кабины ноги. Кабина при этом слегка качнулась. Когда он выпрямился, подошвы его ботинок коснулись пола.

Чтобы добраться до фонариков, нельзя было просто оттолкнуться от пола - его бы унесло в другую сторону. Вместо этого Северин обеими руками оттолкнул акселерационную кабину, отчего та закружилась на всех трех осях, а сам он плавно отлетел к ближайшей стене. Осталось только протянуть руку и ухватиться за рукоять зарядного устройства.

Северин с удивлением отметил, что запыхался. Неужели его утомило столь незначительное усилие?

Послышался глухой удар. Затем еще один. Северин не сразу сообразил, что это кто-то колотит снаружи в тяжелую бронированную дверь рубки - медленно и словно бы рассудительно.

Северин выдернул фонарик из гнезда зарядника, включил его и посветил в глубь помещения. В ответ на него уставились три пары глаз. Все ждали его распоряжений. Из-за двери рубки послышались приглушенные вопли.

За дверью все еще кричали.

Северин посветил фонариком, чтобы Чамча смог высвободиться из своей кабины и, перелетев через всю комнату, добраться до другого фонарика. Теперь настало время разобраться с дверью. Для начала Северин вытащил и закрепил специально предназначенный для этих целей поручень, затем, придерживаясь за этот поручень, открыл панель доступа, вытащил рукоятку из легкого сплава и вставил в дверной механизм. Одной рукой держась за поручень, Северин приклеил фонарик к стене липкой лентой и, уперевшись ногой в дно панели управления, начал открывать дверь вручную.

Крики прекратились, однако Северин не знал, радоваться этому или нет. К тому времени, когда ему удалось приоткрыть тяжелую бронированную дверь, он еле переводил дыхание и весь покрылся капельками пота, которые, отрываясь от кожи, плавали в луче фонарика, словно капли жидкого золота. Остальные вахтенные сгрудились вокруг него, придерживаясь за прутья кабин и панели управления. Чамча посветил фонариком в коридор. Северин услышал, как кто-то испуганно ахнул, а кто-то вскрикнул: «Господин капитан!».

Выглянув в коридор, в свете фонариков Северин увидел лорда Го в бирюзовой атласной пижаме, висящего в невесомости. Кожа у капитана была ярко-красного цвета, глаза скрывались за пунцовыми отекшими веками. На лице и на руках вздулись волдыри.

«Ожог», - подумал Северин. Однако огня он не заметил, да и запаха дыма не чувствовалось.

- Милорд! - окликнул Северин капитана. Затем, продолжая одной рукой держаться за поручень, качнулся к лорду Го и, дотянувшись, взял его за руку. Немного дальше по коридору неподвижно парил в воздухе еще кто-то из экипажа. Судя по золотистым волосам, которые в отсутствии гравитации рассыпались в воздухе, это была младший лейтенант Максина Велстон.

Стараясь справиться с внезапно нахлынувшей тошнотой, Северин подтянул к себе лорда Го. Кожа капитана скользила под пальцами: казалось, она ничем не прикреплена к плоти и вот-вот сползет, словно перчатка. Северин постарался затормозить движение капитана возможно аккуратнее и наконец остановил его в проеме двери.

- Бхагвати, - позвал он, - привяжите господина капитана к ак-селерационной кабине или еще к чему-нибудь. И постарайтесь к нему не прикасаться.

- Слушаюсь, милорд.

- Нкомо, найдите врача и доставьте сюда.

Судовой врач «Искателя» была вовсе не врачом, а фармацевтом. Ну ничего, сойдет и это.

- Есть, милорд.

Нкомо проворно нырнула в коридор над головой Северина, а тот, оттолкнувшись, подлетел к ее рабочему месту, где Лили Бхагвати поясом привязывала лорда Го к кабине. Северин приблизил свое лицо к лицу капитана, стараясь при этом не смотреть на обожженную, сочащуюся сукровицей кожу.

- Милорд, - обратился он к лорду Го, - вы знаете, что произошло?

Налитые кровью глаза шевельнулись под опухшими веками.

- Не… знаю. - Голос капитана звучал так, словно его язык стал вдвое больше.

- Был пожар?

- Нет… - Лорд Го испустил долгий вздох. - Больно… Северин закусил губу.

- Врач скоро будет.

- Не знаю… - повторил лорд Го и снова замолчал, прикрыв веками измученные глаза. Дыхание вырывалось из его груди с резким хрипом. Северин взглянул на Бхагвати и увидел в ее карих глазах отражение собственного страха.

Нужно во что бы то ни стало восстановить работу корабля.

- Так, - сказал он. - Бхагвати, Чамча, проверьте основные выключатели. Нам необходимо электричество. - В памяти Северина мелькнуло облако светлых волос в коридоре. - Я посмотрю, что там с лейтенантом Велстон.

Оттолкнувшись от пола кончиками пальцев, он выплыл в коридор. Стараясь не смотреть на обожженное, изувеченное лицо женщины, он попытался нащупать пульс на ее шее. Ничего. Возвращаясь в рубку, Северин чувствовал дрожь в коленях.

- Милорд, - обратился Чамча, когда Северин вернулся, - я думаю, это радиация.

У Северина оборвалось сердце. Он взглянул на Чамча.

- Вы следили за датчиками. Спектры были?

- Я видел какие-то всплески, но не успел понять суть происходящего, прежде чем все вырубилось. - Чамча облизнул губы. - Но это точно радиация, милорд. Другого объяснения нет.

Северин почувствовал, как сердце сжимают холодные пальцы. Чамча не ошибался.

На корабле предусматривалось несколько помещений с мощной радиационной защитой. Во-первых, рубка; во-вторых, пункт управления двигателями. Имелись еще специальные камеры, где экипаж мог укрыться на время солнечной вспышки, но в этих маленьких и тесных помещениях никто не спал, если, конечно, не была объявлена радиационная тревога.

- Проверим записи, когда наладим электричество, - сказал Северин. - А пока займитесь тумблерами.

- Есть, милорд.

Радиация, размышлял Северин. Но что за радиация? И откуда? Они находились в космосе одни, на пути из одного туннеля в другой, неподалеку от единственной населенной планеты в звездной системе. Поблизости не отмечалось ни других планет, ни станций, ни кораблей.

Допустим, отказ электроники объяснялся солнечной вспышкой. У быстрых протонов, которые при этом испускала звезда, была отвра-тигельная привычка путешествовать вдоль линий электрических полей в поисках, чего бы еще взорвать. Но какой силы вспышка должна была произойти, чтобы за пару секунд вывести из строя все системы такого корабля и серьезно облучить незащищенный экипаж? В таком случае состоялась самая грандиозная вспышка за всю историю.

Однако все это казалось маловероятным. Обычно при объявлении радиационной тревоги у экипажа оставалось еще достаточно времени, чтобы забиться в тесные защитные камеры. К тому же «Искатель» создавал собственное силовое поле с помощью прикрепленных вдоль корпуса металлических полос. Это поле предназначалось для защиты обшивки от встречных заряженных частиц. Значит, оставались незаряженные частицы…

- Милорд! - окликнула Северина Бхагвати, высовывая голову из-за ремонтной панели. Вид у нее был рассерженный. - Все выключатели сгорели. Сгорели, даже не успев отключиться. Их невозможно запустить заново, все нужно менять.

- Значит, займитесь заменой, - распорядился Северин.

Он обернулся, заметив мерцание фонарика в глубине коридора. В дверной проем вплыла седоволосая женщина и, зацепившись рукой за косяк, остановилась на пороге рубки. Это была инженер первого класса Моджтахед.

- Милорд, разрешите обратиться, - начала она.

Это была дородная женщина средних лет с короткой стрижкой и крупной родинкой на щеке. Увидев ее, Северин испытал облегчение: значит, по крайней мере, один из двух главных инженеров находился в защищенном от радиации отсеке, когда на «Искателе» произошла авария.

- Доложите ситуацию, - приказал Северин.

- Из-за скачка напряжения двигатели вышли из строя, - отрапортовала Моджтахед. - Мы переустановили выключатели, некоторые пришлось заменить, и я приказала начать отсчет запуска. Осталось приблизительно двадцать минут.

- У нас хватит для этого энергии?

- Аварийные батареи еще в порядке. - Она окинула взглядом полутемную рубку и поняла, что Северин пока не в состоянии управлять кораблем. - Но мы можем остановить отсчет.

- В таком случае сохраняйте минутную готовность.

- Есть, милорд. Северин взглянул на нее.

- Сколько членов экипажа находилось вместе с вами в машинном отсеке?

Лицо женщины омрачилось.

- Минимальный вахтенный состав, милорд. Двое.

Значит, по крайней мере, семь человек были защищены от радиации во время удара. Семь из тридцати четырех…

Моджтахед помолчала немного, а затем попросила:

- Милорд, могу я поговорить с вами наедине?

- Конечно. - Северин обернулся к Чамча и Бхагвати, которые все еще парили возле ремонтной панели, и велел им принести выключатели.

Когда они удалились, Северин снова обернулся к главному инженеру:

- Я вас слушаю.

Моджтахед оттолкнулась от двери и придвинулась вплотную к Северину. Затем посмотрела на лорда Го, и взгляд ее стал жестким. Когда она заговорила, в ее голосе звенела ярость.

- Вы не думали о том, что нас могли атаковать?

- Нет, - ответил Северин, хотя этот вопрос нисколько его не удивил. У него просто не было времени об этом подумать, но рано или поздно такая мысль обязательно пришла бы ему в голову.

- Гамма-лучи и быстрые нейтроны, - продолжала Моджтахед. - Все как при взрыве ядерной ракеты.

- Но никаких признаков ракеты не наблюдалось, - возразил Северин. - Ни вспышек, ни светового излучения. И на радаре все было чисто.

- Ракету могли разогнать до релятивистских скоростей еще вне системы, а затем направить на нас сквозь туннель.

Северин обдумал такую возможность.

- Но зачем?

«Искатель» не был военным кораблем и не обладал какой-то особой ценностью. Если кому-то понадобился предлог для начала войны, вряд ли он выбрал бы своей целью именно это судно.

- Зачем, - многозначительно повторила Моджтахед, - и кто? Мозг Северина продолжал лихорадочно работать:

- Если совершено нападение, то первое, что необходимо сделать, это сообщить о случившемся на орбиту Ши и транзитную станцию туннеля. И сделать это нужно до того, как мы запустим двигатели, до того как начнем маневрировать… Потому что если враг заметит на корабле признаки жизни, нас просто-напросто добьют.

Моджтахед с силой втянула в себя воздух сквозь стиснутые зубы и яростно выдохнула:

- Если они нападают на таких, как мы, я бы не стала возлагать большие надежды на станции Ши или туннеля.

На третьей секунде наступившего молчания в дверях появилась голова Нкомо.

- Врач мертв, милорд. Я отыскала его помощника, но… - Нкомо помедлила. - Он не в лучшем состоянии, чем капитан.

- Благодарю вас, - сказал Северин, но Нкомо еще не закончила:

- Милорд, лейтенант Велстон тоже мертва. Она здесь, в коридоре, - сказала Нкомо, вплывая в рубку. - Я заглянула в каюту лейтенанта Монткрифа. Он лежит на своей койке, и он жив, но я так и не смогла привести его в сознание.

- Благодарю вас, - повторил Северин и повернулся к Моджтахед: - Возвращайтесь в машинный отсек и запритесь там - на случай новой атаки. Я же прежде всего займусь восстановлением связи.

- Слушаюсь, милорд. - Моджтахед уже собиралась отчалить, но вдруг остановилась. - А может, это «Титан»? Если бы рванул «Титан», нам досталась бы чертова уйма радиации.

Однако предыдущая теория так удобно все объясняла, что Северину не хотелось от нее отказываться.

- Да, но только в том случае, если бы «Титан» находился рядом,

- возразил он, - а это не так. Он даже еще не в системе. Очевидно, главного инженера теория вражеской атаки устраивала

не меньше, чем Северина.

- Жаль, - сказала она, но тут ей в голову пришла еще одна идея.

- А может, это какое-то природное явление? Мы ведь рядом с ядром галактики. Мог там произойти взрыв такой силы, что излучение добралось и до нас?

- Не знаю. - Северин с сомнением покачал головой. - Я так не думаю, но наверняка ничего сказать не могу.

Моджтахед оттолкнулась от акселерационной кабины - совсем легко, кончиками пальцев. Однако и этого было достаточно, чтобы кабина заколебалась и привязанный к ней лорд Го со стоном очнулся.

- Больно! - закричал он.

У Северина дрогнуло сердце. Он подтянулся поближе к капитану.

- Врач уже близко, милорд.

- Больно!

Опасаясь вновь побеспокоить несчастного капитана, Северин отпустил клетку и носком ботинка коснулся пола. Отлетев к стене, он оттолкнулся от нее и ухватился за порог.

- Мы с вами отправляемся за лекарствами, - объявил Северин, обращаясь к Нкомо. - А потом займемся пострадавшими.

На лице девушки одновременно отразились тревога и облегчение.

- Есть, милорд.

Северин взглянул на бездыханное тело лейтенанта Велстон.

- Нужно перенести ее в каюту, - решил он, и вместе с Нкомо они отбуксировали тело чуть дальше по коридору. Затем, уложив на койку, прикрепили по бокам страховочную сетку, чтобы труп никуда не уплыл.

По дороге к медпункту им встретились Бхагвати и Чамча - они возвращались в рубку с ящиками, полными деталей для замены электрического оборудования. Северин велел им первым делом заняться починкой системы связи, а затем сквозь люк направился к корме. Медпункт находился в защищенной части корабля: если бы корабельный врач, вместо того чтобы спать в каюте, находилась на посту, она осталась бы жива…

Еще двое членов экипажа из последних сил сумели добраться до медпункта, но так и не смогли открыть запертую дверь. Один лежал без сознания, а второй, свернувшись клубочком, тихонько скулил от боли. Воспользовавшись своим лейтенантским ключом, Северин отпер дверь каюты, а затем и шкафчик с медикаментами. Вытащив шприц, он начал просматривать аккуратные ярлычки на белых пластиковых коробках в металлических рамках, призванных предохранять содержимое от перегрузок. Наконец он нашел то, что искал - фенилодорфин-зет. Вытащив одну из коробок, Северин передал ее Нкомо. Затем открыл другую коробку, вставил одну ампулу в шприц, а оставшиеся рассовал по карманам комбинезона.

Когда Северин привел в действие шприц, тот приветливо пискнул и на дисплее замигали огоньки. В прозрачной ампуле вырос крошечный пузырек воздуха, а на экране шприца высветился анализ содержимого и варианты рекомендованных доз. К счастью, эти миниатюрные приборчики были настолько просты в применении, что сделать что-то не так было практически невозможно.

Северин выбрал дозу. Подплыв к ближайшему пострадавшему - той женщине, что стонала с каждым вздохом, - он уцепился ногами за дверной косяк, подтянул к себе несчастную и осторожно приподнял ей подбородок. Потом прижал шприц к нежной шее, дождался, когда сигнал на дисплее подтвердит, что все сделано верно, и ввел дозу прямо в сонную артерию.

Веки женщины сомкнулись, стоны прекратились, а дыхание выровнялось. Северин подплыл к лежавшему без сознания рядовому и повторил операцию, после чего отдал шприц Нкомо.

- Отправляйтесь в женские каюты, а затем проверьте каюты младших офицеров. Я пока займусь мужчинами.

Широко распахнув темные глаза, Нкомо уставилась на шприц, не решаясь до него дотронуться.

- А как же доза? Как насчет…

- Максимальная рекомендованная доза, - перебил ее Северин. - Я уже настроил шприц.

Нкомо не шевельнулась.

- Но, милорд, разве это не опасно? В смысле, они все в таком состоянии…

Северин ощутил внезапную вспышку ярости. Эта девчонка вынуждала его произнести вслух то, о чем даже подумать было омерзительно. Когда он заговорил, злость прорвалась в его голосе, заставив Нко-мо вздрогнуть и испуганно уставиться на него.

- Нкомо, - сказал он, - вы что, думаете, качество жизни этих людей в ближайшее время улучшится?

- Э-э… Нет, милорд, - осторожно ответила та.

- Они умирают, - отрезал Северин. - И мы ничем не можем им помочь - разве что облегчить их страдания. Если вы случайно введете кому-нибудь слишком большую дозу, то, насколько я понимаю, это даже к лучшему. Человек избежит длительной агонии. Но вы можете выбрать ту дозу, которую сочтете нужной. Мне, черт побери, на это наплевать.

Он снова протянул ей шприц. Нкомо помедлила, но все же взяла инструмент трясущимися пальцами.

- Слушаюсь, милорд, - пробормотала она и поспешно ретировалась.

Северин выплыл в коридор, дрожа от ярости и испытывая непреодолимое желание кого-нибудь стукнуть. Но он прекрасно знал: если в невесомости заехать кулаком по стене - запрыгаешь по коридору, как мячик. Джаи Нкомо не виновата, что ей всего восемнадцать и на службе она без году неделя. И не ее вина, что офицер, облеченный грузом ответственности, положения и власти, отдал ей приказ вводить лошадиные дозы наркотика умирающим женщинам… Каких-то несколько часов назад она с ними болтала и шутила, а теперь ей сказали, что если она ненароком убьет кого-нибудь из них - это в порядке вещей. Ни один инструктор не готовил к этому стажера Джаи Нкомо.

Точно так же, как никто не готовил Северина к тому, чтобы отдавать такие приказы. От этой мысли его снова охватила злость. Он вернулся в медпункт, отыскал еще один шприц, зарядил и направился в жилой отсек.

Стоявший там запах не поддавался описанию. Это была не только вонь обожженной кожи и горелого мяса - это был запах десяти умирающих людей, и он наполнял воздух вместе со стонами и криками. Те, кто не кричал, находились в том бесчувственном ступоре, который наступает при огромных дозах облучения. Перебираясь от одной койки к другой, Северин делал несчастным инъекции вещества, аналога эндорфина, а когда закончил, почувствовал, что гнев улетучился. Он просто не имел права тратить энергию на бесполезные эмоции. Все его душевные силы сейчас должны быть направлены на то, чтобы выследить и уничтожить врага. Последнее было нелегкой задачей, особенно с учетом того, что в его распоряжении - только искалеченный, невооруженный корабль и семь членов экипажа…

Северин еще наведался в каюты уоррант-офицеров, а затем к лорду Барри Монткрифу и лишь после этого вернулся в рубку.

Там уже работало аварийное освещение, больше половины экранов мягко светились. Бхагвати сидела возле обнаженных внутренностей терминала связи и заменяла предохранители. Чамча с озадаченным видом склонился над терминалом обнаружения. Оба старались делать вид, что не замечают лорда Го, который скрючился в позе эмбриона и беспрерывно стонал.

Подплыв к капитану, Северин прижал шприц к его шее и нажал на кнопку. Лорд Го испустил долгий прерывистый вздох, и сведенные судорогой мышцы расслабились.

Северин добрался до командной панели, взял фотографию семьи капитана и вложил ему в руку - так, чтобы тот мог увидеть ее, если очнется.

- Доложите обстановку, - распорядился Северин.

- Заменены выключатели в обеих главных шинах, - ответила Бхагвати, - но пока не запущены двигатели, работаем только от аварийных аккумуляторов. Впрочем, на то, чтобы послать сообщение, их хватит, так что я пытаюсь отремонтировать связь.

- Я просмотрел спектры, перед тем как нас поджарило, - добавил Чамча, оборачиваясь к Северину. Курчавые волосы свободно развевались вокруг круглой, как луна, физиономии. - Так вот, сначала не было ничего, а потом сразу бац! - и рентгеновское излучение.

- Рентгеновское? - удивленно переспросил Северин. Такое излучение не мог вызвать удар ракеты. Он оттолкнулся и плавно подплыл к панели обнаружения.

- Лучи шли импульсами. - Вид у Чамча был озадаченный. - Восемь пульсаций за три четверти секунды, а потом полетели предохранители, и запись прекратилась. - Он тревожно глянул на Северина. - Нас могли атаковать рентгеновским лазером?

- Пульсации… - пробормотал Северин, и в груди у него что-то оборвалось.

На разбитом корабле и с семью членами команды с таким врагом ему не справиться. Да будь он хоть главнокомандующим флота с дюжиной эскадронов военных судов - все равно подобного противника ему не одолеть. Этот мог стереть с лица земли целые цивилизации и даже не заметить.

- Чамча, - тихо произнес Северин, - что на свете способно испустить двенадцать вспышек рентгеновских лучей за одну секунду?

Чамча, сощурившись, порылся в памяти. Потом его глаза расширились, а с лица сползла краска. - О, черт… - выдохнул он.

После замены предохранителей в навигационной системе Северину понадобилось пятнадцать минут, чтобы обнаружить неприятеля. Одна из семи (а может быть, восьми) звезд в большой звездной системе, к которой относилось и солнце Ши, около восьмисот лет назад была занесена в звездный каталог как коричневый карлик - крупное газообразное тело, которое, однако, было не достаточно велико, чтобы раскалиться до состояния звезды.

Теперь стало очевидно, что эта классификация оказалась неверной - так же, как неверно было определено количество звезд в системе. Их насчитывалось не семь или восемь, а, скорее, восемь или девять.

Так называемый коричневый карлик оказался вовсе не карликом, а выродившейся звездой. Когда-то она была намного больше и вместе со звездой-спутником, еще более крупной, составляла двойную звездную систему. Эти звезды-компаньоны обращались друг вокруг друга по еще более сложным орбитам, чем остальные шесть или семь звезд системы Ши.

На закате своих дней одна из звезд вспыхнула в сверхновую, выбросив в пространство огромные облака своей внешней оболочки. Большую часть этого вещества поглотила ее соседка, которая от этого сделалась еще крупнее. Звезда-компаньон, умирая, превратилась в нейтронную звезду и начала свое смертельное танго с гравитацией, с каждым оборотом все ближе подбираясь к спутнику. В конце концов они очутились так близко, что нейтронная звезда начала обдирать с компаньона верхние слои водорода, собирая их в аккреционный диск. Затем мощные магнитные поля нейтронной звезды обрушили это вещество внутрь, сжимая его и раскаляя, так что оно, в конце концов, трансформировалось в мощные пучки рентгеновских лучей, исходящих с магнитных полюсов звезды.

Орбита нейтронной звезды все туже и туже закручивалась по спирали, пока практически не совпала с внешней оболочкой звезды-компаньона. Теперь период ее обращения составлял уже меньше трех часов. Она настолько поглотила свою соседку, что та стала неотличима от бурого карлика - особенно если учесть, что наблюдали за ней с большого расстояния, сотни лет назад и притом исследователи, которых больше интересовали пригодные для колонизации планеты.

- Все верно, - кивнул Северин. - Остается вопрос: что еще попадет под удар этого пульсара?

Они с Чамча сидели бок о бок за терминалом обнаружения. Северин вывел на свой экран показания всех остальных дисплеев, чтобы рассчитать угол, под которым пучок рентгеновских лучей настиг «Искателя». Выяснив это значение, можно будет получить угол наклона магнитного полюса пульсара и рассчитать, какие еще объекты может пересечь данный пучок.

Программа, воспроизводящая движение звезд в системе Ши с добавленным теперь пульсаром, ненадолго задумалась и вскоре выдала результат расчетов. Раздался тревожный сигнал.

Планета Ши.

- Ну разумеется, - обреченно изрек Северин. Он даже не удивился.

Планета Ши и восемь (или девять) звезд в ее системе располагались не в одной плоскости. Путь пульсара пролегал к галактическому северу от Ши, и пучок лучей с южного магнитного полюса должен был задеть планету всего на три секунды. Однако этого вполне достаточно, чтобы уничтожить все живое и на планете, и на орбите.

Проанализировав всю информацию, Северин составил максимально сжатое послание.

- Передайте это командиру орбитальной станции, - распорядился он, - и отошлите копии Главному инспектору Мартинесу и в Имперскую обсерваторию, астроному Шон-дан.

- Будет сделано, милорд, - отозвалась Нкомо. Она уже вернулась в рубку и, не говоря ни слова, заняла свое место за терминалом связи. Она взглянула на панель. - Лазер связи номер три к работе готов… И… Его больше нет.

Северин резко обернулся к коллеге.

- Нет? Кого нет?

Вид у Нкомо был растерянный.

- Лазера, милорд. Он… каким-то образом вышел из строя.

- Так попробуйте другой.

Со вторым лазером повторилась та же история. Северину пришло в голову, что, возможно, из-за мощного потока излучения металл на корабле стал хрупким, как стекло, и теперь полупроводники в лазерах просто разваливались на части от проходящего по ним тока.

Когда скончался третий лазер, Северин счел это достаточным подтверждением своей теории.

- Попробуйте коротковолновый передатчик, - посоветовал он. - Используйте аварийный канал связи.

Нужно найти способ связаться с Ши, твердил себе Северин, чего бы это ни стоило. Даже если ему своими руками придется собрать эту чертову антенну.

Когда Мартинес вернулся во дворец градоначальника, госпожа мэр лично поспешила ему навстречу.

- А я-то думаю, куда это вы запропастились, милорд! - воскликнула она, с удивлением разглядывая заляпанные грязью ботинки Мартинеса и его штатскую одежду. - Вас дожидается целая пачка приглашений.

- Рядовой Ахмет показывал мне местные достопримечательности, - ответил Мартинес.

Госпожа мэр не нашлась, что сказать. Мартинес одарил ее улыбкой, и тут раздался сигнал его нарукавного коммуникатора.

- Прошу меня извинить, миледи, - произнес он и ответил на вызов.

Ткань-хамелеон на рукаве замерцала и сменилась изображением лорда Эля. Темные перья на его висках нелепо торчали в стороны, словно от электрошока.

- Милорд, - промолвил лорд Эль, - мы только что получили сообщение с «Искателя», и… э-э… Я был бы чрезвычайно признателен, если бы вы как можно скорее вернулись на станцию.

Когда колеоптер начал снижаться над Порт-Виспанией, Мартинес, глядя на кристально ясное изображение лица Шон-дан на экране, произнес:

- Вы хотите сказать, что несмотря на всю эту ораву супероплачи-ваемых астрономов, вы проморгали два луча убийственной силы, каждый длиной больше светового года?!

Золотистые глаза Шон-дан твердо встретили взгляд Мартинеса.

- Милорд, мы космологи. Это не значит, что мы изучаем всё подряд в радиусе сотни световых лет.

Мартинес мрачно взглянул на Шон-дан и стиснул зубы. С усилием разжав челюсти, он прорычал:

- Вы хотя бы можете сказать, что именно произойдет и сколько у нас времени?

- Девять с половиной дней, милорд. После этого Ши попадет в зону действия луча, и… - Шон-дан нервно щелкнула зубами-колышками. - Всему, что не будет защищено должным образом, грозит болыпая опасность.

- А атмосфера? Она не даст необходимой защиты?

- От излучения такой интенсивности - нет. - Шон-дан постаралась придать голосу нотку оптимизма. - Кстати, мы проверили орбитальную механику планеты: на Ши такое случается всего лишь раз в сорок девять тысяч лет.

Вот вам и объяснение примитивных форм жизни на суше по сравнению с суперизобилием морских глубин, подумал Мартинес. Каждые сорок девять тысяч лет все более или менее сложные виды просто стирались с лица планеты. И эти папоротниковые леса… Они тоже могли многое объяснить тому, кто вздумал бы этим заинтересоваться.

- Итак, - подытожил он, - у нас впереди почти пятьдесят тысяч чудесных лет, при условии, что мы сумеем пережить десять дней.

В голосе пернатой послышались извиняющиеся нотки:

- Э-э… Видите ли, милорд, по прошествии этих десяти дней возникнут некоторые проблемы. Выйдет из строя вся электроника. Погибнет большая часть урожая. Металл станет хрупким. И… я точно не знаю, что станет со станцией и подъемником. Здесь еще надо хорошенько подумать.

- Так думайте! Мне нужно знать, сколько необходимо убежищ.

- Э-э… Слушаюсь, милорд.

Мартинес отключился. Колеоптер уже подлетал к посадочной площадке. Мартинес представил, как, выйдя из бункеров, колонисты обнаружат крах всего наземного мира: сгоревший на корню урожай, отсутствие связи, непригодные для жизни дома, транспорт, готовый развалиться на куски… Даже великолепные железнодорожные мосты - и те рухнут, потому что стальные тросы уже не смогут выдержать их вес.

Скорее всего, погибнет и орбитальная станция. Она снабжена радиационной защитой, но расположена на внешних оболочках жилых отсеков, поскольку должна уберечь персонал от солнечных вспышек. А рентгеновские лучи упадут под углом, с галактического севера - именно там, где барьер минимален.

Оба колеса и другие крупные сооружения станции выстроены из прочного полимера, а потому усталость металла им не грозит. И тем не менее на станции достаточно металлических компонентов, чтобы ее прочность оказалась под угрозой. Если станция развалится от напряжения, канат подъемника упадет в атмосферу и там сгорит. Но если вместе с канатом отломится часть станции, планете предстоит весьма опасная бомбардировка, когда огромные горящие куски посыплются на ее поверхность… А вместе со станцией рухнут и акции «Компании Ши», разорив его отца и всю семью. Мысли Мартинеса пылали бессильным гневом, когда колеоптер пошел на посадку.

Возле взлетной площадки его ждали супруга, огромный автомобиль и водитель. Терца облачилась в коричневую министерскую форму. Мартинес коротко поцеловал ее. Губы Терцы были мягкими, взгляд - твердым.

- Ты уже знаешь? - спросил он, перекрикивая шум турбин.

- Мне сказала Марселла.

Он взял ее за руку, и вместе они направились к машине.

- Ты отбудешь с первым же кораблем.

- Я могу остаться, - возразила Терца. - Не забывай, я ведь официальное лицо и к тому же уверена, для нас найдется надежное убежище.

Они остановились возле машины. Мартинес положил свою большую ладонь на живот жены.

- Я не желаю, чтобы эти рентгеновские лучи даже близко подбирались к новому поколению клана Чен.

Терца состроила недовольную гримасу.

- Но мне так хотелось посмотреть, каков ты в деле, - разочарованно протянула она. - Хотя, пожалуй, осторожность не повредит. Как раз сегодня врач подтвердил, что новое поколение действительно на подходе.

Несмотря на всю гнетущую тяжесть мыслей, в сердце Мартинеса вспыхнула искорка радости. Он порывисто поцеловал Терцу.

- И что теперь? - спросил он. - Знаешь, я не очень-то разбираюсь в этих женских делах. Ведь в первый раз я находился далеко от тебя.

Терца за руку втащила его в автомобиль.

- Боюсь, будет очень тяжело и утомительно, - сказала она деловитым тоном. - Тебе придется меня холить и лелеять - как минимум, несколько лет.

- Уже можно начинать? - спросил он с надеждой. Терца вздохнула:

- Боюсь, что нет. У тебя сейчас совещание.

- Энергообеспечение корабля восстановлено практически полностью, - доложил Северин. - Налажена связь между машинным отсеком и рубкой. Компьютеры удалось запустить не все, но достаточно, чтобы делать все необходимое. В связи с предстоящим торможением пострадавшие устроены с максимальным удобством. С обезвоживанием боремся при помощи внутривенных вливаний. Поскольку мы пока не знаем, как корабль отреагирует на возобновление силы тяжести, будем увеличивать гравитацию постепенно: от одной десятой до единицы.

Северин замолчал и, не дождавшись ответа, продолжил:

- При попытке развернуть корабль с помощью маневровых двигателей они отказали: усталость металла в соединениях не позволяет выдерживать давление. Следовательно, мы можем маневрировать только на основном двигателе - в его конструкции, разумеется, предусмотрена защита от жесткого излучения. Поэтому если вы сначала ощутите непривычное ускорение, не беспокойтесь: так и должно быть.

Северин снова выдержал паузу, после чего облизнул пересохшие губы:

- Милорд, разрешите приступить к торможению? Последовала долгая пауза, прежде чем с уст капитана слетело одно-единственное слово - еле слышно, почти как вздох:

- Приступайте…

- Есть, милорд!

Северин проверил капельницу, подключенную к вене капитана, затем кувыркнулся через голову и, оттолкнувшись ногами, поплыл к двери.

Конечно, неизвестно, что из его доклада дошло до сознания капитана, но на душе у Северина полегчало. Лорд Го был отличным командиром и имел право знать, что происходит на его корабле. Возможно, и самому лорду Го стало от этого чуточку легче.

Прежде чем начать торможение, капитана вернули в койку. Самая серьезная проблема при радиационных ожогах - обезвоживание организма. Последние несколько часов Северин вместе с другими работоспособными членами экипажа занимался тем, что ставил пострадавшим капельницы. Процедура оказалась не из легких - особенно когда приходится осваивать технику с нуля и, следуя инструкциям справочника, практиковаться друг на друге.

Этот шаг дался Северину после напряженной внутренней борьбы.

Сохранять жизнь несчастным - значило продлевать их страдания без возможности повлиять на конечный исход. Но другого выхода не оставалось: Северин обязан был сделать для людей все возможное. Даже если это давало один шанс из тысячи.

Добравшись до рубки, Северин устроился в капитанском кресле, притянул к себе дисплей и закрепил его. Бхагвати, Нкомо и Чамча уже заняли места в своих кабинах.

- Пилот, - обратился он к Бхагвати, - включить сигнал ускорения.

- Есть, милорд.

На корабле завыли сирены.

- Пилот, - отдал команду Северин, - приготовиться к маневрированию на основном двигателе.

- Есть, милорд. - Бхагвати взглянула на свою панель. - Проверка прошла успешно, милорд. Двигатель в состоянии готовности.

- Курс 157-157 относительный.

- Курс заложен в компьютер, милорд.

- Приступить к маневрированию.

Мягкий толчок - и Северин ощутил запуск двигателя как далекий гул, который словно поднимался по позвоночнику. Кресло под ним легонько качнулось, и легкий шепот силы тяжести коснулся среднего уха. Вскоре двигатель смолк, затем загудел снова. Акселе-рационная кабина скрипнула, а желудок Северина дал небольшой крен.

- Ну же, давай… - сквозь зубы пробормотала Бхагвати.

Основной двигатель, действительно, не был предназначен для таких манипуляций. Снова послышался гул - на этот раз более длительный. Северин поймал себя на том, что ждет звуков крушения.

Однако ничего не упало. Двигатель взревывал еще трижды, выравнивая курс. В голосе Бхагвати звенело торжество, когда она доложила:

- Курс 157-157 относительный!

Наконец послышался ровный, сплошной гул - это двигатель заработал в полную силу. Кабина Северина еще раз качнулась, словно чья-то мягкая рука вдавила его в кресло.

- Проверка всех систем, - приказал Северин, чтобы убедиться в сохранности приборов.

Все оказалось в порядке. Северин не особенно беспокоился за внешний корпус, состоявший из прочного полимера, усиленного поликарбонатными бимсами, но помимо этого на корабле было немало металла. Стальные полки, металлические петли, светильники и койки, где лежали раненые. Все трубы и коммуникации были усилены металлическими полосками. Весь корабль пронизывали клапаны, через которые от станций обеспечения поступали вода и электричество, а также выводились отходы.

«Только пробоины в корпусе мне сейчас не хватало», - подумал Северин. Постепенно, по одной десятой, он увеличивал гравитацию, пока не довел ее до единицы. Лишь один раз на корабле раздался грохот - когда в капитанском баре обрушилась полка с бутылками.

- Проверка всех систем, - снова приказал Северин.

Ничего не сломалось, ничего не отказало. Северин начинал гордиться «Искателем». Судно оказалось крепче, чем он ожидал.

Придется отвести корабль обратно к Ларедо, где его хорошенько подлатают. Они были сейчас в двадцати восьми днях пути от Ларедо. Но к этому времени все облученные члены экипажа умрут. Тем же, кто остался в живых, в течение многих дней предстоит ежедневно присутствовать на похоронах. А в довершение всего экипажу «Искателя» достались лучшие места на спектакле под названием «Гибель планеты»…

Северин отцепил экран и отодвинул в сторону. Затем отстегнул ремни и выбрался из акселерационной кабины.

- Бхагвати, передаю корабль вам, - сказал он. - Нкомо, Чамча, пора осмотреть пострадавших и проверить, как они выдерживают гравитацию.

Сам он хотел лично доложить лорду Го, что «Искатель» отлично справился с поставленной задачей. Северин надеялся, что хорошая весть поддержит капитана.

- Жизнь коротка, Порядок вечен, - прочел Северин слова погребальной службы. - Пусть каждый обретет покой и утешение в мысли, что все значительное уже известно. - Затем кивнул инженеру Моджтахед: - Приступайте.

Она нажала кнопку сброса, и из грузового шлюза потоком воздуха вынесло тела капитана Го Шикимори, лейтенанта Барри Монткри-фа и еще четверых членов экипажа. Поскольку во время торможения двигатель «Искателя» оставлял за собой широкий радиоактивный шлейф, а тела покойных, оказавшись вне шлюза, больше не подвергались торможению, капитан вместе с его последней командой были кремированы за несколько секунд.

Северин и еще четверо (двое несли вахту) стояли по стойке «смирно», пока не перестал мигать огонек на дисплее. Моджтахед заглянула через иллюминатор во внутренний шлюз.

- В камере чисто, милорд.

- Закрыть внешний люк, восстановить давление в шлюзовой камере, - распорядился Северин и повернулся к остальным. - Все свободны. - Он уже пошел было прочь, но остановился. - Моджтахед и Чамча, я попросил бы вас присоединиться ко мне за обедом.

Несмотря на то, что Северин был теперь на корабле старшим, он не торопился перебираться в капитанскую каюту. Вместе с Чамча и Моджтахед он прошел в кают-компанию, где все уселись за столом, за которым обычно обедали лейтенанты.

Пульсар уничтожил на «Искателе» всех коков, и теперь команда питалась кое-как, в основном разогретыми консервами. Готовить приходилось в микроволновке: горелки на корабельной плите стали настолько хрупкими, что ломались, как только их пытались включить. Сегодня дежурным по камбузу назначили одного из стажеров машинного отсека - он ретировался раньше, чем Северин и его товарищи успели попробовать его творение.

Северин откупорил бутылку вина из корабельных запасов. До этого ему приходилось пробовать этот напиток лишь изредка. Но сегодня у Северина были вторые похороны за два дня и ему хотелось выпить.

Он осушил два бокала, проглотил несколько солидных кусков тушенки и лишь после этого заговорил:

- Мы славно потрудились, спасая корабль. А теперь предлагаю заняться спасением планеты.

За столом повисла тишина. Затем Моджтахед отерла соус с подбородка и промолвила:

- Простите, милорд?

- Я хочу спасти Ши, - заявил Северин. - Для этого нам нужно отключить пульсар, и я, кажется, знаю, как это сделать.

Снова повисла пауза. Моджтахед и Чамча переглянулись.

Моджтахед - старшая из выживших младших офицеров. Чамча высококлассный оператор, специалист по обнаружению туннелей и единственный человек на корабле, которого можно было назвать ученым, хотя и с натяжкой.

- Это замечательно, милорд, - осторожно сказала Моджтахед.

- Давайте посмотрим вместе, - предложил Северин. Оживив экран на стене кают-компании, он вывел на него модель рентгеновского излучения пульсара, взятую из Каталога астрономических объектов Ан-рэй. - Пульсация рентгеновских лучей вызывается веществом, выпадающим с аккреционного диска. Поэтому если мы сможем отключить этот механизм, излучение тоже прекратится. В отличие от электромагнитных пульсаров, рентгеновский не действует в вакууме.

- Но, милорд, - вмешался Чамча, - речь идет об объекте с массой звезды. Пульсары - одни из самых плотных и самых опасных объектов во вселенной. Каким образом вы собираетесь его отключить?

- Совершенно верно, масса у пульсара колоссальная, - признал Северин. - Но аккреционный диск - это всего лишь газ, водород. Поэтому что мы делаем? Мы выпускаем ракету с антивеществом в аккреционный диск, и антивещество просто стирает его внутреннюю часть. - Он ухмыльнулся. - Пульсар затихает на несколько решающих часов, планета спасена, а мы получаем медали. Ну, что скажете?

Чамча моргнул. Моджтахед оказалась более практичной.

- У нас нет ракет с антивеществом, - напомнила она.

- Можно использовать одну из спасательных шлюпок. Если надо, до отказа забьем пассажирский отсек антивеществом и на автопилоте отправим к пульсару.

Чамча нерешительно поднял руку, словно примерный ученик.

- Что? - спросил Северин.

- Я вижу две проблемы, - начал Чамча. - Во-первых, не думаю, что у нас найдется столько антивещества…

- Мы можем сами пересесть в шлюпки, а затем направить «Искатель» к пульсару, - перебил его Северин.

- А во-вторых, - упрямо продолжал Чамча, - когда антивещество попадет на аккреционный диск, оно его не просто уничтожит, оно превратится в излучение. И это излучение, направленное на пульсар, не «выключит» его, а раскалит, и тогда выброс рентгеновских лучей многократно возрастет. Излучение же, направленное вовне, на аккреционный диск, раскалит этот диск так, что когда это вещество упадет на пульсар, мы получим новую сверхмощную вспышку рентгеновского излучения. - Чамча жестом изобразил подобие взрыва. - Вот тогда Ши действительно не поздоровится.

Северина будто щелкнули по носу. Когда утром эта идея впервые пришла ему в голову, она показалась сверкающей вспышкой молнии и от последующих размышлений становилась лишь ярче. Он в раздумье потер подбородок.

Моджтахед, которая, видно, посчитала дискуссию оконченной, с облегчением глотнула вина.

Северин, однако, не собирался сдаваться.

- Но между этими вспышками, - уточнил он, - не будет ничего, верно? Пульсар все-таки выключится?

На лице Чамча застыло упрямство.

- Да, но лишь на очень короткое время. Сомневаюсь, что этот промежуток будет больше нескольких секунд, даже если мы запустим туда весь «Искатель». А если ошибиться во временных расчетах, Ши поджарится заживо.

- И мы не получим медалей, - резюмировала Моджтахед.

- Несколько секунд… Для Ши этого достаточно, - задумчиво произнес Северин. Он обернулся к настенному экрану, и по его приказу там появились ряды цифр и Дисплей структурной математики. - Перед завтраком я послал запрос в обсерваторию Ши с просьбой сообщить всю имеющуюся информацию об этом пульсаре: его массу, аккреционный диск, мощность излучения. Ответ пришел минуту назад, так что давайте немного посчитаем.

Результаты этого занятия оказались малоутешительными. Даже если бы «Искатель» был до краев набит антиводородным топливом, он смог бы проделать лишь малюсенькую брешь в мощном излучении пульсара.

- Мне очень жаль, милорд, - сказал Чамча. - Идея была хорошая, но ничего не выйдет.

Моджтахед к этому времени уже расправилась со своей тушенкой и позвякивала ложкой в пустой миске.

- Да, милорд, мне тоже жаль. - Она явно уже давно выбросила эту идею из головы.

- «Титан», - сказал вдруг Северин. Остальные уставились на него.

- «Титан» - очень большой корабль, он забит антивеществом и только что вошел в систему, - продолжал Северин. - «Титан» арендован Службой разведки, командует им уоррант-офицер Джунот, и я старше его по званию. Так что… - Он улыбнулся. - Давайте-ка посчитаем заново.

На орбите находилось шестьсот человек. Еще восемьсот сорок тысяч - внизу, на планете. К станции были пристыкованы два грузовых корабля, в которых, если убрать весь груз, могли поместиться четыре тысячи пассажиров - при условии достаточно компактного размещения и установки необходимого количества туалетов.

Следовательно, в опасности оставались восемьсот тридцать шесть тысяч человек, а это означало, что Мартинесу предстояло провести еще немало совещаний.

С орбитальной станции сняли противорадиационные щиты, и местные заводы заявили, что успеют перестроить производство и изготовить еще несколько. Но большинству людей на планете предстояло укрываться от смертоносного излучения пульсара старым дедовским способом - в глубоких бункерах, присыпанных сверху изрядным слоем земли. В технике и материалах для постройки убежищ недостатка не было, однако не было и единодушия среди населения.

- Железнодорожные рабочие хотят вместе с семьями подняться вверх по ветке и укрыться в туннелях, - сообщил Мартинесу Аллодорм. - Им кажется, что под толщей горы они будут в безопасности.

Из окна своего кабинета на орбите Мартинес посмотрел на плывущую внизу зелено-голубую планету. В ответ на него глянуло его собственное отражение - хмурое, с сердито сдвинутыми бровями. Ши медленно вращалась в раме окна, в то время как колесо станции крутилось вокруг своей оси.

- Да, они будут в безопасности, - сказал Мартинес, - пока не попытаются оттуда выбраться. - Голос его задрожал от отчаяния. - Как они собираются спуститься с гор, когда мосты станут ломкими, словно сосульки? Может, на электромагнитном транспорте, который взорвется, как только через него пройдет ток? - Он посмотрел на Аллодорма и закончил тоном, не терпящим возражений: - Пусть отправляются в бункеры вместе с остальными.

- Да, милорд. - С самого начала кризиса в прекрасном голосе Аллодорма не прозвучало ни единой взволнованной ноты. За это Мартинес был ему благодарен. Аллодорм, конечно, мошенник, но он с таким рвением занимается спасением обитателей Ши! Мартинес мысленно благодарил его и за это.

- Я слышала от госпожи мэра Порт-Гарета, - вставила Марселла, не выпуская сигареты из плотно стиснутых губ, - что у нее есть план спасения шаттлов.

Сконструированные для переправки грузов с орбиты на поверхность планеты, шаттлы были не в состоянии развить достаточную скорость, чтобы отлететь подальше от Ши и избежать излучения пульсара. Приходилось оставить их на земле, вместе с прочей тяжелой техникой, под обстрелом рентгеновских лучей. Мартинесу оставалось лишь надеяться, что у «Компании Ши» хорошая страховка.

Он отошел от окна и тяжело опустился в кресло за рабочим столом. Раздался натужный свист пневматики.

- А что, госпожа мэр у нас теперь главный специалист по аэронавтике? - язвительно спросил он. - Она хотя бы проконсультировалась с пилотами кораблей?

Марселла улыбнулась:

- Ответ на первый вопрос - нет, что до второго - то я в этом сомневаюсь. Она хочет поместить шаттлы на геосинхронную орбиту с противоположной пульсару стороны.

- Не выйдет, - возразил Мартинес. - Луч пульсара пройдет не в плоскости эклиптики, он упадет под углом, с галактического севера. Все, что окажется на геосинхронной орбите, поджарится. Чтобы использовать планету в качестве заслона между шаттлами и лучом, нужно попасть на полярную орбиту и тщательно рассчитать время… - Он задумался. - Постойте-ка, а это неплохая мысль! Скажите пилотам, пусть отправляются на полярную орбиту. Но только пассажиров не брать - это слишком опасно.

Когда временное правительство планеты объявило чрезвычайное положение, Мартинес в качестве старшего офицера Флота стал средоточием абсолютной власти в системе Ши. Как будто вся власть победителей Шаа сконцентрировалась в его персоне. Окажись ситуация не столь безнадежной, Мартинес получал бы от такого положения настоящее удовольствие.

- Кстати, - добавила Марселла, - может, сгодится и «Кайента»? Я буду рада предоставить ее властям. Правда, много беженцев на ней не поместится.

- Благодарю вас, - ответил Мартинес. - Я подумаю.

Во время другого совещания, на этот раз с лордом Элем и капитанами двух торговых судов, речь зашла о том, кто попадет на эти корабли, а кто нет.

- В первую очередь мы должны эвакуировать представителей нашей компании, - заявил один из капитанов. - Ну а потом, разумеется, платных пассажиров.

- В первую очередь вы эвакуируете беременных женщин, - отрезал Мартинес, - и детей моложе пятнадцати лет, каждого в сопровождении одного из родителей. А если останется место, его займут дети чуть постарше.

Место должно было остаться: детей на планете было немного. Колонистов набирали, в основном, из молодых и неженатых, так что семьи еще не успели обзавестись пополнением.

- Мои хозяева выразят протест! - возмутился капитан.

- Это их право. - Мартинес обратился к лорду Элю: - Поставьте своих людей у каждого шлюза и каждого люка. И чтобы ни один «заяц» на борт не просочился.

- Будет сделано, милорд. - В голосе Эля послышалось злорадство.

- Ни один военнослужащий Флота не покинет планету, пока все не кончится, - сказал ему Мартинес позже, когда капитаны ушли. - Защищать мирных граждан от опасности - наша работа. И если для этого придется получить дозу радиации, что ж, так тому и быть.

- Э-э… Конечно, милорд. - Кажется, на этот раз в голосе лорда Эля было куда меньше радости.

- Я покину орбитальную станцию последним, - объявил Марти-нес. - Предпоследним будете вы, так что в подъемнике поедем вместе.

- Да, милорд. - В золотистых глазах Эля светился вопрос. - Значит, мы не останемся в орбитальном центре управления? Ведь он защищен от радиации?

- Весьма вероятно структурное разрушение станции. Если этого не произойдет, мы с легкостью вернемся сюда с поверхности планеты.

Мартинесу вдруг вспомнилось предложение Марселлы насчет «Кайенты».

- Нет, постойте, - сказал он. - Это вы отправитесь вниз на последнем лифте вместе с персоналом станции. Я провожу вас, а потом улечу на «Кайенте». Таким образом, как только луч пульсара пройдет мимо, я смогу вернуться на станцию и убедиться, что все в порядке.

Этот план очень понравился Мартинесу. Последним покинуть станцию и первым вернуться… Именно так и должен поступать настоящий офицер в трудную минуту. Мартинес чувствовал, что этот шаг придаст ему веса в глазах окружающих. Что ж, он вовсе не прочь выглядеть благородно…

Стоило Мартинесу выйти из кабинета, чтобы отправиться к себе, как перед ним возникла еще одна проблема - на этот раз в лице землянина с тонкими белесыми усиками и в сером полосатом пиджаке. Подойдя к Мартинесу, тот представился Хэджпатом, биржевым брокером.

- Неужели на Ши есть брокеры? - удивился Мартинес.

- Есть, - ответил тот, - хотя в основном я занимаюсь тем, что помогаю колонистам повыгоднее поместить свои заработки. Но в Порт-Виспании есть маленькая фондовая биржа для местных ценных бумаг. Здесь даже есть фьючерсный рынок.

- Поздравляю, - сказал Мартинес.

- Боюсь, поздравления здесь не вполне уместны. - Хэджпат пригладил свои тощие усики. - На бирже произошла некоторая… э-э… неприятность. Особенно это коснулось фьючерсных контрактов. Незадолго до получения известия о пульсаре много контрактов распродали. Особенно по сельскому хозяйству, хотя продавались и промышленные, и рыболовецкие фьючерсы.

Мартинес машинально кивнул:

- А когда стало известно о пульсаре, эти контракты обесценились.

- Сами понимаете, как были недовольны мои клиенты. А поскольку вы теперь вроде бы не только военная, но и гражданская власть, я решил передать их жалобы вам. - Он снова дотронулся до своих усов. - К сожалению, я не смог добиться встречи с вами официальным путем. Простите, что пришлось останавливать вас прямо на улице.

Мартинес задумался. То, что этого человека к нему не пустили, могло оказаться частью заговора - а могло и нет. Сейчас пробиться к нему на прием пыталось слишком много народу, и приставленный к нему лордом Элем секретарь-лай-оуниец мог просто не придать особого значения визиту какого-то биржевого брокера.

- Я посмотрю, что можно сделать, - пообещал Мартинес. - Но всему свое время. А пока я назову вам несколько имен: Ледо Аллодорм, лорд Па Мак-фан, госпожа Марселла Жикова.

Хэджпата, казалось, удивило лишь имя Марселлы.

- Милорд, могу вас заверить, что госпожа Марселла ничего не продавала, во всяком случае, мне об этом не известно, - сказал он. - Но от других чиновников «Компании Ши» поступили указания о продаже - например, от господ Хер-ринга и Ремузата.

Мартинес не смог припомнить лица этих людей, хотя наверняка встречал их на каком-нибудь банкете.

- Соберите всю информацию о торгах, - попросил он. - И проследите, чтобы все данные хранились как в электронном, так и в бумажном виде. Сейчас у меня есть дела поважнее, но когда опасность минует, я обязательно займусь этим вопросом.

- Хорошо, милорд.

- И оставьте мне свои координаты.

С помощью нарукавного коммуникатора Хэджпат переслал ему свою визитку. Мартинес велел ему оставаться на связи.

- Кстати, - спросил он, - как обстоят дела с акциями «Компании Ши»?

- Сейчас они стоят в три раза меньше, чем два дня назад. За ужином Мартинес рассказал Терце об этом разговоре.

- А я уж начала было проникаться доверием к Аллодорму и лорду Па, - сказала она. - В это непростое время они ведут себя просто героически.

- Еще бы им не геройствовать, когда они знают, что их деньги в безопасности! И потом, они вовсю стараются, чтобы спасти собственные шкуры и активы компании.

Дисплей у него на рукаве тихонько звякнул. Мартинес зарычал: видимо, он забыл отключить коммуникатор перед обедом. Извинившись перед Терцей, он ответил на вызов.

С экрана на него глядели оранжевые глаза секретаря.

- Прошу прощения, милорд. От лейтенанта Северина поступило сообщение с пометкой «Лично, конфиденциально, срочно и безотлагательно».

Мартинес переглянулся с женой. Уж кто-кто, а Северин никогда не стал бы накручивать столько эффектных слов без веской причины.

- Перешлите мне, - приказал Мартинес.

Когда коммуникатор просигналил, что сообщение получено, он разорвал связь с секретарем и включил запись.

«Все это достаточно сложно, - раздался голос Северина, - и я был бы весьма признателен, если бы вы параллельно проверили мои вычисления…»

Северин решил никого не посвящать в свой план. Он подозревал, что, испугавшись сверхмощных вспышек излучения, которые должны были произойти до и после короткого затишья, ему не разрешат действовать. И уж тем более он не собирался ни о чем докладывать своему начальству на Ларедо. Служба разведки веками страдала от недостатка средств: каждый раз, когда правительство вспоминало о существовании этой организации, оно лишь еще больше урезало ее бюджет. Поэтому внутренние традиции Службы были основаны на том, чтобы не привлекать к себе внимания. Со временем бюджет вырос, но традиции остались. Выбросить коту под хвост целый корабль с антиводородом - такое не останется незамеченным. Вздумай Северин предложить свой план командованию, оно тут же откажет.

Однако провести такую операцию втайне от всех было довольно сложно. Громадный «Титан» вряд ли можно было назвать незаметным, и если его команда пересядет в спасательные шлюпки, а сам корабль с немыслимым ускорением помчится к пульсару, кто-нибудь обязательно обратит на это внимание.

Поэтому Северин по старой дружбе решил связаться лично с Мар-тинесом. Параллельно он приказал экипажу «Титана» приготовиться покинуть корабль и установить его на автопилот, а также велел держать эти распоряжения в тайне и не передавать на Ши ничего, кроме стандартных отчетов. Северин вовсе не хотел, чтобы «Титан» обратился за распоряжениями к своему начальству.

Когда пришел ответ от Мартинеса, Северин спал в своей каюте. Ему снились военные корабли, которые на самом деле были подводными лодками. Эти подлодки в гордом одиночестве вели тайную войну в холодных океанах какой-то планеты вроде Хай-Осо. Спросонья Северин не сразу сообразил, что раздающийся в ушах назойливый звон - не звук гидролокатора, а сигнал нарукавного дисплея.

Стационарный коммуникатор в его каюте по-прежнему не работал, поэтому пришлось воспользоваться наручным вариантом. Северин приказал включить свет, но тут же вспомнил, что предохранители еще не заменили, и принялся нашаривать впотьмах форменный китель, висевший на спинке стула. Затем включил дисплей, услышал от Чамча, что от главного инспектора Мартинеса поступило сообщение с пометкой «лично, срочно и конфиденциально», и попросил Чамча его переслать.

- Даю предварительное согласие на реализацию вашего проекта, - произнес Мартинес с экрана. Изображение было почему-то перевернуто вверх тормашками, и, чтобы лучше видеть, Северину пришлось неестественно изогнуть шею. - Приказываю соблюдать строжайшую секретность. Просматривайте все исходящие сообщения «Искателя», а также всю почту с «Титана». Абсолютно ничего не должно просочиться наружу. Я объясню передвижения «Титана» маневрами, предписанными высшим начальством Службы разведки.

Северин молча уставился в перевернутый экран.

В глазах Мартинеса появилось более доверительное выражение.

- Будем надеяться, что вы правы. Я проверю ваши расчеты и буду рад поболтать с вами, когда все закончится.

На рукаве вспыхнул оранжевый значок: «Конец сообщения». Северин в задумчивости добрел до выключателя и включил свет вручную.

«Строжайшая секретность… - подумал он. - Это становится интересным».

Похоже, не он один строил хитроумные планы.

- И соблюдайте строжайшую секретность, - напомнил Мартинес астроному. - Все это должно остаться между нами.

- Да, милорд. - Шон-дан в задумчивости клацнула зубами, а затем спросила нерешительно: - Могу я поинтересоваться причинами такой секретности?

- Если люди решат, что опасность им не грозит, эвакуация и строительство убежищ могут застопориться. А ведь даже если все расчеты верны, слишком многое может пойти не по плану, и тогда убежища будут необходимы.

Шон-дан снова помедлила.

- Ясно, милорд.

- Я хочу, чтобы вы проверили эти цифры, - сказал Мартинес. - Сам я тоже все просчитаю. И больше об этом не должна знать ни одна живая душа. Вы меня поняли?

- Да, милорд.

- Если информация все-таки просочится, я буду знать, кто проболтался, и своими руками выброшу вас под эти рентгеновские лучи.

Выслушав серию горячих обещаний хранить тайну, Мартинес окончил разговор с Шон-дан. Перед ним все еще стояла тарелка с остывшим обедом. Терца поставила на стол чашку.

- Надеюсь, это означает, что мне не нужно уезжать? Мартинес ненадолго задумался.

- Нет, - наконец решил он, - ты летишь в любом случае. Терца сердито поджала губы.

- Почему?

- Потому что ты наследница клана Чен и мать следующего наследника, - объяснил Мартинес. - А это значит, что ты поднимешься на борт эвакуационного корабля и будешь милой, любезной и предупредительной с другими пассажирами, ведь именно этого люди ждут от будущей госпожи Чен.

- Вот черт… - рассерженно проворчала Терца.

- Так же, как я буду последним, кто покинет станцию, - продолжал Мартинес, - и первым, кто туда вернется. Потому что именно этого люди ждут от героя.

Губы Терцы невольно растянулись в улыбке.

- Что-то не заметно, чтобы роль героя уж очень тебя напрягала. Мартинес отхлебнул холодного кофе.

- Ну-у, - протянул он, - пока нет. Но когда я состарюсь и беззубой развалиной буду сидеть в кресле у камина, а толпы штатских прибегут ко мне, умоляя спасти от какой-нибудь космической напасти - думаю, все это будет мне ужасно докучать.

- Не сомневаюсь, - фыркнула Терца.

Мартинес сделал знак Аликхану принести ему еще кофе.

- Тебе придется меня извинить, - сказал он Терце, - нужно проверить вычисления Северина.

Терца поднялась из-за стола.

- В таком случае, пока ты будешь занят своими делами, я займусь своими. Потренируюсь быть милой, любезной и предупредительной.

Вычисления Мартинеса подтвердили правоту Северина и, что самое главное, полностью совпали с расчетами Шон-дан. Мартинес сообщил в Центр управления Кольца, что «Титан» и «Искатель» будут задействованы в ряде маневров, так что операторы радаров не должны обращать на это внимания.

- И повесьте там какую-нибудь табличку, - распорядился Мартинес. - Чтобы мне не звонили всякий раз, когда на смену заступает новый оператор.

После этого он вновь с головой погрузился в бесконечную череду планерок и совещаний. Колонисты с неистовым рвением рыли ямы для убежищ, которые затем накрывали крышей и закладывали дерном. Постройки были весьма примитивными, но особенных удобств и не требовалось - людям предстояло провести в бункерах меньше часа.

Первый из двух кораблей с четырьмя тысячами беженцев на борту уже отправился в путь. Корабль должен был отойти от планеты на безопасное расстояние, а затем либо вернуться на Ши, либо продолжить путь до Ларедо - в зависимости от того, уцелеет орбитальная станция или нет.

Второй корабль отчалил двумя днями позже. Поцеловав на прощание Терцу, Мартинес проводил взглядом ее фигуру - изящную и сильную, - вплывающую в шлюз. Мартинес с минуту постоял, любуясь супругой, а затем поплыл обратно мимо шеренги беженцев, терпеливо ожидающих своей очереди на посадку. Чтобы не болтаться в невесомости, каждый был привязан к страховочному канату. У некоторых с непривычки лица приобрели болезненно зеленый оттенок. Мимо таких пассажиров Мартинес старался проскользнуть побыстрее, пока неизбежные последствия не дали о себе знать.

По дороге к Центру управления ему встретился покидающий станцию лорд Эль. Проплывая мимо, тот вскинул руку в приветствии, однако сумел вовремя ухватиться за поручень на стене. Нервно взмахнув свободной рукой, он затолкал в карман клочок бумаги.

- Что-то не так? - поинтересовался Мартинес.

- Нет, - ответил Эль. - То есть да. Пришлось кое-кого арестовать - из тех, кто оказался на корабле для беженцев, не имея на то никакого права. Предположительно, чиновники транспортной компании. - Он вытащил бумагу из кармана, но тут же снова вернул ее на место. - Вот список имен, но их еще нужно проверить.

- Моя помощь требуется?

- Нет, милорд, благодарю.

- Отлично. Как только выясните личности этих прохвостов, спустите их на планету и посадите в самое глубокое подземелье.

Насколько ему было известно, подземелий на Ши не было, но, пожалуй, стоит соорудить парочку.

Из Центра управления Мартинес шел вслед за вереницей безбилетников, которых военная полиция выдворяла с корабля. Получив разрешение на взлет, громадное судно начало осторожно удаляться от станции, пока расстояние между ними не позволило зажечь факел основного двигателя.

Когда экраны в Центре управления показали, как корабль набирает скорость, Мартинес еще раз мысленно простился с Терцей, а потом тайком бросил взгляд на «Титан». Тот уже мчался навстречу звезде с ускорением, которого не выдержало бы ни одно живое существо. Иконка, обозначавшая «Титан» на экранах радаров, была снабжена табличкой, которая сообщала о том, что судно участвует в маневрах. Две шлюпки с командой были уже на пути к «Искателю» - под предлогом пополнения запасов продовольствия на поврежденном корабле.

Если бы кому-нибудь в Центре управления пришло в голову проверить курс и ускорение «Титана», он был бы весьма удивлен. Но ситуация сложилась критическая, и никто не обратил на это внимания.

Все экраны были настроены на ужасающую мощь рентгеновских лучей, которые становились все ближе, а далекий корабль, не привлекая к себе внимания, маячил где-то с краю, словно кувшинка в дальнем конце пруда.

Никаких вопросов по поводу «Титана» Мартинесу не поступало. Одно за другим сооружались противорадиационные убежища, население отрабатывало схемы эвакуации. В последний момент мэра Порт-Гарета осенила новая идея: она предложила разместить горожан в больших контейнерах, в которых некогда доставлялись грузы с орбиты, и затопить их в заливе на время катастрофы. Не зная, плакать ему или смеяться, Мартинес объяснил ей, что менять планы слишком поздно, а значит, лучше как следует доделать традиционные убежища.

Лорд Па и Аллодорм были уже внизу, завершая последние приготовления. Практически весь персонал орбитальной станции тоже спустился на поверхность планеты, остались лишь несколько человек. Оба огромных вращавшихся колеса были остановлены, реактор антивещества отключен. На большей части станции отключили даже аварийное освещение - чтобы предупредить выброс напряжения. Один за другим погасли экраны и опустели рабочие места в Центре управления - включенными остались лишь те панели, что могли понадобиться для запуска станции.

«Кайента» ждала наготове у шлюза, с Марселлой и избранными сотрудниками компании «Меридиан» на борту. Эта команда должна была возвратиться на станцию вместе с Мартинесом, прежде чем туда позволят вернуться остальным.

Мартинес, лорд Эль и другие служащие покинули полутемный, погруженный в зловещую тишину Центр управления и вдоль направляющего каната проплыли к огромной кабине подъемника. Мартинес попрощался с отбывающими, пожелал Элю удачи и подождал, пока все загрузятся в лифт. Когда кабина начала опускаться, бесшумно скользя вдоль каната, Мартинес направился к причалу, где стояла «Кайента».

Покинув станцию, яхта, как и шаттлы, отправлялась на полярную орбиту - в точку, рассчитанную так, чтобы на несколько решающих секунд масса планеты послужила щитом между пульсаром и летательными аппаратами. Таким образом, Мартинес мог вернуться на станцию меньше чем через час.

Вентиляторы не работали, и воздух наполнял запах осыпающейся пластмассы. Пустые неосвещенные помещения казались скоплениями загадочной тьмы, огромной, как сам космос. Луч карманного фонарика терялся в этой черноте. Наконец далеко впереди Мартинес заметил отблеск, обозначавший причал «Кайенты», освещенный не станционными прожекторами, а собственными фарами яхты. Мартинес аккуратно поставил подошвы на стену, оттолкнулся и с удовольствием обнаружил, что летит прямиком к шлюзу.

Возле люка темнели две массивные фигуры: придерживаясь ногами за специальные скобы на стене, они протягивали руки к Мартинесу. Подплыв ближе, он разглядел, что это два торминянца. На них были только шорты и жилеты поверх плотного серо-черного меха, а огромные глаза, приспособленные к ночной охоте, поблескивали навстречу Мартинесу.

«Наверное, кто-то из приближенных Марселлы», - мельком подумал он.

Мартинес плыл прямо в руки торминянцам. Те поймали его и с легкостью затормозили. Лохматые ладони сомкнулись на его запястьях и поставили их на поручни возле люка.

- Спасибо, - поблагодарил Мартинес и попытался высвободить левую руку, но торминянин сжимал ее мертвой хваткой. Тем временем у второго в свободной руке появился шприц.

Мартинес даже не успел испугаться, когда кожа ощутила прохладное прикосновение иглы…

Теперь у него была масса времени.

В рубке застыла тишина, нарушаемая лишь шумом дыхания и стуком сердца, отбивающего стремительный марш.

На своем экране Северин наблюдал за тем, как «Титан» мчится к цели, готовый вонзиться в аккреционный диск пульсара под единственно правильным углом.

Колоссальная сила притяжения разорвет корабль на атомы, метнув груз антиводорода во вращающийся диск. Широкая полоса водородного диска аннигилирует в чудовищном выбросе гамма-лучей, энергетических нейтронов и пи-мезонов. Часть этих частиц упадет на нейтронную звезду, вызвав всплеск рентгеновского излучения. Другая часть устремится вовне, к аккреционному диску, разогревая водород до огромных температур, так что когда тот упадет на пульсар, произойдет еще один неистовый мегавыброс излучения.

Но между двумя этими чудовищными взрывами наступят восемнадцать минут тишины. Механизм, который создает разрушительный двойной ланцет пульсара, будет на время выключен.

Если, конечно, расчеты Северина верны.

- Пятнадцать секунд, - зачем-то сообщил Чамча. Взгляд Северина и без того был прикован к таймеру в углу экрана.

«Титан» повис на широком пылающем хвосте аннигилированного вещества. В битве против смертельного врага Северин использовал грузовой корабль в качестве гигантской торпеды.

- Десять секунд, - произнес Чамча.

- Да заткнись же… - пробормотал Северин себе под нос. Должно быть, у Чамча оказался весьма чувствительный слух: после этого он хранил гробовое молчание до тех пор, пока «Титан» на экране не растворился в более крупном пятнышке, обозначавшем пульсар и его бурого компаньона.

Внимание Северина мгновенно переключилось на вращающийся поток рентгеновских лучей, испускаемых пульсаром - на дисплее он был окрашен в мертвенно-зеленый цвет. Результат последовал незамедлительно: пучок лучей, совершавший двенадцать оборотов в секунду, вспыхнул изумрудной яростью. Если бы этот луч настиг Ши сейчас, он прожег бы поверхность планеты до самой мантии.

Оставалось только надеяться, что пульсар отключится вовремя.

И вдруг Северина осенило: статуя!

Да, это именно то, что нужно! Френелла, девчонка-сорванец, пошлет Мармеладу статуэтку лорда Фарша, намекнув таким образом на его отношения с леди Оборочкой.

От удовольствия Северина даже пробрала легкая дрожь. И пока оставалось только ждать, сработает ли его план с «Титаном», он принялся обдумывать, что же Мармелад сделает дальше.

Какая-то легкая серая дымка кружилась в воздухе, и этот назойливый электрический гул в ушах… Пальцы на руках и ногах зудели, будто натертые наждачной бумагой. В горле застряло что-то вроде лохматого зверька…

Содрогнувшись всем телом, Мартинес попытался выплюнуть волосатый ком и лишь после нескольких мучительных попыток понял, что это его собственный язык. Во рту стояла вселенская сушь, язык больно царапал нёбо. Мартинес закрыл рот и попытался смочить пересохшее горло слюной. Пришлось несколько долгих минут шевелить челюстями и шейными мышцами, прежде чем на языке очутилась хоть капля влаги.

Немного облегчив свое состояние, Мартинес попытался понять, где он находится. Серый туман потемнел, а гул в ушах почти совсем затих. Он совершенно ничего не чувствовал - даже движения воздуха, как будто его с ног до головы обложили ватой.

Мартинес ощупал себя - просто чтобы убедиться, что тело все еще на месте. Пальцы ощутили знакомую ткань форменного кителя со знаком Золотой Орбиты на воротнике. Затем, нагнувшись - или подтянув колени? - он нашарил свои ноги в брюках. Ботинки тоже были на месте. На правом запястье что-то назойливо болталось: ощупью изучив загадочный предмет, Мартинес сообразил, что это карманный фонарик, подвешенный на эластичном шнурке.

Только теперь до него дошло: он парит в воздухе. Кругом - тьма и невесомость. Похоже, он все еще на станции, в одном из ее громадных претенциозных помещений… За этой мыслью последовал мощный выброс адреналина - нервы словно обожгло, как только Марти-нес вспомнил о пульсаре. Раз он остался на станции, значит, он все еще может попасть под радиационный удар…

Мартинес поднес к глазам левую руку и прошептал, с трудом ворочая пересохшими губами и языком:

- Экран, показать время.

На рукаве вспыхнули желтые цифры, мигающие в такт отсчету секунд. Сквозь серый туман Мартинес попытался соотнести их с хронологией последних дней и, покрывшись холодным потом, понял: пучок смертоносных лучей должен был настигнуть станцию почти пять минут назад.

Он машинально принялся снова ощупывать себя в поисках ожогов. Довольно скоро осознав всю абсурдность этого занятия, он все же не мог остановиться, пока вновь не убедился, что все части тела находятся там, где им и полагается быть. Нет, он определенно не чувствовал себя облученным. Состояние, конечно, было странное: этот плывущий перед глазами туман, глубокий электрический гул, отдающийся в ушах… Но больным он себя не ощущал…

Мартинес попытался сообразить, как он мог попасть в такой переплет. Он твердо помнил, что выходил из Центра управления вместе с лордом Элем и остатками персонала. Но что произошло потом?

Вздох облегчения отозвался во всем его существе - Мартинес вспомнил о Северине. Ну конечно! Должно быть, ему все же удалось на время отключить пульсар. «Старина Северин! - подумал Мартинес с нежностью. - Он сделал это!» От радости Мартинесу захотелось запеть во все горло какой-нибудь торжественный марш, однако вместо этого он с трудом сглотнул и попытался смочить слюной пересохшее горло.

Желтые секунды продолжали тикать на рукаве, а он все еще не мог восстановить ситуацию. Может, произошла авария, подумал он. Но нет, тогда все обстояло бы куда серьезнее, в том числе и для него…

Мартинес вспомнил о висящем на запястье фонарике, включил его и поднял над головой. Луч света растворился во мраке, так ничего и не встретив на своем пути. Тогда Мартинес медленно, словно кинооператор, повел луч вниз и наконец обнаружил стену, выкрашенную в темно-серый цвет. Луч двинулся вдоль стены, пока не наткнулся на большую раздвижную дверь грузового люка, на котором краской были выведены цифры: 7-03. Склад номер три, седьмой причал.

С седьмого причала отправлялась «Кайента». Значит, он почти добрался до яхты, прежде чем… Прежде чем что? Может, «Кайента» почему-то отчалила раньше, оставив его одного на станции? Однако довольно странно, что он ничего об этом не помнит…

Мартинес заметил, что возле створки люка имеются поручни. Какой толк болтаться в бессмысленном ожидании, если есть шанс добраться туда, где он сам сможет что-то предпринять? С этой мыслью Мартинес принялся неловко кувыркаться в воздухе, пока не повернулся к дверце люка спиной. После этого он стащил с себя ботинок и со всей силы зашвырнул в противоположном направлении. Действие, как известно, равно противодействию, хотя в данном случае массы, к сожалению, были неравны. Мартинес крайне медленно, но все же поплыл в сторону люка, попутно совершая неторопливые плавные перевороты.

Несколько секунд спустя он услышал, как на другом конце ангара стукнулся обо что-то его ботинок. От этих упражнений по метанию обуви он совсем выбился из сил. Похоже, с ним и впрямь не все в порядке… Полет к двери люка должен был занять еще немало времени, а пока, дрейфуя и кувыркаясь в воздухе, Мартинес продолжал размышлять о том, как он здесь очутился и почему ничего об этом не помнит.

«Наркотики, - наконец догадался он. - Меня накачали наркотиками, поэтому я так плохо соображаю».

Возможно, это даже не был какой-то специальный препарат, отбивающий память: у многих наркотиков амнезия являлась побочным эффектом, одной из тех реакций, которые невозможно предсказать.

Во время очередного кульбита сознание Мартинеса немного прояснилось: его одурманили и бросили здесь на верную смерть. Однако тот, кто это сделал, не знал, что «Титан» собирается «отключить» пульсар. Лишь благодаря этому Мартинес выжил. А значит, как только таинственному злодею станет известно, что радиационный удар все же не обрушился на станцию, он вернется, чтобы довершить начатое…

Мартинес чуть не свернул себе шею, оглядываясь по сторонам и пытаясь разглядеть в темноте убийцу. Спрятавшись на станции, в эту самую минуту он мог заряжать пистолет или готовить шприц…

Стена подплыла ближе, и, протянув руку, Мартинес попытался ухватиться за один из поручней возле люка номер 7-03. Из-за наркотического дурмана он едва не промахнулся, но в последний момент все же коснулся поручня кончиками пальцев, слегка замедлив вращение. Ударившись о стену и отскочив от нее, Мартинес сумел-таки схватиться за другой поручень и остановился.

Ему вдруг пришло в голову, что свет фонарика делает его прекрасной мишенью. Он поспешил выключить прибор и попытался собраться с мыслями. Тот, кто пытался его убить, легко мог спрятаться на опустевшей станции, а затем, когда Мартинес направлялся к «Кайенте», нанести удар из укрытия. Однако где бы ни прятался убийца раньше, единственным его теперешним укрытием был защищенный от радиации Центр управления Кольца. Значит, именно туда Мартинесу идти и не стоит. Проблема, однако, заключалась в том, что в Центре находилось все необходимое для связи с внешним миром: управление системами связи, антенны и, наконец, электроснабжение.

Мартинес размышлял о том, где еще на станции можно найти передатчик, когда его ослепил внезапный свет. На одном из причалов в другом конце ангара вспыхнули прожектора. Какой-то корабль только что пристыковался к Кольцу и теперь с помощью электрического соединения открывал впускной шлюз.

«Кайента»! У Мартинеса подпрыгнуло сердце. «Кайента» прилетела, чтобы спасти его!

Он подобрал под себя ноги и прижал подошвы к стене, готовый оттолкнуться от люка и броситься навстречу спасителям, как только они появятся в дверях… И вдруг остановился. Было что-то тревожное в этом далеком шлюзе, окруженном сияющими огнями.

Зачем кому-то его убивать? Странно, что этот вопрос до сих пор не приходил ему в голову. Он обнаружил, что компания «Меридиан» замешана в колоссальных финансовых махинациях. За такое, пожалуй, могут и убить, хотя это все-таки перебор. Как-то дико, нецивилизованно… Могли хотя бы попытаться подкупить для начала.

В любом случае, «Кайента» не имела отношения к «Меридиану» - она принадлежала «Компании Ши», основным владельцем которой являлась семья Мартинесов. К тому же на борту яхты находилась Марселла - управляющая компанией и близкая родственница их клана. Однако кроме нее там были и служащие «Меридиана». Может, это кто-то из них отдал приказ его убить?

Пожалуй, решил Мартинес, не стоит сразу бросаться к «Кайенте». Разумнее сперва спрятаться и посмотреть, кто выйдет из люка и будет ли этот кто-то вооружен.

Он огляделся по сторонам: прятаться было решительно некуда. Налево уходил довольно длинный коридор, который вел к Центру управления, но в эту сторону Мартинесу двигаться не хотелось - убийца мог появиться и оттуда. Справа находились огромные автоматические ворота, ведущие в другой ангар, но они были заперты, и без электричества не открывались. Оставалось только одно - укрыться в одном из складов-ангаров. Склад под номером 7-03 годился для этого не хуже любого другого.

Массивные автоматические ворота склада тоже открывались автоматикой, но в каждом ангаре имелся небольшой люк для персонала, и их дверцы были исключительно хорошо сбалансированы - чтобы можно было пользоваться в невесомости. Оттолкнувшись, Мартинес уцепился за поручень. Люк отворился совершенно бесшумно. Мар-тинес вперед ногами проскользнул внутрь, а затем прикрыл люк, но не до конца - так, чтобы иметь возможность наблюдать за «Кайен-той».

В ангаре стоял душный запах каких-то специй, вроде кардамона. Мартинес посветил фонариком: склад оказался забит стандартными корабельными контейнерами ярких цветов, которые были уложены друг на друга и закреплены веревками. Поскольку состояние невесомости это позволяло, контейнеры располагались вдоль всех шести поверхностей помещения, включая те, что, по идее, являлись потолком и стенами. Свободного пространства здесь оставалось совсем мало - только прямой квадратный туннель, который тянулся от двери к дальней стенке и использовался для перемещения контейнеров.

Спрятаться здесь негде, понял Мартинес. Он уже решил было перебраться в другой склад, когда услышал шипение открывающегося шлюза. Слишком поздно. Притаившись возле щели, он попытался разглядеть что-нибудь в слепящем свете прожекторов. Из корабля вышли, по меньшей мере, три фигуры: судя по мощным туловищам и коротким мускулистым ногам, первые двое были торминянцами.

В голове Мартинеса зазвенел тревожный звоночек. Не нравились ему эти торминянцы, и хотя он не мог вспомнить почему, теперь у него напрочь пропало желание выходить из укрытия.

- Господин инспектор! - позвала торминянка, шепеляво выговаривая слова клыкастым ртом. - Господин инспектор, вы здесь?

Звук ее голоса отозвался эхом и вскоре затих в пустом пространстве огромного причала. Торминянцы включили мощные фонари и начали шарить ими по сторонам. Мартинес вспомнил, как хорошо видят их глаза в темноте, и отшатнулся от люка.

- Смотри-ка! - воскликнул один из торминянцев. - Это его ботинок.

Пока они исследовали ботинок, который в гордом одиночестве плавал в пустоте, Мартинес закрыл люк до конца и запер его. К сожалению, замок можно было открыть и снаружи, но это хотя бы ненадолго их задержит.

Что действительно было ему сейчас необходимо, так это оружие. Пошарив вокруг лучом фонарика, на одной из стен Мартинес обнаружил небольшой ящичек. Он подплыл к нему и заглянул внутрь. В ящике имелись запасные лампочки, стопка наклеек для грузовых контейнеров, парочка огнетушителей, рабочие перчатки, уложенные в бухты веревки и крепкие пластиковые крепления. Однако внимание Мартинеса остановилось на двух блестящих алюминиевых монтировках, которые использовались для распределения контейнеров по местам. Восьмиугольные в сечении, на конце они сужались, превращаясь в плоские, слегка изогнутые лезвия.

Мартинес вытащил одну монтировку из гнезда. Затем, зажав оружие под мышкой, он прихватил еще и моток веревки, в надежде с ее помощью заблокировать замок. После этого он закрыл ящик и поплыл обратно к люку.

Изучив замок и веревку, Мартинес как следует обмотал запирающий механизм. Вконец выбившись из сил, он уцепился за поручень и, тяжело дыша, повис в невесомости. Немного отдышавшись, Мартинес переместился к краю двери, чтобы, если люк откроется, не оказаться в ловушке, словно муха в бутылке. Зацепившись ногами за поручень над люком - ступню в одном носке обжег металлический холод, - он вооружился монтировкой и сделал несколько пробных выпадов. Оружие рассекло воздух с крайне неприятным свистом. Теперь, когда под ногами была надежная опора, Мартинес был уверен, что в случае необходимости сможет нанести противнику немалый урон. Он выключил фонарик и, замерев в темноте, стал ждать.

Время текло - согласно мерцающим на рукаве цифрам, прошло около двадцати минут. Периодически, чтобы разогреть мышцы, Мар-тинес наносил воображаемому противнику пару ударов монтировкой. Чувствовал он себя намного лучше - похоже, действие наркотика закончилось.

Он уже начал надеяться, что торминяне ушли совсем, когда с другой стороны стены послышался глухой удар, а следом за ним - металлический лязг. У Мартинеса екнуло сердце, по телу разлился обжигающий поток адреналина. Убедившись, что ноги надежно закреплены в скобах поручней, он занес монтировку над правым плечом.

Стена ангара снова вздрогнула от удара - Мартинес ступнями ощутил вибрацию. Послышались голоса, но слов было не разобрать. А затем замок начал со скрипом поворачиваться и тут же застрял - сработали веревочные путы. За стеной снова послышались голоса, на этот раз в них прорывалось раздражение. Затем в замке что-то щелкнуло, и люк с треском распахнулся.

Мартинес сощурился от яркого света. Он вдруг почувствовал, что под поднятыми руками расплываются пятна пота, а в горле снова мучительно сухо. И почему это под мышками столько влаги, когда во рту - ни капли?

- Это он, - возбужденным шепотом прошипела торминянка. - Тут замок затянут веревками. Он где-то здесь.

- Милорд? - окликнул другой голос. - Господин инспектор? Уже можно выходить. Все в порядке.

С минуту торминянец ждал ответа, а затем обратился к своей напарнице:

- Придержи меня за ноги, пока я залезу.

У Мартинеса свело судорогой мышцы ног, просунутых в скобы поручней. Он поудобнее перехватил монтировку.

Наконец в люке появился затылок торминянца. Тот вглядывался в длинный туннель, со всех сторон окруженный контейнерами. В одной руке у него был фонарик, в другой - дубинка-парализатор. Огонек на дубинке подмигивал янтарным светом.

Монтировка угодила торминянцу в голову, с силой отбросив его к комингсу люка. Фонарик выпал из ослабевших пальцев и закувыркался в воздухе, озаряя стены склада беспорядочными стробоскопическими лучами. Парализатор отбросило в другую сторону. Несколько алых капель отделились от головы торминянца и на лету превратились в идеально круглые шарики крови.

Кто-то поспешно вытащил его из люка - и тут же раздался дикий вопль, от которого у Мартинеса кровь застыла в жилах. В люке появилась торминянка. Волосы у нее стояли дыбом от ярости, и от этого ее голова напоминала гигантский гриб-дождевик с огромными свирепыми глазами и хищными белыми клыками. Она уже знала, где спрятался Мартинес. Одной рукой ухватившись за край люка, другой она попыталась ткнуть в него парализатором.

Мартинес вырвал из поручня обутую ногу, чтобы избежать контакта с дубинкой, ударил торминянку монтировкой, но той удалось смягчить удар рукой. Правда, ее все же отбросило к комингсу, но она тут же отскочила от него, выставив перед собой парализатор на манер меча.

Неловко балансируя на одной ноге, Мартинес сделал еще один выпад. На этот раз удар пришелся противнице в голову. От толчка нога Мартинеса выскользнула из поручня, и он, кружась, медленно поплыл к боковой стене. Торминянка, обмякнув, повисла в проеме люка. Стоявшие торчком волосы опустились и снова стали гладкими.

Не успев опомниться, Мартинес ударился о ярко-оранжевый контейнер и отскочил в противоположную сторону, но все же сумел кое-как оттолкнуться одной ногой и поймать траекторию, ведущую к люку. Дыхание с хрипом вырывалось у него из груди, оружие скользило в пальцах.

Кто-то вытащил раненую торминянку из люка. У Мартинеса упало сердце: значит, снаружи его поджидает, по крайней мере, еще один противник.

Мимо проплыла одна из дубинок, и он осторожно, стараясь не задеть рабочий конец, схватил ее одной рукой. Судя по показаниям маленького экрана, парализатор был заряжен и установлен на максимальную мощность.

Взглянув на люк, Мартинес понял, что промахнется - проплывет мимо, так и не ухватившись за поручни. К тому же на несколько секунд он окажется в поле зрения того, кто находился снаружи. Потом же придется долго ждать, пока он долетит до дальней стены и сможет оттолкнуться снова.

Пальцы Мартинеса крепко сжали оружие. Взгляд его сосредоточился на приближающемся отверстии люка, в котором плясали беспорядочные отсветы. Он медленно проплыл мимо, сощурив глаза от яркого света.

Там, по другую сторону стены, госпожа Марселла Жикова возилась с бесчувственным телом торминянца, пытаясь привязать того к поручню его же собственным поясом. При виде Мартинеса Марселла с выражением величайшей досады на лице сунула руку в карман и вытащила пистолет. Он был маленький, пластиковый и почему-то красный.

Мартинес метнул в нее дубинку. В ответ его слегка отбросило назад. Раздался оглушительный грохот, и Мартинеса обожгло теплом от пролетевшей у подбородка пули.

Он изо всех сил вывернул шею в попытке разглядеть происходящее. Отдача от выстрела отбросила Марселлу назад, заставив ее вращаться гораздо быстрее, и когда ее ноги взлетели вверх, поменявшись местами с головой, парализатор коснулся бедра женщины. Послышался треск, в воздухе запахло озоном. Марселла вскрикнула и сжалась в комок - более развитые сгибающие мышцы одержали победу над мышцами-разгибателями.

Пролетев мимо люка, Мартинес потерял ее из виду. Через некоторое время он снова столкнулся с контейнером и оттолкнулся от него. Подлетев к отверстию люка, он проверил свою траекторию, нацелился на далекую фигуру Марселлы, танцующую в воздухе, и двинулся к ней, держа монтировку над головой, словно боевой топор.

Однако оружие не понадобилось. Довольно легко нагнав Марсел-лу, Мартинес удостоверился, что она совершенно обездвижена и находится практически без сознания. Приложив некоторые усилия, он вытащил пистолет из ее скрюченных пальцев.

Теперь он знал наверняка, что завладел единственным огнестрельным оружием на всей орбитальной станции. И собирался в полной мере воспользоваться этим преимуществом.

- Просто паника, - сказал Мартинес. - Марселла увидела сообщение и запаниковала.

- Это послание было адресовано мне, от моего друга Бернардо из министерства, - пояснила Терца. В воздухе витал приятный аромат утреннего кофе. - В письме перечислялись основные владельцы компании «Меридиан», в суматохе мы совершенно об этом забыли. А когда сообщение проходило через коммуникационный центр компании, лорд Эль просмотрел содержание письма и перехватил его. -

Она приподняла уголок салфетки, прикрывавшей булочки в серебристой плетеной корзинке, и предложила Северину. - Это последняя. Хотите?

- Не откажусь. - Северин взял булочку и, отогнав двух больших фиолетовых пчел, круживших вокруг блюдца с джемом, намазал ее, а затем обернулся к Мартинесу. - Но зачем лорду Элю понадобилось это письмо?

- В письме называлось и его имя. Ему принадлежит около четырех процентов акций компании, плюс еще сколько-то - его клану. Они клиенты клана лорда Па Мак-фан, у которого тоже вложено туда немало средств. - Терца отхлебнула кофе. - Каждый раз, когда лорд Эль подтверждал перерасход средств на станции Ши, его капиталы росли.

Жуя булочку, Северин смотрел сквозь дубовую аллею на далекую Рио-Хондо. Восходящее солнце обводило каждый листочек серебристой каймой. Тени под кронами дубов были еще совсем темными. Язык щекотал кисло-сладкий вкус джема.

- Полагаю, имя Марселлы тоже значилось в этом списке, - сказал он. - Поэтому она и запаниковала.

- У Марселлы два процента акций, - подтвердил Мартинес.

- Неужели из-за двух процентов можно пойти на убийство? - удивилась Терца.

Мартинес посмотрел на жену.

- Марселлу всегда интересовал результат. Процесс для нее не главное, он - лишь средство для достижения цели. Если предстоит награда - она ее не упустит, если преграда - устранит. Нам стоило обратить внимание на то, с какой ловкостью она избавила лорда Му-керджи от его денег. А когда ее поймали, - продолжал он, - когда я отобрал у нее пистолет и связал, она тут же начала работать на новый результат - то есть на смягчение наказания. Она во всем призналась и свалила всю вину на Па и лорда Эля. Так что когда лорд Эль вместе с военной полицией поднялся на орбиту, я смог арестовать его прямо у дверей лифта.

- Значит, - подытожил Северин, - у этих игроков было по два и четыре процента соответственно. Кому же на самом деле принадлежит «Меридиан»?

- Десять процентов у Аллодорма, - пояснила Терца. - Он получил их, когда «Меридиан» выкупил его машиностроительную компанию. Но самым крупным владельцем был отец Кассильды, лорд Жиков, вместе с другими членами клана.

На лице Северина отразилось удивление.

- Должно быть, не очень приятно, когда тебя грабят родственники, - заметил он.

- И не только грабят, - добавила Терца. - Лорд Жиков планировал обанкротить «Компанию Ши», чтобы потом по дешевке скупить то, что от нее останется.

Северин обернулся на звук приближающихся шагов. С кривой усмешкой на губах к ним направлялся Роланд Мартинес. Он был одет по-домашнему - в белую хлопковую рубаху и полинявшие мешковатые брюки, стянутые шнурком на талии.

- Ну, как там Кассильда? - спросила Терца.

- Врач говорит, это продлится еще несколько часов. Роды у Кассильды начались накануне вечером. Перегнувшись через плечо брата, Роланд заглянул в серебряную

корзинку.

- Вы что, ничего мне не оставили?!

- Мы не знали, выйдешь ты к завтраку или нет, - ответила Терца. - Можешь позвонить на кухню.

- У меня нет с собой коммуникатора, - сказал Роланд. - Гар, ты не мог бы звякнуть на кухню и заказать мне булочек и парочку утиных яиц?

Он тяжело опустился в белое металлическое кресло. Мартинес с покорным видом позвонил по своему нарукавному коммуникатору. Северин тем временем расправился с булочкой и налил себе еще кофе из серебряного кофейника.

- Что? - спросил Роланд в ответ на обращенный к нему любопытный взгляд Северина.

- Прошу прощения?

- У вас вопрос на лице написан.

- Я… - начал было Северин, но затем решил подойти к делу более тактично. - Должно быть, вам очень тяжело сейчас: госпожа Кассильда вот-вот разрешится от бремени, а ее отец сидит на куче денег, которые он у вас украл.

Роланд усмехнулся:

- Нет, на самом деле так намного легче. Он налил себе кофе и взглянул на Северина.

- Все очень просто, - объяснил он. - Не знаю, проклянет лорд Жиков Марселлу или нет, но если он хочет когда-нибудь вновь увидеть младшую дочь или внука, он сделает все, что я ему скажу.

Северин от изумления открыл рот и, спохватившись, снова его захлопнул.

- Ясно… - пробормотал он.

- Понимаете, - продолжал Роланд, - Аллодорм и лорд Па стали чересчур жадничать: они воровали не только у нас, они воровали у Флота. А это уже вопрос не гражданского или корпоративного права, это оскорбление Порядка, и наказание за него - казнь. У Кассильды тоже есть акции «Меридиана», так что мы можем возбудить иск и против нее.

«Неужели ты на это способен?» - снова изумился Северин. Похоже, что так.

- В любом случае, все легко и просто, - продолжал Роланд. - Информации куча: у нас есть инспекторы на планете и другие информаторы, но все они отчитывались перед Марселлой, а она подгребала эту информацию под себя и сообщала остальным, что необходимые корректировки произведены.

- Плюс, разумеется, все заговорщики теперь доносят друг на друга, - вставил Мартинес.

- Поэтому в обмен на то, что мы не выложим всю эту информацию Легиону Усердия, - сказал Роланд, - мы просим половину принадлежащих лорду Жикову акций компании плюс все акции лорда Па, и Аллодорма, и Марселлы. Лорд Па заплатит нам приличный штраф - достаточно большой, чтобы на некоторое время вывести его из игры. А Марселла и Аллодорм какое-то время побудут под замком, пока мы не удостоверимся, что выжали из них все до последнего зенита.

- А первое, что сделаю я, - добавил Мартинес, - это прослежу, чтобы лорда Эля выгнали с Флота.

Роланд пожал плечами - так, будто речь шла о какой-то мелочи.

- Его долю мы, конечно, тоже получим. - Он принял задумчивый вид. - Я вот о чем думаю: может, заставить лорда Жикова обойти старшую дочь и сделать наследницей Кассильду? Тогда в итоге к нам перейдет все его состояние.

Мартинес посмотрел на брата: в его прищуренных глазах читалось неодобрение.

- Как человек, которого пытались убить, - сказал он, - я не очень-то рад, что все обойдется штрафами и взысканиями. Хотел бы я знать, как бы ты поступил, если бы Марселле удалось меня подстрелить.

И вновь Северин почувствовал напряженность в отношениях двух братьев и вновь подумал, что они, должно быть, не слишком-то любят друг друга.

Роланд совершенно невозмутимо поднес чашку к губам.

- Полагаю, после того как мы получили бы от Марселлы все, что нужно, - сказал он, - с ней мог бы произойти несчастный случай.

Мартинес смерил брата долгим взглядом, затем пожал плечами. Терца легонько похлопала его по руке.

- Благодаря капитану Северину, - сказала она примирительно, - эти проблемы нас уже не волнуют.

- Не столько благодаря мне, - смутился Северин, - сколько… Позвольте, вы сказали «капитану»?!

На губах Роланда заиграла сдержанная улыбка.

- Мы не хотим показаться неблагодарными, милорд. С высшей инстанцией Службы разведки уже проведена соответствующая беседа, в которой мы очень подробно разъяснили наше восхищение вашим подвигом. Так что, насколько я понимаю, вы получите повышение, а заодно и «Искатель», как только корабль выйдет из дока.

Северин вытаращился на него. «Неужели ты и на это способен?»

- подумал он в который уже раз.

- Вдобавок, - сказал Мартинес, - мой отец жалует вам несколько участков лучшей земли на Ши. Так что когда вы решите оставить службу в разведке, в вашем распоряжении будет богатое поместье.

- И, полагаю, вам причитается солидное вознаграждение от «Компании Ши», - добавил Роланд. - Хотя, как я понимаю, нам придется сначала получить разрешение вашего начальства.

У Северина голова шла кругом.

- Но, - пробормотал он, - я ведь не сделал ничего такого…

- Всего лишь спасли все капиталовложения «Компании Ши», - улыбнулся Роланд.

- Я обезвредил пульсар, это правда, но настоящая причина того, почему капитан Мартинес не присоединился к Великим Повелителям, заключается в том, что он настоял на сохранении операции с «Титаном» в тайне. Я к этому не имел никакого отношения.

Мартинес ухмыльнулся:

- Я ведь должен был защищать свои инвестиции. Северин непонимающе взглянул на него.

- На выигранные у лорда Мукерджи деньги я скупил все фьючерсные контракты у этих несчастных идиотов Аллодорма и Па, - объяснил Мартинес. - Некоторые из них, безусловно, ничего не стоят, но все равно теперь я богатый человек. - Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся - не кому-то в отдельности, а миру в целом.

- У меня никогда прежде не было собственных денег, - мечтательно произнес он. - Они всегда доставались мне от Терцы или от отца. Даже и не знаю, что я буду делать с таким капиталом.

- Перспективы ошеломляющие, - пробормотала Терца. Мартинес взглянул на брата.

- Ну и, разумеется, часть штрафов от заговорщиков пойдет на компенсации обманутым вкладчикам.

- Они знали, чем рискуют. - В голосе Роланда послышалось раздражение. - Так что им не на что жаловаться. В конце концов, это же фьючерсный рынок!

- Роланд! - Голос Мартинеса был тверд. Роланд хлопнул в ладоши.

- Хорошо! Раз ты настаиваешь. Но если ты будешь продолжать в том же духе, я скоро пожалею, что Марселла оказалась плохим стрелком.

Мартинес улыбнулся:

- Я всего лишь борюсь за справедливость во Вселенной.

- А! - радостно воскликнул Роланд. - Вот и мой завтрак! Улыбчивая светловолосая служанка принесла Роланду яичницу и

еще одну корзинку с булочками. Терца посмотрела на Северина из-за ободка своей чашки.

- Вы увидитесь с госпожой Лайао, пока «Искатель» стоит в доке? - спросила она.

Северин бросил взгляд на свой опаловый перстень. «Неужели все уже в курсе?» - подумал он.

- Я посылал ей записку. Но, боюсь, все будет зависеть от ее планов.

И планов ее мужа.

- А какие теперь планы у вас? - поинтересовалась Терца.

- Ну-у… - замялся Северин. - Вообще-то я подумывал о создании кукольного театра.

За столом наступила тишина, которую нарушал лишь пересвист утренних птиц.

- Оригинально, - пробормотал Мартинес.

- Вы так думаете? - оживился Северин. - Если хотите, я расскажу поподробнее.

И поскольку утро впереди было долгое, этим он и занялся.

Перевела с английского Зоя ВОТЯКОВА

© Walter Jon Williams. Investments. 2004. Публикуется с разрешения автора.