Власть пришельцев

Глава 8

Через несколько недель Генри получил письмо с Земли. Он схватил его с почти лихорадочным облегчением, радуясь тому, что может на время отвлечься от языка юне и от их загадок.

Письмо было от Сирены.

Генри прервал чтение. Это было отнюдь не радостное письмо. Никаких предисловий, ничего, кроме строгого анализа ситуации, мало касающейся его лично. Да, кэзо не походили на людей…

Он снова прервал чтение и попытался представить себе кэзо в роли своего отца. Например, Битула. Да, он может понять ее… Но зачем она пишет все это сейчас? Ведь для нее все кончилось благополучно.

Генри долго сидел и вертел письмо в руках. До него с трудом доходили даже самые простые фразы. Ужас, который он ощущал от того, что делали люди на Юне, соединился в нем с шоком, полученным от письма. И неизвестно, что отвергалось им больше — геноцид, проводимый землянами на планете, или смешанные браки. Он оказался как бы на двух фронтах, но это, как ни странно, помогло ему справиться с обоими.

Здание суда производило впечатление: Витые колонны поддерживали массивный свод и крышу, украшенную мраморными статуями. Материал, из которого были сделаны пол и стены, отражал звуки по всему зданию: казалось, что разговаривающие в дальнем углу находятся рядом.

Генри занял почетное место за судейским столом. Он не руководил церемониалом, а просто наблюдал за ним. О деталях заботился судья-юне.

Генри не носил никакой специальной формы, у него не было ранга или звания. Он был человеком — и этого достаточно.

Он понимал, что нынешнее его назначение должно помочь ему приобрести навыки в управлении разумными существами. Оно было временным. Настоящая работа ждала его впереди. Но для себя он решил, что должен все делать тщательно, не брезгуя мелочами, ибо ничто не может быть мелко там, где речь идет о жизни и смерти.

К столу суда подошел первый туземец. Генри нажал кнопку, и перед ним на экране появилось досье на юнском языке. Чтение давалось ему пока с трудом, но английский язык был засекречен и перевод исключался.

Генри не мог поручиться, что понял все дело дословно, но главное он уловил.

Он нажал вторую кнопку и получил детальную расшифровку — как задержанный мялся, ничего не покупая, как схватил булку, когда другой покупатель на секунду закрыл его, как бежал, пытаясь спрятать хлеб, как ел его и как потом был арестован, не оказав сопротивления.

Здесь были также показания хозяина, покупателя, полицейского и двух свидетелей.

Итак, задержанный был без работы и голоден. Его общество не предоставило ему возможности для благосостояния — или же он упустил ее. Он вынужден был голодать или красть пищу.

Генри нажал третью кнопку.

Судья-юне ждал решения Генри. Им предстояло разобрать еще много дел — в среднем одно в минуту, иначе суду придется работать Дополнительное время. Он должен либо вмешаться, либо позволить отправить арестованного в камеру смертников.

Случаи, был кристально ясен, а население надо сокращать. Задержанный виновен. Хотя бы в том, что явно некомпетентен: неспособность или нежелание получить квалификацию привело его к данной ситуации. Земное правительство сделало образование доступным для всех, но никого не принуждало получать его должен ли Генри спасти это существо, выхлопотав ему помощь, или утвердить приговор? Пожалуй, это не повод для проявления великодушия, тут нужна объективность. Интересы планеты требовали, чтобы задержанный был уничтожен.

Сердце Генри упало, но он нажал кнопку и сказал по-юнски:

— Рекомендация принята. В дальнейшем все рекомендации считаются принятыми, если нет вмешательства с моей стороны. Продолжайте!

Так и пошло. Генри мог буквально спать на работе — суд действовал без заминки. Генри не вникал в страшные детали. Он умывал руки.

Начался рассмотр очередного дела. Генри нажал кнопку.

В документации указывалось время и место, а также объяснение, данное задержанным: он не знал, который час. Это была явная ложь, так как к этому времени становилось темно, и подсудимый не мог не заметить этого. Генри подтвердил «устранение». Еще один юне вошел во врата смерти. Он был поставлен на пол своими присосками, и страж острым, как игла, копьем проколол их — первую, вторую, третью, четвертую… Теперь задержанный не мог быстро передвигаться, а значит, и убежать.

Дело № 3 заключалось в покушении на права других. Задержанный вторгся на пять дюймов на общественную территорию, чтобы установить большой телевизионный экран. Это помешало свободному проходу. Соседи возмутились и вызвали полицию. Рекомендация — устранение.

Генри промолчал. Он никогда не симпатизировал субъектам с антисоциальными наклонностями. Проход должен быть свободен для всех.

В первый день суд рассмотрел пятьсот дел. Генри не вмешался ни в одно. Аппарат юне работал отменно. Четыреста девяносто семь закончились «устранением», два были направлены на доследование, одно оказалось следствием человеческой ошибки. Стандартное наказание было жестоким, но отвечало целям землян. Если же оставлять в живых воров и убийц, то придётся уничтожать честных граждан. Вот это действительно вызовет возмущение.

Ночью Генри пришлось принимать снотворное. Но даже во сне ему явилась бесконечная вереница зеленых человечков, идущих к гильотине.

И на второй день было рассмотрено; пятьсот дел без его вмешательства. Нo он не спал.

А на третий день понял, что суд как бы забыл о его существовании. Он внимательно слушал каждое дело, однако со стороны могло показаться, что он клюет носом. Случай доказать, что это не так, скоро представился.

Генри насторожился. Такое нельзя пропустить.

Он быстро прочитал полный текст:

Обреченного уже вели к выходу. Сопротивление не спасло бы ему жизнь, а наказанием за него могло стать устранение всей семьи.

Генри нажал на четвертую кнопку.

— Остановите задержанного.

Его слова словно ударили судью электрическим током. Все зеленые головы повернулись к Генри, а осужденные замер.

— Судья, прочтите вслух полное определение. Судья зачитал приговор.

— Пересмотрите вердикт.

— Победитель Генри вмешивается — немедленно объявил судья. — Дело прекращено!

— Нет, — мягко сказал Генри, — я не вмешиваюсь. Этого юне надо судить честно. Пересмотрите вердикт.

— Факт несущественен, — сказал судья. — Дело будет направлено на доследование.

— Нет, — повторил Генри.

По комнате прошел шумок. Он сразу же смолк, как только Генри обвел взглядом присутствующих.

— Чего же вы хотите, Победитель? — спросил судья.

— Клерк! — позвал Генри, и тот весь обратился во внимание. — Пишите определение для следствия над этим судьей. Обвиняется в невнимании к деталям. Нанесён ущерб процедуре суда. Виновен в формальном подходе к делу № 335 настоящего дня.

Клерк поднес досье почти к самому лицу и нацарапал на нем свою подпись. Два стража подошли к судье и надели на него кандалы, а на место судьи сел его заместитель.

Генри повернулся к осужденному.

… — Вы говорили это? То, что записано, в вашем деле?

— Да, Победитель.

— Почему же тогда вы ответили суду «не виновен».

— Я не считаю, свои слова оскорбительными, Победитель.

— Но смысл их достаточно ясен и полон презрения к людям.

— Да, Победитель.

— Не говорите мне «да, Победитель», когда я произношу заведомую ложь! — проревел Генри. — Вы можете умереть, но ваши родственники останутся жить, если будете отвечать честно. Я хочу услышать правду.

Щупальца юне извивались.

— Победитель, я говорил, как сказано в деле. Это мое личное мнение, и оно отражает уже упомянутое к вам отношение. Я считаю, что такова ситуация, в которой вы оказались. Я пытался выяснить истину. Это в самом деле должно быть так.

— Только не тогда, когда контакты между Победителями сводятся к административной деятельности и совершаются публично, — сказал Генри, — Действительным злом были бы смешанные браки между Победителями и женщинами-юне. Вы согласны?

— Да, Победитель.

Внезапно Генри понял, что он сказал это, как бы отвечая на письмо Сирены, которое не мог забыть.

— А может быть, вы попросите правительство ввезти на планету земных женщин? — спросил Генри, зная, что этот вопрос потрясет юне. Ведь такая акция означала бы колонизацию.

— Я предпочел бы, чтобы вы ушли на свою планету.

Генри улыбнулся.

— И я хотел бы этого. Но мы должны выполнить здесь свою работу, необходимость которой вы скоро поймёте… Однако я могу дать вам еще одно объяснение. Все Победители, направленные на вашу планету, снабжены препаратами для подавления сексуальных рефлексов. Так что нам не приходится особенно страдать. И вы поступили бы так же, если бы оказались на моем месте, — Генри устало улыбнулся и обратился к суду: — Личное мнение само по себе не является оскорблением, особенно если оно основано на общепринятых фактах! Мы рассчитываем за время своего правления ввести полную свободу слова и печати. Мнение же подсудимого было записано без его ведома и неверно истолковано. Это двойное нарушение его прав. Я вмешиваюсь не ради его пользы, но ради справедливости. Дело будет направлена для пересмотра в другой суд.

Генри знал, что спас жизнь юне. И повысил уважение туземцев к своему мнению. Пройдет немало времени, прежде чем другой судья попытается протащить подобное несостоятельное обвинение. Новый судья постарается быть внимательней к подсудимым.

Поток дел не ослабевал. Генри, несмотря на свое отвращение к этому процессу, стал постепенно привыкать к нему. Он убедил себя, что все приговоренные юне могли умереть от болезней, голода или войны. Теперь же, когда земное правительство взяло власть в свои руки, лучшие представители вида выживут, уцелеет животный и растительный мир.

Он завершил свое образование в языке, истории и анатомии юне и перед ним, пока еще неясно, замаячила идея о связи загадочного нерва, ведущего в мозг юне, со словом «мингх» и странностями их истории. Но пока все казалось столь смутным, что он не стал сообщать о своем открытии Джону и начальству.

Неплохо. Надо быть осторожным, чтобы она не поняла, что он находится не на Кэзо, д в третьем мире. Дик не собирался лгать ей, но письмо должно носить самый общий характер, чтобы цензор не смог отослать его обратно.

Он пока не, знал, как ответить на ее признание, но должен был это сделать.

Генри попробовал сменить тему:

Нет, она сразу поймет, что за этим кроется что-то другое. Да и на Кэзо, скорее всего, не бывает таких проблем. Ну почему, почему никогда нельзя сказать правду?! И он зачеркнул последние строчки.

Он снова зачеркнул последний абзац. Черт бы побрал эту секретность!

Он разорвал и сжег свое$7

Генри написал:

В таком виде письмо и было отправлено.