Но Хорум не собирался сдаваться, он верил, что рано или поздно они смогут противостоять магам, и их родной город станет свободным. Когда Хорум предложил Рутане вступить в ряды ополчения, она с восторгом согласилась. Она не знала почему, но полностью поверила человеку в черных доспехах. Так, совершенно случайно Рутана нашла свой второй дом.
Как – то она пришла к Хоруму радостная, ее глаза светились лукавством.
- Ты что-то придумала, девочка? – спросил воин, он уже успел привязаться к ней и умел понимать ее настроение.
- Я поняла, как мы будем вербовать молодых парней!
- Ну, и как? – улыбнулся Хорум.
- Скажи, разве я не достаточно красива, чтобы увлечь любого парня?
- Ты прекрасна, девочка, но, что ты хочешь этим сказать?
- Я могу привлекать парней, знакомиться с ними, а потом потихоньку агитировать их вступить в ряды ополчения.
- Это очень опасно, Рутана, - сказал задумчиво Хорум, но было видно, что его заинтересовала такая возможность.
- Ничего не опасно, я ведь буду это делать под охраной! – засмеялась девушка.
- Да, и что же я буду делать с армией, у которой сплошь будут разбиты сердца от несчастной любви!
- Ты их убедишь, что для любви сейчас нет время! – посерьезнев ответила красавица.
С этого дня вербовка в ряды ополчения, действительно, пошла более быстрыми темпами. Ополчение стало для Рутаны второй семьей. Проходили дни, Рутана тренировалась вместе с остальными воинами, ее навыки владения клинком очень помогали. Прошло еще немного времени и Рутана стала настоящим воином сопротивления. Ее руки окрепли, взгляд голубых глаз стал тверже и уверенней. Специально для нее кузнец ополчения выковал женские черные доспехи, которые были гораздо легче и мягче обыкновенных. Она схватывала все на лету, обладала очень острым зрением, что позволяло ей метко стрелять из лука. Прошло немало тренировок, прежде чем Хорум поручил Рутане первое действительно опасное и ответственное задание. Он не хотел подвергать девушку опасности, но в этот раз без нее было не обойтись. Рутана с небольшим отрядом воинов должна было пробраться во дворец и убить нескольких магов-лидеров, покои которых не так хорошо охранялись, как покои Янмека. «Наша сила в неожиданности, наш враг силен, но он не знает, с какой стороны будет нанесен удар», - говорил Хорум.
В небе над Извелградом висела полная луна. Ночь была светлой, но никто из охранников не смог разглядеть четыре тени, перелезающие через ограду. Дворцовые псы вели себя тихо, только чуть поскуливали от радости, но этого охранники не слышали. Тени двигались бесшумно. Одна из теней, которая была тоньше остальных легко, как кошка вскарабкалась на почти пологую стену, распахнула окно одной из комнат, исчезла в этой комнате, а потом спустила веревку вниз. Люди в легких черных доспехах один за другим забирались в открытое окно. Как и предполагала Рутана, в этой комнате никого не было. Она знала, какие комнаты были почти нежилые. Слава Глору, за ее отсутствие в этом плане не произошло перемен. Тонкая тень осторожно выскользнула в коридор и, убедившись, что там нет охраны, жестом приказала остальным двигаться за собой. Рутана прекрасно ориентировалась во дворце, и без труда отыскала нужную дверь. Один из воинов сопротивления достал из сумки на кожаном ремне связку отмычек и, подобрав нужную, легким толчком открыл дверь. В комнате, на большой расшитой золотом кровати спал придворный маг Сар. Воин в черных доспехах подошел к спящему магу и посмотрел ему в лицо. Бледное лицо мага с впавшими глазами и выпирающими скулами выражало умиротворение и покой. Воин вытащил из ножен кинжал с отравленным лезвием и полоснул им плечо мага. Сар испуганно открыл глаза, но крик застрял у него в горле, а широко раскрытые глаза замерли навсегда.
Еще одна комната, и еще один маг растянулся на полу с переломанной шеей. Когда бойцы сопротивления расправились еще с одним, ничего не подозревавшим магом, Рутана, обладавшая великолепным слухом и зрением, услышала приближающиеся звуки кованых сапог. Жестом она приказала воинам отступать. Они ловко выпрыгнули из окна, перебравшись через стену, они прыгали прямо на спины ждущих внизу драконов. Рутана спрыгнула последней. Четыре всадника вихрем понеслись прочь от дворца, вслед за ними выбежали воины новой власти, заметившие всадников, но было поздно.
Янмек стоял и смотрел на тела убитых магов. В глазах его была скорбь и ярость. В руке он сжимал рукоять меча. Рядом стояли другие маги и несколько высокопоставленных воинов. Все молчали, тишину нарушало только тяжелое дыхание присутствующих.
- Как это произошло? – выдавил наконец Янмек.
- Никто не знает, кто-то проник во дворец, но их никто не видел, - ответил один из солдат.
- Значит, кто-то объявляет нам войну, убиты одни из лучших. Убит Сар – моя правая рука, - Янмек был потрясен. Потрясен неслыханной дерзостью сделавших это.
- Не позднее, чем через два дня они должны быть пойманы, - сказал он начальнику охраны.
- Но как?
- Это ваша забота!! - крикнул Янмек, вцепившись в его нагрудные доспехи, и тряся как грушу.
Воину стало не по себе, глаза Янмека блеснули неестественно ярким светом. Не дожидаясь пока в ход пойдет магия, воин испуганно проговорил:
- Все, все будет исполнено… Но не могли бы Вы сказать, назвать хоть одно имя тех, кто был здесь. Я знаю, что Вы можете все, - заискивающе попросил начальник охраны.
Янмек сосредоточился. Он и сам собирался узнать это. Хоть и жалко было использовать драгоценную энергию. Что-то слишком много магической силы приходится расходовать последнее время. Он вызвал в своем сознании событие этой ночи, и перед его внутренним взглядом мелькнуло сосредоточенное лицо девушки, Рутаны!
Янмек назвал имя и злобно сжал кулаки. Тварь, девчонка, да как она смела! Как могла! Как не испугалась!
- Они нужны мне живыми, я сам придумаю, как расправиться с ними! – наконец, выдавил он злобно.
Воины поспешно закивали и поспешили покинуть помещение. Янмек остался один в комнате с мертвыми телами магов. Он еще раз осмотрел трупы и пришел к выводу, что работали очень опытные воины. Оба мага были убиты быстро и аккуратно, без капли лишней крови, почти бесшумно. Девчонка была, конечно, нужна как проводник. Теперь понятно, почему не лаяли псы. Зря он приказал их пристрелить. Хотя, не зря. Если еще раз они осмелятся на это, то у них не пройдет этот номер. А охрана тоже получила по заслугам. Янмек был ошеломлен и напуган убийством своих соратников. «Сегодня они зарезали Сара, а завтра придет моя очередь?» Янмек почувствовал как злость, смешанная со страхом растекается по всему телу. Случилось то, чего Янмек боялся больше всего – жители Извелграда взяли в руки оружие. Это было помимо его планов, жизнь все меньше и меньше вписывалась в разработанную ими схему. Они держали, и до сих пор продолжают держать над городом поле, воздействующее на умы горожан. Каждый день на улицах казнят. Казни – это тоже хорошее воздействие. Они должны бояться. Ни у кого не должно хватать сил на сопротивление. И вдруг такое! А силы магов не безграничны. Магической энергии не хватает! Расходуется она быстро, а набрать ее тяжело. А Он торопит, давит, не дает времени! Ему нужно воплотиться, это все, что ему нужно, он не думает, какой это будет достигнуто ценой! И впервые Янмек почувствовал ненависть к Учителю. Но вместе с этой ненавистью был страх.
Маг тяжело подумал еще немного, потом быстро вышел из комнаты, и направился в зал совета срочно отдавать указания начальнику дворцовой стражи. Янмек понимал, что увеличив охрану, он все равно не сможет полностью обезопасить себя. Но решил все равно ее увеличить. Теперь перед каждой дверью будет стоять охрана! С этого дня Янмек спал в обнимку с боевым мечом, и рисовал перед сном магический защитный круг. На этом он решил энергию не экономить.
Режим правления новой власти ожесточился. Торговые караваны стали обходить город стороной, маги вербовали в свою армию все больше наемников. Хорошо им платили, и разрешали мародерствовать. Армию готовили к захвату новых владений. Золота в городской казне было предостаточно. Еще бы, новая власть ввела новый налог. С недовольными маги быстро расправлялись.
Численность армии сопротивления увеличивалась вместе с недовольными горожанами. И чем больше была армия спасения, тем меньше становилось темное поле, окутывающее город и распространяющее волны страха и тревоги. Тайные собрания и вербовка солдат проходили уже в нескольких районах города. Хорум назначил лучших воинов, в числе которых была и Рутана, своими советниками и помощниками. Они отвечали каждый за свой отряд и район.
Рутане неслыханно везло. Ее искали по всему городу. Ее хорошо знали люди охраны, и, кажется, найти ее было проще простого. Несколько раз Янмек, находивший ее в пространстве, посылал солдат на это место. Но те возвращались ни с чем. Ее смелость помогала ей. Если бы она боялась и затаилась где-нибудь, ее тут же бы поймали. Но Рутана носилась по всему городу, и находилась, как говорится, в одно и то же время в десяти местах. И пока ей везло.
Воинов сопротивления становилось больше, но в сравнении с армией новой власти они оставались всего лишь кучкой безумцев. … Хорум, будучи опытным воином, прекрасно понимал это и все больше думал о соединении с какой-нибудь мощной армией.
После одного из собраний к Хоруму подошла Рутана.
- Я давно хотела спросить тебя, - сказала она, пряча глаза.
Хорум с недоумением посмотрел на стоящую перед ним девушку.
- Их становится с каждым днем все больше, армия новой власти растет, как на дрожжах. Многие любят деньги и неограниченную власть.
- Сила не только в численности, нас мало, но я знаю – победа будет за нами. Хочешь знать, почему?
- Почему?
- Потому что на нашей стороне правда. Мы будем драться за нашу свободу, за то, что принадлежит нам по праву. А они будут драться за ничтожество, возомнившее себя великим правителем!
Рутана заглянула в глаза Хоруму и увидела в них стальную решительность и уверенность в том, что их дело – правое. И ей сразу все стало ясно и понятно, и все ее сомнения враз развеялись, взгляд голубых глаз опять стал жестким и холодным как лед, и тонкая жилистая кисть с силой сжала рукоять меча. «Мы победим, мы убьем их всех!» - думала Рутана, глядя в глаза Хорума. Хорум удовлетворенно улыбнулся. Он был настоящим лидером и хорошо умел убеждать людей в своей правоте, потому что сам верил в свое дело. Но он понимал, что одной уверенности недостаточно. Нужно думать.
Днем позже Рутана проходила мимо главной площади города и увидела огромную толпу. Люди смотрели на что-то с ужасом и скорбью. Девушка заинтересованно подошла к площади, с трудом пробилась в первые ряды и увидела то, на что с таким страхом смотрели люди – это была казнь. Казнили пожилого человека в лохмотьях, палачом был здоровенный тролль, в руках которого был топор с всегда окровавленным лезвием. Человек в лохмотьях стоял на коленях, опустив голову и, по-видимому, молился. Тролль-палач в ярко красной маске на всю морду злорадно поигрывал топором, ожидая казни. От жестокости происходящего у Рутаны перехватило дыхание, ее охватило желание помочь старцу. «Чем же мог провиниться этот старец?» - подумала Рутана. Толпа зароптала. На площадь вышел Янмек.
- Слушайте люди Извелграда! Этот человек, - Янмек указал на старца в лохмотьях, - враг нашего города! Он опасный изменник, и на ваших глазах он будет уничтожен!
Толпа замерла. Палач занес топор, и старец поднял голову, чтобы посмотреть в последний раз на небо. У Рутаны подкосились ноги – она с ужасом поняла, что старец в лохмотьях – ее отец. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что все это сон, что такой ужас просто невозможен. Но палач вовсе не был ночным кошмаром, он был вполне реальным, и его топор, готовый в любую секунду опуститься на беззащитную шею старца. Рутана в отчаянии выхватила клинок и понеслась к отцу. Но увидевшие ее воины новой власти кинулись наперерез. К счастью для нее, они ее не знали. Она даже не заметила их, она видела только окровавленный топор. Подбежав, один из солдат ударил девушку рукоятью меча по голове. Рутана потеряла сознание и камнем упала на твердую землю. Топор опустился на шею старца. Женщины в ужасе отвернулись, а остальные продолжали заворожено смотреть, как алая кровь брызжет из рассеченной шеи.
Она очнулась от холода и боли, в ее сознании ничего не было - только жгучая боль. Она по привычке опустила руку к поясу, где обычно висели ножны с клинком, но оружия не оказалось. Она посмотрела по сторонам. Девушка находилась в просторном и очень темном помещении, на стенах висела не то гниль, не то еще какая-то гадость, по полу бегали жирные крысы, в углу валялись чьи-то останки, а в глубине камеры что-то протяжно стонало. Рутана поняла, что она не одна. Из темноты на нее смотрела пара светящихся глаз. «Так вот как выглядит тюрьма новой власти», - подумала Рутана. Память медленно возвращалась к ней. В ней уже не было слез, ее сердце сжималось не от боли, а от ненависти. Рутана с трудом поднялась на ноги и подошла к грязным решеткам. За решетками был длинный, хорошо освещенный факелами коридор, и такие же камеры напротив. В конце коридора виднелись очертания сидящего человека, по-видимому, охранника.
Рутана взялась за прутья решетки и с силой подергала их, решетки не поддались.
- Это бешполежно, - послышался шепелявый голос сзади.
Рутана обернулась и увидела тощее, как скелет существо. Существо внимательно рассматривало Рутану своими большими, чуть светящимися в темноте глазами.
- Решетки крепкие, а охранники жжлые! Будешь шуметь ижжобьют, - при этих словах существо в страхе сжалось.
- А это еще что? – наконец выдавила Рутана.
- Это Лаймушш – так мое имя, - с гордостью ответило существо.
Рутана села на холодный пол камеры и обхватила раскалывающуюся от боли голову руками. Лаймус продолжал пялиться на девушку, часто моргая выпученными зелеными глазами. Рутана и сама не заметила, как опять заснула. В камере невозможно было понять, ночь наверху или день. В подземелье не было никакого доступа солнечного света. Заключенные жили от кормежки до кормежки. А кормили здесь отвратительной кашей с червями, которой Рутана по началу брезговала. В подземной тюрьме дни и ночи тянулись ужасно долго.
Заключенные маялись от безделья, многие быстро умирали от ужасных условий содержания, поэтому тюрьма была не переполнена. Лаймус потерял надежду на освобождение, ведь это была тюрьма для смертников. Маги расправлялись со всеми по первому подозрению в неблагонадежности. Некоторых казнили сразу, остальные были обречены на долгую и мучительную смерть под землей.
Громкий голос охранника опять вырвал Рутану из чудесного сна, где не хотелось есть, где не было решеток и крыс. Опять сумрачная камера, опять каша с червями и черствый хлеб. Рутану не покидала мысль о побеге, пока он еще совсем отчаялась. Камеры открывались только тогда, когда приводили новых заключенных, это случалось раз в семь дней. Когда проходил день, Лаймус царапал на стене короткую линию, таких линий было уже много, Лаймус находился в тюрьме с самого прихода к власти магов. Он был очень рад новой соседке, потому что уже давно ни с кем не разговаривал. Он убивал время, выцарапывая на стене кусочком камня рисунки и слова. Делать было абсолютно нечего, Лаймус был плохой собеседник. Но лучше, чем никакого, и Рутана рассказывала Лаймусу про жизнь во дворце, про воинов сопротивления. Лаймус тоже поделился своей историей. Он долгое время жил в дворцовом подвале, о его существовании знали немногие. Его изредка подкармливали, и он привык жить полуголодом. Сначала он просто прятался от закона. А потом как-то привык к такой жизни. И уже ничего не хотел в ней менять. Он стал бояться шумного и хлопотного мира. В подвале у него был оборудован удобный лежак. На свет он вылезал крайне редко, и его глаза привыкли к темноте. С приходом новой власти подвал был переделан в какой-то подземный ход, а Лаймуса поймали, и хотели по началу убить, но потом один из воинов ради забавы предложил бросить его в камеру и посмотреть, сколько он протянет. Так Лаймус оказался в подземной тюрьме. Разницы он большой не почувствовал, ведь в подвале тоже не было солнца. Но здесь иногда били, тоже ради забавы, и это было очень плохо.
- Скажи, отсюда кто-нибудь пытался сбежать? – спросила за обедом Рутана.
- Эта тюрьма, штобы жаключенные теряли швои шилы и надежду, а потом умирали долгой шмертью, - пожал щуплыми плечами Лаймус, он особенно прошипел, произнося слово «смерть», и даже его глаза как-то по-особому сощурились.
«Это мы еще посмотрим!» - подумала про себя Рутана, а вслух ничего не сказала. Надоел ей этот Лаймус!
Потом Лаймус опять царапал на стене, а Рутана погрузилась в мысли о побеге. Так, за разговорами прошел еще один день, значит, оставалось еще пять.
Янмек ждал сеанса с Учителем. Заргам последнее время связывался с ним почти каждый день Больше всего Янмек боялся, что тот заметит, что его преданный ученик, его раб и почитатель уже не тот. И что вместо преданности остался только страх. Страх и обида. Не так Янмек представлял время власти магов, к которому годами готовил их Учитель. Не так! Но стоило Заргаму увидеть это разочарование, и он, не задумываясь, сжег бы новоявленного правителя, оставив от него кучку пепла. Янмек трясся перед каждым сеансом связи от страха. Но Заргам был сосредоточен на другом. Он испытывал нетерпение оттого, что скоро он может выйти из своей темницы. Он торопил события.
- Когда вы готовы будете уничтожить эльфов?
Янмеку как раз лесные эльфы пока не мешали. У него и в городе хватало проблем. Дались Заргаму эти эльфы. Ему нужно беречь свою армию для другого. Но он не мог этого сказать.
- Пока армия не готова к этому сражению, Учитель, - заискивающе сказал Янмек.
- Когда она будет к этому готова?
- Я постараюсь, чтоб это было как можно быстрей.
- Янмек, мой мальчик, - сказал голос почти ласково, так, как он разговаривал с ним раньше, очень давно, - ты должен помнить, что есть наша главная цель. Для чего нам нужна власть. Ты же знаешь это! Истинная власть сделает нас всесильными! Ты можешь себе представить, что такое быть всесильным? Я научу тебя этому. Сейчас ты пользуешься тысячной долей тех магических возможностей, которые даст нам власть над живыми существами. Не просто формальное подчинение, мой мальчик, а истинная власть, власть над их душами!
- Я понимаю, Учитель, - откликнулся Янмек, чувствуя, что он опять начинает верить ему.
- Уничтожение эльфов – это очень важная задача, мой мальчик, потому что в этом народе нет смирения. Нет смирения в их мыслях, нет страха. Они мешают черпать нам силы из других. Ты не видишь этого, а я вижу! Ты должен верить мне.
- Я верю Вам, Учитель, - сказал Янмек почти искренно.
- Вот и хорошо. И еще. Убейте, наконец, девушку. В ней тоже слишком много дерзости. И это то звено в цепи, которое нужно разорвать. Она очень нам мешает. Если бы ты знал, как иногда какая-нибудь мерзкая личность может мешать, как заноза!
- Но мы никак не можем найти ее, Учитель, - почти шепотом сказал Янмек.
- Она у вас под носом, она в тюрьме, убейте ее. А теперь подойди ко мне, ты ослаб, выдохся, я дам тебе силы. И Янмек окунулся в потоки энергии.
Когда Заргам исчез, Янмек чувствовал, что преданность к Учителю возвращается в его сердце.
Этой ночью Рутана не могла уснуть, она сидела на холодном полу и мечтала о свободе. Она представляла себе город и летнее солнце и зеленые деревья, но стоило ей открыть глаза, и она опять видела кромешную темноту в конце камеры. «Как же я протяну еще целых пять дней? И что, если мне вообще не удастся бежать?» - думала Рутана. Ответить на этот вопрос мог лишь сам Глор.
Опять наступило утро, и опять на завтрак была вода с хлебом жестким, как камень. Опять безрадостный день, но Лаймус был невозмутимо весел. Он показывал Рутане несколько своих новых рисунков на стене и радовался как ребенок, когда какой-то рисунок ей нравился. Рутана старалась не подавать виду, но силы покидали ее. Она уже все меньше думала о побеге, тело ее ослабло и огонь голубых глаз потух. Как и предупреждал Лаймус, заключение изматывало и отнимало силы и надежду у узников. Охранник, у которого были ключи от камер, был ужасно туп и здоров, как тролль. Его шаги и громовой голос было слышно даже в самых дальних уголках тюрьмы. Проходя в очередной раз мимо камер, он как-то странно посмотрел на Рутану, потом подошел к решетке и вытащил нужный ключ. Рутана поднялась с холодного пола и с вызовом посмотрела в тупые глаза охранника. Тот открыл дверь и с похотливой улыбкой на физиономии начал медленно подходить к девушке. И когда он уже готов был обхватить ее своими огромными ручищами, из темноты камеры послышалось угрожающие шипение. Охранник обернулся и увидел Лаймуса, который встал в боевую стойку и глаза его светились злобой. Охранник удивленно застыл, Рутана, собрав всю свою оставшуюся силу, запрыгнула на его огромную спину и обхватила его толстое туловище ногами. Охранник закрутился на месте и замахал огромными ручищами, пытаясь сбросить с ее себя. Еще несколько секунд, и ему бы удалось это, но, не мешкая, Рутана одной рукой вцепилась в подбородок охранника, а другой уперлась ему в затылок. Девушка медленно стала поворачивать голову охранника в одну сторону, почему – то он позволил ей это, а затем резко крутанула в другую. Послышался неприятный хруст шейных позвонков, и огромная туша охранника растянулась на грязном полу камеры. Рутана сняла связку ключей с пояса мертвого охранника и с трудом открыла ржавый от подземной сырости замок камеры. «И откуда только сила взялась?» - с удивлением и отвращение к происшедшему подумала Рутана, открывая одну камеру за другой. Заключенные выползали на свет из самых дальних углов камер, пропахших гнилью. Среди них были и совсем жалкие, ссохшиеся, а были и такие, при виде которых стало бы не по себе даже опытному вояке. Людей было заметно меньше, чем тварей, они были слабее и хуже переносили тяготы заключения. Когда огромная орда заключенных вывалилась в узкий тюремный коридор, Рутана открыла дверь в конце тюрьмы, ведущую к винтовой лестнице вверх – на свободу. Обезумевшая от восторга орда тварей ринулась в узкие двери. Рутана быстро вскарабкалась по винтовой лестнице и выбежала из подземного ада. А на улице лил дождь. Крупные капли с шумом разбивались о землю, казалось, воздух превратился в стену из воды. Рутана зажмурилась от счастья. А заключенные тонкой струей тоже вываливались под дождь и прыгали от радости. Такую толпу существ не смог не заметить отряд рубак новой власти. Они дежурили возле тюрьмы, но их серые доспехи были мало приметны. Один из головорезов понял, в чем дело, и отряд бросился вперед. А твари, не замечая никого и ничего, продолжали тупо ликовать. Подбежавшие солдаты стали рубить мелких безоружных тварей своими тяжелыми мечами. Твари, не ожидавшие нападения, обезумели от злобы. Завязалась кровавая резня. Дождь усиливался, превращаясь в бурю с грозой. Раскаты грома сливались с воплями и рычанием. В этом бою смешалось все: грязь, кровь, разорванные доспехи, мечи и когти. Рутана подняла из грязи чей-то меч и с яростным криком тоже ринулась в бой. Ее ненависть требовала выхода. Она не чувствовала ни усталости, ни слабости, ни страха. Только ярость. Солдаты были вооружены, но чтобы убивать, тварям не нужно оружие. Вот странное существо с огромными клыками и мощными лапами сшибло с ног солдата и, сорвав с него шлем, за несколько секунд перегрызло ему горло. Тело солдата еще некоторое время продолжало извиваться в кровавой грязи, но потом его просто затоптали. Внезапная радость свободы и такая же внезапная опасность опьянили тварей. Они не знали страха, ими овладела и жажда крови, они хотели только убивать. Солдаты стали отступать под таким натиском. Шум сражения заглушили гром и шум дождя. Рутана рубила на куски опешивших солдат, ее тоже охватило желание убивать. Высоко в небе сверкали молнии, и Рутане показалось, что сверху на нее смотрят уродливые глаза смерти. Она еле успела отразить удар солдата новой власти и ударить его рукоятью меча. Солдат не устоял на ногах и, упав, выронил оружие.
- Не убивай, не убивай, пожалуйста!! – трусливо завизжал солдат.
Рутана заглянула в его глаза и увидела в них сладковатый, липкий ужас. Это были глаза человека, который должен был через секунду умереть, глаза еще живого мертвеца. В них она уловила ту же пустоту, что и у глаз смерти, которые привиделись ей на грозовом небе. Ей невольно вспомнились глаза отца, и она с яростным воплем вонзила меч по рукоять в замершее от боли и страха тело. Солдат пронзительно крикнул, дернулся и замер, сжимая посиневшими руками лезвие убившего его меча.
Солдат становилось все меньше, и от страха они уже не могли драться. Плотное кольцо тварей сомкнулось вокруг остатков отряда. Твари легко расправились с остатками отряда, втаптывая солдат в кровавую грязь и разрывая их на куски. Еще немного и последний солдат захлебнулся в грязи – бывшие узники одержали победу, а значит - обрели свободу.
Рутана бежала под бушующим дождем, и захлебывалась от рыданий. Ярость, которой она дала выход, опустошила ее. Теперь ей стало плохо, противно до судорог от пережитых ею событий. Она не хотела, чтобы было так. Не хотела испытывать такой ненависти. Зачем кто-то ее толкает на это? Она не хочет убивать. Она знала, что глаза убитого ею солдата будут преследовать ее не одну ночь.
Дорн проснулся оттого, что кто-то осторожно, но настойчиво толкал его в плечо. Гном повернулся и с трудом разглядел сонными глазами существо, которое его разбудило. Это была молодая улыбчивая эльфийская девушка с длинными ушками и огромными, как блюдца голубыми глазами. «Может это сон?» - подумал Дорн, не отрывая глаз от девушки. Увидев, что гном просыпается, девушка звонко засмеялась и выбежала из домика для гостей. Гном сел на кровати и, протирая глаза, окинул комнату сонным взглядом. «Ах да! Эльфы, лес… Но какая хорошенькая! Никогда бы не подумал, что девушки-эльфы могут быть такими миленькими. И даже ушки ей не мешают», - подумал Дорн. А за дверью щебетали птицы, звучали звонкие голоса эльфов, легкий утренний ветер волновал кроны черных деревьев. Дорна вдруг посетило неприятная мысль, что жизнь кипит, а он остается в стороне. Дорн поспешно натягивал верхнюю одежду, раздраженно что-то бурча себе под нос. Чем больше он начинал просыпаться, тем больше им овладевало раздраженное ворчливое настроение. Он не должен был так долго спать, ведь он не просто гном, а его даже не разбудили вовремя. И теперь эта миленькая эльфинка смеялась над ним! И ноги у него короткие! Он распахнул дверь и вышел навстречу свежему утреннему ветру. Жизнь в городе эльфов, действительно, кипела. Город эльфов был самым освещенным местом во всем лесу. Здесь было очень светло от лучей утреннего солнца и вместе с тем очень спокойно. От всего тянуло просто колоссальной жизненной силой живой природы, а может быть, силой белой магии эльфов. Дорну, к его удивлению, очень понравился город эльфов. Здесь было красиво, уютно, просторно и очень легко. Гном умылся в холодном ручье и окончательно проснулся. Он огляделся в поисках знакомых лиц, и вдалеке увидел Айвана, который учил ту самую эльфийскую девушку метать ножи в цель, закрепленную на дереве. Они весело смеялись и радовались жизни. «Мир на грани разрушения – а им бы только смеяться!» - хмуро подумал гном. Дорн быстро, насколько это было возможно с его короткими ногами, подошел к веселящейся паре.
- А, Дорн, уже проснулся?
Дорн только хмуро посмотрел на улыбающегося человека. Конечно, у Айвана длинные, красивые ноги. А он, Дорн, этой красотке по плечо.
- Тебя Эрик зовет, – сказал Айван.- Они ждут тебя в Большом доме советов, это прямо по главной тропе, там увидишь. – Айван снова повернулся к своей симпатичной собеседнице.
Эльфийка уважительно смотрела на Дорна. Не каждого приглашают в дом советов. Он приосанился.
- Я провожу, - сказала она.
Дорн почувствовал, что душа его наполняется радостным ликованием!
Большой дом-дерево» был действительно БОЛЬШИМ, он возвышался над остальными домами города. Дорн шел, не спеша, изредка поглядывая на свою спутницу и улыбаясь ей. Она тоже улыбалась ему в ответ. Лесной город поражал своей красотой и гармонией, несмотря на извилистые тропы и корявые стволы деревьев. Гном любовался лесом, но мысли его стали серьезны. «Интересно, зачем я понадобился старейшинам? Не иначе, как Эрик опять уже что-то знает о моем будущем», - думал Дорн. Меньше всего ему хотелось сейчас отправляться на поиски приключений. Ему хотелось хоть еще на денек задержаться в этом гостеприимном лесном городе. И вообще, сейчас он чувствовал, что его опять начинает манить простая незамысловатая жизнь, простое счастье. Можно было бы остаться подольше пожить в лесу. Почему бы нет? Он посмотрел на голубоглазую веселую красавицу и еще более смелые желания забрезжили в его душе. «Может еще обойдется?» - попытался себя успокоить гном, но его не покидало неприятное предчувствие. Как ему надоели эти предчувствия!
Наконец, Дорн очутился у входа в Большой дом. Поблагодарив девушку за помощь, гном неуверенно толкнул массивную дверь. Она на удивление легко распахнулась перед ним. Сделав несколько шагов, гном сразу очутился в большой круглой комнате, освещенной лампами. Свет в этих лампах имел непонятную для Дорна природу. Посреди комнаты стоял такой же круглый стол, за которым сидели старейшины и внимательно слушали стоящего во главе стола Эрика. Эрик увидел гнома и, не прекращая своего рассказа, жестом указал ему на свободное место за столом. Дорн молча сел за стол и искоса поглядывал на длинноухих старейшин. Эрик рассказывал старейшинам о новой власти и о том, что происходит во внешнем мире.
- Я знаю, ваш народ не вмешивается в жизнь города. Но то, что происходит сейчас там, не может не затронуть ваши справедливые сердца! Пусть жители внешнего от вас мира несовершенны. Да, это так. Но они не заслуживают такой жизни, которую им навязывает власть магов.
- Раз они принимают эту власть, значит заслуживают ее, - сказал один из старейшин. – Почему они допустили эту власть, почему не восстают против нее?
- Все намного сложнее с этой властью, - грустно сказал Эрик, он чувствовал, что этот лесной народ не так легко убедить. Жители страны – простые существа, маги же владеют тайными знаниями черной магии. И я чувствую, что происходит что-то более страшное, чем просто захват власти. Готовиться что-то небывалое в истории власти. Об этом говорят и древние книги.
- Лесные эльфы имеют свои причины ненавидеть магов. У нас почти никто не сомневается, что смерть нашего брата – Ветки – дело их рук. Но наша месть – это наше дело. Нам не нужен никто в этом деле. Мы сами продумаем план и сами его осуществим. И мы сделаем так, чтобы маги никогда больше не смели даже думать о Черном лесе, а не только заходить в него! – сказал другой старейшина.
Все одобрительно закивали. И тут заговорил Шип. Его душа разрывалась от противоречий. Одна его часть была полностью согласна с последним выступающим. Не хотелось ему связываться с жителями города и окрестностей. Но другая часть его души чувствовала справедливость слов Эрика.
- Я долго руководил жизнью нашего народа, - начал он. – И я знаю, как никто другой, что здесь, в лесу, нам удалось создать мир более справедливый, чем внешний мир. И пока у нас не было ни нужды, ни желания с ними связываться. Но если правда то, что говорит Эрик, то через несколько лет там, во внешнем мире люди совсем забудут, что такое правда, что такое добро и зло. Вы слышали, что происходит уже сейчас. Один убивает другого просто за то, что тот нечаянно его толкнул. Когда такое было? А пьянство перешло все разумные границы. В городе большинство разумных существ от страха боится выйти на улицу. Но пока это только начало. Неужели нам все равно? И простим ли мы себе, что ничего не сделали, чтобы не допустить худшего.
Шип говорил и видел, как в глазах старых мудрых эльфов загорается молодой, юношеский огонь. Их сердца не могли быть равнодушными к беде другого. Это были сердца сильных и справедливых людей. Шип подумал, какое счастье быть избранным лидером такого народа! И как жалко, что его воины должны будут погибать в борьбе со злом. Но он также знал, чувствовал, что избежать этого столкновения невозможно. Зло надвигалось. Конечно, он понимал: одно дело заставить врага не соваться к ним в лес, и совсем другое дело – свергнуть власть магов. Хотя, может быть, одно без другого невозможно. Но погибнуть ради спасения лучшей жизни – это не такой уж плохой конец! Да, что там говорило Дерево – дух леса об объединении?
- Сейчас главное, - говорил Эрик, - быть готовыми к тому, чтобы выступить единым фронтом как можно неожиданней.
- Каким единым фронтом? - большинство старейшин выглядело удивленными.
- Нужно, чтобы недовольные властью горожане выступили вместе с вами.
- А разве такие есть?
- Не думайте слишком плохо о жителях внешнего мира, - с упреком сказал Эрик. – Вы так закуклились в своем лесу, что перестали видеть истину.
- Может быть, - покачал головой Шип. – Но тогда нам нужно с ними связаться.
- И не только с ними. В борьбе против магов нам нужен еще более сильный союзник, - говорил Эрик, этот союзник – гномы северных гор.
Дорн встрепенулся.
- Попасть в северную долину очень сложно, нужно пройти по запутанным шахтам в горах, это может лишь настоящий гном, - Эрик многозначительно посмотрел на Дорна, все старейшины тоже обернулись к нему.
Дорн почувствовал, как у него краснеют уши.
- Но раскачать гномов на такое – это почти нереальная задача! – сказал Шип с сомнением.
- Да, это сложно. Сложно добраться туда в кротчайшие сроки. Ведь если идти в обход, то это займет целые месяцы. Еще более сложно – поднять гномов на подмогу! Но это нужно сделать! Потому что, если этого не сделать, то мы не победим. Нельзя недооценивать силу магов. Мы даже не представляем, на что они способны! Поэтому, Дорн, ты видишь, сколько от тебя зависит. Вся надежда теперь только на тебя. Отряд лесных эльфов будет сопровождать тебя до входа в шахты, дальше ты должен пойти один – никто больше не сможет пройти через шахты, - сказал Эрик.
Дорн кивнул. Он не мог говорить. «Ну конечно, таких, как я немного наберется», - подумал он не то с гордостью, не то с горечью.
- Отправитесь завтра на рассвете, - распорядился старейшина Шип, и специальным знаком объявил конец совета старейшин. Все стали вставать и расходиться, только гном продолжал задумчиво рассматривать древесную стену дома. Эрик подошел к нему и сел рядом.
- Я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
Дорн поднял глаза на эльфа.
- Ты вернешься героем, смерть не сможет забрать тебя в этом пути.
- Откуда ты все знаешь? - спросил гном, а потом еще спросил, - Ты это точно знаешь?
Эрик улыбнулся. Дорн долго смотрел в пол: хорошо, чтобы это было правдой. Когда он очнулся от своих дум, эльфа уже не было рядом.
Последний день в городе эльфов пролетел очень быстро. Несколько раз за день Дорн сталкивался с прекрасной эльфийкой. Видимо, она уже знала о миссии Дорна, потому что смотрела на гнома взглядом, в котором было восхищение и еще что-то, отчего у Дорна перехватывало дыхание. Но он знал, что сейчас еще не пришло время слов. Пусть все остается невысказанным. Он не распоряжался больше своей судьбой. К вечеру Дорн уже настроился на предстоящий поход, заранее уложил вещи, оружие и провизию. Ему не хотелось покидать это красивое место, его давил груз страшной ответственности, но он был готов к походу, он понимал, что такое «надо»… Эрик сказал, что он вернется героем… Может быть, он просто хотел его поддержать… Собственно, не так уж хотелось Дорну быть героем.
Погода как назло портилась. Этим утром опять было холодно и серо. С природой тоже было неладно. Никогда еще не было лето столь непредсказуемым и неласковым. Делать было нечего, нужно было отправляться в путь. Эльфы с драконами ждали у городских ворот. Дорну было не по себе. И как назло еще дождь! Тучи сгущались над лесом, и уже начинал моросить едва заметный дождик – предвестник бури. Дорн уже давно собрался, но никак не мог решиться идти к воротам, будто неведомая сила не давала сдвинуться с места. Он ощущал тот же мутный страх, который преследовал его ночью в лесу, предчувствие чего-то недоброго. Наконец, гном собрался с духом, последний раз взглянул на милый сердцу, но чужой город и решительно, быстрыми шагами направился к воротам лесного города. У ворот его уже ждали эльфы, старейшина Шип, Эрик и на удивление хмурый Айван. Вечно улыбающееся лицо юноши теперь было как никогда серьезно. Все понимали – путешествие может стать для Дорна последним. Только Эрик сохранял свое философское спокойствие.
- Ну что, ты готов? – обратился Эрик к Дорну.
Дорн сдержанно кивнул. Шип попрощался с одними из лучших своих воинов. Эрик подошел к Дорну, положил руку ему на плечо и быстро пробормотал какое-то заклинание. Дорн заглянул в глаза эльфу, и в нем поселилась частичка его мудрости и уверенности. Гном почувствовал, что, действительно, готов отправиться в это опасное путешествие. Айван пожелал другу счастливого пути и пожал ему руку. Он не находил слов, чтобы сказать Дорну, что он чувствует. Но все сказали его глаза. Теперь все попрощались и были готовы. Эльфы запрыгнули на драконов, Дорн тоже вскарабкался на своего. Два эльфа-стражника открыли ворота. Воины тронулись в путь. Эльфы не волновались, им предстояло скоро вернуться, но Дорн рисковал больше никогда не увидеть солнца, оставшись навсегда в вечной темноте шахт. Они ехали молча. Ни у кого не было настроения болтать. Все выглядели хмуро и сосредоточено. Дорн старался не думать о том, что ждет его впереди, и на сердце у него становилось легче. Эльфы вглядывались в глубь леса, держа наготове свои луки.
Гном оглянулся, город с деревьями-домами скрылся за стволами черных деревьев. Погода продолжала портиться: мелкий дождь грозился превратиться в настоящую бурю, а вдалеке уже грохотали раскаты грома. Над Извелградом давно сверкали молнии, но до леса буря дойти еще не успела. Драконы опасливо косились на серое небо: животные чувствовали опасность даже острее, чем эльфы.
Прошло несколько часов пути, лес редел, впереди открывалась огромная дорога – путь торговых караванов, ведущий на север. Дорога хоть и опасная, особенно в последнее время, но зато сбиться с пути невозможно: если идти прямо, обязательно приведет к северным горам. А это было немаловажно, ведь эльфы очень плохо ориентировались вне леса. Зато они знали почти все потайные тропы в лесу, что позволило им довольно быстро выбраться на большую дорогу. А дождь тем временем превратился в настоящий ливень и нещадно хлестал путников. Но они накинули зеленые плащи эльфов, спасающие от дождя и холода. Лес и башни Извелграда остались позади, четыре эльфа и гном выбрались на большой торговый путь. А дождь все лил и лил, вокруг все слилось в единый серый туман, не густой, но очень мрачный. Небо тоже приобрело темный оттенок. День только подходил к своей середине, но казалось, что уже смеркалось. Дорн клевал носом, капюшон плаща закрыл ему лицо, и он решил вздремнуть. Гном действительно задремал, и некоторое время ехал в полудреме.
Его разбудили встревоженные голоса эльфов – ведь они не спали, а вглядывались далеко вперед, и не зря – они заметили несколько всадников и повозку. Все встрепенулись и выхватили оружие, Дорн стряхнул с себя остатки дремы и с силой сжал боевой топор. Но повозка проехала мимо – это был всего лишь торговец. Дорога была небезопасной. Из-за богатых караванов, часто идущих по этому пути, в этой местности развелось много разбойников. Последнее время, разбои стали чаще. И еще, разбойники действовали более жестоко. Они нападали внезапно, убивали всех, а уж потом разбирались, караван это, или простые путники. В этот раз эльфам и гному повезло, но ведь путь еще не пройден до конца… Эльфы еще пристальней стали смотреть вдаль, а гном решил больше не спать и не выпускать из рук секиры.
Стемнело. Дорну не хотелось спать, им овладело то настроение, когда гном готов был рубится со страшными противниками, преодолевать непреодолимые препятствия. «Будь что будет, но мы еще поборемся за свою свободу!» - думал Дорн. Драконы устали, и путники все больше думали о ночлеге. Но устраивать привал недалеко от дороги было очень опасно: мало ли кого привлечет огонь костра. Для безопасного отдыха нужна была деревушка, или небольшой городок. Их было довольно много на торговом пути, нужно было дотянуть до следующего. Пока огней впереди не было видно. Между тем, темнота сгущалась, в воздухе чувствовалась опасность. Даже крупные караваны опасались продолжать путь ночью. Ливень утих и превратился в надоедливый мелкий дождь, но тучи не спешили покидать небо над путниками. Теперь драконов приходилось подгонять толчками и легкими ударами – сами они идти отказывались. По расчетам Эрика путь до ближайшего городка должен был занять день, но подвела погода, да и драконы устали слишком быстро. Эльфы молчали, Дорн чувствовал, что им еще более неуютно, ведь они никогда не выходили из леса. Всех тревожила одна мысль: «Где ночевать?!»
Путники потеряли всякую надежду на ночлег, и им ничего не оставалось, кроме как продолжать ехать вперед по торговому пути. Дорн погрузился в свои философские мысли, а эльфы все вглядывались вдаль в надежде увидеть огни города. Они ехали и ехали, уже не так быстро и бодро, как в начале путешествия, но все продолжали двигаться вперед, усилиями воли преодолевая голод и сон. Через некоторое время Дорна выдернул из его мыслей тревожный голос одного из эльфов: он заметил вдалеке несколько черных силуэтов, движущихся прямо на путников. Эльфы замедлили ход и заправили стрелы в луки. Дорн тоже заметил всадников, зло прищурился и приготовил топор. Всадники продолжали быстро приближаться, их было шестеро, или семеро – из-за темноты и дождя трудно было сказать точно. Путники остановились, предчувствуя бой. А всадники неумолимо приближались, и уже можно было услышать их воинственные крики, и разглядеть оружие в руках. Сомнений не было – это было нападение. Да и странно, если бы этого не случилось ночью на дороге, кишащей грабителями. Видимо, город был недалеко. Они немного не дотянули.
Эльфы прицелились и выстрелили, но цели достигла только одна стрела, было слишком темно. Она воткнулась всаднику прямо в глаз, и тот упал на землю замертво. Заправлять стрелы не было времени - уж очень близко были всадники. Эльфы выхватили свои кинжалы и копья с наконечниками из знаменитой эльфийской стали. Дорн почувствовал, как злость разливается по всему телу. Он издал боевой клич гномов и пришпорил дракона. Всадники были вооружены короткими мечами, лиц их не было видно из-за масок, а тела покрывали черные разбойничьи плащи и довольно тонкие кожаные доспехи. Дорн налетел на одного из всадников и сшиб его с Дракона, сломав меч, которым тот защищался, сокрушительным ударом топора. Разбойник без сознания упал в грязь. Эльфы больше любили стрелять из луков, чем драться в ближнем бою, но все же они не уступали разбойникам ни в силе, ни в технике боя. Другой разбойник, на драконе с упряжью из грубого железа и в устрашающем рогатом шлеме обрушил на Дорна сильный удар короткого клинка. Гному пришлось сильно наклониться в сторону, и он чуть не упал с дракона. Но, все-таки сохранив равновесие, гном не долго думая подался чуть вперед и неожиданным ударом разрубил башку дракона, на котором сидел враг. У дракона подогнулись лапы и он воткнулся разрубленной головой в грязь. Разбойник с воплем вылетел из седла и упал прямо перед драконом Дорна. Дорн легким толчком заставил дракона двигаться вперед. Разбойник завыл от боли, когда ощутил на себе острые когти тяжелых драконьих лап.
Эльфы тоже неплохо справились со своими противниками: безглавое тело одного осталось сидеть в седле дракона, который понуро склонив голову, пил воду из кровавой лужи, остальные лежали в грязи. Но один из эльфов был очень серьезно ранен: грудь его была разрублена, и из нее тонкой алой струйкой вытекала кровь. Дорн отделался лишь несколькими царапинами. Не говоря ни слова, эльфы привязали дракона своего раненого брата к своим и продолжили путь. Только один из них больше не сидел, а лежал, поддерживаемый бережными руками. Они были мужественными существами, эти лесные эльфы. Медлить было нельзя, ведь в раненом все еще мерцал огонек жизни. «Вот ведь не помогла защита Эрика молодому эльфу. Почему же Эрик так уверен в том, что смерть не ждет и его, Дорна, за следующим поворотом. И почему, если он, Эрик, обладает какой-то силой, почему он не защитил этого парня?»
Как они добрались до небольшого торгового города Рейна, никто не помнил. Измученные, мокрые, голодные, с раненым на руках, они вошли в тихий по – ночному город. Рейн был просто торговым городком, где путники могли пополнить свои запасы, отдохнуть и снова отправиться в путь. Население Рейна было дружелюбно, это были, в основном люди, хозяева многочисленных таверн и лавочек. Город был очень маленьким и выживал только за счет проезжающих мимо торговцев. Найти таверну в этом городке не составило Дорну никакого труда – здесь они были на каждом шагу.
Улыбчивый и толстый человек – хозяин таверны, долго с любопытством изучал исцарапанные лица гнома и эльфов, но без лишних вопросов дал им ключи от комнат. Хорошего лекаря найти оказалось намного сложней. Искусством врачевания владели очень немногие. Наконец, после долгих поисков, эльфам удалось найти одного местного врача, худо-бедно умеющего излечивать раны. Лекарь осмотрел истекающего кровью эльфа и заявил, что помочь ему уже невозможно. Под утро смерть забрала эльфа в мир теней…
Еще одно безрадостное утро. Это утро застало их еще в Рейне. Они почти не спали этой ночью. Хоронили убитого эльфа. Потом Дорн немного вздремнул, а эльфы так и не ложились, они молились. Но спать было нельзя, нельзя было терять целый день, нужно было продолжать путь. Уже второй день лил надоедливый мелкий дождь. Утро было серым и пасмурным, как и всегда. Дорну хотелось напиться до забытья. Все тело ломило, а голова была как будто набита свинцом. Грубо ругаясь и проклиная все на свете, гном поднялся с мятой постели и выглянул в окно. «Опять этот проклятый дождь, и когда это только кончиться?» - подумал Дорн, наблюдая как дождевые капли стекают по оконному стеклу. Дорну стало грустно. Он вспомнил вчерашний бой и смерть эльфа. Гном вздохнул и направился к выходу.
На залитой слезами природы улице его уже ждали усталые эльфы и бодрые драконы, купленные в городе. Если верить карте, то до северных гор оставался один день пути. Но при такой погоде и упавшем духе дорога может занять еще сутки, а то и больше. Эльфы увидели гнома, и как всегда молча запрыгнули на своих драконов. Вчерашний бой казался Дорну жестокой бессмыслицей. Как и всегда бессмыслицей кажется смерть молодых. В последнее время Дорн очень часто думал о смерти. Он не раз убивал, но это было на войне, в сражении. Смерть в бою была делом предсказуемым, почти обычным. Теперь было по-другому. Она следовала за ним тенью. И ему казалось, что поднимая голову, он видит ее глаза на хмуром небе. Дорн поднял голову и опомнился – эльфы были уже возле городских ворот.
Опять предстояли тяжелые, безмолвные и бесконечно долгие дни пути. Дорн уже почти отчаялся – он еще не добрался до подземных шахт, а силы его были на исходе. Опять гадкий надоедливый дождь, потертое седло, тяжесть оружия. Эльфы молчали, с неба лилась вода, а на душе было еще хуже обычного. «Когда же это закончится? Сколько нужно еще бессмысленных смертей и отрубленных голов? Зачем нужно проливать чужую кровь и заглядывать в глаза смерти? Зачем? Почему? Почему нельзя жить так, как жил народ лесных эльфов – без вражды и зависти.» Всю дорогу Дорн задавался философскими вопросами, но легче ему не становилось, ведь ответов никто не давал… А дорога все тянулась, дождь все шел, и впереди уже виднелись хребты северных гор.
Дни шли, время и целебные травы лечили раны Рутаны. Раны тела и раны души. Теперь в ее новой семье на нее смотрели с еще большим уважением. Лаймус увязавшийся за ней, тоже стал воином сопротивления. Хотя какой с него был воин. Но он был так предан Рутане, что его оставили и даже стали тренировать. Сердце этого существа, долго не знавшее привязанности, вдруг нашло ее. И теперь эта привязанность переходила все границы. Просыпаясь каждое утро, Лаймус прежде всего произносил: «Хде Рутана?» И шел ее искать.
Сопротивление расширяло границы своего влияния, но этого было, по - прежнему, недостаточно, чтобы противостоять такому грозному врагу, как армия новой власти. Чем тяжелее становилась жизнь в городе, чем больше разрасталась армия солдат власти магов, тем меньше веры оставалось в душах воинов сопротивления. Хорум стал замечать, что иногда на его солдат находили минуты мрачной тревоги. Затравленный взгляд их глаз говорил, что дело здесь нечисто. В эти минуты они смотрели на него так, как смотрело на мир теперь большинство населения города. Хорум старался бороться с этими приступами тревоги и неверия в своей армии. Рутана всегда помогала ему в этом. Что бы он без нее делал?
Жизнь в городе становилась не совсем реальной. Люди стали бояться выходить из дома даже днем. Ночная торговля прекратилась. А днем еще кое-как жила. Но все понимали, что грядет время, когда негде будет купить горсть крупы. Режим власти магов ужесточался. Янмек увеличил количество патрулей и охрану на городских воротах, так что покинуть город стало проблемой. Армия новой власти увеличилась почти вдвое, были построены дополнительные казармы для новых солдат. В отличие от остальных жителей города, они чувствовали себя отлично. У них было много денег. И они не испытывали никакой тревоги, только в лицах их теперь было много животного. Будто они с каждым днем теряли человеческий облик не в переносном, а в прямом смысле. Маги все увеличивали и увеличивали армию. А город стонал под тяжестью этой огромной армии и затрат на оружие. Маги готовились к расширению границ своей реальной власти. Зачем им нужна была такая колоссальная власть, горожане не знали. Большинство магов тоже не догадывалось о главной причине такой алчности. Об этом было известно лишь избранным Заргама.
Хорум понимал, что если его воины не будут видеть реальной возможности победить магов, то боевое настроение будет поддерживать все труднее, и труднее. Хорум сначала попытался вовлекать в борьбу жителей провинций. Но те были настолько далеки от проблем Извелграда, что с трудом верили в грозящую лично им опасность. Поднять же в них дух сопротивления, когда опасность им не грозит, было невозможно. Хорум был сильным человеком. Он никогда не позволял себе падать духом. Он знал, что придумает что-нибудь, найдет верное решение. И он думал, думал. И однажды утром он встал со странным ощущением, будто решение найдено, хотя оно было абсурдным.
В эту ночь Хоруму, почти никогда не видящему сны, приснился сон. Этот сон был таким ярким, будто все происходившее было с ним на самом деле. Он увидел город лесных эльфов, о которых столько страшных легенд он слышал. Но в этом его сне не было ничего от страшных мифов города. Он видел умных серьезных существ, которые ко всему прочему являлись прекрасными воинами. Хорум был все утро под впечатлением сна и никак не мог забыть его. Будто кто-то не давал ему его забыть. Все больше в голове у воина крепла мысль, что как ни абсурдна эта вероятность, но это лучше, чем ничего. Может быть и правда в лесу есть город, увиденный им во сне. Ведь слухи не рождаются на пустом месте. И на одном из советов он решился и обратился к своим соратникам с давно подготовленной речью.
- Воины, вы все знаете с каким врагом нам придется встретиться лицом к лицу, - говорил он. Все внимательно слушали лидера сопротивления.
- Достойно противостоять этому мы сможем только объединившись с еще одним союзником. Тут Хорум сделал небольшую паузу. Воины недоуменно глядели на своего лидера, а Рутана прищурившись подумала: «Что же он задумал, уж не объединиться ли с орками? Не выйдет»
- Этот союзник – лесные эльфы, - окинул Хорум присутствующих убежденным взглядом.
Воины зароптали. Никто не понимал, шутит ли Хорум, или он пьян…
- И ты веришь в эти сказки?! – позволила себе возмутиться Рутана (ей, как единственной девушке разрешались некоторые вольности).
- Это не сказки, - сказал Хорум так уверенно, что все притихли, - лесные эльфы существуют. Они прекрасные воины. И если они узнают о надвигающейся опасности, они вступят в союз с нами.
- Откуда ты знаешь? – раздался вопрос.
- Я был там, - ответил Хорум, понимая, что по-другому он никого не убедит.
Сомневаться в словах такого человека никто не мог. Все были ошеломлены сказанным и с еще большим восхищением посмотрели на своего вожака. А Хорум понимал, на какой риск он пошел. И что оттого, правда это или нет, зависит его авторитет. Но он также знал, что если он срочно не предпримет каких-либо кардинальных действий, то его авторитет больше может вообще не понадобиться. Его армия, созданная столькими усилиями, начнет разваливаться.
- И кто же, интересно, пойдет в лес с эльфами разговаривать? – с вызовом в голосе спросила девушка.
- А вот ты и пойдешь, - спокойно ответил Хорум
От такого неожиданного поворота у Рутаны перехватило дыхание. Волнение среди воинов усилилось, все недоуменно переглядывались, пытаясь понять, что происходит. Хорум не стал больше ничего объяснять присутствующим. Он сказал только, что хочет теперь поговорить с Рутаной наедине.
Хорум знал, что у него нет другого выбора. Тому, кого он должен был послать в Черный лес, он должен был рассказать правду. Не мог он взять на душу такой грех, отправить в никуда своего соратника, который даже не подозревает об этом. И чувствовал, что из всех его воинов, даже самых преданных, одна эта девушка сможет так же, как и он поверить в его сон, как в явь.
Рутана выслушала человека, который стал для нее почти вторым отцом за это время. Ей не верилось, что он способен так пожертвовать ей. Зная, что шансы совсем невелики. Она чуть не заплакала от этого. Хорум понял. Он посмотрел в ее растерянные глаза и сказал:
- Девочка, разве ты не понимаешь, что здесь у нас тоже не остается шансов. У нас нет выбора, дорогая. Но ты должна знать, что я почти уверен в том, что этот сон – правда.
И он рассказал ей свой сон во всех деталях Чем дальше Рутана слушала, тем больше ей тоже начиналось вериться, что все это правда. Хорум дал ей право выбора. И она решилась. Хорум увидел эту решимость в ее глазах.
- Завтра на рассвете отправишься в путь, - сказал Хорум.
Рутана взглянула на лидера сопротивления. Лицо его было спокойно, а глаза выражали твердость духа. Она поняла, что сейчас, действительно, нет места слабым эгоистическим чувствам. Нет места даже такому чувству, как привязанность. Рутана знала, что при необходимости сам Хорум отдаст жизнь за свое дело, не задумываясь.
Девушка молча кивнула и пошла собирать все необходимые вещи и оружие. Хорум удовлетворенно улыбнулся – он не ошибся в своем выборе. Девушка-лекарь, которая идет в лес за целебными травами не вызовет подозрения при выходе из города. Рутана была полностью предана сопротивлению, и Хорум не сомневался в ней. Рутана не раз доказывала, что она настоящий боец. Гибкая, незаметная в темноте, она тенью могла прокрасться мимо опытной охраны и убить любого, бесшумно набросив сзади удавку. Обладая острым зрением, она заметит разбойников, или еще какую-нибудь мразь раньше, чем они ее. Хорум был уверен – она во что бы то ни стало, доберется до лесного города и передаст письмо, адресованное самому мудрому эльфу – старейшине.
Все это было так, но в его сердце вошла боль. Он знал, что она отпустит его только тогда, когда Рутана вернется живая и невредимая назад.
В северных горах снег не таял никогда. Летнее солнце заставляло лишь сверкать снеговые шапки, но не таять. Северные горы полукругом окружали холодную долину гномов. Чтобы обойти горы могли потребоваться долгие месяцы, а частые обвалы и снежные бураны делали такой поход почти невозможным. Гномы же выходили из долины через запутанные тоннели шахт под горами. Но и в тоннелях тоже было опасно, правда, путь занимал гораздо меньше времени, если, конечно знаешь, куда идти. Из этого темного лабиринта живым способен выйти только настоящий гном, глаза которого привыкли к темноте, чье тело приспособлено к низким потолкам и узким проходам. Но даже для опытного гнома такое путешествие было серьезным испытанием. Были возможности проходить тоннелями менее опасными и запутанными, но находить эти пути могли немногие, в основном те, кто всю свою жизнь провел под землей. А Дорну подземная жизнь не очень нравилась. Ему больше по душе было размахивать топором на открытом воздухе. А глубоко под землей, в тоннелях было тесно, и драться там было крайне неудобно. Зато в шахтах не было холодно – где-то под ними находилось жерло действующего вулкана.
Основная опасность заключалась в жителях подземелья, ведь не только гномы не любят солнечного света. Шахты были населены самыми разнообразными существами. Мирные и злобные, разумные и тупые, все они чувствовали себя под землей хозяевами. И иной раз не прочь были полакомиться мясом жителей верхнего мира, случайно очутившихся под землей. Гномов побаивались, но только потому, что гномы обычно не ходят по шахтам в одиночку.
Дорн подходил к входу в подземный мир один, молчаливые эльфы отправились обратно в лес. За всю дорогу он не видел, чтобы они улыбались. Наверное, улыбчивыми и открытыми эльфы могли быть только в лесу. А может, их так потрясла смерть их брата. Во всяком случае, гном почти с облегчением простился с ними.
Входом в подземелье служил огромный пролом в скале. Рядом со входом был сооружен из веток небольшой шалаш. А рядом с шалашом сидел, скрестив ноги, худой человек. Дорн вытащил топор и приготовился к бою, но глаза человека были закрыты, и он совсем не выглядел воинственно. «На воина не похож, да и оружия у него нет…Хотя Глор их разберет», - хмуро подумал гном, нехотя пряча топор за спину.
Человек был одет в светлую просторную рубаху с необычными застежками и широкие штаны такого же цвета. Он сидел на земле, но холодно ему, похоже, не было. Лицо его было безмятежно, а глаза закрыты. «Довольно смело сидеть так, без оружия, в таком месте», - с уважением отметил Дорн, когда подошел немного ближе. Но человек ничего не боялся, его тонкие руки покоились на коленях, а длинные волосы цвета пепла спадали на плечи. На вид человеку было лет сорок. В его бесстрашном спокойствии чувствовалась сила. Дорн сделал еще несколько шагов вперед, думая что человек его попросту не заметит. Но стоило гному пошевелиться, как глаза человека неожиданно открылись. Гном замер, но лицо человека осталось бесстрастным, он совсем не был удивлен, как будто наблюдал за Дорном уже давно. Так они молча смотрели друг на друга, пока человек жестом не пригласил Дорна сесть рядом. Гном сел напротив, точно так же скрестив ноги.
- Что, гном, сбился с пути? – хрипло спросил человек.
- Нет, я знаю куда иду, - покачал головой Дорн.
Оба они разговаривали сухо, старались не говорить лишнего. Дорн подозрительно щурился, а человек был по-прежнему спокоен.
- Хочешь спуститься под землю?
«Чего это он выспрашивает, может он тоже маг?» - подумал гном.
- А твое какое дело?
Человек ухмыльнулся уголками тонких губ.
- В тоннелях стало опасно, очень опасно, - многозначительно взглянул он на Дорна.
- Я не боюсь опасностей.
- Может, ты не все знаешь про тоннели, давно никто не отваживался зайти в шахты с этой стороны.
Дорн насторожился.
- Подземные существа обозлились, особенно на гномов, что вечно мешают им грохотом.
«Я всегда это знал, тоже мне советчик», - подумал гном, но вслух ничего не сказал.
- Мое дело предупредить, - пожал плечами человек.
Напряжение спало, они разговорились. Дорн понял, что человек никак не связан с магами, но почему он сидел здесь совсем один оставалось загадкой.
- Но кто ты такой, и почему сидишь здесь? – не сдержал своего любопытства гном.
- Этот путь уже давно забыт, здесь редко можно встретить путников, поэтому я расскажу тебе все воин, - человек замолчал, собираясь с мыслями перед долгим рассказом, а Дорн приготовился выслушать что-то важное.
«О проклятье».
«Много лет назад я со своим братом охотился возле входа в пещеры. Сначала все было хорошо: мы приносили в свою деревню хорошую добычу, все были довольны. Брат был великолепным охотником – вся деревня гордилась им. А я старался во всем походить на него. Но брат убивал не только из-за нужды, иногда я замечал, что ему просто нравилось убивать… Достаточно было взглянуть, с каким упоением он вонзал свое копье в жертву, протыкал ее. Однажды мы ушли утром на охоту, как обычно. Но увлеклись и зашли слишком далеко, туда, куда боялись ходить охотники нашей деревни. Брат в азарте не чувствовал страха, а я следовал за ним. Мы увидели впереди огромную пещеру – вход в шахты, а около входа, ослепляя своей красотой стоял белоснежный единорог. Брат выхватил копье, его глаза запылали огнем алчности. Я хотел было его остановить, но он не слушал. Единорог взглянул на него глазами, полными мудрости и грусти, но охотник ничего не замечал, кроме своей жажды – жажды крови. Острейшее копье воткнулось в бедное животное, единорог захрипел, встал на дыбы и упал. Алая кровь залила белоснежную шкуру, единорог дернулся и замер навсегда. «Что же ты наделал!» - сказал я брату. А он обернулся с торжествующей улыбкой на лице и бессмысленными глазами убийцы. Он не видел открывающейся за его спиной портальной двери и выходящего из нее мага. Хотя на мага появившийся не был похож. Но если он был маг, то я не знаю, кто он. Увидев своего коня мертвым, он пришел в бешенство. Он сшиб брата на землю, ударил его копьем и оглянулся на меня.
«Ты не убивал, но ты пришел с этим человеком, и ты тоже будешь наказан», - обратился он ко мне. Маг производил какие-то манипуляции руками, а я заворожено смотрел на него и не мог двинуться с места. Брат лежал рядом и истекал кровью, он был еще жив, но не стонал. Наконец, маг остановился, перед входом появился камень ( тут человек кивнул в сторону огромного валуна со странной выемкой, напоминающей какой-то знак или символ ).
«Вот твое проклятье, теперь твой дом здесь, камень будет держать тебя», - злорадно ухмыляясь сказал он. Я не поверил, думал, это всего лишь злая шутка. Опомнившись, я бросился бежать, но пробежав пол сотни шагов упал – магическая сила тянула обратно. Издеваясь, маг создал ключ от магического камня. Это была руна с таким же знаком, как на камне. Он одел руну на шею бездыханного брата моего и бросил его в глубь шахт, куда мне никогда не добраться. Так я теперь и живу, в тюрьме без решеток, я вижу солнце, слышу как поют птицы, но ничего не радует меня – не свободен я…»
Человек глубоко вздохнул. «Здесь очень редко бывают люди, и я выучился разговаривать с подземными хозяевами, что иногда выползают на поверхность. Они не враги, нет. Они просто боятся за свой подземный мир, а вас, гномов, считают завоевателями».
Человек умолк. Дорн тоже молчал, ошеломленный неожиданным рассказом.
- Ты спускаешься в шахты, если найдешь для меня руну, я щедро вознагражу тебя. Я дам тебе что-то ценнее золота, или самого лучшего оружия.
«Да что ты можешь дать мне, сидишь тут годами», - подумал гном, а в слух сказал:
- Я спускаюсь в подземелья, чтобы как можно скорей добраться в долину гномов, это очень важно. Но после всего, если я останусь в живых, в чем сомневаюсь, я постараюсь найти для тебя эту… как там ее?
- Руну, - напомнил человек.
- Ну да. А сейчас, может, скажешь как договориться с хозяевами подземелий? В твоих интересах, чтобы я остался жив.
- Хорошо, слушай.
Гном опять приготовился внимательно выслушать рассказ, от которого, может быть, зависела его жизнь.
Извелград уже не был рад очередному дождливому утру. Дожди никак не хотели покидать город и сумерки над городом сгущались. Казалось, чем сильнее власть магов, чем больше их армия, чем злее из глаза, тем темнее становится в городе. Дворец, поражавший ранее своим великолепием, теперь превратился в военный лагерь, окруженный казармами и охраняющийся сотнями солдат. Люди в городе понимали, вечно это продолжаться не может, маги накопили огромную силу, и никто не знал во что это выльется. Одни говорили, что наступит эра зла, другие – что настанет конец всего и не будет вообще ничего. Хорошего люди не ждали. Одни вешались от безысходности, другие шли в сопротивления, третьи - в армию новой власти, деваться было некуда – недовольных казнили.
Во дворце последнее время чувствовалось оживление. Маги озабоченно носились по дворцу, составляя какие-то планы, рукописи. А Янмек ходил мрачнее тучи, отдавал распоряжения резким неприятным голосом и часто подходил к огромному столу, на котором вместо скатерти была расстелена карта всех земель, начиная с южных гор и кончая северной долиной гномов. Он делал на карте пометки, рисовал стрелочки, сверял ее с планами других магов. Янмек был весь в работе, но голова его была занята другими, тяжелыми мыслями. Чем больше росла армия, чем больше Янмек учился управлять армией, городом, другими магами, тем больше он хотел оставаться единственным правителем. Тем меньше он хотел, чтобы кто-то диктовал ему свою волю. Он понял, что ему не нужно той власти, о которой говорил Заргам. Зачем ему такая власть? Он видел, что город приходит в упадок, скоро совсем прекратиться торговля. Ему, Янмеку, это было не нужно. Зачем ему превращать всех жителей в трясущийся от страха скот? Ему достаточно, чтобы его солдаты держали в повиновении город и страну. Это он может иметь без помощи Заргама. Зачем ему большая власть? Ему хватило бы и той, которая у него есть сейчас. Ведь жизнь не вечна. Он уже не молод. Он так долго ждал, когда будет власть магов. Он хотел вкушать плоды этой власти. А сейчас, если Заргаму удастся воплотиться. Что останется у него, Янмека, от этой власти. Но как ему избавиться от этого плавающего киселя?!
Он вышел из комнаты с картой, где было полно народа, в другую темную комнату, плотно закрыл дверь и, не зажигая свет, сел на пол, подобрав ноги под себя. Он сидел закрыв глаза, пока в стене не открылась портальная дверь, а из нее не выплыло черное бесформенное облако. Он смотрел на входящее существо без привычного благоговейного страха, в глазах мага была ненависть. Он опустил глаза, чтобы они не выдавали его чувств.
- Так, давай еще раз пройдемся по плану. Проверим, насколько мы готовы? - гулко прозвучал голос.
- Как скажете, Учитель.
- За три дня до Великого Дня вы должны уничтожить эльфов. Вы все продумали в этом плане? Твоя армия готова к этому?
- Да, Учитель.
Янмек не собирался этого делать. Пусть эти длинноухие стрелки пока сидят в своем лесу. Когда они будут мешать ему, он подумает, как быть с ними.
- В городе нет недовольных, бунтовщиков?
- Нет, Учитель.
- Ты это тщательно проверил?
Янмек знал, что сейчас Заргам на всем экономит энергию. И не проверяет его сведения. Он знал это точно. И знал, что так будет до самого «Великого Дня». А за это время он придумает, как от него избавиться. Сам же не придавал недовольным такого значения. Постепенно их всех перевешают или сгноят в тюрьме. Главное, чтобы армия была достаточно сильная. А у него была сильная армия! Настоящие головорезы!
- Да, Учитель, я проверил это.
- Вы уничтожили, всех, кого я вам назвал?
- Да, Учитель. Все они уничтожены.
Янмек не знал, уничтожил ли Вар гнома. Наверное, да. Вар не отступит, пока не сделает то, что наметил. Но у него не было времени проверять это. А на девчонку он пока махнул рукой. Он еще доберется до нее, не велика птица. Янмек не верил сейчас Заргаму. Он не верил и в предсказания, которые тот ему цитировал. И ему больше не было дела до всех этих ничтожных личностей. Сейчас Янмек готовил свою армию в поход. Великий день наступит, но это будет не день воплощения ничтожного сгустка энергии в человеческое тело. Это будет день начала великого завоевательного похода. Над планом которого Янмек работал сейчас. Над планом которого работали под его руководством все маги, считая, что это воля Великого Учителя.
- Ну хорошо, на все остальное даю тебе еще десять лун, осталось совсем немного! - существо непривычно быстро влетело в светящуюся дверь и исчезло там.
«Как же мне уничтожить тебя! Я должен это придумать. Я один буду править этими ничтожными людьми, и гномами и остальным скотом. Я и только я!» - бледное лицо Янмека озарила торжествующая улыбка, но вскоре его опять исказила гримаса злобы – маг увидел как возникает снова на стене контур двери. Все, что произошло потом Янмек едва ли успел осознать. Заргам направил в его сторону светящийся луч, и через мгновение от бывшего правителя осталась кучка пепла. Настало время Вара. Он был тем, кого захотел видеть Учитель.
«Да… Я уже успел позабыть, как здесь темно и сыро…», - думал Дорн, спускаясь по осыпающимся под ногами ступеням. Тусклый факел еле освещал уходящий вниз тоннель, но Дорн не беспокоился – пройдет несколько часов, и его глаза снова привыкнут к темноте. Он шел медленно, почти крадучись, вслушиваясь в каждый звук. Потолок становился все ниже и ниже, Дорн медленно вспоминал свой родной мир, здесь его инстинкты снова начинали работать, здесь короткие ноги не были помехой, а наоборот. Наконец, Дорн добрался до первой развилки - здесь начинались шахты и малейшая ошибка в выборе пути могла стоить жизни. Но чутье гнома не подвело. Дорн без особого труда определил нужное направление. Пока в шахтах было тихо, только осторожные шаги гнома да звук падающих капель разрывал кристально чистую тишину. Кроме летучих мышей в самом начале тоннеля, Дорн пока не встретил никаких живых существ. Но гном был готов к встрече даже с опасным противником. Под землей он чувствовал особую уверенность и силу. Стиль боя в шахтах должен быть совсем другим – это единственное, что ему не нравилось. Дорн уже успел привыкнуть к боям на открытом воздухе, где можно было кричать и махать топором. А под землей шум может привести к небольшому обвалу, или привлечь внимание разной подземной сволочи, что подстерегает неосторожных, чтобы неожиданно запрыгнуть на спину и впиться в беззащитную шею острыми зубами.
Тоннель становился все извилистей, а ответвлений становилось все больше. Было душно. Пахло сыростью и еще чем-то, Дорн не мог разобрать чем. Тишина превратилась в равномерный гул тысячи непонятных звуков. Местами узкие проходы выходили в более - менее просторные залы со следами живых существ. Потом снова сужались. Дорн шел все осторожнее, держа факел в вытянутой вперед руке. Он подходил все ближе к жилой части подземелий, которая была населена всевозможными жителями.
Гном чувствовал опасность, и сердце его билось быстрей. Все тело напряглось, глаза зло сощурились. Свободную руку он держал на поясе, и готов был в любой момент выхватить смертоносный топор и разрубить врага на куски. Он был уверен в своих силах и, казалось, готов к любой неожиданности. Но вдруг пол ушел у гнома из под ног, в глазах потемнело, факел улетел куда-то в сторону. Рука, готовая выхватить оружие, бессильно опустилось. Он с шумом упал на твердые камни, а сверху на Дорна дождем полетели мелкие куски камней. Все тело обожгло острой болью. Дорн быстро вскочил на ноги, готовый ко всему. Он оглянулся в поисках своего оружия, но его не было видно. А вокруг него, в темноте, горели алым пламенем десятки глаз. Они не двигались, просто в упор смотрели на гнома, готовые наброситься и растерзать. Понимая численное преимущество, гном старался не делать резких движений, и показал руки, в которых не было оружия.
Там, куда провалился Дорн, было очень темно, даже для подземных существ. К удивлению гнома одно из существ зажгло самый настоящий факел, который осветил все вокруг. Дорн, разинув рот от удивления, разглядывал просторный зал, стены которого были гладкими, а пол устлан. Обладатели светящихся глаз были по телосложению похожи на низкорослых орков, с жилистыми зелеными лицами и телами. Одеты они были в черные робы. На поясе каждого висел изогнутый клинок. Тот, что зажег факел, вел себя более уверенно, и роба его была с вышитыми знаками отличия. Лидер громко что-то прорычал, грубая речь его безжалостно разорвала напряженную тишину. Он кивнул гному, подзывая его подойти ближе. Мозг Дорна напряженно работал, он пытался вспомнить, что именно рассказывал проклятый о подземных жителях, и к кому отнести обладателей красных глаз. Одно было ясно – они были разумными, иначе Дорн уже превратился бы в груду изрубленного мяса. Но существа были настроены не очень мирно: смотрели они на гнома со злобой и что-то сердито говорили на своем грубом языке.
Дорн сделал несколько шагов вперед и остановился. Лидер показал одному из своих воинов жестами несколько знаков, и тот послушно направился к месту падения гнома. Покопавшись в обломках камней, он вытащил топор гнома и, уважительно склонившись, передал его лидеру. Взглянув на острый боевой топор, лидер пришел в бешенство. Ведь это их мир, и каждый, кто приходит с оружием должен погибнуть! Глаза его запылали ярко - красным огнем злобы, лидер с шумом ударил кулаком о ладонь и существа обнажили оружие. И тут Дорн вспомнил – только одним из известных подземных существ (ведь подземный мир огромен, и никто не может изучить его полностью) был известен язык слов и жестов. Это были омны, самые развитые и организованные обитатели тоннелей. Дорн выпрямился, уверенно взглянул на движущихся на него воинов, сжал кулак и с силой и гулким звуком приложил его к своему плечу ( так научил его проклятый ). Увидев знакомый им знак, омны опешили и в недоумении посмотрели на своего лидера. Тот прищурился и негромко сказал что-то. Воины спрятали свое оружие. Дорн облегченно вздохнул – по крайней мере он был жив, и с ним продолжала жить надежда людей и лесных эльфов. Двое омнов встали позади гнома и жестами объяснили, что теперь нужно идти вслед за лидером. Дорн молча подчинился. Они вошли в широкий тоннель с идеально гладкими стенами и факелами, прикрепленными к ним. Шли долго, спускаясь по ступеням, снова поднимаясь, и то и дело сворачивая. Дорн уже не мог понять, где он. Омны вместе с гномом все дальше углублялись в подземный мир. Все чаще встречались невооруженные омны, испуганно косящиеся на гнома. Дорн шел нехотя, понуро склонив голову. «Не убили? Что же, это всегда успеется, может у них для гномов особая казнь приготовлена, кто их разберет, живут здесь в темноте», - думал он.
Омны остановились. Дорн поднял глаза – перед ним была огромная, окованная железом дверь. По бокам двери стояли охранники в грубом, но прочном железе. Увидев омна в робе со знаками, охранники безропотно нажали на рычаг, открывающий дверь. Медленно, с противным скрежетом, дверь отворилась. Дорн разинул рот от удивления – такого он еще не видел. За дверью была просто ужасающе огромная пещера. Она уходила глубоко вниз, ей не видно было конца. Как ни странно, в ней было очень светло, как будто стены ее светились приятным, но не по - солнечному холодным светом. Дверь была почти под самым потолком пещеры. А вниз вела широкая лестница. Внизу же располагался целый город омнов, в центре которого возвышалась огромная скала, испещренная входами и выходами, балконами и этажами. С такой высоты омны внизу казались всего лишь муравьями. Дорн и предположить не мог, что под землей есть самые настоящие города, кишащие жителями. «Все-таки мы маловато знаем про подземный мир», - в замешательстве подумал гном. Омн, стоящий сзади, подтолкнул гнома. Ступени были ровными и спускаться по ним было очень легко. Вблизи город был гораздо больше, чем казался сверху. Он не был похож ни на один знакомый гному город. Все жители этого подземного поселения были очень заняты какими-то очень таинственными делами, и вообще, их жизнь очень отличалась от жизни существ верхнего мира. Дорн думал, что его поведут в огромную скалу в центре, но он ошибся.
Спустившись по лестнице, лидер отряда омнов дал указания своим воинам на языке жестов. Несколько бойцов ушли куда-то, но быстро вернулись с еще одним омном. Он был стар и немощен, бойцам приходилось поддерживать его, чтобы он не упал. Лидер молча кивнул на гнома. Старый омн прищурился, пошевелил зеленой челюстью и заговорил на гномьем наречии.
- Иии… Гномышши, вы везде, везде, повсюду… Мешшаете, рушшите, стучите, - его скрипучий голос неприятно резал слух.
- Я не хотел никому мешать, - попытался было оправдаться Дорн.
- Ииии… - заскрипел омн-старик, видимо, пытаясь перевести слова гнома.
Все остальные с уважением глядели на переводчика и молчали. А вокруг сновали женщины-омны, со страхом и интересом поглядывая на старика, беседующего с гномом. Ведь они разговаривали прямо на улице ( если это можно было назвать улицей), не отходя далеко от лестницы.
- Ии, а заччем, заччем ходил так близко? Золотишшко, жжадный гном? Решшил золотишшком разжиться? А топоришш зачем? Иии… Откуда язык знаешшшь? Кто прислал? Грязный лазутшшик?
Кровь ударила Дорну в голову, таким противным тоном разговаривал с ним старик, будто издевался над ним. Но он взял себя в руки. Не та была ситуация, чтобы обижаться на тон. Он видел, что ему не вырваться. Омна-лидера он мог вырубить одним ударом крепкого кулака, потом, выхватив у него меч, мог разрубить второго, третьего… Но ведь их тут целый город, целая страна! И самое плохое: пути к отступлению были потеряны, он не знал обратной дороги. Голова напряженно работала в поисках ответа, а глаза старика продолжали пытливо глядеть, сверля гнома. Выхода не было – врать было бессмысленно.
Дорн рассказал о своем задании и о проклятом, о новой власти и об опасности, грозившей верхнему миру. Он говорил так, будто стоял перед самим Глором, не утаивая ни своих мыслей, ни своих чувств. Он знал, что от того, поверят ли ему, будет зависеть не только его жизнь.
- Мне очень нужно добраться к долине гномов, от этого многое зависит, - закончил свой рассказ гном.
Старик слушал нахмурившись, но (может Дорну это только показалось) глаза его потеплели. Остальные омны вопросительно смотрели на него. «Наверное, зря старался, не поверят», - обреченно подумал гном. Старик молча отвел лидера в сторону. Они разговаривали довольно долго. Дорн мог расслышать только грубые выкрики лидера и неприятный скрип старика. Сердце в груди бешено билось, как будто хотело вырваться наружу с горячей струей крови. Жизнь гнома висела на тонком волоске, но теперь он боялся не только за себя, а за эльфов, за людей, да за всех! Только теперь, стоя в подземном городе и слушая незнакомую речь омнов, Дорн понял всю значимость своей миссии. Перед его уходом Эрик сказал ему: «Помни, если армия гномов не подойдет, или подойдет слишком поздно, то все мы тут будем обречены».
«Нет, умирать нельзя, нужно выжить, вырваться живым! Может, все – таки бежать!» - пронеслось в голове. Дорн почувствовал мощный прилив сил, как тот, который дали ему перед уходом из леса глаза эльфа. Зрачки его сузились, низкорослое тело напряглось, как согнутая ветвь, что готова, распрямившись, хлестко ударить по лицу. Омны возвращались. Гном приготовился.
Но омны не вытащили оружия, и лица их были серьезными, но не злыми. Дорн немного расслабился.
- Следуй за нами, - проскрипел старик и направился к высокой скале.
Дорн опустил кулаки. «Опять не убили – определенно, мне пока везет», - подумал он, направляясь вслед за омнами. Шли они недолго. Скала была расположена так, что к ней легко можно было добраться из любой части довольно большого подземного города. Под землей совсем другие мерки величины, скажем, по сравнению с Извелградом город не был большим. Но для шахт размер был довольно внушительным. Вход в скалу не охранялся, так что омны свободно входили и выходили наружу. Изнутри скала просто кишела омнами, но как ни странно, они передвигались свободно, не толкаясь. Первое, что бросалось в глаза в этой жилой скале, это был огромных размеров тролль ( как он сумел попасть в подземелья и ужиться с омнами - оставалось загадкой). Тролль стоял рядом с лифтом уникальной конструкции, когда омнам нужно было подняться, он без особых усилий вращал скрипучее колесо, приводящее конструкцию в движение, и лифт поднимался. Дорна удивляло полное отсутствие охраны в самом большом, и, по-видимому, главном сооружении города. Вооруженных омнов было много у двери и в тоннелях, прилегающих к городу, в самом же городе число солдат было сведено к минимуму. Это было довольно странно. Опять же, в сравнении с Извелградом. Да и вообще, в этом городе было много непонятного для гномьей головы. Тролль крутанул колесо, и лифт со стоящими на нем омнами и гномом, устремился куда-то вверх. Перед ними проносились шумные этажи, еще этажи, со странно одетыми омнами и невиданными ранее сооружениями. Затем лифт стал подниматься медленней и совсем остановился. Они прошли еще немного по коридорам скалы и оказались в логове, по-видимому, самого главного из омнов – правителя этого народа. Здесь было очень светло и как-то неуютно, быть может, из-за грубых каменных стен и потолка. Самого правителя не было видно. Омн-старик велел подождать его и ушел куда-то. Шел он, как всегда, медленно, еле передвигая ноги. Страх, что его убьют, и он не сможет выполнить свое задание, немного отпустил Дорна. Теперь он начинал переживать за то, что теряет столько времени. «Наверняка был бы уже на пол пути, если бы не эти», - зло покосился на омнов Дорн. Старик не заставил себя долго ждать. Он вернулся вместе с еще одним омном. Тот был повыше, и роба его сверкала золотом. Дорн понял – это и есть правитель. Видимо, рассказ гнома показался старику важным, раз его удостоили такой чести.
- Иии, говори, гномышшш, - обратился старик к Дорну.
- Мое имя Дорн, я родом из долины гномов… - начал гном свой рассказ во второй раз.
Старик со скрипом переводил слова гнома правителю омнов. Дорн заново рассказал всю правду про магов Извелграда, и о своей миссии. Старик поспешно переводил, а правитель важно молчал и слушал. Дорн увлекся рассказом и сам не заметил, как начал вдаваться в подробности. Правитель наклонился к старику и что-то тихо сказал.
- Как ты докажешшь, что не лжешшшшь? – хитро прищурился старик.
Дорн растерянно замолк. И вдруг он вспомнил, что бумага с древним пророчеством все еще с ним. Она всегда находилась с ним. Пусть это слабое доказательство, но все-таки. Он достал бумагу, и подал ее высочайшему омну. Тот, конечно, не мог прочесть ни строчки, и в замешательстве переглянулся со стариком. Но тут случилось небывалое. Клочок бумаги в руке правителя засветился мягким светом. И омн почувствовал, что он может сейчас это прочитать. Его глаза читали не столько старинные иероглифы, сколько смысл, который вдруг стал ему ясен. Правитель со стариком опять ошеломленно переглянулись. Омн осторожно, как величайшую драгоценность, вернул бумагу тоже удивленному Дорну. «Эрик! Он, действительно оберегал его!» - растроганно и восхищенно подумал гном. На душе у него посветлело.
Да, история, которую рассказал гном, была больше похожа на суровую правду, нежели на вымысел. Омны еще немного посовещались на своем языке, затем, правитель опять сказал что-то старику.
- Значит, ты собираешшь армию гномышшей и идешшшь в Извелград? – перевел старик вопрос.
- Если получится, - сказал Дорн, совсем не уверенный, что он сумеет повести гномов за собой.
- И армия гномышшей пойдет через шахты!? – ухмыльнулся старик.
- Некоторые из самых старых гномов знают, как пройти по самому короткому пути. Мы не задержимся в шахтах, и никого не потревожим.
- Все главные ходы контролируются омнами!
«Про это я не подумал, как бы не начать новой войны», - пронеслось в голове у гнома. Омны опять стали совещаться. Старик все пытался что-то доказать правителю, и от этого скрип его голоса местами даже переходил на неприятный, режущий слух, визг. Наконец, правитель грубым возгласом прервал его скрип и начал говорить.
- Правитель согласен помочь вам, гномышши, но не даром. Мы пропустим вас без боя, только если вы большше не будете добывать свою руду и золото на нашей территории, - нехотя переводил старик.
«Не нравиться мне эта шельма… А правитель, кажется, ничего», - подумал гном.
- Значит, я свободен?
Правитель только кивнул головой, когда старик перевел ему вопрос гнома.
Опять Дорна сопровождали омны-солдаты по длинным коридорам. Правда, теперь более уважительно. И шли без старика значительно быстрее. К тому же гному вернули его топор. Дорн от этих злоключений очень устал, хотел есть и спать. Но задерживаться в городе омнов он не хотел, да ему и не предлагали.
И все-таки, Дорн был поражен, что даже здесь, под землей разумные существа жили по каким-то своим, но более справедливым законом, чем жили его сограждане. Это было обидно сознавать. Он уже не брал в расчет эльфов, но даже темные подземные омны! Гному стало обидно. Будто люди, гномы Извелграда и его окрестных городов отстали на много лет в развитии. Иначе, как могло случиться сними такое! Дорн вспомнил себя, того, что сопровождал повозку со своим странным напарником, того, мечтающего только о горсти золотых и глотке браги! Того, кому почти все равно было, кто и как правит им и его народом! Это был не он! Это был какой-то совсем другой Дорн. «Неужели я сам так изменился, или все-таки, это Эрик постарался и изменил меня, мою душу», - задался сложным вопросом гном. Потом, если все кончится хорошо, он обязательно спросит об этом у эльфа. А пока не время думать, время действовать!
Омны вывели его из города и показали направление самого короткого пути в северную долину. Дорн очень хотел спать, но страх опоздать гнал его вперед. Он отоспится в долине гномов. Пока, если все получится, гномы будут собираться в поход, он позволит себе несколько часов сна. Но не сейчас.
Рутана осторожно двигалась по черному лесу. На ней была мягкая накидка, а под ней удобные и незаметные доспехи. Изогнутый клинок она держала наготове в руке. Но на протяжении всего своего пути, она не встретила ни одной опасности. Она готова была ко всему, но ни зверье, ни низшие твари не беспокоили ее. Это было удивительно. Хорошо, что она уговорила Лаймуса остаться. Он бы поднял в лесу столько шума! Хотя уговорить Лаймуса было очень сложно. Но Хорум придумал подкупить его важным заданием. Теперь Лаймусу было доверено тренировать тварей, которых Хорум тоже стал привлекать для своего дела. Рутана улыбнулась, вспомнив, как разрывалось сердце бывшего подвального бродяги между желанием охранять ее и желанием командовать своими новыми подчиненными.
Между тем, судя по карте, которую нарисовал Хорум, до города эльфов оставалось не больше трехсот шагов, но из-за темных стволов она не могла разглядеть, что там впереди. Она почти бесшумно перебегала от ствола к стволу, прячась от посторонних глаз. Незаметной тенью она кралась, пока не увидела стену из темных деревьев и закрытые ворота лесного города. «Значит, это правда!», - изумленно подумала девушка. Она тихонько облегченно рассмеялась. Подвиги совершать не пришлось, вместо опасного и трудного пути у нее вышла приятная лесная прогулка. После того, как прямой и не слишком далекий путь к городу эльфов, нарисованный Хорумом, оказался верным, она уже почти ничего не боялась.
Она окинула взглядом стену. На двух вышках у закрытых ворот сидели зоркие эльфы-дозорные, мимо глаз которых ей удалось незаметно проскочить. Скрываться дальше не было смысла. «Будь что будет», - подумала Рутана и твердым шагом открыто вышла к воротам города. Дозорные не верили своим глазам и долго смотрели на Рутану, не понимая, как она смогла подобраться к городу так близко. Они же не знали, что у Рутаны это просто как талант! Рутана показала руки – в них не было оружия, так она показывала, что пришла с миром. Эльфы-дозорные вдруг спохватились и забили тревогу. Не успела три раза прокуковать кукушка, сидящая на соседнем дереве, как у ворот уже собрались все старейшины во главе с Шипом. Женщины в страхе попрятались, воины натянули тугие луки (естественно, эльфы испугались не безоружной девушки в мягкой накидке, но времена были неспокойные, возможна была засада). Медленно эльфы отворили ворота. Рутана заворожено смотрела на открывшийся ей тайный мир эльфов. Вперед выбежал Айван. Он смотрел на появившуюся неожиданно девушку, и не мог оторвать от Рутаны загоревшихся глаз. Никогда он не видел никого прекрасней!
- Что привело тебя сюда? – властно спросил Шип.
- У нас принято приветствовать гостей, а не держать их у ворот! – с вызовом посмотрела Рутана на эльфа.
Айван восхищенно смотрел в горящие синим огнем глаза, и чувствовал, что сейчас он бросится защищать ее ото всех, кто посмеет только грубо обойтись с ней. Хотя разве могут грубо обойтись с девушкой в городе эльфов! Айван понял, что он опять мыслит категориями Извелграда.
- Пусть она входит, я знаю, кто она, - громко прозвучал вечно уверенный голос Эрика. Он улыбался нежданной гостье, как старой знакомой.
Лучники опустили оружие, Шип кивнул головой, воины разошлись. Рутана вошла в лесной город. Старейшины проводили ее в Большой дом для долгого и серьезного разговора. Лесной город уже немного привык к чужакам. Рутана шла, стараясь поменьше глазеть по сторонам, а Эрик, глядя на девушку, думал, что ему очень легко удалось оградить ее от неприятностей. Он готовился к тому, что ее будут преследовать. Он знал, что иногда его сил бывает недостаточно против разрушительной силы магов. Но ему пришлось ограждать ее всего лишь от лесных тварей и зверей. Эрик был удивлен. Как Янмек позволил ей беспрепятственно проникнуть в глубь Черного леса, в лесной город. Или Черный маг задумал что-то хитрое. Эльф пытался поймать волны мыслей правителя Извелграда. Но натыкался только на пустоту.
Шип по-прежнему смотрел на Рутану с недоверием, он не забыл ее дерзости. Айван шел следом за Эриком и то и дело бросал неосторожный взгляд на Рутану. «Ну вот, уставился. И что это парни все время думают не о том», - подумала девушка, хотя в глубине души ей было приятно, что это молодой златовласый человек думал не о войне, а о ее красоте. Старейшины тихо шептались на древнем эльфийском наречии. Рутана отдала письмо Хорума старейшинам и в двух словах рассказала о Извелграде и о сопротивлении. Старейшины утвердительно кивали длинноухими головами, когда слышали то, что им уже известно, и спрашивали, когда чего-то не понимали. Рутана старалась отвечать коротко, за нее должно было говорить письмо лидера сопротивления. Послание Хорума передавалось из рук в руки, пока не было прочитано всеми старейшинами.
Лесные эльфы были готовы выступить вместе с отрядом Хорума. Это давно было решено на совете старейшин. Это знали уже и все жители лесного городка. Мужчины готовились к сражению. Шип был обрадован и даже немного удивлен, узнав, насколько организованно готовились воины Хорума к войне с магами. Все-таки он недооценивал жителей внешнего мира. Теперь совет старейшин обсуждал главное – дату начала войны с магами. Хорум в своем послании определил дату – это был второй день следующей недели. Шесть лун оставалось до этого дня. Хорум писал, что каждый следующий день приносит врагу все больше силы: увеличивается армия, растет сила магов, люди города не думают о сопротивлении, они сломлены и запуганы, уже почти невозможно никого завербовать в армию Хорума. Да и чтобы поддерживать боевой дух своей армии, Хоруму приходится собирать всю свою волю. Он видит, чувствует, что медлить нельзя. Поэтому к назначенному дню Хорум будет готовить свою армию к сражению. Если отряд эльфов не подойдет к этому дню, то он со своей армией выступит в одиночку, и буде надеяться на чудо.
Шип поднял глаза на Эрика, он давно признал его право советовать даже ему, главному старейшине эльфов. Эрик кивнул:
- Да, Хорум прав. Медлить нельзя. Я думаю, что он правильно назначил день.
Он не стал утомлять присутствующих своими знаниями, касающимися древних предсказаний, выводами, сделанными из его интуитивных ощущений. Все просто верили, что мудрый эльф знает все. Но он всего не знал. Он ведь не Глор. Он просто чувствовал ту границу, которая отделяла время, когда еще все возможно изменить от времени, когда изменить что-то будет почти невозможно. Что это будет, почему это будет так, он не знал.
- А если гномы не успеют подойти к этому времени? Они знают день?
- Дорн знает день, но я не знаю, успеют ли они, пойдут ли они за ним? – Эрик печально качнул головой.
- Но ведь ты обладаешь даром предвиденья?
- Не все так просто, - ответил Эрик.
Вар был просто в бешенстве! Как он, этот лживый предатель Янмек, успел запустить доверенное ему Учителем дело! Ничтожество! Он захотел богатства, захотел власти, не той власти, которая подобает истинному магу, а жалкой ничтожной власти, к которой позволяет себе стремиться всякое ничтожество, каким, например, был прежний правитель Конунг. И почему Заргам сразу не выбрал его, Вара. Истинного мага, истинного своего ученика?! Сейчас бы не пришлось лихорадочно исправлять наделанные Янмеком ошибки. Но ничего. Он, Вар, великий стратег, он великий маг. Теперь он первый маг! Конечно, после Учителя. Но с Учителем он и не мыслил тягаться. Единственно, о чем он мечтал – оправдать его доверие. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы все, что нужно было сделано в срок.
Вар пытался сосредоточиться. Так, с горожанами, с теми, кто слаб душой, все обстоит неплохо. К нужному дню они будут полностью готовы. Это Вар держал с самого начала в своих руках. Заргам был доволен его работой. Вот войском и вопросами сопротивления руководил Янмек. Войско легко подчиниться Вару. И в нужный день они сделают так, как скажет им новый правитель. Маг вспомнил звероподобное выражение на лицах солдат новой власти. Да, здесь Янмек преуспел. Чем пытаться перебороть волю тех, кто рожден для сражений и покорить их, лучше дать им возможность сражаться, но на своей стороне. Заргам гений! Но нет ли в городе тех, кто готов сражаться против них? Янмек не следил за этим. Предатель! Все подозрительные личности города должны были быть у него под колпаком! Вар сосредоточился на этой мысли, и его интуиция сказала ему, что не только есть такие люди в городе, но и то, что их много, и они организованы!
Вар похолодел. Немедленно он займется этим, нельзя медлить ни дня! Так, что еще? Эльфы! Проклятый лгун! Ничего не было готово, для того, чтобы выполнить главное условие Учителя – уничтожить город эльфов. Так, он, Вар, великий стратег! Сейчас он начнет продумывать этот план. Хорошо, что хоть армия готова растерзать кого угодно. Славные получились ребятки! Только нужно, чтобы длинноухие вышли из лесу. Это он устроит. Сейчас, сейчас он подумает об этом!
Да, еще нужно отыскать того, чье тело Заргам выбрал для себя. Такой молодой, золотоволосый, голубоглазый юноша. Сейчас он займется этим!
Теперь посмотреть, все ли, кого Учитель назвал поименно, действительно, уничтожены! Предсказания – это вам не шутки! Тут нужно быть особо бдительными! Вар просматривал, как страницы книги, лица сначала горожан, потом жителей окрестных поселений. Лица Рутаны он не видел. Наверное, это девчонку, Янмек все-таки уничтожил. Интуиция же Вара говорила ему, что девчонка жива. Он опять стал просматривать тысячи лиц. Ладно, когда он успокоится, он попробует определить ее местонахождение. Чуть позже он займется этим.
Слава Заргаму, гном, наконец, убит. Вар вспомнил лицо, перекошенное от ужаса, а потом обугленные останки. Вар не пожалел магической энергии. Он действовал быстро и наверняка. Заргам был им доволен. Но почему-то проклятая интуиция опять не соглашалась с фактами. Будто кто-то сидел в сознании мага и противно нашептывал: «Жив, гном жив!» Вар погрузился в созерцанье тысячи гномьих лиц. И вдруг перед его глазами мелькнуло знакомое лицо! Вот еще одно лицо! Вот еще одно! Сотни лиц гномов, которых он обязан был уничтожить. Где это? Да, это где-то по ту сторону северных гор. Вар в ярости собрал все свои магические силы и обрушил на эти лица тысячи молний. Это было сделать почти невозможно на таком далеком расстоянии, ни один маг не смог бы сделать этого. Но он, Вар, великий Маг! Он оправдает доверие Учителя!
Дорн даже не заметил, как глаза привыкли к темноте. Он пробыл в подземельях всего одну луну, но уже успел позабыть про солнечный свет. Он передвигался все также осторожно, но уже быстрее и увереннее. Город омнов остался позади, как страшный сон, а впереди была родная долина гномов. Но поймут ли его братья, пойдут ли за ним. «Только бы успеть, только не опоздать», - звенело в голове. Если верить расчетам Дорна, то до северного выхода оставалось несколько часов пути. Дорн устал, но долгие походы закалили его. Он уже не изнывал от растертых ног, его кожа на ногах огрубела, он похудел, но окреп за последний месяц.
Главная цель похода была так близко, и одновременно так далеко. Ведь кто знает, что еще ждет его на пути к северной долине. Но Дорн уже не боялся: «Я выйду из этих гнилых шахт, обязательно выйду!». Под ногами хрустели мелкие камни, сверху капала вода, а издали доносились звуки неизвестного происхождения. Звуки усиливались, но гном продолжал уверенно идти веред. Развилок стало меньше и сворачивать было некуда. Ничто не могло остановить его и казалось, будь он посильней, он разнес бы эти горы ко всем чертям! Дорн бросал вызов пугающей неизвестности, ведь дороги назад не было. Он ускорил шаг, забыв об осторожности. Шумно захрустели камни под ногами. Ему казалось, что за следующим поворотам он наконец увидит свет солнца. Но за поворотом был только еще один поворот. Дорн уже не слышал ничего, кроме хруста камней под ногами и бешено бьющегося сердца. Он пробежал еще несколько шагов, когда что-то выскочило из темноты и сшибло его с ног. Гном увидел светящиеся глаза над своим лицом и почувствовал смрадное дыхание подземной твари. К лежащему гному подбиралось еще несколько пар светящихся в темноте глаз. Слюна твари с желтых клыков капала на грудь Дорна. Он не мог дотянуться до топора, его тело было слишком сильно прижато к твердым камням. «Ну вот и все – конец», - подумал Дорн, и, в отчаянии сунул руку в карман дорожной сумки, лежащей рядом, ища там нож. Рука нащупала холодное стекло какого-то пузырька. «Заар, загадочный старик, я же должен был передать его старейшине Шипу, как же я мог забыть!», - пронеслись молнией воспоминания в гномьей голове. Думать было некогда, и в тот момент, когда клыки твари должны были впиться ему в шею, он сорвал пробку и выплеснул содержимое загадочного пузырька прямо в морду твари. Тварь с визгом отпрыгнула, и стала судорожно отряхиваться, пытаясь избавиться от жгучей жидкости. Остальные настороженно остановились. Вдруг тварь замерла, издала утробный рык и морда ее взорвалась, разбрызгивая темно - красную кровь. Из разорванного горла твари валил густой и едкий дым. Остальные, трусливо повизгивая, бросились наутек. Дорн еще долго продолжал ошарашено смотреть на дымящийся труп. «Что это было? Вот бы я открыл пузырек раньше, да еще бы начал нюхать! Хоть бы предупредил!» - подумал гном, внимательно рассматривая пустую склянку. Только теперь он заметил еле видную надпись, на пузырьке было написано: «Кровь единорога». «Надо поскорей убираться отсюда», - подумал гном. Он шел еще около получаса, пока не увидел долгожданный золотой свет солнца и не почувствовал кристально чистый воздух северной долины. Гном не верил своему счастью – он достиг своей цели, смрад тоннелей остался глубоко внизу, под землей. Наверху же веселый и прохладный ветер кружился над зеленой землей долины гномов.
Как приятно после жестких камней ступить на мягкую изумрудно-зеленую траву. До ближайшего поселка можно было добраться за несколько часов. Времени было в обрез, а ноги устали и очень хотелось есть. «Сейчас бы дракончика, ну хоть бы хилого какого-нибудь», - с грустью думал гном. Но как бы он ни устал, останавливаться было нельзя, пока он не доберется до гномов, чтобы принести им страшную весть. За холмами поселка не было видно и Дорн предвкушал встречу со старыми друзьями, коих в этом поселении у него было великое множество. «Накормят, наконец-то, и напоят», - мечтал он. Но задерживаться долго он не будет, хоть и очень хотелось. Были дела намного важнее, чем заживление ран и наполнение брюха.
И вот он взобрался на высоченный холм и взглянул вниз глазами, полными надежд. Лицо его окаменело. То, что увидел Дорн не вписывалось в спокойную жизнь северной долины. Поселок был мертв, выжжен дотла. Кругом лежали обгорелые трупы гномов. Картина была страшной. Не веря своим глазам, Дорн спускался все ниже и убеждался, что это явь а не страшный сон. Дома были сожжены до основания, раненых не было, кругом только трупы. Кровь на земле была свежей, значит это произошло недавно. Прямо на дороге распластался труп молодого гнома, открытые глаза его сохранили весь ужас. Дорн подошел ближе. «О Глор, это же Дик, я же знал его как брата», - с ужасом узнал труп Дорн. Убийцы не пощадили никого: женщины и дети были мертвы. Кому же это нужно? Кто стоит за этим? Гном знал ответ – маги. Но зачем? За что? Дорн заплакал. Рыдания сотрясали его, хоть он был воином, и не плакал с самого детства. Значит, его поход в северную долину не был для них секретом. За Дорном следили. Может быть даже в этот самый момент всевидящее око зла наблюдало за ним? Дорна передернуло от этой мысли. Возможно, его хотели запугать, а может быть, маги преследовали какие-то другие цели, но одно Дорн знал точно – его братья мертвы, и они должны быть отомщены. Он знал: теперь гномы Северных гор пойдут за ним, и ничто их не остановит! Может, его и хотели запугать. Но теперь ему ничего не страшно! Не было страха в его душе, только боль и ярость! Кулаки гнома сжались. Маги просчитались на этот раз. И Дорн еще увидит смерть магов!
И снова мрак двигался по лесу. Снова понуро склонились темные стволы, расступаясь перед силой магии. Снова в ужасе притихли ночные обитатели леса. На этот раз маг шел по темному лесу один. Он никому не доверял. Он все сделает сам, Заргам будет им доволен! Он знал, что за ним следили.
«Осторожно, не упустите его», - слышался тихий шепот эльфов. Двое лучников нацелили свое оружие на человека в балахоне мага. Маг по имени Вар не чувствовал страха – голубые глаза были спокойны, а тонкие бледные губы искривились в усмешке. Когда лучники уже готовы были выстрелить, Вар остановился и повернулся лицом к эльфам. «Стреляйте, чего ждете?», - сказал он, уверенно глядя на эльфов. Вперед вышел Шип вместе с двумя сильными воинами. В руках у него был посох из черного дерева, на котором зеленела живая листва. На нем были просторные штаны и зеленый плащ. «Лучше взять его живым!», - громко сказал Шип воинам. Эльфы ринулись вперед. Вар вытащил огромный меч, светящийся синим светом, его глаза не изменились, но рот перестал улыбаться. Отразив удар длинного эльфийского кинжала, маг ушел в сторону и молниеносным движением разрубил воину спину. Синее лезвие острейшего меча легко порвало мягкую одежду эльфа и обжигающей болью вонзилось в беззащитное тело. Воин свалился на землю замертво. Второй эльф был более осторожным, он встал в боевую стойку и медленно надвигался на Вара. Маг стоял свободно, опустив меч и даже не смотрел на воина. Его голубые глаза уверенно глядели на Шипа, маг ждал настоящей схватки. Увидев, что маг просто стоит, и даже опустил меч, второй эльф осмелел и шагнул вперед, замахиваясь коротким клинком. Но маг молниеносно выставил вперед свой меч, опережая удар эльфа. Воин просто накололся на широкое лезвие. Вар даже не повернул головы, он продолжал глядеть на Шипа. Воин тяжело захрипел, на его губах выступила кровь. Вар выдернул меч из умирающего воина, два раза взмахнул им, со свистом разрубая воздух, и направил его на старейшину. Шип отбросил плащ в сторону, он не ожидал такого от мага, потому и послал вперед молодых и сильных воинов. Старейшина знал, что маги не умеют как следует драться, но этот был исключением. Вар гулко заговорил на каком-то неизвестном для эльфов языке – он произносил черное заклинание. Вспышка, и один из лучников упал с опаленным лицом. Но второй все-таки успел пустить в мага стрелу. Шип поднял посох и произнес эльфиское заклинание, защищаясь от черной магии. Стрела со свистом пролетела мимо старейшины и воткнулась Вару в плечо. Маг пошатнулся, но меч не выронил, и голубые глаза вспыхнули огнем злобы. Шип, покачиваясь медленно подходил к Вару. Старейшина был ниже мага, но зато значительно шире в плечах. Вар отпрянул назад, пытаясь выдернуть стрелу из плеча. Наконец, он обломал наконечник и с силой вырвал тонкую стрелу из воспаленной плоти. Шип шагнул вперед и резким движением руки взмахнул посохом. Маг еле успел защититься мечом. Но посох не разлетелся от удара об сталь меча, напротив, он быстро и послушно вращался в руках старейшины и наносил точные и болезненные удары. Вар продолжал отступать, блокируя удары и изредка отвечая на них короткими выпадами. Маг потерял много крови, и силы его были на исходе. Но голубые глаза не потеряли своей уверенности и все так же прямо смотрели на Шипа. И вот, когда маг защищался от очередного удара, Шип сделал быстрый шаг вперед и с силой толкнул Вара. От такого толчка маг потерял равновесие и выронил меч. Упав на землю, сталь перестала светиться магическим огнем. Маг же легко перекатился и встал в стойку. Шип только покачал длинноухой головой. «Теперь я убью тебя», - обронил старый эльф. Он понял, что живьем мага не взять. Маг оскалился и опять заговорил на незнакомом наречии. Почувствовав неладное, Шип с боевым криком понесся на мага. Но было поздно, за спиной Вара открылась портальная дверь и он, с силой оттолкнувшись от земли, сделал прыжок назад и исчез в светящейся двери. Шип взмахнул посохом, но он только рассек воздух. Враг скрылся. Шип поднял голову и зарычал от бессильной злобы. Лицо лежащего на земле лучника было сожжено так, что за обуглившимся мясом было видно кости черепа. Рядом валялись изрубленные тела воинов. Шип еще долго рычал в пустоту, пораженный глубиной несправедливости этого боя.
В столице Северной долины было спокойно и вместе с тем по-житейски оживленно. Дорн с несколькими гномами входили в покои владыки гномов. Зед – властелин Северной долины гномов жил не во дворце. Его жилищем был огромный грот в скале. Дорн шел уверенно – он знал, что его выслушают и поймут. Как только Дорн добрался до гномов и рассказал про сожженный поселок, гномов охватило возмущение и гнев. Не теряя времени, Дорн решил отправиться к Зеду. Рядом с ним были одни из самых влиятельных гномов столицы Северной долины. Их сердца так же горели огнем ненависти к магам и жаждой мести. Предупрежденные охранники, стоящие у входа, с уважением расступились перед Дорном. Гномы вошли в грот и не по-гномьи быстрыми шагами направились в покои Зеду. Изнутри грот выглядел довольно уютно, в нем не было Извелградского шика, но было видно, что это не жилище обыкновенного гнома. Найти покои Зеда было очень легко – они находились в самом конце грота. Сам же Зед сидел на небольшом, удобном троне и был одет в удобные широкие одежды. Он был коренаст, как и все гномы, на круглом лице светились большие серые глаза. Длинная рыжая борода была умело заплетена. Все знали Зеда, как справедливого и очень хозяйственного правителя. Наверное, поэтому дела у гномов северной долины шли отлично. Дорн и остальные гномы преклонили одно колено перед владыкой.
- Приветствуем тебя, Зед, правитель Северной долины, - обратился к Зеду Дорн.
- Встаньте, доблестные воины и умелые торговцы, я знаю с чем вы пришли сюда, - громко сказал Зед. Голос его звучал властно, но в нем чувствовалось уважение.
Его умные глаза с интересом смотрели на Дорна – раньше он не встречался с ним.
- Мое имя Дорн, я пришел, чтобы поведать тебе о тех, кто надругался над нашей землей и о том, что грозит всем нам.
- Говори, я выслушаю тебя, - кивнул владыка.
И Дорн начал свой рассказ. Он говорил коротко и ясно, не упуская важных подробностей, но не болтая впустую. История эта была рассказана не раз, но теперь, наверное, последний. Самый важный.
Зед слушал очень внимательно, и понимающе кивал. Было видно, что чувства Дорна и остальных гномов не были ему чужды. А Дорн все рассказывал про лес эльфов и про Извелград, про то, что видел или слышал. Он закончил свой рассказ, когда солнце уже устало валилось к западу, чтобы потонуть в кровавых лучах заката. В покоях правителя воцарилась тишина. Дорн замолчал и закрыл глаза – его миссия была выполнена, теперь он мог наконец-то расслабиться.
Гном не помнил, как его проводили в гостиницу, и как уложили спать. Этим же вечером армия гномов готовилась к выступлению. Рассерженные смертью товарищей, гномы быстро отложили свои дела и взялись за оружие. Утром Дорн расскажет Зеду о договоре с омнами (о которых забыл упомянуть от усталости) и о самом коротком пути из Северной долины. А сейчас он, забыв обо всем, спал на мягкой постели. От усталости Дорн не чувствовал счастья, только всепоглощающие желание отдыха.
Высоко в небе ярко горели звезды, а круг луны нежно освещал долину гномов. Быть может, в этот самый момент Айван смотрел на это же небо и видел тот же круг луны. Он был не таким ярким, как казалось в долине, но звезды так же светились холодным и далеким светом. Никто не знал, что будет дальше, чем для каждого из них окончится роковой день
И Вар, смотря на небо этой ночью, испытывал не то страх, не то ледяную боль, безжалостно сжимающую его сердце. Он делал все, что нужно, так как нужно, но ему все время мерещилось, что он что-то упустил. Но у него не было сил думать об этом. Сейчас у него совсем не было сил.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ