Власть магов

ВЛАСТЬ МАГОВ

ПРОЛОГ

Солнце клонилось к закату. Вот и еще один день был прожит. Но он знал, что ночь он уже не переживет. Последние годы день за днем он всеми силами поддерживал свое дряхлое, высохшее, отказывающееся действовать тело. Он прожил четыреста долгих лет. Ни одно разумное существо никогда не проживало столько. Но он хотел жить еще, хотел жить целую вечность. Он, который знал, как вызвать молнию, когда над ним чистое небо, он, который мог испепелить одним взглядом, он, который мог созерцать жизнь на тысячи миль вокруг себя, не сходя с места, он не должен был умирать. Великий Маг вздохнул. Хорошо, пусть сегодня его немощное тело откажет ему. Он просчитался. Их оказалось слишком мало, чтобы поддерживать жизнь того, кто по всем законам Глора должен уйти в небытие. Он оказался слишком самонадеянным.

Триста тридцать лет назад Заргам, уже тогда Великий Черный Маг, умевший с помощью магических заклинаний управлять энергиями огромной разрушительной силы, осознал, что он не властен над главным – над своей собственной жизнью и смертью. Его тело старело и приходило в упадок, как и тела всех смертных созданий. Тогда он сосредоточился на главном: он искал источник, с помощью которого он мог обрести бессмертие. Он вызывал из тайных глубин мощные темные силы, и пробовал обратить их в источник жизни. В результате своих опытов он сжег несколько заброшенных в горах поселений, но нужного результата так и не добился. Он опять, как когда-то в юности, обратился к древним книгам, несущим тайные знания. Но ни в одной из этих книг не было ответа на его главный вопрос. И когда он уже почти отчаялся, он попробовал искать там, где меньше всего ожидал это найти – в душах жалких живых созданий. И вдруг почувствовал, что он на правильном пути. Несколько лет он провел в опытах. И он нашел то, что искал! Это оказалось так просто, что он не верил своему открытию. Он научился трансформировать в источник жизни для себя чужой страх. Чистый, ничем не замутненный страх. Теперь он знал формулу бессмертия.

Сначала их было трое, его рабов. Он купил их на рынке, и они были его собственностью. Он легко подавил их волю, и они прожили рядом с ним, испытывая почти постоянно безумный, панический страх. Он хорошо кормил их, но они выдержали только два года. Он решил, что их должно быть немного больше, чтобы их рассудок не был так замутнен, и они могли работать на него. Эти прожили у него почти десять лет. Шли годы, десятилетия. Ему было почти двести, когда он стал замечать, что немощь опять надвигается на него. Тогда он понял: с каждым годом силы на поддержание его жизни должно быть больше.

Итак, он просчитался. Их оказалось слишком мало, но он поздно понял это. Теперь у него нет уже сил увеличивать свои владения. Да, у него была еще одна ошибка. Нужно было иметь учеников, которые были бы преданны ему. Он учтет это. И он не покинет этот мир, он вернется сюда, вернется в молодом, здоровом теле. Он знал, как это сделать.

Заргам, Великий Маг, собрал жителей поселка на центральной площади. Они пришли все, перед ним колыхалась людская толпа. Все они смотрели на него, стоящего на возвышении, преданными и испуганными глазами. Заргам посмотрел на них, по-своему он их даже любил. Он поднял руки, они все рухнули перед ним на колени. И продолжали смотреть ему в глаза, которые превращались в два черных бездонных колодца. Они затрепетали. Он продолжал смотреть на них, и их тела задергались в судорогах. Через несколько минут они упали, бездыханные. «Мое тело некому будет похоронить», - огорченно подумал Заргам. Он вернулся в свой дом, лег на топчан, сложил руки на груди и закрыл глаза. Через секунду огромный, черный шар отделился от бездыханного тела, повисел в пространстве и медленно поплыл в образовавшуюся портальную дверь.

Ростовецкий рынок всегда был неспокойным местом. Люди с туго набитыми кошельками избегали визитов на рынок без охраны. Эльфов и орков здесь не жаловали, да они и не появлялись. Что уж говорить о магах, которые брезгуют прикасаться к мирским вещам. Однако сегодня здесь присутствовал один маг. Он ничего не покупал и не менял, нет, любой маг лучше совершит обряд самоубийства, чем опустится до манипуляций с жалкими деньгами. Этот человек искал, он был высок, худощав, бледное лицо с запавшими голубыми глазами выражало полное спокойствие. Черный балахон его был темнее ночи, а вокруг него можно было рассмотреть еле заметный щит черной магии.

Как ни странно, но рыночный народец не заметил странного гостя. Хотя в воздухе нависла неощутимая угроза, агрессия так и хлестала из и далеко не ангельских душ торгашей, воров, покупателей и простых уличных забияк. Потасовки на рынке были не в новинку, ловили воров, спорили за территорию, но убийства были редкостью, все подчинялись неписаным законам, враждовали, создавали диаспоры, но никто не имел права нарушать хрупкий баланс между добром и злом, иначе жизнь станет невозможна, а жители Ростовца хоть и часто бывают жестоки но любят справедливость. Сегодня же все законы были нарушены. Два торговца конкурента обычно только обменивающиеся каждый день недобрым взглядом сегодня не на шутку сцепились, схватились за оружие. Неуклюжее движение одного из них, брызнула кровь, торговец издавая предсмертный стон повалился на землю, но убившему его показалось мало, он сел на умирающее тело и начал неистово резать его кинжалом. Еще и еще втыкался изогнутый кинжал в мертвое тело, одежда торговца была вся пропитана кровью. Наконец он встал на ноги смахнув с лица каплю крови. Алая, горячая капля устремилась вниз, а совсем рядом капнула единственная слеза Ребенка, который только что наблюдал зверскую сцену убийства его отца, но он больше никогда не будет плакать, он тоже научится убивать. Рынок стал похож на муравейник в который бросили горящую палку. Всюду царил хаос и ужас. Здесь уже многие годы никто не нарушал заведенный порядок, люди надолго запомнят этот день, так и не поняв в чем причина всех этих жестоких и бессмысленных убийств.

Какие слабовольные людишки, усмехнулся Вар. Как они легко подвержены насилию и страху. Когда-то он тоже, наверное, был таким, он не помнил и не хотел вспоминать, теперь же, он часть чудовищной черной силы. Они все, все должны стать нашими слугами, моими и хозяина. Хозяин! Как же Вар был ему благодарен! Он верил, рано или поздно они будут править всем миром, страх и боль будут их помощниками а хозяин будет жить вечно. По древнему пророчеству волне зла, которая должна захлестнуть мир может помешать только один гном, нелепость! Мало ли что и кем предсказано, все равно я убью его. Все будет, как сказал Хозяин.

Маг по имени Вар шел, не оглядываясь. Везде, где он проходил, маг сеял зло. Как будто волна тьмы захлестнула рынок, затмевая слабые рассудки, заставляя их кричать и убивать друг друга. Наконец, Вар остановился: он почувствовал, что упустил то, что искал, а точнее, кого искал… Его магия не помогла ему, кто-то не менее сильный, чем он сам, прятал, защищал от его всевидящего взора этого ничтожного гнома, с которым он легко, в два счета мог покончить. Какая ирония! Он, могущественный маг, должен искать эту посредственность, букашку! Лицо Вара исказилось от злости.

«Золото! Ах, золото! Сколько умов затмили круглые, блестящие куски драгоценного металла. Сколько жизней загубили! На какой риск идут иногда одинокие воры, забирающиеся под покровом тихой ночи в богатый дом, напичканный охраной. И даже звезды на небе подбадривают злоумышленника, заговорщицки подмигивая и как бы говоря: все. все, или ничего, ты ведь так мечтаешь стать богатым! А за заманчивой мечтой кроется смерть. Под лучами всевидящего солнца душа вора, убитого охраной, быть может, вознесется к небу… Опасности, Богатство, смерть! Что я знает об этом? И зачем я взялся за это дело? Деньги, конечно не помешают, но так хочется жить. Да еще эти странные предчувствия, как будто кто-то помимо моей воли принимает решение за меня, очень неприятное чувство. Хотя охранять повозку, наполненную добром, задача не из легких, тем более ночью, тем более в таком месте. Отказаться? Но ведь в таком случае мне не заплатят вознаграждение».

А деньги были ему очень нужны. Интересно, зачем его хозяину понадобилось тащить это добро аж в Извелград, в дар тамошнему правителю – Конунгу? Хозяином Дорна был очень богатый торговец по имени Локк. Он недавно прибыл в маленький городок Ростовец с какими-то торговыми делами. Локк нанимал на работу воинов, чтобы поручать им опасные и иногда даже незаконные дела. Дорн неплохо владел боевым топором, и ему очень нужны были деньги, поэтому, заметив его, Локк сразу предложил ему работу. Дорну ничего не оставалось, как согласиться. Путешествие не было бы столь опасным, если бы не население Извелграда и его окрестностей. Дело в том, что в Извелграде уже давно творилось что-то нехорошее, что именно - никто толком не знал, но слухи ходили разные… В этом городе было слишком много магов. Это делало жизнь города неспокойной. Но последнее время просто неспокойной ее нельзя было назвать.

Все создания великого Глора различны. Гномы – любящие спокойствие, вкусную еду, работу и, конечно, деньги существа. Немного жадные и приземленные, они были лишены всякого воображения. Маги - суровые фанатики, для которых самое важное - это их искусство. Так считалось. Но последнее время стало чувствоваться, что у магов есть и другие цели, они, почти не появлявшиеся раньше на людях, стали вдруг заметны в городе. И оказалось, что их много, гораздо больше, чем казалось раньше. Твари есть твари, часто непредсказуемые, умом понять их невозможно. Низшие создания Глора, они уже не были животными, но еще не были вполне разумными существами. Были они разные, от самых мерзких и тупых с мордами вместо лиц до умных и уже очень похожих на людей, даже понимавших речь. Всех их отличало человекообразное строение тела и стремление природы превратить их, наконец, в людей. Люди как люди, слишком разные, чтобы можно было сказать о них что-то определенное. Среди всех есть падкие на легкую наживу. Кроме магов, конечно, тем нужно что-то другое. Эльфы, те вообще скрываются за таинственной шторой неизвестности. Редко вступают в отношения с другими существами.

Повозка продолжала свой путь. Дорн хмуро смотрел по сторонам, в этом месте стоял смрадный запах, в воздухе витало какое-то предчувствие. На обочине дороги показалась пара светящихся глаз. Кто это? Тварь? Но всем известно – твари по одиночке не нападают. Гном похолодел от страха. Однако, повозка проехала, а глаза не двинулись с места. Посиневшие от холода и страха пальцы сжимали острый тесак. Хилые драконы тяжело сопели, впиваясь в землю когтистыми лапами.

- Да можете вы быстрей?! - заорал Дорн, от волнения его голос прозвучал звонко и неестественно.

Его молчаливый спутник только ухмыльнулся. Он был из этих, с длинными ушами, которых Дорн так не любил за их рассудительность и хладнокровие. А этот был и совсем странный. У Дорна было ощущение, что этот ушастый видит его насквозь, и читает его мысли. И снова очень неприятное ощущение!

Если ты занимаешься опасными делами, если размер твоего кошелька напрямую зависит от быстрой руки и острого меча, работы древних мастеров, то для тебя не бывает совпадений, в такой работе любое предчувствие, догадка может спасти тебе жизнь.

- Шельма возьми эту поездку, зря я согласился. Сидел бы сейчас в Ростовце, что я себе не нашел бы дело?! – гном высказался, и ему стало легче, обстановка как будто разрядилась.

- Тебе нужно идти в Извелград, – тихо произнес эльф, не поднимая головы, покрытой темным капюшоном от плаща

- Зачем? – с неприязнью и какой-то тревогой взглянул Дорн на эльфа.

- Ты узнаешь все, но не сейчас…

Какую чушь он несет! Что это ему предстоит узнать? И откуда он взялся? Никогда эльфы не сопровождают торговые повозки! Странно все это, очень странно и как-то тревожно. Дорн не любил ничего странного. Он любил, чтобы все было просто, понятно. Когда хозяин сообщил ему, что он повезет товары не один, Дорн только обрадовался. Но когда он увидел своего попутчика, то чуть не усомнился в здравом уме хозяина. Дорн, конечно, не считал себя особо умным, но он далеко не глупец!! И он понимает, что эльфу не нужно денег, что ему тогда нужно? И эта тревога, которая поселилась в его душе, просто разъедала его душу. Он почти ненавидел своего попутчика. А может просто зарубить его и сказать, что по дороге на них напали?

На все свои вопросы молодой гном так не смог найти ни одного ответа. Спутник не говорил больше ни слова. Напасть на эльфа Дорн так и не решился, а, между делом, уже забрезжил рассвет. И впереди виднелись башни Извелграда.

Во дворце заканчивалась трапеза. Конунг был не в настроении. Многочисленные войны, восстания, заговоры утомили старого, некогда хитрого гнома – правителя.

- Подайте еще вина, да побольше!

- Уважаемый Конунг, мне кажется, я конечно не уверен, но, по - моему, Вам хватит пить, - один из старейшин осмелился сделать замечание Конунгу.

- Что!? Какой жалкий червь тут смеет указывать мне?

Старый правитель разошелся не на шутку. Трусливая челядь и прихвостни поспешили покинуть зал для трапез. Последнее время, напиваясь, правитель переставал мыслить трезво. От него можно было ожидать всего. Раньше с ним такого не бывало. Никогда не пил раньше хитрый гном столько, чтобы терять контроль над собой. Последние месяцы он пил почти каждый день. И терял контроль не только над собой, но и над всем происходящим в городе, в стране. Будто кто-то толкал его каждое утро к бутылке с вином. Может, так оно и было.

Конунг обнажил огромный эльфийский меч, замахнулся, но увы прежней силы в нем уже не было… Два стражника подхватили, впавшего в пьяный бред старика. Старейшина утер холодный пот с лица и с нескрываемым презрением посмотрел вслед удалявшемуся правителю.

А два всадника и повозка с товаром подходили к отделанным серебром воротам столицы.

- Стоять! Кто идет?!! – стражник грязно выругался. Стража Извелграда отличалась грубостью.

- Дары для Конунга.

- А по мне хоть для самого Глора! Здесь платный вход, не хочешь платить – полезай через стену! - вояки дружно заржали.

- Шельма! Сторожевые псы! – пробормотал про себя Дорн. – Конунг заплатит тебе, когда узнает, что вы тут разбоем занялись! – Дорн решил взять стражей на испуг, платить не хотелось, - с каких это пор вход платный, что я первый раз в Извелграде?! Проверяй документы и отходи с дороги.

- Не кипятись, - сторож понял, что номер с платой не прошел, - а твой владыка успел с утра упиться, как свинья, ему не до тебя. Так что закона нынче нет, гном! Проезжай!

- Ладно, успеем отдохнуть и поесть, если правитель не примет.

Усталые путники вошли в город, уже кипящий утренней жизнью. Впереди виднелись шпили дворца. Блики восходящего солнца играли на волосах юной танцовщицы. Повсюду сновали торговки овощами, в бедном районе столицы было совсем не так, как в родном для Дорна Ростовце. Путники слезли с повозки и пошли рядом. Они шли по центральной улице города, ведущей прямо во дворец. Дорн редко бывал в столице, ему нравилась роскошь, присущая столичному городу, и он смотрел по сторонам широко раскрытыми от восхищения глазами. А Эльф накрылся капюшоном так, чтобы никто не смог разглядеть его лица. У Дорна это вызывало еще большую неприязнь. Извелград поражал приезжих своим великолепием и рынком. Здешний рынок проходил через весь город и везде, даже у центральной улицы, можно было увидеть разноцветные палатки и лотки со всевозможным товаром. Это был еще не главный рынок, главный рынок Извелграда являлся целым отдельным районом города. Сюда съезжались со всей страны. Богато жили столичные жители центрального района. Еще Извелград удивлял приезжих своим жизненным ритмом. Жители города постоянно куда-то бежали, что-то быстро делали, очень боясь опоздать. Казалось, жизнь в городе кипела, бурлила, фонтанировала горячим потоком! Но сейчас замечался в этом движении, даже в торговле какой – то разброд. У большинства лица были напряженные, у многих хмурые и злые. Эльфа ничего не удивляло, не нарушало его спокойствия, а Дорн наблюдал за местными обитателями и чувствовал, что что-то происходит вокруг, что-то плохое. Вот так они шли и шли, пока перед ними сверкающей скалой не вырос роскошный дворец города. У входа стоял отряд стражи в броне, которую Дорн не видел даже на самых богатых воинах своего родного городка. Однако, несмотря на грозный вид, стражники пропустили Дорна и эльфа довольно легко, небрежно осмотрев повозку. Будто им было все равно, кто проникнет во дворец, будто охрану дворца они уже не считали своим долгом. Дорна поразил взгляд их глаз, какой-то отсутствующий. Да, что-то неладно было в столице.

Гном думал, что они сразу же попадут во дворец, но он ошибся. Путники вошли в просторный зал, который был набит разными существами, все они что-то обсуждали, ругались, стремясь попасть во дворец по каким-то своим чрезвычайно важным делам.

У входа в зал повозку встретил человек в балахоне мага. Он осмотрел ее, посмотрел на гнома, криво улыбнулся и пометил что-то в своей книге для записей.

- Ага, дары от торговца Локка… Угу… - он еще раз одарил гнома оценивающим взглядом серых циничных глаз и опять криво ухмыльнулся. Дорну очень не понравился этот человек, и от его ухмылки гному стало не по себе. Эльф тоже не питал особой любви к дворцовому магу, это было видно по его хмурому взгляду.

Эльфы и маги всегда были непримиримыми врагами. Магов раздражало, что эльфы тоже обладают способностью использовать природные силы, эльфы же не принимали в магах их беспринципность. Маги не останавливались ни перед чем, в достижении своих целей. Ходили слухи, что для своих опытов маги используют даже людей, таких, которых никто не будет искать – нищих, бездомных. Но это были только слухи.

Этот маг был дворцовым чиновником, он не пользовался авторитетом в среде истинных магов. Но он был авторитетной фигурой во дворце. Через него, и только через него проходили все дары, отправляемые со всей страны просителями, и всеми, кто желал поднести дар правителю и получить в обмен что-то от него. Последнее время, когда Конунг перестал контролировать эти потоки, никто не знал, где оседают эти стекающиеся со всей страны богатства. На какие нужды города они идут. А Маг знал. Он не обратил внимания на то, что повозку сопровождала такая странная парочка. Маги не распыляют своего внимания и сил. Для этого мага важно было одно - чтобы ни одна повозка не прошла мимо его рук.

- Вот половина вашего жалования, остальное получите у своего хозяина, - протянул маг эльфу небольшой кожаный мешочек с золотыми монетами.

Эльф быстро сунул кошелек в свою дорожную сумку. «Он все золото забрал себе, - подумал гном, - сейчас как только выйдем, нужно взять у него половину. А лучше договориться вот о чем. Эти деньги возьмет он, Дорн, а вторую часть пусть эльф получит у хозяина, когда вернется. Все знают, что эльфы равнодушны к деньгам. А ему, гному, хотелось бы сразу ощутить свою награду».

- Вы свободны, - сказал после небольшой паузы дворцовый маг.

Ничего не ответив, эльф вышел из зала, Дорн последовал за ним. Выйдя из дворца, гном сразу поспешил расставить все точки над «и». Но эльф продолжал вести себя странно. Не просто странно, но даже гадко.

- Не спеши, - сказал он, - мне не нужны твои деньги. Но пока они будут у меня, и мы пойдем вместе.

Дорн просто задохнулся от ярости после такого заявления. Ему захотелось схватить этого наглого эльфа, и вытрясти из него всю его спесь. Но тут эльф повернулся к нему и строго посмотрел в маленькие черные глаза гнома. Дорну показалось, что земля качнулась у него под ногами. Что-то произошло с ним. Вдруг он на какую-то долю секунды почувствовал, что ему, действительно, сейчас не до денег. Что есть что-то более важное для него. Это важное было так огромно, что Дорну стало страшно. Когда он очнулся от этого ощущения, он понял, что покорно идет рядом с эльфом. Через несколько минут они вошли в центральный район города.

- Пора бы найти чего-нибудь поесть, – осторожно обратился гном к своему спутнику.

В животе у него было пусто, а на душе гадко. Дорн впал в свое часто у него появляющееся ворчливое настроение, когда все и вся его раздражало. Он чувствовал себя счастливым только при наличии кружечки хорошей браги, зажаренного до хрустящей корочки барана и небольшого количества золота.

Эльф ничего не ответил гному и продолжал уверенно идти вперед. С трудом успевая за длинноногим эльфом, Дорн чувствовал, что ему становиться все паршивее и паршивее…

- Вот неплохой постоялый двор, может…

- Нет, мы остановимся не здесь. Иначе можем привлечь внимание, – холодно ответил эльф.

«И чье это, интересно, внимание мы можем привлечь? Мы что, воры, или наемные убийцы? Надоело это все…», - думал Дорн, исподлобья глядя на Эльфа. Несколько минут они опять шли молча, но гном не выдержал напряженной паузы.

- Ну, как знаешь, отдавай мою долю и можешь ступать на все четыре стороны! – остановившись, он опять попытался выяснить отношения.

- Мы пойдем вместе, - уверенно ответил эльф.

«Что он о себе возомнил!? Чучело с длинными ушами!» - зло подумал Дорн, и преодолевая страх и все непривычные ощущения в себе, угрожающе приблизился к своему ненавистному спутнику.

Тонкой жилистой рукой эльф молниеносно выхватил из-за спины тугой лук, молниеносным движением заправил стрелу с серебряным наконечником и эта стрела уперлась Дорну в грудь. Дорн с удивлением посмотрел на своего спутника. Глаза эльфа были спокойны и чуть насмешливы.

- Ладно, шельма с тобой, пошли…

И Дорн опять нехотя поковылял за своим длинноухим напарником навстречу неизвестности. Что-то было в этом эльфе, что не давало гному просто оставить его, какая-то магическая сила, заставляющая Дорна следовать за ним. Они долго шли, пока не вышли из центрального района и не оказались на окраинах города.

На Извелград темным покрывалом опускалась ночь. Торговля на рынке еще не прекратилась, но на улицах уже не было так шумно. Люди расходились по домам и ложились спать. Ночью в Извелграде, как и в любом большом городе увеличивалось количество краж и разбойных нападений. Последние месяцы преступность в столице возросла так, что простых обывателей охватывала паника. Город быстро, неотвратимо менял свое лицо. Из изобильной столицы, он с каждым днем все больше и больше превращался в средоточие зла и анархии. Люди теперь боялись появляться на улицах в столь поздний час.

Наконец, Эльф остановился у дубовой двери заведения весьма сомнительного вида и мало похожего на таверну. Но Эльф уверенно толкнул дубовую дверь и вошел внутрь. Гном еще немного постоял снаружи, осматриваясь, а потом махнул рукой, плюнул с досадой и вошел вслед за Эльфом.

Это заведение все-таки оказалось, действительно, гостиницей. Внутри было очень дымно и шумно. За столами сидели постояльцы и напивались до изнеможения. Даже Дорну стало не по себе, от такого количества безобразно упившихся. Он мог представить, каково это видеть эльфу. «Сейчас он развернется, и уйдет отсюда, и опять потащит меня непонятно куда», - горько подумал Дорн и с опаской посмотрел на спутника. Но тот, кажется, не собирался уходить.

В конце помещения за стойкой можно было увидеть старого, хорошо упитанного орка – хозяина гостиницы. У входа стояли два здоровенных тролля, для успокоения особо разбуянившихся. А пьяные, сидящие за массивными дубовыми столами, в основном были людьми. Не оборачиваясь и не останавливаясь, эльф подошел к стойке, гном семенил следом. Те, кто были еще не совсем пьяны, с удивлением смотрели на столь странных посетителей. «Ну да, а здесь мы, конечно же, не привлечем внимания…», - с издевкой подумал Дорн, но вслух ничего не сказал.

Свободных комнат в гостинице оказалось более чем достаточно – она не пользовалась особой популярность среди приезжих. Уже через несколько минут Дорн взобрался по скрипучей лестнице, прошел по узкому коридору и оказался в небольшой комнате с кроватью, тусклой лампой и угловатым дубовым столом посредине. Но бедность обстановки ничуть не смутила Дорна – последнее время он ночевал под открытым небом и наличие пусть жесткой, но кровати его очень радовало. Соседнюю комнату занял эльф, он тоже был неприхотлив, и лег спать, завернувшись в свой плащ.

Дневная жизнь в лесу замерла до рассвета, а на смену ей пришла другая, темная жизнь ночи. Жизнь, в которой было только одно правило: сильный и слабый, жертва и хищник. Как только солнце исчезает за горизонтом, в лесу появляются тысячи угрожающе светящихся глаз. Существа тьмы выползают из своих нор, чтобы убивать. Но люди боялись Черного леса не только из-за них. Существование кровожадных, тупых тварей и зверей никого не удивляло. О Черном лесе ходили страшные легенды, а неизвестное зло – страшнее известного. Черный лес жил по своим законам, и люди этих законов не знали. Лесные эльфы знали эти законы, лес был их домом. Но последнее время что-то изменилось в лесу, это чувствовали все его обитатели. Будто в дом зашел непрошеный гость, нежеланный, а может, опасный. Лесные эльфы теперь не выходили из своего города поздно. Днем они, по-прежнему, чувствовали себя хозяевами леса, но ночью все стало по-другому. Эльфийские глаза хоть и зоркие, но в темноте не светятся и видят не так уж хорошо. В этом лесу темно даже днем, за это его и назвали «черным». Темно из-за черных деревьев, верхушки которых, смыкаясь над головой не пропускали солнечных лучей.

Этой ночью в городе эльфов хватились молодого эльфа Ветки. Он уходил глубоко в лес по важным лесничим делам (ведь эльфы помогают лесу), но не заметил, как в лесу не осталось и лучика света – наступила ночь. Это был молодой и сильный эльф, в лесу он ничего не боялся, но этой ночью ему было страшно. Какое-то предчувствие заставляло его сердце бешено биться в молодой груди. Черные стволы как назло преграждали дорогу, он уже сбился с пути, и страх сковывал все его тело. Ветку не покидало странное чувство, как будто за ним следили. Внезапно эльф остановился. Впереди он сумел разглядеть чей-то силуэт. Он быстро приближался, а в руке можно было увидеть короткий клинок. Ветка никогда не замечал таких существ среди жителей леса. Существо чем-то напоминало орка, но низкорослого, с приплюснутым черепом, длинными передними конечностями и с длинными ушами, как у эльфов. Молодой эльф выхватил меч и приготовился к бою. Существо подпрыгнуло и понеслось в атаку. Эльф встретил его быстрым рубящим ударом меча. Получив удар, существо завопило от боли и отпрыгнуло в кусты. Но оно было не одно: из-за темных стволов выходили еще и еще зеленые уродцы. Эльф встал спиной к черному стволу и угрожающе взмахнул мечем из эльфийской стали. Уродцы наступали. Удар – один урод попятился с обрубком вместо зеленой руки. Еще удар – зеленая башка отлетела в сторону с кровавыми брызгами. Зеленые существа оказались трусливыми и довольно слабыми. Их легкая броня легко пробивалась стальным мечем эльфа. Их было много, но это не пугало Ветку: с ними он справится. Но был еще один противник, хитрый и сильный, он ждал, когда силы покинут эльфа. Тревожность в лесу нарастала, черные стволы отклонялись в сторону, ночные хищники в страхе попрятались в свои норы, как будто сам мрак двигался по лесу. Ветка вонзил свой меч в очередного урода, когда его тело пронзила страшная боль. В ногу воткнулась длинная стрела. Эльф попятился, но не упал. Еще одна стрела со свистом проткнула плечо. Эльф зашатался, но остался на ногах. В глазах потемнело от боли. Страшный удар в грудь сшиб Ветку на землю. Зеленые уроды расступились, над эльфом возвышался маг в балахоне цвета ночи. Мутные глаза Ветки еле могли разобрать бледное лицо с холодными, голубыми и глубоко впавшими глазами. Маг вытащил огромный меч, еле светящийся в темноте синим пламенем. Эльф уже ничего не чувствовал и не видел. Маг повернул меч лезвием вниз и с силой вонзил его в беззащитное тело – эльф судорожно дернулся и затих.

Вар был удовлетворен. Убить эльфа оказалось проще, чем он думал. Ему даже удалось сэкономить магическую энергию, обошлось без этого. Теперь эльфы выползут из своего леса, когда это будет нужно, когда придет время. В лесу с ними трудно сладить. А в городе они легко расправятся с этими ушастыми стрелками. Не будет власть магов в городе полной, если под боком, в лесу будет существовать этот малочисленный, но сильный народ. И пусть они не вмешиваются в жизнь города, но Учителю мешает исходящая от этого лесного города энергия. Мешает, не дает накопиться достаточному темному потенциалу, чтобы ему воплотиться. Но он, Вар, сделает все возможное, и они уничтожат этот народец. Учитель оценит это. «У них есть много слабостей, - презрительно ухмыльнулся Вар, - они слишком жаждут справедливости, их намерениями легко управлять». Он, Вар, – великий стратег и великий маг. Пусть он пока не первый. Сейчас не время делить власть, ее нужно завоевать. А потом он будет первым, потому что он больше заслужил эту власть, чем Янмек. Он, Вар, будет правой рукой Заргама. Придет время. «Теперь остался гном, - подумал маг раздраженно, настроение у него ухудшилось, - где ползает эта букашка?»

Утренний луч летнего солнца упал на спящее тело воина, золотой нитью прокатился по ногам, рукам и остановился на голове, осветив глаза. Не привыкшие к солнечному свету глаза гнома часто заморгали и заслезились ( ведь гномы большую часть жизни проводят в пещерах, добывая золото, это сейчас многие пытаются приспособиться к обычной городской жизни). Дорн неуверенно встал на ноги, все еще шатаясь от слабости, натянул через голову накидку, застегнул легкие поножи, сунул за пояс боевую секиру, выпрямился во весь рост. Сегодня золотые окажутся у него в кармане, он позволит себе немного пожить в свое удовольствие!

Дверь в коридор была приоткрыта. Снизу доносились пьяные голоса и шуточки не для нежных ушей. Дорн с удовольствием слушал ласкающие душу звуки льющегося вина и веселых голосов. Как могут эти жалкие людишки, могут веселиться без меня? Подумав это, Дорн, пошатываясь, спустился по скрипучей лестнице вниз и остановился в нерешительности. «Ну, а где же наш длинноухий друг?» - с иронией подумал Дорн. В соседней комнате не оказалось ни вещей, ни золота, ни самого эльфа. Только на корявом дубовом столе лежала пожелтевшая от времени бумажка. Невзрачный кусок бумаги содержал непонятные для гномьих глаз символы какого-то, по-видимому, очень древнего языка. «Неужели эльф удрал с моим золотом? Но на вора - то он уж совсем не похож… Не должен. И как мог он, Дорн, так расслабиться? И что это за бумажка?» - думал гном в замешательстве и отчаянии. Записка не выглядела случайно забытой, скорее эльфу нужно было, чтобы Дорн нашел ее. Сам не зная почему, Дорн был уверен в этом. Он сунул клочок бумаги в кошелек на поясе. Но зачем? Если сначала у Дорна было лишь нехорошее предчувствие, то теперь он откуда-то знал ясно, четко, что жизнь его теперь почти не принадлежит ему самому. Что он что-то должен. Но что? Гном не знал. У него опять стало паршиво на душе. «Надо расспросить этого толстого хозяина таверны, может он что знает, особенно, куда исчез этот вислоухий?» - подумал гном, опять спускаясь по скрипучим ступеням. Почему-то он почти перестал жалеть о деньгах. А внизу жизнь бурлила, разливаясь по стаканам обжигающей губы крепкой брагой.

- Эй, ты, жирный орк, мы хотим еще вина !!!- заорал высоченный человек, сидевший за дубовым столом. На человеке были мощные черные доспехи, а за спиной висел двуручный меч.

- Точно! Почему не несут больше вина!? – послышалось со всех сторон.

Дорн незаметно сел за тот стол, где кричали громче.

- Закройте хлебало этому крикуну, - зло прошипел орк – хозяин гостиницы.

Два тролля, стоявших у входа, было двинулись в сторону высокого человека, но его жесткий взгляд и рука на рукояти меча заставили их остановиться.

Дорну стало не по себе. Он пробыл в Извелграде только сутки, но уже устал от постоянных склок, которые он повсюду видел. Тем более, он еще не совсем проснулся и с трудом держался на ногах. Наконец, здоровенный тролль приволок две огромные бочки, и всем сразу стало не до склок. Перехватив у кого-то кружку вина и выпив ее до дна, Дорн почувствовал, как сила постепенно возвращается к нему. Теперь необходимо разузнать что-нибудь об эльфе - спутнике. Осторожно, стараясь никого не зацепить, Дорн добрался до стойки.

- Послушай, эээээ…, хозяин! Ты не видел высокого эльфа с длинным луком и серебряными стрелами? Того, что вчера пришел вместе со мной?

- Ты, наверное, опился вина! В таких местах, как наша гостиница порядочные эльфы, маги и тому подобные не появляются.

Дорн умолк, тупо уставившись на толстяка орка. «Ну и дела, неужели он не помнит? Какая-то муть, но ведь все было наяву, не-е-е-т, странно все это…», - размышлял гном.

- Но ведь за комнату заплатил эльф? – продолжал он допытываться.

- А ведь верно…- орк призадумался и даже перестал жевать кусочек кожи (орки любят жевать кожу).

- Постой-ка, я совсем запамятовал… Может, совсем старый стал?..

Дорн понял, что от старого орка он больше ничего не услышит. Покинув шумную компанию, гном сначала решил не терять время и отправляться в свой город, все-таки у него была голова на плечах, и его любимый боевой топор, а значит он не пропадет. Почему-то он не злился на исчезнувшего с деньгами эльфа. Но добираться пешком до Ростовца было очень долго и опасно, почти невозможно. Одинокий путник может легко напороться на диких тварей, или разбойников. Подумав об этом, и взвесив все за и против Дорн решил пока остаться в Извелграде и поискать какую-нибудь работу здесь. К тому же его терзали сомнения по поводу эльфа и странной записки. Нельзя вот так уйти, ничего не поняв из этой странной истории. У него появилась уверенность, что он сделает правильно, оставаясь в столице

А столица ждала перемен. Это витало в воздухе. Это витало во дворце. Солнце уже поднялось высоко над головами простых смертных и слепило глаза, как хорошо начищенный пятак. Однако Конунг - владыка всего, начиная с горной гряды на севере и заканчивая пустынями на юге, вовсе не спешил просыпаться. В зале совета собрались все самые влиятельные личности Извелграда. Здесь были многие из старейшин, а также Фудар – начальник городской стражи, Янмур – старый монах, советник Конунга, Рутана – прекрасная дочь Янмура, Сар – придворный маг, Янмек – самый известный маг Извелграда, который был, как обычно в черном балахоне, под капюшоном которого почти не было видно его лица.

- Люди Извелграда! Я собрал вас, чтобы вершить суд! – Янмек стоял во главе стола, и казалось его тень затмила даже летнее солнце. В зале совета стало мрачно и прохладно.

- Мы будем вершить суд над ничтожеством, которое больше не может считаться правителем, и наказание для которого должно быть страшней, чем смерть! – глаза человека в черном балахоне блеснули мистическим огнем.

Он чувствовал аудиторию, он был хорошим актером, и хорошим оратором. Сейчас он должен был подчинить эту толпу, которая являлась элитой города, поддержкой любой власти. Лучше, если город добровольно примет его власть, власть магов. Он долго готовил этот город для этого часа. Он потратил много магической силы, чтобы город почувствовал необходимость сильной руки, сильной власти. Сейчас важно было не перестараться с воздействием на их умы. Оно должно быть еле заметным. Они должны чувствовать, что это их решение. И потом, когда они разойдутся, выйдут из-под влияния его глаз и голоса, они не должны почувствовать, что их обманули. Магам не очень доверяли. Ему они должны поверить! Магическую силу нужно экономить, она еще пригодится. Они должны довириться ему и идти за ним по собственной воле.

- Но ведь этот гном служил городу много лет. Да что там городу, он защищал все окрестные земли, и гномы северных гор всегда поддерживали его, а это великая сила, - возразил Янмур.

Янмек внимательно посмотрел на старика. Он запомнил его несогласие.

- Это было раньше. А теперь город в упадке, никто не может сдержать волну анархии и разбоя, Извелграду нужна новая власть, власть способная править и уничтожать врагов.

- Но зачем так строго карать Конунга, его можно сослать на его родину, - Янмур чувствовал, что Янмек победит, он не выступал против новой власти, он сам видел, что творилось в городе. Он только хотел спасти старого опустившегося правителя от страшной расправы. Он жалел его.

Янмек еще раз остановил задумчивый взгляд на дворцовом монахе.

- Вчера я был на окраинах города, посещал разоренные варварским нападением разбойников дома. Помогал чем мог оставшимся в живых людям, - начал Янмек тихим голосом. - Я видел слезы вдов и детей, потому что мужчин, пытавшихся спасти свой дом, свою семью зверски убивали. – Янмек возвысил голос. – Неужели никто не должен ответить за эти смерти, за эти слезы!?

По залу прошел ропот. После Янмека выступил Сар, указав на недостатки правления Конунга.

Когда солнце уже начало клониться к западу, последний из присутствующих в зале совета положил свой камень на щит с надписью на одном из самых древних человеческих языков, которая гласила: « Да придет смерть к заслужившему ее, да будет он казнен с первыми лучами восходящего солнца».

На шумной улице одного из самых бедных районов города было тепло и по-летнему приятно. На смену суетливого дня, медленно и лениво, наслаждаясь каждой секундой вползал вечер. Где-то далеко слышались крики торговок, а еще дальше – звон кузницы. Воздух был наполнен ароматами летних фруктов, и Дорн изо всех сил старался не думать о еде. В животе было пусто. Такой расклад Дорну решительно не нравился. «Нужно раздобыть жратвы, а где ее раздобыть как не на рынке»,- думал гном, решительным шагом направляясь к центру. Гном никогда не занимался воровством, тем более таким мелким, как воровство еды. Это унижало его достоинство воина. Но сейчас он был готов даже на это. Хотя лучше бы ему попалась возможность немного подработать на рынке, разгрузить что-нибудь или поднести тяжести до дому какой-нибудь хозяйке. Дорн не очень хорошо знал город, но гномы, привыкшие к запутанным ходам подземелий и шахт, способны, не прибегая к магии, определять, где они находятся. Несмотря на отличную погоду и внешнее спокойствие, улицы Извелграда таили смертельную опасность. Дорн уже знал это, поступки здешних жителей были непредсказуемыми. Не всех, конечно, большая часть горожан выглядела вполне безопасно, была занята обычными делами. Но то там, то здесь возникали очаги неоправданной ненависти, насилия, заканчивающиеся почти всегда смертью. Особенно зверствовали люди, в руках которых по роду их занятий было оружие: воины, охранники. Их теперь все старались обходить стороной. Будто оружие в руках заставляло их применять его. Они и применяли направо и налево, совершенно безнаказанно. Сделав задумчивое выражение лица, гном внимательно смотрел по сторонам.

В каждом городе есть свой рынок со своими традициями и хозяевами, это отдельный мир, где есть свои законы и особенности. Рынок Извелграда был поистине огромен, он проходил через весь город и занимал чуть меньше трети. Жители города не могли бы себе представить жизни без рынка. Там, внутри, между торговыми рядами кипела жизнь: там покупали и продавали все, вплоть до рабов, наживались, воровали и зарабатывали на хлеб. И днем и ночью торговля продолжалась. Дорн шел и шел, ведь Извелград - очень большой город, и если не знать коротких путей, можно добираться до рынка очень долго, особенно если у тебя короткие ноги гнома. Уже темнело, когда Дорн добрался до первых торговых рядов. Он ужасно устал и в животе по-прежнему ничего не было.

Ночь опускалась на город, принося спасительную прохладу для существ, не любящих жары. Дорн любил прохладу, любил ночь. Потому что ночью низкорослого гнома трудно заметить, и просто потому, что он был гном, все предки которого прожили большую часть жизни под землей. Рыночный народец тоже любил ночь. Ведь в сумерках (торговые ряды освещались лишь тусклыми факелами) легче украсть, или обмануть незадачливого покупателя. На рынке можно было купить все что угодно, от лучшего оружия до самых дорогих украшений. Но, как известно, все стоит денег…

- Эй торговец, сколько стоит в-о-о-о-н та груша? - спросил Дорн, разбегающимися глазами оглядывая прилавки.

- Десять золотых за ДЕСЯТОК! – ответила красная, жирная рожа торговца.

Дорн шел дальше.

- Можно попробовать ваши блины?

- Пробуй, воин, мои блины лучшие во всем городе. Эй, что ж ты уходишь, не понравились?

Гном проглотил крошечный кусочек блина, и есть захотелось нестерпимо. Кругом слышались приглушенные голоса торговцев, где-то в кустах пели цикады, весело потрескивал огонь факела. Притихший ночной рынок был спокоен и Дорн уже было расслабиться, как вдруг увидел несколько бегущих по рядам фигур, это заставило его насторожиться и вытащить боевой топор.

- Держи вора! – рыночные охранники в тяжелых доспехах гнались за юношей лет семнадцати, их лица выражали кровожадное желание расправиться с преступником тут же без суда и следствия.

Охранники заметно уступали в скорости и ловкости, но зато у них было огромное преимущество в силе. Юноша бежал быстро, проворно уворачиваясь от цепких рук торговцев, мешающих ему спасаться. Охранники отставали, чертыхаясь и толкая тех, кто стоял на пути. Расстояние между ними удлинялось и казалось, что путь

к спасению близок. Но как бы ни был ловок юноша, он ошибся: впереди не было выхода – там была смерть…

Молодой вор остановился в тупике и испуганно обернулся. Охранники злорадно усмехались, и, предвкушая убийство, вытащили оружие. Голубые глаза совсем молодого златовласого человека выражали отчаяние и страх. Охрана подходила все ближе, звякало оружие, грубые голоса обсуждали возможные варианты расправы. Охранник, оказавшийся впереди, поднял тяжелый меч и хотел опустить его на беззащитное тело вора, но ему помешала гномья боевая секира. Охранники подняли изумленные глаза на стоящего рядом гнома. И глядя в эти глаза, гном почувствовал, что нужно убивать первым, потому что может быть поздно. Еще он почувствовал, что заражается не свойственной ему яростью и жаждой войны. Не медля, Дорн шагнул к охраннику и рубанул его по руке с мечом. Боевое железо звякнуло о камни, головорез схватился за обрубленную руку и с гримасой боли на лице укатился в сторону.

Рыночные охранники на секунду опешили, они не ожидали нападения и тупо смотреть на своего извивающегося от боли товарища. Гном не стал дожидаться, пока охранники опомнятся, быстро крутанулся на пятках и разворачиваясь, срубил голову еще одному. Второй меч упал на землю. Ошеломленный смертью товарищей, оставшийся в живых головорез даже не заметил летящего в него ножа.

Воткнувшись в шлем, нож не убил его, однако струйка крови все-таки рассекла побледневшее от ужаса и боли лицо головореза. Юноша держал в руке второй метательный нож. На лице его не осталось ни тени страха, наоборот, оно выражало уверенность и жесткость. Второй нож пронзил шею и охранник, захлебываясь кровью и выпучив глаза, неуклюже растянулся на земле.

- Уносим ноги! – крикнул юноша, увлекая Дорна за собой. Они пробежали около трехсот метров, но гному казалось, что они бежали целую вечность. Перед ними мелькали шумные торговые ряды, узкие улицы, ветхие лачуги, хотя погони и не было, но Глор знает…

- Погоди, я больше не могу, - выдохнул Дорн. Куда уж коротконогому гному угнаться за высоким человеком!

Они остановились. Шумно дыша, Дорн удивлялся самому себе. И что это его потянуло на подвиги? Не было с ним раньше такого. Конечно, он воин, трусом никогда не был. Но каждый сам за себя. Жалко, конечно, парня, но рисковать из-за него жизнью? А он рисковал, да еще как! Гном удивлялся, но удивление это было скорее приятное.

Впереди, за городскими стенами виднелся Черный лес, где по древнему поверью жили лесные эльфы, хотя многие в это не верили. Что там делать, в Черном лесу, когда рядом огромный столичный город. И почему они никогда не появляются в городе, даже если и живут в лесу? Никто не знал. Все знали, что эльфы – это отшельники, мало их, вымирающее племя, живут они уединенно. В светскую и торговую жизнь города не вмешиваются, никому не мешают. А чтоб в лесу жили какие-то лесные эльфы – так это вряд ли. Таково было расхожее мнение.

- Осталось совсем немного, я знаю короткую дорогу, - этот человек даже не запыхался, а Дорн еле волочил ноги.

Но они пошли дальше. Наконец, показались городские ворота ( в Извелград можно попасть только через южные или северные ворота). Стражники у ворот не посмели остановить человека с гномом, в руках которого была окровавленная боевая секира.

Недалеко от ворот начинался «черный» лес. Не доходя до самого леса, человек и гном уселись под раскидистым старым деревом. После недолгих усилий им удалось разжечь костер, без которого пребывание даже около леса становилось очень опасным.

- А ты неплохо дерешься, - с уважением и благодарностью сказал юноша.

- А ты отлично бегаешь, - весело ответил Дорн.

Ему вдруг стало весело оттого, что он, самый обычный гном, вот так вот просто взял и спас человека. И сейчас этот человек смотрит на него благодарно и преданно. Никто никогда так не смотрел раньше на Дорна. А еще он почувствовал, что он на правильном пути. Что это за путь, он не знал, но ощущение, что его с некоторых пор что-то или кто-то ведет по жизни, не оставляло его. Он стал к этому привыкать. А у человека в сумке оказалось немного краденого мяса и хлеба, так что они могли утолить голод.

- Ты не местный. Как тебя занесло в наши края?

- Это долгая история.

- У нас в Извелграде долгие ночи, рассказывай.

Ночные хищники с интересом и страхом смотрели на двух беседующих у костра существ, а ночь устала прятать мир под покрывалом мрака – значит, наступало утро.

Конунг беззаботно спал, когда пять человек в черном пробирались по дворцу. Высокие, жилистые, в черных балахонах, они явно не были дворцовой челядью. Дворец владыки с некоторых пор плохо охранялся, после ночного дежурства охранники были не прочь вздремнуть. Вход в покои владыки преграждали два здоровенных тролля в эльфийской стали. Тролли были преданными слугами. Пять людей в черном шли вперед, уверенно глядя перед собой.

- Стой, туда нельзя!!!! – тролль ошалел от такой наглости.

Не сказав ни слова, один из людей в черных балахонах поднял руку вверх. Тонкая веревка молниеносно оплела толстенную шею тролля и оторвав его от земли как пушинку устремилась вверх. Бедный тролль от неожиданности выронил оружие и повис на веревке, неуклюже болтая огромными ручищами. Второй тролль-охранник сполз по стенке с расширенными от ужаса зрачками и пробитой насквозь башкой.

Высадив кованую дубовую дверь легким движением ноги, Человек в черном балахоне подошел к спящему Конунгу. Когда в покои вбежала охрана, там никого уже не было.

- О Глор… - воскликнул один из стражников. Зрелище действительно было кошмарным. В палатах неприятно пахло паленым мясом. Огромное ложе владыки было алым от крови, кровь стекала по простыни и с тихим стуком капала на пол. На кровати лежало то, что еще недавно было владыкой. Отвратительная груда обгорелых кровавых останков напоминала тошнотворную кашу.

- Разве человек может сотворить такое? – ужаснулся другой стражник.

- Это не были люди это… - стражник не успел договорить – его стошнило.

Часом позже худощавый маг Янмек объявил на главной площади города о новой власти – власти магов. О новых законах. Люди со страхом и тревогой слушали мага в черном балахоне. Никто не знал, что случилось, но хорошего от этого мало кто ждал. Были такие, кто считал, что ужесточение законов – это то, что сейчас нужно. Но одно было ясно: с этого дня в Извелграде правили не словом, а кровью…

О магах.

Теперь казалось, что маги были всегда, были не просто, как имеющие особые способности и знания люди, а как особая раса. При этом никто не видел маленьких магов, магов – детей. Все маги были взрослыми, все они были мужского пола. Хотя, есть ли у магов все причитающиеся людям особенности мужского пола, никто не знал. Кроме них самих. У них не было семей. Все привыкли к такому положению вещей, и не удивлялись. Десятки лет люди жили бок о бок с магами. Все знали, что маги не были всесильны. Сила даже очень опытного мага была ограничена. Но, все же, маги, которые преуспевали в своем искусстве, были способны на многое. Они занимались только черной магией, их побаивались. Но немного, как нельзя серьезно бояться чего-то привычного. Маги, в отличие от эльфов – отшельников, иногда принимали участие в жизни города, страны. Но чем точно занимается большинство магов, никто толком не знал. Казалось, что их совсем мало. Но их было не так мало, как казалось.

Конунгу удобно было держать во дворце нескольких опытных магов, чтобы пользоваться их помощью при неожиданном нападении или заговоре, но он и предположить не мог, что они способны совершить переворот. Он не думал, что малочисленные маги так сильны. Хотя он знал, что за ними стояла какая-то сила, которая способствовала им, и которой они поклонялись. Но углубляться в это не хотел. Мистика его не интересовала. Его интересовали их конкретные возможности и способности, и Конунг не придавал этой силе какого-то серьезного значения.

Тела магов были так же уязвимы, как и тела простых людей, но стоило магу произнести одно из темных заклинаний, и он мог убить простым взглядом, или прикосновением. Любой воин в честном бою с оружием мог зарубить даже искусного мага, если тот не успевал или по другим причинам не мог воспользоваться своими мистическими способностями. Но обычно маги не ввязывались в битвы. Во всяком случае так было раньше.

Никто не подозревал, что маги вовсе не являются особой расой. Что их корни уходят в человеческую природу. Да они и сами этого уже не помнили. Годами Заргам, утративший свою материальную сущность, но сохранивший неимоверными усилиями свое сознание и черную волю, учился, оттачивал свое искусство создавать, увеличивать клан своих приемников. Теперь, когда их было много, ему стало легко поддерживать связь с этим материальным миром. С каждым годом он чувствовал, как его сила, мощь увеличивается. Скоро он выйдет из своей тюрьмы, из своей проклятой ловушки. Он воплотится в сильное молодое тело. И будет жить целые века, тысячелетия. Жить, жить, жить… Но ни одному своему ученику он не откроет свой главный секрет. И он еще подумает, нужны ли они будут ему, когда он снова будет жить. Или они ему будут мешать.

Утро выдалось пасмурным и холодным, как будто неведомая угроза нависла над городом. Высоко над землей кружили орлы – гордые птицы. А вороны, собираясь в трусливые стаи, ждали кровавого боя, чтобы поживиться мясом побежденных. Зловещее карканье ворон заглушало пронзительный клекот орлов.

Дорн грел руки, вытянув их над еще тлеющими углями. Айван (так звали юношу) молча и сосредоточенно точил метательный нож. Дорн не знал, что ждет его в этом огромном, чуждом для него мире, но теперь он был не один, а как известно, вдвоем и дорога короче, и враги не так страшны.

- Сегодня лес плохой, нужно уходить, - сказал Айван, поеживаясь от холода.

- Да, погода портится… Мы пойдем в город?

- Что-то происходит, я чувствую, что-то недоброе… - Айван сощурил глаза и глянул на небо.

Дорн тоже невольно поднял глаза вверх. По серому небу быстро плыли куски черных облаков. В глазах Дорна потемнело и он поспешил опустить голову.

- Да, нужно скорей идти в город, - сказал юноша разгребая угли веткой.

Гном и человек быстро уничтожили следы своего пребывания в лесу и быстро пошли в сторону городских ворот. Накануне вечером Дорн рассказал молодому вору все про свои приключения в Извелграде, про таинственное исчезновение эльфа, про непонятную записку. Айван внимательно выслушал его и обещал помочь. Все-таки он был местным. Но главное, он был теперь другом Дорна, так он считал.

Черный лес дышал прохладой, а между деревьев было еще темней, чем обычно. Давно никто из горожан не отваживался пойти в этот лес, а кто ходил - назад не вернулся. Издавна о Черном лесе ходили легенды, это место всегда привлекало своей таинственностью. Одни говорили, что те, кто не вернулись, стали жертвами лесных эльфов, другие говорили, что эльфы не трогают людей, а убило их что–то еще более загадочное и страшное…

Где-то в глуши леса было место, которое освещалось солнцем. Там скрюченные стволы, расступаясь, образовывали правильный круг, там на зеленой траве росли прекрасные цветы, туда не ступала нога человека, туда опасались заходить даже самые страшные лесные твари. Когда наступала ночь, и солнце уходило за горизонт, поляна светилась странным белым магическим светом. Именно здесь собирались таинственные лесные эльфы. Они не считали себя братьями живущих в городах эльфов, не признавали родства с ними. Этим летним, но по-осеннему прохладным утром на поляне совета собрались все самые уважаемые эльфы черного леса.

Старейшина Шип стоял в центре, остальные слушали его, расположившись полукругом. Шип говорил медленно и мудро, как и положено старейшине. Его стройное жилистое тело покрывал темно - зеленый плащ, а за спиной висел длинный лук уникальной работы древних мастеров. Старейшина был уже не молод, но держался уверенно и гордо. Все жители леса знали, что Шип стреляет из лука лучше любого молодого эльфа, и мало кто рискнет сразиться с ним в рукопашном бою.

- Вчера было найдено тело молодого эльфа Ветки, кто-то отрезал ему голову и поглумился над окровавленными останками… - говорил Шип, пристально оглядывая присутствующих.

- Такого давно не случалось… Люди боятся заходить в лес, магам это ни к чему… Эльф Куст шагнул вперед, прося слова, и Шип разрешил ему говорить кивком головы.

- Когда наши охотники нашли тело, оно пролежало в лесу около трех лун, но ни одна лесная тварь не притронулась к останкам, даже вороны не посмели обглодать кости. Тут не обошлось без черной магии. Кто-то хотел, чтоб мы нашли его тело так, как мы его нашли.

- Как бы ни было, кто-то объявил нам войну, и мы отомстим за нашего брата, чего бы нам это не стоило! – недавно спокойное лицо Шипа зло оскалилось, кисти рук сжались в кулаки, увидев его, мог испугаться даже опытный воин. – Нас хотят заставить принять бой не на нашей территории, потому что они – трусы. Но напрасно они думают, что если выманят нас из леса, то расплата их минует. Мы же не боимся смерти, потому что есть вещи более важные, чем жизнь!

Эльфы закивали длинноухими головами. Все поняли: что - то произошло в городе людей, иначе, кому могли помешать лесные эльфы, в которых и верили – то с трудом.

В городе было обычное утро обычного дня, однако при ближайшем рассмотрении можно было увидеть какую – то тревожность. Это и мутный страх в глазах торговки, и неосторожные движения вора, и отсутствие нищих, которые попрятались в свои грязные норы.

Айван шел молча быстрыми шагами, Дорну с трудом удавалось не отставать.

- Куда мы направляемся? – спросил Дорн, стараясь восстановить дыхание.

- Я отведу тебя к одному человеку.

- А он не…

- Человек надежный, я знаю что делаю, - успокоил гнома уверенный голос Айвана.

- А поесть там дадут?

- Думаю, дадут, - ответил тот, очень обрадовав гнома этим обещаньем.

Дорн подумал, что теперь и он, Дорн, как будто стал опасаться, что может привлечь чье – то нежелательное внимание. Будто его длинноухий спутник был по-прежнему рядом и велел ему быть осторожным. Он плюнул с досады. Ему захотелось вытащить из кошелька дурацкий клочок бумаги, выбросить его, и жить дальше так, как он раньше жил. Он чувствовал, что все дело в этом паршивом старом листке бумаги. Но он не сделал этого, что-то не позволило ему сделать так.

Они шли и шли, пока вместо грязных лачуг не начали появляться красивые дома, окруженные садами и высокими стенами.

- Стой здесь, - Айван подошел к одному из домов и с видимым усилием постучал в дверь.

- Кто там еще? – раздраженно спросил голос из-за двери.

- Это я, Айван.

С тихим скрипом дверь медленно отворилась. За дверью стоял пожилой человек в сером балахоне, тело его, несмотря на солидный возраст, не было сгорблено или сутуло, а наоборот, даже просторный балахон не мог скрыть мощных плеч и гордой осанки Лица почти не было видно, только исполосованная шрамами щека и часть покрытого морщинами лба выдавали его возраст. Не сказав ни слова, человек жестом пригласил путников войти.

Дорну человек показался подозрительным – уж очень смахивал на мага, и вообще, ему было как-то не по себе - давали о себе знать последние события. Побаливала рука, случайно раненая в недавней схватке, по-прежнему желудок был пустым

- Ну чего встал? Быстрей входи, - сказал Айван и потянул гнома за руку.

Морщась от боли, гном неуверенно переступил высокий порог. Внутри было мрачно и вместе с тем уютно, на стене висела замечательная коллекция древнего оружия, столы заставлены пыльными книгами на неведомых языках, потолка не было видно: если поднять голову, ничего не увидишь кроме темноты, уходящей высоко вверх. «Странное местечко», - подумал гном тревожно. Старик спросил Айвана строго и требовательно:

- Ты по-прежнему, не хочешь заняться учебой? Или каким – то серьезным делом?

- Не будем об этом, у меня к Вам дело, - попробовал уйти от неприятного разговора Айван.

- Твой отец перед смертью просил меня наставлять тебя на истинный путь, но я чувствую, что не могу выполнить его просьбу. Айван, мне все больше хочется применить по отношению к тебе насилие, хоть я и против любого насилия.

- Не нужно насилия, - засмеялся Айван, - я обещаю подумать по поводу учебы.

- Айван, - грустно покачал головой старец, - если бы ты знал, какая благородная кровь течет в твоих жилах, как жаль, что ты не помнишь своего отца.

- Это мой друг, он помог мне, и теперь мой черед помочь ему, - переключил Айван внимание человека в сером балахоне.

- Ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня, – старик медленно опустился на мягкий ковер, и взглядом разрешил сесть и гостям, - рассказывайте.

Дорн уже проникся доверием к старцу, потому что понял, что Айван привел его к человеку, которого знал долгие годы.

- Я ищу одного эльфа, я даже не знаю, как его зовут. Мы прибыли в Извелград вместе, Но он исчез. «И унес мои денежки», - подумал гном, но говорить не стал. А со мной, - продолжил он, - начали твориться странные вещи. Не то, чтоб сильно странные, но что-то меня тревожит, а что – не пойму. Покинув меня, он оставил только это, - Дорн протянул старику записку.

Развернув записку, старик стал долго и не без интереса ее изучать.

- Это древне – эльфийский. Здесь сказано, что обладатель сего может не знать, что ему уготована судьбой некая миссия, но, что это неважно. Ибо знает он или не знает, он все равно пойдет по предназначенному ему пути. И не должен он бросить ношу свою, даже если тяжела она будет безмерно. Но если не вынесет он ноши сией, то сбудется страшное пророчество, время которому пол тысячелетия. А вынесет – может и минут мир чаша сия.

- Ничего не пойму… - Дорн хмуро уставился на старика. А Айван даже рот приоткрыл от изумления.

- Нам не все суждено понять. Есть те, кто знают больше нас. Одно могу сказать точно, что Вам, Дорн, предстоит совершить нечто важное для всех. И что от исхода этого будет зависеть многое, - старец с уважением посмотрел на гнома. Айван же смотрел на своего друга с восхищением.

Дорн опешил, у него даже ноги похолодели.

- Почему я? – выдавил гном.

- О, этого я знать не могу.

- А что я должен совершить?

- Я знаю одного мудреца, правда, я очень давно не видел его, который знает очень много, он может предугадывать будущее, возможно, он сможет объяснить Вам больше, чем я. Он живет отшельником на одной из самых высоких гор к югу от Извелграда, там, где начинается горная гряда. Если вы решитесь идти туда, то я начерчу Вам путь.

- Я с тобой! - тут же сказал Айван Дорну, который еще ничего не решил толком.

- Хорошо, - вынужден был ответить гном, которому лазанье по горам представлялось худшей из возможных перспектив.

- А что происходит в городе, Вы можете объяснить? – спросил старика Айван.

Тот грустно покачал головой:

- Извелградом теперь правит не Конунг, совершив переворот, маги взяли власть в свои руки… Многие еще не представляют последствий этой перемены, но мне кажется, что последствия будут страшные.

Гном и человек внимательно выслушали рассказ старца о новой власти, которая обещала быть кровавой. И о том, что понимали немногие, самые передовые умы города: маги виноваты в том, что город из процветающей столицы превратился в разбойничий вертеп.

- Ну ладно, мы заговорились, а ведь вы, наверное, голодны.

Дорну не верилось, что, наконец, он сможет осуществить самое большое свое желание последних суток – съесть хоть что-нибудь. А то в свете последних событий он уж начал опасаться, что может ему уже и есть-то нельзя?

Днем позже, купив кожаные сумки и набив их провиантом, путники запаслись оружием и отправились на поиски мудреца, о котором говорил старец. Почему Дорн все-таки отправился на поиски сомнительного отшельника, даже существование которого было под вопросом? На этот вопрос он и сам не знал ответа. Просто он не мог поступить иначе. Дорна не покидало чувство, ставшее уже привычным, что за ним наблюдают чьи-то глаза, а чьи - то мысли заставляют его отправиться в путь. Хотя к отшельнику он пошел бы и сам, без всяких там… ушастых! Подумал бы, подумал, и все равно пошел бы. Раз на нем теперь такая ответственность! Должен же он знать, в чем она заключается? Как бы ни было, выступив в сложное путешествие, он не знал, что ждет его на самой высокой скале, он даже не знал, сможет ли до нее добраться, но он шел вперед.

Во дворце была полночь, гробовая тишина нарушалась только всхлипываниями девушки и шепотом старца. Дворцовый монах Янмур успокаивал свою дочь.

- У них повсюду уши и глаза, от них ничего невозможно скрыть… - плакала Рутана.

- Что ж поделаешь, времена меняются…На все воля господа…

- А вчера, за неуплату налогов повесили трех торговцев, прямо на площади, чтобы все видели. Когда такое было?

- На все воля го…

- Да нет никакого господа, раз творится такое!

- Не говори так, доченька, господь есть, Глор милосерден, но мирские дела делают миряне, господь тут ни причем.

- Но нужно же что-нибудь делать?

- Ты хочешь изменить мир? Я уже стар, Рутана, но ты, ты очень молода, ты можешь многое. Тебе нужно бежать отсюда. С такими мыслями тебе нельзя оставаться здесь.

- А если я уйду, то что я должна делать? – подняла на отца заплаканные глаза Рутана.

- Я всего лишь старый монах. Откуда же мне знать… Я буду за тебя молиться.

Янмур чувствовал, что его дочь не похожа на него. Она еще не разуверилась в своих силах. И еще он чувствовал, что за ним скоро придут. Вряд ли он угоден новой власти. Нельзя, чтобы Рутана оставалась здесь.

- Тебе лучше бежать из дворца, - повторил он настойчиво.

- А как же ты?

- Я уже очень стар… Мне все равно, где доживать свои последние годы.

- Когда?

- Будет лучше, если ты сделаешь это на рассвете.

Рутана утерла слезы и серьезно посмотрела на отца. Она поняла, что беззаботные дворцовые будни закончились, что пришло время всерьез побороться за свое будущее и будущее города. Она чувствовала, что в ней достаточно смелости для такой борьбы. Она только пока не знала, что именно для этого она должна делать.

На рассвете девушка собралась в путь. Накинула черный дорожный плащ и стала прощаться с отцом.

- Возьми, он теперь тебе нужнее, чем мне, - отец протянул Рутане острейший изогнутый клинок.

Холодная сталь приятно легла в руку, это был не тот тупой и тяжелый меч для тренировок, обращаться с которым Рутану еще в детстве учил начальник дворцовой стражи Фудар. Девушка сунула клинок в мягкие ножны за спиной.

- Спасибо тебе, прощай… Отец, береги себя. Я найду возможность тебе дать о себе знать.

Рутана, не теряя ни секунды, вышла из дворца, ее никто не задержал, и быстрым шагом направилась в центр города.

- Прощай, Господь с тобой… - тихо прошептал Янмур и заплакал, теперь было можно, Рутана не видела его слез.

Утро было пасмурным и серым. Два путника шли по лесной тропинке, шли быстро. Часть пути нужно было проделать по лесу. Они торопились пройти этот путь как можно быстрей, пока в лесу не начнет темнеть. Оставаться ночевать в лесу было нельзя, поэтому они решили идти весь день без привалов, позволяя себе лишь небольшие минуты отдыха. Хоть они и не заходили далеко в глубь леса, а пересекали его по кромке наискось, сокращая таким образом путь, все равно Дорну было не по себе.

- Послушай, Айван, а что такого в этом лесу? – оглядываясь по сторонам, спросил он.

- Разное рассказывают, но лучше не верить слухам.

Здесь Дорн чувствовал себя неуютно. Он шел то и дело поеживаясь и бросая быстрые взгляды по сторонам. И как будто лес был спокоен, но что-то было не так. Еще эти дурацкие слухи… А слухи не возникают на пустом месте. Дорн не был трусом, но он плохо переносил неизвестную опасность. Когда можно ожидать чего угодно, а чего именно – не знаешь. Он не стал допытываться у Айвана о том, что именно говорят об этом лесе. Не хотел показывать свою тревогу, свою слабость, ведь тот считает гнома чуть ли не героем. «Вот мой самый главный недостаток, - подумал Дорн, – я слишком много думаю». Гном посмотрел на Айвана, но Айвана, похоже, не тревожили никакие сомнения, он просто шел вперед, поигрывая острейшим ножом.

- Айван, зачем ты пошел со мной? – не выдержал наконец Дорн.

- Жизнь вора непостоянна, а на рынке полно головорезов новой власти… Для моей кармы будет лучше, если я умру смертью воина, защищая друга, а не смертью вора.

- А почему ты стал воровать?

- Я остался без родителей очень рано, а моя тетка давала мне очень мало еды. Вот я и привык воровать. А вообще – то, последнее время я хотел изменить свою жизнь. Теперь я рад, что это произошло.

Несколько часов они шли молча. Дорн немного успокоился, кажется, слухи об этом лесе, какие бы они ни были, несколько преувеличены. Пока ничего опасного не происходило. Пару раз они спугнули каких - то тварей. Но ни одна из них не осмелилась показаться им на глаза, тем более напасть. Дорн мысленно вел беседу с самим собой. Последнее время он будто раздвоился. Один Дорн в нем, старый, привычный, брюзжал, не понимая, ради чего нужно переться на край света, когда можно найти приличную работу, иметь приличный заработок, и думать о простых и понятных вещах, таких, как кружка эля или баранья нога. А другой, новый Дорн, перестал себя считать простым обыкновенным гномом, он хотел оправдать возложенное на него доверие, он готов был лазать по горам и чуть ли не подвиги совершать. Дорн посмотрел на своего молодого спутника:

- Айван, а у тебя не возникает мыслей, что мы зря все это затеяли? Вдруг мы придем на место, а старца там и нет уже давно, или он сам ничего нам толком не сможет объяснить?

Айван удивленно посмотрел на гнома:

- Ну нет, так нет, - ответил Айван легкомысленно, - потом и думать будем.

- И тебе не будет жалко потраченного времени? – Дорн хотел сказать «и потраченных сил», но почему – то не сказал.

- А чего его жалеть?

Дорн промолчал. Да, Айван был сделан из другого теста.

Когда уже ближе к вечеру они вышли из лесу, Дорн, облегченно вздохнув, сказал:

- Все-таки, выдумывают у вас тут про этот лес, обыкновенный лес, совершенно безопасный.

- Да нет, просто мы шли по обхоженным местам. Дальше даже днем никто не решится идти. Но даже и здесь часто случается, что твари нападают. Иногда, пока одну – две твари не ранишь – не отстанут. А сегодня нам просто повезло. Будто нас кто охранял, даже удивительно.

«Может и охранял», - подумал Дорн, у него было такое ощущение.

Дальше идти было не опасно. Они шли не так быстро, устраивая привалы в попадавшихся на пути селениях. Но через двое суток селения, маленькие и большие, остались позади. Идти стало труднее, почва была каменистая, начиналось предгорье. В ночное время путникам приходилось по очереди дежурить у костра, у Дорна, не привычного к длинным пешим переходам, в кровь стерлись ноги, и он шел, прихрамывая, Айван тоже выглядел усталым. Раздирающие Дорна противоречия усилились:

- Вот видишь, какой ты болван, - говорил один Дорн внутри него, - ты истязаешь себя, даже не зная, ради чего ты это делаешь.

- Да, но от меня многое зависит, как же я могу не попытаться узнать, что именно зависит от меня. А вдруг, если я этого не узнаю, произойдет что-то страшное, ведь так написано в послании.

- Это жалкий клочок бумаги ты называешь посланием? Да ушастый просто посмеялся над тобой!

- Но я чувствую, что это очень серьезно, и чувствую, что ему, эльфу, тоже было не до шуток. Он слишком умный, чтобы заниматься такими глупостями. Он знает что-то важное.

- Ну и почему же он тогда ничего не объяснил тебе сам, раз он такой умный и все знает, зачем нужно было, чтобы ты сбивал ноги, карабкаясь по горам?

- Да, действительно, зачем?

Дорн решил обсудить этот вопрос с Айваном. Во время путешествия с ним, он понял, что несмотря на кажущееся легкомыслие, Айван обладал гибким и острым умом. Не был он обыкновенным воришкой, текла в нем, действительно, какая-то благородная кровь.

- Айван, как ты думаешь, почему эльф не сказал мне все прямо сам, зачем нужно все так усложнять? Если, конечно, в этом, действительно, есть какой-то смысл.

Айван задумался.

- Знаешь, - сказал он, - может, это такое испытание. И ты должен все узнать, когда докажешь, что ты готов это узнать.

Дорн кивнул. Они продолжили путь. Гному было досадно от высказанного Айваном предположения, что кто-то его может испытывать. Потом, это было всего лишь предположение. Но все же он постарался больше не обращать внимание на усталость и сбитые ноги. Чтобы никто не подумал, что он может раскиснуть от таких пустяков. Все-таки, он был воин.

Так, несмотря на все сложности похода, человек с хромающим гномом с завидным упорством продолжали идти вперед. Вечером, сидя у догорающего костра, Айван рассказывал древние легенды о смелых воинах и искусных магах, где справедливость торжествовала всегда, а Дорн напевал старинные песни гномов; но как ни пытались путники скрасить трудный путь, все равно болели ноги и хотелось есть. Но никто не жаловался и не ныл. На пятый день пути они, наконец, увидели гору, где должна была находиться хижина отшельника. Теперь они шли не к чему – то мнимому, а к реальной видимой цели. Казалось, даже ноги стали болеть меньше, не осталось ничего, кроме неудержимого желания быстрее добраться до скалы. Пролетели еще сутки пути.

И вот, самая высокая скала Южной гряды предстала перед путниками во всей красе. Вершины ее не было видно из-за облаков, а склон был пологим, на нем даже было вырублено некое подобие ступенек, видимо отшельника время от времени навещали.

- Теперь часа за три доберемся, – уверенно сказал Айван.

От этих слов на душе у Дорна полегчало. Глядя на Айвана, гном невольно дивился его хладнокровию и уверенности. Дорн никогда бы не подумал, что простой городской вор может так стойко терпеть трудности перехода, так ловко управляться с метательными ножами и так умело ориентироваться по звездам. Но не только он был удивлен. Айвану тоже пришлось многому поучиться у гнома. Юноша видел стертые в кровь ноги гнома, но Дорн ни словом ни стоном не выдал своей боли.

После недолгого отдыха гном и человек снова отправились в путь. Измученные и усталые, они продолжали из последних сил карабкаться по неровным ступеням. Восхождение на скалу оказалось сложнее, чем полагал Айван, как будто неведомая сила тянула путников вниз. Вершины так и не было видно, казалось, она устремляется ввысь до бесконечности… Дорну становилось не по себе, когда он смотрел вверх, но стоило ему опустить глаза, как у него начинала кружиться голова. «О Глор, неужели я останусь в живых?» - малодушно думал Дорн, все-таки гномы не созданы для высоты. Наконец, перед воспаленными глазами гнома предстал вход в жилище отшельника. Это была пещера, прикрытая дверью, сделанной из плетеных веток. Недалеко от входа бил горный родник, и путники кинулись к нему и стали жадно пить ледяную воду. Весь мир перестал существовать, только дающая жизнь вода. Напившись, Дорн наконец вспомнил о главной цели похода. Но старца отшельника в доме не было. Путники завернули за выступ скалы и увидели огромную и удивительно плоскую площадку. На площадке, скрестив ноги, сидел человек в балахоне зеленого цвета. Человек даже не шелохнулся, когда путники подошли к нему. Он был высоким, худым, за балахоном было не видно его лица. Человек и гном подошли к нему сбоку и остановились в нерешительности.

- Я знаю, зачем вы пришли. Вам нужны ответы на ваши вопросы. Что ж, спрашивайте, - донесся сильный низкий голос отшельника, казалось, он звучал повсюду. Этот голос был смутно знаком Дорну.

- Я хочу знать, что это значит, - хрипло сказал гном, протянув старцу записку на древне - эльфийском наречии.

Тот взял записку, но читать не стал,

- Ты уверен, что хочешь это знать? А может быть, тебе лучше вернуться назад в неведении и забыть об этой истории навсегда? Подумай сейчас, у тебя есть шанс.

На мгновение у Дорна возникло искушение так и сделать. Вдруг он почувствовал, что если сейчас он так решит, то больше его не будут мучить никакие предчувствия. И он сможет вернуться в Ростовец и жить совершенно как прежде. Но это было только мимолетное ощущение. Он понял, что вовсе не хочет быть прежним Дорном. И еще он понял, что не простит себе потом, если вот так уйдет, ничего не узнав. И Айван не простит ему этого.

- Да, я хочу все знать, - сказал он твердо.

Старец обернулся, откинул капюшон, закрывающий его лицо, и Дорн увидел, что это вовсе не старец. Перед ним был тот самый эльф, который оставил его в гостинице одного с клочком бумаги, не знающего, куда идти и что делать. Только сейчас он выглядел очень внушительно. В нем чувствовалась высшая духовная сила.

- Не обижайся, - сказал эльф – отшельник гному. Я должен был убедиться, что тот, кого я выбрал для великой миссии, сможет нести эту ношу. Поверь мне, сейчас не до амбиций. Пойдемте, я все расскажу вам. Можете звать меня Эриком.

Эрик был одним из тех отшельников, которых не интересовала жизнь в миру. Он занимался познанием вечных законов бытия, законов мироздания и достиг многого на этом пути. Общался он только с теми, кого интересовал духовный путь, у него были ученики, и, казалось, ничто не может заставить его вмешиваться в жизнь мирян. Эрик мог заглядывать в будущее. Оно открывалось перед ним не полностью, а небольшими фрагментами, предчувствием. Однажды ему пришло видение, в этом видении он увидел грядущее таким мрачным, что душа его отказывалась верить в истинность этого видения. Он углубился в древние пророческие книги. И нашел в них подтверждение. Действительно, разные пророчества сходились в одном, что именно в это время, после смерти правителя Конунга, миру всех думающих существ грозила страшная катастрофа. Эта катастрофа не была связана с природными катаклизмами. Она была связана с резким перевесом зла в мире, в котором живет сейчас Дорн, и Айван, и все мыслящие существа.

- Зла и сейчас очень много в жизни, - грустно говорил Эрик, - но то, что я увидел не сравнится ни с чем, это была картина какого-то всеобщего безумия и вырождения.

- И это грозит нам? – ошеломленно спросил Айван.

- К несчастью, да. Это грозит всем.

- Но почему? Как это произойдет?

- Я пытаюсь сейчас понять это, но мое сознание пока не разрешило эту загадку, и древние книги молчат об этом.

- Но это можно предотвратить? – спросил Дорн, он почувствовал, что сейчас он узнает самое главное для себя.

- Только в одной из книг говориться о том, что возможно спасение. Скажу честно, никто не знает, насколько велика эта вероятность Там говориться, что, «если зажжется сердце великим огнем правды у одного из сыновей племени гномов, и будет он следовать зову сердца своего, то, может, минует мир чаша сия». Отрывок из этого пророчества сейчас находится у тебя, Дорн.

- Но ведь нигде не сказано, кто именно будет этот гном? Почему ты решил, что это именно я? – сердце Дорна бешено колотилось.

- Честно скажу тебе, я не знаю, что это должен быть именно ты. Моя интуиция подсказала мне, что это – ты. Я останавливал свой внутренний взор на тысячи лицах, и выбрал тебя. Пойми, я не мог все пустить на самотек. А вдруг ты так и не услышишь зов своего сердца в нужный час, я решил найти тебя. Остальное ты знаешь.

- А если бы я не пришел сюда?

- Я бы понял, что я ошибся.

- А может быть, это все-таки не я, и все это предначертано другому гному?

- Может быть.

Воцарилось напряженное молчание. Дорн был ошеломлен.

- А что я должен делать?

- К сожалению, и этого я сказать не могу. Ты должен быть готов слушать свое сердце. Но я всеми силами буду помогать тебе. И по возможности защищать тебя.

- А у тебя большие возможности? – Дорн не мог не задать этот вопрос.

- Я не всесилен, - ответил Эрик.

Теперь Дорн ощутил, как зверски он устал. И больше он не хотел ни о чем говорить, ни о чем думать. Айван тоже хотел теперь только одного – спать. Эрик предложил им ночлег, и они уснули, едва свалившись на кровати.

Над Извелградом повисла темная ночь. В ней чувствовалась невидимая угроза. Впрочем, угроза сейчас чувствовалась всеми и днем. Но ночью это было сильней. В городе ходили слухи о конце света. Откуда этот слух пошел – никто не знал, но все тревожно ждали чего-то страшного. Хотя страшного в жизни горожан с приходом новой власти и так хватало.

В дворцовых покоях, бывших покоях Конунга, сидел маг по имени Янмек. Он сидел на полу в полной темноте. Долгое время ничего не происходило, но он продолжал ждать чего – то. Вдруг в одной из каменных стен появилась небольшая светящаяся точка. Точка быстро увеличилась в размерах и через несколько секунд превратилась в небольшую дверь. Янмек с благоговейным страхом посмотрел на светящуюся дверь. Дверь отворилась без привычного скрипа, и вся комната озарилась темно-синим пламенем. Из стены в комнату медленно выплыло какое - то огромное и черное существо.

- Рассказывай! – приказало существо.

- Возникли некоторые ммм… сложности… - робко пробормотал всегда уверенный в себе человек в черном балахоне.

- Что опять ?! – голос прогремел как раскаты грома.

Янмеку захотелось сжаться в комок, превратиться в маленькую мышь и забиться в темную щель.

- Я не знаю, как это случилось, но Рутаны нет во дворце. Вы приказали ее уничтожить немного поздно, она сбежала. Не знаю почему.

- Почему я не могу положиться на вас? - голос звучал раздраженно, но уже спокойней – Что с гномом?

- Вар занимается этим, - Янмек шумно сглотнул.

- Я знаю это, меня интересует результат.

- Гнома, которого Вы нам показали, сейчас нет в городе. Не могли бы Вы указать его местонахождение? – заискивающе спросил маг.

- Чему я только учил вас столько лет? - проворчал голос. – Гном сейчас в поселении Круда, это в двух днях ходьбы от Извелграда.

- Да, да, - я знаю, где это. Мы найдем его, Учитель. Не сомневайтесь.

- Я должен быть уверен, что когда все начнется, его уже не будет в живых. Ты ведь знаешь пророчества!

- Его не будет, не сомневайтесь, учитель.

- Как армия?

- О, мобилизация идет полным ходом! Мы работаем над формированием нужного духа нашего войска. Каждый из них не дождется бойни, они жаждут крови!

- Хорошо, работайте дальше.

Существо еще немного повисело в воздухе, а потом так же медленно уплыло обратно в светящуюся дверь. Дверь постепенно растворилась, и комната снова погрузилась во тьму. Янмек долго сидел на полу, не изменяя позы, потом вдруг вскочил и в порыве гнева выбил дверь ногой.

От неожиданного шума спящие на посту охранники вскочили. Первым, что они смогли разглядеть полусонными глазами, было разъяренное лицо Янмека.

- Это так вы охраняете дворец?! – Янмек с каждым словом все больше злился. Он знал, что охрана дворца им самим введена в такое индифферентное и сонливое состояние. И теперь потребуется время, чтобы это действие прошло. Ведь он знал это, как он выпустил этот момент, нужно было сразу же сменить всю охрану! Ярость душила его.

Охранники спросонья никак не могли понять, что происходит и просто стояли, молча глядя на Янмека.

- Вы все проспали! Как вы могли допустить, чтобы из дворца бежал человек?

- Мммы…

- Жалкие черви!!! Ты очень хочешь спать? – обратился Янмек к одному из охранников. - Я могу тебе это устроить!

Янмек поднял руку и произнес одно из черных заклинаний. Охранник без единого звука упал замертво.

- Вы хорошо усвоили урок? – самодовольно окинул взглядом стражников Янмек. Все поспешно закивали головами, а два самых быстрых уже поволокли тело убитого к выходу. «Ничего», - подумал маг, страх – великая сила, посмотрим, может, и не придется их менять. Он чувствовал, что ему трудно заниматься простыми организационными делами. Трудно, потому что очень скучно.

После казни охранника человек в черном балахоне вызвал начальника стражи.

- Монаха Янмура убить, отрубить ему голову на главной площади! – приказал он.

Ему стало немного легче. Зайдя в свои покои, Янмек устало опустился на кресло. Он сидел, тупо глядя в одну точку. Маг думал о том, что захватить власть гораздо легче, чем удержать ее. Он чувствовал, что ему трудно контролировать ситуацию так, как этого требует Учитель. Что столько затрачено усилий, магических сил, а многие выстраиваемые планы рушатся, как карточные домики. Быстрей бы все началось. Когда они истребят ту часть населения, которой трудно управлять, станет легче. Намного легче… А потом Учитель будет вместе с ними. Янмек поежился от этой мысли. Он, как и все маги, привык желать этого, но теперь, когда он завоевал власть, ему стало жалко отдавать ее. И еще ему почему-то было страшно.

Утром в горах холодно и спокойно. Утреннее солнце нежно освещает острые скалы. Кажется, на такой высоте все мирские проблемы и заботы - сущая ерунда. Все спокойно, безмятежно. Только клекот орлов нарушает тишину. Еще недавно хмурое небо стало нежно-голубым, с медленно плывущими по нему облачками. Сверху весь мир казался другим.

«Как же все - таки хорош наш мир!» - думал Дорн, медленно спускаясь по неровным ступеням, - пожалуй, стоит спасти его…»

Трое путников спускались по извилистой лестнице, ведущей к подножью горы. Впереди всех легкой походкой шагал эльф. Ночью ему было виденье, и утром он сказал, что знает, куда они должны идти, и что он пойдет с ними. На нем был дорожный плащ темно- зеленого цвета, а за спиной висел колчан со стрелами и замечательным луком.

За эльфом шел Айван с довольной улыбкой на лице: кроме маленьких ножен с метательными ножами, у него на поясе красовался отличный кинжал из эльфийской стали - подарок Эрика. А позади всех с задумчивым выражением лица семенил Дорн. На спине у него был рюкзак с едой, а на поясе висела фляга с еще прохладной бражкой, из которой он то и дело отхлебывал, не изменяя при этом своей задумчивости. Он был в хорошем расположении духа, настроение было философским. Теперь Дорн почти не сомневался, что именно его имели в виду древние книги. И сейчас он старался слушать свое сердце. Сердце ему говорило, что сейчас он на единственно верном пути. Что так и должно быть: он должен идти за эльфом, не раздумывая, куда и зачем тот их ведет. Правда, куда так спешить, можно было отдохнуть еще немного. По этому поводу он чуть не начал мысленно ворчать, но вовремя сдержался.

Путники шли молча, потому что на разговоры не было времени, да и разговаривать никто особенно не хотел. Спуск был гораздо легче подъема. Скала провожала их по-хозяйски вежливо. Рядом с эльфом все тревоги рассеивались. Он вселял какую- то железную уверенность.

Дорн думал, какая пропасть лежит между сегодняшним днем и днем, когда они с «ушастым» сопровождали повозку, как переменилось его отношение к эльфу, теперь он смотрел на Эрика почти с восхищением. Айвану, похоже, было все равно, куда и зачем они направляются. У него был новый острейший кинжал, он был сыт и чувствовал себя прекрасно, а рядом с ним шли его друзья! Что еще нужно, чтобы чувствовать себя счастливым! И хотя, как выяснилось, путь их лежал не куда-нибудь, а в глубь черного леса, никто не волновался. Дорн не знал, зачем им нужно в черный лес, но ведь туда их повел Эльф, а он знает что делает.

Скоро Дорн и Айван поняли, что они идут совсем другой дорогой. «Эта дорога быстрее приведет нас к Черному лесу», - сказал Эрик. Выяснилось, что по пути они должны еще зайти в небольшой городок, в котором у Эрика были какие-то свои, неотложные и важные дела. Не таким уж отшельником был Эрик. Этот город был ближайшим от скалы, где эльф постигал законы мироздания. И в этом городе у Эрика было очень много учеников. Еще они решили в городе купить пару отличных драконов, а ведь это основное транспортное средство. Сейчас на это были деньги. Эрик отдал Дорну все, что они некогда заработали.

Добрались без приключений. Не считая схватки с болотными тварями, которых Дорн быстро изрубил на куски. Заар оказался небольшим городком с невысокими, но добротными домами, узкими улочками и неплохим рынком, занимающим примерно треть всего городка. Эльф сразу отправился по своим неотложным делам, предварительно договорившись о ночлеге на небольшом постоялом дворе. А у Айвана при виде рынка загорелись глаза, и он устремился к торговым рядам. Дорну ничего не оставалось, как последовать за молодым другом. Заарский рынок был в самом деле, неплохим, здесь попадались торговцы из разных, даже очень отдаленных земель. Некоторые торговали очень редкими и дорогими вещами. Дорн остановился у палатки с оружием, его внимание привлекли боевые секиры и алебарды – выбор был огромный. А Айван на некоторое время исчез, а когда вернулся, физиономия у него была довольная, в руках он держал туго набитый кошелек.

- Смотри, наживем мы здесь врагов, - укоризненно посмотрел на Айвана гном. – Потом, ты же решил оставить это.

- Не волнуйся, - ухмыльнулся Айван, - я – ловкий, а пара золотых монет никогда не бывает лишней. Это же так, чтобы навык не потерять. Знаешь, сколько я этот навык приобретал!

Гном только пожал плечами. Ему непонятна была эта страсть в молодом друге. Побродив еще немного по торговым рядам, друзья пошли на постоялый двор.

- Добро пожаловать в Заар! – улыбнулся трактирщик, увидев гнома с Айваном. – Ваши комнаты наверху, Эрик сказал, что в путь вы отправитесь только завтра, а сейчас можете хорошенько отдохнуть.

Айван пошел тратить украденные деньги. Дорн взял с него обещание больше не искушать судьбу, и успокоился только тогда, когда Айван поклялся его, Дорна, здоровьем не делать этого. А сам Дорн решил остаться тут и пропустить кружечку хорошей бражки. Гном сидел за круглым дубовым столом и медленно потягивал брагу, думая о том, что подвиги подвигами, а хорошо, что есть маленькие радости в гномьей жизни. Брага расслабила его, делать было нечего, и гном решил понаблюдать за здешними обитателями. Вот человек у стойки, он явно очень пьян: вот – вот свалится с ног. А вот симпатичная девушка, она настороженно смотрит по сторонам и, кажется, ищет кого – то. За соседним столом сидит несколько человек в боевых доспехах. Они напоминают вояк новой власти. Глядя на них Дорн насторожился: не нравились ему эти люди. Но они просто сидели и грубо ругались по поводу недостаточно свежего мяса. Дорн успокоился, его рука медленно отпустила рукоять боевой секиры.

- Послушай меня, гном, - обратился к Дорну старик, подошедший сзади.

Дорн обернулся и удивленно посмотрел на старика.

- Когда будешь в черном лесу и увидишь старейшину Шипа, отдай ему это, не сочти за труд - старик протянул Дорну пузырек с неизвестным содержимым.

- Но кто ты такой? Откуда ты знаешь? И кто такой Шип?

- Какая разница, просто сделай, о чем я тебя прошу, когда ты там будешь! – раздраженно бросил старик.

Дорн посмотрел на пузырек, поднял глаза на старика, но его уже не было, он как будто испарился. Гном продолжал еще некоторое время смотреть на загадочный пузырек, пытаясь понять, не спит ли он… Кто – то уронил кружку, и она с шумом разбилась. Дорн опомнился, быстро сунул пузырек в карман и посмотрел по сторонам. Вокруг все занимались своими делами, и никто не обращал на него внимания. «Ну и дела, - подумал гном, - но откуда он узнал, куда я направляюсь? И что внутри пузырька?» Дорном вдруг овладело жгучее желание открыть пузырек, но подумав о возможных последствиях, он все-таки сдержался. «Кто их знает, с их магическими штучками, - подумал Дорн, - открою пузырек, а оттуда вылезет какая – нибудь мерзость!» В конце концов, Дорн решил ничего не предпринимать, а там видно будет… «Ничего себе, у меня сейчас жизнь, вокруг все только и делают, что предсказывают и знают мое будущее!» - подумал гном. Но ему нравилась эта жизнь!

Тем временем, на городок черной вуалью опускался вечер. Толпа людей на рынке редела. Дорн поймал себя на том, что просто ужасно устал и все, что ему сейчас нужно, это выспаться на настоящей мягкой постели. Кто знает, будет ли еще у него когда такая возможность, теперь он не мог знать, что будет с ним завтра. Гном медленно встал из-за стола и походкой сонного гнома поднялся на второй этаж. Там он нашел свою комнату и свалился на кровать. Постель оказалась такой мягкой и уютной, что Дорн сразу же уснул.

У эльфов Черного леса был обычный трудовой день. Чтобы выжить, лесные эльфы должны слаженно и упорно трудиться. Их жизнь напоминает жизнь лесного муравейника, где каждый знает о своих обязанностях и трудолюбиво выполняет их. Сильные взрослые эльфы охотятся, убивая ровно столько, сколько им необходимо. Более молодые учатся у старших и сажают деревья, растят овощи и злаки. Женщины шьют кожаную одежду и готовят еду. А старейшины всем этим руководят, и хранят в строжайшей тайне все секреты леса и эльфийской белой магии.

Этот день ничем не отличался от других трудовых дней. Жизнь в лесном городе закипает с раннего утра. Не успело солнце как следует подняться, а старейшина Шип уже на ногах – объясняет другим старейшинам свои планы расширения лесного города на запад. Эльфы охотники хвалятся друг перед другом меткостью и учат молодых стрелять из лука. Эльф по имени Дубовый лист следит за порядком. Лес служит эльфам крепостью и их домом, а они заботятся о нем и оберегают его. Их никто не тревожит: люди боятся заходить глубоко в лес. Охраняя свой покой, эльфы с давних времен пугают людей страшными мифами о Черном лесе. И до сих пор все было хорошо. Но в последнее время эльфы чувствовали присутствие в лесу посторонних сил. Особенно остро чувствовал чужаков Шип, он был очень взволнован, но не подавал виду. Впервые за много лет эльфы почувствовали себя неуверенно на своей территории.

Шип делал вид, что слушает советы старейшин, но мысли его были совсем о другом. Он думал об убийстве молодого эльфа Ветки, и думал о нем уже давно. Он знал, чувствовал, что кто-то точно знает о их существовании, что кто-то хочет выманить их из леса. Кому они помешали? Шип понимал, что началась пока невидимая, но война против них. И эту войну нужно выиграть! Но чтобы выиграть, нужно владеть ситуацией, нужно знать. А он не знал.

Выслушав старейшин, Шип дал всем указания, взял свой лук со стрелами и отправился в глубь леса. Он отправился один, без охраны. Шип шел самыми темными и тайными тропами, о которых не знали даже самые старые лесные твари. Наконец, он вышел на небольшую поляну, в центре которой стояло огромное дерево. Остальные деревья словно расступались перед ним, уважительно склонив свои кроны. Дерево, казалось, дышало, покачивая своими огромными ветвями. Здесь был центр всего леса, его сердцевина. Про это место не знал никто, кроме двух старейшин, одним из которых был Шип. Это знание передавалось из поколения в поколение много столетий. Лесные эльфы – древний народ.

Шип преклонил колено перед священным деревом и произнес заклинание. Дерево гулко застонало и заскрипело, пробуждаясь после многолетнего сна. Раз в семь лет можно было пробудить дерево. И Шип берег эту возможность до крайней необходимости. Теперь эта необходимость настала.

- Кто ты, и зачем ты пробудил меня? – проскрипело Дерево.

- Я старейшина Шип, я пришел спросить совета.

Дерево опять заскрипело ветвями, разминая их.

- Какой совет тебе нужен?

- Я чувствую угрозу моему народу. Что мне делать, чтобы спасти его?

Дерево задумалось. Шип молча стоял и ждал.

- В древних преданиях, помнится, что-то говорилось об эре зла… Она должна наступить, когда к власти придут черные маги… Это уже произошло?

- Мы не бываем во внешнем мире, - пожал плечами Шип.

- Подожди, я попробую узнать.

Дерево опять надолго замолчало.

- Да, черные маги уже захватили власть в стране. Но эра зла еще не наступила. Слушай! Война неизбежна для твоего народа, готовьтесь к войне, она не обойдет стороной даже Черный лес. Но твой народ должен объединиться с другими народами. Вы не выиграете эту войну в одиночку.

- Но эльфы не могут объединиться с людьми! Людям нельзя доверять, они коварны, лживы! Ни один эльф не захочет сражаться рядом с гномом или человеком!

- Думай, вождь! Те, кто хотят уничтожить вас, знают об этом. Они знают, что гордое племя будет сражаться в одиночку. В этом ваша слабость.

- Но почему мы помешали новой власти? Нам все равно, кто там правит – гномы, маги, люди. Пусть они перегрызуться за власть! Мы не мешаем новой власти.

- Если в сердце горит огонь правды, сердце не может быть равнодушным.

Сказав это, дерево опять погрузилось в многолетний сон. А Шип все стоял и смотрел на самое мудрое существо в лесу. «Как жаль, что оно просыпается так редко…» - подумал Шип. Он понял далеко не все. Но теперь он знал больше.

Утро в Зааре было холодным и пасмурным. Сонный Дорн поеживался от холода. Айван с эльфом давно проснулись и собрались в дорогу. У входа их ждали купленные эльфом драконы. Дорн не любил ездить на драконах. Айван же, хоть и не ездил никогда раньше на драконах, ловко запрыгнул в седло и даже проехал пару кругов вокруг гостиницы, мол: « Посмотрите, мне и учиться-то не надо, я все схватываю на лету!» Дорн недовольно посмотрел в сторону Айвана : « Ага! Попробовал бы он так скакать с гномьими ногами!» Гном вполне сносно залез на своего дракона, как – никак у него был опыт в подобных делах. И они медленно тронулись в путь.

- А где Эрик? – спросил Дорн у Айвана.

- У него какие-то дела, он догонит нас.

- Ааааа… - понимающе покачал головой Дорн

Долгое время они ехали молча. Дорога была легкой, драконы – сильными, так что ехать на них было одно удовольствие. Дорн всю дорогу клевал носом – ему хотелось вздремнуть часок - другой, а Айван то забегал далеко вперед, то останавливался подождать еле плетущегося Дорна. Через несколько часов дороги их догнал эльф на своем мощном, поджаром драконе. Опять потянулись долгие часы пути. Дни были серыми, а ночи холодными. Путники по очереди дежурили у костра. У Дорна с каждым часом усиливалось чувство тревоги. По ночам ему начали сниться кошмары, как будто человек в черном балахоне сражается с ним, а потом вонзает в него меч, пылающий синим пламенем. Айван тоже приуныл, ссутулился, и даже его самоуверенное веселое лицо осунулось и помрачнело. Будто, чем ближе они подъезжали к лесу, тем сильнее на них наваливалось что-то тяжелое, темное, давящее. Уже несколько дней на небе не было видно солнца. Вместо него, как дурное предзнаменование, горел в центре неба черный круг затмения. На земле то и дело попадались трупы лесных тварей. Эрик один не поддавался мрачному настрою, охватившему остальных. Он объяснял, что, видимо, они попали в зону действия поля черной магии. Он призывал всех не терять самообладания. Но призывы действовали слабо. Дорну казалось, что ему уже ничего не хочется: не хочется есть, ему не хочется спать, ему даже жить не хочется. Не то что подвиги совершать. Впервые в жизни ему было так страшно, даже присутствие эльфа не вселяло былой уверенности. Впереди виднелся Черный лес. Драконы тоже словно боялись чего-то, шли, с опаской оборачиваясь по сторонам. «Быстрее бы в лес, будь что будет, только бы не видеть этого черного круга над головой», - думал Дорн.

Когда они углублялись в лес, путников насторожил странный шорох вокруг. Внезапно поднялся ветер, все деревья вокруг зашевелились. Вдруг из-за одного из стволов выскочило зеленое существо с коротким мечом в лапе. Дорн выхватил топор и мощным ударом разрубил тварь пополам. Все-таки у него была реакция воина. Но тварь оказалась не одна. Один за другим выпрыгивали из-за черных деревьев зеленые уродцы. Айван встал в боевую стойку, одной рукой выхватил кинжал, а другой очень быстро бросил метательный нож в одного из нападавших. Дорн яростно размахивал боевым топором, срубая одну зеленую голову за другой. Айван ловко уворачивался от ударов коротких мечей, нанося точные и смертоносные удары эльфийским кинжалом. Дорн разрубил еще одну тварь, все его лицо было в своей и чужой крови, кровь застилала глаза, ярость затмила рассудок. Дорн понесся за убегающим уродцем дальше в чащу леса, ветви черных деревьев хлестали по окровавленному лицу, он не чувствовал боли, он чувствовал только ярость и желание убивать. С каждым шагом чаща леса становилась все темнее. Тварь куда-то исчезла, а Дорн выбежал на небольшую поляну. Он в ужасе обернулся - вокруг не было ничего, кроме пугающих черных стволов. Дорн, тяжело дыша, вглядывался в темноту. Что-то черное надвигалось на него. Он хотел поднять боевой топор, но не смог пошевелиться. Черный силуэт вырос перед гномом, напомнив его ночные кошмары. Дорн медленно поднял глаза – на него вместо глаз смотрели две зияющие дыры, светящиеся синим светом. Дорн не мог оторвать глаз от светящихся дыр в капюшоне черного балахона. Существо стояло неподвижно и смотрело на гнома, потом подняло руку и откинуло капюшон. Дорн увидел голову бледного человека с горящими голубыми глазами. Человек улыбался, насмехаясь над гномом. Вдруг зашелестели кусты и на поляну выбежал эльф. Человек обернулся, быстро накинул капюшон и растворился в темноте леса. Дорн подошел к эльфу.

- Ты ведь не все рассказал мне? – спросил гном.

- А ты уверен, что хочешь знать это? – серьезно посмотрел на Дорна Эрик.

Дорн кивнул. Но эльф только покачал головой

- Нам пора, - сказал он.

Дорн не стал настаивать. Эрик пошел обратно к месту стоянки. Гном устало поплелся за ним.

Вар остановился в глубоком раздумье. Он сделал все, чтобы убить этого гнома. Это было сейчас самым важным делом. Учитель ждет, Вар не может так долго испытывать его терпение. Но дело было не столько в том, что Вар не успел опустить меч на голову этого ничтожного червя. Дело было в том, что это был не тот гном. Вар, призвавший накануне всю свою магическую интуицию, наконец, вычислил его местонахождение. Увидев своим внутренним взором, что гном находится под сильной защитой эльфа, Вар понял, почему так долго не мог добраться до него. Но сейчас, когда он хотел его убить и увидел это перепуганное лицо, он вдруг понял, что вовсе не это лицо было на его внутреннем экране, когда Учитель давал ему приказ отыскать и убить гнома, о котором пророчествовали древние книги. Поэтому и вышло замедление. Тьфу, напасть! Эти жалкие гномы все так похожи друг на друга. Но что с его интуицией, она никогда его до этого не подводила. Стареет он, что ли, или просто устал от напряжения последних дней. С чего бы этому белому магу защищать простого ничтожного гнома, хотя их трудно понять с их пошлым гуманизмом. Этот белый маг обладает очень большой силой, он, Вар, не станет с ним связываться. Пусть им потом займется сам Учитель. А он будет искать Того гнома. Жаль, конечно, что не убил и этого, все-таки он подозрительный. Но сейчас ему не до этого. Если он не найдет того, кого ищет… На Вара накатил страх.

Жизнь лесных эльфов с первого взгляда напоминала жизнь простых лесных охотников. Но это было не совсем так. Эльфы не были жителями леса, они были его частью. Они сразу чувствовали, если в лесу что-нибудь было не так. Они были разумной частью леса, и умели управлять многими событиями лесной жизни. Лесные эльфы владели искусством использовать природные силы в своих интересах. Но делали они это бережно, никогда не вредя лесу. Они даже сумели не изменить лицо леса своими жилищами. Они научились выращивать огромные в своем объеме деревья – дома, в которых и жили.

В городе лесных эльфов впервые за много лет ждали гостей, не являющихся эльфами. Эрик не раз бывал у Шипа, но он был эльф. Они умели обмениваться на расстоянии мыслями. И когда Эрик сообщил Шипу, кого ведет он в лесной город, тот почувствовал, что настало время перемен для его народа. Это тревожило его, перемен не хотелось, не хотелось в свой мир пускать никого чужого. Но он помнил, что ему сказало Дерево – дух леса. И он решился принять этот совет. Теперь ему нужно было убедить свой народ поменять многовековые взгляды. Это было сложно.

По приказу Шипа был приготовлен праздничный обед. Старейшина все утро не находил себе места, думал о чем-то, был рассеян. Все смотрели на него с недоумением. Никто толком не знал, кого именно велел встречать Шип, но все очень старались. Все утро прошло в ожидании, и наконец дозорные эльфы подали сигнал, и старейшина Шип приказал открыть городские ворота, город эльфов, как и любой другой город был окружен стеной из черных стволов. Эльфы, собравшиеся у ворот разинули рты от удивления – перед ними стояли эльф, гном и человек. Надо сказать, что лесные эльфы почти никогда не видели людей, а тем более гномов. Шип посмотрел на лица своих, но кроме удивления и любопытства, эти лица ничего не выражали. Все-таки эльфы были очень доброжелательны по своей сути. Шип даже удивился такой легкомысленности своего народа. А он-то думал, что они более бдительны.

Эльф и Шип обнялись и обменялись приветствиями на эльфийском наречии.

- Ну, представляй своих друзей, - сказал Шип.

- Это гном северных гор - Дорн, а это человек из Извелграда - Айван.

- Нам есть о чем потолковать, а их накормите и отведите к домику для гостей.

Дорн с интересом оглядывал город, эльфы оказались совсем не такими страшными, как о них говорили, а совсем наоборот – оказывали довольно дружелюбный прием. Айвану перевязали раненую в недавнем бою руку, а Дорну исцарапанное лицо намазали целебной мазью из трав. Затем путников посадили за стол. Дорн так давно мечтал наесться до отвала за нормальным столом, а не на сырой земле. Эльфы-повара с улыбкой смотрели, как усталые и голодные путники уплетают эльфийскую еду. Эльфы так и крутились возле гостей. Шип, проходящий мимо, посмотрел на эту идиллию, и понял, что, оказывается, он не понимал, что его народ устал от изоляции. Шип даже расстроился. Но сейчас было не до расстройств по мелочам. Он созывал Совет старейшин. Эрика он тоже пригласил на этот Совет.

Набив до отказа свои животы, и удовлетворив, насколько было возможно, интерес лесных жителей к городской жизни, путники отправились в домик для гостей, который со стороны выглядел совсем недурно.

Они удивлялись тому, как выглядели дома в лесном городе. Это были специально выращенные деревья, в огромных дуплах которых и располагалось жилье эльфов. Толстые ветви с пышной листвой служили хорошей крышей. Сопровождаемые любопытными взглядами эльфов, гном с человеком вошли в симпатичный домик -дерево для гостей. В домике было темновато, но очень уютно. Как и все в лесном городе, мебель в домике была сделана из дерева, а кровати застелены сухой листвой. Когда, показав путникам их комнаты, сопровождающие эльфы удалились, Дорн расслабился и сел на кровать. Оказалось очень мягко и удобно, Дорн лег и сразу же погрузился в сон. Айван же, с интересом рассмотрев каждую вещь в комнате, вышел из дома. Он не спеша прогуливался по лесному городу под внимательными взглядами эльфов - дозорных. Айван с уважением заметил, как умело организована жизнь в городе, с какой любовью выполняет каждый свое ремесло. Жители лесного города были немного взбудоражены неожиданным появлением гостей, да и жизнь в лесу последнее время перестала быть спокойной. Но несмотря на беспокойство жителей, жизнь в городе продолжала идти своим чередом.

Темная ночь нависла над Извелградом. Во всех домах давно погасли огни, с приходом к власти черных магов в городе не стало лучше, как было обещано, люди, по-прежнему, опасались выходить на улицы ночью. Наоборот, стал значительно хуже. Армия новой власти состояла сплошь из разбойников и убийц, простым гражданам не у кого было просить защиты.

Было прохладно и тихо. Где-то вдали протяжно выла собака, а еще дальше, там, где начинался лес, ей отвечали воем какие-то твари… Тусклый свет горел только в небольшом домике на окраине города. В этом скромном домике собрались этой ночью те, кто был против власти магов. Те, чье сознание было сильным и не поддавалось разрушающему воздействию черного магического поля, днем и ночью действующего на слабые умы горожан. Люди сидели за круглым столом, посреди которого стояла свеча, тускло освещающая помещение. Люди говорили шепотом, как-будто боялись, что их услышат. Больше всех говорил человек в массивных черных доспехах. Несколько человек что-то говорили в ответ, остальные просто сидели и слушали.

Она не знала, зачем собрались здесь эти люди, не слышала, что именно они говорили. Но их лица внушали ей доверие. Молодая девушка наблюдала за окнами домика. Через некоторое время она немного осмелела и подошла к двери. Отсюда ей были слышны приглушенные голоса людей, которые не спали этой ночью. Она с трудом разобрала, что человек в черных доспехах говорил о новой власти. Он говорил со злобой в голосе, и в глазах его горела жажда мести. Остальные понимающе кивали. Девушка долгое время в нерешительности стояла у двери. Становилось холодно и страшно. Впервые она ночевала вне дворца. «Постучу, а они зарубят меня, - думала девушка, сжимая тонкой рукой изогнутый клинок». Вдруг из-за угла выскочила небольшая стая агрессивных тварей, которых развелось море в городе с приходом новой власти. Это было даже странно, откуда их столько взялось. И они совсем обнаглели. Их несуразные тела ночью казались еще уродливей, они бежали по ночной улице, размахивая длинными ручищами и издавая резкие неприятные вопли. Девушка в страхе прижалась к дубовой двери, выставив вперед руку с клинком. Одна из тварей с горбом на спине и острыми желтыми клыками, с которых струилась отвратительная слюна, заметила девушку. Тварь издала торжествующий вопль и поковыляла к Рутане, опираясь на руки, как на вторую пару лап. Остальные твари тоже учуяли человеческий запах и последовали за тварью с горбом на спине. Увидев несущуюся на нее толпу, девушка пронзительно закричала и наугад рубанула клинком. Получив удар изогнутого клинка, тварь дико завизжала и отскочила в сторону. Остальные продолжали медленно приближаться, с опаской косясь на окровавленный клинок. Когда твари уже окружили бедную девушку и готовились растерзать ее, услышавшие шум люди вышли из дома со светлыми окнами посмотреть в чем дело. Увидев столько сильных воинов, твари в страхе остановились. Человек в черных доспехах, не долго думая, выхватил огромный двуручный меч и разрубил ближайшую тварь. Изрубленная, она отлетела на пять шагов и задергалась, разбрызгивая кровь во все стороны. Остальные воины тоже двинулись на стаю. После недолгой потасовки большинство тварей лежало, распластавшись на мокрой от крови земле, а остальные успели разбежаться.

- Развелось же этой мрази! – сказал один из солдат, вытирая меч.

- Ну что, все целы? – спросил человек в черных доспехах, оглядывая воинов.

Воины закивали головами. Человек в черных доспехах удивленно посмотрел на девушку, все еще стоявшую, вытянув руку с клинком перед собой.

- А ты почему на улице в такое опасное время?

Девушка продолжала испуганно смотреть на воинов огромными голубыми глазами.

- Ты храбро сражалась, кто научил тебя драться?

- Меня учил начальник стражи Фудар, - девушка взяла себя в руки и говорила уверенней.

Воины переглянулись.

- Так ты из дворца? Кто ты? – голос спрашивающего звучал не очень приветливо.

- Меня зовут Рутана, теперь я уже не из дворца, и никогда туда не вернусь, даже если буду умирать с голоду!

- Ну хорошо, Рутана, может, хочешь поесть? – спросил с улыбкой старший из них.

Девушка молча кивнула. Она очень хотела есть. Воин жестом пригласил ее войти. Обстановка в доме напоминала казарму, на стене висели доспехи, по углам стояли копья и мечи, а посреди комнаты стоял огромный круглый стол. Хоть Рутана и прожила большую часть времени во дворце, но была далеко не глупой девушкой. Она понимала, что в Извелграде большинство воинов находятся под контролем новой власти, но эти люди явно не относились к этим псам. Рутана решила во что бы то ни стало завоевать их доверие. Потому что она интуитивно чувствовала, что они, в отличие от нее, знают, что нужно делать.

И они поверили ей. Рутана рассказала им всю свою жизнь, без утайки, все свои помыслы и стремления. Она не побоялась, и рассказала о своем презрении по отношению к новой власти. Это был огромный риск! Но она пошла на него. И они поверили в ее искренность. Потому что такие глаза просто не могли лгать. Они оставили ее у себя.

Позже Рутана узнала, что Хорум, так звали старшего воина, является лидером ополчения в городе. Узнала об ополчении, о воинах, которые решили бросить вызов новой власти. Хорум объяснил, что пока их силы ничтожны по сравнению с армией новой власти. Запуганные жестокостью магов, жители Извелграда боятся брать в руки оружие. Но дело не только в этом, люди никому не доверяют. Как молодой парень, который ненавидит власть, может открыться незнакомцу. Это риск, огромный риск. Поэтому трудно вербовать людей в ряды ополчения.