Хотя карету трясло, МакКин умудрялся спокойно читать.
- Что-нибудь есть интересное? - спросила Полли.
- "Сегодня утром владелец банка "Солтер энд Солтер" сэр Колин Солтер покончил с собой".
- Тот самый банк, в котором дядя потерял все свои деньги! - воскликнула Полли.
- "Грозившее ему разорение и позор, таким образом, не затронет его семью", - закончил читать МакКин.
- Для бывших вкладчиков теперь есть повод для мстительной радости, - сказала Полли. - Но что вас в этом заинтересовало?
- Не знаю, но мой нос чует здесь какой-то подвох.
- Убийство?
- Думаю, нет.
- А было бы забавно, если это жена постаралась ради блага своих детишек.
- Хм, - МакКин посмотрел на Полли из-за газеты, - а вы, не то, что юные леди вашего круга, не боитесь строить смелые предположения, какими бы ужасными они ни были.
- Страх закрывает от нас правду. А я не желаю этого делать. И знаете, кажется, мне начинают нравиться ваши детективные загадки. Это намного интереснее, чем игра в го или шахматы.
МакКин улыбнулся и продолжил что-то вычитывать из газеты. А Полли хотелось сказать МакКину: "Королева Виктория в смертельной опасности! Мелисса Морро и её компаньонка доберутся до нее!" Все утро Полли порывалась это сделать. Но она остановила себя, сказав, что никто не поверит в подобное, тем более скептичный МакКин. И она продолжала молчать, обещая себе, что расскажет МакКину о ночном видении, когда он будет к этому готов.
Они приехали в поместье точно к обеду, но пикник пришлось отложить из-за вдруг начавшегося ливня. Но никто, ни гости, ни хозяева не были расстроены из-за этого и, казалось, даже наоборот, обрадовались. МакКин спешил разобраться с происшествием, Чарльз же, увидев первые капли дождя, сразу сказал Полли: "Разве не уютнее сидеть за карточным столом или в кресле, чем на пне или на сырой земле?" Но за фразой, сказанной в утешение гостьи, Полли увидела настоящее желание и чувства Чарльза: видимо, он и вправду не любил природу, радуясь любой возможности избежать пребывания на ней.
В гостиной МакКина и Полли приветствовал хозяин Арчибальд де Мобрей, молодой человек лет восемнадцати, и его жена Шарлотта, возрастом около двадцати пяти лет. Они были настолько мрачны и угрюмы, что даже немного напугали Полли, она была удивлена, что у Чарльза такие неприятные друзья. Может, дело было в пропаже сестры, но даже в этом случае они могли бы быть чуточку поприветливее.
- Мой отец, Льюис Филипп, - сказала низким и сиплым голосом герцогиня, - неважно себя чувствует, так что на обеде его не будет.
- Скорейшего ему выздоровления, - пробормотала Полли.
- Вы очень милы, - герцогиня изобразила улыбку, но лучше бы она этого не делала, улыбка её была похожа скорее на оскал, и Полли отшатнулась. Если бы не МакКин, невозмутимо стоявший рядом, Полли бы под любым глупым предлогом убежала отсюда.
За обедом под огромной, сверкающей, из богемского стекла люстрой в тысячу свечей за ужасно длинным столом сидели: на торце молодой герцог, Полли рядом с Чарльзом, а МакКин и герцогиня напротив них. Стол был богато уставлен золотыми приборами, хрустальными бокалами и всевозможными яствами. Тихие, как призраки, слуги незаметно подливали вино и подносили блюда. Арчибальд молчал, словно думая о своем, а Шарлотта де Мобрей была ужасно церемонна, словно сама королева - ни живости, ни интереса в глазах. Над столом нависла тишина, всё это было очень непривычно и тягостно для Полли. Она кидала взгляды на МакКина, который, в свою очередь, незаметно изучал самих хозяев и обстановку. К счастью, обед скоро кончился и герцогиня позвала всех в музыкальную комнату.
- Арчи неплохо играет на фортепьяно, - сказала герцогиня и сделала жест своему супругу.
Арчибальд не проронивший до этого ни слова, кроме слов приветствий, ответил:
- Ну что ты, я давно не тренировался, - и все же прямиком пошел к инструменту, стоявшему в углу комнаты.
Он открыл крышку, вздохнул, и руки его, упав на клавиши, запорхали, извлекая будто тысячу звуков сразу. Они принесли волнение и скорбь. Но вдруг возник пассаж, он стремительно взлетел до верха и оборвался, заставив замереть сердце, а потом промелькнул еще один пассаж, так же оборвавшийся, словно тонкая нить в тишине, но вот смятение закончилось и воцарилось спокойствие. Под конец, словно вспенившееся шампанское, музыка залила всю комнату и остановилась. Полли даже ахнула от восторга и тут же захлопала, заполняя наступившую тишину.
- Это великолепно! - не удержавшись, сказала она.
Арчи был оживлен и воодушевлено сиял.
- Ну что вы, - ответил он, - просто когда твой учитель Моцарт, невозможно не...
МакКин и Полли удивленно переглянулись, и Чарльз, быстро перебив друга, сказал:
- Конечно же, сын Моцарта. Сам-то Моцарт жил веком раньше, - четко подчеркнул он, хмуро глядя на друга.
- Но ведь сын Моцарта не был музыкантом, - неуверенно сказала Полли.
- Зато владел музыкальными тайнами, которые перенял от отца, - сказал Чарльз.
Но его тут же возмущенно перебил Арчи.
- Вообще-то, - сказал он, - второй сын Моцарта, Франц Ксавьер, тоже был композитором и педагогом. Я даже написал ему как-то пару писем, но переписка у нас не сложилась, характер у Франца был довольно тяжеловат.
- Это же сколько он прожил, если родился где-то в конце восемнадцатого века, - вдруг задумалась Полли, - а вы недавно общались с ним.
- Да нет, - вздохнул Арчи, - это было давно...
Чарльз, прерывая слова друга, быстро добавил:
- Ну а теперь, может, вы, мисс Бригстоун, порадуете нас музицированием?
- После такого выступления, я боюсь, это будет выглядеть убого, лучше я откажусь.
Понурый Арчибальд отошел от рояля и, кинув какой-то злобный взгляд на Чарльза, сел у камина.
- Ну что ж, я тоже уже устала, - сказала герцогиня и встала, заставив подняться и остальных.
Первый раз Полли видела такой блестящий и такой короткий музыкальный вечер.
Арчибальд спросил МакКина, наверное, он хочет заняться теперь делом?
- Я давно жду соизволения осмотреть дом, - ответил МакКин.
- Ну весь дом осматривать глупо, - возразил Арчи, - а вот спальню Хелен пожалуйста.
- Глупо было бы что-то упустить, - отрезал МакКин, - если вас, конечно, еще интересует, куда подевалась ваша сестра.
- Мы обыскали всё, - сверкнул глазами Арчи. - Она будто испарилась! - и уже воротясь к своему обычному мягкому тону, продолжил: - Но если вам не жаль времени, ищите, осматривайте все. Кроме хозяйских спален, разумеется, этого герцогиня не потерпит.
Чарльз что-то шепнул своему другу, и тот сказал:
- Если вы не против, вас проводит Чарльз.
Арчибальд ушел.
Полли спросила, может ли она понаблюдать, как работает настоящий, а не книжный детектив? МакКин кивнул. Чарльз предложил руку Полли и заявил, что будет не только показывать дом, но и с интересом наблюдать за знатоком своего дела. МакКин уже его не слушал, он внимательно оглядывал лестницу, ведущую на второй этаж. Лестница, конечно, заслуживала взгляда, но скорее не детектива, а ценителя архитектуры: несмотря на то, что она была необыкновенна широка, она была невероятно изящна - в первую очередь благодаря резным украшениям, в виде ваз с цветами, заменяющих основные столбы.
Они зашли в спальню Хелен, и Рик стал её обследовать. Выводы свои он записывал в блокнот и даже делал какие-то рисуночки, а Чарльз все пытался заглянуть через его плечо и что-нибудь разглядеть.
Спальня Хелен де Мобрей состояла из двух комнат. Первая была кабинетом, а уже следующая спальней. МакКин обратил внимание, что дверь в спальню была выбита и поставлен новый замок. На что Чарльз ответил, что это Арчи велел слугам вышибить дверь, когда оказалось, что Хелен уже двое суток не выходит из своей комнаты. Конечно же, перед тем как ломать, сначала попытались открыть дверь запасным ключом, но, как оказалось, спальня была заперта на ключ изнутри, а ключ оставлен в замке.
МакКин прошел в спальню и обнаружил, что на окне поставлена крепкая, с мелкими сотами, решетка.
- Дом давно принадлежит этому семейству? - вдруг спросил МакКин.
- Уже двести лет, - пожал плечами Чарльз. - Но к чему этот вопрос? - удивился он.
- А вы не знаете, ведут ли из этой спальни другие, тайные ходы?
- Нет. Это исключено, так как мы бережем свой покой. А тайный ход означает, что переживать надо не только за входную дверь, но и за тайную!
- А зачем переживать? - удивилась Полли. - Это похоже на страхи наследных принцев. Боитесь, что вас убьют ночью? - улыбнулась она. Но Чарльз в ответ и не думал улыбаться. Он лишь серьезно и как-то странно посмотрел на Полли, отчего ей стало ужасно неловко.
Рик уже встал на четвереньки и заглядывал под кровать.
- Вы думаете, Хелен там? - хмыкнул Чарльз.
- Эту кровать будто только что поставили, под ней нет пыли и матрас новый. Судя по отметинам, на полу стоял другой предмет, узкий и длинный. Шкаф? Комод? - МакКин проговорил это себе под нос, потом опять что-то зарисовал в блокноте, поднялся, продолжил исследование кровати и так же тихо добавил: - И в пологе пыли нет.
- Что тут скажешь? - пожал плечами Чарльз. - Здесь просто волшебные слуги.
Но МакКин, вдруг что-то заметив, вскочил на стул, потом, чуть не уронив изящную статуэтку, вспрыгнул на комод, и даже встал на цыпочки и стал оглядывать с этой высоты пол.
- Новые методы сыска? - хмыкнул Чарльз.
МакКин, видимо, даже не услышал его, ужасно чем-то заинтересованный. Тут же спрыгнул на пол и, вытащив лупу, припал носом к полу и пополз на четвереньках посредине комнаты. Описав небольшой круг, он хмыкнул и, поднявшись, стал шагами его мерить, а затем тут же застрочил в блокноте. Потом он отправился в кабинет и стал оглядывать пол там. И снова забрался на стул, но видимо, ничего интересного не найдя, стал обходить комнату по низу, пока не дошел до окна.
- Так-так, здесь, в отличие от спального окна, решетки нет, - совсем тихо пробормотал он.
Он обследовал подоконник, открыл окно, которое даже не скрипнуло. Несмотря на проливной дождь, он свесился, выглядывая наружу, в серый от наступавшей ночи парк с розами и невысокими, красиво подстриженными деревьями.
- Мисс де Мобрей держала птицу? - вдруг спросил МакКин, опять разглядывая карниз и окно, - что-то вроде совы или вороны?
- Нет, - но даже Полли заметила, как дрогнул голос у Чарльза. - С чего вы взяли? - стараясь казаться равнодушным, спросил он.
- Подоконник очень уж стоптанный, как порог у птичьего домика.
МакКин сложил блокнот и отправил его в карман.
- Все ваши действия очень странны, - сказал Чарльз, - словно рассчитаны на публику. Мы впечатлены. Но что вы скажете о Хелен?
- Опять необъяснимое исчезновение... - прошептал МакКин. Полли, стоявшая рядом, услышала его и поняла, что он имеет в виду старуху, словно испарившуюся из камеры. Если бы не Чарльз, она бы спросила, как два эти случая можно связать? Но решила отложить вопросы, пока они не останутся наедине.
- Все не так просто, - сказал МакКин Барклею, - и мне нужно время. К тому же, я думаю, вам следует приготовиться к тому, что еще что-то должно появиться или исчезнуть. Думаю, это был первый шаг в чьем-то плане.
- Предлагаете быть осторожными? - злобно сказал Чарльз. - Глупости, - у него стал такой вид, будто ему нанесли оскорбление.
Тут в комнату вошел слуга и шепнул что-то Барклею на ухо. Чарльз нахмурился.
- Простите, - сказал он Полли, - я покину вас на минутку.
Он вышел из комнаты вслед за слугой, оставив Полли и МакКина одних.
- К чему это недовольство? Он что, хотел, что бы я, как волшебник, вдруг сказал, где отсиживается его знакомая? - МакКин с возмущением глядел в коридор, где только что скрылся Чарльз Барклей.
- Думаю, не в этом дело, - сказала Полли. - Может это страх?
Они спустились по лестнице, не встретив ни слуги, ни даже Арчи. Полли показалось, что она вдруг услышала чей-то голос совсем рядом, будто в соседней комнате. Но рядом с лестницей никаких дверей не было, по крайней мере, близко. Тогда Полли шагнула под лестничный закуток и вдруг увидела между деревянными панелями, которыми была обшита сбоку лестница, вертикальную тонкую полоску света. Если бы не этот лучик света, невозможно было бы догадаться, что там дверь. Полли с величайшей осторожностью сделала еще несколько шагов и увидела в эту щель комнату. Там, то появляясь в поле зрения, то исчезая, шагал туда-сюда старик во фраке. У него были черные волосы, острый нос и бледное лицо, он заламывал руки и хрипло говорил:
- ... Думал ли я что доживу до такого? Узнать из газеты, что убит граф Бальтазар Хидеж! Сам граф! - он остановился, смотря на кого-то. - А ты, Арчибальд, даже не удивлен?
Полли услышала голос Арчи, ответившего:
- Мне в ту же ночь сообщил Чарльз.
- Но почему он молчал, не сказал никому, кроме тебя?! Он что, боится волнений в клане?
- Только не Чарльз, - ответил Арчи.
Старик опять тревожно заходил по комнате и через минуту сокрушенно проговорил:
- Кто мог осмелиться убить графа Хидежа? Для человека это было бы почти невозможно. Разве что новый охотник на нас?
- Мистер Нельсон, вы бы могли написать в Стаффордшир или во Францию к Дюпонам...
- Просить помощи? Но с нами-то ничего еще не произошло...
- А Хелен?
Старый герцог застонал.
Полли, наклонясь к МакКину, зашептала:
- Вот почему Чарльз был в тот день на перроне вокзала. Это не он приезжал, а встречал графа Хидежа! И багаж был не его, а графа. На балу он солгал, говоря, что приехал из Глостершира, позабыв, что поезд из Плимута имеет совсем другое направление.
Полли тронули за локоть. Она вскрикнула и, обернувшись, похолодела. Чарльз скривил рот в одной из своих самых нахальных улыбок. Полли кинуло в жар. Быть пойманной на подслушивании было ужасно унизительно.
- Нам не пришлось бы...
- Подслушивать? - подсказал Барклей.
- Да, - поджала Полли губы, - если бы вы рассказали все как есть. Все-таки результативность поиска вашей знакомой в ваших интересах.
- Вы очаровательны в своей атакующей обороне, - Чарльз расплылся в улыбке. - И да, вы правы, я сам вас на это сподвиг. Так что, кажется, сам должен просить прощения.
МакКин после слов Барклея опять повернулся к тайной двери, так как те, кто находился в комнате, их услышали. Дверь распахнулась, и перед МакКином оказался старый герцог и скромно стоящий позади него Арчи. МакКин словно окаменел.
- Что же, - сказал Чарльз мистеру Нельсону, - я вынужден рассказать о графе Хидеже.
Герцог опустил голову.
- Ваше право, дорогой Чарльз, - он поднял голову и черными колючими глазами вперился в Полли. У Полли от этого взгляда пробежал холодок ужаса по спине. Герцог резко развернулся и, не говоря ни слова, прошел мимо всех и скрылся за дубовыми дверями столовой.
- Прошу прощения за мистера Нельсона, - сказал Чарльз, - горе заставляет его позабыть о манерах.
Арчи продолжал стоять и молчать, виновато поглядывая на Чарльза. Чарльз же предложил пройти всем в кабинет для разговора. Немного пройдя по коридору, они зашли в небольшую комнатку, служившую не то кабинетом, не то малой гостиной.
- Итак, - сказал Чарльз. - Вы поняли, что мы знакомы с графом Хидежем. Когда вы узнаете о деле, заведенном французскими полицейскими на графа Хидежа, а вам, мистер МакКин, благодаря связям оно станет, наверное, уже известно через пару дней, вы поймете, почему мы пытаемся не афишировать своего печального знакомства с графом Бальтазаром Хидежем. Надеюсь, вы сохраните это в тайне.
- Если это не будет противоречить закону, - спокойно отклонил предложение МакКин.
- Ну вот, вы знаете, что граф направлялся в этот дом, - ответил Чарльз, словно не заметив последней реплики МакКина. - Но разве может убийство графа быть связано с похищением Хелен? Ведь будь это так, Хелен была бы не похищена, а убита, посредством отрубления головы.
Арчи при этих словах вздрогнул и побледнел еще больше, хотя, казалось, с его белой кожей больше побледнеть уже невозможно.
- Оба эти преступления связаны между собой, - сказала Полли Арчибальду. - Похоже, кто-то к вашему семейству неравнодушен.
- Нас всех могут убить, - пробормотал Арчи растерянно. Казалось, он потрясен этой мыслью, словно никогда о ней не задумывался.
- Что ж, если вы думаете, что над нами нависла рука с мечом, - сказал Чарльз с презрением, - нужно искать не только след Хелен, но и след убийцы графа Хидежа.
- А до этого вы даже не пробовали искать виновного в убийстве графа? - спросила Полли.
- С той жизнью, что вел граф Хидеж, - сказал Арчи, - врагов у него должно было быть просто уйма, и желать ему могли чего и похуже. Но теперь, раз вы говорите, что кто-то точит на нас зуб...
- Я вам заплачу втрое больше чем обещал, мистер МакКин, если вы возьметесь и за это дело, - сказал Чарльз.
- Вы могли бы и не поднимать гонорар. Так как дело это имеет один корень, я все равно его расследую.
Полли нахмурилась на Рика за то, что он во-первых, присвоил её дело, а во-вторых, отказывался от денег. Вот если бы она была детективом, с легкостью бы принимала тройные гонорары и покупала бы платья и шляпки не реже, чем Сьюзен.
- Хорошо, - сказал Чарльз.
- Нет, нет, - быстро ответила Полли неожиданно для себя, - как партнер по этому расследованию я приму за нас эти деньги, тем более часть происшествия в поезде я, - она особо подчеркнула это "я", - уже расследовала.
На МакКина она сверкнула злобным взглядом, чтобы тот так удивленно на нее не таращился.
- Вы так эмансипированы... и, если честно, занятие сыщика не для леди, - сказал Чарльз.
- Наверное, в Индии, где я воспитывалась, более свободные нравы.
- А я слышал, что там женщины не имеют права голоса в семье и к гостям им запрещено выходить, - сказал Чарльз.
- Зато ходят они с открытым животом и руками, и притом босиком. И танцуют довольно откровенные танцы.
- Я же говорил, они дикари, - фыркнул Чарльз.
МакКин, чтобы прекратить нарастающую перебранку Полли с Чарльзом, тут же обрадовал Чарльза тем, что один подозреваемый у них имеется. Некая старушка, исчезнувшая из тюрьмы.
- Теперь одно мое предположение подтвердилось, зато другая истина пошатнулась. - МакКин задумался.
Но Чарльз его тотчас же спросил, что это значит.
- Когда выяснилось, что мисс де Мобрей тоже исчезла из закрытой комнаты, я сказал себе: "Один исчез по своему желанию, другая против", - загадочно сказал МакКин и тут же пояснил: - Старуха бежала от казни, а ваша сестра Хелен запиралась и ограждалась, не желая быть похищенной.
- Значит, старуха это сделала? - прищурился Арчи.
- Я других не знаю, кто так мог бы попадать в закрытую комнату. Так что предположим что она. И это тоже связывает убийство в поезде с вашим семейством.
- Как только вы узнаете её имя, - сказал Чарльз, - сообщите мне. У меня имеются превосходные гончие.
МакКин на это кивнул.
- Ну вот, вроде все обговорено, - сказала Полли, - пора прощаться.
- Боюсь, вы никуда не сможете поехать сейчас, - сказал Чарльз.
- Это почему? - насторожилась Полли.
- Как слышите, гроза продолжается, еще только полпятого, а темно как ночью. Да и слуги, которых Арчи послал узнать, что с дорогой, возвратились и сообщили, что одно из деревьев вырвал ураган, и оно упало на дорогу. Конечно, послали людей её расчистить, но справятся они не скоро. А мы пока сыграли бы в вист и подкрепились бы чаем.
- А мистер Нельсон не будет против? - осторожно спросила Полли, вспоминая мрачного и молчаливого герцога.
- Не думайте, что герцог сердит или недоволен гостями, - ответил Арчи. - Он так мрачен уже последние сто лет, с тех пор, как овдовел. Идемте, герцогиня уже суетится насчет чаю.
Что-то Полли трудно было представит герцогиню, порхающую по кухне и волнующуюся о том, какие пирожные следует подать. Но, может быть, это всего лишь манера Арчибальда сглаживать углы в отношениях?
Пока Арчи с извинениями куда-то убежал, Чарльз предложил Полли с МакКином пройти в уютную гостиную. Там было множество столиков, диванчиков, пуфиков и даже стояла арфа в углу. Чарльз отошел что-то разузнать у слуги. Видимо, куда делась герцогиня со своим чаем. Полли с МакКином остались одни.
- Когда мы в этом расследовании успели стать партнерами? - спросил сразу же Рик.
- Ну как же, - ответила Полли, - ведь это я рассказала о человеке в маске и предоставила вам дело Чарльза. А все мои наблюдения и измышления о происшедшем в поезде, итоги которых вы использовали? Так что логично, если я буду вашим компаньоном.
- Хорошо, половина гонорара ваши. Если уж вы скучаете от безделья, ладно, забавляйтесь.
- Разве вас это не забавляет? - вскинула брови Полли.
МакКин закусил губу, видимо, и вправду, расследование, в первую очередь, его развлекало. Прошла минута, и Полли вдруг спросила:
- Кстати, - вдруг улыбнулась она, - а что это были за странные прыжки и ползанья по спальне?
Рик повертел книгу, которую кто-то забыл на столике, и сказал:
- Я заметил на полу еле различимую, почти стертую черту, быть может, проведенную мелом, в другом месте еще одну. Когда проверил сверху, то понял, что вместе они составляют фигуру - круг. В лупу я разглядел внутри круга надпись.
МакКин вытащил блокнот и показал Полли нарисованный круг, а внутри буквы "trо. ..s" и через пропуск "Do. i.".
- Только эти буквы я и смог обнаружить, писали очень рассыпающимся веществом. Там, где точки, предположительно - оставшиеся буквы.
- Тот же круг был нарисован и на полу в камере старухи, - сказала Полли.
- Вот именно! Значит, сомнений быть больше не может. Это она.
- Но для чего ей надо было чертить эти круги на полу? - задумчиво спросила саму себя Полли. - Похоже на магический круг с заклятием внутри.
- Я не верю в магию, - отрезал МакКин.
Полли задумалась, а потом как можно тише спросила:
- Интересно, почему мистер Барклей не хочет, чтобы кто-то узнал о его знакомстве с графом Хидежем? И почему о простом знакомом мистер Нельсон так сокрушался. Мне кажется, тут что-то большее - может, они скрывают, что он им родственник? - спрашивала Полли будто саму себя, так как МакКин задумчиво молчал. - И что же граф Хидеж такого совершил?
- Не бойтесь, я вам сообщу, как только в Скотланд-Ярд придут сведения о нем.
- Думаю граф Хидеж по меньшей мере убийца, - ответила сама себе Полли. - А Мэри Смит, в том поезде, была очередной его жертвой.
МакКин на это ничего не успел сказать, так как в комнату вошел Чарльз.
Он, извинившись за свое промедление, сказал, что слуги здесь самые ужасные во всем королевстве. Полли готова была с ним согласиться, так как и вправду таких молчаливых, хмурых и пугающе незаметных слуг никогда не видала. Но Чарльз добавил о их безалаберности и Полли поняла какой недостаток он имел ввиду.
Часы пробили пять, и сразу же подали чай с прекрасными пирожными и кексом. Опять присутствовали все, кроме старого герцога. Теперь не говорили, что он болен, просто делали вид, что его будто нет дома. К удивлению Полли, завязался оживленный разговор, будто герцогиня вдруг очнулась от дум, которые омрачали её душу, и решила быть дружелюбной хозяйкой самого гостеприимного дома в графстве.
- Вчера, - сказала она, - я гуляла у реки и встретила нашего соседа - мистера Твинсона. И он рассказал мне презабавную вещь. Он сам так смеялся и спешил мне поведать эту историю, что я еле поняла, о чем идет речь. А речь шла о нашем святом отце Уилсоне. Так вот, преподобный Уилсон распространяет слухи о появившейся в округе нечисти и подбивает местных феодалов помогать ему в очищение наших земель.
- Кого он имеет в виду? - спросил с наивным видом Чарльз.
- Не знаю, какие черти ему мерещатся, но, может быть, он, как местные крестьяне, верит в призрак девушки, восставшей из могилы...
- О чем вы? - живо спросила у неё Полли. - Какая-то местная легенда?
Арчи почему-то втянул голову в плечи, а его жена, сверкнув на него глазами, с вызовом сказала:
- Одна из глупых баек. Где-то лет двадцать назад нашли обескровленный труп крестьянина, рядом видели призрак прекрасной черноволосой девушки. С тех пор там, где видели её призрак, находили очередную её жертву. В последнее время ими стали даже дети! - с раздражением закончила свою историю герцогиня, будто обвиняя призрак за его ужасные злодеяния.
- Так что же наш преподобный? - как-то заискивающе спросил у своей жены Арчибальд.
- Как заявляет мистер Твинсон, этот священник задумал крестовый поход против нечисти.
- И что же местное общество? - осторожно спросил Чарльз.
Полли удивилась, заметив в голосе Чарльза страх. "С чего это Чарльзу бояться выдумок священника?" - подумала она.
- Мистер Твинсон сказал, - продолжала герцогиня, - что вся его семья и слуги ходят в церковь каждый день, не пропуская ни одной службы. И что его, как бы он не смеялся над преподобным Уилсоном и его странными взглядами, тоже втянули в это дело. Как он сказал: за компанию и в крестовый поход пойдешь, неудобно ведь отказывать священнику и жене.
Арчи все больше грустнел от слов миссис де Мобрей. Полли, сидевшая рядом с ним на диванчике, заметила эту возрастающую печаль и сказала ему:
- Неужели вы всерьез воспринимаете слова преподобного с его средневековыми взглядами?
- Это ведь ужасно. Такая ненависть к тому, о чем этот священник не имеет представления, - вздохнул он. - Что заставляет этого человека быть таким злобным и настраивать людей против кого-то, пусть даже против темных сил? Понимает ли он, что, кроме ведьм, как всегда пострадают ни в чем неповинные люди?
Полли вздрогнула от этих слов, она почему-то вспомнила каморку в подвале своего дома, где бабушка устроила настоящую ведьмовскую лабораторию.
Миссис де Мобрей, услышав слова мужа, сказала:
- Все это от тщеславия. Я думаю, преподобный Уилсон хочет прославиться. Разве вы не заметили, в обществе появилась тенденция к праведности, которая больше похожа на лжесвятость? И все из-за пропагандистских воззваний министра Снодберела, - герцогиня так произнесла это имя, будто речь шла о гнилом фрукте, а не о министре. - Вот кто заставил всех церковников вспомнить прежние времена, для них будто и не было века просвещения!
- Это печально, но не лучше ли, чем тратить время на министра и иже с ним, нам не сыграть в вист?! - воскликнул Чарльз.
Лишь только началась игра, задумчивость некоторых сняло как рукой. Но Полли не любила, да и не умела играть в вист, и потому тут же проиграла.
- Если вы позволите, - сказала она, - я лучше прогуляюсь по вашему великолепному особняку.
Она не успела встать, как Арчи вызвался быть её экскурсоводом. Чарльз нахмурился и сел обратно, его намерения опередил друг, но он все же приступил к игре с еще большим азартом, пообещав МакКину, что теперь-то он у него выиграет.
Полли и Арчибальд де Мобрей прошли несколько комнат и оказались в библиотеке. Здесь внимание Полли привлекло не изобилие редких и старинных книг, а портреты, висящие в простенках между шкафами. Среди множества незнакомых людей в черных одеяниях Полли узнала портрет Чарльза и Арчи. Но не успела она о них что-то спросить, как Арчи с трепетом показал Полли первый экземпляр "Новой Элоизы" Руссо.
- Как жаль, что я не был знаком с ним, - вздохнул Арчи. - Я слишком поздно приехал во Францию.
- Действительно, всего-то опоздали лет на сто, - улыбнулась Полли.
- Ну да, - неловко улыбнулся он в ответ, - а так говорю, будто на пару месяцев.
- Да живи вы сами в ту эпоху, вы бы относились к нему как к чуть более выдающемуся современнику.
Арчи был с ней не согласен, и Полли, чтобы не продолжать этот разговор, спросила о портрете, который здесь отсутствовал. О нем говорил большой выцветший прямоугольник на обоях.
- Ах, я не вправе говорить об этом человеке, - сказал Арчи со вздохом отчаянья. - Могу сказать только, что портрет его, после некоторых его поступков, снял его наследник, решив не афишировать родство с ним.
- Наследник по вашей линии или жены?
- Моей.
- Значит, здесь отсутствует портрет одного из ваших предков? - Полли ужасно хотелось узнать эту историю. Арчи же, видимо, не в силах был долго уклоняться от ответов, и заставил выдавить из себя одно лаконичное:
- Да.
- Значит, там ваш дедушка? - продолжала мучить его Полли.
- Где-то так.
- Прадедушка?
Арчи молчал, и от этого затяжного молчания он смутился, и попунцовел бы, если бы его бледная кожа это позволила.
Полли хотела спросить "Кто же он?!", но до какой бы степени ей не хотелось это узнать, она и так уже перешла все границы приличия.
Полли посмотрела на портрет Чарльза, который был написан явно недавно, так как Чарльз выглядел точно так же, как сейчас, а потом перевела взгляд на портрет, который висел по левую сторону от пустого места. Там была нарисована широколицая, черноволосая, с белой кожей, девушка, с пронзительным, хмурым взглядом из-под бровей. Даже кисти рук ее слишком яростно сжимали веер, будто она готовилась ударить кого-то. Но самым странным в этом портрете являлся ее костюм времен Георга Второго.
- Это мисс Хелен де Мобрей? - спросила Полли и, после кивка Арчи, предположила: - Она очень своенравна?
- Да, вы угадали. У неё вспыльчивый характер, как у нашего отца.
- А ваш отец, он...
- Умер, - поспешил с ответом Арчи, он тяжело вздохнул, хотел было что-то сказать, но запнулся. - Наша мать же была ужасно мягким человеком. К сожалению, её портрета не сохранилось. Когда столько раз переезжаешь, так легко утратить семейные реликвии... - ему все тягостней было говорить, и он явно жалел о начавшемся разговоре.
- Я думала этот дом ваше семейное гнездо.
- Это дом Нельсонов, семьи моей жены. Мы с сестрой переехали сюда всего двадцать два года назад.
- Двадцать два? - не поняла Полли, она помнила, что Арчи было восемнадцать лет.
- Я хотел сказать два года назад, - смущенно хихикнул он. - Но вы, наверное, хотели бы почитать, - попытался он неуклюже отвлечь Полли, - посмотрите, здесь есть все и на любой вкус. Романы Рабле, Сервантеса или Джейн Остин.
- Я опять увлеклась расспросами? - покачала головой Полли, словно коря себя. Но она понимала, что спрашивай она о том же самом Чарльза, тот бы отшутился или же резко заявил, что её это не касается, раз не относится никоим боком к пропаже мисс де Мобрей, поэтому случай нельзя было упускать и надо было добить мягкосердечного Арчи. Тем более до неё дошла одна простая мысль: будь человек с исчезнувшего портрета далеким предком, хоть разбойником, хоть убийцей папы римского, спустя столько времени никакие щепетильные наследники не стали бы скрывать его; так поступают, когда живо предание, или еще жив хотя бы в мыслях этот человек. Полли посмотрела на пустое место вместо портрета и сказала решительно: - Но все же я позволю себе еще один вопрос, хотя и боюсь этим огорчить вас или вызвать гнев. На этом исчезнувшем портрете был изображен граф Бальтазар Хидеж?
Арчи молчал, закусив губу, и глядел на Полли.
- Как вы догадались? - наконец выдохнул он.
Полли сама была удивлена, что вычислила это, но когда начала объяснять Арчибальду, ей и самой стал понятен ход своих мыслей.
- Просто вы так же отозвались об этом убранном портрете, как и до этого Чарльз о графе Хидеже - как о лице, совершившем какие-то злодеяния. И было бы большой редкостью, если бы в одной семье было сразу два лица, об одном из которых хотели бы забыть, а знакомство со вторым скрывали.
- Вы очень умны, - грустно улыбнулся Арчи, - и это дает мне надежду, что вы поймете, что случилось с бедной Хелен и отыщете ее.
- Так значит, граф Хидеж ваш родственник? Но какой? - не выдержала Полли. Арчи при этих словах замер, как испуганный котенок, которого застали, когда он доедал главное блюдо со стола. Полли взмолилась про себя, чтобы Арчи ответил, чтобы не замолчал и не попятился от неё.
- Я верю, - наконец сказал Арчи, - что вы не будете кидаться чужими тайнами ради красного словца. И все же не могу сказать. Ведь это касается не только меня.
Полли вскинула брови, что ж, Арчи тоже мог дать отпор, хотя и вежливый.
- Хорошо, может быть, когда-нибудь потом, - сказала она.
Арчи кивнул и вышел из библиотеки. Может, он уже не мог больше и минуты находиться рядом с любопытной вне всякой меры Полли, а может, он потому поспешил скрыться, что был опустошен признаниями, которые из него клещами вытянула Полли.
"Хм, - подумала Полли, - вот если бы еще успела спросить, зачем столько туману наводить вокруг такого простого вопроса, как родство. И кем этот граф Хидеж им является, дядей, кузеном? Но зато в расследовании теперь многое стало понятно. В нем можно проследить две четкие линии. Старуха, с её любимым трюком, исчезновением из закрытой комнаты, и семья де Мобрей, в которой похищают девушку и убивают одного из родственников".
Обдумывая сказанное Арчи, Полли подошла к стеллажу с книгами и стала их листать, даже не замечая заглавий. Но тут её привлекла новая книга под названием "Дамское рукоделие". В книге давались рекомендации по королевскому шитью гладью, выбивке в стиле ришелье, приводились примеры, как вышить зонтики, подушки, воротники... Полли отбросила книгу на стол. На душе её стало невыносимо печально. Вот чем она займется в следующие годы, станет одной из дворянок, которые, обнищав, превращаются в белошвеек, находят себе "благородное" занятие, а на самом деле становятся простыми портнихами. И это её будущее!
Полли подошла к окну, но за ним уже было темно и виднелись лишь смутные очертания дорожек, кустов и еще были заметны яркие пятна красных и белых роз. Полли опустила взгляд вниз, на стол, который был приставлен к окну. Чернильница, бумаги... и на одном из исписанных листков подпись Чарльза Барклея. А на листке что-то говорилось об акциях бразильской компании, производящей кофе.
- Я так и знал, что Арчи оставит вас скучать одну.
Полли, вздрогнув, обернулась. В комнату вальяжной походкой вошел Чарльз.
- О, я вижу вас заинтересовали акции кофейной компании, - в шутку сказал Чарльз.
- Вообще-то, да, - Полли вдруг пришла идея. - Мне кажется, это очень прибыльное предприятие.
- Это да, весьма и весьма, плантации с кофе приносят не просто пятьдесят или сто процентов прибыли, они могут приносить двести! И чем дальше, тем лучше у них выходит меня радовать.
- А как можно стать акционером? И как потом отслеживать их или... - начала было Полли, она даже не знала, о чем спрашивать, так как совсем ничего не понимала в делах.
- Просто купить акции. Что кстати не так просто, если дело касается прибыльного предприятия. Но вам лучше не думать об этом. Живите радуясь и даже не задумывайтесь о таких ужасно-занудных вещах, - но тут Чарльз облокотился на другой столик, и его рука наткнулась на брошенное Полли "дамское рукоделие". Взгляд его помрачнел.
- Игра еще продолжается? - спросила Полли, чтобы Чарльз и не думал её спрашивать, для чего ей понадобилась такая книга.
- После того как пять раз подряд гость смел обыграть герцогиню, игру решили отложить.
Полли направилась обратно в гостиную, и Чарльз пошел с ней рядом. Они шли не спеша, молча, каждый думал о своем, и Полли вдруг сказала:
- Знаете, так странно, но в последние несколько минут у меня в голове вертится дурацкая фраза: "Как опасен их обед, как печален их обед".
Чарльз вздрогнул и посмотрел на Полли пронзительно, будто желая прочесть её мысли. А потом ответил:
- Звучит хотя и непонятно, но зловеще.
- Будто это услышало мое сердце, но разум совсем не понимает эту фразу. Какая-то мистика, - вздохнула Полли. Она глянула на Чарльза, ожидая увидеть улыбку или просто непонимание, как и от МакКина до этого, но Чарльз сказал:
- Наш мир полон загадок, которые не должны иметь логического объяснения. Я верю в других существ, в которых остальные не верят. Так что это не я сумасшедш, это другие слепы.
После этих слов Полли вдруг поняла, что Чарльзу она могла бы рассказать о странных видениях и снах и о других вещах, которые почему-то стали происходить с ней, как только она приехала в Лондон. И Полли уже собралась рассказать все откровенно Чарльзу, но они подошли к гостиной.
Встретивший их слуга доложил, что путь расчищен. Теперь можно было прощаться. Арчи, несмотря на недавнюю назойливость Полли, был дружественен и сказал, что в солнечную погоду им бы здесь больше понравилось, так что приглашение на пикник остается в силе. Чарльз только и сожалел, что гости слишком мало времени провели здесь, конечно, при этих словах все время поглядывая на Полли.
Когда МакКин и Полли вышли из особняка, был уже поздний вечер и дождь наконец-то закончился. У подъезда их ждала карета.
На обратном пути ехали в молчании, так как каждому было о чем подумать.
Когда они приехали, их ждал простой холодный ужин из копченостей. Тереза извинилась за это и сказала, что кухарка ушла в церковь, припозднилась и не успела ничего приготовить.
- Миссис Харрис ходит в церковь каждый день? - спросила её Полли. Девушка отчего-то строго, будто Полли задала глупый вопрос, ответила, что дважды в день - и на утреннюю, и на вечернюю службу. Когда Тереза вышла, Полли сказала МакКину:
- Вам не кажется, что это излишняя набожность подозрительна?
- Я бы хотел сказать вам больше, но, - МакКин поднял палец и Полли услышала, как в кухне хлопнула дверь. Полли поняла, что пришла кухарка, и разговор был прерван.
МакКин после ужина отправился к себе, заявив, что уже принялся расследовать загадочное исчезновение сестры Арчибальда.
Полли же взяла с дивана сумочку, которую кинула, когда приехала от Мобреев, и хотела отнести её наверх, но вдруг услышала, как в ней зашуршала бумага, это было очень странно, так как в сумочку лично она никаких бумаг не клала. Растянув шнурок, Полли вытащила оттуда сложенный лист бумаги. Удивляясь все больше, она развернула его и, пробежав глазами по документу, поняла, что это акция в тысячу фунтов на её имя. Теперь она была держателем акций компании бразильского кофе.
- Черт побери! Он понял, что я нуждаюсь в деньгах, - мысли Полли лихорадочно забегали. Этот жест Чарльза был возмутителен, и, конечно же, Полли ни в коем случае не могла принять эти деньги, но все же воображение уже воспользовалось этим странным подарком и Полли представила себе, что благодаря одной этой бумажке купит несколько новых платьев и экипаж.
- Я не вышел к ужину, - в комнату вошел дядя, - все мучил себя этими счетами.
Полли хотела спрятать лист, но дядя опередил её.
- Что это у тебя за документ? - он подошел ближе. Полли ничего не оставалось как протянуть акции. Только дядя пробежал первые две строчки, как воскликнул: - Откуда это? Ты знаешь, сколько они будут потом стоить?! Все равно, что акции на золотодобывающий рудник.
Дядя был потрясен, и Полли пришлось рассказать о щедром подарке Чарльза Барклея.
- Вы тайно обручились? - спросил дядя опешившую Полли. - Нет? Тогда отправь это ему обратно. Иначе он будет толковать ваши отношения превратно и требовать от тебя взаимных чувств. Да если бы ты и отвечала на них, все это нехорошо.
- Я это знаю, - прервала его Полли. Ведь как только она увидела акции, поняла, что их придется отослать обратно. Иначе она с Чарльзом не смогла бы разговаривать на равных. Но так жаль было это делать!
- Все-таки не зря мне не нравится этот Барклей. Нехороший он тип, - дядя затянул потуже пояс халата и решительно вышел из комнаты, будто подведя этим итог их диалога.
Глава 7
Утром Полли проснулась поздно, утомленная вчерашней поездкой. Но не успела она одеться, как Тереза сказала, что МакКин просит её прийти в его кабинет. К МакКину только что пришел тот самый полицейский, добавила служанка. Полли спустилась вниз и вправду увидела друга МакКина, капитана Майкла Тейлора.
Поздоровавшись, капитан сказал:
- Я лишь хотел сообщить вам, мисс Бригстоун, что мы нашли того самого джентльмена, что ругался с графом из-за дамы. Вы ошибались, этот джентльмен ни при чем. И он вовсе не сбежал после того, как совершил преступление. Он вышел на предыдущей станции, а не в Лондоне, потому что скрывал от жены свою интрижку, и боялся, что на лондонском вокзале его заметят вместе с той дамой. Поэтому в полиции продолжают подозревать не только старушку, но и вас. Все дело в этой брошке графа Хидежа, которую вы принесли как доказательство его причастности к исчезновению Мэри Смит. И если бы не ваша протекция наверху, то... - он развел руками, тактично не сказав, за какими решетками сейчас находилась бы Полли. И Полли поняла, что она своей свободой обязана Сьюзен, ну и, конечно же, помощи МакКина.
- А вы нашли Мэри Смит? - спросила Полли.
Капитан отрицательно покачал головой.
Когда полицейский ушел, МакКин сказал:
- Кстати, а как же наше вчерашнее предположение насчет человека в маске? Хотя по всем уликам получается, что старуха убила Хидежа, но все же мы слишком рано сбросили со счетов вашего знакомого незнакомца. Вчера я, кстати, заглянул в геральдический клуб, но ничего похожего на кота там не было, только всевозможные львы.
- Но у них, наверное, данные по европейской геральдике, - сказала Полли.
МакКин утвердительно кивнул.
- А мне кажется, - сказала Полли, - у этого человека был удивительно мягкий восточный акцент, видимо, его родной язык не английский, гласные тягучие и сглаженные между собой, а некоторые согласные очень резкие, особенно рычащая буква "Р".
- Какая наблюдательность, - поднял бровь МакКин.
- Я с детства нахожусь в разноязычной среде.
- У меня есть знакомый лингвист, - сказал МакКин, - вы не против будете сегодня заглянуть к нему? Может, он нам поможет определить, откуда наш таинственный человек в маске.
- Хорошо, но сперва мне надо позавтракать, - ответила Полли.
Она еще была в холле, когда услышала из столовой возмущенный голос дяди:
- Это ужасно! Англия катится в преисподнюю!
- Что случилось? - Полли вошла в комнату.
Дядя хлопнул газетой по столу, уронив чашку и забрызгав все вареньем:
- Граф Снодберел, министр внутренних дел, а в прошлом лорд-хранитель малой печати - убит!
- Ах, это тот самый, с которым мы познакомились на балу у Сьюзен? - Полли вспомнила нервного министра и его кокетливую жену.
- Убит в своем доме, в собственной спальне! - продолжал возмущаться дядя.
- Разве не вы говорили на днях, что этот консерватор опасный и злобный человек? - пожала плечами Полли и взяла газету.
Вся первая страница "Дейли телеграф" была посвящена министру. На фотографии граф Снодберел выглядел не особо привлекательным: маленькие глаза глядят из-под нависших бровей, щеки лежат на белом воротничке, тонкие губы поджаты решительно и в тоже время недовольно. Пробежав глазами статью, Полли поняла, что недавно назначенный министр уже с первого дня готовился внести новые законы на рассмотрение палаты лордов, и законы эти касались усиления влияния церкви. Еще до назначения ему удавалось с помощью своих сторонников протаскивать мелкие законы вроде: запретить гадальные услуги и наложить штраф на гадалок и внести изменения в школьную программу - добавить часы изучения слова божьего и ежедневного чтения молитв.
Автор статьи старался сгладить зловредный характер Снодберела, и даже вспомнив, как в прошлом году министр развернул кампанию против черных кошек и даже сам лично гонялся за ними в своем поместье, он похвалил министра за то, что тот готов был свои законы выполнять самолично.
- Как ни плох был бы человек, всегда есть другие способы расправы с ним. Не обязательно же его убивать, - сказал дядя.
- Но для некоторых так быстрее, - пожала плечами Полли. Она отложила газету и принялась за завтрак.
В столовую вошел МакКин.
- Что-то произошло? - спросил он.
Дядя возмущенно сказал:
- Вы это слышали?! Какой позор!
- Убийство министра Снодберела? Как бы сказал мистер Дарвин - революция ведет к эволюции.
- Только не говорите об этом шарлатане Дарвине, - фыркнул дядя. - Его раскритиковали в пух и прах, и я с этим согласен, он подрыватель божественной природы. Может, он скоро возьмется доказывать, что существуют и подвиды человека - человек-волк или человек-летучая мышь?
- Человек-летучая мышь? - повторил вдруг заинтересованно МакКин.
- Я читал об этом в одной газете, - сказал дядя, - убийство где-то в Стаффордшире, и возле обескровленных трупов видели невероятно крупного размера летучую мышь, с человеческим лицом вместо мышиной морды, - дядя передернул плечами. - Я после этой заметки даже спать начал плохо и стал подумывать, не поставить ли на окна решетки. Но ведь это глупости и выдумки газетных писак, ведь так? - он вопрошающе уставился на МакКина, чтобы тот успокоил его своим авторитетным мнением.
- Стаффордшир... - лишь повторил МакКин и задумался.
- Уже и не знаешь, чему верить в этом мире, - дядя, кряхтя, поднялся из-за стола. Глянув на МакКина, одетого в сюртук и державшего трость, он спросил:
- Вы тоже куда-то собрались?
- Мы с Полли хотели немного прогуляться, - сказал МакКин.
- Вы составляете компанию племяннице, это хорошо. Хотя для Полли Англия и родная, здесь пока у неё нет знакомых, все же настоящий дом у неё остался там, в Индии, - вздохнул он и вышел из комнаты.
Полли, расправившись с завтраком, сказала:
- Я только надену шляпку и спущусь.
Она хотела было подняться из-за стола, но тут взгляд её скользнул по газете, на которую дядя кинул свои домашние очки.
- Или это огрехи в фотографии или... - проговорила она, опуская нос ниже и водя дядиными очками по снимку, на котором была спальня убитого министра, - ... или это преступление совершено нашей старушкой!
МакКин подскочил к ней и, выхватив из внутреннего кармана лупу, наставил её на фотографию.
- Похоже на часть круга, - проговорил он, - но так это или нет, можно узнать, лишь попав в спальню министра Снодберела.
- И как же нам это сделать?
- Майкл Тейлор как раз мне сообщил, что сейчас направляется туда. Так как преступление было совершено всего три часа назад, там все еще находится полиция, обнюхивая каждый угол.
Итак, вместо того, чтобы направиться к лингвисту, они спешно кинулись в дом министра, гадая по пути, найдут ли они там круг или нет, и если да, то зачем старухе было убивать министра внутренних дел.
- Сумасшествие мозгов? Как сказал капитан Тейлор, - улыбнулась Полли.
Они пришли в дом министра и теперь уже покойника графа Снодберела. В холле и правда находилась полиция. Они поднялись на второй этаж, но в комнаты их не пустили. МакКин попросил позвать капитана Тейлора.
- Что вы здесь делаете? - удивился тот.
- Нам надо осмотреть спальню министра, - сказал МакКин. - У меня есть кое-какие предположения.
Мистер Тейлор был странным полицейским, он не очень-то любил задавать лишние вопросы, особенно своим друзьям и знакомым и потому, подумав с секунду, пропустил их в спальню.
- Даю вам десять минут. Не я здесь командую, так что не подставляйте мою голову.
МакКин и Полли зашли в спальню министра и закрыли за собой дверь. На полу, возле огромной кровати с балдахином, мелом был нарисован контур тела, в верхней его части краснело пятно запекшейся темной крови.
- Как мне сообщил капитан, министр был заколот в сердце. Орудие убийства не найдено. - МакКин присел, рассматривая пятно крови. - Ух ты, он был заколот трехгранным кинжалом!
- С чего вы взяли? - спросила Полли.
- У убийцы невероятно сильная рука, кинжал, пройдя сквозь сердце даже кончиком впечатался в пол!
- Если бы капитан Тейлор узнал, что у меня и трехгранный кинжал имеется, то встречать мне рассветы в тюрьме, - улыбнулась Полли.
Так как у них было мало времени, МакКин принялся исследовать пол в надежде хоть что-то обнаружить, и в первую же минуту он увидел следы мела - тут был начертан точно такой же круг, как и в тюрьме, как и в комнате Хелен де Мобрей. А Полли осматривала спальню. И глядя на кипы книг на столе - это были прекрасно иллюстрированные книги об итальянских художниках - она вспомнила свой разговор с министром, и то, как он буквально убежал, когда она заговорила о выставке итальянской живописи. Она взяла несколько верхних книг, пролистала, надеясь там найти объяснение странному поведению министра, потом подошла к кровати. Кровать была огромная, с четырьмя витыми столбами и амурчиками. Темно-синий бархатный балдахин наполовину закрывал кровать. На прикроватном столике тоже лежала книга о итальянском живописце. Крупными черными буквами на обложке было напечатано: "Паоло Веронезе". Полли пролистала её вперед и назад. И вдруг среди страниц заметила листок бумаги, сложенный в длину, словно закладка, она была заложена на 28 странице между картинами "Умерщвление святого Георгия" и "Святой Патрик, изгоняющий демона". Вытащив "закладку" Полли развернула её и увидела, что там был нарисован треугольник, а в центре его большая буква "М".
- Рик, - воскликнула она, - я кое-что нашла!
Но только МакКин подошел к ней и взял листочек, как в будуаре послышался скрип половицы. МакКин кивнул Полли, чтобы она оставалась на месте. И лишь шагнул к незаметной дверце в углу комнаты, как дверь сама открылась и оттуда, как ни в чем не бывало, вышел священник лет сорока, облаченный в черную ризу.
- Однако, - удивился МакКин, - у министра при спальне личная исповедальня со священником? Сколько же часов вы тут сидите?
Но МакКину ответа не потребовалось, он сам понял, что ошибся - за спиной священника, вдалеке он увидел еще одну раскрытую дверь: маленькая комнатка, из которой вышел преподобный, вела на тайную лестницу.
А священник даже не обратил внимания на шутку МакКина, губы его были сжаты, и он тихо, но явственно, проговорил:
- Отдайте бумагу, которую нашли!
- С какой стати? - пожал плечами МакКин.
- Вы не имеете право брать какие-либо вещи из комнаты министра, - прошипел священник. Он косился на дверь и говорил тихо, словно боялся, что полиция стоявшая за ней, его услышит. МакКин хотел было ответить священнику, как вдруг тот кинулся на него. Рик этого явно не ожидал, и священник чуть было не выхватил бумагу, но все же МакКин был проворней. Завязалась тихая, отчаянная драка, причем на драку она была похожа отчасти, так как священник бить не умел, а МакКин не желал причинять серьезных увечий священному лицу. Так как оба боялись быть услышанными полицией, борьба велась тихо, было слышно лишь сопение противников. Но вдруг священник отскочил и затряс над головой вырванной у неприятеля бумагой.
- Ха-ха, - победоносно сверкнул он зубами и не заметил, что другая бумага выскочила у него из кармана и, прошелестев, упала на пол.
Полли, спокойно наблюдавшая за этим, конечно, не без огорчения приняла поражение МакКина. И только заметив выпавший из кармана священника, сложенный вчетверо розовый лист бумаги, она кинулась к месту недавней битвы и подняла листочек. Священник, увидев это, воскликнул:
- Это мое!
- Вовсе нет, - ответила Полли, - здесь отпечатаны знаки министерства, а значит, вам она не принадлежит, и вы наверняка только что взяли её. Так? - Полли понимала, что эту бумагу мог дать ему министр, но специально спросила его о краже.
- Вы не в праве, не в полномочии и не в... - священник задыхался от отчаянья.
- А вы вправе? - кивнул МакКин на бумагу, которую только что отобрал священник.
- Я был другом мистера Снодберела! А вы кто такие? - он смерил Полли презрительным взглядом.
Но никто ничего больше не успел сказать, так как в коридоре послышались шаги, через пару секунд дверь в спальню отворилась и в неё вошел капитан Тейлор. Но священника уже и след простыл, только дверца скрипнула.
- Итак? - спросил их капитан.
- Кажется, наша версия была ошибочна, - ответил МакКин.
Полли незаметно спрятала в карман розовую бумагу.
МакКин и Полли вышли из особняка министра и сразу раскрыли таинственный розовый лист. Там были в столбец написаны три фамилии с женскими именами: Джемма Феллнер, Амелия Невилл и Дебра Элперт, и возле каждой стоял знак вопроса.
- Кто они такие, и зачем министру нужны были эти имена? - спросил сам у себя МакКин.
- И кто был этот священник? - спросила уже у МакКина Полли.
- Имени его я не знаю, но в одной из газет я видел его фото, он стоял позади вестминстерского епископа, - ответил МакКин.
- В газете, наверное, есть и его фамилия.
- Да, я точно помню, что она там есть, жалко только что сейчас мы не вернемся домой, чтобы это проверить, - ответил МакКин. - Если ты, конечно, не против сейчас пойти со мной к лингвисту.
- Да-да, - кивнул Полли. - А это ничего, что мы взяли вещественные доказательства?
- Все равно бы полиция не знала, что с ними делать, - хитро улыбнулся МакКин. - Хотя я тоже еще ничего умного не придумал. А эта буква "М" и вовсе загадка из загадок.
- Буква "М" в треугольнике, - поправила его Полли. - Почему этот знак был у министра?
- Не знаю. А почему нет?
- Вообще-то, этот знак со мною с детства, - вдруг сказала Полли.
- Что? - МакКин глядел на неё во все глаза.
Полли сняла с шеи небольшой круглый медальон с тонкими завитушками на крышке и, открыв его, показала МакКину. На одной стороне было изображение молодой девушки, а на другой выгравирован треугольник с буквой "М" посредине.
- Я сама не знаю, что он означает, - сказала Полли.
- Это ваша мать?
- Нет, бабушка. Я общалась с ней лишь до пяти лет, пока мы не уехали в Индию. Перед отъездом она мне его и подарила.
- Но кто-то ведь знает об этом знаке. Он должен что-то означать, - МакКин задумался. - Может быть ваш дядя в курсе? Хотя он брат вашего отца, но кое-что он должен был слышать, - полуутвердительно спросил он.
- Да, - кивнула Полли, - надо порасспрашивать его. - Она на минуту замолчала, а потом сказала: - Знаете, я никогда не думала, что эта буква, заключенная в треугольник, может что-то означать. Но теперь мне кажется, я где-то еще его видела, причем совсем недавно...
Но Полли как ни старалась, не могла вспомнить, где.
Лингвист жил недалеко от дома министра, и потому кэб они решили не брать и пошли пешком.
- Я видела, вы что-то записывали в свой блокнот, когда мы были в спальне министра, - сказала Полли, - вы что-то нашли?
- Да, мы не ошиблись. Там был точно такого же диаметра круг, как и в спальне Хелен де Мобрей. Но кроме этого я смог разглядеть еще кое-что, - МакКин вытащил блокнот. - Вот буквы, которые мне удалось прочесть в спальне у министра "tra...os" и второе слово "Woo.."
- Первое слово тоже, что было написано на полу в спальне мисс де Мобрей! - воскликнула Полли радостно.
- Что значит, что применяли такое же зак... - МакКин запнулся и хмыкнул.
- Заклинание?
- Я не хотел этого говорить, - сказал серьезно МакКин.
- Но другого выбора у вас нет. Ведь так? Так что вам, мистер реалист, все же придется признать, что магия есть, потому что ничем больше не объяснить, как люди пропадают из закрытых комнат, а кто-то в них появляется как из воздуха, или что нож летит по траектории, которую невозможно объяснить физическими законами.
МакКин молчал.
Они как раз дошли до дома лингвиста. Им открыл сам хозяин, маленький старичок лет восьмидесяти. МакКин объяснил, что он хочет определить социальную и географическую языковую принадлежность одного человека. Сначала лингвист принялся объяснять, что это сделать совсем не просто. Ведь отличить итальянский язык от латинского, или монгольский от китайского может любой человек. А если дело касается определения не то что из какой страны человек, а желательно даже из какого города, то все намного сложнее. И дело не только в требующихся обширных знаниях, но и в богатом собрании фонограмм. У него, конечно же, имеется неплохая коллекция фонограмм, но будет ли этого достаточно? А дальше мистер лингвист принялся объяснять, почему одноязычные народности говорят на разном языке, если живут в разной местности. И в продолжение получаса МакКин с Полли вежливо слушали фырканье, сопение, жужжание и еще множество странных звуков, перемежающихся со странными терминами, которыми профессор хотел передать различие, возникающее в одной языковой группе. Когда Полли все же сумела прервать речь старика, она спросила, кому могут принадлежать похожее на арабское слово "шайтан" и такие звуки, как рычащая "р-р", произносимые в нос "м" и "н", и с придыханием произносимые "б", "д" и тому подобные согласные.
- Если вы произносите все верно, а я чувствую, у вас очень хороший слух и вы очень точны в передаче звуков, то я вам могу ответить. Скажу сразу, и пока это не делает мне чести, что слово "шайтан" арабское и переводится как "демон", "дьявол", - дальше старик заговорил унылой скороговоркой, будто читал лекцию своим студентам: - В арабском языке пять диалектов, которые я бы назвал разными языками. Это сиро-месопотамский, египетско-суданский, аравийский, магрибский и среднеазианский. Говорить и перечислять, почему к тому или другому диалекту никоим образом не имеют отношения ваш скудные улики, не буду. Потому что вывод очевиден, конечно же, это аравийский. А дальше ваше очень точно подмеченое "р-р", - старик так ловко повторил его - даже с той же интонацией, с которой его произнесла Полли, что Рик и Полли в удивлении переглянулись. А старик, не замечая ни взглядов, ни даже того, что вошедшая на цыпочках служанка как можно тише поставила поднос с чаем и чашками и так же бесшумно удалилась, продолжал говорить: - И, конечно же, придыхательные глухие смычные заставляют меня назвать вам северо-западное направление иранского языка, это, например, курдский. Но давать вот так с разбегу ответы я не стану, тут нужно хорошо поразмыслить. И если у вас достаточно времени, мы могли бы послушать несколько записей, сделанных на фонографе.
Старик, словно продавец тканей, стал выкидывать одно предположение за другим, ставя то одну пластинку, то другую - как пояснил лингвист, все они являлись записями диалектов иранского языка. Но старик все больше упирал на свою первоначальную версию - то, что они ищут, является курдским наречием. Наконец они вместе с Полли остановились на двух языках: курдском и талышском.
Поиск растянулся на три часа, и МакКин, сидевший в кресле, уже начал клевать носом. Прослушав же оставшиеся наречия еще раз, Полли в неуверенности произнесла:
- Я могла бы сказать, что это талышский, но я точно помню его ужасно галантную фразу "До скорой встречи!" - раскатистая "р" совсем не та, что на вашей пластинке, - устало сказала Полли.
- До нашей с вами встречи, - нахмурился старик, - я считал, что различать 154 языка и 536 наречий в них достаточно, чтобы считать себя экспертом в своей области!
- Простите, - возмутилась Полли, - но и на свою память я не жалуюсь, хотя знаю всего три языка и пять наречий.
- Я бы с вами безоговорочно согласился, что это талышский язык, но вот именно ваша "р" и есть признак курдского наречия! - старик уже вышел из себя и гневно глядел на Полли.
- Быть может, вы правы оба, - сказал МакКин. И Полли, глянув на него, поняла, что это было сказано вовсе не для примирения. - Ведь этот человек живет к тому же здесь, в Англии, а значит, и английский наложил на него свой отпечаток.
Профессор хотел было развить тему о влияниях нескольких языков на речь одного субъекта и вытекающие из этого последствия, но Полли вдруг воскликнула:
- Я поняла! Эта "р" всего лишь личное усиление звука. Ну знаете, как бывает: кто-то фыркает "П", кто-то картавит, а кто-то "р" рычит, словно тигр, а не человек, - Полли перевела довольный взгляд с МакКина на профессора - но ни тот, ни другой не проявил и грамма такого же энтузиазма. Профессор даже сделал вид, что не слышит её, а МакКин уже спешил сделать из всего этого вывод:
- Скажите профессор, где используют этот талышский язык?
- На северо-западе Ирана, в остане, то есть провинции, Казвин.
- Кажется, мы нашли то, что нужно, - сказал МакКин.
И он, поблагодарив от всей души профессора, вышел, уводя за собой ужасно задумчивую Полли.
- И для чего нам было нужно так подробно узнавать, откуда приехал этот Джордж Джонсон? - спросила уже на улице Полли.
- Ну как же, то мы ничего не знали о вашем незнакомце, то теперь знаем, где прошло его детство. Одна находка всегда тянет за собой другую. И насчет знака кота на кольце Джорджа Джонсона, вы, кстати, оказались правы, я искал только в европейской, а следовало поискать и в восточной геральдике, но теперь-то я этим займусь. И еще, его особенное поведение будто мне говорит что-то, но я не могу понять, что.
- Зря мы возвращаемся к убийству в поезде, - сказала Полли, - ведь и так понятно, что в убийстве, как и в похищении, виновата Мелисса Морро. Единственное, чего мы не знаем, почему она это делает. А вот как связан со всем этим человек в маске? Может, он сообщник?
- Не знаю, - вздохнул МакКин - видимо, этот вопрос его самого давно мучил. - Но чтобы понять мотив преступления, мне еще нужно понять, почему его свершили против семьи де Мобрей. И, кстати, вы заметили - они не очень-то обыкновенная семейка, их странности не дают мне покоя. И, кажется, есть один человек, который мне поможет в этом разобраться. Мне нужно написать ему письмо. Это доктор Хток, у него психиатрическая больница в Ирландии, недалеко от нашего имения. Помнится, еще раньше он занимался коллекционированием странных убийств и дикого поведения людей.
- А разве из Мобреев кто-то себя дико вел? Ну не после же слов Арчибальда, сказанных о сестре, вы так решили? Подумаешь, у многих может быть вздорный характер.
- Пока вы отсыпались до обеда, я рано утром успел побродить в окрестностях Бэтфилд Хауса.
Полли вскинула на него удивленно глаза.
- Нет, - опередив её вопрос, сказал МакКин, - к Мобреям я не заходил, да и зачем? Я порасспрашивал преподобного Уилсона и соседей о Мобреях и о призраке.
- Призраке? - воскликнула Полли. - Он-то вам зачем?! Вы в него поверили?
- Ох, какая буря чувств. Я так и знал, что вас это необыкновенно всколыхнет, потому и не торопился рассказывать, - улыбнулся МакКин. - Дело в том, что когда герцогиня де Мобрей сообщила о девушке-призраке, это мне напомнило некоторые истории доктора Хтока, которые он коллекционирует. Конечно, у него, кроме призраков, присутствуют и летучие мыши, и конечно же, дикие людоеды. Доктор искал под этими мифическими рассказами реальную подоплеку - так же, как и я, не веря ни в призраков, ни в летучих мышей убийц. Поэтому я с утра и поспешил порасспросить соседей Мобреев, что же на самом деле происходит не только в их Бэтфилд Хаусе, но и в окрестностях.
- Какая шустрость. И что же вам рассказали?
- Ну, что семья де Мобреев и вправду очень закрытая. Они только раз присутствовали на местном балу, и то это было в прошлом году, зимой.
- Когда приехали в поместье Арчибальд и Хелен, - полуутвердительно спросила Полли.
- Именно. В тот год Арчибальд де Мобрей женился на Шарлотте Нельсон, и они в первый и последний раз показались всей семьей обществу. Теперь этот вечер помнят все, так как мисс Хелен де Мобрей выкинула такое, что даже последний кучер в соседнем селе пересказывал эту историю.
- Арчибальд сказал, что у его сестры очень вспыльчивый характер, но что она натворила?
- На вечере присутствовал один молодой джентльмен, розовощекий, голубоглазый - в общем, херувим, как описала мне его миссис Мельборн, соседка Мобреев. Мисс Хелен де Мобрей пригласила его на танец, но он, то ли удивившись такому поступку, то ли потому, что танцевал в этот вечер с мисс Гилс, отказался, в ответ мисс де Мобрей влепила ему веером пощечину. А в конце вечера этот херувим и мисс Гилс прощались у лестницы. Молодой человек с мисс Гилс стояли слишком близко друг к другу, так как мисс Гилс порезала палец, и её кавалер собирался перевязать его платочком. И тут мисс де Мобрей набросилась на девушку, чуть ли не вцепившись ей в горло зубами, и они вместе скатились с лестницы. Привратник и слуги еле смогли вырвать из крепкой железной хватки мисс де Мобрей несчастную девушку. На крики сбежались все гости. Мисс Хелен де Мобрей сбежала, а бесчувственную мисс Гилс с переломами и расцарапанной в кровь шеей унесли. Как сказала мне миссис Мельборн, такой ревности наверняка еще никто не видывал во всех графствах Англии.
- Так вот почему в спальне мисс Хелен де Мобрей на окне стояла решетка! Она сумасшедшая. Потому и её семья ведет закрытый образ жизни.
- Мне бы тоже хотелось уверенно заявить о её сумасшествии. Но будь это так, к ним бы часто наведывался доктор, местный или из Лондона, но этого не было. Тут что-то другое.
- Вы говорили и о призраке, - напомнила ему Полли.
- Настоящих свидетелей того, что видели именно призрака, нет. Есть один неоспоримый факт - на месте преступлений видели девушку, красивую, бледнолицую, черноволосую, с резкими чертами лица.
- Вы словно описали портрет Хелен де Мобрей.
- Я тоже так подумал. Но, к сожалению, есть одно "но": прекрасная и ужасная девушка являлась не только последние два года, но и двадцать лет назад, потому-то в мифах девушка и стала призраком.
Когда они пришли домой, МакКин отправился писать запрос доктору Хтоку. А Полли решила полистать книги и посмотреть, что это за провинция - Казвин.
Оказалось, что у её родителей была просто великолепная библиотека, и книг по истории было немало, и авторы были неплохи, от первого в мире историка Геродота, до современных шарлатанов, каждая эпоха была представлена своими великими людьми. Восток представлял Дельбрюнг, который смог в четыре тома уложить многотысячелетнюю историю всех восточных стран от Средиземного моря и до Берингова пролива. В истории Ирана она нашла то, что искала. И лишь пробежав глазами пару абзацев, вскочила и помчалась в кабинет к Рику.
- Теперь понятно, кто этот человек в маске!
МакКин поднял глаза от письма, которое писал, и вопросительно глянул на Полли.
- Нет, скажу по порядку, - выдохнула она, - иначе вы мне не поверите. Читая про провинцию Казвин, я увидела, что в Талышских горах находилась крепость Аламут. И знаете, чем она знаменита? Шестьсот лет назад, в 12 веке, она прославилась тем, что создала величайший клан убийц - ассасинов.
- А что, это может быть правдой. Ваш знакомый незнакомец, возможно, из их последователей. Все эти маски, кинжалы и незаметные убийства в их традиции. Так что не стоило скидывать со счетов этого, как оказалось, прирожденного убийцу.
- Но при этом есть одно "но". Они исчезли пару сотен лет назад. Так что, несмотря на то, что он из провинции Казвин, он не обязан быть убийцей. Может, он пастух, - казалось, Полли расстроена этим своим выводом, но через минуту она уже радостно произнесла: - Конечно же они исчезли, все-таки этот человек никак не может быть наемным убийцей, он такой галантный, вежливый и явно хороший человек.
- Вежливость еще никому не мешала убивать, - пожал плечами МакКин.
- Вот увидите, он не убийца, - твердо добавила она.
- Сами увидите. Раз он сказал "до встречи", значит, еще объявится. Лучше мне от вас не отходить ни на шаг.
- Глупости. Вы и так под боком живете, - хмыкнула Полли, но почему-то ей было приятно, что МакКин о ней заботится. - Да и меня это не пугает.
- Удивительно, что вас вообще мало что пугает, - засмеялся МакКин.
Хотя все уже собрались за столом, ужин подавать не спешили. Дворецкий мрачно заявил, что кухарка вернулась только что из церкви, а потому он может подать пока только пудинг с вином и ветчину. Все согласились и на это.
- Миссис Харрис отличная кухарка, - вздохнул дядя, - нужно с ней поговорить. Я не против замаливания грехов и тому подобных церковных времяпрепровождений, но как говорится, война войной, а обед обедом.
- А, может, церковь - это лишь отговорка? - сказала Полли.
- Вовсе нет, напротив, - отозвался МакКин, отрезая от пудинга огромный кусок, - вас удивляет такое поведение, но для меня оно очевидно, ведь Нэнси не всегда была кухаркой.
- Вы уже успели поговорить с прислугой по душам? - хмыкнула Полли.
- Нет, я сделал логический вывод из своих наблюдений.
- Интересно, интересно, - оживился дядя, - люблю головоломки, и еще больше - забавные умозаключения.
- Забавного в этом ничего нет, хотя... - МакКин перестал подкладывать ветчину и, отложив нож, серьезно сказал: - Вас это может удивить. Нэнси - бывшая монахиня.
- Что? - воскликнула Полли.
- Этого не может быть, - отрицательно покачал головой дядя. - Во-первых, она давно у меня служит, и я знаю, у кого она раньше работала, а во-вторых, монахиням нельзя вести светскую жизнь и уж тем более прислуживать на кухне холостяку, пусть хотя бы и старому.
- Ну, если она бывшая монахиня, то почему нет? - сказал МакКин. - Поначалу я приписывал её характеру молчаливость, хмурость, замкнутость. Но некоторые детали убедили меня в том, что эта женщина принадлежит или принадлежала к лону церкви.
Полли и дядя, продолжая сомневаться в его словах, попросили привести эти доводы, но МакКин хмуро сказал:
- Вы можете сами у неё спросить. Чтобы понять, что мои умозаключения верны.
- Это неудобно, будь это правда или неправда, - прошептал дядя, оглянувшись на дверь кухни. - Да и, если честно, не наше это дело. Не из тюрьмы же она вышла. Так что нечего и домыслы городить о человеке.
- Если она опять так зачастила в церковь, - сказала Полли, - может, она опять решила уйти в монастырь. Кто же тогда вам будет готовить пудинги да запеканки?
- Глупости, глупости, - покачал головой дядя.
Прошла минута, другая, Полли уже доела скромный ужин, но, не выдержав, она зашептала МакКину:
- Сжальтесь, скажите, как вы это поняли?! Иначе я буду мучиться, гадая, правдивы ваши слова или нет.
МакКин посмотрел на Полли, и вдруг по лицу его расползлась широченная улыбка.
- Совсем недавно, еще в первые дни вашего пребывания в этом доме, я увидел, как кухарка тащила чемоданчик в подвал и нечаянно уронила его на лестнице. Он раскрылся, и там оказались аккуратно сложенные коричневые монашеские платья и белые воротнички, и увесистый том библии. Я же, оставшись незамеченным, таким образом и узнал её тайну.
Дядя и Полли рассмеялись. Дядя, пожурив МакКина за так не шедшую к нему напыщенность, ушел к себе, а Полли, слегка наклонившись через стол, зашептала Рику:
- Как вы думаете, зачем она это скрывает? Неужели чтобы покутить в Лондоне?
МакКин засмеялся, но не успел ничего ответить, так как вошел дворецкий и доложил, что пришел некий Уолтер Фицрой и хочет повидать мисс Полли.
Полли от ужаса вскочила, уронив чашку. Полли была не просто удивлена, она была шокирована. Она-то думала, что достаточно далеко от него сбежала, аж за два океана и пару континентов. Ей бы так хотелось, чтобы сейчас вошел совсем другой Уолтер Фицрой - например, однофамилец, который не является даже троюродным братом офицера Фицроя, чье предложение руки и сердца Полли нахально проигнорировала. Но вошел тот самый, хорошо знакомый ей светловолосый молодой человек, высокий, статный и с чрезмерной военной выправкой. Полли свела брови и сжала кулаки, готовясь к оборонительной речи, но ей этого делать не пришлось, так как Уолтер Фицрой улыбнулся своей обаятельной белоснежной улыбкой и сказал:
- Я очень рад вас видеть, мисс Бригстоун. Надеюсь, вы простите меня за столь поздний визит?
- Это ничего, - проговорила Полли.
Видя, что девушка ничего больше не говорит, Фицрой продолжил:
- Я приехал еще позавчера, остановился у приятеля.
- Вот как, - ответила Полли.
Фицрой посмотрел на Рика подозрительно и сказал:
- Мы, кажется, с вами не представлены.
Полли, извинившись, поспешила представить их друг другу.
- Вы друг этой семьи? - спросил, прищурясь Фицрой.
Поли выпалила, не дав ответить МакКину:
- Да, можно и так сказать.
- О-о, - протянул Фицрой, хмурясь, - тогда я, наверное, помешал вашей беседе?
- Просто беседа за ужином, - сказал МакКин.
- Значит, вы уже уходите? - поднял бровь Уолтер.
- Вообще-то я здесь живу.
Фицрой так напрягся, что сюртук на его плечах затрещал.
- Хм... то есть вы... - Уолтер с прищуром поглядел на руку Полли, ожидая увидеть на безымянном пальце кольцо.
- Думаю, - поспешил ответить МакКин, - я должен вам объяснить статус кво, чтобы разрядить, наконец, обстановку. Дядя пригласил меня здесь жить, так как я являюсь дальним родственником семье Бригстоунов.
Действительно, благодаря этому пояснению МакКина, разговор вдруг оживился, так же как и офицер Фицрой: Уолтер расслабился и стал вести себя как человек, который давно вхож в этот дом. Он попросил МакКина, как родственника Полли, рассказать, какой была Полли в детстве.
- Я же знаком с мисс Бригстоун всего два года, - сказал Фицрой, глядя умиленно на нее. - Могу лишь предположить, что, судя по теперешнему спокойному и мягкому характеру, в детстве она была тихим ангелочком, любившим читать книжки или поить своих кукол чаем.
- Но, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, я мисс Бригстоун знаю всего неделю, если не считать, что еще одну неделю она провела у моей бабушки в Ирландии, когда гостила там вместе со своими родителями. Но тогда ей было шесть лет.
- Правда? - заинтересованно протянул Фицрой. Он молча глядел на Полли.
- Значит, вы только что приехали из Индии? - МакКин попытался отвлечь его от созерцания Полли.
- Да, - кивнул офицер, по-прежнему глядя на Полли, будто пытаясь что-то прочесть по её лицу.
"Выходит, он сразу после того, как я уехала, сел на следующий корабль", - с неловкостью подумала Полли.
Опять воцарилось молчание. Наконец Уолтер Фицрой, сказав, что ему уже пора и что он надеется еще поговорить и вспомнить былое, ушел.
Полли тоже отправилась к себе, она была ужасно расстроена, но сама не понимала, чем именно.
Ей ужасно хотелось кому-нибудь поведать о своих треволнениях, но не говорить же было об Уолтере с МакКином или дядей, и, подумав немного, Полли решила все рассказать Сьюзен.
Она села и стала писать ей письмо, так как было бы тяжело все лично рассказывать подруге. После первых строк приветствий и обычных, ничего незначащих слов, перо само стало выплескивать все то, что мучило Полли:
"Я не знаю, что делать и как мне быть! Все дело в одном человеке... Уолтере Фицрое. Я, кажется, упоминала о нем, но не о том, что произошло между нами в Индии. Я не знаю, зачем тебе рассказываю, хочу ли просто выговориться или жду совета, чувствую только, что мне нужна дружеская поддержка. Надеюсь, не очень утомлю тебя своим рассказом.
Итак, это случилось за день до отъезда, тогда я еще не знала, что на следующее утро уже сяду на корабль, отплывающий в Англию...
Тихо шелестели на потолке лопасти вентилятора, раздувая белые занавески, дул морской ветер, но я и не чувствовала никакой прохлады. Мне казалось, жар расплавляет меня до слез. А еще минуту назад я шла в кабинет по какому-то пустяку, и сердце мое было легко и беспечно. Но у кабинетных дверей я вдруг услышала свое имя, сказанное со злобой. Я остановилась. За дверьми шел разговор между полковником Грепфрейтом и его женой, миссис Ирен Грепфрейт. Тонким голоском, иногда срывающимся на взвизги, она продолжала говорить:
- Дело не в этих долгах. Мы кормим непосильное количество народу!
- Можно уволить одного из слуг, - проговорил полковник.
- Ты понимаешь, о чем я. Дело в этой девице, Полли Бригстоун. Она живет у нас уже второй год, при том она даже нам родней не приходится!
- Но Альберт был моим лучшим другом, мы прошли с ним бок о бок все военные кампании, - стал возражать полковник. - Я был просто обязан пристроить его дочь, и самое лучшее было оставить её у нас.
- Может, когда-то это и были военные кампании, - ворчливо заметила жена. - Пока вы не перешли за карточные столы. Этот Альберт Бригстоун был должен во всех питейных и игорных домах Бомбея, как и ты, наверное.
Вместо ответа раздался тяжелый вздох. Миссис Ирен Грепфрейт начала шуршать бумагами, видимо, счетами, и стала перечислять унизительные цифры.
- Тридцать фунтов она потратила в шляпном магазине, два фунта ушло на булавки, в лавке тканей...
- Дорогая, Полли там была с нашими дочерьми и было бы странно, если бы Мэри и Элиза покупали бы себе всякие пустячки, а Полли бы стояла рядом, наблюдая, словно бедная сиротка.
Я была в гневе, который к тому же смешивался с укором в свой адрес: "Мне давно следовало отправиться в бомбейский банк, прежде чем идти с сестрами Грепфрейтами в магазин!" Но я знала, что отправься я в банк, денег навряд ли бы получила, так как счета отца и в правду были опутаны долговыми паутинами, и требовалось немало судебных проволочек, чтобы я смогла выудить со счета те жалкие пару сотен фунтов, что там осталось.
Горя от гнева и негодования, я уже хотела убежать в свою комнату, как услышала следующее:
- Ведь дело не в деньгах, - сказал полковник.
Стало тихо, будто миссис Грепфрейт боролась с собой, а потом она произнесла с негодованием:
- Да. Но её вина намного хуже. Эта Полли маленькая хищница и интриганка! Она отобрала жениха у нашей Элизы! При этом нисколько не смущаясь!
- Ты слышала наш с ним разговор?
- Ну конечно! Я же знаю, что ты не удосужишься рассказать мне о том, что происходит в моем же доме. Но я все сразу поняла, когда капитан Уолтер, сверкая как новый золотой, выпорхнул из нашего дома. Слава богу, что Полли не было дома. Но как ты мог! Как ты мог дать согласие! После того, как эта негодяйка украла любовь всей жизни у нашей дочери, лишив её лучшей партии!
Я поняла из их сумбурной речи, что капитан Уолтер приходил сегодня и просил у мистера Грепфрейта, как лучшего друга отца и теперь моего опекуна, моей руки.
- О чем ты, Ирен? - удивленно вопросил её муж. - Какая любовь всей жизни? Я не спорю, капитан Фицрой, еще до переезда к нам Полли, пару месяцев ходил сюда, но я же видел, что даже привязанности между ним и Элизой так и не возникло, милые приятельские отношения, не больше.
- Но если бы не эта... эта... - миссис Грепфрейт фыркнула, - сейчас он бы делал предложение Элизе, иногда для брака хватает и простой привязанности. Как подумаю, что все его состояние достанется этой сиротке...
Я не могла больше слышать и слова и побежала наверх. Закрылась в своей комнатке, обхватив голову руками. Нужно было что-то срочно придумать. Но все, чего я тогда желала, так это уехать оттуда. И не просто из ненавистного мне дома, а даже из страны. В Индии я прожила целых семнадцать лет. И может быть в детстве, когда еще жива была мама, мне здесь и было хорошо, но потом... Все-таки миссис Грепфрейт, хоть и злобная женщина, но, все-таки, она права, отец все время исчезал из дому. Он проводил дни и ночи напролет за карточным столом в обществе друзей-военных, маявшихся от безделья в этой жаровне, где тяжелый запах грязных улочек Бомбея смешивался с запахом цветов и переспелых плодов. И умер он не как джентльмен, совсем не соответственно своей дворянской фамилии и высокому чину майора, его убили за какой-то там карточный долг. И обрел он смерть не на войне и не в Англии, в своем доме, а в проулке игорного квартала возле мусорных куч.
Вспомнив отца, я ступила на скользкий путь воспоминаний, они утягивали меня все дальше вглубь, возвращая к самому детству, и чем глубже я забиралась, тем счастливей я становилась. Тогда еще мама была жива и тогда, в семь лет, я впервые увидела Индию. Плаванье на теплоходе мне тогда показалось ужасно долгим, но необыкновенно интересным: бесконечные просторы океана, диковинные портовые города. А потом я вспомнила дом в Лондоне, где мы так славно все жили: мама, папа, бабушка, и каждые выходные приходил на обед дядя Генри. И слезы сами собой высохли. Конечно же, я сейчас же уеду в Англию! Мне надо было только найти деньги на билет. Но как я ни старалась придумать, где их достать, ничего на ум не приходило, а занимать у Грепфрейтов после услышанного не могла.
А утром случилось то, чего меньше всего я ожидала. Такого совпадения никогда не было прежде. Я еще не спустилась к завтраку, как служанка принесла мне письмо. Оно было от дяди. В письме была всего одна строчка: "Жду, приезжай как можно скорей", и деньги на билет. Я, не думая больше ни о чем, схватила чемодан, который мне помогла сложить служанка, и поспешила из ненавистного теперь дома.
Мистер Грепфрейт, увидав меня в дорожной одежде и с чемоданом, попытался остановить меня.
- Простите, - сказала я ему и подошедшей миссис Грепфрейт, - но дядя зовет меня в Лондон. И я не смею больше здесь оставаться, чтобы не вводить вас больше в дополнительные расходы.
Полковник потупил глаза, а его жена разгневанно воскликнула:
- Вы хотите сказать, мы вас в чем-то обвинили? Нет, у нас немало такта и мы держим слово, данное вашему покойному отцу, и, несмотря на скверные доходы, кормим вас и даже тратимся на безделушки. Так что не надо выставлять нас злодеями!
- Мисс Бригстоун, - сказал полковник, - подождите. Кто знает, что ждет вас в Лондоне. Вы должны остаться здесь. Поверьте, если вы подождете одного вашего хорошего знакомого, то вас ожидает счастье, которое...
Миссис Грепфрейт дернула его за рукав, чтобы он замолчал и дал мне уйти. И я только была благодарна ей за это, потому что, несмотря на грусть, что я не смогу попрощаться со своим другом, встречаться сейчас с капитаном Уолтером Фицроем я не хотела. Так как не хотела слышать его признаний, так как не любила его и не знала бы, что на это ответить. Я вышла в сад, ожидая служанку, которая слишком долго искала рикшу. Прошли те драгоценные минуты спасения, и я, к своему смятению, увидела входящего в сад капитана Фицроя. Он и правда выглядел счастливым, но как только заметил у моих ног чемодан, встревожился и кинулся ко мне.
Мне пришлось объяснить опять про письмо, солгав, что дядя настойчиво просит меня приехать. Но Уолтер не желал ничего понимать. Он попросил прогуляться с ним по саду. Он говорил, что не в одну бессонную ночь к нему пришло осознание того, что дружба его со мной нечто большее для него и наконец, попросил моей руки. "Вы знаете, я очень богат и у меня и здесь дом, и в Шотландии большое имение и фамильный замок, - капитан с тревогой посмотрел на меня. - Вы не верите в мои чувства?" "Я должна подумать", - сказала я и выбежала с чемоданом. У ворот меня уже ждал рикша.
Как видишь, дорогая Сьюзен, как ужасно я поступила! И вот, я приехала сюда, и думать забыла о всей этой истории в Индией и капитане Уолтере. Но сегодня вечером к нам пришел гость. И нужно ли говорить, что это был мистер Фицрой..."
А дальше Полли привела вечерний разговор и рассказала о своих переживаниях.
Избавившись таким образом от мучавших её мыслей и воспоминаний, Полли наконец отправилась спать. А вспомнив прошлое, она вспомнила и странное, почти чудесное появление дядиного письма и решила, что утром спросит его, как же ему удалось так вовремя прислать его.
Убирая листы бумаги в стол, Полли опять наткнулась на хрустальный шар. Теперь она совсем иначе посмотрела на него, не как на чуждый, непонятно как оказавшийся здесь предмет, а как на дружественную вещь, которая в любой момент может открыть чужие тайны тому, кто обладает знанием - например, как её бабушка Эбигейл. Полли повертела шар в руках, пытаясь там что-нибудь высмотреть, но так ничего и не увидела.
Глава 8
Утром, проснувшись, Полли вспомнила, что хотела расспросить дядю по поводу письма и направилась к нему. Он сидел в кабинете и пыхтел над очередным счетом. Дядя поднял измученные красные глаза на Полли - быть может, он даже не ложился спать, проведя над счетами и раздумьями о деньгах всю ночь.
- Дядя, я у вас все забываю спросить, как вы смогли прислать мне письмо с деньгами на билет до Лондона, да тем более так вовремя?
- Что? - не понял дядя. - Какое письмо?
- Ну, которое вы мне прислали в Индию, где сказали "приезжай скорее", и в конверт вложили деньги мне на дорогу, - Полли была удивлена этой непонятливостью.
- Но я не присылал тебе ни денег, ни письма, - дядя потер лоб. - Что ты меня путаешь, я получил телеграмму от тебя: "Встречай такого-то числа на вокзале", я и встретил. Полли, хватит меня мучить ерундой. Как видишь, я пытаюсь свести концы с концами. Кажется, я нашел кое-что, это позволит нам продержаться этот месяц... да... - дядя опять принялся что-то высчитывать на листочке, - ...если это вот сюда, а Томаса попросим забыть о долге, мясника можно тоже пока проигнорировать, и тогда...
Полли вышла из кабинета, оставив дядю тихо сходить с ума над цифрами. "Но если это было письмо не от дяди, - подумала Полли, - кто же тогда мне его прислал, кто это так ловко все подстроил и решил? Нужно поискать этот конверт, может, в нем кроется ответ?" Порывшись в чемодане, Полли, к счастью, отыскала и письмо, и конверт. Казалось бы, обыкновенный конверт, посланный из Лондона, но что-то его роднило с письмом от брата МакКина, который пытался выдать чужую посылку за свою. Полли подошла к окну и внимательно разглядела штемпель, он выглядел так, будто его поставили дрожащей рукой, и под одним штемпелем просвечивал второй, но прочитать Полли смогла лишь пару букв "ирл...", видимо Ирландия.
Но кому надо было вызволять её из Индии, притом выдавая себя за дядю Генри?
А чуть позже с утренней почтой Полли получила письмо. Оно было от Чарльза Барклея. Это удивило и обрадовало Полли.
"Здравствуйте, мисс Полли Бригстоун!
Мне очень жаль, что в последнюю нашу встречу я не смог сказать всего, что хотел. Но все дело в том, что происходящее в последнее время с семьей моего друга породили во мне страх и тревогу, которые в свою очередь заставили забыть обо всем, даже о своих чувствах. А все потому, что два обстоятельства сбивают меня с ног.
Во-первых, пропажа сестры Арчи, что заставило меня забыть обо всем на свете. Понимаете, некоторое время мы были помолвлены с мисс Хелен де Мобрей..."
- Что? - печально застонала Полли. - Я так и знала, что его интерес к этой пропаже не просто дружеский.
Но следующие строчки успокоили её.
"...Только не думайте, что к мисс де Мобрей я питаю какие-то чувства, просто я всегда заботился о ней и её брате. А во-вторых - граф Хидеж. (Если вы уже знаете о его кровавом хобби, эта новость покажется вам вдвойне чудовищной). Так вот, граф Хидеж, обезглавленный в поезде, был не просто другом семьи Мобреев. Он был отцом Арчибальда и Хелен..."
- Отец?! - Хотя Полли, расспрашивая Арчибальда в библиотеке, угадала, что граф Хидеж родственник Мобреев, но чтобы настолько близкий... Полли вспомнила того неприятного графа, с которым она столкнулась в поезде, и сравнила его с Арчибальдом. А ведь и вправду, в их лицах есть что-то общее. А этот убранный из библиотеки портрет графа Хидежа, видимо, был снят самим Арчибальдом.
"...Я вам говорю об этом, так как после вашего с мистером МакКином отъезда, я и Арчибальд решили, что правильнее будет рассказать вам, потому что может быть МакКин прав и два преступления как-то связаны между собой, а раз так, то это сведение поможет вам быстрее найти Хелен. Хотя кто знает, может, она уже мертва?! Только прошу и заклинаю: никому, кроме мистера МакКина, не сообщать об этом родстве. И, конечно же, полиции, которая может решить, что убил мистера Бальтазара Хидежа его сын Арчибальд, а также каким-нибудь образом расправился и с сестрой, и все из-за наследства... "
Полли опять оторвалась от письма, пораженная словами Чарльза. Решительно невозможно было спокойно читать это письмо. Мысль о наследстве ей ужасно понравилась. Пусть не Арчибальд, но, может быть, кто-то еще его добивался? Все-таки МакКин был прав, для начала нужно хорошенько разузнать об этой семье де Мобрей.
Она опять вернулась к письму.
"...Вся их семья оказался в опасности. А мы не можем даже понять, откуда исходит угроза. До этих откровений я еще надеялся предложить нам встретиться, но теперь, перечитав написанное, я понимаю, что узнав такое о людях, которые мне больше, чем друзья, почти родственники, вы будете избегать меня, и, наверное, это будет правильно. Вы очень умная и здраво рассуждающая девушка.
Если случай сведет нас на каком-нибудь светском вечере, я пойму, если вы не заговорите со мной и лишь кивнете вместо приветствия. Как ни тяжело мне это говорить, но я сделаю усилие, чтобы в ответ не заговорить с вами и попытаюсь отстраниться. Но знайте! это будет ужасно трудно и почти не выполнимо для меня. Только теперь я вдруг понял, что наши короткие и почти незначительные встречи не выходят у меня из головы. И не пустые слова, сказанные между нами, а ваши жесты и голос остаются у меня в памяти. Ну что же, в данных жизненных обстоятельствах мне и не следует рассчитывать на что-то большее. Я буду хранить эти воспоминания, теперь они для меня дороже всех остальных.
Прощайте.
Искренне ваш, мистер Чарльз Барклей".
Полли, дочитав письмо, задумалась. И что это за жуткое кровавое хобби было у графа? Но еще больше её удивили и обрадовали завуалировано выраженные чувства Чарльза к ней. Как она могла о них даже не подозревать?! Только теперь ей стало понятно: то, что она принимала за галантность и вежливое внимание, было особым к ней отношением. Ни с кем другим он не был так чуток. Она улыбнулась, вспомнив их беседы. И прислушавшись к себе, поняла, что Чарльз ей нравится и даже восхищает, но каких бы то ни было пламенных чувств к нему она не испытывает. Но ведь и он не говорил прямо о любви, поэтому, она решила, что если продолжит с ним общаться и ответит на письмо, это не явится никаким обещанием и подогреванием его романтических чувств. И она взяла перо и принялась писать ответ.
"Здравствуйте, мистер Барклей.
Для меня странно отказываться от дружбы лишь потому, что ваш друг состоит в родстве с опасным человеком. Для меня важен сам человек, а не его окружение. И как упрекнул меня один знакомый, я не только здраво рассуждающая, но и малопугающаяся особа. Так что с радостью готова продолжить наше с вами общение.
Р.S. Передайте соболезнование Арчибальду де Мобрею по поводу утраты им отца.
С уважением, Полли Бригстоун".
Полли спустилась вниз и дала служанке письмо, чтобы та отнесла его мистеру Барклею. А потом зашла в кабинет к МакКину. Тот сидел в кресле и, задумчиво уставившись в потолок, курил трубку.
- Что у вас нового? - спросила с порога Полли.
- Только что нашел в одной из старых газет фотографию с тем священником, которого мы встретили в доме министра. Зовут его преподобный Грюгель. А еще узнал, что за три женские фамилии выписал министр, это только что назначенные фаворитки королевы. Вот, собственно, и все новости, - вздохнул МакКин.
- Причем тут фаворитки? - пожала плечами Полли и тут же поспешила сообщить свою новость: - А у меня кое-что есть, - улыбнулась загадочно Полли. МакКин вопрошающе поглядел на неё. - Граф Хидеж является отцом Арчибальда и Хелен де Мобрей. И вот что я подумала: а может, все дело в наследстве? Ведь сначала убили отца, потом старшую дочь...
- Её еще просто похитили, - напомнил ей МакКин. - Да и где завещание? Какое наследство? - МакКин отрицательно покачал головой. - Кстати, откуда эти сведения?
- Мне мистер Барклей сообщил, - сказала Полли уклончиво.
МакКин невольно поджал губы, он отложил трубку, скрывая свое волнение.
- Я посоветовал бы вам держаться подальше от Чарльза Барклея, - сказал детектив.
- Это почему? - негодующе воскликнула Полли. "Какое дело этому МакКину, кто мои знакомые!" - гневно подумала она.
- Очень уж он подозрителен, как и его друзья. К сожалению, у меня лишь предположения, так как пока доказательств нет...
- Вот и держите свои предположения при себе! - Полли хотела развернуться и выйти, но тут увидела на столе МакКина разложенные листы и на одном из них был крупно нарисован знак - треугольник и внутри буква "М".
- Я вспомнила! - вдруг вскрикнула она. - Я видела этот знак здесь, дома!
МакКин весь подтянулся, словно гончая, которую дразнят зайцем в клетке.
- Ах, нет, - расстроено произнесла она, - в виде этой буквы была кнопка, что открывает тайную дверь в подвальную комнату.
- Жаль, - МакКин тоже сник.
- Так странно, но мне на миг показалось, что я вовсе не там видела эту букву, да и видела я её намного раньше, сразу, как только сюда приехала, - продолжала вспоминать Полли. - Может, на кухне? Нет, я туда редко заглядываю. В спальне? В шкафу... Да, в каком-то шкафу, и вовсе не в плательном, я еще подумала, зачем было портить шкаф, хотя нацарапанного треугольника и не было видно за книгой... Книжный шкаф! - воскликнула Полли и помчалась из комнаты.
МакКин кинулся за ней. Они прибежали в библиотеку, которая находилась рядом со столовой, и Полли начала перебирать книги, которые она тревожила несколькими днями раньше.
- Точно, на этой вот полке, - вспомнила Полли, - рядом с пейзажем.
Они вытащили все книги и увидели на стене шкафа вырезанный знак "М".
- Вот она! - радостно воскликнула Полли. - И размышляя логически, если в плательном шкафу эта буква указывала на потайную дверь, то и здесь должно быть нечто подобное.
- Думаю ты права, - сказал Рик. - Посмотри, в углу полка процарапана так, будто угловая планка отодвигалась подобно маленькой дверке.
Планка была с локоть шириной. Рик, простучав ее, обратил внимание Полли, что эта планка издает более звонкий звук. Теперь можно было не сомневаться, что там есть тайник. Но как он не пытался её открыть: нажимая на углы, подковыривая её перочинным ножиком - у него ничего не получалось.
- Здесь явно какой-то секрет, - сказала Полли.
- Ваша бабушка была любительницей тайн. Может, если вы что-то вспомните, семейное предание, или разговоры о ключе, вам удастся открыть этот тайник?
- Но я ничего такого не помню, - Полли была озадачена. - Здесь ни замочной скважины, ни какого-нибудь знака, тайной карты, короче, никаких подсказок, как можно добраться до тайника! - Полли и МакКин взирали на пустую полку, которая находилась как раз на уровне их глаз.
Полли вздохнула и обвела библиотеку задумчивым взглядом.
- И почему мы решили, что там что-то важное? - спросила сама себя Полли.
- Может, это и пустяк, - ответил Рик, - но мне кажется, мы благодаря этому тайнику поймем, что значит эта "М". К чему она всегда ведет.
- К магии, - не задумываясь, сказала Полли, она шагала по библиотеке, рассматривая предметы и мелочи, и не заметила недовольно поджавшихся губ Рика.
- Стал бы министр хранить у себя магические знаки, - фыркнул Рик.
- Вот именно, этот борец за святость и стал бы, - сказала Полли, продолжая внимательно исследовать полки, столы, картинки, пытаясь найти в них подсказку.
- А, пожалуй, вы и правы. Если следовать вашей логике, которая всегда предпочитает магию, то выходит что Мелисса Морро, рисующая магические круги - ведьма. Министр же вел борьбу против ведьм, нашел нечто их разоблачающее и потому был ими убит.
- Потрясающе! - воскликнула Полли.
- Да, - самодовольно протянул МакКин, - мне и самому нравится эта теория, если бы она насквозь не была пропитана магией.
- Да нет же, я говорю об этой картине! Думаю, я нашла ключ к тайнику.
МакКин подошел к ней и встал напротив большого полотна, на котором была изображена дама в черном платье на фоне невзрачного пейзажа.
- И что? - не понял МакКин.
- Обратите внимание на надпись! - восторженно воскликнула Полли.
- Где надпись? - МакКин рыскал глазами по полотну. - А-а, где дама указывает себе под ноги, - наконец стал что-то понимать МакКин, - будто на песке что-то написано, причем вверх ногами... так, так, что-то вроде lo Genu.
- Нет, solo Genu. Потрясающе правда? Придумать такое!
- Что? - МакКин был растерян. - Не пойму, вы восторгаетесь этим... - он прочел табличку у картины, - этим Франсиско Гойя?
- Это же портрет герцогини Альбы. И текст на песке Гойя сделал совсем другой, в оригинале под ногами герцогини должна быть надпись "Solo Goya", то есть "только Гойя". У них с герцогиней была очень трогательная история любви. Ведь Марию Альбу выдали замуж в двенадцать лет за герцога, представляете? И этой надписью Мария указывает, кому отдала она свое сердце.
- Может, это и трогательно, - поскорей прервал её МакКин. - Значит, вы думаете, что ваша бабушка, заказав копию, изменила надпись на "Solo Genu". То есть "только"... "только", - МакКин задумался, пытаясь перевести это слово.
- Это латинское слово, - сказала Полли, - кажется, переводится как "колено".
Рик и Полли уставились друг на друга, соображая, что же это может означать?
- "Только колено", - прошептал МакКин, раздумывая. - И что бы это значило?
- Может не стоит мудрствовать, а воспринять эти слова в прямом смысле? Допустим колено это ключ. - Полли подошла к шкафу с тайником и задумчиво уставилась на него. - Колено, колено... - прошептала она и слегка двинула коленом вперед и точно попала на широкую панель разделяющую две нижние полки. Вдруг раздался щелчок и планка и вправду, чуть скрипнув на петлях, приоткрылась.
- Черт побери! Так просто! - возмутился почему-то МакКин.
Отодвинув её, они обнаружили неглубокий тайник, в котором лежало две книги. Это были старинные фолианты. Полли вытащила их, смахнула пыль. Одна книга была в переплете из черной кожи, с названием - "Магия заклинаний", вторая же книга была так стара, что даже оттиск букв стерся с обложки и, лишь открыв её, они прочли на титульном листе "Магия существ. Распознавание и подчинение". Обе книги написаны были от руки и картинки в них были нарисованы цветной тушью.
- Ну вот, видите, наша "М" опять привела нас к магии, - улыбнулась Полли. - Так что вам придется поверить в вашу же теорию о ведьмах.
- Я думал, вы меня не слышали, - уклончиво ответил Рик.
- Напротив. Я слушала очень внимательно.
Они, чувствуя ветхость страниц, аккуратно листали эти удивительные книги.
- К чему было их прятать? - удивилась Полли.- Времена суровой инквизиции прошли, чтобы бояться держать на виду такие книги.
- Но и увидеть книги о магии в библиотеке обыкновенных людей тоже было бы странно, - отозвался МакКин. - И они должны быть ужасно ценными, - сказал МакКин, вертя в руках "Магию существ", - она написана на папирусе, переплет из кожи ягненка, манера писца и картинки говорят, что она создана не позже пятнадцатого века. Только не поднимайте в удивлении брови, я вовсе не знаток, просто у нас в ирландском имении была одна книга одиннадцатого века, я часто её листал. Очень уж они похоже сделаны.
- А я уж подумала, что ваша вторая профессия - историк, - Полли села на стул и стала листать вторую книгу, "Магию заклинаний". - А в этой библиотеке, может, и не такие старые, но тоже есть редкие книги. Но не из-за этого же её спрятала бабушка. Она хотела сохранить их существование в тайне, как и существование каморки.
- Если вы не возражаете, я возьму эту книгу к себе полистать, - сказал МакКин, беря "Магию существ".
МакКин с книгой в руках остановился на пороге комнаты, задумавшись о чем-то:
- Я все не могу понять, что объединяет убийство министра и исчезновение Хелен де Мобрей. Допустим, я прав, и министру в своей охоте на ведьм посчастливилось разгадать их некий замысел. А значит, узнав, что он нашел, мы поймем и зачем им сестра Арчибальда, и где она находится.
- А может, эти два преступления никак не связаны между собой.
МакКин отрицательно покачал головой, видимо, даже не сомневаясь в своих предположениях, и сказал:
- Нам нужно скорее узнать, чем занимался министр.
МакКин ушел, а Полли осталась в библиотеке читать книгу заклинаний. Читать было тяжело из-за старинного языка и непонятных слов. Но хотя многое было непонятно, Полли так и хотелось разом проглотить ее, чтобы быстрей ознакомиться со всем, что там написано. Книга была собранием магических рецептов. Как заставить человека говорить правду или где найти цижорный первоцвет. Некоторые вещи были настолько жуткие, что мороз бежал по спине. Например, в книге давалось аж пять рецептов, как превратить в пыль человека. Прошло часа четыре, а Полли смогла прочесть десятую часть книги, хотя некоторые рецепты она пропускала из-за их ужасности, а некоторые из-за их непонятности. Полли, посмотрев на часы, увидела, что чуть не опоздала к ужину. Только сейчас она почувствовала, насколько голодна.
Она отнесла книгу в свою спальню, положила её в прикроватный сундук, на ворох ненужного белья, и закрыла сундук на ключ. Полли спустилась в столовую, где дядя и МакКин уже сидели за столом.
Зазвенел дверной колокольчик и служанка вместо супа принесла письмо. Полли извинилась и взяла письмо, но, к её огорчению, это было письмо не от Чарльза, а от Сьюзен. Хотя она и сама не смогла бы сказать, на что она рассчитывала, ожидая письма от Чарльза, но разочарование затопило её сердце. Полли наскоро проглядела веселую и пустую болтовню подруги и, заметив вдруг имя Уолтера, вернулась и внимательней прочитала середину письма "... Меня ужасно глубоко тронул твой рассказ. Жаль, меня там не было, я бы все прямо высказала этой миссис Грепфрейт... Я так хочу с тобой повидаться и поговорить... И если завтра у тебя будет время заглянуть к нам на чашечку чаю, я была бы очень, очень рада! (Только, кажется, завтра днем обещала еще зайти миссис Снодберел, но она дама не очень-то разговорчивая, так что надолго не задержится.) И как жаль, что я не могу познакомиться с Уолтером, хотелось бы знать, что это за человек, из-за которого ты так разнервничалась. Может, потом ты как-нибудь устроишь эту встречу?.."
Полли приступила к обеду, но не замечала, ни что ест, ни о чем говорят дядя с МакКином. Она мучилась между выбором - сообщать или нет МакКину, что у Сьюзен в гостях будет вдова министра. Если сообщить, то придется с собой взять и МакКина, а значит, с подругой поговорить не удастся. А если не сообщать МакКину, то другого шанса поговорить с вдовой министра у них может и не быть.
- Полли, ты чем-то расстроена? - спросил её дядя.
Полли, очнувшись от размышлений, сказала:
- Я получила письмо от Сьюзен.
- Что-то случилось? - спросил дядя, подливая себе супа в тарелку.
- Сьюзен приглашает меня на чай.
- Но это ведь хорошо, - заметил дядя.
- Даже очень! - Полли наконец приняла решение и сказала: - Ведь там меня ждет еще одна хорошая собеседница - миссис Снодберел.
- О, - сказал дядя, - вдова министра, мы, кажется, с ней встречались на балу у миссис Брукс.
А Рик МакКин аж подпрыгнул от радости:
- Отличная новость, наконец-то у меня будет возможность поговорить с министершей, которая, кстати, даже с детективами полиции не говорит об убийстве! О простите, - одернул себя МакКин, увидев, что мистер Бригстоун удивленно уставился на него.
- Но вас ведь никто на чай не звал, - возмущенно сказал дядя.
- Но Сьюзен не против будет, если я приду со своим другом, не детективом, - подчеркнула Полли. - Как будто вы просто составляете мне компанию.
- Это будет сложно - вести допрос, чтобы никто этого не заметил, - вздохнул МакКин.
- А вы уж постарайтесь, - строго сказала Полли. - Не нужно, чтобы все знали, что мы расследуем это дело.
- МЫ? - удивленно вскинул брови дядя.
- Я хотела сказать вы, - Полли было бы неловко сообщать дяде, что она является компаньоном МакКина в расследовании. - Итак, - допивая чай, сказала Полли МакКину, - завтра, ровно в пять часов, прошу вас быть готовым к визиту к миссис Сьюзен Брукс.
- Договорились, - МакКин сиял от представившейся вдруг возможности порасспросить министерскую вдову.
- Гости - это замечательно, - улыбнулся дядя. - А прозябать дома уж оставьте нам, старикам.
А после обеда Полли направилась в Лондонскую библиотеку. Ей хотелось знать, кем на самом деле является незнакомец в маске. После долгих поисков ей удалось найти старинный манускрипт, где говорилось об ассасинах более подробно. И вдруг на одном листе она увидела рисунок - кошачью мордочку. Как гласила подпись, это был "знак темного кота", принадлежавший самому тайному клану из ассасинов - "Комурам". Далее было упомянуто, что данная информация взята из другого документа, монастырской книги 12 века.
- Все-таки он из клана убийц, - вздохнула печально Полли, - как жаль. И теперь на убийство в поезде претендует, да еще весьма серьезно и непоколебимо, тот самый джентльмен в маске.
А когда она вернулась домой, её ждал огромный букет алых роз. Полли вся засияла, но опять её надежды обманулись, действительность была просто ужасной. Этот букет оказался от Уолтера, и в записке, вложенной в розы, говорилось: "Я вернулся в Англию ради вас. Я отчаянно люблю вас! И пусть вы еще не готовы ответить на тот самый вопрос, который я вам задал в саду капитана Грепфрейта, я готов ждать".
Благодаря этой коротенькой записке день закончился еще хуже, чем могла предположить Полли.
Глава 9
Когда Мелисса Морро зашла в пансион, она сразу почувствовала что-то неладное, но не смогла понять, в чем дело. Было слишком тихо, и в этой тишине, казалось, таится нечто зловещее. Подходя к крыльцу, она видела через окно, что постояльцы уже отужинали, но из столовой еще не ушли. Мелисса поняла, что к ужину она опоздала. Подопытный попался слишком уж неразговорчивый, поэтому сегодня не придется столоваться со всеми и терпеть косые взгляды некоторых постояльцев. Зайдя в дом, она остановилась в коридоре, продолжая прислушиваться. Тишину прерывало недоброе шуршание голосов. Старуха знала, что нужно делать, чтобы понять, доверять ли своему страху или нет - нужно идти навстречу, чтобы заглянуть в глаза кошмару, каким бы он отвратительным или болезненным не был. А сейчас самый главный страх её был быть пойманной полицией. Второй раз они не будут так наивны и прикуют её цепями, и тогда она не сможет сотворить заклинание, а графиня... станет ли она её спасать?
Хотя можно было бы обойтись ужином на кухне, но Мелисса заставила себя пойти в столовую. Хозяйка, постояльцы и даже сынишка кухарки склонились над пустым столом, на котором был разложен похожий на разворот газеты серый лист. Старуха сразу поняла, откуда он: конечно же, из полицейского участка. Даже от двери был виден её нарисованный портрет, крупным шрифтом под ним было написано: "РАЗЫСКИВАЕТСЯ УБИЙЦА!"
А над опешившими и удивленными людьми гордо возвышался мистер Хобсон. Он всем своим видом говорил: видите, видите, что я нашел! Каково, а!
- Мразь, иуда, - выплюнула гневно Мелисса, сверля ненавидящим взглядом ростовщика.
Все вздрогнули и испуганно глянули на старуху.
- Хватайте её! - крикнул Хобсон и первый кинулся к двери, у которой стояла старуха.
Давать деру Мелисса Морро умела хорошо, чем она и занималась всю свою жизнь. Она сорвалась с места и кинулась обратно в холл. Но входная дверь распахнулась сама и в нее вошли полицейские. Старуха юркнула в боковую дверь, что вела на кухню, и, оттолкнув расставлявшую посуду кухарку, выбежала через черный ход.
Она слышала и топот и крики полицейских, но не давала себе даже и секунды, чтобы обернуться и посмотреть, насколько далеки её преследователи. Ей повезло, что вечерний туман стал заволакивать улочки. И хотя полиция висела на хвосте, скрыться оказалось не так сложно. Эти улочки Мелисса знала очень хорошо. Оставалось только отсидеться где-нибудь в брошенном доме и тихо уйти.
Но злоба на предателя, кипевшая в ней, заставила её через некоторое время опять вернуться к съемному дому. Полиция уже уехала, в гостиной по-прежнему горели все лампы: несмотря на поздний час, жильцы и не думали расходиться по своим комнатам. Они, видимо, всё обсуждали случившееся, пытаясь осознать, что все это время жили бок о бок с убийцей, и ели из тех же тарелок, что и она!
В коридорном оконце мелькнуло две тени, потом скрипнула дверь.
- Если бы не вы, страшно подумать, что могло произойти! Какому ужасу мы подвергались! - щебетала хозяйка. - Благодаря вашему мужеству, мистер Хобсон, и наблюдательности, мы все остались живы.
- Кто-то же должен избавлять общество от всяких гадов, - хмыкнул ростовщик.
Старуха сжала рукоять стилета и прошептала:
- И я это сделаю, будьте уверены.
Хозяйка еще раз попрощалась с ростовщиком, тот что-то буркнул в ответ, и наконец спустившись с крыльца, зашагал по тротуару. Он еще смел насвистывать веселенький мотивчик, он был явно довольный собой. Несмотря на туман и плохое освещение, шагал он быстро, опираясь на трость.
Лишь только извозчик скрылся за углом и улица стала совсем пустынной, Мелисса кинулась на ростовщика и всадила кинжал в спину прямо между лопатками. Мистер Хобсон вскрикнул, дернулся, развернулся, чтобы ответить обидчику, но смог лишь прохрипеть: "Дьявол!" и рухнул на землю. Старуха выдернула из его спины кинжал и пнула тело ростовщика в канаву.
- Ты не ошибся, - сказала старуха презрительно. Она торжествующе глядела на хрипевшего в смертной агонии ростовщика. - Дьявол, не больше и не меньше.
Она зашагала от него и не успела еще скрыться в проулке, как ростовщик, издав последний вздох, затих навсегда.
В дом графини она зашла с черного хода. Вбежала по винтовой лестнице. На втором этаже столкнулась со служанкой, служанка смерила старуху презрительным взглядом.
- Где графиня? - резко спросила Мелисса.
Служанка покосилась на свежие брызги крови на правом рукаве старухи и, как-то сжавшись, проговорила:
-У себя в комнате. Но...
Мелиссе некогда было слушать от простой служанки, хотя и из их ведьмовского числа, возражения. Она уже была у спальни графини. И все же, несмотря на то, что графиня была моложе и не так магически сильна, как должна была быть старшая мортрия, старуха постучала в дверь, и только когда услышала короткое "Да", вошла.
Графиня сидела за туалетным столиком спиной ко входу. Она наносила на лицо тягучий белый крем.
- Вы знаете, что за вами следят? - сказала графиня.
- Я была осторожна, когда шла сюда, - ответила старуха, продолжая оставаться у двери. Непонятно почему, но графиня наводила на неё страх.
- Я говорю не о полиции, - лениво произнесла графиня, - а о третьей из нас.
- Этого не может быть. Она давно умерла, - проговорила Мелисса.
- И все-таки нам мешают. За нами следят. Точнее за тобой. Твои глупые промашки, - графиня начала повышать голос, - и бессмысленные, как сегодняшнее убийство, дела, сорвут весь наш план! - взвизгнула под конец графиня.
Мелисса сжалась. Ей, конечно, хотелось ответить графине, мол, вся грязная работа на мне, тогда как вы, нежась в шелках, всего лишь опутываете интригами пару глупых дамочек. Но графиня была преемницей самого Витольда Грабоски. Да и иначе роли было не распределить, старуха это знала и потому продолжала молчать.
- Начинай заметать следы. Подчисти в лаборатории, - приказала графиня.
- А как же подопытная? - спросила старуха.
- Разве мы не убедились, что она ни на что не годна? Так что устрой ей с утра пораньше солнечные ванны.
Старуха вздрогнула. Она не была против убийств, но во всем должен быть смысл. А убийство Мобрей казалось ей излишне жестоким. Но Мелисса и так чувствовала себя виноватой перед графиней и перечить ей не могла.
Графиня вытирала руки от крема, разглядывая свои безупречные ногти.
- Вы думаете, Эби жива? - тихо спросила старуха. Как бы ей хотелось, чтобы она была жива, но еще больше она этого страшилась, так как Эби никогда не позволила бы свершить то, что они с графиней задумали.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ