Власть колдуна

Глава девятая Мыс Вуду

- Смотри, Джо! Смотри! - Джун вбежал в хижину с увесистым мешком в руках. - Смотри! Это голова короля Клэнса!

- Ай как хорошо! - пропел Джо Салижар, но в распахнутый мешок не заглянул. - Это надо поскорее в соленую водичку, и потом закопать, закопать! Шесть полнолуний молить звездочку...

- А еще, - Джун отложил в сторону мешок и присел рядом. - А еще я тела считал. Почти двести штук в отличном состоянии, их к Розовому болоту сейчас носят. Брата Рива тоже тело пригодится.

- А что, хорошее тело у брата Рива, - покивал колдун, отчего цилиндр съехал ему на глаза. - Сколько наших осталось?

- Ну... - задумался Джун. - Значит... десятка три сейчас на болоте и еще у Желтой реки, наверное, столько же... Ничего, люди к нам еще придут!

- Никого не брать, - покачал головой Джо Салижар. - Ни единого. Десять лет нельзя ни единого человечка трогать, в джунгли приводить, посвящать. А кто попробует, тому мое недовольство.

- Так к нам солдат прибилось, человек с десяток, - смутился его собеседник.

- Прогнать, - нежно произнес Джо. - А всех, кого найдешь, отправляй в столицы. Пусть все разузнают, обо всем мне весточку принесут. Было три королевства, остался один король... И тот не в себе. А наследники-то все маленькие, а королевы-то все глупые. Спать я буду, Джун, три дня и три ночи. Устал.

Джун молча поднялся, подхватил мешок и вышел. Он уже пятнадцать лет исповедовал Вуду, таинственный, странный культ джунглей. Шесть лет назад Джо послал его в Бахам, чтобы он стал кюре. Джун старался и вскоре даже попал в Совет, но всегда мечтал о том дне, когда вернется к Джо Салижару, колдуну в цилиндре, чтобы перенимать его мудрость.

Многое умели колдуны Вуду. Фигурка, окропленная пятью жидкостями (а речь обычно шла о мужчинах) и окрещенная именем жертвы, могла сделать из живого человека куклу. А уж в управлении мертвецами не было им равных. Джун сам видел, как рыхлая земля начинала шевелиться, и наверх выбирался труп, готовый исполнять любые желания хозяина. Вот только колдуны не делились ни с кем своими секретами...

Теперь вудуистов в джунглях почти не стало, бойня сделала свое дело. Джун не понимал, зачем колдун в цилиндре приказал тамтамам повести всех верных ему в бой, но и ничего не имел против. Чем уже круг, тем ближе тайны. Теперь Джо Салижар будет вынужден часто общаться с ним.

- Эй, Мичо! - позвал Джун страшно худого, вечно полуголого человека, своего помощника. - Отправляйся ночью на побережье, принеси морской воды. И поспеши, королевская голова может протухнуть.

- Да ничего, Джо любая сойдет... - пробормотал Мичо, не двигаясь с места.

- Не забудь, - нахмурился Джун, но отошел.

Ему не нравилось, что Салижар почти не управляет своими лесными подданными, почти не помогает им в вечной войне со стражниками и кюре. А ведь если сейчас отправить на Бахам почти две сотни зомби... Нет, лучше в Ками. Неужели он этого не понимает? Отдыхать три дня и три ночи - да разве время сейчас, когда можно захватить остров? Сбросить в море кюре, сорвать с церквей кресты и проводить там службы? И в Дивуаре, и в Ками еще осталось понемногу людей, верных делу Вуду.

Джун даже не заметил, как руки его задрожали от ярости. Почему Джо бездействует? Да кто вообще сказал, что они должны подчиняться выжившему из ума старику?! Джун не раз подсматривал за обрядами, знал каждое слово, каждое движение оживляющих мертвых. Надо попробоваь, и немедленно!

Повернувшись, он зашагал прочь от тайной деревушки, яростно размахивая руками. Встречные шарахались от него, но Джун их даже не замечал. Сейчас, сейчас он попробует... Правда, теперь не ночь и нет некоторых атрибутов... Но это все наверняка чепуха! Чепуха, выдуманная стариками для отвода глаз молодым ученикам!

Лежащего навзничь камийца уже изрядно объели звери, из спины все еще торчала стрела. Джун перевернул его, вгляделся зачем-то в лицо. Руки вудуиста чуть дрожали, но решимость не ослабевала. Теперь же, немедленно! Он набрал земли и аккуратно присыпал труп, не целиком, а просто чтобы земля прикрывала все его члены. Теперь молитва, на языке, которого Джун совершенно не понимал. Капнуть в глаза водой, опять молитва, теперь чуть другая. И самое главное - порошок, его Джун всегда носил с собой, просто так, на всякий случай.

Тайный порошок Джо Салижара. В странных сочетаниях перетертая смесь всего самого мерзкого, что колдун мог отыскать в этих джунглях, тщательно просушенная на открытом огне. Джун подумал, что, наверное, без молитв и земли тоже можно обойтись, главное наверняка в порошке. Он открыл трупу рот и бросил туда щепотку.

Когда камиец шевельнулся, Джун в ужасе попятился. Одно дело наблюдать, как это получается у других, и совсем другое - попробовать самому, да еще в полном одиночестве. Среди вудуистов ходили рассказы о зомби, убивавших своих создателей.

- Как твое имя? - дрожащим голосом спросил он.

- Арч... - прошипел зомби, глядя сквозь Джуна. Его зрачки не реагировали на солнце.

- Арч! - постарался говорить властно вудуист. - Иди и убей Джо Салижара!

Сказав это, Джун даже присел на корточки от ужаса. Почему он это сказал? Зачем? Кто приказал ему? Неужели он сам стал зомби в руках другого, настоящего колдуна? Мысли появились и тут же исчезли, оставив после себя лишь легкое чувство неуверенности. Зомби встал и пошел через джунгли, роняя внутренности из разодранного зверями живота. Оперение стрелы, торчавшей в спине трупа, весело подрагивало при каждом его шаге.

По пути зомби встретился ручей. Он снял с пояса кожаный мешочек, развязал его, вылил старую воду и набрал свежей. Потом тот, кого при жизни звали Арч, вытащил нож и продолжил путь к деревне. Несколько вудуистов, возившихся у костра, в ужасе застыли. Никто из них не владел высшим колдовством Вуду.

Зомби прошел мимо них и, откинув циновку, вошел в хижину. Колдун в цилиндре сидел у стены в той же позе, в которой его оставил Джун. Разбросанные в разные стороны конечности и белая краска на лице делали его похожим на брошенную куклу. Зомби приблизился и протянул ему мешочек с водой.

Колдун лениво принял воду и напился, потом отшвырнул мешочек в сторону. Зомби, не удостоенный даже взгляда, бросил туда же нож и медленно, раскачиваясь на каждом шагу, покинул хижину. Джо опять уронил руку и прикрыл глаза.

- Я убил Джо Салижара! - убежденно сказал Джун, приближаясь к вудуистам у костра.

Они ничего не ответили, продолжая смотреть на хижину. Когда оттуда вышел труп, все тихонько вздохнули. Зомби приблизился к Джуну и замер, глядя сквозь него. Повисла тишина. Наконец сначала один, потом другой вернулись к приготовлению пищи. Вудуисты не должны смущаться присутствием мертвого человека.

Никто из них не мог взглянуть на себя со стороны и удивиться некоторым странностям своего поведения. В хижину никто не вошел, в смерти Джо Салижара, кодуна в цилиндре, никто не сомневался. А он, умиравший много раз, спал сном, непохожим на сон человеческий. Джо спал редко, раз в несколько лет, и не жалел об этом, потому что видел всегда одно и то же.

Летящие высоко в небе косяки стальных птиц. Море, выбрасывающее на берег трупы людей, рыб и птиц. Яркое свечение на горизонте, от которого лицо покрывается волдырями. Падающий с неба пепел. Пустые улицы существовавших некогда городов, заполненные быстро распадающимися под кислыми дождями железными предметами. Джо уже и не помнил, для чего они были нужны... Тот, кто помнил, не пережил Погибель.

- Пойми, Лоу, ни к чему мне делать этот крюк! - доказывал Хью, высунувшись из паланкина, продолжившего наутро движение к столице. - В Бахаме разберутся без меня, я все равно ничем не помогу бедному нашему королю. А вот на севере бесчинствуют камийцы, там требуется вмешательство! Кюре да крестьяне не смогут справиться с регулярной армией!

- Дороги неспокойны, мой друг, - флегматично отвечал шагающий рядом Лоу. - Ты можешь пообещать носильщикам хоть сотню золотых, а они вывалят тебя за ближайшим поворотом и заберут все, включая твои замечательные сапоги. Доберемся до Бахама, там будет видно. Если на север пойдет какой-нибудь отряд, то я обязательно тебя с ним отправлю. Только что тебе так туда приспичило?

- У меня есть там знакомые, - прошептал Грамон. - На мысу Вуду. Очень важно, чтобы с ними все было в порядке, понимаешь? Отпусти меня.

- Нет, - упрямо качнул головой лойнант. - Раненого, по разоренной стране и, между прочим, приговоренного к королевской каторге - ни за что.

- Какой ты стал добрый! - издевательски завопил Хью. - А ведь говорил-то немного иначе, ты вспомни! То в Башню Сашо препроводить хотел, то даже разговаривать не желал!

Лоу нахмурился и отстал от паланкина. Тайна убийства короля Дика жгла его душу. Что, если колдун поместил в него и еще какие-то заклятия, которые заставят лойнанта действовать в будущем? Хорошо, если С'Колла действительно умер, но колдуны не совсем обычные люди, их смерть не похожа на человеческую. Лоу обещал себе по прибытии в Бахам первым делом посетить Собор и попросить очищения. Если, конечно, его жизнь не потребуется для спасения короля Тома... Как и всякий настоящий солдат, выпускник королевской офицерской школы, Лоу очень трепетно относился к принесенной некогда присяге. Не то что Хью Грамон, человек с туманными принципами и неизвестно откуда взявшейся фамилией.

Дорога, бывшая совсем пустынной, когда отряд вышел из деревушки на краю джунглей, по мере приближения к столице заполнялась людьми. Почти каждый вез тележку - торговля шла по прежнему бойко, хотя цены абсолютно на все сильно выросли. Со стороны города Бахам тоже тянулись люди с тележками, это были беженцы, ищущие покоя в мирных южных провинциях.

- Почему купцы и крестьяне так спокойно везут в столицу товар, в то время как другие бегут оттуда с последними пожитками? - задумчиво заметил Джезекия, по прежнему шедший рядом с обеими девочками. - Потому что все случилось слишком быстро, и народ еще не разобрался, что произошло. Иначе бы такого не было.

- Что произошло - то уже произошло, - с преувеличенным энтузиазмом сказала Дженис. - Теперь все успокоится так же быстро. Смотри, Анджала, бусы! Хочешь, я попрошу господина Хью купить тебе несколько?

- Нет... - начала было Анджала, которая теперь тоже щеголяла в одной набедренной повязке и постоянно прикрывала грудь.

Поздно, Дженис уже поравнялась с паланкином и постучала пальцем по дверке. Никто не отозвался, и девочка постучала еще раз, уже кулаком.

- Отстань от меня! - крикнул изнутри Хью. - Знать не желаю!

- Господин Хью? - опешила Дженис. - Вы на меня за что-то сердитесь?

- Что? - Грамон в паланкине облился ромом и выглянул наружу. - Дженис?.. Что тебе надо?

- Извините, господин Хью, я, может быть, невовремя вас побеспокоила... Анджале очень хочется купить бусы, а впереди нас как раз везут целую тележку, это ракушки с южного побережья. Очень дешевые, наверняка!

- У меня нет серебра, - нахмурился Хью, который иногда бывал злопамятен. Лоу не пускает его проведать родной дом на мысу Вуду, где, быть может, прямо в этот момент камийцы вытворяют что-нибудь с его большой семьей, а он должен давать деньги девочке, посылавшей его на смерть, чтобы спасти другую девочку, которая гналась за ним с его же мечом по Бахаму, чтобы отрубить голову. - И вообще, ты действительно невовремя, я скверно себя чувствую.

- Но Анджала такая бедняжка, - упрямо наклонила повязанную платком головку Дженис. - Ее брат может быть, умрет. Купите ей бусы, я вас прошу!

- Вот ей и следовало бы думать о брате, а не о бусах, - брюзгливо заметил Грамон, но все же протянул золотой. - Вот, этого хватит, наверное, на всю тележку. Можете попросить лойнанта Лоу, чтобы он ее для вас вез.

После этого Хью решительно задернул занавеску и опять отхлебнул из кувшина. Его действительно очень беспокоили новости с северного побережья. Каждую из своих трех жен коротышка по своему любил, не говоря уже о детях. Много лет лелеемое семейное гнездышко теперь грозило оказаться полностью разоренным... А ведь такое было тихое местечко! Мыс Вуду пользовался дурной славой: когда-то один из древних камийских королей, владевших то время этим кусочком суши, утопил там семьсот семдесят семь вудуистов. Хью сомневался, чтобы кто-то их так точно сосчитал, но предание гласило именно так. Гласило оно также, что во время полнолуния колдуны выходят из моря и творят всякие гадости над всеми, до кого доберутся. Грамон лично бодрствовал на побережье несколько полнолуний подряд, прежде чем купить там дом, и мог утверждать, что более спокойной местности на острове Андро нет. Особенно его радовало то, что не только вудуисты, но и шпионы всех королевств обходили этот уголок как незаслуживающий внимания.

- Господин Хью! - снова постучала Дженис.

- Что еще? - Хью начал подбирать слова, чтобы объяснить этой девчонке, кто она такая. - Тут есть еще раненые, их не стоит беспокоить, если уж тебе наплевать на меня.

- Что вы, господин Хью, разве можно так говорить?! - вскинула брови Дженис. - Я просто хочу показать вам, какие бусы мы купили. Вот!

- Замечательно, - Хью и не подумал брать протянутую ему разноцветную охапку.

- Вы так думаете? А мы только что говорили о вас с Анджалой.

Хью промолчал, стараясь взглядом показать Дженис, как мало для него значат эти разговоры.

- Вы ей говорили о многоженстве, - продолжила девочка, не дождавшись ответа. - Вы считаете, что в этом нет ничего особенного.

И снова Грамон ничего не сказал. Ему стало действительно грустно.

- Я хочу сказать, что совершенно с вами согласна, господин Хью, - выразительно закончила Дженис. - Поправляйтесь.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Хью и задернул занавеску. Из паланкина тут же раздалось жадное бульканье.

Через несколько долгих часов медленного продвижения по полной людей дороге они наконец прибыли в Бахам. Все с интересом рассматривали город, который во многом изменился. По улицам браво марщировали крестьяне, кто с копьями, кто с вилами, их возглавляли кюре, подоткнувшие рясы повыше. Кое-где не хватало целых улиц, там, где полностью выгорели ряды деревянных домов. Площади заполнили толпы народа, но продавалось все дорого, а покупалось, конечно же, весьма неохотно.

Не спеша продвигаясь к центру города, новоприбывшие вскоре оказались у Бахамского Собора, где восставшие устроили свой штаб. Через дорогу от храма Лоу заметил нескольких знакомых стражников и подошел к ним. После череды радостных приветствий все как по команде помрачнели.

- Что во Дворце? - прямо спросил лойнант.

- Да мы там не были, - замялся бывший стражник. - Туда так просто и не подойдешь. А Совет Кюре говорит, что король безумен и надо его отдать им под опеку. Народ весь согласен. А иначе в городе совсем беда будет - дорожает все, уж ближние крестьяне и товар не возят сюда, только своим.

- А при чем здесь король? - не понял Лоу. - Это же не из-за него все дорожает?

- Дорожает потому что на дорогах грабят, потому что в городе полно всякого сброда - тоже значит грабят крестьян. А еще говорят, что на севере нашем камийцы весь урожай потравили. Но если короля утихомирить, то все потихоньку наладится, вот и Совет Кюре так говорит.

- А много осталось от Совета Кюре?

- Как - осталось? Это новый Совет, из старого они никого не принимают, потому что те все оказались изменщики.

- Понятно, - вздохнул Лоу. - И чем вы заниматься теперь будете?

- Да вот в армию Совета Кюре пойдем наниматься, там крестьяне хоть накормят. А как с Дворцом закончим, отправимся север от камийцев освобождать, все так говорят.

Лоу догнал ушедший вперед отряд и поделился новостями с солдатами. Он заметил, что тех уже стало раза в два меньше, чем по прибытии в город. Скоро паланкин донесли до маленькой Церкви, где лойнант имел знакомого старенького кюре. Раненых положили во дворе, нашлось место и для всех остальных. Грамон и кюре затеяли разговор за кружкой рома, а лойнант решил прогуляться поблизости от осажденного Дворца.

Кюре, после ухода армии в джунгли взбунтовавшие против короля и его Высокого Друга крестьян, добились значительного успеха сразу после того, как вошли в город. Бароны, большая часть дружин которых ушла со С'Коллой, предпочли запереться в своих крепостях, ожидая дальнейшего развития ситуации. Вернись колдун с победой - и новый Совет Кюре оказался бы блокирован в Бахаме. Пока же крестьяне с помощью своего подавляюшего численного преимущества загнали королевских стражников во Дворец, и даже отвоевали парк.

Королевская гора издалека казалась совершенно безжизненной. В многочисленных окнах Дворца не горели огни, не показывались люди. Лоу знал, что в пещерах есть источники воды, но вот в пище осажденные, отрезанные от пристани, где располгалось большинство хозяйственных построек и складов, очень скоро будут нуждаться.

Лойнант дошел до парка и обнаружил там основную часть крестьянского войска. Большинство из бойцов откровенно скучали, некоторые спали прямо на траве. Горели костры, на которых готовилась пища: родственники не забывали вояк и исправно снабжали продуктами. Пока исправно, подумалось Лоу.

- Простите, господин, вы каких будете? - преградили ему дорогу несколько вооруженных копьями мужчин. - Зачем вам ко Дворцу?

- Я только сегодня пришел в город, - объяснил лойнант. - Хочу посмотреть, что творится.

- Много вас таких... - заворчал патрульный. - Продали душу колдуну заморскому, а теперь вот приходите все оборванные да голодные... Нечего здесь шляться, проваливай.

- А не слишком ли ты груб? - начал закипать Лоу.

- Проверить хочешь? Это мы разом! - тут же заголосили патрульные, явно с намерением привлечь побольше внимания. Действительно, к ним стали подтягиваться скучающие люди. Лойнант скрипнул зубами, круто развернулся и зашагал прочь. - Вот-вот, иди лучше по колдуну своему поплачь! В свою же вудуистскую яму провалился, говорят!

Да, слухи бегают быстрее людей, подумал лойнант. Руки у него мелко тряслись от с трудом сдерживаемого бешенства. Нет, еще ничего не кончилось, еще все только начинается! С'Колла выпустил наружу страшные силы, и теперь все их, одну за другой, придется загонять обратно. С кровью, с пожарами. Гореть еще Бахаму, ох как гореть!

Теперь твердо решив сохранить верность королю, Лоу, чеканя шаг, вернулся в церковь. Во дворе он обнаружил Хью, который договаривался с носильщиками о дороге на мыс Вуду. Жуликоватые ребята отчаянно торговались, но с Грамоном это было нелегко. Рядом стояли Дженис и Анджала, с тревогой вслушиваясь в происходящее. На лойнанта Хью, изрядно пьяный, демонстративно не обратил никакого внимания, и Лоу прошел прямо к кюре.

Кюре Гео тоже после общения с Грамоном пребывал в порядочном подпитии. Посмотрев в злые глаза Лоу, старичок вдруг заливисто расхохотался.

- Что, наговорили тебе любезностей крестьяне?! Скажи еще спасибо, что живой ушел. Тут несколько баронских сынков в Дом Наслаждений наведаться хотели, так их в очередь поставили. Они шуметь, ну и дошумелись. Вчера сам их семьям отдавал. Представь, не узнавали родных деток! Думали, у них нутро не как у всех людей...

- И почему же в Доме Наслаждений очередь? - Лоу без спроса налил себе рома.

- Как почему?.. А где грех, там всегда очередь, если, конечно, грех бесплатный, вот как сейчас. Это в церкви свободно, а там толчея!

- Как это - в Дом Наслаждений бесплатно? - лойнант закашлялся ромом.

- А вот так! По решению Совета Кюре, на время военного положения. Там теперь ужас что творится, при колдуне такого непотребства не было.

- Я решил остаться верным королю, кюре Гео, - признался лойнант. - Вечером пройдусь по городу, может найду кого из стражников, если смогу - уговорю пойти вместе. А ночью через потайные пещеры во Дворец.

- Ах да, ты же из дворцовой охраны, ты там все ходы знаешь... - закивал кюре. - Ну что же, сам решай. Может ты и прав. А вот приятель твой, тот говорит, что настала пора остров объединить, долго мы с ним спорили, спорили...

Старичок задремал. Лоу подошел и осторожно потряс его за плечо.

- Господин кюре, у меня к вам просьба. Не могли бы вы произвести надо мной обряд очищения?

- Вечером, - не открывая глаз пробормотал кюре. - Все, кто из джунглей живыми выходят, очищения просят... Не пойму, как можно было столько народу разом околодовать... Вечером приходи.

Хью наконец сторговался. За дорогу с него просили сто двадцать золотых, цену совершенно несоразмерную, учитывая, что паланкин был старый, весь потертый. Коротышка все же согласился при условии, что отправятся они немедленно и в дороге пробудут всю ночь. Носильщики поспорили с полчаса, а потом ударили по рукам, чтобы тут же выдвинуть новое требование: сорок золотых аванса, на трапезу перед работой. Хью уменьшил аванс вдвое и взял в залог паланкин.

Оставшись наконец один, он с разочарованием понял, что совершенно протрезвел от всех этих расчетов. Хью сидел на паперти, положив больную ногу на нагретые солнцем камни и курил, пуская по ветру плотные облачка дыма. Надо бы взять в дорогу рома, подумал он. Украсть у кюре?.. Тяжело встать, лучше уж попросить.

- Эй, кюре Гео!.. Эй! - заорал он. - Кто-нибудь?!

- Вы меня звали, господин Хью? - тут же появилась Дженис. Из-за угла, теребя бусы, выглядывала Анджала.

- Вообще-то не тебя, но уж ладно. Будь добра, попроси для меня у кюре кувшинчик рома в дорогу. И, кстати, поблагодари за гостеприимство.

- Мы уезжаем?

- Вы остаетесь! - Хью придал своему лицу вид суровый и неприступный. - У меня неотложные дела. Кстати, позови еще Джезекию, я дам ему денег на ваше содержание.

- Я не понимаю! - Дженис встала перед ним, уперев руки в бока. - Джо говорил, что вы обо мне позаботитесь!

- Я и забочусь. Например, не беру с собой в опасное путешествие, даю денег на прокорм. Между прочим, я не вудуист, если ты не в курсе, и Джо Салижар меня из своего цилиндра не поил.

Хью ожидал слез, он их уже видел в глубине обиженных круглых глаз. Он даже успел растрогаться и решил обнять девочку, а может быть, даже погладить по остриженной голове. Должна же она понять, что до нее не всем и не всегда есть дело? Но ничего этого не произошло, Дженис поднялась по ступеням и вошла в церковь, Анджала торопливо побежала за ней. Через минуту вышел заспанный Джезекия с кувшином рома.

- Вы меня звали, высокий господин?

- Ты, я слышал, здесь уже пристроился?

- Да, - расплылся в улыбке крестьянин. - Господин кюре стар, а его помощники ушли в армию Совета Кюре. Он разрешил мне остаться здесь.

- Отлично, проныра, - искренне похвалил его Хью. - Девчонок тоже оставь здесь, и мальчика. Завтра попробуйте все же поискать ему врача, напомни кюре Гео. И вот тебе денег, целых... Сто... Сто пятьдесят золотых. Вот три мешочка, можешь не считать. Спрячь подальше и трать только в случае крайней необходимости, никаких больше бус! Видишь, какие времена настали?

- Как угодно высокому господину, - поклонился Джезекия. - Вы скоро вернетесь?

- Загляну может быть через месяц... - уклончиво протянул Грамон. - Или около того. Что вовсе не означает, что ты должен потратить все деньги к указанному сроку.

Через полчаса Хью уже снова ехал по переполненным людьми улицам Бахама. Еще через полчаса его носильщики, оказавшиеся довольно расторопными молодцами, протолкались до линии баронских крепостей, темными неосвещенными громадами мрачно стоящих по сторонам, и выбежали на ночную, безлюдную дорогу. Теперь путешествия в это время суток стали довольно опасны.

Грамон маленькими глотками цедил ром и нервно покуривал трубку. Он, конечно же, допускал, что носильщики собираются его просто напросто ограбить, и поэтому держал меч наготове. Дно паланкина он предварительно хорошенько проверил - бывали и раньше удальцы, втыкавшие снизу клинок в чересчур доверчивого клиента. Но миля тянулась за милей, Бахам остался далеко позади, и коротышка постепенно совсем успокоился. Если собираешься убить и ограбить человека, разве станешь для этого тащить его на себе всю ночь?

Примерно через два часа паланкин положили на дорогу. Грамон быстро отдернул шторку.

- Плечо меняем, господин, - объяснил ему один из носильщиков. - Ну и заодно по всякой надобности. Вы не желаете?

- Не желаю... - пробурчал Хью, заметивший в этот момент одинокую фигуру, бредущую по дороге. - Кто это там?

- Человек, - разумно предположил носильщик. - Да и пусть идет, он же один.

- Странно он как-то идет... - Хью все жы выбрался из паланкина немного размять ноги. - А здесь бывают ограбления?

- Нет, тут - нет. Неудобно им здесь караулить, поля капустные, не спрячешься. Вот дальше есть пара местечек, там могут... Но не волнуйтесь так, под утро они сонные будут, вынесем! - засмеялся носильщик. Действительно, шутка получилась знатная - при первой же опасности все четверо сразу бросят паланкин, это само собой разумелось.

- Я не волнуюсь... То есть нет, уже волнуюсь, - Хью прищурился. - Не нравится мне этот человек.

- Пьяный, наверное. А может, раненый, вот его и качает. Нам дела нет, нам дальше бежать надо. Садитесь, господин!

Грамон забрался обратно, но шторку не задернул. Через минуту, когда они поравнялись с ковыляющим человеком, все сомнения у коротышки рассеялись. Он застучал кулаком в стенку, требуя остановиться, но носильщики уже и сами с руганью притормаживали, потому что неизвестный загородил им дорогу.

- У него меч! - услышал Хью испуганный крик носильщика.

Кто-то захрипел, паланкин качнулся и стал заваливаться на бок. От удара о землю боль пронизала раненую ногу, коротышка взывл, но тут же вышиб оказавшуюся сверху дверцу и полез наружу. Один из носильщиков лежал на земле без движения, трое других недоуменно стояли в отдалении.

- Осторожно, господин! - крикнули Хью. - У парня меч и он пьяный вроде!

Зомби - а у всякое повидавшего в джунглях Грамона в этом не оставалось никаких сомнений - шагнул вперед и как-то неловко, но в то же время очень быстро ткнул мечом. Хью лишился былой поджвижности, да еще стоял перед паланкином, поэтому все что смог сделать - повалился с дороги вбок, на маленькие кочаны капусты. Зомби, чья фигура четко вырисовывалась на фоне звездного неба, пошел следом.

Звать носильщиков на помощь было бесполезно. В обращении с ожившими мертвецами нужна сноровка, которой не было и у большинства стражников - уж очень редкое это явление. Зомби нельзя назвать неповоротливым, скорее он просто двигается не как человек. Он видит, что делается у него за спиной, и одинаково сильно может нанести удар в любом направлении даже перебитой рукой. Однажды юный Грамон с милю убегал по узкой лесной тропинке от подобного существа, которое даже не потрудилось повернуться к нему передом.

Да если и позвать, сказать им, что перед ними самый настоящий зомби - как они поступят? Скорее всего бросятся удирать. Грамон стиснул зубы и вскочил на здоровую ногу, попробовал прыгать по грядкам. Но труп передвигался явно быстрее него. Еще один взмах меча. Хью опять пришлось прыгнуть в сторону, повалившись на землю. На то, чтобы встать еще раз, времени не было.

Хью швырнул в зомби сорванный кочан, тот мгновенно разрубил его на лету. Еще быстрый, очень быстрый, разлагаться начнет не скоро... Коротышка подтянул под себя ноги и замер с мечом наготове, выставив вперед левую руку. Только бы удалось принять удар на кожаный наруч - авось выдержит.

Несмотря на то, что лучший фехтовальщик острова был настороже, момент удара он все равно прозевал. К счастью, зомби колол в лицо, левая рука дернулась инстинктивно, отведя меч в сторону. В тот же миг Хью рубанул справа, отсекая руку мертвеца чуть выше запястья. Зомби что-то прошипел и нагнулся, собираясь взять оружие в другую руку. Грамон, не обращая внимания на боль в бедре, сдвинулся вперед и дотянулся, рубанул еще раз в тот момент, когда противник уже выпрямлялся.

На миг мертвец будто растерялся, поднял вверх обрубки. Хью собрался бить по ногам, но не успел, зомби повалился на него. Придушить врага ему было уже нечем, но оставались зубы. Коротышка знал, какое это может быть страшное оружие и забился под трупом, хотя и знал, что вырваться самому из этой хватки невозможно.

- Идите сюда! Сюда, он безоружен, просто поднимите его!

Только бы носильщики еще не удрали! Но нет, вот показались два силуэта, вглядываются, чего-то ждут. Задыхаясь от смрадного запаха, Грамон из последних сил удерживал голову зомби на расстоянии в несколько дюймов от своего лица.

- За ноги стащите, ну что же вы!

- Да мы... Господин, а... Мать-Дева, да тут рука!

И все же помогли, потащили мертвеца за ноги. Хью выкарабкался из-под него, и тут же пополз следом, рубил по твердой как камень, холодной шее. Ему понадобилось ударить не меньше двух десятков раз, чтобы голова отделилась от туловища. Носильщики продолжали держать труп за ноги, которые продолжали дергаться, смешно мотая их из стороны в сторону.

- Бросьте, - разрешил им Грамон. - Это, парни, зомби. Но он уже мертвый. То есть других и не бывает, но... Неопасный, одним словом.

После секундной паузы носильщики с воплем выпустили ноги мертвеца и выскочили на дорогу. Их третий товарищ, остававшийся там, завизжал и затопал в истерике ногами. Хью, опираясь на руки, дополз до паланкина и нащупал там уцелевший во время падения кувшин, выпил сам, протянул товарищам.

- Это, господин, - заговорил тот носильщик, что был поспокойнее других. - Уж не знаю, как, но... Не пойдем мы дальше. И паланкин нам втроем нести несподручно, разве только пустой... Не обессудьте, - с некоторой угрозой закончил он.

- Хорошо... - мрачно проговорил Грамон. Спорить, действительно, бессмысленно. - Сто двадцать да минус двадцать аванс, да прошли четверть дороги...

- Почти половину!

- Треть. Значит, я вам должен еще двадцать. Доли ваши выросли, расстаемся по хорошему.

Носильщики не стали возражать. Хью отсыпал в дрожащие руки еще два десятка золотых и остался, покуривая трубку, на пустынной ночной дороге, рядом с двумя трупами. Когда шаги покинувших его стихли, Хью негромко затянул песню охотников на вудуистов, как любили когда-то себя называть королевские стражники.

Ждет невеста удальцом,

Да таким не буду.

Я приду к ней мертвецом,

Письмецом от Вуду.

Гостя не пои вином,

Не корми и супом.

Лучше думай об ином

На свиданьи с трупом:

Женишок твой в мире лун,

Только гниль на солнышке.

А придумал так колдун,

Голова на колышке.

Лоу уговорил пойти с ним пять человек, все бывшие королевские стражники. Лойнант, как офицер, переговорил отдельно с каждым, а потом придумал хитрую систему встречи. Важно было не допустить, чтобы шпионы Совета Кюре выследили потайной ход, известный лишь самым доверенным офицерам дворцовой охраны.

В то самое время, когда Хью сражался с зомби, лойнант наконец убедился, что слежки нет, и привел отряд к Кулаку, скале, стоящей прямо напротив Королевской горы. За Кулаком находилось Старое кладбище, где давно уже не было места для новых захоронений. Кладбище окружал забор, повалившийся от ветхости во многих местах.

- Идем друг за другом на расстоянии в десять шагов, - напомнил лойнант. - Если тревога, то сразу собираемся вокруг меня, где бы я ни находился в этот момент, но без крика.

Все прошло тихо. Попетляв среди склепов и просто могил, Лоу отыскал склеп со стершимися от старости надписями. По легенде, бытовавшей среди тех, кому было известно это место, здесь некогда хоронило своих мертвецов баронское семейство Клуа, из которого позже вышли почти все камийские дворяне и даже покойный король-узурпатор Ками Виль. Сейчас Лоу не интересовали эти подробности. Дверь склепа была накрепко заперта, но он сунул руку в щель между стеной и крышей надстройки, отодвинул потайной рычаг и после этого смог приподнять крышу.

- Пошли! - громок шепнул он в ночь. - По одному, быстрей, быстрей!

Когда все пятеро забрались в склеп, лойнант последовал за ними. Аккуратно задвинув легкую крышу на место и закрепив ее, он зажег факел и осветил вход в собственно склеп, располагавшийся под землей.

- Кто там есть? - негромко произнес Лоу в надежде, что ход охраняется. На это, правда, указывал и сильный запах табака. - Пришел лойнант Лоу.

- Встречает кэп Чвако, - хрипло ответили снизу. - Где же тебя носило, Лоу? Все вроде еще вчера пришли, кто живой, конечно.

- Пришлось делать крюк, мимо Дивуара к Трем Деревням... - лойнант спустился по ступеням и протянул вперед факел.

- И сколько привел? - кэп зажег свой, недавно потушенный. В склепе стало светло. Кроме кэпа здесь находились еще трое хмурых стражников с выставленными вперед копьями.

- Пятерых, все старые наши бойцы.

- Проходи по одному. Вас проводят.

- Я знаю дорогу, - напомнил Лоу.

- Порядок такой. Оружие оставьте здесь, вас проводят к королю Тому, а там уж как он решит.

По древнему, тесному подземному ходу они долго шли к Королевской горе. Время от времени попадались висящие на стенах циновки - Лоу знал, что в этих местах от хода вели ответвления, ему неизвестные. Наконец потолок резко пошел вверх и скоро сопровождающий стражник постучал в большую, окованную железом дверь.

Их впустили в подвал и в сопровождении уже целого десятка солдат, весело здоровающихся со старыми знакомыми, повели наверх. Король встретил новоприбывших в тронном зале, куда обчно допускались лишь высокие вельможи.

- Ваше Величество, лойнант Лоу прибыл, со мной пять стражников, - доложился лойнант, тактично опустив церемониальное "Слава Матери-Деве!".

- Лоу?.. Молодец, Лоу. Пусть эти люди идут отдыхать, я рад, что они не оставили меня в трудную минуту, - распорядился король.

Том XXXI выглядел сильно постаревшим, осунувшимся. От былой живости не осталось и следа, руки безвольно лежали на широких подлокотниках. Оставшись перед троном один, Лоу приготовился к вопросам. Но король, вопреки прежним привычкам, не спешил, разглядывая потрепанное облачение лойнанта.

- До меня дошло, что в городе бродят слухи о гибели моего Высокого Друга, - сказал он наконец. - Что вы об этом думаете?

- Я думаю, что это правда, - признался лойнант. - Мне говорил об этом господин Хью Грамон, он лично видел, как это произошло.

- Хью Грамон... - надул губы король Том. - Так он ведь королевский каторжник. Вы что же, не видели моего указа?

- Видел.

- А почему не арестовали негодяя? Это измена, лойнант, - капризно сказал король. - От вас, Лоу, просто не ожидал. Ну да ладно... И что же говорил этот продажный человек?

- Он сказал, что господин С'Колла упал в вудуистскую ловушку. Это такая замаскированная яма, утыканная внизу отравленными кольями. Никто не может выжить, упав в нее. Там его и закопали несколько королевских стражников, бывших с господином С'Коллой в последний час.

- Ненавижу вудуистское отродье, - прошипел король, сжимая кулаки. - Истреблю, истреблю их всех... Мы организуем новый поход, как только закончим с бунтовщиками. Стражники... Стражники здесь, говорили то же самое, поэтому налицо что?

- Не знаю, Ваше Величество, - сказал Лоу, чувствуя себя очень неуютно.

- Налицо сговор! - король рассмеялся. - Ложь! Стражники находятся в подвалах королевской каторги, и туда же должен отправиться Грамон! Один раз я вас прощаю, лойнант, второй не прощу. Идите отдыхать, вашим начальником будет кэп Чвако.

Лоу прошел по пустынным залам, коридорам. На всем лежал какой-то отпечаток даже не запустения, а старости, как будто Дворец постарел вместе с королем Томом. Попадавшиеся навстречу стражники выглядели потерянными, офицеры приветствовали довольно холодно. Никто не спросил: как тебе было в джунглях? Видимо, такие разговоры уже отзвучали и стали неприличными.

Поскольку и караульное помещение и офицерские покои оказались захвачены мятежниками, лойнанты разместились в министерском крыле. Здесь было достаточно скамеек и диванов для посетителей. Служащие министерства где-то пережидали грозу, каждый в одиночку, только сами министры иногда ошалело пробегали по пустым комнатам, громко топая сандалиями.

Лойнант повалился на приглянувшийся ему диван и прикрыл глаза. У него было такое ощущение, что он отдыхает первый раз с тех пор, как Хью Грамон явился к воротам Дворца и позвал его выпить рома. После обряда очищения, проведенного в Церкви, легче не стало. Он, лойнант Лоу - убийца короля. Хуже того, удар был нанесен в спину... А свой собственный король, похоже, действительно спятил. От этой мысли Лоу стало настолько плохо, что пришлось встать и выпросить у знакомых кувшин с заветным напитком.

На рассвете Хью разбудили возбужденные голоса первых прохожих. Это были очередные беженцы с севера, чета пожилых людей из маленького поселка Чап неподалеку от мыса Вуду. Старики решили, что перед ними три трупа и не стесняясь рассуждали, до чего обнаглели разбойники. Когда Хью сел на дороге, протирая глаза, муж даже выругался - ему не с руки было возиться с раненым.

Грамон окинул взглядом две тележки со скарбом, которые они тащили, и предположил, что имеет дело с сапожником. Он кое-как поднялся и, дружелюбно улыбаясь, сделал пару шагов навстречу путникам.

- Слава Матери-Деве! Как дела на севере?

- И не спрашивай, - огрызнулся старик, норовя прокатить тележку мимо. - Ты сам откуда?

- Из Бахама. В городе одно безобразие, оставались бы вы дома.

- Как же, дома! - воскликнула жена сапожника. - Как на восток ни посмотришь - дымы! Что ж нам, ждать, пока камийцы до нас доберутся? Они, сказывают, за короля своего так нам мстить решили. А наши крестьяне за это их по ночам вилами колят, стрелы пускают. Утром солдаты найдут мертвых, и опять деревни жгут. А кюре наши только кричат, что столичные кюре им продались... Ничего не поймешь. Уж лучше мы поближе к Дворцу переберемся, авось король Том не допустит до полного разорения.

Хью не стал спорить и отступил с дороги. Пусть едут, раз так... Но как ему самому добраться домой? Бахамцы так далеко на север сейчас не заезжают, наоборот, все стремятся с северного побережья на юг и восток. Грамон закурил трубку и стал прикидывать, стоит ли попробовать позавтракать капустой. Но не успел он на что-то решиться, как на западе появилась быстро растущая точка. Через пару минут Хью уже разглядел паланкин, который несли четыре носильщика. Лучшего и желать было нельзя!

Какого же было разочарование Хью, когда из опустившегося паланкина выскочила Дженис. Пользуясь тем, что девочке предстояло пройти еще несколько шагов, коротышка успел довольно грязно выругаться. Он смотрел ей за спину, надеясь увидеть и Джезекию, чтобы хоть с кого-то строго спросить за проиходящее, но крестьянина в паланкине не оказалось.

- Господин Хью! А мы как чувствовали, что с вами что-то случилось! - не обращая внимания на его вполне свирепый вид, Дженис обняла Грамона и даже чуть прижалась щекой к отросшей щетине. - Просто не могли ночью заснуть, ни я, ни Анджала!

- И где же Анджала? - с издевкой спросил Хью, снова посмотрев на паланкин.

- Анджала осталась в Бахаме, к сожалению... Кюре Гео привел какого-то знахаря, они пытаются Томпа разбудить. Знахарь сказал, что может получиться, у него какая-то мазь. И он ее бесплатно дал! А Анджале пальцы чем-то помазал, чтобы быстрее заживали. А еще...

- Почему Джезекия тебя отпустил? - коротышка предпочитал сразу узнать все плохие новости.

- А он... Он спал, господин Хью. Я сама взяла у него деньги. Вы будете меня ругать, да? - Дженис отступила на шаг и как могла трогательно посмотрела Хью в глаза. - Ругайте... Но я так волновалась...

- Сколько ты заплатила носильщикам? - Грамон чувствовал, что знает ответ.

- Двести золотых. Сто пятьдесят я взяла у Джезекии, а больше у меня не было. Они не хотели везти, но я сказала, что вы добавите, когда мы вас найдем, и...

- Где ты собиралась меня искать? - Хью заковылял к паланкину, пнув по дороге пустой кувшин.

- На мысе Вуду, вы же при мне договаривались с носильщиками... То есть я стояла неподалеку. Вы сердитесь, да?

Хью не сердился, он был просто взбешон. Хотя кого винить, кроме самого себя?.. Действительно, вслух говорил про мыс Вуду, а еще сглупил, дав сразу так много денег заморскому недотепе, который только и умеет, что стучать в тамтам, и то скверно. И вот результат - он едет в свой тихий, уютный и совершенно секретный дом вместе с этой взбаламошной девчонкой. Конец всем секретам.

- Господин Хью, а что с вами случилось? - заметила она наконец труп носильщика и изрубленного зомби. - Как ваша нога?

- Отлично, - буркнул Хью и под недовольными взглядами носильщиков залез в паланкин.

- Девочка сказала, что вы доплатите, - осмелился подать голос один из них. - Пятьдесят золотых.

- По прибытии на место, - скромно ответил Хью, представляя, как пошлет к Вражьей матери этих обманщиков детей.

Носильщики, видимо, тоже это поняли, потому что покорно промолчали. Дженис, оглядываясь на лежащую среди кочанов капусты голову еще недавно такого живого трупа, забралась в паланкин и тут же стала деловито поправлять повязку на ноге Грамона.

Дальнейшая дорога прошла без приключений. Через три часа на горизонте действительно появились дымы, это камийцы жгли очередную деревню. Они повернули налево, на север, и вскоре уже двигались по побережью, направляясь к самому кончику длинного и острого мыса Вуду.

Сначала Хью подумывал высадить Дженис возле деревеской церкви, но потом передумал. Дело зашло слишком далеко, семью придется перевозить в другое место, так что незачем теперь и скрываться.

Здесь все оставалось как и прежде, спокойное море, добротные кирпичные дома, стоящие конечно на некотором отдалении от него, а если посмотреть на восток - залив с множеством крошечных необитаемых островков. Прекрасную панораму портили только дымы от горящих по ту сторону залива деревень. Дженис, никогда прежде не бывавшая на мысе Вуду, высунула голову в окошко и с любопытством оглядывалась.

- Я думала, здесь страшно, - сказала она наконец. - А зачем мы сюда приехали?

- Мы? - лениво приподнял брови Хью. - Я приехал сюда отдохнуть и подлечиться. Ты, видимо, тоже.

- Я не устала и не больна! - засмеялась Дженис. - Рука почти совсем прошла.

- Всегда есть что подлечить. Например, голову. Это же надо, отдать за дорогу сто пятьдесят золотых... Ну ничего, я спрошу эти деньги с Джезекии.

- Двести, - робко поправила девочка.

Грамон промолчал. Вскоре носильщики по его указанию опустили паланкин возле домика с желтой крышей, из котрого тут же посыпалась ребятня. Три девочки и два мальчика, все от трех до восьми лет. Пока папа обнимался со старшими и объяснял, кто он такой младшим, Дженис стояла, раскрыв рот. Носильщики, не получив от Хью ничего, кроме косого взгляда, тихонько отправились восвояси.

Потом из дому гуськом вышли три женщины. Первая выглядела ровесницей Хью, хотя и сохранила чудесную осанку и фигуру, она была почти на голову выше мужа. Вторая, прячущая в кулак улыбку, была с Грамона ростом, вся кругленькая, с ямочками на щеках. Последняя, лет двадцати, наоборот, глядела строго, даже чуть нахмурясь. У нее была очень черная кожа и совсем тоненькая фигурка.

- Знакомься, Дженис: Джея, Зэма, Лоло. Лоло с далекого острова, между прочим. Да, малышка? Не соскучилась по Гате?

- Ничуть, - улыбнулась наконец Лоло. - Здесь чудесно, вот только ты совсем не приезжаешь...

- Дела, - развел руками Хью. - Сами видите, что творится на острове. А все из-за одного единственного колдуна с Большой Земли, который, кажется, действительно не хотел ничего, кроме полного хаоса... Только не расспрашивайте сейчас, за обедом расскажу все. Мне нужно помыться... Кстати, это Дженис.

- Она будет жить с нами? - улыбнулась Джея.

- Какое-то время да... - пожал плечами Грамон. - В общем, как только позаботитесь обо мне - позаботьтеь о ней.

Женщины, радуясь разнообразию, устроили праздничную суету. Дженис закружилась в ней, оказываясь то в огороде, где надо было помочь Зэме нарвать зелени, то в саду, где Лоло собирала букет для украшения стола. В голове у нее что-то так сильно перевернулось, что обдумать что-либо толком Дженис просто была не в состоянии. Потом Джея долго мыла ее в освобожденной Грамоном ванне, и спрашивала, спрашивала, спрашивала не давая времени опомниться.

Когда они вышли на веранду, где был накрыт стол, Хью, облепленный потомством, уже заканчивал рассказ. Зэма и Лоло посмотрели на Дженис с нескрываемой жалостью. Джея кивнула им, как бы говоря, что тоже теперь все знает.

- Так Дженис совсем одна? - спросила Джея, подкладывая Хью жаркого. - И еще вот та девочка, которая с Большой Земли? У них никого нет на острове.

- Отчего же? - удивился Грамон. - У Дженис есть тетя, дядя, может быть еще какие-нибудь... Родственники. Вот, а у Анджалы есть Томп. А еще Джезекия.

- Он ей даже не родственник! - возмутилась Дженис. - Вы должны о них заботиться, господин Хью!

- Ну вот, - Хью потянулся за ромом. - Опять я что-то должен. У тебя, Дженис, королевские замашки. Может быть, ты и правда станешь королевой Вуду, как говорит Джо. Ладно, хватит об этом. Расскажите лучше, не пора ли вас отсюда увозить?

- Не пора, - за всех ответила Джея. - Прямо перед твоим приходом к нам заглядывал кюре, сказал, что камийцы уходят. Ночью на камийские деревни возле границы напали зомби, очень много, убили почти всех. Теперь мертвецы пошли на восток, к их столице, и вся армия погналась за ними.

- Кюре не верит в зомби, - вставила Лоло и печально улыбнулась.

- А я верю... Один попался мне к западу отсюда, - покачал головой Хью. - Ох, не обошлось здесь без Джо Салижара. Он говорил мне, что хочет включить на острове какую-то машинку, чтобы жизнь начала меняться... Наверное, ему это удалось. Не представляю, сколько времени понадобится, чтобы все успокоилось - а теперь еще и зомби, про которых Церковь Мать-Девы столько лет говорила, что они не существуют.

Дженис уткнулась в большую глиняную тарелку, вдруг почувствовав, что очень голодна. Во время еды ей и думалось хорошо. Вернуться к тете? Она была очень славной женщиной, но девочка уже всвыклась с мыслью, что больше никогда не будет жить в рыбацкой деревушке Зизи. Так почему бы ей не остаться здесь, даже если Грамон не собирается на ней жениться?.. Было бы здорово привести сюда и Анджалу, и Томпа, если малыш выживет, конечно. Дом такой большой, что места хватит всем! А там, может быть, Грамон передумает.

Только тут девочка сообразила, что не подумала, готова ли она сама стать четвертой женой. Болтая с Анджалой, Дженис так полюбила ее, отчасти из жалости, что просто обещала ей место второй жены Хью Грамона, оставив первое за собой. Она даже прозрачно намекнула на это Грамону, и он не возражал. Только вот про трех своих жен ничего не рассказывал...

Погруженная в размышления, Дженис и не заметила, как съела по две порции каждого блюда. Хью и женщины вели какие-то неспешные домашние разговоры на хозяйственные темы, глаза девочки начали слипаться. Зэма обняла ее и отвела наверх, положив в заранее расстеленную кровать, на чистое белье.

- Как ты думаешь, выйти мне замуж за Хью или нет? - спросила опьяневшая от еды девочка.

- Конечно выходи, - захихикала Зэма. - Он и не заметит, что три жены, что четыре!

- Хорошо... - улыбнулась Дженис и провалилась в глубокий сон.

В это время внизу Хью, чавкая десертом, оправдывался как мог.

- Она сама мне навязалась на голову, ничего я ей не обещал, и уж конечно не трогал, что вы так на меня смотрите?!

- Ты не понял. У девочки нет дома, - Джея стала собирать посуду. - А сейчас такие времена... Ты же сам говорил, что ее в покое не оставят. Или королевские семьи, или этот ужасный Джо... Здесь она могла бы жить спокойно. Кстати, той девочки это тоже касается.

- А еще она в тебя влюблена, - протянула Лоло, положив голову на сцепленные пальцы.

- Ну и что? - взвился Хью. - Я в этом не виноват! Между прочим, я совсем ничего не заработал за последнее время. Или вам очень нужно, чтобы я на ней женился? Скажите прямо, только объясните, зачем.

Женщины промолчали и ушли мыть посуду. Хью раскурил трубку и, опираясь на стены, вышел в сад, остановился возле ограды. В трехстах футах шумело море, там плескались так ненавидимые Грамоном чудища. Как всегда в такие моменты, он представил себя на лодке и внутренне поежился. Потом обернулся к дому, услышл веселые голоса, и довольно ухмыльнулся. Хью Грамон знает толк в красивой жизни! Скоро вечер, и он сможет наведаться к Джее. Завтра настанет очередь Зэмо, потом - Лоло. Зачем ему четвертая жена? Хотя, рассуждая здраво, он приехал сюда не меньше чем на месяц...

Его мысли вернулись к событиям на острове. Интересно, что сейчас поделывает этот дуралей Лоу? Скорее всго, пробрался во Дворец, поближе к любимому королю. Чего Хью никогда не мог понять в людях, так это слепой преданности. Король Том ничем не хуже любого другого, даже иногда лучше, особенно если дело касается вудуистов, но все же... Все же настоящая родина это не король, не двор, не министры и даже не город Бахам, а вот такой дом. Чтобы здесь все было хорошо, покой нужен не в одной стране, а на всем острове, он слишком мал.

Вдруг Хью поразила мысль, что из трех его основных работодателей в живых остался только король Том, да и то неизвестно, надолго ли. На ближайшее время ранее припасенных денег хватит, но потом... Грамон почувствовал себя задетым за живое и испытал мимолетное желание отправиться наводить порядок на Андро прямо сейчас.

Затем ему вспомнилась Анджала и ее неподвижный брат. Теперь, на сытый желудок, Грамон искренне жалел девочку, и даже подумал, что она тоже могла бы неплохо отдохнуть в этом доме. Что уж там, все равно время тайн закончилось... Глаза Хью беспорядочно бродили по округе, и вдруг что-то будто укололо его в зрачки.

Он присмотрелся. Что-то черное и блестящее двигалось вдоль линии прибоя. Скорее всего это человек, которого не видно из-за возвышенности. Тогда у него довольно высокий головной убор, и почему-то очень блестящий. Это похоже... Хью глубоко затянулся. Цилиндр исчез. Может быть, с этой позиции его просто не видно, а может быть, никакого цлиндра и не было.

Некоторое время Хью боролся с желанием пойти и убедиться, что никакого Джо Салижара там нет. Ему удалось победить, в этом помогла больная нога и морские чудища, которые могли выползти на берег. Грамон выбил трубку и отправился в дом, стараясь думать только о семье.

А если бы Хью все-таки спустился к воде, то действительно увидел бы нелепую тонкую фигуру колдуна в цилиндре. Джо шел, оставляя босыми ногами четкие следы на мокром песке, и напевал какую-то никому на острове неизвестную песню. Колдун проснулся гораздо раньше, чем ожидал, кто-то вошел в его сон. Тогда Джо Салижар пошел по следу, и след привел его на мыс Вуду. Он уже видел Грамона, но искал не его.

Вот колдун остановился и встал на четвереньки, зачем-то нюхая воду. Там, некто, чье сознание пролетело над островом находится там, в море. Может быть, не так уж и далеко... Джо с удовольствием прыгнул бы в лодку и поплыл через Лантик, чтобы удовлетворить свое любопытство, но он тоже не любил морских чудовищ. Придется подождать, пока этот человек придет сюда сам. А может быть, их будет несколько... Скорее всего, они ищут С'Коллу, пришли на его зов. Опоздали. Колдун сделал несколько танцевальных па и случайно увидевшая его женщина перекрестилась. Джо обернулся и шутовски поклонился ей, сорвав с головы цилиндр. Женщина бросилась в дом, торопясь закрыть за собой дверь.

- Может быть, так и должно быть... - забормотал колдун, опять повернувшись к морю. - Даже еще лучше... Теперь они не смогут жить сами по себе, теперь они будут жить вместе с... Теперь мир станет большой... А потом еще больше, еще... Хотя они, те что с Большой Земли, этого не хотят... А все равно... Плохо, что меня разбудили, плохо. Но как хорошо!

Джо Салижар широко раскинул руки и побежал по белой пене прибоя, высоко подскакивая на каждом шагу.