Владыки земли и моря

Глава девятая

Лериса сняла повязку и внимательно осмотрела грудь мужа. В том месте, где копье Гейла разорвало тело Гассема, образовался толстый рубец.

— Наклонись вперед, — сказала она. Он повиновался, и Лериса осмотрела такой же шрам на спине, откуда вышел ужасный наконечник копья. Не было и следа воспаления.

— Полностью исцелен, — удовлетворенно сказала Лериса, скомкав повязку и вышвырнув ее за борт. — Теперь можешь обходиться без нее.

Он самодовольно улыбнулся.

— Я уже много недель здоров.

— Меня твое состояние тревожило, — ответила она.

Гассем лениво потрогал шрам на груди.

— Мой самый ужасный боевой шрам. Даже хуже, чем тот, которым меня наградил этот мальчишка. — Его пальцы пробежались по шраму, начинавшемуся на виске, спускавшемуся к челюсти и дальше вниз к ключице, где все тот же меч разрубил плоть и кость.

— Этот мальчишка… — повторила Лериса задумчиво. Что-то смущало ей в этом сочетании слов. Что-то такое она недавно видела?..

— Ну, что ж, я в полном порядке. — Гассем встал и потянулся. — Я чувствую себя лучше, чем когда-либо в последние годы! Маленькая королева, по-моему, нам пора отправляться на берег. Мне нужно быть вместе с армией. Просто позор, что мы прохлаждаемся здесь, на корабле, в то время как мои воины идут пешком!

Охрана, и женщины, и мужчины, засияли счастливыми улыбками, увидев, что их король вновь стал похож на самого себя. Его вид и слова прогнали тягостные мысли Лерисы.

— Так и поступим, — сказала она, хлопнув в ладоши. К ним подбежал Илас Нарский.

— Да, моя королева?

— Илас, где мы можем остановиться и подождать сухопутные войска?

Он указал рукой вдоль побережья.

— Сразу вот за этим мысом с черным утесом находится небольшой залив, мы можем бросить якорь там. Оттуда легко добираться до берега — нет ни крутых утесов, ни болот.

— Отлично, — сказала Лериса. — Отведи нас туда.

— Как прикажет моя королева, — сказал Илас. Он был просто счастлив, чувствуя, что они скоро покинут его судно. Конечно, он связал свою удачу с этой четой, но их постоянное присутствие на корабле доводило его до нервного срыва, а эти высокомерные шессины и иноземные женщины-воины действовали ему на нервы. Он привык быть королем на своем собственном корабле, а в их присутствии приходилось просто выполнять чужие прихоти.

Они как раз огибали мыс, готовые войти в залив, когда услышали взволнованный крик впередсмотрящего:

— Корабль!

— Поиграем! — ликующе выкрикнул Гассем. — Что скажешь, моя королева? Последняя охота перед уходом на берег? Эта забава нравится мне больше, чем охота на больших кошек дома, на островах.

— Если хочешь, любовь моя, — сказала Лериса, не поднимаясь с дивана. Гассем иногда походил на ребенка. Но она не собиралась отказывать ему в маленьких удовольствиях, особенно теперь, когда он так бурно радовался своему выздоровлению. Конечно, в этих нападениях на корабли не было смысла, учитывая, что весь мир скоро будет принадлежать им. Они стали для Гассема инстинктивными: так хищник прыгает на любого мелкого зверька, и этот инстинкт не имеет ничего общего с чувством голода.

Судно — их будущая жертва — огибало небольшой мыс дальше к югу. Оно двигалось прямо навстречу их кораблю и не спускало паруса.

— Очень, очень странно, — сказал Гассем, поглаживая подбородок. — Похоже, они не боятся нас. Может, они думают, что мы — невванский военный корабль?

— Мой король, — сказал Илас, — это одно из иноземных судов. Я думаю, их флагман.

— Да, — сказала Лериса. — Так оно и есть. Почему они идут на север в одиночестве?

— Может быть, — ухмыляясь, сказал Гассем, — их слишком горячо приняли те, кто пережил чуму?

— Думаю, они не особенно любят нас, — сказала Лериса, — потому что я слегка ввела их в заблуждение. Что будем с ними делать?

— Сначала дружески поприветствуем, потом убьем, — счастливо сказал Гассем. — Это, вероятно, их последний корабль. Все, что нам нужно, мы от них уже узнали. Флот королевы Исель просто исчезнет, но она должна была этого ожидать. Когда мы завершим покорение остальных стран здесь, построим свой флот и посетим ее. Тогда и она узнает о нас все, что ей нужно.

— Как тебе будет угодно, мой король, — сказала Лериса, чувствуя себя беспокойно. Она не смогла бы объяснить, почему. Хищник и жертва — именно так все и было с тех пор, как она себя помнила. Все остальные люди были просто рабами, призванными служить им, скотом, который должен умереть, когда они потребуют. И все равно, что-то в этой ситуации тревожило ее.

Они подошли ближе к кораблю, спустив паруса и работая веслами; уже видны были на палубе люди, одетые в чужеземные наряды.

Они подбирались все ближе.

* * *

— Ни звука! — тихо скомандовал принц Харах. Чтобы скрыть лицо от наблюдателей на маленьком военном корабле, он надел шляпу с широкими свисающими полями. Он наслаждался своей ролью в этом приключении, которое напоминало ему о юности. — Прячьтесь за поручни! Скоро мы их увидим.

Анса распластался на палубе, прижавшись щекой к теплому, пахнувшему смолой дереву. Рядом лежал его лук со стрелой, положенной выемкой на тетиву, и меч, свободно ходивший в ножнах. Сзади него по всей палубе лежали ничком солдаты и моряки. Еще больше людей ждало в трюме. Короткое путешествие было суровым и довольно опасным, потому что невванские мореплаватели впервые использовали неизвестную им оснастку. Похоже, она им понравилась, потому что во все время путешествия моряки говорили, что этот такелаж гораздо лучше, чем их собственный. Капитан прожужжал Ансе все уши объяснениями, которые ничего для него не значили, вроде как эта оснастка помогает им держаться «ближе к ветру», что бы это ни означало, и какова сила натяжения парусов, и как устойчив глубокий киль. На судне была сбивающая с толку паутина веревок, блоков и шкивов, и невванцам приходилось все время оставаться начеку, но они, кажется, получали от этого удовольствие, в отличие от своих пассажиров.

— Не надо выглядеть приветливыми, — сказал Харах. — Нужно выражение озадаченности и испуга, они ждут именно этого.

Анса должен был признать, что этот человек обладал стальными нервами. Как и предсказывала Шаззад, ему не понравилась необходимость руководить заданием вместе с Ансой, но он был солдатом и поэтому не жаловался. Однако же он относился к принцу довольно прохладно. Но это не имеет никакого значения, одернул себя Анса. Все должно начаться прямо сейчас. Послышалось легкое царапанье и глухой шум…

— Начали! — закричал Харах.

Анса вскочил на ноги, одновременно натягивая лук. На палубе корабля Гассема воцарилось шумление и смятение. Анса не искал себе цель, все было решено заранее. Но как бы ему ни хотелось убить Гассема, в эти секунды битвы нужно было действовать, как все. Анса заметил рулевого, вцепившегося в румпель, и спустил тетиву. На таком небольшом расстоянии стрела пронзила человека насквозь с такой скоростью, что трудно было это увидеть, замедлила движение и со всплеском упала в воду.

С более высокого судна летели абордажные крючья и вонзались в поручни «Морского Змея». В общем гуле послышался рев Гассема, который трудно было с чем-либо спутать, и, как по волшебству, перед королем и королевой выросла стена из черных щитов, закрывая их от врага.

Грохоча башмаками, солдаты выбегали из трюма, и скоро у бортов в три ряда толпились сражающиеся. Летели стрелы, камни и дротики. Анса выстрелил еще раз и вдруг понял, что происходит нечто невероятное: воины-островитяне, которых было намного меньше невванцев, находясь гораздо ниже нападающих, атаковали больший по размеру корабль, и весьма успешно! Он рос на рассказах об их геройстве, и не раз сталкивался с ним за прошедшие годы, но подобное доказательство отваги было чем-то сверхъестественным.

Длинные копья зловеще сверкали, когда юные воины карабкались наверх по веревкам абордажных крючьев, время от времени спрыгивая с плеч друг друга на врага. Казалось, что каждый удар каждого длинного лезвия пронзал чье-то тело. В ошеломлении Анса понял, что эти фанатики с радостью отдают свои жизни, лишь бы дать своим монархам время спастись.

На корабле шессинов ряды воинов поредели, Анса заметил просвет между черными щитами и натянул тетиву. На мгновение он увидел Гассема и готов был пустить стрелу.

Неожиданно перед ним возникла чудовищно изуродованная шрамами женщина с раскрашенным телом, размахивающая коротким топориком. Анса отпрянул, и топорик не попал ему в голову, но разрубил тетиву. Лук с треском разогнулся, ударив женщину в лицо, и она с криком опрокинулась в воду, где уже собирались хищники.

Теперь шессины были на корабле, оттесняя невванцев от поручней, но тела их соратников уже плавали в воде, было много трупов и на палубе. Даже яростный напор островитян должен был вскоре иссякнуть. Невванцы сражались беспощадно и методично, и это давало свои результаты. На Ансу напал высокий юноша, и он вытащил из ножен меч. Островитянин сумел каким-то образом подняться на борт, держа в руках свой длинный черный щит, копье он направил вниз, чтобы распороть им живот противника.

Анса понимал, что в этом положении глупо начинать фехтовать, поэтому он предпочел другой способ. Он двумя руками схватился за рукоятку меча и начал описывать им большой круг справа налево, при этом ударяя по краям черного щита и заставляя юношу наполовину развернуться и приоткрыть левый бок. Лезвие меча продолжало вращаться вокруг головы; Анса размахнулся еще сильнее, вонзив меч глубоко в тело врага, прежде чем шессин успел вновь прикрыться щитом. Юноша не вскрикнул, только лицо его исказилось, когда он упал, будто ноги его подломились.

На палубе было слишком много крови, ходить по ней уже стало опасным. Анса в ярости осмотрел палубу корабля противника, где воины и моряки рубились, вися на веревках абордажных крючьев. Где же Гассем и Лериса? Потом он увидел их, окруженных телохранителями. Он выругался, потому что остался без лука, и вдруг заметил, что корабли отделились друг от друга и расходятся в стороны. Мимо уже проплывала корма судна, и Анса рассмотрел убитого рулевого, так и лежащего на румпеле. Еще несколько мгновений — и все возможности будут утеряны. Мысль эта была непереносимой.

Затянув петлю от меча потуже на запястье, Анса вскочил на поручни и спрыгнул вниз. Он бы приземлился уверенно, но поскользнулся из-за крови на подошвах. Все же удержавшись на ногах, он заметил моряка, глядящего на него широко раскрытыми глазами. Анса разрубил его, перепрыгнул через тело и кинулся к группе островитян, стоящей на баке. Все они внимательно следили за тем, что делается на борту над их головами, и никто не заметил Ансу. Неистово размахивая мечом, он врезался в группу, прикрывавшую королевскую чету. У него было не больше двух секунд, и он намеревался с толком использовать это время.

Раздались крики, его меч поразил врага. Он увидел, как резко поворачивается Гассем с широко раскрытыми от шока глазами, как он замахивается своим огромным стальным копьем, чтобы отразить эту новую угрозу. Копье и меч встретились, Анса почувствовал холод в боку, потом налетел на королевскую чету. Они вместе опрокинулись на палубу, ноги переплелись, его левая рука обвилась вокруг чьей-то талии, и он вцепился в нее изо всей силы, потом поручень сломался, и они упали вниз, неожиданно сильно ударившись о воду.

Тот, которого он держал, корчился в его захвате, и Анса отпустил меч, оставив его болтаться на петле, чтобы держать свою жертву двумя руками.

Ему казалось, что легкие его сейчас разорвутся, но он продолжал удерживать дыхание и оставаться под водой. Тело в его руках неистово дергалось, по лицу бежали пузырьки воздуха, потом оно дернулось последний раз и замерло.

Анса медленно начал подниматься к поверхности воды. Он задел что-то жесткое, и сердце его похолодело от ужаса, когда он вспомнил, что вода кишит хищниками, обезумевшими от запаха крови.

Анса вырвался на поверхность и посмотрел, кого же он держит. Прекрасное лицо и потемневшие от воды светлые волосы сказали ему все. В руках его была Лериса, и, похоже, мертвая. Сзади показался огромный треугольный плавник, и сердце его глухо застучало. Рядом виднелись неуклюжие очертания большого корабля, а маленькое судно Гассема спешило к берегу.

— Вытащите нас отсюда! — закричал Анса, отчаянно надеясь, что его услышат сквозь не смолкавший наверху шум. — Я держу ее, но нас сейчас съедят! — Рядом с ним над поверхностью воды поднялась огромная чешуйчатая голова морской ящерицы, державшей в зубастой пасти растерзанное тело невванского моряка. Вода вокруг была розовой от крови.

Рядом шлепнулись канаты, и он ухватился за один из них, обмотав его вокруг правой руки. Потом его потянули из воды, почти выворачивая руку из сустава, но Лерису он так и не отпустил. Наконец его схватили, бесцеремонно перетянув через борт, и Анса оказался на палубе. С него ручьями стекала вода.

Принц ухватился за поручень и сумел встать на колени. К нему спешил Харах.

— Гассем погиб? — требовательно спросил Анса.

— Нет, да будет проклята его удача! — сказал консорт.

— Так догоните же его! — закричал принц, переполненный отчаянием.

— Не можем, — в своей лаконичной манере ответил Харах. — Посмотри… — Только теперь Анса услышал рокочущий речитатив и увидел, что на берегу шеренга за шеренгой выстраиваются воины-шессины. Еще больше воинов бежало по тропе, ведущей с материка меж двух невысоких холмов. На маленьком военном кораблике осталось несколько гребцов, и теперь он с трудом направлялся к берегу.

— Они уже в воде, на том самом месте, где мы могли бы высадиться на берег, — объяснил Харах. — Но тогда все эти варвары накинутся на нас.

Лериса, лежавшая на палубе, начала дергаться, как в судорогах, потом корчиться.

Она застонала, несколько раз как бы подавилась, потом ее вырвало водой с кровью одним долгим, конвульсивным спазмом.

Бледное лицо покраснело, пока ее рвало, она, задыхаясь, втягивала воздух в измученные легкие.

Она закашлялась, потом, за поразительно короткое время, дыхание ее выровнялось.

Харах с изумленным смешком покачал головой.

— Они не обычные люди. — Потом обратился к Ансе: — Тебе бы лучше лечь, сынок, и дать хирургу осмотреть себя. Ты ранен.

Только сейчас Анса заметил кровь, которая вытекала из его ран на палубу. Гассем? Еще кто-то? Может, его укусила акула? В пылу сражения он ничего не заметил.

— Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, — продолжал Харах, — то за свою долгую солдатскую жизнь я видел всего несколько по настоящему героических подвигов. То, что ты сегодня сделал — один из них. Ты похож на своего отца, который один явился во Флорию, чтобы освободить Шаззад и убить Гассема. С половиной дела он справился, за что я ему очень благодарен. — Даже если Харах и испытывал зависть, слова его все же шли от сердца.

— У нас это семейное — делать только половину работы, — сказал Анса, только сейчас почувствовав боль в ранах. Он уже понял, что впереди его ждут тяжелые дни. — Я рассчитывал убить или взять в плен их обоих.

— И так неплохо для начинающего, — сухо отозвался Харах. Потом он обратился к своим людям: — Вы все молодцы. А теперь вздерните эту шлюху на нок-рее.

— Вы собираетесь ее повесить? — спросил удивленный Анса.

— Нет, хотя она и заслуживает этого. Я просто хочу дать знать Гассему, что она у нас и жива. Тогда ему будет о чем подумать.

Лериса уже сидела. Моряки начали обматывать веревки вокруг ее талии.

— Харах, не так ли? Домашний любимец и постельный дружок моей сестры королевы?

— Так же, как и ты для Гассема, — ответил он. — Пожалуйста, прими мои комплименты. Ты первая женщина, которая умеет оставаться красивой, даже когда ее рвет.

Она посмотрела на Ансу, у которого уже не оставалось сил даже встать на колени. Ее глаза расширились.

— Ты же оставался на другом конце света!.. А ведь я видела тебя несколько дней назад вместе с твоими всадниками, но не узнала. Не удивительно, что я чувствовала беспокойство и тогда, и сегодня. Гейл и его отродье воняют всюду.

Анса чувствовал себя слишком слабым, чтобы ответить ей, но был глубоко удовлетворен.

— Я сказал своей королеве, что брошу тебя, закованную в цепи, к ее ногам, и я это сделаю, — сказал ей Харах.

Она засмеялась.

— Ты хоть представляешь себе, что теперь с тобой сделает мой муж?

— Ты хочешь сказать, раньше он был весьма доброжелательным, а теперь нам придется плохо? — прокомментировал Харах. — Вздерните ее, парни.

Лериса встала на ноги, и Анса увидел ее силуэт на фоне неба — связанную, как добыча охотника, но с высоко поднятой головой.

— Нельзя винить королей за высокомерность, — заметил Харах.

Около Ансы присел на корточки хирург, чтобы осмотреть его раны.

— Тут потребуется два ярда швов. Похоже, будто над ним поработал мясник.

— Это всего один удар копья Гассема, — сказал Харах. — Несильный, нанесенный слева, отраженный ударом меча — и все же нанес такие повреждения. Мальчику повезло, что он вообще остался жив.

Доктор осмотрел ноги Ансы.

— Принц, у вас полдюжины мелких порезов, которые нанес ваш собственный меч, когда вас вытаскивали. Следовало избавиться от него, очутившись в воде. Сентиментальные привязанности погубили множество людей.

— Я думал, мне придется сражаться с акулами, — сказал Анса, и его, как морские воды, поглотила тьма.

Гассем, пошатываясь, сошел на берег с помощью нескольких уцелевших телохранителей. Юные стражи Лерисы плакали, не стесняясь собственных слез, а женщины-воины выглядели мрачными. Илас Нарский и выжившие матросы были растеряны и очень бледны, будто землю выбили у них из-под ног. Король в оцепенении потряс головой. Анса во время своего бурного нападения ударил Гассема по голове рукояткой меча.

Все произошло настолько неожиданно, что Гассем до сих пор не совсем понимал, что случилось. Они прекратили битву и на веслах увели корабль с места засады, пока у них еще хватало рук, способных грести. Теперь нос «Морского Змея» зарылся в крупный песок на берегу.

— Лериса! — сказал Гассем. — Где Лериса? Говорите! — Все стояли молча, явно не желая отвечать. Но один воин поспешил к королю. Остальные отодвинулись подальше, благодарные, что нашелся кто-то, готовый говорить с Гассемом.

— Пенду! — вскричал король. — Я должен найти Лерису. Где она?

— Королева? — старый полководец посмотрел на перепуганные лица вокруг, потом заметил Иласа. Он сделал знак, и невванский изменник приблизился. — Во имя собственной жизни, — пророкотал Пенду низким голосом, — рассказывай, что произошло, и побыстрее.

Илас очень кратко рассказал о битве. Он все время оставался на корме, не принимая непосредственного участия в сражении, решив, что его дело — командовать матросами, поэтому видел весь бой в деталях.

Пенду кивнул, когда рассказ завершился.

— Ты, конечно, не воин, но очень хорошо, что хоть кто-то не потерял голову во время всего этого идиотизма.

— Лериса! — взревел Гассем. — Где она?

Пенду положил руку на плечо своего короля.

— Гассем, послушай меня: она или погибла, или жива. Так или иначе, мы скоро об этом узнаем.

Илас пробрался назад на корабль и поспешил в каюту. Через мгновение он вышел, держа в руках большую подзорную трубу, которую и навел на трехмачтовое судно в бухточке среди скал. Что-то громко закричав, он спрыгнул с корабля и помчался к королю и полководцу.

— Мой король! Посмотрите туда!

Гассем схватил подзорную трубу и навел ее на корабль.

— Что… Лериса!

Пенду сделал знак юному воину, и тот достал из своей сумки маленькую подзорную трубу. Полководец схватил ее, раздвинул и приложил к глазу. Он сразу же заметил человеческую фигурку, подвешенную к нок-рее. Струящиеся светлые волосы не оставляли никаких сомнений в том, кто это. Она медленно корчилась там, подобно гусенице, плетущей кокон из шелковых нитей. Лериса подняла голову и пристально посмотрела в сторону берега.

— Она жива! — дико закричал Гассем. Он опустил подзорную трубу и ткнул ею в сторону «Морского Змея». — Все на борт! Мы освободим ее! — Губы его покрылись пеной. Люди направились к маленькому кораблю.

— Стоп! — взревел Пенду. Воины остановились и начали недоуменно оглядываться. Они не привыкли к противоречивым приказам.

Гассем резко повернулся к Пенду с безумным взглядом.

— Что ты хочешь сказать?

— Это бессмысленно, Гассем! Посмотри, они уже развернулись…

Даже на расстоянии был слышен хлопающий звук, означающий, что паруса наполняются ветром.

— Так что же? Наш корабль — самый быстрый во всем флоте. Мы догоним их!

— Ты так думаешь? Сколько тренированных гребцов осталось у тебя после этой дурацкой битвы? Половина? — Гассем посмотрел на Иласа. — Ну, капитан?

— Полководец Пенду прав, мой король. Лучшие гребцы погибли во время сражения. Если мы и посадим новых людей на весла, нужны недели муштры, прежде чем они сумеют достичь нужной скорости.

Глаза Гассема расширились, взгляд стал диким, его начала бить сильная дрожь.

Пенду встал еще ближе и положил обе руки на плечи короля.

— Гассем, Гассем, послушай меня! — Постепенно король успокоился. — Гассем, она жива. Она у них, но жива. Думай только об этом. Они не причинят ей вреда, она слишком ценна для них. Между прочим, все произошло из-за твоей глупости.

Гассем уставился на него.

— Ты испытываешь мое терпение, старый друг. Никому не позволено так говорить со мной.

— Кто-то должен. Остальные боготворят тебя и никогда не скажут тебе правду. Ты отправился на море, чтобы полностью восстановить здоровье, и начал устраивать игры, нападая на врага. Ты не должен был этого делать, во всяком случае, не с несколькими необстрелянными мальчишками и этими твоими сумасшедшими женщинами. Ты, должно быть, сам сошел с ума, если не предусмотрел подобной ловушки!

Гассем успокоился и похлопал Пенду по затылку, так что их головы соприкоснулись.

— Ты прав, старый товарищ. Что-то — духи, боги, не знаю — навеяло на нас безумие, даже на мою Лерису, которая обычно мудрее, чем три короля, вместе взятых. Что же мы будем делать теперь?

— Теперь настало время для переговоров. Они скоро выставят свои требования. Скажи мне вот что: этот человек, захвативший королеву… Илас говорит, он был один. Это возможно?

— Да. И я знаю его. Это сын Гейла!

— Сын Гейла! — прошипел пораженный Пенду. — Каирн?

— Нет, старший, Анса. Тот, что изуродовал мое лицо.

Пенду огляделся вокруг, увидел неуверенные, встревоженные взгляды. Он тихо обратился к королю:

— Гассем, ты должен сказать что-нибудь людям! Их вера в тебя пошатнулась, но то, что это был сын Гейла, меняет дело. Всем известно, что Гейл, так же, как и ты, необычный человек. Сын Гейла мог нанести нам такой удар, но чести они при этом не потеряли. Скажи им, и побыстрее!

Гассем похлопал Пенду по спине и отошел от него. Воздев руки к небу, он воскликнул:

— Мои воины! Все вам известна древняя вражда между мной и Гейлом Проклятым! Каждый раз, когда мы думаем, что все кончено и похоронено, это противоестественное создание вновь появляется в каком-нибудь новом виде. И снова Гейл бросил нам вызов своим трусливым колдовством! Сын Гейла пробрался на наш корабль и похитил нашу королеву прямо у меня из-под носа! Многие из вас видели это! Я спрашиваю вас, может ли простой смертный, надеясь только на собственные силы, отвагу и умение, совершить такое?

Толпа воинов отвергла подобное предположение гулом недовольства. Пенду наблюдал за происходящим с удовлетворением, как всегда восхищаясь умением своего короля обращаться со словами и тем, как его люди бывали ими увлечены. Он чувствовал, что Гассем каким-то образом воодушевлял сердца людей, и они верили ему, причем даже самые его нелепые утверждения поражали их, как вечные истины.

— Теперь враг держит нашу королеву в плену! — Раздались возгласы смятения. Юноши-телохранители королевы были в неистовом отчаянии. — Но это не поражение! Гейл не сумеет взять надо мной верх при помощи своего колдовства! Этот полукровка — сын Гейла — не сможет одержать победу! Мне придется вести переговоры с нашим врагом. Тем временем мы будем увеличивать наши доходы, наслаждаться завоеваниями и укреплять силы. Я получу назад свою королеву, и тогда мы завершим завоевание мира! Мы навеки уничтожим Гейла и его отродье!

Люди одобрительно закричали, а Пенду подошел и встал рядом с королем, опираясь на старинное копье шессинов из бронзы и стали.

— Так-то лучше, мой король, — он зловеще улыбнулся. — Странно, как это Гейл вдруг сделался колдуном, хотя до сих пор ты сам доказывал, что все Говорящие с Духами — мошенники?

Гассем пожал плечами.

— Он не такой, как все остальные, а колдун — такое же хорошее слово, как любое другое. Слова — это мое оружие, и сейчас, и всегда. Нужно попрактиковаться, чтобы использовать их особенно искусно, потому что мне придется вести переговоры с Шаззад, как будто эта шлюха — ровня мне.

— Будь терпелив. Как же Ансе удалось совершить такой подвиг? Хотел бы я это увидеть.

— Никакого колдовства. Мальчишка был храбр, а я — беспечен, надо откровенно признаться. Он проскользнул на борт, а мы не обратили внимания. Думаю, я довольно сильно ранил его. Если мне повезет, он умрет, но мне редко везет, когда дело касается Гейла.

Гассем уныло наблюдал за тем, как иноземный корабль удалялся, унося на борту его королеву, и паруса его окрасились светом красного заходящего солнца.