Владыка Острова

Глава первая

Противный гудок, казалось, был слышен на весь город. Риэвиру никогда не нравился этот звук. И сейчас, когда он так спешил к отплывающему кораблю, тот усилил свой омерзительный эффект. Немногочисленные рабочие порта провожали его удивлёнными взглядами. Молодой Владыка бежал на пределе своих возможностей. Ноги действовали словно хорошо слаженный механизм. И всё же вряд ли бы у него получилось успеть. Судно всегда подавало сигнал, когда уже отчалило. А до причала следовало ещё добраться.

– Вот же!

Одновременно с воскликом Риэвир ощутил неприятную режущую боль на щеке. Он споткнулся, успев подставить руки так, чтобы не упасть окончательно. Однако лицо задело стену здания, покрытую острой штукатуркой. Машинально стирая выступившие капли крови, парень побежал дальше.

И кто бы мог подумать, что всё будет именно так?

Несколько ранее молодой островитянин беззаботно шёл в сторону гостиницы Арьнена. Хотя, «беззаботно» не вполне верное выражение. Скорее, им владела некая умиротворённость. Ему отчего-то стало предельно ясно, что Инга не осталась бы. На этот раз. Риэвир сделал вывод из собственных предчувствий, что та вернулась бы на Остров. Может, несколько позже, чем ему хотелось бы. Но вернулась. Нечто, притягивающее их к друг другу, не посмело бы вот так вот исчезнуть. Оно всенепременно окрепло бы. И явное понимание этого вынудило забыть про внутренние переживания, да позволило радоваться начинающемуся дню. Он даже пришёл к мысли, что стоило бы отказаться от первоначальных намерений прогулки по пригороду, да показать закравшейся в его сердце девушке свои любимые улочки… Вот только все планы нарушила встреча.

– Ого! – произнёс Риэвир, заметив в руке знакомого букет. – Это ты ради кого отгул взял?

– Стал бы я отгул брать, – буркнул вечный волк-одиночка Стийер. При этом он посмотрел на несомые им цветы, как если бы искренне удивился, откуда те взялись. – Хотя, наверное, стоило бы и взять. Нэвир что-то не то съел вчера, вот и попросил меня подмениться. А знай я, что в такую рань придётся туристов из предгорий до порта везти, то не согласился бы. Тем более, у него там договорённость была встретиться, чтоб вот это забрать. Пришлось выручать, раз такие дела. Сейчас ему этот веник занесу и скажу, что на будущей неделе ему за меня отработать придётся в любой день, что выберу!

– Погоди, – нахмурился парень. – Так ты только сейчас выезжать должен.

– Неа. Это Нэвир должен был выезжать в это время, а мне «повезло», – похоже, настроение у традиционно хмурого Стийера оказалось ещё ниже обычного. – Я же говорю. Спозаранку всё расписание по-ло-ма-ли! Так что я уже всех отвёз. В десять наконец-то отплывёт корабль и прощай бедлам! Выезды в Поднебесье в норму теперь придут, да?

– В десять?!

Он почувствовал, как кровь отлила от лица, а земля словно бы на миг пошатнулась. Даже сердце сделало паузу, а тело забыло вдохнуть воздух.

– Да. А что…

Продолжение Риэвир не стал слушать. Его ноги взяли резкий старт. Времени было мало. Не спас положение даже велосипед, который он выхватил со стойки, не успев испросить на то разрешения владельца. Техника верно домчала до порта, но сразу за шлагбаумом сорвалась цепь. Заниматься починкой парень не стал. Ему была дорога каждая секунда.

– Инга! Инга! – закричал он во всю мощь лёгких, наконец-то выбегая на пирс.

Корабль отплыл уже слишком далеко, чтобы суметь различить стояла ли среди провожающих Остров туристов и красноволосая девушка с удивительными коричневыми глазами. А потому он надеялся, что ветер хотя бы эхом донёс до неё всё то, что ему так и не довелось сказать.

– Здравствуйте, юноша, – поприветствовал его Арьнен, перебирая в подставке для канцелярских принадлежностей ручки. Все они были одинаковыми, но старик делал выбор с таким серьёзным лицом, как будто от этого зависела судьба мира. – Инга уже уехала.

– Да. Уехала.

Риэвир ощутил себя невероятно глупо от того, что всё же пришёл сюда. На что он наделся? Что, как и вчера, застал бы Ингу на кресле в углу? Что та так же задумчиво теребила бы в руках буклет?

– Она ничего не передавала? – нерешительно спросил он, наконец.

– Хм? – Арьнен отвлёкся от своего занятия. – Нет.

– Что ж. Тогда до свидания.

Парень вложил руки в карманы брюк и вознамерился уходить, как владелец гостиницы подал голос.

– Знаешь-ка что, мальчик мой?

– Да?

– Я ещё не отправлял никого в номер для уборки. А зная эту девицу, могу заверить, что она что-нибудь да забыла. Уж очень торопил её Остор. Так что пойдём. Посмотрим. Если что найдём, то ему и передашь заодно.

– Хорошо, – хмуря лоб от упоминания имени брата, согласился он, а Арьнен с каким-то предвкушением прокряхтел:

– Пусть будет Владыке Остору уроком, как моих гостей своими глупостями беспокоить. Пусть это у него голова болит, как такую память возвращать.

С этими словами, оставив канцелярские принадлежности в покое, старик неторопливо вышел из-за стойки, захватив нужный ключ, и уверенно двинулся на второй этаж. Ступенька под его ногами не заскрипела. Видимо, он приноровился наступать на нужное место. Под его рукой легко открылась и дверь. Внутри номера Риэвир ещё не бывал, а потому с интересом осмотрелся по сторонам. Однако обстановка не показалась ему замысловатой. Если что и привлекало внимание, так это букет на комоде. И пока Арьнен открывал дверцы шкафа, да выдвигал ящики, парень непроизвольно улыбнулся и подошёл ближе к синим цветам. Те ни капельки не завяли и абсолютно выглядели свежими. Как если бы жена Макейра только-только их срезала. А от вида крошечного квадратика бумаги, закреплённого меж листьев и лепестков, сладко заныло на душе.

Он, ненароком взглянув на занятого осмотром комнаты Арьнена, вытащил записку. Никаких надписей на поверхности, позволяющих определить, кому же та была предназначена, не имелось. Поэтому Риэвир смутился, не смея при свидетеле читать содержимое.

– Мне-то юные девушки уже давно ничего не пишут, – усмехнулся владелец гостиницы, легко понимая причину его заминки.

Этого шутливого разрешения хватило. Пальцы тут же нетерпеливо развернули листок и, едва глаза пробежали по одной единственной строчке, тут же сложили его вновь. Наблюдая за нахмурившимся лицом молодого островитянина, Арьнен ворчливо заметил:

– Раз там что-то неприятное, то я прав. Тебе стоит передать это брату.

– Не то, чтобы неприятное, – через силу ответил Риэвир. – Просто чересчур много смысла.

Сказав эти слова, он положил записку в карман и, не забыв попрощаться, вышел из номера. Делать в гостинице ему было нечего больше. А Остора и взаправду захотелось навестить. Очень! Но, на удивление, на рабочем месте того не оказалось. Поэтому парень, вынужденно вернулся в их общий дом. И стоило ему только устало прикрыть за собой дверь, как до него донёсся знакомый голос:

– А, вот и ты.

– Выходит, ты здесь прячешься, – крепко стискивая зубы, громко произнёс Риэвир, с мрачной решительностью шагая в гостиную и закатывая рукава.

На лице Остора, вальяжно сидящего в кресле и обыденно листающего свежий номер газеты, отразилось недовольство. Ненадолго. Брат сразу же без суеты отложил прессу на низенький столик и поднялся, чтобы закрыть окно.

– Причём тут какие-то прятки и трусость? Я подумал, что без скандала у нас не обойдётся, и поэтому предпочёл поговорить обо всём наедине. В безлюдном месте.

– Отчего же не обойдётся? – изобразил изумление Риэвир, отчего-то мгновенно решая действовать совсем иначе, нежели намеревался. – Можешь спокойно дочитывать свою статью. Мне нет до тебя дела.

– Неужели? – скептически поинтересовался Остор у парня, начавшего подниматься по лестнице.

Он не выдержал и обернулся.

– Абсолютно. Ты не сделал ничего из того, чего от тебя нельзя было бы ожидать. Так что я сам сглупил, по-прежнему доверяя тебе. Мне давно следовало принять, что в нашей семье на корню обесценилось всё то, что некогда считалось важным.

Риэвир ощутил, как ему от собственных холодных слов стало легче. Даже мысли несколько прояснились, а мир обрёл пусть и не яркие весёлые, но уже чёткие краски. В единый миг пришло понимание дальнейших действий. И эта решимость увела его в собственную комнату. Там он достал походную сумку, положил ту на постель и постарался уместить в ней содержимое шкафов и ящиков. Многие вещи, в том числе и меч, не влезали. Поэтому, наплевав на остальное имущество, парень взял обычный заплечный рюкзак. Сунул в него самое необходимое. То, без чего нельзя было бы обойтись несколько дней без возвращения к дому. Прицепил к поясу оружие и спустился вниз. Остор продолжал стоять в гостиной на том же самом месте, где находился до этого. Не сдвинулся ни на миллиметр.

– Куда это ты?

– Не переживай, – ответил он брату с некой беспечностью. – Завтра можешь снова гонять меня по различным поручениям. Свой долг я исполню. Но остальное тебя уже не касается.

– А ну стой!

Ноздри Остора раздулись, выдавая гнев. Он даже сделал пару шагов вперёд, крепко стискивая ладони в кулаки, но остановился, потому что Риэвир, словно не слыша его, уже вышел за дверь и даже не обернулся.

Собственно, и ответить на вопрос брата молодому островитянину было сложно. Принятое спонтанное решение как-то не способствовало разумному планированию. Так что, отойдя от дома на значительное расстояние, Риэвир сел на лавочку и опёр ладонями опущенную вниз голову. Его волосы от этого неопрятно взъерошились, но он не обращал на это внимания. Внешний вид и так привлекал уйму любопытных взглядов. Как-то не сочетался деловой наряд с притороченным к поясу мечом да рюкзаком, из которого торчали вещи. Туристы беззастенчиво отпускали ехидные смешки. Но ему было всё равно. Безразлично несмотря на то, что тело от неподвижного нахождения в одной и той же позе начало ломить.

– Риэвир, что с тобой?

Он поднял взгляд и увидел Тийритэ. Её ясные золотые глаза округлились от беспокойства. Пальцы обеспокоенно теребили обложку толстой книги. Девушка очень любила читать.

– Ничего. Просто мне немного грустно.

Его улыбка её не обманула. Тийритэ присела рядом и, положив свою ладонь на его, участливо, но с опаской полюбопытствовала.

– Это из-за той красноволосой? Она сделала что-то?

– Нет. Я повздорил с Остором.

– Ясно, – ответ словно бы принёс девушке облегчение. Уголки её губ понимающе приподнялись. – Он иногда бывает несносным… Но зато, правда, тут я тебе не помощник. Вот если бы дело касалось той девушки, то подговорила бы ребят у заставы помучить её по возвращении с Поднебесья.

– Инга сегодня уехала, Тийритэ. Корабль отчалил уж как часа четыре назад.

– Разве? – нахмурилась та. – Я, когда вела группу, видела её… Правда, может, ошиблась? Она была на другой стороне поляны и стояла спиной ко мне.

– Может цвет волос стал популярен? – предположил Риэвир и, поднимаясь со скамьи, собрался уйти, чтобы вновь оказаться в одиночестве. Продолжать беседу ни капельки не хотелось. – Только ты ничего в себе не меняй. Ты и так красавица.

Зардевшаяся от комплимента Тийритэ приподняла руку и помахала ладонью. Он повторил её жест и уверенно пошёл по дороге к работе. Там можно было взять коня, чтобы отправиться к Макейру. Мало кто из горожан держал у себя подобную живность, но при администрации имелась своя конюшня. И пока Риэвир числился её сотрудником, следовало получать все положительные моменты от службы. Так что, осуществив свою задумку, парень галопом поскакал в пригород.

– Мирного Поднебесья!

– И тебе! – довольно откликнулся Макейр, расправляя спину. Тот был рад сделать передышку в тяжёлой работе садовода. – Неужто собрался отведать моей настойки?

– Само собой. От таких предложений не отказываются и с визитом не затягивают. Хорошая выпивка расходится быстрее некуда!

– Тогда давай в дом, – отсмеявшись, пригласил его друг.

Внутри было чисто. Рейетэ, видимо, как раз заканчивала уборку. Во всяком случае, так можно было заключить по влажной тряпке в её руках.

– Принимай-ка, хозяйка, гостей! – весело воскликнул Макейр. – Выставляй всё на стол.

– Значит, сегодня ужинаем раньше? – беззлобно вздохнула та, с любопытством оглядывая рюкзак Риэвира. Однако промолчала и начала собирать угощения.

Её муж тем временем предложил гостю присесть, вымыл от грязи ладони и ушёл ненадолго в погреб. По возвращении он поставил на стол огромную запотевшую бутыль крепкого вина, запечатанного восковой пробкой, однако так и не присел рядом, ссылаясь на необходимость перво-наперво убрать рабочие инструменты во дворе. Риэвир понятливо кивнул головой и вытянул ноги в ожидании. Из-за двери вскоре раздался детский смешок. Парень посмотрел в ту сторону и столкнулся взглядом с маленькой дочкой Макейра, которая из-за хлопот матери осталась без пристального присмотра.

Айнетэ было около шести лет. Её округлые золотистые глаза напоминали совиные. И пускай Риэвир в своей жизни ни разу не видел такой птицы лично, но запомнившаяся ему картинка из энциклопедии вызывала только такую ассоциацию. Даже носик у неё был длинноват и чем-то походил на крошечный клюв. Однако внешний вид девочки портило иное. У всех островитян были чёрные матовые волосы. И именно этот цвет ей ужасно не шёл. Её кудрям следовало бы поменять тон на более светлый, какой бывал у людей большого мира.

Он помахал рукой. Девчушка зарделась, прижала к себе соломенную куклу и быстро скрылась в глубинах дома. Непроизвольно Риэвир улыбнулся. С таким довольным выражением на лице Макейр его и застал.

Они приступили к дегустации вина, не забывая совмещать действо с разговорами о том, да о сём. Рейетэ накрыла для них стол, но сама присоединилась ненадолго. У неё ещё было много дневных хлопот. Лишь ближе к позднему вечеру, когда Риэвир начал мрачнеть, ибо ни одна хорошая компания не способна избавить от тягостных настойчивых дум, та подсела ближе к мужу. Речь как раз зашла о Поднебесье.

– Такие дела, – заключил Макейр, устало вздыхая. Парень согласно кивнул и, плеснув в стакан ещё вина, хотя голова у него уже и кружилась, перешёл к теме, которая и сподвигла его навестить друга:

– Слушай. Скоро новолуние, и обеспечивать порядок будет уже ваш отряд.

– Ну, да. И, судя по всему, тот ещё месяц нас будет ждать!

Рейетэ недовольно поджала губу. Непроизвольно её рука сильнее, чем следовало сдавила кружку, и та едва не выпала. Она смущённо улыбнулась, но подшучивать над неловкостью никто не стал. Все они знали, что оба её взрослых сына погибли во время одного похода. Наверное, именно поэтому, когда родилась Айнетэ, женщина злорадно улыбалась, как если бы желала прокричать в лицо Хозяину Острова, что эту жизнь он уже не получит! Хватит с неё мужчин и их беспощадных войн.

– Так вот. Может, сменимся с тобой? В отряде должно быть не менее двух Владык, и Остора нельзя оставлять без прикрытия. Вы же с ним ладите. Сработаетесь.

– У нас Шейтенор старший, и он подставляться под удар ради кого-либо не станет, – как бы вскользь заметил Макейр.

– Хочешь сказать, что я мечом владеть не умею?! – излишне резко вскипел Риэвир и даже потянулся было к своим ножнам, дабы кому-то что-то там доказать.

– А с чего ты решил уйти от брата? Вы же так дружны. Всё время вместе проводили, а теперь вот, – удивилась Рейетэ, но хозяин дома одарил её быстрым и таким выразительным взглядом, что та замолчала на полуслове. Парень же сухо ответил:

– Остор мне брат, а не жена, чтоб с ним общую судьбу строить.

– Верно сказано, – согласился Макейр. – Я обдумаю твоё предложение позже. Всё равно до новолуния ещё дожить надо.

После этих слов мужчина отодвинул от себя стакан, потянулся и встал, чтобы закрыть ставни.

– Поздно уже. Спать пора. В город ты не успеешь, так что бери свой мешок. Покажу комнату.

Риэвир залпом допил вино. Голова закружилась с новой силой, а ведь он ещё и не поднялся. Ноги казались ватными и никак не желали ступать по прямой. Однако до спальни всё же тело кое-как донесли. Там парень швырнул под кровать рюкзак и упал навзничь на постель. Но не заснул сразу. А потому по прошествии времени решил-таки выйти во двор по нужде, хотя особой необходимости в том и не было. Просто отчего-то захотелось увидеть звёзды… Как в таком состоянии ему удалось ещё и идти тихо – оставалось загадкой. Однако Риэвир не желал будить гостеприимное семейство, а потому ступал осторожно. В результате чего и услышал разговор супругов.

– И это всё из-за такой ерунды?

– Ты же сама видела, как он на неё смотрел.

– Видела. Ну, да что такого Остор-то сделал? – непонимающе шептала Рейетэ. – Всего лишь не стал затягивать неизбежное.

– Он в своей предусмотрительности откровенно перестарался. Всё считает брата мальчишкой.

– А разве нет? Кто мне рассказывал, что тот устроил…

– В чём-то да, – перебив, пошёл на попятную Макейр. – Но Риэвир далеко не дурак. Сам бы разобрался.

– Если такой же однолюб, как Остор, то разобрался бы. Как же! – проворчала Рейетэ, и её муж, повышая голос и не став дослушивать жену, продолжил:

– Это раз. А два – это то, что не всё с этой Ингой так просто было. Остров звал её.

– Жрицы сразу проверили. Ей не нашлось места в Храме.

– Что означает только то, что мы столкнулись с чем-то новым для нас. А всё, что смогли сделать – это как можно скорее избавиться от девчонки вместо того, чтобы попытаться разобраться. И меня это волнует. Даже беспокоит. От того, что веки закрыты, дневной свет не исчезнет.

– Ты мне лучше скажи. Примешь его предложение?

– До утра сам подумаю. А там с Шейтенором переговорю, и ясно будет. Такие дела с нахрапа не решаются.

Она ощущала приятную тяжесть чемодана. Ручка была удобной и не доставляла хлопот. Радовало и наконец-то принятое решение. Сделанный выбор разливался благодатью в душе. И пусть некоторые кричали о том, что любой избранный путь лишал иных вероятных дорог, Инга была счастлива избавиться от неопределённости. Ноги делали шаг за шагом, приминая мягкую низенькую траву, как будто кто-то намеренно озаботился создать вокруг особняка газон. Назад она не оглядывалась. Улыбка не сходила с лица. Хотелось петь. Однако никакой соответствующей настроению мелодии в голову так и не пришло.

– Тебе не место здесь, – преградили ей путь мужчина и ребёнок.

Откуда те вновь появились, девушка не заметила. Но её бы и не волновал этот факт, если бы не хмурость в столь знакомых чертах. Она нервно смахнула свободной рукой чёлку. Волосы отчего-то постоянно лезли в глаза.

– Вы же говорили обратное, – недовольно заметила Инга.

Двоица переглянулась. Между тем открылись ворота, ведущие во внутренний двор особняка. Они раскрылись лишь на миг, образую крошечную щёлочку. Однако пространства хватило, чтобы появился тот, кого называли мессиром. На его лбу образовалась серьёзная недовольная складочка, которая, так же, как и уверенная походка, напугала её. Отчего-то вместо столь близких по духу людей перед ней ныне стояли некие незнакомые существа.

Опасные. Неприятные.

Мессир подошёл совсем близко. И мальчик, и мужчина сразу же прижались к нему, исчезая в его теле. Сливаясь с ним.

– Я ждал не тебя.

– Разве? – ощущая некий комок в горле, промямлила девушка. Пальцы нервно сжали ручку чемодана. Было прохладно, но ладонь вспотела.

– Как тебя зовут?

Вопрос, заданный ледяным тоном, напугал её, хотя ничего такого в том не было. Однако страх сделал голос совсем тихим.

– Инга.

Она выжидательно уставилась на мессира, как если бы ей жизненноважно было услышать подтверждение, что она оказалась права в такой ерунде.

– Я ждал не тебя, – повторил пожилой мужчина, но в его глазах наконец-то промелькнуло хоть что-то человеческое. Некая усталость и злость, смешанные с разочарованием. А затем он развернулся, чтобы уйти.

Девушка растеряно обернулась, но корабль, на который ей некогда хотелось сесть, уже отплыл от берега. И весьма далеко.

– Постойте! – жалобно воскликнула она вслед мессиру, и тот, на удачу, обернулся. – Что же мне теперь делать? Почему вы не впустите меня?

– Мне безразлично, как ты закончишь своё существование. Хочешь умереть быстро, тогда пошли.

Он пристально посмотрел на неё жестокими серыми глазами, и Инга непроизвольно отшатнулась. Видимо, мужчина посчитал это за ответ. Хозяин особняка, не меняя выражения на лице, отвернулся и вернулся в свой дом.

– Помоги мне, – прошептала тогда девушка, поднимая голову к небу. Однако на просьбу никто не откликнулся. Лишь ветер более холодным рывком скользнул по ней, теребя непослушные волосы.

Чемодан сам собой выпал из рук. Он упал на землю и от удара раскрылся. Она ринулась было собирать вещи, но внутри него оказалось пусто. Как и внутри неё. Инга осталась одна. И осознание, что стала совершена ужасная ошибка, готовилось раздавить её всей своей обволакивающей душащей массой.

– Помоги мне! – закричала она во весь голос.

Но даже эхо оставило этот зов без ответа.

Вокруг стояла мёртвая тишина.

Инга неожиданно для себя очнулась от того, что лицо залило слезами. Она всё ещё непроизвольно всхлипывала, но так и не могла понять из-за чего. Мокрой была даже подушка. Некое ощущение безысходности настолько выбивалось из возможного, что казалось чужим чувством. Так что девушка отёрла щёки от влаги и постаралась вспомнить, что же ей могло такого присниться. Сюжет сна не получилось воссоздать даже фрагментами. Поэтому она включила свет (за иллюминатором только-только начинало светать) и посмотрела на часы.

До прибытия корабля к месту назначения, откуда можно было бы добраться до аэропорта, оставалось около двенадцати часов. На вертолёте-то оно, конечно, быстрее стало бы, но Инга никуда не торопилась. Она лишь удивилась тому, что проснулась в такое время. Причём с ощущением, что заснула бы уже не скоро.

– Лучше поспи, – посоветовала самой себе она. – В самолёте не подремлешь толком. Ногам неудобно.

Тело не послушалось. Оно дышало бодростью и желало любой возможной активности. Так что, поёрзав на постели с полчаса, Инга встала, оделась и двинулась по коридорам корабля в поисках любого возможного занятия.

Вставать рано Риэвир привык с детства. Однако ныне он поморщился сразу после пробуждения. Сказывалось вчерашнее бурное распитие напитков. Голова болела и кружилась. Желудок словно бы подпрыгивал в надежде избавиться от остатков хмеля. Тело обрело некую сонливую вялость. Так что в таком состоянии сказать Макейру в ответ: «Доброе утро» становилось проблематично.

– Вставай, вставай! – подбодрил приятель.

Парень потёр лоб ладонью. Мысли от этого не прояснились, но он сумел хотя бы буркнуть:

– Ага. Уже… Чего случилось что ли?

– Видишь ли, – Макейр состроил страдальческую рожу. – Староват я уже. С таким опохмелом в Поднебесье лучше нос не совать, а мне выпал жребий за порядком там нынче днём следить. Вот другое дело ты. Молодой! Лицо ключевой водицей ополоснул – и порядок!

Риэвир искренне надеялся, что его мимика не выдала нечто особо кислое, потому что быстротечные размышления привели к тому, что место уныния мгновенно заняла радость. Ему определённо не хотелось идти на привычную работу, где пришлось бы разговаривать с Остором. Да и дело друг предлагал плёвое. Если Хозяин Судьбы и Времени не стал бы чудесить, то довелось бы просто до вечера поваляться на полянке возле озера.

– Вообще, у меня меч и обмундирование с собой, – начал было с энтузиазмом Риэвир, как его мысли решили утихомирить первый восторг. – Только мне ещё не доверяли подобного. Да и вроде как совещание какое-то намечалось на сегодня.

– Отправлю к Остору кого на поклон. Уж сделает милость, войдёт в моё нелёгкое положение, – проворчал Макейр, деланно вздыхая. Судя по внешнему виду, никакого похмелья тот не испытывал в отличие от своего гостя. – Да и, как отлежусь, до Шейтенора доковыляю. Если он даст добро, то Остору всё равно придётся пересмотреть твои обязанности. Тебе больше самостоятельности понадобится.

Мысленно парень улыбнулся во весь рот, однако на его лице таких довольных чувств не отразилось. Он знал, что к нему сейчас приглядывались. Макейр, конечно, был ему другом, но Владыкой тот стал значительно раньше, чем они сдружились. Никакая перемена не должна была негативно повлиять на общие старания. И если бы Риэвир проявил мальчишескую эмоциональность, то, скорее всего, прозвучало бы предложение помириться с братом. Одно дело даровать взрослую независимость готовому к этому человеку. И совсем другое – дать понять юнцу, что имевшая место обида нашла сторонников. Подобное могло углубить ненужный конфликт.

– Как думаешь? Справишься? – Макейр выжидательно посмотрел на гостя.

– Знаю это.

Встряхнув волосами, Риэвир окончательно поднялся с постели. Желудок замутило ещё сильнее, но показывать вид, что ему не очень-то хорошо, молодой островитянин не желал. Парень даже улыбнулся и похлопал друга по спине в знак благодарности. Так что вскоре Рейетэ выдала ему котомку с едой и водой, и отдохнувший за ночь конь помчал одинокого всадника по дороге к Поднебесью.

Сказать, что Остор ощущал недовольство, было мало. Он, выслушивая своего посетителя, от ярости практически беспрерывно постукивал пальцами по столешнице рабочего стола. Не прислушаться в обычной ситуации к Макейру стало бы откровенной глупостью. Однако ныне бредом ему казалось то, что тот нёс.

– Он только выглядит взрослым. А на деле по-мальчишецки привык никого ни во что не ставить, – постарался пояснить свою точку зрения старший брат Риэвира. – Мало что ли его последнего ослушания? Все мы были против того, чтобы она посетила Храм!

– Я понимаю, что тебе это сложно понять, Остор, – мягко произнёс Макейр. – Но если бы он не ожидал вновь оказаться сжатым твоей стальной ладонью, то тогда на совете определённо вынес бы на обсуждение свои мысли и намерения. И принял бы общее решение. Всё это мальчишество происходит только от одного – ты не даёшь ему проявить свою рассудительность. Ни в чём. Заранее озвучиваешь, что и когда должно быть сделано.

– То есть мне теперь следует считать себя деспотом?

– Не! – добродушно усмехнулся собеседник. – Просто тебе самому не довелось пройти этот урок на собственном опыте. Вот и усугубляешь типичную ошибку родителей… Поверь мне, у меня уже третий ребёнок подрастает. Со временем понимаешь, что к чему.

– Это только твоё мнение? – холодно вопросил Остор. – Или дела моей семьи теперь принято обсуждать советом? Может, остальные ещё чего мне присоветовать хотят?

– Ну, Шейтенор то определённо порекомендовал бы тебе жениться! – рассмеялся Макейр, не принимая саркастичный тон беседы. – Но это вот действительно мелочи по сравнению с тем, что может натворить Владыка, которому необходимо самоутвердиться, дабы его наконец-то признали полноценной личностью. Скажу тебе честно как старому знакомому. Мне даже удивительно, что Риэвир столько лет вёл себя как хороший мальчик.

– Да неужели? – бровь Остора скептически приподнялась. – Как хороший мальчик?

– Да-да! Он ведь знает, что важен для тебя. Ценит всё, что ты для него сделал… И ему действительно понадобилось нечто крайне существенное, чтобы уважение к тебе пошатнулось.

– Так чего ты от меня хочешь? Чтобы я ещё и извинялся перед ним за то, что он едва не закрутил роман с замужней женщиной?! Да ещё и туристкой. Чужачкой!

Пальцы застучали по столешнице несколько быстрее и шумнее. Собеседник устало вздохнул и буркнул:

– С твоим упрямством следовало бы рождаться ослом!

– Все претензии к Хозяину Судьбы и Времени.

– Ну, к нему-то у меня их поднакопилось предостаточно, – проворчал Макейр и продолжил уже со спокойными интонациями. – Если не наделаешь глупостей, то вы с братом и так помиритесь. Но дай ему… Остор! Я должен твоему отцу жизнь. Если бы не он, то мне… В общем, прими мою настойчивость как желание хоть частично вернуть долг за прожитые годы. Риэвир уже вырос. Отпусти его и посмотри сам, что я прав.

Признание заставило Остора постараться принять факт, что существовала не только его точка зрения. Он задумался. И, в конце концов, его думы привели к тому, что раз одного и того же хотели все, кроме него, то почему ему следовало противиться и идти «войной против целого мира»? Нет. Правота Макейра так и осталась под сомнением. Однако причин отстаивать свою истину нашлось немного. И его как-то задевало, что основной из них оказалось желание иметь возможность контролировать Риэвира ради недопущения тем какой-либо новой ошибки. Озвучивать это вслух означало повторение всего диалога с самого начала.

«Да, уж! Теперь за тобой будут все наблюдать, братец! – мысленно хмыкнул он. – Я в ожидании твоего промаха. А Макейр станет искать своё доказательство».

– Хорошо. Можем прямо сейчас вместе навестить Шейтенора… Порадуем его.

Последние слова прозвучали с неприкрытой иронией, однако собеседник понимающе улыбнулся. При этом его лицо покрыла такая гримаса морщин, что вмиг превратила пожилого крепкого мужчину в старика. Всё-таки Макейр был почти на пятнадцать лет старше Остора. Однако он часто навещал братьев, когда те были ещё детьми. Риэвир был не только ровесником, но и лучшим другом его ныне погибших сыновей погодок. И потому, пожалуй, тот и заботился так о нём. Возможно, отцовские чувства перенеслись и на сироту.

– Твои-то ребята в отряде не станут ворчать, что к ним примкнёт такая развалина как я?

– Тех, кто вздумает хотя бы косо посмотреть, я отправлю на спарринг с тобой, – пригрозил Остор. – Не знаю никого, кто владел бы мечом лучше!

– Да. Принятие правила о недозволении посещения Поднебесья после заката, да комендантский час в городе значительно сократили численность тварей. Ребятам не хватает настоящих тренировок, – по голосу было не понятно, говорилось ли с гордостью за осуществлённое или с сожалением о принесённых в связи с этим каверз.

– Некоторые до сих пор желают геройствовать, – с сожалением произнёс Остор. Ему каждое утро доносили о количестве пропавших.

Этой ночью воды Острова поглотили троих. Одна женщина, которую призвал Храм, не стала дожидаться восхода, и обитель не увидела новой жрицы. Исчезли и двое юных влюблённых, которым родители запрещали видеться днём. Едва размененная дюжина лет казалась взрослым весомым аргументом для разлуки молодёжи. А теперь они были готовы на всё, лишь бы исправить свершившееся.

Неожиданно что-то внутри Остора замерло.

На мгновение все верные суждение о совершённом им поступке утратили смысл.

Ведь что, если бы Риэвира тоже не стало бы в эту ночь?

… О чём бы жалел он сам?

В то время как Инга сидела в зале ожидания, неотрывно глядя на табло в надежде увидеть, что началась её посадка на рейс, Риэвир наслаждался своим первым дневным дозором. Его головокружение уже давным-давно прекратилось. Всё же двадцатичетырёхлетний возраст не изматывал организм недугами. Другое вот дело аппетит. Возможно, Макейру и хватило бы содержимого котомки на целый день, но молодому островитянину, умудрившемуся до обеда умять все припасы, уже хотелось перекусить вновь. Так что чувство голода заставило его прекратить созерцать рябь на воде да подняться с травы. Зевая, Риэвир встал на ноги и потянулся. Несколько косточек хрустнуло, намекая, что ему давным-давно следовало бы поменять позу. Телодвижения сняли ненужную сонливость.

Спать в Поднебесье считалось крайне рискованным занятием даже под светом солнца. Многие, конечно, на это пожимали плечами и приводили удачные примеры. Вот та же Инга вроде как «малой кровью» обошлась. Но сам парень не единожды был свидетелем иных сновидцев. Дважды их едва удалось растормошить. Остальные трое открывали глаза, но почти никак не реагировали. Они могли только глупо молчаливо моргать, пока не оказались вблизи открытой воды. Такие жертвы небесных островов ныряли в океан, и больше никто никогда не видел их. Что это означало – знали все.

Поэтому Риэвир потёр тыльной стороной ладони глаза, сгоняя дремоту, ещё раз зевнул и, поправив меч, уверенно зашагал вперёд к тропе. Он всерьёз вознамерился пойти перекусить на Небесный Лиловый Остров, среди некоторых туристов отчего-то имеющим прозвание НЛО. В кошельке, правда, было не густо. В суете вчерашнего дня о деньгах он как-то не озаботился, но вряд ли бы ему отказали дать чего-либо в долг. Так что молодой Владыка предвкушающее улыбнулся и почти было ушёл с поляны, как увидел… её.

– Инга?!

Удивлённый восклик вышел чрезмерно громким. Красноволосая девушка, стоящая поодаль в тени рощи спиной к нему, вздрогнула всем телом и даже испуганно отбежала на несколько шагов, прежде чем неуверенно остановилась и обернулась, словно ради моральной поддержки приобнимая ствол деревца. Она с любопытством посмотрела на Риэвира, украдкой выглядывая из-под ветки с роскошной листвой.

Ему даже с такого расстояния стало понятно, что он ошибся. Инга была несколько ниже и коренастее высокой и тонкой незнакомки. Однако та не походила и на обычных туристов. Поэтому парень медленно пошёл по направлению к ней, рассчитывая разобраться в происходящем. Некое нехорошее предчувствие давило.

Девушка же продолжала недвижимо стоять, хотя её обнажённые пальцы от испуга сжали кору слишком сильно. Древесная труха, что не опала на землю, осела на её длинном багряном платье, едва приоткрывающем стройные узкие лодыжки. Маленькие ступни, обутые в простые кожаные сандалии, стояли так, чтобы им было удобно в любой момент убежать. Глаза можно было бы назвать и карими, но так сказал бы совсем уж бездушный человек. Они больше напоминали тёмный янтарный гречишный мёд и, наверняка, в свете солнечных лучей отливали оранжевым благородным оттенком.

– Как ты назвал меня? – первой подала голос девушка. Причём, на языке Острова.

При этом она мельком посмотрела на свою внутреннюю сторону ладони, как если бы там притаилась некая шпаргалка. А затем вздёрнула тонкий носик. Словно с неким вызовом. Листва при этом убрала отблики света с её лица, и на нём стали отчётливо видны яркие крошечные веснушки.

«Да она же ещё совсем ребёнок!» – неожиданно понял Риэвир. Несмотря на рост и одежды, более подходящие взрослой женщине, незнакомка едва ли разменяла второй десяток.

– Я назвал тебя Ингой, но ты не она, – ответил он на её вопрос. Девушка с любопытством наклонила голову набок.

– А кто такая Инга?

– Да я бы рассказал, но очень есть хочу. Составишь мне компанию? По дороге и поговорим.

Речь островитянин вёл легко и беззаботно, однако внутренне напрягся. Он интуитивно понимал, что странная собеседница, знающая его родной язык, была готова вот-вот убежать. Её останавливал от этого только интерес.

Но у неё-то он был один, а у него другой!

Чтобы получить ответы, следовало как-то увлечь эту девочку, ныне наморщившую лоб от тяготы размышлений.

Наконец, та огорчённо произнесла:

– Он и так будет недоволен, что я ушла.

– Кто он?

– Пророк. Он просил меня не уходить с его острова. Но там очень скучно… И я нарушила запрет!

Под конец фразы прозвучали такие горделивые и самодовольные интонации, что Риэвир непроизвольно улыбнулся.

– Дело уже сделано. Так что тебя всё равно ругать будут. А раз так, то надо использовать время по полной. Пошли. Заодно и просветишь меня, кто же этот Пророк такой.

– А ты разве не знаешь?

– Нет.

Девушка снова насторожилась и даже отшатнулась. Поэтому, чтобы унять её напряжение, парень вальяжно прислонился спиной к стволу ближайшего дерева. Вроде бы поза сработала. Вскоре незнакомка расслабилась, а затем хихикнула и поглядела на него, как на некую диковинку.

– Странно.

Риэвир даже немного обиделся.

– А чего странного-то?

– Ты же Владыка.

– Да, Владыка. А вот Пророков никаких не знаю, – развёл он руками и намеренно сделал шаг в сторону, как если бы намеревался вот-вот уйти и в одиночестве. – Так ты хочешь есть?

– Наверное, хочу, – девушка решилась и медленно подошла к нему. – Ты ведь мне расскажешь об Инге?

– Договорились, если ты мне потом про себя и про Пророка объяснишь.

Ответом послужил неуверенный кивок, но Риэвира и это устроило. Они двинулись в сторону кафе. Идти надо было не так уж и далеко. Всего с полчаса. Однако ему крайне хотелось, чтобы путь стал быстрее. Отчего-то казалось, что по дороге таинственная незнакомка может исчезнуть в любой момент как мираж.

– Как тебя зовут, кстати? – опомнился парень. – Меня вот Риэвиром.

– Риэвир, – повторила та буквально-таки по слогам и замолчала.

– Да. Это моё имя. А у тебя какое?

Девушка пожала плечами, но всё же неуверенно произнесла:

– У прислужниц нет имён. Но один человек написал мне на руке это.

Она сунула ему под нос свою ладонь. Чуть ниже едва различимых символов располагались чёткие руны. Абсолютно ему незнакомые. Их значение осталось для него загадкой.

– Мне не прочитать.

– Пророк сказал мне, что мир после разрыва изменился, но чтобы Владыка разучился грамоте?

Её глаза несколько округлились. В них отражался смех, однако никакого иного проявления веселья так и не возникло.

– Постой-ка! – неожиданно пришла к нему догадка. – А этот Пророк, часом, не Хозяин ли Судьбы и Времени?

– Да. Иногда его называют и так.

Последний налёт радужности и беспечности слетел с Риэвира. Он и так сразу почувствовал – дело неладно. А уж едва понял, что эта безымянная не Инга и не обычная туристка, то им и вовсе овладела тревога. Интуицию подстегивала даже не столько внешняя схожесть, сколько восприятие. Иногда вдыхаешь духи и выявляешь для себя ноту цитруса, ноту вербены, мускуса или ещё чего. Так вот. Нынче перед ним был отдельный аромат из такой связки. Это был запах Инги, когда её глаза заволакивала дурманная дымка…

…Неужели?…

– Так что у тебя на руке написано?

– Нет, – категорично отказалась отвечать девушка. – Я до сих пор жду твоего рассказа.

– Ну, что мне тебе рассказать об Инге?

Риэвир ощутил, как его нутро на миг сковала сильная тоска. А затем думы пертекли к воспоминаниям. И память о взбалмошной учёной заставила парня мягко улыбнуться.

– Она в этих краях появилась несколько дней назад и сразу всё перевернула с ног на голову. Всюду совала свой любопытный нос! Остальные Владыки считали, что сладу с ней никакого нет. Но мы с ней… подружились. Очень сильно.

– Она твой лучший друг? – с некой наивностью, которой дышала вся её речь, задала свой вопрос девушка.

– Была лучшим другом, – вздохнул островитянин. – Она уехала. И уже вряд ли вернётся, как бы ни сладко мечтать об этом.

– Почему же ты назвал меня ею?

– У неё были такие же несуразные красные волосы и удивительные карие глаза.

Безымянная спутница Риэвира задумчиво наклонила голову, и они с минут пять шли в полном молчании. Ему и самому в тот миг не хотелось никакой беседы. Он даже почувствовал сожаление, когда та всё же сказала:

– Очень непонятно. Если она тоже была прислужницей, даже не полноценной, как я, то как она смогла доставить столько хлопот Владыкам?

– Такова уж Инга, – смешливо развёл руками парень и первой пропустил девушку по Шуршащему мосту. И сделал он это отнюдь не из вежливости.

Странная незнакомка снова замолчала, но её ноги уверенно шагали вперёд. Судя по всему, никакого страха высоты та не испытывала. Создавалось впечатление, что она изо дня в день, подобно островитянам, путешествовала от одного небесного острова к другому. Не стало сделано ни единой остановки, чтобы заворожёно застыть, созерцая виды океана. Ничто не нарушало её равновесия.

… Риэвир старался подмечать всё. Всё в ней. И оттого мало чего замечал вокруг.

– Мирного дозора тебе! – издали пожелала Тийритэ, оказавшаяся по ту сторону моста, приветливо махая рукой.

Выглядела гид несколько суетно и туристов за собой не вела. Вместо этого у неё на плечевом ремне висела корзина, с которой удобно выбираться на пикники. Подобное показалось ему странным. Да и выражение золотых глаз, с которым островитянка поглядела на его спутницу, удивило молодого Владыку. Взгляд был очень внимательным, но откровенно неприязненным. Красноволосая девушка, казалось же, этого не заметила. Поэтому он решил не акцентировать её внимание на нежданной встрече, а лишь, едва сравнялся с Тийритэ, из правил приличия тихо буркнул:

– Спасибо.

Увы, знакомой этого оказалось мало. Она приоткрыла рот для каких-то слов, но он, грубо перебивая и уже безо всякой вежливости, сухо произнёс.

– Я сейчас занят.

– Вижу, – недовольно прокомментировала Тийритэ, и безымянная тут же задала свой вопрос:

– Куда теперь, Владыка Риэвир?

– Прямо идём.

Он указал в нужном направлении ладонью и ускорил шаг. Однако не удержался и обернулся на ходу. Тийритэ продолжала стоять на том же месте, как будто до этого никуда и не собиралась идти. Её поза выдавала откровенное возмущение.

«Во чудачка!» – успел вскользь подумать он, прежде чем его мысли вернулись к иной девушке.

Вести странную девицу в кафе парень давно передумал. В его голове сформировалось некое предположение, пока не имеющее окончательного словесного выражения, но послужившее причиной тому, что он пошёл напролом к Небесной Галерее. Риэвир был так сосредоточен на своих мыслях, что едва вспомнил, что следовало бы продолжать «беззаботную» беседу.

– Отчего тебе так Инга интересна?

– Из-за этого, – девушка снова показала свою ладонь, и он мягко напомнил:

– Такое мне не прочитать.

– Ты, наверное, как Пророк. Он знает только древние руны. Я всегда, если требовалось, писала за него для жрецов.

– Именно так, – не стал возражать он предположению.

– Один человек сделал эту надпись на моей ладони и сказал, что так звучит моё истинное имя. Не помню, где и когда это было, да и кем он был, – призналась красноволосая. – Но на тот момент это была правда. Очень важная. А теперь она утратила смысл. И всё же мне до сих пор почему-то тяжело стереть имя «Инга» с ладони. Приходит ощущение вины.

– М-да, – недовольно промычал Риэвир, не зная, как иначе сдержать все горячие слова, что хотели сорваться с языка. – Вину чувствует она.

– Разрыв действительно изменил основы, – нахмурилась девушка, как если бы не распознала сарказм, а затем даже разозлилась отчего-то. – Я могу перечить, могу решать за себя, могу испытывать…

– Дай мне руку! – сурово потребовал он, перебивая.

Они уже подошли к Небесной Галерее. Ширина этого моста была значительно больше, нежели у Шуршащего, а потому ему хотелось быть уверенным, что спутница перешла бы на другую сторону любой ценой. Девушка между тем послушно протянула к нему ладонь, но с такой опаской воззрилась на протирающийся внизу город, что, казалось, оцепенела. Риэвир покрепче сжал её пальцы.

– Это же внизу! – вдруг испуганно воскликнула она и постаралась вырваться. – Туда нельзя!

– О чём ты? Всё хорошо. Там же целый город. Видишь? – постарался успокоить её он, но, видимо для положительного эффекта слов следовало оставить девицу в покое, а не тянуть вперёд.

– Нас поглотят воды! Никто не возвращается в Поднебесье со Дна!

Риэвир, плюнув на прежнюю осторожность, крепко скрутил девушке руки за спиной и потащил её. Та извивалась, как могла. Но, пожалуй, сопротивление ни к чему бы и ни привело, если бы её тело не становилось всё прозрачнее. Островитянин просто-напросто не мог удержать призрака. И этот уже едва видимый мираж побежал обратно, молниеносно возвращая себе прежнюю материальность. Красные волосы развевались в такт движениям приподнятого платья.

– Стой! – завопил он и ринулся следом, уже понимая, что ни за что бы не смог догнать.

Сложно удержать в руках ветер.

… Особенно тот, что занесло в твой дом из другого мира.

Так что, когда красноволосая девушка исчезла по другую сторону Шуршащего моста, Риэвир остановился и устало согнулся пополам, упираясь ладонями о колени. Тийритэ, которая так и продолжала стоять у перил, с неким высокомерием наблюдала за ним.

«Да чего ей здесь надобно-то?!» – вмиг разозлился он, но, отдышавшись, подошёл ближе.

– Не вздумай никому о ней рассказывать. Даже Владыкам, – непривычно холодно приказал он. Экскурсовод обиженно поджала нижнюю губу, возводя его раздражение до небес. – Ты поняла? Поняла меня?!

– Да поняла я тебя! – Тийритэ, видимо, тоже рассвирепела. – Так что не переживай. Оставь себе все свои секреты!

Уже прошло более суток с момента её последнего пробуждения, а потому Инга ощущала невероятную разбитость. Сама бы она предпочла растянуть приключение, но переночевать в каком отеле, однако корпорация организовала её перелёт (с вынужденной пересадкой в Европе) без таких удобств. И можно было бы подремать в зале ожидания или в самолёте, но девушке хотелось именно выспаться. Причём в нормальной постели. Она желала уткнуться носом в свежее бельё, вытянуть ноги, а не довольствоваться «перекусом на ходу».

Организм с таким вот желанием не особо соглашался. Однако быстро полученный багаж и сразу же по выходу в зал замеченная родня послужили вторым дыханием. Девушка прислонила картину Арьнена к стене, привстала на цыпочки и, улыбаясь во весь рот, приветственно замахала рукой. Углядев её, мама не удержалась да, разрыдавшись, обняла отца. Видимо переживания за дочь достигли своего пика. И теперь, когда Инга стояла живая и здоровая, бедная женщина наконец-то дала волю гнетущим чувствам. Антон вот вёл себя более сдержанно, но по его торопливым шагам уже было всё понятно. Она даже приготовилась услышать фразу: «Я так скучал по тебе, милая». Слова словно бы звучали у неё в голове. А потому, когда чей-то сухой голос рядом произнёс иное, девушка непонимающе моргнула и переспросила:

– Что? Что вы сказали?

– Вы Ильина Инга Валерьевна?

– Хм. Ну, да, – неуверенно подтвердила она, осматривая удивлённым и настороженным взглядом двоих мощных мужчин в костюмах. Глаза мужа оглядывали незнакомцев с тем же удивлением и тревогой.

– Пройдёмте с нами.

– Простите! – проявляя несвойственную ему смелость, возмутился Антон. – Но это моя жена и я бы. Это. Против…

Под конец фразы голос подвёл супруга. На него уставились такие жёсткие взоры, что тщедушный педиатр ощутимо сник. Инга тут же ощутила беспомощность и растерянность. Как ей что-то возражать, если даже муж затих?

– В этот нет ничего такого, что не предполагалось бы рабочим контрактом, – стараясь воспроизвести хоть сколько-нибудь дружелюбный тон, произнёс один из громил и достал пугающее удостоверение. – Мы из службы внутренней безопасности Stellimber Incorporated[1]. До разрешения руководством некоторых моментов Инге Валерьевне придётся погодить с возвращением домой.

– Это беспредел какой-то! – простонала мама, подходя выяснять, в чём же дело.

Кажется, ещё немного и возник бы грандиозный скандал. Инга знала, что её мать способна устроить истерику и на ровном месте. А потому она обняла ту и, стараясь смягчить ситуацию, сказала:

– Ничего. Ещё несколько часов затрачу на отчётность, зато потом никто не помешает нам радоваться встрече.

Женщина всхлипнула, но, хотя и недовольно поджала губы, промолчала. Инга выждала ещё несколько секунд, чтоб убедиться в спокойствии близких, а затем расцепила объятия и поочередно расцеловала их в щёки. Папа при этом не удержался и потрепал её по волосам, словно маленькую девочку.

– Вещи мои домой заберите, – попросила она, глядя ему в глаза.

– Хорошо.

Сумка с рабочим ноутбуком висела у неё на плече, а одежда вряд ли стала бы интересна Stellimber Incorporated.

Однако, служащие так не посчитали.

– Да, нет. Мы поможем, – сделав вид, что происходила помощь, один из сотрудников уверенно поднял чемодан.

Инга тут же почувствовала раздражение, но перечить было глупо.

– А это что? Тоже ваше? – кивок головы давал понять, что речь шла о картине, прислонённой к стене. Инга постаралась как можно безразличнее пожать плечами.

– Моё. Это сувенир. Наконец-то нашла то, что над диваном стало бы смотреться… Посмотреть хотите?

– Если не сложно, то да. В багажник такое с трудом влезет.

Пришлось разрезать шпагат, однако осмотр громил удовлетворил. Не заметив и не нащупав ничего подозрительного, те дозволили передать имущество в руки родни. И картиной занялся папа. Муж, хлопая ресницами и словно не слыша её просьбу, до последнего продолжал растерянно рассматривать полотно, то ли поражаясь, как супруга посчитала подобное достойной заменой висящим на стене семейным фотографиям, то ли раздумывая, что с таким багажом его ни одно такси не взяло бы. Разве что грузовое. Но истинные мысли Антона так и остались для неё загадкой, ибо вскоре Инга спокойно последовала за своими сопровождающими и, сев в чёрный автомобиль, подпёрла подбородок ладонью да уставилась за окно, размышляя о своём. Тонированные окна изменяли привычные столичные улицы до неузнаваемости. Они стали казаться излишне мрачными. Наверное, так выходило ещё из-за прохожих. Спешащих на работу, было ещё немного.

С сожалением Инга проводила взглядом и быстро промелькнувшую многоэтажку, где находилась их с мужем скромная квартира. На двоих однушки им хватало, но Антон нет да нет, а начинал сводить разговоры к ипотеке, упрямо стараясь лишить её последнего аргумента для отказа от беременности. Он не понимал, что категоричность супруги была никак не связана с отсутствием свободной комнаты. Ей элементарно было страшно представлять, что в доме появилась бы маленькая угрюмая копия мужа, которую она стала бы вынуждена любить.

… Вот если бы речь шла о сероглазом черноволосом сорванце!

Девушка протянула руки к чемодану и, немного пошарив по отделениям под пристальным взглядом спутников, вытащила платок Риэвира. Не то, чтобы у неё возникла необходимость вытереть слёзы или высморкаться. Нет. Ей просто пришло в голову, что так тот находился бы в большей сохранности. Этот сувенир был ей дороже всех картин мира.

Впервые сотруднице довелось войти в здание офиса не через общую раздражающую проходную. Там действовал контроль по отпечаткам пальцев, но устройство считывало рисунок подушечек с переменным успехом. Зачастую некоторые не могли попасть внутрь даже с третьей попытки. Техника настойчиво твердила исключительно вежливым голосом: «Пожалуйста, попробуйте ещё раз». Собирающаяся при этом очередь старалась похохотать, высказывая различные предположения. Кто-то подмечал, что виной нерабочая карма. Кто-то предлагал, руки помыть. В один день шутники и вовсе положили рядышком бубен, призванный послужить нетонким намёком, что пришло время танцев. Музыкальный инструмент охранник с проходной убрал быстро, но о нём вспоминали месяцами, потому что услышать от устройства только: «Спасибо, проходите» никак не получалось. Наверное потому, что для обычных трудяг не использовались теже технологии, что и для входа руководства и службы безопасности. Здесь уже шло сканирование сетчатки глаза, да и отпечатки распознавала дверная ручка.

– Круто! – не удержалась от восклицания Инга.

Однако коридор за дверью ничем не отличался от общего интерьера здания. Стены были выкрашены в тот же скучный серый цвет. Прорезиненное напольное покрытие не скользило. Встроенные светильники освещали пространство тем же нейтральным светом. Если бы не белое выпуклое обрамление окон и дверей, да заботливо расставленные растения и развешанные плакаты да схемы, то всё выглядело бы строго, дорого, но… чрезвычайно уныло.

– Добрый день, Инга Валерьевна. Мы вас очень-с ждали, – поприветствовал её престарелый доктор с блёклыми синими глазами, протягивая руку. – Я Олег Юрьевич Кузнецов.

– Приятно, – улыбнулась она ему и пожала ладонь.

Лично Олега Юрьевича Инга толком не знала. Однако Павел, когда приезжал в Москву по делам командировки, увидев старичка в общей столовой, тут же бросился здороваться с тем. В результате ей пришлось обедать в одиночестве, а после и подойти к приятелю попрощаться, чтобы тот не обижался на её уход. В целом, Павел отзывался об этом человеке, как о настоящем мастере своего дела.

– Вы уж простите, что мне вас придётся так сразу в оборот взять, – извинился тот. – Но переданных с Острова отчётов о состоянии вашего здоровья нашему руководству мало. Так что вам бы небольшое обследование пройти. Анализы сдать, МРТ сделать.

– Никаких проблем, – обречённо согласилась Инга, ощущая, что отныне из гусеницы превратилась бабочку… являющуюся эксклюзивным материалом для исследований.

– Вот и хорошо. Приятно-с, когда человек перед тобой всё понимающий, – старичок добродушно улыбнулся, и ей показалось, что подумай она хоть о каком-то сопротивлении, как вокруг запястий появились бы крепко-накрепко приковывающие к лабораторному столу ремни. – Чем быстрее закончим, тем быстрее ответы будут. Тем быстрее с руководством переговорите и домой вернётесь.

Вчерашний разговор с Шейтенором дал понять, что до следующего дозора следовало забыть о свободном передвижении по Поднебесью. Старший Владыка обещал дать окончательное согласие на изменение состава своего отряда лишь после месяца испытательного срока. Так что Риэвиру следовало проявить послушание и строго соблюдать общепринятый распорядок. Хотя бы временно. Однако его (не ставшего ничего и никому озвучивать про встреченную им загадочную особу) нынче небесные острова так и манили. А потому с самого утра он время от времени грустно вздыхал, но продолжал смиренно разбирать кипу транспортных документов. И всё же вся печаль Риэвира вмиг испарилась, едва ему довелось наткнуться на списки туристов, покинувших Остров на последних рейсах. Само собой, место таким бумагам надлежало занять в архиве. Но, прежде чем направить те туда, парень нашёл в перечне знакомое имя и переписал контактную информацию в блокнот. Сердце его застучало несколько быстрее, как если бы стало совершено нечто преступное. Хотя недозволенное только-только собиралось произойти.

Пользоваться интернетом в личных целях на Острове не дозволялось. Как Владыка, Риэвир прекрасно понимал – запрет происходил из факта, что ценности большого мира совсем не подходили под основу существования островитян. Происходило, по сути, ограждение молодёжи от соблазнительного вероятного и вместе с тем глубоко невозможного будущего. Также низводилась на нет возможная утечка информации. Да и других причин с лихвой хватало!

Вот, в частности, не имей он возможности связаться с Ингой, то разве строчилось бы сейчас письмо той? Но нет. Старательно подобранные слова складывались в предложения, стирались, а затем снова появлялись в другом контексте. От усердия создания текста (который бы и выразил его желание пообщаться, и вместе с тем не выходил бы за рамки официальности), Риэвир аж высунул кончик языка. Наконец, после битого часа стараний у него получилось уместить результат в пару строчек:

«Добрый день!

Я сожалею, что не смог сдержать своё слово и проводить тебя на корабль. Это не очень повлияло на твоё отношение к Острову?

Вл. Р.»

Писал он не с рабочей почты. Специально зарегистрировал новый адрес. И даже подписался таким образом, чтоб только посвящённый человек смог разобраться, кто же отправитель. А после, довольный собой, нажал на кнопку «отправить» и с замиранием сердца продолжил заниматься прочими делами.

Сначала он проверил, пришёл ли ответ, по прошествии часа. Затем трижды каждые полчаса. А под конец приступил к обновлению страницы каждые десять минут. Уведомление показывало, что письмо стало прочитано почти сразу после отправки… Но ответное послание так и не появлялось.