Глава VII

АСТРИД

Почему его штаны такие тесные? Это все, о чем я могу думать, пока мы спускаемся по узкой лестнице Отдела Лени. Когда я засунула руку в его карман, чтобы забрать ключ, сразу же встревожилась тем, как близко прилегает ткань к его твердому бедру. В том, что я схватила не тот ключ, я виню его неприлично узкие брюки. Не то чтобы я действительно верила, что могу сбежать, даже освободившись от наручников. Но попробовать стоило. По крайней мере, Охотник пообещал выслушать меня, потому что теперь достать нужный ключ у меня нет ни единого шанса.

Я краснею при воспоминании о том, на чем остановился мой взгляд, когда этот мужчина сунул маленький кусочек меди себе за пояс. Несмотря на то что я не видела, что скрывается под его нижним бельем, вырисовывающихся очертаний было более чем достаточно, чтобы осуществить… предварительный осмотр.

Черт бы побрал его узкие брюки. Конечно, они достаточно большие, чтобы вместить такого, подобного медведю, мужчину, как он. Почему он не выбрал более разумное для тайника место?

Когда мы достигаем нижнего этажа, Охотник ускоряет шаг. Он одержим идеей напасть на след предполагаемого вора. Вора, который забрал какую-то важную вещь. Какую именно, Охотник мне не говорит. Все, что мне остается, это следовать за ним.

Он выводит нас через дверь, на которой нет никаких табличек. Теплый воздух встречает нас с другой стороны. Я оглядываюсь и понимаю, что мы находимся позади Отдела Лени, рядом с дорожкой, которую пересекли не так давно. Однако вместо того, чтобы вернуться тем же путем, Охотник ведет нас по более узкой тропинке, украшенной по бокам кустарниками и клумбами с кактусами. Вокруг почти никого, так как большинство посетителей уже нашли, каким порокам посвятить остаток ночи. Из Отделов Похоти, Жадности и Обжорства доносятся звуки музыки – три отдельные мелодии, которые каким-то образом умудряются заглушить грехи, царящие за их дверями. В то же время Гнев и Зависть останутся тихими до конца вечера. Музыка становится громче по мере того, как мы приближаемся к концу тропинки. Она выходит на главную дорожку, где Охотник резко сворачивает налево.

– Мы уже близко, – бормочет он себе под нос, ведя нас по аллее между Похотью и Гневом.

– Близко к чему? – У меня мурашки по коже от темного переулка в сочетании со знойными ритмами, доносящимися из каждого окна Отдела Похоти. Внезапно быть прикованной к человеку, готовящемуся встретиться с вором, кажется мне безрассудным. – Разве тебе не следует расстегнуть наручники, прежде чем ты займешься своими… сомнительными делами?

Он усмехается.

– Ни за что.

Когда мы огибаем заднюю часть Похоти и направляемся к саду, я пытаюсь привести другие аргументы.

– Что, если… что, если меня ранят? Что, если меня убьют? Кажется, ты очень хочешь выполнить свою миссию, но если кто-то другой доберется до моего сердца первым, ты уже не сможешь его вырезать.

Мои слова привлекают внимание Охотника. Он резко останавливается и хмуро смотрит на меня. Его рот приоткрыт, будто он хочет что-то сказать. Затем мужчина поджимает губы и, не говоря ни слова, тянет меня вперед. Он делает еще несколько шагов, прежде чем снова останавливается и осматривается по сторонам.

– Чертовы цветы, – бормочет он, потирая переносицу. С разочарованным рычанием Охотник направляется прямо в сад. Вход – задрапированная вьющимся жасмином решетка из солнечного камня – ведет к множеству грунтовых дорожек, выложенных опалом. Ароматы сирени и роз наполняют мои чувства и успокаивают нервы – приятная вещь, учитывая, что мне все еще не удалось получить новую дозу пурпурного малуса. При встрече с вором мое настроение будет иметь большое значение. Создав положительное первое впечатление, я могла бы побудить его помочь мне.

Я глубоко вдыхаю, позволяя прекрасным ароматам успокоить меня еще больше.

– Я люблю цветы, – говорю я, сопровождая собственный шепот вздохом.

– Конечно, любишь, – говорит он, будто это что-то плохое. Я бросаю на Охотника взгляд. С тех пор как мы вошли в сад, он стал более напряженным и, кажется, перестал идти прямо по следу, как делал это в Отделе Лени. Вместо этого мужчина ведет нас по лабиринту пешеходных дорожек, поворот за поворотом, только для того, чтобы изменить направление. В глаза также бросается, как он время от времени прикрывает нос или зажимает переносицу, будто не может справиться с восхитительно сладкими ароматами, которые нас окружают.

И тут я все понимаю. С таким острым обонянием, как у Охотника, аромат сада может оказаться невыносимым.

– Ад цветущий, – цедит он сквозь зубы, резко останавливаясь и проводя рукой по лицу. – Терпеть не могу это место.

Видя его таким расстроенным, я понимаю, что сейчас идеальное время и место, чтобы попытаться сбежать. Я прикусываю губу, проклиная себя за то, что ранее так глупо попыталась украсть у него ключ. Если бы только я подождала нужного момента…

Рядом раздается глухой стук, такой тяжелый, что опаловая ступенька содрогается у меня под ногами. Мы поворачиваемся на звук, но в темноте видим только силуэты кустов и деревьев.

Еще один глухой удар. На этот раз одно из деревьев колышется.

Или… возможно, это вовсе не дерево.

Силуэт смещается, заставляя ступеньку снова загрохотать. Затем тень отклоняется в сторону.

К нам.

Охотник отступает назад, увлекая меня за собой. В этот момент появившаяся из-за деревьев высокая фигура выходит на тропинку.

У меня перехватывает дыхание, когда луна освещает зеленую кожу, огромные мясистые руки и рот, полный заостренных зубов.

Огр.

И не просто какой-нибудь огр.

Мертис, который сражался с Хелоди в яме. Он носит ту же набедренную повязку и то же свирепое выражение лица. Чтобы удостовериться окончательно, я замечаю отсутствие пальца на его правой руке – пальца, который откусила Хелоди. Я не могу понять, как ему удалось выжить. Гриффоны – мастера быстрого обезглавливания. Значит, либо Хелоди проиграла, либо орг сдался.

Ни один из сценариев не приносит утешения.

Не тогда, когда прямо перед нами стоит злобный фейри, из чьей пасти капает слюна и в чьих желтых глазах читается жажда голода.

Мертис переводит взгляд с меня на Охотника, словно раздумывая, кого из нас сожрать первым.

Подобные нападения, на людей или фейри, в высшей степени незаконны. Этот факт утешал меня, когда я пустилась в бега и впервые в жизни осталась одна. Но теперь…

Теперь такие запреты, похоже, не имеют ни малейшего значения. Кого волнует закон, когда вас вот-вот съест огр?

Губы Мертиса кривятся в злобной улыбке, обнажая еще больше острых, как бритва, зубов. Он переминается с ноги на ногу, отчего земля снова начинает сотрясаться.

– Отойди, – рявкает Охотник. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что приказ был адресован не огру. Мужчина вытягивает передо мной руку, но, поскольку она прикована к моей, данный жест только вынуждает меня ударить себя в живот своей собственной рукой.

Я стону, и он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, переводя взгляд с моего лица на манжеты.

– Извини, – бормочет Охотник. Он поворачивает руку так, чтобы я оказалась полностью скрыта за его широкой спиной. – Я вынужден попросить тебя достать ключ.

Меня пронзает всплеск тревоги.

– Что?

– Протяни руку вперед и вытащи ключ.

– Сам его вытаскивай!

– Мне придется сразиться с ним! Уверена, что хочешь быть прикованной ко мне, когда он нападет?

Я оглядываю торс Охотника как раз вовремя, чтобы увидеть, как пригнулся готовый к атаке Мертис.

– Возьми ключ. Сейчас же.

Это все, что я слышу, прежде чем огр бросается вперед.

Охотник отступает, заставляя меня, в свою очередь, отшатнуться, но мы делаем всего три шага, прежде чем огромная рука Мертиса смыкается на голове Охотника. Даже с отсутствующим пальцем хватка огра кажется невероятно сильной. Время будто бы замирает, когда желчь подступает к моему горлу, пока я с ужасом наблюдаю, как Мертис сжимает кулак вокруг шеи Охотника. Какая-то часть меня задается вопросом, должна ли я позволить этому случиться, позволить огру убить моего похитителя. Но стыд, чувство вины, отвращение тут же заставляют подобные мысли испариться. Чувство вины. Отвращение.

Пусть мне не нравится Охотник, который покушался на мою жизнь, но, что бы он обо мне ни думал, я не убийца. А если позволю ему умереть…

Мои глаза расширяются, когда Мертис сжимает кулак сильнее. Что-то большое и пушистое пытается оторвать руку орга от лица Охотника. Из коричневой массы вырастают огромные когти. Это что… рука?

– Ключ, – хрипит Охотник сдавленным, приглушенным ладонью чудовища голосом.

Не раздумывая ни секунды, я проглатываю панический визг и прижимаюсь к спине своего похитителя. Свободной рукой я дотягиваюсь до его ширинки… а затем скольжу ладонью внутрь. Возможно, сейчас не время для скромности, но мои щеки все равно пылают, пока мои пальцы опускаются по его теплой коже, обнаруживая то, очертания чего я заметила раньше. Чтобы дотянуться, я наклоняюсь ближе к его ребрам, хватаясь за некоторые вещи, которые мне действительно не следовало бы трогать. Охотник, кажется, ничуть не встревожен. Хотя в данный момент у него есть гораздо более неотложные дела, чем быть бесцеремонно облапанным своей пленницей. Тем не менее моя задача становится более затруднительной из-за того, как он ерзает и уворачивается в попытке отбиться от огра.

Я поднимаю взгляд и вижу, что пушистая коричневая масса внутри кулака Мертиса стала больше. На самом деле это все, что я действительно вижу. Голова Охотника теперь полностью скрыта, но я все равно могу слышать его голос.

– Ключ, черт побери!

– Я пытаюсь, – огрызаюсь я в ответ, возобновляя свои усилия.

– Из-за этих наручников я не могу полностью перекинуться.

– Я же сказала, что пытаюсь.

Я тянусь дальше, глубже. Наконец, кончиками пальцев я касаюсь металла. Зажав ключ между пальцами, я вытаскиваю ладонь. Я отступаю назад, ключ дрожит в моей руке. Я не уверена, кого должна освободить первым – себя или его. Если освобожусь, смогу убежать далеко, прежде чем Охотник даже подумает искать меня снова. Теперь, когда я знаю, как его раздражают цветочные ароматы, у меня появилось преимущество.

Но может ли он изменить форму с наручником на запястье? Я знаю, что фейри могут принимать зримую или незримую форму и в одежде. При этом даже прорастающие сквозь них крылья или когти не портят наряда. Но входят ли в этот список металлические наручники?

– Надеюсь, что не пожалею об этом, – бормочу я, сначала вставляя ключ в замок его манжеты. Когда звуки борьбы становятся громче, мое сердце колотится о ребра. Наконец плоский конец манжеты открывается. Рывком я отцепляю изогнутую сторону от запястья Охотника, и он замахивается освобожденным кулаком, целясь в живот огра. Я медленно отступаю на несколько шагов, стараясь не привлекать к себе внимания Мертиса…

Слишком поздно.

Огр устремляет на меня взгляд своих желтых глаз. С рычанием он отпускает шею Охотника. Я успеваю заметить только размытое пятно коричневого меха, белья и кожи, прежде чем Мертис проводит острыми зелеными когтями по передней части туловища Охотника. Огр покрывается брызгами крови и отбрасывает Охотника в сторону, будто тот весит не больше тряпичной куклы.

Затем Мертис бросается на меня.

Загрузка...