Вкус ночи (СИ)

Глава 29. Последний шанс или Жестокие игры судьбы

Я даже и подумать не могла, что встреча с прошлым настанет так скоро. Мы с Фло сделали все, чтобы спрятаться, но этого оказалось недостаточно.

Или это просто судьба.

Наверное, пока я не посмотрю страху в лицо, я не смогу исцелиться.

Я не смогу начать жить.

Прежде, чем я успела подумать, что делать дальше, разум поглотили ярость и ненависть.

Я бросилась вперед со всей вампирской скоростью, сгораемая внутренним беспощадным огнем.

Душа разрывалась на части, и это приносило самую настоящую физическую боль.

Во рту стоял привкус крови, а ее запах будил жажду, которая с каждой секундой становилась все безумнее. И я тоже.

Зрение заволокла красная пелена, когда я услышала мучительный стон. Тихий, очень тихий.

Это подняло на поверхность монстра. В голове загрохотало так, что я перестала слышать что-либо. Я перестала воспринимать что-либо.

Это уже была не я, а нечто, что собой представлял Брендон.

Хищник. Охотник. Порождение ночи.

Из груди рвался дикий рев, а воздух вибрировал из-за потоков магии.

Жажда крови — убийства — стала движущей силой.

Клыки пульсировали, в то время как внутренности жгло от ненависти, когда я, наконец, добралась до вампирши и схватила ее за волосы.

Все внутри меня сотрясалось от силы, которая рвалась наружу. Разум пытался пробиться, но внутренний монстр был сильнее. Он подавлял меня.

Я сжала волосы вампирши в кулаке, едва не подавшись соблазну выдрать их, но мне было нужно, чтобы она ослабила челюсти.

— Он мой! — прогрохотала я.

Она зашипела и резко вывернулась в стремлении напасть, но я успела среагировать.

В следующее короткое мгновение ее лицо врезалось в каменную стену, и я удовлетворено заурчала. Хруст сломавшихся носа и челюсти был музыкой для моих ушей.

Но этого мне было мало!

Я желала переломать ей все кости, выпотрошить ее, разорвать и сжечь. Хотя и этого казалось недостаточно.

Она убила мою семью! Она причинила вред Брендону!

Рыча, вампирша резко ударила меня в грудь, и я пролетела пару метров, пока не ударилась о стену.

Боль едва чувствовалась, она не могла пробиться сквозь слои отрицательных эмоций, благодаря которым монстр внутри меня становился только сильнее.

Я успела подскочить на ноги прежде, чем я вампирша нанесла мне еще один удар. Мы зашипели друг на друга, оскалив клыки.

Краем уха я слышала, что добрались стражники, но я не могла думать ни о чем другом, кроме твари, которую хотела разорвать.

Она бросилась в сторону Брендона, но я успела схватить ее за длинные черные волосы.

Она зашипела на меня, и я, сжав ее гриву, ударила вампиршу коленом в лицо. Кости, успевшие срастись, снова сломались с хрустом.

Но боль ей была нипочем. Казалось, она только подписывалась ею.

Вампирша с яростным ревом сбила меня с ног, и ее когти впились мне в горло. Что-то обжигающее попало в кровь, из-за чего перед глазами потемнело. Яд?

Силы вдруг покинули меня, и я перестала отбиваться. Все бушующие эмоции и чувства угасли. Пустота опустилась тесным куполом на разум и душу.

Я бы задохнулась, но легкие вновь были наполнены кислородом. Боль и жжение в горле сменились легкой неприятной пульсацией.

Я открыла глаза, и вместо темноты увидела расплывчатую фигуру. Кажется, она горела. И кричала.

У нее на голове сидело маленькое горящее нечто. Вроде бы знакомое, и не совсем.

Я успела перекатиться на бок, когда фигура двинулась на меня. Инстинкт снова взял верх, и я быстро поднялась.

Слабость никуда не делась, но, по ощущениям, мне стало легче. По крайней мере, я могла двигаться и думать.

Когда зрение полностью прояснилось, я увидела Мими. Она яростно билась с вампиршей, которая полыхала разноцветным огнем и вслепую искала источник своих мучений.

На несколько секунд я забылась, смотря на элементаля. Она была… другой. Не маленькой кошечкой с пушистым хвостом, ярко-оранжевой шерстью, белыми лапками и острыми ушками с кисточкой на конце.

Она стала больше, гораздо-гораздо больше. Ее шерсть окрасилась в белый, но продолжала так же полыхать огнем. Глаза горели ярким изумрудом.

Болезненный стон привлек мое внимание. Я побежала к Брендону, рядом с которым опустились двое уцелевших стражников, которые намеревались поднять его.

Внутри тут же все заклокотало от яростного желания уберечь Брена. Не позволить никому коснуться его.

Я грубо оттолкнула крупного мужчину, зарычала на второго, отчего тот отшатнулся, и опустилась на колени.

Брен был бледен… Шея кровоточила, блуза вся пропиталась кровью. Раны были и на запястьях, и на груди, и на животе, и даже на бедрах.

У меня от ужаса свело живот, а к горлу подкатил ком тошноты. Я едва не разревелась. Плевать мне было на свое тело, я переживала за Брена.

Какую боль он перенес, пока она его иссушала?

Как он страдал..

Он не открыл глаза, когда я осторожно взяла его на руки.

Даже не застонал. Если бы не слабое биение сердца — единственное, что я сейчас слышала — я бы решила, что потеряла его.

Нет. Я не была готова его потерять.

Ни сейчас. Никогда.

Мими нагнала меня, когда я почти добежала до спальни Брена. Стражники, которые остались с ней, топали поблизости.

— Дай ему кровь. — посоветовала она, как только я вошла в спальню. — Она не излечит раны, но не позволит умереть.

Разрываемая страхом на куски и убиваемая чувством вины, я положила Брендона на кровать.

Кровь, которая продолжала течь из искусанной шеи, пропитала мне рубашку.

Ее запах не давал нормально сосредоточиться. Он пробуждал то чудовище, которое лишь недавно скрылось в глубине.

Я была вынуждена кусать себе губы и щеки до крови и боли, чтобы сбить жажду. Это срабатывало, но эффект был недолгий.

За нами забежали выжившие стражники. Едва ворочая языком, я отослала их за помощью, затем опустилась на край кровати и взяла Брена за руку. Она была ледяной.

— Кровь, Ката. — напомнила Мими.

Тяжело сглотнув, я поднесла запястье к клыкам и, не рассчитав силы, прокусила его достаточно глубоко. Боль разлилась по всей руке, и я поморщилась.

— Хватит пары глотков. — сказала кошечка.

Я боялась, что не получится напоить Брендона в бессознательном состоянии. Но с горем пополам эти жалкие крохи оказались в нем.

Потом прибежали целители и зельевар. Они оказали всю необходимую помощь и заверили меня, что жизни «эссы Каталеи» ничего не угрожает.

Только тогда я смогла с облегчением выдохнуть. Но чувство вины грызло меня.

— Я напишу Кристиану о случившемся. — сказал Вариан, когда целители ушли.

Я ни на что уже была не годна. У меня не было сил.

Я едва заметно кивнула Вариану.

— Мы во всем разберемся Брен. Виновные понесут наказание.

— Они уже понесли! — зашипела Мими.

Прятаться она не стала. Кадык Вариана нервно дернулся, когда он сглотнул.

Кошечка его пугала. И не только его. Целители тоже тряслись от страха рядом с ней.

Зря они так, она хорошенькая. Когда сытая и довольная.

— Не думаю. В особняк впускали только тех, кто прошел проверку у видящего. Кристиан перед отъездом позаботился об этом. Возникает вопрос, кто позволил войти в дом этим тварям? — он устало вздохнул. — В любом случае, мы разберемся. Девочке ничего не угрожает, Брен.

Вариан пошел к двери. Я вспомнила о Флоре резко, что даже боль ударила по вискам.

— Как Флора? — спросила я.

Вариан повернулся.

— Не могу сказать, действует ли антидот, но яд больше не атакует ее организм. Думаю, я на пути к успеху.

Облегчения я не ощутила. Вместо этого меня заполнило беспокойство.

— То… чудовище ей не навредило? — спросила я, затаив дыхание.

— Нет. К счастью, нет. Благодаря тебе, Брен.

Вариан улыбнулся на прощание и скрылся за дверью.

Я же упала спиной на кровать, окончательно обессилев, и протяжно выдохнула.

— Я сожгла ее. — сообщила Мими, сев мне на живот.

— Она не встанет?

Страх от этой мысли принес холод.

— Нет. После этого огня еще никто не воскресал.

— Спасибо тебе, Мими. Не знаю, что бы случилось, если бы не ты.

И ведь правда..

Я бы не справилась ни с тем чудовищем, ни с другим. Даже с этим вампирским телом я не имела возможности одолеть их.

Только огонь Мими стал спасением.

И все-таки это была судьба. И моя встреча с Мими, когда я помогла ей, и нападение анимпов на мою семью.

Как же жестоки Боги..

— Я обещала беречь тебя. — кошечка легла, вытянув лапки и положив на них голову.

— Поверить не могу, что все закончилось. — сказала я чуть позже.

Осознание случившегося приносило облегчение, но и страх. А что же будет дальше?

— Еще не все, Ката. — возразила Мими.

— Разве?

— Ты не открыла ему свою душу. Сделай это, и обретешь покой.

— Так я и поступлю..

Я поклялась себе, что как только Брендон придет в себя, я во всем ему признаюсь. И будь, что будет.

В глубине души я надеялась, что он не возненавидит меня. Но эта надежда была крайне мала.

Я не заметила, как уснула, согреваемая теплом кошечки.

Мне казалось, что это невозможно, потому что я боялась даже смыкать глаза, но усталость взяла свое.

Меня разбудил тихий голос. Мой голос…

Я резко подскочила и, не успев протереть глаза, уставилась на Брендона.

Он взволновано смотрел на меня, поглаживая Мими, которая лежала у него на животе.

— Ты пришел в себя. — сказала я хрипло и очень тихо. — Как… как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

Он мягко улыбнулся, и у меня сжалось сердце. Грудь наполнилась теплом.

— Не в полном порядке, но помирать не собираюсь. Точно не сегодня. — его улыбка стала шире.

— Не шути так. — я поджала под себя ноги и уткнулась подбородком в колени.

Из-за его слов внутри растекся яд, а на глаза навернулись слезы.

— Ката..

— Я не хочу тебя потерять, Брен. — едва слышно сказала я.

Либо он не расслышал, либо не нашелся, что сказать. Я посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты можешь возненавидеть меня, но я больше не могу это скрывать.

Я сделала глубокий вдох, приготовившись. Сердце билось так громко и сильно, что это было почти оглушительно и больно.

— Я согласилась выйти замуж за Кристиана не из любви. Я никогда его не любила… по крайней мере, как мужчину. Мы с Фло едва сводили концы с концами, из-за долгов ее могли упечь в тюрьму. Я не знала, что делать. Как выбраться из этого положения. Пока не появился Кристиан. Он открыто заявил о своем интересе ко мне, а после предложил сделку. Я согласилась.

Его — мои — глаза потемнели. Лицо, только-только обретшее краску, побелело.

Мой голос задрожал от страха:

— М-мое т-тело в обмен н-на его покровительство. Мне было плевать, что будет со мной, но я не могла бросить Флору. Она все эти годы спасала меня, жила ради меня, не знала другой более легкой жизни. Благодаря ей, я оказалась в академии и благодаря ей… я… я..

Я запрокинула голову и протяжно выдохнула. Слезы жгли глаза, но я не позволяла себе плакать.

Брен не требовал, чтобы я рассказывала дальше. И пока он молча ждал, я брала себя в руки.

— К-кристиан оказался другим. Не таким, как многие вампиры: жестоким, беспринципным, бесчувственным монстром. Он был осторожным, заботливым, терпеливым. Он избавил нас с Флорой от проблем, оплатил все задолжности, уберег ее от заключения и сохранил ее лавку. Позволил мне остаться в академии. Что самое главное, он не заставлял меня спать с ним. Только просил раз в неделю позволять питаться мною.

Брен судорожно выдохнул. Я метнула в него напуганный взгляд. Парень запустил пальцы в волосы и сжал их, глаза закрыл.

— Брен..

— Дальше, Ката. — сказал он твердо.

Я молчала слишком долго, потому что боялась сказать ему. Следующие слова могли перечеркнуть все. Если прошлые уже это не сделали..

Наконец, решившись, я продолжила:

— Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Я бы хотела быть с тобой, Брен. Черт возьми, да я люблю тебя больше жизни! Но… но… я… не могу. Да и после этого..

Он уставился на меня, как на призрака. Его взгляд был наполнен такой болью, такой мукой..

Я больше не смогла сдерживать слезы. Задрожала, чувствуя, как разваливаюсь на части.

— Что? — жестко спросил он спустя долгую минуту.

А может, и больше. Я уже успела рассыпаться на мелкие частицы.

— Что, Ката?

— Ты не поймешь меня. — я отвернулась от него. — И не простишь. И возненавидишь..

— За что я должен тебя прощать? За то, что ты спасала свою единственную семью? За то, что пыталась выжить? Да черт бы все это побрал! Я не осуждаю тебя. Я не ненавижу тебя. Это попросту невозможно.

Смаргивая слезы, я повернулась к нему. Все внутри замерло, либо, чтобы взорваться, либо, чтобы наполниться теплом.

— Я люблю тебя, Веснушка. Ты лучшее, что случилось в моей жизни. До тебя я и не жил вовсе. Мир был бесцветным, ненужным, пустым. Только после встречи с тобой я увидел все то, что не замечал раньше. Отец настолько сломал меня, что… — он немного помолчал, не смотря на меня. — Ты исцелила меня.

Его слова, как лучи солнца, обогрели меня.

Однако, стоило вспомнить нечто важное, нечто что играло самую главную роль, как я снова лишилась необходимого тепла.

— Я дала ему клятву. Вот почему я принадлежу ему, Брендон. Полностью. Мое тело, душа. Кровь. Все его.