Дочь лорда-5. Вихрь Бездны

Часть первая. Глава первая

И плыли они без конца, без конца,

Во мраке, но с жаждою света.

И ужас внезапный объял их сердца,

Когда дождалися ответа.

Константин Бальмонт.

Часть первая. Шепот теней.

Глава первая.

Начало Месяца Заката Весны.

Эвитан, Южный Тенмар – Лютена.

1

- Подожди-ка, подожди-ка! – Витольд – хороший парень. Но не понимает очевидных вещей! – Ты хочешь сказать, твой дядя сам отправил тебя в гости к некоему дворянину? Весьма далекому от понятий чести – по словам того же дяди? Куда ты едешь – никто, кроме этого родственника, не знал. А по дороге на тебя напали бандиты? Во главе с секретарем опять же – твоего дяди. И при этом ты упорно считаешь, что дядя - ни при чём. Ну ты даешь!

Они ругаются уже полчаса! Хорошо хоть – никто не слышит. Кроме не самых лучших в подлунном мире коней, дорожной хляби, пронизывающего ветра и похожих на черные озера полей по окраинам бесконечной дороги. А еще – унылых, с осени голых деревьев на горизонте!

Брр!

- А куда нам еще ехать? – почти равнодушно вопросил Леон.

Он замерз, устал. На холоде разнылась едва успевшая зажить рана! Сейчас бы - в тепло постоялого двора!

Вряд ли кто ищет лиарского беглеца на юге Тенмара. Четвертой ночевки у костра Леон просто не выдержит! Он – не кошка, чтобы на нем всё мигом заживало. Леон – ранен, от усталости еле держится в седле! И при этом еще должен спорить с не слишком умным собеседником, чей конек – продолжать спор ради спора!

- Да куда угодно, но не в пасть же к голодному шакалу!

Юный лорд с тоской потуже затянул плащ. Зима превратила лисий мех в тончайший шелк. И жалкая тряпка не спасает ни от ледяного ветра, ни от зябкой сырости!

- Почему ты думаешь, что дядя Ив заодно с секретарем? – Леон и сам в это почти верил. Но не признавать же теперь правоту Витольда!

- Да хотя бы потому, что он отослал тебя к этому Игнасио Веге!

Вит уже почти орет. А еще из Ритэйны! Впрочем, он ведь десять лет болтался на Юге. Карлотта – тоже южанка. А секретарь дяди и вовсе – вылитый бродяга-банджарон. На одну рожу стоит взглянуть...

- Ты не знаешь этого Вегу, а я знаю! Его папаша – первая мразь Илладэна! Замечен во всём, кроме людоедства.

Завтрак Леона едва не вырвался обратно!

– Не оказался в тюрьме лишь потому, что имеет связи при дворе! И нехилые, учти. А сам Игнасио… то же, что и его папенька, только меньших масштабов. Не успел еще просто, знаешь ли… И к такому мерзавцу дядя отсылает родного племянника? Помнишь сказку о девочке, которую мама в лес послала - с пирожками для больного дедушки-лесничего?

- Но там ведь оборотень принял облик матери…

- А твой дядя – сам оборотень! Только в другом смысле. Понятно?

- Но я же его племянник…

Как же зверски холодно! А еще – мерзко и тоскливо! Ведь Творец есть. Так зачем же допускает, чтобы родные предавали родных?! Почему не карает клятвопреступников?!

- Когда речь о деньгах или чтобы выслужиться перед хозяином - родственные связи побоку, поверь мне!

Горько усмехается Вит, тоскливо молчат мокрые черные палки деревьев.

Сейчас бы слезть с коня, рухнуть на землю и разреветься! Но не в эту же сырость… Были бы здесь сухие листья! И чтобы папа был жив и гладил по голове. Жить бы снова дома, тайно любить Полину, мечтать о гвардии!

Слезы упорно лезут на глаза. От ледяного ветра! Ну почему даже здесь, в Тенмаре, столь холодная весна?!

Почему нельзя на теплый и сухой постоялый двор? Почему пришлось ехать кружным путем – из-за проклятых отрядов на границе? Да и те – лишь по слухам окрестных крестьян.

Да даже если там и впрямь видели каких-то людей - так в цветах же Ормхейма! Какое Эрику-то дело до Леона?!

Собирались же ехать напрямую… Почему, ну почему Витольд - такой осторожный?!

- Дядя мог не знать обо всём…

Так хочется в это верить! Верить хоть во что-нибудь… Леона не могли послать на смерть! Не может быть, что он больше никому не нужен. Что его предали все! Творец такого не допустит…

- Тенмарец – и не знал? – Витольд рассмеялся – сухо и зло. – Да и чего он не знал? Если уж ему известно, что младший Вега – контрабандист! Не удивлюсь, если выяснится, что твой добрый дядюшка еще и с ним в доле…

- Но… - юный лорд понял, что краснеет. Может, хоть на холоде это не так заметно?

Или у Вита глаза тоже слезятся от ветра?

- Ты что? – То ли глаза виконта Тервилля вовсе не слезились, то ли он читает мысли. – Ты никак решил, что на Юге каждый второй контрабандой промышляет? А в Илладэне и вовсе - каждый первый?

- Да ничего я не думал...

Витольд, слава Творцу, кажется, не зол. Просто удивлен.

Глава вторая

Глава вторая.

Эвитан, Лютена.

1

Юстиниан всегда является в супружескую опочивальню не раньше одиннадцати. И не позже четверти двенадцатого.

Сегодня часы пробили полночь.

Элгэ ждала благоверного, как и положено примерной жене – в постели. Читая легкий роман. И размышляя, сколь верны слухи, что Ричард Касл – на самом деле дама. По стилю похоже. На редкость странно описан главный герой. И на удивление правдоподобно – героиня.

Бедняжка-романистка - если ее разоблачат. Ни один приличный дом до конца дней не раскроет двери перед столь запятнавшей себя дамой. Будем надеяться, «Ричардина» живет там, где «приличных домов» нет.

А что-то другое лучше читать без посторонних глаз. И так Элгэ целую неделю ходила с удвоенным «эскортом». После того, как кислолицая Мэйбелл Гэрсайд, кузина второй жены свекра, заметила в руках хозяйской невестки «Историю ядов и отравлений прошедших веков». И илладийка зареклась столь явно эпатировать местный бестиарий.

Где змеи носят Юстиниана? Не в чьей-нибудь же постели. Хотя хорошо бы…

Элгэ, тяжело вдохнув, задумалась. Не откладывая книгу. Мало ли какая свинья сейчас пялится в невидимую щель в стене?

Как юной илладийке были когда-то непривычны жизнь на виду и свободное обращение при дворе Вальданэ! Как поначалу раздражал Виктор, добивавшийся ее расположения - еще с той эпиграммы…

И как огромна разница между веселым любопытством друзей и жадным, пронырливым шпионажем слуг! И между галантным кавалером Виктором и свиноподобным мужланом Гуго. Или постнолицым Юстинианом - готовым по приказу папочки выполнить «супружеский долг». Набормотавшись предварительно молитв. И не спрашивая согласия жены.

Даже если закрыть глаза – вспоминаются не огненные танцы на площади, среди фонтанов и роз. И не вольный бег разгоряченных погоней коней – на охоте, под пение пронзительно-звонкого рога…

Перед внутренним взглядом встает лишь то, что сейчас творится в Аравинте. Где уже не первый день топчутся сапоги солдатни Ормхеймского Бастарда. Желающего вдоволь повоевать. И получше выслужиться перед слабоумным братцем-корольком. Идиотом, что в детстве мучил котят, а сейчас нашел более… изысканные развлечения.

Элгэ передернуло.

Двадцать пять минут первого. Где благоверный, а?

… - Поженимся, и верная супруга будет ждать муженька в постели - в кружевном пеньюаре?..

- А в мужском камзоле - нельзя? – хохотнул Виктор. – Или, как сейчас – без него?

- И как сейчас – на сеновале? – фыркнула Элгэ. – А в наряде танцовщицы тебя не устроит? С кастаньетами?

- Можно и с кастаньетами, – великодушно махнул рукой Виктор.

Золотистое сено пахнет полевыми цветами. Свежие, еще хранят тепло солнца…

Виктор бы долго смеялся - услышав подробности свадьбы, что получила Элгэ в итоге. Смеялся бы - если б речь шла не о его женщине.

Стук в дверь заставил вздрогнуть. Ну наконец-то! Второй час, Темный и все змеи его!

- Сударыня, это я, - ледяной голос Юстиниана впервые принес облегчение.

- Входите, супруг мой, – столь же чопорно разрешила Элгэ. Едва удержавшись добавить «и повелитель».

Еще примет всерьез. С этой семейки станется…

А вот что с благоверным не всё в порядке – поймет и последняя северная курица. Юстиниан закрыл дверь, быстро затушил свечи. Шурша халатом, нырнул под одеяло. Халат полетел в сторону кресла.

Кажется, не промахнулся.

Так не ложатся спать – так тревогу прячут. Или слезы. Что с муженьком? Ездил к тайной любовнице и теперь прячется от папеньки? Или ездил и застукали?

Любящая супруга приоткинула одеяло. Лезть в душу - не есть признак хорошего тона. Особенно на севере и в этой семье. Но Элгэ – не урожденная Мальзери и не северянка. А илладийская герцогиня имеет полное право на дурной тон и плохое воспитание!

Верная жена чутко вслушалась. Всхлипываний нет. Но такая тишина зависает, когда задерживают дыхание. И боятся шелохнуться.

Элгэ осторожно тронула добытый еще в первые дни плена, спрятанный под подушкой кинжал. Если их сейчас придут убивать – негодяев ждет сюрприз...

Совсем с ума сошла?!

Нужно понять, что случилось! Это может касаться Александры, Диего… Кармэн, Виктора и всех, кто в Аравинте!

В Аравинте, в Вальданэ, в родном Илладэне – когда рядом были одни друзья - Элгэ считала, что способна разговорить любого. Было бы желание.

Но так и не смогла понять этого холодного, равнодушного человека – ее супруга перед Творцом и людьми. Не смогла… да и не пыталась. И теперь одна фраза может испортить всё!

Глухой, едва слышный стук оборвал сомнения. Удары - будто чем-то небольшим, но тяжелым. Молоток? Нет ничего странного, когда кто-то забивает гвоздь… но не в два же часа ночи! И не в особняке, полном спящих людей.

Творец, что творится в этом змеином логове?! И… почему так страшно? Даже в замке Адор не нападал столь липкий, парализующий ужас. Будто сталкиваешься с чем-то…

Глава третья

Глава третья.

Квирина, Сантэя.

1

Гладиаторы не зря предпочитают «Лиса и Ворону». Здесь уютнее, чем в других тавернах.

Серж прислушался к умеренному гулу голосов за соседними столами, к звону кружек. Интересно, что сказал бы отец - увидев, как его домашний, «книжный» сын все увольнительные из «кабаков» не вылезает?

- Тебе лучше перейти к ним, - предложил Роджер.

Шарль Эрвэ с друзьями расположились за три стола от Криделя и Ревинтера.

- Либо мы пойдем туда вместе, либо – никто! – отчеканил бывший корнет. – Ты – мой друг, и им придется с этим смириться.

После смерти той старухи и отравленных цветов в Серже что-то надломилось. Анри скрыл подробности жуткой истории от всех, а что толку – по всей столице гудят зловещие слухи. О хоронивших осиротевшую мать солдатах, назавтра скончавшихся от отравления.

Когда… когда умирал сын старой смертницы, Кридель не смел открыть глаза и отчаянно мечтал оглохнуть. Но когда мать несчастного оседала на руки Тенмара, Серж зажмуриться не сумел. А когда алые цветы летели в лицо Анри – даже и не догадался.

Теперь кошмары снятся не только Роджеру. Закрывая глаза, Серж из ночи в ночь видел кошмарный рвано-багровый цветок, распускающий чудовищные лепестки на белой тунике той несчастной. И слышал проклятия - вперемешку с криками ее насмерть забиваемого сына.

И укол розы юноша тоже помнил. Не все цветы были отравлены? Или судьба, спасая Тенмара, заодно прикрыла и бесполезного бывшего корнета?

Что осталось от твоей жизни, Серж Кридель? От тебя прежнего? Того, кто сам оборвал собственную судьбу двумя выстрелами в своих…

Ушли беспросветное отчаяние и приступы бессильной злости. Осталась тупая, ноющая боль в душе.

- Ты не устал бороться за меня со всеми? – чуть улыбнулся Роджер.

- Я сам решаю, с кем мне дружить, – прозвучало без вызова. И хорошо.

Неужели научился не срываться по каждому поводу?

Анри как-то говорил, что раньше тоже был несдержан. Сейчас в это сложно поверить, но Серж ни разу не слышал, чтобы Тенмар врал.

- Господа, я вам не помешаю?

Откуда взялся этот невзрачно одетый горожанин неприметной внешности? Такого увидишь в толпе – и через миг забудешь. Если вообще обратишь внимание. Может, Роджер его появление и заметил, но для Криделя незнакомец словно вырос из-под стола.

- Разве мы знакомы? – Джерри чуть приподнял бровь.

Оказывается, он умеет говорить и так. Впрочем, наверное, сейчас копирует отца. О министре финансов Бертольде Ревинтере Серж еще в Эвитане наслушался.

- Не знакомы. Но я давно хотел свести знакомство с эвитанцами и взял на себя смелость подсесть к вам.

Господин и в самом деле нагло плюхнулся на третий стул. Который они за каким-то змеем не потребовали убрать.

- Пива, любезный, - небрежно распорядился «взявший на себя смелость». Бросив презрительный взгляд на спешащего к ним подавальщика.

Тот, развернувшись шагах в трех от стола, поспешно ретировался за заказом.

- Тогда вы ошиблись, - любезно улыбнулся Роджер. – Эвитанцы расположились вон в том уютном углу, за строенным столом. Вряд ли вам можем быть чем-то полезны я или мой друг. За сим позвольте…

- Я не ошибся, - зеркальная улыбка растянула тонкие губы. С каждым мигом нахал не нравился Сержу всё больше. – Если, конечно, Роджер Ревинтер, виконт Николс, не сидит за тем самым весьма уютным строенным столом. Но мне показалось, я не ошибся с фамильными чертами Ревинтеров. Ну так что?

- Ну хорошо, я действительно Роджер Ревинтер. Чем могу быть полезен?

Многозначительный взгляд квиринца тонко намекнул на весьма толстые обстоятельства.

- У меня нет тайн от моего друга. Говорите при нем или не говорите вовсе.

- Воля ваша, - господин замолк, дожидаясь вернувшегося подавальщика.

Торопливо водрузив на стол пиво, парень предпочел исчезнуть. И Серж его прекрасно понимает. Жаль, нельзя подхватить Джерри и убраться тоже.

Нужно было уговорить друга пересесть к остальным. И уговорить остальных наконец принять его в свой круг. Дать в морду Эверрату, в конце концов! Потому что если Кридель хоть частично прав с первым предчувствием – ни ему самому, ни Роджеру делать в обществе этого странного господина нечего.

- Итак, теперь, когда нам никто не мешает… - опять многозначительный взгляд.

Бывший корнет не отвел глаз. Это не с Тенмаром в гляделки играть. Уж чужих шавок Кридель отродясь не боялся и впредь не намерен!

Обойдешься, квиринец. Сержу не по себе, ему здесь очень не нравится. Но одного он Джерри в такой компании не оставит!

- …с вами, Роджер Ревинтер, очень желает переговорить весьма важная персона. Из тех, кому не отказывают. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете, господин виконт?