Верен себе

Глава вторая. Первый рабочий день.

Михаил подъехал к КПП в половину восьмого, показал пропуск охраннику, тот изучил документы, кивнул и предупредил:

– У вас допуск только в одиннадцатый ангар и одиннадцатый дробь два в сопровождении, езжайте прямо, он угловой слева.

Миша поблагодарил мужчину и последовал по его указке прямо. Он стал рассматривать ангары: у каждого краской сверху были обозначены номера, но ни у одного не оказалось дробей. Доехав до последнего здания, он увидел, что за ним располагается искусственный полигон с насыпями, там же стояла конструкция, предназначенная для монтировки и установки ракет-носителей.

Увидев разметку для парковки, он остановил машину, надел бейдж на шею и, взяв пропуск, проследовал к ангару. Вход был закрыт, рядом стояли бойцы. Миша ждал своего сопровождающего на первый рабочий день, тот должен был встретить его здесь, но до назначенного времени оставалось еще двадцать минут.

Подумав, он решил прогуляться в сторону полигона. Чем ближе Михаил подходил, тем сильнее поражался его масштабам.

– Наверное, это и есть одиннадцать дробь два, – сказал он сам себе, – но таблички нет. Это сюда мне нужно сопровождение?..

Успокоив себя, что раз таблички нет, то он ничего не нарушает, Миша подошёл ближе к конструкции и смог разглядеть глубину полигона. Навскидку там было несколько километров. На мгновение ему показалось, что он в центре оврага, а в самом его конце он смог разглядеть несколько бронированных щитов.

Но удивило его другое, то, что в конце стояли российские зенитные ракетные комплексы, самоходные и составляющие от того, что явно не вписывался в эти расстояния, в отличии от других, которые подходили.

– По всей вероятности, вы – Михаил?!

Он повернулся в сторону спрашивающего: перед ним стояла светловолосая женщина, на вид лет сорока пяти, в белом халате и кроссовках, с неаккуратно собранным на затылке хвостом, на вид – типичный учёный, единственное, что не вписывалось в её образ, армейский бинокль в руках.

– Да, прибыл на работу.

– Я Елена Андреевна, ваш непосредственный руководитель, – представилась она. – Можно просто Елена, но всё же на «вы».

– Принял.

– Михаил, пока шла к вам, заметила, что вы чем-то озадачены?

– Да, крайне удивлён наличию ЗРК, ну, зенитного ракетного комплекса, – подумав, что она может быть не в курсе, он решил расшифровать.

– А какого именно?

– Далеко, трудно разглядеть, но вроде это от базы «Триумф», – сказал он, указывая на составную ЗРК С-400.

– Нет, Михаил, это база С-500 «Прометей». – В её ответе мужчина уловил нотки хвастовства.

– Наличие тут «Тунгу́ски» с автоматами я понимаю – в состоянии уничтожить ракету, как и «Тор» на таком расстоянии. А вот «Прометей» зачем? Он же на околоземной орбите ракеты ловит… – указал Михаил на несоответствие типов установок и расстояния.

– Всё верно, но в обнаружении ему нет равных.

– Согласен с вами.

– Эти модифицированы и доработаны конкретно под узкое направление, что позволяет увеличить скорость реагирования, но, как вы правильно заметили, С-500 просто соединена с другими, и на этом расстоянии идет комплексное обнаружение.

– Какие ракеты вы тут испытываете? Как я понимаю, до щитов еще ничего не долетало? – усмехнулся он.

– Так все думали, включая меня. – Елена улыбнулась и протянула ему бинокль.

Миша посмотрел через него на щиты, на которых виднелись явные следы от попаданий.

– Это же с выключенной системой обороны? – удивлённо спросил он.

– С включенной, – сухо ответила женщина.

– Но как?! – он попытался обернуться и разглядеть ракеты на точке запуска, но там ничего не было.

– Это, Миша, пока не по твоей зарплате вопрос, – улыбнувшись, сказала она. – Пошли, покажу масштабы работы, наше подразделение и ознакомлю с твоей задачей.

Михаил согласился кивком и проследовал за Еленой.

Они миновали КПП, где их обыскали и изъяли телефоны. Расписавшись за прибытие, они прошли через металлоискатель, и началась экскурсия. Заняла она чуть более двух часов. Миша узнал, где гардероб, комната отдыха, туалеты, лаборатории, а после – непосредственно его рабочее место, где были камеры, имитирующие погодные условия, и куча всевозможных труб, излучателей и приборов, предназначение которых пока оставалось для него непонятным.

Михаил наблюдал за Еленой, которая объясняла ему принципы работы устройств, и чувствовал, как начинает нервничать, поскольку не мог вникнуть ни в одно слово, которое та произносила.

Напряжение выросло до предела, и он стал думать, что вся эта идея – ошибка. Он напрочь не понимал, что ему говорят и чего от него хотят, а Елена тыкала пальцем в монитор одного из блоков камеры и продолжала:

– …которые указывают на примерный состав металла. Буква даёт понять, какой легирующий элемент входит в сплав, стоящая за буквой цифра обозначает среднее содержание элемента в процентах. Первые две цифры – это содержание углерода в сотых долях процента…

– Елена! – перебил её Михаил и, увидев, что она замолчала, продолжил возбужденно: – После слов «Михаил, вот ваше рабочее место» я потерял суть. Мне ни черта не ясно из того, что вы мне тут наговорили, вот от слова «совсем», понимаете?!

Женщина молча посмотрела на него: он имел перепуганный вид, и её реакция на его объяснения, а точнее полное отсутствие таковой, выбило его из колеи ещё больше.

– Елена, я был пилотом, и вот эта… – растопырив пальцы и вжав голову в плечи, он брезгливо указал на аппаратуру и нервно продолжил: – Эта хрень мне вообще не понятна! А то, что вы мне тут говорите… Складывается впечатление, что вы проклятие какое-то читаете на неизвестном языке, и когда вы закончите, сюда явится демон какой-нибудь и скажет: «Да, хозяйка, я прибыл на твой зов»!

Женщина расхохоталась, наблюдая за его реакцией. Положив руку на грудь, она сделала пару глубоких вдохов и выдохов, сложив губы трубочкой, а после, просмеявшись, сказала:

– Ох, дыхание перевела…

Она взяла бумажные стикеры, написала на них что-то карандашом и стала расклеивать по аппаратам рядом с кнопками. Михаил смотрел на надписи, гласящие: «Хрень»; «Хрень номер два»; «Печать»; «Сложная хрень»…

– Михаил, мы же научно-технический центр и поэтому даже зайца курить научим, записывайте последовательность, – подавив очередной смешок, сказала она.

Михаил взял ручку и лист, приготовился писать инструкцию, и она начала объяснять:

– Вот на столе лежат образцы, на стикере так и написано. Берёте образец, помещаете в камеру «Хрень», нажимаете на кнопку «Пуск», а после на кнопку «Запись». Достаёте из «Хрени» и помещаете в «Хрень номер два», нажимаете «Пуск», потом «Запись». Потом помещаете в «Сложная хрень», «Пуск», «Запись» и нажимаете «Печать». Распечатанный файл крепите к образцу и откладываете на стол, где написано «Сюда», – она рассмеялась. – Ну что, так понятно?

Михаил почувствовал себя полным идиотом, но был вынужден признать, что именно так ему и понятно.

– Да, вполне, – кивнул он, испытывая неловкость за то, какими словами пришлось ему всё объяснять.

– Можете приступать. – Елена собралась было его покинуть, но уже на выходе добавила: – Вообще, мне известно, что вы пилот и брали вас на другую работу, но пока ещё нет возможности к ней приступить. Могу успокоить – это временное занятие для вас.

– Спасибо, – сказал Миша, испытав облегчение от данной информации.

До обеда он проделывал вверенную ему работу, строго ориентируясь на стикеры, закреплённых на камерах, столах, кнопках.

В начале первого к нему пришла Елена и отвела в столовую. Во время обеда она уже более непринуждённо и доступно объяснила, что их предприятие занимается химическим моделированием новых сплавов металлов, а работа Михаила заключается в том, что он тестирует как новые образцы материала, так и фрагменты изделий, уже прошедших испытания.

***

Ближе к концу рабочего дня в кабинете начальника службы безопасности шла оживлённая беседа.

– Серёга, ну ты посмотри, как он скачет, – одобрительно говорил гость Сергея Павловича, указывая пальцем в монитор. На экране был Миша, которому явно мешала трость, и он передвигался от аппарата к аппарату, скача на одной ноге.

– Так он же как пилот нам интересен, а наш реабилитолог сказал, либо он избавится от этой трости на данном рабочем месте за пару недель, либо она с ним до конца.

– Ну, пара недель у нас ещё есть, опытный образец пока только на симуляторе работает, – сказал мужчина, поправляя очки.

– Андрей Игоревич, а вы вообще узнавали, можно ли ему доверять?

– Сергей, вот ты интересный, – возмутился гость, разведя руками, – кто мне это скажет? Ты безопасник, вот и разузнай за это время. А что тебя смущает? Проверки он все прошел?

– Да пройти-то он их прошёл, – задумчиво начал хозяин кабинета, – но вот читал его личное дело, с ранением и освобождением мне не понятно кое-что.

– Что?! – недовольно воскликнул мужчина. – Сам себе ногу сломал и прострелил, чтобы компенсацию по ранению получить? – издевательским тоном сказал он, а после добавил: – Парень – герой, не ищи проблем там, где их нет.

– Андрей Игоревич, боевая машина Ка-52 рассчитана на двоих пилотов, они вели бой в городской местности, упали на крышу жилого дома. Он был весь переломанный и подстреленный, сигнальные огни сам запустить не мог, а обнаружили его именно по сигнальным огням. Когда эвакуировали, второго пилота не было, выход на крышу заблокирован, графа второго «Погиб в ходе выполнения боевой операции». Как живым остался? Может и не наш вовсе.

– Сергей, это полная ерунда, присмотрись к нему и начни в курс дела вводить, расскажи аккуратно, где его предшественники, и объясни, почему на бирже труда у нас сейчас более ста вакансий и больше половины в его отделе.

– Сделаю!

– Да, Сергей, смотри… Я, конечно, предполагаю, что ты паникёр, но он проведёт пробный боевой вылет. На образец уже потрачены сотни миллиардов, а показатель будет завесить от него, так что, соглашусь, лучше перебздеть, чем недобздеть.

Сказав это на полном серьёзе и получив одобрительный кивок от Сергея Павловича, мужчина поднялся с кресла, застегнул пуговичку на пиджаке и неспешно покинул его кабинет.