Вера изгоев

1

– Ленка! – Девушка, прогуливавшаяся по парку с коляской, в которой весело гукал довольный жизнью младенец, вздрогнула от чьего-то вопля. – Привет! Скоко лет, скоко зим! Ты какого ляда не звонишь?

Молодая мать выглядела усталой и невыспавшейся, но очень красивой. Утонченно красивой, трагически. В зеленых глазах застыла тоска, пухлые губы плотно сжаты, из-за чего от углов рта пошли вниз морщинки, русые волосы распущены. Одета она была в дешевые потертые джинсы и довольно мятую, но чистую белую блузку. Сразу было понятно, что женщина очень бедна. Бедность буквально била в глаза, выглядывая отовсюду: и из потертой, далеко не новой коляски, явно подаренной кем-то; и из носков порванных кроссовок, которым давно место на свалке; и из старенькой сумочки на потрескавшемся ремешке.

Лена обернулась и поморщилась, увидев догонявшую ее ярко накрашенную рыжую девицу в мини-юбке и блузке, открывающей изуродованный пирсингом пупок. Валентина. И что за невезенье? Надо же было на нее напороться! Молодая женщина обреченно вздохнула, понимая, что старая подруга так просто не отвяжется. Редкостно доставучая личность, голова переполнена массой безумных замыслов по поиску богатого мужа. Ради того Валентина бросалась в самые дикие авантюры, отдавалась любому, кто имел хоть какие-то деньги. Недостойных, по ее мнению, претендентов она пыталась сосватать подругам, даже как-то поженила одну пару. Впрочем, прожила эта пара вместе совсем недолго, разбежавшись уже через месяц и проклиная на все лады доморощенную сваху. Долго общаться с Валентиной было совершенно невозможно, она фонтанировала идиотскими идеями, пытаясь втянуть в свои похождения всех вокруг. «Жизнь одна! В ней надо испытать все!» – таков был основной ее принцип. Нормальные люди, раз обжегшись, старались держаться от рыжей подальше, для здоровья и душевного равновесия это было куда как полезнее. Но избавиться от прилипалы оказывалось совсем непросто – она не обращала внимания, даже когда ее посылали по известному адресу прямым текстом.

– Здравствуй, – неохотно ответила Лена, когда старая подруга подошла.

– Ой, ути-пути! – умилилась та, склонившись над коляской. – Твой?

– Да, девочка. Ирочкой назвала.

– Я и не слыхала, чтоб ты пузатая ходила! Замуж, поди, выскочила? За кого? А скоко дочке?

– Месяц, – вздохнула Лена. – Нет, замуж не вышла. Одна живу.

– Сдурела?! – отшатнулась Валентина, ее вульгарно накрашенные глаза расширились. – Без мужа рожать? Сейчас? А жить на что? На панель, что ль, собралась? Могу кота подкинуть, нормальный малый, не обдирает, девки не жалуются, токо ноги расставляй, када ему надо.

– Не пойду, – брезгливо скривилась Лена. – Не хватало только! Справлюсь как-нибудь. Переводами подрабатываю, у меня инглиш неплохой. Вон, в одном издательстве даже книжку переводить дали.

– На хера оно тебе надобилось, рожать-то? – с недоумением спросила Валентина. – От кого хоть?

– От Витьки…

– Не забыла? Тю на тебя. Ото было б кого помнить, байкера недоделанного.

– И не забуду. Это все, что от него на земле осталось! Слышишь, все!

Лена не выдержала и всхлипнула, вспомнив залитого кровью Виктора, умершего у нее на руках еще до приезда «скорой». Как она кричала, как молила не уходить, не бросать ее… А уже после похорон поняла, что беременна. И решила сохранить ребенка любой ценой. Многие уговаривали ее сделать аборт, мать в истерике билась, кричала, что вырастила шлюху, запретила показываться дома с байстрюком. В университете куратор группы Валентина Ивановна постоянно рассказывала девушке страшные истории о жизни матерей-одиночек. Подруги ужасались и все пытались подсунуть телефончик недорогого, но хорошего гинеколога, способного сделать аборт безболезненно. Лена выдержала натиск, не сдалась. Дома не появляться? Хорошо, мама, так и будет. Нет у тебя больше дочери. Она осталась в Питере, не стала возвращаться в родной райцентр, Сланцы. Нашлись добрые люди, помогли. В общежитии университетском отдельную комнату выделили, преподаватели сквозь пальцы смотрели на не сданные вовремя экзамены, позволяя сдавать их по возможности. Куратор помогла подработку найти – пусть деньги мизерные, но все-таки что-то. На еду кое-как хватало. Девчонки общаговские скидывались, памперсы с пеленками покупали и никогда не отказывались посидеть с маленькой Ирочкой, пока ее молодая мама по факультету бегала, сдавая академическую задолженность.

Хотя было очень трудно, Лена ни о чем не жалела. Помнила, как впервые взяла на руки дочь и поняла, что у малышки Витькино лицо. Прижала ребенка к себе и долго плакала. Осталось от ее любимого что-то на этой земле! Слышите, вы, все? Осталось!!!

– Да ты чо! – всполошилась Валентина, подхватывая подругу под руку и усаживая на ближайшую лавочку. – Да не реви ты! Ну прости, ну дура я… Нешто так любила?

– И люблю… – сквозь слезы выдавила Лена. – Мне никто другой не нужен! Только он. А его нет…

– Надо ж… – протянула Валентина, с изумлением смотря на нее. – Не верила, чо оно так бывает…

– Мне теперь дочку подымать нужно. На все остальное плевать. Больше у меня никого не будет.

– Ну, это ты счас говоришь. Поглядим, чего запоешь, када припечет.

– Посмотрю. – Лена пожала плечами – этой шалаве, дня без секса не мыслящей, разве что объяснишь? Все равно не поймет, для нее достоинства мужчины сосредоточены только в его кошельке или, на крайний случай, в штанах. Смысла нет ей что-либо говорить. Отвязалась бы поскорее, не хочется с ней общаться – и так тошно.

Однако Валентина отвязываться не пожелала. Она без передыху трещала, рассказывала совершенно неинтересные Лене новости, сплетничала, предлагала познакомить с богатым кавалером, совсем даже не толстым, всего сто двадцать килограмм весом. Зато владеющим небольшим ювелирным магазином. Лена представила себе этого кавалера, и ее едва не стошнило. Ужас какой-то. Подруга все-таки затащила ее в ближайшее кафе, кофе выпить, на что Лена тихо досадовала про себя – придется отдать за пару чашек все оставшиеся деньги, которые планировала растянуть на несколько дней до получения гонорара за недавно сданный перевод. На хлеб и молоко хватило бы. Однако Валентина заплатила за кофе сама, что было на нее совсем не похоже, Лена даже удивилась.

– Чего, так сама и бушь жить-то? – пригорюнилась подруга, тетешкая взятую из коляски Ирочку. – Разве ж бабе так можно?

Девочка смотрела на нее спокойными зелеными глазенками и весело улыбалась, сунув палец в рот. Она уродилась на удивление тихой, почти никогда не плакала, не поднимала задерганную мать истошным ревом посреди ночи, как другие младенцы, а сладко спала до утра. Никогда не капризничала. И на все вокруг смотрела с неизбывным интересом, как бы вопрошая: «А куда это я попала? Что это за мир вокруг такой цветной и интересный?» Малышка еще не знала, что попала в ад.

– Так и буду, – пожала плечами Лена. – Мне Витьку еще долго не забыть…

– Красавчик он, ясен блин, – вздохнула Валентина. – Токо чо-то не с теми связался. Зря, что ль, прям на улице грохнули? Бандюган он был, Лен, такие долго не живут. Знаю я эту породу…

– Неправда! – вскинулась та. – Студентом он был! Он мне говорил!

– Одно другому не помеха. Ну, ты вот знаешь, кто он сам? Откудова приехал? Где жил? Ни хрена ты не знаешь! И никто из нас не знал. Байкер и байкер. Токо по кафешкам и видали. Зря ты, Лен, так убиваисся… Не стоит он того.

В чем-то старая подруга была права, Лена понимала это, но испытывала от этого понимания только смутную досаду. Она действительно не знала даже настоящей фамилии отца своего ребенка. Познакомилась с Виктором за месяц до его гибели с подачи той же Валентины на одной из вечеринок, куда неугомонные студентки пришли по приглашению знакомого художника, и мгновенно втрескалась так, как только в женских романах и бывает. Но с ней это произошло в реальности. С первого взгляда. Обо всем забыла, рванувшись навстречу красавцу-байкеру, разъезжавшему на «Харлее».

Это был месяц сладкого безумия. Виктор катал девушку на мотоцикле вокруг всего Питера, они любили друг друга везде, где только можно. Где нельзя – тоже, порой с хохотом убегая от возмущенной такой наглостью общественности или милиции. Девушка даже на занятиях почти не появлялась, не до того как-то стало. А потом… Потом настал тот страшный день, который она никогда не забудет. Лена ждала Виктора возле небольшого кафе на Лиговке. Он появился, как всегда, неожиданно, из какой-то подворотни. Слез с мотоцикла, помахал ей и улыбнулся. Таким девушка его и запомнила. Мимо проехала «Лада» с тонированными стеклами. Они опустились, и в Виктора из машины ударили несколько автоматных очередей, мгновенно превратив грудь парня в кровавую кашу. Его отшвырнуло к стене, байкер пару секунд смотрел на своих убийц остановившимися глазами, затем медленно опустился на мостовую. Лена с воплем рванулась к нему, упала на колени прямо в лужу крови, и поняла, что… все. Нет, Виктор еще дышал, он даже улыбался, что было дико, но она видела лопающиеся на любимых губах кровавые пузыри. Вокруг немедленно сбилась толпа, кто-то вызвал милицию и «скорую», но Лена ничего не видела и не слышала. Она взахлеб рыдала, держа вялую руку Виктора. Он в последний раз вздрогнул и замер. «Скорая» подъехала только через десять минут.

Вспомнив это, Лена в который раз захлебнулась слезами. Потом были бесконечные допросы в милиции, во время которых она с удивлением поняла, что ничего, собственно говоря, о любимом человеке не знает. Ни его фамилии, ни где он жил, ни откуда родом, ни что делал в Питере. Не сумела всего этого выяснить и милиция – странный байкер появился как будто из ниоткуда. Множество людей знали его в лицо, считали приятелем, но ни один ничего толком сказать не смог. Свой парень, и все. Кто-то говорил, что Виктор родом из Ярославля, кто-то утверждал, что он вообще француз, парижанин. Вполне возможно – по-французски он действительно говорил не хуже, чем по-русски. Да и по-английски тоже. Догадок высказывалось множество – только вот что из них было правдой? Трудно понять. Тем более что Лена тогда вообще ничего не соображала, она днями рыдала. А потом поняла, что беременна…

– Ой, Ленок… – вздохнула Валентина, с жалостью смотря на ее заплаканное лицо. – И за чо ж тебе так-то?

– Не знаю… – глухо сказала Лена.

Она взяла из рук подруги Ирочку и принялась укачивать. Девочка довольно гукала, все пытаясь ухватить маму за нос, что невольно вызывало улыбку.

– Все будет хорошо, маленькая моя… – шептала Лена. – Все у нас будет хорошо. Я тебя люблю…

Валентина вызвалась проводить ее до общежития. Не очень-то хотелось, но деваться было некуда. Подруги не спеша шли по шумным питерским улицам, вспоминая общих знакомых. Лена старалась не смотреть на витрины продуктовых магазинов, помнила, что денег осталось с гулькин нос. Взяла только пакет молока и булку в ближайшем гастрономе. Ничего, через три дня заплатят гонорар, тогда можно будет немного и побаловать себя чем-нибудь вкусным. А сегодня нужно еще поработать, благо июль наступил, сессия благополучно сдана, можно вплотную заняться переводами. Конечно, глупый женский роман, который Лена переводила для небольшого издательства, раздражал, но выхода она не имела, если не хотела докатиться до панели. Предложения уже поступали, она и раньше была красива, а после родов, как ни странно, красота молодой женщины стала трагической и утонченной.

Валентина бросила институт полгода назад, сказав, что плевать хотела на диплом и в школе работать не намерена. Чем она зарабатывала? Лена подозревала чем, но думала, что каждый имеет право на свой выбор. Если старая подруга считает такое для себя приемлемым, то это только ее дело.

– Чур меня, чур! – перепуганный шепот рыжей заставил Лену вздрогнуть.

– Ты чего? – с недоумением спросила она.

– Витька из могилы встал…

– Что?!

Проследив за взглядом Валентины, Лена сама замерла. Господи! Это еще что?! Виктор? Живой?! Только через несколько мгновений до нее дошло, что это все-таки не он. Кто-то невероятно похожий, но не он… Этот был выше на целую голову, да и волосы совсем другого цвета, не русые. Лена завороженно смотрела на незнакомца, одетого во все белое, с седой гривой до плеч. Впрочем, нет, не с седой – а тоже белой. Как снег белой! Единственным, что выделялось из общей цветовой гаммы, оказались узкие темные очки, скрывающие глаза. Но лицо… Действительно, можно было принять этого странного человека за вставшего из могилы Виктора. От незнакомца веяло потусторонней жутью. Но, боже, до чего же он красив! И до чего похож… Только вот красота его – какая-то ледяная, нечеловеческая. Да, именно ледяная, иначе и не скажешь.

Беловолосый стоял возле витрины какого-то бутика и что-то рассматривал там. Или не рассматривал? Из-за темных очков нельзя было понять, куда он смотрит, но Лене почему-то казалось, что на нее. Впрочем, чушь. Что такому денди до плохо одетой молодой женщины с коляской? Она покосилась на свое отражение в ближайшей витрине и вздохнула. Почти не причесана, заплакана, простенькая блузка и мятые, старые джинсы. Даже не накрашена. После смерти Виктора Лена краситься перестала. Вообще. Не ради кого стараться быть красивой. Больше не ради кого. Она бросила еще один взгляд на так похожего на Виктора человека, смахнула слезу и двинулась дальше, потянув за руку ошеломленную, онемевшую Валентину.

Подруги не заметили, что незнакомец смотрит им вслед. Не заметили и того, что глаза лежащей в коляске девочки на мгновение полыхнули белым огнем, а на губах появилась совсем даже не детская улыбка.

Вот и родное общежитие. Лена улыбнулась тете Маше, старенькой вахтерше, относившейся к молодой маме с редкой теплотой и все время подсовывавшей ей то домашний пирожок, то банку варенья. А пирожки тети Маши – это было нечто! Нежные, воздушные, буквально тающие во рту. Редкая мастерица.

– Здравствуй, Леночка! – разулыбалась в ответ пожилая женщина. – Что это ты смурная такая? Чего случилось?

– Да нет, теть Маш, – покачала головой она. – Все в порядке, настроение просто паскудное.

– Ты это брось! Настроение у нее, вишь. Дурью не майся, у тебя дочка! Здорова-то?

– Да, слава богу.

– Валька, шалава, и ты здесь? – обратила внимание на спутницу Лены тетя Маша. – Ты мне тут Леночку не порть, а то шваброй отхожу!

– Ее испортишь… – недовольно буркнула та, еще не придя в себя после встречи с незнакомцем в белом.

– Пачпорт давай! – строго потребовала вахтерша. – Неча здеся бордель разводить!

– Теть Маш… – заныла Валентина. – Ну нема у меня с собой паспорта… Дома забыла. Вы ж меня знаете…

– Да знаю уж… – проворчала та, но все же смилостивилась. – Ладно уж, заходи. Токо смотри мне! Вот ведь курвище-то… Уродится ж такое…

Не обращая внимания на ее ворчание и ничуть не обижаясь, Валентина порскнула к лифту, пока вахтерша не передумала. Впрочем, она сама часто с какой-то идиотской гордостью называла себя шлюхой и сучищем, ничего не имея против, если ее так называли другие, говоря, что правда глаза не колет, чего Лена никогда не понимала. Поведения подруги она тоже не понимала. Зачем буквально перед каждым ноги расставлять? Ради чего? Да и перед каждой, если уж честно, только намекни – Валентина была абсолютно бисексуальна. Как-то раз даже уговорила хорошо набравшуюся на очередной вечеринке Лену попробовать, но той совсем не понравилось, утром чувствовала себя на редкость отвратительно. Самой себе была противна. С тех пор она шарахалась от подобных предложений – в общежитии любительницы собственного пола попадались, а Валентина, конечно, обо всем растрепала.

Поднявшись на десятый этаж, подруги прошли в дальний коридор, где Лене выделили небольшую комнатку. Спасибо коменданту общежития и куратору – если бы не они, пришлось бы квартиру снимать. А на что? Денег-то нет. Увы, почти бесплатное жилье ненадолго – остался последний курс. А что потом? Как жить? Работу искать? Кто ее возьмет-то без протекции? В Питере хорошее место найти непросто. Хотя редактор издательства намекала, что если переводчица продолжит работать столь же быстро и качественно, то ее могут взять в штат. Дай-то Бог!

– А у тебя классно! – удивилась Валентина.

– Стараюсь, – улыбнулась Лена.

Она действительно умела создавать уют везде, где жила. Само собой как-то получалось. Вот и здесь, в небольшой комнатке, было на удивление уютно. Приятные бежевые обои радовали глаз, на окне – занавеска того же цвета, узкая кровать аккуратно застелена пушистым покрывалом. На двух тумбочках лежали связанные Леной кружевные салфетки. На столе стоял старенький компьютер, первый пентиум еще, на котором она работала. Да и того не было бы, если бы Лешка, непризнанный компьютерный гений, один из трех парней в их группе, не собрал для Лены этот комп из остатков старых деталей. Медленный, зато работает, а это главное. Word есть, музыку тоже можно послушать – так чего еще? Не по карману ей новый.

Оставив коляску в коридоре, Лена переложила заснувшую Ирочку в кроватку, стоявшую в углу и отгороженную занавеской. Девочка не проснулась. Довольно долго молодая женщина стояла, склонившись, и с нежностью смотрела на дочь. Спи, кроха. Пусть тебя снятся добрые сны.

– Лен… – восхищенно протянула Валентина. – У тебя после родов такая фигура стала, чо… Класс просто! А попка какая…

О нет! Только не это! Лена устало выпрямилась, оборачиваясь. В глазах рыжей шалавы горело возбуждение, она жадно облизывала губы. Ну и чего привязалась? Надо же было ее встретить…

– Лен… А может?

– Отвали! – отрезала она. – Достала!

– Ладно, ладно, – тут же пошла на попятную Валентина, разочарованно вздохнув. – Не, зря ты это. Такая баба роскошная, а ни с мужиками, ни с девками…

– Сколько раз можно повторять? Мне никто не нужен! И отстань ты от меня, ради бога!

– Да не злись ты, – рыжая удобнее устроилась на стуле, – я ж любя! Кончила б ты пару раз, сразу б жизня краше стала.

– Мне это не нужно! – зло отрезала Лена. – Хватит, я тебе сказала.

– Все-все-все! – подняла руки хихикающая Валентина. – А ты…

Ее прервал тихий стук в дверь. Лена открыла и радостно улыбнулась, увидев на пороге Таисию, которую, впрочем, все вокруг звали Тайкой. До невозможности милая, на редкость добрая девочка, светлая вся какая-то. Всегда старалась помочь, именно она обычно сидела с Ирочкой, когда Лене приходилось отлучаться. Да и выглядела девушка на все сто. Пушистые каштановые волосы, большие, широко открытые навстречу миру удивленные, карие глаза.

– Привет, Ленчик! – жизнерадостно поздоровалась Тайка. – Я тут булочек принесла, чайку попьем. Мамка мне столько сдобы навезла, что ни в жизнь не слопать!

Как обычно, летом четвертый курс филфака находился на практике. Кто где. Лене повезло – в деканате согласились зачесть как практику работу на издательство. Главный редактор обещала дать хорошую характеристику, что совсем немаловажно. Тайка пристроилась в детском доме, где работала какая-то знакомая ее мамы. Лена улыбнулась, вспомнив ее мать. Та до сих пор считала свою дочь несмышленышем, приезжала каждую неделю, провозя с собой неподъемные баулы со снедью, которой Тайка угощала всех знакомых и незнакомых, не будучи в силах съесть столько.

– Привет, зайчишка! – встала Валентина. – Ты как?

– Ой, Валь! – всплеснула руками девушка. – Ты где пропадала?

Рыжая захихикала, подошла и обняла Тайку, немедленно запустив ей руку под халатик. Та, как ни странно, не возмутилась, а наоборот, даже слегка присела, чтобы Валентине было удобнее. Лена откровенно удивилась – никогда раньше не замечала за Тайкой таких наклонностей. Даже намека не было. Да уж, чужая душа – потемки. Однако, уловив осуждающий взгляд Лены, Тайка тут же отошла на шаг и отчаянно покраснела. Лена укоризненно покачала головой и вышла на кухню, ставить чайник. Когда она вернулась, Тайка с Валентиной чинно сидели за столом, усиленно делая вид, что ничего не произошло.

Три подруги пили чай, заедая вкуснейшими булочками с повидлом. Разговор вертелся вокруг всего на свете. Валентина с какой-то стати рассказала о встрече с беловолосым незнакомцем, очень похожим на покойного Виктора. Тайка вдруг резко побледнела и неверяще уставилась на нее.

– Как ты сказала? – тихо спросила она. – Белые волосы до плеч? Белый костюм и черные очки? Кажется мертвецом, настолько бледный? Бескровные губы? Ой, мама…

– Ты чо? – удивилась ее реакции Валентина. – Красавчик, конечно, токо…

– Лен, – прервала ее Тайка, – у тебя фоток Виктора часом не осталось?

– Одна есть, – вздохнула та. – Мы вместе сфотографировались.

– Покажи, пожалуйста.

– Зачем?

– Это очень важно, честное слово! – У Тайки дрожали руки, она кусала губы. – Пожалуйста!

Лена непонимающе посмотрела на подругу. Да что это с ней такое? Трясется, как в лихорадке, в глазах откровенный ужас. Лицо белое, как у того самого незнакомца. Едва волосы дыбом не стоят. Она пожала плечами, встала и взяла с верхней полки шкафа фотографию. Тайка буквально вцепилась в нее и долго рассматривала.

– Чуяла ведь, что с девочкой что-то не так… – глухой, дрожащий голос пугал. – Надо было раньше посмотреть, поленилась… Ой, дура я, дура!

Она положила фотографию на стол, встала и неверным, спотыкающимся шагом направилась к кроватке Ирочки. Обернулась, и Лена вздрогнула – показалось, что Тайкины глаза смотрят в никуда, что они светятся каким-то потусторонним светом. Тайка перевела взгляд на колыбельку и глухо вскрикнула, схватившись за сердце.

– Ты хоть знаешь, Лен, кого родила? – Она медленно повернулась к столу.

– Ты о чем это? – растерялась та.

– Потом… У тебя водка есть?

– Было немного.

– Дай.

Выпив, Тайка упала на стул, уронила голову на руки и разрыдалась. Лена с Валентиной непонимающе смотрели на нее. Сердце молодой матери бешено колотилось, она с тревогой поглядывала на кроватку дочери, понимая, что сейчас произошло что-то очень важное, что-то имеющее для нее огромное значение. Но что? Она не знала, а Тайка продолжала плакать.

Проводив взглядом молодую женщину с коляской, Эрик удовлетворенно кивнул. Не ошибся, ребенок оказался именно тем, что нужно. Обладал всеми необходимыми способностями, даже больше. Удивительно, ведь не первое поколение, а где-то сотое, наверное. Если не больше. Хуже, что девочка, но тоже ничего страшного, научится всему необходимому, потом легко сменит пол. Однако плетущий Путь отметил добрый десяток потоков внимания, направленных на малышку. Пока только местные, что не столь страшно, им нечего ему противопоставить. Но могут попытаться убрать, посчитав ребенка, обладающего такой силой, опасным для себя. Придется предпринять кое-какие меры, чтобы защитить девочку.

Натурализация прошла успешно. Поскольку в этом мире ценились деньги, пришлось для начала создать финансовую структуру, способную обеспечить ими, что для опытного плетущего особого труда не составило. Это заняло две местных недели, пришлось разделить сознание на несколько тысяч фангов,[1] что несколько истощило энергоресурсы. Впрочем, восполнимо, все равно поблизости нет никого, способного составить серьезную конкуренцию. Зато не зря работал.

Во всех необходимых компьютерах появились записи о существовании гражданина Соединенных Штатов Америки Эрика Джейка Гарвельта. Также записи о его рождении возникли в регистрационной книге мэрии города, где по легенде появился на свет данный гражданин. В архивах полиции желающий мог найти упоминание о выдаче мистеру Гарвельту документов. В память многих людей были вложены фантомные воспоминания о талантливом сироте с необычной внешностью, выросшем в приюте, но сумевшем каким-то чудом добиться стипендии одного богатого фонда и с отличием окончившем юридический и экономический факультеты небольшого, но престижного университета, расположенного неподалеку от Вашингтона. Десяток подставных личностей, не слишком-то понимающих, зачем они это делают, зарегистрировали фирму «Гарвельт Индастриз Инкорпорейтед», на счет которой без промедления начали поступать платежи со всего мира за оказанные консультационные услуги. Причем каждый был задокументирован по всем правилам. Нанятые неизвестно кем бухгалтеры производили с поступающих сумм все необходимые налоговые отчисления. Люди, по долгу службы обязанные отслеживать неожиданные возникновения крупных капиталов, почему-то не обратили на «Гарвельт Индастриз» никакого внимания. Зато в списках производителей специализированного компьютерного оборудования появилась еще одна фирма, держателем контрольного пакета акций которой являлся недавний выпускник престижного университета, двадцативосьмилетний Эрик Джейк Гарвельт. Вскоре размер его личного состояния достиг пяти миллиардов долларов, после чего деньги поступать перестали.

Ни одна спецслужба так и не заинтересовалась непонятным образом разбогатевшим молодым человеком. Не прошло и недели, как «Гарвельт Индастриз» владела несколькими заводами по производству компьютерных комплектующих в Америке и Европе, плюс несколькими высотными зданиями в центре Нью-Йорка, Вашингтона, Токио, Парижа и Лондона. Ею были зарегистрированы десятка два патентов на нестандартные устройства локации, после чего фирма получила военный заказ от Пентагона. Казалось, внезапная слепота поразила самых влиятельных людей страны, они смотрели на возникшую совсем недавно организацию, как на старую, давно себя зарекомендовавшую. Руководили компанией «Гарвельт Индастриз» несколько высокооплачиваемых менеджеров, считавшихся одними из лучших в своей области, оставивших свои прежние должности, почему-то не устояв перед заманчивыми предложениями молодого миллиардера. Неустойки по их контрактам оплатила «Гарвельт Индастриз». Признаться, руководили они великолепно, каждый стоил тех денег, которые ему платили. Выгодные контракты посыпались на фирму как из рога изобилия, и опять же никто этому не удивился.

Эрик специально устроил базу в Соединенных Штатах как самой на нынешний момент стабильной стране, хотя нужная ему девочка и родилась в России. Дождавшись, пока положение несколько стабилизировалось, он запасся всеми необходимыми документами и переместился туда. Повидав ребенка, плетущий несколько успокоился. Пора обустраиваться в этом самом Санкт-Петербурге. Однако чужие потоки внимания несколько обеспокоили его. Какой-нибудь идиот вполне способен попытаться убрать проблему привычным способом. Этого допускать нельзя. Как не допустить? Охрана. Кому можно доверять? Воинам Пути. Остались ли в этом мире истинные воины Пути? Придется проверить.

– Сержант Лопухов, – оторвал его от размышлений чей-то голос. – Предъявите, пожалуйста, документы.

Эрик поднял глаза. Перед ним стояли два дюжих милиционера, поигрывающие дубинками. Плетущий не стал корректировать их сознание, смысла не имело, а просто достал из внутреннего кармана белого шелкового плаща паспорт гражданина США. Дипломатический.

– Ты гля, Витек, – обратился к напарнику один из милиционеров. – Американец…

– Да, я гражданин Соединенных Штатов, – негромко подтвердил Эрик.

– Звыняйте, мистер, – насмешливо козырнул милиционер, возвращая паспорт.

– Не подскажете, где неподалеку можно взять напрокат или купить хорошую машину?

– Напрокат не знаю, а большой автосалон вон там есть, через два квартала.

– Благодарю вас, – вежливо кивнул плетущий, направляясь в указанную сторону.

Милиционеры долго провожали его озадаченными взглядами. Не так часто по улицам Питера расхаживали люди с американскими дипломатическими паспортами в кармане, да еще и такие стильные красавчики. Обычно пендосы у себя в московском посольстве отсиживаются, калачом не выманишь. Весь в белом, надо же. Денег, наверное, куры не клюют. Однако вскоре они забыли, что подходили к кому-то, отправившись по своим делам. Как будто кто-то ластиком по памяти провел.

Добравшись до салона, Эрик вошел. Ему сразу приглянулся вишневый джип «БМВ», стоивший немногим больше ста тысяч долларов. Дороговато по американским меркам, но неважно. Нужна машина, ведь нет возможности всюду перемещаться по нитям, да и глупо это.

– Я могу вам помочь? – материализовался возле покупателя продавец, прилизанный молодой человек в хорошем костюме.

– Да, мне нужна вот эта машина. Срочно. Со всеми документами. За срочность пятьдесят тысяч лично вам.

Продавец икнул от неожиданности, ошалевшим взглядом посмотрев на сумасшедшего богача.

– Вот моя кредитная карточка. – Эрик приподнял уголки губ в улыбке, напоминающей скорее оскал. – Повторяю, времени у меня нет.

Никогда еще в этот автосалон не заходил владелец карточки класса «Элита» от «Америкэн Экспресс», об их существовании здесь слышали, но видеть не доводилось. Их выдавали только очень богатым людям, и только в США. Зато принимали везде, где работала хоть какая-нибудь система электронных платежей. Выглядящий еще более ошалевшим, продавец рванулся оформлять покупку, пока американец не передумал. Он никак не рассчитывал заработать сразу пятьдесят тысяч долларов. Откуда-то появились механики, немедленно начавшие готовить джип к эксплуатации. Через каких-то двадцать минут Эрик уже выезжал за ворота. Он прекрасно слышал, что кто-то из работников автосалона звонит по мобильному какому-то Лешему, говоря, что тут вот лох богатый нарисовался, надо бы его подоить. Вот уж кто плетущего в принципе не интересовал, так это местные бандиты. Попробуют напасть? Что ж, пусть пробуют. На свою голову.

Теперь нужна резиденция. Вчера, еще в Нью-Йорке, он отдал менеджерам «Гарвельт Индастриз» распоряжение приобрести недвижимость в Санкт-Петербурге. Сделали или нет? Лучше бы сделали – менеджеров и новых подобрать нетрудно. Достав спутниковый мобильный телефон, Эрик припарковал джип у тротуара и позвонил.

– «Гарвельт Индастриз», – отозвался голос секретарши вице-директора.

– Это Гарвельт. Дайте мне Роберта.

– Сию секунду, мистер Гарвельт! – взрогнув от звука его голоса, поспешила ответить девушка. Не впервые она слышала этот ледяной, наполненный безразличием голос и каждый раз непроизвольно вздрагивала.

– Здравствуйте, Роберт! – бросил в трубку Эрик.

– Доброго дня!

– Вы выполнили мою просьбу?

– Естественно, мистер Гарвельт, – слегка даже обиделся вице-директор. – В Санкт-Петербурге приобретено три особняка. На Васильевском острове, Петроградской стороне и неподалеку от Лиговского проспекта. Также куплена и полностью оборудована квартира элит-класса на Большом проспекте Васильевского острова. Наши интересы в России представляет адвокатская контора «Валашов и партнеры», все документы находятся в их главном офисе. Он расположен по адресу: улица Караванная, двадцать два. Ключи вы тоже можете получить там.

– Благодарю вас, Роберт. Теперь прошу еще об одном. Немедленно приступайте к перестройке особняков. Я хочу, чтобы они были отреставрированы, защищены по максимуму и удобны для жизни. Установите самые совершенные системы электронной защиты и слежения. Местные фирмы не задействуйте, все необходимое, в том числе и людей, привезете из Штатов. Цена меня не волнует. Да, в каждом должны быть прекрасно оборудованные детские апартаменты. Наймите специалистов по интерьеру и воспитателей с хорошими рекомендациями, они должны знать, что там необходимо. Постарайтесь сделать все побыстрее.

– Архитекторы сегодня же вылетят в Санкт-Петербург, – с облегчением в голосе сказал вице-директор. Слова о ребенке наконец-то объяснили ему, с какой стати чудаковатый молодой миллиардер неожиданно отправился в нищую и мало кому интересную Россию. Видимо, там у него рос сын. Или дочь, неважно. Желание обеспечить своего ребенка было понятным каждому нормальному человеку. Уж кто-кто, а мистер Гарвельт имеет для того все возможности. – Возможно, нужна охрана?

– Охрану я найму в другом месте, – безразлично ответил Эрик. – Всего доброго.

Он отключил мобильник и немного посидел, обдумывая свои дальнейшие действия. Потом отправился в адвокатскую контору – пока переоборудуют особняки, нужно где-то жить. Предупрежденные звонком из Америки о визите богатого клиента, владельцы встретили Эрика с подобострастием. Ключи и документы на квартиру были переданы ему мгновенно. Квартира располагалась в недавно построенном элитном доме на Большом проспекте.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь убирал там. – Плетущий отпил глоток поданного секретаршей кофе. – Есть надежные фирмы, специализирующиеся по работе на дому?

– Найдем, мистер Гарвельт, – кивнул Валерий Петрович Валашов, старший партнер фирмы. – Когда требуется?

– С завтрашнего утра.

– Только для уборки или для особых услуг тоже?

– Не пользуюсь.

– Еще что-нибудь?

– Благодарю, нет.

Эрик откланялся и ушел. Опытный адвокат долго смотрел вслед американцу и нервно ежился. Этот человек в белом вызывал у него какой-то нутряной ужас, заставляющий сердце трепыхаться. Вызывал готовность сделать все, чтобы только не привлечь к себе его пристального внимания. Волк. Да не просто, а матерый. Такой никого не пожалеет, никого не простит, никому не поможет. Впрочем, а другие разве становятся столь богатыми? Нет, конечно. Только жестокие до бесчеловечности.

Обследовав квартиру, Эрик остался доволен. Восемь комнат, обставленных ручной работы мебелью и лучшей из возможных аппаратурой. Прекрасно оборудованная пятидесятиметровая кухня. Ему, впрочем, все это не требовалось – в обычном состоянии он мог десятилетиями медитировать в пещере, вмерзая в лед. Но здесь нужно соответствовать образу. Пора также набирать команду из местных. Да и об охране позаботиться не помешает.

Включившись в ментальное поле планеты, Эрик бросил несколько поисковых заклятий, задав нужные параметры. Долго ждать не пришлось, через несколько минут заклятия вернулись, сообщив, где в этом мире остались общины воинов Пути. Всего две, к сожалению. Япония и Тибет. Мастеров полного посвящения в них не наберется и десятка. Мало. Очень мало. Значит, придется брать вставших на Путь и обучать дальше самому. Морока еще та, но выхода нет. Эрик поднялся на ноги, вздохнул и скользнул по нити в Японию.

Тайка продолжала сидеть, глядя в никуда широко распахнутыми, похожими на открытые раны глазами. Ее губы дергались, руки тряслись. Лена все еще ничего не понимала. Но твердо намерена была выяснить, в чем дело, раз это касается ее ненаглядной Ирочки. Валентина старалась вести себя тихо, понимая, что хозяйка комнаты сейчас в таком состоянии, что вполне способна вышвырнуть нежеланную гостью пинками.

– Рассказывай! – потребовала Лена, налив Тайке еще немного водки.

Та выпила, цокая зубами о край стакана. Даже не задохнулась и снова замерла.

– Может, не надо? – раздался через некоторое время тихий, неуверенный голос.

– Надо! – отрезала Лена.

– Все равно ведь не поверишь…

– Ты говори, а там посмотрим – верить или нет.

– Ладно, – вздохнула Тайка, досадуя на себя за то, что не сдержалась. – Понимаешь, я ведьма. Потомственная.

– Кто?! – не выдержала Валентина. – Зайчишка, ты чо, сдурела?

– Если бы… – поежилась девушка. – В нашем роду сила передается через поколение. Бабушка была очень сильна, но год назад умерла, передав свою силу мне. А учила она меня с детства. Я не слишком много могу, до бабушки мне далеко – так, лечить и кое-что видеть, не больше. Зато знаю немало.

– Хорошо, пусть ведьма, – Лена встала, принявшись нервно расхаживать вокруг стола, – но при чем здесь моя Ирочка?!

– При том. Я едва не чокнулась, когда вы мне про белую тварь рассказали. Много слышала о них и читала тоже. Их все боятся, хоть темные, хоть светлые. Говорят, даже ангелы с демонами от них бегут. Палачами их еще называют. Не знаю почему. И каждая такая тварь имеет одно лицо с твоим Виктором.

– Не тронь Виктора!

– Всем знающим известно, что раз в несколько сотен лет неизвестно откуда в нашем мире появляются белые твари, – упрямо продолжила Тайка. – Иногда они оставляют потомство. Их потомки в любом колене очень похожи друг на друга, хотя чаще всего являются самыми обычными людьми без каких-либо сверхъестественных способностей. Их стараются не трогать. Абсолютно невосприимчивы ни к какой магии. А знаешь, как они все выглядят?

– Нет.

– А вот как! – Девушка подняла со стола фотографию и ткнула пальцем в Виктора. – И ты на него похожа! И дочь твоя так же выглядит! Как я раньше не поняла?! Сто раз ведь видела их изображения…

– Что с того? – пожала плечами Лена, раздражаясь все больше и больше – никогда не верила во всякую мистическую чушь.

– Да ничего, – пожала плечами Тайка. – Если бы не одно «но».

– И какое же? – скептически поинтересовалась Лена.

– Твоя Ирочка далеко не обычная девочка, она обладает страшной, нечеловеческой врожденной силой. Такая только высшему демону или архангелу под стать, а никак не человеку. Я чувствовала, когда рядом находилась, что в меня кто-то смотрит на ментальном уровне, только в голову прийти не могло, что это младенец… Нет чтобы самой посмотреть. Поленилась, дурища – мне нелегко истинное видение дается, голова потом пару дней болит. А Ирочка буквально сияет!

– Хорошо, предположим, что ты говоришь правду, – постаралась взять себя в руки Лена, садясь. – Пусть у моей девочки какие-то там таланты необычные есть. Чего ты так испугалась?

– Того, что из нее чудовище вырастет… – съежилась Тайка. – Не она первая такая. Этих детей обычно называют отродьями. Они рождаются очень редко, раз в несколько сотен, а то и тысяч лет. И только от потомков белых тварей. Ни один не дожил и до десяти лет, но натворить за это время успевал столько, что… Лен, Ирочку в покое не оставят. Хоть темные, хоть светлые. Любые. Ее убьют, пойми это. Или – что, наверное, еще хуже – ее отберет у тебя белая тварь. Они за такими детьми всегда охотились. А твари жалости не ведают, любое их посещение оставляет на Земле такой след, что его поколениями помнят.

– О, Господи! – вскрикнула Лена. – Да что же это такое?! Витьку убили, а теперь Ирочку хотят? Не отдам! Никому не отдам!

– А кто тебя спрашивать будет? – тяжело вздохнула Тайка. – Сильные делают все, что им хочется. Даже среди обычных людей, не говоря уже о нас.

– Пусть попробуют только тронуть моего ребенка… – зло прошипела молодая мать, в ее глазах загорелся опасный огонек.

Валентина, смотря на них, покрутила пальцем у виска и налила себе еще чаю, с аппетитом принявшись поглощать булочки. Выслушивать всякие бредни она не собиралась – и так проблем хватало.

– Ты поняла, что твоя девочка в опасности? – снова заговорила Тайка. – Уже хорошо. Думай, что хочешь, но за ней действительно вскоре начнут охоту. Никто не позволит ребенку, обладающему столь страшной силой, расти без присмотра. А большинство предпочтет, чтобы этого ребенка вообще не стало – безопаснее. Тебе ее не спасти.

– А милиция? – жалобно спросила Лена.

– Какая милиция? – презрительно фыркнула Тайка. – Ты о чем? Кто тебе поверит? Девочка просто однажды умрет в колыбельке от естественных причин, и никто ничего не докажет. Понимаешь?

Лена только вздрогнула. Она уже не знала, во что ей верить, а во что не верить. Весь ее жизненный опыт говорил, что магии не бывает. Однако Виктора убили. Почему? За что? Неизвестно. Может, мистика здесь и ни при чем, но какой-нибудь сволочи вполне может прийти в голову уничтожить ребенка убитого. Вполне даже может. Иллюзий по поводу людей она не питала. Лена упрямо закусила губу и поклялась самой себе сделать все возможное и невозможное, чтобы защитить свою кроху.

Тренировка в древнем додзе шла своим чередом. Стены были подняты, горный ветер приятно обвевал разгоряченные тела. Многие дорого бы дали, чтобы узнать, чему учат в этой забытой боевой школе. Вышедшие из ее стен считались среди знающих людей лучшими воинами мира. Но чужаков сюда не допускали. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. А если кто-нибудь все-таки пытался пробраться, то трупы незваных гостей доставались окрестным стервятникам. Никто не знал точно, где расположено додзе.

Старый сэнсэй, походящий на внезапно облысевшего и сильно недовольного этим обстоятельством грифа, сидел на возвышении у левой стены, прищуренными глазами наблюдая за тренирующимися учениками. Иногда он бросал несколько тихих слов. Ученик, которого они касались, кланялся и выполнял приказ учителя. Сэнсэй тренировал только мастеров или подбирающихся к тому. Ничего не нарушало спокойствия, все шло своим чередом. Здесь умели ждать. И уже сотни лет ждали возвращения тех, кому когда-то дали клятву служения.

Внезапно на долю секунды потемнело – и прямо из воздуха вышел человек с белоснежными волосами по плечи, в столь же белой одежде. Он замер на месте, внимательно осматривая додзе. Ученики метнулись к стойке с оружием, готовясь отразить нападение.

– Стоять! – резко скомандовал сэнсэй, вставая.

Незнакомец снял черные очки, и на японцев уставились жутковато выглядящие бельма. Не каждый сразу понял, что это не бельма, а абсолютно белые, не имеющие зрачков глаза.

– Приветствую мастера Пути! – низко поклонился сэнсэй.

– Не мастера, воин, – безразлично возразил незваный гость. – Плетущего Путь.

– Плетущего? – Глаза старика слегка расширились. Он немного постоял и поклонился еще ниже. – Вы оказываете нам величайшую честь своим посещением, Повелитель!

– Я рад, что здесь сохранились воины Пути. – По губам плетущего скользнула легкая улыбка, его голос даже немного потеплел.

– Вам нужна наша служба?

– Да. В вашем мире родилась юная плетущая. Как вы сами понимаете, ее обязательно постараются устранить. Мы не имеем права допускать такого исхода.

– Община в вашем распоряжении, Повелитель, – снова поклонился сэнсэй.

– Сколько среди вас мастеров полного посвящения?

– Шестеро.

– Двух я заберу прямо сейчас, – вздохнул Эрик. – На девочке висит больше десяти отрицательных потоков внимания, времени терять нельзя.

– Куда прибыть остальным? – деловито спросил сэнсэй.

– Россия, город Санкт-Петербург. Российское представительство фирмы «Гарвельт Индастриз Инкорпорейтед». Через неделю. Там мне придется обучать вставших на Путь самому, и в скоростном режиме. Вскоре нам потребуется много людей.

– Будет сделано.

– Мастера владеют только традиционным оружием?

– Современным тоже. – Старый японец позволил себе почти незаметную улыбку.

– Очень хорошо, – кивнул Эрик, садясь прямо на пол. – Еще одна община есть в Тибете. Вы знаете причину, из-за которой общин осталось всего две?

– Да, знаю, – кивнул старик, тоже опускаясь на циновку. – Мы слишком неудобны местным иерархиям. И темным, и светлым. Никогда не становились ни на чью сторону. Две последние общины удалось сохранить чудом, за нами азартно охотятся несколько сотен лет.

– Вот как? – Бровь плетущего вздернулась вверх. – Похоже, придется навести здесь порядок. Это где видано, чтобы на воинов Пути охотились? Я о таком слышу впервые, а бывал в тысячах миров.

– У нас довольно странный мир, – тяжело вздохнул сэнсэй. – Да и внимания ваших коллег он почти никогда не удостаивался. Всего дважды нас посещали сущности вашего уровня. Очень давно, еще во времена жизни народа, который варвары называют атлантами. Мастера Пути появляются раз в несколько сотен лет, а то и реже. Многие здесь давно забыли о своем предназначении, предпочитая рваться к силе и власти.

– Ясно, – резко кивнул Эрик. – Мне не нравится поведение земных иерархий. Лучше бы им не становиться на моей дороге.

– От нас, к сожалению, это не зависит…

– Значит, придется преподать им несколько уроков, – оскалил зубы плетущий. – Они считают себя всемогущими? Зря.

– Будем очень рады помочь вам в этом благом деле, – тонко улыбнулся старик.

– Хорошо. Жду вас вместе с учениками в Санкт-Петербурге через неделю. Кто пойдет со мной сейчас?

– Такаси, Горо! – повернулся к ученикам сэнсэй. – Вы отправляетесь с Повелителем.

Два невысоких крепких японца, лет сорока каждый, поклонились. Плетущий встал, подошел к ним и внимательно оглядел. Затем дотронулся указательным пальцем до середины лба сначала одного, затем второго. Воины зашатались от приступа внезапной дурноты.

– Я вложил им в мозг знание русского языка и реалий жизни в России, – обернулся к старику Эрик. – Оружием я их тоже обеспечу. Куда более совершенным, чем на Земле. И амулетами Пустоты, конечно, – у вас, думаю, их уже нет.

– Два сохранились, но работать перестали больше ста лет назад, – вздохнул тот.

Плетущий совместил несколько нитей реальности, перекрутил их особым способом, доступным только таким, как он сам, и на полу додзе возникли два серых комбинезона.

– Надевайте! – приказал он воинам. – Это халтаны, созданные в мире Раан. Комбезы-хамелеоны, превращающиеся в ту одежду, которая требуется их владельцу на данный момент. Внешне. Ни одно земное оружие не способно повредить человеку, одетому в халтан, – он генерирует облекающее тело защитное поле, как минимум, уровня Ракхад. В комбезы встроены деструкторы материи и эл-мечи, появляющиеся в ваших руках по мысленной команде. Прошу учесть, что преград для лезвия эл-меча не существует, потому техника боя имеет свои особенности. Зато, обладая им, можно схлестнуться с сильным магом, магическая защита против эл-оружия бессильна. Даже с демоном или ангелом не слишком высокого уровня хороший воин с эл-мечами и деструкторами при старании справится. Надевать халтаны нужно обнаженными.

Воины молча поклонились, сбросили кимоно и натянули комбезы. Эрику пришлось объяснить, как открывать и закрывать их. Это было трудно только в первый раз, после чего халтан запоминал владельца и подчинялся его мысленным командам. Впрочем, вложенный в мозг японцев пакет информации включал в себя и инструкцию по использованию комбезов, но для ее осмысления требовалось некоторое время, которого плетущий не имел. Кто-то из сильных темных успел набросить на мать девочки пелену неудачи – материнская любовь способна защитить ребенка от многого, потому мать постараются убрать первой.

Эрик коротко попрощался с сэнсэем и скользнул по нити в Питер, захватив с собой воинов. Они оказались возле шестнадцатиэтажного общежития, в котором жила Лена.

– Такаси, – негромко сказал плетущий, переходя на русский – информационный пакет должен был уже усвоиться сознанием японцев. – Объекты защиты живут на десятом этаже, комната тысяча двенадцать. Вы возьмете на себя мать ребенка, Елену Сергеевну Станцеву. А вы, Горо, обеспечьте безопасность младенца. Прошу учесть, что никто не должен догадаться о том, что их охраняют. Случайных свидетелей инцидентов убирать. Или вы способны избирательно стирать память?

– Способны, Повелитель, – поклонился Такаси.

– Тогда лучше обойтись без ненужных убийств. Однако нападающих не жалеть. В случае любой серьезной проблемы немедленно связывайтесь со мной. Ментальным посылом – вы так общались с учителем. Передаю мой образ для вызова. Завтра к вам присоединятся тибетцы. Квартиру в доме напротив я приобрету. Деньги вот.

После визита к адвокату Эрик зашел в ближайший банк и взял немного наличных, тысяч тридцать долларов. Десять из них он отдал Такаси, на первые несколько дней телохранителям хватит. Потом должно открыться российское представительство фирмы, дом для него куплен, уже вовсю идут ремонтные работы. Джошуа Рассмер, второй из вице-директоров «Гарвельт Индастриз», занят подбором кадров из местных. Для работы в представительстве, конечно, – членов собственной команды придется искать самому, для его целей люди нужны совершенно особые.

– Еще одно, – продолжил плетущий. – В случае поступления от вас сигнала тревоги я буду рядом через пару секунд, но эту пару секунд вы обязаны продержаться. Любой ценой. Хоть против человека, хоть против демона, хоть против ангела.

– Продержимся, Повелитель, – снова поклонились мастера.

Эрик внимательно посмотрел каждому в глаза, затем тоже поклонился. Да, эти двое истинные воины Пути, они не пожалеют ни себя, ни кого другого, но выполнят поставленную задачу. Удивительно, что они вообще сумели сохранить себя в этом гнусном техногенном мире, не превратились в развлечение для праздных зевак, как остальные местные боевые школы. Плетущий успел немного познакомиться с западной псевдокультурой, испытав к ней только брезгливость. Хотя не стоит судить поспешно, жемчужные зерна попадались и там.

Темнота давила на нервы – казалось, там прячется что-то страшное. Заработавшись, Лена проголодалась и собралась готовить себе поздний ужин, но обнаружила, что дома не осталось ни капли растительного масла. Будить соседей показалось неудобным, и она решила сбегать в расположенный неподалеку от общежития круглосуточный гастроном. Там, пересчитала свои скудные капиталы и только вздохнула, с тоской посмотрев на россыпи разномастных шоколадок – шоколад Лена с детства любила до безумия, поглощая его при любой возможности в неимоверных количествах. Увы, позволить себе сейчас любимое лакомство она не могла. Ничего, три дня всего осталось, потерпит. Купив бутылку подсолнечного масла и пакет самой дешевой вермишели, Лена отправилась домой.

В рассказ Тайки она поверить так и не смогла – да и кто на ее месте поверил бы? Однако страх за Ирочку не давал ей покоя весь день, она то и дело подходила к колыбельке, проверяя, дышит ли девочка. А что, если и правда кто-то захочет причинить вред ребенку? Не дай, Господи! Магии и прочей чуши, понятно, не существует, но злых и подлых людей в мире предостаточно.

Скрип тормозов заставил Лену вздрогнуть. Рядом остановился роскошный, хоть и заляпанный грязью джип «Чероки». Дверца распахнулась, и оттуда высунулась бритоголовая морда, не отягощенная ни единой каплей интеллекта.

– О, какая цыпа! – пьяно рявкнул бык, выбираясь на мостовую. – Ходь сюда, детка! Гулять будим. Оттрахаем клево, до смерти не забудешь!

Лена сделала вид, что не слышит, и ускорила шаг, с надеждой оглядываясь по сторонам – а вдруг милицейская машина неподалеку? Увы, милиции, как и всегда, когда она нужна, рядом не оказалось.

– А ну стой, сучка! – рявкнул позади бык. – Я те чо сказал: сюды иди! Не поняла? Так я объясню!

– Ты гля, ломается! – присоединился к нему второй голос. – Совсем охренела, курва!

Услышав за спиной тяжелые мужские шаги, Лена испуганно пискнула и рванулась бежать. Вот тебе и вышла в магазин, дуры кусок! Потерпела бы до утра, не померла бы. Так нет же, поперлась. Вот ведь повезло так нарваться! Слышала, что подобные личности творят с попавшими им в руки девушками. Счастье, если живой останешься! Далеко убежать не удалось, вскоре чья-то рука ухватила ее за плечо и швырнула на стену, да так, что дыхание от боли перехватило – затылком приложилась от души. Пакет с маслом и вермишелью улетел из руки куда-то в темноту.

– Те сказано было, сука вонючая, сюда иди?! – проревел бык прямо в лицо Лене, обдавая ее густым сивушным запахом и вонью никогда не чищенных зубов.

– Оставьте девушку в покое, – раздался за его спиной чей-то спокойный голос.

– Чего?! – взревел верзила, оборачиваясь. – Эт чо за козел тут вякает?!

Неподалеку застыл в расслабленной позе какой-то азиат в просторном сером комбинезоне. Щуплый, низенький, полностью лысый человек, лет сорока на вид. То ли китаец, то ли казах. Лена с отчаянной надеждой посмотрела на него, но надежда мгновенно умерла. Куда этому хлюпику против двух здоровых бугаев? А второй уже спешил к приятелю…

– Оставьте девушку в покое, – повторил азиат. – Это ваш последний шанс.

– Чо?! – взревел бык и размахнулся. – Да я тя…

Он не договорил. Азиат мгновенно размазался в почти невидимую тень, что-то мелькнуло, тихо хрустнуло, и боевик рухнул на асфальт. Его голова была вывернута совершенно невозможным для живого человека образом. Однако Лена этого не заметила. Она зачарованно смотрела, как щуплый человечек метнулся ко второму насильнику. Тот тоже не успел ничего сделать, упал, пару раз дернулся и замер.

– Вы в порядке, уважаемая госпожа? – Азиат подошел к Лене. – Прошу прощения за то, что не пришел на помощь раньше.

– В порядке… – ошеломленно пробормотала молодая женщина, которой ни разу в жизни не доводилось попадать в такие ситуации. – Спасибо вам!

– Не за что, это мой долг. – Он улыбнулся, подавая ей пакет с растительным маслом и вермишелью. – Возьмите.

– Спасибо… – повторила Лена, облегченно всхлипывая. Слава тебе, Господи! Какое счастье, что встретился этот мастер боевых искусств. А то… Представив, что сделали бы с ней к утру быки, она вздрогнула.

– Такаси Акутогава, к вашим услугам! – поклонился азиат.

– Вы японец? – удивилась Лена.

– Да. Позволите проводить вас до дому во избежание подобных инцидентов?

– Конечно… – согласилась она, все еще не придя в себя. – А с этими что?

– Их проблемы, – равнодушно ответил японец, которого ничуть не интересовали ни два трупа, ни что с ними будет дальше. – Идемте.

Бросив последний испуганный взгляд на застывших на тротуаре бандюков, Лена поежилась и пошла по направлению к общежитию. Вежливо улыбающийся японец следовал немного позади, окидывая окрестности цепким, каким-то даже профессиональным взглядом. Если она задавала ему какой-нибудь вопрос, коротко отвечал обтекаемыми фразами, из которых ничего толком нельзя было узнать. Она никак не могла понять, с какой стати этот человек пришел на помощь самой обычной девчонке. Иностранец ведь! Валентина бы в такую возможность вцепилась зубами и когтями, но Лене не нужны были никакие иностранцы. Провожает зачем-то. А вдруг захочет чего-нибудь эдакого? Благодарности особого рода. В гости попытается навязаться. Отказать ведь неудобно, спас…

Однако у входа в общежитие японец поклонился и вежливо распрощался, пожелав уважаемой госпоже приятных снов. Лена облегченно выдохнула, еще раз от души поблагодарила его и скрылась в дверях. Скользнув мимо подремывающей Зинаиды Ильиничны, ночной вахтерши, она вызвала лифт и поднялась на десятый этаж, все еще пытаясь сдержать дрожь. Затылок болел, порядочная шишка будет. Да бог с ней, с шишкой, – главное, что все обошлось. Нет, больше она в магазины по ночам не ходок, пусть кто-нибудь другой этим занимается.

Быстро сварив вермишель, Лена на скорую руку поужинала и еще немного посидела над переводом, но вскоре почувствовала, что больше не может, засыпает прямо перед монитором. Махнув рукой, она посмотрела как там дочь, убедилась, что все в порядке, и легла. Заснула мгновенно, только дотронувшись щекой до подушки.

Она не знала, что на стене десятого этажа всю ночь сторожил ее покой человек в комбезе-хамелеоне, благодаря такой одежде его не могли видеть. Воин Пути готов был ответить на любую угрозу по отношению к его подопечной. Второй висел под потолком в коридоре общежития. Никто почему-то не обращал на него внимания, даже смотря в упор. Еще Лена не знала того, что стены ее комнаты защищены одним невероятно сложным, недоступным никому на Земле заклятием. Полог Адар. Никакая магическая атака не страшна людям, находящимся внутри. Попытавшийся добраться до них агрессор получит на свою голову несколько очень неприятных сюрпризов.

Вечерний Питер удивлял своим многоцветьем, толпами людей, потоками машин, бесчисленными огнями. Эрик неспешно шел по улице. Почему-то захотелось пройтись, своими глазами посмотреть, как здесь живут люди, чем дышат, чего хотят, о чем мечтают. Странное для него желание, но плетущий давно не удивлялся шуткам собственного подсознания. Сколько тысяч личностей там скрыто? Он и сам не знал. Много. Очень много.

Иногда Эрик заходил в какой-нибудь бар, выпивал аперитив или коктейль, одновременно сканируя посетителей на предмет нужных для команды людей. Пока никто еще не попался. Какое-то горькое, непривычное настроение не давало ему покоя. Тоска по давно забытому. Тоска по надежде. По мечте и любви, которых он лишен навсегда. В некоторых заведениях звучали записи русских рок-групп, и плетущий слушал многие с немалым удовольствием. Что-то в них такое было, что-то по-настоящему живое, зовущее в небо. Эрика даже посетили непрошеные воспоминания. Перед глазами стоял давно мертвый друг, с которым когда-то немало сыграли песен. Какой он тогда был молодой. Какой наивный. Какой глупый. Еще верил, что у таких, как он, тоже может быть в жизни что-нибудь доброе и чистое… Дурак. Сразу надо было понять, что к чему. Только лишней боли себе добавил. Привычное равнодушие никак не хотело возвращаться, душа болела, пальцы шевелились, как будто трогали струны. Сколько лет он не держал в руках гитару? Многие тысячи. Проклятое бессмертие. Ничего, теперь появился шанс уйти. Призрачный шанс, но плетущий ухватился за него. Другого-то все равно не представится. Никому не отдаст девочку, от всего защитит. Малышка должна вырасти в любви. Значит, необходимо сохранить и жизнь ее матери. Без матери ребенок вырастет обделенным лаской и душевным теплом. А задача Эрика дать Ирочке все необходимое, научить держать контроль над собственной силой.

Многие девушки пытались привлечь к себе внимание редкостного беловолосого красавца, но он не обращал на них никакого внимания. Пустые, бездушные куклы. Автоматически, правда, сканировал, но ни одна не имела даже призрачного шанса родить ребенка истинной крови, а раз так, то смысла с ними связываться нет. Когда сюда прибудут японцы и тибетцы, старейшины попросят его, конечно, оплодотворить дочерей общин, чтобы получить воинов крови Повелителя. Так происходило всегда и везде. Так было принято. Это сделать нетрудно, спать с девушками ради оплодотворения вовсе не нужно, достаточно приложить руку к животу. Человеческая плоть чрезвычайно пластична, ее можно перестраивать любым образом, можно даже переслать сперматозоид по нити прямо в матку, вызвав предварительно овуляцию. Люди, правда, о возможностях своего организма ничего не знают, но им и не нужно этого знать.

Остановившись в каком-то баре на Невском, плетущий заказал стакан выпивки покрепче – все равно на него спиртное почти не действует. Он молча сидел, пил водку, как воду, слушал рок и вспоминал то, что полагал давно похороненным на дне души. Вспоминать оказалось на удивление больно. Внезапно внимание привлекли слова песни, зазвучавшей из динамиков. Эрик вслушался и замер.

– «Изгой…», – повторили мгновенно пересохшие губы. – «Изгой…» Как там тебя, парень? Константин Кинчев? Ты талантлив… Кто дал тебе силу видеть это? Кто наказал тебя таким огнем? Кто вообще позволил тебе говорить об этом?! – Да, люди в очередной раз удивили, продолжил Эрик уже про себя. Какой все-таки огонь горит у многих из них в душах… Жаль, что большинство тратит божий дар на то, чтобы урвать побольше добычи любой ценой. Впрочем, их выбор, им дана свобода воли, которой он сам лишен. Залпом допил водку и щелкнул пальцами, требуя еще.

Бармен удивленно покосился на клиента, выпившего уже больше литра, но налил полный стакан – платил беловолосый щедро. Да и выглядел совершенно трезвым. Горе, наверное, какое-то заливает. Когда веселятся – пьют совсем иначе. Но стильный мужик, роскошный просто. Весь в белом, двигается мягко, черные очки почему-то даже в полутьме бара не снял. Девки вон только на него и смотрят, а он ни малейшего внимания. Гомик, что ли? Да нет, непохоже. Скорее всего, ему просто не до баб.

Покинув бар, Эрик шел по Невскому куда глаза глядят. Все, кто знал его в любом из миров, не поверили бы своим глазам – по губам плетущего бродила мечтательная улыбка. Никто еще не видел, чтобы существо, которое в бесчисленных вселенных считали бесстрастным чудовищем, улыбалось. Он зашел в ближайший открытый музыкальный магазин и купил мр3-плейер, потребовав заполнить его память случайным набором песен русских рок-групп. За дополнительные двести долларов продавец с охотой сделал это. Теперь плетущий шел и слушал музыку, заставившую его давно мертвую душу на какое-то время ожить. Его совершенно не беспокоило окружающее. Кто-то попробовал пристать, что-то грубое ляпнув, но тут же поскользнулся и упал, подвернув себе ногу. Вуаль случайной защиты кружилась вокруг Эрика, поджидая любого, кто попытается проявить агрессию.

Время шло, центр давно остался позади, открытых баров больше не попадалось, но это особого значения не имело. Достать бутылку виски из бара своей квартиры проблемы не составило, Эрик на ходу прихлебывал из нее. События далекого прошлого текли перед глазами, заставляя сердце сжиматься от боли. Казалось, Лаани стоит рядом, держа в руках свою неизменную серебристую гитару, и заливисто хохочет. А потом на память пришли предсмертные проклятия друга… Проклятия, адресованные ему, чудовищу. Да, тогда была последняя попытка: после случившегося Эрик окончательно понял, что у него есть только долг и ни на что надеяться он права не имеет. Как медленно умирала его душа, превращаясь в кусок льда… Как она не хотела этого… Пришлось. Безжалостное чудовище, говорите? Да, чудовище! Только кто из вас знает, что это чудовище постоянно выходит на бой ради того, чтобы вы жили? Кто? Да никто. Он зло рассмеялся и пошел дальше. В наушниках ревела и грохотала «Ария».

Какая-то темная фигура на лавочке внезапно привлекла внимание. Почему? Эрик остановился и присмотрелся. Молодой парень лет двадцати сидел, низко опустив голову и крепко сжав кулаки. Коротко стриженный, одетый в армейскую форму без погон. Видимо, только демобилизовался. Не понимая причин собственной заинтересованности, плетущий тронул несколько нитей реальности, погрузившись на пару секунд в ментал. Так, перед ним человек, способный по своим моральным качествам войти в команду. Теперь понятно. Но мало того – у мальчишки беда. Большая беда. Мать умирает. Рак с какими-то хитрыми осложнениями. Еще операбельный, но денег на операцию нет, и достать их возможности тоже нет. Двадцать восемь тысяч долларов – для рабочей семьи непредставимая сумма. Что ж, судьба не зря привела Эрика сюда. Надо предложить пареньку работу и помощь.

Плетущий подошел к лавочке и остановился. Парень медленно поднял голову и мрачно уставился на пришельца. Эрик отхлебнул глоток, вытер горлышко рукавом плаща и протянул ему бутылку:

– Будешь?

– Давай, – безразлично кивнул тот, взял бутылку, залпом допил и отшвырнул опустевшую емкость в сторону.

– Дембельнулся? – спросил плетущий.

– Ага, – кивнул парень.

– Зовут как? Меня – Эриком.

– Сашка. Александр то есть.

Плетущий достал еще какую-то выпивку из бара квартиры, на сей раз это оказался марочный французский коньяк пятидесятилетней выдержки. Он отпил немного и передал бутылку новому знакомому. Тот молча выпил пару глотков и кивком поблагодарил.

– Работаешь где-нибудь?

– Пока нет, – вздохнул Сашка.

– Права есть?

– Да.

– Пойдешь ко мне водилой? – спросил Эрик, садясь на лавочку.

– Водилой? – удивился парень – никак не ждал, что к нему подойдут ночью и предложат работу. – Можно. А платить сколько станешь?

– Для начала пять штук в месяц. Докажешь, что стоишь большего, получишь больше.

– Рублей? Маловато…

– Не смеши меня, – скривился плетущий. – Долларов, конечно.

– Пять штук баксов?! – ошеломленно переспросил Сашка, потом нахмурился. – Если в банду, то не пойду. Звали уже.

– Не в банду, – приподнял уголки губ Эрик. – У нас всех будет одна задача. Защитить маленькую девочку, которой сейчас месяц от роду. Не допустить, чтобы ее погубили. Дать ей вырасти. И вырасти человеком, не паскудой.

– Твоя дочь? – поинтересовался парень.

– Нет. Одного моего родственника. Он погиб недавно. Мать ребенка в общежитии живет, с хлеба на воду перебивается. А сегодня на нее уже нападали. Если бы я человека не приставил, то…

– А что ж ты позволил, чтобы она с хлеба на воду перебивалась? – подозрительно прищурился Санек. – Бабки, вижу, у тебя водятся.

– Утром только в Россию приехал. Узнал обо всем и занялся этим вопросом. Только она девчонка гордая, может и отказаться помощь принять. Придется исподтишка помогать. Да и охранять незаметно.

– Да, если гордая, то таки может отказаться… – согласился Сашка. – Встречал я таких.

– Вот и я о том же, – вздохнул Эрик, отхлебнув еще коньяка.

– А ты откуда родом-то будешь?

– Из Штатов. Представительство нашей фирмы в России открываем. Пока здесь только я сам, вице-директор да охрана. Не бойся, злыми делами заниматься не станем. Но если кто малышку обидит, не пощажу…

– И правильно! – резко кивнул Сашка. – Это ж какой сукой надо быть, чтобы ребенка обидеть?

– Хуже, – скривился плетущий. – Ее убить пытаются. Считают наследницей отца. А он, бедняга, и не знал перед смертью, что его девчонка забеременела. Она аборт делать не стала, чтобы от любимого человека что-то в мире осталось.

– Крепко, знать, любила… – покивал парень, завистливо вздохнув. – А моя двух месяцев не вытерпела, нового хахаля себе завела.

– Встретишь еще настоящую. – Эрик передал ему бутылку. – Не переживай.

– Да хрен с ней, с курвой. – Сашка выпил, занюхав рукавом. – Не до нее как-то. Сидел вот, думал чего делать, когда ты подошел. Мамка у меня помирает…

– А что с ней?

– Рак… и еще там чего-то паршивое. Денег на операцию нет.

– Всего-то? – пожал плечами Эрик. – Раз ты на меня работать будешь, то не проблема. Своих людей я никогда не обижу и без помощи не оставлю. Завтра же в лучшую клинику поместим. За счет фирмы. Уж чего-чего, а этого дерьма, денег, хватает. Дружбы и любви ты за них не купишь. Может, операция и не понадобится – есть у меня пара знакомых целителей, безнадежных на ноги травами подымали.

Сашка непонимающе смотрел на него широко распахнутыми глазами и не верил своим ушам. Это что? Это он издевается? Или нет? Разве так бывает? Сидишь в отчаянии, в голове одна мысль: где денег достать? Мама ведь умирает… Страшные деньги, двадцать восемь тысяч баксов, не шутки. Откуда двадцатилетнему пацану их взять? Тут подходит к тебе какой-то мужик, выпивкой угощает. Случается. Обычное дело, выпить человеку не с кем. А потом вдруг работу предлагает. И зарплату по питерским меркам дикую. Чудо? Да. Но иногда бывает. Везет. А вот того, что фирма готова оплатить лечение матери только что принятого работника, уже не бывает. Это уже сказки.

– Не бойся, обманывать не стану, – улыбнулся Эрик, поняв его сомнения. – На вот десять штук, с собой больше нет, завтра наличку сниму со счета. Или прямо с клиникой договорюсь.

Растерянно вертя в руках запечатанную банковскую упаковку с долларами, Сашка поглядывал на беловолосого незнакомца и ничего не понимал. Никогда не слышал, чтобы в руки без расписки, да вообще без ничего такую сумму давали. Очень хотелось поверить, но парень боялся. Не бывает, чтобы такие деньги сами в карман шли, обычно их цена оказывается потом очень большой. Ценой души и совести.

– Иди лучше спать, – посоветовал плетущий. – А к девяти утра приходи ко мне. Васильевский остров, Большой проспект, сто тридцать восемь, корпус два, квартира восемнадцать. Кататься нам завтра придется много, весь город объездим. Мне некогда самому за рулем сидеть. Договорились?

– Договорились… – все еще пребывая в сомнениях, ответил Сашка.

Эрик улыбнулся, хлопнул его по плечу и ушел, оставив парня с пачкой долларов в руках. Он не боялся, что Сашка обманет, – не тот человек, иначе плетущий к нему и не подошел бы.

Снова мимо мелькали бесчисленные питерские улицы и переулки. В наушниках бесновался русский рок. Душа рвалась наружу вслед за голосами певцов. Порой на удивление безголосых, но поющих с искренним чувством. Странно, почему эта музыка так на него подействовала? Думал, что ничего уже не способно заставить выйти из привычного состояния безразличия. Ошибся. Жива еще душа, оказывается. Но лучше бы ей умереть, снова переживать всю пережитую раньше боль Эрик не хотел. Слишком это – даже для него. Создатель, которого здесь зовут Господом, жесток. Он ничего не делает просто так. За все заставляет платить страшную цену. За каждую мелочь. Губы плетущего шептали вслед за «Смысловыми галлюцинациями»:

Следующей композицией оказалась песня «Кукрыниксов» «Падающая звезда». У Эрика мороз по коже прошел. Откуда им известно? Как они могли все это понять? Какую цену пришлось заплатить ребятам за это страшное понимание? Плетущий шагал, ничего не видя вокруг, и повторял слова:

Будь оно все проклято! Почему этот странный мир так на него действует? Почему заставляет вспоминать то, чего вспоминать вовсе не хочется? Давно считал себя мертвым, безразличным ко всему. Приходил, делал свое дело, наказывал виновных и уходил, оставляя по себе страшную память. Потом люди поколениями пугали детей именем белого палача. И вот н? тебе. Получите и распишитесь, господин плетущий. Вы-то были уверены, что вам давно все безразлично, ан нет. Снова боль. Что ж, свою задачу он все равно выполнит. А его боль? Кого и когда она интересовала?.. Он один. Всегда был и всегда будет. Иначе невозможно.

У Эрика вырвался горький смешок. Музыка заставила его плакать, хоть слезные железы и атрофировались тысячи лет назад. Видимо, звук этого горького смеха и привлек внимание небольшой группы парней, что-то горячо обсуждавших в небольшом скверике, мимо которого проходил плетущий. Двое из них преградили ночному прохожему дорогу. Один что-то спросил. Плетущий остановился и снял наушники.

– Что?

– Чо слушаешь, мужик? – повторил вопрос парень с длинными черными волосами.

– Рок. «Кукрыниксы».

– Классная группа! – расплылся в улыбке длинноволосый. – На концерт пришел?

– Да нет, – покачал головой Эрик. – Случайно мимо проходил. А что за концерт?

– «Гадкие лебеди». Новая группа, неплохо пацаны лабают. Необычно.

– С удовольствием послушаю. А где?

– Да вон, в клубе, – парень показал на покосившееся здание, похожее, скорее, на древний склад, чем на клуб. – Народу мало, свои токо. Альбом записать у пацанов не выходит, бабок нет. Продюсеры, суки, токо на попсу клюют. Вот мы и решили им концерт устроить, да скинуться по скоко каждый сможет.

– Поучаствую, – улыбнулся Эрик – молодым музыкантам грех не помочь, сам когда-то был таким. – Лабал я. Было дело по молодости.

– А на чем? – загорелись глаза длинноволосого.

– Гитара. Соло и бас. Потом не до того стало. Друг погиб, а мне после его смерти играть расхотелось…

Эрик и сам не знал, почему рассказал незнакомому человеку о смерти Лаани. Впрочем, понятно – чем-то он напоминал погибшего почти миллион лет назад человека. Тоже, наверное, музыкант.

– А-а… – сочувственно протянул длинноволосый. – Это бывает… На, выпей за светлую память.

Эрик взял из его рук пластиковый стаканчик с водкой и залпом проглотил, не почувствовав крепости напитка. Потом достал по нити еще пару бутылок из домашнего бара.

– У меня тоже выпивка найдется, – сказал он.

– Ого, – удивился кто-то. – Виски! Ни хрена себе!

– Пустяки, – отмахнулся Эрик. – Тошно мне сегодня что-то, пил, пил, а ни в одном глазу. Иду вот куда попало, музыку слушаю.

– Случается, – кивнул длинноволосый и протянул руку. – Игорь.

– Эрик, – пожал протянутую руку плетущий.

Внезапно его коснулся слабый, неуверенный ментальный импульс. Один из парней смотрел на человека в белом плаще с откровенным ужасом. Надо же, темный маг. Из начинающих, совсем еще ничего не может, зато самомнения – море. Идиот. Зачем ты полез в это? Силы и власти возжелал? Что ж, твой собственный выбор. Учти только, что плата окажется страшной. Стоило бы прибить, но не хочется портить себе вечер. Когда еще такой выдастся? Так что пес с ним. Пусть пока живет, если гадить не станет.

«Не бойся, не трону, – передал Эрик. – Сегодня. В обычное время на дороге не попадайся».

«Благодарю, Повелитель…» – в посыле темного не было ничего, кроме угодливости и страха, он прекрасно понял, кого встретил, и мечтал об одном – сбежать подальше и побыстрее. Да и кто на его месте не захотел бы? Встретиться с самим палачом? Дураков нет, жить еще хочется.

Темный быстро попрощался с приятелями, сославшись на срочные дела, и едва ли не бегом рванулся прочь. Он принял решение немедленно уезжать из Питера. Раз в городе появился палач и никто не предупредил о его появлении, то предстоит что-то страшное. Лучше да и безопаснее переждать события где-нибудь в глуши. Бабушку вон два года в деревне не навещал, как раз случай на руку.

Плетущий с иронией посмотрел ему вслед. Беги, дурак, только не поможет, ауру твою узнать нетрудно, никуда ты в случае чего не денешься.

– Идем? – спросил Игорь. – Пацаны уже начинают.

– Ладно, – согласился Эрик, надеясь, что не пожалеет.

Так называемый клуб действительно оказался бывшим складом. Возле импровизированной сцены, представляющей собой дощатый помост, возились с древней аппаратурой несколько молодых людей. Самые обычные ребята, тысячи подобных им ходят по улицам. Этих отличало одно – отдающий безумием огонек в глазах. Эрик сразу отметил его и удовлетворенно кивнул. Да, однозначно барды, огонь еще тот! Он внимательно осмотрел каждого. Молодые совсем, но на многое способны, отмечены Божьим прикосновением. Пару из них он даже взял бы в команду, но не стоит портить мальчишкам жизнь. Пусть поют, их песни многих заставят задуматься, заставят тосковать по небу. Возле входа стоял футляр от гитары, куда входящие бросали деньги. Кто сколько мог. Кое-кто не бросал, видимо было нечего. Плетущий незаметно опустил туда оставшиеся наличные, несколько тысяч долларов.

– Здравствуйте, друзья! – заговорил, выходя вперед, светловолосый паренек лет восемнадцати на вид, худой и нескладный, но было в нем что-то такое, что взгляд от одухотворенного лица отрывать не хотелось. – «Гадкие лебеди» рады видеть вас здесь. Сегодня мы впервые исполняем альбом «Одиночество»!

Он взял первый аккорд. Старая, дешевая, разбитая соло-гитара застонала. Следом вступил барабанщик на древней, как мир, «Super Amati». Потом басист. Последним был клавишник на синтезаторе неизвестной фирмы. По крайней мере, бедный синтезатор выглядел настолько истертым, что никаких надписей на нем разобрать было невозможно. Усилители давали явно заметный фон, ребята порой фальшивили, срывались, но постепенно музыка набирала силу. Довольно жесткий, но одновременно мелодичный хард-рок. Непривычный, странный, зовущий. И печальный.

Эрик заслушался, не обращая внимания на дребезжание струн плохой гитары. Молодцы, мальчишки. Отдают свой огонь без жалости, не боясь ничего и никого. Душу вкладывают. А потом светловолосый паренек запел ломким, полудетским еще голосом. Плетущий побледнел, хотя сильнее бледнеть, казалось, было уже некуда.

– «Одиночество – вера изгоев… – повторил Эрик, закусив губу. – Что ты знаешь об одиночестве, мальчик? Почему ты о нем поешь? Почему ты поешь так?

Он слушал песню за песней, понимая уже, что столкнулся с чем-то донельзя редким. Перед ним стояли молодые гении. И эти ребята не могут записать альбом? Почему? Из-за того, что местным продюсерам нужна псевдомузыка для убогих разумом? Придется помочь, помогать таким – долг каждого, кто хоть что-нибудь понимает в устройстве мира.

Внезапно раздался резкий, хрипящий звук, и музыка стихла. Светловолосый гитарист растерянно смотрел на дымящуюся гитару в своих руках, в его глазах медленно набухали слезы. Старый инструмент не выдержал напряжения и умер. А ведь у паренька нет другой гитары – Эрик понял это сразу. И денег на покупку тоже нет, даже за это старье мальчишки, похоже, отдали все, что у них было.

Плетущий мгновенно принял решение. Несколько его фангов скользнули по нити в Штаты, нашли довольно известный магазин музыкальных инструментов и приобрели там две самых лучших и самых дорогих соло-гитары фирмы «Gibbson», бас-гитару «Fender», синтезатор «Roland», ударную установку и усилители. Затем вернулись в Россию, оказавшись перед входом в клуб-склад. Эрику пришлось изменить внешность фангов, сделав их похожими на одетых в одинаковые спецовки рабочих, чтобы не вызвать ненужных расспросов.

– Простите, друзья… – сквозь слезы выдавил светловолосый. – Но вы сами видите…

– Минуту! – выступил вперед Эрик. – Я тут подумал, что грех таким музыкантам играть на старье. Вы чудо, ребятки! Ваши песни заставляют плакать. Потому хочу сделать вам небольшой подарок.

– Подарок? – недоуменно спросил гитарист, уставившись на странного парня с белыми волосами.

– Да, новые инструменты. – По губам плетущего скользнула почти незаметная улыбка, затем он повернулся к дверям. – Заносите!

В клуб вошли несущие ящики с инструментами фанги в одинаковых спецовках. Они сноровисто распаковали все необходимое, попросили музыкантов на время уступить место и принялись монтировать усилители с колонками, сразу подключая их к электросети. Не прошло и десяти минут, как на помосте высились огромные динамики, горящая яркими красками ударная установка, синтезатор, пульт оператора и прочие нужные уважающей себя рок-группе принадлежности.

Светловолосый гитарист дрожащими руками принял протянутую ему Эриком гитару, попытался вдохнуть, но горло перехватило. «Gibbson»?! Господи, настоящий «Gibbson»! Дорогущий… Это что на белом свете-то деется? Это как? Пришел какой-то незнакомый тип в белом плаще и подарил все вот это? Остальные музыканты и зрители тоже застыли в остолбенении, тупо взирая на помост.

– Сыграем? – улыбнулся плетущий, окончательно перестав понимать, что с ним такое сегодня происходит. – Все настроено. Я подыграю, если ты не против.

– А сумеешь? – прищурился несколько пришедший в себя гитарист.

Эрик рассмеялся, ткнул штекер гитары в усилитель и на секунду замер. А действительно, сумеет ли? Не забыл еще, как это делается? Столько лет ведь прошло… Однако перед глазами вдруг появился Лаани. Давно умерший друг подбадривающе улыбался ему, как бы говоря: «Давай, зараза старая! Не посрами „Безумцев“!» Плетущий наклонил голову, положил пальцы левой руки на лады, пальцами правой коснулся струн. Что бы сыграть? Вот это, пожалуй. Первая нота прозвучала пронзительным диссонансом, но мелодия уже вздымалась в небо, гитара закричала, зарыдала, затрепетала, почувствовав руку мастера. Музыка ширилась, затягивая слушателей в глубь себя, заставляя каждого видеть что-то близкое только ему.

– Ох, твою же мать… – тихо пробормотал басист.

– Ты таких гитаристов видал когда-нибудь? – дрожащим голосом спросил у него светловолосый.

– Не… – глухо ответил тот. – Откуда? Виртуоз. Он же, блин, пальцами лабает, не медиатором.

– Точно, – помотал головой гитарист, растерянно смотря на Эрика. – Пальцы ведь в кровь парень собьет…

Первым сориентировался барабанщик. Поднявшись на помост, он сел за незнакомую ударную установку и задохнулся от восторга, поняв, что перед ним. Затем взял палочки, поставил ногу на педаль и вслушался в мелодию. Поймав рисунок, вступил, начав постепенно наращивать ритм. За ним то же самое сделал басист, нежно касаясь своего «Fender’a» – и подумать не мог, что когда-нибудь доведется играть на таком чуде.

Эрик закончил финальный проигрыш и замер, едва сдерживая слезы. Ничего не забыл, будь он проклят! Впрочем, давно проклят. Навсегда. Если бы только не помнить ничего… Увы, такой милости Создатель ему не дал. Даже эта мелодия осталась в памяти. Лаани перед глазами улыбался как живой. Удовлетворенно улыбался.

«Опомнись, палач! – жерновами заскрежетало в голове. – Ты не имеешь права на это. Не имеешь! У тебя есть долг. Только долг. Исполни его любой ценой – твоя жизнь и твои чувства не имеют никакого значения. Уходи, сволочь. Не затягивай мальчишек в свою яму, им там не место. Ты мертв, так оставайся с мертвыми…»

С трудом взяв себя в руки, Эрик положил гитару на усилитель. Никто, кроме светловолосого гитариста, не заметил, что из-под его узких черных очков тянутся вниз дорожки слез. Затем плетущий отступил в сторону и исчез в темном углу. Сперва никто ничего не понял, только после долгих безуспешных поисков музыкантам со зрителями стало ясно, что неизвестный меценат ушел по-английски, предпочтя не раскрывать инкогнито.

2

По улицам сновали толпы народа. Лена с Валентиной, не спеша, шли по тротуару, рассматривая яркие витрины магазинов и бутиков. С Ирочкой согласилась посидеть соседка по блоку, учившаяся на курс младше. Подруга сегодня сильно удивила Лену. Девушка, которую все вокруг считали откровенной шлюхой без чести и совести, пришла в общежитие с самого утра, притащив с собой огромную сумку дорогих продуктов. Когда ошеломленная ее неожиданной щедростью молодая мать попыталась отказаться, рявкнула:

– Не неси херни, Ленка! Ты малую кормишь, тебе хорошо жрать надо. Чо, я вчера холодильника твоего пустого не видала? Молоко пропадет, чо делать станешь? Бери и не пи…и!

Лена рухнула на кровать и расплакалась. Вот так: считаешь человека законченной сволочью, а этот человек тебе же и помогает… Хороший урок ей Валентина преподала, ничего не скажешь. И неважно, как ее деньги заработаны, пусть даже не слишком чистым способом, но подумала ведь о чужой нужде, захотела помочь. А особо близкими подругами они никогда не были – так, приятельствовали. Но Валька со всеми вокруг приятельствует, хотят они того или нет. Вот и сейчас села рядом, утешает. Конечно, не смогла обойтись без того, чтобы не погладить Лену по груди, но на эту озабоченную грех обижаться – такая уж есть, никуда ей от своей природы не деться. Главное, вовремя по рукам давать – сразу делает вид, что ничего не случилось. Хотя попыток добиться своего все равно не оставляет.

Валентина трещала без умолку, запихивая продукты в крохотный Ленин холодильник, никогда не видевший такого изобилия. Хозяйка комнаты кормила грудью Ирочку, продолжая с досадой отмечать похотливые взгляды подруги. Спасибо ей, конечно, за помощь, но лучше бы отстала, честное слово. Надоело. Хорошо хоть в открытую не лезет. Знает, чем кончаются такие попытки.

Договорившись с соседкой, чтобы та посидела с ребенком, Валентина вытащила Лену в город, как та ни пыталась протестовать, говоря, что работать нужно, что не хочет оставлять Ирочку на кого-то. Но если рыжая решала что-то, то рвалась вперед как танк, не обращая внимания ни на что. Потому вскоре Лена, обреченно вздыхая, плелась за подругой, злясь на себя саму за нерешительность. Однако после пары чашек кофе в крохотном кафе несколько пришла в себя и успокоилась. Погулять тоже когда-то надо. Валентина опять заплатила за обеих, из-за чего Лена чувствовала себя неловко. Некрасиво как-то получается. А подруга продолжала трещать. И как можно говорить с такой скоростью? Порой не поймешь ничего, слова сливаются. Даже дурно от ее болтовни стало.

– Ой, глянь, Лен! – подпрыгнула Валентина. – Вика!

Действительно, в кафе вошла их старая приятельница Виктория Мышковецкая, окончившая университет год назад и распределившаяся в одну из питерских школ. Она тоже заметила подруг и улыбнулась, помахав им рукой. Лена окинула Вику оценивающим взглядом. В меру накрашена, модная прическа. Одета не броско, но дорого. Такая одежда явно не по карману обычной учительнице английского. Однако вскоре выяснилось, что в школе Мышковецкая не проработала и года, устроившись гидом-переводчиком в одну из туристических фирм, и теперь почти каждый месяц летала за границу. Правда, ради того пришлось проявить благосклонность к ухаживаниям коммерческого директора фирмы, но он нравился Вике – крепкий тридцатипятилетний мужчина, знающий себе цену. Она не видела ничего дурного в том, чтобы приятно провести время с приятным человеком.

Лена такого не понимала, но не считала себя вправе учить кого-то жить. Каждый выбирает по себе. Она бы не смогла… Впрочем, еще не припекало по-настоящему. Ради жизни и благополучия Ирочки она на многое может пойти.

Узнав, что подруга родила дочь, Вика разохалась. А Валентина, зараза такая, еще и рассказала о пустом холодильнике и откровенной нищете молодой матери. Лена сгорала со стыда, слушая ее. Зачем? Какое Вике дело? Однако та, узнав, что она занимается переводами для издательств, пообещала подбросить через знакомых несколько выгодных заказов. Правда, тексты технические, зато заплатят неплохо. Лена немного подумала и решила, что справится. Со словарем, конечно, как следует посидеть придется, но и хорошо, уровень знания языка повысить никак не помешает.

Вскоре Вика распрощалась, записав на прощание свой телефон на клочке салфетки. Лена бережно спрятала этот клочок в сумочку – в ее положении никакой возможностью подработать манкировать нельзя. Подруги выпили еще по чашке кофе и пошли дальше. Лена никак не могла понять, чего нужно Валентине, ей хотелось вернуться в общежитие, к дочери и компьютеру, где ждал неоконченный перевод. Какой смысл ходить по бесчисленным бутикам? Все равно денег нет. Она только незаметно вздыхала, смотря на красивую одежду. Лена любила хорошо одеваться, только позволить себе того никак не могла – слава Господу, что на джинсы с дешевыми блузками денег хватало. А еще ведь белье и остальные нужные каждой женщине вещи… Их тоже на что-то покупать надо. А на что? Гонорара едва хватит на самое необходимое.

– Чо у тебя с матерью? – с какой-то стати спросила Валентина.

– Ничего, – недовольно буркнула в ответ Лена, досадуя про себя. С матерью она на самом деле не общалась больше полугода, та тоже не давала о себе знать. Прощать и звонить первой она не собиралась. Не показываться, значит, с байстрюком? Хорошо, мама. Не увидишь больше дочь, не говоря уже о внучке. Ты сама так решила.

– Да, мамка у тебя суровая… – поежилась Валентина, вспомнив Анастасию Петровну, завуча одной из сланцевских школ. – С такой не забалуешь.

– Хватит! – резко оборвала ее Лена, как наяву слыша резкие, едкие слова матери и едва сдерживая слезы обиды. – Не хочу о ней говорить!

– Да ладно те…

Валентину прервал резкий визг тормозов. Подруги как раз переходили улицу. На зеленый свет! Однако из-за недалекого поворота вырвалась на порядочной скорости груженая фура и теперь изо всех сил пыталась затормозить, но куда там… Колеса оставляли черные следы, грузовик несло юзом, в ветровом стекле видно было перекошенное в немом вопле лицо водителя. Люди, двигавшиеся по переходу, с криками рванулись в стороны, надеясь спастись. А Лена… Лена застыла на месте, с ужасом смотря на надвигающуюся смерть. Внезапно к ней откуда-то метнулась щуплая фигура, схватила за руку и отшвырнула в сторону. Она откатилась к обочине дороги, и фура прошла мимо, ударившись в ближайшую витрину. Та с веселым звоном превратилась в кучу осколков. Грузовик замер, наполовину скрывшись внутри магазина. Оттуда доносился чей-то надрывный вой.

– Вы не сильно ушиблись, уважаемая госпожа? – Смутно знакомый человек помог ей подняться. – Извините, я не успел предпринять ничего другого.

– Это вы, господин Акутогава? – узнала его Лена. – Нет, не сильно… Спасибо.

– Ленка! – с воплем налетела Валентина, принявшись с ходу ощупывать подругу. – Жива?!

– Жива… – Она вздрогнула, вспомнив надвигающийся грузовик.

– Рад, что сумел помочь, – поклонился, улыбаясь, японец.

На этот раз он оказался одет не в комбинезон, а в великолепно сидящий на нем костюм классического покроя и явно ручного пошива. На клубном галстуке была заколка с небольшим бриллиантом.

– Благодарю вас, господин Акутогава… – растерянно пролепетала Лена. – Вы уже второй раз меня спасаете…

– Это мой долг, – снова улыбнулся японец, низко поклонился и растворился в толпе.

– Чо за мужик? – недоуменно спросила Валентина.

– Не знаю, – пожала плечами Лена. – Вчера он меня спас, сегодня… Ходит, что ли, следом? Зачем? Если бы он вчера в гости навязался, никуда бы я не делась. Если трахнуть хотел, то вполне мог.

– Не втыкаю… – растерянно посмотрела на нее подруга.

Лена со вздохом рассказала о случившемся ночью, хоть и не слишком хотелось. Валентина охала и ахала, слушая ее. Потом нахмурилась и задумалась о чем-то.

– Не нравится мне, Ленчик, это… – сказала она через некоторое время. – Не бывает оно так, чтоб кто-то случайно рядом, када надо, два раза подряд оказался. Точно, ходит он за тобой. И чо этому узкоглазому от тебя надо? Говоришь, коли б вчера захотел, дала?

– Дала бы, никуда не делась… – тяжело вздохнула Лена. – А кто не дал бы? Спас ведь…

– А он не захотел?

– Нет, поклонился, спокойной ночи пожелал и ушел.

– Тю… – Лицо Валентины вытянулось. – Чо за мужик такой дурной?

– А кто их, этих японцев, разберет? – пожала плечами Лена. – Восток дело темное.

– Японцев?! – даже задохнулась от полноты чувств Валентина. – Он чо, японец?!

– Назвался Акутогавой. Такаси Акутогава – кого еще, кроме японца, так звать могут?

– Ну, ты и дура ж, Ленка… – протянула подруга. – Самой надо было в гости зазывать! Это ж шанс какой! Ты ж ему понравилась, наверно. Чего б еще защищал?

– Да не нужны мне никакие японцы! – поморщилась Лена. – А чего ходит – не знаю! Только уже второй раз говорит, что это его долг… Что это может значить?

– Долг, говоришь? – нахмурилась Валентина. – Знаешь, права ты, чой-то тут не то. Будто приставил его к тебе кто.

– Приставил? – Лена побледнела. – А ведь точно, ведет себя как телохранитель…

– Нечто Зайчишка правду баяла? – задумчиво пробормотала рыжая, лихорадочно припоминая слова Тайки.

– Не дай бог! – вздрогнула молодая женщина.

После происшествия гулять расхотелось напрочь, и подруги поспешили вернуться в общежитие. Лена была откровенно напугана. Она старалась отгонять от себя нехорошие мысли, но они упорно возвращались. Валентина вскоре ушла, а Лена уселась на кровать и крепко задумалась. В последние дни вокруг нее начали происходить довольно странные события. Что это значит, хотелось бы знать? Что-то все-таки значит, ничего просто так не происходит. Вполне возможно, что Тайка сказала правду. С ее точки зрения. А вот является ли эта правда таковой с точки зрения других людей? Вряд ли. Как бы то ни было, у происходящего есть причина. Реальная причина, не имеющая никакого отношения к мистике, и выяснить ее необходимо. Почему-то казалось, что какую-то связь со всем этим имеет загадочный незнакомец в белом, так похожий на покойного Виктора. Лена поежилась, решительно встала, покормила дочь и уселась за компьютер. Работу через неделю сдавать, а еще и половины не сделано – нет времени на досужие размышления.

Пришло время заняться отслеживанием потоков внимания, направленных на мать девочки. Не все из них отрицательны, некоторые не несут вреда, только сдержанное любопытство, но три – чрезвычайно опасны. Местные темные обнаглели, пора сообщить им о своем присутствии на Земле. Вряд ли после того они осмелятся даже подумать о малышке – слишком хорошо знают, что ждет их в случае недовольства палача. Да и светлым визит нанести не помешает, заигрались ребятки в свои глупые войны, забыли о сути. Многих здесь придется стереть из реальности, зато остальные задумаются. Или не задумаются? Значит, тоже умрут.

Происшедшее этой странной ночью до сих пор не давало плетущему покоя и очень не нравилось. Невероятным усилием воли ему удалось загнать непрошеные воспоминания на дно души и вернуть на привычное место ледяное равнодушие, присущее палачу. Но он прекрасно понимал, что раз ожившая душа всегда может ожить снова. В самый неподходящий момент. А тут еще проклятая тоска, которая так никуда и не ушла. Ничего хорошего от того ждать не приходится.

Эрик покосился на насвистывающего какую-то популярную песенку водителя за рулем джипа и незаметно кивнул. Не ошибся в парне: ровно в девять утра Сашка стоял под дверью квартиры плетущего, одетый в ту же солдатскую форму без погон.

– Как договаривались, прибыл в ваше распоряжение, шеф! – расплылся он в улыбке, увидев открывшего дверь Эрика.

– Привет, – кивнул плетущий. – Заходи. Кофе будешь?

– Ага, – несколько растерянно ответил парень. – Спасибо.

Квартира потрясла его воображение, никогда в таких бывать не приходилось. Комнаты напоминали собой залы, мебель и аппаратура вызывали оторопь своей роскошью. А когда Сашка вошел на кухню, то и вовсе онемел. Это что? Аэродром? Скорее всего, ни на что знакомое это огромное помещение не походило. Непонятные агрегаты заставляли ежиться. Вспомнив крохотную кухоньку двухкомнатной родительской квартиры, он только вздохнул. Да, у этого мужика денег хватает, сразу видно. И на кой ляд ему понадобился самый обычный парень из рабочей семьи, не имеющий никакой профессии? К нему любой бы пошел, тем более что платит впятеро против обычного. Да и ведет себя не заносчиво, а по-человечески – кофе вон предложил. Сашка знал ребят, работавших водилами у крутых, так те относились к работающим у них, как к скоту. Говорили, будто плевали, каждый себя пупом земли считал – о том, чтобы кофе предложить или еще чего, и речи не шло. Американец – совсем другое дело, нормальный мужик. Нет, упускать своего счастья никак нельзя, дураком будет, если упустит.

– Теперь займемся твоей матерью, – сказал Эрик, ставя чашки с кофе на стол. – Я говорил со специализирующейся на подобных операциях клиникой в Бонне, сегодня они пришлют свой самолет в питерский аэропорт. К шестнадцати часам к вашему дому подъедет «скорая помощь», предупреди мать, пусть подготовится к госпитализации. Насколько я понимаю, твой отец будет ее сопровождать?

– Если можно… – растерянно пробормотал Сашка, никак не ждавший такой оперативности. – Разрешите, я позвоню? Сказать надо.

– На, – протянул ему мобильник Эрик. – Это, кстати, твой. Должен быть включен в любое время дня и ночи. Спутниковый, работает по всему миру.

– Спасибо… – еще более растерянно сказал парень и набрал домашний номер.

Отец оказался дома, сегодня глава семьи Корсуновых работал в вечернюю смену. Сначала он просто не поверил. А кто на его месте поверил бы? Ладно, сын неожиданно нашел хорошо оплачиваемую работу. Случается, повезло парню, дай ему Бог счастья. Но то, что наниматель Сашки готов оплатить операцию его матери, – уже сказка. Пришлось Эрику самому сказать пожилому человеку об этом. Тот растерялся, но отказываться, понятно, не стал. Его сильно удивили слова плетущего, что о своих людях нужно заботиться как следует. Жаль, мало таких богачей, ох, жаль…

Машина восхитила Сашку. Он долго ходил вокруг, присвистывая от восторга. Чудо, а не тачка. А как руля слушается! Движок форсированный, работает почти бесшумно, внутри салона стильно, ничего лишнего, но и без того наворотов хватает. Бортовой комп имел в памяти карты всех крупных городов мира, находя в каждом оптимальный маршрут до нужной точки и выдавая его на небольшой монитор перед водителем.

Пока джип вез Эрика к бизнес-центру, где находился офис темного, нагло навесившего на Елену Станцеву пелену неудачи, он размышлял. Стоит ли объявлять о присутствии в мире палача через ментал? Это ведь вызовет панику, страшную панику, каждый посчитает, что пришли именно по его грязную душу. Темные и светлые мгновенно сцепятся, и те, и другие будут отчаянно вопить, что только они следуют божественному замыслу, а оппоненты озабочены собственной властью. Идиоты. Разве трудно понять, что палач всегда знает правду, какой бы она ни была? Паника Эрику вовсе не требовалась, наоборот – она помешает, потому он решил не объявлять о себе, показываясь только тем, кто рискнет тронуть ребенка. А такие после визита плетущего уже никому и ничего не расскажут. Или стоит все-таки кое-кого оставить в живых? На все ведь пойдут, чтобы шкуры свои сохранить. Рано пока решать, лучше подождать результатов разговора с темным.

Оставив джип на стоянке и приказав водителю никуда не отлучаться, кроме туалета по необходимости, плетущий вошел в бизнес-центр. Обнаружив на восьмом этаже офис фирмы «Орлан», являвшейся прикрытием мощной мафиозной группировки, которую контролировал темный, он иронично приподнял уголки губ. Начиналась привычная, давно знакомая работа. Войдя, Эрик надменно сообщил секретарше, что господина Памишева желает видеть владелец корпорации «Гарвельт Индастриз Инкорпорейтед». Ошеломленная напором незнакомца в белом вульгарно накрашенная девица сообщила шефу о визите иностранца. Вскоре Эрика пригласили в кабинет генерального директора «Орлана».

– Искренне рад приветствовать вас, мистер Гарвельт! – поспешил навстречу иностранцу хозяин кабинета.

Только в этот момент до него дошло, кого он видит перед собой. Ни один имеющий отношение к светлым или темным иерархиям не мог не узнать палача, слишком уж специфично выглядела аура того, кого иногда еще называли ангелом возмездия. Господин Памишев мгновенно отпрыгнул к стене, побелел и тихо завизжал от ужаса.

Так вот кто ты, темный? Высший вампир. Энергетический. Очень старый. Не думал, что на Земле эти твари сохранились, обычно их уничтожали задолго до возникновения техногенной цивилизации. Хорошо, сволочь, спрятался. Эрик довольно оскалился и указал на кресло напротив. Памишев рухнул туда, дрожа крупной дрожью и смотря на плетущего обреченным тоскливым взглядом. Прекрасно знал, что встречи с палачом не переживает никто и никогда.

«Ты, как вижу, понял кто я, – мысленно сказал Эрик, тоже садясь. – Рад».

«Пощадите, Повелитель… – прохрипел вампир. – Я не…»

«Ты сам меня призвал, – презрительно бросил плетущий, – накинув пелену неудачи на мать нужного мне ребенка. Если с этим ребенком что-нибудь случится, то я в вашем гнусном мире никого живым не оставлю. Ты меня понял?»

«Повелитель, я не знал! – Хозяин кабинета сполз с кресла, становясь на колени. – Простите! Я немедленно сниму пелену! Я…»

«Возможно, я тебя и пощажу. Если будешь вести себя правильно. Сейчас ты дашь мне клятву на своей крови. Клятву Повиновения. Это твой единственный шанс выжить».

«Я готов, Повелитель! – Вампир попытался поцеловать его ногу. Плетущий брезгливо ее отдернул. – Приказывайте!»

Да, эти гнусные твари ради своей шкуры действительно на все готовы. Но полезны, если хорошенько взять за горло. Ему вовсе не помешают несколько сильных вампиров для кое-каких скользких дел, да и к девочке пару-тройку приставить можно. Будет на ком тренировать использование силы.

«Сколько в этом мире вообще вампиров?»

«Не больше двух сотен… – ответил Памишев, продолжая дрожать. – Нам запретили создавать молодых. Самому младшему около трехсот лет. Крови давно никто не пьет, все прошли высшее преобразование».

«Кто запретил?» – Брови Эрика изумленно вздернулись.

«Демоны. По договоренности с ангелами. Что-то там светлые им за то пообещали…»

«Как интересно… – Плетущий откинулся на спинку кресла. – Демоны действуют заодно с ангелами? Это что же в вашем несчастном мире творится-то? Неужто серая пирамида растет?»

«Не знаю, Повелитель…»

«Совсем, сволочи, обнаглели! – весело оскалился Эрик. – Нет, не зря я сюда наведался, совсем даже не зря. Придется поучить кое-кого уму-разуму… А ты, вампир, мне в этом поможешь. За это оставлю в живых».

«Все что угодно, Повелитель!» – в мысленном голосе Памишева звучала откровенная радость.

Он и подумать не мог, что его полумертвому клану может выпасть столь редкая удача – стать вассалами самого палача. Сильнее никого нет. Просто нет. На Земле – так точно. От воздающего архангелы и архидемоны в панике бегут, если его недовольство чем-то вызовут. А этот, похоже, даже не простой палач, а плетущий Путь. Говорят, такой однажды Атлантиду утопил…

– Поспеши с пеленой, – ледяной голос Эрика заставил вампира подпрыгнуть. – Жизнь матери ребенка только что подвергалась опасности, охрана мне сообщила.

– Сейчас сделаю, Повелитель! – Памишев спрыгнул с кресла, рванувшись к стене.

Открыв тайный сейф, он достал все необходимое для произнесения клятвы крови. После нее вампиры клана Арвад будут принадлежать палачу полностью, ни один не сможет нарушить приказа Повелителя, поскольку сам клялся главе клана в свое время. Осталось их, правда, немногим больше сотни, притока новых не было, а дикарей, не принадлежавших ни одной семье, совместными усилиями уничтожили еще двести лет назад. Оставалось надеяться, что клятва поможет клану выжить. Воздающий вполне способен вернуть все на круги своя, устранить неестественную связку светлых и темных. Как он там говорил? Серая пирамида растет? Похоже на то. Происходящее в последние столетия очень сильно не нравилось высшему вампиру, но он вынужден был приспосабливаться, если хотел выжить.

Первым делом глава клана уничтожил наложенную по недомыслию на Елену Станцеву пелену неудачи. Он совершенно случайно обнаружил в городе недавно родившегося ребенка по ауре, пылающей в магическом диапазоне как небольшая звезда. Перепугался до смерти и попытался уничтожить новорожденного направленной пси-атакой, понимая, что родился не просто маг, а что-то куда большее. Как бы несветлый мессия. Не вышло, материнская любовь отклонила агрессию, посыл откатом ударил обратно по вампиру. Пребывая в диком раздражении из-за разболевшейся после того головы, он и наложил пелену неудачи на молодую женщину. После ее смерти до ребенка дотянуться будет совсем нетрудно, защита исчезнет. Визит палача поставил все с ног на голову. Снятие пелены снова ударило по наложившему ее, но Памишев не рискнул даже зашипеть от боли, хотя она оказалась довольно сильна. Палач внимательно наблюдал за ним, и позволить себе выглядеть в глазах Повелителя слабым высший вампир не мог. Затем Памишев вспорол выросшими из пальцев когтями вены на обеих руках, и его кровь образовала вокруг него с незваным гостем горящую темным огнем пентаграмму, подчиняясь древним, как сам мир, заклятиям. Дрогнула ткань реальности, и каждый вампир клана Арвад ощутил, что у него появился новый господин. И понял, кто этот господин. Сколько проклятий, произнесенных шепотом, вывалили в сердцах на главу клана, не знал никто. Однако поделать ничего было нельзя, пришлось смириться с судьбой. В ауре каждого арвада появилась ослепительно белая точка, ясно говорящая умеющему видеть подобное, что перед ним существо, исполняющее волю ангела воздаяния.

– Хорошо, – кивнул Эрик. – Первые мои распоряжения таковы: четырех толковых бойцов, с опытом не менее трехсот лет, направишь в распоряжение охраняющих женщину с ребенком воинов Пути. Все принадлежащие клану предприятия отныне входят в холдинг «Гарвельт Индастриз», деньги толком, как вижу, вы зарабатывать так и не научились – придется назначить новых менеджеров. По этому поводу обратишься в петербургское представительство корпорации – я сообщу вице-директору. Еще мне нужен секретарь – на этой должности хочу видеть кого-нибудь из самых старых особей, не менее чем тысячелетнюю. Разбирающуюся, естественно, в современных информационных технологиях.

– Будет исполнено, Повелитель! – Вампир угодливо изогнулся, еще не придя в себя после обряда, – тело ныло, в голове стоял гул, в глазах вспыхивали белые искры, руки жгло.

А еще через мгновение он с изумлением понял, что не является больше вампиром. Это было невозможно, невероятно, но это было так. Нет, способность вытягивать энергию из живых существ осталась, никуда не делась, но откуда-то из глубин космоса изливался столь мощный поток Силы, что Арвэ Мак-Ардоу, как на самом деле звали Вячеслава Сергеевича Памишева, буквально захлебывался в ней. По сравнению с этим потоком слабые ручейки, добываемые вампирами из своих жертв, выглядели просто жалко.

– Каждый, кто служит поддержанию равновесия в мире, подключается к одной из силовых артерий вселенной, – пояснил понявший его изумление Эрик. – Дав мне клятву, ты сделал свой клан одним из инструментов в руке Всевышнего. Это страшная судьба, но и награда немалая. Вы даже сможете вернуть из шеола[2] свои души. Однако свободы воли вы теперь лишены.

– Как будто она у нас раньше была… – презрительно поморщился Мак-Ардоу. – Меня спрашивали, когда делали вампиром? Нет. Но жить хотелось все равно, вот и выживал, как мог.

– За счет других, – мертвенный голос палача пугал. – Но с этим покончено. Если кто-нибудь из вас использует свои способности не в бою, а ради себя, то такого я уничтожу. Передай это всем арвадам.

– Передам, Повелитель! – Так и не пришедший в себя высший вампир низко поклонился. – Какие еще будут распоряжения?

– Ты знаешь носителей данных аур? – Эрик перебросил Мак-Ардоу инфопакет, содержащий слепки аур владельцев потоков внимания, обращенных на Елену Станцеву.

– Три мне знакомы… – задумчиво ответил глава клана. – Повелитель, они очень опасны. Это главы структур, контролируемых высшими демонами. И…

– Что «и»?

– Кажется, они плотно сотрудничают с ангелами, а то и с архангелами.

– Вот как? – Плетущий закусил губу. – Что ж, займусь. Я не хотел судить этот мир, у меня здесь иная задача – вырастить ребенка. Но раз так, то придется. Возникновения еще одной серой пирамиды я допустить права не имею. И прошлая-то едва жизнь в целой вселенной не погубила…

Он некоторое время сидел, вспоминая произошедшее совсем в иных пространствах и временах. Ничего нет хуже, чем когда иерархии, созданные Творцом ради того, чтобы помогать людям поднимать свои души выше, забывают о возложенной на них задаче и начинают стремиться к власти. Сами хотят место Творца занять? Эрик никак не мог понять мотивов глав мятежных иерархий. Ну ладно еще темные – им жажда власти присуща изначально, они такими созданы и не смогли бы, будучи иными, выполнять свое дело. Но светлые? Что движет ими? Ради чего они начинают рваться к власти и силе? Неужели не понимают, что за ними в конце концов придет палач? Неужели забывают, ради чего живут? Но остановить обычных светлых, свернувших с пути, нетрудно. Зато если в каком-нибудь из миров они объединялись с темными и начинали растить серую пирамиду власти, то… Да, если серые успевали вырастить ее и инициировать серого мессию, то пирамида превращалась в величайшую опасность для всей вселенной. Даже палачу в одиночку не всегда удавалось уничтожить ее – с силой Хаоса, которая обязательно приходит туда, где отвергли Создателя, справиться непросто. Однажды Эрику вместе с двумя другими плетущими пришлось закапсулировать вселенную, в которой вырастили эту дрянь, – серые рвались в соседнюю, превратившись в чудовищных монстров. А потом… Плетущий поморщился. Потом он был вынужден провести полную стерилизацию населенных миров той несчастной вселенной. К сожалению, нормальных разумных там не осталось, только потерявшие души безумцы копошились в грязи. Их пришлось уничтожить всех, что оказалось слишком даже для тренированной психики палача. После случившегося Эрик несколько тысяч лет пребывал в развоплощенном состоянии, не имея силы заставить себя продолжить Суд. Но однажды Зов все-таки пробудил его, и плетущий, становясь с каждым столетием все более безразличным, продолжил исполнять возложенный на него долг. Очень не хотелось обрекать чем-то задевшую его душу Землю на такую же судьбу, как у миров погибшей вселенной… Но если придется, он сделает необходимое. Однако серый мессия еще не инициирован, его жуткую ауру ни с чем не спутаешь. Похоже, еще можно остановить перерождение. Пусть лучше мир, где есть столько людей с огненными душами, живет. А если еще, ко всему прочему, удастся вырастить себе смену…

Оборвав размышления, Эрик внимательно посмотрел на воодушевленного вампира. Точнее, уже не вампира – принесение клятвы плетущему изменило его сущность сразу и полностью. Может, и зря пожалел, но не хотелось убивать, не дав шанса исправиться. Судя по всему, не потерян, будет работать не за страх, а за совесть. Надежда вернуть душу для темного – почти нереальный шанс, за это любой из них будет драться до последнего. А если рискнет предать, то клятва сама убьет его. Причем, без надежды на возрождение. И Мак-Ардоу это прекрасно понимает.

– Что ж, пока все. – Эрик встал. – Не буду терять времени, сегодня еще два потока нейтрализовывать. О моем присутствии на Земле приказываю молчать. Паника нам не нужна. Я не собираюсь устраивать здесь полномасштабный Суд. Да, вскоре в Питере будут две общины воинов Пути – обеспечь им базы. Бойцам клана стоит также пройти тренировку у сэнсэев, я их предупрежу.

– Все сделаю, Повелитель! – поклонился Мак-Ардоу. – Секретаря представить вам сейчас?

– Если она здесь – да. Если нет – потом.

– Уже здесь.

– Зови.

Вампир повернулся к двери, которая в тот же момент приоткрылась. Внутрь скользнула выглядящая идеальной бизнес-вумен – черноволосая особа лет двадцати пяти. При виде одетого в белое воздающего ее передернуло, но она сумела взять себя в руки, опустилась на колени и почтительно приветствовала палача, которого во многих религиях, в том числе и в христианстве, иногда именовали бледным всадником.

– Повелитель, позвольте представить вам Дарлену, она стала высшим вампиром восемьсот лет назад.

– Общий возраст? – Эрик заинтересованно посмотрел на женщину.

– Тысяча триста двадцать семь лет, – ответила она мягким контральто. – Происхожу из небольшого тюркского племени, уничтоженного очень давно. Инициирована случайно, родитель погиб до начала моей второй жизни. Вошла в клан Арвад в тысяча двадцать третьем году от рождества Христова, до того являлась дикаркой, прячущейся в лесах. Имею опыт политика, немало времени провела при разных европейских дворах. В России с тысяча семьсот двадцатого года. Информационными технологиями владею в достаточной мере, недавно защитила в Гарварде очередной диплом доктора философии, специализировалась на сетевом программировании и социальных аспектах сети Интернет.

– Ты мне подходишь, – кивнул плетущий, просканировав ауру женщины. – Текущее имя?

– Дарья Александровна Мурашова.

– Ничего не имеешь против работы со мной?

– Вы – Повелитель! – Вампирша немного удлинила клыки, в ее глазах блеснул ироничный огонек. – Этим все сказано. Ради возможности вернуть душу и надежду на прощение я ничего не пожалею. Давно надоело быть никем и ничем. В темной иерархии мы в самом низу, любая тварь имеет право приказать вампиру делать все, чего ей заблагорассудится. Теперь не осмелятся.

– Хорошо, с твоими обязанностями я ознакомлю тебя позже. – Эрик приподнял уголки губ, но улыбкой это не являлось, у любого свидетеля такого проявления «веселья» мгновенно возникало желание забиться куда-нибудь поглубже и не высовываться оттуда долго-долго. – Возьми.

Он протянул Дарлене медальон на цепочке белого серебра, возникший в его руке из ниоткуда. Вампирша нервно дернулась, но потом вспомнила, что серебро ей больше не страшно, и приняла амулет Пустоты, сразу поняв, что ей предлагают. Только следующие Пути иногда получали его, амулет давал почти идеальную защиту против любых колебаний Силы, плюс относительную невидимость. Ни ангел, ни демон, ни маг не обратят внимания на владельца амулета, он для них просто не существует. И мог убить, оставаясь невидимкой. Давно на Земле не слышали об алеанах,[3] иерархии охотились за ними постоянно, стремясь уничтожить любой ценой. И темных, и светлых бесило то, что кто-то может оказаться вне их власти. А уж тем более – опасным для их драгоценных жизней. Потому еще так яро травили общины воинов Пути. Слишком идущие были сильны, слишком независимы, никогда не становились ни на чью сторону, презрительно игнорируя посланцев любых земных иерархий, отказываясь делиться своими необъятными знаниями. Пока они имели алеаны, трогать их не решались, но после того, как амулеты прекратили работать, охота развернулась вовсю.

Дарлена медленно перебирала цепочку пальцами, играла ею, все еще не веря своим глазам. Случалось ли когда-нибудь, чтобы алеан доставался вампиру? Да нет, не случалось. До чего интересный палач пришел на Землю на сей раз… Неужели сам плетущий? Только существо подобного ранга могло решиться нарушить древние традиции, обычный мастер Пути не посмел бы. Хотя, если беспристрастно разобраться, она, как и каждый из клана Арвад, уже не вампир, а нечто непонятное. Ни то, ни се. Но лучше так, чем если бы воздающий вырвал нити их жизней из ткани мироздания. Палачу ведь это ничего не стоило сделать. Обычно его коллеги по отношению к вампирам поступали именно так, не пытаясь даже разобраться, кто виноват, а кто нет. Дарлена знала, что выполнит любой приказ своего нового повелителя без колебаний. И не потому, что клятва уничтожит не подчинившегося. Ей просто было интересно, что случится дальше, – древняя вампирша каким-то образом сумела сохранить в себе детское любопытство, несмотря на почти тысячу четыреста лет жизни. Присущий вампирам цинизм тоже никуда не делся. Каким образом она совмещала и то, и другое? Дарлена и сама не знала, но совмещала. За что ее и ценил так Мак-Ардоу, часто поручая самые ответственные дела, – знал, что выложится до последнего, но сделает все возможное и невозможное. Потому что самой интересно победить. Женщине, ставшей секретарем воздающего, случалось обводить вокруг пальца высших демонов, съевших на интригах столько собак, что ими можно было бы заселить не одну тысячу псарен.

Сашка ждал Эрика довольно долго, успел даже заскучать. Но отлучаться не рисковал, только купил банку спрайта в ближайшем ларьке и теперь не спеша потягивал холодный шипучий напиток. Странный он все-таки, этот американец. По-русски говорит, как местный, но за местного его никто не примет. Весь в белом, как последний пижон. И внушает страх на каком-то глубинном, подсознательном уровне, несмотря на то что красив, как молодой бог. Только не по-человечески как-то красив. Увидев выходящего из бизнес-центра Эрика, водитель облегченно вздохнул. Надоело сидеть без толку, мысли в голову приходили довольно мрачные. Почему-то думалось, что он ввязался во что-то такое, во что ввязываться не стоило.

Эрик оказался не один – рядом с ним стояла такая фифа, что у Сашки дыхание перехватило. Жгучая брюнетка в строгом женском костюме и с идеальной фигурой. Лицо редкой красоты, в нем проглядывало что-то восточное. Штучная девица! К ней, небось, и не подойдешь, такие только с бизнесменами и бандитами ходят.

– Знакомьтесь, – негромко сказал Эрик, подойдя к машине. – Саша, эту молодую женщину зовут Дарьей, с этого момента она является моим секретарем. Тебя, Дарья, хочу сразу предупредить. Между людьми команды отношения особые, потому запрещаю применять к ним обычные игры женщин клана. Ясно?

– Да, Повелитель! – Красавица наклонила голову. – Здравствуйте, Александр. Рада познакомиться.

– Здравствуйте, – хмуро буркнул парень.

Повелитель? Клан? О чем это они? Что-то здесь было странное, что-то непонятное. Но почему-то страха Сашка не испытывал, совсем наоборот – ему не давал покоя здоровый азарт. Жизнь на глазах становилась интересной. Понятно, что Эрик не просто бизнесмен, а что-то большее. И, похоже, намного большее.

Неподалеку остановился роскошный лимузин, из которого выскользнули два настороженных телохранителя. Они внимательно оглядели окрестности, убедились, что опасности нет, и только после этого позволили выйти из машины нанимателю. Им оказался обрюзгший мужчина лет пятидесяти на вид в дорогом костюме ручного пошива. Он окинул ленивым взглядом стоянку, безразлично посмотрел на Эрика с Дарьей и собрался было двинуться дальше, но вдруг замер. Обернулся, снова посмотрел на плетущего и мертвенно побледнел. Казалось, он не верит собственным глазам. На лице незнакомца появилось затравленное выражение, руки начали подрагивать. Однако вскоре он несколько пришел в себя и направился к джипу. Телохранители удивленно переглянулись, но последовали за ним.

– Повелитель… – хрипло выдохнул пожилой, подойдя и низко поклонившись. – Вы пришли за мной? Что я сделал?

– Нет, пока не за тобой, – безразлично ответил Эрик. – Но если продолжишь в том же духе, то я приду снова. Уже за тобой. Ты забыл, ради чего тебе дали силу? Ты – целитель. Светлый целитель. Твоя задача – помогать людям. А что делаешь ты? За деньгами и властью охотишься? Зря. Даю тебе последний шанс вспомнить свой долг. Учти, второго шанса не будет.

– Благодарю, Повелитель! – Незнакомец буквально просиял. – Я понял вас, я все сделаю!

– Это твои проблемы, светлый, – голос Плетущего стал еще холоднее. – О моем появлении сообщать запрещаю.

– Как скажете.

– Убирайся.

Незнакомец снова низко поклонился, не обращая внимания на потрясенные взгляды своих телохранителей. Затем быстро пошел по направлению к входу в бизнес-центр, все время оглядываясь на палача. Эрик не обращал на то никакого внимания, вслушиваясь во что-то, доступное только ему самому.

Находящийся в шоке Сашка потрясенно смотрел на невозмутимого человека в белом и все пытался как-нибудь уложить в сознании увиденное. Какой-то явно очень богатый и крутой мужик ни с того, ни с сего называет американца Повелителем и едва не сходит с ума от страха. Видно было, что человек до смерти перепуган. Чем? Да кто он вообще такой, этот Эрик Гарвельт? Девица тоже называет его Повелителем. Ох, нет, этот парень далеко не тот, за кого себя выдает. Но мысли уйти от него у Сашки почему-то не возникло. Почему-то казалось, что этот человек способен на многое, что он может навести хоть какой-нибудь порядок в окружающем бардаке. Или нет? Парень растерялся, не зная, что ему и думать.

– На Лиговку, двадцать три, – скомандовал Эрик, садясь на переднее сиденье. Дарья забралась на заднее.

– Угу, – хмуро кивнул водитель, все еще пытаясь разобраться в себе.

– Вижу, ничего не понимаешь? – Плетущий приподнял уголки губ. – Скоро узнаешь, кто я такой.

– Вы считаете разумным доверять такую информацию человеку, Повелитель? – вмешалась Дарья.

– Считаю. А за чей счет вы все паразитируете? Разве не за счет людей?

– Вы правы, – вынуждена была согласиться вампирша. – Только…

– Привыкли скрываться. – Эрик изогнул левую бровь. – Понимаю. Но я – не вы. Своей команде я привык доверять. Возьми, Саша, и носи не снимая. Благодаря этому медальону тебя не увидит никто из наших врагов. А кто увидит, тот не сможет причинить вреда.

Плетущий протянул водителю амулет Пустоты. Сашка взял его и принялся рассматривать. Ровный овал из чего-то, напоминающего серебро, но почему-то белого цвета. На нем был выбит хорошо знакомый каждому любителю восточных единоборств символ инь-янь. Только одноцветный, едва очерченный, а не черно-белый. Медальон ощутимо покалывал руку – казалось, он насыщен электричеством.

– Не бойся, – снова заговорил Эрик. – Он защитит тебя от большинства тех, кто способен причинить вред человеку. Кроме самих людей, конечно.

– А вы-то кто? – подозрительно прищурился Сашка. – Не люди разве?

– В прошлом – люди, – спокойно ответил Эрик. – В очень далеком прошлом. Сейчас – нет.

Он одновременно сканировал водителя, готовясь на всякий случай стереть ему память о последних минутах, если реакция окажется неадекватной. Плетущий издавна предпочитал проводить инициацию членов команды на грани шока, бить правдой в лоб. Это был последний экзамен. Выдержит – годится, станет одним из держащих Равновесие. Не выдержит – останется ничего не знающим и не понимающим наемным работником. Как ни странно, Сашка выдержал. Понятно, впрочем, – Эрик совсем даже не зря подошел к нему, людей с подобной психикой и моральными устоями немного.

– Не люди… – недоверчиво протянул парень. – А кто тогда? Вампиры, что ли?

– Она – да, – весело хмыкнул Эрик. Дарья немного выдвинула клыки, с некоторым ехидством поглядывая на онемевшего от такой картины водителя. – А я – палач. Иногда еще абадонной называют. Или бледным всадником. Кому как нравится.

Сашка потряс головой, протер глаза, но ничего не изменилось. На заднем сиденье джипа все так же сидела красивая молодая женщина, скалящая длинные, острые клыки, и насмешливо улыбалась. Это что еще за чудеса? Шутки, что ли, у американца такие? Или правда? Бр-р. Доводилось почитывать сказочки о вампирах, именуемые с какой-то стати городским фэнтези. Да и фильмов на эту тему немало смотрел. Но столкнуться с таким в реальности самому? Невозможно!

Эрик тем временем снял свои темные очки, и на на Сашку уставились страшные, блестящие бельма. У американца не было глаз! Но ведь не слеп, ходит уверенно, как будто все видит. Это как? Парень снова помотал головой, но наваждение никуда не делось. Потом только он узнал, что глаза любого плетущего не имеют зрачков и на самом деле являются одним из профессиональных орудий палача.

– Я прихожу в какой-нибудь мир тогда, когда светлые и темные иерархи, демоны, ангелы и иже с ними забывают о своей задаче и начинают рваться к власти, превращая все вокруг себя в клоаку. Но на сей раз я пришел не ради Суда. В этом городе родился ребенок, обладающий способностями плетущего Путь. Если девочку не обучить, то она, мало того что сама погибнет, но и жизнь на планете уничтожит. Или ее убьют, что вероятнее всего. Иерархии слишком боятся детей с развитыми магическими способностями, не знают, что из них вырастет. Потому предпочитают перестраховываться. А наша задача – помешать им. И, конечно, вырастить малышку.

Найдя нужную нить, Эрик перенес машину на Луну, окружив ее защитным коконом. Увидев, что вокруг что-то изменилось, Сашка выглянул наружу и громко икнул, совсем растерявшись.

– Где это мы?.. – едва сумел выдавить он.

– На Луне, – любезно проинформировал плетущий. – Тебе требовались доказательства. А мне нужно твое понимание, иначе ты будешь для меня бесполезен.

– Так я вам не водителем нужен? – нахмурился парень.

– И водителем тоже, но ты должен понимать, что происходит и почему. Не должен удивляться мгновенному переносу машины в Нью-Йорк или Токио, да и самому этому научиться не помешает. Обладающие медальонами Пустоты получают возможность скользить по нитям. Если, конечно, их обучить.

– Но почему вы выбрали меня?! – не выдержал Сашка.

– Ты обладаешь особым строением психики и кое-какими магическими способностями, – пожал плечами Эрик. – Я не удивлюсь, если тебе вскоре предложит ученичество кто-нибудь из светлых магов, – они подобных тебе постоянно ищут, да только редко находят. Помимо того немалую роль сыграли твои моральные принципы. Люди, способные на подлость, мне не нужны. Да и никому они, по большому счету, не нужны. Даже темным.

– А почему вы – палач?

– Мы, кажется, со вчера на «ты», если забыл. А почему палач? Так меня и подобных мне называют и светлые, и темные. Уже много сотен тысяч лет. Привык. Когда в каком-нибудь мире начинает происходить что-то очень нехорошее, я это чувствую. Меня тянет в такой мир, я прихожу туда и уничтожаю всех, забывших о своем долге перед Господом. В вашей религии тоже есть упоминание о всаднике бледном, одном из всадников Апокалипсиса. Обычно под ним подразумевают либо меня, либо кого-нибудь из моих коллег. Нас очень немного, мы давно устали и мечтаем только о том, что удастся найти и воспитать преемника. Сделавшему это позволено уйти, снова стать человеком и умереть. Это – высшая награда.

– Смерть – награда? – растерялся Сашка.

– Для меня – награда. – Эрик надел очки. – Слишком устал. Мне сотни тысяч лет, мальчик. Я давно потерял все, что мне дорого. И всех. Одиночество. Абсолютное. Ты не представляешь, что это такое. Не знаю, за что Господь обрек меня на эту судьбу, но обрек. Это моя ноша, мне от нее никуда не деться. Только не вздумай меня жалеть! Я палач – и этим все сказано. Мое дело – карать. И сейчас я этим займусь.

– Вы… – начал парень, но вспомнил слова плетущего. – Ты… Ты же сказал, что прибыл к нам не для того…

– Не для того, – согласился Эрик. – Но на Земле начала формироваться серая пирамида, способная уничтожить всю разумную жизнь в вашей вселенной. Оставить ее без внимания я права не имею.

– Серая пирамида? – недоуменно переспросил Санек. – А это еще что такое?

– Спайка темных и светлых, жаждущих власти. Если им удастся вырастить серого мессию, то даже мне нелегко придется. Неизвестно, справлюсь ли сам. В прошлый раз мне понадобилась помощь двух других плетущих. Позже поговорим подробно, мне еще предстоит тебя инициировать и обучить. Но не сегодня.

Сашка дернулся, увидев, что джип снова стоит на стоянке возле бизнес-центра. Наваждение? Или нет? Непохоже, никогда ему не забыть вида огромной Земли над головой. Похоже, действительно на Луне побывал. Надо же, никогда не думал, что с ним такое может произойти. Нет, он от Эрика не уйдет! Столкнуться с чудом и самому от него бежать? Дураком последним нужно быть. А ведь многие из знакомых и приятелей бежали бы. Но не Сашка. Своего шанса парень упускать не собирался. Потому несмело улыбнулся и тронул машину с места. Лиговка, двадцать три, говорите? Минут за двадцать доедем, если особых пробок не встретится.

Слава тебе, Господи! Добралась до дому со всеми этими сумками. Едва-едва – надо же было столько накупить! Дуры кусок, дорвалась. Никак не ждала, что гонорар заплатят сегодня, слишком обрадовалась. Позвонила в издательство, чтобы узнать кое-что по переводу, а главный редактор сказала приходить за деньгами. Приятный сюрприз, донельзя приятный. Понятно, что Лена попросила одну из знакомых девушек посидеть с Ирочкой и понеслась в центр, надеясь успеть до пяти часов вечера. Успела. Деньги выдали сразу и даже немного больше, чем она рассчитывала. Потому Лена позволила себе пройтись по магазинам и купить кое-что нужное. И как только дотащила все?! Взяла даже пару бутылок сухого вина, вечером можно будет посидеть с Тайкой, поболтать. И порасспрашивать Зайчишку не помешает. Хоть она и не поверила откровениям подруги, однако покоя они не давали, заставляли думать, пытаться понять, что вообще происходит.

– Привет, Ленок! – Она обернулась на чей-то голос.

В дверях кухни стояла улыбающаяся Тайка с тряпкой в руках. О, легка на помине. Только о ней подумала – она тут как тут.

– Привет, Зайчишка! – улыбнулась Лена.

– Ты откуда?

– Да вот, гонорар выдали. Пошли ко мне, я всяких вкусностей накупила.

– Сейчас, только чайник в комнату отнесу, – кивнула Тайка. – У меня еще мамины пирожки остались.

– А я ветчины взяла. – Лена поставила пакеты на пол, руки ощутимо ныли. – И вина. Посидим. Устала, хоть сегодня вечером передохну немного.

Тайка схватила закипевший чайник и метнулась в свою комнату. Вскоре она появилась снова, неся пакет с пирожками. Лена со вздохом подняла покупки и поплелась по коридору к своей комнате. Жилые блоки в университетском общежитии располагались запутанно – чтобы дойти до четвертого, пришлось трижды сворачивать. Войдя в небольшой коридорчик, где располагались душ и туалет, предназначенные для жильцов двух комнат, Лена облегченно улыбнулась. Дома. Слава тебе, Господи! Она открыла дверь комнаты и приветливо кивнула Вере, еще одной соседке, сидевшей с книгой над колыбелькой.

– Спасибо, что с Ирочкой посидела.

– Ой, было бы за что благодарить! – смутилась та. – На удивление спокойная у тебя малышка, ни разу не плакала. Лежит себе, погремушкой балуется, гукает. Ну ладно, я побежала, вечером в кино иду.

– С Колей? – улыбнулась Лена.

– Ага, – покраснела Вера и быстро ретировалась.

А куда это, интересно, Тайка запропастилась? Следом же шла. Лена пожала плечами и снова вышла в коридор, застав там странную картину: подруга прижалась к стене, держа перед собой красную, обожженную руку, и с откровенным ужасом смотрела на открытую дверь.

– Тай, заходи, – позвала Лена. – Ты чего?

– Я туда не пойду… – хрипло сказала девушка. – Я еще жить хочу… Я тебе ничего плохого не сделала…

– Да что случилось-то?!

– Таким, как я, теперь к тебе не зайти, сожжет на хрен, – устало ответила Тайка. – Повезло, что вовремя отпрыгнула, только руку обожгла.

– Не поняла… – растерянно пролепетала Лена.

– Защиту тебе на комнату кто-то поставил. Кто-то очень крутой.

– Ты не заболела часом, Зайчишка? – озабоченно поинтересовалась Лена. – Может, тебе аспиринчику дать?

– Аспиринчику? – зло усмехнулась Тайка. – Не веришь? Хорошо. Иди-ка сюда, покажу кое-что. Есть у меня одна фигнюшка бесполезная. Человек, который ее делал, уже умер, потому можно, не повредит.

Ничего не понимающая Лена подошла к подруге. Та достала из кармана какую-то маленькую, вырезанную из дерева фигурку, немного подержала в руке, что-то неразборчиво шепча, потом бросила ее в сторону открытой двери. По глазам ударила короткая вспышка – и только немного пепла опустилось на недавно вымытый пол.

– Ой, мама… – только и смогла сказать Лена, круглыми глазами смотря на кружащийся в воздухе белый пепел. – Это что?

– Защита, – буркнула Тайка, кусая губы. – Магическая защита. Полог. Влипла ты, Лен. Так влипла, что…

Наблюдавший за ними из коридора воин Пути тихо выругался про себя. Надо же, ближайшая подруга подопечной оказалась светлой ведьмой. Кто бы мог подумать? Он бросил короткое ментальное сообщение о происшедшем Повелителю, подождал немного, получил распоряжения и успокоился. Плетущему виднее, да и прав он, если разобраться. Придется раскрываться перед госпожой, иначе обеспечить ее безопасность будет невозможно. Мать ребенка должна понимать, что происходит.

– Ой, мама… – повторила Лена, начиная понимать, что Тайка говорила правду.

– Мама тут не поможет, – хмуро бросила Тайка. – С тобой ничего странного не происходило за последние дни?

– Еще как происходило, – вздохнула Лена и рассказала о дважды спасшем ее японце.

– Японец, говоришь? – задумчиво покивала подруга. – Да, среди них сильных магов много. А может, и в самом деле телохранитель. Но точно говорю, что это все из-за Ирочки.

– Ваша подруга права, уважаемая госпожа, – заставил Лену вздрогнуть знакомый голос господина Акутогавы. – Нам приказано обеспечить вашу с ребенком безопасность любой ценой.

– Это снова вы? – растерянно спросила Лена, обернувшись к поклонившемуся японцу.

– Да, я. Мне дано разрешение ввести вас в курс дела. Непосредственной опасности для девочки сейчас нет – Повелитель нейтрализовал самых опасных недоброжелателей. Если бы не это, то вы с дочерью были бы мертвы в течение двух-трех ближайших дней. Слишком многие заинтересованы в вашей смерти.

– Но почему?! – не выдержала Лена, не вытирая выступивших на глазах злых слез. – Что я им сделала?! Да что же это такое?!

– Не плачьте, госпожа, – вздохнул японец. – Я все объясню. Вам повезло, что одним из первых вас обнаружил родственник отца ребенка. Именно он приказал обеспечить вашу безопасность. Пройдемте в комнату.

Он повернулся к Тайке, замершей у стены, и спросил:

– Надеюсь, вы не причините вреда девочке, светлая?

– Да чтобы я Ирочке что-нибудь плохое сделала?! – возмутилась та. – Вы сами-то кто?

– Воин Пути, – безразлично ответил японец.

– В-воин П-пути?! – переспросила совершенно ошалевшая от такого известия Тайка. – Но их же не осталось! Их же еще лет двести назад перебили!

– Остались, как видите. – По губам Такаси скользнула тонкая улыбка. – Но это неважно. Госпожа может приказать пологу защиты пропускать вас. Для этого ей достаточно стать в дверях комнаты, представить себе вас или кого-нибудь другого и мысленно сказать, что данный человек – или не человек – имеет право доступа.

Лена мрачно смотрела на него и все пыталась как-то уложить в голове свалившиеся на нее известия. Получается, что магия существует. Сгоревшая непонятно почему деревянная фигурка говорила сама за себя. Значит, за Ирочкой и за ней самой на самом деле охотятся? Господи ты боже мой! Кем же был ее любимый? Японец сказал, что родственник Виктора приказал обеспечить их безопасность? Хорошо, коли так. А так ли? Однако она прекрасно понимала, что сама ничего сделать не может. Не в силах. Даже самым обычным бандитам ей нечего противопоставить. Но нужно узнать все. Ради безопасности дочери она готова была на многое пойти. Интересно, что нужно этому самому родственнику от Ирочки?

– Лен, ты меня пустишь? – тихо спросила Тайка.

– Конечно. Что там нужно делать?

Японец повторил. Лена стала в дверях комнаты, представила себе лицо подруги и сказала, что та имеет право входить сюда. Она чувствовала себя донельзя глупо, все еще не веря. Может, японец с Тайкой сговорились и разыгрывают ее? Все ведь возможно. Однако случившееся следом поколебало неверие закоренелой материалистки. Что-то мягко толкнулось в мозг и прямо в голове прозвучали слова: «Принято. Ограниченный доступ предоставлен».

– Ой… – тихо сказала Лена, растерянно смотря на продолжающего вежливо улыбаться японца.

– Полог ответил? – сочувственно спросил он. – Не надо нервничать, уважаемая госпожа. Заклятия такого уровня обладают подобием разума и самостоятельно реагируют на любую угрозу тем, кого поставлены защищать. Например, теперь ваша подруга может войти, но только если входит по собственной воле. Если она будет находиться под принуждением или под чужим заклятием, то пройти не сможет. Вреда полог не нанесет, просто не пропустит. Любой другой при попытке проникновения в вашу комнату сгорит, как та деревянная фигурка.

– Любой?! – взвилась Лена. – Да вы тут с ума все посходили! Ко мне подруга придет, а ее убьет?!

– Любой, имеющий отношение к магии или иерархиям. – Такаси уже в который раз поклонился. – Для обычного человека полог безопасен. Потому поблизости находимся мы. Иерархи вполне способны нанять убийц, не владеющих магией.

– Уже проще, – немного успокоилась Лена. – Проходите, чего уж тут…

Тайка осторожно протянула руку вперед. Ничего не случилось, только вокруг ладони на мгновение вспыхнул золотистый ореол. Решившись, она ступила вперед, ощутив, как что-то мягко коснулось ее сознания, создавая контрольный слепок. До сих пор девушка ни разу не сталкивалась с пологами такой силы и сложности, только читала о них. Она поежилась, вошла в комнату подруги и устало опустилась на стул, баюкая обожженную руку, которая сильно болела.

Японец шел следом. Он предпочел расположиться прямо на половике возле тумбочки, приняв обычную для его народа позу.

Усевшись на кровать, Лена мрачно посмотрела на невозмутимого азиата.

– Говорите! – негромко потребовала она.

– Ваша подруга, наверное, вам уже кое-что рассказала? – поинтересовался Такаси.

– Очень немногое, – неохотно призналась Тайка. – Я, когда поняла, кого видела Лена, перепугалась до смерти. Вы ведь белому палачу служите?

– Повелителя многие называют так, – позволил себе почти незаметную ироничную улыбку японец. – Но вам не стоит его опасаться, он наказывает только свернувших с Пути. Забывших о своем долге. Вы, как я вижу, его помните. Только вот обучали вас крайне небрежно, сразу скажу. Советую подумать об этом, с Силой в игры не играют, чревато большими неприятностями.

– Да я-то здесь при чем? – отмахнулась девушка. – Жила себе, никак не думала, что Ирочка не обычный ребенок, а что-то большее. Мне нелегко истинное зрение дается, потому редко пользуюсь. Когда все поняла, рассказала Лене, что в мире иногда появляются странные сущности, уничтожающие всех, имеющих хоть какое-нибудь отношение к иерархиям. И еще реже от потомков этих сущностей рождаются дети, обладающие большой силой. Чаще всего таких детей убивают еще в младенчестве – слишком опасны. Известны всего два случая, когда ребенок доживал до шести-семи лет, вызывая страшные катастрофы одним своим существованием.

– Все верно, – согласился Такаси, – до определенного предела. Подобное происходит, если ребенка не обучить контролировать свою силу. В этом случае девочка действительно не доживет до десяти лет, сожжет и себя, и полмира в придачу. Счастье еще, что ваша малышка, уважаемая госпожа, столь спокойна. Когда она плачет, то где-то то ли в Тихом, то ли в Атлантическом океане разражаются страшные бури, возникают цунами и прочие тому подобные «прелести».

– Вы не шутите? – недоверчиво спросила Лена.

– К сожалению, нет. Обучить юную госпожу контролировать себя способен только опытный плетущий Путь, каковым является наш Повелитель. Если этого не сделать, то ваша малышка вскоре погибнет, поймите это. Обучение – единственный путь сохранить ей жизнь. Кроме того, вам необходима защита Повелителя – не понимающие с чем и с кем столкнулись, иерархии обязательно постараются уничтожить ребенка. Несколько попыток нами предотвращено, но вскоре следует ждать атаки куда более сильных иерархов, отбиться от которых будет непросто. Потому необходимо переселить вас с дочерью в защищенный особняк, его сейчас готовят. К сожалению, на это потребуется еще несколько дней.

– Господи! – Лена обхватила руками голову. – Да за что же мне все это?!

– Кто знает, госпожа… – Японец посмотрел на нее сочувственно. – Но что есть, то есть. Вы ведь не хотите, чтобы вашу дочь убили?

– Не хочу…

– А значит, придется позаботиться о ее безопасности. Нервничать не стоит – сейчас вас охраняют шесть профессиональных бойцов, по первому зову к вам прибудет сам Повелитель. Но прошу следовать нашим инструкциям. Желательно как можно реже выходить на улицу – здесь до вас не дотянется ни один маг. А если выходите, то надевайте амулет Пустоты и себе, и ребенку – он сделает вас невидимыми для любого иерарха. Вот они, возьмите.

Такаси протянул Лене два овальных медальона белого серебра на тонких цепочках. Она взяла, пребывая в каком-то сумеречном состоянии рассудка. Тайка смотрела на амулеты округлившимися глазами и не верила, что видит их. Сколько слухов ходило об алеанах, самые опытные маги не понимали, как работают эти странные артефакты, что питает их силой, что позволяет имеющему этот белый медальон становиться опасным для самого сильного иерарха. Да о чем речь?! Даже ангелы с демонами предпочитали не связываться с носителями амулетов Пустоты. Только не было их на Земле уже несколько сотен лет, насколько знала Тайка. Вывод отсюда следовал только один – палач пришел откуда-то извне.

Неужели все это – правда? Неужели так бывает? И с кем? С никогда не верившей ни в какую потустороннюю чушь Леной? Маги, волшебные медальоны, японские ниндзя (или кто там еще этот самый Акутогава?). И все на ее больную голову? Нет, дамы и господа, слишком это. Свинство это вообще-то… Господи, и чего такого тебе сделала несчастная мать-одиночка?! За что ты с ней так? Лена все еще не верила, не могла поверить, но понимала, что влипла в какую-то очень нехорошую историю.

Надо попытаться все же разобраться в происходящем. Логики пока никто не отменял. Пусть там магия или не магия, но у любого события есть свои причины. Итак, приступим. Что было основной предпосылкой? Встреча с Виктором, его смерть, беременность и рождение Ирочки. На первый взгляд во всем этом нет ничего необычного, сплошь и рядом происходит подобное. Но вот то, что случилось дальше, уже выходит за пределы обычного.

– Поймите, мы не хотим ограничивать вашей свободы, уважаемая госпожа, – снова заговорил японец. – Мы просто просим вас думать, что стоит делать, а чего не стоит. О деньгах не беспокойтесь: Повелитель очень богат, он не допустит, чтобы вы в чем-нибудь нуждались. Для него главное, чтобы девочка росла в любви и ласке, что невозможно без любящей матери рядом. Потому ваша безопасность является приоритетной. До окончания модернизации особняков придется жить здесь. Или вы можете поселиться в квартире Повелителя – она достаточно велика, чтобы не чувствовать себя стесненно.

– Никуда я не пойду, пока не пойму всего, – глухо сказала Лена, едва сдерживая слезы.

– Вы приказываете – мы подчиняемся, госпожа. – Такаси легко встал. – Прошу разрешения откланяться.

Он вышел. Лена не обратила на то внимания, она мрачно глядела в пол. Тайка посмотрела на нее и укоризненно покачала головой. Пришлось найти в пакетах с покупками вино и заставить находящуюся в ступоре хозяйку комнаты выпить полный стакан. Вскоре та пришла в себя и разрыдалась, уткнувшись подруге в плечо. Долго они потом еще сидели. Тайке пришлось рассказывать все, что она знала об иерархиях, магии, взаимоотношениях светлых и темных. Даже на ночь девушка осталась. Лена постоянно срывалась на плач, она страшно боялась, не хотела принимать свалившееся на нее. Но понимала в глубине души, что деваться некуда.

3

Два пожилых человека в хороших костюмах классического покроя сидели друг напротив друга в роскошной гостиной и молчали. Довольно долго.

– Вы знаете, что происходит, Ронтен? – нарушил молчание один, невысокий сухощавый мужчина с резкими чертами лица, настороженными серыми глазами и короткими черными волосами.

– Знаю, Дэн, но не понимаю, – ответил собеседник, выглядящий вальяжным и уверенным в себе лысый крепыш лет шестидесяти на вид. Он казался добрым дядюшкой, только вот в глазах «дядюшки» то и дело вспыхивали холодные, жестокие искры.

– Несколько сотен лучших наших людей погибли. За один день! Самым странным образом. Инфаркты, инсульты, аварии, самоубийства. На первый взгляд все случайно, но я в такие случайности не верю.

– Наших погибло не меньше, – скривился Ронтен. – И вы это знаете! Не стоит даже пытаться вешать этих собак на меня.

– Я и не пытаюсь, – по-змеиному усмехнулся Дэн, внимательно смотря в глаза оппоненту. – Я просто хочу понять, что происходит. Инфаркт у мага высшей категории? Вы о таком слышали когда-нибудь?

– Не слышал. Согласен с вами, перед нами плохо замаскированное массовое убийство иерархов. Причем иерархов с обеих сторон.

– Но кто настолько силен, что способен пойти против нас? – Сухощавый наклонился вперед, сверля собеседника подозрительным взглядом. – Разве только воины Пути, но их осталось слишком мало.

– Палач. – Ронтен поморщился. – Этой твари нам противопоставить нечего. Да и нашим покровителям тоже.

– Палач? – Брови Дэна насмешливо вздернулись. – Не смешите меня: если бы в наш мир пришел палач, то в небе горел бы символ Суда. Вы его видите? Я – нет.

– И я не вижу. Но также не вижу, кому кроме палача под силу уничтожить столько посвященных высших уровней. И темных, и светлых. Единственный вывод, который я могу сделать: в нашем мире появилась новая сила. Нашим планам грозит что-то неизвестное. И я приложу все усилия, чтобы выяснить что именно.

– Как и я, – задумчиво покивал темный иерарх. – Среди наших издавна ходят слухи о Равновесии. Но с адептами этой силы мне встречаться не доводилось. Как вы думаете, под этими слухами есть что-нибудь или это обычные сказки?

– Не знаю, – нахмурился светлый. – Но слухи слишком упорны. Вполне возможно, что они и имеют что-то под собой. Придется проверять даже заведомую чушь. Таких потерь, как вчера, мы допустить не можем. Погибшие с нашей стороны контролировали политическую верхушку России, после их смерти этим придется заниматься менее опытным, а они по неумению способны наворотить такого, что…

– У меня та же история, – недовольно поморщился Дэн. – Убрали лучших из лучших. Да о чем речь, сам Теорен мертв!

– Что?! – едва не поперхнулся Ронтен. – Он же…

Древнего темного мага, издавна набиравшего силу во время войн и катастроф, многие совершенно искренне считали бессмертным. Ему было больше трех тысяч лет, он пережил столько, что мало кто мог похвастаться даже толикой подобного. И вот его нет. Слушая рассказ темного коллеги, светлый иерарх напряженно размышлял. Сидел, говорил с кем-то – и внезапно умер? Без всякой видимой причины? Так не бывает, господа хорошие. Просто не бывает. Как будто кто-то выдернул нить его жизни из ткани реальности. А кто на это способен? Только палач или мессия. Мессии на Земле пока нет, значит что? Палач? Однако знака Суда в небе нет, Дэн прав. Ронтен откровенно растерялся, пытаясь хоть что-нибудь понять.

– У меня есть только одна зацепка, – продолжил темный. – Вы ведь в курсе, что родилось очередное отродье?

– В курсе. Докладывали. Я дал команду убрать – нам сейчас только отродья для полного счастья и не хватало.

– Я тоже дал такую команду, – зло оскалился Дэн. – Именно Теорен взялся курировать это дело. Так вот, мертвы как раз те, кого он задействовал для ликвидации. И он сам, понятно.

– Стоп! – Ронтен поднял руку. – Я должен выяснить кое-что. Прошу подождать пару минут.

– Без проблем, – кивнул темный и щелкнул пальцами, требуя кофе. Незаметной тенью мелькнул секретарь, и перед иерархом возникла крохотная парящая чашка прекрасно сваренного кофе.

Светлый послал запрос коротким ментальным импульсом. По прошествии некоторого времени ему ответили, передав список погибших и информацию о том, чем они занимались в последние дни. Снова Дэн прав. Именно те, кто заинтересовался отродьем, и мертвы. Ничего не скажешь, малоприятная новость. Получается, что кто-то очень сильный взял под защиту проклятое дитя? Плохо, очень плохо. Война с неизвестным противником. Хочется – не хочется, а воевать все равно придется. Кем бы там ни был неизвестный защитник, но он должен понимать, что отродью жить все равно не позволят. Каким идиотом нужно быть, чтобы защищать чудовище, способное погубить весь мир? Странно.

– У нас та же картина, – негромко сказал он, открывая глаза. – Дэн, нам стоит скоординировать усилия, чтобы не путаться под ногами друг у друга.

– Согласен, – ответил темный. – И пора заняться отродьем всерьез. Но…

– Что?

– Надо выманить защитника и подставить его под одновременный удар самых опытных магов. С обеих сторон.

– А может, с покровителями свяжемся? – нахмурился Ронтен. – Если этот самый защитник оказался столь силен, что легко положил вашего Теорена и моего Гирона, то…

– Гирона? – Глаза Дэна слегка расширились. – Не думал, что его вообще можно убить.

– Увы, убили. Точно так же – упал и умер без какой-либо причины.

– Мне это очень не нравится… – Темный постучал пальцами по столу. – Настолько не нравится, что я лично принимать участие в охоте на отродье отказываюсь.

– Я тоже не идиот и еще жить хочу, – осклабился светлый. – Потому и предлагаю переложить дело на плечи покровителей. Пусть поработают, не все им чужими руками каштаны из огня таскать.

– Пожалуй, да, – резко кивнул Дэн. – Я…

Его отвлек ментальный вызов. Понявший в чем дело, Ронтен внимательно и с немалым интересом посмотрел на него. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы кто-нибудь осмелился отвлечь главу темной иерархии мира во время переговоров со светлым коллегой. Что еще могло случиться, интересно?

– Похоже, у нас серьезные проблемы, – заговорил через некоторое время Дэн. – В Санкт-Петербурге видели воинов Пути. Но не это главное, а то, что у них снова есть алеаны.

– Господи! – Ронтен побелел. – Откуда?!

– Вы у меня спрашиваете? – иронично поинтересовался темный. – Так я не знаю. Однако факт остается фактом. Кто-то снабдил наших общих врагов защитой, против которой мы бессильны. Да, и еще: именно воины Пути охраняют отродье. По крайней мере, мои наблюдатели засекли неподалеку от матери отродья некоего Такаси Акутогаву, которого мы оба хорошо знаем.

– Да, мне эта сволочь немало крови попортила в свое время. – Ронтен закусил губу. – Очень неприятные известия. Но развитие технологии дает нам некоторые шансы. Против серебряной пули, выпущенной снайпером-человеком, и воин Пути бессилен. Я знаю нескольких профессионалов, которые, возможно, и справятся.

– У меня тоже найдутся такие. – Дэн задумчиво потер щеку. – Думаю, вскоре в России появятся обе общины в полном составе. Предлагаю немного выждать, посмотреть, чем они займутся. И пустите ваших лучших сыскарей по следу этих идущих. На людей они не обратят внимания, а зря.

– Да, воины Пути всегда недооценивали обычных людей, потому часто проигрывали. – По губам светлого скользнула злая улыбка. – Магов или бойцов иерархий против них выпускать нельзя, зато снайперы…

– Посмотрим. – Темный поднял руку. – Не будьте слишком оптимистичны. Перед нами очень опасный враг. Но меня беспокоят даже не идущие, меня беспокоит тот, кто снабдил их амулетами. Это вполне может оказаться палач, решивший действовать нестандартным образом. И необходимо понять, так ли это.

– Необходимо, – согласился Ронтен, обхватив пальцами подбородок. – И перестраховаться стоит, не допустить, чтобы враг вышел на нашего подопечного. Если сумеем вырастить мальчишку как надо, то нам и палач будет не страшен.

– Вот именно, друг мой, вот именно… – покивал Дэн, довольно гнусно ухмыляясь.

Два высших иерарха посмотрели в глаза друг другу, прекрасно понимая, что хода назад им нет. Многого стоило решиться на такое, однако решились и даже покровителей убедили, что их план – единственно возможный в сложившихся обстоятельствах. Цель благая, ради нее на многое можно пойти. Обоим давно надоело быть марионетками в чужих руках, и отступать они не собирались. Или победа – или гибель. Третьего не дано. Война вступала в новую фазу, но это не пугало магов, проживших много тысяч лет.

Джип мягко катился по проспекту, почти неслышно гудел двигатель, негромко наигрывала музыка. «Наутилус Помпилиус». Сашке не слишком нравился Бутусов, но не водиле здесь решать: шефу нравится – и этим все сказано. Сашка осторожно покосился на Эрика. Сидит, будто спит. Не шевелится. Парень все никак не мог привыкнуть, что его наниматель – нечто куда большее, чем человек. Поверить поверил, слишком убедительные доказательства предоставили, а вот принять не мог. Оставалось только незаметно вздыхать.

Вчера они весь день носились по городу как оглашенные. Только вот зачем, хотелось бы знать? Подъезжали куда-нибудь, останавливались, и Эрик неподвижно замирал. На час, не меньше. При этом Дарья с заднего сиденья смотрела на него с нескрываемым ужасом, как будто он делал что-то донельзя жуткое. Казалось, вампирша вообще тихо сходит с ума от страха. От страха перед Эриком. Впрочем, палачом ведь человека зря не назовут…

Мать под вечер увезли в Германию – Эрик сдержал свое слово, и Сашка после того готов был жизнь за него отдать. До последнего момента не верил, что это произойдет, но к пяти вечера к дому, где находилась квартира Корсуновых, и в самом деле подъехала «скорая помощь». Находившийся там порученец передал Сашкиному отцу иностранный паспорт с немецкой визой – когда только успели? – и вместе с ним погрузил носилки с не верящей в происходящее Натальей Викторовной в машину. Еще через три часа родители прибыли в Бонн. Недавно Сашка звонил в клинику, и отец сообщил парню, что операция прошла хорошо, уход за больной прекрасный и врачи обещают, что вскоре она встанет.

Плетущий тоже с интересом наблюдал за водителем. Интересно, сумеет парнишка понять или нет? Навыдумывал себе с три короба, хотя знает правду. Только почему-то предпочитает в нее не верить. Странные все-таки существа люди – верят только в то, во что им хочется верить. Даже помести им правду под самым носом, все равно не увидят, не пожелают видеть. Даже самые лучшие отличаются этим. Много раз Эрик сталкивался с подобным поведением и не переставал ему удивляться.

За вчерашний день множество светлых и темных иерархов приказали долго жить. Палач не церемонился, он просто выдергивал из ткани реальности нить жизни каждого, в чьей ауре обнаруживал хоть малейшие признаки серого. Таких уже не перевоспитаешь, такие полностью потеряны. Они мертвы душой и стремятся сделать всех вокруг подобными себе. Их пришлось просто уничтожить. Плетущий задумчиво пожевал губу – вовремя он пришел сюда, очень вовремя. Еще немного – и очертания серой пирамиды станут ясно видимы, после чего планета, скорее всего, погибнет. Тогда как сейчас еще есть шанс сохранить ее.

Сети иерархий опутали собой весь мир, любая сторона жизни землян контролировалась ими с каждым годом все сильнее, только в искусстве еще порой возникал протест. В музыке, в литературе, в живописи. Но этого было слишком мало, чтобы изменить хоть что-нибудь. Вера в Бога постепенно подменялась верой в деньги. Ради денег люди шли на любую подлость, на любое преступление, на любую жестокость. А окружающее убеждало их, что так и должно быть, что все так поступают, что честь и доброта смешны, никому не нужны, даже вредны. Возникновение серой пирамиды всегда начиналось с возникновения религии денег. Если в каком-нибудь мире находились здоровые силы и останавливали процесс гниения – пусть даже ценой большой крови, – то этот мир выживал. А если нет, то вскоре туда приходил палач и выжигал язву каленым железом.

По губам плетущего скользнула сардоническая улыбка. Странно, почему в стольких мирах иерархи попадаются на тот же самый крючок? Попадаются ведь. Считают, наверное, что смогут контролировать выращенного ими монстра? Да только никогда еще эгрегор[4] такой мощи, как эгрегор религии денег, не поддавался ничьему контролю. И никогда ничего не создавал, только разъедал души разумных, впуская туда хаос. Особенно странно поведение светлых, которые знают, что корысть не несет ничего хорошего. Во всех религиях корыстолюбие – один из смертных грехов. Иерархи обязаны понимать почему, на то их здесь и поставили. А не понимают. Или не хотят понимать? Или все понимают, но ради власти готовы на что угодно? С каждым прошедшим Судом этот вопрос занимал Эрика все больше и больше. Пожалуй, стоит заняться поисками ответа на него. Раньше он такой возможности не имел – приходил в серые миры тогда, когда было уже поздно. Впервые плетущий оказался там, где пирамида только начала расти и где иерархи еще не безумны. Да, здесь они пока вменяемы, действуют по собственному выбору, не осознавая, что чем дальше – тем меньше остается возможностей выбирать. А потом становится поздно, хаос разъедает их души, превращая в монстров, жаждущих только одного – разрушения.

В ближайшие дни девочке ничто не угрожает – Эрик хорошо проредил ряды обеих иерархий в России. Он отслеживал каждого заинтересовавшегося ребенком, выяснял, кто был с ним связан, и уничтожал всех скопом, вне зависимости от того, где они находились. Сейчас иерархи в панике, лихорадочно пытаются понять, что вообще происходит. Вскоре они, конечно, узнают, что на Земле находится Палач. До того структура иерархии Равновесия должна быть выстроена полностью и основная команда собрана. Кто-то навесил потоки внимания на воинов Пути, за которыми плетущий на всякий случай присматривал постоянно. Не зря, как выяснилось, присматривал – их узнали и теперь обязательно попытаются убрать. Потому Эрик и дал японцам халтаны, эти идущие явно забыли, что живут в мире с довольно развитой технологией и инфраструктурой. Если иерархи не полные идиоты, то используют для атаки на воинов Пути обычных людей. Только это им не поможет – на Земле нет оружия, способного причинить вред человеку в халтане. А с магией справятся алеаны. Но вот проследить за теми, кто откроет сезон охоты на идущих, совсем даже не помешает. Полностью уничтожать иерархии планеты никак нельзя, милосерднее сразу провести полную стерилизацию. Вопрос только в том, а остались ли здесь нормальные иерархи, не примкнувшие к отрекшимся? Придется искать.

– Ну ни хрена себе! – оторвал плетущего от размышлений удивленный голос Сашки. – Это ж наш комбат!

– Кто? – удивился Эрик, поворачиваясь к нему.

– Да командир наш в Чечне…

Мимо остановившегося на светофоре джипа шел по тротуару понурый человек, лет тридцати пяти на вид, в потертых джинсах и выглаженной белой рубашке. Довольно странное сочетание. Лицо прохожего было некрасиво, на щеке виднелся кривой шрам. Нос явно несколько раз ломали. Двигался он с заметным трудом, прихрамывал и морщился.

– Объясни, – потребовал Эрик.

– Он в Чечне нашим батальоном командовал. – Водитель вздохнул, продолжая с недоумением смотреть на идущего мимо человека. – Редкий мужик! Справедливый. Комбата все наши уважали. Лучшего командира и не придумать. Чего он, интересно, в Питере делает? Да еще и в гражданском…

Плетущий задумчиво хмыкнул, а затем на всякий случай решил посмотреть ауру офицера. Результат его несколько удивил и сильно порадовал. Очень хорошо! Еще один кандидат в члены команды. И не просто, а возможный региональный координатор Равновесия – древняя кровь в его жилах ясно говорила о том. Но это волк битый, его убедить будет непросто. Впрочем, надо еще посмотреть, почему он здесь, да и считать память не помешает. Эрик скользнул в ментал.

Глухая злость медленно разъедала душу. Костя не смотрел вокруг, только под ноги. Необходимо найти хоть какой-нибудь приработок, хоть немного денег раздобыть – дома почти нечего есть. Жена молчит, все понимает, только смотрит тоскливо, но от этих взглядов уволенному без выходного пособия офицеру жить не хотелось. Господи, да что же делать-то? С утра ходил по данным на бирже труда адресам, но нигде почему-то его взять не захотели. Не глянулся чем-то начальникам охранных фирм офицер с немалым боевым опытом. Чем, интересно? Аккуратно одетый, подтянутый мужчина тридцати пяти лет. Выглядит очень даже ничего. В чем же дело? Хоть бери да грузчиком на склад устраивайся. Видимо, и придется – туда точно возьмут, говорили, люди там всегда требуются. Платят, правда, мало, это да, но хоть какая-то копейка будет. Завтра с утра и пойдет, деваться некуда.

Домой, в оставшуюся от недавно умерших родителей однокомнатную квартиру, придется возвращаться пешком, денег не осталось даже на метро. Часа два дорога возьмет, не меньше. Воспоминание о происшедшем месяц назад ожгло стыдом и обидой. Наивный дурак. За правду, видишь ли, в драку полез, вот и имей теперь все, что заслужил. Забыл, в какой стране живешь? А нельзя было забывать.

Выросший в военной семье, Костя с детства не видел для себя другого пути, кроме как стать офицером. Стал. Несмотря на то что Советского Союза уже не было, стал. России тоже требуются защитники. И молодой офицер служил. Просто честно служил, порой в совершенно невыносимых условиях. Больно было видеть разрушаемую недалекими политиками армию, старался хоть на своем месте сохранить, что мог. К солдатам относился по-человечески, те это видели и ценили. Зато перед начальством лебезить не умел и не хотел, из-за чего, когда началась очередная чеченская война, оказался на фронте. За чужими спинами, по примеру многих сослуживцев, не прятался. Дослужился до капитана и застрял в этом звании. Многие к тридцати пяти полковника получили, но не Константин Георгиевич Старопольцев. Причина? А стремление правды добиться, справедливости. Защищал обиженных, вот и обходили неудобного человека званиями и теплыми местечками. Год за годом в грязи, крови, боли. Жену себе нашел прямо в госпитале, медицинской сестрой работала. Год назад был очень серьезно ранен, воевать больше не мог, после выздоровления отправили служить в далекий уральский гарнизон. Там все и случилось…

Поначалу Костя приходил в себя после ранения и не особо обращал внимание на окружающее. А потом вдруг начал замечать, что к командиру полка то и дело шастают всякие «лица кавказской национальности». Не особо понимая, что происходит, капитан принялся аккуратно расспрашивать сослуживцев. Те отшучивались, нехорошо поглядывая на любопытного офицера. Поняв, что дело нечисто, Костя однажды проследил за подъехавшими к складу грузовиками. И только тогда до него дошло, что полковник торгует оружием с чеченцами. Продает зверью оружие, которым будут убивать русских ребят! Собрав некоторое количество доказательств, капитан отправился к командиру дивизии и подал рапорт. Арестовали его прямо на выходе из генеральского кабинета. Видимо, генерал и курировал торговлю оружием.

Костю самого обвинили в воровстве, думал, уже все, посадят. Но почему-то просто разжаловали и вышвырнули в отставку без выходного пособия. Счастье еще, что от родителей осталась крохотная квартирка в обшарпанной хрущобе на окраине Питера, иначе вообще бы оказался на улице с женой и маленьким ребенком на руках. Уже неделю офицер пытался найти какую-нибудь относительно нормальную работу, но ничего не нашел. Как ни жаль, придется идти на физическую. Костя вздохнул – от ранения ведь еще толком не оправился. Справится ли? Горькая обида продолжала жечь душу.

Неподалеку затормозил роскошный джип. Бросив на него короткий взгляд, офицер раздраженно поморщился и пошел дальше. Новые хозяева жизни, чтоб им! Ворье поганое! Однако с водительского места выбрался не роскошно одетый новый русский, а паренек в солдатской форме без погон. Он широко улыбался и махал рукой.

– Товарищ капитан! – заставил остановиться смутно знакомый голос.

Всмотревшись, Костя сам улыбнулся. Надо же, сержант Корсунов, один из лучших разведчиков батальона. Демобилизовался, значит? Но откуда у него такая машина? Насколько знал офицер, родители парня вовсе не из богатых, самые обычные работяги. Или машина не его? Точно, не его – похоже, водителем устроился. Из джипа вылез длинноволосый пижон в белом плаще. Смотри-ка, очки черные напялил. Стоит, и не поймешь, куда уставился. Господин, мать его за ногу.

– Здравствуй, сержант! – Костя пожал протянутую руку. – Рад тебя видеть. А меня списали. Вчистую. Работу вот ищу, жить как-то надо.

– Нашли?

– Увы мне. Завтра пойду грузчиком устраиваться.

– Если вас интересует место начальника охраны российского представительства зарубежной корпорации, – вмешался в разговор беловолосый пижон, – то могу предложить его вам. Я как раз подыскиваю офицера, имеющего боевой опыт. Оплата – десять тысяч долларов в месяц. Плюс бесплатное лечение, питание, машина и многие другие льготы.

– Константин Георгиевич нам подходит? – просиял сержант. – Спасибо, Эрик! Ты не пожалеешь!

Офицер ошеломленно помотал головой. Вот тебе и на. Шел себе в полной уверенности, что завтра вагоны разгружать придется, – ан нет. Получите и распишитесь, товарищ капитан. Есть, значит, Бог на свете. Отказываться от выпавшего редкого шанса он, понятно, не станет. Если только этот пижон – не глава преступной группировки.

– Мое имя – Эрик Джейк Гарвельт. – Беловолосый протянул Косте паспорт. – Владелец корпорации «Гарвельт Индастриз». Американец, как видите. Понимаю ваши опасения и сразу говорю, что ничем незаконным, с точки зрения законодательства России, мы не занимаемся. Почему предлагаю вам работу? Потому, что Сашиной рекомендации мне вполне достаточно, чтобы взять человека.

– Благодарю, мистер Гарвельт, – кивнул офицер, из любопытства внимательно изучив паспорт – никогда раньше не видел американских документов. – Не стану отказываться. Я, признаться, в нелегком положении. Каковы будут мои обязанности?

Американец, значит? Это несколько меняет дело, это куда лучше, чем связываться с кем-нибудь из доморощенных новобогачей. У иностранца хоть порода чувствуется, но все равно – пижон. Впрочем, неважно, его право – ходить, в чем пожелает. Неприятно только, но свою неприязнь лучше упрятать коту под хвост. Еще неизвестно, что он за человек.

– О ваших обязанностях мы поговорим особо и не здесь. – Беловолосый кивнул. – Вы женаты?

– Да. И ребенок маленький, полгода только.

– Хорошо. Прошу в машину, мы как раз направлялись в представительство фирмы, оно сегодня начало работать. Оформим вас, получите все необходимое, в том числе и аванс, – он, думаю, никак не помешает.

– Не помешает… – криво усмехнулся Костя, чувствуя себя несколько странно – слишком быстро у этого американца все происходит.

Капитан сел на заднее сиденье, поздоровался с ослепительно красивой брюнеткой, набиравшей что-то на небольшом лэптопе, и замолчал. Водитель ободряюще улыбнулся ему и двинул джип с места. Костя исподтишка рассматривал сидевших в машине людей и пытался сделать по их поводу хоть какие-нибудь определенные выводы – все-таки предстояло работать вместе. Беловолосый американец выглядел совершенно невозмутимым, он молча сидел впереди, как мертвый, ни разу за всю дорогу не пошевелившись. Какой-то он странный, этот человек. Бледный до голубизны, кажется ледяной статуей. Красавица рядом не обращала ни на что внимания, продолжая работать с базой данных, содержащей бесконечные списки, как показалось Косте. Похоже, секретарь или что-то вроде этого.

Питерские улицы мелькали мимо окон джипа, машина двигалась по направлению к Васильевскому острову. Сиденья оказались на удивление удобными, Костя даже немного придремал – слишком устал за день, да и рана еще давала о себе знать. Он обдумывал неожиданные изменения в своей жизни. Повезло, что у сержанта остались хорошие воспоминания о бывшем командире. Что ни говори, а повезло. Наверное, рассказал шефу кучу солдатских баек, а тот почему-то прислушался. Хорошо бы действительно аванс дали – Наташку порадовать хочется, она, бедная, за этот месяц совсем измучилась.

Немного поерзав, чтобы устроить поудобнее затекшие ноги, Костя едва не вскрикнул – в голове внезапно взорвалась боль. Дикая, неописуемая боль – подобное он испытывал только после контузии. Невидимые челюсти начали перемалывать мозг, капитан чувствовал, что теряет сознание, и не понимал, что происходит. Сквозь шум в ушах донесся резкий голос беловолосого:

– Стой, Саша! Вот, значит, как, господа хорошие? Война, значит? Что ж, вы ее получите!

Плетущий каким-то образом перелез через спинку сиденья и подхватил сползающего вниз офицера, изо рта которого толчками выплескивалась кровь. Затем достал из воздуха очередной алеан и надел Косте на шею, одновременно перекрывая каналы воздействия. Кто-то из сильных магов иерархий непонятно почему – причины не было! – следил за машиной и атаковал единственного незащищенного человека. Сразу надо было дать бедняге амулет Пустоты!

Одно непонятно. Что заставило этого самого мага, уже мертвого, кстати, – Эрик ударил в ответ, – обратить внимание на самый обычный джип? Возможно, то, что люди в нем были защищены от сканирования? Или нет? Однако поток внимания, направленный на машину, оказался единичным, а раз так, то некогда разбираться – надо успеть спасти умирающего человека. По его вине, по его недосмотру умирающего!

– Что с комбатом? – растерянно спросил Сашка, с ужасом глядя на залитого кровью Костю.

– Атака, – ответила Дарья вместо занятого исцелением плетущего. – Магическая. Если бы у тебя не было вот этого белого медальона, то и ты свалился бы. Какая сволочь, интересно, посмела атаковать машину Повелителя? Они что, не понимают, на кого руку подняли?

– Успели. – Эрик поднял голову. – Будет жить, только отлежаться несколько дней придется. Саша, двигай, нужно срочно ехать к нему домой: маг явно считал память капитана – его жене и ребенку может грозить опасность.

– Суки! – скрипнул зубами водитель, сорвав машину с места.

– Нет времени ехать, идем по нити. Так где он живет? Понятно, неподалеку от Парка Победы.

Эрик передвинул несколько нитей, в окнах мигнуло – и джип оказался совсем в другом месте. Обшарпанные пятиэтажки, стоящие по сторонам разбитой улицы, не вызывали никаких приятных чувств. Найдя нужный дом, плетущий показал на него. Сашка, уже несколько привыкший перемещаться по нитям, только вздрогнул и послушно затормозил возле входа в подъезд.

– Дарья, поставь полог невнимания, – приказал Эрик, открывая дверь. – Нас никто не должен видеть и помнить.

– Сделаю, Повелитель. – Вампирша резко кивнула и закрыла глаза, погружаясь в транс.

Костя открыл глаза и обвел машину ошалевшим взглядом.

– Ч-т-т-о-о с-л-л-у-у-ч-ч… – прохрипел он.

– Вы ранены, – ответил Эрик. – Сейчас мы поможем вам добраться домой и лечь – несколько дней придется провести в постели. Нашу машину атаковали. Кто-то оказался куда сильнее и умнее, чем я предполагал. Надо срочно обезопасить ваших жену с ребенком: вас с этого момента воспринимают как моего человека, а раз так, то в покое не оставят. Не нервничайте, я вам все объясню, как только поднимемся.

– Н-н-а-а-т-т-а-а-ш-ш-а-а… – вскинулся офицер.

– Не беспокойтесь, – холодно сказал плетущий. – Ей больше ничто не угрожает, раз я здесь. Ранивший вас уже мертв.

Ничуть не успокоившемуся Косте помогли выбраться из машины. Увидев свою напрочь залитую кровью рубашку, офицер понял, что случилось что-то серьезное. Но боли не было! Только страшная слабость. Похоже, вляпался в какую-то дрянь. Обрадовался, дурак. Повезло, мол. Вот тебе и повезло…

Как ни странно, информбюро «Одна бабка сказала» на скамейках у входа не обратило никакого внимания на людей, ведущих залитого кровью человека, как будто их здесь вовсе и не было. Бодрые старушки продолжали увлеченно перемывать кости какой-то Людке из восемнадцатой квартиры.

Слава Богу, что Костя жил на втором этаже, не пришлось подниматься выше – офицер снова потерял сознание и обвис на руках Эрика с Сашкой.

Звонок в дверь заставил Наташу встрепенуться. Недавно ей ни с того ни с сего стало дурно, но вскоре отпустило. Не совсем, правда: женщина чувствовала себя не слишком хорошо – тошнило и побаливала голова, в глазах все плыло. Да и Витьку едва удалось успокоить, ребенок вопил, как сумасшедший, добрых десять минут. Но кто это пришел? Костя вернулся? Так у него ведь свой ключ есть! Наташа открыла дверь и в ужасе вскрикнула, увидев залитого кровью мужа, повисшего на руках у двух незнакомых людей.

– Здравствуйте, – поздоровался высокий человек в белом плаще и узких черных очках. – Срочно нужна горячая вода, его нужно обмыть и уложить.

– Что случилось?!

– Ранили.

– Так «скорую» надо вызвать! – Наташа рванулась к телефону.

– Не надо! – резко бросил беловолосый. – Этих ран ваши врачи не лечат. Я ликвидировал основной очаг поражения, теперь Константину Георгиевичу необходим только отдых.

– А вы кто такой?!

– Работодатель вашего мужа. Он сегодня принят на должность начальника охраны российского представительства корпорации «Гарвельт Индастриз» – я ее владелец. Но об этом позже, раненого нужно немедленно уложить.

– Да-да! – закивала Наташа, кинувшись к двери в ванную.

Эрик с Сашкой осторожно занесли вновь потерявшего сознание офицера внутрь. Их взглядам предстала убогая однокомнатная квартира. Мебели почти не было, а та, что была, оказалась древней, еще советских времен. Телевизор, правда, имелся – старенький «Рекорд». На стене висел побитый молью облезлый ковер. И стерильная чистота царила вокруг. Чистота, которой часто прикрывают нищету.

Плетущий укоризненно покачал головой – страна, позволяющая офицерам жить в таких условиях, обречена. Разве можно так относиться к людям, отдающим родине все, в том числе и саму жизнь? К людям, держащим в руках оружие? Впрочем, понятно – власть денег, убивающая все живое и доброе.

Костю быстро раздели, вымыли и уложили на продавленный диван, служивший чете Старопольцевых кроватью. Наташа тихо плакала, сидя у изголовья мужа. Эрик по мобильному отдавал кому-то распоряжения по-английски. Сашка тихо удивлялся про себя – человек, которого называли палачом, показал себя с неожиданной стороны. Он, ничуть не брезгуя, сам обмыл раненого, хлопотал вокруг него.

– Так что же случилось-то? – пришла в себя Наташа.

– Нашу машину атаковали, – ответил Эрик. – Мы как раз ехали в офис, чтобы оформить вашего мужа.

– И что теперь? – глухо спросила женщина. – Теперь он вам, конечно, больше не нужен?

– Я никогда не бросаю своих людей в беде, – голос Плетущего стал ледяным. – Ни при каких обстоятельствах. Константин Георгиевич пострадал из-за меня, а значит, мой долг – помочь ему. Возьмите, это аванс.

Он положил на край стола запечатанную пачку стодолларовых купюр. Наташа недоверчиво взяла ее и тихо ахнула, поняв, что держит в руках.

– А как только Константин Георгиевич отдохнет и сможет приступить к работе, буду рад его видеть, – продолжил Эрик. – Если захочет, конечно, после сегодняшнего инцидента. Мне жаль будет потерять вашего мужа, но я уважаю его выбор, каким бы он ни оказался. И, как минимум, еще пятьдесят тысяч долларов фирма выплатит вашей семье в любом случае. Плохо то, что его теперь воспринимают как моего человека, так что вы находитесь в некоторой опасности. Я обеспечу охрану, а если ваш муж решит продолжить работать на меня, то вам следует переехать в один из домов, принадлежащих корпорации. Хочу только попросить об одном…

– О чем? – от удивления Наташа едва могла говорить.

– Видите эти медальоны у меня в руках?

– Да.

– И вам, и мужу, и сыну лучше носить их постоянно, тогда подобные нападения станут невозможны. Наши враги умеют убивать на расстоянии, а медальоны лишат их такой возможности. На самом деле это не медальоны, а сложнейшие устройства, делающие слежку практически невозможной.

– Мистика какая-то… – пробормотала Наташа.

Боже мой, да во что же такое ввязался Костя, что этот человек готов платить такие деньги?! Говорит, ранен? Но она не нашла на теле мужа ни одной раны, только старые, хорошо знакомые шрамы. Что все это значит? А медальоны? Женщина с недоумением смотрела, как незнакомец провел рукой над лицом Кости – и тот мгновенно открыл глаза. Господи! Колдун, что ли?

– Где я? – с недоумением спросил офицер.

– Костенька! – вскинулась Наташа. – Дома ты, хороший мой, дома!

– Дома? – Удивленно вскинулись и его брови. – А что было-то? Я что-то смутно припоминаю…

– На нашу машину напали, – заговорил плетущий. – Вы пострадали, Константин Георгиевич. Надеюсь, что данный инцидент не помешает вам продолжить работу в фирме.

– Напали… – повторил Костя. – Да кто же вы такой, черт вас дери, что на вас нападают?!

– Давно подрал. – По губам Эрика скользнула тонкая улыбка. – А кто я? Расскажу. Но позже, сейчас вам нужно отдохнуть. Мне не хотелось бы терять потенциального регионального координатора.

– Координатора? – Офицер недоверчиво нахмурился, с трудом оторвав голову от подушки. – Вы говорили, что вам нужен начальник охраны…

– Одно другому не помешает, – иронично хмыкнул плетущий. – Главная наша задача на данный момент – защитить ребенка, маленькую девочку. Ей сейчас немногим больше месяца от роду, а за малышкой ведется настоящая охота. Кое-кому очень хочется убрать наследницу. И защищающие ее люди тоже в большой опасности. Об обращении в правоохранительные органы даже заикаться не стоит – слишком большие деньги в этом деле завязаны. Точнее, деньги второстепенны, но об этом потом. Об этом вы узнаете, только если захотите остаться среди нас.

– Мне почему-то хочется вам верить… – задумчиво пробормотал себе под нос Костя. – Если вы говорите правду, то заняты благим делом.

– Есть еще кое-что. Вы знаете, во что постепенно превращается окружающий мир?

– В говно! – буквально выплюнул Костя.

– Вот именно, – удовлетворенно покивал Эрик. – Мы из тех, кто пытается остановить это превращение. Если не остановить, неизбежна всеобщая гибель. Впрочем, вы имеете полное право мне не верить. Предлагаю убедиться самому.

– Убедиться, говорите? – хитро прищурился Костя, с интересом смотря на него. – А что, попробую.

– Кость, может, не надо? – неуверенно спросила Наташа, бросая на плетущего испуганные взгляды.

– Знаешь, девочка моя, если есть хоть один шанс, что мистер Гарвельт не соврал, то я этого шанса не упущу… – криво усмехнулся офицер. – Нет сил терпеть всю эту мерзость вокруг.

– Ой, не знаю… – укоризненно покачала головой женщина. – Помнишь ведь, куда устлан путь благими намерениями?

– А здесь и сейчас – не ад? – В глазах Кости загорелись гневные огоньки. – Посмотри вокруг, сама увидишь. Я согласен, мистер Гарвельт! Только…

– Не беспокойтесь, ваши жена и ребенок будут в полной безопасности. Немного позже вам стоит перебраться в один из наших защищенных особняков. Придется, конечно, пройти тренировку у одного старого мастера, но офицера с вашим боевым опытом это, как мне кажется, не испугает.

– Не испугает, – заверил Костя.

– Пока не придет машина, здесь побудет охрана, если вы не против. Вас все равно считают человеком из свиты палача, раз видели со мной.

– Надо так надо. – Офицер пожал плечами, отметив про себя оговорку о «палаче».

Почему-то он совсем не боялся. Казалось бы, встрял в дурно пахнущую историю. Но интуитивно Костя ощущал, что, совсем наоборот, у него вскоре появится настоящее дело, ради которого не жаль отдать жизнь, не говоря уже об усилиях. И пусть будет что будет!

Вернувшись из коридора после пары нервно выкуренных сигарет, Лена в который раз удивилась свежему воздуху в комнате. Казалось, она находится в горах утром, а не в закрытом помещении. Даже дым не проникал внутрь, как будто на входе стоял фильтр. Но его не было! Снова их проклятая магия, в которую она еще несколько дней назад не верила. Лена курила довольно редко, но события последних дней привели ее в состояние ступора. Потому она часто выходила в коридор, садилась на тумбочку и выкуривала сигарету за сигаретой, мрачно смотря в стену. У входа при этом обязательно находился кто-нибудь из японцев, которых она уже видеть не могла. В магазин или куда еще выходить потребности не возникало – достаточно было сказать кому-нибудь из вертящихся поблизости шести охранников, как нужное тотчас же доставляли. Совершенно бесплатно. Лене это очень не нравилось, но деньги у нее брать наотрез отказались, сказав, что Повелитель за все заплатил. Да кто он такой, черт его дери, этот самый Повелитель?! В рассказы Тайки и господина Акутогавы Лена так до конца и не поверила. Ангел воздаяния? Абадонна? Бледный всадник? Чушь какая-то! Сумасшествие. Скорее всего, Ирочку просто воспринимают наследницей отца. Наверное, Виктор был очень богат, вот и развернулась война за наследство. Однако с тем, что магия все же существует, ей пришлось смириться – показали кое-что, что ничем иным не объяснить.

Бросив затравленный взгляд на стол, Лена поежилась. Там находились две вещи, которые она не смогла бы приобрести никогда и ни при каких обстоятельствах. Мобильник с невероятными возможностями – даже не читала о подобных, он позволял связываться с кем угодно в любой точке мира хоть из дикой сельвы. Батареи хватало на добрый месяц работы без подзарядки. Впрочем, она даже не знала, что еще может этот телефон. Не до того как-то было, чтобы разбираться с его опциями. Зато на ноутбук, принесенный японцами, накинулась сразу и до сих пор пребывала в некотором обалдении. Таких компьютеров не могло существовать в принципе! Однако вот он, стоит. Голографический экран любого требуемого размера, хоть во всю стену, пять терабайт оперативной памяти, вместо жесткого диска – двести терабайт флэш-памяти, батарея на полгода беспрерывной работы, спутниковый интернет с постоянным подключением. И своя, ни на что не похожая операционная система, имеющая, однако, форматы файлов, совместимые с общепринятыми.

С какой стати родственник Виктора передал ей все это? Почему сам не показывается? Чего хочет? Последний вопрос занимал Лену с каждым прошедшим днем все больше – не слишком она верила в чье-то бескорыстие. А роскошная «BMW», подъезжающая по первой просьбе и везущая куда скажут? Тоже ведь затраты немалые. Ради чего все это делается? Она не понимала и сильно нервничала. Что непонятнее всего – ни один из обитателей университетского общежития не обратил на происходящее ровным счетом никакого внимания. А охранников так вообще никто не видел. Смотрели на них в упор и не видели! Это как? Это что? Безумие. Да, ничем, кроме магии, подобное не объяснишь. Или массовым гипнозом, разве что.

Господи! Ну почему все это именно на нее свалилось? Почему?! Чем таким заслужила? Лена обреченно всхлипнула, встала и подошла к колыбельке посмотреть, как там Ирочка. Ребенок играл какой-то странной штуковиной, похожей на разноцветный кристалл, – его подарил один из четверых охранников-европейцев. Нервно передернув плечами, Лена вспомнила их бледные лица и холодные жестокие глаза. Страшные они какие-то, будто и не люди вовсе… Никогда не улыбаются в отличие от японцев, но явно этих самых японцев побаиваются и стараются выполнять любую их прихоть. А уж вокруг нее самой вообще хороводы водят, столик передвинуть самостоятельно не дают. Появляются буквально из стен.

Ее отвлек от размышлений стук в дверь. Кого там еще черт принес? Снова охранники? Надоели до смерти. Лена открыла и облегченно улыбнулась – Валька. Даже этой шалаве она сейчас была рада – замучилась сидеть одна в четырех стенах и ждать неизвестно чего.

– Привет! – добродушно улыбнулась рыжая. – Ой, чегой это у тебя в коридоре так накурено? Ты ж не куришь!

– Курю, – мрачно буркнула в ответ Лена. – Иногда. С такими делами не только закуришь, но и сопьешься на хрен.

– Какими такими делами? – сразу насторожилась Валентина, сделав стойку, как охотничья борзая на взлетевшего перепела. Новости она просто обожала и немедленно сообщала их всем вокруг. В собственной интерпретации, естественно, за что многие знакомые готовы были удавить сплетницу собственными руками.

– Да так, ничего особенного, – вспомнила об этой особенности подруги Лена. – Вино будешь?

– А чо нет? – Рыжая пожала плечами, с интересом осматривая ее. – Чего ревела-то?

– Нервы, – попыталась отговориться Лена, но от Валентины оказалось не так-то легко отделаться.

– Брешешь! Наливай и рассказывай. Может, чем помогу.

– Чем тут поможешь? – скривилась Лена, доставая из холодильника бутылку мартини, тоже принесенного охранниками. – Влипла я так, что…

– Дровишки-то откуда? – показала на бутылку Валентина. – Комп новый… Мобила… Колись, Ленка. Мужика богатого нашла?

– Тут вообще фиг что поймешь, – отмахнулась она. – Помнишь японца?

– Ага. И чо?

– Ничего. Он и есть телохранитель. Их у меня сейчас шестеро. Вот такие, Валь, дела. Родственник Виктора их ко мне приставил – какие-то сволочи Ирочку убить хотят. Мол, она наследница отца.

– Ну ни хрена себе, сказала я себе… – озадаченно пробормотала рыжая. – Не брешешь?

– Увы… – вздохнула Лена. – Мне бы лучше, чтобы все по-старому. Из общаги одну не выпускают, да вообще выходить не разрешают! Что ни скажи, все привозят сразу. Бесплатно! А чего им от нас с Ирочкой надо – не говорят! Точнее, такую чушь мелют, что мне и вспоминать не хочется.

– Если правда, то дела паршивые, – скривилась Валентина. – Коли малая твоя большие бабки наследует, то тут все может быть. Зароют, и никто не узнает где.

– Вот и я этого боюсь. – Лену передернуло, и она залпом выпила бокал мартини. – Боюсь я, Валь…

– Тут любая забоится. Но ты вот что – попробуй узнать чего им таки надобно. Иначе…

– Говорят – для них главное, чтобы девочка выросла в любви и ни в чем не нуждалась. Только как в такое поверить, а?

– Никак не поверить, брешут, суки, – согласилась Валентина. – Слушай, у меня тут есть знакомый крутой, может…

– Не советовал бы. – Обеих девушек заставил подпрыгнуть холодный голос громилы-альбиноса, отзывавшегося на имя Франсуа – Лена так и не поняла почему, по-русски охранник говорил прекрасно и на француза никак не походил. – Если вы, конечно, не хотите, чтобы ваш знакомый сегодня умер. Ну, а если хотите, скажите, я с удовольствием окажу эту незначительную услугу подруге госпожи.

– Не надо… – пискнула перепуганная Валентина, не верившая до этого момента словам Лены.

– Убедилась? – иронично спросила та, поняв состояние рыжей.

– Угу…

– Кстати, Франсуа. – Лена повернулась к застывшему в дверях охраннику. – А вам никто не говорил, что входить без стука невежливо?

– Приношу госпоже свои искренние извинения. – Он низко поклонился. – Больше не повторится. Я пришел сообщить, что ваши особняки подготовлены. Искренне советую сегодня же переехать. Вот документы, все три дома оформлены на ваше имя.

– На мое имя?! – Лена застыла на месте, приоткрыв рот. – Но…

– Повелитель сказал, что это самое малое из того, что он обязан для вас сделать. Однако примерно треть каждого особняка он оставил за собой – ему придется заниматься обучением вашей дочери всему, что должен знать плетущий Путь. Персонал нанят. По дому роль слуг будут исполнять ученики общин воинов Пути. Они вчера прибыли в Санкт-Петербург. Также вы можете выбрать себе личных горничных из нашего клана. Именно это я и посоветовал бы сделать – женщины арвадов очень опытны и способны помочь в любой, даже самой скользкой ситуации.

– А ну, дай-ка… – Валентина забрала из рук ошеломленной подруги документы. – Сейчас поглядим, чего тут есть.

Она уселась на ближайший стул и принялась внимательно изучать бумаги. То и дело хмыкала, удивленно вздергивала брови и что-то бормотала себе под нос. А когда подняла глаза, в них плескалось изумление.

– Не сбрехали… – очень тихо сказала рыжая. – Три здоровенных домины по закону твои. И мало того…

– Что еще? – Лена вздрогнула.

– Счет на твое имя открыт в Швейцарии. И положено туда ни много ни мало, а двести лимонов баксов. Вот кредитка. Ты у нас теперь богачка, Ленка.

– Двести миллионов?! – Лена схватилась за сердце, обессиленно рухнув на кровать. – Ой, мамочка… Да кто же он такой, этот ваш Повелитель?!

– Просто Повелитель. – По губам охранника скользнула ироничная улыбка. – Правда, чаще всего его называют палачом. Или абадонной, если угодно. Имен у него множество.

– Палачом? – Лена снова вздрогнула. – А почему палачом-то?

– Это вы у него самого спросите. – Франсуа поклонился. – Не считаю себя вправе обсуждать Повелителя.

– Правильно, арвад, – донесся из дверей чей-то насмешливый голос. – Я бы тоже не советовал тебе обсуждать плетущего Путь.

– Я и не собирался! – вытянулся тот. – Я сообщил госпоже обо всем.

– Не обо всем, – холодно сказал Такаси, входя. – Добрый день, уважаемая госпожа!

– Здравствуйте, господин Акутогава, – с облегчением поздоровалась Лена, японец почему-то внушал доверие, в отличие от охранников-европейцев, которых она боялась до визга. – Значит, нужно собираться? Это обязательно?

– Только за сегодня нами предотвращено девять попыток покушения, – развел руками Такаси. – Здесь вы очень уязвимы, в особняке обеспечить вашу безопасность будет намного проще. Кстати, вы можете пригласить к себе жить своих подруг, если пожелаете. Без привычного окружения вам будет одиноко. С Таисией Аркадьевной я уже говорил, она согласна.

– Зайчишка согласна? – обрадовалась Лена. – Конечно, хочу! А ты, Валь, как? Поедешь со мной? Страшно мне что-то…

– А то как же! – Рыжая даже подпрыгнула, явно сходя с ума от любопытства. – Ни в жисть такого не упущу! Ты без меня точно влипнешь!

– В таком случае прошу уважаемую госпожу Валентину принять этот медальон и носить его не снимая. Госпожу Елену могут попытаться достать через близких ей людей, поэтому вам тоже угрожает опасность. Медальон сделает вас невидимой для наших врагов. Это чрезвычайно мощный магический артефакт.

– Магический? – Валентина недоуменно скривилась, но все-таки взяла алеан и принялась задумчиво вертеть его в руках. – Мистер, вы же взрослый человек. Какая, в хрена, магия? Ее нет!

– Увидите сами. – Такаси тонко улыбнулся, с чисто мужским интересом рассматривая рыжую красавицу. – В мире есть много того, что покажется обычному человеку невозможным. Да обычному человеку и знать не положено об этом многом.

– Поглядим… – проворчала Валентина, недоверчиво сверкнув глазами на японца.

– Собирайтесь, госпожа, – поклонился он в сторону Лены. – Умоляю не бояться, никто из нас не причинит вам ни малейшего вреда. Наоборот, мы готовы жизнь за вас отдать.

– Деваться мне все равно некуда… – глухо пробормотала Лена и встала. – Валь, помоги собраться. Мужчинам это дело доверять нельзя, все перепутают.

– Эт точно! – бодро кивнула рыжая, тоже вставая. – Мужики, они что дети малые. Да у тебя тех вещей кот наплакал. Пара-тройка сумок едва наберется.

– Чемоданы доставлены, госпожа, – поклонился Такаси.

Еще двое охранников – сумрачный двухметровый Дитрих и вертлявый кучерявый Джузеппе – внесли огромные удобные чемоданы, которые, насколько знала Лена, стоили добрых полтысячи долларов каждый. Сборы действительно много времени не заняли, справились меньше чем за час. Комната как-то сразу потеряла жилой вид – без занавесок и разных безделушек стала скучной и серой, как будто обиделась на хозяйку, бросающую ее. С тоской обведя последним взглядом место, где прожила четыре года, Лена взяла на руки тихо сопящую Ирочку и решительно вышла.

На проходной она сдала ключи удивленной тете Маше, попросив, чтобы их передали коменданту.

– И куда ж это ты собралась, Леночка? – растерянно спросила та.

– Переезжаю… – вздохнула она. – Родственники отца моей крохи нашлись, богатые. Квартиру подарили.

– Ты там поосторожнее, деточка, – нахмурилась вахтерша. – Ни разу я чегой-то не слыхала, чтоб незаконнорожденному младеню квартиры дарили. Ты б с адвокатом поговорила, а то мало ли.

– Бог его знает, теть Маш… – снова вздохнула Лена. – Только мне деваться некуда. Ладно, если меня кто-нибудь искать станет, то дайте этот телефон, пожалуйста.

Она продиктовала сокрушенно покачивающей головой вахтерше номер своего нового мобильника. Та записала и долго смотрела вслед Лене, подозревая, что видит ее в последний раз.

Прямо к дверям общежития мягко подкатили два огромных бронированных джипа. Лена раньше и не видела никогда таких чудовищ. Откуда-то взялся еще добрый десяток японцев, окруживших машины. В руках каждый сжимал что-то наподобие короткого автомата, но почему-то с линзой вместо дула. Оружие имело какой-то футуристический вид, напоминая бластеры из фантастических фильмов. Лена покосилась на охранников и вздохнула. Очень не хотелось ехать куда-то в неизвестность, но события последних дней убедили ее, что выбора нет. Насильно увезут, в случае чего. Никто не поможет, их, этих охранников проклятых, люди просто не видят. Вон, идут мимо, и ни один не обращает внимания на вооруженных азиатов. Да и на джипы тоже. Как будто их здесь нет. Ой, мамочка… Страшно-то как…

– Слева! – вдруг резко крикнул Такаси.

Дитрих мгновенно толкнул Лену с Валентиной себе за спину, закрывая их собственным телом. В его грудь тут же одна за другой начали впиваться пули, на что немец только зло щерился, сплевывая сгустки крови и изредка пошатываясь. Выстрелов слышно не было – видимо, стреляли с глушителем. Телохранители окружили подруг со всех сторон и заставили лечь на землю. Кто-то из японцев стрелял из своего странного оружия, если почти невидимые зеленоватые вспышки можно было назвать выстрелами.

Такаси быстро прокачал ситуацию через ментал и удивленно покачал головой – нападение совершалось силами обычных людей, а вовсе не бойцов иерархий. Однако людей хорошо обученных. Не меньше дюжины снайперов били из укрытий по охранникам Лены. Что еще интереснее – пули оказались серебряными. Обычных вампиров нападающие уложили бы давно, однако арвады после принесения клятвы плетущему серебра не боялись. Да и воины Пути пострадали бы, если бы не комбезы, подаренные Повелителем. Халтаны окружали тела японцев мягким свечением поля, не пропускающего ничего. Пули бессильно ударялись о него и падали на землю. Отследив точку, с которой стрелял один из снайперов, Такаси приказал комбезу вырастить деструктор. Слабая зеленоватая вспышка – и часть крыши дома напротив просто исчезла. Вместе со снайпером.