Венец эволюции [СИ]

Глава 11

— Да что ж ты будешь делать… — раздосадовано произнёс Андрусенко.

После неудачных обысков мы сразу же прибыли на оружейный завод, где уже застали главу рода Сухановых. Сразу же началась проверка. Понятное дело у него было много времени подготовиться, скрыть следы.

Однако в процессе выяснилось, что он чист. Я лично проанализировал мощности, изучил всю статистику, в этом мне помогали другие специалисты. Но предприятие можно легко назвать примерным, максимум эффективности, минимум издержек. Даже если предположить, что часть оружия сливалась на сторону, то речь в лучшем случае о нескольких пистолетах, может пара десятков, за год. И то вряд ли…

Суханов просто не смог бы в таких условиях одновременно удовлетворять огромные запросы державы, а также что-то продавать на сторону.

— Он точно чист, — после третьей повторной проверки заявил младший лейтенант.

— Зараза, столько времени убили… — зло бросил Андрусенко, после чего зыркнул в сторону спокойных Сухановых. — Но ничего, я вас ещё достану.

— И вам всего хорошего, господин полковник, — так добродушно улыбнулся глава рода, даже намёка на злорадство в голосе не было, вот же жук.

Затем мы отправились обратно на улицу, я сел в грузовик и тяжело выдохнул:

— Не понимаю, как так? Я же…

— Не надо мне ничего объяснять, я тебе верю, — тут же прервал меня Андрусенко.

— Вы мне верите на слово?

— На слово? Нет, наша разведка донесла информацию. И твои слова с информацией сходятся, как и Сухановы очень подозрительны. Фактов нет, возможно их подставляют или… не знаю, но что-то тут не чисто, а эти уроды всей правды не говорят, — вдруг грузовик на очередном повороте остановился. — Так, Лебедев, ты же вроде обладаешь особыми навыками? Мои информаторы заявляют, что у тебя весьма подвешен язык. Это так?

— Кхм, смотря что от меня требуется.

— Бунт на топливном заводе. Вообще у меня указание жёстко давить любой протест. Там уже собрались солдаты, будет нужно, начнём стрелять. Однако… — Андрусенко нахмурился, будто подбирал нужные слова, однако в конечном итоге он решил не быть до конца честным. — В общем, я хочу попробовать договориться, обойтись без крови. Поможешь? Если ты уж с Ольгой Николаевной смог договориться, то и к мужикам подход найдёшь. Тем более ты и сам недавно мужиком безродным был. Они тебя выслушают. Конечно, это опасно, всё же несколько сотен рабочих забастовку устроила, плюс они и владельца пленили. И…

— Едем, делаем, — мой ответ был лаконичен и прост.

Андрусенко уважительно кивнул, после чего водитель продолжил движение. Вскоре показался завод. Вокруг которого уже столпилась полиция, а также было поднято несколько взводов солдат. Всё же завод крупный, а несколько сотен злых и голодных мужиков это вам не шутки. Тем более они уже взяли пленного, дворянина, владельца этого завода. Также были заперты ещё несколько дворян, включая одарённых рабочих.

— Господин полковник, рады вас видеть.

— Какой план?

— Готовим штурм.

— Рабочие хотят переговоров?

— Да, они их требуют и угрожают. Но на поводу у них мы не пойдём. Государь, да славится он в веках, дал чёткие распоряжения…

— Будут переговоры, — утвердительно и бескомпромиссно произнёс Андрусенко. — Теперь у вас новые распоряжения.

— Но…

— У меня распоряжение от императорской семьи. Если не получится, то будет штурм.

— Да они даже вас слушать не станут! Они только лозунги кричат, которые им в головы вложили революционеры! Да и вы ещё дворянин, вас там убьют!

— А я сам и не пойду. Лебедев, работай.

— Ага, — буркнул я и направился к воротам, где дежурили солдаты с полицейскими.

Меня сразу же впустили, после чего я уже шёл к самому заводу. Рабочие забаррикадировались внутри, заняли цеха и остановили работу, тем самым создавая угрозу срывая поставок топлива на фронт. А без него война будет точно проиграна.

Даже если один этот завод перестанет работать и топлива станет на каких-то пять процентов меньше, то встанут либо грузовики, либо бипланы, а может и морской флот или воздушные крейсера. А если что-нибудь из этого сейчас встанет, то фронт падёт. Положение дел и так тяжёлое, у Германской Империи же технологическое превосходство.

К тому же рабочие могут и подорвать топливные цистерны. А магическое топливо куда опаснее того же бензина или солярки. Оно скорее напалм напоминает, гореть будет даже под водой. Так что угроза нешуточная, видимо поэтому решено было использовать переговоры, хотя до этого Государь использовал только силу.

— Стоять, кто такой?! — раздался голос рабочего.

— Александр Петрович Лебедев, студент Петроградской Академии, бывший безродный, зачислен по государственным квотам, бывший солдат, воевавший на восточно-прусском фронте, а также участвовавший в австрийской операции, после ранения был отправлен в тыл. Пришёл на переговоры, узнать ваши требования и попытаться решить вашу проблему.

— Одарённый?

— Да.

— Падаль, — едва слышно произнёс рабочий, а через секунду уже громко объявил: — Заходи!

Дверь отварилась наружу, после чего я в полуприсяди вошёл внутрь, ведь за дверьми проход был забаррикадирован. Рабочие явно готовятся к штурму, однако оружия у них нет. И даже мужики на главном ходе вооружены лишь молотками, да прочими инструментами. Конечно, даже ложкой можно убить, но против солдат у них шансов нет. Тем более против одарённых солдат.

— Идём, — тут же рабочий повёл меня по коридору, а затем вывел в цех, где и находилась большая часть бунтовщиков. — Пришёл этот, переговоры вести!

— Переговоры?! — усмехнулся по всей видимости и организатор забастовки. — Видите, они всё же боятся нас!

— Как вас зовут? — поинтересовался я.

— Как меня зовут неважно, я просто уставший и замученный произволом мужчина! — заявил революционер стоящий на станке и возвышающийся над всеми.

— Меня зовут Александр Петрович Лебедев, я студент Петроградской Академии. Был зачислен туда по новым квотам после отставки со службы, вместе с этим получил титул. И я не боюсь говорить своего имени, мне нечего стыдится.

— Нечего?! Как и всем этим ублюдкам, грабящим простой народ!

— Кого я ограбил? — рабочие уже взяли меня вкруг, они были действительно злы и возмущены. — Можешь сказать?

— Своих крепостных, рабочих, вынужденных впахивать за гроши, лишь бы не умереть с голоду.

— У меня нет крепостных. Хотя в будущем я планирую оформить своих помощников, как крепостных рабочих, с контрактами сначала на год, потом на три, затем по пять. Всё же налоги должны все платить. На эти деньги строятся дороги, общежития и дома. На эти деньги ведётся война.

— Да, строятся дома, но для вас, после чего вы в аренду сдаёте нам жильё. Общежитие при заводах, двадцать пять квадратных метров на десять коек. И дороги, по котором ездят дворяне на своих машинах и породистых лошадях. А нам денег на еду не хватает.

— Как тебя зовут? — Я перевёл взгляд на одного из работников.

— Коля.

— Николай, какая у вас зарплата?

— Тридцать пять рублей.

— И вам не хватает на еду?

— На еду пока что хватает, но совсем впритык. За жильё заплати, одежду и сапоги подлатать нужно, цены на мясо сильно скакнули, а у меня ещё жена и сын… Мы выживаем, а работаем по двенадцать часов, а то и все четырнадцать часов через день. Но проблема даже не в этом…

— А в чём Коля?

— Скоро у нас не будет и этой работы, — хмуро произнёс работник Коля и кивком указал на потолок, где на цепи весел экзоскелет. — Владелец закупил сегодня десять таких штуковин, затем провёл проверку рабочего состава. Модель гражданская, сильным одарённым быть для её использования не нужно, однако каждый второй из нас не обладает даже зачатками энергоканалов. Очень слабы они, не получается пользоваться. А один человек в этой штуковине заменяется… с дюжины две тех же грузчиков.

— А я тут при чём?! Отпустите меня! Я такой же рабочий! — раздался голос молодого паренька, который по всей видимости и управлял экзоскелетом, за этого он и стал для многих чуть ли не мировым злом.

— И сколько будет оставлено без работы? Где владелец? А вот он… — дворянина также вывели из толпы, он, к слову, был одарённым, но слабым, сотню мужиков с дрынами не одолеет.

— Около… десяти человек… — неуверенно и лживо произнёс дворянин.

— Не ври, — тут же сказал я. — Правду говори.

— Ну… сотню, к концу года я планировал заметить сотню рабочих. Тех, кого можно заменить. Остальные будут дальше работать.

— А что они жрать будут, как им зиму пережить, ты об этом то подумал?! — тут же возмутился революционер. — Нет, конечно же нет! И даже парням в экзоскелетах ты платишь гроши! На пять рублей больше, хотя работают они за двадцатерых!

— Так мне же нужно стоимостью экзоскелетов отбить, так ещё и содержание их денег стоит, энергия же не из воздуха берётся…

— Врёшь ты всё, капиталюга! Несите крюк, подвесим его как экзоскелет!

— И чего ты этим добьёшься? — спросил я, всё также спокойно, не повышая голоса и не проявляя никаких эмоций.

— Пусть увидят нашу силу, тогда будут созданы профсоюзы, будет передана власть рабочим. В конце-концов мы здесь работаем, нам лучше известно как создавать топливо! А этот капиталюга нам не нужен! Толку от него? Он даже химического состава магического топлива не знает!

— А логистика? Поставщики? Где сырьё брать будете? Об этом вы знаете? А сколько стоит содержание завода? Какие у него расходы?

— Ты мне зубы не заговаривай, думаешь надел лохмотья и мы тебя за своего примем? Эй, мужики чего встали? Вешайте владельца!

Но мужики не спешили, они боялись, сильно боялись, ведь военные снаружи и всё заходит слишком далеко. А у них семьи, которые нуждаются не в мировой революции, а в живом кормильце. Во мне же они видели надежду, что хоть что-то удастся поменять без крови.

— Я не заговариваю зубы. Однако прямо сейчас обрисую вам ваши перспективы, — со вздохом произнёс я. — Снаружи полиция и военные. Как только их терпение лопнет они ворвутся сюда и всех повяжут, часть убьют. Не будет ни суда, ни следствия, но вам об этом и так известно.

— В нас страха нет, мы устали терпеть.

— Этот клоун, который взялся говорить за вас всех, уже труп. Однако вы ещё можете спастись. Профсоюзы вам никто не даст, рабочие места никто не вернёт, на уступки вам также не пойдут. Вам придётся искать другую работу. Но вы останетесь живы.

— Нет, такой расклад лично меня не устраивает, — хмуро покачал головой одноглазый мужик, тоже с одной рукой, бывший солдат. — Я точно себе уже места не найду. Но и убивать никого не стану, в конце-концов именно этот дворянин и согласился меня взять, хоть и на пол зарплаты. Другие вообще нахрен меня послали… заканчивайте эту дурость, мужики. Расходимся.

— Это слова не мужчины, а раба! Неужели, товарищи, вы готовы и дальше прятать взгляды, терпеть и пресмыкаться?!

Часть была готова, часть нет, кто-то не мог принять решение из-за страха.

— Ваше тяжёлое положение я понимаю и сочувствуют вам, — теперь в моём голосе появилась искренность, настоящая и неподдельная. — И я могу предложить вам свою помощь. Вам нужные рабочие места? Сотня человек, да? Я готов принять всех!

— Всех? Судя по твоему внешнему виду, ты себе и одежду дворянскую позволить не можешь! — усмехнулся революционер.

— Недавно ты говорил, что я специально переоделся, а теперь уже называешь меня нищем. Ничего удивительного, ведь тебе, как и другими революционерам не нужна справедливость. Вы просто сами хотите стать у руля. Ради этого ты готов повести на смерть этих рабочих.

Революционер замялся, оратор из него мягко говоря никакой, прямо уж скажем слабый. Впрочем, тем лучше для меня, ведь я продолжил говорить:

— Вас много, денег у меня действительно маловато. Сразу взять на зарплату я вас не смогу. Однако от себя обещаю, что выдам вам жильё, а также позабочусь о том, чтобы вы и ваши семьи не голодали. Это немного, но золотых гор обещать не стану!

— А взамен что?

— Взамен вы будете работать на меня. Работа не сложная, не опасная, сегодня мои работники уже получают на ней от двадцати до тридцати рублей в месяц. При этом работая сорок часов в неделю. Если хотите работать, как и здесь, по шестнадцать часов в сутки — ваше право, это я вам устрою, но заставлять не буду.

— Сколько? Да врёшь ты!

— У вас есть возможность убедиться в этом самостоятельно! Только ждать солдаты не будет, их терпение кончается.

— И через сколько вы сможете платить нам столько же?

— Мне нужен минимум месяц, максимум три.

— И на протяжении этого срока нам будет предоставлено жильё и еда?

— Товарищи, да кого вы слушаете?! — революционер попытался перетянуть на себя внимание, но у него не получилось.

— Верно. Если жилья вам не хватит, то я выдам вам деньги, на которые вы сможете снять комнату, если у вас семья, и койку, если вы один. С едой разберёмся аналогично, но планирую кормить вас за свой счёт, через своих поставщиков, так будет дешевле и проще.

— А в чём заключается работа?

— Хм… я продаю магические артефакты. Но для их производства мне нужны руки, просто руки. Также с учётом увеличения рабочего состава понадобятся и уборщики, грузчики, даже бухгалтеры. Но в принципе я готов брать вас всех. Однако знайте, если кто-то попытается меня обмануть или будет недобросовестно относится к рабочему графику, нарушит планы… то он нахрен вылетит на улицу. Я с вами честно говорю, желаю видеть эту честность и в ответ.

И в принципе мои слова, с одной стороны, звучали жёстко, однако для местных рабочих это звучала как норма. Кроме того у них сейчас был выбор между встречей с солдатами и работой на меня.

Про двадцать-тридцать рублей при сорока часах работы в неделю я не врал, однако для многих это казалось ложью. Но в принципе, рабочие готовы были согласится, вернее они уже согласились. Ведь второй вариант с солдатами означал смерть.

— И даже меня возьмёте? — поинтересовался бывший солдат, без руки.

— Да, с работой ты справишься даже с одной рукой. Если не будешь успевать, для тебя сделаем отдельный план. Но учти, благотворительностью я заниматься не буду. Будешь выдавать меньше заготовок чем другие — будешь получать меньше.

— А что будет с… — рабочий по имени Миша кивнул в сторону уже убегающего революционера.

— Его расстреляют. О вас я договорюсь с полковником Андрусенко. Возможно, убьют ещё кого-нибудь, если выявят связи с революционерами.

— Так мы тут все…

— М-м-м, нет, вы просто уставшие рабочие, болью которых воспользовались.

С этими словами наружу пошёл и я. Штурм был отменён, полковнику мой план понравился, всё же и козлы отпущения найдены, и пыл рабочих остудили, и дворяне после этого в глазах чуть-чуть повысится, а что самое главное удалось обойтись без кровавой резни, которая могла бы стать катализатором.

И все эти мужики, которых бы выбросили на улицу, окажутся на рабочих местах. А это тоже важно, ведь сколько революционеры про злых капиталистов не рассказывали бы, но капиталисты не заинтересованы в нищете простого люда. Ведь именно этот люд является их покупателями. И чем они богаче, тем более дорогую шашку им можно впарить. Или новые сапоги.

Кроме того, державе также вообще не выгодно, чтобы сто голодных и злых мужиков оказались без работы на улице. Тогда же преступность повысится, а это ещё больший геморрой.

Да, местные дворяне очень сильно зажрались, однако революция им не нужна. Просто так уж исторически сложилось, что держава в ряде мест допустила очень много ошибок, на это легла война, оказавшаяся во все не быстрой и не особо победоносной, затем блокада и… всё стало плохо.

Но вот придут к власти революционеры, свергнут Государя, что дальше? Немцы сдадутся? Или скажут: «Ладно, всё, мир». Нет, они до Петрограда пойдут, воспользуются слабостью. И блокада не снимется, еда не подешевеет, денег в казне больше не станет. А гражданская война и вовсе обернётся ещё большими бедами, особенно для рядового мужика.

Но это всё потом. Сейчас у меня имелись более насущные проблемы, чем выбор между белыми и красными. У меня сто работников прибавилось, их всех оформить нужно и на содержание их раскошелиться, к делу пристроить. А для этого нужны тысячи рублей, которых у меня нет, как и времени.

Впрочем, зато у меня имелось множество гениальных идей.