Ведьзмарский лес

59

Перед выходом Урсула подумала о странностях своей новой жизни. Однообразие дней в замке Скоггарда удручало, но опасность подбиралась всё ближе. Борьба с Личвардами и сложности отношений с мужем заменили размеренную череду событий в родном доме. И если поначалу она жалела о случившемся, то теперь не могла представить, что никогда не узнала бы о Дагдаре. Их близкое соседство прежде ничего не значило. Они оставались так далеко друг от друга. Договор двух лордов, встреча, и её жизнь была сломана, но на обломках, как она чувствовала, начинало выстраиваться нечто новое, хрупкое и прекрасное. Чтобы новая жизнь состоялась, Урсуле придётся бороться. Она была готова.

Ула, осторожно осматриваясь и прячась от патрулей, добралась до беседки, скрылась в тени, присев на скамью. Дождь чуть стих, но с яблонь падали частые капли, смешиваясь с моросью. Проходя через сад, Ула перемазала сапожки в грязи. С этим придётся что-то делать, чтобы не привлекать внимания. С другой стороны, подумала она, можно сослаться на деревенскую дорогу. Они недавно приехали из поселения. Просто не успела привести себя в порядок. Ничего необычного, главное — смотреть врагам в глаза и держаться уверенно.

— Леди Урсула. — Дагдар влетел в беседку, выглянул, проверяя, где находится стража и нет ли соглядатаев.

В его руках она заметила флейту. Все знают, что лорд любит играть в беседке. Хозяин, идущий через сад с флейтой, не вызовет подозрений. Он успел сменить одежду и покачал головой, заметив, что Ула все ещё в дорожном отсыревшем наряде.

— Снимайте накидку, — приказал Дагдар. — И не перечьте.

Не дожидаясь пока Урсула послушается, он отложил флейту и уверенной рукой потянул за завязки, буквально силой стащил с неё мокрый плащ и набросил на плечи свой, не успевший сильно пропитаться влагой. Словно нарочно, Ула смешно наморщила нос, борясь с щекочущими иголочками и, не сдержавшись, чихнула.

— Вы простыли! — Широкие брови мужа сошлись, образовав две складочки, которые так полюбились Урсуле. — Давайте отложим дело. Отведу вас на кухню. Вам необходимо согреться и выпить горячего взвара.

— Нет-нет! — Она остановила Дагдара, машинально положила ладони на предплечья, чтобы муж не поступил по-своему.

Оба на мгновенье застыли. Его взгляд медленно скользил по лицу Улы, задерживаясь то на глазах, то на губах. Строгость на время сменилась растерянностью, точно произошло нечто неожиданное для Скоггарда.

— Простите. — Краснея, она отвела руки. — Я не замёрзла, не устала и не хочу уходить. А дело слишком важное, чтобы переносить разговор.

Она так горячо говорила, что заставила его быть внимательнее.

— Слушаю вас.

Без лишних слов Урсула напомнила мужу о тайном месте, где сад упирался в стену замка. Однажды они говорили о спуске, но Дагдар отверг возможность использовать этот путь. Теперь она предложила своими глазами убедиться, что берег там не так уж крут и позволит бежать, минуя мост.

Вместе они углубились в дальнюю часть сада. Дорожек здесь не было. Из-за дождей землю размыло, вода стояла между яблонями. Лужи разлились широко, иногда поднимались выше щиколотки. В какой-то момент Ула поняла, что её короткие сапожки не приспособлены для глубокой воды. Как же обидно! Но и мокрые ноги не остановят её.

Чуть дальше снова виднелись островки грязи, где всё же можно было пройти. Дагдар шагнул в воду. В сапогах ему и высокая вода не была препятствием, а Ула топталась на месте, выискивая тропу. Он быстро сообразил, в чём дело, вернулся.

— Держитесь.

Урсула ойкнула и оказалась в руках мужа. Вначале неловко обхватила за шею, боясь выскользнуть в воду, но почувствовала, что держат её надёжно. Скоггард зашагал дальше. Его дыхание стало тяжелее, ступни глубже уходили в вязкое дно. Не так давно он уже нёс её на руках, но Ула этого совсем не помнила, ведь она пришла в себя уже в комнате. Поглядывая на плотно сомкнутые губы, чей рисунок вблизи показался Уле ещё притягательнее, она на время растеряла все мысли о побеге, спуске с обрыва и Личвардах. Какая разница, куда они идут, если можно чувствовать Дагдара рядом. Пальцы касались горячей кожи мужа, ощущали напряжение каждого мускула. Лесные ароматы вскружили голову, когда Дагдар прижал её к груди. Она слышала биение сердца мужа. Сильные частые удары — и собственное сердце отзывалось в унисон. И так хорошо стало Урсуле, что и дождь она не замечала, и время для неё застыло в одной точке, там, где они были случайно соединены дождём и бесконечным разливом воды в саду.

Она с трудом устояла на ватных ногах, когда Дагдар бережно опустил её на землю, уцепилась за камзол мужа, сапожки поехали по жиже.

— Скользко, — пискнула Ула, голос изменил ей.

Он промолчал, удержал, помогая сохранить равновесие. Строгое лицо даже не дрогнуло, а Ула разозлилась на себя за внезапный трепет перед лордом.

«Растеклась, что эта жижа, дурёха. Не до тебя ему. Скоггард не чувствует ничего такого и не думает о тебе. Главное — дело». Холодная мысль освежила и помогла собраться.

— Здесь. — Ула прижалась к стене, показывая, куда следует смотреть.

Она с замирающим сердцем следила, как муж, подобно ей в своё время, прошёл вдоль каменной кладки, тщательно выверяя каждый шаг по глинистой поверхности, скользкой от дождя. Несколько минут Дагдар изучал берег и воду внизу.

— Плыть против течения. — Вернувшись, он продолжал размышлять вслух. — Без лодки.

— Я хорошо плаваю.

— Забудьте.

Короткое сухое слово осадило Улу.

— Эилис прав. — Она сердито смотрела в сторону. — Вы упрямее осла.

— Вы не пойдёте со мной, — спокойно повторил Дагдар. — И для меня эта дорога не подходит.

— Высоты боитесь или водички? — Теряя терпение, Ула начала язвить, бросила на мужа презрительный взгляд. — Карвелл не испугался!

Дагдар молча развернулся и стал уходить. Прямая упрямая спина. Русые волосы скрыты накидкой, по которой стекала вода, но Ула продолжала видеть выбившуюся прядь на затылке.

— О Пастырь!

Схватившись за голову, Урсула кинулась следом, не разбирая дороги, забежала в самую глубокую лужу. Руки мужа подхватили, не дали зачерпнуть воды через край сапожек. Лицо Улы горело от стыда, внутри ныло раной.

— Простите, вы не можете ничего сделать в полнолуние. Я напрасно накинулась с обвинениями.

От растерянности она уткнулась лицом в грудь лорда, глаза боялась поднять. Почувствовала, как он вздрогнул, но донёс её до островка земли ближе к беседке, поставил, сам облокотился на ближайшую яблоню.

— Кодвиг совсем забылся, похоже. — Скоггард зло цедил слова сквозь зубы.

Она видела, как Дагдар побледнел, глаза горели яростью. Ула поспешила защитить доброе имя Эилиса:

— Лекарь не раскрывал ваших тайн. В прошлое полнолуние я видела в окно, как вы бродили по саду. Слепой и неосознанный, вы точно спали. А затем Фин со стражей увели вас.

Рука Дагдара, лежащая на тёмном стволе дерева, сжалась в кулак, он глубоко втянул воздух, пронизанный каплями дождя, а Ула сочувственно накрыла ладонью побелевшие костяшки пальцев. Он не убрал руки. Она смотрела на него. Казалось, что вода, попадая на лицо Дагдара, впитывается в кожу, оставляя чуть видимое сияние свежести и жизни. Ула решила, что ей почудилось, но ответ нашёлся сам собой.

«Эрргл… Он не отдал кровь в ритуале, но должна же как-то проявляться его сущность. Я толком не узнала Скоггарда, а в итоге их двое. Не слишком ли много для одной юной леди?»

Отчего-то Улу не пугало, что в её муже сосуществует две души, напротив, было интересно наблюдать за проявлениями того или другого. Они переплелись настолько тесно, что различить или разделить Дагдара и древнего вождя лесного народа оказалось непростой задачей.

— Хотите, сыграю вам? — Он склонил голову к её лицу, оказавшись ближе, заглядывая в глаза.

Кто из них? Дагдар или эрргл?

— Да.

Ула слегка сжала пальцы, лежащие на кулаке мужа, таким необычным рукопожатием поддерживая Скоггарда.

Ей хотелось, чтобы он знал, что она с ним и не оставит наедине с бедой. В тишине, где слышался лишь шорох дождя и мокрой листвы, они дошли до беседки, спрятались внутри. Флейта нашлась на скамье. Дагдар встал, расправил плечи. Тонкие пальцы прошлись по инструменту. Ула присела на скамью и зачарованно наблюдала за его действиями, напоминавшими подготовку к обряду.

Мелодия полилась чистой водой, сплетая невидимые узоры вокруг Урсулы. Нота за нотой, история, творимая флейтой, проникала в самое сердце. Она больше не чувствовала собственного тела, а состояла из маленьких искорок, которые сливались в единый поток, поднимающий над землёй.

— Дар, Дар, Дар… — звенела листва, птичьими голосами пели дождевые капли, отзывалось в биении пульса.

Ула была маленьким упругим семенем, лежащим в темноте земли. Чудесные звуки гладили её, бережно укрывали от зла. Она раскрывалась, выпуская на волю хрупкий зелёный росток, наполненной силой жизни. Росток пробивал себе путь к свету, подчиняясь мелодии флейты и силе её нежности. Нечто ширилось, растекалось внутри Урсулы, одновременно создавая жар и трепет. Невыносимо желанно. Мучительно прекрасно.

Она прорастала, становясь тугим бутоном. Сила скручивалась в спираль внутри Улы и расходилась по телу снова и снова. Пальцы Дагдара касались флейты, извлекая волшебные звуки, а Уле казалось, что прикосновения предназначены ей одной. Музыка вилась и струилась по телу, раскрывая лепестки цветка, где в центре была восхищённая Ула. Её губы приоткрылись будто для поцелуя, щёки порозовели. Она видела себя со стороны, сидящей на скамье в беседке, с запрокинутой головой, распахнутую настежь и стремящуюся к лесному эррглу, который создавал магию.

— Хватит на сегодня.

Мелодия оборвалась внезапно для ждущей неизвестно чего Урсулы.

Очнувшись, Ула обнаружила, что дождь закончился, а сквозь серую пелену пробралось робкое солнце. Стало светлее. Взгляд ясных глаз Дагдара — или эрргла древнего народа — с внимательной строгостью остановился на Урсуле. Кажется, что-то удивило его. Он недоверчиво всматривался в жену, хмурил широкие брови, с силой сжимая в руках флейту. Какая-то неясная неловкость повисла между ними.

— Мне пора. — Он с излишней поспешностью кивнул. — Не станем привлекать внимания. Я уйду, а вы позже. Из комнаты не выходите, скажитесь уставшей после поездки. Я пришлю верного человека с ужином.