Ведьмы

Болотная невеста

Однажды я ездила в фольклорную экспедицию. Было это во времена учебы на филологическом факультете. Нас, группу студентов из четырех человек во главе с научным руководителем, отправили собирать сказки и предания стариков в маленькую деревушку Полой К*ой области.

Я нетерпеливо ждала дня отъезда, полагая, что для нас, городских студентов, поездка станет необычным, интересным и захватывающим приключением! Но я даже представить не могла, чем все это может обернуться. А если бы знала заранее, то ни за что бы не поехала… Ни за что.

Началось все с того, что автобус из райцентра до деревни сломался, не доехав до места добрые двадцать километров по грунтовке. Водитель предложил остаться с ним ждать помощь и, подмигнув, достал из внутреннего кармана литровую бутыль, наполненную жидкостью мутно-белого цвета.

Жидкость никого из нас не прельстила, да и не могли мы полдня просидеть в ожидании не понятно какой помощи, поэтому единогласно решили добираться до деревни пешком. Водитель показал нам, как сократить путь вдвое.

– Так все местные делают. Свернете на первой развилке направо и топайте, топайте прямо по тропе через лес – до тех пор, пока не покажутся дома. Проще простого! Только влево не ходите, там болота. Блудиться негде. Часа за три доберетесь, – уверил нас водитель, нарисовал нам от руки подобие карты, и мы подхватили свои рюкзаки и отправились в путь.

Погода была хорошая, настроение у всех – бодрое, и первую половину пути мы смеялись, рассказывали друг другу забавные случаи из студенческой жизни и пели песни.

Нас было пятеро: я, моя одногруппница Алена, городская фифа, которая даже в глухую деревню взяла с собой туфли на каблуке, Денис и Лиза, которые встречались с первого курса и недавно поженились и наш руководитель Владимир Николаевич- скромный, молчаливый, инфантильный мужчина.

Природа тех мест завораживала красотой и живописностью. Свернув на указанную водителем тропинку, мы любовались густым хвойным лесом и встречающимися нам на пути маленькими лесными речками и озерами. Сказка, да и только!

Постепенно все же наш первоначальный туристический пыл стал угасать. Как истинные горожане, мы устали идти с тяжелыми рюкзаками, и никому уже не хотелось ни смотреть по сторонам, ни разговаривать. Солнце все ниже и ниже опускалось к лесу, и вот уже первые сумерки поползли от деревьев к нашей тропе. А мы все шли и шли, и, казалось, тропе не будет конца.

Постепенно широкая тропа сузилась до едва заметной тропки, виляющей между деревьями.

– Мы что, заблудились? Эээ, я к такому не готовилась! – выразила свое недовольство Алена.

Честно говоря, я тоже надеялась на то, что у нас будет крыша над головой и хоть какие-то удобства с первого дня экспедиции. Но я промолчала. Сейчас мне было не до разговоров, единственное, чего хотелось – присесть и отдохнуть, что я и сделала: скинула рюкзак на землю и присела рядом с ним. Следом за мной остальные девочки сделали то же самое.

Владимир Николаевич снова с усердием стал изучать карту, которую нарисовал от руки водитель автобуса, перед тем, как мы отправились в путь. А Денис решил немного осмотреться и скрылся за деревьями.

– Не уходи далеко, Дэн! – крикнула ему в след Лиза.

Я положила голову на рюкзак и закрыла глаза. Хотелось снова открыть их и оказаться в своей комнате. Не привыкла я к такому близкому контакту с природой. У нас и дачи-то никогда в жизни не было, и в поход с родителями я ходила всего раз. Одним словом, я являлась истинной представительницей каменных джунглей – ленивой и неприспособленной к жизни на природе.

– Как же мы так заблудились, ребята? – с недоумением произнес Владимир Николаевич, не ожидая ответа на свой вопрос, – свернули мы там, где нужно. По идее, должны уже давно быть на месте…

– Значит, не на том месте свернули. Надо возвращаться, что тут непонятного, – резко ответила ему Алена.

– Да, надо возвращаться, Владимир Николаевич, дальше дороги нет, – сказал вернувшийся с "разведки" Денис. Там дальше сплошная топь начинается. А кругом одни болота. Как мы сюда зашли – не понятно. Я оступился и упал в эту чертову жижу!

Денис был весь в грязи и болотной тине, он подошел к Лизе и попросил ее поискать бинты. И только тут мы все заметили большую рану на его лодыжке. Лиза ахнула и стала судорожно раскрывать свой рюкзак.

– Где ты так поранился? – спросила я, подсев к Денису и осматривая его ногу.

Рана была довольно глубокая, в городе я бы не раздумывая повезла его в больницу, но до города сейчас было, как до Луны. Я стала стаскивать с парня сырые кроссовки, от которых несло болотной тиной.

Денис был бледный, но сохранял спокойствие и даже оптимизм.

– Там у болота какие-то коряги, как частокол стоят. И на них черепа животных висят.

– Ты нарочно сейчас хочешь напугать нас до смерти? – взвизгнула Алена, – нашел время, придурок!

– Сходи сама посмотри! – огрызнулся Денис, а потом продолжил, обращаясь уже ко мне, – И вот я на такой деревянный кол и напоролся.

Алена между тем подошла к нам с бутылочкой перекиси водорода и полила Денису на рану. Перекись зашипела, Денис сморщился. Лиза, не найдя бинт, разорвала свою сменную футболку, чтобы было чем перевязать рану.

Пока мы хлопотали над Денисом, в лесу стало совсем темно. В темноте деревья бросали причудливые тени, а чаща наполнилась странными, пугающими звуками и шорохами. Как будто после захода солнца ожила вся лесная нечисть. Поймав себя на такой глупой мысли, я стукнула ладонью по лбу. Какая нечисть? На дворе 21 век!

Владимир Николаевич собрал сухих дров и развел костер. У огня было тепло и не так тревожно.

– Это, конечно, все очень романтично, но что-то меня уже все порядком достало! – начала возмущаться Алена.

– Ты свои туфли сними и, поверь, станет легче, – посоветовала я, – у нас пока нет выбора, не нагнетай атмосферу! Вот завтра доберемся до деревни и все будет хорошо. А если не будет – сможешь сесть на автобус и уехать в райцентр, а оттуда – обратно в город.

Алена сердито взглянула на меня и обиженно отвернулась.

– Девочки, похоже у Дениса температура! – взволнованно прервала наш диалог Лиза.

Мы с Аленой соскочили со своих мест и подошли к Денису. Он лежал, положив голову Лизе на колени, и мне не понравился его вид. Кожа у парня побледнела, а на щеках алели два красных пятна. Я потрогала его лоб, он и вправду был горячий.

– Девчонки, не беспокойтесь. Сейчас перекушу, отосплюсь, и завтра буду, как новенький. Лиз, ну что ты суетишься? Давай лучше иди выкладывай из рюкзака наши бутерброды.

Мы выложили из рюкзаков все, что взяли с собой на перекус в дорогу – пара бутербродов, две пачки печенья и леденцы – и поделили эту провизию на всех. Владимир Николаевич был предусмотрительнее нас и добавил к нашим продуктам банку тушенки и булку черного хлеба. Ни котелка, ни кружек у нас, конечно же, не было. Сварить суп и согреть чай мы не могли, но у нас была вода в пластиковых бутылках, это уже хорошо.

Пока мы ужинали, меня не покидало странное ощущение. Мне казалось, что из-за кустов за нами кто-то наблюдает. Ощущение это было таким тяжелым, что кусок не лез в горло. А еще вокруг стоял этот затхлый, гнилой запах болота. Сейчас он просто душил меня своей зловонностью. Как я ни пыталась убедить себя в том, что это все плод моей разыгравшейся фантазии, жутковатое ощущение не проходило…

Спать на земле было неудобно и, к тому же, холодно. Укрыться было нечем, у нас ничего не было, кроме той одежды, которую мы взяли с собой на смену. К тому же нас одолевали полчища комаров и прочего гнуса. Хорошо, что у нас с собой был спрей, который хоть ненадолго их отпугивал.

Мы с Аленой прижались друг к другу как можно плотнее, немного поодаль устроились Лиза с Денисом, который за ужином, вопреки своему обещанию, так ничего и не поел. Владимир Николаевич спал один под высокой сосной, уверив нас, что ему ничуть не холодно.

– Ага, конечно, не холодно. Видела его блестящую фляжку? Готова поспорить, что там не вода, а что-нибудь покрепче! – захихикала Алена и толкнула меня в бок, как своего заговорщика, – конечно, с такой фляжкой проще согреться.

Я хмыкнула, как будто мне тоже смешно, но, на самом деле, я все еще судорожно вглядывалась в темноту леса, пытаясь высмотреть там то, что меня тревожило.

Алена уснула очень быстро, а я ворочалась и никак не могла устроиться на твердой земле. И внезапно мне снова показалось, что за деревьями кто-то есть. Что-то белое мелькнуло между ветвями. Силуэт… Я готова была поклясться, что только что за деревьями, в нескольких метрах от меня стоял человек…

– Эй! – окликнула я, смотря в темноту.

Но в ответ услышала только кваканье лягушки где-то неподалеку, да шелест крыльев испуганной птицы. И тут я услышала свое имя…

– Саш… Саша! – резко обернувшись, я увидела стоящую возле меня Лизу и вздохнула с облегчением.

– Напугала меня! Чего тебе? – недовольно ответила я.

– У Дениса жар. Я не знаю, что делать! Мне очень страшно, Саша! – я услышала, как Лиза всхлипывает в темноте.

Я выругалась, встала со своего нагретого места и побрела в ту сторону, где лежал Денис. У парня, действительно, был жар – он метался во сне, был весь в поту, а лицо его так сильно распухло, что я даже отшатнулась, когда рассмотрела его в темноте. Я попыталась разбудить его, но он не просыпался, только стонал в ответ.

– Саш, что с ним? Мне страшно, Саш, – плакала Лиза, – а если это что-то серьезное, если он умрет?

После этих слов девушка закрыла лицо руками и разрыдалась. Честно говоря, никогда до этого я не испытывала такого ужасного чувства собственной беспомощности и нечеловеческого страха. Мне хотелось закричать и забиться куда-нибудь, чтобы ничего не видеть, не слышать и не думать о том, что делать дальше.

Но я понимала, что Лизе было гораздо хуже, чем мне. Не хочу даже представлять, каково это – знать, что любимому человеку срочно нужна неотложная медицинская помощь, но понимать, что ничего не можешь сделать для него тут – посреди темного, недружелюбного леса, в окружении топей и болот, без связи с внешним миром. И остается только смотреть на его мучения…

Алена с Владимиром Николаевичем тоже проснулись и стали успокаивать бьющуюся в истерике Лизу. Я смочила носовой платок остатками своей воды и положила это подобие компресса Денису на лоб, парень глухо застонал. Дышать ему было трудно, в легких его что-то булькало. От него пахло болотом, как будто оно пропитало его насквозь. Все это было похоже на кошмарный сон!

Я достала из кармана телефон в надежде поймать сигнал, но это были пустые мечты. Связи в этих лесах не было, нас предупреждали об этом еще в райцентре. Я тогда сказала, что это очень даже романтично – путешествовать без связи. Наивная дура!

И тут между деревьями я снова что-то увидела. Это была… Девушка?

Длинное белое платье стелилось по земле и так же до земле свисали ее распущенные светлые волосы. Ее кожа была белой, словно мел, даже светилась белизной, а лицо… Лицо было как будто восковым, застывшим – оно не выражало ничего.

Но больше всего меня поразили ее глаза: страшные, выпученные, как у лягушки. Она смотрела в нашу сторону пустым взглядом неживого человека и не моргала. И снова запах… Запах болотной тины, ударивший мне в нос был просто нестерпим.

Мне стало так жутко и страшно, что я закричала во весь голос, словно увидела перед собой призрака. Но… Может быть, она и была призраком?

– Саша, что с вами? – Владимир Николаевич подбежал ко мне, приложил трясущуюся руку к моему лбу, – температуры нет, что с вами случилось, Саша?

Я махнула рукой в сторону девушки в белом платье, но увидела, что на том месте уже никого нет.

– Эм… Я не знаю… Мне, наверное, померещилось, что тут кто-то есть. Показалось, что на том самом месте стоит человек.

Алена спросоня посмотрела на меня, как на сумасшедшую и снова отвернулась. А Лиза перестала рыдать и медленно поднялась с земли.

– Так, все! – неожиданно громко сказал Владимир Николаевич, подошел к своему рюкзаку и стал с ожесточением запихивать в него вещи, – Уже скоро рассветет, нам нужно будет сразу же выдвигаться в путь. Собирайте свои вещи, девушки. Лиза, рюкзак Дениса давайте сюда.

Алена, недовольно ворча, поднялась с земли и стала поправлять волосы. Конечно, самое время было думать о прическе! Я начала было складывать в рюкзак кофты, которыми укрывалась, пытаясь согреться, и тут ко мне подошла Лиза и шепнула на ухо тихонько, чтобы никто не слышал:

– Денис тоже видел ее…

– Кого? – я посмотрела на Лизу, ее взгляд напоминал взгляд сумасшедшей.

– Девушку в белом платье. Там, на болотах, – Лиза махнула рукой в ту сторону, куда днем ходил на "разведку" Денис, – Это из-за нее он оступился и поранил ногу… Я ему не поверила, думала, он шутит.

Лиза снова заплакала.

– Как она выглядела? Что ей нужно было от него, ты знаешь? – спросила я, чувствуя, как страх снова наполняет всю меня изнутри, отчего тело начинает бить мелкая дрожь.

– Сказал, что вся белая, как покойница. Глаза выпученные и бесцветные… Как у жабы. Больше ничего не сказал, – Лиза всхлипнула, потом схватила меня руками за плечи, – Саш, думаешь, вы одну и ту же девушку видели? Думаешь, она убьет всех нас?

Я смотрела на Лизу и понимала, что еще немного и она просто не выдержит всего этого. Поэтому я попыталась улыбнуться, потрепала ее по плечу и ответила, как мне казалось, спокойным тоном:

– Ну что ты придумываешь, нет, конечно. Мне вообще непонятное что-то померещилось. Наверное, просто дерево ветром качнуло… Лиза, успокойся, нам всем просто нужно хорошенько выспаться. Иди собирай рюкзак, все будет хорошо.

***

С первыми лучами солнца мы двинулись в путь. В лесу еще стоял утренний туман, но тропинка была хорошо различима между деревьями. Шли очень медленно – по очереди двое из нас тащили плащ Владимира Николаевича, на который был уложен Денис. Он так и не пришел в себя, более того, с каждой минутой ему становилось все хуже и хуже. Дыхание перемешивалось с бульканьем в легких, отдавало болотной гнилью. Лицо его распухло до неузнаваемости и почернело.

Денис был тяжелый, а мы, как назло – все, как на подбор, худые и тщедушные. Поэтому, казалось, что мы идем уже полдня, а на самом деле прошли совсем немного. Еды у нас не осталось, воды – неполная бутылка на всех. Решено было оставить ее для Дениса, которого мы время от времени поили. По пути нам встретилась речушка, но пить из нее было страшно – вода в ней была мутно-белого цвета.

Постепенно нас все больше охватывало отчаяние, поэтому мы старались не смотреть друг на друга, чтобы не нагнетать всеобщую панику. Владимир Николаевич пытался подбодрить нас, повторяя каждые полчаса одну и ту же фразу:

– Недолго уже осталось, потерпите, девушки.

Но, чем дальше мы продвигались, тем сильнее у меня было ощущение, что мы уже здесь проходили.

Первой не выдержала Алена. Когда Владимир Николаевич снова решил повторить свою "скороговорку", она кинула рюкзак на землю и закричала на него:

– Да заткнитесь вы уже! Вы что, не видите, что мы идем по кругу? Смотрите, на этой ветке висит кусок салфетки. Я его полтора часа назад повесила, когда мы тут шли. И вот он перед нами снова! – Алена схватила салфетку, нанизанную на куст и ткнула ей в лицо преподавателю.

Все опустили головы, никто не хотел признавать, что мы снова потерпели поражение и сейчас совершенно не понятно, куда идти дальше…

– Чего вы молчите? Чего вы все молчите? – кричала Алена, – Мы все застряли в лесу, без связи, без еды и воды. Один из нас при смерти, мы полдня ходим по лесу кругами. А вы сидите тут все и молчите, как будто вам не страшно! Как будто вам не страшно умереть тут…

– Что вы хотите услышать от меня, Алена? – голос у Владимира Николаевича дрожал, от этого мне стало очень грустно, – Хотите услышать, что мне, как и вам, очень страшно? Да, мне страшно.

– Я хочу услышать, зачем вы нас сюда притащили! Мы же реально подохнем все в этом лесу!

Алена упала на колени и завыла. Я тоже села на землю, чувствуя, что выжата, как лимон. Владимир Николаевич достал из кармана свою фляжку и хлебнул из нее несколько больших глотков. Потом тяжело опустился на землю и обхватил голову руками.

Не знаю, сколько мы так просидели, очнулась я от того, что кто-то тронул меня за плечо. Вздрогнув всем телом, я открыла глаза – передо мной стояла бледная, растрепанная Алена и показывала рукой в сторону Лизы и Дениса.

Лиза сидела на земле, монотонно раскачивалась взад и вперед и тихонько пела. Голова Дениса лежала на ее коленях. Я подошла поближе и похолодела от страха – глаза у Дениса были широко раскрыты и безжизненный взгляд его был устремлен в небо. Я потрогала руку – пульс не прощупывался…

– Это его любимая песня, – тихо сказала мне Лиза, улыбнулась и снова запела.

После этих ее слов на меня накатила такая волна отчаяния, что я не смогла с ней справиться. Я, как ненормальная, соскочила с места и начала бегать между деревьями, вопя изо всех сил:

– Помогите! Помогите нам! Помогите!

Я знала, что на мой зов никто не откликнется, но кричала до тех пор, пока не посадила голос. Я не хотела осознавать, что мы все умрем в этом лесу: медленно и мучительно.

Потом я упала на колени и уткнулась лицом в землю. И тут на тропинке послышались чьи-то шаркающие шаги. Я подняла голову и обомлела от ужаса…

***

Прямо передо мной на тропинке стояла дряхлая старуха. Она выглядела так, как будто только что вылезла из болота. Одеяние ее было вымазано в болотной тине, ноги были босые и перепачканные грязью, на голове вместо волос рос непонятный колтун, а лицо сплошь было покрыто бородавками. Старуха прошаркала ногами прямо ко мне, обдав меня уже знакомым запахом тины и проскрипела низким голосом:

– Чего орёшь девка ? Заблудилась что ли?

Зубы старухи были кривые и черные, а улыбка похожа на оскал. Преодолев отвращение, я поднялась с земли и ответила:

– Второй день мы не можем выйти в деревню Полой, бабушка. Если вы местная, покажите, пожалуйста, в какую сторону идти.

– Местная, местная, только рожа треснула… – пробубнила старуха.

Потом она осмотрела моих спутников, сидящих на земле и молча наблюдающих за происходящим, и подошла к Денису.

– А этот чего?

– Он умер… – ответила я, не обращая внимания на Лизу, которая по-прежнему пела свою песню и укачивала Дениса на коленях.

– Брешешь! – сверкнула глазами в мою сторону старуха, – болото еще никого не губило без моего ведома.

Я подумала, что передо мной какая-то деревенская сумасшедшая, живущая посреди леса, и что помощи нам от нее не дождаться. Но потом старуха наклонила свое мерзкое лицо к Денису и прошептала ему что-то на ухо. Выпрямившись, она достала из кармана фартука что-то похожее на самокрутку, подкурила ее, сделала затяжку, а дым выдохнула Денису в лицо. И тут произошло нечто совсем не укладывающееся в моей голове… Денис закашлялся.

Он кашлял долго, пока из его легких не вышла вся мутно-зеленая зловонная слизь.

– Ну вот. Травушки-то болотные от любой хвори помогают, никогда не подводят, – довольно проскрипела старуха, обращаясь к самой себе.

От шока мы не смели пошевелиться. Лиза сидела с просветленным лицом и смотрела на ожившего Дениса.

– Он что, правда живой? – спросила она, заглядывая в глаза старухе.

– Живехонький. Только вот слаб очень. Надо его подлечить, на ноги поставить. Ступайте за мной в мою избу, – и старуха поплелась вперед, а нам ничего не оставалось, как следовать за ней, снова таща за собой Дениса неизвестно куда…

***

Изба была больше похожа на землянку, вырытую в отвесном холме. Внутри было темно и жутко. Все здесь было насквозь пропитано зловонным болотным запахом. Мы положили Дениса на подобие кровати, застеленной каким-то вонючим тряпьем. Лицо его постепенно приобретало обычный вид, но в себя он так и не пришел.

Со всех сторон избушку окружало болото. Чтобы добраться до нее, нам пришлось снять обувь и закатать штаны, но все равно мы вымазались в грязи. Место было мрачным, наводящим смертную тоску. Как можно было здесь жить – оставалось для меня загадкой.

Старуха разрешила нам остаться у нее на ночь, а завтра с утра мы собирались отправиться за помощью в Полой. Чтобы вытащить отсюда Дениса, нам нужны были мужчины.

Лиза хотела остаться вместе с Денисом, но старуха не разрешила:

– Еще чего! Парня я и без тебя вылечу. Нашлась помощница – одна сырость от тебя, ты же только ревешь сидишь!

Ночью мне снова не спалось. На земляном полу было не теплее, чем на улице. Поэтому я тихонько встала и вышла на улицу подышать воздухом. Хотя, это был не воздух, а скорее, болотный смрад.

Со всех сторон к избушке тянулся туман, висел в воздухе рваными лохмотьями. Я присела на земляную кочку и обняла колени руками. Я все бы сейчас отдала за то, чтобы оказаться дома, в своей теплой постели и забыть об этой поездке, как о страшном сне…

И тут я услышала странные хлюпающие звуки со стороны болота. Как будто некто или нечто бежит в мою сторону. Сердце бешено забилось в груди, я пригнулась к земле и ползком отползла за земляной выступ, притаилась там, едва дыша. По болоту бежала та самая длинноволосая девушка в белом платье. Она то смеялась над чем-то, то поднимала лицо к ночному небу и издавала гортанные звуки, похожие на крики болотных птиц.

Девушка перешла на шаг, который больше напоминал танец. Странный танец неведомого существа, живущего на болотах… Зрелище было настолько завораживающее, что я смотрела и не могла оторваться, а сердце мое готово было выскочить из груди.

Она была прекрасна и уродлива одновременно – эта дочь болот. Разве может такое быть? Может…

Внезапно девушка остановилась напротив избушки, дверь землянки сразу же скрипнула и оттуда показалась старуха. Девушка подбежала к ней, упала на колени в болотную жижу и принялась целовать старухины ноги. Старуха потрепала ее по голове, как послушного щенка и зашептала:

– Ну-ну, хватит. Здесь он, здесь… – старуха легонько оттолкнула девушку ногой, – А теперь, Аниська, брысь отсюдова! Сказала же тебе – завтра. Завтра будет тебе жених…

***

Я проснулась в темной избе от того, что Алена трясет меня за плечо. Оказывается, все уже собрались и готовы отправиться в путь. Лиза поцеловала Дениса на прощание, и мы тронулись.

Старуха быстро вывела нас из леса, оказалось, что мы были совсем рядом с деревней. Как такое вообще возможно?

Я шла между покосившихся деревянных домиков и думала о том, что видела и слышала ночью. Сон это был или явь? Я не знала, так как совершенно не помнила, как добралась потом до избушки и легла спать. Может быть, я и не выходила никуда вовсе?…

В деревне мы сразу же отправились на поиски медика и мужчин, которые помогли бы нам вынести Дениса с болота. Медпункта здесь не оказалось. Я даже не удивилась этому.

В первом жилом доме мужчин не было. Обросший и неопрятный мужчина из второго дома сразу же грубо отказал нам в помощи. Вид у него был не то испуганный, не то шокированный. Как будто мы просили его совершить что-то непристойное.

К нашему удивлению и разочарованию, в последующих домах реакция мужчин на нашу просьбу о помощи была точно такой же. С некоторых дворов нас прогоняли, как прокаженных, несмотря на то, что мы предлагали каждому заплатить деньги за оказанную помощь.

В конце концов, нам осталось зайти в последний маленький домик с покосившимся от времени забором. Отворив тяжелую скрипучую дверь, из дома вышла древняя старушка. К тому времени я уже так устала, что без приглашения села на завалинку, прислонилась к теплым, нагретым солнцем, бревнам и закрыла глаза.

– На что вам мужики-то нужны? – спросила старушка, когда, наконец, расслышала, кого мы ищем.

Алена, которая все еще держалась довольно бодро, стала выкрикивать старушке прямо в ухо наши злосчастные приключения в лесу. По мере ее рассказа лицо старушки становилось все серьезнее. Дослушав, она сказала:

– Не дождаться вам здеся помощи.Не отправится с вами никто из местных мужиков на болота. Ни за какие деньги.

– Но почему? – я безнадежно опустилась с завалинки на землю и обхватила голову руками, – боятся бабки этой сумасшедшей что ли?

– Бабки! Не знаешь, дак помалкивай, молодуха! – огрызнулась старушка, – на болотах тех живет нечисть лесная. Кличем мы ее Кикиморой. Женщин и стариков Кикимора не трогает, разве что иногда, из вредности, может бородавками обсыпать. А вот на мужиков она охотится. Стоит путнику или местному непутевому в тех местах заплутать, все – поминай, как звали.

Мы смотрели на старушку во все глаза. И, наверное, каждый из нас думал, что делать: посмеяться или задрожать от страха…

– Как же нам Дениса оттуда вытащить? – снова заревела Лиза.

– Никак, девка. Вы туда даже дороги обратной не найдете – запутает вас Кикимора. А разозлите ее – изведет вас, погубит из вредности в болоте. Болота знаете у нее какие топкие!

– Почему же, бабушка, Кикимора эта охотится только на молодых мужчин? – подал голос Владимир Николаевич, то ли радуясь тому, что ему не грозит опасность, то ли расстраиваясь от этого.

– Так женихов она все ищет для своей внучки. Нужно продолжать им род свой нечистый, засиделась уж внучка ее в "девках". Вот старуха и лютует. Местных на болотину не заманишь, а приезжих у нас днем с огнем не сыскать.

– А что потом с мужчинами этими случается? – прокричала я старушке в ухо, не обращая внимания на слезы и испуганные глаза Лизы.

– Если не подойдет мужик в женихи, то быть ему утопленным в болоте, – старушка горестно вздохнула, – а если понравится он внучке, то отпустит потом она его.

Я вздохнула с облегчением, значит, у Дениса еще был шанс выйти с болота живым. Но тут старушка продолжила, понизив голос:

– Отпустить-то она отпускает, да только они, женихи еёные, странные оттуда возвращаются. Будто в голове у них кисель… Жил тут у нас один дурачок – Ивашкой звали. Помер лет 10 назад. Дак вот люди говорили, что в молодости он нормальный был, а потом полюбил девушку, встречался с ней тайком в лесу, а она Кикиморой оказалась. Ну и все, однажды из леса вот таким дурачком и вышел…

– Какие-то сказки вы, бабушка, рассказываете! – нервно захихикала Алена.

– Сказки!… Сказки мы добрые сказываем, а тут – сплошная чертовщина, а не сказка!

Мне тоже не хотелось верить в россказни древней бабули, но, когда мы вчетвером пошли обратно к лесу, чтобы забрать Дениса с болот своими силами, мы не нашли пути назад. Никто из нас даже приблизительно не помнил, в каком месте вывела нас из леса болотная старуха. Мы не нашли никаких следов, никаких тропок…

– Вот и собрали мы местные сказки и преданья. На всю жизнь хватит… – безнадежно вздохнул Владимир Николаевич, достал из кармана свою фляжку и сделал большой глоток, уже не стесняясь нас.

Измученные и голодные, мы еле-еле доплелись до домика на окраине деревни и снова постучались. Старушка, посочувствовав и поохав, пустила нас на ночлег и даже накормила нас вареным картофелем, который мы жадно поглощали, словно это была пища богов. Однозначно, это был самый вкусный ужин в моей жизни…

***

К сожалению, никому из нас не дано знать, на что мы идем, отправляясь в очередное путешествие… Могли ли мы, четверо молодых студентов, заранее догадываться о том, что в нашей безобидной фольклорной экспедиции что-то пойдет не так и она закончится трагедией? Увы, нет…

Утром мы приняли решение садиться на автобус до райцентра, где есть хотя бы какая-то цивилизация: сотовая связь и полицейский участок.

Под моросящим дождем мы ждали автобус, который должен был приехать на остановку к полудню. Над лесом клубился туман, и где-то там, среди топких болот и густого смрада, остался Денис. Жив ли он еще?

Наши бледные, осунувшиеся лица не выражали уже никаких эмоций, кроме усталости. Мы не смотрели друг на друга и не разговаривали. У каждого на душе было тяжелое и неприятное ощущение, что одного из нас мы бросаем здесь, посреди леса. Это было предательством. Но без помощи, без еды и без воды мы ничего не могли сделать.

В автобусе меня нестерпимо стало клонить в сон, и я уснула под убаюкивающие рыдания Лизы, которая сидела рядом со мной…

***

Дениса нашли через неделю. На поиски была отправлена целая военная часть, расположенная неподалеку, а также около полусотни добровольцев из числа его родных и друзей. Родители Дениса и Лиза места себе не находили от волнения, но не оставляли надежды найти его живым.

Денис и вправду был жив. Его нашли в лесу, недалеко от болот, – грязного, обросшего, голодного. Взгляд его был дикий, он не узнал при встрече ни Лизу, ни родителей. Врачи объяснили, что разум его помутился от пережитого стресса и долгого нахождения в природной среде, и что при правильном лечении, он должен быстро прийти в себя.

Когда мы решили рассказать следователям про лесные топи и их хозяйку Кикимору, реакция специалистов была настолько неоднозначной, что всех нас отправили на психиатрическую экспертизу. Поэтому никто о Кикиморе болотной больше не заикался.

Но странным и загадочным было то, что во время поисков пропало несколько солдат. Их разыскать так и не удалось. Военные командиры выдвинули версию побега, а я, читая новости, была уверена, что то "проделки" Кикиморы…

Владимир Николаевич сразу же по приезду уволился из института. Позже я узнала, что он стал работать дворником, спился, и у него поехала "крыша".

Лиза долгие годы верила в то, что Денис поправится, ездила по бабкам, колдуньям, знахаркам, но никто ей не мог помочь. Пару лет назад она приняла постриг и ушла в монастырь.

С Аленой мы близко сдружились после той поездки. До сих пор дружим семьями и всегда придем друг другу на помощь в случае чего. О поездке той стараемся не вспоминать.

Надо сказать, что три года спустя после поездки, мы с Аленой решили навестить Дениса в больнице, парень так и не пришел в себя, как обещали врачи. Глядя на него, я вспомнила слова деревенской старушки – "кисель в голове", это было очень точное сравнение. Денис смотрел на нас пустыми, выпученными глазами и не понимал, кто он, и кто мы. И мне показалось, что от него до сих пор пахнет болотной тиной.

Я тогда точно убедилась, что можно в это верить, можно не верить, но все это существует на самом деле – и лесная нечисть, и ее сверхъестественные темные силы. Потому что Денис все-таки стал женихом Кикиморы, и останется им навечно…

В современном мире, под защитой плотно настроенных городских бетонных коробок и новомодных достижений цивилизации, мы ощущаем себя всесильными. И смеемся над подобными "сказочками". Но стоит только нам попасть в незнакомы природный мир со своими законами и со своими хозяевами, как мы спускаемся с небес и понимаем, насколько мы слабы и трусливы.

Всегда нужно помнить о том, что любая "сказочка" имеет, хоть и старинную, но совершенно реальную основу…