Ведьмам тут не место!

Глава 32. Ночные разговоры

Брейдон стоял, прислонившись плечом к стене общежития. Поддерживал его. Ведь без него общежитие бы точно развалилось. На лице цвела наглая ухмылка. Тем не менее, это был именно Брейдон, а не его дракон.

— Что? — спросила мрачно. — Нравится меня пугать? У тебя, кажется, это входит в привычку. Давно здесь стоишь?

— Давненько, — кивнул он. — Таня, вот скажи мне… Когда я учуял твой запах в оранжерее вместе с запахом этого мальца, я чего только не подумал, но мне даже в самых страшных снах не могло присниться то, чем вы тут занимались на самом деле. Объясни, почему нельзя было проще всё сделать? Прийти днём, договориться с Флоксом, подарить цветы открыто? Зачем надо было с этим второкурсником проворачивать ваши делишки именно ночью?

— Ревнуешь? — спросила, наклонив голову набок.

— Пфф, не думай обо мне уж так плохо. Если я буду тебя ревновать к каждому твоему другу, у меня никаких нервов не хватит. Одно дело, твой эльф — у вас там были "официальные" отношения, — он показал кавычки в воздухе. — Жаль только, что слово официальные для Татьяны Грейс пустой звук, — тут уж я фыркнула. — А ты мне не ответила, зачем ночью, как воры?

— А я знаю? — пожала плечами. — Так интересней, — я хитро прищурилась: — То есть, к Томми ревновать не будешь?

Брейдон только глаза закатил.

— Я не настолько в себе не уверен, адептка Грейс, — в его голосе появились мурлыкающие, обволакивающие нотки. Он в одно слитное движение оттолкнулся от стены и оказался буквально в полуметре от меня. Завис прямо надо мной и втянул носом воздух.

— Тебе бы хотелось, чтобы я ревновал? Знаешь, что сложно? Сложно чувствовать запах твоей крови и не иметь возможности вышвырнуть этого пацана ко всём чертям, чтобы немедленно утащить тебя к себе и запереть на десять замков. Вот это — то ещё испытание.

— Почему же ты так не сделал? — я сама сделала этот шаг, разделяющий нас. И теперь стояла вплотную к монолитному телу мужчины, от которого даже через рубашку шёл жар и, запрокинув голову, разглядывала его лицо.

Бордовые брови, аристократический нос, алые волосы, сверкающий в темноте взгляд. Но, не смотря на все странности, его лицо привлекало меня. Оно было такое красивое, необычное, но уже такое родное! Когда я успела так к нему привязаться? Вот небольшая складочка между бровей — это потому, что он постоянно хмурится, когда занимается делами Академии. Вот волевой упрямый подбородок, который каждый раз упрямо выдвигается вперёд, когда у ректора не получается с первого раза какой-нибудь очередной эксперимент. Вот острые, хищные скулы, по которым хочется провести рукой, вызывая улыбку на породистом лице. Его лицо всегда открыто для меня, оно не кажется далёким и недосягаемым, а в его глазах я вижу отражение своих чувств. И даже больше того.

— Ты же мог зарычать, выкинуть Томми в портал, обернуться страшным красным драконом и утащить меня в темный-темный лес.

— Страшным красным драконом, говоришь? — его бордовая бровь выгнулась под углом девяносто градусов. — Таня, не играй сейчас со мной, а то утащу в тёмный-тёмный лес, а ты потом орать на меня будешь.

Я непроизвольно заулыбалась.

— Да ну тебя! Такой момент испортил! — не успела договорить, как мужчина резко наклонился и невесомо поцеловал меня в губы. — А-а-а… Чего это я… Я хотела сказать…

Брейдон повторил свой манёвр, и я опять сбилась.

— Я хотела спросить…

Меня рывком прижали к себе и зацеловали за полусмерти. Я вцепилась в рубашку мужчины и ошалело хлопала глазами.

— Вот теперь говори, — он, не выпуская меня из объятий, зарылся носом мне в волосы и чего-то там нанюхивал.

— Так почему ты этого не сделал?

— А тебе бы это понравилось? Вроде у тебя свои планы на вечер были. Вдобавок, день прошёл достаточно тоскливо, и мне тоже хотелось немного развлечься, а наблюдая за тобой, представление всегда обеспечено. Я, конечно, едва сдержался, когда этот горе-целитель тебя так долго лечил! — он недовольно выпустил небольшую струю дыма из носа. О, а это Никуся активировался! — Но в остальном, не думаю, что тебе понравится, если я заберу тебя к себе, запру в башне и запрещу показывать нос на улицу. Хотя, не скрою, желание такое у меня есть.

— Ещё чего! — возмутилась я, пытаясь высвободиться из медвежьих объятий. Куда там! Драконище даже не понял, по-моему, что я там трепыхаюсь, продолжая с независимым видом рассуждать сам с собой.

— Но я же понимаю, что закрыть мою Татьяну невозможно. Иначе она вылезет в окно этой башни, распугает стражу и сбежит.

— Вот именно, — поддакнула я, продолжая возиться в кольце тёплых рук.

— Вдобавок, я же обещал, что ты сможешь нормально учиться, быть студенткой, познавать вкус молодости. Но имей ввиду, Грейс, моё терпение не безгранично. Вот так посмотрю на тебя, посмотрю и не дождусь твоего выпуска, заберу к себе, и будешь ты не сумасшедшей адепткой, а примерной женой дракона.

Я рассмеялась.

— Ты хоть сам-то в это веришь?

— Во что именно? В то, что будешь примерной? Или в то, что будешь женой? Если последнее, то я даже не сомневаюсь.

Я спрятала пылающее юным румянцем лицо на широкой груди. Уткнулась носом в небольшую пуговицу и смущённо её поковыряла.

— Всё. Засмущал. Ладно, Ромео, что делать будешь? Отпустишь меня спать?

— А надо? — он наклонил лицо и посмотрел на меня сверху вниз. — Ты хочешь спать?

— Есть другие идеи?

— Можем полетать. Вдобавок, я давно собирался тебе рассказать, что я придумал для твоей возможной профессии.

Я задумчиво покрутила пуговицу в руках. Спать, конечно, хотелось, но…

— Заинтриговал. Ладно, веди меня, Сусанин!

— Даже спрашивать не буду, — усмехнулся он.

— И не спрашивай, — усмехнулась в ответ.

Мужчина взял меня за талию и рывком подбросил в воздух, а приземлилась я уже на блестящую, переливающуюся шею ящера. Таким привычным движением погладила красные чешуйки на голове и скомандовала:

— Полетели, мой рыцарь! Или конь…

Дракон подо мной издал нечленораздельный звук. Подозреваю — смеялся. Мы взмыли в небо и устремились к облакам.

В этот раз Брей вёз меня очень далеко. Я уже успела немного задремать на его спине, благо холодно мне не было. Когда я открыла глаза, была уже глубокая ночь.

Дракон стоял на крыше большого особняка, увенчанного с разных сторон башнями. Чем-то это место напоминало академию, только она была белой, яркой, живой, а это место — наоборот — мрачным, тёмным и необитаемым.

Есть такое ощущение, когда заходишь в дом, где долго никто не жил, ты прямо чувствуешь запустение и заброшенность, даже если помещение содержится в идеальном порядке магией.

— Кто здесь жил? — спросила я, хотя внутренне уже знала ответ.

Брейдон помог мне спуститься на каменную поверхность одной из башен особняка, и только после этого пламя охватило его фигуру, и вместо дракона предо мной предстал мужчина.

— Я, — ответил он коротко. Потом подумал и кивнул на лестницу с другой стороны башни, ведущую внутрь замка: — Хочешь пройтись?

Я завороженно кивнула. Никогда не отличалась излишней сентиментальностью, но архитектуру я люблю, не зря же столько лет провела на стройках. А тут ещё намечается интересная история, подозреваю, что грустная, но не узнать я её не могу, тем более, когда мужчина сам захотел рассказать.

Мы начали спускаться по лестнице, держась за руки. В этом же состоянии мы обошли верхний этаж дворца. Здесь были, в основном, комнаты слуг и хозяйственные помещения, поэтому надолго мы задерживаться не стали, а прошли сразу на первый этаж в огромный холл.

— Это же! — я неприлично открыла рот. Обстановка была один в один, как в Академии! Только там всё было белое, а здесь — тёмно-серое. Изредка, темно-бордовое.

— Да, Академию я создавал по образу своего родного замка, — Брейдон кивнул. — Только добавил в нее то, чего мне здесь не хватало. Света, тепла и уюта.

— Где все обитатели замка? — я не могла этот вопрос не задать. И я знала, что раз Брей меня сюда привёл, значит, он готов говорить обо всём.

— Их уже нет в этом мире… Не волнуйся, — он грустно улыбнулся. — Здесь нет никакого криминала. Просто естественный уход из жизни.

— Ты меня сюда привёл, чтобы рассказать?

— Именно, — он кивнул. — Пойдём.

Мы начали обходить замок, Брейдон показывал мне все значимые для его детства места и попутно рассказывал.

— Может быть, ты когда-то слышала, что я — последний из рода огненных драконов? Нет? Ну так вот, это — правда. Драконы в нашей стране есть, но их немного. А всё потому, что у них рождается крайне мало детей.

— Почему?

— Дети у драконов появляются только от истинных пар. От тех, кто предназначен им. И от тех, кого одновременно выбирает и человек, и его дракон.

— И ты веришь в Это? — я нахмурилась. Он несколько раз говорил что-то подобное про меня. Что я — его истинная, и тра-ля-ля. И мне это не нравилось. — Не хочешь ли ты сказать, что живёшь себе, живёшь, вдруг встречаешь истинную пару и всё, любовь до гроба и так далее? А как же настоящие чувства? А как же выбор? Только инстинкты хищника? А если она храпит по ночам? А если у неё изо рта воняет? А если он сам ей не нравится?

— Погоди! — Брей положил руку мне на плечо и притянул к себе, продолжая неспешную прогулку по замку. Он, посмеиваясь, убрал светлый локон мне за ухо и прошептал в это самое ухо: — Если одна иномирянка так и продолжит меня перебивать, то ничего не узнаёт.

Я усмехнулась и показала движение, будто закрыла рот на замок. Он удивлённо проследил за этим движением, но посыл уловил, поэтому продолжил:

— Откуда у тебя такие странные представления? С чего ты взяла, что пара выбирается инстинктами?

Я пожала плечами. Из фэнтези, фильмов, книг и тому подобного, откуда же ещё…

— Истинные пары — это две личности, которые находят друг друга, влюбляются и настолько становятся гармоничны, что начинают представлять собой единое целое.

— Как две половинки? — встряла я.

— Две половинки чего? — поинтересовался он.

— Ну, например, яблока.

— Изволь, — Брейдон усмехнулся, усадил меня в первое попавшееся кресло на пути, сам встал напротив, приняв свой преподавательский вид, махнул появившейся из ниоткуда палочкой, и каждому из нас в руки упало по яблоку. Точнее — ему одно, а мне — два — побольше и поменьше. — Давай на примере. Смотри.

Он поднял своё яблоко и руками его разломил на две идеально ровные части.

Он раздвинул их, потом снова сложил в идеальное яблочко.

— Идеальные? — спросил он у меня преподавательским тоном.

Я кивнула.

— Это и ежу понятно.

— Ежууу… - он усмехнулся. — Тогда… Это, — он указал на одну из половинок: — она. А это, — на другую: — он. Допустим, ты права, и мы имеем дело с идеальными половинками, предназначенными судьбой. Теперь, представь, что они встретились не в пять лет или десять, а намного позже. За это время с каждым из них произошло много всего, — он взял одну из половинок и смачно несколько раз укусил её с разных сторон. Не прекращая жевать, продолжил: — Он получил блестящее образование, поехал на войну, одержал победу, вернулся, потом его семья разорилась, он был вынужден сам строить свою жизнь, — Брейдон ещё раз несколько раз укусил яблоко. А я сглотнула. Уж очень аппетитно хрустел. — А она, — тут уже вторую половинку яблока подсунули мне — типа, кусай, — жила в богатой семье, печали не знала, пару раз встречалась с разными охламонами и вела праздную жизнь.

Я пару раз укусила яблоко, и магистр философии Никс у меня его забрал, а потом соединил некогда идеальные половинки. Теперь ничто не напоминало о их идеальной подходящести. Они уже не прилегали друг к другу плотно, оставаясь двумя отдельными обгрызенными кусками.

— Предназначенные судьбой, как ты говоришь, но при этом, имеющие разную жизнь и сущность. Ну что, идеально? — спросил он у меня.

Я помотала головой. всё ещё не понимая, о чем он.

— А теперь давай свои яблоки, — огрызки полетели в урну, и я проводила их печальным взглядом.

Брейдон разломал оба яблока пополам, взял две разные половинки от двух разных яблок, а другие отдал мне.

— Это можешь съесть, оно больше не понадобится, — что я с удовольствием и начала делать. — Другая ситуация.

Он сложил две половинки от двух разных яблок друг с другом. Одна была красной и большой, вторая существенно поменьше и зелёной.

— Встречаются два разных существа, даже, допустим, из разных миров. Встретились, влюбились и начали вместе проходить через жизнь и сложности.

Он укусил с одной стороны оба яблока, оставляя общую дырку в них.

— Например, притирание характеров, потом рождение детей, — подсунул мне составное яблоко с другой стороны. Я тоже смачно укусила, задевая обе половинки. — Потом смену работы, — укус его. — Сложности с финансами, — мой укус. — Радостные моменты, — его укус. — Печали, — мой.

Ещё пара примеров, и я поняла, что наелась. Брейдон мне продемонстрировал обгрызенное нечто, что раньше было двумя разными половинками. Теперь не было понятно, где там большое яблоко, где маленькое, где красное, где зелёное. Да и трещинку-соединение особо не найдешь — один большой огрызок.

— А вот это — истинность, о которой я тебе говорю. Не смотря на все сложности и препятствия, изначально разные люди становятся одним целым. Не сразу, спустя время. И бывают жутко счастливы. Это — не драконьи инстинкты, как ты сказала. Это — скорее животная чуйка. Мы заранее начинаем понимать (опять же, не сразу), с кем у нас будет счастливое будущее. Такие пары есть у всех. И у людей, и у оборотней, и у всех остальных рас, просто драконы и оборотни, кстати, лучше их чувствуют. Это и есть — истинная пара. Я чувствую, Таня, что ты — моя пара. Это не значит, что у тебя нет выхода, это просто значит, что, раз я первый это понял, сделаю всё, чтобы и ты это почувствовала.

— Ты сказал, что у драконов не бывает детей у неистинных. У людей так же?

— Нет, — он помотал головой. — В этом мы различаемся. Поэтому нас так мало. Другие семьи драконов редко, но всё же находят свои пары. А у огненных… Давно не было. Последним должен был быть не я, а мой отец… В этом мире у него не было пары. Он прожил больше тысячи лет и не нашёл её. А строить судьбу с кем-то другим не захотел. Может, он бы и мог быть счастлив, пусть и без детей, но мой отец не принимал полумер.

— Ты сказал… Из этого мира… Ты имел ввиду..

— Да, ты правильно поняла, — Брейдон махнул палочкой, и на столике передо мной появилась чашка горячего какао.

Я намёк поняла — разговор не быстрый, поэтому сняла туфли, поджала ноги под себя, взяла в руки кружку и показала всем своим видом, что готова внимать.

— Моя мать была из вашего мира — иномирянка. Это было больше ста пятидесяти лет назад. Она не была похожа на тебя — она была другой. Но я так понимаю, в вашем мире за столько времени многое изменилось, может поэтому я не сразу поверил, что ты — оттуда. Но, клянусь, даже тогда, когда получил письмо из тайной канцелярии, я обещал себе, что, если ты и правда не из нашего мира и не хочешь судьбы королевского служащего, то я помогу тебе, во чтобы то ни стало.

Он взлохматил волосы и возбуждённо начал ходить передо мной из стороны в сторону.

— Мой отец так никогда и не выдал королю мою мать, тем более, когда понял, что она — его пара. Они прожили хорошую жизнь, пусть и не долгую. Отец разделил оставшееся ему время пополам, но так как сам был уже не молод, то времени им отпущено было не много. Родился у них за всё время только я. Они были счастливы… Было только одно, что мать никогда не приняла…

Он встал прямо передо мной и начал нервно крутить пуговицу на жилете. Слова давались ему тяжело, а я вдруг каким-то шестым чувством поняла, что он хочет сказать.

— Она не принимала его вторую сущность?

Брей вздрогнул и кивнул. Пальцы побелели, руки сжались.

— Она боялась дракона, не понимала, как человек может превращаться в ящера… Считала это ненормальным. И мой отец навсегда отказался ради неё от полётов. Он не мог полностью уничтожить свою сущность, но постарался её никак при ней не проявлять. А без своего дракона человек долго не живёт.

— А ты…

— А я видел, как моя мать боялась дракона и обещал себе, что никогда таким не стану, чтобы не пугать еë. Много лет я боролся с собой, считая себя ненормальным. Я же не только дракон, я — наполовину человек. Пусть полукровок, в физическом понимании, у драконов не рождается, но мозги-то были у меня скорее человеческие..

— Поэтому ты не принимал Никусю? — я вздохнула. Ну а чего ожидать от женщины, рождённой задолго до технического прогресса, свободы мысли и так далее? Что это было? Середина девятнадцатого века? Конечно, она была в этом плане дикой, пугливой. Скорее всего, считала дракона нечистью, исчадьем ада. — Брей… Мне так жаль.

— Когда я понял, что ты — моя истинная, я сильно испугался. Ведь ты тоже оттуда и тоже сначала боялась меня… Я понимал, что выгляжу для тебя страшно… Но я не хотел тебя пугать..

— И вовсе ты не страшный! — возразила я. — Это я так думала, потому что не знала вас с Нукусей. Твоя мама была испугана, поэтому так реагировала, но это не значит, что ты должен бояться своей сущности. Она — часть тебя. Ещё более близкая, чем даже эти ваши истинные пары. Если ты не сможешь принять её, то тогда не сможешь быть по-настоящему счастлив.

— Но мои родители были, — возразил он.

— У них своя история. А у тебя своя. Твой дракон несчастен без тебя, Брей. И я не жду от тебя таких жертв. Вы мне нравитесь оба. А когда вместе, так вообще очень! Так что принимай себя, люби себя и не занимайся ерундой! — я поддерживающе похлопала его по руке. Ну вот, надеялась на романтический вечер, а получился сеанс психотерапии.

— Так что теперь я — последний из своего рода. Он вырождается. И если ты, адептка Грейс, мне не поможешь, то я буду обречён на вымирание.

Я фыркнула.

— Это шантаж!

— Да! — он довольно оскалился и протянул меня к себе поближе.

— А если я не соглашусь?

— Я буду спрашивать ещё и ещё раз. А потом ещё и ещё! Пока не согласишься.

— Ясно, выбор без выбора, — не сказать, чтобы я была этим недовольна, но нельзя же сразу соглашаться. Потом подумала и спросила: — Кстати, раз ты знаком уже с темой попадания сюда, может скажешь, чье это было тело до меня? — я ткнула себя в грудь.

— Твоё, — он улыбнулся. — Это миф, что иномиряне занимают чужие тела. Этим промышляют создания хаоса, а вы появляетесь в вашем истинном обличии. Таком, как ваша душа. Так что это — твоё тело, не переживай.

Я довольно оглядела своё тело. А ничего так у меня душа, красивая, фигуристая…

— А как же ваши учебники?

Он фыркнул.

— А что, на Земле в учебниках всегда пишут только правду?

Я нахмурилась.

— Ну… Поручится не могу…

— Вот именно. Нашему государству выгодно скрывать истинное положение вещей, ведь тогда можно безнаказанно отлавливать иномирян и заставлять работать на себя. Представь, безграничный контроль над чужой силой! Не спорю, иногда это оправдано, но это скорее исключение, чем правило.

— Последний вопрос, — я вырвалась из захвата, когда почувствовала, что мужчина не прочь перейти от разговоров к поцелуям: — почему вы, магические создания, такие хилые? Род дроу вырождается, род огненных драконов — тоже. Может, вам медицину улучшить?

Брейдон запрокинул голову и рассмеялся.

— Причины у нас с расой дроу не имеют ничего общего, — заверил он. — Их прокляла ведьма, отобрав королевский кристалл, так что девочек у них теперь не рождается. А они, в отличие от драконов, не могут передавать стопроцентную наследственность своей расы — у них получаются смески… А что касается драконов и оборотней, у которых дети рождаются только от истинных, так это, в какой-то степени не плохо. Ты представляешь, сколько бы можно было родить детей, являющихся полноценными драконами, за нашу долгую жизнь? На магическом континенте бы места другим расам не осталось! Так что это — что-то вроде естественного отбора.

— И у оборотней?

— Да, у них та же история, — кивнул он. — Ну что, есть у тебя ещё вопросы?

— Есть, — я посмотрела ему в глаза и требовательно спросила: — Когда от своей двуличности будешь избавляться?

Он развёл руками.

— Стараюсь, Таня, но сложно перестать считать себя монстром в один момент. Я же не глупый, понимаю, о чем ты меня просишь… И, в принципе, согласен с тобой… Только пока принять это не могу.

— Ладно, — великодушно разрешила я. — Но не бросай своё лечение! А то на глицин тебя посажу, чтобы ты спокойнее реагировал на свои странности.

— А вот это мне нравится! — он улыбнулся. — Мне многое хочется узнать о твоем мире и о том, что в нём есть, что значат эти непонятные слова, которыми ты иногда кидаешься. Иногда я слышу что-то похожее на то, что говорила мама, но видимо Земля сильно изменилась, потому что и ты — совсем другая. Ты расскажешь мне?

Я кивнула. Если он прав, то у нас будет вся жизнь, чтобы я его научила русским поговоркам или даже ругательствам… А раз теперь этот мир и мой тоже, то я с удовольствием выучу здешние художественные обороты речи.

Привыкнуть к тому, что я — пара дракона, было нелегко, но мой врождённый пофигизм предложил подумать об этом завтра, так что я расслабилась и поинтересовалась, не собирается ли он потом запереть меня в этом самом тёмном замке?

— Этом? — он усмехнулся. — Нет. Его не ремонтировали со времён, когда отец еще был один. Так что замок — отражение его одинокой души.

— А когда здесь жила твоя мать…

— Мама любила путешествия, так что они тут редко бывали. Отец пытался за недолгое, отпущенное им время дать ей то, чего она была лишена все эти годы.

Я пожала плечами. А я вот люблю стройки. И такое богатство не бросила бы. Но, признаюсь, то, как ректор сделал Академию, нравится мне куда больше. Если он планирует оставаться на своём посту и дальше, то я лучше в ней буду жить.

— А что насчёт моего места в Академии?

— Ну, во-первых, ты можешь просто стать моей женой — никто не посмеет тебя тронуть, — я поджала губы, а он улыбнулся. — Понятно. Я так и подумал. Татьяна Грейс — гордая. Тогда другой вариант — ты имеешь необыкновенную силу — видеть и использовать чужую магию. Это могло бы очень пригодиться нам. Я давно мечтаю открыть в Академии факультет аномальной магии. Для тех, чья магия нестандартная, порой опасная и неизученая. Я бы мог их изучать… А ты, после обучения в Академии, если захочешь, могла бы стать деканом этого факультета и помогать ребятам овладевать своими способностями. Во-первых, ты можешь заранее увидеть их магию, даже раньше их самих. Во-вторых, научишь их ею управлять. Тебе практически невозможно навредить, ты сможешь перехватывать управление их силами и эффективно, на примерах, показывать, что делать с ними.

Я задумалась. Это сложно. Сложно, но интересно. И не спасение мира от очередной катастрофы, а реальное и практичное применение талантам. Всё, как я люблю. Вдобавок, работать буду вместе с Бреем. А это уже замечательно!

— Хорошо, магистр Никс, я согласна! Сегодня ты мне рассказал столько, что мне ещё неделю переваривать, а мне, между прочим, совсем скоро экзамены сдавать.

— Не экзамены, а осеннюю сессию, — поправил он.

— Одна петрушка, — ворчливо оборвала я. — Выходной-то мне хоть дашь завтра? Я же не высплюсь! Ректор ты или кто?

Он усмехнулся.

— А ты — наглая, адептка Грейс. Не тебе ли я обещал, что не буду смешивать личные и учебные отношения, пока ты не закончишь академию? Поэтому, мой ответ — ни за что! Представь, что у тебя, как у стандартной ученицы, было ночное свидание. Какая романтика завтра встать невыспавшейся и весь день зевать, вспоминая события ночи.

— Никакой романтики, — абсолютно честно ответила я. — У тебя совесть есть?

— Потерял где-то лет тридцать назад… — пожал он плечами.

— У-у-у-у, чудовище. Чудовище и пенсионер старый.

— Это ругательство? — выгнул он бордовую бровь.

— Комплимент, — невинно похлопала я глазками.

— Ну-ну, — мужчина усмехнулся и поднялся с кресла. — Хорошо, ты права — уже поздно. Пойдём домой, — он поднялся и открыл перед нами портал в Академию.

Я поднялась следом. Домой! Как замечательно звучит! Интересно, если я просто нагло просплю сегодняшние занятия, то он будет сильно ругаться? Даже, если и да, всегда можно позвать Никусю…