Ведьмачье слово

Цвета перемирия

Ветер тоскливо завывал где-то вверху, под ржавыми балками старого-старого моста. Геральт открыл глаза.

Снизу мост напоминал увенчанную фермами кровлю цеха на каком-нибудь большом заводе, но у этого цеха не хватало двух противостоящих стен, а кроме того внизу, по центру, вместо вереницы установленных станков или еще какой заводской машинерии проходило широкое асфальтовое шоссе, в целом сохранившееся неплохо, но уже дотянувшее до такого состояния, при котором его не хотелось называть автострадой. Шоссе было тоже древнее, как мост, а, возможно и древнее.

Геральт по-стариковски закряхтел и сел. Спина совсем затекла, как он с вечера и предполагал. Постелью ведьмаку служила охапка грязноватого тряпья, в которой уже невозможно было узнать изначальные вещи. Подушкой – рюкзачок, повернутый лямками вверх.

Мурис сидел невдалеке на подобной же куче тряпья и хитровато щурился.

– Доброе утро, – проворчал Геральт, не удержался и добавил: – Холера ему в бок…

– И вам не кашлять! – жизнерадостно отозвался Мурис.

Геральт встал на ноги, попутно брезгливо отпихнув грязные тряпки, и направился к пологой, вымощенной плиткой насыпи, на которую опиралась первая опора моста. Там, почти у самых ржавых несущих балок, пряталась дверь в техническое помещение, где имелись унитаз, рукомойник и худо-бедно действующие водопровод с канализацией. Теоретически в этой клетушке можно было даже заночевать, однако там ощутимо пованивало, да и вообще все было старое, ржавое, истлевшее и затхлое, поэтому Геральт предпочел ночевать снаружи, на воздухе, тем более что мост служил прекрасной крышей на случай дождика, а тряпье Муриса было хоть и грязное, но хотя бы без вшей.

Не впервой, чего там…

Когда Геральт вернулся, Мурис уже хлопотал у костра – лил воду из шестилитровой бутылки в мятый закопченный котелок.

– Надеюсь, на завтрак не похлебка из крыс? – мрачно осведомился Геральт.

– Каша, – флегматично сообщил Мурис. Подумал и добавил: – Гречневая.

Геральт подошел ближе и принялся скептически наблюдать за Мурисом. Тот уже наполнил котелок примерно на две трети и теперь сыпал туда же крупу из рыжего бумажного пакета с грубо намалеванными пшеничными колосками. Какое отношение колоски имели к гречке – было совершенно непонятно.

– Соль у меня есть, – сообщил Мурис, не оборачиваясь. – А вот специй нет. Никаких. У тебя нет?

– Кажется, есть, – Геральт потянулся к рюкзачку и нашарил в боковом кармане несколько порционных пакетиков с перцем. – Но тут совсем мало.

Мурис глянул, поскреб небритый подбородок и задумчиво предположил:

– Наверное, это лучше уже в миску сыпать.

– Резонно, – согласился Геральт и переложил два пакетика из кармана рюкзачка в карман джинсов.

Мурис тем временем убрал полупустой пакет с крупой в видавшую виды темно-зеленую сумку, которую Геральт с первого же взгляда про себя окрестил «торбой».

– Знаешь что главное при готовке гречки, а? – спросил Мурис почти весело.

– Что?

– Насыпал, накрыл – и не трожь. Никогда гречку не мешай, запомни! А то клейстер получится.

Мурис аккуратно водрузил поверх котелка ржавый металлический лист размером примерно с конверт от грампластинки. Геральт решил малость пошарить в сети, благо в ближайшие минут сорок делать было решительно нечего. Батареи в ноутбуке садить не хотелось, поэтому Геральт вернулся в клетушку с сортиром и рукомойником, воткнулся удлинителем в источник техники при входе, рядом с еле живым выключателем, и вышел наружу. Удлинителя как раз хватило, чтобы устроиться за углом, на пологом склоне, где не так воняло. Но сигнал сети был совсем слабенький, мешал мост, а выйти из-под него не хватало длины провода. В общем, Геральт промучился минут двадцать, ничего загрузить не сумел, плюнул и отключился.

Когда он вернулся к костру, обнаружились гости.

Было их двое – здоровые лбы в черной кожаной одежде с заклепками и цепями. Один сжимал в руках помповое ружье, второй держал за горло Муриса.

«Байкеры, что ли?» – удивленно подумал Геральт, не зная, что предпринять.

Он действительно растерялся. Оба пришельца, конечно, не выглядели, как банкиры с Крещатика, но кожаная их одежда была сравнительно новой и, несомненно, далеко не дешевой. Как и гномьи ботинки – Геральт носил такие же, поэтому прекрасно знал им цену.

А Мурис был тем, кем и выглядел – бомжом, который обитает под мостом автомобильной развязки. Живому в дорогой кожаной одежде и гномьих ботинках в голову не придет хватать за горло бомжа – хотя бы из очевидной брезгливости. У Муриса на лбу не написано, что он стирает все свое рванье как минимум раз в две недели в ближайшей автоматической прачечной – кстати, скорее всего, именно от частых стирок его одежонка так и поистрепалась.

– А вот и наш хваленый ведьмак, – удовлетворенно произнес громила с ружьем.

Второй ничего не сказал, только беспрерывно скалился, недобро и хищно.

– Да, я ведьмак, – произнес Геральт спокойно. – Вы меня искали?

– Искали, искали, – подтвердил обладатель ружья. – Собирайся, пойдешь с нами.

– Ага, прям уже вскочил и побежал! – проворчал Геральт. – Каша еще не сготовилась.

Оба громилы непроизвольно покосились на котелок над костром.

– Какая, нахрен, каша? – зло проорал тот, что держал Муриса.

– Гречневая, – невозмутимо уточнил Геральт. – И прекратите орать, в ушах уже звенит.

Он, стараясь все же не делать излишне резких движений, уселся перед костром, так, чтобы котелок находился между ним и неприветливыми гостями. И сбросил с плеча рюкзачок.

– Э, э! – заволновался громила с ружьем. – Руки! Чтоб я их видел.

– Да пожалуйста! – ведьмак демонстративно показал обе руки из-за котелка. В левой ничего не было, а в правой он держал жестянку с тушенкой.

Мурис вдруг сдавленно захрипел – похоже, за горло его держали довольно крепко. Громилы на мгновение отвлеклись. Геральт подумал, что удобнее момента выхватить пистолет не придумаешь, но тут сверху, с моста, кто-то призывно заорал:

– Эй, придурки! Вы где?

– Сам ты придурок, Гастон! – немедленно отозвался тот, что держал Муриса и, кажется, ослабил хватку, потому что Мурис часто и с легким присвистом задышал. Второй здоровяк нервно мял в руках помповуху, словно не мог решить в кого прицелиться – в Геральта, в Муриса или в того, кто собирается спуститься с моста.

Через пару минут показался третий «байкер». Одет он был, по крайней мере, в ту же кожу с железяками и гномьи ботинки, но габаритами первым двум значительно уступал. А вот мозгами, несомненно, превосходил их вместе взятых – это Геральт понял, едва увидел его живые и умные глаза.

– Тьфу ты! – ругнулся он, когда приблизился. – Отпусти его, Трамп, зачем тебе этот бродяга?

Тот, кого назвали Трампом, шмыгнул носом и не очень уверенно сказал:

– Да мало ли… Вдруг стрельнет!

– Из чего? – иронически спросил Гастон. – Откуда у бродяги ствол?

Мурис выглядел и впрямь не слишком воинственно. Особенно после того, как его несколько минут к ряду крепко держали за горло.

Трамп поколебался и отпустил Муриса. Тот проворно шмыгнул в сторону и укрылся у Геральта за спиной.

Гастон повернулся к Геральту, изобразил на лице легкое сожаление и виновато развел руки – наверное, извинялся за неотесанность своих спутников. Геральт подумал, что с ним, пожалуй, есть все шансы договориться без стрельбы и поножовщины, что бы ни привело эту байкероподобную троицу под мост, где обитал Мурис.

– Вы знаменитый ведьмак Геральт? – осведомился Гастон достаточно спокойно и достаточно дружелюбно, чтобы насторожиться.

– Прям так уж и знаменитый, – проворчал Геральт. – Кому в этом мире интересны ведьмаки, кроме тех, кого норовит переехать какой-нибудь приблудный бульдозер или дикий грузовик?

– Не скромничайте, – ответил Гастон. – Насколько мне известно, без работы в последнее время не сидели ни вы, ни ваши коллеги.

Геральт не стал отвечать – Гастон говорил правду, а лишний раз подтверждать очевидное нет особого смысла. Хотя, если быть совсем уж точным, последний месяц Геральт как раз сидел и без работы, и без денег. Но если смотреть глобально – работы ведьмакам в Большом Киеве хватало с избытком.

– Мне поручено нанять вас, – сказал Гастон и качнул головой в сторону спутников. – И еще, наверное, будет разумно извиниться за поведение этих дуболомов.

– Сам ты дуболом, Гастон! – тут же взвился Трамп, но вожак неожиданно резко и жестко осадил его:

– Заткнись, Трамп, я говорю не с тобой!

Как ни странно, Трамп немедленно заткнулся, хотя позволил себе насупиться и громко засопеть. Но против этого Гастон, вроде бы, не возражал.

– Лицо, которому понадобились услуги ведьмака, выбрало именно вас, Геральт, после консультаций с небезызвестным вам машиноловом Вольво. Вольво рекомендовал вас, и мой босс согласился в вашей кандидатурой. Процедура найма нам известна, как и тот факт, что ведьмаки работают только по предоплате. Извольте пройти с нами, мы доставим вас к боссу для переговоров и заключения контракта. Кстати, Вольво уже подписал контракт, он и его команда подтвердили участие в мероприятии.

«Ишь ты как запел! – оценил Геральт. – Извольте, мол, пройти! Действительно, это не дуболом Трамп и не его дружок с помповухой, это другой уровень».

– Я пройду с вами, – сказал Геральт решительно, – как только мы с приятелем позавтракаем.

– Не беспокойтесь, вас накормят хорошим ресторанным завтраком.

– Да когда это еще будет, – вздохнул Геральт. – А жрать прямо сейчас охота. И потом, я сто лет не едал гречки с дымком и тушенкой. Божественно, если не знаете!

В обычное время Геральт сказал бы «ел», а не «едал», но после манерного «извольте» Гастона следовало немного повыделываться, ведьмак чувствовал это всеми печенками-селезенками, а чутье его подводило крайне редко.

Геральт обернулся к напуганному Мурису:

– Ну чего, скоро там? Я про кашу.

– Да все уже, думаю, – прохрипел тот и с опаской приблизился к костру. Придержал импровизированную крышку полой своего потрепанного пиджачишки, заглянул в котелок и подтвердил:

– Готово! Еще бы, конечно, завернуть во что да выдержать… Но и так сойдет.

Геральт, не кроясь, вынул нож, который все это время тоже держал под рукой, взрезал банку с тушенкой и передал Мурису. Тот немедленно вывалил содержимое в котелок и принялся помешивать выуженной из внутреннего кармана мельхиоровой ложкой.

Гастон и его дуболомы терпеливо ждали.

Геральт тоже вынул ложку – в отличие от Муриса складную. Когда-то она была половинкой туристского столового прибора, но многие ведьмаки справедливо полагали, что в пути вилка – излишество. Хватит и ложки. Тем более что штопор располагался на одной половинке с ложкой.

Каша и впрямь получилась вкусной, рассыпчатой, да еще тушенка у Геральта водилась не какая попало, а действительно хорошая, без дурацкого слоя комбижира, который все нормальные живые все равно выбрасывают. Геральт вытряхнул в варево перец из пакетиков, и стало совсем хорошо. Зачерпывали прямо из котелка и ели, обжигаясь и причмокивая.

Через четверть часа Геральт вполне насытился, но он знал: Мурис точно не успокоится, пока не опорожнит котелок, да пока не выскоблит так, что крысам или птичкам потом ловить однозначно нечего. Поэтому он не вставал, сидел у котелка, изредка лениво подъедая по пол-ложечки.

«Байкеры» ждали.

В целом это было странновато – обычно подобные типы быстро звереют и дело сводится к стрельбе или потасовке. Минут еще через пять-семь Трамп все же не выдержал:

– Ну долго еще, черт ты лысый?

Геральт хмыкнул: Трамп был не волосатее него самого – обрит до состояния коленки. Но имел густые косматые брови, а еще усы и короткую бородку, обрамляющие рот.

«Хрен с ними, – подумал Геральт. – Пойду. Интересно, чего предложат».

Работа ему сейчас действительно не помешала бы, иначе с чего ночевать под мостом, а не в гостинице? Да и пополнить запас боеприпасов было бы не лишним, потому что сколько Геральт ни рыскал по диким складам – ничего не нашел, осталось только банально купить.

Геральт встал, вытер ложку, сложил ее и сунул в кармашек рюкзачка. Нож он еще раньше убрал под куртку, на пояс.

– Бывай, Мурис, – попрощался он с бомжом. – Может, еще вернусь, но, скорее всего, – нет.

Мурис замычал, не переставая жевать. Одновременно он опасливо косился на «байкеров».

– Не бойся, не тронут, – Геральт легонько хлопнул его по плечу, для чего пришлось чуть пригнуться, и приблизился к Гастону со спутниками.

– Поехали.

Трамп с приятелем немедленно развернулись и направились к автостраде, ныряющей под мост. Гастон чуть задержался и пошел рядом с Геральтом. Самое странное – молча. Геральт от нечего делать принялся разглядывать эмблемы на спинах у Трампа и второго «байкера», совершенно одинаковые – раскинувшая крылья летучая мышь на бордовом поле и затейливая надпись нечитаемыми готическими буквами. У Трампа в левой части эмблемы, прямо поверх крыла летучей мыши, виднелась приметная царапина в форме буквы Z. Насколько Геральт успел заметить, куртку Гастона украшала аналогичная эмблема.

Они пересекли дорогу и поднялись к дальнему краю моста. Наверху дорога была шире и лучше, чем под мостом, ночью по ней даже кто-то проезжал, Геральт это отметил сквозь сон. «Байкеры» шагали прямо по ней, прочь от моста. Вскоре ответвился загиб вниз и еще один влево, а еще через несколько минут Геральт понял, что явившуюся за ним троицу можно именовать байкерами безо всяких кавычек: у обочины стояли два «Гетьмана» с переделанными на байкерский манер рулями и здоровенный сверкающий хромом и сталью трицикл.

– Залазь! – буркнул Трамп, усевшись за руль трицикла.

За спиной водителя было оборудовано сиденье подобное заднему автомобильному, причем размерами оно автомобильному нисколько не уступало.

Моторы взревели, и в лицо толкнулся свежий утренний ветерок – Геральт прекрасно знал, что он называется вымпельным.

Ресторан оказался даже лучше, чем Геральт ожидал, – похоже, это заведение вообще не работало на случайного клиента, только на заказ. Вывески, во всяком случае, не имелось вовсе.

Они сидели в беседочке, покрытой хитроумной резьбой по дереву, за массивным столом, и вокруг метров на пятьдесят не было вообще ничего, только стриженая зеленая лужайка да небольшое озерцо с журчащим по альпинарию водопадиком. В озерце бултыхался одинокий селезень, которого хозяин называл Яша.

Хозяин был человеком, но, скорее всего, с легкой примесью орочьей крови. По человеческим меркам выглядел он лет на сорок пять-пятьдесят.

– Мне нужен ведьмак, – сказал он спокойно. – Вообще для этого мероприятия много чего нужно. Две «скорых», пожарные, дохрена торговых точек с пивом и шашлыками, сцена с аппаратом, музыканты, девки у сцены сиськами трясти… Говновоз, в конце концов. Но теперь в управе потребовали, чтобы присутствовал еще и ведьмак. С контрактом и всеми прибамбасами.

Хозяин потянулся к запотевшей рюмке и, ни с кем не чокаясь, выпил. Потом неторопливо закусил ломтиком ветчины и крепеньким грибочком.

– Что с меня: койка в корпусе, трехразовое питание на служебной точке и халявное пиво все три дня. За это ты получишь двенадцать тысяч, по четыре за каждый день. Что с тебя: ты все это время находишься на территории и в любой момент обязан ответить на звонок администрации, если таковой поступит. Мобильник тебе дадут, после всего вернешь. Ну и если чего случится по твоей части – разрулишь, хотя за последние хрен знает сколько фестивалей ничего такого не случалось. Это все.

Геральт для приличия помолчал.

– Вообще работа, мягко говоря, не для меня, – тихо сказал он. – И работают ведьмаки только после стопроцентной предоплаты.

– Я в курсе, – кивнул хозяин. – Деньги будут перечислены сразу по подписании контракта.

Он тоже немного помолчал и тоже, скорее всего, для приличия.

– Соглашайся, ведьмак, работенка – не бей лежачего. Три дня потусишь, пивка надуешься и все такое. Даже, считай, четыре: начало в полдень, до вечера, двое полных суток и последний день опять же до полудня. Денег не жизнь весть сколько, ну так и делать ничего не надо, только отдыхать.

После довольно длинной полосы безденежья и ночевок под мостом последний аргумент казался особенно привлекательным. Геральт честно признался себе: он устал и совершенно не прочь попить пивка под шашлычок, хард-рок и разноголосый гомон байкерского фестиваля. Тем более что за это еще и заплатят. Поэтому для себя он не только уже согласился, но и решил, что Арзамас-16 поставит в известность лишь постфактум. Дабы не обломать вероятный отпуск.

В конце концов, это выгодный для всей ведьмачьей братии вариант: Арзамас, вместо того, чтобы тратиться на отпускные Геральту, еще и получит обычные пятьдесят процентов его гонорара.

– Хорошо, – объявил Геральт хозяину ресторанчика. – Но контракт я все равно сначала прочту.

– Разумеется.

И громче:

– Контракт сюда!

Трицикл подкатил к шлагбауму, который отделял фестиваль от остального мира. На небольшой асфальтовой площадке скопилось десятка два мотоциклов с мотоциклистами, а за шлагбаумом их были уже сотни – и показушно байкерские, и модерновые спортивные, и видавшие виды местные старички, и смешные, но привлекательно выглядящие обтекаемые мопедики из Большого Токио, и несуразного вида самоделки, и еще жизнь знает какие двухколесные диковины. Попадались и трех, и даже четырехколесные монстры, да и просто автомобилей тоже хватало. Все это как попало разместилось под деревьями, и прямо тут же, посреди палаток, кустов и торговых точек у дороги бродили, бухали и братались байкеры, тоже видом от максимально свирепого до вполне обыкновенного киевского уличного. Гомон стоял – хоть уши затыкай.

Геральт поморщился. Редко ему приходилось бывать среди такого количества живых и в таком шуме-гаме-тарараме.

Трамп тем временем разогнал очередь перед шлагбаумом, протиснул трицикл к самой полосатой перекладине, которая тут же поднялась. Они прибыли.

– Слезай, умник, приехали! – пробурчал Трамп.

Неизвестно почему, но он определенно испытывал к ведьмаку сильную антипатию и не считал нужным этого скрывать.

Геральт подхватил рюкзачок и сошел на дорогу. Гастон, оставивший свой мотоцикл на попечение третьего спутника по имени Шершавый, тотчас поймал Геральта за рукав:

– Пойдем, поселишься.

Перед штабным домиком толпа была еще плотнее, чем перед въездом, но Гастон умело лавировал в толпе, словно лосось на перекатах.

– Здорово, Муня. Посели по служебному, – велел он измотанному и явно невыспавшемуся толстяку в джинсе.

Толстяк поднял взгляд от бумажек, глянул на Гастона, потом – долго и внимательно – на Геральта.

– Это кто? Рыбинспектор? – пробурчал Муня.

– Нет, ведьмак.

– Ведьма-ак? – Муня понимающе хмыкнул. – И куда его?

– Да к машиноловам, наверное, – предложил Гастон.

– И то верно! – кивнул толстяк и запустил лапу в коробку с картонными карточками. – Во! В двести сороковой, там как раз одна койка свободна.

Он что-то написал на карточке и вернул ее в коробку.

«Каменный век, – подумал Геральт, глядя на все это. – Не могли приручить простенькую базу и ноутбук? И не сидеть с картонками?»

– Держи, – Муня выложил на стол примитивный мобильник, умевший только звонить да сообщения пересылать. – Не выключать, не терять, на звонки отвечать моментально. Батарея заряжена, на три дня стопудово хватит. Ключ от номера у соседа, сам его отловишь.

– Как его хоть зовут-то, соседа? – вздохнул Геральт, готовый к любым невзгодам мероприятия на тысячи душ.

– Сход Развалыч, кобольд, – буркнул Муня. – Гастон, покажи еще, где кормят, и пусть гуляет.

– Сход Развалыч? – удивленно и обрадованно переспросил Геральт.

– А чего? Кореш, что ли? – поинтересовался толстяк.

– Вроде того, – Геральт решил не вдаваться в подробности. – Знакомый.

– Вот видишь, как тебя удачно поселили! – Муня осклабился, а секундой позже переключил внимание на очередного гостя, на этот раз – простого байкера, приехавшего пофестивалиться.

– Идем, – Гастон вновь потянул ведьмака за рукав. – Покажу, где оргкомитет кормят.

Оргкомитет кормился за пошарпанным одноэтажным корпусом, около циклопической полевой кухни. Отчетливо пахло гречневой кашей и тушенкой. Геральт против воли улыбнулся во все лицо. А тут еще за дальним столом обнаружилась почти вся команда Вольво – эльфы Иланд и Вахмистр; карпатские гномы Бюскермолен с Роелофсеном; орковирг Михай; полувирг Зеппелин; хольфинги Мина с Беленьким; черный орк Вася со странной кличкой «Секс», которой, правда, уже лет сорок мало кто пользовался; по мнению Геральта лучший водила Большого Киева орк Тип-Топыч; половинчик Трыня и трое людей, из которых Геральт узнал только одного – шофера Рудика.

Сход Развалыч тоже был тут, сидел, сверкая довольной красной физиономией, между гномами и Васей. Вася как раз наливал ему очередной стакан какого-то местного горлодера, до которого вся команда Вольво исстари была очень охоча.

– Шахнуш тодд! – воскликнул здоровяк Зеппелин. – Вы только поглядите, кто пожаловал!

Михай молча добыл откуда-то неизменный граненый стакан (команда Вольво не признавала одноразовую посуду) и передал в ту часть стола, где было посвободнее. Хольфинги и люди как раз потеснились, освобождая место Геральту.

– Геральт! – оживился и Сход Развалыч, самый тут ветеранистый живой (после эльфов, разумеется).

– Здорово, ловцы! – Геральт слегка поклонился, прежде чем сесть, потому что пожать всем руки заняло бы несколько минут, не меньше. – Сход Развалыч, между прочим, меня с вами поселили!

– Ну и здорово, – отозвался тот. – Садись давай, налито!

Геральт сел. Чокнулся, выпил. Закусил чем-то копченым.

– Захожу я ему, значит, под левый борт, – продолжал дежурную байку Бюскермолен, – а там, не поверите, бойница и ствол торчит калибра эдак двенадцатого!

– У-у-у! – дружно оценили слушатели.

Геральт снова усмехнулся – в этой команде мало что менялось со временем. Чаще всего менялись короткоживущие – люди. Остальное, от живых до манер и традиций, казалось незыблемым и неизменным. И появление Геральта никого особо не всколыхнуло, хотя ему, безусловно, тут были рады. Просто расставания и встречи, даже если они разделялись годами или десятилетиями, тут воспринимали как должное. Бюскермолен или Роелофсен, часто отъезжающие в командировки, бывает что и длительные, могли по возвращении в резиденцию Вольво продолжить разговор с Иландом, к примеру, или Вахмистром с того самого места, на котором расстались год назад. Или два года. Или десять. Разлуки и расстояния тут почитали за неотъемлемые части жизни, и это было самое, пожалуй, наглядное отличие от манер короткоживущих людей.

Сидящий рядом Рудик то и дело позевывал.

– Раз уже в седьмой рассказывает, – доверительно сообщил он, перехватив взгляд Геральта. – И слушают, стервецы, даже не перебивают!

– Это что же, всю вашу толпу тоже наняли? Три дня лопать шашлыки и дуть горлодер? – спросил Геральт, несколько удивившись.

Правила правилами, но селить-кормить такую ораву, да еще платить ей гонорар – дело очень затратное. Тем более что хозяин фестиваля упоминал и пожарных, и врачей, и музыкантов, и даже говновоз – тоже, несомненно, с персоналом. Но, с другой стороны, и мотоциклистов приехало тысяч пять, не меньше. И каждый платит оргвзнос…

Геральт попытался в уме прикинуть приходы-расходы, но быстро заскучал и справедливо решил, что не его это дело – деньги считать в чужих карманах.

– Нас-то понятно зачем наняли, – сообщил с другой стороны хольфинг-сапер Мина. – Опять дикие мотоциклы ловить будем. Посвящение в байкеры, запечатление с двухколесным братом и прочая их бодяга, байкерская. Каждый год так. А вот ведьмака на слете я впервые вижу, уж извини, Геральт.

– Хозяин сказал, управа с этого года требует. Вместе с пожарными и говновозом, мол, теперь и ведьмак нужен. Надеюсь, говновоз окажется нужнее.

– Ну, вообще, это напрашивалось, – задумчиво сообщил второй сапер, тоже хольфинг по прозвищу Беленький. – Прошлый год живых пять на охоте полегло. Сдуру, конечно. Но и грузовик встрял тогда тогда… необычный.

– Слушайте, а ведь верно! – оживился Рудик. – Из-за того случая, небось, и придумали ведьмака прикомандировать! Будь в прошлый раз ведьмак поблизости, может, и не погиб бы никто.

«Та-ак, – подумал Геральт с легкой тоской. – Кажется, отдохну я здесь! Попью пивко, пожую шашлыки…»

«Впрочем, – еще через минуту признался себе ведьмак, – так всегда и бывает. Наобещают короб ништяков, а в результате нарываешься на ворох проблем…»

– Сход Развалыч, дайте-ка ключ. Брошу вещи.

Кобольд метнул через стол допотопный двухбородчатый ключ на ржавом колечке, и Геральт ненадолго отлучился в домик: оставил в комнате рюкзачок с вещами и принял кое-какие меры предосторожности против непрошенных посетителей. В местах, где слишком много незнакомых живых, это никогда не лишне.

Сидели в тот вечер долго, и под горлодер, и под пиво с шашлыками. Правда, пиво и шашлыки – за свой счет. Вернее, за счет команды Вольво, потому что в кармане Геральта посвистывал ветер, а снять деньги с карточки в этой глуши было банально негде. Но никто не серчал, потому что, бывало, и Геральт поил-кормил всю разношерстную команду, а бывало, и Вольво выручал Арзамас-16 в трудные времена. А от оргкомитета можно было вкусить только гречки с тушенкой в обед да риса с тушенкой на ужин. Первое из этих блюд Геральт ел сегодня утром, второе – вчера вечером, так что предпочел он шашлыки.

Фестиваль тем временем отдыхал, как мог, пиво лилось рекой, о крепком тоже не забывали, музыканты на запорошенной песком сцене наяривали что-то металлическое, народ хаотично перемещался от ларька к ларьку, от наливайки к наливайке, причем и пешком, и на мотоциклах, с могучим «дыр-дыр-дыр», спасибо, что медленно, и тому, у кого «дыр-дыр-дыр» был особо громок и басист, отчаянно аплодировали все вокруг. Геральта пару раз принимались задирать, но как-то без огонька и азарта, тем более что более трезвые приятели задир обычно быстро окорачивали, а ведьмак в любом виде был склонен скорее уклоняться от конфликтов, чем разжигать их, поэтому до неприятностей не дошло. Да и вообще, невзирая на общую внешнюю брутальность участников, обстановка была до такой степени корректной и доброжелательной, что Геральт дважды высказывал удивление. Сход Развалыч и остальные только хмыкали в ответ. Во второй раз Бюскермолен как бы невзначай заметил, что тут у половины в карманах по стволу, поэтому на злое слово легко можно в ответ схлопотать заряд дроби в живот. Поневоле будешь осмотрительным. Геральт подумал и удивляться перестал, но пистолет свой теперь старался все время держать под рукой, особенно когда отправился побродить по лагерю.

Бродил он минут сорок. Среди множества байкеров Геральт быстро наловчился различать цвета местного клана – их эмблемой была летучая мышь. Изредка попадались и другие эмблемы, как правило, одиночные. То ли у мотоциклистов не имелось привычки ездить на чужие фестивали большими компаниями, то ли это были специально приглашенные представители – хрен их разберет. Но вскоре Геральт заметил сразу нескольких байкеров из чужого клана – они стояли прямо около палатки одной из наливаек, под фонарем на самом краю площадки перед сценой.

Байкеров было трое, и спины их украшала эмблема, которой раньше Геральт на фестивале не встречал. Основным элементом эмблемы было стилизованное изображение во́рона на серебристом поле. При желании можно было бы разобрать и надпись, выполненную, как водится, готическими буквами, но в тот момент желания ломать глаза у Геральта не случилось. Тем более что внезапно возникло предчувствие – тревожное и не особенно хорошее.

– А вот и ведьмак, крутой, как экскаватор на его башке.

Странно, но голос прозвучал вовсе не оттуда, где стояли эти трое.

Голос прозвучал из-за стола, прячущегося под ближним навесом. Освещения там не было, поэтому из-за контраста с ярким пятачком у фонаря казалось, что под навесом просто темно и никого нет, даже стола толком не было видно.

Из-под навеса вразвалочку вышли Трамп и второй байкер со странным прозвищем Шершавый, подручные Гастона. Те самые, которые Геральта на фестиваль привезли.

– Мечтаю я, ведьмак, крутизну твою увидеть, – с насмешкой произнес Трамп.

– Мечтай, – пожал плечами Геральт. – Не возбраняется.

Трамп набычился.

– Че-то я не понял…

– А это потому, что ты тупой, – перебил Геральт. – Хотя вряд ли это для тебя новость.

Под навесом обидно заржали.

Трамп сжал кулаки и шагнул вперед.

– А сейчас, – спокойно сообщил Геральт, – ты пойдешь дальше пить пиво, или чем вы там травитесь, потому что мы на фестивале, а я еще и при исполнении.

– Трамп! – прохрипел Шершавый и тихонько указал пальцем в сторону – туда, где стояла троица байкеров из чужого клана, только теперь они смотрели не на сцену с рокерами, а на ведьмака и Трампа, и смотрели очень внимательно.

Трамп сквозь зубы выругался и быстро вернулся за стол. За ним в полумрак юркнул и его приятель.

Трое чужаков некоторое время безмолвно созерцали Геральта, а потом дружно переключились на музыкантов. Предчувствие отпустило; ведьмак облегченно выдохнул и решил, что больше бродить не стоит.

Он вернулся к гостеприимному столу машиноловов и сидел там еще довольно долго.

Закончился вечер тем, что Геральт не без труда отбился от излишне габаритной подвыпившей молодки и ускользнул спать. Сход Развалыч к тому времени давно уже похрапывал, поэтому ведьмак, не раздеваясь, рухнул на койку и отключился.

Ночью кто-то дважды открывал дверь в их со Сход Развалычем комнатушку, но порога так и не переступил. Геральт это фиксировал, не просыпаясь. Вот если переступил бы – тогда ведьмак точно проснулся бы. А так всего лишь запомнил.

И все же худшие ожидания Геральта сбылись. Правда, не на следующий день на охоте, как он ожидал, и даже не вечером после охоты, когда машиноловы и колонна сопровождения с гиканьем вернулись в лагерь, имея в передвижном загоне десяток отловленных дикарей. Охота, кстати, прошла достаточно гладко, всего-то и ущерба, что два разбитых пикапа, разрушенный ларек около автозаправки, пяток ушибов и одно падение с мотоцикла в кювет, но даже без переломов. Спасибо снаряжению…

Все началось незадолго до обеда на третий, фактически – последний день фестиваля, поскольку назавтра с утра планировался только разъезд, никаких мероприятий. Геральт в одиночестве попивал пиво за столом, где обычно заседали машиноловы Вольво, и прикидывал, что еще примерно сутки – и он свободен. С каждой минутой он все больше надеялся, что фестиваль обойдется без происшествий, а значит и без его помощи и вмешательства.

Геральт уже практически поверил в это и расслабился, и вдруг, в очередной раз отправившись прогуляться по лагерю, увидел несколько полицейских машин посреди центральной аллеи. А потом и полосатую красно-белую ленточку оцепления вокруг одной из палаток.

В кармане впервые за все время тренькнул выданный по приезде телефон. Тренькнул – и умолк.

Геральт замер.

– Ведьмак! – тихо раздалось за спиной. – Это я звонил.

Геральт обернулся. К нему обращался Гастон.

– Пойдем! Там тебя требуют.

Около злополучной палатки дежурили четверо долдонов в форме, но никого поважнее не нашлось.

Геральт молча двинулся за Гастоном в сторону штабного домика. Там заседали чины посерьезнее: трое следователей, прокурор с помощником, ну и хозяин фестиваля со своими подручными, понятно.

Когда хозяин жестом отослал Гастона и ведьмак остался один перед всей этой братией, прокурор мрачно осведомился:

– Вы уверены, что нам следует посвятить его во все?

– Более чем уверен, – произнес один из следователей, с виду – самый младший по должности.

– Вообще-то нам запрещено допускать к следствию гражданских лиц, – проворчал прокурор, потом глянул на своего помощника и вопросительно бросил ему:

– Что?

– Господин прокурор, в качестве консультантов могут выступать и гражданские лица, и их допуск как раз в вашей компетенции. Кроме того, ведьмак официально нанят на фестиваль в качестве, гм, ведьмака, следовательно, если убийство совершила машина, то это его непосредственная компетенция.

«Убийство… – мрачно подумал Геральт. – Ну, здорово!»

– Про машину еще нужно доказать, – досадливо процедил прокурор.

– Я в этом совершенно убежден, – ввернул младший следователь.

– Что ж, – заключил прокурор брюзгливо. – Считайте, что вы меня убедили. Зафиксируй, что допуск ведьмака произведен по требованию следствия.

Последняя фраза явно адресовалась помощнику прокурора.

Тем временем младший следователь обратился к ведьмаку:

– Здравствуйте, Геральт! Меня зовут Шектер Орно, я техник следственного отдела полиции Пиковца.

«Техник! – отметил Геральт. – Вот оно что. Не тупая ищейка, парень явно с мозгами».

– Вы меня вряд ли помните, но я пару раз имел удовольствие наблюдать за вашей работой. Уверен, что и сейчас вы нам реально поможете.

– Довольно преамбул, – сухо предложил ведьмак. – Переходите к делу.

Следователь, который выглядел старшим среди троих, взглянул на ведьмака с невольным уважением.

– Около полутора часов назад обнаружен убитым один из гостей фестиваля. Прямо у себя в палатке. Кто-то или что-то ночью пропороло стену палатки, забралось внутрь и перерезало ему горло. Палатка одноместная, в форме четырехгранного купола, высотой около метра и размерами метр восемьдесят на полтора. Я считаю, что убийство совершила машина, а не кто-либо из живых. Объяснять, почему?

– Конечно.

– Вокруг палатки стояли четыре видеорегистратора, два напротив входа, два вдоль боковых стен. Они не зафиксировали ничьих визитов ни в палатку к убитому, ни вообще ничьих приближений к палатке. У соседних палаток оживление было, но к интересующей нас никто не приближался. Вспорота задняя стенка палатки, как раз там, где видеозапись не велась. Теоретически лишь механизм небольшого размера мог скрытно подобраться к палатке так, чтобы это не отметили камеры. Даже ползущий половинчик или хольфинг в кадр неминуемо попал бы. Механизм же вполне мог обмануть камеры, если знал о них.

Геральт хмуро переспросил:

– Видеорегистраторы? Около палатки на фестивале байкеров? Убитый был важной персоной или просто страдал манией преследования?

– Вы быстро схватываете суть, Геральт. Убит Техник Умани. Ни для кого не было особым секретом, что он любил гонять на мотоцикле и был достаточно близок с уманскими байкерами, особенно с кланом Хорна. Но не думаю, что любой встречный знал его в лицо как Техника. Как одного из байкеров – наверняка знал, а вот как Техника…

Ведьмак искоса взглянул на хозяина фестиваля. Это и был Хорн, глава байкерского клана, а по совместительству еще и крупный бизнесмен. Лагерь, в котором проходил фестиваль, к примеру, принадлежал ему до последней штакетины в заборе. И окрестный лесок от Пиковца аж до трассы Киев-Одесса – тоже.

– Убитого уже увезли? – поинтересовался Геральт.

– Да. А что вы хотели?

– Взглянуть на раны.

– Вот снимки. Если нужно – есть и видеозапись. Будете смотреть?

– Буду, – кивнул Геральт. – А потом, с вашего разрешения, я бы осмотрел палатку и подходы к ней.

– Прошу сюда, – техник Шектер указал на один из столов и поставил на него ноутбук. – Сначала снимки или видео?

– Сначала снимки, – решил Геральт, подсаживаясь к столу. – И, кстати, какие конкретно там стояли видеорегистраторы?

С фото и видеоматериалами Геральт возился около получаса, и первые подозрения возникли у него уже после первого беглого просмотра. Попутно он слышал, как брюзжит за неплотно прикрытой дверью старший следователь: «Да что он может в этом понимать? Может, еще поучит меня следствие вести?», и почтительно-умоляющие ответы следователя младшего: «Поверьте, пан майор, он действительно разбирается в машинах!»

Когда Геральт решил, что из снимков и записей выжал все возможное, он поднялся и вышел из кабинета, где его оставили в одиночестве. В смежном зальчике вся следственно-прокурорская братия выпивала и закусывала.

– Я могу осмотреть палатку? – негромко спросил Геральт.

– Проведи! – буркнул пан майор технику Шектеру.

Тот вскочил, одновременно утираясь рушником (не банальной бумажной салфеткой!), и выбрался из-за стола.

– Пойдемте! – сказал он.

Никто к ним не присоединился и ведьмака это почему-то совершенно не удивило.

О происшествии, конечно же, знал уже весь фестиваль. Однако о том, кем был убитый вне байкерского образа, большинство вряд ли догадывалось. Хорн не собирался сворачивать еще не завершенный фестиваль, поэтому довольно жестко придерживал и правдивую информацию, и распространение нелепых слухов. Но тот факт, что к месту убийства вместе со следователем направился ведьмак, любого мог навести на соответствующие мысли. Самые догадливые принялись паковать вещи, хотя палатки сворачивать пока не спешили.

Осмотр места происшествия лишь укрепил подозрения Геральта.

Палатка стояла в центре небольшой полянки, под одиноким раскидистым дубом. То есть если не считать этого дуба, другие деревья располагались к ней не ближе семи-восьми метров. Геральт заглянул внутрь, но там он и не рассчитывал найти что-либо интересное, только на разрез взглянул.

– Разрезали снаружи, – сообщил неотступно следующий за ведьмаком Шектер.

– Похоже, – кивнул Геральт и принялся обходить палатку по окружности, при этом пристально вглядываясь в землю, слегка прикрытую жухлой листвой. Листву эту Геральт то и дело сгребал ботинком в сторону.

– Ага, – наконец произнес он.

Насторожились и Шектер, и дежурные полицейские, и неизбежные зеваки, наблюдающие за процессом от ближайших палаток.

– Что? – с интересом переспросил техник.

– Вот, – объяснил Геральт, вынимая нож.

Он присел и ковырнул ножом землю. Раз, другой, третий, а потом принялся вынимать из ямки что-то продолговатое, с длинными, уходящими под почву усами.

– Не думаю, что это трюфель… – пробормотал Геральт с иронией.

Шектер присел рядом, разглядывая находку с живейшим интересом.

– Странно, что мы не нашли это при осмотре! – сказал он с некоторой растерянностью.

– Не нашли потому что не искали, – буркнул Геральт.

– Да мы с металлоискателями всю полянку проверили! И примыкающую территорию тоже, метров на сорок по окружности!

Геральт указал острием ножа на «трюфель» у себя на ладони:

– В этом нет ни грамма металла. Только керамика и пластик. И в проводах, кстати, тоже: это, собственно, не провода, а оптоволокно. Можете копать дальше – вокруг палатки найдется еще три, а возможно и пять таких же, и все соединены волноводом в круглую замкнутую гирлянду.

Шектер обернулся и сделал знак двоим из четырех полицейских.

– Только аккуратно! – рявкнул он им. – Порвете – пан майор с вас головы снимет!

Пара долдонов принялась с опаской освобождать волноводы из-под слоя чернозема.

– Что это такое, Геральт? Я впервые вижу подобные устройства, честное слово!

Шектер излучал жгучее любопытство, присущее всем еще не потерявшим вкус к работе неофитам.

– Это подавитель управляющих сигналов «Антигюрза». Ни один механизм не пройдет над прикопанными волноводами – заглохнет, сожжет обмотки электродвигателей, погубит сервоприводы и так далее.

Геральт нарочно говорил тихо, чтобы слышал его только техник.

– Убитый реально заботился, чтобы к нему никто не подобрался. Вы не находили вокруг палатки никаких поврежденных механизмов? Примерно по периметру проложенных волноводов?

– Нет, – замотал головой Шектер. – Точно нет!

– Даже маленьких? Меньше этого, – Геральт потряс штуковиной на ладони, – трюфеля?

– Даже маленьких. Однако кто-нибудь мог найти их до нашего приезда. Найти и подобрать. Надо опросить…

– Не все так просто, техник, – перебил его Геральт. – При выходе из строя над волноводами любой металлический механизм получает поверхностный заряд. Если его тронуть – так шарахнет, мама не горюй! Потеря сознания гарантирована.

– Шахнуш тодд! – озабоченно протянул техник. – Нужно выяснить, не терял ли кто-нибудь сознания где-нибудь поблизости! Немедленно!

Он уже было повернулся к оставшимся без работы полицейским, но Геральт его снова осадил:

– Не спеши, техник. Если механизм-убийца тоже керамический, трогать его можно сколько влезет. Проблема в другом: его засекли бы камеры. А камеры не засекли ничего. Ни живых, не механизмов. И твоя теория с приближением точно за стволом дерева, мягко говоря, несостоятельна: даже пройди он вплотную со стволом, ближняя камера его взяла бы, настройка филигранная. По земле к палатке действительно ничего не приближалось, это факт.

– По земле? – непонимающе протянул техник. – В каком смысле?

– В прямом, – спокойно сказал Геральт и, задрав голову, поглядел на пышную крону дуба.

Техник невольно последовал его примеру.

– То есть… Вы хотите сказать?

– Бензопила у оргкомитета, может, и найдется, – заметил ведьмак рассудительно, – но дерево спилить нам все равно не позволят. Они тут все на особом счету.

– Да-да, – торопливо закивал техник. – Все лесопарковые зоны под защитой городских властей.

– Полезли, – выдохнул Геральт, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и исполнил классический подъем переворотом. Со стороны это выглядело бы очень красиво, если бы не было проделано с неприсущей живым быстротой. Казалось, ведьмак просто подпрыгнул и исчез.

Техник Шектер коротко выругался и неуклюже полез следом – совершенно без грации, пыхтя и неумело шаркая подошвами по коре. Однако когда он встал ногами на толстую нижнюю ветвь, дело пошло лучше – выше веток и сучьев было довольно много и можно было лезть, словно по лестнице. Шектер быстро оказался на высоте добрых пяти метров. Палатка смутно синела внизу, наполовину заслоненная зеленью листвы.

– Вот он, – тихо сказал Геральт откуда-то сверху.

Шектер немедленно задрал голову. Ведьмак, прильнув к стволу, рассматривал что-то в листве ветки, которая тянулась точно над головой техника. Шектер тоже присмотрелся и вдруг ясно различил нечто подвешенное под этой веткой – почему-то в первый момент это напомнило Шектеру бычьи яйца, хотя откуда всплыла подобная аналогия – он не сумел бы объяснить.

– Улавливаешь, техник? – все так же тихо заговорил ведьмак. – Оно выстреливает тонюсенькую нить и подтягивается на ней. По кронам оно добралось до этого дуба, закрепилось на подходящей ветке, на той же нити спустилось к палатке, уже внутрь кольца «Антигюрзы», поэтому оно осталось целехоньким и работоспособным, «Антигюрза» действует примерно на два метра, в том числе и по вертикали. Вспороло палатку, убило живого, подтянулось назад на ветку и принялось ждать дальнейших команд от базы. А потом у него села батарея, потому что убитого обнаружили, поднялся кипеш, и хозяева предпочли не отдавать команду на возвращение.

– Но почему? Это же их выдает с головой!

– Думаю, боялись, что сигнал перехватят и засекут расположение базы. Да и шевеление в ветвях мог кто-нибудь заметить. Вы там в полиции отнюдь не такие идиоты, как принято считать. А так – ну висит в кроне тихая и незаметная груша, кто на нее внимание обратит, если не знает в чем тут дело?

– Шахнуш тодд, – техник опустил голову, задумчиво поглядел на палатку и вновь глянул вверх, на ведьмака.

– И что же теперь делать?

– Известно что, – хмыкнул тот. – Если батарею модуля подзарядить, он через некоторое время сам начнет искать базу. А там уж следуйте за ним!

– Но ведь модуль подзаряжается как раз на базе? – с сомнением протянул Шектер. – Или есть иной способ подзарядить батарею?

– Разумеется, есть!

– И вы его знаете? – почти не сомневаясь в ответе уточнил техник.

– Разумеется, знаю. Сейчас я эту хрень срежу, а ты лови. И лучше бы ее не ронять.

Ведьмак протянул руку с ножом и принялся кромсать древесину в месте крепления подвеса. Нетрудно было понять, что перерезать обычным ведьмачьим ножом тончайшую керамическую нить нечего и пытаться.

Ветка поддалась минут через десять, с хрустом отломилась и полетела вниз, задевая за соседние. Техник Шектер не подкачал – поймал ее свободной рукой. Касаться модуля ему почему-то категорически не хотелось, даже зная, что у того разряжена батарея. Шектер слишком хорошо помнил снимки растерзанного горла Техника Умани.

Геральт ловко, словно белка, соскользнул со ствола вниз, миновал Шектера и спрыгнул на землю.

– Бросай, я поймаю, – велел он и Шектер с чистым сердцем разжал пальцы. Модуль, увлекая за собой срезанную ветвь, полетел на палатку.

Ведьмак, в отличие от техника, не побоялся схватить машину-убийцу голыми руками.

Модуль подзаряжался минут двадцать, потом мигнул еле-еле заметным глазком-светодиодом и перешел в режим ожидания.

– Ожил? – начальственным тоном осведомился пан майор.

– Скажем так: из мертвого состояния перешел в спящее, – как мог, объяснил ведьмак.

– И долго он еще будет спать?

– Не знаю. Зависит от выполняемой программы. Но обычно минимум раз в сутки каждый модуль должен связаться с базой и получить новые инструкции. Или не получить, но сеанс даже в этом случае обязателен. Теоретически конкретно этот модуль должен в первую очередь получить и исполнить команду на возврат и подзарядку, поскольку он был разряжен в ноль. Так что советую следить за ним в оба, пан майор.

Старший следователь обернулся к технику Шектеру:

– Твои умники уже прибыли?

– Вот-вот подъедут, пан майор! – бодро отрапортовал тот.

– А что с этим делать – пусть дальше заряжается или хватит?

Шектер вопросительно уставился на Геральта.

– Я бы сказал – пусть заряжается. А то, неровен час, опять на полпути сдохнет.

– Понятно. Прибор подзарядки я конфискую, когда в нем отпадет нужда, его вам вернут, – произнес майор тоном, не предполагающим возражений.

– Надеюсь, – вздохнул Геральт терпеливо.

– Ступайте, если будете нужны, вас вызовут.

Геральт вышел, испытывая некоторое облегчение. Как ни странно, ему совершенно не хотелось окончательно погрязнуть в этом деле.

Он с удовольствием досидел бы до завтрашнего полудня и с чистым сердцем уехал. Но вряд ли судьба преподнесет такой подарок – в этом смысле Геральт был закоренелым скептиком.

У выхода его перехватил Хорн.

– Ведьмак! Постой.

Геральт тотчас остановился и повернулся.

Хозяин подошел вплотную – широкоплечий, грузный, с ручищами, перевитыми могучими мышцами. Естественно, в коже и тяжелых ботинках. На спине, Геральт это знал, хотя сейчас и не видел, цвета клана – раскинувшая крылья летучая мышь в обрамлении готических надписей. Байкер байкером, и не скажешь в первый момент, что значимая фигура. Как и покойный Техник Умани, кстати.

– По-твоему, кто это сделал? – тихо спросил Хорн.

– Боевой оперативный модуль «Гайдамака-семь», – сухо ответил ведьмак. – Насколько я могу судить, модификация с необрезанными функциями, самая опасная.

Хорн досадливо поморщился:

– Я не о том. Кто пользуется этим модулем?

– Да откуда ж мне знать? – Геральт пожал плечами. – Ищите тех, кому выгодна смерть Техника Умани. Ну, или кому выгодна смерть высокопоставленной персоны именно на вашем фестивале.

По тому, как перекатились желваки на скулах Хорна, Геральт понял, что второе предположение, скорее всего, существенно ближе к истине, чем первое. Ему показалось, что Хорн станет спрашивать дальше, но тот только мрачно процедил:

– Не болтай ни о чем. Вообще. Ты на работе. Понял?

– Само собой, – Геральт опять пожал плечами. – Контракт я читал, а не проглядывал по диагонали. Конфиденциальность там оговорена.

Хорн кивнул и направился в штаб. Геральт – через футбольное поле, половину которого занимала пустая пока еще сцена, а на второй толклись и циркулировали байкеры разной степени опьянения. За столиками у наливаек народу тоже хватало, хотя по ощущениям Геральта в первый день и вчера было больше.

Его попытались перехватить у первого же стола.

– Эй, мужик? Че там за движняк, а? Расскажи!

– Извините, – скучным голосом отозвался ведьмак. – Работаю!

– Да ладно тебе, садись, выпьем, поговорим. Ряба, налей!

– На работе не пью, – отрезал Геральт и пошел дальше.

– К-козел, – донеслось вослед.

Геральт не обернулся и не ускорил шаг – он просто шел туда, куда направился.

За корпусом пыхтела кухня – персонал соображал очередной ужин. Что-нибудь с тушенкой, несомненно. Судя по запаху – на этот раз перловка. За дальним столом, резиденцией команды Вольво, сидело всего трое: гномы Бюскермолен и Роелофсен да загонщик-полувирг Зеппелин.

– Здорово, Геральт, – поздоровались они практически хором.

Ведьмак по очереди поручкался со всеми.

– Ваши опять при вольере? – спросил он.

– Ну да! Где ж еще? – отозвался Зеппелин. – Это нам, загонщикам, там делать нечего, а у остальных работа.

– Ага, особенно у саперов, – хмыкнул Геральт.

– Представь себе! Они, между прочим, вместе с Васей за целостность вольера отвечают! А мы четверо только на охоте нужны.

– Четвертый – Михай? – уточнил Геральт, выразительно оглядываясь.

– Ага, – кивнул Зеппелин. – Он прямо с заезда бабу какую-то охмуряет. Мож, сегодня охмурит.

– Понятно, – сказал Геральт и присел за стол.

– Чего там за кипеш-то? – поинтересовался Бюскермолен как бы невзначай.

Геральт сокрушенно вздохнул:

– Извини, Бюс, хозяин велел держать язык за зубами.

– Понимаю, – кивнул тот. – Не извиняйся.

«Ну, хоть с этими ребятами никаких проблем, – подумал Геральт с облегчением. – Отчего-то в этом мире меньше всего проблем с теми, кто хоть немного разбирается в машинах. Интересно, отчего?»

– Ты лучше вот что скажи, – начал Геральт, внутренне злясь на себя, что все-таки не удержался и спрашивает. – У клана Хорна ведь есть враги, так?

– Конечно! – Бюскермолен хмыкнул. – У любого байкерского клана есть и друзья, и враги. «Кажаны» Хорна в последние годы на ножах с «Круками» из-под Чернигова. А так, вроде, больше ни с кем особо не враждуют.

– «Круки» – это те три молодца с во́роном на эмблеме?

– Ну да! Я ж тебе вчера на охоте их показывал, долго у нас перед капотом терлись, тормозили! Я уж подумал, все охоту нам испортят.

– Да ваш паровоз так ревет, что я ни бельмеса не слышал всю дорогу. Догадывался только, что ты рот разеваешь, значит чего-то говоришь. Да и то, честно говоря, в бородище твоей и раскрытый рот углядеть проблема.

Бюскермолен ухмыльнулся и огладил рыжую окладистую бороду.

– А зачем Хорн их вообще на фестиваль пускает? – поинтересовался Геральт. – Развернул бы и дело с концом.

– Не по понятиям! – объяснил гном. – Дорога на любой фестиваль открыта всем, хоть ты «Крук», хоть ты «Кажан», хоть ты черт в телогрейке. Это закон. И другой есть закон – никаких на фестивале разборок со стрельбой и ножичками. Все счеты остаются за шлагбаумом. Обниматься-лобызаться с врагами никто не принуждает, можешь десятой дорогой их обходить, но чтобы никаких разборок прямо на фестивале – это железно. Потому, кстати, народ и на взводе: все болтают, будто «Круки» ночью кого-то прихлопнули, но никто ничего доподлинно не знает. Однако полицаи тут с утра трутся, «скорые» приезжали и вроде одного мужика увезли, а вокруг его палатки оцепление и караул выставлен. Сам понимаешь, народ беспокоится.

– Значит, – задумчиво произнес Геральт, – «Крукам» выгодно, если бы у «Кажанов» на фестивале стряслась какая-нибудь большая жопа? С криминалом?

– Еще как выгодно! Но только в том случае, если сами «Круки» останутся чистыми. Если станет известно, что они причастны – минус им, а не фестивалю «Кажанов». И очень, скажу тебе, увесистый минус. К врагам на фестивали многие кланы заезжают, потому что просто байкеров, без кланов, намного больше. В сущности, противостояния кланов – это всего лишь борьба за симпатии армии нейтралов. Но обычно все прекрасно осознают, что попытка навредить фестивалю, скорее всего, обойдется не просто дорого, а офигенно дорого. И блюдут законы неукоснительно. Такие дела, ведьмак… Роел, налей-ка, а то у меня от этих лекций уже в глотке пересохло.

– И правда, – буркнул второй гном. – Задвинул ты речугу, у меня аж челюсть отвисла. С начала охоты больше трех слов подряд не произносил, а тут – прям, соловьем заливается…

– Сам-то, – беззлобно проворчал Бюскермолен и ткнул коллегу кулаком под ребра.

Около получаса ничего толком не происходило – болтали, выпивали. Потом пришел насупленный Михай, хватил целый стакан горлодера за раз, уселся с краю и налил себе второй.

– И сегодня не охмурил… – тихо сказал Зеппелин и сокрушенно вздохнул.

Бюс с Роелом старательно прятали в бороды беззлобный смех.

Потом гномы заказали шашлыку, Геральту тоже, поскольку обед он благополучно пропустил.

Ведьмак практически уже расправился со своей порцией, когда неподалеку обозначился полицейский в форме. Он вроде бы ничем особым не занимался – прохаживался по дорожке, поглядывая на палатки и корпуса, на снующих туда-сюда фестивальчан. Но если задуматься, он блокировал все пространство к западу от стола.

Поглядев в противоположную сторону, Геральт заметил второго полицая – этот контролировал дорожку, ведущую к центру лагеря.

«Кажется, началось», – понял Геральт и торопливо сжевал последний кусочек мяса.

Он не ошибся: зазвонил служебный мобильник.

– Слушаю, – ответил ведьмак.

Звонил хозяин.

– Геральт, вы?

– Я, – ответил ведьмак, очень удивившись тому, что Хорн вдруг обратился к нему на «вы».

– Зайдите в штаб, – велел хозяин.

– Иду, – Геральт отключился и встал.

Скорее всего, решил он, модуль начал поиски базы. Иначе зачем бы следствию опять понадобился ведьмак?

– Ты куда? – поинтересовался простодушный Зеппелин.

– Вызывают, – вздохнул Геральт. – Холера их побери! Думал, отдохну, ага…

В кабинете хозяина сидели двое следователей, техник Шектер (почему-то непривычно бледный), прокурор с помощником, сам Хорн и, как выяснилось, когда закрылась дверь, два оставшихся полицейских из оцепления – рослые, здоровые парни. Оба тут же встали у двери, словно часовые.

Геральт через плечо покосился на них и вопросительно уставился на хозяина.

– Ведьмак Геральт! – заговорил, вопреки ожиданиям, старший следователь, а не Хорн. – Как вы полагаете, почему вас вызвали?

– Полагаю, – спокойно отозвался Геральт, – модуль начал поиски базы.

– Правильно полагаете, – кивнул следователь. – Более того, он базу уже нашел. Знаете где?

– Нет.

Следователь хмуро буравил Геральта взглядом. Остальные, в общем-то, тоже, только Шектер выглядел не хмурым, а скорее растерянным.

Второй следователь неожиданно вынул из-под стола потертый рюкзачок Геральта и положил на стол.

– Вам знаком этот предмет? – осведомился старший следователь.

– Да, пан майор, – без колебаний ответил Геральт. – Знаком.

Служивые явно ожидали продолжения, но ведьмак решил отвечать только на конкретные вопросы.

– И что же это такое? – слегка раздраженно уточнил следователь после довольно длинной паузы.

– Мой походный шмотник. Ой, простите – рюкзачок.

Геральт оставался спокойным и у него имелись на то веские причины.

– Хорошо, – так и не дождавшись от ведьмака ни подробностей, ни расспросов заявил майор. – Я вижу, слова из вас клещами вытягивать нужно. Повторюсь. Модуль действительно отправился на поиски базы и нашел ее. Угадайте – где?

– Наверное, в двести сороковой комнате, где живем мы со Сход Развалычем, – предположил Геральт. – И скорее всего – в моем рюкзачке. Иначе к чему весь этот цирк?

– Угадали! – майор впечатленно покачал головой. – Но ваше спокойствие просто поражает. Вы не похожи на идиота, Геральт. Подсказать следствию верный путь и так тупо срезаться с базой – нет, не верю. Давайте-ка, рассказывайте все, что вам известно. И учтите, вне зависимости от моих предчувствий в данный момент вы по-любому главный подозреваемый. Так что советую выкладывать все и сразу.

Геральт и сейчас остался спокоен.

– Пан майор, к сожалению, мне известно не больше вашего, – заговорил он. – А вернее, что и меньше. Я понятия не имею как оказалась база, в моем рюкзачке. Но есть очень простой способ выяснить, как она туда попала.

– И что это за способ? – спросил следователь с неподдельным интересом.

– Для этого нужно попасть в комнату двести сорок. Кто меня сопроводит?

Сопровождать вызвались все, даже прокурор.

Геральт нахмурился.

– Пан майор, скажите, мой шмотник из домика вынимали с такой же помпой? В смысле – большой делегацией, при мундирах и у всех на виду?

– Вы считаете нас дилетантами? – фыркнул следователь. – Все это время вы просидели неподалеку от своего домика, во всяком случае – домик был у вас в прямой видимости. Много вы заметили?

– По правде говоря, – честно признался Геральт, – вообще ничего не заметил. Но я и не присматривался особо. Хорошо. Пусть вот он, – ведьмак указал на техника Шектера, – сходит ко мне, снимет видеорегистратор и принесет сюда. Думаю, там найдутся интересные кадры!

– Вы установили в своей комнате видеорегистратор? – удивленно вскинул брови майор.

– Представьте себе, – усмехнулся ведьмак.

– Считаете себя важной персоной или у вас мания преследования? – с ехидцей поинтересовался майор и тут же добавил: – Шучу, шучу. На самом деле вы в очередной раз меня удивляете Геральт. На этот раз – приятно.

И помощнику:

– Орно!

– Слушаю, господин майор! – вскочил техник.

– Возьми кого-нибудь из своих и еще Завадского. Не шуметь, не светиться. Ясно?

– Так точно, господин майор!

– Объясните технику, где конкретно установлена камера, – велел следователь Геральту и устало откинулся на спинку кресла.

Ведьмак объяснил. Шектер тотчас метнулся прочь из кабинета.

– Пока они там занимаются делом, – сказал майор, пристально глядя на Геральта, но уже без прежней хмурости, – не объяснишь ли, за каким лядом ты поставил у себя регистратор, а ведьмак?

– А я всегда его ставлю, если ночую в оживленных местах, – просто ответил Геральт и со вздохом добавил: – Слишком уж велик соблазн свалить все темные делишки на поганого ведьмака, которого в лучшем случае сильно недолюбливают, а чаще банально ненавидят. Регистратор в этом смысле здорово выручает, проверено.

Майор покачал головой и протяжно вздохнул:

– Мда-а-а… Если ты и преувеличиваешь, ведьмак, то самую малость…

Геральт помолчал и на всякий случай спросил:

– Судя по тому, что ко мне снова обращаются на «ты», я больше не главный подозреваемый?

– Не беги впереди паровоза, ведьмак – буркнул майор и вынул портативную рацию:

– Десна, я Сокол, прием!

– Тут Десна, – отозвалась рация.

– Как там карасики?

– Сидят. Пьют.

– А окуньки?

– Окуньки играют в футбол сраками! – бодро доложила Десна.

Помощник прокурора прыснул в кулак, а прокурор так просто заржал в голос. Секундой позже до Геральта дошло, что на самом деле это были два слова – «с раками», и он тоже рассмеялся.

– Идиоты! В футбол играют ногами! – буркнул майор в рацию и отложил ее в сторону. – Какой осел подбирал позывные, а Хвыля?

Второй следователь виновато пожал плечами:

– Я подбирал! А чего? Карасики, окуньки, раки…

– Сраки… – добавил майор, не скрывая сарказма. – Ладно, хер с вами.

– Мощная у вас конспирация, – покачал головой Геральт.

– Да уж какая есть, – пробурчал майор. – Слушай, а как ты догадался, что эта хрень не приползла в палатку, а спустилась с дерева? Предположение нетривиальное, чтоб не сказать сильнее.

– Вы книги читаете? – вопросом на вопрос ответил Геральт.

– В смысле? – насторожился следователь.

– В прямом. Есть целый цикл рассказов об одном сыщике из Большого Лондона. Так вот, он часто руководствовался простым принципом: отбрось все невероятное и останется только то, что на самом деле произошло. Не дословно, но как-то так. Очень полезный принцип, уверяю.

– М-да… – с сомнением произнес майор.

– Это не «Круки», – неожиданно заговорил хозяин.

Все невольно обернулись к нему. Хорн сидел, слегка навалившись на столешницу. Глаза его были опущены, словно прямо перед его локтями на столе происходило нечто интересное.

– Они подходили ко мне, – продолжил Хорн. – Я им верю.

– Верим, не верим, а всяко проверим, – с ходу скаламбурил майор. – Ведьмак, ты садись, чего маячишь. Во-он за тот стол, там и ноутбук подключим, как Орно вернется.

Геральт послушно прошел к угловому столу и сел рядом с ним.

Минут десять прошло в томительном ожидании, потом некая Роза доложила по рации, что Пирожок возвращается. Еще через несколько минут в кабинет ввалился деловитый донельзя Шектер и гордо выложил пред очи пана майора ведьмачий видеорегистратор – судя по виду, снятый штатно, а не выдранный с корнями, как втайне опасался Геральт.

Пока развернули ноутбук и подключили к нему регистратор, пока отматывали запись в поисках нужного места, прошло еще минут пятнадцать. Но наконец нужные кадры были все-таки найдены. Вокруг стола с ноутбуком сгрудились все присутствующие, кроме полицейских у двери да сидящего сбоку Геральта. Картинки с регистратора он не видел, заслонял помощник прокурора.

– Восемь шестнадцать, – объявил вдруг техник Шектер. – Восемь шестнадцать, пан майор!

– Вижу, не слепой, – буркнул тот.

– Ну, сука! – процедил Хорн таким тоном, что пробрало даже Геральта. Тому, кого вожак «Кажанов» имел в виду, имело смысл сильно не позавидовать.

– Так! – майор звонко хлопнул в ладоши. – Господин Хорн, действуем следующим образом: пошлите кого-нибудь потихоньку выяснить, где он находится. А дальше уж мы.

– Проще вызвать, – мрачно сказал Хорн.

– Не стоит, есть риск спугнуть.

– Ладно. Как скажете.

– И еще… – начал было следователь, но тут вспомнил о Геральте и осекся.

– Ведьмак! – позвал он Геральта. – Пока можешь быть свободен. С территории лагеря без нашего ведома – ни шагу, считай это подпиской.

– Я, между прочим, на работе, – напомнил Геральт. – Вдруг пошлют куда?

– Не умничай, по работе отпустим. Главное, чтобы мы всегда знали, где ты есть.

– Хорошо. Без вашего ведома – никуда.

– Регистратор мы изымаем, вещмешок пока задерживаем, – сообщил майор. – Как составят опись – тогда вернут. Все, ступай.

Геральт встал и направился к выходу; долдоны у двери предупредительно подались в стороны, пропуская его.

– Геральт! – неожиданно окликнул его техник Шектер.

Ведьмак обернулся.

Техник пытливо глядел на него.

– Вам что, совсем неинтересно – кто пытался вас подставить?

Геральт немного подумал и хотел уже было ответить в том смысле, что должна же быть в жизни какая-нибудь тайна, но ответил скучнее и прозаичнее:

– Нет. Неинтересно.

– Даже затем, чтобы знать, кому нельзя доверять и от кого стоит ждать подвоха?

На этот раз ведьмак хотел сказать, что и так никому не доверяет, а подвоха ждет от каждого, кто встречается ему на пути, но вместо этого просто развернулся и молча вышел.

У полевой кухни как раз колотили кочергой в подвешенный кусок рельса – сзывали на ужин.

Рюкзачок Геральту вернули только наутро, когда лагерь опустел на добрых две трети и продолжал быстро пустеть. У шлагбаума народ торопливо закупал последние сувениры, обнимался и разъезжался. Впервые не вился дымок над полевой кухней. На дальней половине футбольного поля рабочие с ленцой разбирали припорошенную песком сцену. В воздухе висело отчетливое послевкусие минувшего праздника, хоть для некоторых он получился с горчинкой, а для бывшего Техника Умани – так и вообще стал последней чертой. Но раз подобное ощущение возникло, значит оргкомитет постарался на славу и сумел оградить большинство участников от невеселой рутины расследования.

Геральт покопался в рюкзачке – все было на месте, даже беспроводной зарядник, не хватало только видеорегистратора, но насчет этого следователь-майор накануне предупреждал. Вещдок, ничего не попишешь. Геральт мысленно распрощался со своим приборчиком, застегнул рюкзачок и посмотрел на часы. Было начало двенадцатого.

За столом машиноловов было непривычно пусто – команда Вольво уехала рано утром, едва рассвело. Геральт взял пива в ближайшей наливайке и вернулся к привычному столу. Последние байкеры сворачивали палатки, навьючивали на верных двухколесных монстров и неторопливо тянули к выезду из лагеря.

Ровно в полдень тренькнул служебный телефон.

– Геральт?

– Я.

Звонил хозяин.

– Подходи к штабному за расчетом.

– Так вы же все заплатили, – озадачился Геральт. – Разве только мобилку осталось сдать.

– Вот и подходи, сдашь, – сказал Хорн и отключился.

У крылечка штабного домика толпилось человек двадцать «Кажанов» и стояло несколько мотоциклов. Два орка со стремянкой снимали растянутый над крылечком плакат с приветствиями. Хорн, толстый Муня и еще трое живых из оргкомитета стояли тут же, что-то бурно обсуждая. Чуть в стороне, в тенечке, виднелись прокурорский «Верес», полицейский «Штур» и окрашенный в серо-стальной цвет фургончик, крошечные окошки которого были забраны внушительными решетками.

Геральт приблизился, на ходу вынимая служебную мобилку.

Когда он подошел, разговоры разом смолкли. Геральт сначала решил, что из-за него, но нет: отворилась дверь штабного домика и на асфальтовый пятачок перед ним вышли двое конвоиров с ружьями, затем Шершавый, Трамп и Гастон в наручниках, а дальше – опять конвоиры и в самом конце – следователи и прокурор с неизменным помощником.

Но до воронка арестованных довели не сразу, Хорн басом прорычал: «Секундочку!», подошел к прокурору и что-то тихо сказал ему. Прокурор секунду подумал и поманил майора. Они пошептались еще немного, после чего майор громко скомандовал:

– Конвой! Подследственных в кольцо! Хащенко, по очереди снять наручники!

Тюремщики остановились, окружив троицу проштрафившихся байкеров, и наставили на них ружья. Геральт подумал, что в таком кольце любой почувствовал бы себя неуютно.

– Снимайте цвета! – процедил Хорн.

С троицы по очереди содрали куртки с эмблемой «Кажанов» и вновь на всех троих нацепили наручники.

– В машину! – махнул рукой майор и подследственных принялись одного за другим запихивать в серый фургончик.

Прокурор с Хорном еще с минуту пошептались, после чего прокурор забрался в свой «Верес» и отбыл. Следом тронулась и полицейская машина, куда сели следователи, потом фургончик, а уж ему в хвост пристроились еще две полицейских «Хортицы».

Шлагбаум в этот день даже не опускали, так и стоял, целясь торцом в летнее небо.

Поскольку Хорн, вроде бы, освободился, Геральт подошел к нему.

– Кому сдавать мобильник? – спросил ведьмак.

– Муня, прими, – велел Хорн и толстяк забрал у Геральта трубку, которая и правда трое суток честно отпахала без подзарядки.

– Вроде, все? – на всякий случай уточнил Геральт. – Двенадцать ноль девять.

– Не совсем, – буркнул Хорн и провел ладонью по коротко остриженным волосам на макушке. – Мы тут с ребятами посовещались… Да я и сам хотел выписать тебе премию…

– Спасибо, конечно, – мягко остановил его Геральт, – но ведьмаки плату берут только один раз: при найме.

– Я не о деньгах, – сказал Хорн спокойно. – Как насчет него?

И он кивнул на один из мотоциклов, стоящих у крыльца.

Геральт поглядел.

– Хороший аппарат, – признал он. – Давно приручен?

– Лет пять. Бак полон.

Хорн уронил в ладонь Геральта ключ с металлическим брелком в виде волчьей головы.

– И еще… – добавил Хорн. – Хоть это и не принято, но ребята одобрили.

Он протянул руку назад, ему подали одну из курток.

– Носи с честью, – сказал Хорн, обеими руками протягивая куртку Геральту, эмблемой вперед. На левом крыле летучей мыши явственно проступала царапина в виде буквы Z.

– Если кто поинтересуется, по какому праву носишь, скажи, Хорн на «Пяти дорогах» благословил.

Геральт молча натянул байкерскую куртку прямо поверх джинсы – если гнать на мотоцикле, самое то.

– А это от меня лично, – Хорн вручил Геральту еще и очки – правильные, байкерские, отлично защищающие от встречного ветра, который называется вымпельным.

– Ну и… спасибо, ведьмак. Если еще позову – приедешь?

– Обещать не буду, – честно ответил Геральт. – Но и препятствий не вижу.

Он крепко пожал протянутую руку, надел рюкзачок по всем правилам, на оба плеча, оседлал подаренного «Гетьмана» и с хрустом вонзил ключ в замок зажигания.

Через секунду мотоцикл взревел. Бибикнув на прощание, ведьмак дал газу, вырулил на аллею и свернул к выезду из лагеря. «Кажаны» что-то проорали ему вслед, но Геральт не услышал что именно.

«Ну вот, – подумал он со смешанными чувствами. – Еще и в байкеры посвятили. Как-то я умудрялся все эти годы держаться в стороне, но таки встрял. Зато с транспортом вопрос решился сам собой…»

Геральт прекрасно сознавал: подаренный «Гетьман» вряд ли задержится у него надолго – специфика профессии, что поделаешь. Но в Арзамасе-16 он пригодится, тех же ведьмачат натаскивать. А до поры до времени можно и покататься.

Вскоре он вырулил на трассу Киев-Одесса и свернул направо, к Центру. После нескольких дней жизни под мостом душа жаждала номера в хорошей гостинице, ванны, сна на чистых простынях и хотя бы двух заходов в приличный ресторан, где «Пльзеньское» – действительно сварено в Пльзени, а не в Крыжополе.

Перед Жашковом его обогнали трое «Круков», причем задний делал недвусмысленные знаки – остановись, мол.

«Та-а-ак… – подумал Геральт с досадой. – Кажется, догнала меня жизнь байкерская…»

Он притормозил у обочины и на всякий случай нашарил под курткой пистолет.

«Круки» остановились чуть впереди, дружно слезли с мотоциклов и вразвалочку направились к Геральту. Это были те самые трое, которые посещали фестиваль «Кажанов».

– Здорово, ведьмак, – пробасил один из них. Остальные просто кивнули. – Я вижу, тебя посвятили.

– Цвета «Кажанов» не делают меня байкером, – отозвался Геральт холодно. – Я был ведьмаком, им и остаюсь. Чего нужно?

– Да не щетинься, мы с миром. На самом деле мы хотели тебя поблагодарить. Если б не ты – убийство, скорее всего, повесили бы на нас. «Кажаны» нам не друзья, врать не буду. Но ты все классно разрулил, а с «Кажанами» мы еще и перемирие заключили. Так что мы в долгу перед тобой, ведьмак. И мы как раз подумали… Раз ты понес цвета «Кажанов», у наших могут когда-нибудь возникнуть к тебе вопросы, а это будет неправильно. Ну мы и решили разрулить это раз и навсегда. «Кажаны», кстати, в курсе и не возражают. Держи, ведьмак. Носи с честью.

Байкер вручил Геральту кожаную кепку с козырьком из цельной металлической пластины. Над козырьком красовалась эмблема с вороном на серебряном поле.

Геральт примерил – кепка пришлась как раз впору.

– Только не гоняй в ней, сдует, – на всякий случай предупредил байкер. – А если спросят, по какому праву носишь, скажи, Митяй после «Пяти дорог» благословил.

– А у народа крыши не поотрывает, как увидят меня? – поинтересовался Геральт. – На куртке одни цвета, на башке другие…

– Может и поотрывать, – хохотнул байкер, по всей видимости – Митяй. – Да только у вас, у ведьмаков вечно все не так, как у живых.

– Что верно, то верно, – вздохнул Геральт. – Ну, я поехал. Бывайте.

Кепку с цветами «Круков» он сунул в здоровенный внутренний карман куртки с цветами «Кажанов».

Перемирие же…