Ведьма с Цветочной улицы

Часть 1 Глава 1

В Даху – столицу королевства Бирингия Антония приехала поездом, проведя в дороге целые сутки. И, хотя билеты у неё были в купейный вагон, ехать всё равно было неудобно. Наверное, с непривычки. До сего момента Антония ни разу не путешествовала самостоятельно дальше окружного городка Сурата и сразу такие сложности.

Во-первых, у Антонии оказалось целых четыре места груза. Даже, уменьшив вес с помощью заклинания, Антония не могла взять сразу три огромных кофра и скатанный в рулон заговорённый ковёр. Ей пришлось нанять носильщика. «Откуда что набралось!» – возмущалась она про себя, но винить было некого: кофры собирала она сама. В одном были её зелья, посуда для лаборатории и сырьё. В другом – книги, записи, рецепты. В третьем – её личные вещи, и это был меньший из баулов. Ну и ковёр. Это для посторонних он был просто ковром, а для неё – средством перемещения. Сама заговаривала. И, кроме того, индикатором правды. Любой, кто встал бы на этот ковёр, не смог бы солгать. Тоже сама заговаривала. И гордилась этим: даже бабуля не могла такого сотворить.

Во-вторых, соседкой по купе оказалась разговорчивая дама, которая всю дорогу делилась с Нией историей своей семьи. С трудом сдерживая раздражение до вечера, Ния рано улеглась спать, даже не дождавшись ужина. Колёса отстукивали свои «ку-да-е-дешь, ку-да-е- дешь», но Ния не спала, а, прикрыв глаза, вспоминала последние дни в Орче.

– Ния, слух прошёл, что уезжаешь ты, – Гордин мял в руках картуз и просительно заглядывал ей в глаза.

– Да, очередь моя подошла, – нейтрально ответила Ния, не глядя на мужчину и замолчала.

Гордин встретил её у выхода из леса на деревенскую дорогу, похоже, специально поджидал. Он стал взрослым могучим мужиком, женился на Синтии, но детей им богиня пока не подарила. Синтия, оказывается, только его внимания и ждала. Всех кавалеров потом забыла, вокруг Гордина змейкой вилась, пока он на ней не женился. Да только Гордин все эти годы продолжал на Нию смотреть. А та, наоборот, вычеркнула его из своей жизни и не смотрела в его сторону совсем. Но почему-то тосковала о своём первом неверном ухажёре и других за это время так и не завела.

– Ния, звёздочка моя ясная, свет мой, не могу без тебя! Что хочешь делай! Люба ты мне! – Гордин схватил её за плечи и развернул к себе. – Прости меня, любая моя! Прости! С тобой хочу уехать. Заново всё начнём!

– Нет, Гордин, – спокойно ответила Ния, мягко освобождаясь из его рук. – Поздно, не нужно, да и неправильно. Ты женат, и Синтия любит тебя. Не делай себе горя, Гордин. Прощай!

– Не пущу! – мужчина схватил её за руку. – Она приворожила меня, сама виновата! Никогда её не любил.

– Неправда! – вскинулась Ния. – Мы с бабулей твоей Синтии приворота не делали!

– А она и не у вас брала! Сама созналась как-то, что знахарка ей в Сурате помогла. Нийка! Что же делаешь ты?! Ты же тоже меня любишь! Ведь никого у тебя не было!

– Не любит она тебя, Гор, как ты уже не поймёшь, – раздался за их спинами голос Синтии, и она сама вышла из придорожных кустов. – За тобой шла, увидеть хотела, куда ты так торопился, – объяснила она своё появление. – А ты, ведьма, уезжай быстрее. Не ломай мою жизнь. Уж я добренькой, как ты, не буду и отомщу если что с походом! – женщина гордо развернулась и, не оборачиваясь, направилась в деревню.

– Прощай, Гордин, – мотнула косой Ния и почти бегом скрылась в перелеске, не желая возвращаться домой вместе с парнем.

Всё это вспоминала ночью Антония под стук колёс поезда, уносящего её в будущую жизнь.

Утром на столичном перроне Ния простилась с попутчицей и, кликнув извозчика, назвала адрес дома Караджичей на Цветочной улице. Но сесть в крытую коляску не успела. Бесцеремонно отпихнув её в сторону, в коляску вскочил мужчина и крикнул извозчику: «Трогай!»

«Ах, так!» – разозлилась Ния и пущенное заклинание немедленно остановило лошадь. Мужчина раздражённо поторопил:

– Ну, пошёл! К тайной канцелярии быстро!

Мужик взмахнул плетью, но лошадь с места не двинулась, а плеть повисла в воздухе, не коснувшись её крупа.

– Уважаемый тесс, – подала голос Ния. – Вы заняли моего извозчика и пока не освободите коляску, он никуда не поедет, – твёрдо сообщила она этому наглецу.

– Да ты знаешь…, – задохнулся от возмущения мужчина, повернувшись к Ние, – но проглотил фразу на половине, встретившись со взглядом разъярённой ведьмы.

Два взгляда, два кинжала – стальной и зелёный – скрестились и зацепились друг за друга в молчаливом противостоянии, прожигая и проникая в душу. Как много они успели понять друг о друге? Говорят, в такие моменты каждый видит и понимает другого до глубины души. Оба сильные, оба властные, оба неуступчивые. Но мужчина всё же старше, опытнее, мудрее. Однако, тут повлияла не только мудрость, но и обычная мужская симпатия. Ния была красавицей. Мужчина отвёл глаза первым и небрежно бросил:

– Хорошо, садитесь быстро, но вначале довезём меня.

Ния споро погрузила свои баулы и заняла место напротив мужчины. Невольно она окинула взглядом привокзальную площадь и поняла в некоторой степени наглость своего соседа: извозчиков в этот момент явно не хватало в связи с прибытием поезда. Это несколько примирило Нию с действительностью и заодно сразу показало особенности столичной жизни.

Мужчину везти было недалеко и вскоре он покинул коляску, буркнув на прощанье неразборчивые извинения. Нию же доставляли до места гораздо дольше, и она успела даже полюбоваться видами города.

Извозчик, довезя её до места, сгрузил кофры у калитки и, развернувшись, уехал. Дом номер тринадцать встретил Нию приветливо распахнутой калиткой и цветочными плетями, перебравшимися через забор. Ния дёрнула за шнурок колокольчика, предупреждая о своём приходе, и вошла в калитку. От дома к ней уже спешила тётка Илия.

– Антония, детка! Наконец-то ты приехала! Я уже неделю тебя жду.

Илии было пятьдесят пять лет, но выглядела она не старше тридцати пяти. А с учётом того, что ведьмы, как и маги, жили долго, она находилась сейчас в самом расцвете женских и ведьмовских сил. С матерью Антонии они имели разных отцов, поэтому были совершенно непохожи.

Бабуля Бояна умудрилась встретить в жизни двух мужчин, от которых смогла родить дочерей-ведьм. Обычно ведьма имеет только одного одарённого ребёнка, потому что только раз может встретить в жизни своего суженого. И только от суженого у ведьмы может родиться дочь-ведьма. В отношениях с другими мужчинами рождаются обычные дети без дара или со слабым даром.

Но редко, очень редко суженые остаются со своими ведьмами на всю жизнь. Чаще всего они уходят и вступают в брак с другими. Однако, ни одна ведьма не будет мстить отцу своего ребёнка или требовать возвращения, даже безумно любя его. Вот и Бояна по-прежнему помнила первого мужа – отца Илии, который уже ушёл за грань по возрасту, потому что был простым человеком, и любила до сих пор второго – отца Тианы, но никогда и ничего не требовала от него, женатого теперь на принцессе соседнего государства.

У самой же Илии детей пока не было, и Бояна об этом сильно горевала, но надеялась, что с уходом со службы, Илия найдёт свою судьбу.

Из-за заборов соседних домиков на крики Илии мгновенно показались головы любопытных. «Ну, всё, – поняла Ния. – Никакого специального оповещения не надо. К обеду вся округа будет знать о приезде новой ведьмы».

Тетка продолжала громко извещать округу, что племянница с дипломом ведьмы приехала на замену и лучше неё никто зелья не варит. Но как только они вошли в дом, Илия сбросила маску простоватой деревенской ведьмы и совершенно нормальным языком пояснила Ние:

– Лучше попроще с ними держаться, доверия больше будет.

Ния сомневалась в таком подходе к делу, но спорить не стала. Сама она всегда вела себя естественно, не упрощая и не преувеличивая свою роль.

– Но ты знай, Нийка, что не всегда нужна простота, часто нужна и важность. С высшими тессами, например. Кроме того, в столице живёт много иноземцев, особенно из султаната и княжества. Языки-то знаешь?

Всё это время вместе с разговором тётка успевала накрывать стол, ставить угощение и левитировать вещи Нии наверх, а теперь остановилась, выжидая от неё ответа.

– Горным наречием владею немного. Старик из княжества у нас в деревне живёт. А пустынное наречие не знаю, не у кого было поучиться, – ответила Ния, которая, к слову, вполне сносно владела ещё всеобщим магическим.

– Ладно, поднимайся в свою комнату, она открыта. Умойся, переоденься и спускайся к столу. Там и поговорим, – отпустила её Илия.

Ния поднялась на второй этаж и сразу увидела открытую дверь, из которой лился солнечный свет. Комната оказалась на солнечной стороне и это очень понравилось Ние. Кроме её комнаты здесь были ещё несколько спален и небольшой холл-гостиная.

Устраиваясь, она уже не так горевала о том, что пришлось уехать из деревни. Когда-то это всё равно должно было случиться. И даже Гордин потерялся где-то в памяти. Его место неожиданно занял случайный попутчик, совсем непохожий на деревенских мужиков ни одеждой, ни разговором, ни обхождением. Однако, несмотря на резкость и наглость, его стальные глаза и жёсткий требовательный взгляд впечатлили Нию и задержались в её памяти. Но, естественно, делиться этим она ни с кем не собиралась.

– Ну, как тебе наше новое место? – обратилась она к своему другу-призраку.

– Миленько, – отозвался Мир, всплывая за её плечом. – Ты, это, не говори пока тётке обо мне. Она уедет скоро, незачем ей знать лишнее.

– И то ладно, – согласилась Ния, вспомнив нелады, которые постоянно случались между Миром и Бояной; лучше уж помолчать пока.

Оставив Мира осваиваться на новом месте, Ния спустилась в столовую. Тётка, сколько Ния себя помнила, никогда не ела на кухне, а независимо от того сколько людей в доме, даже если и одна она, накрывала завтрак, обед и ужин только в столовой. Честно говоря, Антония следовать этому правилу совсем не собиралась и после отъезда Илии хотела для приёма пищи основательно устроиться на кухне, поставив там отдельный обеденный стол. Ну а пока не лезла со своим уставом в чужой монастырь.

– Илия, а ты куда сейчас поедешь? – спросила Ния за столом, ей на самом деле было интересно, чем хочет заняться взрослая ведьма в свободной жизни.

– У меня есть долг перед академией Ростока. Пять лет отработаю, а потом уже к себе, – аккуратно прожёвывая мясо ответила тётка.

– Куда к себе? – не поняла Ния. – К бабуле Бояне в деревню?

– Не-ет, дорогая, – рассмеялась тётушка. – Мне король за службу подарил земельное владение с замком и деревенькой. Я теперь тесса с титулом баронессы и могу заниматься, чем пожелаю. А желаю я заниматься алхимией. В моём замке уже готова прекрасная лаборатория и скоро я, надеюсь, смогу продолжить свои эксперименты с боевыми зельями. – закончила Илия и щёлкнула Нию по носу, как в детстве, когда приезжала к ним в деревню. – Если тебе удастся сделать для королевства важную работу, можешь просить о награде. Да, король и сам не любит оставаться в долгу, обязательно отдарится.

– Не думаю, что у меня это получится, – серьёзно ответила Ния. – Не умею угождать по желанию. А титул у тебя наследный или только твой прижизненный?

Не то чтобы Нийка хотела попасть в круг титулованных тесс, но знать к кому принадлежит теперь тётка было интересно.

– Титул наследный, мои дети, если я не выйду замуж будут иметь его. Если выйду за тесса, то титул мужа. Конечно, это не первый, высший круг из герцогов и графов, но и второй круг из баронов и виконтов – это тоже не кот начхал, – горделиво заметила Илия.

Вообще-то, обе они справедливо считали, что ведьмы и без всяких титулов не уступают по значению тессам и занимают свою нишу в обществе, но всё же с титулом жить было намного легче, поэтому на возражение Нии тётушка ответила:

– Пф-ф! Дело не в лести и не в потакании их слабостям. Дело в твоём профессионализме. Как себя покажешь, так к тебе и отнесутся, даже тессы. Им, знаешь ли, тоже нужны умеющие ведьмы, а не пускающие пыль в глаза. И вот на умения тебя первое время будут проверять часто, – предупредила Илия. – И мнение составят быстро.

Антония ничего на это не ответила, но все тёткины сентенции намотала на ус. И, похоже, что местные жители захотели составить о новой ведьме мнение в первый же день. Потому что уже к вечеру к домику ведьмы потянулись посетители.

Илия, хотя и присутствовала на этом импровизированном экзамене, но ни во что не вмешивалась и Ние пришлось самой разбираться с мнимыми и настоящими проблемами соседей.

– Ты наша новая ведьма? Надо же какая молоденькая! – всплеснула руками дородная торговка выпечкой.

Перед этим она уже успела шумно доложить Илии, что её заказ на булочки выполнила, и она сама их принесла, раз уж ей всё равно надо было идти к ведьме. Илия поблагодарила, но по поводу ведьминских услуг отослала торговку к Ние. Вот тут она и развернулась к Антонии: «Так ты и есть наша новая ведьма!» И с этой минуты рот Олдеты не закрывался уже минут пятнадцать. Уважаемая Олдета приглашала новую ведьму в дом, чтобы разобраться с барабашками.

– С кем-кем? – не поняла вначале Ния.

– Барабашками здесь зовут злых домашних духов, – с улыбкой пояснила ей Илия.

– А-а, шумник или громник, – кивнула Ния, благодаря за пояснения. – Я зайду завтра в десять утра. Удобно?

– Удобно, госпожа ведьма. Будем ждать, – и крупная торговка вымелась из гостиной, как пушинка.

А Ния после этого визита с благодарностью оценила расположение комнаты для приёма посетителей, которое устроила ведьма Илия. Эта комната имела отдельный вход с улицы и даже отдельную калитку. И, кроме того, комната имела выход во внутреннюю часть дома. В ней стоял шкаф-сейф для зелий и трав, имелась кушетка и стол со стулом. То есть, это был полноценный кабинет для приёма, о котором бабуля и Ния в своей деревне могли только мечтать. И раз он был отдельным, то все эмоции, с которыми приходили посетители – и плохие и хорошие – оставались здесь и не влияли на ауру жилого дома. Это правильно.

Приёмная соединялась с лабораторией и большой, размером с комнату, холодной кладовой для хранения трав и других ингредиентов. Очень удобно. На первом же этаже, только уже в жилой части дома находился и кабинет с библиотекой, где ведьма могла работать с книгами и записями. В общем, домик весь понравился Антонии, и она сразу стала считать его своим. Да и почему нет: ведь он принадлежал их роду – роду ведьм Караджичей уже не одну сотню лет. И здесь всегда жили их ведьмы во время королевской службы. Дом так и называли: дом ведьм Караджичей.

На следующий день Ния полностью работала одна, а Илия начала готовиться к отъезду. Единственно, она поинтересовалась справится ли Ния с домашними духами.

– Должна, – пожала плечами молодая ведьма. – У меня с ними получается договариваться. «Да и помощь есть», – добавила Ния уже про себя.

Ровно в десять утра она стояла перед домом булочницы и изучала его снаружи. Никаких внешних признаков барабашки не проявлялось. «Посмотрим», – решила про себя Ния и постучала в калитку. Мир, сидящий в своей косточке, пока не подавал признаков жизни.

– А-а, уважаемая ведьма! Прошу в дом, – распахнула калитку Олдета.

– Доброго утра, – приветливо ответила Ния и тут же строго потребовала: – Покажите мне дом и выведите из него всех домочадцев!

– Сейчас! Сейчас! – засуетилась булочница и заторопилась выполнять. – Вот, значит, здесь у нас на кухне этот барабашка и есть. Извёл совсем уже, что только не делали: и соль по углам сыпали, и полынь курили, и жрец с ладаном приходил и всё зря! – горестно всплеснула полными руками торговка.

– Посмотрим, – задумчиво ответила Ния. – Выйдите все!

Барабашки – это, собственно, злые домашние духи. Кто-то считает их призраками неупокоенных прежних хозяев, кто-то сгустками энергии, напитанными злобными эмоциями. Но в любом случае Мир здесь будет к месту. Для таких сущностей призраки людей – высшая каста. Ния достала косточку с призраком парня и вызвала его наружу.

– Мир, ты сможешь договориться с местными духами? Говорят, их не взяли ни соль, ни полынь, ни ладан.

– Посмотрим, – повторил за ней призрак и вдруг густым басом произнёс приказным тоном: – Выйди!

Однако, в ответ посуда заходила ходуном, полетели крышки и кастрюли, а в кухне раздался хриплый издевательский хохот. Затем хлопнула, распахиваясь настежь, входная дверь, предлагая непрошенным гостям выметаться, а мощная деревянная ступка недвусмысленно прошлась в полуметре от головы Нии.

– Силён! – признала вслух Ния. – А поговорить? Чего ты хочешь? – а сама споро достала из поясной сумки заранее подготовленные и заговорённые пучки полыни и можжевельника, готовясь их поджечь.

Дым от такого курения если не выгонит духа из невидимости, то проявит его контуры обязательно. А тогда его можно будет легко развеять.

Но дух, видимо, был не в духе и отвечать не собирался. Тогда в дело опять вступил Мир.

– Выходи! Приказываю! – угрожающе начал он.

Призрачный, но вполне видимый силуэт Мира замаячил посередине кухни, и был он гораздо больше обычного его состояния, а изморозь силы, излучаемая им была запредельной для призрака. Любая энергетическая сущность, ниже его рангом и способностями, уже должна была превратиться в мёртвую сосульку и выпасть в реальности на пол.

Но и на этот призыв вновь раздался издевательский хохот. Тогда, остановив жестом Мира, который собирался заморозить сейчас всю комнату силой своей магии, Ния недолго думая и не сожалея, подожгла травы, одновременно начав произносить заклинание развеивания, вкладывая в него побольше силы.

Для Мира этот ритуал был уже безопасен, потому что Ния давно провела обряд и закрепила своего друга в мире живых, а вот для барабашки…

Под действием дыма в кухне проявился бесформенный сгусток энергии и, судя по его плотности, он был очень мощным. Дух дёргался, плевался грязными сгустками, пытался выбраться из полынного облака и надувался всё больше. Но заклинание уже произносилось, а дым от трав не давал духу свободно действовать. Когда Ния торопливо произнесла последние слова, энергетическое тело духа взорвалось и растаяло. В доме что-то ухнуло, воздух завибрировал, прокатилась жаркая волна и … всё стихло. Зато сразу почувствовался свежий поток лёгкого воздуха, исчезла давящая атмосфера и, кажется, даже сам дом вздохнул свободно.

– Ну, ты, Нийка, и даёшь! – уважительно признался Мир. – Тебя уже можно бояться. Ты и меня так развеешь не глядя.

– Не бойся, – Ния устало присела на лавку у окна. – С тобой мы договором связаны, так что ещё поживёшь, – «успокоила» она друга, стирая с лица капли пота. – Сильный зараза был, – призналась она. – Не ожидала.

Посидев немного в тишине, Ния вышла на крыльцо и оглядела семейство булочницы, с тревогой ожидающей её появления.

– Можете заходить, теперь будет всё спокойно, – обратилась она к хозяйке и, не обращая внимания на её благодарственные причитания, направилась к своему дому.

Этот случай сразу взметнул репутацию Нии на небывалую высоту и теперь каждый день был насыщен работой: приготовление зелий, выезд на вызовы, приём посетителей – каждый день с утра до вечера. Она едва находила время для короткого ночного сна.

В этих новых заботах отодвинулся в памяти день приезда, мужчина с серыми глазами и осталась только работа да короткие бодрые послания в Орчу ведьме Бояне. Между собой ведьмы обращались в основном просто по имени, игнорируя родственные названия.

Илия покинула её уже через неделю, и Ния осталась в незнакомом городе совершенно одна. Конечно, и Бояна и Илия в любой момент могли прийти к ней на помощь, стоило только позвать. Но в том-то и дело, что Ния считала такие призывы слабостью и малодушием, оставляя их на самый крайний, трудный случай.

Зато она после отъезда тётки произвела некоторые перестановки и перемены в доме. Во-первых, всё же установила на кухне у окна обеденный стол, снабдив его скатертью и набором тканевых салфеток. Во-вторых, постелила в приёмном кабинете свой ковёр и теперь посетители, не зная того, вынужденно говорили правду. Некоторые из них, Ния это ясно видела, сильно удивлялись своему желанию честного рассказа.

Правда, вторую функцию ковра – полёты проверять было негде, а она скучала по полётам и ночному лесу. Но здесь в столице ни на полёты, ни на лес совершенно не было времени.

Зато от ковра-индикатора был только плюс: не требовались дополнительные и наводящие вопросы. Люди сами всё подробно освещали. И измученной совестью от такого беспредела Антония нисколько не страдала. По её мнению, она всё делала правильно.

Однако, о властном мужчине с серыми глазами она всё равно вспоминала перед сном. Каждый день. Да, крепко он её зацепил. Но искать его и специально знакомиться Ние даже в голову не приходило. Да и не свободен он, наверняка. А Ния не приучена брать чужое.

***

Гелар Джокович выпрыгнул из пролётки почти на ходу и заторопился в канцелярию. Ему очень хотелось оглянуться на эту новую ведьму, которая посмела так резко вступить с ним в перепалку, но самолюбие взяло верх, и он даже не оглянулся, чтобы посмотреть в какую сторону она поедет. Свой адрес ведьма не назвала.

Хотя, никакой тайны нет, тут же понял Гелар. Срок службы закончился только у одной окружной столичной ведьмы – Илии, значит эта приехала на смену ей. И сильная лешачка! Вон как коня смогла стреножить без труда, невольно восхитился дознаватель. Пришлось делиться с ней местом. Ну, это и хорошо! В столице сильные ведьмы нужны. Хотя, опять засомневался Гелар, это может быть совсем посторонняя ведьма, случайно прибывшая в столицу. Надо будет уточнить, решил он.

Что его, кроме силы ведьмы, задели ещё её зелёные глаза, Гелар старался не думать. Не ко времени это. У него была невеста и скоро должна состояться их свадьба. Не совсем желанная, вернее, совсем нежеланная, но кто из богатых и знатных тессов женится по желанию?! Однако, он всё же не забыл дать поручение секретарю выяснить: прибыла ли новая ведьма на замену Илии, и кто она.

А в обед… В обед ему опять было не до ведьмы, хотя её негодующий взгляд так и застыл в его памяти чётким снимком. В обед приехала Снежанна. Снежка – соседская дочь, знакомая ему с её рождения, но невестой ставшая совсем недавно по требованию отца Гелара. И отказать ему Гелар не мог.

– Лари, дорогой, у меня к тебе срочное дело!

– Гелар! – скрипнув зубами, рявкнул дознаватель. – Сколько раз повторять: Ге-лар! Лари меня могла называть только мать, мир её праху.

– Но, Гелар, – невинно хлопнула ресницами Снежанна, – мы почти женаты, и наши отношения…

– У нас нет никаких отношений! – опять заскрипел зубами Гелар. – И вряд ли они наступят и после свадьбы.

Снежанна надулась и, помолчав, несмело продолжила:

– Свадьба через три месяца, я хотела попросить твоей помощи в рассылке приглашений. Твой секретарь вполне мог бы взять на себя эти обязанности.

– Что-о?! – уже не на шутку вызверился Гелар. – Мой секретарь?! Секретарь тайной канцелярии будет рассылать личные приглашения?! Ты в своём уме?!

– А что такого?! – не уступила в этот раз Снежанна. – Все так делают. Сребринка рассказывала, что ей отец сам предложил услуги своего секретаря.

– Это дело советника, что и кому он предлагает, но я не допущу нарушения должностных обязанностей. У тебя есть дворецкий, слуги и в конце концов ты и сама можешь это сделать. Вот и займись. Всё! Можешь идти, Снежанна. У меня много работы.

– Но, милый, я надеялась, что мы вместе пообедаем! Ведь у тебя сейчас время обеда. И я готова разделить его с тобой, как верная спутница, – попыталась соблазнительно улыбнуться его невеста.

Ну, не могла она уйти ни с чем! Ей надо было всем показать, как близка она с женихом, что даже на обед он ходит вместе с ней. Нужная репутация в свете стоила того, чтобы пренебречь презрением в его глазах и неприязнью в отношении к ней. Всё это она припомнит ему потом.

«О, боги! Сколько терпения надо, чтобы вынести этот бред?! Лешачиха её забери!» – мысленно обозлился Гелар, но повода к отказу не было, и он кивком предложил невесте следовать за ним.

Ближайшая от канцелярии ресторация находилась от неё буквально через площадь. У Гелара там был заказан постоянный столик, за который никого не сажали, даже если его долго не было. Бросить спутницу без внимания Гелару не позволяло ни воспитание, ни положение. Поэтому через площадь он вёл Снежанну под локоть, но не прогулочным, а довольно быстрым шагом. Со стороны казалось, что он буквально волочёт девицу за собой, а она с трудом успевает перебирать ногами. За столиком во время обеда Снежка опять его удивила:

– Гелар, я хотела, чтобы ты до нашей свадьбы завершил свои отношения с Любицей.

– Любицей?! – поперхнулся Гелар.

Любица – молодая вдова из ремесленного квартала, была его любовницей последние два года, ещё до помолвки со Снежкой. Но знать об этом его невеста была не должна. Однако ж, знает. Гелар пристально посмотрел на невесту и вдруг ясно понял, что образ вздорной и капризной девицы – всего лишь маска. Удобная, привычная маска. На самом деле перед ним сидела маленькая умная хищница, которая заранее просчитывает свои шаги и своё поведение.

Мда, не хотел он пока начинать откровенный разговор, надеялся провести его за неделю-две перед свадьбой, чтобы у сторонников этого брака не было возможности уладить проблему. И говорить собирался не с невестой, а с её отцом – королевским алхимиком. Для этого и собирал факты. Но раз она сама начала…

– Откуда сведения? – неторопливо и лениво проговорил Гелар, откидываясь на спинку стула.

– Случайно услышала, – пожала плечами девица.

Но Гелар понял: совсем не случайно, а специально узнавала. Что ж, тогда будем разговаривать в открытую, решил он.

– Снежка, мы знакомы с тобой давно. Ты выросла на моих глазах, ведь поместья наших родителей граничили друг с другом, и отцы были дружны. Правда, близко мы начали общаться только после помолвки. Но мне хватило времени, чтобы собрать о тебе подробную информацию. Всё-таки разница в двадцать лет, – пожал он плечами. – Сама понимаешь, прежде меня не интересовала мелкая девчонка. Поэтому, да, я поинтересовался твоей жизнью до меня, раз уж избежать помолвки не получилось.

Девушка насторожилась и вопросительно взглянула на жениха. О, как много в своей жизни она сейчас изменила бы, вычеркнула и забыла! Брак с дознавателем тайной канцелярии стоил того. Да и сам Гелар с детства привлекал её внимание. Мужчина-мечта! Но … уже всё совершено и, похоже, стало известно не только ей. Она вслушалась в то, о чём говорит мужчина и похолодела.

– Я не стану подробно оценивать твои детские опыты над животными. Понимаю, ты училась магии, правда, её уровень у тебя оказался довольно низким. Наверное, поэтому ты интуитивно тянулась к заклятиям крови: они всегда усиливают действие магии. Но, согласись, истязание и препарирование живых животных выглядит мерзко, – невольно скривился Гелар. – Хотя, тебя теперь считают успешным алхимиком.

Он немного помолчал, а девушка втянула голову в плечи и не поднимала головы.

– Не буду напоминать твои академические «забавы» с парнями. Но смерть твоей однокурсницы тебе напомню. Да, я знаю: твою вину не доказали тогда, но мне-то можешь не врать. Девочка погибла от магического яда неизвестного состава и только за то, что тебе понравился её парень. Ты уже тогда стала монстром, Снежка. Однако, твой отец уверял, что ты повзрослела и теперь стала приличной тессой. Сомневаюсь, – язвительно оскалился Гелар. – Так что, если с Любицей что-то случится, я буду знать, где искать следы. Ты поняла меня?

– Да, Гелар, – тихо ответила девушка.

Теперь она не рада была своей смелости, с которой потребовала отставки любовницы. Но Снежанна не хотела, чтобы за её спиной её же подружки сплетничали о любовных связях мужа. Может, надо было поговорить об этом помягче? Или вообще не говорить ничего Гелару, а самой решить вопрос? Но она обещала отцу больше не преступать закон. Уже в прошлый раз он с трудом защитил её от наказания.

– Ну, и последнее, – невозмутимо произнёс Гелар, пристально следя за реакцией невесты. – Ты добровольно принесёшь мне то приворотное зелье, которое пыталась скормить мне или его истинный состав, а также имя ведьмы, которая тебя им снабдила. Ясно?

– Д-да, – едва выдохнула девица.

Про зелье никто не должен был знать! И если Гелар говорит о нём, значит, он его не выпил. Значит, её лазутчик в доме тесса Гелара находится под наблюдением, а то и вовсе работает против неё! Что делать?!

Девица, устрашённая раскрытием своей тайны, уже плохо слушала жениха, говорившего что-то ещё, но это было уже неважно. Главное, нельзя было раскрывать имя ведьмы, иначе смерть. Её смерть, Снежкина.

А вот чего не сказал Гелар, так это того, что он, кажется, нашёл способ отказаться от брака с дочерью королевского алхимика. Её любовника – Стевана, который служил в канцелярии, Гелар переведёт в Лесковец и заставит публично признать связь со Снежанной. А, по договору, доказанная измена со стороны невесты ведёт к расторжению сделки. И у него ещё было три месяца, чтобы подготовить все свидетельства и документы.

Тогда долг отца Гелара соседу-алхимику будет считаться погашенным. А долг укладывался в сумму стоимости их родового поместья. Когда отец, тихий королевский архивариус, успел столько задолжать, Гелар выяснял попутно, подозревая, что отца просто обвели вокруг пальца. Он никогда не был силён в интригах, в отличии от матери. Но мать уже ушла из этой жизни, оставив отца в неизбывном горе. Жаль, что все интриги и нюансы предстоящего брака вскрылись так поздно, но ничего: он, Гелар, постарается исправить эти ошибки и при этом не вступить в затяжную войну богатых кланов возле королевского престола.