Ведьма Пепельных туманов

Глава 1, 2, 3

Глава 1

«В тот день хозяин, увидев ее, как обычно, осерчал. Он всегда смурнел, когда видел свою старшенькую дочь. Он что-то выговаривал ей, а она просто стояла и смотрела, будто господин барон и не к ней обращается. Он обозлился на это и толкнул ее. А ведь они стояли на самом верху лестницы! Но она не упала, нет, она взлетела! Представляете? Опустилась так мягонько в самом низу и подняла свой колдовской взгляд наверх.  А господин барон как отшатнется, как закричит, рассыпая проклятья! Но что ей будет, ведьмовскому дитю-то? Вот и я о том же, что ничего».

Из воспоминаний служанки из замка барона Куинна

Когда отец решил выдать меня замуж, то первым чувством, которое я испытала, было облегчение. Это потом я испугалась и занервничала, но поначалу мне казалось, что вот теперь-то жизнь точно изменится. Впрочем, я не сильно ошиблась – моя жизнь действительно изменилась.

Если рассказывать по порядку, то история моя началась семнадцать лет назад. Я не знаю, по какой причине отец оказался в столице нашего королевства, видимо, так должно было случиться. Именно там он и повстречал мою мать.

Увы, но сейчас я не знаю даже ее имени. Всё, что мне осталось, – это смутный облик невероятно красивой женщины, которая иногда приходит ко мне во снах.

Зато я в курсе того, что моя мать была самой настоящей ведьмой. Уж об этом я слышала тысячи раз от отца в самых разных вариантах. Стоило ему заговорить о моей матери, как он начинал гневаться и сквернословить. Еще хорошо, если ему под руку никто в тот момент не попадался, а то ведь и за волосы оттаскать мог, и по лицу ударить, а то и вовсе избить так, что встать сложно. Впрочем, в замке был один человек, которого отец никогда и ни за что не тронул бы, – моя младшая сестра. Но о ней чуть позже.

Не знаю, почему мама оставила меня с отцом, но факт остается фактом. Иногда мне даже казалось, что отец просто убил ее. А что я еще могла подумать, если он постоянно кричал, что она обманула его, околдовала, опоила, и все в таком роде?

Думаю, говорить о том, что отец меня не жаловал, не стоит. И так ясно. Он был совершенно уверен, что я такая же ведьма, как и моя мать. Я никогда с ним не спорила, бесполезно, да и иной раз весьма болезненно.

Так вот о моей семье. Наверное, отец так желал забыть о ведьме, околдовавшей его, что почти сразу женился на другой женщине. Эйна была очень милой, тихой и покорной женщиной. Чаще всего ее можно было застать за рукоделием, мягко улыбающейся каким-то своим мыслям. В детстве я даже считала, что именно она моя мама, и поэтому сильно расстраивалась, когда она не приходила мне на помощь во время очередной попытки отца заняться моим «воспитанием». Да, Эйна ни разу за меня не заступилась. Что она думала на самом деле, я не могу сказать. Наверное, ей был безразличен чужой ребенок. А может, она просто не находила в себе душевных сил, чтобы противостоять злому и вспыльчивому мужу.

Через пару лет, как отец женился на Эйне, она родила ему сына – наследника баронства. Казалось бы, мужчина должен был любить своего ребенка, но нет. Кевину доставалось не меньше, чем мне. Брат был похож на Эйну. Не внутренне, нет, внешне. Такой же черноволосый, сероглазый, с узким носом и тонкими, будто ниточка, губами. Если в Эйне эти черты чуть смягчались и казались вполне привлекательными, то в Кевине они выглядели остро и мрачно. Он был похож на черного рассерженного вороненка, готового клюнуть любого, кто протянет к нему руки. Мне кажется, что Кевин боялся только отца.

Мне не разрешалось подходить к брату близко и разговаривать с ним. Поначалу я не понимала почему, так как была еще мала, но потом узнала правду. Все они считали, что колдовская сила прилипчива и вполне может перейти с одного человека на другого. И если взрослый может сопротивляться, то ребенок, в силу своего возраста, беззащитен перед ней. То есть они боялись, что Кевин станет колдуном.

Несколько лет назад отец отправил брата в столицу в военную школу. За всю жизнь мы с ним не перебросились и парой слов.

Как я и говорила ранее, единственная, кого отец любил без меры, – это моя младшая сестра Джинея. Сейчас ей было десять лет, но даже в таком возрасте она уже показала свой характер. Внешне Джинея пошла в отца. Белокурые, чуть вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, небольшой курносый носик и пухлые губки бантиком. Мало кто мог остаться равнодушным, смотря на такую милую девочку. Правда, меня давно уже не обманывал невинный и нежный облик сестры.

Джинея на самом деле была жестокой коварной притворщицей. Сколько раз она подставляла своими странными забавами слуг, которых потом наказывал отец, – просто не счесть. Когда ей было шесть, она специально разбила вазу, а потом села на пол неподалеку и разразилась ревом. Прискакавшему отцу она поведала, что виноват во всем мальчишка слуга. Бедного парня отходили на конюшне кнутом так, что он недели две встать не мог. И Джинея знала о наказании невиновного человека. И ей совершенно точно это нравилось.

Меня Джинея словно бы не замечала. Когда мы встречались случайно, она морщилась так, будто рядом что-то сильно воняло, и поспешно уходила. Поначалу я, конечно же, злилась, а потом поняла, что сестра просто боится меня.

Отцу я старалась не попадаться на глаза. Большую часть времени проводила в своей комнате или же гуляла в лесу неподалеку от замка.

Наверное, если бы и я хоть немного походила на отца, то он относился бы ко мне терпимее, но нет, внешностью я полностью пошла в мать. Отец буквально ненавидел мои зеленые глаза и каштановые волосы, отливающие на солнце красной медью. Он всегда говорил, что я похожа на мать, как ее отражение. И это его совсем не радовало.

Нужно сказать, что меня сторонились и слуги в замке, и люди в близлежащей деревне. Внешностью я была не обделена, но даже приятный облик не мог заставить людей смотреть на меня без какого-то потаенного страха. Я их не понимала. Да, в раннем детстве со мной случались небольшие странности, но ведь потом ничего подобного не повторялось! Но нет, люди верили, что я – ведьма. И эта вера заставляла их держаться от меня на расстоянии.

Глава 4, 5, 6

Глава 4

«Увы, но я труслива без меры. И как бы плохо и больно мне ни было, я никогда не способна была пойти против моего мужа. Я знаю, что многие меня поймут, ведь большинство выберет свое собственное благополучие и благополучие своих детей. Может быть, существовал какой-то выход, но, признаться честно, я не пыталась никогда его отыскать, просто наблюдала со стороны, лелея свою жалость и упиваясь состраданием. Я помню, как она пришла ко мне, называя тихо так, проникновенно, мамой. Она произносила это слово вопросительно, словно испрашивая разрешение называть меня той, кто способен унять любую боль и оградить от всех печалей на свете. Я тогда покачала головой, грустно улыбаясь. Этого оказалось вполне достаточно. Я смотрела на крохотную фигурку, которая словно стала еще меньше, и молчала. А потом она развернулась и тихо ушла, оставляя меня наедине со своими мыслями и незаконченным рукоделием».

Из воспоминаний баронессы Эйны Куинн

Из-за трепетания огня комната наполнялась немного пугающими, подрагивающими тенями. Я вздохнула, оглядываясь. Раньше мне не разрешалось жечь свечи, да и камина в моей комнате не было. Вряд ли отец стал бы тратить на меня дрова. Мой день начинался с рассветом и заканчивался в тот момент, когда солнце уходило за горизонт. Именно поэтому я сейчас сидела и зачарованно наблюдала, какие причудливые картины рисуют тени.

Давно уже пора было ложиться спать, но впечатления от вечера до сих пор будоражили. Сегодня все было необычным. Со мной впервые говорили, не опасаясь и не повышая голоса. Наверное, другая на моем месте тут же ощутила бы благодарность за доброе отношение, но я понимала, что все это даруется не просто так. Всё в этой жизни имеет цену, даже вежливое обращение и мягкие тона в голосе. Нет, я понимала, что это просто мне так не повезло и люди, вообще-то, обычно именно так друг с другом нормально и говорят. Но себя не переделаешь в одночасье. За благожелательностью и спокойствием я видела таившуюся угрозу.

Вздохнув, я нахмурилась, ощущая, как хорошее настроение скатывается вниз.

Поджав недовольно губы, мысленно отругала себя. Ну вот что мне стоило еще немного побыть в облаках, смакуя уютную атмосферу, вкусный ужин, низкий и словно обволакивающий голос?

Теперь уже и наличие свечи меня не радовала, а подрагивающие тени потеряли свою прелесть, отчего-то вдруг оскалившись, будто голодные призраки прошлого. Я поежилась, зябко обхватывая себя за плечи. Да, все верно, даже в комнате стало немного прохладнее. И снова это чувство какой-то неправильности.

Я прислушалась, пытаясь понять, что это такое. Что-то неестественное, нарушающее общую гармоничную картину. Если бросить камень в спокойное озеро, то по гладкой воде пойдет мелкая рябь. Вот и в этом замке было что-то такое же. Едва уловимое, но однозначно неправильное.

Я даже не могла как следует облечь свои ощущения в слова.

Раздраженно фыркнув, погладила лежащую на коленях книгу по обложке, устремляя на нее свой взгляд.

Верно. Книга. Брайан сказал, что толком не смог ее прочитать, утверждая, что написанное скрыто какими-то колдовскими чарами. Правда это или нет, я не знала. А еще мне было немного страшно открывать книгу.

Почему?

Все просто. Я помню, что раньше со мной происходили разные странности, но потом они прекратились. Когда-то я страстно желала, чтобы отец любил меня. Я хотела, чтобы он обнимал меня, улыбался мне, говорил, какая я умница и красавица. Но он не любил меня, потому что был уверен – я ведьма. И происходящие со мной странности только убеждали его в этом, отчего отец отдалялся только сильнее, смотря на меня с презрением и злостью. А самое главное, я видела в его глазах страх. Я не хотела, чтобы мой отец меня боялся.

Наверное, именно мое горячее желание не иметь ничего общего с тем, что можно соотнести со словом «ведьма», заставило меня скрывать дарованную кем-то силу. А потом я и сама поверила, что ее нет, ведь так было лучше! Отец наказывал меньше, правда смотрел все так же, а иногда, как мне кажется, становился только злее.

Со временем у меня вошло в привычку не делать ничего такого, что отличало меня от остальных. Жаль, что, сколько бы я ни кричала, срывая при этом голос, что я НЕ ведьма, никто мне так и не поверил.

Впрочем, себя я в этом почти убедила.

Прикусив губу, я подняла глаза к потолку, пытаясь унять знакомую дрожь в теле. Так было всегда, стоило мне вспомнить о прошлом. Наверное, все те, чьего внимания я раньше так жаждала, оставили в моей душе слишком глубокие раны.

Думаю, пришло время перестать притворяться хотя бы перед собой. Сейчас от меня не ждут послушания: наоборот, Брайану я нужна только как ведьма.

Вдохнула, прикрывая глаза. Я никогда никому не нужна была сама по себе. Даже сейчас. Мужу нужна только та сила, к которой я давно не прикасалась, спрятав глубоко внутри себя. Отзовется ли она теперь, долгие годы игнорируемая и почти забытая? Возможно, что нет. Я столько лет пыталась стать обычной, что не удивлюсь, если у меня это получилось.

Какой-то посторонний шорох моментально привлек мое внимание. Открыв глаза, обежала взглядом комнату. Крысы? Скорее всего. Не люблю этих животных, но от них так сложно избавиться. Хотя странно, что они добрались до этой комнаты, обычно они любят бродить около складов или кухни. А еще возле выгребной ямы, куда кухарки сливают помои, или на свинарнике.

Внимательно осмотревшись, не заметила ничего на первый взгляд странного. Но только на первый взгляд.

За шкафом явно кто-то притаился! Неужели действительно крыса?

Быстро оглянувшись, взяла стоящую рядом коробку, в которой были всякие клубки ниток, спицы и пяльца. Не знаю, кто подготавливал комнату для меня, но он явно думал, что я буду сидеть тут и заниматься рукоделием. Никогда этого не любила.

Глава 7

Глава 7

«Редко кто решается учить девочек, считая, что грамота им ни к чему. В большинстве случаев я и сам видел, что девочки не стремятся овладеть умением читать и писать, отдавая предпочтение иным вещам. Но в то же время я встречал весьма настойчивых молодых особ, которые горели желанием постичь это искусство. Некоторые родители шли на поводу у своих дочерей и позволяли тем обучиться грамоте. Именно поэтому, когда я заметил интерес юной Арлет, то хотел уже идти к барону и просить позволения обучать и ее, но меня остановил наследник Куинн. Мальчик вполголоса поведал мне, что его сестру скорее накажут, чем разрешат учиться. Он попросил никому не говорить. Я ничего не обещал, но, присмотревшись, понял, что девочку действительно не слишком жалуют в замке. Мне было интересно, сможет ли юная особа овладеть столь сложным умением, просто слушая и просматривая оставленные бумаги. Так у нас и повелось: я учил мальчика, и мы оба старательно не замечали выглядывающий из-за книжного шкафа кончик юбки. Я был поражен, когда впервые увидел в руках девочки книгу, которую она, несомненно, читала! По буквам, но ведь читала! Очень талантливый ребенок, скажу я вам. Ведьма? Очень легко объяснять любые умения и старательность человека тем, что он имеет колдовскую силу. Весьма удобная позиция, как мне кажется. Нет, я не видел, как она колдовала, зато видел старательного и очень умного ребенка. И мне этого достаточно».

Из воспоминаний учителя Олафа

Фигура качнулась вперед, а потом просто поплыла по воздуху. У меня появилось сильное желание отшатнуться, но я осталась на месте. Почему-то казалось, что сейчас не стоит показывать своей слабости.

Гость между тем взмахнул рукой, и в комнате сама по себе зажглась свеча. А ведь мне казалось, что вчера ночью она полностью сгорела, а новую мне не приносили! Резкое движение меня напугало, поэтому я все-таки сделала шаг назад.

– Добрый, госпожа, – отозвалось существо глухим и явно мужским голосом.

Оно выглядело как человек, но, несомненно, им не являлось. Об этом ясно говорили серые, даже скорее дымчатые, глаза, у которых не было зрачка. А еще смертельно бледная кожа. За свою жизнь я несколько раз видела покойников, так вот у моего гостя кожа была именно такой. Одет он был – я говорю «он», потому что гость имел облик мужчины, – в черный, расшитый серебристыми нитями сюртук, серые штаны и высокие, до колен, сапоги. Весь он был каким-то черно-бело-серым. Даже прямые волосы по плечи и то имели совершенно белый цвет. А еще в руках он держал трость, на которую вроде как опирался. Правда, не понятно было, зачем она ему нужна, ведь он просто парил над полом.

– Кто вы? – спросила я, насмотревшись. Я только в этот момент поняла, что гость тоже осматривает меня с интересом.

– Я – сновдаль, госпожа, – существо коротко поклонилось, почти сразу снова выпрямляясь. На его бледных губах даже появилось что-то вроде улыбки. От этого только сильнее повеяло какой-то жутью. Такое же чувство бывает, когда стоишь ночью перед кладбищем.

– Мне это ни о чем не говорит, – я нахмурилась, чувствуя усталость. Всё-таки надо было поспать подольше. – Может, просто расскажете? Я просто не знаю, какие вопросы вам задавать.

Я решила, что потом, если что-то мне будет в рассказе существа непонятно, я просто спрошу.

Подумав немного, села в кресло, совершенно неосознанно утаскивая книгу себе на колени. Отчего-то она меня успокаивала.

– Хорошо, как скажете, госпожа, – существо снова чуть склонило голову. Удивительно, насколько сильно он отличался от древочея. – С чего желательно начать?

– С самого рождения, – попросила я, вспомнив, что и в этот раз можно узнать что-то необычное. Все-таки не каждый день встречаешь существо, рожденное из старого трухлявого пня.

– Как я уже сказал, я не что иное, как сновдаль. Не знаю, был ли до меня другой, но я помню себя столько, сколько существуют туманы. Правда, поначалу я плохо себя осознавал. Рожден я из снов и кошмаров. Все спят, не только люди. Сначала я ничего не мог, просто бродил по туманам, впитывая в себя сны, но с того времени прошло очень много времени. С тех пор я научился многому.

Я оглядела сновдаля, не понимая, зачем он мне. Ладно, древочей, он будет приносить пользу, а что будет делать сновдаль? Нет, мне не жалко, пусть остается. Найдет себе какой-нибудь уголок в замке да живет, если ему так хочется, но практической пользы я от этого существа не видела.

Наверное, что-то проскользнуло в моем выражении лица, так как сновдаль снова коротко улыбнулся.

– Госпожа, вам не стоит раньше времени думать, будто я бесполезен. Это совсем не так. Да, я рожден из снов и кошмаров и поначалу ничего толком не умел. Но это было в очень далекие времена. Сейчас же все иначе. Скажите, как вы будете относиться к тому, кто может каждую ночь показывать вам кошмары?

Я на минуту представила себе подобное. Наверное, поначалу я была бы очень зла и сердита. Потом, скорее всего, из-за постоянного недосыпа меня одолела бы усталость и ярость. А потом… потом я бы точно испугалась! Человек не может не спать! Так и умереть ведь можно или сойти с ума. Наверное, что-то подобное может случиться и с существами.

– Вижу, вы понимаете, о чем я говорю, госпожа, – кивнул сновдаль спокойно. – И нет, я не собираюсь применять свою силу по отношению к вам или к другим людям в этом замке. Я ведь пришел, чтобы попросить вас дать мне работу. Зачем же я буду вас пугать?

– Работу? – я была удивлена. Кем может работать тот, кто спокойно насылает кошмары?

– Верно. Понимаете, госпожа, я так долго живу в туманах, что меня знают все создания, обитающие там. Знают и… боятся. Туманы движутся сюда, и многие существа терпеливо ждут момента, когда смогут прийти к вам. Вы представляете, сколько их там? Вам не будет покоя. И то, что ваш древочей пришел первым, ни о чем не говорит, остальные тоже захотят – они станут бороться друг с другом за возможность хоть как-то быть вам полезными. А ведь кроме древочеев есть еще много других. Например, те же мигары – водяные лошади. Уже сейчас они толпятся целым табуном у края туманов, бьют копытами, желая сорваться вскачь. Или огонтоги, способные поддерживать огонь в ваших каминах хоть тысячу лет. Правда, их постоянно нужно одергивать, так как существа эти озорные, забывчивые и вполне могут спалить замок, забывшись в своих играх.

Глава 8

«Когда хозяин решил повторно жениться, я и не думала, что он выберет себе в жены настоящую ведьму! Как неосмотрительно с его стороны. Я уж пожила на свете и хорошо знаю, каковы на самом деле эти нелюди. Да кто меня слушать станет! А я ведь дело говорю. Вот и сейчас. Не успела она замуж выйти да в замок вселиться, как тут же всякое началось. Где это видано, чтобы погреба сами собой очищались? А коридоры?! Ох и натерпелась я страху, когда увидала, как копоть со стен вместе с паутиной испаряется! И кто-то так причмокивает при этом, представляете? Ужас! А ведь все началось с ее комнаты! И холодная же она такая. Говорит с тобой, а у самой глаза будто крюки в тело впиваются. Губы сомкнуты вечно, не улыбнется даже. Мне мать сказывала, что ведьмы по ночам в полнолуние оголяются, садятся на черных кошек и купаются в темном небе, очищая тело от старости и дряблости. Потому и молоды на лицо и тело. Так что мало ли, что она там хозяину наплела, но я-то знаю, что внешняя ее молодость еще ни о чем не говорит! А ведь какой хорошей женщиной была покойная жена хозяина. Проклятие унесло. И точно! Поди, эта ведьма его и наложила, чтобы хозяина нашего к рукам прибрать! Предупредить бы, что змею на груди пригрел, да кто меня слушать станет?! Эх!»

Из воспоминаний служанки из замка Каннингем

Комната тонула во мраке, и горящие на столе свечи едва справлялись с тем, чтобы хоть немного потеснить своим светом темноту. Она бархатным покрывалом скрадывала углы, пряча все лишнее от людских глаз.

Если прислушаться, то можно было уловить тихое гудение – на улице ветер гуляет и шумит в каминах. Кажется, будто замок – это громадный музыкальный инструмент, который поет своеобразную песню, взяв в напарники вольный и игривый ветер.

– Я сегодня был в вашем крыле, – начал Брайан, ножом разрезая кусок поджаренного мяса, – и видел, что ваш коридор…

Он замолчал, смотря на меня так, словно надеялся, что я его и так пойму. Что ж, он правильно думал, я его отлично понимала.

Да, оказалось, что Брайан не садился ужинать, дожидаясь меня. Когда Ингрэйг доложил мне, что хозяин замка еще не приступил к трапезе, я тут же собралась и спустилась вниз. В этот раз я дорогу почти запомнила. И нет, это не потому, что у меня плохая память, просто замок Каннингем на самом деле очень большой. Тем более что мне кажется, вчера мы шли как-то по-другому.

То, что муж меня ждал, стало приятной неожиданностью. В груди потеплело от непонятного чувства.

– Он очищается, – сказала спокойно, отправляя в рот кусок какого-то овоща. Я примерно представляла, что должен был подумать супруг, после того как заметит изменения в замке, но не ожидала, что вопрос мне зададут уже сегодня.

– Ммм… – Брайан явно несколько замялся, будто не был уверен в чем-то, но потом все-таки решился: – Это – последствия того, что проклятие ослабевает? – спросил он, и даже тот, у кого идеальный слух, не заметил бы в его голосе ноток надежды. Но его выдали слишком уж безразличные движения и то, как он неосторожно скрипнул вилкой по тарелке.

Я задумалась. Что ему на это сказать? Правду? Боюсь, что ему совсем не понравится то, что в его замке будут вскоре орудовать толпы волшебных существ, увидеть которых он даже будет не в силах.

Сделать вид, что такое в порядке вещей, и ничего не объяснять? Вроде как я же ведьма, а подобное нормально для любой уважающей себя ведьмы. 

Не думаю, что все это хорошая идея. Говорить правду пока точно не стоит. Всё-таки каким бы понимающим ни был мой муж, но некоторые вещи ему знать вовсе не обязательно. Кто знает, как он их воспримет. Тем более, может быть, он ведет себя так спокойно лишь потому, что я ему нужна, а внутри весь гневается на проклятую ведьму, мысленно обещая все кары небесные.

Но и говорить, что это ослабление проклятия, тоже не дело. С этим проклятием у меня еще будут проблемы, все-таки как его снимать, я пока абсолютно не представляю и понятия не имею, у кого мне узнавать.

И врать не хочется.

Что же делать?

Я медленно прожевала и так же медленно осмотрела комнату, словно в надежде, что ответ найдется где-то тут.

– Можно сказать и так, – пошла я на небольшую ложь. – Но дело тут серьезное, так что не могу заверить вас, милорд, что все получится с первого раза. А вы знаете, кто вас проклял? – спросила, желая переменить тему.

Брайан внимательно на меня посмотрел, заставляя обмирать от странного ощущения. Казалось, что он может прочесть мои мысли легко и просто.

– Хорошо, – он совершенно не изменился в лице и продолжил ужин. – Я вам уже говорил, что не собираюсь вмешиваться в ваши ведьмовские дела. Не скажу, что мне неинтересно, но я понимаю, что у людей, подобных вам, есть свои секреты, понять которые не сможет простой человек.

Я кивнула, облегченно выдыхая. Всё-таки мне бы не хотелось рассказывать мужу о таких вещах, которые меня и саму порой вгоняли в недоумение. Какой нормальный человек поверит, что существует некто, рожденный из старого трухлявого пня? Или же из снов и кошмаров? Если бы я сама не увидела, то посчитала бы это сказками или просто мифами.

– Я знал, на что шел, – продолжил Брайан после некоторого молчания. – Я долго не верил в проклятие, греша на что угодно, но потом реальность поставила меня перед фактом. Наверное, это нормально для человека – не верить, что что-то подобное может случиться именно с ним. Скажите, миледи, а замок сильно изменится?

Я слушала внимательно. Муж явно старался наладить со мной контакт. Всё-таки с чужими людьми не станешь делиться откровениями. Хотя я так и не услышала о том, кто его проклял. Либо не знает, либо желает скрыть этот момент от меня. Даже не знаю, что хуже. А вдруг для снятия понадобится имя? Ладно, к этому моменту мы еще обязательно вернемся.

Глава 9

«Я работаю в этом замке с детства. Поначалу просто помогала поварам, а потом и сама встала за плиту. Мы тут на кухне видим мало, не то что слуги, которые вечно по замку шастают. Но зато все слухи стекаются именно сюда, это да. Конечно, я помню времена, когда молодой еще тогда барон привез из столицы женщину. Не знаю зачем, но сразу после того, как они вернулись вдвоем уже женатые, господин барон согнал всех слуг в замке и показал своей жене. У меня до сих пор мурашки по телу бегают, стоит вспомнить ее взгляд. Холодный такой  взгляд, неподвижный, словно она не на нас смотрела, а куда-то вглубь себя. А красивая какая! Я сразу подумала: не человек она. Красота та чуждая, будто и ненастоящая вовсе. После того смотра пропал один служка. Остальные после пропажи мальчишки много о чем шептались. Почти сразу, как у господ появилась дочка, госпожа Аэрин пропала – поговаривают, что просто ушла на рассвете. Мол, видел кто-то. И после этого господин барон изменился очень сильно. Тогда-то мы и узнали, что ведьмой она была. Не знаю, как остальные, но я до сих пор в это не верю. Видела я ведьму однажды – ничего общего».

Из воспоминаний кухарки из замка Куинн

Когда я очнулась, сразу и не поняла, что происходит. Поначалу в голове царил сумбур, поэтому я попыталась вспомнить все, что предшествовало моему сну. Я точно помню, что после того, как мы с мужем поужинали, отправилась в свою комнату. Там несколько минут колебалась между тем, чтобы лечь спать и почитать. Победило первое, так как за последние дни я слишком вымоталась.

Все верно – я легла спокойно спать, правда перед этим убедившись, что туманы еще далеко от нас.

И вот сейчас я проснулась оттого, что куда-то иду. Первой моей мыслью было, конечно же, что это сон, но происходящее хоть и казалось странным, но ощущалось вполне реальным.

Попытавшись остановиться, я с ужасом осознала, что не могу управлять своим телом! Оно шло само, без моего на то желания и разрешения. Накатил страх остаться вот таким безмолвным наблюдателем на всю оставшуюся жизнь.

Хорошо хоть, я могла смотреть, слушать и чувствовать, иначе было бы совсем худо.

Несколько раз пыталась успокоиться, пока, наконец, более-менее не пришла в себя. Раз нельзя ничего сделать, значит, надо понаблюдать – вдруг появится возможность что-то все-таки изменить.

Для начала я внимательно осмотрелась. И пусть я была не в состоянии перемещать взгляд, но это не мешало мне видеть и по сторонам.

Кажется, пока я спала, туманы все же дошли до замка.

Я явно двигалась внутри густого белого тумана, который, словно живой, расступался передо мной. А еще с неба что-то падало. Сначала я подумала, что это снег – крупный такой, в виде хлопьев. Я любила такой снег. Когда он шел, мне всегда казалось, будто мир на эти мгновения замирал. На землю всегда опускалась какая-то умиротворяющая тишина. Мне всегда в такие моменты хотелось просто сидеть и наслаждаться, позволяя тихому спокойствию окутывать в теплое пуховое одеяло.

Но здесь и сейчас шел совсем не снег. Это был пепел!

Я сразу забеспокоилась, подумав, что в замке что-то могло случиться, но потом отмела эти мысли – я не представляла, что там могло гореть, чтобы потом с неба падал пепел, будто самый настоящий снег.

Еще немного поразмыслив в этом направлении, я была вынуждена признаться: я понятия не имею, что происходит. Себя увидеть я не могла, но если отталкиваться от ощущений, то одета я была в то же, в чем легла спать. А это просто белая длинная сорочка. К тому же, судя легкой боли в ступнях – обуви мне перед прогулкой никто не предложил.

Шла я медленно, иногда краем глаза замечая движение в тумане. Там кто-то был, но явно не торопился подходить ближе. Увидеть их было несложно, учитывая, что от каждого движения туман шел вихрями.

Прислушавшись, с разочарованием поняла, что тишина стояла запредельная. Наверное, она должна была вызывать умиротворение, но я лишь сильнее волновалась, буквально слыша, как колотится в груди сердце.

В какой-то момент обстановка поменялась. Туман резко раздался в стороны, открывая вид на идеально круглую поляну, посреди которой высился прямоугольный булыжник. Я заволновалась. Всё-таки надо было убежать подальше прямо в тот же день, как впервые увидела древочея!

Откуда паника? Просто этот камень очень походил на какой-то жертвенный алтарь. И нет, алтарей я никогда не видела, но много раз слышала от слуг, да и пару раз в книгах описание попадалось. Слуги, впрочем, как всегда, болтали всякую ерунду. Что вроде как именно на таких алтарях ведьмы и колдуны приносят человеческие жертвы своим неведомым богам. Впрочем, вполне возможно, что все их слова были не такой уж и ерундой.

Когда мое тело приблизилось к центру поляны, я смогла тщательно рассмотреть камень. Черный, весь в каких-то рисунках и значках, а поверхность будто начищена до блеска. Кажется, я не первая и, увы, далеко не последняя, кого насильно укладывают на этот камень.

 Если секунду назад у меня еще была какая-то надежда, то в тот момент, когда тело само полезло на камень, она окончательно умерла. Я боролась, правда боролась. Кричала мысленно, билась, стараясь разорвать невидимые пути, но тело просто спокойно улеглось на камень и расслабилось.

Мне хотелось плакать. Я вся обмирала от пронзающего душу страха. Почему-то вспомнилась вся прошедшая жизнь и Брайан. Стало до слез обидно, ведь именно в тот момент, когда в моей жизни настали хоть какие-то перемены, происходит то, что происходит.

Пока я предавалась унынию, обстановка снова стала меняться. Прямо надо мной с каждой секундой собиралось все больше и больше пепла. Он сначала медленно летал по кругу, будто попав в какую-то воздушную воронку. С каждой секундой скорость его все увеличивалась, пока я не перестала различать отдельные хлопья. Теперь можно было увидеть, что пепел серый.

Глава 10

«Помнится мне, как дед постоянно плевался в сторону бабки своей, обвиняя в том, что та была ведьмой проклятущей. В те времена, сказывают, их не так много было, но люди и тогда боялись и сторонились тех, кто способен одним взглядом навлечь на всю семью беды и несчастья. За собой я никогда никакой колдовской силы не подмечал. Жил, как все нормальные люди. За лошадками ходил, присматривал за ними. Ведь им постоянный уход требуется, пригляд неусыпный. Так было до того момента, пока я мимолетно не увидал их. Длинные ноги, горделивая осанка, струящаяся грива и взгляд такой лукавый, умный, как у человека. А еще кони те были прозрачными, словно ожившие ледяные статуи. И вспомнилось мне сразу, как в детстве мать мне рассказывала, что в озерах, которые таятся в глухом лесу, живут прекрасные водяные лошади. Игривы они и безобидны, но могут заиграться с тобой и утащить на дно озерное. Посмотрел я тогда на замок хозяина, собрал вещи да ушел. Коль нечисть тут завелась, так честным людям здесь делать больше нечего».

Из воспоминаний конюха из замка Каннингем

Полностью одевшись, я вздохнула и поглядела в окно. Уже немного привычная картина изменилась совершенно – теперь я видела только туман, падающий пепел и немного серого свинцового неба.

– Ингрэйг, – тихо позвала я, подумав, что стоит хотя бы что-то для себя уяснить.

Сновдаль тут же появился рядом, шагнув ко мне из темного угла. Поклонившись, он замер, стискивая свою трость чуть сильнее.

Я осмотрела его, не замечая никаких изменений.

– Подними голову, – попросила устало, складывая руки на груди. Когда я проснулась, то сразу же все вспомнила, но удивительным было то, что меня сейчас больше интересовал тот знакомый, который появился в замке, нежели произошедшее со мной. Сейчас все воспринималось подозрительно спокойно и несколько отстраненно. – У моего мужа гость. Ты знаешь, кто это и где они сейчас?

– Да, госпожа, – сновдаль выпрямился, прямо смотря на меня без единой эмоции. – Они в кабинете вашего супруга. Это мужчина. Грэгор Саллидан. Судя по всему, ваш супруг хорошо знает этого человека.

Понятия не имею, что толкнуло меня, но я вдруг страстно захотела узнать, о чем они говорят.

– Ты можешь, – задумчиво потянула я, – провести меня так, чтобы они меня не видели, но я слышала их разговор?

– Конечно, госпожа, – сновдаль кивнул и пошел в сторону двери. – Следуйте за мной, госпожа.

Я не стала долго думать, почти бегом нагоняя Ингрэйга.

Все дело в том, что я вечно ничего не знаю. Брайан Каннингем. Тридцать четыре года. Вдовец. Проклят.

Все!

Это все, что я знаю о собственном муже, и мне такое положение дел совершенно не нравится. Когда я попыталась узнать у него, кто его проклял, то он просто отмолчался и перевел тему.

Я понимала, что я для него сейчас абсолютно чужой человек, но меня снедало любопытство. А еще немного сомнения. Всё же не убьют ли меня после того, как я каким-то невероятным образом сниму проклятие? И как я это вообще должна сделать?

Стоило мне об этом подумать, как голова слегка зашумела.

А ведь проклятия бывают совершенно разными! На воде, на крупе, на крови, на живой плоти, на соломенной кукле, на…

Так, стоп, стоп! Голова просто раскалывается. Остановившись на мгновение, я пару раз глубоко вдохнула, выбрасывая пока мысли о том, о чем до сегодняшнего дня я совершенно ничего не знала. Поразмышляем об этом немного позже. Думается мне, что делать это надо будет постепенно, о чем мне как бы намекала медленно нарастающая в голове боль.

– Прошу, госпожа, – сновдаль приглашающе отодвинул в сторону грязный и пыльный гобелен. – Прошу прощения. Я взял еще пару древочеев, но они пока занимаются жилыми помещениями.

Оглянувшись по сторонам, я поняла, что эта часть замка явно давно заброшена.

Пожав плечами, я скользнула в небольшой то ли ход, то ли тоннель. Сновдаль, вошедший за мной, через мгновение снова появился спереди, невозмутимо вышагивая и подсвечивая нам путь непонятно откуда взявшимся факелом.

– Это здесь, – шепнул он мне спустя минут десять, а потом отошел на шаг, убирая в сторону явно тяжелый кусок какой-то ткани. Похожий на грязный серый ковер, только толщина у него сантиметра два, не меньше. 

– Ты не понимаешь, о чем говоришь! – тут же услышала я сердитый голос мужа, стоило мне только втиснуться в небольшую каморку. Стены тут были деревянными и явно очень тонкими. Я даже осмотреться толком не могла – темно, пыльно, паутина везде.

– И чего же я не понимаю, Брайан? – задал вопрос, как я понимаю, тот самый Грэгор. Голос звучал немного раздраженно, с небольшой издевкой. – Ты взял в жены ведьму. Ты понимаешь, что поступил опрометчиво?

– Это был единственный способ снять это проклятие, – судя по голосу, муж явно был разозлен и раздосадован. – Я тебе уже объяснял.

– О да, – хмыкнул его собеседник. – И вычитал ты его в книге, которая появилась сама по себе в замке, в котором ты до этого жил десять лет. И в той книге не было ничего, кроме этого. Просто великолепно, тебе так не кажется? И наводит на подозрения.

От пыли мне хотелось чихнуть, поэтому пришлось зажимать нос и время от времени жмуриться. Если я сейчас чихну, то они точно услышат!

Послышался какой-то шум, будто кто-то отодвинул кресло, скрипнув ножкой по полу, а потом шаги.

– Я понимаю, что звучит бредово, – голос Брайана прозвучал устало. – Однако как бы ты сейчас ни зубоскалил, Грэгор, но изменения уже есть. А ведь прошло всего ничего. Да и Арлет… Тебе просто нужно с ней познакомиться, и ты поймешь, что она… довольно милая девушка.

Глава 11

«Получив от  старого друга письмо, в котором он извещал меня о своей повторной женитьбе, я лишь порадовался за него. Но моя радость продлилась до тех пор, пока не выяснилась правда – Брайан женится на ведьме. Я всегда знал, что Каннингем немного сумасшедший, но я даже не предполагал, что он решится на такой поступок. Нет, ведьм и колдунов в нашем королевстве не преследовали, в отличие от некоторых других стран, и вполне уважали, хоть и боялись ужасно. Они могли беспрепятственно вступать в брак с любым простым человеком.  Простым человеком, но не аристократом! В высшем обществе такой брак считался по меньшей мере не слишком умным поступком. А все потому, что и ведьмы, и колдуны всегда могли очаровать человека. Считалось, что только сильные духом могут воспротивиться их колдовской силе. Женитьба аристократа на ведьме – что-то вроде публичного заявления о собственной слабости. Последствия у такого поступка могли быть непредсказуемые. После получения письма я понял, что не успеваю добраться до замка Каннингем до того, как Брайан совершит ошибку, но я попытался. Увы, когда я прибыл, мой друг уже был женат на ведьме».

Из воспоминаний Грэгора Саллидана

Стоило мне задуматься над этим, как голову пронзила острая боль, которая, впрочем, моментально пропала. Зато я с уверенностью могла сказать, куда делать книга. Она вернулась туда, откуда и взялась, – в туманы.

Нахмурившись, провела ладонью по лицу, тщательно сдерживая дрожь.

Все верно. Книга была нужна для того, чтобы подготовить меня к принятию знаний. Если подумать, то я ведь читала ее, но совершенно не помню, что я там прочла.

Принятие всегда слишком болезненно, поэтому спустя какое-то время было принято решение создать туманную книгу, которая воздействовала бы на сознание, расширяя каналы. За некоторое время до принятия книга переправляется поближе к ведьме, а потом, выполнив свою работу, возвращается обратно в туманы. Если по какой-то причине книге что-то препятствовало, то она возникала рядом с человеком, судьба которого тесно связана с необходимой ведьмой.

Обычный человек читать ее не мог. Из нее он выносил лишь некую информацию, которая позволяла книге оказаться в руках нужной ведьмы. Нет, книга не использовала принуждение. Просто она всегда появлялась у того, кто нуждается в той или иной помощи. Она просто подсказывала человеку самый простой вариант решения его или ее проблем.

Я сидела, потирая виски, и ужасалась. Откуда! Откуда я все это знаю?! Это не мои мысли, не мои воспоминания, я просто не могу этого знать! Что… что происходит?

В этот момент в дверь постучались, а я настолько глубоко ушла в себя, что, перепугавшись, подскочила на ноги и резко обернулась на звук, словно там мог быть какой-то неведомый враг. Сердце колотилось, а по телу бегали волны, кончики пальцев кололо, а ладони, казалось, горели огнем.

Прикрыв глаза на несколько секунд, я пару раз глубоко вздохнула, успокаивая свое тело. Надо же, как испугалась от неожиданности, даже голова шуметь перестала. Хорошая новость.

Оглядев быстрым взглядом комнату, удостоверилась, что ничего компрометирующего меня на виду не лежит, поэтому быстро разгладила платье и провела пару раз рукой по голове, пряча за уши выбившиеся прядки. Конечно, вряд ли они войдут внутрь, но мало ли.

Я совсем не удивилась, когда увидела в коридоре мужа с Грэгором. Неужели они уже поужинали? Немного растерянно оглянувшись, я тут же приметила, что в комнате достаточно темно. Но тем не менее я видела нормально.

– Добрый вечер, миледи, – заговорил Брайан, слегка отодвигая своего друга в сторону.

– Здравствуйте, миледи, – поздоровался Грэгор.

– Добрый, милорд, – я слегка присела, склонив на мгновение голову, показывая уважение своему мужу и его гостю. – Милорд. Что-то случилось? – спросила я, даже не думая приглашать их к себе в комнату.

Если бы за порогом стоял только мой муж, то он вполне имел право войти ко мне, но не посторонний мужчина. И неважно, что с ним Брайан. Комната любой девушки – личное пространство, посещать которое имеют право только отец, муж и родной по крови брат. На женщин этот запрет не распространяется.

– Нет, просто мой друг хотел бы с вами поговорить, – пояснил Брайан, смотря на меня выжидающе, словно ему было интересно, что произойдет дальше.

Я тут же шагнула в коридор, демонстрируя этим, что готова к разговору. Аккуратно прикрыв дверь, повернулась к мужчинам, почему-то внезапно ощутив стеснение от слишком пристального внимания.

– У вас не горела свеча. Вы отдыхали? – спросил Брайан, снова окидывая меня взглядом. – Если мы не вовремя, то мой друг вполне подождет до завтра.

– О нет, что вы, милорд. Все в порядке. Я просто… слегка задремала в кресле, вот и не заметила, что свеча потухла, – тут же придумала я объяснение тому, почему сидела почти в темноте.

Поверил ли мне Брайан, не знаю, но он все же кивнул, приглашающе взмахнув рукой.

– Пойдемте тогда в удобную для разговоров комнату. Не станем же беседовать в коридоре?– спросил Брайан, глянув при этом на Грэгора, который уже открыл было рот, но после замечания мужа захлопнул его, несколько раздраженно глянув в сторону моего супруга.

Шли мы в тишине. Замок Каннингем был пронизан большим количеством не очень широких, длинных коридоров. Многие из них не имели никаких окон, поэтому здесь всегда царила темнота, освещаемая только оранжевыми огнями нещадно чадящих факелов. Именно поэтому потолок в коридорах и стены рядом с факелами имели крайне закопченный вид. Но не только я заметила, что, начиная от моей комнаты, стены и потолок постепенно очищались.

Когда это заметил Грэгор, он как-то странно на меня посмотрел, словно увидел нечто весьма его заинтересовавшее.

Глава 12

«Когда я увидел ее впервые, то сразу ничего не заподозрил. Да, очень красивая, но они в большинстве своем все красивые. Люди по совершенно неведомой мне причине лучше относятся к тем, кто привлекает их физически. А уж вызывать доверие ведьмы всегда умели. Конечно, меня заинтересовали ее способности, но лишь по одной причине – ничего подобного я раньше не видел. Она казалась такой невинной и растерянной, хотя и пыталась всеми силами скрыть это. Я тогда решил, что она слишком юна и, скорее всего, неопытна. Но уже очень скоро я понял, как ошибался в своих предположениях. За невинностью скрывалась расчетливая и хитрая ведьма, растерянностью маскирующая свое нетерпение. Сначала я разгневался, а потом замер, осознавая, что более сильной ведьмы еще не встречал. В тот момент я подумал, что мне стоит задержаться у своего друга. Скажу откровенно, я никогда не пожалел о том решении».

Из воспоминаний Грэгора Саллидана

Когда Брайан все-таки не слишком охотно вышел из комнаты, мы остались наедине. Напряжение тут же усилилось. Мне было неуютно и несколько некомфортно рядом с Грэгором.

Он смотрел на меня так, будто пытался залезть в голову и что-то там увидеть. Пытливый такой взгляд, настойчивый. Нет, даже, скорее, настырный. Или мне просто казалось?

– Хочу для начала еще раз представиться, – начал он спустя пару минут звенящей тишины. – Меня зовут Грэгор Саллидан, и я являюсь главой магистрата*. Как вы знаете, несколько столетий назад ведьм и колдунов притесняли, но потом король того времени увидел в вас пользу и своей волей и указом запретил любые притеснения в отношении людей с колдовскими способностями. Конечно, просто так в покое подобных вам оставить не могли. Для этого и был создан магистрат. Вы знаете, чем занимается этот отдел?

Я покачала головой, на короткий миг опуская глаза. Нет, я что-то слышала, но полной информации у меня не было.

– Я объясню вам, – с готовностью отозвался Грэгор, явно любивший свою работу. Откинувшись на спинку кресла, он закинул ногу на ногу и сложил пальцы в замок на животе, всем своим видом показывая, что именно он тут хозяин положения. Наверное, я должна была испугаться. Я и испугалась… на пару секунд, а потом отчетливо поняла, что это всего лишь прием, скорее всего, обычно безотказно действующий на виноватых людей, заставляющий их занервничать. Виноватой я себя ни в чем не считала, поэтому расслабилась. – Для начала наш отдел занимается тем, что разыскивает людей со способностями и, скажем так, ведет их постоянный учет. Обычно ведьмы и колдуны не слишком жалуют путешествия, предпочитая жить в одном удобном только им месте, поэтому мы почти всегда знаем, где находится тот или иной человек. К сожалению, таких, как вы, пока очень мало, именно поэтому отследить всех не так уж сложно. Также мы записываем, конечно, со слов таких людей, информацию об их возможностях. Это необходимо по одной простой причине – все вы являетесь военнообязанными. То есть если вдруг случится война, то король имеет право вас призвать, чтобы вы наряду с войском выступили против неприятеля. Конечно, никто не будет вас бросать на передний край под мечи противников. Просто некоторые ваши способности весьма полезны во время войны. Именно поэтому король прошлого положил конец гонениям. Кроме этого наш отдел занимается всеми преступлениями, в которых так или иначе замешаны ведьмы или колдуны.

Грэгор замолчал, я же подумала, что он, наверное, в столице весьма уважаемый человек. Всё-таки под его руководством целый королевский отдел. А ведь он еще и аристократ, скорее всего. Простого человека вряд ли бы взяли на такую должность.

– Я понимаю и не против подобной записи, – сказала я, размышляя о том, что выбора мне все равно не оставили. Впрочем, со слов мужчины казалось, что во всем этом ничего страшного нет, но если подумать, то последний пункт звучал настораживающе. Мне ли не знать, что люди во всех своих бедах сначала винят именно ведьм. А это значит, что отдел очень часто получает ложные донесения. И мне очень бы хотелось, чтобы там работали ответственные работники, которые не станут судить без проведения тщательного расследования. Иначе все это ничем не отличается от стародавних времен.

– Отлично, – Грэгор кивнул и сделал попытку подняться с кресла.

– Подождите! – остановила я его, тут же слегка смутившись своей порывистости.

– Да? Что-то не так, миледи? – поинтересовался он, возвращаясь в прежнее положение.

– Да, то есть нет, конечно, – я слегка улыбнулась, впиваясь взглядом в его лицо. – Скажите, вы ведь друг моего мужа? Не могли бы вы мне что-нибудь о нем рассказать?

– Не проще ли вам спросить его самого? – приподняв брови, удивленно поинтересовался Грэгор, смотря на меня с нескрываемым интересом.

Я немного замялась, понимая, что мой поступок можно посчитать не слишком красивым, но больше узнать мне было негде!

– Поверьте, я уже спрашивала у него. Это насчет проклятия, – пояснила я. Конечно, мне хотелось бы узнать что-нибудь еще, но слишком упорствовать в своем любопытстве не спешила.

– И он вам не рассказал?

– Нет, – я покачала головой, немного поджимая, словно в огорчении, губы.

– Узнаю старину Брайана, – тихо хмыкнул Грэгор. – Не рассказать о самом главном. Это его любимое увлечение. Так, ладно, что именно вас интересует, миледи?

– Все, что связано с проклятием. Кто наложил, если известно, когда, и все такое прочее, – не стала я пояснять разные мелочи, посчитав, что с его работой он и сам должен во всем этом неплохо разбираться.

– Хорошо, – кивнул Саллидан. – Это не такая уж закрытая информация. Вернее, закрытая, но вы, как его жена, вправе знать об этом. Тем более что именно вам предстоит снять проклятие. Хотя я сильно сомневаюсь, что такое возможно.

Глава 13

«А чего мне за ними наблюдать? Да эти бездельники вечно о чем-то по углам шепчутся, вместо того чтобы работать. Все господам кости перемывают, белье их перетряхивают. У меня интереса в том никогда не было. Я делами своими занималась. Нас в семье десятеро, а я самая старшая. Родителям помогать кто будет, коли не я? Вот и вкалывала с самого детства, не разгибая спины. Так что некогда мне было сплетни слушать да за господами следить. Но у нас как: хочешь не хочешь, а все равно узнаешь. Вот и я так. Когда господин барон жену свою молодую привез, так у меня слов не было. На госпожу Аэрин ведь посмотришь, и сразу видно, что она самого благородного происхождения из всех возможных. Я даже думала тогда, что она дочь короля какого-нибудь заморского. Уж больно красота ее чуждой была, не нашенской совсем. Она никогда не кричала, ходила будто плавала по воздуху, а как посмотрит, так слова сразу все и забываешь. Да, говорили, что она ушла, бросила дитя свое. Вой тогда стоял в замке до самых небес. А уж как господин барон гневался. И все почему-то на дочку свою. Говорили, что он именно ее обвиняет в том, что жена его ушла. А в чем может быть виновата кроха, которая даже сидеть не может? Но это, конечно, не мое дело. Мое дело – белье стирать, чтобы у господ чистое всегда было».

Из воспоминаний прачки из замка Куинн

Я устала и хотела спать, но мне надо было слишком о многом подумать, поэтому я даже не посмотрела в сторону кровати, сев удобнее в кресле и прикрыв глаза. Главное – не уснуть!

Итак. Для начала надо обдумать произошедшее со мной в туманах. Если учесть, что после того, как я побывала на том камне, у меня начали появляться совершенно не принадлежащие мне знания, то можно сделать вывод, что эти знания я получила именно там.

Знания не пришли одномоментно, а всплывают по мере необходимости, сопровождаясь головной болью. Будет ли так всегда или же это только временное явление?

Висок укололо.

Ага, явление временное, пока знания полностью не уложатся в моей голове по полочкам. Только после этого я смогу беспрепятственно ими пользоваться. Для того чтобы знания полностью слились с моими собственными, мне не нужно будет делать ничего особенного, просто ждать. Примерно за месяц все должно прийти в норму.

Значит, тот пепел – это знания?

Голова зашумела так, что меня затошнило. Сжав пальцы на руках, открыла рот и задышала чаще. Пепел – это знания? Глаза изнутри обожгло, горло сдавило спазмом, но я терпела, желая узнать, что со мной произошло на самом деле.

Кажется, я переусердствовала в своем стремлении узнать все немедленно. Возможно, я поторопилась и слишком упряма, но мне надоело постоянно быть в неведении.

Когда боль прошла, я открыла глаза и поморгала, стряхивая с ресниц влагу. Подняв руку, провела ладонью по лицу, понимая, что плакала, даже не заметив этого. А еще, кажется, прокусила губу, слишком уж подозрительно она болела и пульсировала. Да и этот привкус – однозначно кровь.

Отдышавшись, я встала и подошла к окну, выглянув на улицу. Ничего обычного там не было. Казалось, вместо неба – полнейшая пустота и чернота. Не видно было ни звезд, ни луны. Просто черное полотно над миром, пугающее и безграничное.

Но на улице все же темно не было, ведь туманы, словно подсвечиваемые откуда-то, мерно сияли жемчужным светом. И да, пепел до сих пор падал. Впрочем, как и сотни, тысячи лет назад. Если в этом мире ничего не сломается, то он и дальше будет падать.

Вздохнув, я задумчиво прикоснулась к мутному стеклу. Оно мешало, не давая увидеть всей красоты.

Туманы. У них есть своя, уникальная, завораживающая прелесть. Хотя в этом нет ничего странного. Все в мире имеет свою собственную красоту, нужно лишь остановиться, оглянуться и прислушаться. Я помню, как я любила гулять в лесу. Он казался мне тогда добрым, громадным и могущественным дедушкой, который никогда не обидит, укроет и споет песню. В той песне не было слов, только шелест листьев, скрип деревьев, шум насекомых, журчание далекого ручья и редкие крики лесных птиц. Уникальная, завораживающая песня.

Так и туманы.

Развернувшись, я вышла из комнаты.

– Госпожа? – тут же возник рядом со мной сновдаль, смотря спокойно, ожидающе.

– Я хочу выйти на улицу, – сказала, подумав, что надо, наконец, выделить время и исследовать замок, иначе я так и буду постоянно нуждаться в помощи, чтобы попасть куда-то дальше своей комнаты.

Ингрэйг просто кивнул и пошел впереди. Я следовала за ним, посматривая по сторонам. Коридоры, по которым мы шли, уже были полностью очищены от грязи, пыли и копоти. Полы теперь были покрыты длинными ковровыми дорожками темно-бордового цвета. На стенах красовались яркие, словно новые, гобелены, которые «заковали» в тяжелые темно-коричневые рамы. Кроме гобеленов можно было увидеть большие картины.

Оглянувшись, я поняла, что таким изменениям подверглось лишь это крыло замка. В комнату, где проходила беседа с Грэгором, мы добирались другим путем, и там пока все было значительно скромнее.

– Ингрэйг, расскажи, как дела в замке? – спросила, подумав, что за всем происходящим немного позабыла о своих волшебных друзьях.

– Как вы видите, госпожа, это крыло замка почти очищено. Здесь не осталось ни одного помещения, в котором древочеи не навели порядок. После того как будет закончено с кухней и темницами, древочеи начнут работать с другой половиной замка. Там они слегка прибрались, чтобы паутина не свисала, но работы еще много. Я не стал приглашать в замок слишком многих, ведь им требуется определенная оплата. Если вы не против, то я бы мог сам платить им, мне просто нужно получить доступ к той шкатулке.

– Можешь взять ее, – кивнула я.

Глава 14

«Прошло столько лет, но я до сих пор помню тот момент, когда увидел ее впервые. Я тогда попросту застыл, позабыв, кто я и где я. Она же стояла около лавки с тканями и о чем-то тихо говорила с продавцом. А тот, я как сейчас помню, глядел на нее как на богиню и не мог произнести ни слова, только мычал и кивал головой. Она тогда замолчала, внимательно и чуть рассерженно посмотрела на него, а потом так тяжело вздохнула, а в следующий миг подняла взгляд, и я увидел ее глаза. Тогда я подумал, что переверну весь мир, лишь бы она стала моей. Все стало таким неважным и мелким, что я даже не вспомнил, что приехал в столицу заключить весьма выгодный брачный союз. Зачем мне земная женщина, когда я могу сделать своей небожительницу? Когда она равнодушно отвернулась, мне показалось, что земля под моими ногами разверзлась. Я падал, стоя ровно на земле. Со мной не случалось ничего более ужасного, чем те несколько секунд. А потом она снова на меня посмотрела, на этот раз в ее глазах я увидел удивление и радость. Я воспарил. Ее звали Аэрин. И она согласилась стать моей женой. Наверное, в тот момент не было на земле мужчины счастливей меня. Кто же знал, что эта женщина умеет одной рукой даровать счастье, а другой, с улыбкой на чарующих губах, вырывать сердца».

Из воспоминаний барона Маркоса Куинна

Скинув обувь, я осторожно пошла дальше. Не понимаю, почему мне захотелось ощутить землю и траву ногами, ведь в прошлый раз я поранила ступни. Хотя если подумать, то царапины быстро затянулись.

Отодвинув ветку, я с любопытством поглядела, как в воздух взвилась стайка уже знакомых мне крылатых существ со светлячками на поводке. Вид у существ был вполне человекоподобный, ну, кроме крыльев и полного рта мелких и острых, как иглы, зубов. У них даже одежда была – нечто, созданное из листьев и тонких веточек.

Я оглянулась, желая спросить у сновдаля, что это за существа, но того рядом не оказалось. Я вообще больше не видела замок, хотя отошла от него всего на пару шагов. А ведь туманы вроде были не такими уж густыми, они просто запутывались длинными белесыми лентами в кустах и ветках, стелясь по земле шелковистым покрывалом.

Посмотрев вокруг себя, я мягко улыбнулась, принимаясь снимать платье. Все завязки на нем отчего-то стали слишком затягиваться и мешать – хотелось свободы.

Оставшись в одной длинной белоснежной рубашке, которую принято надевать под платье, я вздохнула свободнее. Удивительно, но я не ощущала ни ночного холода, ни сырости, только чувство умиротворения и еще желание что-то сделать.

Задумавшись, я поморщилась от резкой головной боли, которая быстро прошла, оставив после себя знания. Теперь я знала, почему именно меня потянуло сегодня ночью в туманы и что я неосознанно хотела сделать.

Повернувшись в нужную сторону, я пошагала вперед. Мне казалось, что ветви на моем пути сами убираются в стороны, а трава под ногами укладывается мягким ковром. Безошибочно отыскав нужную мне поляну, я встала чуть в стороне и скомандовала:

– Хворост!

Удивительно, но тут же со всех сторон к центру поляны бросилась целая толпа существ, которые тащили в руках всевозможные веточки и палочки. Я даже не пыталась их всех рассмотреть, так как они мельтешили, толкались, ругались, будто от того, куда именно положить палочку, что-то зависело. Видимо, они так считали, поэтому иногда вспыхивали кратковременные драки, но драчунов быстро выталкивали обратно в туманы, где они и затихали.

Гвалт стоял минут пять, не больше, но после того, как существа отхлынули, снова укрываясь в туманах, в центре поляны возвышалась целая гора аккуратно сложенного хвороста.

Я прошлась по кругу, удовлетворенно рассматривая дело рук существ. Все происходящее казалось мне немного странным и даже пугающим, но что-то внутри меня подсказывало, что все правильно и ничего необычного нет.

– Огонь! – приказала я, когда сделала полный круг вокруг горы хвороста, словно это был какой-то необходимый ритуал. Поежившись от собственного командного голоса, вздохнула, подумав, что ничего с этим поделать нельзя. Происходящее требовало от меня говорить именно так.

Из туманов тут же выскочили маленькие огоньки и буквально зарылись в хворост. Огонтоги? Скорее всего, они.

Вскоре костер запылал, а маленькие огненные проказники умчались обратно в лес.

Я снова обошла костер, довольно прищуриваясь. Огонь гудел, трещал, а пламя вздымалось ввысь, словно пыталось лизнуть небо. Поляна вся осветилась, а туманы отползли к краям, клубясь там нетерпеливо, поджидая чего-то.

Мне чудилась музыка, идущая отовсюду. Она словно окутывала меня, забирала контроль над телом, заставляя его плясать.

Я сначала заволновалась, но потом поняла, что тело по-прежнему принадлежит только мне, просто нечто из меня рвется наружу, умоляя выпустить.

Стоило ослабить контроль, как меня закружило в танце. Откуда-то в голове возникли слова песни, такой же древней, как весь этот мир. Никогда не думала, что умею петь, но сегодня ночью слова сами лились из меня.

Я кружилась, а жар подхватывал, трепал мои распущенные волосы, касался оголенных участков тела, словно расшалившийся ребенок, желающий познать мир через прикосновения. Или же осторожный возлюбленный, желающий большего, но любующийся только тем, что открыто для его глаз. И казалось, от этого взгляда кожа пылает.

Я не могу сказать, сколько раз я прошлась вокруг костра, напевая совершенно незнакомую мне до этого песню, слова которой я уже наутро позабуду до следующего раза. И в какой-то момент, когда последний куплет отзвучал, а танец мой закончился, прямо передо мной в воздухе завис нож и чаша. 

Не слишком долго раздумывая, я порезала запястье и подставила чашу под льющуюся кровь. Мне показалось в этот момент, что огонь как-то выжидающе застыл, словно он знал, что последует дальше, и жаждал этого.

Глава 15

«Я любил, а в ответ получал лишь вежливую улыбку и печальный, жалостливый взгляд. Но любовь поистине слепа! Я не видел этого, считая, что, раз она со мной, значит, отвечает мне взаимностью. О, каким глупцом я был! Но тогда, тогда я был счастлив как никогда более. Увы, но все мое счастье сконцентрировалось именно в том недолгом времени, что я провел рядом с ней. Я не мог надышаться на нее, насмотреться, мне мало было просто касаться, я хотел быть с ней вечно. Я готов был положить к ее ногам все, что она попросит. Но она не просила, и я считал, то это от большого сердца и любви ко мне. Как же я ошибался! Ей просто ничего от меня не надо было. Хотя нет, одно ей точно требовалось – ребенок. Именно ради него она вышла замуж и ради него терпела меня необходимое время, а потом просто ушла, оставив дочь мне. Тогда я узнал, как любовь в одно мгновение может превратиться в жгучую ненависть. Той, кого я хотел теперь ненавидеть, рядом больше не было, поэтому мой взор направился на ту, чье существование я возненавидел так же сильно, как и свою недавнюю любовь. Она была усмешкой, издевательством надо мной, напоминанием о моей наивности и глупости. Я желал, чтобы она исчезла! Оставила меня в покое! Но с каждым годом глаза девчонки все больше напоминали глаза той, кого я ненавидел и по-прежнему… любил. Однажды я внезапно осознал, что еще немного–и я либо убью собственную дочь, либо… Я не хотел ее отдавать, но поторопился это сделать, испугавшись своих мыслей и желаний. Проклятые ведьмы! Жаль, что старые времена давно прошли, очень жаль!»

Из воспоминаний барона Маркоса Куинна

Стоило мне на следующий день выйти из комнаты, как я сразу наткнулась на мужа. Он, видимо, шел ко мне. И оба мы явно не ожидали встретить друг друга, так как тут же замерли. У меня от неожиданности все слова из головы вылетели.

– Доброе утро, миледи, – первым очнулся Брайан.

Я тоже отмерла и присела, склонив едва заметно голову.

– Доброе утро, милорд, – поздоровалась я, размышляя над тем, станем ли мы когда-нибудь хоть чуточку ближе, чтобы начать называть друг друга как-то иначе. Сейчас же такое чувство, что мы не муж с женой, а просто незнакомцы, живущие под одной крышей, и именно поэтому нам приходится следовать этикету неотступно. Хорошо хоть, я в свое время много времени провела, подсматривая за уроками брата, иначе точно опозорилась бы из-за своего незнания. И пусть разговоры по-прежнему забирают много сил, но я хотя бы знаю, что нужно делать в той или иной ситуации. Правда, очень часто сомневаюсь в правильности, но пока что вроде все нормально. Если я где-то и промахнулась, то мне об этом не сообщили.

– Я хотел бы с вами поговорить, – продолжил муж, когда я выпрямилась и посмотрела на него вопросительно. – Вы куда-то торопились?

– Хотела осмотреть замок, – пояснила я, скосив взгляд. Еще недавно рядом стоял сновдаль, но сейчас его не было. – Но я с радостью поговорю с вами.

– Что вы, – Брайан оглянулся по сторонам, то ли заметив мой взгляд, то ли еще по какой причине. А потом согнул руку в локте, без слов давая понять, чего он хочет. – Я мог бы показать его вам. Я задолжал вам прогулку, но, боюсь, что сделать этого в ближайшее время мы не сможем.

– С радостью приму ваше предложение, – я легко улыбнулась и положила ладонь на локоть мужа, отчего-то задерживая на короткий миг дыхание. А ведь у нас уже был поцелуй. На свадьбе. Легкий, целомудренный, но все же. – Что же такого случилось, что прогулка стала невозможной? – поспешила я задать вопрос по заинтересовавшей меня теме.

Брайан шел по той части замка, которая уже успела претерпеть значительные изменения. Он с явным интересом оглядывался, иногда даже притормаживая слегка, словно хотел что-то лучше рассмотреть, но потом шел дальше, то ли утратив интерес, то ли решив продолжить осмотр позже, в одиночестве.

– Все очень просто – в замке не осталось больше лошадей, – ответил Брайан, усмехнувшись так, словно эта новость вызывала у него веселье.

– И как такое могло произойти? – заинтересовалась я, подумав почему-то о Грэгоре. Он же ведь как-то добрался сюда. Наверняка на лошади или даже в карете. Да и, помнится, недавно муж говорил, что в замке есть две лошади. Куда они делись?

– Вы знаете, как действует проклятие? Не то, которое меня беспокоит больше всего, а первое, родовое, – Брайан едва уловимо поморщился, будто ему совершенно не хотелось говорить о своих проблемах. Казалось, что ему попросту сложно признаваться в каких-либо неудачах, пусть и вызванных проклятием. – Оно начинает действовать не с самого рождения, будто давая человеку время встать на ноги, заработать что-то, обзавестись собственностью. А вот потом у проклятого наступает сплошная полоса неудач. У меня было именно так. Сначала все казалось ерундой и досадной мелочью. Подумаешь, ночью зверь забрался в курятник и всех кур погрыз. Ну, сбежали овцы да пропали бесследно в лесу. Кузнец решил, что хочет работать в столице, с кем не бывает. И самое интересное, что бы я ни делал, ничего исправить не получалось. Сбежали овцы, купил других, так через неделю их у меня украли. Кто? Непонятно, а стража пучила глаза и разводила руки в стороны. Мол, никого не видели, не слышали, господин. И так одно за другим, пока не осталось в замке ни живности, ни людей. А потом и сам замок стал заполняться пылью и паутиной, будто не годы проходят для него, а целые столетия. И вот недавно у меня потребовали расчет кухарка со служанкой. Держать не стал, понимал, что все равно уйдут. Только спросил: отчего так? Сказали, что в замке нечисть завелась и им теперь страшно. Кто же знал, что уйдут они не просто так, а уведут последних лошадей? Так что все, официально у меня теперь ничего нет, кроме этого замка и… вас, моя леди. 

Глава 16

«Конечно, я видел, как она колдует. Как этого можно было не заметить, когда ребенок сам по себе летает, лечит царапины, склеивает одним взглядом посуду или усмиряет животных? Только слепой и тот, кому безразлично, мог не заметить подобного. Я не был ни тем ни другим. Я очень тщательно следил за дочерью. Иногда во мне вспыхивала любовь и забота к ней. Всё-таки она была моим ребенком, но почти сразу я вспоминал, кто ее мать, и все чувства сметала жгучая ненависть и досада, а еще тягучая тоска. Я так и не смирился с уходом Аэрин. Отдушиной стала моя младшенькая дочка. Она была похожа на меня, и я боялся, что ее ждет такая же судьба, как и меня. Мне хотелось оградить ее от этого, поэтому я баловал Джинею, позволял ей все, что она хочет. Избаловал? Глупости, женщина должна быть капризной и требовательной, если это не так, значит, вы ей не интересны! Я уж об этом знаю, как никто другой. На своей шкуре испытал кротость и показное великодушие, на деле оказавшееся обычным безразличием. Все-таки как бы я ни уважал королевскую семью, но считаю, что в прошлом они сделали большую ошибку, издав закон, запрещающий преследование ведьм. Они не должны жить среди нормальных людей, в этом я полностью уверен!»

Из воспоминаний барона Маркоса Куинна

Интересно, как это–сначала видеть одну картину, а потом совершенно иную? Для меня это так и останется пока загадкой, так как я могу видеть только туманы вокруг, весь остальной мир для меня скрыт ими.

Если в обычном мире где-то стоит, например, забор, а в туманах на этом месте пусто, то я пройду сквозь этот забор, даже не увидев и не заметив его. Просто туманы – это что-то вроде явления, которое существует вне обычного пространства нашего мира.

Вообще говоря, с этим явлением не все так просто. Возникло оно очень давно и поначалу никак не влияло на внешний мир, но с тех пор прошло много времени.

На самом деле туманы – это колдовская сила, оставшаяся после смерти ведьм и колдунов. Когда ведьма умирает, ее принято сжигать. При сгорании из тела выделяется скопившаяся за годы сила, а пепел впитывает самые важные знания и становится не совсем материальным, приобретая некоторые колдовские свойства. То есть он перестает быть обычным прахом, став нематериальным вместилищем информации. Оставшаяся после смерти ведьмы сила стремится воссоединиться с другими… останками? Даже не знаю, как правильно назвать. В общем, долгое время такие вот крохотные кусочки сил сливались, пока не разрослись настолько, что заимели нечто вроде примитивного сознания и силы, способной менять реальность себе в угоду. Правда, менять эту реальность туманы могут только на своей территории.

И нет ничего удивительного, что в туманах зародилось столько странных существ. Мышление у ведьм и колдунов всегда было несколько своеобразным. И это передалось и туманам.

И не нужно путать туманы со скоплением душ. Это совсем не так.  Души умерших людей, имеющих колдовскую силу, всегда отправляются дальше в великий круговорот.  Туманы – всего лишь сила, или энергия, у которой есть некое подобие разума. Можно это даже назвать волей.

Наверное, пройдет еще тысяча лет, и туманы обретут полноценный разум, превратившись тем самым в какое-нибудь божественное существо, но пока этого не случилось.

– Что это? – ожил наконец Брайан, взяв себя в руки. Он даже ради эксперимента отпустил мою руку, убедившись, что после этого картина сразу меняется.

– Вы ведь знали, на ком женитесь, верно? – спросила я, почему-то несколько заволновавшись. А вдруг открывшееся станет слишком непонятным и пугающим для Брайана и он решит, что стоит держаться от меня подальше? Не хотелось бы, ведь я только недавно обрела тех, с кем можно спокойно поговорить. Да и что скрывать, общение с мужем и его присутствие всегда меня сильно волновало. Но волнение то не раздражающее, наоборот, весьма приятное. – Это туманы.

Брайан глянул на меня, и я заметила, как в его глазах промелькнуло легкое раздражение.

– Это ни о чем мне не говорит, – хмуро сказал он, сжав мою руку чуть сильнее. Видимо, ощутив мой порыв убрать ладонь.

– Это такое явление. Я не могу объяснить это вам сейчас, просто вам нужно принять, что рядом со мной всегда будут они. Туманы не причинят вам вреда, поверьте мне. И ваш замок… это их заслуга, – я решила пока не открывать всей правды. Брайан хоть и выглядел спокойным, но мне казалось, что он просто не показывает всех своих чувств. – Пойдемте, я познакомлю вас кое с кем.

– С кем? – тут же заинтересовался Брайан, послушно двигаясь следом за мной. Он с интересом поглядывал по сторонам, явно удивляясь тому, что у него во дворе откуда-то взялись густые кусты или же и вовсе молодые деревья. – Куда деваются постройки? – он оглянулся. – И замок, – добавил он.

Я тоже оглянулась через плечо. Замка, как обычно, больше не было. Меня это совершенно не взволновало. Когда он будет необходим, туманы сами нас к нему выведут.

– Я не могу точно объяснить, как это работает, – ответила я, смущенно улыбнувшись, желая таким способом извиниться за свою неосведомленность. Я узнала многое о туманах, но не все могла облечь в привычные слова. Некоторые вещи так и остались на уровне ощущений. – Воспринимайте это чем-то вроде кусочка другого мира, который наслаивается на привычный для вас мир. Увидеть этот кусочек можно только с моей помощью. Пройти сюда и выйти отсюда тоже можно только вместе со мной.

– Почему только с вами? Тут вообще, кроме вас и меня, люди еще есть? – Брайан с некой опаской поглядел на размытую фигуру, которая очень быстро скрылась в туманах. – Кто это? Тут опасно?

– Нет-нет, для нас с вами тут неопасно, милорд, – поспешила я успокоить его, сжимая пальцы чуть сильнее. И пусть в держании его за руку больше необходимости не было, но ощущение мне понравилось, поэтому разрывать контакт я не спешила. – Это существа, которые живут здесь. Других людей, кроме нас с вами, тут нет. А почему только я…

Глава 17

«Я впервые узнал о том, что проклят, в пятнадцать лет. До этого моя жизнь была хоть и не безоблачной, но вполне сносной. Я с самого раннего детства знал о своем происхождении. Поначалу я не понимал до конца, что означает слегка брезгливое слово «бастард», но потом меня охотно просветили. Ублюдок, рожденный во лжи и обмане. Поначалу я думал, что отец просто любил мою мать и как доказательство этой любви появился я. Понимаю, детские, наивные мысли, но я тогда в это верил, ведь и отец, и мой брат по отцу нормально ко мне относились. А потом в пятнадцать пришла правда – я был рожден лишь для того, чтобы оттянуть на себя старое родовое проклятие. Почему именно в это время? Потому что примерно тогда со мной и начали происходить странные, на мой взгляд, вещи и отец снизошел до объяснений. Я тогда сбежал из замка, два дня бродил по столице, прячась по углам и дырам, пытаясь уложить в голове новую правду. Меня нашли. И тогда отец сделал то, что до него делали лишь в исключительных случаях: он признал меня. С некоторыми условиями, но я все-таки стал его официальным сыном. Я унаследовал титул со стороны моей матери, которая к тому времени уже была мертва. Она была последней в роду Каннингем, да и не могла женщина претендовать на герцогский титул, поэтому все, что у них было, перешло ко мне. Не скажу, что после признания отношения с отцом наладились, но я смог его понять. Тогда, даже зная правду, я не был полностью готов к тому, что меня ждет. Я был молод, самоуверен, полон решимости побороть проклятие, висевшее над нашей семьей долгие столетия. И лишь много позже я понял, какую судьбу назначил для меня отец. Наверное, я должен был сдаться, позволить проклятию полностью поглотить меня, но я не смог так поступить. Не знаю, откуда я черпал свои силы, но я боролся. Боролся до тех пор, пока не встретил ее. И немного позже я понял, что Арлет стала для меня наградой, означающей, что все это время я пытался не зря. В день, когда я встретил ее, моя судьба сделала крутой поворот. И я солгу, если скажу, что был сильно против».

Из воспоминаний Брайана Каннингема

Слишком много впечатлений за один раз может быть весьма утомительным. Именно поэтому я не стала больше ничего рассказывать и показывать после того, как мы вернулись вместе с табуном к озеру. Стоило нам слезть с мигаров, как те тут же умчались к остальным, даже не обратив внимания на сбрую и седло.

Проводив их взглядами, мы с мужем еще с минуту полюбовались на игры водяных лошадей и переглянулись.

– Идемте? – спросила я, протягивая руку.

Брайан глянул на нее, и в его глазах мелькнуло что-то такое, отчего у меня сладко защемило в груди и сбилось дыхание. Может быть, мне показалось, но, кажется, это было что-то вроде… благодарности?

– Конечно, – он слабо кивнул, а потом взял меня за руку. – На сегодня это все? – спросил он, когда мы вышагивали рядом друг с другом в туманах. Я была настолько погружена в ощущения, которые дарила рука супруга, что толком не обращала внимания на то, куда мы идем. Я была уверена, что туманы сами выведут нас, но они, будто ощутив мое нежелание прерывать так скоро телесный контакт с Брайаном, не спешили выпускать нас.

Я улыбнулась, посмотрев мельком на мужа. Странно, что я ощущаю себя столь комфортно рядом с ним. Обычно я довольно напряженно переносила подобную близость с другими людьми. Почему же я позволяю подобное Брайану? Потому что он мой муж? Или есть какая-то иная причина? Возможно, я просто устала от одиночества? Все может быть.

– Поверьте, милорд, я тоже не везде тут была и не все еще знаю, – сказала я, подумав, что, несмотря на комфорт, который я испытываю в присутствии мужа, рассказывать все прямо сейчас мне не хотелось. – Вы ведь понимаете? Мой возраст…

Я запнулась. Просто я не знала, как сказать. В мои почти восемнадцать я не считалась слишком молодой, но в то же время это не тот возраст, когда можно знать многое. Даже ведьмы бывают неопытными и молодыми.

– Вы сами еще не все узнали? – муж выглядел заинтересованным. Кажется, его впечатлило то, что произошло сегодня. И если раньше он казался безучастным и скучающим, словно моя сущность его совершенно не интересовала, то сейчас он явно желал знать об этом больше. Позволит ли это нам стать ближе?

– Верно, – кивнула я, оглядываясь по сторонам. Замка по-прежнему не было видно. Туманы будто давали нам время поговорить. – Дело в том, что я не так давно узнала о своей силе, – начала я, подумав, что мужу не стоит знать, что свою силу до замужества я и вовсе отрицала, а согласилась на брак с одной целью – уйти из-под опеки отца. Кто знает, что было бы, если бы я жила не с отцом, который, кажется, ненавидел всех ведьм в мире, а с кем-нибудь более терпеливым. – Мой отец всегда был несколько нетерпим к любым проявлениям колдовства, поэтому я не могла полностью принять свой дар.

– Хм, – Брайан посмотрел на меня долгим взглядом, словно пытаясь понять: обманываю ли я его или нет. – Мой друг Грэгор бывает очень утомительным, когда начинает рассказывать о ведьмах и колдунах. Так вот, от него я узнал, что в его отделе они каким-то образом узнают, если в нашем королевстве родился ребенок с силами. Насколько я понял из слов друга, вас они не видели. Это может быть оттого, что вы не колдовали раньше?

Я задумалась. Мне хотелось сказать, что я и сейчас не колдую, но при этом вспомнила прошедшую ночь и не стала торопиться со словами.

– Не могу сказать, – я пожала плечами. – Мне кажется, в раннем детстве что-то такое необычное со мной приключалось. Скажите, а вы разве не станете искать тех служанок, чтобы наказать за кражу? Все-таки две лошади стоят вполне прилично.

– Вас волнуют деньги?

Глава 18

«Мне приходилось встречать разных людей, но мало кто из них вызывал у меня сильные эмоции и желания. В замке отца всегда крутилось много народу. Кто по делу, кто просто так, прожигая жизнь в попытках подобраться каким-либо способом к власти. Отец часто устраивал балы и разрешал гостям прибывать заранее и разъезжаться чуть позднее. Некоторые любили приезжать за несколько месяцев, отговариваясь тем, что им необходимо время для подготовки. Отец знал таких недальновидных людей поименно. Именно поэтому я с самого детства был окружен людьми. Да, большинство смотрело на меня как на грязь под ногами, ведь каждый из них был уверен, что стоит выше по положению. Но это не мешало мне наблюдать за ними и делать выводы. И чем больше я наблюдал, тем меньше у меня оставалось иллюзий и желаний.  Когда я впервые увидел Арлет, я не ждал ничего хорошего от моего будущего брака. Я понимал, на какой риск иду, что в обществе меня никто не поймет, но мне давно уже было плевать на то, что скажут все те лицемерные люди, которые постоянно толкутся в замке отца. Она была красива, стройна, загадочна и будто бы слишком холодна. Но я видел ее глаза, и холода в них не было совершенно. Я не могу описать то чувство, что появилось у меня, когда она подняла на меня взгляд. Это было похоже на… предвкушение. Я точно знаю, что не встречал еще никого, кем мне хотелось бы обладать так сильно. Именно поэтому, поначалу сомневаясь, я ускорил нашу свадьбу, желая привязать ее к себе навечно».

Из воспоминаний Брайана Каннингема

Когда мы вышли к замку и встретили на крыльце Грэгора, он тут же пожаловался, что с утра хочет есть, но в замке пусто, и он понятия не имеет, где что искать. Я видела, как растерялся Брайан. Кажется, он совершенно забыл, что последние слуги сбежали.

– Малая гостиная, – прошептал мне на ухо сновдаль.

Я тут же озвучила это, пригласив всех к позднему обеду. Грэгор, конечно же, посмотрел на меня с подозрением. Я видела, что его снедает любопытство, но он из последних сил удерживается от вопросов.

Ингрэйг не соврал – нас ждал уже накрытый стол. И все горячее, свежее.

– Как это возможно? – спросил Грэгор, уставившись на стол так, будто видит призрака. – Я был на кухне, там никого нет!

Я на это лишь пожала плечами, даже не пытаясь придумать отговорку. Любая из них будет звучать неправдоподобно.

– Не задавай вопросов, – усмехнулся Брайан, отодвигая для меня стул. – Садись и ешь. Мне кажется, ты только что уверял нас, что смертельно голоден.

Грэгор тут же впился в меня взглядом, словно подозревал меня по меньшей мере в убийстве короля. От этого взгляда становилось несколько неуютно.

– Грэгор, прекрати, ты смущаешь мою жену, – Брайан, заметив, как я поежилась, попытался осадить друга.

– Прости, прости, – подняв руки ладонями вперед, повинился Грэгор, но раскаявшимся он точно не выглядел. Скорее уж заинтригованным по самую макушку. – Мне Винсент прислал письмо. На границе с Цицирией неспокойно.

Брайан тут же заинтересовался. Его взгляд потемнел, а губы сжались в тонкую нитку. Явно эта тема не пришлась ему по душе.

– И что им опять нужно? – спросил он, с обманчивым спокойствием разрезая кусок поджаренного мяса.

– Как будто ты не знаешь, – фыркнул Грэгор, несколько раздраженно вытирая губы небольшим полотенцем. – Пограбить да поубивать. Ну, еще рабов набрать.

Я невольно поежилась, вспоминая все, что знала о королевстве Цицирия.  Увы, познаний у меня было немного. Люди в замке отца в большинстве своем толком ничего не знали. Иногда мне казалось, что их не интересует ничего, что выходит за пределы круга их обязанностей и баронства. В книгах же я встречала упоминания, но в основном там обходились краткими описаниями. «Агрессивная страна», «королевство варваров», и все в таком же духе.

Мне очень хотелось узнать подробнее, но я понимала, что моя заинтересованность может быть неуместной. Бросив пару взглядов на мужа и Грэгора, я разочарованно вздохнула, усмиряя свое любопытство.

– Что не так? – спросил у меня Брайан, явно заметив мои взгляды.

– Простите, милорд, – повинилась я, подумав, что настроение у мужа скатилось ниже некуда, а ведь день так хорошо начинался. – Я мало знаю о Цицирии. Рабы? Неужели это правда?

Грэгор тут же обратил на меня все свое внимание. У него в глазах так и сиял вопрос: «Неужели в нашем королевстве есть люди, которые не знают о Цицирии?»

– Да, – Брайан поджал губы, нахмуриваясь. – Цицирия – очень большое королевство, состоящее в основном из степей. Степняки не строят замки, которые можно было бы захватить. У них есть город, но он запрятан в горах, на самой границе. Войска нашего королевства пару раз доходили до него и захватывали, но каждый раз нас выбивали оттуда. Возможно, что город не один. Гоняться за ними по степям весьма сложно. Очень воинственное королевство. Постоянные набеги на соседей для них обычная практика. И делают они эти набеги именно из-за рабов. Рабы у них делятся на тех, кто работает, и тех, кто предназначен для сексуальных утех. В этом плане их не останавливает ни возраст, ни пол.

– То есть? – спросила я, не совсем понимая последнее высказывание.

– Это значит, что всех, кому не исполнилось двадцати, в Цицирии ждет только одна участь – постель какого-нибудь цицирийца, – фыркнул Грэгор. – Они не гнушаются детьми, мальчиками или молодыми мужчинами.

Брайан сердито глянул на друга, явно недовольный тем, что тот влез в наш разговор.

– Верно, – продолжил мой муж. – У них нет слуг, всю работу делают рабы. Разумеется, им никто не платит. Чем больше рабов в семье, тем более влиятельна эта семья. Конечно, нельзя сказать, что королевство совсем ничем не занимается, кроме ведения войн. Нет, они разводят крупный рогатый скот, лошадей и добывают в горах железо. Понятное дело, что все это делается руками плененных людей.

Глава 19

«Сложно не верить в то, что колдовство существует, когда сам ты дважды проклят, а твой друг возглавляет отдел по работе с ведьмами и колдунами. Но даже так я никогда не видел ничего необычного. Мои проклятия воздействовали на меня долго, упорно и незаметно. А колдовство, по словам Грэгора, не имеет ничего общего с балаганными фокусами и чаще всего не оставляет после себя визуальных эффектов. Так было, пока Арлет не взяла меня за руку и не показала совершенно иной мир. Туманы, водяные лошади, невероятная скорость! Сначала был страх. Я просто не мог осознать, какой силой должен обладать человек, чтобы иметь возможность видеть и управлять всем этим. После пришло любопытство. Я им никогда не был обделен, просто очень тщательно скрывал. И уже следом за любопытством пришло осознание и восхищение. Не туманами и лошадями, нет. Я просто осознал, что человек, имеющий доступ к подобному волшебству, – рядом со мной. Я смотрел на Арлет и чувствовал восхищение. Я помню, как подумал тогда, что мне досталась самая невероятная и волшебная женщина на всем свете».

Из воспоминаний Брайана Каннингема

За дверью меня уже ждал сновдаль. Он оглядел меня внимательно, кивнул чему-то и просто пошел рядом, словно боялся, что я прямо сейчас упаду и не встану.

Пока мы шли, я пыталась понять, что со мной произошло на этот раз. В последнее время столько всего навалилось, что иной раз мне казалось, что я теряю связь с реальностью. Я ощущала себя так, словно меня выдернули из привычного мира и переместили в совершенно другой, незнакомый и пугающий. Мне оставалось лишь надеяться, что я не сорвусь и выдержу.

В своей комнате я несколько раз прошлась от одного угла до другого, а потом рухнула в кресло, указывая рукой на стул.

– Сядь, пожалуйста, – попросила я Ингрэйга, который почему-то даже не думал уходить, до этого спокойно наблюдая за моими метаниями.

Сновдаль посмотрел на стул так, будто сомневался, что тот способен его выдержать. Поколебавшись слегка, он всё-таки присел, глянув в мою сторону с выражением лица «только из-за того, что вы попросили».

Я потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Столько вопросов, которые требовали ответа. Я уже приготовилась к головной боли, которая в последние дни стала для меня даже привычной.

– Скажи, Ингрэйг, что ты знаешь о вёльдах? – спросила, решив, что всякие хозяйственные вопросы оставлю напоследок.

Сновдаль если и удивился, то виду не показал, только перекинул свою трость из одной руки в другую.

– Первая вёльда была рождена из тумана, пепла и желания.

– Какого желания? – спросила подозрительно, даже не пытаясь представить себе, как что-то могло родиться из таких материалов. Хотя стоит признать, что в глубине души удивление всё-таки слегка колыхнулось.

Стоило мне озвучить вопрос, как голову сжал огненный обод боли. Я приоткрыла рот, стараясь дышать медленнее. Закрыла глаза, схватившись что есть силы за подлокотники и откинулась на спинку. Каждый раз боль разная по силе. В этот раз я, кажется, даже сознание потеряла.

– Вы в порядке, госпожа? – взволнованно спросил сновдаль, нависая надо мной, отчего его длинные белые волосы едва не касались моего лица.

– Все нормально, – прохрипела я, прикасаясь к губам. Отняв руку, глянула на влажные пальцы. Как я и думала, из носа пошла кровь.

– Возьмите, – сновдаль протянул мне платок.

– Спасибо, – я попыталась улыбнуться, но виски по-прежнему еще кололо, так что улыбка получилась явно вымученной.

Пока стирала с лица кровь, размышляла над тем, что узнала.

Сновдаль все верно сказал. Первая вёльда родилась из тумана, пепла и желания. И родилась она как раз на том алтаре. Если с туманом и пеплом все понятно, то с желанием не все так ясно. Я не смогла узнать с точностью, какое именно желание послужило для рождения вёльды, но уловила смутный образ, похожий на желание свободы. Это желание было больше похоже на… веру. Да, точно! На веру.

Существа пожелали для себя божество, способное даровать им свободу, или, по-другому, проход в реальный мир. Для чего? Всё очень просто – как бы ни рождались существа, главной составляющей в них будут именно туманы. А туманы – это то, что осталось от ведьм и колдунов. А они до своей смерти жили в этом мире, к нему и стремятся после смерти.

– Ты видел первую вёльду? – спросила я у сновдаля, после того как убедилась, что мое лицо снова чистое.

– В те времена я не имел того самосознания, что сейчас, но смутный облик всё же сохранился в моем сердце, – ответил он мне. – Она была прекрасна и ощущалась точно так же, как вы, госпожа.

– Значит, вы все будете служить мне, даже не получая за это ничего взамен? Древочей ведь говорил, что ему нужна энергия. За что же работают остальные существа в этом замке? И ты, Ингрэйг, какую плату ты берешь?

Сновдаль на словах о древочее фыркнул.

– Эта деревяшка вам все верно сказала, госпожа. Нам нужна ваша энергия. Она позволяет нам оставаться в этом мире. Туманы ведь простираются за пределами замка. Вашей энергии, которой пропитан уже весь замок, нам всем хватает с лихвой.

– А волосы? – я до сих пор слегка ежилась, вспоминая, как Дарак съел тогда пучок.

– В них большая концентрация. Чтобы просто жить за пределами туманов, нам хватает разлитой в замке энергии, чтобы стать сильнее, нужны частицы вашего тела, – на этих словах сновдаль как-то криво улыбнулся. – Для уборки в вашей комнате, госпожа, выстраивается очередь.

– Почему? – спросила удивленно, оглядываясь. А ведь действительно, в комнате просто поразительная чистота.

Глава 20

«Когда я впервые попал в туманы, они мне показались немного сказочными. Скорее всего, на мое восприятие повлияла дикая скачка на водяных лошадях, которая привела меня тогда в восторг. Но когда я пришел туда еще раз, то осознал, что этому месту никогда не стать сказкой. В первый раз я до конца не прочувствовал эту давящую атмосферу, неуловимо похожую на ощущение, которое появляется на кладбище. А еще взгляд. Он преследовал настырно, неотступно, заставляя нервно передергивать плечами и оглядываться. И лишь Арлет не испытывала никакого дискомфорта, а на вопрос о взгляде пожимала плечами и говорила, что это всего лишь жители туманов. Может быть, и «всего лишь», но тогда я четко осознал – если я причиню вред Арлет, то туманы не оставят меня в покое до конца моих дней. И дни эти будут далеко не сказочными».

Из воспоминаний Брайана Каннингема

Поколебавшись всего мгновение, я аккуратно сделала на ладони крохотный надрез, больше похожий на прокол, поморщившись от не самых приятных ощущений.

– Кровью заклинаю, кровью проклинаю, клятву о тайне кровью закрепляю, – прошептала я, складывая ладонь лодочкой. – Клянетесь ли вы, Грэгор Саллидан, в том, что никогда и никому не расскажете о том, что увидите и услышите сегодня? Клянетесь ли вы, что моя тайна останется таковой?

– Клянусь! – тут же откликнулся Грэгор, смотря на меня сияющими глазами. Кажется, его совершенно точно не пугает никакое проклятие.

– Запомните, милорд, под моей тайной я имею в виду всё, что касается меня. Если вы увидите что-то здесь в замке или за его пределами, вам придется об этом молчать. Вы это понимаете?

– Конечно, – кивнул Грэгор, тут же став более серьезным. – Я всё понимаю, миледи. И даю вам клятву, что никому и никогда не расскажу о вас и ваших тайнах.

– Хорошо, – выдохнула я, переводя серьезный взгляд с Грэгора на свою ладонь. Порез был небольшим, так что крови натекло не так уж много, но этого вполне должно хватить. – Выпейте, милорд, – протянула я ему руку с кровью. – И запомните: на этой крови уже лежит проклятие. Стоит вам только нарушить клятву, как эта кровь заставит вашу плоть гнить изнутри. Подумайте, милорд, стоят ли этого знания. Вы еще можете отказаться.

– Нет, я готов, миледи, – Грэгор хмыкнул, осторожно прикасаясь к моей руке и наклоняясь над ней. Пара секунд – и влажный язык прошелся по ладони, слизывая все, до последней капли. Подняв голову, он отпустил мою руку и улыбнулся, сверкнув немного окровавленными зубами. – Я умею держать язык за зубами, миледи. Право слово, вам не стоит так обо мне беспокоиться.

Я выдохнула, переводя взгляд на свою кисть. Кровь еще сочилась. Брайан тут же подошел ко мне, забрал нож и обмотал руку белоснежной длинной тряпкой. Кажется, эти двое действительно подготовились заранее. И о клятве они точно знали.

– Спасибо. Что ж, назад дороги вам теперь точно нет, – я вздохнула, поворачиваясь и выходя из замка. Мужчины тут же последовали за мной, вставая по бокам. Внизу нас уже ждал сновдаль, с безразличием поглядывая в сторону Грэгора. – Ваши руки.

Грэгор хотел что-то спросить, но промолчал, только с неким недоумением глянув на мою протянутую руку, а потом все-таки аккуратно взял ее.

– И что дальше? – спросил он, подняв на меня вопросительный взгляд.

– Посмотрите, – кивнула я в сторону туманов.

Грэгор тут же обернулся и, натолкнувшись взглядом на сновдаля, дернулся, отпуская мою руку. Понятное дело, картинка перед его глазами тут же изменилась.

– Как интересно, – пробормотал он, снова хватая меня за руку. – Что это? Кто это?

– Это Ингрэйг, – представила я сновдаля, который тут же слегка склонил голову. – Он наш… домоправитель. Следит за порядком и… слугами.

Мне не слишком хотелось называть слугами существ, но я подумала, что по-другому не смогу объяснить. Вернее, смогу, но мне придется слишком углубляться во все происходящее. Желание рассказывать столько пока точно не было.

– Слугами? – Грэгор явно был крайне удивлен. – Разве последние слуги не сбежали, прихватив лошадей? И я что-то не видел в замке никого другого.

Я улыбнулась. Оказывается, это было даже забавно – удивлять и немного шокировать людей.

– Боюсь, что этих слуг не так просто выгнать, – сказала я, покачав головой. – Вы ведь и Ингрэйга сразу не видели.

– То есть они не люди? – сразу ухватил суть Грэгор, с большим любопытством поглядывая в сторону сновдаля.

– Не люди, – подтвердила я. – Они существа, рожденные… скажем так, в явлении. Ну, или можете считать это другим миром.

Я не могла с точностью объяснить, что такое туманы, поэтому подбирала более понятные для людей слова. Всё-таки туманы не совсем другой мир, но что-то вроде того.

– Другой мир? – то ли восхищенно, то ли удивленно воскликнул Грэгор. То, что я держала его за руку, позволило мне ощутить его дрожь.

– Туманы, – кивнула я. – Вы ведь видели, что в реальном мире их нет. И сновдаля тоже. Хотя с моей помощью они могут влиять на наш мир. Например, убраться в замке или приготовить пищу.

– И куда мы отправимся сегодня? – спросил Брайан, прервав наш затянувшийся диалог.

– Мне нужно кое-что найти, – тут же вспомнила я, встрепенувшись. С этим Грэгором всё из головы вылетело!

Спустившись с крыльца, я потащила обоих вглубь туманов. Через некоторое время я остановилась, подумав, что идти так не слишком удобно. В прошлый раз я ведь отпускала руку Брайана. Возможно, что мне и не нужно постоянно ходить с ними под ручку, достаточно лишь провести вглубь туманов.

Глава 21

«Мы шибко в сторону дочек барона никогда не смотрели. Дело-то нехитрое – глянешь, а какая-нибудь шустрая девица из служанок оклевещет, нашептав господину барону, что мы с тем самым умыслом смотрели. И не докажешь же, что не было ничего такого, не смотрели, даже не думали. Всё эти гарпии вывернут наизнанку, во всем увидят свой собственный смысл. Нет, нам такой радости не надо. Конечно, мы поглядывали, чтобы беда какая-нибудь не приключилась с девчатами, но близко не подходили. Дочки у барона непохожие друг на друга, да это и понятно, коли матери разные. То, что старшая дочь ведьмой народилась, все мы слышали, как слуги шептались. Да и сам я видел, как она ночью куда-то в сторону леса шла. Нормальный человек по ночам бродить не станет, тем более девица молодая. О том не стал говорить никому, вдруг ей бы это не понравилось. А у меня мать старенькая, кормить ее надо. Нет, не мое это дело, совсем не мое».

Из воспоминаний начальника стражи Грубера из замка барона Куинна

Когда три гончие приблизились, мы смогли их рассмотреть. Если бы мы сейчас не были в туманах, то я давно потеряла бы сознание от страха. Слишком уж страшными выглядели существа. Нет, не уродливыми, а именно страшными.

Мне по грудь в холке, с громадными желтоватыми клыками, красными глазами и мощными лапами, украшенными толстыми и явно очень крепкими когтями. Тело у гончих было худым, гибким, по позвоночнику шли костяные наросты в виде острых шипов. Такими же шипами были украшены доходящие до земли хвосты.

И шерсти на гончих не было. Казалось, они созданы из высохшей земли, которая пошла мелкими трещинами. Если присмотреться, то можно было заметить, как при вздохе массивная грудь существ расширяется, трещины увеличиваются и откуда-то изнутри пробивается алый свет, словно существа состоят из жидкого огня, покрытого засохшей земляной коркой.

Стараясь сделать так, чтобы мои руки не дрожали, я осторожно погладила существ по массивным головам, сдерживая всеми силами внутреннюю дрожь. И чудилось мне, что все они понимают и смотрят так, с легкой смешинкой.

Бросив взгляд на моих спутников, гончие обошли меня и принялись тереться головами, отчего я едва не упала. В этот момент со стороны дерева послышался шорох и треск. Гончие тут же ощерились, заворчали, предупреждающе помахивая хвостами.

 Я оглянулась и непроизвольно сделала шаг назад.

Пригибая толстые ветки к земле, на дереве восседали громадные птицы. Одна из них гортанно заклекотала и расправила крылья. Размах у них был не меньше двух метров.

– Тихо ты, – передо мной из тумана соткался сновдаль и махнул своей тростью в сторону птиц. – Пугаешь госпожу.

Птица тут же замолчала и сложила крылья, поглядывая в мою сторону то одним глазом, то другим.

После короткой боли я, конечно же, вспомнила, кто это. Воронокрылы. Они и в самом деле походили на воронов, если забыть про размер и коричневатый окрас.

– Прошу простить их, госпожа, – Ингрэйг поклонился, искоса посматривая в сторону мужчин. Те стояли слишком близко и явно не знали, что им необходимо делать в первую очередь: спасать меня то ли от гончих, то ли от слишком больших птиц. 

– Ничего страшного, – покачала я головой, а потом повернулась к мужу с Грэгором. – Не стоит беспокоиться. Это, – я провела рукой по массивной голове существа, сидящего рядом, – туманная гончая. Они отличные охранники и… убийцы. А это – воронокрылы. Если видите гончую, знайте: рядом обязательно будут эти птицы. Они большие любители падали, и гончие всегда обеспечивают их мертвыми телами.

– Почему они тут? – спросил Грэгор, явно не слишком успокоенный моими словами.

– Почему?.. – мне бы и самой хотелось знать ответ на этот вопрос. – Точно не для того, чтобы убить и съесть нас, – я попыталась улыбнуться, но мужчины продолжали смотреть на меня хмуро, а на существ настороженно. – Я не знаю, – всё-таки выдохнула я, выпрямляясь сильнее, будто это могло мне как-то помочь. – В туманах достаточно существ, которые могут ранить или убить. Например, Ингрэйг может свести человека с ума.

Сновдаль поклонился мужчинам, будто безмолвно говоря: если вам вдруг понадобится кого-то свести с ума, то я к вашим услугам. Грэгор глянул на сновдаля заинтересованно, будто размышляя, как его у меня выцарапать, а потом пристроить к делу.  

– А гончие с воронокрылами появляются в тот момент, когда их призывает вёльда, –  пробормотала я немного растерянно.

– Что за вёльда? – спросил Грэгор, делая шаг в мою сторону.

– Я вам потом расскажу, милорд, – я вздохнула, решив, что хватит стоять на месте, пора и делами заняться.

– И почему они пришли? – не дал мне даже шагу сделать Брайан, смотря на меня пытливо, вопросительно.

– Думаю, это из-за недавнего разговора о войне. Наверное, я слишком разволновалась, а они ощутили. Вот и пришли.

– Они не причинят нам вреда?

– Нет, конечно же нет! – горячо заверила я мужа, сжимая немного вспотевшие от напряжения ладони. – Идемте, – я незаметно вытерла руки о платье и протянула их мужу и Грэгору, подумав, что стоит на всякий случай продемонстрировать гончим, что эти двое со мной. Память говорит, гончие очень умные и способны понять, когда мне грозит опасность, а когда нет, но лучше перестраховаться.

Чтобы войти в хижину, нам всем пришлось нагибаться. Деревянная дверь вся рассохлась и нещадно скрипела. На ней не было никакого замка. Да и к чему он? Кто тут в туманах может что-то украсть? Существам не нужны вещи вёльд. Да они бы точно и не посмели что-то тут тронуть.

Казалось бы, в помещении должно быть темно, но нет – внутри хижины было светло, словно днем. Правда, источника света я так и не нашла.

Глава 22

«Росла девчушка, как та трава под забором. Я однажды на болота ходил – тут недалече – и видал ее. Стоит на кочке и внимательно так всматривается в воду, будто видит там чего-то нам, простым людишкам, неведомое. А светлячки вокруг нее так и пляшут, так и пляшут, словно внимание ее привлечь к себе хотят, да только девчушка на них и не смотрит. А потом села на кочку ту, ноги в воду опустила и принялась кого-то гладить. Клянусь, змея то была! Голова, что два моих кулака! Я было дернулся спасти, оттащить, но услышал тихий смех. И был он не нашенский, не людской совсем. Вроде тихий, но прокатился по болоту, словно рокот грома перед грозой. Не по себе мне тогда стало. Убедившись, что с девчушкой всё будет нормально и из болот она выберется, пошел по своим делам. Говорить никому не стал. Незачем это, ведь мне еще бабка сказывала, что к ведьмам без надобности лучше не подходить и всячески уважение выказывать, коли пути сойдутся. А бабка у меня умная была, сто с лишним лет прожила. Мать рассказывала, что та и сама ведьмой была. А кто лучше всего знает о ведьмах, как не сама ведьма? Вот то-то же!»

Из воспоминаний кузнеца Дрогбора из баронства Куинн

Оторвать Грэгора от книг оказалось весьма затруднительно. Никогда не думала, что человек способен настолько отрешаться от окружающего мира. Выносить книги из хижины я не хотела, поэтому пришлось пообещать, что буду брать мужчин с собой каждый раз, как пойду сюда.

Книг было не так уж и много, и за несколько недель мы все их изучили. Благо предыдущие вёльды разложили их по темам. То есть книги о травах были в одной стопке, о существах – в другой, о ритуалах – в третьей. И так далее.

Никто меня не спрашивал, что конкретно мы ищем. Всё были весьма увлечены новыми знаниями. Я и сама с нескрываемым любопытством читала любые книги, иногда понимая, что не все вёльды были, скажу так, благоразумными. Например, та, что написала книгу о внутреннем строении существ. Она очень подробно описывала, как она убивала, а потом вскрывала разных существ. Еще были описания различных пыток. Конечно, она называла это экспериментами, направленными на то, чтобы выяснить всё о чувствительности существ и их реакциях на боль, но по мне, так это были простые пытки.

Те несколько недель, проведенных в затерянной в туманах хижине, очень сблизили нас. Мне удалось лучше узнать характеры обоих мужчин.

Брайан, как я и думала раньше, оказался очень спокойным, рассудительным и последовательным человеком. Вывести его из себя было почти невозможно. Грэгору, правда, это удавалось. Тогда Брайан на короткий миг вспыхивал ярким гневом и раздражительностью. Стоит сказать, что такие мгновения длились весьма недолго. Потом он снова успокаивался. Поначалу мне казалось, что это черствость, но позже поняла: он просто мастерски умеет скрывать свои чувства. Чтобы понять это, нужно было смотреть на его глаза. Они могли сказать очень многое.

Грэгор же поначалу казался мне чудовищем, помешанным на новых знаниях. Он мог сидеть за книгами часами или даже днями, будто боясь, что их у него отберут. Даже когда он сидел молча, его энергия била через край. Он был из тех людей, которых невозможно не заметить. Любознательный, немного непоседливый и порывистый, он, бывало, доводил Брайана до белого каления.

Первое время я даже не понимала, как два таких разных человека могут не просто уживаться, а дружить. Но потом осознала, что именно эта непохожесть связывает их. Они словно уравновешивают друг друга. Когда я это поняла, повинюсь, даже слегка приревновала. Правда, потом остыла, чувствуя, что я не вправе рушить такую крепкую дружбу, на которую даже проклятие моего мужа не повлияло.

За это время мне удалось узнать, что Грэгор – наследник герцога Саллидана. Старший сын, который никак не может порадовать отца ни женитьбой, ни внуками, хотя они с моим мужем были ровесниками. Спрашивать о причинах не стала, решив, что у нас впереди много времени, так что так или иначе все равно узнаю.

Книга, которую я изначально искала, попалась мне. Она лежала отдельно, задвинутая в самый дальний угол. Судя по почерку, ее писала та же вёльда, что вскрывала существ. Я даже сначала хотела не читатьее и убрать в тематическую стопку, но потом что-то зацепило меня в строках.

Чуть позже я похвалила себя за внимательность, так как именно из этой книги узнала, кто проклял род Брайана.

Ее звали Карделия Далласан. Она была младшей, незаконнорожденной дочерью графа, который ее так и не признал. Рожденная любовницей графа (конечно же, предыдущей вёльдой), Карделия долгое время подвергалась нападкам всех, кому было дело до ее происхождения. Девочка оказалась очень умной и сообразительной, так что с самого детства скрывала свои способности, быстро осознав, к чему они могут привести – в то время с ведьмами не церемонились.  Но даже без этого она постоянно слышала в свой адрес оскорбления и плевки. Со временем это ожесточило ее сердце. И когда туманы пришли к ней, то Карделия встретила их с мрачной радостью.

Поначалу она лишь любопытствовала, но потом поняла, что ничего ей за жестокость не будет, поэтому принялась «проводить исследования». К двадцати пяти годам, изучив всё, что ее интересовало, Карделия решила, что пора напомнить миру о себе. Выбравшись из туманов, она направилась к отцу.

Граф Далласан хоть и принял давно потерянную дочь, но особо рад ее возвращению не был. Возможно, причиной этому было то, что граф в тот момент гостил у короля. Конечно же, ему пришлось представлять двору свою вернувшуюся из длительного путешествия дочь.

Те месяцы Карделия описывает как самые счастливые в ее жизни. Она влюбилась в короля. А учитывая, что внешностью она пошла в мать и была настоящей красавицей, увлечь короля оказалось весьма просто. Правда, тот был женат, а жена его ждала наследника, но тогда Карделию это мало интересовало, так как любовь вскружила голову и заставила забыться.

Глава 23

«Она была такая красивая, но дядька Дрогбор не разрешал мне к ней приближаться. Да я и сам робел без меры, когда видел ее. Она казалась мне неземной, воздушной и прекрасной. Ни до, ни после я никогда не видел никого красивее. Мамка моя умерла рано, а отец слишком любил выпить, так что за мной с самого детства присматривал дядька Дрогбор. Он был кузнецом при замке барона Куинна. Так как я постоянно крутился рядом, то он невольно начал передавать мне свои знания и умения. Кузнец – весьма уважаемая и нужная работа. Кто, как не кузнец, выплавит новый нож или же накует гвоздей для постройки? Конечно же, кузнец! Из-за постоянной работы в кузне я был значительно сильнее других парней. Да и внешностью родители меня не обидели, так что я часто втайне мечтал, как она обратит на меня внимание и полюбит. Эта мысль приводила меня в неописуемый восторг. Я понимал, что это нереально, но найти в себе силы перестать мечтать не мог. Меня не страшили рассказы о том, что она ведьма. Наоборот, это только прибавляло ей таинственности и притягательности. А потом барон отдал ее замуж и она уехала. А через два года я сам женился, но свою первую любовь я пронес через всю жизнь, так до конца не позабыв, какими сияющими и завораживающими были у нее глаза». 

Из воспоминаний Вогана, ученика кузнеца из баронства Куинн

Ритуал состоял из нескольких этапов. Первый этап – чистота внутренняя. Второй этап – чистота внешняя. Третий этап – чистота покаяния. И четвертый этап – чистота прощения.

Первым этапом шли зелья. Чистота внутренняя. Их нужно было варить в определенный день месяца и принимать так же в нужный момент. Зелий было три. Одно – очищающее, второе – восстанавливающее и третье – закрепляющее. До этого момента я никогда не варила зелий, но написано было, что делать это должна именно вёльда, иначе никакого результата не будет.

Вторым этапом было омовение. Чистота внешняя. В ночь, когда на небе сияет полная луна, необходимо было наполнить ванну прохладной водой, засыпать туда же некоторые травы, собранные в туманах, и добавить немного крови вёльды.

Следующую ночь после омовения необходимо было провести около ритуального костра, зачитывая через определенные промежутки времени заклинание. При этом проклятый человек должен искренне желать быть прощенным. Честно, я была несколько возмущена подобным, ведь лично Брайан, да и множество людей до него не были ни в чем виноваты перед жестокой Карделией. Но тут ничего не поделаешь – проклятие и его снятие были тесно связаны, так как созданы одним и тем же человеком. Этап – чистота покаяния. Тут Брайану нужно было постараться, чтобы проклятие посчитало его желание принести извинения искренним и чистым.

И последний, но самый важный этап ритуала – чистота прощения. Именно этот этап смущал меня очень сильно. А все потому, что данный этап включал в себя ритуальную ночь. То есть на этом этапе вёльда, прощающая и снимающая проклятие вёльда, отдает свое тело проклятому человеку – своему мужу. Он должен искренне желать и принимать ее, а она должна хотеть снять проклятие. И помыслы их должны быть чисты и прозрачны.

Одно радовало – Карделия не поставила условием любовь. С желанием все немного проще, чем с любовью. Даже не знаю, почему она не усложнила условие, но очень рада этому. И не потому, что я не могу полюбить мужа, просто по заказу любить, как мне кажется, весьма сложно и нереально. 

Когда Брайан прочел условия ритуала, он некоторое время сидел молча, смотря при этом в сторону. Грэгор же ерзал рядом с ним, пока не потерял всякое терпение и не забрал книгу из рук друга, тут же углубившись в чтение.

– У кого и за что мне необходимо будет просить прощения? – спросил муж после некоторого молчания, во время которого мои нервы натянулись до предела.

Я выдохнула, чуть взволнованно покусывая нижнюю губу – глупая привычка!

– Вам необходимо прочесть этот… дневник. Тогда вы поймете многое.

– Ого, последний этап мне определенно нравится, – хохотнул Грэгор, глянув в мою сторону искристым взглядом, отчего я смутилась еще сильнее, не зная, куда себя девать.

– Прекрати уже, – проворчал Брайан, кидая на друга предостерегающий взгляд. – Это тебе не шутки. Ты видел, сколько там уточнений?

– Ага, – кивнул Грэгор, продолжая веселиться. Что за человек, ничего его не берет. – Но ведь тут не написано, что все должно получиться с первого раза, – он растянул губы в чуть пошловатой улыбке, отчего я резко отвернулась, желая заткнуть уши, чтобы не слышать следующих слов. – Можно будет пытаться и пытаться, а там, глядишь, и чистота помыслов придет, и все остальное.

– Грэгор, – начал Брайан угрожающе, – лучше тебе прямо сейчас заткнуться. Это не повод для шуток. Миледи, прошу простить моего друга.

Я чуть повернулась, краем глаза замечая, как Брайан одарил друга несильным подзатыльником, взглядом угрожая ему и призывая к действию. Грэгор молчаливо взмахнул руками, будто говорил, что он ничего такого не сказал. На это мой муж только показал ему кулак, снова кивая в мою сторону.

– Прошу прощения, миледи. Я был не прав, – вздохнув, повинился Грэгор, уступая настойчивым требованиям друга.

На это я лишь кивнула, стараясь скрыть жар на щеках, но получалось это у меня весьма плохо.

Мельком глянув на мужа, я натолкнулась на его внимательный взгляд, от которого едва не задохнулась. Всё-таки до этого момента я и подумать не могла, что со мной может случиться нечто подобное. Конечно, мне хотелось ощутить, каково это, но смотреть на мужа и понимать, что вскоре мне выпадет возможность все узнать, не добавляло спокойствия и невозмутимости.

Глава 24

«Мне никакого дела не было до хозяйской дочки. У меня своих целых девять, некуда девать. Жена все рожает и рожает их! Нет бы пацана народила, а она…тьфу! Говорила мать, что ничего хорошего меня с этой не ждет, но я же упрямый, сам знаю, как лучше! Бестолковый! А то, что дочка хозяина ведьма, я слышал. Только глухой мог бы не услышать. Все ж мы тут почти родственники, друг друга знаем. Видел ее издали, она на речку часто бегала. Мои тоже постоянно около воды толклись, особливо младшенькие. Но близко к баронской дочке они не подходили, боялись. Хотя как по мне, так обычный ребенок. Лохматая, мелкая, тощая, в застиранных и залатанных платьях. Сомневаюсь, что настоящая ведьма позволила бы себе так выглядеть. Но раз люди говорят, то кто я такой, чтобы спорить?»

Из воспоминаний мельника из баронства Куинн

– Вы уверены, что оно должно выглядеть именно так? – спросил Брайан, скептически поглядывая в сторону котла с зельем.

– Цвет верный, консистенция тоже, – несколько неуверенно произнесла я, торопливо вчитываясь в строки. – Тут так и написано, что цвет должен быть коричневато-зеленым с черными и красными всполохами. А по густоте напоминать свежий мед.

Я оторвалась от книги и приподняла черпак, показывая, как не слишком аппетитное зелье стекает с него. По мне, так все идеально сварено. Ну да, вид довольно тошнотворный, но кто сказал, что будет легко? Мне вот тоже пришлось не сладко. Я сутки не спала, варила это зелье. С первого раза ничего не получилось, даже не со второго и не с третьего. Так что это мне тут впору жаловаться. Хотя мужа я понимаю – пить это я бы рискнула только от большой нужды.

– Запах тоже соответствует, – кивнула я, поморщившись.

– Пахнет тухлыми яйцами, – прокомментировал Грэгор, засовывая любопытный нос чуть ли не в котелок.

– Так и должно быть, – выдохнула я, покачнувшись. – Мне надо немного полежать.

– Конечно, миледи, – Брайан услужливо убрал с кровати все книги. – Ложитесь, мы не станем вас беспокоить.

Если бы и стали, то я вряд ли бы заметила – смертельно устала. Никогда не думала, что простая варка может так измотать.

Мы так и не покинули хижину, решив, что толку от того, что будем ходить в замок и обратно, нет никакого. Еду нам приносили сюда. Мужчины тоже не ложились из солидарности, но не мешали мне, тихо читая и переговариваясь изредка. Если говорить откровенно, то происходящее мне даже нравилось. Был в этой хижине и в нашем в ней укладе жизни некий уют, что ли.  Я понимала, что все это сближает нас, и поэтому иногда не могла подавить проскальзывающую улыбку.

А еще я часто ловила взгляды Брайана. Это было… волнующе. В них не было страха или презрения, нет, там было что-то совершенно другое. Мне и хотелось узнать, что именно, и не хотелось. Страшно было обмануться, принять одно за другое.

Иногда мне хотелось сказать, чтобы он не смотрел вот так, ведь от его взгляда у меня по спине катились мурашки, а руки начинали мелко дрожать. Даже стоя спиной, я всегда ощущала, когда он смотрел на меня.

Долго спать я не могла, так как мне еще предстояло варить второе зелье. Мне оставалось только надеяться, что получится быстрее. Всё-таки кое-какой навык у меня появился.

– Меня смущает последний этап, – услышала я голос мужа, когда медленно выплыла из состояния сна. Последний этап? О чем он? Ах, точно, там же говорится, что мы должны будем переспать. Да, меня тоже весьма смущало это.

– И что тебе не нравится? – прошипел Грэгор. – Твоя жена просто красавица. Милая и спокойная. Истерики не закатывает, не кричит, не топает ногами, денег и драгоценностей не требует. Золото просто. Я бы и сам не отказался от такой жены. Правда, боюсь, мне отец оторвет всё, что только можно, если я женюсь на ведьме, – Грэгор хохотнул. – Я даже хочу посмотреть на то, как он будет злиться.

– Хм, – задумчиво потянул Брайан. – Не думаю, что твой отец будет столь строг. Он и сам всегда был несколько… взбалмошным человеком. Если ты тоже возьмешь в жены женщину с колдовскими способностями, то на меня будут в свете смотреть несколько иначе. Давай, спаси друга – женись на ведьме! – громко прошептал Брайан.

– Ты толкаешь меня на кривую дорожку, – в голосе Грэгора слышался смех.

– А для чего еще нужны друзья? – притворно удивился Брайан. – Тем более никто даже не удивится, если ты сделаешь нечто подобное. Всё-таки многие знают, что глава отдела, связанного со всем колдовским и волшебным, не совсем нормальный человек.

– Это ты сейчас так меня мягко безумцем обозвал, да? – Грэгор хоть и старался говорить серьезно, но в голосе серьезности не было ни грамма.

– Почему мягко? Я тебе всегда прямо говорил, что ты безумен и повернут на своей работе. И вообще, мы отклонились от темы, – ворчливо заметил Брайан. – Последний этап ритуала, Грэгор.

– Я помню, но не понимаю, что тебе не нравится. Разве ты не хочешь собственную жену? – спросил Грэгор, а у меня чуть сердце из груди не выскочило от волнения. Мне показалось, что все тело онемело, а горло сдавило спазмом. И почему я так сильно волнуюсь? Даже самой странно.

– Хочу. А то ты не видишь, – фыркнул Брайан, на что Грэгор снова тихо засмеялся.

– О да, я вижу, что твой взгляд не отрывается от нее, – прошептал Грэгор. Я не понимала, как мне удается их расслышать, ведь говорили они совсем тихо, почти неслышно, но до меня их слова всё-таки долетали. – Исключительно очаровательная жена у тебя. Редко такие женщины встречаются. Смотришь на нее, и кажется, будто все ее тело зовет, манит, притягивает, умоляя о чем-то, обещая сладость и…

Глава 25

«Я в замке частенько бывал. А как же? Камины кто будет проверять? Их же постоянно чистить надо, а их в замке о-го-го сколько. Сначала дед мой печи строил да камины господам чистил, потом отец. Как я подрос, отец меня с собой таскал да науку ту передавал. Ежели кто будет утверждать, что никакой науки там нету и все это очень легко, то я скажу так: коли не пробовал сам, так и нечего пустословием заниматься! Так вот. Когда отцу стало невмоготу к господам ходить, каминами в замке стал я заниматься. И однажды видел я дочку барона, старшая которая. Я тогда работу закончил да домой собирался. Поворачиваюсь, а она стоит в дверях и смотрит на меня. Да взгляд такой жуткий, никогда такого более не встречал. Ты, говорит, руку поранил, лучше поскорее водой чистой промыть, иначе без руки останешься. Я в тот день об острый камень оцарапался да значения тому не придал. Мало, что ли, у меня царапин за всю жизнь бывало? А она, сказав, развернулась и ушла, будто и не было. Я отмер и домой. Сначала хотел не обращать внимания, но что-то внутри дернуло, вот и принялся тщательно руку очищать. Наутро рука та сильно уж распухла. Испугался я, к лекарке нашей побежал. Она посмотрела, покачала головой и говорит: хорошо, что вчера промыл, иначе заражение за ночь в руку ушло, могли бы и не спасти. В следующий раз как увидала меня, внимательно так осмотрела, кивнула довольно и ушла. Я благодарен, конечно, но слишком уж всё это жутко».

Из воспоминаний печника из баронства Куинн

Второе зелье получилось сварить быстрее, видимо сказывался предыдущий опыт. Единственное, что отвлекало, это Брайан. Он почему-то стал слишком часто оказываться рядом. То руки вроде как случайно коснется, то мешающий локон за ухо спрячет. Конечно же, меня это сильно смущало.

Правда, ругаться или еще как-то запрещать подобное не спешила. Во-первых, Брайан всё-таки мой муж и он мне вполне симпатичен. Мне бы не хотелось прожить всю жизнь с мужчиной, являясь просто жильцами одного замка.

Во-вторых, его «случайные» прикосновения заставляли тело дрожать и наливаться жаром. И ощущения эти были столь необычными и приятными, что отказаться я от них не могла, даже несмотря на то, что все это вызывало дикое смущение.

И в-третьих, так даже лучше, ведь вскоре нам придется проходить через последний этап. Может быть, за эти дни немного привыкнув к мужу, я смогу легче отдаться ему.

Конечно, меня беспокоило второе проклятие. Как же иначе? Умирать слишком рано мне совершенно не хотелось. Именно поэтому я между сном и циклами варки рылась в книгах, в которых хотя бы упоминалось о проклятиях.

– Не знаю, может ли это чем-то помочь или нет, – Брайан подошел ко мне и аккуратно положил руку на плечо. – Смотрите.

Отвлечься от помешиваний я не могла, поэтому муж просто подсунул мне под нос книгу, открыв на нужной странице. Быстро пробежавшись глазами по строкам, я кивнула.

– Да, я прочитаю чуть позже. Положите куда-нибудь так, чтобы не затерялась. Мне осталось полчаса, и второе зелье будет готово. Не могу пока отвлечься.

– Хорошо, – Брайан кивнул и отошел.

Правда, перед этим он вроде как совершенно случайно провел ладонью по спине, отчего меня едва не выгнуло от невероятных ощущений. Никогда не думала, что моя спина настолько чувствительна! Меня будто пронзило тысячей иголок, несущих с собой отнюдь не боль, а странное удовольствие, тут же скатившееся жаром вниз живота.

Грэгор хмыкнул и зашуршал страницами очередной книги, я же нахмурилась, пытаясь взять себя в руки. Глупое тело! Нельзя же так остро реагировать на простое прикосновение! И это он всего лишь коснулся меня через одежду, что же будет, если он… поцелует?

Я представила это, тут же опуская взгляд обратно к котлу. Щеки опалило, а сердце трепетно сжалось. Наверное, это приятно. Не зря же влюбленные люди постоянно целуются. И не только влюбленные. Что-то же в этом должно быть такого, что все стремятся к подобному.

Я задумчиво покусала нижнюю губу, пытаясь представить, каково это. Внимательный взгляд, сильные руки, крепкое объятие и горячие губы. Все внутри сжалось от предвкушения. Руки чуть задрожали. Хорошо, что я стояла спиной к ним, иначе мое состояние точно бы заметили.

Так, не время предаваться мечтам. Тряхнула чуть головой, выбрасывая образ мужа и сосредотачиваясь на зелье. Честно говоря, варка зелий оказалась весьма интересным, хоть и трудоемким занятием. А если учесть, что среди рецептов я нашла массу весьма полезных, то в будущем нужно будет обратить на это самое пристальное внимание.

Закончив, я накрыла зелье крышкой. По рецепту оно должно было настаиваться еще пару часов до полного приготовления. Без огня, конечно же.

Помыв тщательно черпак, я вытерла руки.

– Которая из них? – спросила я у мужа, подойдя к стопке, отложенной мужчинами специально для меня.

– Может, вы сначала отдохнете, миледи? – Брайан как-то незаметно оказался рядом. Бережно поймав мою руку, он отодвинул стул и помог сесть. Честно говоря, я не видела в этом необходимости, но понимала, зачем это сделано. – Или поедите?

Я задумалась. Спать пока не хотелось, да и есть тоже. Качнув головой, я слабо улыбнулась.

– Спасибо, ничего не нужно, милорд, – ответила я, переводя взгляд на руку – муж до сих пор держал ее, большим пальцем поглаживая тыльную сторону ладони. Заметив мой взгляд, он тут же отпустил, отходя на шаг назад. – Какую книгу вы мне показывали? Мне кажется, там было что-то важное.

– Эту, – Брайан подтолкнул ко мне небольшую книгу в уже привычной коричневой обложке. – Так, давайте я найду то место.

Наклонившись, он быстро, но аккуратно пролистал до нужной страницы и выпрямился. Стоять над душой не стал, извинился и отошел в сторону кровати. Грэгор, сидящий прямо на полу в окружении разложенных книг, проследил за нашими маневрами, заулыбался и опустил взгляд обратно к тексту.

Глава 26

«Хозяйская дочка? Конечно, ведьма, кто же спорит. Я давно приметил, что в дни, когда она около реки толкется, клев просто отличный. А мне хорошо – дом так удобно стоит, что сразу видно, когда кто-то из замка спускается к реке. Как видел фигурку ее, так сразу снасти, ведро, наживку — и вперед! Ох и рыба ловилась в те дни, кто бы знал. Как колдовала, сам я не видал. Но рыба же! Рыба врать не будет. Нет, в обычные дни тоже улов хороший, но несравнимо. Жена приметила мое странное, по ее мнению, поведение да говорит: мол, приворожила тебя ведьма проклятущая, вот ты и бегаешь на бережок, стоит ей появиться. Все не так, говорю я ей, а она не верит, зараза, орет, проклинает. Пришлось хватать ее в следующий раз, все объяснять да показывать. Не поверила. К девчонке-то боялась подойти, всё-таки хозяйская дочка, да еще и ведьма, но смотрела на нее так, что даже мне страшно становилось. А потом по деревне слух пошел, что ведьма мужей чужих околдовывает да привечает. Ох и получила у меня тогда жена по первое число. Надо же придумать такое! Девчонке ведь от силы лет пять тогда было! Какие мужики? Но ведь не докажешь! Ведьма, значит, и не на такое способна. А что возраст мал, так, говорят, мало ли чего эти ведьмы умеют, вдруг им и детское тело для этих дел не помеха. Вот такие дела».

Из воспоминаний рыбака из баронства Куинн

Покрутившись на месте, удовлетворенно кивнула. Что-то подсказывало мне, что место, выбранное мною для проведения ритуала, идеально. Небольшая, идеальной окружности поляна с ровной поверхностью – то что надо! Кажется, туманы поняли, что я ищу, и предоставили мне нужное место.

– Спасибо, – шепнула я, доставая из принесенной нами корзины необходимые вещи.

– Здесь? – спросил подошедший ко мне ближе Брайан.

– Да, место отличное, – кивнула я, примериваясь к куску земли. – Отойдите, милорд, немного.

– Да, прошу прощения, – муж тут же отошел обратно к Грэгору, который с неподдельным любопытством наблюдал за моими действиями.

Зелья сварены, муж поголодал два дня, отмок в ванной положенные часы, теперь пришло время непосредственно для ритуала.

Начертив на земле палкой знак очищения, сделала бороздки чуть глубже и засыпала их размельчёнными травами, призванными после всего собрать загрязненную силу. В центре сделала углубление – сюда, если верить описанию ритуала, должна будет скатиться вся «грязь», то есть вышедшее наружу проклятие.

Все сделав, выпрямилась и осмотрела свое творение. Сверившись с листком, покусала губу и вздохнула. Вроде похоже. Надеюсь, что все будет отлично.

– Нужен хворост, – тихо сказала я, оглядываясь.

Передо мной тут же соткался сновдаль. Поклонившись, он искоса глянул на мужчин.

– Вам помочь, госпожа? – спросил он, всем своим видом давая понять, что готов сделать всё что угодно.

– Хворост для ритуального костра, – попросила я, вытаскивая из корзины приготовленные мешочки. В них были необходимые травы и камни. – Я сейчас выложу круг камнями, – я покачала на ладони небольшой камушек серого, совершенно неприметного цвета. – Вот этот круг и нужно будет заполнить хворостом.

– Как прикажете, – отозвался Ингрэйг, поклонившись. Выпрямившись, он недолго понаблюдал за тем, как я аккуратно раскладываю камни, а потом растворился в туманах.

Спустя пару минут около камней возникла, будто из ниоткуда, кучка сухих веток. Я к тому времени как раз успела все разложить.

– В круг, – попросила я, наблюдая, как сразу после моей просьбы ветки одна за другой стали подниматься в воздух, а потом складываться в круге из камней.

Я смотрела на это и удивлялась, насколько необычные силы у сновдаля. Может быть, именно это и есть колдовская сила, но я пока так ею управлять точно не могу. А может, и не смогу никогда. Кто знает, вдруг такое могут делать только существа из туманов. Хотя… моя прародительница тоже ведь существо…

– Готово, госпожа, – выдернул меня из размышлений голос сновдаля.

Я кивнула, оглядела будущий костер и подняла голову. Луны не было видно из-за туманов, но в одном месте отчетливо выделялось сияющее серебристым светом пятно. По подсчетам – сегодня идеальная для проводимого ритуала ночь.

Отбросив сомнения, посыпала ветки размельчёнными травами. В книге написано, что эта смесь позволит огню гореть на протяжении всего ритуала. Я не представляла, как такое возможно, но четко следовала инструкциям.

Закончив, немного замешкалась. Всё, дальше оттягивать не имеет смысла, иначе можно и не успеть.

Повернувшись, я нашла взглядом мужчин, которые по-прежнему внимательно наблюдали за моими действиями.

– Раздеваться? – спросил Брайан, заметив мой взгляд, направленный на него.

Я кивнула, ощущая, как сердце в груди трепыхнулось, а щеки лизнуло жаром.

– Да, пора, – подтвердила я еще и словами. – Как разденетесь, встаньте, пожалуйста, на этот знак. Правую ногу вот сюда, – указала я на одну из черточек, – а левую сюда.

Сказав все это, я резко отвернулась, не в силах наблюдать за раздеванием супруга. Мне было очень любопытно, но в то же время я сгорала от смущения. Прикрыв глаза, попыталась успокоиться. Вдох–выдох, вдох–выдох. Вот, уже лучше. Подумаешь, обнаженный мужчина! Конечно, полностью голым я еще никого не видела, но что там может быть такого? Вот и я думаю, что ничего. Вернее, я уверена в этом!

Встряхнувшись, подошла к хворосту и достала из сумки огненные камни. В одном месте сновдаль положил какой-то то ли мох, то ли пух, как раз то что надо. Чтобы добыть огонь из огненных камней, нужно было стукнуть их друг об друга и извлечь этим нехитрым действием искры. Через минуту я наблюдала за тем, как разгорается хворост.

Глава 27

«У нас в баронстве с полями сложно, все леса да леса. Коровкам да овечкам моим негде пастись. Вот и приходилось за ними скакать по оврагам да чащам лесным. Конечно, после стольких лет я приметил отличные места для выпаса. А трава на полянах в лесу всегда сочная, налитая, то что надо. Так вот, однажды задремал я в тенечке, травинку посасывая, а когда проснулся, открылась картина мне дивная. Хозяйская дочка сидела около одной из моих коровок и что-то шептала, поглаживая ее по ноге. У коровки моей ногу ту соседская собака (ой и дурная совсем!) погрызла. Лекарка кашицу какую-то травяную дала, да только не шибко она помогала. Я испугался тогда, все же ведьма, мало ли чего она там шепчет, но подойти побоялся. Так и смотрел не дыша. А потом девчушка встала, посмотрела на меня таким, знаете, пронзительным, все понимающим взглядом, покачала головой и в лесу растворилась, будто и не было ее. Я тут же вскочил, к коровке своей подбежал, смотрю: а раны-то и нет! Представляете? Нету раны, как не бывало! Испугался я тогда пуще прежнего да больше на ту поляну не хаживал, коровок да овечек своих стороной водил. Оно, конечно, дело сделано было хорошее, да больно уж колдовское, отчего жутковатое».

Из воспоминаний деревенского пастуха Дадора из баронства Куинн

Конечно, ритуал отнял силы не только у меня, но и у всех остальных. И пусть Грэгор только смотрел, но потом признался нам, что и его силы отчего-то буквально испарились. Из этого мы сделали вывод, раз такое дело, что лучше посторонним не присутствовать. Грэгор пытался возмутиться, но Брайан напомнил ему, что снятие родового проклятия слишком интимный момент, особенно последний этап. Тогда Грэгор настоял, что он пропускает последний этап, но на всех остальных ритуалах по возможности все равно будет присутствовать. Уж очень ему было интересно. А временная потеря силы… это ведь такая ерунда, в самом-то деле.

Я не стану рассказывать, каких трудов нам с мужем стоило вытащить Грэгора из хижины. Уходить он совершенно не хотел, так как не все книги были прочитаны, но усталость брала свое, и мы с Брайаном решили, что пару дней нужно отдохнуть и выспаться в замке. Конечно, оставлять в туманах Грэгора одного я не хотела. Мало ли что с ним произойдет, стоит нам разделиться.

Обратно мы возвращались в компании туманных гончих, которые то и дело ластились ко мне, а получив свою порцию поглаживаний, снова мчались в туманы, кого-то там разгоняя. На мужа с Грэгором они посматривали спокойно, но с некоторой подозрительностью. Впрочем, даже сновдаль и тот смотрел на мужчин точно так же. Он будто до сих пор не мог поверить, что в туманах находится кто-то посторонний.

– Замок, – выдохнула я, отпихивая от своего лица морду гончей. Стоило мне только сказать это, как две остальные гончие тут же вынырнули из туманов и принялись тереться об меня, словно не желали отпускать. – Что такое? Я ведь ненадолго, потом вернусь, – постаралась я успокоить пусть и опасных, но в то же время милых существ.

– Мне кажется или замок как-то изменился? – задумчиво протянул Грэгор, искоса поглядывая за гончими. Я уже знала, что ему очень хочется погладить их, но гончие не разделяли такого желания и в руки Грэгору не давались, угрожающе скалясь и рыча.

– Хм, ты прав, – Брайан остановился, наклонил голову чуть набок, разглядывая свой замок, который знал очень давно. – Камни стали темнее и как будто… новее, что ли. А еще прибавилось окон и вон та северная башня стала выше.

Я вздохнула, осматривая замок. Выглядел он величественно и пугающе. С остроконечными башнями-пиками, темными провалами стрельчатых окон и «зубастым» ограждением. Между башен путались туманы, серыми лентами обвивая темные камни. Выглядело это так, будто своеобразная, воздушная вода омывает строение.

В этот момент с крыши кто-то вспорхнул, разгоняя на мгновение туманы. Если это птица, то очень уж она большая.

– Что это? – почему-то шепотом поинтересовался Грэгор, завороженно смотря, как неизвестное существо растворяется в туманах.

– Это птицедатоль, – пояснил тут же появившийся сновдаль.

– Он замок не порушит? – спросила, пытаясь представить себе размер этой птички. Воображение выдавало нечто огромное.

– Нет, что вы, госпожа. Птицедатоль рожден из омытого речной водой валуна. Он, как и я, единственный в своем роде. Он помешан на чистоте камней. Видите, камни замка выглядят более чистыми, это работа птицедатоля. Его слюна имеет необычное свойство – возвращать камням первозданный вид.

– Как бы у нас тут вместо замка не образовалась просто груда необработанного камня, – поделился своими опасениями Грэгор. Я тоже подумала о чем-то подобном, ведь «первозданный вид» – это изначальная форма булыжника.

– Нет-нет, – Ингрэйг покачал головой. – Не до такой степени. Слюна птицедатоля растворяет мхи, латает трещины, потертости, убирает старый налет, выравнивает разъеденные временем поверхности.

– А, в таком случае, полагаю, от него только польза. Главное, чтобы сильно не увлекся, – покивал головой Грэгор, явно о чем-то задумавшись. – А если набрать его слюны в какой-нибудь горшок? Она будет работать?

– Почему нет? – пожал плечами сновдаль, кидая в мою сторону такие взгляды, будто просил о помощи. Кажется, говорить с другими людьми ему совершенно не нравилось. – Только птицедатоль очень боязливый. Хотя если попросит госпожа, то он может и поделиться.

Грэгор тут же уставился на меня с таким видом, что мне сразу стало понятно – не отстанет. Вот что за человек такой?

– Хорошо, – я вздохнула, наблюдая, как губы Грэгора медленно растягиваются в улыбке. – Только не сегодня, и даже не завтра. Как только отдохнем, я попробую попросить его. Приготовьте только горшочек.