Ведьма, к ректору!

Эпизод первый

Если в Велесову ночь, ровно в полнолуние,  
Дева непорочная, но уже не юная,  
По заветам старой ведьмы, взяв нектар богов янтарный,  
Невзирая на запреты, всё в него добавит парно:  
Несколько кристаллов моря, стёртых в пыль растений жгучих,  
И добавит каплю сока из "пузатиков колючих",  
Сок столетнего растения, выжмет чёрные плоды,  
И всё это размешает стеблем горькой лебеды.  
При свечах добавит крови, взбрызнет всё плодами с юга,  
И закупорит посуду, имя загадав "супруга",  
Согревая сердцем склянку, в тёмный лес пойдёт одна,  
И вручит сосуд мужчине, чтобы выпил всё до дна!  
То с момента губ касаний, он на веки "раб" ей станет!  
И исполнит все желанья, и любить не перестанет!!!  
Древнее пророчество старой ведьмы Натальи (мать) Ротаненко

В общей гостиной визжали и громко хохотали мои соседки по блоку, мешая сосредоточится на курсовой по делопроизводству, которую мне нужно сдать уже завтра! 

Устроили, понимаешь ли, хоум-вечеринку по случаю Хэллоуина... Веселятся, сплетничают, вливают в себя дорогой мартини... Снобки. 

Нет, я ни капельки не расстроена, что меня не позвали... За пару месяцев, поняла, что в общество мажоров, которые учатся в этом элитном, закрытом учреждении, такую, как я, не примут. 

Такую, как я... 

Здесь, каждый родом из богатой, наделённой властью семьи. Кроме меня. 

А всё почему? Потому что мамин новоиспечённый муж, не смог терпеть меня рядом и запихал туда, куда я запихиваться не хотела! Но пришлось. Но что уж там... Учиться я люблю. А конкретно это заведение обещало отличное образование и шикарные перспективы в будущем. 

Что касается маминого мужа...  

Вот невзлюбила я его с самого начала. С тех самых слов на вечеринке по случаю помолвки. 

"Не знаю, что я нашёл в этой простой, бесхитростной женщине, которая не обладает фигурой модели и проста, как самое лёгкое уравнение (в моём переводе это звучало, как пышнотелая глупышка), но жизни без неё уже не представляю."  

Сомнительный комплемент, правда? 

Его речь вызвала смех у гостей, в том числе и у моей мамы — да, она не блистала умом. Так что, я оскорбилась за нас обоих. 

И с тех самых пор, я и этот холёный богач уже не могли друг друга выносить. Я буквально излучала свою к нему неприязнь, а он её буквально ощущал физически — вздрагивал, когда я входила в одну с ним комнату, и больше не мог чувствовать себя расслабленно, словно моё присутствие вот-вот вызовет у него рвоту. И он сдался, нашёл способ, как от меня отделаться — отправил сюда. К таким же выпендрёжникам, как он сам. 

Дверь в мою комнату резко распахнулась, и на пороге высокомерно возвысилась Маргарита в наряде элитной шлюшки-ведьмы. Я чуть не прыснула от смеха — до того она вызывающе выглядела! Наряд буквально кричал: — Ну возьмите меня! Уже кто-нибудь... 

— Ты, — пощёлкала она пальцами. — Как там... дворняжка! Я видела, как ты, словно полоумная, заезжала сюда с банкой компота. Какой там у тебя компот? 

Блин, какой у неё всё-таки не приятный голос... Ещё слова растягивает на гласных, приправляя свою речь противным чавканьем вечной жвачки. 

— Черничный, — язвительно бросила я. 

— О, супер. Дай его нам. 

— Зачем? — усмехнулась я. 

— Не твоё собачье, — заржала она, вызывая во мне непреодолимое желание сжать её горло и давить, пока не задохнётся...  

Так-то я очень-очень добрая, просто некоторые личности бесят до жути. 

Рита вдруг закашлялась и начала задыхаться, смешно размахивая руками. Видимо, жвачке в её ротовой полости тоже надоел её гнусавый голосок. 

Ладно, пусть живёт, — смилостивилась я, намереваясь подняться с компьютерного кресла, чтобы своей легкой рукой спасти несчастную от удушья, но тут подскочила Элла, один в один похожем наряде доморощенной ведьмы, и со всего размаха припечатала свою ладонь о спину подруги. 

О, и от меня не ускользнуло то, с каким удовольствием она это сделала. 

Комок жвачки вылетел из рта Риты и, оставляя за собой слюнявые пятна, прокатился по бумагам на моём столе, останавливаясь ровнёхонько передо мной. По важным бумагам! По моей курсовой!  

Зашибись. 

— Ты как, милая? — услышала я "обеспокоенный" голос Эллы, пока сама тупо пялилась на белый комок, медленно распространяющий под собой слюнявую жидкость на бумаге. 

— Нормально, — чуть хрипло ответила вторая. — Ты меня спасла, дорогая! 

Я вновь посмотрела на соседок, застав их "дружные" объятия, затем они обе посмотрели на меня, на жвачку на листе с названием курсовой и (очень даже дружно) заржали. Я скрипнула зубами и, собрав в охапку все листы, со злостью выбросила их в мусорное ведро. Придётся завтра с утра бежать в приёмную и вновь умолять секретаря распечатать мою работу. 

— Компот, дворняжка? — высокомерно напомнила о причине своего визита в мою комнату Рита. 

— Под кроватью, — бросила я, откидываясь на спинку стула. — Доставай сама, если он тебе так нужен. 

Рита фыркнула и модельной походкой прошла к моей кровати, грациозно опустилась на колени и, выпятив зад, потянулась пальцами к трёхлитровой банке компота, которую мне всучила бабушка перед самым моим отъездом.  

— Так пóшло возить с собой заготовки, но именно эта нам как раз на руку, — прогнусавила она из-под кровати, а мне нестерпимо захотелось чем-нибудь треснуть по её блондинистой голове. 

— Ауч! — взвизгнула она следом, приложившись макушкой о край кровати, когда вылазила обратно, а я злорадно про себя рассмеялась. Хе-хе, так тебе и надо, стерва. 

Рита тяжело поднялась на ноги, держа в слабеньких ручонках банку и, не глядя на меня, вышла из комнаты. Элла, смерив меня презрительным взглядом, фыркнула, совсем как недавно её "подружка" и тоже удалилась, взмахнув своими иссиня-черными локонами. 

Никто из этих мымр не удосужился закрыть за собой дверь. 

Эпизод второй

Путь к общежитию парней лежал через небольшой лесок, искусственно разбитый на территории института. Я прижимала склянку к груди, ругая себя за то, что не додумалась взять кофту — выскочила из блока прям так: в пижаме в большую клетку. Хорошо хоть на ногах надеты тёплые уги. 

Вот же дуры! Реально верят, что зелье может сработать? Что хэллоуинская ночь обладает каким-то волшебством? Идиотки! И я такая же, раз вздумала им подыграть! 

И теперь, вместо того чтобы готовится к сдаче курсовой, я брела по тёмному лесу, стуча зубами на всю округу. Реально, жутко холодно! Глупая, глупая Эля, ай-яй-яй... 

Вот что я хотела доказать этим тупым курицам? Что умней? Смелей? А по факту ещё большая дура, чем они все вместе взятые. 

Ещё и эта стерва — Ритка! Шарилась в моём компе! Сунула свой длинный нос туда, куда не следовало! И скопировала! Или соврала? С трудом вериться, что она знает, как это делать... 

А фотоколлаж нашего ректора — всего лишь статья в институтскую газету по случаю его завтрашнего, торжественного выступления по теме "Здоровая природа — здоровые люди" — программа, в которой наш институт участвует. 

Ну сохранила я парочку его фото себе... Ладно, не парочку... Ладно, смастерила огромный коллаж с его обаятельной улыбкой и офигенно-красивыми голубыми, как чистый океан, глазами. Блин, не виновата же я, что он потрясающий? Такой молодой, а уже настолько влиятельный! И умный... И обаятельный... С чувством юмора... Красивый... Умный... Чёрт, последнее уже было. 

Да я уверена, что каждая девочка в институте писает кипятком, если случайно ловит его взгляд ...этих, как чистое озеро на рассвете, голубых глаз... просто боятся признаться, зная, что им ничегошеньки не светит. 

Вот для кого нужно было варить зелье... А не для какого-то там Алекса. В последнем, кроме собственной важности и показного пафоса ничего интересного нет... А вот ректор... 

И вдруг так нестерпимо захотелось, чтобы намешанная жидкость в бутылочке оказалась рабочей! И чтобы Он на моём пути! Прямо сейчас! Я протягиваю ему угощение, Он выпивает до дна... И всё! Мой! Р-р-р! Как завораживающе притягательно! 

Я прикрыла глаза, фантазируя в деталях о том, что бы делала с ректором, окажись он в моей власти, — фантазировала, не стесняясь! — продолжая на автомате вышагивать в сторону общежития парней... 

И как результат, во что-то вписалась. 

Ну, а как иначе? 

Во что-то упруго-мягкое... И тёплое, на контрасте с холодом октябрьской ночи, заставляющее замереть с наслаждением на месте... И, кажется, живое... С дыханием... Тяжёлым... Человек?! 

Я зажмурилась ещё сильней, когда мои плечи обхватили чьи-то пальцы, вздрогнув, словно меня ужалила пчела. Мамочки, как же жутковастенько! 

— Так-так-так, — хрипло раздалось сверху. — Студентка... Глинская. Не путаю? 

Твою ж!!! Серьёзно?! Да вы издеваетесь! Да ну не может быть! Не-а... Не верю... Со мной играет воображение! Жестокую, такую, игру... 

— Глинская, какого чёрта ты делаешь в парке по дороге в мужское общежитие?! Отвечай! 

Твою ж, это реально он... Ректор... Никольский Родион Витальевич, собственной, очаровательной персоной, как по чёртовому волшебству! Что он здесь делает среди ночи? 

Стоп. Он — ОН! — знает мою фамилию??? 

Кажется, от умиления я готова расплавиться радужной лужицей в его сильных руках... 

Но эти самые сильные руки — по-мужски красивые, с широкими ладонями, изящными пальцами — меня как следует встряхнули, возвращая в реальность. 

— Глинская, открой глаза и объяснись! Немедленно! И прекрати ко мне прижиматься! 

— Вы тёплый, — ляпнула я, не подумав и, прикусив язык, осторожно открыла один глаз. 

Никольский спрятал усмешку и строго так, с нахмуренными бровями, начал взирать на меня с высоты своего роста. Идеальный такой для меня рост — не слишком высокий, чтобы я не уставала с задранной вверх головой, но и не ровня, чтобы мы смотрелись самой красивой парой в целом мире... 

— Вот как чувствовал, что сегодняшняя ночь не будет спокойной... Хотя, если быть честным, ждал подвоха со стороны парней. И совсем не ожидал поймать девушку. Отличницу. Подающую очень хорошие надежды на достойное усвоение знаний и их дальнейшее применение... Глинская, я очень разочарован. Очень-очень. 

Он строго поцокал, качая головой, а мои щёки обжёг стыд, наверняка, делая моё лицо розовым, как у навоженного поросёнка... 

— Я... Девочки... Не хотела... Так вышло... — лепетала я, мысленно костеря себя на чём свет стоит. 

Он смерил меня строгим взглядом с головы до ног, вызывая предательскую дрожь в последних и нахмурился ещё сильней, остановив взгляд своих, как чистое рассветное небо, глаз в районе моей гриди... 

Пуговки? Расстегнулись?! Не может быть! Божечки, как неудобно-то! 

Я быстро опустила голову, открыв, наконец, оба глаза и облегчённо выдохнула, обнаружив бутылочку так и прижатую к груди, а под ней и все пуговки на своих местах. И тут же запаниковала по новой! Он же сейчас решит, что я алкоголичка! Всё составляющие, ведь! Парк с лавочками, ночь, одиночество и бутылка! 

Твою ж... 

— Я не... Я не алкоголичка! — воскликнула я, подняв глаза на ректора. 

— Несомненно, — усмехнувшись, кивнул он и отпустил мои плечи, заставив меня покачнуться от неожиданности. Твою ж! 

Он всё ещё весело улыбался, протягивая руку к моей груди, а я как завороженная смотрела на его губы... Ровные, достаточно полные, чтобы сводить с ума каждую, к чьи губам они прикоснуться в поцелуе... А потом до меня дошло к чему он тянется! Не к моей груди... к сожалению... 

Тьфу ты! Совсем ополоумела! 

Я осторожно отвернулась от его руки, всё сильнее сжимая пальцы на крохотной бутылочке. Ну теперь любые оправдания бесполезны, раз я так держусь за стекляшку. Вот каждой доморощенной ведьме настучу по пустой голове, как только увижу! 

— Глинская, — вздохнул ректор, опуская руку. — Отдай мне алкоголь и возвращайся в общежитие. Женское. В котором тебе самое место в эту праздничную ночь. 

Эпизод третий

— Р-родион Витальевич, с вами всё в порядке? 

— Рядом с тобой я чувствую себя великолепно! — и посмотрел таким взглядом, своих невероятно красивых глаз, что у меня сердце замерло, распростронив волнительную дрожь по всему моему телу. 

Нет, это не может быть правдой... 

Ну конечно! 

Тупые курицы! Решили разыграть меня? Да так жестоко! С участием ректора? И он... Он повёлся? Не может быть! Я была лучшего мнения о нём! 

Я начала озираться по сторонам, ожидая в любой момент услышать лошадиный смех и увидеть довольные собой морды мымр. 

— Это розыгрыш, да? — посмотрела я на ректора. — Боже! Сколько они вам заплатили, чтобы вы согласились им подыграть? С ума сойти! Вы? Не верю, что вы согласились! 

Где-то в районе моего желудка начинала клокотать злость, перемешиваясь с досадой. Разве, можно так?! Ладно, эти курицы меня призирают, но ректор? Что ему я сделала плохого? 

— Любимая... Не могу сосредоточиться на твоих словах — слишком сильнó во мне желание коснуться твоих сладких губ... Ты позволишь? 

Да... Пожалуйста... — подвисла я от его голодного взгляда на мои губы.  

То есть, нет! Нет-нет-нет! Ни в коем случае! 

Но было поздно.  

Своими сильными руками он в мгновение ока перехватил меня за талию, прижимая теснее к своему ужасно горячему телу и поцеловал... 

В груди раздулся до невероятных размеров воздушный шарик и мгновенно лопнул, сладкими волнами омывая каждую клеточку моего тела. А когда его язык чертовски властно раздвинул мои губы, проникая вглубь моего рта, я вцепилась пальцами в полы его пальто, чувствуя себя на грани потери сознания... 

Твою ж! Меня целует сам ректор! Невероятно красивый, умный и самый обаятельный мужчина на свете! И плевать, что это розыгрыш... Даже высокомерно-издевательские морды тупых куриц не испортят момента, который я сохраню в своей памяти, поставив его на самую главную полку в красивой рамочке... 

Жаль только, что он целует меня не по собственному желанию... 

Злость вновь вскипятила кровь в моих венах, и я, собрав половой — хе, в розовые сердечки — тряпкой растёкшуюся в лужицу гордость, отлепилась от лица ректора, твёрдо уперев ладони тому в плечи.  

— Эта шутка зашла слишком далеко, — выдохнула я, из всех сил сдерживая себя от желания её продолжить, потому что... 

Потому что ректор выглядел расстроенным, а в самых красивых глазах на планете горело желание... Боже! В нём умер актёр! Причём, офигенно талантливый! И, если бы я не догадалась о розыгрыше... 

— Эй! — загорланила я. — Соседушки! Выходите! И ха-ха-ха, — добавила с каплей горечи уже тише. 

— Эльвира? — начал озираться ректор, теснее прижимая меня к себе. — Кого ты зовёшь? Нам разве нужен кто-нибудь ещё? 

И вдруг его взгляд изменился. Ещё секунду назад влюблённые в меня глаза, стали настороженными и озадаченными. Ректор резко выпустил меня из объятий, одновременно делая шаг назад и поворачиваясь ко мне спиной. Я за всем этим наблюдала в полёте на бренную землю, потому что не ожидала, что отпустят, потому и оказалась своей задницей на холодном асфальте. 

— Что?.. — глухо спросил мужчина, пряча лицо в своих ладонях. — Что ты дала мне выпить?! Афродизиак?! — вот тут он развернулся и вперил в меня блестящие негодованием глаза.

Блин, но они всё равно были самыми красивыми на свете, словно грозовое, насыщенно-синее такое, небо... 

— Я... Нет... — залепетала я, переставая понимать что-либо. 

— Боже! Ты не ушиблась, любовь моя? — уже в следующую секунду подскочил ко мне ректор и помог подняться на ноги. А в глазах вновь безграничная нежность... 

Ну не может же быть! Зелье?! Где эти мымры, которые развеют во мне веру в порядочность людей? Рабочее зелье? Бред! Не могу же я быть... Ведьмой?! 

И тут я словила настоящий приход. 

Нехилый такой флешбэк, как в каком-нибудь фильме... 

И вот я уже смотрю на свою вечно-молодую бабушку глазами пятилетней девочки. Мои чёрного цвета косички забавно дергает лёгкий ветерок, а на ладошке сидит божья коровка, трепеща крылышками. Но не улетает, потому что я не хочу, чтобы она улетала... Она, словно бьётся в невидимые стенки купола на моей ладошке... 

— Да, милая, в каждой женщине нашего рода живёт волшебство. И у каждой оно проявляется по-разному. На протяжении всей жизни. Но и не каждая способна им овладеть в совершенстве... Взять хотя бы твою маму... Абсолютно бездарное существо. Ужас, сколько моих сил потрачено на неё впустую. Но ты, моя хорошая... В тебе я чувствую огромную силу уже сейчас! И когда ты будешь готова, будешь безоговорочно готова принять свою силу, тогда весь мир будет у твоих ног... Ты сможешь получать всё, что пожелаешь... Сможешь устроить свою жизнь самым невероятным образом... А не тратить задатки своей силы на очередного бестолкового муженька... Ты, ведь, гораздо — гораздо! — умнее своей матери... 

— Но моя мама очень умная, — не соглашаюсь я, переключая внимание на бабушку, отчего божья коровка мгновенно уносится ввысь. — Она знает, как готовить самые вкусные в мире оладушки. 

— Верно. Только на это ума ей и хватает. Но ты, моя внученька, ты станешь всемогущей ведьмой. Я знаю. Я это чувствую всем сердцем. 

А потом она исчезла из моей жизни на долгих пятнадцать лет... 

Ну что ж... Я — ведьма. Шутка ли? 

Я. Ведьма. 

И тут же вспомнились все мелочи, которые я сильно желала и которые исполнялись тем или иным образом. 

С ума сойти! Я — ведьма! 

Нет-нет-нет! Я не хочу! 

— Любимая, прости, что выпустил тебя из своих рук... Мне так стыдно... Не знаю, что на меня нашло! 

Я знаю. Ты вернул себе себя, но лишь на короткое мгновение. 

Зельце-то бракованным оказалось, что не удивительно, учитывая то, кто его готовил... 

Я заглянула в невероятные глаза ректора, которые смотрели на меня так, как я и не мечтала... Могу брать его тёпленького и делать с ним всё, что пожелаю... Я же именно этого хотела дурацких полчаса назад!