Вечность

Глава 1

— Я не могу поверить, что ты никогда не занималась этим прежде, — не поверил Дрю, протягивая мне дымящийся зефир, нанизанный на палочку.

— Не все в детстве ездили в летние лагеря, жарили зефир у костра, напевая гимн отряда. — Улыбнулась я, забирая сладость.

Хорошо, что мы не сидели на улице — конец ноября в Нью-Хэмпшире не располагал посиделками у костра, да и мне не нравился холод.

Мы расположились у Дрю в гостиной рядом с камином, окруженные пакетами с зефиром, шоколадом Хэрши и коробкой крекеров. Гостиная была огромной, примерно как половина моего дома, и мне казалось, будто я опять вернулась в прошлое. Мебель — французский антиквариат, на паркетном полу — лежал турецкий ковер, мягкость которого мне так нравилось ощущать под ногами.

Дрю сидел рядом со мной у горящего камина, и я чувствовала себя счастливой как никогда.

— Это не единственное, чем я занимался в летнем лагере, — проговорил Дрю, поджаривая еще одну зефирину. — Еще мы играли в спортивные игры и цветную войнушку.

— Цветную? — Спросила я.

— В самом конце смены мы делились на команды такого же цвета, как наш флаг — синий и телесный, — пояснил он. — Потом выкрикивали кричалки и играли друг против друга, соревнуясь.

— Сложно представить тебя в составе такой команды, — засмеялась я.

— Ну, я же делал это, когда был гораздо младше. Ты должна это увидеть. Мои щеки были разрисованы краской.

— Тебе придется показать мне фотографии.

— Позже, — пообещал он.

Я заглянула в его темно-коричневые глаза. Огонь от камина отражался в них золотыми отблесками.

После всего, через что нам пришлось пройти в минувшие два месяца, было так трудно поверить в то, что мы сейчас действительно вместе сидим и жарим зефир.

Когда я впервые увидела Дрю, он показался мне очень знакомым, но я никак не могла вспомнить, где именно мы могли видеться. Я сразу почувствовала некую связь с ним, но не могла дать волю чувствам, потому что, в, то время встречалась с Джереми. После расставания с Джереми, я не могла проявить свою симпатию, потому что в первые два месяца с нашей встречи Дрю вел себя так, будто я для него пустое место. Он встречался с моей лучшей подругой Челси и избегал любых контактов.

Я не понимала, каким образом я настолько его разозлила, и такое обращение очень ранило меня. Но сколько бы я, ни говорила себе, что не следует связываться с тем, кто ведёт себя подобным образом, я не смогла разлюбить его. Мне не позволяло явное притяжение, которое я чувствовала постоянно.

Затем, вспышками, ко мне пришли воспоминания из далекого прошлого — из той жизни в Хэмпшире, Англия 1815. О жизни, которую я разделила с Дрю. Или о жизни, которую я могла бы прожить с Дрю, если бы не пострадала в дорожной катастрофе, разрушившей шансы на нашу совместную жизнь в прошлом.

Потому что я, Лиззи Дэвенпорт, обычная старшеклассница из школы Бич-три, что в Пэмбруке, штат Нью-Хэмпшир, была перевоплощена. До сих пор странно, когда думаю об этом. Временами я удивляюсь, как такое, возможно, что у меня есть воспоминания о жизни, столь далёкой во времени от моей.

Потом я встретила Дрю и поняла, что любовь, которая нас связывает, сильнее жизни. Она протянулась из прошлого в настоящее.

Но не только наша любовь протянулась из прошлого: трагический финал, который я пережила, снова мог бы повториться. Но после того как я едва избежала гибели в настоящем, когда остановила Джереми от автокатастрофы, которая должна была повторить аварию в прошлом, Дрю рассказал, почему он решил меня избегать.

Он думал, что если в тот конкретный день мы не будем вместе, это предотвратит повторение прошлого и в этот раз он убережёт меня от смерти. Но его тактика не сработала. Когда я увидела Дрю в первый раз, мои воспоминания о прошлой жизни начали всплывать наружу, а после вспышки на балу в честь Хэллоуина, я рассказала ему о своих видениях. Он подтвердил, что да, в прошлом мы были вместе, однако скрыл от меня то, что знал о моей смерти. Сначала я разозлилась на то, что он утаил столь важную информацию, но сейчас я понимаю, почему он так поступил. Знать, что ты умерла молодой и можешь умереть снова в том же возрасте, неприятно. Из-за того, что я предотвратила повторение аварии, мы могли быть вместе, не опасаясь моей возможной смерти. То, что я могла наслаждаться временем, проводимым с Дрю, успокаивало. Мы оба, наконец, могли быть обычными подростками. Ну, насколько обычными могут быть подростки, которые поняли, что они перерождены для второго шанса, для их истинной любви.

Я держала палочку с зефиром над огнём. Зефир колыхался над пламенем, края слегка потемнели. Дрю избрал другой подход, запихнув его сразу в огонь. Через несколько секунд достал его и сдул с него пламя. Снаружи образовалась обугленная корка. Я не представляла, как такое может быть вкусным.

— О чём ты думаешь? — спросил он, зажимая свой чёрный зефир между двух крекеров. Хоть он и подгорел снаружи, внутри был вязким и мягким.

— Обо всём, что произошло. — Ответила я, поворачивая зефирину, чтобы равномерно распределить жар. — Я всё ещё чувствую себя отвратительно из-за Челси. Она понятия не имеет о нашей истории, а теперь ещё и ненавидит меня. — Комок застрял в горле, и я сглотнула, чтобы избавиться от него. Дрю был родной душой, но Челси оставалась лучшей подругой.

По крайней мере, была ею до тех пор, пока мы с Дрю не сообщили, что мы теперь вместе. Сейчас она избегает любе моменты, лишь бы не находиться со мной в одной комнате. Даже мысль о том, что я её предала, мучает меня. Но я не могу просто перестать быть с Дрю, с человеком, ради которого я была рождена снова. Причины Челси того, что она должна остаться с Дрю, были поверхностными. Похоже, всё, что её волновало, это внешность Дрю, и её восхищение тем, что он вырос в Нью-Йорке. Такое впечатление, что ей было интересней считаться «подружкой Дрю», чем быть с ним и пытаться узнать его.

А вот то, что я неправильно себя повела, было самым ужасным. Мне следовало с самого начала быть честной с Челси относительно своих чувств к Дрю. Но поскольку прошлое изменить я не могу, нужно думать о том, что впереди.

— Она с этим справится, — уверил Дрю, обнимая меня за плечи, — Ей просто нужно дать время.

— Кстати о времени, — напомнила я, — нам нужно удостовериться, что я попаду домой не позже десяти вечера. Последний звонок на школьных вечерах и всё. — Я взглянула на часы и сощурилась, увидев, что они показывали только пятнадцать минут шестого. Солнце давно село. — Очень странно, — пробормотала я.

— Что? — не понял Дрю.

— Часы остановились.

— Возможно, нужно заменить батарейку, — предположил он.

— Но я сменила ее месяц назад.

— Возможно, тебе поставили плохую батарейку.

— Ну да, — пожала плечами я, не найдя другой причины. — Так и есть.

Я проверила время на телефоне. Двадцать минут десятого. У нас оставалось еще около тридцати минут.

— Я смогу починить их завтра после школы, — предложил Дрю. — Пойдет?

— Пойдет, — ответила я, вернувшись мыслями в момент остановки часов. — Я все еще думаю о Челси. Она не из тех, кто быстро забудет обиду, даже если мы и не хотели причинить ей душевную боль. А что, если она больше не захочет дружить со мной?

— Если вдруг она не захочет общаться, значит, она не заслуживает твоей дружбы, — ответил мне Дрю. — Кроме того, у тебя есть и другие друзья помимо нее. Ты как-то говорила мне, что хочешь проводить больше времени с Ханной, сейчас ты гуляешь, с Кайли. Они обе неплохие девчонки, и могу тебе сказать, что они гораздо лучше Челси.

— О да, ты лучше знаешь… Ты же с ней встречался.

— Эй, — Дрю толкнул меня. — Я думал это уже не важно.

— Я знаю. И я знаю, что ты не любил ее. Я только хотела….

— Ты хотела, чтобы я был честен с тобой с самого начала, — закончил Дрю. — Я буду извиняться за это еще много-много миллионов раз для того, чтобы ты простила меня.

— Я же уже простила, — честно сказал я, смотря на его золотистые веснушки. — Я люблю тебя слишком сильно, чтобы не простить.

— И я тоже люблю тебя, — сказал Дрю, дотрагиваясь до серебреного браслета, который он подарил мне вчера. «Вместе навеки».

Дрю помог мне соорудить сэндвич из зефира, хотя в отличие от его, я не стала класть сверху плитку шоколада. Я — одна из немногих, хотя да, думаю, единственная, кто не любит шоколад, да и вообще сладкое. Джереми думал, что это какая-то ошибка природы.

Терпимо я относилась к зефиру, который, по сути, являлся комком сахара, и то только потому, что было весело его жарить. Дрю помнил, что я не любила шоколад в прошлой жизни, но считал, что это прикольно. Не знаю, насколько нелюбовь к шоколаду может быть прикольной, но он считал именно так.

Я не ответила, потому что мой рот был занят зефиром. На удивление, он мне понравился. Я определённо многое потеряла, когда ездила в приходский артистический лагерь вместо походно-спортивного, такого, в который ездил Дрю…

Я доела, облизала губы, чтобы убедиться, что на них не осталось следов липкого зефира.

— Мне кажется, что моя мама встречается с кем-то, — сказала я, протыкая зефир палкой.

— Разве это странно? — Дрю откусывал поджаренный зефир. Мы больше не делали из них бутерброды, а ели так, прямо с палочки. Так было еще вкуснее.

— Не странно, — ответила я, — Ничего серьезного. Вообще, она много с кем встречалась, и всегда рассказывала мне о них, но сейчас она будто секретничает, и мне очень интересно почему.

— Ну, так спроси ее, — ответил Дрю, будто это было так просто.

— Да. — Я перевернула палочку, чтобы поджарить зефир с другой стороны. — Спрошу.

Дрю дотянулся до пакетика с зефиром, и наколол один на палочку.

А затем я услышала странный звук из камина — будто кто-то спускался по трубе. Что-то хлопнуло, а затем закричало, как птица. Огромный черный ворон упал в огонь. От испуга я бросила свою палочку на ковер.

Перья на теле птицы загорелись. Я хотела помочь ворону, но не могла достать его через огонь. В тот момент, когда он перестал двигаться и бить крыльями, я поняла, что его уже не спасти. Тошнотворный запах горящей плоти наполнил комнату. Я прикрыла нос рукой, не желая вдыхать аромат смерти. Я хотела было отвернуться, чтобы не видеть последние болезненные минуты животного, сожженного заживо, но я не смогла оторвать свой взгляд от ужасающего зрелища. Все, что я могла видеть — это его глазницы, которые смотрели на меня. Обвиняли меня. Говорили — ты следующая.

Я потрясла головой — ну и глупость. Как я могла додуматься до такого?

— Иди на кухню, — голос Дрю будто прорвался сквозь мои мысли. — Я позабочусь об этом. — Он взял меня за плечи и развернул от камина так, чтобы я не могла видеть птицы. Хоть я больше и не видела её, но все равно чуяла этот противный запах. Вареное мясо. Сожженные перья.

Запах смерти захватил меня, мне некуда бежать.