Вечная осень нового мира (СИ)

История четвертая. «Мусорный город»

Поочередно нажав ряд кнопок на панели управления, Стив разом зажег все настенные лампы, располагавшиеся в разных концах небольшой однокомнатной квартиры, в которой ему теперь предстояло жить. Оставив вещи у входной двери, он быстрым шагом прошел в крохотную ванную комнату, расположенную возле единственного окна в квартире. Все здесь было очень грязным и старым. Бледно-голубой кафель на стенах уже начинал частично отслаиваться, а по желтеющему потолку, из одного угла в другой, извилистой биссектрисой пробегала широкая трещина. Стивен подошел к небольшому грязному зеркалу над раковиной и внимательно рассмотрел свое новое лицо.

Глубокие линии морщин на лбу опоясывали маленькие и близко посаженные карие глаза. Узкий длинный нос, тонкие обескровленные губы и желтоватого отлива стареющая кожа. Брови уже в который раз вновь срослись на переносице, и плотная щетина на лице грозила вскоре превратиться в кучерявую бороду. Сухие и ломкие волосы на голове, зализанные на левый бок, стыдливо прикрывали назревающие залысины.

Еще несколько дней назад, когда Стив впервые увидел себя таким, он рефлекторно отшатнулся от зеркала, не веря собственным глазам. Но теперь уже начал понемногу привыкать к своему новому облику, стараясь разглядеть в нем черты своей прежней внешности. Недолго постояв у зеркала, он все-таки решился умыть это старческое лицо. Затем медленными и неуверенными шагами, будто заново учась ходить, он вышел из ванной, опираясь на длинную металлическую трость.

Майкл, зашедший в квартиру вслед за ним, к этому времени уже сбросил на пол почти все пожелтевшие от времени простыни, которые предохраняли дешевую спальную мебель от пыли. Он даже не стал снимать свой плащ, мокрый от уличного дождя и разместился на стуле, около большого круглого стола в центре комнаты.

Высокий, с аккуратно приглаженными волосами и в неизменном синем деловом костюме, Майкл был человеком средних лет. Розовощекий и ухоженный, он очень серьезно заботился о своем внешнем виде, выделяя на заботу о стиле львиную долю своего свободного времени.

Когда-то очень давно, теперь уже даже сам Майкл не помнил точной даты, он сделал себе несколько дорогих модификаций, которые за пару лет превратили очкарика-неудачника в рослого атлета. Благодаря врожденной наглости и упорству Майкл уверенно шел по карьерной лестнице в Департаменте биологического контроля и постоянно брался за самые сложные и необычные дела, постоянно выслуживаясь перед начальством. Его знакомство со Стивом стало для последнего настоящей удачей, так как именно Майкл сумел изменить приговор суда и облегчить дальнейшее существование самому Стиву.

- Присаживайся, тебе еще вредно так много ходить, - сказал Майкл, указывая на металлическую трость в руках Стива.

- Все никак не могу привыкнуть к ней, - неловко улыбнулся Стив. - Даже если ноги начинают прихрамывать, все равно забываю на нее опираться.

- А головные боли, они все еще не проходят?

Стивен болезненно поморщился:

- Да, ноющая боль по-прежнему меня мучает, особенно сильно это проявляется вечерами, иногда я даже уснуть из-за нее не могу. Хотя ты знаешь, кажется, мой организм уже начало понемногу отпускать: нет прежней ломоты в костях, ноги по-прежнему ноют, но это происходить все реже. В последнее время даже голову перестало сдавливать. К вечеру, конечно, снова начинаются приступы мигрени, но с утра, когда, я высплюсь, чувствую себя намного лучше. Скажи, а как сейчас дела у родителей?

- С ними все в порядке, не переживай за них, - Майкл запнулся в конце. Он нервно стер со лба крупные капли уличного дождя, стараясь непринужденно улыбаться. Было очевидно, что он с трудом находил нужные для этого момента слова. - Стив, пойми меня правильно, им сейчас тоже нелегко, они вынуждены с этим жить, а это очень тяжелое для них испытание. Ведь все эти события, были большим ударом по репутации твоего отца, так что будет для всех лучше, если вы какое-то время не будете видеться.

- Это им сейчас нелегко? - стукнув об пол тростью, вскрикнул Стив. - А мне сейчас каково, об этом они не подумали? Отец переживает за свою репутацию в обществе? А обо мне он не хочет подумать? Сейчас я выгляжу старше его самого!

Как будто не слушая его протестов, Майкл продолжал говорить о своем:

- Будет лучше, если ты не станешь им пока звонить. Не пытайся выйти с ними на контакт, не приходи к ним. Твоя мать и так слишком многое пережила за этот месяц, если будут дополнительные стрессы, то ее сердце может не выдержать.

В это момент Стив наконец-то умолк, сдержав обиду и отчаяние в себе. Он отвернулся от Майкла, чтобы тот не видел его внутренних терзаний и проглотил недосказанные слова. Стараясь не смотреть на своего собеседника, Стив медленно подошел к окну.

- Слушай, ты меня извини, но я сегодня долго задерживаться не могу, у меня еще есть другие дела, - прервал повисшее молчание Майкл. Он явно спешил покончить со своим пребыванием в этой убогой гостинице, и как можно скорее вернуться домой.

- Ты верно подметил, - с грустной иронией ответил ему Стив, по-прежнему не отходя от окна. - У занятых людей вроде тебя всегда очень много дел, постоянно какие-то заботы. Это только я уже никуда не спешу, и ничего мне уже не нужно.

- Так, деньги на первое время я тебе оставил, бумаги и вид на жительство передал, - как будто не слыша его слов, Майкл задумчиво загибал пальцы на руке, перечислял все выполненные им обязательства и отрешенно смотря в потолок. - В департаменте за тебя я уже отчитался, все оставшиеся документы сам заполню. Ну вот, - радостно констатировал он, - моя часть договора выполнена. Все, что от меня требовалось, я уже сделал. Теперь твоя очередь Стивен, настало время повернуться к обществу лицом.

- Этим старческим и дряблым лицом, - ухмыльнулся Стив. - А захочет общество его видеть?

- Не забывай Стив, твой случай был прецедентом в юридической практике Свободного города. Подобных судебных решений еще раньше никогда не выносили, я думаю, даже во всем известном мире твой случай станет первым в своем роде. И то, что тебя наконец все оставили в покое и дали возможность продолжить нормальную человеческую жизнь - это моя заслуга перед судом. Ну, а также и мой долг перед твоими родителями. Таких преступников как ты, никогда не подвергают процедуре старения, ты ведь это и сам прекрасно знаешь. Особо тяжкие преступления караются только общей трансплантацией органов. А я смог найти для тебя наилучший вариант, поэтому будь другом, веди себя хорошо и не разочаруй нас. Мне и твоим родителям пришлось очень многим влиятельным людям дать за тебя гарантии, которые обошлись вашей семье в круглую сумму. Так что не подводи нас, иначе...

- Иначе что, - огрызнулся Стив, - вернете меня назад в зал суда и покромсаете на органы? Или снова засунете в эту «камеру» чтобы до конца довести «процедуру», - нарочно растягивая буквы, язвил он. – Наверное, мне так лучше будет. Может, я уже передумал и хочу умереть поскорее, чтобы не выносить это каждодневное убожество. Не смотреть на свое дряблое лицо, на эти трясущиеся руки... Мен лишили всей моей жизни, забрали все мои лучшие годы. Что я теперь должен делать, сидеть тихо как мышь?

- Это не повод показывать характер, - грубо рявкнул на него Майкл. - Не забывайся, ты сдан мне на поруки. Любой малейший проступок и во второй раз тебе уже не отвертеться от высшей меры. Помни об этом, Стивен, для всех в этом мире ты по-прежнему остаешься преступником. И «процедура», это лишь часть твоего наказания. После того, что ты натворил, - он сделал большую паузу в разговоре, старательно подбирая слова, - тебе вообще повезло, что ты до сих пор дышишь, а вдобавок еще и самостоятельно ходишь, сохранив возможность мыслить и принимать решения.

Стивен вновь отвернулся от него, оскалившись диким зверем где-то в глубине души. Он не мог долго злиться на Майкла, в конце концов, тот на самом деле был прав, и только благодаря его помощи и поддержки Стив еще по-прежнему жив.

Майкл молча достал из внутреннего кармана пиджака золотистого цвета визитку и положил ее на стол перед Стивом.

- Если ты хочешь помочь обществу, да еще и нормальных денег заработать, которые сейчас тебе очень нужны, то позвони вот по этому номеру. Заметь, это очень выгодное для тебя предложение, особенно в твоем нынешнем состоянии.

Не дожидаясь ответа или прощания, Майкл вышел из-за стола, бросив на Стивена пренебрежительный взгляд. Он рывком поднял с пола свой дипломат и быстрым шагом покинул его убогую крохотную квартиру, громко хлопнув дверью.

Однокомнатный клоповник в старом многоэтажном доме, который затерялся где-то в недрах красного сектора отныне стал новым приютом Стива. Именно в этом убогом районе начинается его следующая жизнь.

Убрав простыни со всей остальной мебели, Стив принялся разбирать свой скудный скарб, уместившийся в один единственный толстокожий чемодан. Он распихал одежду по полкам в старом стенном шкафу, убрал все свои документы и бумаги в сервант возле кровати. Его вещи заняли только половину имеющегося в квартире места. Затем, достав из саквояжа набор для гигиены, заботливо подаренный ему Майклом, он вновь вернулся в ванную.

Необходимо было привести себя в порядок: побриться, выщипать брови и постричь ногти. Эти манипуляции он проводил обычно по два раза каждый день, утром и перед сном. Врачи из Гильдии, как и Майкл, уверяли его, что этот побочный эффект «процедуры» будет временным и очень скоро метаболизм его организма придет в норму.

За старым чиновничьим термином «процедура», скрывалась долгая изнурительная и крайне болезненная операция, являвшаяся одной из самых распространенных форм наказания за различные преступления, средней тяжести. По истечении нескольких месяцев проведенных в «геранто-камере» осужденный лишался определенного количества лет, соразмерного с тяжестью его преступлением.

Следствием подобной «процедуры» стало то, что теперь Стив был вынужден выбривать свое изможденное старческое лицо, которое планировал увидеть только через сорок лет, но никак не раньше. Всего один случайный проступок, который привел к смерти невинных людей, и сорок самых важных и возможно лучших лет его жизни были стерты навсегда. Его судьба круто изменилась навсегда, вследствие одного простого росчерка пера, поставленного под решением верховного судьи Свободного города. Обратного хода данная «процедура» не имела. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Шесть месяцев он провел в лаборатории Гильдии Евгеники, постоянно отправляясь на длительные процедуры в «геранто-камере», долгими часами пребывая в ней, где-то на грани жизни и смерти, лишь изредка приходя в сознание, чтобы отлежаться в палате строго режима, где дежурные врачи делали ему изнуряющую серию болезненных уколов. Этот настоящий кошмар казался ему вечностью, когда он нередко желал умереть, лишь бы его мучения прекратились. Этих страшных шести месяцев хватило ученым из Гильдии, чтобы из двадцатитрехлетнего парня, которым он оказался на скамье подсудимых, Стив превратился в настоящего изможденного старика, биологический возраст которого далеко перешел за шестьдесят лет. Теперь он с трудом ходит, постоянно опираясь на длинную и увесистую трость, так как ноги часто болят и еще слабо держат его. Руки также стали плохо поддаваться контролю, пальцы часто трясутся и неуверенно держат предметы. Еще он бреется и стрижется каждый день, что невероятно его бесит, так как разогнанный до бешеных скоростей процесс обмена веществ в его организме проделывает слишком долгий тормозной путь.

Позади остались несколько не самых удачных лет глупой жизни, проваленные экзамены в медицинский институт, крест на карьере врача, семья в полном составе, мать на грани инфаркта, друзья и подруги, «двойное непреднамеренное убийство», разбирательства в суде и исковерканная навсегда жизнь. Все это он оставлял позади себя, в какой-то иной реальности, другом мире, который теперь казался лишь затянувшимся дурным сном. Теперь его жизнь разделилась на два этапа, границей между которыми стали шестью долгих и мучительных месяцев кошмара. Теперь Стив начинал новый жизненный путь. В новом теле одинокого шестидесятилетнего старика, в этой чудовищной реинкарнации, среди грязных трущоб Свободного города, в пыльном номере старого отеля, с дешевой электробритвой в руке.

Пока он монотонно водил бритвой по своим обвисающим щекам, и без того тусклый свет в ванной комнате начал медленно умирать. Через мгновение желтеющие настенные лампы прекратили свое существование, погрузив всю комнату во мрак. Стив вышел в спальню, являющуюся также и единственной комнатой в номере, и попытался включить свет. Но ни одна из кнопок на панели управления возле входнойт двери не поддавалась на оказанное давление.

Он раздвинул коричневые пыльные жалюзи на единственном окне в номере, чтобы хоть как-то осветить помещение. За окном ядовитыми цветами сияли многочисленные рекламные вывески, покрывавшие противоположную стену полуразрушенного дома. Их яркий кричащий свет проникал в его маленькую комнатку, растекаясь по отсыревшему потолку, обнажая его многочисленные трещины и грязные разводы, налипшие желтыми пятнами.

За спиной он почувствовал странное бурчание и скрежет, доносившийся из недр узкой желтоватой купели, занимавшей половину ванной комнаты. Перспектива быть затопленным внезапно прорвавшейся трубой, которую не чинили с момента заселения дома примерно тридцать лет назад, его никак не обнадеживала. Вооружившись карманным фонариком, обнаруженным им на дне саквояжа, Стив уверенно направился в ванную комнату.

По всей видимости, какой-то крупные и твердый предмет со скрежетом скатывался по ржавой водосточной трубе, уродливым наростом окаймлявшей стену и уходящей глубоко под прямоугольную купель в углу комнаты. Докатившись до раструба, предмет внезапно остановился. В помещении повеяла смрадом и гнилью, доносившемся из недр канализационных труб.

Стив перехватил нос и сморщился, стараясь не дышать, прокручивая в голове все возможные варианты природы этого явления, и пытался определить план своих дальнейших действий. В конце концов, пересилив свое отвращение к этому зловонному предмету, он подошел ближе и посвятил фонариком в трубу, стараясь разглядеть причину засора.

Из трубы вновь раздался скрежет и мерзкое чавканье, а затем, издав короткий утробный вой, поползла ржавая вода, наполненная черными хлопьями грязи. Смрад, доносившийся оттуда, стал настолько невыносимым, что Стив машинально отпрыгнул назад, продолжая освещать приближающийся потоп тонким лучом фонаря, мгновенно прикидывая все возможные варианты спасения.

Вода мгновенно наполняла ванну, становясь все более мутной и густой, и очень быстрым потоком добравшись до трети купели. Вслед за всплывшими комьями ржавчины из трубы показалась совсем крохотная рука, с маленькими узловатыми пальцами, которые медленно рыскали по дну ванны стараясь найти опору. Ржавая вода начала подниматься все сильнее.

В неровном свете тонкого луча фонаря он увидел, как через секунду над поверхностью колышущейся мерзкой жижи показалось маленькое раздутое тельце с отвисшими складками в районе живота и большой головой, покрытой бурой слизью. Похожий на недоношенного младенца, уродец всплыл как поплавок, вольготно качаясь на волнах гнилой жижи. Он барахтался в этой ржавчине и пытался уцепиться за край ванны своими короткими ручонками. Но каждый раз, когда кончики его распухших пальцев касались края купели, его тут же относило встречным потоком ржавой слизи. Захлебываясь в грязной воде и тщетно пытаясь снова выбраться, уродец с силой колошматил руками и ногами, не смиряясь со своим безнадежным положением. Он даже пытался кричать, но из его слипшегося маленького рта с вздувшимися черными губами доносился только мерзкий жестяной скрежет.

***

Ужасные образы начали пеленой растворяться в ярко-оранжевом свете поднявшегося солнца, больно ударившего по заспанным глазам. Стивен ослаблено тряхнул тяжелой головой, сбивая с себя последние остатки привидевшегося кошмара и расправляя затекшую шею. Он по-прежнему сидел в знакомом вагоне, успев уже неплохо нагреть свое сиденье и выронив во сне тяжелую трость. Место, в котором все это время находился Стив, было единственным пассажирским вагоном в составе старого поезда, наполненном несколькими рядами одинаковых сидений. Помимо него, в этом вагоне ехало еще около десятка человек, и все они были в одинаковой рабочей униформе, бежевого цвета. А также все они были темнокожими гибридами, неспешно разговаривающими друг с другом на своем диалекте, понятном только соплеменникам. С самого начала своего путешествия Стив не обращал на них никакого внимания, старался даже не поворачиваться в их сторону, и совсем неожиданно для себя заснул, проспав так почти все время поездки.

Все эти долгие часы, иногда вздрагивая на ходу и грохоча стальными колесами, длинный тяжелый поезд, восстановленный еще с древних времен, мчался сквозь промозглые степи западной пустоши в своем обычном ежемесячном рейсе. За окном простирались широкие поля, покрытые бурой травой и глубокими рытвинами в сухой земле, лишенные даже намеков на присутствие в них жизни. Снаружи моросил легкий дождь. Мелкие и редкие капли с силой ударяли по стеклам вагона, растекаясь по ним и размывая картину окружающего пейзажа. Сквозь серые тучи периодически проступало оранжевое тусклое солнце, на короткие промежутки времени освещавшее собой пустынную землю.

Через несколько минут на смену безжизненным равнинам пришли поросшие высокой травой поля и редкие островки хвойных лесов, зелеными пятнами выглядывающие из-за холмов. Нередко встречались даже руины каких-то немногочисленных строений. Иногда они проезжали мимо целых поселений, заброшенных и сгоревших многие десятки или даже сотни лет назад. Эти мертвые поселки были наполнены скелетами ржавой техники и останками машин, заросшими дикой травой дворами и пустыми глазницами покинутых домов. Чем больше таких городков-призраков попадалось на его пути, тем явственнее Стивен ощущал приближение цели своего путешествия.

Менее чем через полчаса, поезд миновал серию сторожевых блокпостов гвардейцев, также располагавшихся на окраинах заброшенных поселков, через которые были проложены рельсы. Затем проехав еще немного, поезд начал сбавлять скорость и очень быстро перешел на медленный темп. Они подъезжали к единственной действующей станции «Зоны депортации №2».

Поезд немного затормозил, ожидая пока перед ним откроются ворота, ведущие в огромный металлический ангар, способный принять в себя целый железнодорожный состав. Когда они медленно пересекали ворота, Стив успел разглядеть многоярусные металлические строения, аркой обрамляющие единственный вход в гигантский ангар, напоминавший огромную квадратную крепость. По многочисленным настилам бродили вооруженные люди, в темно-синей форме гвардии, а по краям металлических уровней располагались автоматические турели, безмолвно уставившиеся стволами по направлению к поросшим дикой травой пустошам.

Спустя несколько минут томительного ожидания поезд медленно подкрался к единственной платформе шипящей железной змеей и, издав сжатый протяжный визг, наконец-то остановился. Гибриды, бывшие попутчиками Стива на протяжении многих часов, похватали свои мешки и спешной походкой, очевидно не в первый раз здесь оказываются, направились к выходу. Он проводил галдящую процессию взглядом. Затем устало вытащил из-под сиденья свой чемодан и тяжелым шагом, постоянно прихрамывая и опираясь на трость, вышел из вагона,

Стив оказался на высокой платформе внутри гигантского ангара, потолок которого покрывала сеть широких прямоугольных ламп. Позади поезда с грохотом закрылись железные ворота, поэтому уличный свет практически не проникал в этот огромный и угрюмый туннель. На станции внутри ангара бродило еще несколько человек в форме гвардии, устало сложивших руки на висевшие перед животом автоматы. Группа гибридов уже скрылась за воротами пропускного пункта, и гвардейцы встретили появление Стивена, «нормального» с их точки зрения человека, удивленным молчанием. Было понятно, что гражданские жители Свободного города, по доброй воле приехавшие в «Крысятник», здесь большая редкость. Они заметили его настороженный взгляд и тут же переключили внимание, продолжая вести свои будничные монотонные беседы.

На другом краю платформы, ближе к выходу из ангара Стив достиг ворот пропускного поста и показал свое электронное удостоверение охраннику, прятавшемуся за бронированным стеклом небольшой железной будки. Невозмутимый гвардеец с лишенными смысла глазами пропустил карту-паспорт через сканер и через несколько секунд, дождавшись отчета компьютера, оторвал свой удивленный взгляд от монитора, тупо уставившись на Стива. Реакция охранника была ему понятна, ведь биометрические данные не удалялись с паспортной карты, а лишь дополнялись новыми, с пометкой о ранней судимости и исполненном наказании. Оценив разницу первого и второго возрастов одного и того же человека, гвардеец вошел в ступор. Он долго и внимательно рассматривал морщинистое лицо Стивена, стараясь увидеть в нем черты вчерашнего молодого человека. Стив не знал, как ему вести себя в подобной ситуации и что нужно было говорить постовому. Поэтому он просто решил смолчать, выбрав это самой благоразумной реакцией.

В этот момент, сетчатые створки ворот пропускного пункта отварились и на платформу начала проходить большая группа людей в красных робах с широкими черными полосками на торсе. Их было не меньше сотни, и они шли длинной нестройной колонной, подгоняемые стражниками, одетыми в похожие по форме робы, но только черного цвета и с красными полосами. Почти у всех были надеты капюшоны, из плотно грубой ткани и толстые войлочные шарфы, которыми они обворачивали лица. Несмотря на то, что большинство жителей резервации уже многие поколения назад покинули западные пустоши в их внешности и манере одеваться сохранились черты кочевников, привыкших скрывать лица для защиты от частых пылевых бурь.

Среди окружавших колонну стражников Стив разглядел нескольких человек с карабинами, внешний вид и состояние которых говорили о десятках лет эксплуатации. Тем не мене, стражники, что несли их, горделиво вскидывали эти древние и ржавые ружья на свои плечи, чтобы их оружие было видно всем окружающим. Остальные же имели при себе либо самодельные металлические копья, с небольшими топориками на конце, либо простые широкие и длинные ножи, небрежно заткнутые за пояса.

Еще издалека увидев эту странную процессию, гвардейцы, до того бесцельно бродившие по платформе, явно занервничали и столпились возле головы состава. Крикливая масса прошла мимо них, не обращая на солдат никакого внимания.

Люди, марширующие в красных робах, казались «людьми» только издалека. Почти все они были мутантами, галдящими на своих, только им ведомых языках. Они выстроились в длинную цепь вдоль первых трех грузовых вагонов состава и по команде главного из надзирателей, шедшего в конце колонны и вооруженного старым короткоствольным автоматом, приступили к разгрузке поезда.

Из утробы вагонов по многочисленным рукам поплыли коробки и ящики, разных форм и размеров. На каждом из них виднелись четыре равносторонних ромба, зеленого цвета, теснящихся друг к другу и обрамленных широким кругом – главный государственный символ Свободного города. Выгружая эти коробки, мутанты копошились, будто стая муравьев, постоянно норовя превратиться в одно сплошное красно-черное месиво, волнами перетаскивающее на себе различный груз. Рядом, безучастно бродили стражники в черных робах из грубой ткани, торс некоторых из них защищался жестяными нагрудники, собранными казалось из останков металлического хлама. Они равнодушно наблюдали за процессом разгрузки, не вмешиваясь и не помогая тем, кто был слишком стар или слаб и тут же падал. Крики на разных голосах, смех и брань, стук передвигаемых коробок и грохот падающих ящиков, - все это наполнило огромный железный ангар, являющийся единственным законным входом в резервацию мутантов, выстроенную много лет назад в ста километрах к западу от стен Свободного города.

В этот момент, окончив работу с документа и проведя доскональный анализ лица новоприбывшего субъекта, гвардеец на посту охраны наконец-то вспомнил о своих уставных обязанностях и ввел Стиву пометку о прибытии. Он молча вернул карту законному владельцу и тут же отвернулся от него, буднично уставившись в монитор рабочего компьютера. Получив наконец свои документы, Стив не стал дожидаться окончания сцены разгрузки и как можно быстрее поспешил на выход. Он совершенно не желал оказаться затоптанным этой галдящей массой, когда они понесут свою добычу наружу.

Выйдя из ангара, он оказался на еще одной железной платформе, возвышавшейся на толстых перекрытиях над широкой площадью, посреди руин древнего и почти полностью разрушенного города, чье прежнее название навсегда стерлось из человеческой памяти. В центре этой каменной площади стоял разрушенный столетия назад памятник, в останках которого лишь с трудом угадывались очертания ангела, вознесшего свои руки к небесам. У ног безголового и потертого временем ангела толпилось еще около десятка вооруженных мутантов в черных робах, бродивших на фоне двух огромных телег, собранных, казалось, из обыкновенного жестяного мусора. Позади одной из них стоял круглолицый толстяк в длиннополом черном плаще, с таким же, как у стражей, красными полосами на торсе и на рукавах. Толстяк был достаточно высоким, с копной кудрявых русых волос, длинной шапкой обрамляющих его круглое и сальное лицо. Завидев спускавшегося Стива, этот человек резво поспешил к нему на встречу.

- Здравствуйте. Я так понимаю, это вы - Стивен Росс, - с веселым волнением залепетал толстяк.

К своему удивлению Стив заметил, что у незнакомца оказался очень приятный, мягкий и даже немного мурлыкающий голос. Он широко улыбался, открыто смотрел большими голубыми глазами и явно располагал к себе.

- Меня зовут Томас Мортимер, но все меня здесь называют «брат Томас», а вы можете обращаться ко мне просто Том, - мягко пожав руку, произнес он. – Позвольте, я вам помогу.

Брат Томас тут же выхватил саквояж из рук Стива и учтиво пригласил его следовать за собой. Он подцепил длинный подол своей черной рясы и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, с трудом стал спускаться по металлическим ступеням. Покорно следуя за ним, Стивен обратил внимание на широкую и длинную бетонную стену, грязно-серого цвета, высотой не менее тридцати метров, тянувшуюся позади разрушенных домов и окаймляющую все видимое пространство.

- А что находится вон там, за этой стеной? - Спросил он толстяка, указывая рукой на четыре дымящиеся трубы, которые частоколом выступали из-за бетонной громадины. - Там тоже кто-то живет?

- Можно сказать и так. За стеной располагается военная база и штаб гвардейцев, у них есть собственная электростанция, скважины воды и даже собственная котельная, до сих пор действующая. Вот и коптят небо потихоньку, - задыхаясь от усталости, толстяк начал рассказывать об окружающей их действительности. - Оттуда каждый день отправляются армейские патрули на охрану границ резервации. Возможно вы не знаете, но эта стена тянется только вдоль восточных границ и немного уходит на север и юг. На севере ее больше всего продлили, примерно на восемь километров, а вот со всех остальных сторон абсолютно открытое пространство. Если на юге естественной границе хотя бы является река, то на западе резервация вообще никак не огорожена. Солдаты, конечно, там иногда патрулируют, но это ни на что не влияет. Мутанты, они ведь как муравьи, всегда найдут лазейку. Кто-то постоянно сбегает назад в пустоши, кто-то наоборот приходит оттуда. И все без регистрации, бегают целыми семьями или даже племенами, то туда, то сюда.

- Значит, их здесь больше, чем в официальных данных? - поддерживая беседу, поинтересовался Стив. - Всегда был уверен, что нам занижают численность мутантов, особенно когда говорят о десяти или пятнадцати тысячах.

- Разумеется, - встрепенулся толстяк. – По моим подсчетам их здесь больше раз в десять, не меньше ста тысяч это точно. Даже их собственная власть - Совет Старейшин, который здесь почти всем заправляет, не знает точного числа своих подданных. Здесь настоящий муравейник. Причем около половины всех обитающих здесь это гибриды. Тоже конечно мутанты, но они все же больше похожие на людей.

Спустившись с платформы, Том остановился передохнуть, утирая со лба крупные капли пота. Веселый толстяк с выступающим вторым подбородком и широкими складками, очень быстро уставал и явно не был привычен к таким длительным подъемам и спускам. Он смешно гармонировал с сутулым и худощавым стариком, которым теперь являлся Стив, бредущим позади него и опирающимся на длинную трость.

- Нам надо поскорее уходить отсюда, - задыхаясь, продолжил Том. - А то через несколько минут здесь начнется настоящая давка.

Он выразительно округлил свои голубые глаза, акцентируя на последнем слове и повторно утирая пот.

- Это из-за привезенного груза? - поинтересовался Стив.

- Да. При распределении гуманитарной помощи, которую направляет Патрициат, тут дикое столпотворение начинается и жуткая давка. Крики и драки за ценный груз, это самое маленькое, что может случиться. Скоро подойдут люди Совета, и вот тогда может произойти настоящая бойня.

- И часто у вас подобное столпотворение происходит?

- Два раза в месяц, когда прибывает поезд. Здешние гвардейцы специально распределяют грузы по частям, среди всех основных группировок резервации, но это мало помогает справиться с ситуацией. Мутанты постоянно спорят между собой, считая, что кому-то досталось больше провизии. Из-за этого они каждый раз устраивают настоящие погромы при получении груза, с кровь, выстрелами, убитыми и десятками раненных. Пока другая группа мутантов еще не подошла за получением груза, нам надо пользоваться моментом и слинять отсюда побыстрее.

- Я видел, что разгрузкой состава занимаются сами мутанты, в каких-то красных одеяниях, и с ними еще несколько охранников. Кто они?

Том устало утирал лицо на ходу:

- Это члены Братства Аэрона, одного из крупнейших кланов здесь, который контролирует некоторые районы на севере Крысятника. Сегодня их очередь первыми получать грузы, но скоро могут прибыть представители другого клана или Совета и вот тогда будет действительно жарко. Сейчас я тоже отношусь к Братству, как вы можете заметить, - он указал на свою черную рясу, – это помогает от некоторых недоразумений и в северных районах гарантирует относительную безопасность. Так что вам мистер Росс я настоятельно советую такую робу носить, у меня дома как раз еще одна есть, запасная.

- А чем не подходит моя обычная одежда? – на всякий случай уточнил Стив.

- Всем не подходит, она слишком «человеческая». Тут людей не любят, и если вы не член какого-нибудь клана, то могут запросто убить. Я так понимаю вам, ничего не говорили о здешних нравах и специфике жизни в резервации?

- Нет, - признался Стив, - в Департаменте мне сказали, что здесь карантинная зона для мирных мутантов, под полным контролем гвардейцев. Я даже и не знал, что тут существует полноценный город, и все местные дикари оружие при себе носят.

- Ну, тогда я вас поздравляю, - Томас уже и не скрывал своего саркастического настроя, - вы попали именно к «мирным мутантам». Только для вас они от диких Гуранов ничем особо отличаться не будут. Разве что не загрызут вас, а пристрелят, вот и вся разница.

- А у ваших «братьев», у них были ружья, разве это законно? - продолжал свои расспросы Стив. – Разве гвардия им разрешает создавать собственные формирования.

- Конечно нет, официально оружие в резервации запрещено и за его оборот положена строга кара, это верно. Но проблема в том, что на этот запрет уже много лет никто не обращает внимания: ни гвардейцы, ни сами мутанты. Разумеется, огнестрельного оружия мало, и оно есть только у ополченцев Совета и некоторых членов банд или кланов. С оружием здесь связанна целая социальная иерархия, если вы успели заметить: чем лучше оружие, тем выше статус его обладателя, понимаете. Простые головорезы носят при себе топоры или копья, иногда луки. А вот кухонный нож в спину вы можете получить даже от десятилетнего ребенка. Здесь даже между гибридами и прочими мутантами, их здесь называют мьюты, постоянно происходят стычки. Ну а вас, человека с большой земли, любой головорез с радостью пришьет, особенно если он еще и каннибал.

- Но как же, как вы здесь себя защищаете, - с ужасом спросил Стив. - Вы ведь уже несколько месяцев живете в резервации?

- Вот эта мантия - моя лучшая защита, - смеясь, Том раздвинул в сторону руки, демонстрируя свою черную робу. - Братство Аэрона здесь один из сильнейших кланов, поэтому его членов уважают и бояться. Пожалуй, он даже самый мощный и многочисленный клан во всем Крысятнике, потенциально способный конкурировать с властью Совета Старейшин. Если вы член Братства, то будьте вы хоть трижды ненавистным всем «человеком», ни один мьют или гибрид вас даже пальцем не посмеет тронуть.

Завидев, что стражи на площади пришли в движение, Томас тут же схватил Стива за рукав и потащил за собой в узкий проем между двумя разрушенными домами.

- Скорее, надо уходить отсюда, - подгонял он Стива. - Когда здесь соберется настоящая толпа нас просто затопчут.

- А от этого ваша мантия не помогает, - ухмыльнулся Стив.

- От разъяренной толпы голодных мутантов вообще ничего не поможет.

Пробежав мимо несколько низких халуп, собранных из жестяных листов шифера, частей старых автомобилей и больших кирпичных блоков, они оказались на довольно широкой и длинной улице, заполненной прохожими. Укутанные в разнообразные лохмотья с элементами «человеческой» одежды, мутанты бродили вдоль многочисленных убогих лачуг и заваленных различным хламом рыночных палаток.

Кто-то торговал поношенной тряпьем, кто-то мутировавшей рыбой, напоминавшей скорее огромных белесых червей с короткими рядами щупалец по бокам. Буквально в паре шагов от Стива низкорослая тощая женщина, похожая на скелет, обтянутый кожей, как могла, расхваливала ржавеющий хлам на своем прилавке. Все обитатели Крысятника говорили на странном жаргоне, сочетавшем в себе как язык «людей с большой земли», так и слова диалектов, употребляемых гибридами, который также был наполнен исковерканными словами «нормальных людей». На одном из прилавков Стив даже успел разглядеть небольшую выставку кустарного оружия, в основном ножей и топоров, различных форм и размеров, сделанных из железного хлама, так часто встречаемого в резервации. Другим названием резервации, чаще всего используемого самими мутантами, было «Мусорный город».

Разрушенное каменное строение, которым заканчивалась торговая улица, поднималось на пару этажей над землей, вместо третьего уровня была ровная площадка с малочисленными осколками бетонных стен. Но даже этот этаж был покрыт наспех сколоченными жестяными хижинами, растущими, казалось, прямо из бетона.

Все убогие лачуги Мусорного города строились как внутри развалившихся зданий, так и на уцелевших крышах или перекрытиях каменных домов. Некоторые нависали над тротуарами, держась на многочисленных балках и столбах. Между хижинами протягивались длинные подвесные мосты, по которым то и дело сновали дети-мутанты, постоянно сбрасывающие что-то в прохожих. Но многие из обитателей резервации, строили свои халупы прямо на улице, часто рискуя стать жертвами изменчивой и суровой непогоды.

Через несколько минут, толпа мутантов, заполонявшая всю торговую улицу, хлынула живым потоком в разные стороны. По центру дороги, распугивая всех присутствующих гулкими сигналами и ревом мотора, промчались несколько машин, непонятного происхождения и выкрашенных в желтый цвет. Если бы Том вовремя не отдернул Стива за рукав, тот мог бы угодить под колеса пронесшихся мимо колымаг.

- Так здесь даже транспорт есть? - удивленно поинтересовался Стив.

- О, мой дорогой, вы явно их недооцениваете. Поверьте мне, эти дикари могут многим вас удивить. Правда машин здесь мало, и почти все они принадлежат стражам Совета. Но вот встретить телегу, запряженную мутировавшими зубрами или жуткими вепрями, это для здешних обитателей норма жизни.

- А этот Совет Старейшин, они всем управляют здесь?

- И да, и нет, - уклончиво ответил толстяк. – Их власть сильна только над той частью населения, которая хочет подчиняться их законам. Главный цвет у них - желтый, и если мутант или гибрид хочет пользоваться покровительством Совета Старейшин, он нашивает на одежду несколько желтых полос ткани. Фактически, больше половины жителей резервации перешли под власть Совета уже лет десять назад. Их главные районы находится далеко за рекой, которая течет на юге резервации.

- Река Лисс, верно? Я читал про нее на сайте департамента. Говорят, что она называется так же, как назывался и сам этот древний город, на руинах которого теперь живут мутанты, - Стив решил блеснуть собственными познаниями. - А что именно там находится, за рекой?

- Самое крупное и важное здание по ту сторону реки, это гидростанция. Она является главным центром силы во всей резервации, настоящая неприступная крепость, которую охраняет целая армия мутантов. Первым поселенцам резервации когда-то удалось восстановить ее и теперь в домах жителей, которые встали под власть Старейшин, есть свет и тепло. Эта электростанция является их оплотом, так сказать, главным штабом и символом их власти. Вы не поверите, но руководители Совета даже подключены к сети и через нее ведут переговоры с властями в Свободном городе.

- Признаться, вот этим я удивлен. Ничего подобного нет в официальных документах о жизни в резервации. Там даже про эту гидростанцию не упоминается.

- Это верно. Департамент скрывает одни стороны жизни мутантов, и неоправданно раздувает другие. Как вы можете заметить, они не так миролюбивы, но и не так глупы, как их представляют себе люди с «большой земли».

Томас вывел Стива на соседнюю улицу, где в один ряд стояли несколько самодельных повозок, окруженных десятками мутантов, постоянно снующих повсюду. Том первым взобрался на высокое сиденье железной брички, примостив у ног клетчатый саквояж своего гостя. Затем он протянул Стиву руку, чтобы помочь ему подняться. Но тот отдернулся, посчитав это совсем уж унизительным жестом, и взобрался в повозку без посторонней помощи. Чувствуя себя радушным хозяином который должен показать все окрестности своему гостю, Том вытянул вперед повиливающей палец и громко приказал:

- Едем в черно-красный район, к Высокому дому.

Трое мутантов послушно подхватили тянувшиеся от повозки упряжи, сделанные из толстых тросов,и бегло засеменили по улице. На этой необычной повозке, громыхая всеми колесами, они выехали на большую асфальтированную дорогу, местами изрытую глубокими ямами и заполненную самыми различными телегами и повозками. Вдоль этой сохранившейся древней трассы иногда даже встречались фонарные столбы, которые, как ни странно, оставались не побитыми.

Как пояснил Томас, эти дороги использовались исключительно для крупного транспорта и были главными путями сообщения во всем Мусорном городе. За их состоянием зорко следили представители Советат Старейшин, по возможности, не допуская разрастания дыр и трещин на асфальте, а также ремонтируя при необходимости все немногочисленные фонарные столбы.

***

Красный треугольник, с растущими из его сторон тремя короткими стрелами, как отличительная черта квартала, встречался почти на каждом доме. Все те же жестяные лачуги, как соты в улье, налепленные друг на друга, высились по обе стороны замусоренной улочки. Высокий дом, в котором Стиву предстояло остановиться, действительно оправдывал свое название, так как был самым большим и относительное целым во всем районе. Напоминавший скорее башню, особенно на фоне одноэтажных лачуг простых жителей, этот дом был единственным уцелевшим крылом древнего разрушенного кирпичного строения и поднимался вверх на целых семь этажей, что было невероятной высотой для окружающих его халуп. Местные жители сравнивали его размеры с бетонной стеной, опоясывающей всю резервацию, так как она была самым внушительным строением из тех, что они видели в своей жизни.

Весь черно-красный район, как, собственно, и весь город мутантов, был покрыт настоящими барханами железного мусора, кусков поломанной электроники, столетней давности и прочего хлама. Позади внушительной мусорной кучи, выглядывала ржавая стрела завалившегося набок крана, почти сгнившего за прошедшие годы, который беспомощно вскинул ее по направлению к самому высокому дому квартала.

В отличие от остальных убогих хижин, Высокий дом был по местным меркам настоящими роскошными апартаментами. Из всех его окон свисали красные полотнища с широкой черной полосой посередине. А у высокого двустворчатого входа постоянно дежурил стражник в черной робе, с большим ножом за поясом.

Растрясенный за время поездки, Томас неуклюже вывалился из повозки, кряхтя на ходу и потирая отсиженные бока. Он отсчитал каждому из мутантов по три монеты. Затем он безропотно вытащил из кибитки клетчатый саквояж, бережно обхватив его руками, будто это были его личные вещи, и устало побрел к единственному входу в Высокий дом. Стив направился вслед за ним, стараясь не отставать и опасливо бросая косые взгляды на вооруженного мутанта у дверей.

Поднявшись по крутой и на удивление чистой лестнице, огромной спиралью ведущей на самый верх, они оказались внутри просторной двухкомнатной квартиры с наглухо заколоченными окнами. Томас тут же нырнул в царивший повсюду мрак и очень ловко, особенно для своих габаритов, проскочил в темноту маленького закутка в конце узкого коридора, где через несколько секунд приглушенно зажужжал неизвестный прибор.

В одно мгновение по всей квартире загорелись светильники, люстры и напольные лампы, громким хором щелчков вернулись к жизни многочисленные электроприборы. Том, уже привыкший к этому каждодневному чуду электрической жизни, регулярно рождавшейся среди мрачной тишины убогих лачуг резервации, устало вышел в узкий коридор и пригласил гостя проследовать в одну из комнат, выполнявшую функцию гостевой и столовой одновременно.

- Вот этим вы меня действительно удивили, - воскликнул Стив, переступая порог широкой квадратной комнаты, - у вас здесь настоящий оазис цивилизации! Как вы вырабатываете электричество?

- У меня в кладовке стоит портативный протонный генератор, старый уже, но его мощности хватает на мои скромные нужды.

В дальнем углу комнаты располагался маленький металлический короб, с небольшим табло кнопок управления и парой мерцающих экранов, на которых постоянно сменялись цифры.

- Невероятно. Я даже в городе подобных устройств давно не видел в продаже, - произнес Стивен, удивленно рассматривая дисплей генератора, - неужели такую машинку можно найти среди здешних руин. Томас, признавайтесь, откуда он у вас, его ведь даже на черном рынке почти невозможно купить?

- Ну, купить, положим, нет, а вот выменять, оказалось вполне мне по силам. Уверяю вас, господин Росс, в «Крысятнике» можно найти самые невероятные и очень редкие вещи. Вы будете кофе?

- Разумеется, чашка горячего кофе сейчас многим улучшила бы мою жизнь, - Стив довольно улыбнулся. – Но я все равно потрясен вашим домом. Вот такого я точно не ожидал увидеть в резервации мутантов, на краю мертвых пустошей. А в других домах, я так понимаю, подобных бытовых условий нет?

- В большинстве других домов даже не знают о том, что электрические приборы существуют, - со знанием дела отрезал толстяк. - С едой я вас немного огорчу, тут будет без излишеств. Конечно, в торговых районах города можно купить определенные деликатесы и хоть как-то разнообразить наш стол, но только нормальному человеку все эти продукты нельзя есть, результат будет плачевным. Дело в том, что у мутантов совсем другой организм и иммунитет у них намного сильнее человеческого, несмотря на их врожденные уродства и кажущуюся болезненность. Они как тараканы — могут съесть все что угодно, переварив любую гадость, от которой нормального человека давно бы вывернуло наизнанку. Так что кроме кофе я могу вам предложить лишь «пластиковую кашу» или консервы из запасов гуманитарной помощи.

- Я буду то же, что и вы, - любезно ответил Стив. - Особенно не беспокойтесь, я не прихотливый и эта еда для меня вполне подойдет. Я и так слишком нагло пользуюсь вашим гостеприимством. Надеюсь, я вас не очень сильно стесняю?

Том выставил на стол две чашки кофе и две порции синтетической каши. Стив скромно примостился на краю деревянного стула, также добытого на бескрайних просторах Мусорного города, и учтиво стал дожидаться хозяина, не притрагиваясь к еде. Томас медленно и грузно плюхнулся в старое кресло напротив гостя, покрытое выцветшей красной кожей, и облегченно вздохнул. На его широком сальном лбу выступал пот, такое длительное путешествие, особенно в кампании новоприбывшего гостя, очень тяжело отражалось на самочувствии Томаса.

- Вы ешьте, не стесняйтесь, - тут же учтиво залепетал толстяк, - здесь ни к чему соблюдать излишний этикет.

После нескольких минут недолгой трапезы, которая происходила в полном молчании на фоне приглушенного жужжания генератора, толстяк все же решил завести диалог.

- Мистер Росс, - внезапно переменив свой тон, серьезно заговорил Том, - вы уверены, что справитесь с возложенной на вас миссией?

- Разумеется уверен, можете и не сомневаться в моих силах. В департаменте мне все объяснили, документы нужные выдали и даже примерный текст речи написали, - засмеялся Стив. - Я полностью подготовлен к нашей встрече. Хотя, как уже смог убедится за последнюю пару часов, моих знаний об этом месте, полученных в департаменте, явно не хватает. И единственное, о чем я бы хотел вас попросить, так это рассказать мне побольше о Братстве и об этом, как его...

- Гулам Антаро, - отрывисто пояснил толстяк.

- Вот-вот, об этом самом субъекте. Хотелось бы о нем узнать больше подробностей.

Том откинулся на спинку кресла, скрестив руки на выпирающем животе. Он выдержал короткую паузу, усиленно вспоминая все необходимые нюансы, которые нужно было поведать Стивену.

- Антаро - это не субъект, - таинственно растягивая слова, проговорил толстяк. - Он опасен, по-настоящему опасен. При разговоре с ним никогда не забывайте об этом. И все наши опасные игры, которые мы затеяли с ним сыграть, могут закончиться для обоих очень плачевно. Все войны и стражники Братства подчиняются Антаро беспрекословно, одно только слово этого безумца и с нас живьем сдерут кожу. Никто не будет разбираться в причинах его недовольства нашим поведением, они просто освежуют нас. Я говорю это не чтобы вас напугать, а чтобы вы трезво понимали, во что ввязываетесь и отдавали себе отчет в каждом поступке.

- Поверьте мне, Том, - столь же серьезно начал Стив, - я прекрасно осведомлен о возможных рисках нашего предприятия и готов к ним, иначе я бы и не прибыл сюда.

- Это верно. Нормальный человек крайне редкий гость в «Крысятнике» и никогда не поедет сюда, не будь у него достаточно смелости и уверенности в собственных силах. Ну что вам рассказать... Антаро - чистокровный мутант, если можно так выразиться, очень агрессивен, вспыльчив, подозрителен до безумия. Когда он прибудет на вечернюю мессу в храм, мы сможем поговорить с ним, обсудить все дела. Очень вас прошу: находясь там, не смотрите ему в глаза, ведите себя спокойно и сдержанно, не давайте повода усомниться в вашем статусе. Говорить вы должны без запинки, еще лучше, если говорить будете мало, но по существу. И ни тени страха! Вы понимаете меня? Если он почувствует ваш внутренний страх, то беды не избежать.

Стив старался держать себя непринужденно, но при этом он начал нервно вращать на столе кружку с кофе. В глубине души он уже чувствовал накатывающий на него волнами внутреннюю тревогу, но пытался внешне ее не показывать, сохраняя маску мнимой уверенности. На какое-то мгновение страх усилился, и он ощутил себя брошенным ребенком, слабым и перепуганным, неспособным сопротивляться наступавшей на него со всех сторон отталкивающей действительности.

- Вот об этом я вам и говорил, Стивен! - Толстяк явно прочувствовал его внутренне состояние и тут же сделал замечание. - Одна такая оплошность на переговорах с ним - и нам конец. Вы хотя бы представляете себе, что Антаро делает с теми, кто хочет его обмануть? Все ужасы, что я вам сказал, не преувеличение, а страшная реальность жизни в Крысятнике.

Но тут же Томас осекся, он не стал продолжать рассказ об участи их предшественников, чтобы окончательно не испугать Стива. Он только тяжело вздохнул, разглядывая царапины на своем столе.

- Что касается Братства Аэрона, то тут своя история. Почти все здешние религиозные культы, будь то «Церковь земного горя» или культ «Матери машин», без разницы, все они связаны с местными бандами. - Томас продолжал говорить сдержанно, не поднимая глаз. В его словах слышалась определенная доля отчаяния и неуверенности в завтрашнем дне. - Несколько лет назад Антаро как-то сумел собрать множество крупных банд под своим началом, ну а Братство Аэрона стало, так сказать, идеологической базой для их объединения. Совет Старейшин старается не иметь никаких серьезных дел с Патрициатом и уж тем более с представителями Трибунала. Единственный религиозный культ, распространенный среди обычных людей, что они официально пропустили на территорию Крысятника, это «Мать машин». Но даже здесь он существует в извращенном виде, далеком от общепринятой религии модов и киберов, но пользуется неким покровительством со стороны старейшин. В остальном же Совет пытается быть светской власть, поддерживает нейтралитет с гвардейцами и Патрициатом, никакой ярко выраженной идеологии и далеко идущих целей у них нет. Это их главное уязвимое место. Братство напротив, с радостью пошло на контакт с властями Свободного города, и в департаменте сделали ставку именно на них. Хотя, на мой взгляд, это совершенно неверный выбор.

- Но какие цели преследует Департамент? Что конкретно они хотят получить от поддержки Братства?

- Видите ли, «Крысятник» или как его называют сами мутанты «Мусорный город» фактически поделен между двумя фракциями. Да, тут есть и другие банды или кланы, некоторые достаточно влиятельны, но в конечном итоге они являются союзниками либо Совета Старейшин, либо Братства. Эти фракции как два полюса силы, вокруг них сплачивается все в этом городе. Если в Департаменте смогут контролировать одну из этих фракций, значит, они смогут контролировать половину населения резервации и в перспективе, взять управление над оставшимися жителями. Все довольно просто.

- Но разве они сумеют удержать контроль над Братством? – Теперь уже и Стив откровенно засомневался в разумности действия Департамента. – По-моему, этот Антаро, если он таков как вы его описали, явно не захочет мириться с властью кого угодно над собой, особенно, людей из Свободного города, которые загнали всех мутантов в эту резервацию.

- Вы совершенно верно подметили, - оживленно согласился с ним Томас, - я считаю, что Департамент делает огромную ошибку, поддерживая этого маньяка. Но их ошибку вижу только я и вы, прибывший в этот проклятый город мутантов. А высоколобым чиновникам в теплых кабинетах с дорогой мебелью мои отчеты кажутся преувеличенными и не вызывающими доверия. Они считают, что все у них под контролем. Понимаете, все здешние фракции постоянно конфликтуют друг с другом, постоянно происходят вооруженные стычки и кто-то погибает. Это мелкие столкновения, но они происходят каждый день. То, что здесь не идет настоящая междоусобная война является лишь вопросом времени. Да, на стороне Совета реальная военная сила, их воины намного лучше вооружены, у них есть много огнестрельного оружия, карабины и даже артиллерия. Насколько мне известно, они располагают некоторой бронетехникой, переделанной из старых гражданских автомобилей. Противостоять с ними в открытом бою не решится ни один из кланов, кроме Братства Аэрона. У Антаро есть главный козырь в рукаве и поверьте, он отлично понимает, как им воспользоваться. Его ударной силой в противостоянии с Советом являются многочисленные фанатики, на его стороне явное численное превосходство и слепая вера его людей.

- Вы думаете, что наши действия могут подстегнуть Братство на открытое противостояние?

- Ну конечно! - Томас даже слегка взвизгнул, когда произносил эту очевидную для себя идею. - Антаро же постоянно вынашивает идеи по созданию сильной армии, он даже пробовал выкупить оружие у гвардейцев, но те не стали ему помогать. Военные не лезут во внутренние дела Крысятника, да и разрастание числа вооруженных мутантов явно не входит в длительные планы командования здешнего гарнизона.

- А разве сами старейшины не понимают угроз, которая исходит от Братства и их фанатиков?

- Конечно понимают, но мне кажется они явно их недооценивают. Видите ли, под властью совета находиться не так много людей, но все они имеют в своих домах электричество, что делает их респектабельней на фоне остальных жителей резервации. Это здешняя элита, если можно так выразиться. А Братство контролирует многочисленные нижние слои местного общества и может только ублажать своих последователей рассказами о грядущем «рае» и скорой помощи «людей из большого города». Численность его последователей огромна, но чтобы понять это, надо прожить некоторое время среди этих фанатиков. Старейшины привыкли смотреть на северные районы с высока, считая местных обитателей дикарями.

- Не так уж это и далеко от истины, - язвительно заметил Стивен.

- Возможно это так, но этих дикарей больше шестидесяти тысяч и они крайне озлобленны. Чтобы контролировать эту огромную массу фанатиков, Антаро нужен культ веры в Пророка и прочие мракобесия, разжигающие ненависть в его последователях. Вот почему ему необходимы постоянные стычки при раздаче гуманитарной помощи и ему нужен этот договор. Мы с вами, мой дорогой друг, жизненно необходимы этому маньяку. Он жаждет выглядеть в глазах своих сторонников благодетелем и предвестником грядущего рая и лучшей жизни. Ему нужен образ спасителя своих подданных, единственного мутанта с кем разговаривают люди из Свободного города. Весь их культ зиждется на нелепой вере в то, что Антаро избран прелатами Трибунала, для грядущего вывода всех мутантов из резервации, чему сопротивляется Совет Старейшин, нежелающий потерять свою власть. Его проповедники постоянно втирают остальным мьютам, будто скоро их спасут, и они смогут отправиться на другую сторону Ядовитого моря, где будут жить сытой и счастливой жизнью в восточных плодородных землях. Они уверены, что так повелел сам Бессмертный Пророк.

- Неужели они действительно верят в это нелепый бред? – вновь насмешливо спросил Стивен.

- Разумеется, они верят, - ответил Томас, – и нам ни в коем случае нельзя их разубеждать. Наоборот, нам нужно сыграть на этом, при встрече с Антаро. Это будет отличной партией. Мутанты хотят помощи от людей, и они ее получат, в нашем лице. Сыграйте на их страстях и слепой вере в помощь «людей с большой земли». Я думаю, это сильно поможет нашему делу.

Немного подумав, Стив вновь поинтересовался:

- Интересно, а в самом Трибунале знают, что здешние мутанты тоже считают себя последователями Пророка?

- Разумеется, нет, - видимо не понимая шутливого тона вопроса, Том отвечал крайне серьезно. – Трибунал смотрит сквозь пальцы даже на сам факт существования резервации на землях подконтрольных Свободному городу. Но даже сама мысль о том, что псевдолюди могут быть приобщенные к священной доктрине Трибунала, к «пути эволюции», это в корне противоречит сути учения Бессмертного пророка и может быть признано ересью. Все что происходит в резервации, власти нашего города тщательно скрывают даже от своих покровителей в Доме Каина, не говоря уже обо всем остальном Трибунале. Вы ведь сами слышали раньше нелепые истории о малочисленной колонии мирных псевдолюдей, как и все в Свободном городе. Но правда оказалась иной, сейчас вы это знаете. Теперь представьте, насколько малой и неправдоподобной информацией владеют люди по ту сторону Ядовитого моря.

- Вы полагаете, что о полноценном городе мутантов в западных пустошах, да еще и с таким огромным населением, никто во всем Трибунале даже не знает?

- Я полагаю, что подобная информация, если она все же до них доходит, совершенно им безразлична. На востоке никаких мутантов не существует уже много десятилетий, они все были истреблены. Даже в наших землях «декларацию права на жизнь» подписали только патриции Свободного города и несколько человек из Дома Каина и она все равно почти не соблюдается. За стенами Крысятника, любые мутанты признаются вне закона, их истребляют без суда. Проблема их существования и выживания как вида просто не интересна людям, в какой бы точке известного мира они не находились.

- А все что происходит здесь, – тут же переспросил Стивен, – разве это не настоящая проблема? Их больше ста тысяч, у них собственный город и несколько армий. Очень скоро по нашей с вами милости они получат новое оружие, и со временем объединятся под властью этого маньяка, Антаро. Что будет тогда? Они же просто сметут гвардейцев, что охраняют резервацию. Сколько их тут? Триста или четыреста человек, растянутых на многокилометровых стенах. О чем думает Патрициат?

- Не хочу вас пугать, - неуверенно начал Томас, до конца не доверяя своему новому партнеру, - но мне кажется, что высшие власти города не имеют ни малейшего представления о нашей операции. Координацию всей торговой миссии осуществляет только Департамент биологического контроля, и я полагаю, это их частная инициатива.

Стив замолчал. Столько событий и информации за один день было для него слишком напряженным испытанием. Сама мысль о том, что он ввязался в нелегальную аферу, идущую мимо мнения законных властителей города, да к тому же приводящей к кровавым последствиям, безумно его пугала. Он не мог признать, что так легко дал себя обмануть, поверив в добрые намерения Майкла, этого слащавого и скользкого поддонка, который попросту его использовал. Стивен, который недавно избежал смерти за свои прошлые преступления, вновь оказался в гуще дерьма и обмана, которые стали его затягивать.

Он устало простонал, как будто от боли, стараясь нащупать пульс на своей сухой и холодной руке. Том испугался за состояние своего гостя и тут же решил сменить тему. Он пригласил Стивена пройти в гостиную и налил ему стакан с успокоительным раствором.

Большая теплая комната была совсем недурно обставлена, особенно по местным меркам. Повсюду стояла старая деревянная мебель, почти нетронутая временем и скорее всего существовавшая со времен до Великого перелома. Несколько нейтральных картин, выкупленных у местных гвардейцев, были призваны создать хоть какое-то подобие уюта в доме. На плохо побеленной стене напротив входа висел широкий запыленный дисплей, совсем уж экстравагантно выглядящий в местных условиях. Томас выменял его больше месяца назад на торговой улице в надежде когда-нибудь, приспособить его для подключения к сети и связи с внешним миром.

На фоне общего убожества и нищеты, царившей в «Мусорном городе» и тем более, в «черно-красном» квартале сектантов, квартира брата Томаса смотрелась как настоящий оазис посреди пустынной катастрофы. Именно поэтому здесь были наглухо заколочены все окна, что даже уличный свет никогда не проникал внутрь. Том хищно охранял свой маленький благоустроенный мирок от посторонних глаз. Только благодаря врожденному таланту к предпринимательству, он сумел всего за несколько месяцев пребывания в «Крысятнике» разжиться такими вещами, которые трудно было достать даже в Свободном городе, не говоря уже об этой отсталой резервации.

Они оба сидели на хоть и старых, но все же мягких кожаных креслах и вальяжно выпускали клубы сигаретного дыма.

- Неплохо вы здесь все обустроили, очень уютно, - заметил Стив.

- Да, жить можно, - равнодушно ответил Томас, раскрывая новую пачку. – Хотя меня никогда не покидает вера, что эта квартирка является моим временным жильем. Я надеюсь в ближайшем будущем вернуться наконец-то назад в Город и начать новую жизнь. Мне жутко надоело здесь, среди этих лачуг. Не могу уже видеть недоразвитые лица местных жителей. Это полная чушь, что человек со временем привыкает к любым условиям. Я до сих пор не могу привыкнуть видеть все эти уродливые физиономии каждый день.

Он сделал глубокий вдох и с силой вытолкнул из себя большое облако горького дыма. По вздувшимся венам на лбу стало ясно, что Томас чем-то крайне напряжен или расстроен.

- Я ведь не добровольно здесь, - грустно пояснил он, - меня сюда сослали несколько месяцев назад. Выбор был невелик: либо ссылка в резервацию, либо суд и отправка на переработку, на юг, к Гильдии Евгеники.

- Вас сослали, - не веря услышанному переспросил Стивен, - но за что?

- Да уже и не важно, - лениво отмахнулся Том, стараясь создать побольше таинственности для своей биографии. - В свое время я по крупному просчитался и не на тех поставил. Думал, что смогу сорвать большой куш и наконец-то вырвусь на самый верх, но в итоге я проиграл все что имел, даже свою жизнь. А те люди, что победили, они меня сюда и отправили в качестве своеобразного наказания. Теперь на них работаю, так же, как и вы, собственно говоря. А куда уже деваться? Лучше уж в Крысятнике жить, чем становиться запчастями для человеческих тел, в лапах мясников из Гильдии.

- Неужели это был Майкл!? Это он вас сюда сослал, - тут же переспросил Стивен.

- Нет, ну что вы. Он очень хороший человек, интеллигентный и образованный. Просто Майкл был в числе тех, кто победил, а я оказался среди проигравших. Накануне моего отъезда из Свободного города, он нашел меня и предложил нестандартную работу, от которой я, разумеется, не смог отказаться. Эта работа позволила мне неплохо обосноваться здесь, создать все условия для приличной жизни и даже немного поднакопить денег. Теперь я могу утверждать, что и в Крысятнике можно жить по-человечески.

С горькой улыбкой, потускневшими голубыми глазами он грустно посмотрел на Стивена. Такого взгляда хватило, чтобы понять — за душой этого толстого и побитого жизнью человека скрывались не меньшие грехи, чем у его непростого гостя.

- Если человек оказался в «Крысятнике», значит, он в чем-то виноват, - философски заключил Томас. - И никуда ему от своих грехов не скрыться... А что вы совершили Ситв, за что вас так?

- Вы знали, что я бывший преступник? - серьезно спросил он.

Том сдержано ответил кивком головы:

- Так за что вас? Никогда не слышал о подобных наказаниях. Лишить сразу сорока лет, шутка ли. Это ведь почти вся ваша жизнь.

- Это наказание за мою глупость, - Стивен буквально вдавливал из себя признания, делая большие паузы между словами. - Статья сто сорок восьмая, «двойное убийство по неосторожности». Если бы не помощь моих родителей, я бы не сидел сейчас с вами и не разговаривал. Вообще, мне грозила носильная кибернетизация. Как вы понимаете, при такой процедуре все прежнее сознание удаляют полностью и поэтому мои родители постарались найти способ изменить вероятный приговор. Подобное судебное решение было вынесено впервые, но мой отец был уверен, что так для меня будет лучше. Он сказал мне тогда, что пусть я стану стариком, но зато останусь в здравом уме и возможно еще успею сделать что-то хорошее в оставшиеся мне годы, смогу искупить свои прежние грехи. А я его подвел и оказался здесь.

- Ну что вы, - Томас слегка улыбнулся, стараясь поддержать своего собеседница. – Сколько вам сейчас? Пятьдесят пять или шестьдесят лет - это еще совсем не старик, у вас еще достаточно времени. Бывает, что люди только в этом возрасте начинают жить по-настоящему.

- Вот я и начал, - с грустной иронией добавил Стив. - Хотя иногда я все же сожалею о том, что согласился на эту «процедуру». Возможно, лучшей участью для меня было лишиться разума и остаток дней провести машиной, тогда не пришлось бы мучиться дальше.

Томас только задумчиво молчал в ответ, слушая душевные терзания своего странного товарища по несчастью. Одновременно с его словами, Том сам погружался в собственные печальные мысли, уносившие его куда-то далеко, в прошлую жизнь.

- Здесь все сожалеют о прошлом, - мрачно заметил толстяк, - все, кто в «Крысятник» угодил. Вы сожалеете о том, что сделали, я сожалею о том, что не сделал. Даже эти мутанты, наверное, сожалеют - о том, что вообще родились на свет. Все сожалеют, только сделать уже ничего не могут. Это место проклято.

- А вы действительно так не любите этих несчастных, - Стив попытался немного перевести тон разговора. – Вы ведь почти полгода здесь, но так к ним и не привыкли?

- Какой там, конечно же, нет, - отмахнулся Том, он тоже решил не нагнетать грустных мыслей. - Меня до сих пор в дрожь от них бросает, я перчатки никогда не снимаю и моюсь каждый день. А вода, я вам скажу, удовольствие здесь не из дешевых, - толстяк даже усмехнулся. – Кое-кто из местных гвардейцев неплохо на мне подзаработал, продавая налево техническую воду.

Немного оживившись, Томас предложил еще выпить. Он уверял, что алкоголь не только помогает для снятия стресса, который является неотъемлемой частью их торговой миссии, но и защищает от местных вредных испарений. Том был убежден, что опасным излучением здесь заражен практически каждый мутант. И поэтому, не желая быть зараженным, он принимал «крепкое лекарство» для иммунитета каждый день, не скупясь в количествах. До встречи с предводителем Братства оставалась всего несколько часов.

***

Центральный храм Братства Аэрона, где проходила вечерняя месса, располагался в десяти минутах ходьбы от дома Томаса. Огромный зал, расположенный внутри заброшенного древнего строения, наверняка это был какой-то завод, до отказа забили мутанты. Среди сотен уродливых и искаженных бугристыми наростами лиц изредка встречались смуглокожие и раскосые гибриды. Все присутствующие были одеты в красные мешковатые робы, уже знакомые Стивену по первой встречи на железнодорожной платформе. По периметру зала, на расстоянии примерно десяти шагов друг от друга, стояли вооруженные короткими клинками и карабинами стражи. Оружие, символизировавшее их статус, давало им право охранять самые главные мероприятия, проводившиеся в этом храме.

Бетонные опоры, державшие плоский потолок центрального зала, были украшены красно-черными стягами, такими же, как на окнах Высокого Дома, в котором жил Томас. В центре огромного зала поднималась железная платформа, в метр высотой, из сердцевины которой вырастало целое дерево переплетенных проводов. Раскидываясь широкими ветвями под потолком, эта конструкция завершалась четырьмя большими дисплеями, что были обращены во все стороны зала. У основания этого древа, стояли двое проповедников облаченные в длиннополые черные мантии. Их лица были скрыты большими металлическими полумасками, закрывавшими почти всю голову. Из их центра, где должны были располагаться глаза, росли толстые жгуты проводов, уходящие в крону электронного дерева. Мониторы, которые были обращены к собравшейся толпе, воспроизводили на себе «мыслеобразы» подключенных к ним проповедников. Разноцветные силуэты гор, деревьев и высотных домов, похожих на те, что строились в центре Свободного города, постоянно сменяли друг друга, периодически растворяясь в черноте дисплеев.

Оба проповедника стояли спинами друг к другу как вкопанные и не использовали руки, во время своей речи. Под широкими наростами металлических масок медленно двигались их аккуратно стриженые бороды. По тем немногим деталям внешности, что были различимы в их обликах, было понятно, что оба проповедника являлись гибридами. Их высокие и громкие голоса заполняли собой весь зал, достигая даже самых отдаленных рядов.

Внимая гипнотизирующему голосу проповедников, толпа входила в некое подобие транса, улавливая единый резонанс молитвы и начиная раскачиваться в такт с ней. Все больше и больше мутантов входило в ритм проповеди. Красно-черное море обезображенных существ, качаясь на своих ногах и костылях, начало попеременно вздымать вверх руки, приветствуя невидимое небо, скрытое от них каменным потолком. Над головами поднимались сотни уродливых конечностей, невероятно длинных и узловатых рук. Периодически встречались откровенные щупальца со сросшимися фалангами, кривыми отростков вместо пальцев или с самодельными протезами, напоминавших клешни.

И все эти уродливые существа монотонно раскачивались, внимая молитве. Даже некоторые из стражей, особенно впечатлительных, начинали также закатывать глаза и раскачиваться, вытягивая вперед руки, сжимающие ружья.

Стив и Томас подоспели как раз к концу литургии. Они прошли вдоль стены, огибая прибывающую в религиозном экстазе толпу. Помимо взрослых мутантов Стив разглядел множество детенышей, которые были плохо восприимчивы к проповеди и, не понимая, что происходит, бесцельно крутились подле завороженных родителей.

- Здесь есть электричество? – в полголоса поинтересовался Стивен.

- Разумеется, мой генератор не уникален в здешних местах. Раз я смог его приобрести, то для нужд главного храма Братство позаботилось о покупке нескольких таких же. Но не обольщайтесь, мой друг, в обычных домах пользуются углем и керосином. Искусственный свет для них невиданная роскошь, - заключил Томас.

- Я половину слов не могу разобрать. На каком языке они вообще говорят? - вновь шепотом спросил Стивен, напрягая слух и стараясь хоть что-то понять.

- Даже не старайтесь. Это главный местный диалект, собственное изобретение мьютов. Как мне кажется, он построен на смеси всех здешних языков, на которых лопочут жители резервации. Главное для нас с вами, что при этом почти все мьюты и гибриды понимают нормальный язык людей, а о чем они меж собой бормочут, вам знать необязательно.

Том напряженно вглядывался в самый отдаленный и темный угол зала, стараясь разглядеть Антаро. Вожак этой беснующейся своры мутантов прятался в глубине Храма, за спинами своих стражей. Окруженный несколькими доверенными воинами, он восседал на большом железном стуле, казалось сваренном из отдельных кусков металла и напоминавшем трон.

Широкоплечий и мускулистый, Антаро происходил из редко встречаемого вида разумных «гуранов», много столетий назад выделившихся в отдельную ветку биологического развития и далеко ушедших от животного образа жизни своих сородичей. Сероватая кожа и жесткие рыжие волосы, широким гребнем растущие на голове, вот те немногие атавизмы, что достались ему от диких предков. К тому же Антаро был намного здоровее и крепче любого из своих подданных, с длинными и жилистыми руками. Четверо гибридов, облаченные в стандартные черные робы и вооруженные короткоствольными автоматами, составляли его личную охрану. Позади него, сгорбившись и опираясь на два тяжелых костыля, покорно стоял старый мутант. Длинные седые волосы пучками росли на его уродливой квадратной голове с большим кожным наростом, перекрывшим собою глаза. Старый уродец первым почуял приближение людей и рыком дал знать об этом стражам, двое из которых тут же преградили дорогу посланникам Департамента.

Антаро слегка приподнялся на своем тяжелом троне, хищно осматривая прибывших к нему людей. Он уперся своим бешеным взглядом точно в глаза Стива, пытаясь разглядеть в них всю правду о его намерениях. Затем мутант растянулся в надменной улыбке, обнажив плотный ряд длинных желтых клыков.

В ответ, всматриваясь в самодовольное лицо одного из самых опасных жителей резервации, Стив пытался разглядеть в нем черты животных предков. Он никогда не видел диких мутантов вживую, но знал, как они должны были бы выглядеть по описаниям из сети. Но в этот момент предводитель Братства казался ему настоящим зверем даже на фоне своих диких подданных.

- Гулам Антаро, вождь красно-черного племени, патриарх Братства Аэрона, - рычащим хриплым голосом представил своего хозяина сгорбленный старик.

- Антуан Десетис, вице-президент Департамента биологического контроля и старший прелат Трибунала, - напрягая голосовые связки, стараясь говорить максимально мужественно, соврал Стивен.

Мутанты впали в молчаливый ступор. На Стива накатила тень страха и неуверенности. «А вдруг я сказал что-то не то?», - засомневался ложный вице-президент. Видимо почувствовав, что дело скатывается не к лучшему своему результату, в разговор вмешался Томас.

- Господин Десетис, от лица Департамента, дает вам полные гарантии о выполнении своей части сделки, - взволнованным голосом выпалил толстяк. - Я надеюсь, у вас нет никаких претензий или вопросов, относительно его статуса в Депртаменте?

В этот момент, когда взгляды мутантов перешли на тучную фигуру Томаса, Стивен, наконец-то вспомнил о главном своем козыре в этом разговоре. Он уверенно протянул вперед крупный, с трудом умещающийся в руке, прямоугольник портативного компьютера, на горящем экране которого был изображен символ трех согнутых в локте рук, вооруженных клинками и выходящих из одного центра - «триксель», официальный герб Трибунала.

Стоявший ближе всех охранник, высокий чернокожий гибрид, уважительно принял в свои широченные ладони этот невиданный для местных жителей прибор. Он неспешно и сосредоточенно рассмотрел его, внимательно изучив совершенно незнакомый ему символ, и одобрительно кивнул, передавая компьютер своему хозяину.

Антаро очень уважал технику людей, их документы и символы государственной власти. Он был убежден, что влиятельный человек из большого города обязательно должен был иметь все это при себе и на его документах должна стоять печать Трибунала, которую ему довелось видеть однажды и на которую, он по памяти постарался сделать похожим символ своего движения.

Вожак мутантов перестал скалиться и очень серьезно, как настоящую реликвию, принял пластиковый прямоугольник из рук своего помощника. Вряд ли Гулам умел читать или пользоваться портативным компьютером, в таких мелочах он обычно доверялся своим охранникам и советникам, но посмотреть на центральную заставку он мог и без посторонней помощи. Антаро благоговейно провел рукой по трикселю и случайно задел пальцами клавиши управления, из-за чего изображение мгновенно сменилось на следующее, открыв на экране документы удостоверяющие личность прелата, с лицом Стивена. Эта неожиданная манипуляция привела главаря мутантов в настоящий восторг, который он обозначил глубоким гортанным смехом, похожим на звериный рык. Затем он еще подолгу сверял миниатюрные цветные фотографии на экране со старческим лицом Стивена. Больше всего мутанту понравилось перемещать их из стороны в сторону при помощи манипулятора на краю дисплея.

После своего вожака право изучить компьютер досталось уродливому старику. Тот мог лишь понюхать и затем потрогать узкий прямоугольник дисплея. Но для верности он все же погрыз пластиковые края, убедившись таким образом в его подлинности.

После всех этих длительных манипуляций прибор наконец-то вернули законному владельцу. Пожалев о том, что он не надел перчаток, Стивен принял компьютер назад, сдержанно кивнув головой, и убрал в широкий карман своей робы.

Томас тут же спохватился и еще более уверенно повторил свою фразу:

- Господин Десетис гарантирует своим присутствием благосклонность Трибунала и выполнение всех наших обязательств.

- Он сам будет для нас гарантией, - внезапно прорычал Антаро, как-то подозрительно посмотрев на посланника своих городских покровителей.

Убедившись в подлинности документов, вождь Красно-черного племени явно расслабился и уже не скалил зубы, как прежде. Но от его внезапного рычащего голоса Стивену стало жутко. «Что он этим хочет сказать?» - вертелось у него в голове. Он был вынужден постоянно напрягаться, чтобы не выдавать свое внутреннее смятение и страх. Пересиливая чувство отвращения, он продолжал надменным и спокойным взглядом осматривать окружавших его мутантов, бесновавшихся в порыве религиозного экстаза.

- Завтра, после заката, - продолжил все тем же рычащим голосом Антаро, - у северного прохода мы будем готовы оплатить первую партию. Вы должны быть там, обязательно.

- Все, как и договаривались, - спокойно ответил Томас, - транспорт с вашим товаром прибудет через три дня после получения нами первой части оплаты. Затем мы будем готовы совершить очередной платеж, но не раньше чем через десять дней.

Внезапно в разговор вмешался уродливый старик:

- Наши люди все еще не верят в скорый исход в царство Пророка, - прохрипел он. - Нам нужно, чтобы прелат Десетис лично выступил перед нашими братьями и сестрами. Его речь сможет вдохновить и успокоить людей.

Понимая, что тема разговора снова перешла на него, Стив попытался уточнить волновавший его момент:

- Мне необходимо говорить с ними прямо сейчас?

- Нет, - уверенно обрубил Антаро, - вы выступите завтра вечером, еще до начала «исхода».

Как будто услышав, о чем беседовал их лидер, проповедники, стоявшие в центре толпы, разом умолкли и перестали читать вводившую в транс молитву. Они перестали монотонно раскачиваться и повернули свои безглазые лица в сторону Стивена, зашелестев длинными ветвями проводов. Проповедник одновременно подняли вверх руки, развернув свои ладони к толпившимся вокруг мутантам.

- Наступит день «Великого исхода», - зазвучав в унисон, их высокие голоса вновь заполнили собой весь зал, - и брошенные дети сухой земли смогут вернуться к своему прародителю. Град обетованный откроет врата свои перед новыми людьми и примет их в свои объятия. Не будет больше боли и страдания, не будет голода и смерти. Новая жизнь спасенных продлиться тысячу лет и свидетельством тому станет пришествие святого старца с востока из царства Бессмертного Пророка.

В этот момент внутри Стива все сжалось, а кровь отхлынула от кожи. Лица проповедников скрывали полумаски, но он был уверен, что все их естество и мысли сейчас обращены к нему. Проповедники синхронно подняли руки еще выше, указывая над головой безумной толпы в самый дальний угол, где в этот момент стоял седой человека, пытавшегося выдать себя за прелата Трибунала.

Следя за движениями своих ораторов, тысячи глаз самых уродливых и странных созданий устремились на обомлевшего Стивена, потерявшего дар речи. Ни охранники Антаро, ни стражники в черных робах, ни даже Томас не могли защитить его от этих ужасных глаз, пожиравших его словно стая саранчи.

- Это он, - прошелся по толпе удивленный возглас, который передавался из уст в уста и перерастал в радостные крики. – Это он, старец с востока, посланник из царства Пророка.

Понимая, что ему надо как-то реагировать, Стив не нашел ничего лучше, как представить себя ложным именем еще раз, со всем подобающим официозом. Он уверенно направился к одержимой толпе, сделав несколько шагов и выйдя на свет из затемненного угла зала. Он поднял правую руку вверх и начал говорить властным и максимально уверенным тоном, на который был способен в данной ситуации.

- Мое имя Антуан Десетис, прелат Трибунала, вице-президент... – но договорить ему не дали.

Толпа просто взорвалась криками. Со всех ее концов слышались радостные возгласы «это он», доносились цитаты из молитв, вещающих об «излечении всех хворей» и «воскрешении плоти». В самых отдаленных уголках зала раздавались призывы к «искуплению» и «покаянию», а также крики радости от грядущего исхода. Сотни самых разнообразных рук: сухих, тонких, лишенных пальцев, кривых или чрезмерно длинных - потянулись к Стивену, в ужасе отринувшему от своей разбушевавшейся паствы.

- И каждый избранный придет на путь исхода... И откроются врата обетованного Города, - эхом разносились по залу голоса проповедников.

В порыве религиозного экстаза бешеная толпа кинулась на перепуганного до смерти Стивена. Но путь им тут же преградили стражники Антаро, успевшие среагировать не действия толпы. К ним успели подбежать несколько десятков вооруженных мутантов с разных концов каменного зала и живой стеной закрыли испуганного самозванца. Отбиваясь прикладами и изредка стреляя в воздух, охранники все-таки смогли успокоить разбушевавшуюся толпу. Первым из ступора вышел бывалый Томас, который резким движением вцепился Стивену в руку и поспешил увести его из храма через запасной путь, сокрытый в стене позади трона, которым всегда пользовался только Антаро.

***

Несколько столетий, которые прошли со времени Великого перелома, навсегда изменили климат во всем известном мире. Короткие зима и лета, зачастую не занимавшие даже больше двух месяцев, очень быстро стирались из памяти людей, вытесняемые самым главным сезоном года. Промозглая и дождливая погода, высокая облачность, постоянные туманы на юге и пылевые бури на севере. Никто из ныне живущих людей или мутантов уже и не помнил, что климат может быть другим. «Вечная осень», занимавшая почти весь календарный год, стала главным символом известного мира, пережившего столетия назад глобальный катаклизм, навсегда уничтоживший прежнюю цивилизацию.

Грязные лужи, выходя из своих берегов, тонкими черными ручейками растекались по длинным улицам Мусорного города. Железные постройки, прижавшись друг к другу, молча и безжизненно спали в этот поздний час. Жители красно-черного района, вернувшись по домам после вечерней службы, сразу же отходили ко сну. Лишь иногда, то за одной, то за другой брезентовыми занавесками, вспыхивали тусклые огоньки свечей и керосиновых ламп. Только единицы последователей безумной веры не спали в это время суток. Шепотом они продолжали молиться Бессмертному Пророку, точнее своим представлениям о том каким он должен быть. Эти несчастные даже не подозревали о том, что настоящий пророк Аэрон приказал еще полвека назад уничтожить всех мутантов, которые не соответствовали идеалам его доктрины об эволюции человеческого рода.

Над горизонтом убогих жестяных хижин и разрушенных домов возвышался яркий силуэт гидростанции, расположенной далеко за рекой. Сверкая тысячами огоньков и переливаясь белым и голубым цветами, огромное здание со шпилями труб разрезало ночное небо напополам. Расходясь от гидростанции равными сверкающими лучами, три основных автодорожных трассы освещались ночными фонарями. На фоне общего мрака и черноты всех прочих районов Мусорного города ярко выделялись светлые пятна кварталов тех жителей резервации, кто перешел под покровительства Совета Старейшин. На небе уже проступили редкие звезды и где-то в неведомых высотах над всем известным миром сияли две луны – Силена и Геката.

В этот поздний час двое стояли на опустевшей улице среди разрушенных домов, на берегу большой мутной лужи, казавшейся в неверном свете лун настоящим водоемом. Они медленно курили дефицитные для здешних мест сигареты, которыми снабжали солдат охранного гарнизона, размеренно ведя неторопливую беседу.

- А вас самого совесть не мучает? - с некоторым лукавством спросил Стив. – Разве не жалко этих несчастных? Ведь мы продаем мутантам то, что в конечном итоге убьет большинство из них.

- Наверное, нет, - пожал плечами Томас, - а с чего мне мучиться? С нашей помощью или без нас, они все равно достанут оружие, это лишь вопрос времени. Да, мы немного поторопили неизбежное кровопролитие, за это мне возможно стыдно. Но ведь нелепый повод для грядущей войны они нашли сами, без чьей-то подсказки. И сами ищут тех, кто продаст им оружие, для убийства собственных соплеменников.

- Знаете, а мне их по-настоящему жалко, даже таких безумных. - Стивен стряхнул пепел в грязную лужу под ногами. - Первое, что сделает этот маньяк, когда накопит достаточно оружия, это уничтожит вон-то сверкающее здание. И тогда все окончательно развалится. Мусорный город навсегда погрузится в темноту, не будет никаких ярких кварталов и светящихся магистралей, повсюду будет мрак, невежество и разруха.

Подавившись едким табачным дымом, Томас даже рассмеялся:

- А сейчас у них что, полный порядок и процветание?! Вы где здесь «не разруху» видели? То, что у одних уродцев есть электричество, стада мутировавших зверей и какое-то подобие закона, еще не значит, что у них прекрасная жизнь. Даже в этом убогом красно-черном квартале жизнь гораздо лучше, чем в большинстве районов, особенно на западе Крысятника. Вы, мой дорогой, видели-то всего ничего. А вы загляните ночью в какой-нибудь «зеленый квартал», или того хуже на «ржавый утес», да вы даже пикнуть не успеете, как вас на части разорвут. И даже мантия Братства вам не поможет. На западных окраинах Крысятника нет стен, там начинается настоящая пустошь и все что ее населяет, регулярно наведается в эти земли. Там живут племена каннибалов, стаи гуранов, даже банды рейдеров доходят до границ резервации. А если послушать местные истории, то ночами у «ржавого утеса» бродят настоящие монстры, по сравнению с которыми даже гураны покажутся вам безобидными зверушками. Здесь повсюду жуть и разруха, особенно ночами.

- Ну, все равно. Большинство здешних псевдолюдей налаживают свою жизнь, как умеют и пока могут, - Стивен, попытался отстоять права мутантов на существование и независимость. - Вы сами говорили, что все больше и больше жителей переходит под покровительство Совета. А эти звери из Братства, когда они получат оружие, что будет тогда? Они ведь сами ничего создать не способны. Я вообще не понимаю, почему Департамент с ними начал работу, почему выбрали именно этого отморозка? Вы были правы, говоря, что это ошибка Департамента. С ними не торговать надо, а изолировать от остальных, это женастоящие звери.

- А нам с вами вообще здесь понимать ничего не надо. И решение Департамента не нам с вами, мой дорогой, обсуждать. Наше дело маленькое, надо сделку провести и свою долю забрать. А уж кто кого здесь перестреляет и за что, так это не наша забота.

Томас озлобленно выбросил окурок в лужу и закурил новую сигарету. Он явно нервничал по поводу завтрашней сделки, и этические рассуждения Стивена нисколько не волновали его. Почувствовав это по настроению своего собеседника, мнимый прелат тут же сменил тему.

- Что завтра делаем? Мне ведь еще и перед этой толпой выступать придется...

- Это да. Я сегодня чуть не умер от страха, когда эти фанатики на вас набросились. Надеюсь, вы свой текст помните? Как сегодня паузы и оплошности у вас не получится?

- Ну, откровенно говоря, сегодня я попросту растерялся. Когда этих обезумевших мутантов увидел, да еще и такую толпу, тут же все забыл. Хорошо хоть настоящим именем не представился, по глупости.

- Вот это самое опасное, - многозначительно пригрозил окурком Томас, - такого завтра быть не должно, ваш блеф должен быть максимально убедительным. Вы ведь понимаете, что наши ставки с каждым днем продолжают расти, а козырей у нас почти не осталось. Стивен, очень многое завтра будет зависеть от ваших способностей оратора, ведь сегодня нам просто повезло, - он задумчиво затянулся едким дымом, устремив свой взгляд к звездному небу. - Хотя есть и свои плюсы во всем этом бедламе. Раз большинство из них на вас набросилось, значит, они уже в вас верят, и верят тому, что им говорит Братство, а это значительно облегчит нам жизнь, особенно во время оплаты товара. Завтра решающий день – жребий уже брошен.

- Кстати, меня это все время интересовало. А чем они с нами расплачиваться будут? Местные деньги, понятно дело, никому не нужны, полезных ископаемых тут нет, а здешние товары у вас не купят даже в самой грязной подворотне Свободного города. Чем они заплатят в обмен за оружие? Вряд ли шкурами своих чудовищных зверей.

Томас задумчиво выпустил большой клуб дыма, не обращая внимания на ухмылку собеседника:

- Нет, конечно же, нет. Есть множество других способов, как они могут расплачиваться с Департаментом. Например, протонный генератор у меня в квартире помните? А подобного ему забытого добра здесь навалом. Резервация ведь почему называется «Мусорным городом»? Здесь одна гигантская свалка, почти нетронутая еще со времен Великого перелома. Все эти столетия тут копились горы мусора и за подобные артефакты древности в наше время платят хорошо, особенно на черном рынке в землях Дома Каина. Так что главное, это завтра не облажаться, и все у нас будет отлично, - он хлопнул Стивена толстой ладонью, с зажатым между пальцами окурком. - Мы с хорошими деньгами домой вернемся, вот увидите.

Большая лужа грязи, пополнившаяся дефицитными окурками, наконец, осталось в полном одиночестве на пустой и темной улице. Два полуночных путника быстро скрылись за огромным каркасом ржавого вагона, делившего тротуар ровно пополам.

На противоположной стороне улицы возвышался черный силуэт древней техники, по очертаниям напоминавшей подбитый танк. Огромная боевая машина, навсегда утратившая свою былую мощь и грозную силу, теперь стала еще одной частью города-свалки. Кто-то из здешних мутантов поселился внутри этой прогнившей и заросшей мхом груды железа. Останки разодранной башни, закрытые брезентом, служили и входом, и единственным окном для последнего обитателя ржавого танка. Тот, кто находился там внутри, наверняка не слушал разговора людей, куривших всего в нескольких метрах от его убогого жилища. Но до самого рассвета, сквозь мутную пелену брезентового окна был виден крохотный огонек единственной свечи. И в ночной тишине был слышен надрывающийся голос, неустанно шепчущий одну и ту же молитву. Постоянно сбиваясь и нервно глотая воздух, он просил помощи у Бессмертного Пророка, он хотел навсегда покинуть этот ужасный и столь неблагосклонный к нему мир, полный лишений. Таинственный голос просил спасти его, забрать из этого мусорного города, вытащить из сгоревшего танка, навсегда избавив от страданий и голода. Голос постоянно шептал слова молитвы, ожидая божественной помощи. Но его никто не слышал.

Дорога назад, к Высокому дому, показалась Стиву длиннее и намного приятнее, чем тот путь, что он проделал сегодня вечером. Они практически никого не встречали на своем пути. Унылый муравейник жестяных лачуг был погружен в глубокую и сонную тишину. И только у самого подхода к Высокому дому, возле обрушившегося крана, в огромной свалке продолжали копаться двое мутантов. Они резво перебирали металлический мусор, грохоча и скрежеща ржавым железом на всю округу. Однако, завидев приближающихся к ним людей, они тут же пугливо прижались к неровным выступам железного бархана и как будто срослись с мусорным пейзажем, затаив дыхание. Также своим нескончаемым храпом сонное молчание квартала беспардонно нарушал одинокий страж, устало дремавший у входа в многоэтажную башню.

Медленно, разнося гулкое эхо от своих шагов, они поднялись на самый верх высоченного дома, главной гордости всей округи. Остановившись на лестничном пролете перед дверью своей квартиры, Томас молча пропустил вперед Стивена, вручив ему ключи.

- Мне надо позвонить Майклу, - объяснился он. - А вы идите, идите. Вам отдохнуть надо, можете даже душ принять.

Томас остался один на лестнице, в полной темноте, нашаривая под своей рясой мобильную радиостанцию. В это время Стив, повинуясь его словам, без возражения проследовал в квартиру. Уже в прихожей он долго размышлял, стоит ли ему подслушать разговор Томаса. Но когда Майкл наконец-то ответил на звонок, Стивен быстро понял, что через закрытую дверь все равно ничего не слышно. Да и остатки совести не позволяли ему этого сделать.

Не решаясь включать протонный генератор без хозяина, Стив вошел в спальню, расталкивая темноту перед собой увесистой тростью. Нащупав постель, он присел на ее край и подумал о том, что за весь сегодняшний день, показавшийся ему невероятно длинным, он впервые оказался один, к тому же в полной темноте.

Его стареющее тело сильно ломило от дневных нагрузок. Ноги безнадежно гудели, да и руки тоже отказывались уже что-либо делать. Стив растянулся на кровати своего нового приятеля и удовлетворенно вздохнул, разминая усталые суставы и мышцы. Чернеющая пустота, царившая вокруг сковывала тело и погружала уставшего путника в томную пропасть забвения.

Короткий и практически неощутимый сон прервал раскатистый храп Томаса. Его толстое тело чернеющей массой располагалось по соседству со Стивом на их общей кровати. Не понимая, сколько уже прошло времени, он быстро пришел в себя и тайком выбрался из спальни. В кладовке приглушенно жужжал генератор, дававший жизнь слабому ночнику в коридоре. Пользуясь его светом, Стив прошел в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Громогласный и пронзительный храп немного поутих.

Стивен откинулся в кресле, стараясь хотя бы немного вздремнуть. Но уснуть снова у него никак не получалось, так как храп начисто сбил прежнюю усталость. Оставив тщетные попытки снова погрузиться в сон, он направился к большому деревянному шкафу у стены, чтобы налить себе немного виски. Он беспардонно осматривал содержимое всех многочисленных ящиков и полок в квартире Томаса, заглянул во все до сих пор сокрытые от него емкости. Однако главным, что привлекло его внимание, было небольшое отверстие в заколоченном окне. Раньше Стив его не заметил, но теперь эта единственная возможность взглянуть на внешний мир очень его прельстила.

Вооружившись бокалом с виски, он медленно отодвинул деревянную задвижку, стараясь не шуметь. В эту же секунду он ощутил резкий поток дуновения ночной прохлады. Отхлебнув из бокала, он посмотрел сквозь прямоугольное окошко. Во внешнем мире Стив смог разглядеть часть улицы, расстилавшейся перед домом-башней, две большие группы жестяных хижин, большими кустами нараставших друг на друга. Позади них был слабо различим петляющий грязный тротуар и виднелось ночное небо, накрывавшее собой все это убожество. Редкие звезды и луны давали слишком мало света, чтобы рассмотреть подробности дальних районов открывшегося пейзажа. Главным видом, что можно было легко разглядеть с любого конца Мусорного города, была сияющая цитадель гидростанции, возвышавшаяся над неровным горизонтом жестяных лачуг.

Через некоторое время его внимание привлек слабо различимый силуэт человека, стоявший совсем недалеко, на краю узкого тротуара. Женщина в длинном белесом платье, издалека напоминавшем монашескую рясу, с взлохмаченными золотыми волосами и почти матовой кожей. Она неподвижно стояла на улице перед домом, всматриваясь в темную пустоту ночного неба. В этой странной фигуре было что-то знакомое и непостижимо далекое, как будто из прошлой жизни. Она не была мутантом и напоминала скорее обычного человека или гибрида, вроде тех, что Стив видел сегодня в храме. Постояв еще немного, босоногая женщина легкой и спокойной походкой направилась вглубь красно-черного квартала. Когда незнакомка медленно скрылась за углом одной из двухэтажных лачуг, Стивен уже несся по широким бетонным ступеням дома-башни.

Оказавшись на улице, он на некоторое время притормозил, пытаясь разглядеть возможное присутствие силуэта незнакомки. Стив напряженно вглядывался в окружавшую его темноту, борясь с внутренним страхом и раздумывая о том, стоит ли ему продолжать этот полуночный поиск.

Но его мысли, которые мухами роились в голове, прервали отдаленные и чуть слышные звуки шагов. Они донеслись со стороны чудного переплетения ржавых труб и прочих металлических конструкций, которые плотно обнимали цистерну неизвестного происхождения. Еще через секунду, вблизи этой заброшенный подстанции вновь показался призрачный силуэт. Не прячась и не убегая от своего преследователя, худая бледная девушка молчаливо рассматривала его, застыв, как растворяющаяся в ночи статуя.

- Как вас зовут? - тихим голосом спросила незнакомка. Ее голос был чарующий и мягкий, но странная нотка грусти прослеживалась в нем.

- Стивен, - еле слышно прошептал он, глотая морозный воздух и вздрагивая от внутреннего волнения.

Этот голос и эти золотые волосы Стив знал хорошо, даже слишком хорошо. И как бы ни старался он выкинуть из памяти всю свою прошлую жизнь, но этот голос, он уже никогда больше не сможет забыть. Ее образ будет вечно преследовать его и эти грустные глаза, как в тот последний день, будут вечно смотреть на него с немой укоризной застывшей в них.

Девушка сделала несколько шагов к нему навстречу. Сквозь полупрозрачную тонкую шаль, в которую она была закутана, проглядывался жуткий сизый шрам, рассекавший ее хрупкое тело. Самая широкая часть этой страшной раны приходилась на ее бледный вздутый живот, говоривший о поздних сроках беременности. Девушка на ходу обнимала его руками, иногда поглаживая вдоль линии шрама.

- Это имя мне кажется знакомым, когда-то давно я его слышала, - вновь заговорила девушка. В ее голосе прозвучала задумчивость, как будто она пыталась воссоздать в памяти что-то из своего прошлого. - Но сейчас я не даже не могу вспомнить, где именно слышала это имя, и кому оно принадлежало, - она картинно прижала бледную ладонь к своему лбу, на который спадал локон золотых волос. - Я ничего теперь не помню, ничего из своего прошлого, я даже своего имени не могу точно назвать.

- Алиса, тебя звали Алиса, - дрожащими губами выдавил из себя Стив, с трудом подбирая слова, которые комом застревали у него в горле.

- А моего малыша, как звали его? - тут же переспросила девушка, поглаживая шрам на своем животе.

- Его, мы никак его еще не назвали, мы даже не знали, кем он будет... мальчиком или девочкой, - тяжело подбирая слова и давясь подступившими слезами, проговорил он.

Алиса вновь провела рукой по огромному шраму на ее животе:

- Хотя это уже и не важно, главное, что он по-прежнему со мной. Ты знаешь, я все время разговариваю с ним, а он мне отвечает. Я чувствую, как он реагирует на мои прикосновения, чувствую биение его сердца, движение его крохотных ножек во мне, - она грустно улыбнулась. - Но он все никак не может родиться, не знаю почему... А хочешь, ты тоже можешь его послушать, - она протянула руку, приглашая Стивена подойти к ней.

Слезы тонкими струйками стекали по его морщинистым щекам. Ему очень хотелось верить, что это всего лишь очередной ночной кошмар. Но одновременно с этим, он хотел бы поверить, что кошмаром были все предыдущие месяцы его жизни. Стив закрыл глаза, в надежде наконец-то проснуться в том мире, где все произошедшее было лишь глупым страшным сном. Где он не был дряхлым стариком, скитавшимся среди убогих лачуг, и перед ним не стоял призрак убитой девушки, ведь она была по-прежнему жива. Он очень хотел проснуться.

Холодная как лед ладонь Алисы еле коснулась его сухой старческой руки.

- Послушай, он и тебе ответит, надо только немного подождать, - почти шепотом проговорил призрак.

Вытирая слезы свободной рукой, Стив положил свою ладонь на ледяной живот, навсегда изуродованный жутким шрамом. Под мраморной кожей почувствовалось слабое движение и легкий толчок. От неожиданности он даже одернул свою руку, испуганно заглянув в глаза Алисы.

- Зачем вы преследуете меня, что вам от меня нужно, что вы хотите? – будто в самый страшный час своей жизни, он вопрошал последнего объяснения у своего судьи и палача. - Я не хотел, я раскаиваюсь в том, что сделал, я проклинаю себя за это, оставьте меня уже в покое.

- Нет, - удивленно прошептала она, - нет, мы не преследуем вас, мы просто заблудились здесь. К сожалению, я не знаю дорогу обратно и поэтому не могу вернуться к себе домой. Я не узнаю здешних улиц. А еще здесь очень темно, здесь теперь всегда темно, я ни разу еще не видела солнца. Вы не поможете мне разобраться, я не могу понять, куда мне идти?

- Оставьте меня в покое, это была случайность, я и так мучаюсь из-за вас каждый день. Посмотри! Посмотри, что они со мной сделали, во что они меня превратили, - сквозь слезы Стивен перешел на истеричный крик.

- А что ты сделал с нами? - холодно спросила Алиса.

Вместо грусти и отчаяния, в ее голосе читалась только боль и злоба бессилия. Она равнодушно смотрела на него своими ледяными глазами, как палач смотрит на молящего о прощении преступника.

- Ты трус, - вновь бросила она. Лицо призрака окаменело, оно стало чудовищным и жестоким. - Твой страх сделал это со мной. Твой страх убил нашего ребенка, который навсегда останется внутри меня. Из-за твоего страха все время будут умирать люди. Ты жалкий трус...

Ребенок в ее животе внезапно пришел в движение. Сквозь тонкую матовую кожу отчетливо были видны силуэты двух крохотных ладоней, которыми он упирался в стенки вспухшего живота. Над парой маленьких ладошек показалось его голова, своим лицом он прижался к коже изнутри, как в главную преграду, отделяющую его от мира живых.

- Опять началось, - сжимая зубы от боли, проговорила женщина, - он опять пытается выбраться из меня.

По ее голым ногам заструились рыжие водяные струи. Алиса сжимала свой живот обеими руками, стараясь удержать в нем ребенка. Она попыталась закричать, но из сдавленного рта раздался только мерзкий металлический скрежет, больно ударивший по ушам Стивена. Он рефлекторно обхватил голову руками, стараясь спастись от этого жуткого звука. Еще мгновение, и призрачный образ девушки, покрывшись черной рябью, растаял в черноте ужасной ночи.

Стив по-прежнему стоял один в темноте, посреди пустой грязной улицы, окруженной двухэтажными лачугами. Первое, о чем он подумал, была его трость, которую он опрометчиво оставил в квартире Томаса. Эта мысль пришла вместе с болью и невероятной слабостью в коленях, которая подкашивала его старческие ноги. Не выдержав собственного веса, он медленно повалился набок, стараясь смягчить падение выставленными вперед руками.

Он обессилено лежал на сыром и грязном асфальте, не находя в себе сил, чтобы подняться с него. Стив лишь сумел перевернуться на спину, постанывая от поразившей все тело резкой боли. Лежа на спине, он смог увидеть ночное небо и редкие крошечные звезды, окружавшие две далеких холодных луны.

Самое ужасное, что это не было сном. Наяву или в состоянии бреда, но Стив действительно говорил с Алисой. Во всяком случае, так ему показалось. Часом позже, он грязный и дико уставший вернулся, наконец, в дом к Томасу. Добравшись до дивана в гостиной, он в беспамятстве рухнул на него и уснул.

Проснувшись с тяжелой головой и болью в суставах, Стив жалобно простонал.

- Вам плохо? - тут же подскочил к нему Том, прибежавший на его стоны, со стаканом жидкого лекарства. - Вы уходили вчера из дома, ведь так? Знаете, это было очень опрометчивым решением. Нам еще крупно повезло, что с вами ничего не случилось в эту ночь. Зачем вы вообще туда направились?

- Я хотел, - Стив на мгновение задумался над правильным ответом, - мне показалось кое-что, на улице.

- «Кое-что», это что? - с тенью злой иронии переспросил Томас. Он приподнял голову Стивена, насильно вливая в него белесую и горькую жидкость. - Своими галлюцинациями вы можете подвергнуть себя опасности, а это поставит под угрозу все наше дело. Вы этого хотите, Стивен? Через шесть часов нам надо уже выдвигаться, а вы сейчас даже подняться с постели не в состоянии, не говоря уже о вашей способности к публичным выступлениям. Ваша будущая речь ведь уже практически сорвана! Как можно так пренебрежительно относиться к нашей многоходовой партии, это же форменное наплевательство.

Томас крайне недовольно ворчал, отправившись сооружать на кухне завтрак для проснувшегося Стива. Он нервничал, несвязанно бубнил себе что-то под нос, постоянно роняя столовые приборы и сильно громыхая посудой.

Стивен тяжело поднялся с дивана, массируя сухими пальцами свои пульсирующие виски. Голова болела, и ватные ноги напрочь отказывались передвигаться. Но он все же заставил себя направиться в ванную, чтобы умыться.

За завтраком рассерженный Томас наконец спросил:

- Вы действительно готовы сегодня к прочтению речи?

- Да, конечно, - успокоил его Стив, собрав в кулак все имеющиеся запасы сил, чтобы создать впечатление бодрости, допивая чай из кружки, - я уже в полном порядке. Вы уж простите меня за вчерашнее недоразумение, мне очень неудобно. Честно сказать у меня бывают такие, ну знаете, видения. Врачи говорят, что это может быть последствием проведенной «процедуры».

- У вас видения здесь начались, - серьезно и даже задумчиво протянул Томас. - Это вполне возможно, многое может привидеться в этом отвратительном и мрачном месте. Знаете, Мусорный город настоящий кладезь страшных историй, в которые здесь верит каждый житель, от ребенка до главарей банд. А вы сами-то верите в приведения?

Стивен даже выронил вилку от такого вопроса.

- Нет, конечно же, - ошарашено ответил он, - это все глупости и детские сказки. А к чему вы спрашиваете?

- Да так, просто из любопытства. Что думают люди, когда сталкиваются с чем-то подобным...

- Томас, неужели вы хотите сказать, что от совместного проживания с этими дикарями, сами начали верить в глупые галлюцинации и призраков?

- Я?! - удивился толстяк. - Я не просто в них верю, я их даже много раз видел. Знаете, за то время, что я живу в Крысятнике, я тут всякое повидал. - Он округлил глаза, упершись ими в лицо собеседнику. – Самые страшные вещи происходят на западных границах резервации, у самой пустоши. Это ведь настоящее кладбище. В этом проклятом месте постоянно присутствует смерть, в каждой подворотне, за каждой жестяной лачугой, в подвалах развалин домов. Ночами, я много раз видел призраков мертвых мутантов или убитых солдат со времен войны, даже мертвых зверей, которые бродят среди незаселенных руин на краю пустошей. В тех местах никто из местных никогда не пытался остаться жить, даже головорезы и каннибалы из местных банд стараются никогда не ходить туда ночами. А один раз, я видел как там, возле какого-то здания, уже и не помню, бродило жуткое существо, настоящий монстр.

- В смысле животное? – переспросил Стивен. – Вы видели какого-то зверя? Может быть, это был дикий гуран? Я слышал, что они забредают на окраины поселений людей, в пустынных землях…

- Какой гуран, о чем вы? – Том оскорбился неверием в его рассказ. – Я что, по-вашему, не смогу гурана или пустынного зверя распознать? Это был настоящий монстр: огромная тварь, в два или три человеческих роста, вся бледная как смерть. Это существо передвигалась на нескольких конечностях, кажется, их было шесть, причем двигалось оно совершенно бесшумно. Я чуть не умер со страху. Местные жители рассказывали мне, что раз в несколько лет подобные монстры приходят из пустынных земель, и бывало, они даже пожирали заблудившихся на окраинах мутантов.

- Вы считаете, что в пустошах обитают монстры? - ухмыльнулся Стивен, стараясь разбавить суеверные страхи своего собеседника. – На мой взгляд, кроме еретиков ушедших туда, там нет никаких других чудовищ.

- Вы зря смеетесь над этим, - тяжело вздохнул Толстяк, - после того что мне довелось видеть и слышать, я уже не верю в существование недобитых останков армии отступников. Если они ушли в западные пустоши тридцать лет назад, то уже давно там и сгинули. Отвратительное существо, которое мне довелось увидеть, было реальным, и оно действительно приходит из западных земель. Только одному Пророку известно, какие еще ужасные твари обитают в глубинах этих проклятых пустошей.

Повисла гнетущая пауза. Стив сосредоточенно вертел в пальцах банку армейских консервов, прокручивая в голове образы вчерашнего происшествия. Толстяк также поник, предавшись воспоминаниям о встреченном им существе на окраине резервации.

- Хватит о всяких глупостях рассуждать, - оживленно сказал Томас, стараясь вернуть их разговор на более важную тему. – Не будем болтать про всякие видения. Нам делами нужно заниматься, только это сейчас имеет значение. Впереди еще очень много работы.

- А вы полагаете, что у нас здесь будут и дальше дела? - натянуто улыбнулся Стив. Ему все еще было плохо, и улыбаться он мог только с большим усилием воли. – Сегодня мы получаем оплату за товар, и на ближайшем поезде отправляемся в Свободный город. Ваша ужасная ссылка здесь будет окончена, разве не здорово? Кстати, Томас, а когда ближайший рейс городского поезда?

- Все не так просто, - Том говорил очень быстро, подбирая слова на ходу. Он явно старался смягчить возможную реакцию Стива, поэтому начал издалека. - Наши планы немного меняются... честно, я не думал, что так получится. И дело в том, что вам придется остаться здесь немного дольше.

Стив еще не успел понять, к чему клонит толстяк, и продолжал улыбаться.

- Сегодня они оплатят первую поставку оружия, а их товар придет только через три дня. Понимаете? Так что вам придется все это время оставаться среди них, ну, так сказать, для гарантии.

- Но мне об этом ничего не говорили, - не веря услышанному, попытался уточнить Стив. - Я не намеревался здесь пробыть больше пары дней. Это вам Майкл вчера сказал?

- Мне жаль, Стивен, - помрачнев, продолжал свои извинения Томас, - но это было обговорено давно, еще до вашего приезда сюда. А вы не задумывались, зачем вы были нужны Майклу? Зачем вас вообще послали сюда?

- Чтобы сыграть роль этого Десетиса, во время переговоров, - наивно брякнул Стив. Он уже начал ощущать приближение всплывших «подводных камней» в их договоре, и где-то в груди сдали неизвестные нервы, перекрыв его дыхание.

- Не только ради этого. Понимаете, разница между оплатой и доставкой товара составляет три дня, и мутанты платят вперед, - Том старался говорить сдержанно, но его руки при этом начали нервно трястись. Видимо, говорить правду для него было не так уж просто. - Для того чтобы быть уверенными, что их не обманут мутанты все время требовали заложника. Пока Департамент продавал им выпивку или наркотики, этим заложником был я. Такой расклад устраивал и тех, и других. Но теперь все изменилось. Ситуация другая, за оружие они платят очень много, и гарантии им нужны совершенно другие. А этот маньяк, Антаро, затребовал себе вице-президента, второго человека в Департаменте. Немыслимо конечно, это же форменный бред. Но отказать ему, было равносильно смерти для меня. Естественно Майкл тоже не мог на это пойти, и ему потребовался кто-то «подсадной», кого можно было бы отдать в заложники Братству вместо реального Десетиса.

- Что значит отдать?! Но если что-то пойдет не так, - побледнев от страха, спросил Стив, - если сделка сорвется... Они же убьют меня!

- Мне жаль, Стивен. Правда, мне очень жаль, но вам придется здесь остаться. Но это временно, уверяю вас...

- Ничего себе временно, - внезапно взорвался он, - этими словами вы не отделаетесь. Я не подписывался на затворничество в этой дыре. Разговор шел о трех днях поездки, а не о том, чтобы быть заложником у этого головореза.

- Но вы можете жить здесь, - Томас пытался его успокоить, приподнявшись и слегка выставив вперед руки, чтобы сдерживать разгоряченного собеседника, - в квартире все есть необходимое для комфортного проживания, тут все обустроено. В конце концов, я же пробыл здесь четыре месяца, так и вы выдержите. Я могу вам гарантировать, что...

- Ах, вот как? Значит, теперь я вместо вас должен гнить в этой дыре. Ну, уж нет, - Стив перешел на срывающийся крик, - я сам с ним поговорю. Где ваша рация? Четыре месяца, мать вашу, я не собираюсь здесь столько прозябать.

Стив выскочил из-за стола и попытался оттолкнуть Томаса, преграждавшего ему путь. Но тут же получил сильнейший удар в солнечное сплетение. Толстяк оказался не так прост, как казался на первый взгляд. На мгновение у Стива остановилось дыхание и он начал оседать, стараясь рукой нащупать под собой стул.

- Вот я так и знал, ведь знал, что нельзя со всеми быть слишком хорошим, - озлобленно прорычал Томас. - Тебе ведь сказали, остаешься здесь. Что тут неясного? Даже квартиру свою тебе, подонку, оставляю со всеми удобствами. Ты знаешь, скольких трудов мне стоило ее привести в такое состояние? Сколько я заплатил, чтобы притащить сюда всю эту мебель, еду, технику, провел водопровод. Один генератор чего стоил…

Стив ничего не ответил. Он с трудом отполз назад на свой стул, тяжело дыша и медленно приходя в сознание. Ничего подобного он не ожидал от этого дружелюбного и улыбчивого толстяка, хотя и знал его всего лишь пару дней. Он только озлобленно молчал, чувствуя свое старческое бессилие, и выжидал удачного момента, чтобы нанести ответный удар.

- Тебе первый раз в жизни пришлось сыграть по-крупному, и ты тут же обоссался, - гневно закричал на него Томас, стараясь как можно сильнее принизить его своими словами. - А я доверил тебе свою жизнь, выложил все свои карты тебе на стол. Нет, нельзя было быть таким хорошим. Я даже и не думал, что человек, укокошивший собственную бабу и ребенка, распотрошивший их на части, может быть таким трусливым дерьмом.

- Это была случайность, - огрызнулся Стив, пытаясь защитить себя, - я хотел только вынуть ребенка, я не думал...

- Случайность, - всплеснул руками толстяк. - У меня тоже было все случайно, я вообще не должен был здесь оказаться. Ты убийца и преступник, - ткнул он в съежившегося на стуле Стива своим толстым указательным пальцем, - а я нет. Я никого не убивал, я только говорил то, что мне велели, и никуда не хотел влезать. Но я оказался здесь, в этих проклятых руинах, по уши в дерьме, среди этих ублюдочных мутантов.

Томас кричал, постоянно переходя на визг, и нервно сотрясал руками. На его широком толстокожем лице проступили крупные капли пота, а лоснящиеся складки на животе вздрагивали при каждом движении.

- И вот теперь, когда у меня появился реальный шанс выбраться отсюда, какой-то обоссавшийся от страха сопляк рушит все мои планы.

- Я не хочу в этом участвовать, - вновь огрызнулся Стив.

- А я не хочу здесь сгнить заживо, - Томас задыхался от крика. Он подскочил к съежившемуся и испуганному Стивену, схватив его за горло своей толстой пятерней. Том стал трясти его голову, постоянно выкрикивая оскорбления. – Нет, ты будешь! Ты, гад, будешь в этом участвовать. И более того, ты сам призовешь этих уродов сегодня вечером. Ты сам подпишешь им смертный приговор.

Стив долго не хотел признаваться себе в этом. Он до последнего отказывался верить собственным догадкам, которые теперь оказались страшной реальностью. Толстяк отпустил его горло и отошел на два шага, утирая пот со своего широкого лица.

- Ты что, и вправду не понимал, зачем ты здесь нужен? - Томас покраснел от гнева, его обвисшие щеки постоянно колыхались во время крика. - Ты дурак, ты действительно думал, что они будут расплачиваться каким-то барахлом?! Эти мутанты, эти отвратительные недоразвитые уроды, вот что нужно было Департаменту. Своими собственными людьми Братство расплачивается за поставки оружия.

- Но зачем, - Стив действительно отказывался в это верить, - зачем вам нужны эти несчастные?

- Лекарства, - толстяк сделал небольшую паузу, подбирая у себя в голове необходимые слова, - медиаторы, генетические модули, усилители и прочее медицинское дерьмо. Для производства всех этих вещей нужны мутанты. Ты разве никогда не задумывался, откуда ученые берут сырье для производства все этих препаратов? Откуда столько донорских биоматериалов в распоряжении Гильдия Евгеники? Их ученые перерабатывает тела мутантов, из них они получают все новейшие модификации и препараты. Эти уродливые, никчемные создания. Их тела адаптировались к окружающей нас среде: они пьют отравленную воду, едят мясо своих уродливых зверей, живут при сильном излучении, а их органы подходят для пересадки любому человеку. Их мерзкие, уродливые органы, они меняются под тело того, кому их пересадили. Гильдия напихала куски мутантов в половину всех людей в известном мире. Ученые постоянно разбирают их на запчасти и им очень нужно новое сырье. За это сырье они готовы заплатить нам деньги, реально большие деньги. Я готовил эту сделку четыре месяца, она - это мой единственный билет на возвращение в город. А ты, гаденыш, ты хочешь мне все это сорвать?

Томас начал понемногу успокаиваться. Он увидел бессилие Стива в облике старика и уже перестал на него кричать. В его взгляде читалось только озлобленное презрение. Он вытащил из-за пояса мобильную рацию и демонстративно швырнул ее на стол.

- Если ты думаешь, что сможешь выйти из игры, пожалуйста. Звони Майклу, звони куда хочешь, хоть в сам департамент. Но запомни: ты всего лишь шестерка в их колоде, а не джокер, как думал ранее. За срыв операции они обязательно убьют меня, но и тебя не оставят в живых. Ни Антаро, ни Департамент, никто другой во всем известном мире, никогда не будут считаться с нашими жизнями. Мы расходный материал, пешки в их партии. Мы для них такие же мутанты, как те уроды, которых сегодня пустят на мясо.

С этими словами он спокойно ушел в другой конец гостиной, оставив притихшего и подавленного Стива одного. Тот ничего не сказал, не схватил рацию со стола, не кинул в след кухонным ножом, даже не попытался бежать.

Обиженно съежившись на стуле, Стив натирал своими морщинистыми руками зудевшие суставы. Он мысленно прокручивал в голове только что услышанное откровение толстого и озлобленного на весь мир человека. Вместе с тем, он вспоминал и о своем ночном происшествии, все отчетливее понимая: ему уже никогда не искупить своих прежних грехов. Эта убогая, глупая жизнь, которую он попытался начать заново, всего за несколько дней вновь завела его в тупик. Он оказался по горло в самом отвратительном и мерзком дерьме, из которого даже не представлял, как можно выбраться. А самое страшное во всей этой истории, что человеческая грязь и подлость, в которые Стивен погрузился по самые уши, начали сильнее затягивать его утаскивая на самое дно.

Так или иначе, но все тропы или дороги, которые шли по северным окраинам резервации, однажды приводили своих путников на широкую пустынную площадь, обрамленную с двух сторон огромными осколками недостроенной стены. Место, которое называлось «северный проход», действительно напоминало гигантский каменный коридор, выстроенный посреди асфальтовой пустыни, отделявший безжизненные и дикие западные земли от перенаселенного мутантами Мусорного города. В центре испещренной рытвинами площади возвышался огромный черный силуэт автопоезда. Широкие железные вагоны, установленные на шасси тяжелых грузовиков, срастались вместе в длинную цепь, черным полукругом окружавшую несколько сотен галдящих мутантов. На борту головного тягача автопоезда красовалась трехгранная эмблема Трибунала, неровно нарисованная черной краской, из-за чего с нее стекали тонкие струйки разводов.

Радостное волнение переполняло уродливые тела мутантов, постоянно вырываясь из них в виде хвалебных молитв и песнопений. Закутанные в стандартные красно-черные мантии братства, они стояли, затаив дыхание, с горящими от радости глазами, в мистическом ожидании великого и прекрасного исхода в новую жизнь.

Большую часть собравшихся мьютов и гибридов в этот неурочный час составляли женщины и дети. Некоторые из матерей принесли с собой даже грудных младенцев. Все они восторженно смотрели на железное чудовище, гигантским червем обвивавшее их маленький народец. Но они видели в нем лишь дорогу к своей новой, светлой жизни. Эти обреченные даже с трудом представляли себе ту далекую и прекрасную жизнь под сенью Трибунала, которую им обещали их безумные проповедники. Большинство из них даже и не задумывалось о том, почему же «нормальные люди» вдруг захотели обустроить убогую жизнь мутантов. Но они знали только одно, что все они избранные и сегодня покинут Мусорный город, раз и навсегда освободятся от своей прежней отвратительной жизни.

Однако несколько мутантов и пара людей, из числа собравшихся здесь знали жуткую правду. Она заключалась в том, что впереди этих несчастных ждало долгое и выматывающее путешествии в южные земли на границе с Домом Каина, где в руинах заброшенного поселения уже был создан временный лагерь ученых из Гильдии Евгеники.

Стивен говорил отрывисто, постоянно спотыкаясь и путаясь в словах. Его текст, который так старательно готовили несколько часов чиновники Департамента, совершенно вылетел у него из головы. Он нес полнейшую ахинею и постоянно оглядывался на мрачного вожака мутантов, стоявшего у головы грузового состава, и окруженного десятком стражников.

Пока он ехал сюда, то постоянно думал и представлял себе в картинках, как в последний момент выйдет к этим несчастным и расскажет им страшную правду об их будущем, о лживом лидере их секты и о том чудовищном обмане, в котором ему пришлось участвовать. Этими словами он спасет их, пусть даже ценой собственной жизни, но спасет. Его они послушают, ведь ложь Антаро сыграет с ним злую шутку и люди будут больше доверять пришлому старику, который выдал себя за прелата, чем своему жестокому вождю.

Однако представлять это оказалось намного проще, чем сделать в реальности. И вот теперь он несет свою жуткую ахинею, которую никто не рискнет назвать проповедью. Но его все равно никто не слушает, и не обращает на него внимания, в том числе Томас, который постоянно о чем-то беседует с безглазым стариком в ближайшем окружении Антаро. Даже сотни мутантов, которые счастливо идут на собственную смерть, сейчас озабочены совсем другим. Они неустанно молятся и воспевают хвалу Бессмертному Пророку.

Железная утроба чудовищного червя все быстрее и быстрее наполняется радостными мьютами. Стражники, как скот загоняющие туда людей, заняты своей примитивной и жестокой работой. Антаро и Томас стоят поблизости, под защитой десятка вооруженных стражников. Они одинаково безучастно и холодно наблюдают за этой безумной процессией, при этом каждый думает о своей собственной выгоде и планах на будущее.

И только Стивен, постоянно путающий глупые слова, стоит отдельно от остальных, как будто он пришел в это место совершенно один. Он стоит на склоне заваленного мусором и поросшего желтой травой холма, стоит потерянный, испуганный и бессмысленно перебирает свои воспоминания. Равнодушно разглядывая радостные и смеющиеся уродливые лица, он постоянно вычленяет среди них взглядом наиболее омерзительные, чтобы совесть меньше его мучила. Во всяком случае, он думает, что это поможет и продолжает нести свой никому ненужный бред.

Он все отчетливее ощущает, как с каждой минутой погружается на дно человеческой подлости. Он низкий и раздавленный трус, как и говорил ему прошлой ночью призрак Алисы. Из-за его трусости вновь начинают умирать невинные люди, а к пересохшему горлу подступает тошнота.