Вась

Глава 22

Моё предчувствие решило взять выходной и хранило спартанское молчание. Не исключено, что его вогнала в тоску обстановка за бортом корабля.

Мы с напарником быстро заняли места в общем построении и тогда уже смогли нормально оглядеться. Поверхность виртуальной кабины медленно растаяла, информационные экраны и панели глифов сложились в узкие полоски и моему взору открылась бесконечность ничто. Ни малейшего признака планет, солнц, на грависканере отображались лишь корабли ордера. Встаёт законный вопрос: как же мы тогда вышли из гипера?

В принципе, переход можно открыть где угодно, но есть одна проблемка - энергия, требуемая для осуществления этой процедуры, пропорциональна напряжению внешнего гравиполя. То есть, вблизи планеты, где сила тяжести высока, портал просто разорвёт от перепада силовых линий, если же гравитация отсутствует полностью, то и энергия, требуемая для открытия перехода, стремится к бесконечности. Вот и остаётся для манёвра весьма ограниченная область нулевого слоя, расположенного в нескольких астрономических единицах от звезды.

Если хорошо прицелиться, можно выпасть невдалеке от удалённой планеты в системе, но место в котором мы находились было лишено даже следов материи. И тем не менее, поле тяготения, достаточное для открытия переходного тоннеля в этой области пространство имелось, как будто кто-то изменил параметры гравитации в объёме нескольких световых секунд, создав маяк для выхода. Я поёжился. Фокусы с изменением статичных законов четырёхмерного пространства относились к пятому уровню энергетического воздействия, и связываться с кем-то на подобное творчество способным было изощрённой формой самоубийства. В смысле, не ясно что из тебя сделают и можно ли это будет увидеть и потрогать. Типа, как бог ту самую черепаху.

Всем пилотам был отдан приказ находиться в режиме пассивного наблюдения, то есть применять сеть сканеров я не мог. А жаль, очень хотелось бы знать, в какую дыру нас занесло.

Закончив сканирование зоны непосредственного окружения, крейсер пришел в движение, а оставалось лишь последовать за ним, строго соблюдая установленную дистанцию.

Стало скучно. Сидишь в кабине, на многие километры, да какие там километры, световые годы, нет ничего крупнее песчинки. Холодный свет далёких звёзд беспрепятственно пронзает пустоту, безучастный ко всем проблемам комков белка, заточённых в утлые скорлупки брони. Он абсолютно свободен в своём стремительном беге, он смеётся над нашими потугами казаться хозяевами природы. А ведь он прав, и... Так, что-то меня на философию потянуло. Дурею, наверное, пора кончать фигнёй страдать.

Я свернул внешний обзор, вновь оказавшись в кабине управления штурмовиком и начал повторное тестирование систем. Попутно задал компьютеру программу расчета энергии, необходимой для создания подобных условий в космосе.

Я так увлёкся, что чуть не пропустил переданную всем команду стоп. Мы зависли в пустоте, минут двадцать ничего не происходило и вот наконец-то 'Ломоносов' начал транслировать телеметрию со своей сети спутников. Экран видимой обрасти разом расширился раз в сорок, и в семидесяти тысячах километров прямо по курсу появилась жёлтая точка, помеченная кодом потенциальной опасности - корабль иной расы.

- База - Грому, - голос тактика знаком, немного дрожит, никак это Марине дали порулить. - Произвести облёт цели по периметру в режиме активного сканирования и возвратиться на точку. Удаление от объекта одна тысяча.

- Принято, База. Альтаир, дальность двадцать, фронтальный ордер, - мой напарник произнёс это без лишних эмоций, но я точно знал, что он вполне себе доволен развлечением. - Слетаем, посмотрим.

Разгон двадцать минут, затем микропрыжок с изменением вектора скорости и мы рядом с незнакомцем. Рассмотреть его самим с такого расстояния не представляется возможным, но 'Ломоносов' уже передал объёмный силуэт этой громадины.

Вот же построили, так построили - почти девять километров в длину. Корпус выполнен по совершенно незнакомой технологии, его форма и в кошмарном сне не приснилась бы инженерам-людям: перекрученная спираль с торчащими из глубины иглами, какие-то ассиметричные сплетения более мелких конструкций накладывались, пересекались и совмещались с другими непостижимым образом. Форма, если честно, напоминает груду металлолома, вышедшего из-под пресса. То-то смеху будет, если мы действительно обнаружили космическую свалку, мне по таким местам бегать не привыкать, наверное за тем меня и взяли, ха ха. С другой стороны, как-то эта свалка здесь оказалась. Да и свалка - дело такое, на современной свалке первобытные дикари неплохо бы разжились оружием, весьма современным и смертельно опасным, будучи применённым против современников.

Вот и не ясно что можно ждать от мусорной кучи цивилизации, способной изменить статичные законы метрики в локальном объёме пространства.

Мы достигаем заданного расстояния от объекта миссии, плавно расходимся в стороны, чтобы охватить большую площадь и запускаем бортовой комплекс активных сканеров.

Скорость штурмовиков небольшая, всего двадцать километров в секунду, но нам предстоит сделать вокруг чужой машины три оборота в разных плоскостях, а это займёт примерно полчаса. Активные системы с такого расстояния способны считать самые мелкие детали корпуса, постепенно выстраивая слитную картину этого монстра. Кстати, интересно только зачем именно нас послали, ведь беспилотники могут подойти ближе и набор оборудования на борту несут посолиднее, чем установлен на 'терминусе'.

Первые два круга прошли как на параде - трасса просчитана, знай себе, наблюдай за точкой ведущего и плюй в потолок. А было с чего плевать - полёт проходил с ускорением три, как положено по уставу в случае контакта с потенциально опасной целью, так что пятнадцать минут растягиваются почти в час субъективного времени, ужас.

Третий круг, завершающий, скорее бы обратно, у меня уже попа устала сидеть. Какая тут романтика, два часа времени убить на три поворота и одну спираль, эх, где-то наша гильдия, где штурмовые рейды на планеты врага, где, я вас спрашиваю? Впрочем, чего я ещё ожидал, сплошных сражений и безумных атак на крейсера очень злого врага?

В это время меня кольнуло предчувствие. Резко кольнуло, но не слишком сильно, давая понять, что ждут меня неприятности не смертельные, но и стоять на месте не стоит. Взвинчиваю восприятие до десяти единиц, одновременно выполняю манёвр уклонения и активируя глиф 'подвергся атаке'.

Загорается сигнал схода с трассы - импульс двигателей нарушает размеренную работу направленных сенсоров и они отключаются.

Всё? Нет, новый укол опасности - вправо. Следует одновременный вызов от напарника и с крейсера. Ведущий тоже маневрирует, уклоняясь от атак неведомого противника, пока успешно.

- База - Грому, почему сошли с курса, доложить ситуацию! - мы бы ещё знали сами, что у нас тут происходит - пространство чистое, никаких активных меток.

- Внимание База, находимся под огнём противника. Тип воздействия не фиксируется сенсорами, необходим прямой канал к Умнику для оперативной обработки телеметрии.

- Гром, ИИ уже работает. Идём к вам, постарайтесь выйти из зоны атаки.

В это время в моего напарника попали, если так можно сказать. Просто вдруг мощность щита уклоняющегося из стороны в сторону штурмовика упала на десять процентов и начала медленно восстанавливаться. Да что происходит-то? Нет никаких всплесков, все диапазоны излучений пусты. А если...

Мне вспоминается шкала энергий, которой я пользовался на Тени при моделировании новых типов защиты. Ну точно же, что ещё может не давать отклика при активном сканировании, конечно то, что поглощает энергию импульсов - антиэнергия, или по другому, энтропия, хаос. Кто-то весьма технично пулял в нас этими самыми антизарядами, наплевав на невозможность подобного в этой вселенной. Впрочем, если этот кто-то имеет отношение к созданию гравитационной аномалии, у нас могут появиться весьма крутые проблемы.

Вот и в меня прилетело - плотность огня растёт. Я быстро активирую глиф и включаю Сияние - внешнее поле рассеивает подаваемое на него излучение индуктора и поверхность защиты превращается в миниатюрную звезду.

- Компьютер, визуальный анализ векторов атаки.

- Цель обнаружена, интерпретация входящих данных включена.

В тот же миг становятся различимы синтезируемые бортовым компьютером трассы выстрелов, двигающиеся в нашу сторону из двух точек на поверхности чужого корабля. Скорость семь тысяч километров в секунду, частота триста сорок. Компьютер видит линию огня с трёхсот километров, так что даже ускорения не требуется, штурмовик сам уходит от фиксируемых атак. Ну я вас сейчас приголублю, неизвестные, дорогие инопланетяне.

Передаю данные Грому, одновременно выпустив шесть 'игл' и 'сай' по цели. Ракеты принимают построение прорыва ПКО и устремляются в сторону ведущего огонь орудия, бешено меняя траекторию движения.

- Восемь секунд до цели, - объявляет компьютер, осталось дожить, щит уже на семидесяти процентах мощности, с момента нападения прошло двенадцать секунд.

- Режим подрыва группа один 'шар', 'сай' - 'конус'.

Вспыхивает новая звезда, мой напарник начинает сиять как и я. На основе данных из двух перекрёстных источников 'терминусы' получают точное целеуказание и в бой вступает система непосредственной обороны.

Концентрированные лучи света ударяют в сторону корабля противника и точки неизвестных зарядов начинают исчезать, сбиваемые зенитными системами, становится легче. Умник анализирует данные эффективности огня и вот уже три излучателя переходят на алгоритм 'спираль', начав чертить в пространстве узкий конус, захватывающий практически все вражеские импульсы, теперь можно перевести дух и осмотреться.

Тем временем ударные ракеты достигают точки подрыва. Поняв, что вражеские системы противоракетной обороны не действуют, строй сияющих игл ломается и выстраивается в длинную линию.

Вспышка первого взрыва, и сразу на броне чужака вспухает чёрный пузырь. Остальные ракеты ныряют внутрь, довершая разрушения, но 'сай' успевает принять решение об уничтожении основной цели и, сменив инерционный вектор, устремляется ко второй точке атаки. На этот раз вспышка гораздо сильнее, видны обломки, разлетающиеся во все стороны изнутри нового шара тьмы, оставшегося на месте инопланетного орудийного комплекса. Обе полусферы растут, поглощая пространство вокруг, соприкасаются друг с другом и рассеиваются. Вместо целей чуткие приборы штурмовика обнаруживают две дыры в корпусе чужого дредноута, впрочем в сравнении с размером корабля повреждения малозначительны. Видимых следов активной регенерации корпуса чуткие приборы не улавливают, и слава святым, не хватало чтобы это монстр восстанавливался.

Иных претензий к нам вроде бы не имеется. Перестраиваемся снова во фронтовой ордер и делаем контрольный облёт, обойдя по дуге недружелюбного чужака, а затем устремляемся в сторону 'Ломоносова'.

Сергей, мой напарник, после приземления оставляет машину на техников и куда-то быстро уходит, видимо на заседание оперативного штаба. Я же не спеша снимаю с себя тяжёлый костюме, затем пересекаю лётную палубу, махая по пути знакомым, и держу путь к себе в каюту. За десять минут ничего не случиться, а принять душ после вылета и переодеться хочется ну просто спасу нет. Всё тело чешется то тут, то там, скорее бы под горячую воду. А напарник пусть поведает душещипательную история про первый контакт с неизвестной цивилизацию. Надеюсь я не войду в историю, как Питер Клаверик, сделавший первый выстрел в Принский космолёт, сочтя его сканирующий луч за атаку. Очень бы не хотелось такой славы.

Колобок садится на свой 'насест', созданный умельцами технической службы и лаборантами профессора Весенина. Узкая пластина из металлопласта содержит матрицу, которая преобразует энергию корабельной сети в удобную для моего малыша. Теперь он старается большую часть времени проводить в уютной фиолетовой сфере - ест и спит. Куда там котам, даже они не умели делать и то и другое одновременно, а этот сибарит ещё как может. Стоит отдать должное, меня он сопровождает, стоит только позвать, а сегодня отчего-то даже пошёл со мной самостоятельно.

Быстро привожу себя в порядок и спешу на разбор полёта (хватит испытывать терпение людей). На месте собралось совсем немного народу - часть в ордере охранения, остальные на постах. Собственно, присутствовали только зам. командира, двое учёных и помощник командира корабля, майор Николай Евгеньевич Шиботарёв. Я быстро запрыгнул в кресло и вошёл в вирт.

- Поскольку мы все в сборе, давайте приступим, - объявил майор.

Виртуальная комната на этот раз имела вид весьма строгий - только рабочий круглый стол, стулья вокруг него и ничего больше, наверное, чтобы не отвлекаться.

- Командир корабля ведёт параллельно совещание со старшим командным составом корабля, мы с вами будем обсуждать ту же самую проблему, а позже сравним выводы. Стажёр Ежов, опишите ситуацию, возникшую во время проведения миссии с момента выхода на орбиту вокруг корабля чужих.

Я подробно поведал присутствующим о своих ощущениях во время полёта. Вся телеметрия с компьютера уже давно была просмотрена, больше всего интерес вызывали именно наши с напарником интуитивные действия. Я объяснил и свою догадку по поводу антиэнергии, причину применения ракетного вооружения, которая была сочтена весьма убедительной и полностью одобрено всеми.

После слово взял доктор Марков, прекрасно разбирающийся в вопросе управления энергией и в её видах.

- Умник полностью подтверждает выводы стажёра, - он улыбнулся и кивнул мне, - действительно, корабли были атакованы заключёнными в нейтрализующее поле зарядами, которые способны поглощать энергетические потенциалы в нашем континууме. Эти частички энтропии несли весьма мощный заряд и нам повезло, что пилоты обладают способностью уклоняться от подобных атак - результат удара антизаряда по неприкрытому защитой кораблю был бы весьма печален.

- Засечь заряды возможно только в поле облучения, никак иначе. Мы сейчас работаем над задачей повышения эффективности системы распознавания целей, но результатов стоит ждать не ранее, чем через несколько дней - мы не имеем возможности проводить опыты с этим видом энергии, вот если бы кто-то смог доставить нам действующую установку, - доктор выразительно посмотрел в сторону пилотов, щаз, разбежались.

- Вы считаете это возможным, профессор? - поинтересовался майор Шиботарёв.

- Отчего нет? - польщённый незаслуженной пока оговоркой, доктор продолжил, - Приблизившийся к кораблю автоматический сенсорный массив не был атакован, хотя удаление составило меньше ста километров. Можно послать совместную группу десанта и учёных, демонтировать одну установку и изучить её.

- Первый раз в автоматические аппараты тоже не стреляли, но стоило подойти к чужаку живым людям, как они были атакованы.

- Но при первых двух кругах огонь не вёлся, его открыли автоматы в носовой части и, заметьте, примерно из одного сектора. Это вполне может означать, что использовался экстренный запас энергии, не доступный в прочих частях корабля.

Интересно, вот учёные и военные, как дети малые - им бы новую игрушку. Они запись то смотрели всю?

- Доктор, а вы уверены, что притащить подобную установку на корабль безопасно? - поинтересовался я.

- Конечно, молодой человек, она же будет обесточена.

- А если что-то пойдёт не так, вы видели результат попадания ракет в орудийные комплексы? - я вызвал экран и продемонстрировал вспухающие из ниоткуда купола мрака, каждый диаметром в двести с лишним метров.

- Вы представляете, что останется от корабля в случае подобной реакции?

- Но вы же можете обнаружить не бортовое, а ручное оружие экипажа.

Если он был, экипаж этот. Ладно, на меня и так посматривают с неодобрением, буду лучше молчать себе в тряпочку.

В итоге договорились о проведении экспедиции на инопланетный звездолёт. Я тоже предложил свою кандидатуру, но мне наотрез отказал начальник. Никакие доводы об опыте работы с энергиями и знаниях (хоть именно я обнаружил, что именно в нас стреляет) не подействовали. Ну и ладно, посмотрим, что вы скажете, когда руководитель научной секции вопрос о моём посещении корабля поднимет, уж кого-кого, я его я смогу убедить.

Что самое интересное, никого ни в чём убеждать не пришлось. Вся троица стажёров была включена в состав экспедиции решением капитана и профессора Весенина. Тут уже никакие доводы командира лётной группы не рассматривались, ему вручили прямой приказ, приняли к сведению возражения и отправили нас собираться в путь.

Для отправки готовилась первая автономная платформа (нашего ангара). Её спешно заполняли всем необходимым, попутно забивая требуемой в опасной вылазке припасами и техникой два десантно-штурмовых бота.

Отправлялись мы в составе второй партии, первым шёл десант. Благодаря нашим усилиям, были обнаружены несколько точек входа в переплетение конструкций корабля, которые были опознаны, как входные люки. Один из таких проходов был открыт и располагался рядом с длинной, полукилометровой иглой чёрного пилона, недалеко от орудийного комплекса чужих.

Нам дали четыре часа на подготовку и отдых, пока пехота собирала оборудование и экипировалась. Поскольку мне собирать было особо нечего - никаких приборов, кроме Колобка я с собой брать не собирался, сразу после окончания заседания я отправился к сестре.

- Что, опять начудил, Васька? - поинтересовалась моя дорогая Иллана, уже осведомлённая не понять из каких источников о произошедшем во время вылета.

- Да я то при чём? Стреляли, отвечал, работа такая.

- Ой, деловой ты наш, раздевайся и марш в сканер, после воздействия положен полный осмотр.

Опять, да что за наказание такое. Пришлось, впрочем, подчиняться, с сестрёнки станется запретить мне вылет если начну упираться.

- Здоров, как бык, - в заключении вздыхает Иля, - иди уже, только давай без геройств, не лезь в неприятности хоть на этот раз.

Целую сестру в щёку и выхожу из медицинского отсека. Можно подумать, я сам ищу эти самые неприятности. Они как будто сами усиленно меня находят и становятся в очередь на свидание со мной, периодически входя не по одному разом. Конечно, скучно без приключений, но меру тоже нужно знать.

Напоследок я захожу в расположение нашей группы, уточняю время вылета и просто перекидываюсь парой слов с напарником, Сергеем, только только вернувшимся с экстренного заседания. Ничем новым он моё любопытство не успокоил, пришлось вернуться к себе в каюту и лечь спать, всё равно до отлёта делать было больше нечего.