Варварин свет

Глава 22

Кау уставился на кикимора.

— Ну надо же, — медленно произнёсло существо. — Что это у нас тут?

Он вытянул руку и щёлкнул пальцем. Кот взвыл, расщепился на трёх котов, которых начало корёжить в стороны, вытягивать вверх, трясти…

— Нет! — закричала Варвара. — Перестань!

— Это уже не я, — ответил Кау.

Вокруг трёх бесформенных фигур поднялся горячий ветер, полетел пепел, и Варвара отпрянула, закрыв лицо рукой. Когда она решилась снова посмотреть на то место, где только что был Кыша, то ахнула.

Впереди стояла хмурая девочка лет десяти в синем сарафане, вышитом жемчугом. Две светлые тонкие косички тянулись до пояса, а лоб охватывал жемчужный обруч. Позади неё, правее, стоял, сжав челюсти, не менее хмурый мальчик чуть младше. Волосы его были такими же светлыми, почти белыми, а одет он был в белый кафтанчик, ворот которого украшали веточки кораллов. Он держал за руку ребёнка с каштановыми волосами по плечи, такого маленького, что только по одежде, копировавшей наряд старшего брата, было понятно, что это мальчик.

Всё бы было хорошо, но от детей несло болотом.

— У нас. Есть. Душа, — с напором повторила девочка.

Кау покивал головой, потом покачал:

— Это один из моих лучших интервалов безвременья, клянусь основами мироустройства! И чью же душу вы предлагаете, смертные души, познавшие смерть и бессмертие?

— Нашей матери, — сказал старший мальчик. — Марьи Ивановны Приморской.

— За нашу смерть мы простили её, — сказала девочка. — Мы сочувствовали ей. Мы ненавидели с ней нашего отца. Мы ненавидели нашего деда. Мы ненавидели войну. Мы ненавидели с ней Кощея. Когда мы умерли, лёжа на дне болота, мы договорились помогать ей. Мы приветствовали месть. Духи Нави приходили к нам и учили нас. Годы прошли. Мы стали кикимором. Мы пришли к матери с любовью, но не могли выразить её, наши уста скрепил закон. Твой закон.

Кау понимающе покивал, улыбаясь.

— Мы наблюдали и понимали, что творится зло, но не Кощеем, — заговорил мальчик. — Сначала мать отщипнула от своей души. Потом согласилась разрушить мир. Потом она обидела нас. Мы узнали, что наша жизнь… Что наши жизни не удостоились её любви. Мы изменили понимание о мести.

— Мы также предлагаем наши души, — заключила девочка. — У нас больше нет имён и мы не помним, как быть разделёнными. Собери нас в единое сияние, и мы будем служить тебе или развлекать тебя или потеряемся во тьме среди других душ. Наши детские сердца утомлены болью. Мы жаждем покоя.

Младший мальчик улыбнулся и сунул большой палец в рот.

— Подойди, смертная дочь, подойдите, смертные сыновья, — сказал Кау.

Воздух вновь пропитался тошнотворным запахом ландышей, но Варвара и без того едва дышала. Страх… Это было за пределами страха. Голос Кау вибрировал в пространстве:

— Те, кто открывают путь и дорогу избранной в жертву душе. Да пустите избранную душу в зал Кау. Да не будет она отвергнута, да не возвратится она назад, да будет избавлен от неё мир человеческий.

Существо коснулось пальцами середины лба каждого из детей. Девочка поклонилась первой, за ней старший мальчик. Младший, вряд ли что-то понимая, повторил за братом. Дети отошли за спину Варвары, а она сидела, не смея пошевелиться. Не должна была она видеть и слышать это, не для человека подобные сцены…

— Ты молчишь, смертная, — сказал Кау. — Однако тебе следует воздавать благодарность. Первое условие выполнено не твоей жертвой.

Варвара, пересев на колени, отвернулась к детям. Спиной она ощущала взгляд красных глаз существа. Хотелось сжаться и исчезнуть, невыносимо, невыносимо!..

— Ни одни слова не могут передать мою благодарность, — сказала девушка. — Вы желаете покоя, но знайте, что вы останетесь до конца моих дней в моём сердце.

— Когда мы встретимся в мире Смерти, мы вспомним эти дни, — ответила девочка.

Младший мальчик подошёл и обнял Варвару. Она обвила его руками, чувствуя хрупкое тепло, биение маленького сердца, полного отвергнутой любви. По щекам потекли слёзы, но она не могла их стереть, боялась пошевелиться, чтобы не только спугнуть… Старшие дети переглянулись и заключили Варвару в объятья слева и справа. Девочка вытерла щёки Варвары рукавом и поцеловала её в щёку.

— Мы думали, — прошептала она в ухо девушки, — нет, не мы… Я. Я думала, нет любви. А теперь вижу — есть.

Девочка впервые улыбнулась.

— Смертная, вернись ко мне, — приказал Кау.

Варваре пришлось отпустить детей и повернуться обратно. Сирин, ужасное создание, исчезла, и не было больше весов и пера. На пальцах существа трепетала душа.

— Третье условие, — сказал Кау. — Я боюсь испортить это удивительное развлечение, видит вечность! Но если создатель законов будет нарушать их, какой тогда в них смысл?

Он поднялся на ноги и поманил Варвару. Она тоже встала. Она едва доставала существу до груди. Кау протянул свободную руку к темноте, и оттуда полетели сияющие шары.

— …девять, десять, одиннадцать!

Души сбились в кучу, и Варвара с ужасом поняла, что сейчас будет.

— Я знаю ваши сказки, — без тени улыбки сказал Кау и выпустил душу Кощея к другим. — Варвара-краса, узнаешь своего суженого — отпущу вас обоих с миром.

Он пальцем прочертил в воздухе окружность, и души хороводом окружили существо и девушку, подёргиваясь и вращаясь вокруг своих осей.

— А если не узнаю? — прошептала девушка, заворожённо глядя на дюжину одинаковых огоньков.

Кау холодно улыбнулся:

— Ты отвергла моё щедрое предложение уйти домой. Здесь ты мне не нужна… Из тебя может получиться Дева огненного поля. Тебе уже достаточно страшно? Или мне напугать тебя ещё больше, чтобы ты занялась делом?

— О великий Кау, пожалуйста, не мешай, — сухо ответила Варвара.

— Рад повиноваться смертной, — Кау сложил руки у груди, отвесил поклон и вышел из центра хоровода.

И что он может знать о страхе?.. Варвара кружилась на месте. Один, два, три… десять… Сбилась. Абсолютно одинаковые! Ни цветом, ни размером, ни формой — ничем не отличатся друг от друга. Легендарный чародей и чья-то обыкновенная душа, прожившая ничем не примечательную жизнь. Значит, и правда все души равны! Девушка протянула руку, но светящиеся шары отклонялись. Она позвала:

— Кощей! Кощей!

Души качались, кружились, и ни одна не отреагировала.

Душа, припоминала Варвара слова Кау, состоит из жизненной силы, памяти, чувств…

— Кощей, послушай меня! Мы можем пойти обратно. Сёстры приготовили живую и мёртвую воду. Мы вернёмся и победим Синемордого. А потом… отпразднуем! Свадьбу Любавы и Никиты сыграем!

Варвара следила за душами, но ничего не происходило. Страх… Не страх, хуже — отчаяние!

— Времени нет, но это не значит, что моё терпение безгранично, — раздался голос Кау из-за круга света.

Душа состоит из духа, сердца, имени, способности к чарам…

«Ну что я за дура! — отругала себя Варвара. — Кощей — доспех из костей! Это даже не имя!»

Она прошептала:

— Лушеан…

Шарик света запрыгал, дёрнулся к Варваре, но потом вдруг словно засомневался. Варвара положила одну руку на сердце, а другую вытянула навстречу душе.

— Лушеан, пойдём со мной любоваться на мир!

Шар света подлетел и устроился на пальцах Варвары, подсветив и пепел на ладонях, и землю с берега озера под ногтями, и размазанную кровь… Сердце Варвары словно наполнилось светом. Ей казалось, что в ней столько любви, что она может затопить ей весь мир, помирить врагов и прекратить все войны.

Воздух отравил запах ландышей и болиголова, от которого сдавило виски. Кау приближался, и Варвара отвела руку с душой в сторону от него. Существо приподняло чёрными пальцами подбородок Варвары и сощуренными глазами всмотрелось в саму её душу. Варвара покорно подняла голову и выдержала взгляд.

— Твой дар… Древний, как мир. Уникальное сочетание крови…

Кау отпустил подбородок девушки, и она с шумом вдохнула воздух, потерявший запах.

— Представь, смертная. Твоя мать, твой отец, их матери и отцы, их предки — каждый нёс каплю крови древних людей, заигрывавших со временем и проигравших. И только в тебе она проснулась. Может ли быть, что только для того, чтобы спасти эту душу?..

На лице существа заиграла улыбка.

— Мне будет о чём поразмышлять в следующем интервале безвременья. Ты сегодня сыграла с вечностью в игру и не проиграла, смертная. Прежде чем покинуть мой Зал, прими сей скромный дар.

Кау протянул руку в костёр, вытащил прыгающий огонёк и сжал его в кулаке. Когда он разжал его, на ладони лежал алый тюльпан на обломанном у самого цветка стебле.

— Что это? — спросила Варвара.

Свободной рукой она приняла подарок. Тюльпан был очень тяжёлым. Не мог он быть простым цветком! Варвара аккуратно уложила его в карман потрёпанного сарафана, удостоверившись сначала, что там нет дырок.

— Смертная, я возношу хвалу твоей мудрости! — ухмыльнулся Кау. — Она и подскажет тебе, в чём суть дара. Впрочем, что-то подскажу тебе я. Ты не задала правильный вопрос, но я прощаю тебе эту ошибку, ибо ты хорошо развлекла меня. Поверь, это сложная задача. Спроси меня, как поместить живую душу в мёртвое тело?

— Как поместить живую душу в мёртвое тело? — послушно спросила Варвара. От запоздалого понимания, какими могли быть последствия без этой непрошенной милости существа, у девушки потемнело в глазах.

— Душа — это последний выдох. Вдохни в его тело жизнь.

— Мне для этого нужно…

— Мудрость твоя безгранична, — с притворной серьёзностью сказал Кау. Варвара видела, что он потешается над смертной, продляя себе удовольствие.

Чувствуя себя предельно глупо, Варвара поднесла душу Кощея ко рту и под одобрительный кивок существа вдохнула её. Защекотало в груди. Сразу же захотелось чихнуть. Девушка в ужасе защипнула нос пальцами и закрыла рот ладонью.

Кау искренне расхохотался, распространяя вокруг вонь болиголова. Варвара сложила ладони у груди и согнулась в глубоком поклоне.

Когда она подняла голову, Существа уже не было. Трава тоже исчезла, обнажив слюдяную поверхность, искрящуюся в пламени костра. Варвара оглянулась на детей. Девочка указала пальцем в сторону. Там зиял провал треугольника. Дети первыми последовали в черноту. Варвара оглянулась напоследок, мысленно желая душам спокойного отдыха и сделала шаг в треугольник.

— Когда закончится твоё время в Яви, я с радостью и уважением встречу твою душу, — раздалось ей в след.