Вареон

3

Я так и не узнала, что они решили. Потому что спрашивать не хотелось, а специально информировать меня никто не собирался. Меня вообще не замечали. Я ходила по комнатам, как неприкаянная, совала везде свой длинный нос, нарывалась на вежливые фразы и шла дальше.

Мое присутствие явно всем мешало, но вслух этого никто не сказал. За них взгляды говорили. Наскучив общим неприятием, я частенько шла прямиком к Лунатику изливать свои беды. Лунатик слушала, похрустывая принесенными яблоками или морковкой, и во время одной из исповедей, я, нервно теребя ее седло, наткнулась на тайный кармашек, откуда, к своему удивлению, извлекла маленький мешочек с похожими на настоящие камушками. «Спасибо, Александр! — впервые за долгое время обрадовалась я. — Этого мне хватит на приличное приданное или на жизнь в небогатой деревне. А вы, господа надутые аристократы, надо вам, вот и тащите свой медальон в храм. У меня заботы поважнее будут: ребенка Максима растить надо! Медальончик уже не моя забота, Александру после его выходок я уже ничего не должна… Почему бы не…» Я спрятала найденный кошелечек в укромное место на груди, при этом не забыв завернуть один из камушков в листик черемухи и всунуть в карман. Начитавшись в свое время исторических книг одно я запомнила твердо: камушки везде стоят дорого и показывать их всех вовсе не обязательно. Доберусь до ближайшего жреца, получу статус свободной, куплю маленький магазинчик и буду продавать местным модницам милые мелочи. А что там станет с Вареоном и его выводком — это их проблемы! Не маленькие, путь я им указала, а более ничего сделать не могу! Но план планом, а в женской одежде, да еще такой, особо не разбежишься. Прикинув размеры присутствующих, я потихоньку стащила у Вихря не очень-то новую тунику, а у Ланса парочку грубых сапог, сложила свое платье в узелок и осторожно привязала красивый, но бесполезный наряд к седлу. Лунатик не возражала (пол своего животного я уточнила у Ланса еще в первый день): видимо и ее тоже достало сугубо мужское общество. Утром, пока еще все спали, мы украдкой вышли из конюшни, спустились по дорожке к речке, и отправились в путь, стараясь проделать как можно больший кусок, пока нас не схватились. Хотя, кто там собирался хвататься пустого места? Но и пустое место иногда бывает очень даже заметным. Мой побег продлился всего с полчаса — у реки нас с Лунатиком терпеливо поджидал усмехающийся Вихрь:

— Куда собралась? — спросил он, хватая недовольную Лунатика за повод.

— А ты мне, маг, не указывай! — заносчиво ответила я. — Я к тебе в служанки, помнится, не нанималась, женой и сестрой тоже не являюсь, так что уйди с дороги! Вихрь улыбнулся, и от одной его улыбки во мне все вскипело.

— Тунику отдай!

— Новую купишь! — огрызнулась я. — Не бедный, чай! У принцев в друзьях ходишь!

— Марга, почему ты бежишь? — неожиданно спросил Вихрь, убрав улыбочку. И не зря — еще немного, и я бы ее стерла. Ногтями!

— А что мне с вами делать? — парировала я. — Вам неплохо было без меня, справитесь и дальше! И мне неплохо было без вас — думаю, и дальше будет не хуже!

— Марга, ты ведь понимаешь, что не просто так сюда попала, что в этом есть определенный смысл…

— Ага, сейчас услышу длинную сказочку о воле богов, судьбе человека, загробном мире и цели жизни! Так вот, маг, — цель моей жизни — держаться подальше от вас и вам подобных, а также от неприятностей, на которые вы сами и напрашиваетесь! Да у вас тут вообще сборище каких-то экстремалов, которые только и делают, что ищут приключений на свою голову! Вот скажи мне, какого черта не хватало Лансу, что тот сбежал из дома? Манрад плохой брат — не смешите мои тапочки! Более мудрого и тактичного человека во всем вашем проклятом мире не найти. Знали бы вы, чего я навидалась…

Пожил бы этот самый Ланс в вашей же деревне, как захр, мигом бы ценил родственные связи. Теперь остановимся на Белене. Чего он с Лансом связался? Сидел бы в своей деревне, землю обрабатывал бы, да детишек нянчил — нет, и ему приключений подавай… А ты, Вихрь, великий маг, как я понимаю, объясни, зачем тебе Дал? Ну а сам Вареон хорош, я ему помогаю, а он на меня же волком и смотрит! Нет уж, я жить хочу! Поедет у принца крыша, как у братца, что я делать буду?

На кого он первого накинется?

— Думаешь только о себе девочка, нехорошо… Я засмеялась, услышав стандартную в таких случаях фразу, и продолжила:

— Поверь мне, маг, пока люди думают о себе, они совершают меньше глупостей. Как только начинают думать за других — начинаются крупные и мелкие неприятности. У меня ведь нормальная жизнь была.

Проигнорировала бы зов Александра, подавила бы в себе сны — и все было бы в порядке. Нет, мне надо было лезть под ту березу ради этого медальона, и зачем? Чтобы напроситься на брезгливый взгляд принца, которого я и спасала? Да идите вы знаете куда! Видите ли, призрака пожалела! А он меня пожалел? Он меня спросил, прежде чем во все это втягивать? Я ведь с Максимом должна была поговорить, а теперь я его потеряла… Кто обо мне подумает? О моем ребенке?

— Вот именно! — жестко ответил Вихрь. — Ты знаешь, что здесь делают с детьми, рожденными без отца? Их убивают!

— Не позволю! — закричала я, мгновенно возненавидев этот мир. — Максима, ребенка Максима! Убить?! Сволочи вы, не дам, укрою, спрячу, но убить не дам! Он единственное, что у меня осталось!

— Именно поэтому протекция Вареона тебе не повредит, — заметил Вихрь. — Ты же понимаешь, что наследный принц может многое…

— Вареон еще и опальный принц, — возразила я.

— Опальный, верно, — заметил Вихрь. — Но ты сама просила нас верить Александру. Вареон связался с Манрадом, и они вместе решили последовать совету твоего… друга. Мы сделаем все, о чем просил Александр. И ты положишь медальон на жертвенный алтарь в храме, даже если мне придется тебя доставить туда силой. Ты — единственное связующее звено с Александром, единственная, кто может нам помочь найти принцессу!

— За что вы меня так ненавидите? — взмолилась я.

— Ты сама пришла, Марга, — мягко ответил Вихрь. — Никто тебя и не думал ненавидеть. Просто пока ты нам чужая.

— Пока?

— Нам предстоит долгий и опасный путь, — заметил Вареон. — Многое может случиться. Но равнодушия в конце между нами точно не будет. Я поговорю с остальными. Мы постараемся держаться с тобой более… мягко. Не требуй от нас многого — ты женщина, при этом красивая женщина, мы — мужчины, полноценные мужчины. Ты понимаешь, что это значит? — я кивнула. — Видишь, даже природа против нас. Если мне, магу, сложно удержаться от твоего обаяния, то, как быть с остальными? Мы не питаем к тебе ненависти, мы… боимся за свои сердца. Там, где среди мужчин встревает одна женщина, часто начинаются неприятности. Кстати, если Вареон не поможет тебе в конце нашего пути… я могу стать отцом твоему ребенку и мужем тебе.

— Стоит ли так жертвовать собой, маг? — усмехнулась я. — Здесь первенец — носитель имени рода.

— Ты не различаешь жертву и выгоду, женщина, — заметил Вихрь. — Ты даже и не подозреваешь, каким подарком ты бы стала для того, кого любишь. Увы, но любишь ты не меня. А первый или второй сын — для меня, как мага, не важно. Важен талант, который передается ребенку с кровью. Тот сильнее из магов, у кого дар развит лучше, а не тот, кто родился первым. И мы еще поговорим о твоем «здесь», Марга. Слишком много в тебе загадок, чтобы оставить их без внимания. Боюсь, Александр наследил не только в судьбах семьи Врана, но и в твоей. А пока все не решилось, давай останемся в наших отношениях на слове «друзья». Или хотя бы «приятели». Я знаю, что доверие — слишком ценный товар, чтобы его требовать так сразу, и только это меня удерживает от вопросов.

— Я разрешаю задать тебе три, — решилась я. А что мне оставалось делать! Мне необходим был союзник в этом мире, а Вихрь подходил на эту роль, как никто другой. — Больше я не выдержу. Но, задавая вопросы, помни, что ты и сам должен мне ответить на мои…

— Кто отец твоего ребенка?

— Максим, сын Александра, — ответила я. — Именно поэтому я пошла на поводу этого проклятого призрака. Теперь моя очередь. Почему ты дал присягу какому-то бранеону?

— Я узнал принца, Марга, видел его в монастыре. Ты удивлена?

— В моем мире монастыри не сочетаются с магией, — задумчиво ответила я.

— И в моем — не сочетаются. Скорее сотрудничают, чтобы не враждовать, — улыбнулся Вихрь, и задал второй вопрос:

— Где сейчас Максим?

— Там, где мне его никогда не достать, — с грустью ответила я.

Проклятый Александр! Недаром говорят — муж и жена одна сатана. — Ланса ты тоже сразу узнал?

— Нет, впервые я узнал его настоящее имя лишь во время разговора с Манрадом. Последний вопрос — о «здесь» и «там».

— Умеешь ты спрашивать, Вихрь, — сказала я, слезая с Лунатика, садясь на траву и приглашая Вихря сесть рядом. Тот с явным удовольствием воспользовался приглашением. — Ну, «приятель», тогда давай поговорим. Может ты мне, маг, объяснишь, что происходит? И я начала рассказывать. Сначала медленно, подбирая слова, потом быстро и сбивчиво, рассказывать все, что произошло со дня начала моих слов. Все, кроме моей влюбленности в Дала и отношениях Анлерина-Хамал. Все, что касалось Дала и его друзей, но не Нарана и Манрада. А Вихрь сидел рядом и слушал. Я так и не поняла, как много он понял, чему он поверил, а чему нет, но закончили мы, когда солнце уже было в зените, а у меня во рту пересохла от долгого монолога.

— Спасибо за откровенность, — тихо прошептал Вихрь. — У меня появилось больше вопросов, чем ответов, но на сегодня и в самом деле хватит. Мне надо подумать. Твой вопрос?

— Что мне делать, Вихрь? — взмолилась я, внезапно почувствовав в Вихре ту самую мужскую опору, которой мне в этом мире не хватало. — Что ты бы сделал на моем месте?

— Твой рассказ не меняет моего ответа, женщина, — отвел взгляд Вихрь. — Нам по-прежнему надо держаться друг друга — в этом я убедился еще больше.

— Что происходит?

— Вопросы закончились, Марга, на сегодня хватит. — Вихрь, встал подавая мне маску.

— Дай мне подумать, пока я и сам мало что понимаю… Вернулись мы в траурное молчание. Никто не спросил, ни где мы были, ни почему это я в мужской одежде, ни о чем мы договорились.

Просто косились в мою сторону и молчали. А я благодарила маску за то, что они не видели моего лица.