Вампир-Воин [ЛП]

Магия объединилась в центре Найи и распространилась по ее конечностям приятным покалыванием. Знакомое головокружение поселилось в ее мозгу, и она обвила руками Ронана за шею, когда приподнялась и устроилась против него. Она передвинула бедра, устроившись против его эрекции. Ронан сместился, положив руку ей на бедро и опустившись вниз на песок. Было очевидно, кто здесь владел ситуацией, и это была не она.

Она разорвала их поцелуй, провела ногтями щетине на челюсти.

— Как я хочу тебя прямо сейчас… будто умру, если не получу тебя… так ты ощущаешь потребность в крови?

Тишину ее мыслей прервала песня. Красивая, мелодия пела, наполняя ее и подводя к взрыву. Серебро ярко сверкало в его взгляд, и она уткнулась в горло Ронана, облизывая, целуя, покусывая нежную плоть. Его запах закружился вокруг нее, теплый и пряно-сладкий.

— Да. — Голос Ронана был напряженным и диким, будто он едва держал себя в узде. — Я хочу овладеть тобой. Насытиться твоей кровью. Пить из твоих вен, пока трахаю тебя, и это только едва утолит мое желание насытится тобой, твоим телом и твоей кровью.

Найя никогда не чувствовала ничего настолько объединяющего с каким-то другим мужчиной. Нужда поднялась в ней, натягивая мышцы и посылая прилив адреналина в кровь. Низкий рык завибрировал в груди Ронана, и внутри нее все сжалось, когда он подвигал бедрами, упираясь эрекцией в ширинку.

— В крови есть сила, Ронан. — Его рот прижался к ее горлу, клыки задели кожу. Найя вздрогнула, когда его язык окунул ее в тепло. — Магия в сексе. Ты разбудил во мне то, чего я никогда не могла перенаправить. — Он встал на колени, и провел ладонями вниз по ее ребрам, схватил подол рубашки. Найя подняла руки над головой, когда он снял с нее одежду и бросил ее куда-то себе за спину. Прохладный вечерний воздух целовал ее голую плоть, ее соски затвердели. — Эта сила пугает меня. Потому что я хочу большего.

— Найя. — Ее имя было молитвой на устах, произнесенное со святостью обета. — Твоя кровь — это жизнь. Она дает мне дыхание. Заставляет мое сердце биться. — Его рот нашел чувствительную точку под ее ухом, и ее пульс участился. — А твое тело… — он продолжил изучение ее голой кожи. Быстрым рывком отодвинул одну чашечку лифчика в сторону и накрыл ее ноющие груди ладонями. — Твое тело — алтарь, на котором я молюсь. Нет большей силы, чем эта.

Боги, как он говорил это.

Ронан продолжил свое исследование, его рот клеймил ее плоть, когда путешествовал вниз по плечу, ключице, ниже, между грудей. Найя выгнулась, чтобы встретить его, и, когда его рот коснулся пика соска и прикусил его, волна удовольствия накрыла ее. Мягкое свечение поднялось, переплетаясь с тьмой, окружавшей их, и она снова всхлипнула, когда его язык кружил над ее соском, дразня, прежде чем прикусить его.

Тепло заливало ее. Желание поднялось, когда прилив накрыл ее. Сияние магии оплетало ее кожу, и Найю наполнило ощущение силы, опьяняя, она чувствовала, будто могла завладеть всем миром, в одиночку. Она провела руками между их телами и дрожащими пальцами расстегнула свои брюки. Потребовалось лишь мгновение, чтобы скинуть штаны с бедер, прежде чем она обратилась к брюкам Ронана.

Изголодавшись по голому телу, она не могла расстегнуть его молнию достаточно быстро. Ронан замер, его дыхание касалось ее груди. Руки Найи прошли мимо пояса его нижнего белья, кончиками пальцев дразня шелковистую плоть его набухшей головке. Ронан судорожно вдохнул, это больше напомнило ей стон боли, чем удовольствия, когда он отстранился от нее. Они оба были заключены в мягком сиянии магии, Найя заметила, что Ронан нахмурился. Его челюсти сжались, а мускулы резко сократились, он выглядел так, будто он был высечен из мрамора. Его ноздри раздувались, когда дыхание судорожно вырывалось из груди.

Она потянулась к нему снова, но Ронан схватил ее за запястье. Он прижал женщину обратно к песку, хватку ощущалась стальной, когда он завел ее руки высоко над головой. Найя боролась с его хваткой. Не потому, что он причинял ей боль, а потому что она не могла не прикасаться к нему.

— Не двигайся. — Низкий тенор его командного голоса остановил ее в одно мгновение. Он прижал ее запястья к песку. — Позволь мне прикоснуться к тебе. Вкусить тебя. Дай мне доставить удовольствие тебе, Найя.

Удовольствие было улицей с двусторонним движением, по ее мнению. Она не хотела просто принимать. Но настойчивость Ронана успокаивала ее. Его хватка ослабла, а затем он отпустил ее. В течение долгого момента он просто смотрел на нее. Найя выгнулась к нему, и он потянулся, чтобы снять ее бюстгальтер. Он расстегнул его и спустил бретельки по ее рукам, отбрасывая к остальной одежде.

— Такая красивая. — Ронан проложил дорожку из поцелуев от запястья по руке к груди. Мурашки танцевали по коже Найи. Трепет от того, что он брал ее под пирсом, где каждый мог увидеть их, возбуждал ее почти так же, как его рот на ее голой плоти. Струйка тревоги промчался по ней от осознания того, что Пол, Хоакин и небольшая армия оборотней искали их. Если Пол найдет ее здесь, извивающуюся под умелыми пальцами Ронана, им обоим лучше бы умереть.

Он прошелся языком по ее соску, теплым и влажным, прежде чем взять его в рот и глубоко потянуть. Кончики его клыков дразнил ее сверхчувствительную плоть, изгоняя все беспокойство, что могло задержать ее. Найя была голова рискнуть гневом Пола за эти моменты с Ронаном.

С удовольствием.

Глава 15

Когда пальцы Найи скользили по голове его члена, вены Ронана горели огнем, а кожа ощущалась рисовой бумагой, поднесенной слишком близко к пламени. Клятва верности Шивон претендовала на владение его телом, и в тот момент, когда еще одна женщина требовала от него того, чтобы он заплатил за сделку, которую совершил.

Боги, как он хотел ощутить руки своей пары на теле.

Ее прикосновение, как смотреть на небо из самой преисподней. Приятно, что хочется умереть. Но не важно, насколько сильно Ронан хотел отдаться ей, он решил, что еще придет его время. Он хотел освободиться от Шивон, пройдя через огонь, воду и медные трубы. И ничто не встанет между ним и его парой.

Ее кожа на вкус была, как дождь.

Он накрыл рукой одну грудь, пощипывая сосок, пока языком касался другого. Найя выгнулась от его прикосновения, тихие, отчаянные всхлипы слетали с ее губ. Мягкое свечение магии окрасило ее кожу в розовый цвет с крапинками золота. Ронан держал себя в узде, понимая, что их страсть накрыла ее в последний раз, когда они были вместе. Он возьмет ее в свое время. Позволит силе подняться вместо того, чтобы разорвать ее.

Мучительные ожог, который заставлял его придерживаться клятвы, стал слегка неприятным жаром. Прохладный океанский бриз помогал уменьшить дискомфорт, и он отбросил все, его раздражающее. Ронан отказался от щедро набухшей ее груди, прокладывая дорожку их поцелуев к низу ее живота. Его язык опустился в ее пупок, и дыхание Найи сбилось, когда ее мышцы задвигались под его губами. Звук ее учащенного дыхания доносился до его ушей через плеск воды у берега. Он подцепил пальцами пояс ее брюк, медленно увлекая их вниз. Ее пояс был гружен оружием, и благодарная улыбка поселилась на его губах. Воительница. Она действительно была создана для него.

Тело Найи дернулось от нетерпения, когда он медленно раздел ее, но она сделала так, как он велел, держа руки вытянутыми высоко над головой. Он стянул ее эластичные брюки и нижнее белье с лодыжек, и запах ее возбуждения ударил ему в ноздри. Жажда крови охватила Ронана, его член болезненно пульсировал в джинсах, и двигаться вообще было подвигом, и Ронан не был уверен, что сможет это делать.

Боги, он хотел окунуться по самые яйца в ее скользкий жар. Трахать ее, пока они оба не пресытятся. Ронан схватил ее за бедра, кремово-бронзовая кожа искрилась сверкающими частицами, которые, казалось, жили и дышали сами по себе, закручивались вверх и блуждали по его руки, когда он массировал мышцы под ее гладкой кожей.

— Твои руки удивительны. Не переставай меня касаться.

Женщина Ронана не просила. Нет, слова, что покинули ее рот, были хриплой, нежной командой, которой, у него не было выбора, кроме как подчиниться. Растопырив пальцы, он схватил ее и провел большими пальцами вдоль ее внутренней поверхности бедер. Дрожь сотрясала Найю, и она раскрыла ноги, открывая смуглую плоть ее набухшей киски.

Боги, она была само совершенство.

Он провел подушечкой большого пальца по жесткому бутону, который гордо выделялся между блестящих половых губ. Звук беззастенчивого удовольствия ласкал уши, и Ронан медленного обводил ее клитор, ему нравилось что, когда он делал так, ее бедра дергались с каждым нежным движением. Она была так восприимчива к его прикосновению. Настолько готовая к нему, что это сводило мужчину с ума. Он поддразнил короткое гнездо завитков, которые покрывали ее холмик, и она издала тихий стон. Она толкнула бедра вверх, извиваясь, будто отчаянно нуждаясь в его прикосновении, когда он был готов ей дать его.

Пьянящий аромат ее возбуждения окутал его, и Ронан глубоко вдохнул, задерживая его в легких. Он наклонился к ее киске и провел языком по лепестку мягкой плоти. Довольный стон поселился в горле с первым прикосновением, и он лакал жадно, принимая ее сладость на язык.

— О, боги, Ронан! — Отчаянный вздох сопровождал слова Найи. — Это… так хорошо. — Она взбрыкивала под ним, и он сжимал ее бедра, чтобы удержать неподвижно. Языком он исследовал ее, проникая внутрь нее, прежде чем вернуться снова к клитору. Контакт был медленным. Мягким. Преднамеренная тактика Ронана продлевала удовольствие, срывая отчаянные всхлипы с ее губ, с самодовольным чувством удовлетворения мужчины. Он доставлял удовольствие своей второй половинке. Заставлял ее мурлыкать.

И он не остановится, пока не заставит ее кричать.

Розовый свет, который заливал ее кожу, светлел с каждым касанием его языка. Отчаянно желая получить какую-то часть внутри нее, он дразнил ее подушечкой пальца, лаская каждым проходом языка.

— Ооо-оо. — Это прозвучало наполовину облегчением, наполовину отчаянием.

Он засунул палец глубже, хотя держал темп медленным и размеренным, когда взял жесткий бутон в рот и стал сосать. Спина Найи оторвалась от песка, а пальцы погрузились в его волосы, удерживая Ронана. Шипение тепла поползло под кожей, но Ронан стерпел эту боль. Это стоило того, чтобы касаться руками Найи, впивающейся в его волосы, когда дарил ей удовольствие.

— Я сейчас кончу. — Ее резкий вдох подгонял его, и Ронан усилил давление языка на ее клитор, когда он сунул второй палец глубоко в тугой жар ее киски. — О, боги, Ронан. Ты собираешься заставить меня кончить.

Жажда крови затуманила разум Ронана, обжигая ему горло диким жаром. Он вонзил клыки в нежную, сладкую плоть внутренней стороны бедра. Крик вырвался из горла Найи, когда она кончила, Ронан продолжал засовывать палец глубоко внутрь нее, когда ее кровь текла по его языку. Он глубоко тянул, и ощущение силы и жизненной энергии едва ли не разрывали его… Свет, пронизывающий ее кожу, становился все ярче, сияя с интенсивностью восходящего солнца. Магия ползла по его телу, зажигая его нервные окончания, будто искры электричества. Найя продолжала всхлипывать от удовольствия, ее ногти впивались в его голову, когда она продолжала удерживать его.

Экстаз в этот момент не имел равных.

Ронан медленно опустил ее, упиваясь сладкой кровью Найи и лаская опухшую плоть в его руках. Холодный ожог магии переплетался с болью Найи, претендующей на часть его тела. И сквозь все это, Ронан продолжал кормиться у ее бедра, пока его конечности не отяжелели, а мысли не стали воздушными.

Он мог лежать здесь на песке, пока солнце не встанет, пить из ее вены и ласкать шелковую плоть ее киски.

Найя опустила бедра, ее пальцы ослабили хватку на его волосах и лениво опустили на песок. Он проколол язык клыком, закрыл проколы на ее бедре и отстранился, его взгляд запоминал каждый холм и долину ее обнаженного тела, когда пальцы прослеживали влажный путь на ее внутренней поверхности ее бедер.

Богиня купалась в лепестках позолоченного розового света, Найя смотрела вверх, пытаясь отдышаться.

— Я никогда не чувствовала ничего подобного. — Она поднялась на локте, ее взгляд был диким и несфокусированным. — Я должна прикоснуться к тебе, Ронан. Я хочу, чтобы мой рот оказался на тебе. Мне нужно почувствовать тебя внутри меня.

Хотя он нуждался в освобождении, как бутылка шампанского, которую растрясли, Ронан отчаялся, что он не получит его сегодня. Боги, как он жаждал ее, стремясь соединить тела воедино. Она потянулась к нему, и мышцы Ронана сжались. Он ощутил укус боль, желая, назло Шивон отдаться своей паре. Его клык порезал нижнюю губу, и Ронан слизнул появившуюся кровь. Ее шелковые пальцы пробежались по кубикам его живота, и Ронан вздрогнул от тепла.

К черту его клятву. К черту Шивон. Его член пульсировал, а яйца ныли от нерастраченного семени. Он возьмет Найю. Будет трахать ее, пока пустое чувство отчаяния не заполнится чем-то иным. Он стянул штаны с задницы, и его эрегированный член вырвался на свободу. Он сжал его в кулак и повалился на свою пару, наводя член на тепло между ее бедер, которое приветствовало его.

Предупреждающий рык раздался из темноты. Он скользнул по позвоночнику Ронана, вызвав его защитный инстинкт. Быстрым движением он поднял Найю вверх и убрал ее за себя, его взгляд устремился к золотым, сияющим угрозой глазам, на расстоянии в двадцати футов. Крик пронзил тьму, кошачий и злой. За его спиной, Найя подхватила свою одежду и выругалась под нос.

— Не трогай его, Хоакин.

Ее тон был слишком молящим, и звук пронзил копьем грудь Ронана. Из тени Ягуар приблизился, его черная шерсть была темна, как ночное небо. Длинный хвостом проносился назад и вперед со змеиным изяществом, и зверь оскалил зубы, издав одичавший свист. Он пригнулся, будто готовился атаковать Ронана, и тот поднял руку, приветствуя наступление. Будь он проклят, если его пара увидит его как слабого противника.

Но вместо кошачьей атаки, Найя прыгнула на Ронана. Ее глаза все еще были дикими, а кожа светилась магией. Она повернулась лицом к своему нападающему.

— Я сказала, нет.

***

Найя попыталась стряхнуть опьяняющий туман, все еще цепляющийся за ее сознание. Она знала, что не нужно было задерживаться там, где их могли найти, и все же она отдалась Ронану там, где любой желающий мог их увидеть, тратя то драгоценное время, за которое она могла спрятать его от членов своего племени. Здравый смысл не существовал, когда он касался ее, и она хотела жить только сегодняшний моментом. Даже сейчас, со смертельным взглядом Хоакина, сосредоточенным на них, все, о чем он она могла думать, это о том, как сильно она хотела Ронана.

Соберись, Найя!

Хоакин был не только готов к борьбе. За ней раздалось предупреждающий рык от Ронана, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что глаза вампира горели серебром, а клыки были оскалены.

— Уйди с дороги, Найя. — Голос Ронана был полон ярости, каждое слово звучало неестественно. Все они были не более чем высокоразвитыми животными, и встать перед хищниками, делящими территорию, вероятно, не самая лучшая идея. Все-таки она не могла просто спрятаться за него и ничего не делать!

Хоакин по широкой дуге обошел их, хвост размахивал вперед и назад, голова была низко опущена к земле. Его шелковые черные уши прижимались к голове, когда он поднял нос к небу. Глубокие морщины прорезали мех, когда он принюхался, его нос без сомнения обжигала магия. Он опасливо глядел на Найю, и она сделала шаг назад, чтобы положить руку на плечо Ронана. От движения ее мышцы натянулись, но она знала, что это были эмоции Ронана, которые она чувствовала, а не свои.

Связь?

Он был зол. От этого во рту у нее стало кисло и горько. Но это был не его мир. И начать борьбу с Хоакином будет только хуже. Пальцы Ронана крепко сжали ее, кратко, притяжательно, прежде чем отпустить. Ой-ой. Жест чувствовался чертовски похожим на извинения.

— Что ты собираешься делать, — предупредила она, — нет.

Песня, медленная и ритмичная, стучала в ее груди, будто круглые барабаны. Самцы Бороро, возможно, не могли управлять или владеть магией, но это не значило, что магия не была неотъемлемой их частью. Звук стал громче, как только Хоакин стал меняться, оставляя свою форму зверя.

Переход был безболезненным, насколько она знала, как вылезать из воды. И это было не так мгновенно, как хотелось бы Найе. Переход мог поставить Хоакина в невыгодное положение? Если только купить ей и Ронану время, чтобы выбраться из этого чертового ада.

— Найя. — Темные брови Хоакина резко сошлись над его почти черными глазами. Боль в его голосе была внутренней, прорезающей кровавую дорогу, которая оставляла ее ощущения слишком оголенными. Как долго он скрывался в тени, наблюдал? Сколько он видел? Щеки Найи горели от стыда. Он был свидетелем ее настоящей страсти, когда она кричала ей удовольствия, пока Ронан зарывался лицом между ее ног?

Она не знала, что сказать. С чего начать. Отмазки были банальными, и Хоакин учуял бы любую ложь, которую она попыталась бы ему скормить. Кроме того, одно неправильно произнесенное слово точно так же ударило бы по Ронану. Честность была единственной политикой в данной ситуации. Она будет бороться с последствиями ее действий.

— Я знаю, я не проверила, но…

— Pensé que estabas muerto¹⁰! — Слова сорвались с его губ едва сдерживаемым криком. Он сжал губы в презрительной насмешке, когда его взгляд охватил ее с головы до ног. — И я нашел тебя голой на песке, под этим pinche pedazo de mierda¹¹!

Найя съежилась. Обвинение в тоне Хоакина жалило ее. Она должна была позвонить кому-то. Сказать Лус, чтобы все знали, что она в порядке. Конечно, они предположили, что ее убили; она никогда не выходила на охоту без проверок. Он был расстроен. Взволновал. И предан. Она понимала это. Но любая агрессия против Ронана была плохой идеей. Хоакин понятия не имел, с кем или с кем он имел дело.

Совершенно не смущаясь своей наготы, Хоакин прищурено смотрел то на Найю, то на Ронану. Он был почти столь же большим, как Ронан, его тело было сплошными литыми мускулами. Изящнее, чем у ее вампира, но не менее смертоносным. Ноздри Хоакин подрагивали, а мышцы в челюсти дергались. Звук барабанов ускорил темп в душе Найи, и было очевидно, что мужчина едва мог себя контролировать. Если он снова изменится, то нападет. Найя была в этом уверена. Она должна была успокоить его, прежде чем все рванет. Хоакин уставился на нее, его тело тряслось от безудержной ярости, и обвинил.

— Eres mio! — Ты моя.

О, черт возьми, нет. Найя не какой-то объект, который просто стоит рядом, и она уверена, что не позволит никому обращаться с ней так. Ронан подошел сзади Найи, встав достаточно близко, что тепло от его груди она ощущала спиной. Он положил свои большие ладони на ее бедра, повернув ее тело к своему. Низкий предупреждающий рык вылился в полноценный оскал. Говорил Ронан по-испански или нет, Найя предположила, что Ронан уловил суть тона Хоакина. Здорово.

Она оторвалась от притяжательных объятий Ронана и пошла в сторону Хоакина, готовая снести его дурную голову с плеч. Там, в городе, разгуливали монстры. Вредоносная магия заражала людей тревожными темпами. У них не было времени на эту чушь.

— Я не твоя собственность. — Она ткнула пальцем в его широкую грудь. — Я провела более половины за последние двадцать четыре часа без сознания. И если бы не мужчина, стоящий позади меня, я была бы мертва. — Боги, она так устала находиться под чьим-то каблуком. Все, считали, будто она не могла позаботиться о себе, когда она каждую ночь патрулировала в одиночку и в одиночку разгребала дерьмо. — И что мне делать с моим телом — это не твое дело, Хоакин. Если я захочу перетрахать все мужское население города Кресент-Сити, я сделаю это! Понял? — Она ударила его в грудь, сбив с ног.

Глаза Хоакина расширились, его челюсть отвисла.

— Dioses¹², Naya. Что он с тобой сделал? Usted está brillando¹³!

Ах да. Она забыла о магии, которая окрасила ее кожу в блестящий светло-розовый. Хрень. Кстати об алых буквах. Держать ее сексуальную жизнь в секрете будет немного тяжелее, когда доказательство потрясающего, крышесносного оргазма послало заряд магии по ее коже. Хоакин не слишком нежно отодвинул ее в сторону, выхватывая длинный нож из ножен на бедре, и прошагал мимо нее.

— Ты труп! — прокричал он Ронану, когда занес оружие высоко над головой, готовясь нанести удар.

Бляха-муха. Это была ее вина. Если бы она не отдалась своей страсть, как какой-то сексуально озабоченный подросток, этого никогда бы не произошло. Ронан был спрятан в ее доме, а ей бы просто эпически ковыряли жопу старейшины.

— Хоакин, остановись! — Она повернулась и схватила его за руку, но он оттолкнул ее, будто она была не более чем иллюзорной мухой.

Ронан не разделял озабоченность Найи. Его глаза светились, как лунный свет, и он присел в оборонительную позицию, оскалив клыки. Скорость Хоакина была впечатляющей, когда он рванул к Ронану изящной дугой. Впечатляет, но Хоакин не мог сравниться с вампиром.

Ронан поймал его в воздухе и ударил о землю.

Даже не приседая, Хоакин перекатился на спину, вскочил на ноги. Песок ушел из-под ног, когда он рванул к Ронана с кинжалом наготове. Эти двое стали клубком конечностей и облаком песка. Их движения были не более чем пятном цвета на темном фоне, не оставив Найи никакой надежды на вступление в драку, чтобы их разнять.

— Ронан, перестань! — Ее просьба не нашла отклика, когда он врезал правым хуком в лицо Хоакина.

Вспышка синего подмигнула с лезвия Хоакина, и живот Найи сделал сальто, когда Ронан отбросил оружие. Он был сильнее Хоакина. Быстрее. Но размер и мышцы Ронана сделали его менее гибким, и Хоакин сумел его переиграть не один раз. Крошечные волоски на руках Найи встали и на затылке тоже, будто покалывая предупреждающе о предстоящем шторме. Электрический заряд появился в воздухе, и она могла поклясться, что почувствовала запах озона на расстоянии. Перед глазами все поплыло, а звуки боя отошли на задний план, когда ее уши заполнило стаккато, дикое и хриплое, такое резкое и несвязанное, что мурашки побежали по коже.

Нет. Боги. Не сейчас!

Вредоносная магия потекла из пор Ронана, покрывая его яркой боевой раскраской. Крик неподдельной боли потряс пирс и сваи над ними, когда Ронан отбросил с себя Хоакина. Хоакин приземлился в тридцати футах от него, распластавшись лицом на песке. Страх сковал Найю, кровь заледенела в жилах, когда Ронан упал на колени, сжав голову руками.

Даже не задумываясь о благополучии Хоакина, она побежала к Ронану, опускаясь рядом с ним. Музыка была оглушительна, она заглушала все вокруг Найя, пока та не оказалась потрясенной и дезориентированной. Она должна была что-то сделать. Магия была неустойчива и, если оставить все идти своим чередом, то он превратиться в существо, которое Найе придется убить. Этого ни за что не произойдет. Она закрыла глаза, сосредоточилась…

Раздался щелчок, от которого она сразу же распахнула глаза. Она повернулась и обнаружила Хоакина, стоящего над ними, пистолет Ронана красовался в его руке и смотрел прямо Ронану в голову. Хоакин сегодня таскал чужое оружие. Ублюдок. Прежде чем Найя успела подумать, она достала свой ствол и направила его в лицо Хоакина.

— Брось, — сказала она, холодно как лед. — Или я отправлю серебряную пулю прямо в твой мозг.

Глава 16

Видимо, Кристиан был не единственным, кто пытался достать Грегора. Если тот был еще в городе, как думал Макалистер, сукин сын, конечно, залег на дно. Кристиан искал военачальника Берсерков или его родню чуть больше недели по всему Лос-Анджелесу. Если этот ублюдок знал, что для него хорошо, то он сейчас спрятался в горах Шотландии, зализывая раны и разрабатывая план, чтобы вернуться с благосклонностью к Сортиари. Грегору грозило суровое наказание, если Кристиану удастся достать его. Сортиари не терпели предательства.

Кристиан наблюдал за женщиной с интересом. Она была влажной мечтой любого горячего мужчины: высокая, стройная, одетая в кожу и кружево, с кудрявыми черными волосами и кремовой фарфоровой кожей. Ее зеленые глаза были похожи на изумруды, сверкающие в слабом освещении клуба. Головы поворачивались, когда она проходила мимо, как мужчин, так и женщин. Внимание ничего не значило для нее. Она, очевидно, знала, что была стервой. Он мог остаться — на, под, рядом — с такой женщиной, как она.

Он держался на расстоянии, когда она обходила его. Пока она изучала всех, кто мог рассматриваться как потенциальный контакт, и владелец данного клуба оказался магом, который держал руку на пульсе обо всем сверхъестественном, творящемся в городе. Это был третий клуб, где она была сегодня, и те, с кем она говорила, относились к ней с определенным уровнем уважения или даже благоговения. Кто она? Она выглядела как порно-звезда и достаточно съедобная. Но Кристиан сомневался, это статус знаменитости воздействовал на мнение тех, с кем она взаимодействовала. Аура смертельной силы окружали ее, и он знал по выражению ее лица, что она требовала послушания.

Бля. Он бы много не дал, чтобы подчиниться такой женщине.

Кожу покалывало, и Кристиан откинулся на спинку стула, позволяя темному углу поглотить его. Женщина повернулась, ее ястребиный взор сверлил его. Ее зрачки полыхнули серебром, и Кристиан проглотил стон. Не женщина. Дампир, он должен был догадаться. Бля. Столько скрытности, она, наверное, знала, что он следил за ней всю ночь.

Макалистер предупредил Кристиана, что король вампиров хотел бы видеть Грегора и всех его родственников мертвыми. Причиной тому послужило то, что берсерки почти уничтожили всю расу вампиров. Так кто она была? Она не была похожа на того, кто получал приказы от кого-либо. Убийца, может быть. Нанятая помочь, чтобы Аристову не пришлось пачкать руки. Общая черта у всех тех, кто обладал определенной силой. Зачем беспокоиться, когда можно прислать кого-то сделать грязную работу?

Взгляд женщины остановился на Кристиане, и она застыла. Ее обходили по широкой дуге, когда она стояла неподвижной статуей среди хаоса, она смотрела, будто могла видеть прямо сквозь него. Но вместо того, чтобы нервировать, Кристиан нашел это внимание электрическим, пощипывание промчалось вниз по спине и поселилось низко в его яйцах. Горяча. Бля. Ее полные губы скривились в презрительной улыбке, будто она оценила его и сочла… скучным.

Круто.

Он отхлебнул виски с колой и отвел взгляд прочь от нее. Это потребовало серьезных, блядь, физических усилий. Женщина была мощным магнитом, а он беспомощным куском металла. Он следил за ней краем глаза, наблюдая за тем, как она продолжала общаться с тем мужчиной, который сидел тут в течение получаса или около того. Кристиан заметил несколько серебристых взглядов, разбросанных по всей толпе людей, один из них принадлежал гигантскому сукиному сыну, щеголяющему двойными наборами клыков. Вампир. И, наверняка, не Аристов. Осиротевший король не терял времени даром и возрождал свою расу. Это означало, что Кристиану нужно поторапливаться, если он хотел получить Грегора раньше врагов Берсерка.

***

Дженнер хмуро отставил стакан. Шивон должна была привести их к Грегору, но все, что она успела сделать до сих пор — позадавать парочку случайных, бесполезных вопросов. Квест «Найти Берсерка» заменился на более важный квест: найти Ронана. Долбанные Боги.

Шивон тратила только время Михаила; она также тратила время Дженнера. Восход был в добрых шести часах, и он не хотел, чтобы она таскалась за ним по всем гребаному городу. Горло горело от жажды, а тело ныло от необходимости трахаться. Если он не найдет женщину для утоления похоти, он вырвется прямо из собственной гребаной кожи. Но пока горе-дампирская королева не исчерпает все свои усилия сегодня вечером, Дженнер был обязан приглядывать за ней.

— Ты так напряжен, как пружина, Дженнер. В чем дело? Сказывается бездушие?

Женщина «заноза-в-заднице» побрела к нему с кошачьей грацией, кривая улыбка изогнула ее темно-красные губы. Она не скрывала своего презрения к вампирам, и Дженнер отказывался клевать на приманку.

— Чего ты хочешь, Шивон? Я занят.

— Да, — сказала она с издевкой. — Конечно.

Сегодня он был не в настроении разбираться с ее надменным фуфлом. Краем глаза он увидел, как женщина с короткими светлыми волосами и дерзким задом, который едва прикрывала юбка, повела бедрами. Легкий доступ и меньше времени на раздевание. Их взгляды встретились, и она улыбнулась. Перспективно…

— Как получилось, что Ронан вдруг растворился в воздухе? — В ее тоне звучало обвинение, и Дженнер постарался не закатить глаза. Самка сходила с ума. — Он не отвечает на телефон, и никто не кажется очень уж любезен предоставить его местонахождение.

Ронан гулял сам по себе, взгляд Дженнера по-прежнему держался на блондинке в дальнем конце клуба.

— Тебе не приходило в голову, что, возможно, никто на самом деле не знает?

Шивон сузила глаза.

— Нет.

Пальцы блондинки заигрывали с волосами, задевая шею. Ее брови приподнялись в вопросе над блестящими голубыми глазами, когда она кивнула в заднюю часть клуба, где располагались туалеты. Приглашение? Дженнер кивнул. Черт, блядь, да.

— Где он, Дженнер?

Он снова посмотрел на Шивон и выдохнул:

— Понятия не имею. — Это была правда. Он подозревал, что Михаил знал, но если и так, он ничего не говорил.

Шивон изучила Дженнера, ее ноздри раздувались почти незаметно, когда она пробовала воздух. Она знала, что он говорил правду, и он надеялся, что она оставит его в покое и вернется в свой ковен на всю ночь. Потому что у него были дела получше, чем следить за ней.

— Не забывай, кто вытащил тебя из канавы и дал тебе дом, Дженнер. Ты должен мне, по крайней мере, немного верности. Он с тобой свяжется, если вообще заботится о сохранении своего бизнеса на плаву. Я хочу знать, когда он это сделает.

Это была правда, Шивон дала Дженнеру приют, когда он был никем. Место, которого он не заслуживал. И да, женщина познакомила его с Ронаном, с мужчиной, который изменил его жизнь. Но Дженнер принес клятву своему королю. Никакие прошлые клятвы этого не изменят.

— Я подозреваю, что Ронан позвонит, когда будет готов, и ему будет чертовски хорошо, — заметил Дженнер. — Не так уж много я могу сделать.

— Ты знаешь, я хорошо отношусь к друзьям. Но враги получат то, что заслуживают.

Если она думала, что пустые угрозы заставят его действовать, она ошибалась.

— Все знают это, Шивон.

Она улыбнулась, будто ей нравилось, чтобы ее репутация подтверждена.

— И в интересах дружбы… — ее взгляд прошелся к дальнему углу клуба. — Там оборотень на охоте. Я не уверена, следит он за мной или тобой. Я просто подумала, ты должен знать.

Дженнер думал, что тот мужчина пах мокрой собакой. Мужчина смотрел на них с интересом из своего темного угла, его поза была расслаблена.

— Спасибо за предупреждение.

В настоящее время было множество свободных концов, болтающихся на ветру, было трудно сказать, за кем мог прийти оборотень. Возрождение Сортиари, уже разворошило в городе осиное гнездо деятельности. Михаил хотел бы узнать об этом, неважно, за кем следил мужчина. Оборотни придерживались территории. Даже больше, чем вампиры. Если стая приехала в город, это могло иметь какое-то политическое влияние. Если мужчина был одиночкой — в том смысле, что без стаи — это могло быть даже хуже.

Мужчины без клятвы верности были опасны независимо от их убеждений.

— Я буду следить, — сказал Дженнер. — И держать ухо востро.

— Спасибо, Дженнер. — Он понятия не имел, подумала ли Шивон, что он говорил о Ронане или об оборотне, но Дженнера это не сильно волновало. И смирение, показывающее признательность, было столь же прозрачным, как пакет с зиплоком. Над головой Шивон, он наблюдал, как блондинка побежала к задней части клуба. Самое время для него отправить за ней.

— У тебя сегодня есть эскорт? — Шивон редко выходила одна, и хотя Дженнер знал, что она может позаботиться о себе сама, он не хотел бросать ее одну, на тот случай, если намерения оборотня не были так невинны.

— Со мной Карриг. — Ее прищуренный взор прошелся по Дженнеру, и лукавая улыбка заиграла на губах. — Спокойной ночи.

— Иди домой, Шивон. — Дженнер прошмыгнул мимо нее, стремясь облегчить боль, которая поселилась у него в горле, а также между ног. — Сегодня нет необходимости мутить проблемы.

Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого, он позволил члену вести его через переполненный клуб, чтобы добраться до блондинки. Дверь в женский туалет распахнулась, и она скользнула внутрь, и Дженнер подхватил темп. Боги, в его горле полыхал чертов пожар. Его мошонка ощущалась так, будто кто-то схватил ее и крепко сжал. Бесконечное ощущение пустоты витало над ним, заполняя его отчаянием, от которого его сердце колотилось в груди, а желудок завязывался узлом.

Равнодушный к толпе женщин, крутящихся в пространстве, он рванул к двери. Он быстро глянул на блондинку и водрузил ее на столешницу с раковинами, его рот раздирало неистовое желание, поднимающееся по запаху крови во рту.

Крошечная юбка задралась на ее талию, когда она обвила ногами его торс, и Дженнер удобно устроился между ними, стон чистого облегчения зародился в его груди, когда его ладонь нашла ее гладкую и разогретую киску. Он перебрал пальцами короткие волоски, одернув голову назад и утопив клыки в ее горле.

Она кончила в одно мгновение, ее крики эхом отражались от кафельных стен, когда он пил из нее. Боги. Она уже кончила, едва он начал. И, несмотря на кровь, которая текла по его языку, гася огонь в горле, Дженнер знал, что его будет недостаточно, чтобы удовлетворить его. Это будет еще одна длинная ночь.

Глава 17

Холод, отличный от всего, что он когда-либо чувствовал раньше, бежал по телу Ронана. Когда замысловатая паутина нитями пронзила его мозг, сердце и даже легкие. Холод мчался по венам, кипение крови от клятвы верности казалось просто погружением в тропические воды по сравнению с этим. Рваный крик полный боли вырвался из горла, когда он упал на землю, спина выгнулась так, что он подумал, его позвоночник мог сломаться.

— Если ты думаешь, что я шучу, Хоакин, вперед.

Голос Найи был светочем в его замутненном болью разуме. Ее тон обещал смерть, и Ронан почти пожалел беднягу, которому были адресованы слова. Сила чистой энергии разбухала внутри Ронана, и он скрежетал зубами, пока не почувствовал, как его клыки прокололи нижнюю губу. Кровь полилась по губам, и он мог поклясться, что та застыла ледяной лентой. Боги, было такое ощущение, что ад был заперт в его теле, и если он не освободиться, то нахрен взорвется.

— Ронан? Ты меня слышишь? — Это было единственное, что он мог услышать. Центр всей его проклятой богами Вселенной. — Успокойся и постарайся сосредоточиться.

О, с сосредоточением у него было все в порядке. Ледяные осколки в настоящее время били копьем по печени. Коллектив вторгался в поток его сознания, увлекая его из настоящего. Приливная волна воспоминаний накрывала его, изображения супер-быстро мерцали, будто он несся сквозь время. Ронан схватился за грудь, когда пережил воспоминание — убийца, держащийся за серебряный кол и вбивающий его в сердце бедного вампира. Жажда крови вспыхнула в горле Ронана, когда он пережил первое кормление, после перехода.

— Ронан?

Голос Найи, словно удалялся, становился все тише, и паника охватила его. Он мотал головой из стороны в сторону, будто это как-то могло выбить державший его Коллектив. Для него не было убежища среди мертвых. Его спасение было прямо здесь, в настоящем.

С ней.

— Шивон. — Он не был уверен, что произнес слово вслух или нет. Его сознание закрутило в головокружительном мареве, голоса Коллектива скребли его психику. — Принадлежу. Ей. Я нарушаю обещание, Найя. Только ты. Нужна только ты.

Его мир погружался во тьму, и он боролся с ее соблазнительной тягой. Появилось видение, Дженнер шныряет по ночным клубам в поисках свежей вены, это вызвало приступ беспокойства в груди Ронана, и еще Клэр выразила обеспокоенность Михаилу. Король волновался за Дженнер; вампир, который не мог освоить контроль окажется вампиром с очень короткой продолжительностью жизни. Михаил волновался, что именно ему придется разобраться с Дженнером, если тот не сможет справиться с его похотью. Мир, который Ронан оставил позади, и мир, который лежал перед ним, был темной пустотой, которая неловкостью прошла через него.

Освободиться от Коллектива. Оставить прошлое там, где оно должно быть.

Ронан вынырнул из воспоминаний, будто выплывая из покрытого льдом озера. Сила пульсировала в нем, неестественное присутствие, с которым боролся его организм. Она объединилась в его желудке. Буйство цвета заполнило его зрение, будто в ослепительный полдень. Руки, теплые и мягкие, обхватили его лицо, и он поддался контакту. Она была солнцем. Лучик света в темной, бездонной Вселенной.

— Найя.

Он схватил ее за плечи в попытке успокоить его несущийся мир. Трос, который связывал их, сильно натянулся, и Ронан, будто это было физически, дернулся вперед. Тепло одеялом укрыло его, прогоняя ледяной холод, пробирающий до костей, и он больше не чувствовал себя так, будто замерзал изнутри.

Истощение накрыло Ронана и опрокинуло вперед, ударив щекой о твердый песок. Боги, он мог бы проспать целый год. Просто лежать на пляже, не делая ни черта, уносило его море или нет.

Он перекатился на спину, и голова легла в мягкое тепло. Ее пальцы гладили его по волосам, смахивая со лба, когда она пробормотала что-то ободряющее.

— Все будет хорошо. Просто постарайся расслабиться.

Расслабиться? Дерьмо. Просто назови его желе.

Одно веко открылось, потом второе. Ослепительного цвета не было, слава богам, но краем глаза Ронан уловил тень огромного черного кота, расхаживающего возле края пирса. Выглядело так, будто парень его подруги не был готов бросить полотенце на ринг, что было хорошо, потому что Ронан вернулся на 100 процентов, он планировал вернуться к тому, где они остановились.

Черт побери, он чувствовал себя больным и уставшим.

— Вот. Пей.

Найя прижала запястье ко рту Ронана. Кот прижал уши и гневно зашипел, но она не уделила ему никакого внимания. Ронан чувствовал себя, будто пропущенным через мясорубку, но он собрал достаточно энергии, чтобы послать ухмылку в сторону мужчины.

— Эй. Перестань быть таким самодовольным. — Найя толкнула Ронана, и он подавил всхлип боли. Да, через мясорубку.

Он повернул голову и встретился взглядом с ней. Все еще немного нечеткая, но она оказалась окружена ореолом света.

— Боги, как я люблю вздорных женщин. — Кот зарычал, и Ронан потянулся, чтобы взять ее запястье в свою руку. Его клыки прокололи кожу, и почти незаметный вздох соскользнул с губ Найи.

Данный момент не был и в половину столь интимным, как хотелось бы Ронану. У них была аудитория, с которой он бы не хотел делиться. Он не стал задерживаться в вене своей пары. Это было простое кормление, предназначающееся, чтобы восстановить силы и ничто другое. Будет время, чтобы насладиться ее телом, пока он будет пить из нее, позже. Теперь ему нужно приготовиться, чтобы защитить ее не только от угрозы, бегающий по городу, но и той, которая сейчас смотрела на нее из тени.

Ронан закрыл проколы языком на плоти Найи. Он украдкой бросил взгляд вверх и обнаружил ее с закрытыми глазами и разомкнутыми губами. Роскошный цветочный аромат наполнил воздух и смешался с вожделением Ронана. Были хорошие шансы, что он был не единственным, кто заметил возбуждение его пары.

Он протянул руку и погладил ее по щеке.

— Обуздай свои мысли, любимая. Если кошка учует тебя, одному из нас придется убить другого до рассвета.

Найя быстро отвела взгляд, концентрируя свое внимание на ягуаре, продолжающему расхаживать в нескольких ярдах от них.

— Он расскажет о тебе старейшинам, — сказала Найя. Кошка размахивала своим хвостом назад и вперед, когда смотрела на нее. — Я не могу оставить тебя в секрете.

Ронан разозлился.

— Я никогда не просил тебя об этом.

Боги. Она снова будет относиться к нему так, будто он был чем-то постыдным, что ей нужно прятать. Она была его парой. Его. Не мужчины, который продолжал смотреть на них своими кошачьими глазами.

— Я знаю.

Печаль появилась на ее лице, но Ронан крепко держался за свой гнев. Он рывком сел, его голова по-прежнему была чертовски тяжела, она чувствовалась камнем на плечах. Нежная забота Найи о нем больше не дарила ему утешения. Вместо этого, она заставляла его чувствовать себя слабым. Зависимым. Мужчина, который считал себя более достойным, наблюдал, когда Ронан мятой бумажкой валялся у ее ног, беспомощный против силы магии, которая пыталась накрыть его.

— Тише, Ронан. Магия по-прежнему…

— Мне срать на магию! — рявкнул Ронан. Кот зарычал со своего места, наблюдая за ними, и Ронан показал зверю оскаленные клыки. — Веди своих старейшин! — крикнул он. — Она… — он ткнул пальцем в сторону Найи, — принадлежит мне!

***

Немного крови, казалось, имело большое значение для восстановления вампира. И быть донором точно не составляло труда для Найи. Смущение, играющее на щеках, сошло в один момент, когда гнев разгорелся в ее животе от горячих слов Ронана. Почему он относился к ней так сурово? Будто все это было ее ошибкой. По-честному, она должна была убить его той первой ночью. Она сохранила ему жизнь. И теперь он рассматривал ее доброту, будто это было что-то предосудительное, принимая заботу, которую она показала ему, и бросая ее ей в лицо.

Она ошеломленная сидела на влажном песке, пока Ронан продолжал кричать на Хоакина. Его глаза были полностью серебряными, сияя, как луна в бесконечном полуночном небе. Ее вампир легко выходил из себя. Глупая истерика, которая только распалила бы Хоакина.

Как если бы для нее не было унизительно, чтобы она должна быть парой мужчине, отдыхающему у нее на коленях, осознавая свое желание. Ронан действовал так, будто она позволила своему вожделению вести ее. Будто удовольствие от его укуса она могла включить или выключить, будто щелкнуть переключателем. Боги, вся ее жизнь ушла в огненный штопор. Она больше не контролировала ничего, и меньше всего собственные эмоции. А Ронан бросил их ей в лицо, будто они ничего не значили.

Она принадлежит мне!

Его слова глубоко ранили. В очередной раз, мужчина приравнял ее к какой-то безделушке, которую можно при необходимости поставить на полку. И кто, черт побери, такая Шивон? Скрипя зубами, Найя подавила мысль о его бессвязных разглагольствованиях. В его жизни была еще одна женщина? Та, которая, могла подумать, что она на него претендует?

Казалось, вампир многого не рассказывал Найе.

Когда Ронан продолжил свою тираду, крича на Хоакина, высмеивая, что тот посмел напасть, контроль Найи над своей силой крутился внутри нее, стягивая нити. Гроши, по сравнению с тем, что до сих пор держалось внутри Ронана, но независимо от того, как она пыталась, она не смогла извлечь магию из его тела. Как вредоносный паразит, она отказывалась покидать своего хозяина. Его взрывной характер достаточно доказывал, что тьма внутри него возрастала. Холодный страх поселился в ее сердце при осознании того, что как и с любым похитителем магии, на которого она охотилась, единственный способ изгнать магию — убить Ронана.

Если она этого не сделает, он станет монстром.

Часы, казалось, прошли за несколько минут, когда они были под пирсом. В тот момент, когда Найя пригрозила Хоакину, он перекинулся. Трудно было сказать, собирался ли он убить их обоих. Зная сына вождя, Найя поняла, что он попытается представить их обоих перед советом. Хоакин был бы никем, если бы не следовал правилам. Но если она ничего не сделает чтобы решить эту ситуацию сейчас, он не получит шанс играть по правилам, потому что Ронан убьет его.

— Ронан, пойдем. — Насколько его слова задели, она не хотела находиться здесь, чтобы ее разоблачили. Не займет много времени, прежде чем Санти или один из старейшин появится. Они редко ходили в одиночку в их формах ягуаров. И Найя не сомневалась, что Ронан победит в бою один-на-один, но она сомневалась, что все будет так радужно, если он столкнется с несколькими воинами Бороро.

— Я никуда не пойду, — рявкнул Ронан. Он дернул подбородком в сторону Хоакина. — Я не боюсь его. Я не боюсь ни одного из них.

Несносный мужчина!

— Я никогда не говорила, что ты боишься! Но все станет только хуже, если мы быстро не уйдем. Ты все еще нестабилен. Я могу чувствовать это. И я ничем не смогу помочь. Мы в невыгодном положении. Нам нужно перегруппироваться.

— Нам не нужно ничего делать, — подчеркнул Ронан. — Мне нужно найти мою сестру. Мне нужно избавиться от всего этого внутри меня. И мне нужно, вытащить свою задницу из этого отсталого сраного города обратно в Лос-Анджелес! — крикнул он Хоакину. — Ты собираешься стоять там всю ночь или драться со мной, ты, трусливый сукин сын!

Оглушительная музыка резала уши Найи, такая громкая, что ей было жаль, что она не может ничего сделать, чтобы смягчить вызывающую песню. Ярость Ронана захлестнула ее, будто ледяные океанские брызги, и она резко вдохнула холод, пропитывающий ее кожу.

Темные уши Хоакина встали, и он побежал по пляжу, громко рыча. Не хорошо. Сила Бороро опустится на пляж в считанные минуты.

— Какого черта с тобой случилось? — Музыка испорченной магии начала затихать в теле Ронана, хотя его гнев еще не спал. — Ты в своем уме? Так ты ищешь драки?

— Возможно. — Ронан обошел ее по кругу, его глаза сияли серебром. — Я не нуждаюсь в твоей защите, Найя, и я не хочу, чтобы ты билась за меня. Я более чем способен позаботиться о себе.

— Ты думаешь, я пытаюсь бороться за тебя? — Серьезно? Вспыльчивый вампир был вспыльчив. — Я пытаюсь спасти тебя! Ронан, магия внутри тебя питается твоим гневом; разве ты не видишь этого? Ты только ускоряешь процесс, давая выход этой агрессии. Я пытаюсь спасти тебя, черт возьми! Жизнь в ожидании боя не принесет ничего хорошего.

Он провел трясущимися пальцами по волосам и сделал размеренный вдох и выдох. Каждый мускул его тела, сжимающийся от напряжения, был тугим и твердым, как гранит. Его грудь вздымалась, а губы обнажили звериный оскал, открывая взору пики клыков.

— Ты связана со мной, Найя. Моя. Любой мужчина, который думает, что ты его, встретит жестокий и кровавый конец.

— Нет. Не относись ко мне, как к собственности! — огрызнулась Найя. — Кто такая Шивон, Ронан? Ты, кажется, не в той форме, чтобы другой мужчина называл меня своей, но слова из твоих уст предполагают, что ты можешь быть не так свободен, как хочешь казаться.

Его челюсти напряглись, когда он скрежетал зубами.

— Когда я говорил о ней?

Вопрос Найи, казалось, погасил часть огня в его повелительном и командном тоне. Слезы защипали в глазах Найи, но это было от гнева или от обиды, она не знала. Для нее не должно было иметь значения, если Ронан обещал себя кому-то другого. И все же имело. Боги, имело.

— Не обращай внимания, — сказала она побежденно. — Давай просто уйдем. Я ослабла, и мне нужно помедитировать и сконцентрировать энергию. Мне нужно разрядить темную магию из моего кинжала.

Ронан стоял неподвижно, глубокая морщина залегла на его лбу.

— Пожалуйста.

Она могла бросить его здесь на произвол судьбы, но не хотела этого. Насколько бы Найя на него не злилась, часть ее не могла вынести мысли о разлуке с ним. Долгие минуты прошли, когда они стояли у прибоя, волна поднималась и оказывалась у их ног. Он испустил долгий неровный вздох и направился к машине.

Облегчение затопило ее. Боги, она настолько потерялась в нем, что лучше бы спорила с ним всю ночь, чем хотя бы минуту провела врозь. Так много вещей нужно было утрясти между ними. Столько много всего о нем, она не знала. Она просто надеялась, что получит шанс изъять и заставить уйти магию, что осталась в мужчине, который назвался ее парой.

Глава 18

Ронан захлопнул дверь с достаточной силой, чтобы сорвать ту с петель, прошел через гостиную Найи, будто хозяин в доме. Боги. Ему некуда было идти. Не зная, как найти Мишель, он не мог выбраться из этого жалкого места. Вдали от нее. Связь, которая объединяла их, натянулась, и Ронану захотелось, чтобы он мог взять лезвие и перерезать ее. Освободиться от неизбежного желания, что медленно съедало его заживо.

Рациональная его сторона знала, что Найя не понимала. Она не была вампиром. Она не чувствовала связь так, как он чувствовал ее. Но с иррациональное стороны ему не послать все это нахрен. Она дала ему свое тело. Свою кровь. И, когда дело дошло до драки, она пыталась заставить его сбежать и скрыться, будто он был каким-то гребаным трусом. Будто он неправильно претендовал на то, что по праву было его.

Она была его парой!

Последние двадцать четыре часа прошли в суматохе эмоций, и мир Ронана отказался переставать вращаться. Ни один из них не остыл, пока они возвращались в дом Найи, или они просто искали причины увековечить борьбу. Какая была лучшая альтернатива? Ронану объясниться с ней и признать, что он пообещал свое тело другой женщине и запечатал сделку с кровью? Боги. Как он мог быть так глуп, что болтал о Шивон, пока его пара предлагала ему свою вену, чтобы восполнить то, что проклятая чужеродная магия украла у него? Магия, которая превращала людей в демонов, ни меньше.

Это существо могло убить ее. Она охотилась в одиночку. Энергия, которую она потратила, чтобы убить того зверя, отбросила ее без сознания на песок. Она бы пролежала там до того момента, пока кому-нибудь не хватило здравого смысла, чтобы поискать ее, или пока другое существо не пришло прикончить ее. Как мог ее собственный народ так грубо рисковать ее жизнью? Ронан был зол на нее. Он хотел встряхнуть и образумить ее. Но, в конечном счете, он не хотел ничего большего, чем защитить ее. Удержать свою пару в безопасности, в том числе и от ее родных.

— Я хочу встретиться с твоим вождем. — Ронан едва сдерживался, чтобы не кричать. — Вы все живете в пузыре, Найя, и он вот-вот лопнет. — Если Сортиари пронюхали о том, что происходит в Новом Орлеане, был только вопрос времени, когда они вмешаются. Эти ублюдки не брали пленных. Они уничтожали весь вид. Бороро, возможно, хотели, чтобы мир считал, что они ушли, но Сортиари сделают это реальностью, если это встанет на повестке дня. — Нет никакого пути — ни одного — чтобы ты боролась со всем этим в одиночку.

— Это не так работает, Ронан. — Резкий тон Найи не делал ничего, чтобы успокоить его нрав. — Ты не можешь просто появиться из ниоткуда и потребовать, чтобы твой голос услышали. Ты не в состоянии изменить то, что не менялось веками.

— Гребаный мир, Найя! Ты когда-нибудь думала, что ваша неспособность вступать в двадцать первый век — проблема? — Это случилось со сверхъестественными существами. Черт, у Михаила, по-прежнему, возникали проблемы с адаптацией в современном мире. — Тобой манипулируют собственные люди, и ты слишком слепа, чтобы увидеть это!

Найя упрямо сжала челюсти и засунула кинжал в ножны на боку. Ронан не упустил, что она использует кинжал по назначению, если он достаточно ее разозлит. Его гнев вспыхнул от того, что она относится к своей жизни и безопасности так неосторожно. Если бы его не было прошлой ночью на пирсе, то монстр убил бы ее. И она была более чем готова бежать прямо туда и в одиночку принимать на себя больше ублюдков, потому что глупая допотопная сволочь так сказала!

— Ты не имеешь права так говорить! И что я хочу делать — что я обязана делать — это не твое чертово дело.

Ее темные глаза сверкали негодованием, а грудь вздымалась. Ронан воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ее жестокой красотой, прежде чем выпалил в ответ:

— Ты. Принадлежишь. Мне!

Выражение ее лица стало пустым и равнодушным от его слов — затишье перед бурей. Боги, он не собирался говорить это еще раз. Даже не хотел признаваться в этом себе. Он не хотел ничего больше, чем найти Шелль, и оставить это убогое место позади. Так почему же мысль о Найе, принадлежащей другому самцу, накрыла его такой ревностью, что у него не оставалось выбора, кроме как отстоять свое право на нее? Кстати, говоря о жизни в допотопном прошлом. Он был таким лицемером.

— Я буду защищать тебя, Найя. — Казалось, Ронан не смог удержать этих слов. — Я не буду стоять в стороне, когда ты выходите в ночь и охотишься на то, что у вас нет шансов победить. И, кроме того, я не допущу, чтобы тебя наказал Совет (слепые глупцы, которые даже не достаточно мужественные, чтобы выйти и охотиться с этим злом бок о бок с тобой).

Найя фыркнула, широко раскрыв глаза от неверия.

— Дружище, я делаю все сама… прежде чем встретила тебя. Я могу со всем справиться сама. Ты ничего обо мне не знаешь. На что я способна. И я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты оскорбляешь мои способности и подвергаешь сомнению мою работу.

Это была правда. Он почти ничего о ней не знал, и это бесило. Если бы она была дампиром, он бы обратил ее. Если бы она была вампиром, они бы разделили Коллективное знание истории своего рода. Она не была никем таким, хотя, и он был идиот, чтобы оправдываться этим. Они были связаны. Душа Ронана знала ее. Это должно было быть всем, что имело значение.

Но боги, черт побери, этого было не достаточно.

— Ты могла умереть! — продолжил он.

— Если я не смогу остановить все это и не найду источник магии, который вызывает это, ты тоже умрешь! — Тишина повисла после слов Найи. Ее взгляд встретился с его, в нем светились невысказанные эмоции. Она испустила медленный вздох, и ее голос стал мягким и печальным. — Внутри тебя что-то есть, Ронан, и я не знаю, как это прогнать. Это может сейчас спать, но ненадолго. И когда это действительно проснется, оно не остановится, пока не проложит свой когтистый путь. Пол, Хоакин, они убьют тебя, если этого не сделаю я. Как ты можешь ждать, что я буду сидеть и ничего не делать — вообще ничего — чтобы защитить тебя, как ты хочешь защитить меня?

Ее беспокойство вторило его собственному. По крайней мере, они были на одной волне. Он чувствовал эту силу в нем сегодня. Лягаясь, царапаясь, расширяясь внутри него, и ему очень хотелось отпустить. Что тогда случится? Он тоже стал бы монстром? Убил бы свою пару? Отчаяние выбило воздух из легких, и Ронан пересек гостиную, подойдя туда, где Найя сидела на диване.

— Если это произойдет, — сказал он, его взгляд был непоколебим, — ты убьешь меня.

Он скорее умрет, чем причинит ей какой-нибудь вред. Особенно своей собственной рукой.

Она мягко фыркнула.

— Если ты думаешь, что я могу сделать это, ты обманываешь себя, Ронан. Я не могу даже заставить себя покинуть комнату, когда ты в ней.

Ронан сел рядом с ней и откинулся на подушку. Он уставился на узор из гипса на потолке. Солнце скоро встанет, и ему придется спать, пока Найя будет сталкиваться с расстрельной командой за все, что происходило сегодня вечером. Боги, он так долго ждал, чтобы стать вампиром, и теперь он не чувствовал ничего, кроме презрения к слабости, которая удерживала его от нее, до тех пор пока солнце не сядет вновь.

— Почему тебе не нравится быть связанным?

Вопрос появился ниоткуда, и Ронан повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— В ту первую ночь, когда ты предложил мне надеть на тебя наручники, могу сказать, тебе было некомфортно. Ты напрягся, когда я захлопнула наручники. Это из-за серебра?

Она изучала его, будто хотела залезть ему в голову в поисках ответа. На мгновение Ронан прищурено посмотрел на нее: ее мягкая бронзовая кожа, пышные, полные губы, и глаза, глубокие и бездонные, как ночь. Темные, дикие кудри обрамляли ее лицо, и Ронан протянул руку, не в силах остановить себя, взяв шелковую прядь большим и указательным пальцами, поглаживая.

— Я был воином, — сказал он, тихо. — Я боролся за лордом-вампиром против Сортиари, когда они вели войну с вампирами более трехсот лет назад. — Выражение лица Найи смягчилось, и Ронан печально ей улыбнулся. — Я еще не был обращен, а истребители убивали вампиров тревожными темпами. Мы проигрывали. Были те вампиры, аристократия, кто выбрал сокрытие, а не войну. Они отправляли отряды дампиров в бой, пока сами бежали и прятались. Я дал клятву на крови господину, который пообещал обратить меня и многих других. Вместо этого он использовал нас в качестве рабов. — Ронан сделал глубокий вдох и провел пальцами по волосам. — Я был обучен воевать. Не выказывая жалости.

— Он посылал вас умирать? — Огромные глаза Найи блестели от волнения.

— Не думаю, что таково было его намерение. Думаю, он надеялся, что нам удастся убить военачальников берсерков, которых посылали Сортиари. Не все вампиры были благородны, — сказал он. — Не все дампиры. Но они боялись. И умирали от рук Сортиари. Думаю, мой господин делал то, что считал должным сделать. Когда мы не бились, нас держали как собак в подвалах. Моя сестра отказалась оставить меня там. Она проявила внимание к паре нашего господина. Нежной женщине, которая проводила большую часть ночи, рыдая от страха смерти.

— Боги, — выдохнула Найя. — Это ужасно.

Ронан знал участи и похуже.

— Я был на войне, — сказал он, пожимая плечами. — Но я был столь же упрям и обеспокоен, как и Шелль. Мой нрав брал надо мной верх больше раз, чем нужно, и когда я не сражался, то был прикован.

Найя протянула руку и погладила пальцами его по запястью.

— Лучше бы я не надевала на тебя наручники. Ронан, мне так жаль.

— Ты не знала. — Все его предыдущие гнев и возбуждение растаяли от ее нежного прикосновения. — Это была цена, которую я заплатил бы тысячу раз. Это стоило моей души. Стоило тебя.

Найя открыла рот и отвернулась, но Ронан слышал, как ее сердце заколотилось от его слов.

— Это были неспокойные времена, царил хаос, и мне удалось сбежать. Мы нашли ковен, скрытый глубоко в лесу, и вдали от битвы. Сортиари продолжали вести войну против вампиров, и те быстро ушли. Их стерли с лица земли. Меня больше некому было обратить. Я смирился со своей судьбой. Но ходили слухи. И поэтому я оставил Шелль на попечение нашего ковена, и отправился на поиски любого вампира, который мог бы выжить.

— Я удивилась, — сказала Найя. — До той ночи, когда ты схватил меня, я никогда не видела вампира. Я думал, вы все вымерли.

— Я искал Михаила на протяжении почти столетия, и нашел его в России. Полуживого. Слабого. Одичалого. — Ронан печально усмехнулся. — Это чудо, что он не убил меня.

— Пол однозначно избегает Сортиари, — отметила Найя. — Он называет их reyes de las tineblas.

Ронан вздернул бровь.

— Короли тьмы.

Ронан фыркнул.

— Подходит. — Он задумался, какая история была у вождя со стражами судьбы. — Что ты знаешь о них?

— Не много, — ответила она. — Только то, что они — плохие новости. Мы следуем по El Sendero и не беспокоимся о том, что делает остальной мир.

— По пути?

Найя скривила губы и хмуро посмотрела на него.

— Очень хорошо, вампир. Caminos de la magia — пути эфирной энергии, которые простираются по всей земле. — Ронан потерялся в ровном тембре ее голоса. Когда Найя говорила, он мог поклясться, что чувствовал силу, которая клубилась вокруг нее. — Мы — полиция. Магии. Моя бабушка говорила, что это дар, данный нам богами. Но мне все больше и больше кажется это только проклятием.

***

Найя никогда ни с кем так откровенно не разговаривала. Никогда. Не Санти или даже Луз не знали, что Найя чувствовала о своей жизни. Но Ронан наполнил ее ощущением спокойствия и комфорта. Доверия. Даже если они ссорились, она не волновалась, что обнажала душу перед ним. В глубине души она чувствовала, что он мог видеть все, что она пыталась скрыть.

— Пол держит наше племя в ежовых рукавицах.

— Племя?

— Ну, знаешь. У Бороро это эквивалент… — Найя вращала кистью руки, когда пыталась найти нужное слово, — стаи.

Ронан вздернул бровь.

— Вампиры не живут в стаях. Мы живем в ковенах.

Она поджала губы.

— Масло масленое. Ты знаешь, что я имею в виду.

Он продолжил играть с ее волосами, его взгляд приклеился к ним, когда пробежал по прядям пальцами. Найя подавила приятную дрожь. Что-то такое простое не могло быть так приятным.

— Есть и другие племена Бороро? — Звук его голоса убаюкивал ее, низкий и теплый.

— Несколько. — Она потянулась к его прикосновению, повернула свое тело, чтобы ее плечо упиралось в его. Она хотела прижаться щекой к его груди, но сдержалась. Она не могла позволить себе снова потерять себя. Его напряжение было слишком сильным, слишком абсолютным. И пока она не узнает больше об этой Шивон, и кто она для Ронана, Найе нужно беречь свое сердце. — Мелкие племена менее заметны. Размер племени зависит от размера нашего местоположения. Кресент Сити — крошечный городок, поэтому у нас небольшая команда, по сравнению с некоторыми другими.

Подушечки его пальцев ласкали раковину ее уха. Прилив тепла затопил ее и устроился в мягком местечке между ее ног. Казалось, даже невинные прикосновения вампира заставили ее таять от желания.

— Ты — охотник?

Гордость раздувала грудь Найи. От того, что он признал ее так, как даже Пол не мог. Тот называл ее следопытом. Или брухой. Но, по мнению старейшин, она не была достойна звания охотника.

— Да. В каждом племени есть только один. Хотя всегда есть ученик. Моя кузина Лус — моя ученица.

— Как ученик может продвинуться вперед по карьерной лестнице?

Интерес Ронана к жизни Найи, к тому, кем она была, грел ее сердце. Он искренне любопытствовал, а не просто успокаивал ее. Тяжесть, что стягивала ее упругое тело в течение последних нескольких дней, ослабла, и что-то поднялось внутри нее, будто пустой карман ее души заполнился. Рядом с ней, Ронан закрыл глаза, и загадочная улыбка появилась на его полных губах.

— Ученик движется вверх, когда бруха племени либо погибает, либо находит пару.

— Хммм. — Ронан не открывал глаза. — Они планируют использовать тебя как племенной скот, да?

Найя засмеялась. Будто ее голова действовала по своей собственной воле, она положила ее на плечо Ронана. Ее ладони нашли его бедра, и он схватил ее руки, переплетая их пальцы. Найя поразилась, насколько естественно ощущалось устроить тело рядом с ним. Чтобы сила его тела поддерживала ее. Это было опасно. Она не могла позволить себе чувствовать что-то к нему.

— В какой-то степени, — ответила Найя со вздохом. Большой палец Ронана лениво чертил узор на ее пальце, когда она прижималась ближе к груди. — Я просто не понимаю ажиотажа. Лус даже не приблизилась к тому, чтобы принять на себя все это, и это не значит, что я потеряла то, что конфисковала в последнее время. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что Пол нервничает из-за того, что я пыталась держать дистанцию между своей жизнью и дружным кругом племени. Он, наверное, думает, что поставив меня в пару с Хоакином, он вернет меня в лоно.

— Зачем тебя вообще в это втягивать? — Свободной рукой Ронан повернула ее подбородок, и их взгляды встретились. — Почему бы не позволить тебе уйти и жить своей жизнью, как ты хочешь?

Найя грустно ему улыбнулась:

— Только несколько женщин Бороро, которые могут слышать музыку магии. Полу нужно, чтобы я осталась. Чтобы делать детей с Хоакином. Девушки с ушами для отслеживания и забора магии, которая была украдена или выпущена в мир.

Территориальный рык поднялся в груди Ронана.

— Если он думает держать тебя как обычный племенную кобылу, он обнаружит твою текущую пару, препятствующую его стремлениям.

Ревность жарко полыхнула в груди Найи, за которой последовал прилив ярости, который оставил ее мышцы с потребностью бороться. По своей физической реакции и эмоциям, Найя подумала, что это могло принадлежать ей, но она знала, что эмоции Ронана кружились в яростном вихре внутри нее.

Связь?

— Так… — Контроль казался несуществующим, когда он пришел к Ронану. Желание подобраться поближе… и с гораздо меньшим количеством одежды…. поглотило ее. Мысли Найи разлетелись невероятно высоко, когда он прикасался к ней. Магия и сила, которые он вызывал в ней. Если бы она не поддерживала их разговор, то уже была бы голая и молила его сделать замечательные и вкусные вещи с ней, прежде чем прошла хотя бы еще минута. — Ты живешь своей жизнью, как ты хочешь, Ронан? Когда не занят восстановлением потерянной память или поиском пропавших сестер?

Его губы дернулись от неохотной улыбки. Все, о чем она могла думать, это о поцелуе уголка рта, чтобы уговорить поцеловать ее в ответ. Боги, она была безнадежна! Раба своих собственных желаний. Слабачка.

— У меня есть фирма, которая специализируется на устранении проблем для тех, у кого достаточно денег, чтобы купить решение, — ответил он. — В основном знаменитости. И у меня только одна сестра. Шелль — мой близнец, на самом деле.

Найя сосредоточилась на их сцепленных руках и сглотнула. Решатель проблем. Она чувствовала, что деловые отношения Ронана скользили на грани законности.

— Вы похожи?

— Думаю, да. Хотя с момента моего перехода появились различия, которых раньше не было.

— Я никогда не видела дампиров. Их не должно быть много.

— Несколько ковенов обитают вверх и вниз по побережью, — сказал Ронан. — Но большинство из них живут как можно ближе к Михаилу.

— По приказу?

Ронан хихикнул.

— По необходимости.

Найя была поражена чувством правильности, когда она сидела и разговаривала с Ронаном, раскрывая частички и кусочки своей жизни. Такая правильность тоже была опасна. Если она снизит бдительность, то позволит Ронану проложить свой путь не только в ее жизнь, но и в ее сердце. В Бороро для него не было места, и кроме того, Пол никогда не отпустит ее.

— Почему по необходимости? — Чувство горя настигло Найю, сжав сердце.

Ронан нахмурился, будто тоже почувствовал это.

— Мы все взаимосвязаны, — ответил он. Его голос оплетал Найю, и женщина повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Мы черпаем силу друг от друга.

— Быть вдали от ковена ослабляет тебя? — Какая семья была у Ронана? Они придушат его, как Пол поступил с ней?

— Нет. — Ронан наклонился, пока его губы не стали парить над ее. Дыхание Найи сбилось, и сердце заколотилось в груди. — Теперь у меня есть ты. — Он прикоснулся своими губами к ее, легкое прикосновение. — Моя пара и наша связь придают мне силы.

Поцелуй был мягким. Медленным. Дразнящим. Он разбудил ее желание. Его язык встретился с ее в шелковистом скольжении. Она выдохнула в его рот, и их дыхание стало единым. Как она могла согласиться на выбор Пола, когда ее сердце уже принадлежало мужчине, баюкающему ее в своих объятиях?

Магия стекала по ее коже, как теплый тропический дождь. Ладонь Ронана обхватила ее шею. Он углубил поцелуй, когда уложил ее спиной на диван. Когда он устроился между ее бедер, Найя толкнула их вверх, чтобы встретить его тугую эрекцию, скрытую штанами. Боги, она нуждалась в нем, голая кожа к голой коже.

— Найя! — Рука долбила во входную дверь как отбойный молоток. — Найя, я знаю, что ты там!

Лус. Дерьмо.

Ронан нехотя отстранился и слегка улыбнулся.

— Твое тайное логово, кажется, не настолько секретно, знаешь ли.

— Поговори мне еще. — Санти и Луз приходили и уходили, когда им заблагорассудится, Найя решила, что пора двигаться. Конечно, в городке с населением около десяти тысяч человек нет ни одного «тайного логова», которое могло бы долго оставаться тайной. Она выпуталась из объятий Ронана, подошла к входной двери и открыла ее. — Ты знаешь, Лус…

— О. Мой. Бог. — Лус прошла мимо нее и уставилась на Ронана, разинув рот. — Это правда! — Лус посмотрела на Найю широко раскрытыми глазами и толкнула ее в бок. — У тебя новый питомец!

Ронан насмешливо улыбнулся, но Найя была готова выставить кузину за дверь. Бабочки закружились в животе Найи. Если не Санти рассказал Лус о ее госте, то женщина услышала это от Хоакина. А это означало, что теперь Пол и старейшины тоже знали о Ронане.

— Лус, сейчас не время. — Внимание Найи переключилось обратно на Ронана. Его зрачки были оправлены серебром, а взгляд был голодным. Боги, он перевернул ее мир с ног на голову. Она не могла думать, когда он смотрел на нее.

Луз фыркнула.

— Думаю, что нет. Но моя вечеринка — наименьшая из твоих забот. — Она дернула подбородок в сторону Ронана. — Пол в ярости. Он назначил награду за голову вампира. Сто золотых за его клыки.

Веселость Ронана потускнела, когда он нахмурился.

— Всего сто штук? Конечно, я стою больше этого.

Как он мог быть таким бесцеремонным? Ледяные осколки страха копьем пронзили грудь Найи. Если магия-паразит не убьет Ронана, то Пол, несомненно, закончит эту работу. И она была бессильна остановить его.

Глава 19

Лус была довольно вспыльчивой. Она во много походила на свою кузину, но ей не хватало зрелости Найи и самоконтроля. Не говоря уже о каком-либо психическом фильтре. Лус перекинула длинные темные курчавые волосы за плечо. Сжала губы, концентрируясь и выставив бедро, изучая вампира. Она была ниже Найи на четыре или пять дюймов и выглядела вздорным подростком, а не ведьмой, охотившейся на демонов.

— Так… размер клыков вампира прямо пропорционален размеру его… — Она одарила его озорной улыбкой. — Ты знаешь.

Ронан рассмеялся, и Найя строго посмотрела на него.

— Лус. — Тон Найи звучал не так весело. — Возьми себя в руки.

— Что? Когда я еще получу шанс спросить?

— Мы должны вывезти тебя из города. — Найя игнорировала выходки сестры и беспокоилась. Ее запах, как правило, сладкий аромат, был испорчен, и Ронан поморщился. Волна тревоги вибрировала в нем… ее тревоги.

— Я никуда не уйду, пока не найду Шелль. — Хотя это было только половина дела. Найти Шелль, безусловно, приоритетно, но Ронан не покинет Кресент Сити без Найи.

— Ронан. — Найя вскинула руки в отчаянии. Она расшагивала по скудно обставленной гостиной, пока Луз усаживалась на барную стойку, которая отделяла кухню от обеденной зоны. — Пол назначил цену за твою голову. И не только деньги. Золото.

— И…? — Ронану было срать на щедрость. Он разберется со всеми, кто думает, что может убить его.

— Золото — большой наркотик, кровосос. — Лус болтала ногами взад и вперед, заставляя ее выглядеть моложе. — Это единственный драгоценный металл, который можно безопасно держать остаточную магию.

— Золото Бороро не обычное золото, да?

— Неа.

Найя яростно посмотрела на Лус, но девушка, казалось, этого не заметила.

— Для не-магических пользователей, это как сто желаний от джинна. Найя и я можем наколдовать то, что нам нужно, нашей собственной силой. Нам не нужно золото Пола или его желания. Но для всех остальных…

— Они будут более чем готовы вонзить кол в твое сердце за возможность получить в свои руки золото. — Пристальный темный взгляд Найи встретился с его, и другая волна беспокойства заставило что-то в его груди напрягаться.

— Ты можешь наколдовать что угодно? — Ронан пригвоздил ее грозным взглядом и вздернул брови. Видимо, его пара держала его на расстоянии.

— Лус преувеличивает.

Будто она не могла дождаться возможности похвастаться, девушка закрыла глаза и открыла ладонь. Найя иронично фыркнула, когда в комнате повисла тишина. Лавандовое свечение появилось в руке Лус.

— Это примитивно. — Она медленно открыла глаза. — Но с верным намерением и парочкой компонентов, я могу заставить это стать почти всем, что я захочу.

— Перестань, Лус, — проворчала Найя. — Ты — ученик, поэтому перестань быть такой самоуверенной.

Колкость оказалась меткой, и Лус ответила:

— Не надолго. Ты выходишь на пенсию, помнишь?

Они смущенно смотрели друг друга в течение неудобного момента, прежде чем Найя продолжила расшагивать по комнате.

— Ты можешь взять мою машину, Ронан. Я поищу Шелль. Ты должен вернуться в Лос-Анджелес до того, как Пол…

— Я никуда не уеду, Найя. — Она что, ожидала, что он подожмет хвост и побежит, сверкая пятками? — Нет, пока со всем не разберусь.

— Пол устраивает на тебя охоту, Ронан!

Ее раздраженный тон и кислый запах ее страха разожгли его нрав.

— Ты думаешь, я боюсь? — продолжал он. — Пускай они приходят за мной!

Он чертовски устал скрываться. Пробел в памяти еще не заполнился, и он понятия не имел, где искать Шелль. Черт, все, что он знал, Найя прошлой ночью не убила его сестру на пирсе. Печаль окатила его. Чувство беспомощности, которое не имело конца. Ключ к ней был потерян в его памяти. У него не было никаких сомнений. И будь он проклят, если позволит несколько консервативным, самодовольным оборотням встать между ним и тем, кем он дорожил.

— Мне кажется, или температура здесь упала примерно градусов на тридцать? — Лус потерла руки, и ее комментарий не был простой попыткой поднять настроение.

Сила поднялись на поверхность кожи Ронана. Магия, которая напала на него, как паразит, процветала на негативных эмоциях.

— Ронан?

Он пересек комнату, схватил Найю, прижал к себе и поцеловал. Она таяла в его объятии, ее губы, мягкие и теплые, уступали ему. Ее пальцы путались в его волосах, а прикосновение было мягким и успокаивающим. Холод, который покрыл его кожу, спал, оставшись приятным жаром, который заставил его конечности чувствоваться отяжелелыми.

— Видишь, — прохихикала Лус, — бруха Бороро может все. Даже приручить неистового вампира. Отличный наркотик.

Оторваться от Найи было большим подвигом, чем он ожидал. Но физическому контакту удалось успокоить его гнев и направить магию в то темное место, где он прятал ее внутри. Лус изучала его, ее темные глаза были проницательными и ничего не упускали.

Она продолжала смотреть на Ронана, когда сказала Найе:

— Ты по уши в дерьме, чика.

Найя попыталась отстраниться, но Ронан удержал ее. Он плотно прижал к своей груди и положил руку на бедро.

— Ты ей доверяешь? — Ронан доверял очень ограниченному кругу людей. Врожденная сила или нет, он не доверял кузине Найи и не хотел полагаться на ее щедрость.

Найя все равно не расслабилась в его объятии.

— Я доверяю ей. Лус, там что-то происходит, и это идет мимо пути, о котором нам поручили заботиться.

— Ты, блин, так думаешь? — Лус спрыгнула со стола, широко обходя Ронана по дуге, когда она направилась в гостиную. — Ты слышала, верно, Найя? Mis dioses! La musica es muerte.¹⁴

— Нет. — Слово Найи прорвалось сквозь панику ее кузины. — Она изменчива, но я могу это контролировать.

Неверящий смех Лус эхом отразился от голых стен.

— Контролировать? Довольно напористо звучит от кого-то, кто только что указывал мне на самоуверенность. Ты слышала, что слышала я. Эту магию нельзя контролировать. Она oscuro¹⁵. Он убьет тебя, если ты попытаешься контролировать его. Думаю, мы обе знаем, что есть только один способ избавиться от нее.

Волна страха просочилась через связь между ним и Найей, и воздух скис.

— Этого не будет, Лус.

Она широко распахнула глаза от недоверия, а Ронан остался стоять на ковре, обнимая свою пару за талию. Он пытался расслабить ее, лучшее, что он мог сделать, это передать спокойствие через их связь. Спокойствие, которое он не чувствовал.

— Отлично. — Она сжала челюсти, заставляя Лус выглядеть близнецом Найи, а не кузиной. — Простите, извините, высокий и темный вампирчик. Без обид, но у меня не возникнет проблем с твоим убийством, прежде чем мапингуари возьмет тебя.

Лус достала цитриновый кинжал из-за спины, почти идентичный тому, который был у Найи. Она рванула вперед, и Найя закричала:

— Нет, Лус! Он — моя… пара.

С одной стороны, сердце Ронана воспарило. С другой стороны, Лус выглядела так, будто ее голова сейчас свалится с плеч.

— Если ты думаешь о многомужестве где-то в лесу, то лучше обдумать это заявление. Потому что если Пол узнает, что ты говоришь это дерьмо, он придет за твоей задницей.

— Лус…

— Даже не начинай, кровопийца. — Она указала кинжалом на его лицо. Тот светился злобным желтым светом, будто вторя ее эмоциям. — Я не знаю, что ты сказал ей, но тебе нужно перестать нести бред. Подожди… — Лус посмотрела на Найю в ужасе. — Ты же не дала ему вонзить свои клыки в тебя?

Молчание Найи разожгло ярость Ронана. Действительно ли было столь позорно признавать, что она давала ему вену? Ряд сердитых испанских проклятий последовал, и Найя рванула вперед к кузине, выбравшись из хватки Ронана. Лус размахивала кинжалом для акцента, указывая им в сторону Ронана, пока продолжала кричать. Солнце скоро взойдет. Еще одна ночь впустую. Еще один день в бесполезном бессознательном состоянии.

Еще двадцать четыре часа жизни с этой проклятой темной силой в нем, медленно пытающейся вырваться из него.

— Хватит!

С учетом того, что он вырос с сестрой, Ронан знал, что борьба между женщинами не закончится, пока кто-то не прольет кровь, и Ронан не хотел играть роль рефери. Эта парочка немедленно остановилась и повернулась. Найя выглядела раздраженной, пока Лус удивленно улыбалась.

— Не показывай клыки, супер-серьезный-вампир. Это семейное дело. Prendé¹⁶?

— О, я понимаю, — ответил Ронан. — И так как твое дело включает мою пару, я думаю, что твое дело включает и меня. Prendé?

***

Никто, кроме старейшин, не ставил Лус на место. Ронан не только отвел ее саркастический комментарий, но ему также удалось заткнуть ее несколькими скупыми словами. Впечатляет.

— Это должно питаться, Найя. — Просто потому, что Ронан уже заставил ее замолчать, не значило, что она все легко так спустит на тормоза. — И как только оно поглотит его, то перейдет к следующему этапу. Мы должны изгнать магию. Сейчас. Прежде чем она станет сильнее.

— Ты думаешь, я не знаю, Лус? — Холодок змеился по коже Найи, и она инстинктивно потянулась к Ронану, переплетая свои пальцы с его, будто это было самое естественное действие в мире. Пока они прикасались, она могла успокаивать его. Спокойствие держало магию в покое. — Но он не должен умирать. Никто не должен умирать. Мне просто нужно разобраться, найти способ, чтобы победить это в его игре.

— Магия не чувствует, Найя. — Она очень устала, что Лус относилась к ней так, будто ей было нужно учить природу магии. — Она не думает. Она не чувствует себя. Ты не сможешь обмануть ее. Это как огонь. Он потребляет и разрушает, если неправильно содержится.

Верно.

— Лус, иди домой.

— О, нет. Ни за что. — Лус покачала головой, так сильно, что было странно, что все еще держалась на шее. — Город просто кишит маленькими черными кошечками, ищущими тебя и твоего дружка.

Найя заливалась смехом, несмотря на все попытки оставаться стоиком.

— Точно. Мне нужно, чтобы кто-то вмешался. Если ты исчезнешь, Пол и Хоакин обратятся к Санти. Он в пещере, как казино в Лас-Вегасе в день сноса. Никто не может знать об этом месте, Лус.

— Санти не выдаст. Никоим образом он собирается настучать на тебя. У тебя есть план. Я вижу это в твоих глазах. Зная тебя, это рискованно и чересчур опасно. И ты балбеска, если думаешь, что я позволю тебе сделать что-нибудь в одиночку.

Ронан крепче сжал ее пальцы. Оуч.

— Она регулярно наплевательски относится к безопасности, не так ли?

— О, — издевалась Лус. — Ты не представляешь.

— Правда?

В задушенном ответе Ронана, Найя почувствовала, что ставила на кон свою жизнь во имя защиты невинных людей от опасной злой магии, и это не наполняло его гордостью и радостью.

— Я всегда в безопасности, — рявкнула в ответ Найя. Даже в самых безбашенных случаях, она следовала протоколу. — И перестань пытаться сменить тему. Все что мне нужно от тебя, чтобы ты придержала Пола и Хоакин, по крайней мере, на пару дней.

— На пару дней? — Если Лус выпучит глаза еще больше, то они вываляться из головы. — Мне повезет, если я смогу сдержать их на пару минут. Мы не живем в мегаполисе, Найя. Мы говорим о нескольких тысячах человек. Тот факт, что Пол не знает об этом доме — долбанное чудо.

Нет, если считать тот факт, что Найя наложила скрывающие чары на место.

— Он не найдет меня здесь. Но если ты разрушишь сеть, это выбросит красный флаг. Он послал тебя за мной, не так ли?

— Да, но он также направил девяносто процентов племени за тобой.

— Я не уйду. Воспользуйся Санти, чтобы затормозить его. — Лус вытащила телефон из кармана. — Еще лучше, я позабочусь об этом.

Прежде чем Найя смогла остановить ее, Лус уже говорила с Санти. Ронан застыл рядом Найей, и она повернулась к нему лицом. Присутствие Лус было буфером. Найе не нужно было беспокоиться о том, что она накинется на него, пока ее кузина был там, чтобы вмешаться. И что же, что про нее говорить, что ей на самом деле нужна дуэнья, чтобы удержать ее от нападения на Ронана, как сидящий на диете в комнате полной шоколадных тортов?

— Нам нужно поговорить.

Его строгое выражение лица заставило крошечных бабочек закружиться у нее в животе, и у женщины было такое чувство, что сейчас будет жопокопание. И на самом деле? Откуда у него такое право? Она была следопытом и охотником в течение многих десятилетий. Заботилась о себе, когда была еще девочкой. Жизнь Бороро не легка, учитывая любые средства и обязанности в рамках племени, которые не оставляли места для слабости. Она была способной, черт побери! Сильной. Ей не нужно, чтобы мужчина волновался или суетился над ней.

Она оставила Лус беседовать с Санти и повела Ронана в спальню. Она открыла рот, более чем готовая разразиться тирадой, когда он схватил ее за руки и притянул ее к своей широкой груди. Его губы скользнули по ее, мягким и открытым, довольный вздох вырвался из нее. Слишком много вампира для такой маленькой комнаты.

— Солнце восходит, — пробормотал он ее в рот. — И я хочу вкусить твои губы, прежде чем буду вынужден уснуть.

Слова, произнесенные с таким теплом, заставляли ее таять в его объятиях. Она снова поцеловала его.

— Я думала, что ты сердишься на меня.

— Ох, не делай ошибку. — Он отправился вниз по ее подбородку, опускаясь к горлу. Его клыки царапнули нежную кожу, и она вздрогнула. — Я на тебя сержусь. Но лучше, чем признавать мою ярость сейчас.

— Магия питается негативными эмоциями. — Голос Найи был низок, когда его язык метнулся наружу, пробуя жар ее горла.

— Так и есть. Я чувствую, как она поднимается, когда я злюсь.

— Предполагаю, это означает, что мне нужно держать тебя счастливым. — Это было неправильно, что она хотела его укуса? Мечтала о том безумном ощущении, которое смывало все мысли из мозга?

— Если ты хочешь, чтобы я был счастлив, не отсылай свою кузину.

Найя отстранилась и изучила его простодушное выражение лица.

— Ты не можешь быть серьезным.

— Если бы я прямо сейчас мог встретиться с этим Полом, я бы ему показал, как охотиться в одиночку. Принимать чью-то помощь — не доказывает, что ты слаба, Найя. Это показывает, что ты умна. Только дураки и герои в фильмах ужасов ходят в одиночку.

Она ощетинилась на подтекст в его словах.

— Боги, но ты своенравная женщина. — Ронан погладил ее по волосам и смахнул большим пальцем прядь на виске. — Я не говорю, что ты глупа. Просто обещай мне, что ты и шагу не сделаешь без кого-нибудь, прикрывающего твою спину.

Найя вздохнула.

— Ни за что.

— Я приму это за «да». — Ронан взял ее за руку и повел к кровати. — Полежи со мной, пока солнце не встанет.

Ронан был мужчиной, который не ожидал ничего, меньше, чем подчинения, и когда вел ее, то она просто следовала за ним. Найя не хотела этой нежности, мягких эмоций, которые призывали ее убрать барьеры. Связь, которая соединяла их, просочилось через ее холодную апатию, и, несмотря на усилия держать его в страхе, Ронан уже затесался не только в ее душу, но и в сердце.

Она легла на кровать, страивать на груди Ронана. Он положил одну руку на ее талию и прижался ртом к ее виску.

— Лус говорит твоему другу Санти, что она боится, что я собираюсь использовать тебя в качестве моего личного напитка, — сказал он с мягким смехом.

— Ты можешь слышать ее? — спросила Найя, заинтересованная чувствами Ронана. Впечатляет.

— Она думает, что я, используя контроль над твоим разумом.

Оставить лаз для перехода к худшим выводам.

— Ты можешь это делать?

Он лениво поцеловал ее в висок, потом в ушную раковину.

— Более или менее. Но сомневаюсь, что это сработает с тобой.

Ронан был более влиятельным, чем она думала. У вампиров, кажется, была своя магия. Магия, которую она не могла понять или разобраться.

— Почему ты думаешь, что это не сработает?

— Ты сильная, волевая. Твоя магия могущественна. Больше моей.

Грудь Найи наполнилась эмоциями. Большую часть жизни она чувствовала себя слабой. Ее магия казались ничтожной в сравнении с самцами Бороро, которые были сильнее, их чувства были острее. Она хотела возможность перекидываться, когда была девчонкой. Бегать по лесу с Хоакином и Санти. Увидеть мир глазами ягуара.

— Я не чувствую себя сильнее. — Она чувствовала себя рабом. В ловушке, в той жизни, которой она не хотела жить, и уставшая от слепого следования приказам, в которых начала сомневаться. Пугало ее больше всего внезапное появление Ронана в ее жизни, а не мистическая связь, которая тянула ее душу или то, как он вызывал эмоции и магию, которых она никогда не знала. Это была не мгновенная эмоциональная связи или легкость, с которой он установил ее. Она понимала важность связи пары. Знала, как она удерживала самца и самку вместе. Нет, что по-настоящему пугано ее, это представление о жизни за пределами всего того, что она знала. Жизнь, которой ей никогда не будет позволено жить.

— Ты очень сильна, Найя. Сама суть жизни. — Голос Ронана стал ленивым и низким. — И я буду говорить тебе об этом каждый день, пока ты не поверишь.

Рука, держащая ее, обмякла, когда первые лучи солнечного света проникли сквозь жалюзи. Найя выпуталась из его объятий и взяла одеяло с кровати, накинула его на окно в качестве защиты, чтобы перекрыть любой дневной свет, проходящий внутрь. Ее взгляд упал на мужчину, спящего как убитый, его мускулистая фигура занимала большую часть кровати. Такой высокий, что его ноги касались изножья.

Она пересекла комнату и склонилась над ним, убрала его рыжие локоны со лба.

— Я собираюсь помочь тебе, Ронан, — пробормотала она. — Обещаю.

Глава 20

— Хорошо, что за херня происходит? Я знаю, что сказала тебе посеять немного овса, но я не думала, что ты начнешь с таким упоением перепахивать поле.

Найя грозно глянула на Лус и положила руки на бедра. Она поднесла палец к губам и шикнула на кузену, мягко закрывая за собой дверь. Кто знал, сколько вампир слышал, пока спал?

— Думаешь, он использует контроль над моим разумом? — прошипела Найя.

Лус опешила, но быстро пришла в себя, маскируя свое выражение лица пассивностью.

— Ну, это так?

— Ты действительно думаешь, что я смогу ответить, если это так?

— Хороший вопрос. Я никогда об этом не думала. Мне надо провести ритуал очищения, на всякий случай.

Найя покачала головой и плюхнулась на диван. Она была слишком измучена, чтобы стоять посреди гостиной и бороться.

— Лус, серьезно. — Найя потерла виски в попытке изгнать болезненное содрогание, что поселились там. Ее тело было перегружено магической энергией, и ее нужно было высвободить.

— Я серьезно. — Лус уселась рядом с Найей, поджимая под себя ноги. — Я никогда не видела Хоакин настолько злым. Он сказал Полу, что вампир управлял тобой.

Найя мягко фыркнула. Конечно, Хоакин бы предпочел видеть это в таком свете. Все, чтобы сохранить лицо и раненую гордость.

— Хоакин нашли нас в… эээ… неловком положении.

— Догги-Стайл? — спросила Лус, поднимая брови. Найя должна была быть в ужасе, но вопросы Лус только направляли ее мысли на эротический путь. Теплая магия дрожала на ее коже, и Найя потерла руки, будто так могла изгнать ее. Глаза Лус все больше расширялись. — Святое дерьмо. Неудивительно, что ты спишь с ним.

— Боги, Лус. Ты обязательно должна все это опошлить?

— Правда? — спросила девушка таким же тоном. — Не ври мне. Я хорошо его разглядела. Вампир позвонил прямо в твой колокольчик?

Найя закинула ноги на кофейный столик.

— Это не твое дело.

— Черт. Секс-магия. — Одобрительный тон Лус заставил Найю улыбнуться. — Что?

— Я не использовала ее ни для чего. — Честно, Найя сочла магию слишком сильной. — Она слишком сильная. Я не могу даже ясно мыслить. — Даже сейчас, она практически дрожала от остаточной энергии. — Не знаю, что с этим делать.

— Спорим, я могу дать тебе предложение или два о том, как его использовать. — Самоконтроль был еще одним барьером, который Лус еще предстояло преодолеть. Их учили использовать свои силы. Использовать экономно и только в служении племени. Лус не купилась на это дерьмо. Она думала, что правила были установлены Полом, чтобы держать их под рукой. Лус, вероятно, была права.

— Что-то грядет, и это не хорошо. — Если Найя собиралась отпустить Лус, то она собиралась помочь ей найти решение для проблемы ее… и Ронана. — Я боролась прошлой ночью с мапингуари. Он был огромен, Лус. И мощнее, чем все, с чем мне когда-либо приходилось разбираться ранее. Если бы не Ронан, он бы меня убил. Что-то нашло путь к El Sendero — плохие новости.

Лус нахмурилась.

— Дай мне посмотреть твой кинжал.

Найя подошла к сейфу, где хранилось оружие, и достала клинок. Он светился жаром звезды, пульсируя ярким бледно-лимонным светом.

— Магию нужно освободить. — Она еще должна была направить магию в золотую коробку, которую нужно было передать Полу и другим старейшинам.

— Э, думаешь? — Луз широко распахнула глаза, когда взяла кинжал из протянутой руки Найи. — Ипать-копать, Найя. Это практически ядерная энергия. Рука онемела по плечо.

— Что ты думаешь с этим делать? — спросила Найя. Это был опасный предмет нарушения. Одного такого было достаточно, чтобы расценить как измену, если бы ее услышали чужие уши. — Я имею в виду, никто из нас не был свидетелем церемонии изгнания. — Об этом она сейчас сожалела. — Как они это делают? Старейшины все мужчины. Они не могут управлять магией.

— О, они нормально все изгоняют, — сказала Лус с печальным смешком. — Прямо в кусочки золота, которые используют для оплаты смерти твоего парня.

По словам старейшин, золотые монеты были пропитаны магией брух. Белой магией. Добродушной.

— Если это так, золото не принесет никому ничего, кроме мира тьмы и горя, — заметила Найя.

— Ты мне говоришь? — Луз осмотрела кинжал, сжав рукоять в ладони. Она была могущественной ведьмой сама по себе. С надлежащей дисциплиной, она будет сильнее, Найи через два или три десятилетия. — Это не похоже на все, с чем мы сталкивались раньше. Магия старая. Ты заметила?

Нет. Она не заметила. Любопытство Найи было задето.

— Когда я нашла Ронан, он истекал магией. Он сбил меня на землю и назвал по имени. Потом он отключился. Он не помнит ничего, что случилось накануне, он проснулся, прикованный к моей кровати почти две недели назад.

— Странно, — проговорила Лус с усмешкой.

— Я собиралась убить его, — тихо сказала Найя. — Я планировала. Но…

— Но как ты могла вонзить кинжал в сердце своей пары?

Найя не была готова решать, что чувствовала к Ронану, а уж тем более давать это на откуп кузине.

— Он сказал, что ищет свою сестру. Что она говорила ему, что нашла реликвию.

Лус прищурилась.

— Какую реликвию?

— Он не сказал мне. — Найя испустила глубокий вздох. — Но если мы имеем дело с вампирами, это должно быть что-то старое. Древнее.

— Ты когда-нибудь думала, что такое увидишь? — Голос Луз прозвучал как у ребенка в зоопарке. — Я хочу сказать, черт возьми. Настоящий чертов вампир! Белый Кит сверхъестественного мира.

Найя не только не думала, что увидит его; она, конечно же, никогда не думала, что она окажется в паре с одним из них.

— Я думала, они все мертвы.

— Все так думали, — сказала Лус. — Это изменит наш мир.

— Он упоминал Сортиари. Пол не будет счастлив, если он подумает, что они могут узнать о том, что происходит здесь.

— Нет. Он будет орать. И я не заинтересована в беде, которая не начинается с Куэрво и не заканчивается в компании с мускулистым мужчиной. — Лус передала Найе кинжал, и та засунула его обратно в шкаф. Она должна была слить магию, прежде чем снова выйдет на охоту. — Как ты думаешь, реликвия Ронана как-то связана с притоком магии к El Sendero?

— Думаю, да. — Ей просто не хватает информации, чтобы соединить все эти точки. — Нам нужно найти его сестру. Думаю, она — недостающая часть.

— Она, возможно, была мапингуари, которую ты убила прошлой ночью.

Найя уже думала об этом, и это заставило ее сердце обливаться кровью из-за Ронана.

— Это могло быть. Я уверена, как и чертовски надеюсь, что нет.

— Ты же понимаешь, что ни одна из твоих теорий или планов не будет иметь значения, если Пол получит вампира первым. — Лус яростно глянула на нее. — Ты больше не можешь от него прятаться.

— Знаю. — Она была удивлена, что уходила так долго. — Я пойду к нему. Хотя я не брошу Ронана. То, что сейчас произойдет, должно быть на моих условиях.

— Удачи. — Лус отвернулась, ее выражение лица было печальным. Реальность их жизни в племени могла быть жесткой. С учетом их эзотерического существования, оставалось немного путей к свободе. — Когда ты с ним поговоришь, это станет делом не только нашего племени, тебе придется беспокоиться об этом.

— Да, этого-то я и боюсь. — И зачем ей понадобилось добираться до этой тайны, прежде чем кто-нибудь еще пострадает. Или умрет.

— Какой у тебя план? — Луз похлопал по подушке рядом с ней, и Найя села. — Давай поболтаем, пока Прекрасный Принц спит.

Если Найя скоро не найдет сестру Ронан и ее реликвию, то, у нее возникло ощущение, ей придется убить Ронана, прежде чем Пол доберется до него. Горе расцвело глубокой колющей болью в груди. Если Ронан умрет, Найя не была уверена, что сможет жить без него.

— Нам нужен Мэнни. — Чувствительная магия — не говоря уже о человеке — будет идеальной приманкой для злобной магии, ищущей себе хозяина. — Ты думаешь, он поможет нам?

У Лус промелькнула улыбка.

— Думаю, он тебе понравится.

— Хорошо.

***

Что-то темное и мощное гноились в душе Ронана. Его тело поддалось дневному сну, но разум бодрствовал. Бурный шторм мыслей и беспокойства крутились в его сознании как сонная дымка.

Острые когти царапали кожу, будто пытаясь прорваться. Необходимость поднялась в нем, сильнее, чем жажда, вновь вернулась, интенсивнее даже, чем жажда его пары. Смертельное желание заставило его мечтать вонзить свои когти в самое ближайшее тело и разорвать плоть. Пресытиться кровью.

Ярость разлилась, словно бензин в его животе. Ему нужна была лишь искра, чтобы превратить его в ад. Его тело было бездыханным. Бесполезным. В ловушке до заката, силы металась внутри него, как тревожный волк, мечущийся в клетке. Он хотел выйти. Нуждался в этом.

Рев боли разнесся в разуме Ронана. Он сражался с самим собой, призывая себя подняться внутри. Для того чтобы защитить Михаила, Клэр и Дженнера, Ронан закрылся от Коллектива, выстраивая между ними стену. Он полагался исключительно на кровь Найи и на их связь, чтобы удержаться, но если он не сможет контролировать силу, пытающуюся разрушить поверхности его психики, ему придется заблокировать и ее.

Он хотел броситься на клинок, прежде чем допустит, что зло заставит упасть хоть один волос с головы его пары.

Конечности налились усталостью, Ронан пытался бороться против дневного света, владеющего его телом. Холодок ползла вверх по ногам, обматываясь ледяной лозы по его торсу и груду. Тьма внутри него выросла, снова поднявшись на поверхность его психики. Его горло горело. Жажда поглотила его. В мире не хватит крови, чтобы удовлетворить его жажду.

Гнев. Страх и паника стянули грудь. Он не мог позволить магии выиграть. Не мог позволить ей навредить Найе. Она успокаивала тьму простым прикосновением руки, отправляла ее туда, где та дремала. Ее огненное тепло ощущалось, как летнее солнце над снежным покрывалом. С помощью связи он искал ее, несмотря на все инстинкты, кричащие ему держать ее в страхе. Ее кровь была пьянящим нектаром, что он не мог сопротивляться. Ее тело, красивые круглые изгибы и податливая плоть, которую он не мог дождаться, чтобы прикоснуться. В темноте, в ее душе был радиомаяк, который взывал к нему, удерживая его на якоре.

Найя.

Даааа! Тьма кипела, была голодна.

Нет! Жестокие спазмы сотрясали Ронана, когда холод пустил корни. Он инстинктивно потянулся к Найе, отчаянно нуждаясь в их связи, ее теле, ее тепле. Тьма поднялась внутри него, как густой туман, омрачая его разум и намерения, похищая ощущение конечностей.

— О, боги. Ронан, тебе надо успокоиться!

Слепой, с бесполезными конечностями, Ронан понятия не имел, был сладкий тембр ее голоса реален или только в уме. Тепло ее тела звало его, и тьма жаждала этого. Она убрала волосы с его лба. Дневной сон, который делал его практически беспомощным, уступил команде тьмы, что угрожала поглотить его целиком. Ронан резко открыл глаза и увидел мир сквозь красную дымку. Найя нависла над ним, озабоченность омрачило на ее прекрасное лицо.

— Ронан? Оставайся со мной, ладно? Ты должен сосредоточиться. Постарайся успокоиться.

Кормиться. Нужна. Кровь.

Как плетью, он махнул рукой и сжал пальцы вокруг ее горла. Глаза Найи широко распахнулись от паники, когда она пыталась вырваться из его хватки.

Выпить ее. Так голоден. Нужна ее кровь.

Темный голос бурлил в подсознание Ронана, и он был бессилен бороться с ним. Ледяные усики путешествовал по всему его горлу, его челюстям и его мозгу. Он скрежетал зубами, когда он боролся с болью, с влиянием, которому он не должен был поддаваться. Найя задыхалась, и он перевернул их, она оказалась на кровати, и он завис над ней.

— Ро-нан. — Слово было не более чем страдальческим вздохом. — Ос-та-но-вись.

Не останавливайся, пока не возьмешь все капли крови, что она даст.

Разум Ронана противостоял команд, но все же его хватка ужесточилась. Если бы только солнце засветило через окно и сожгло его дотла. Что угодно, чтобы спасти ее от этого паразита, что прицепился к нему. Она билась под ним, аромат ее страха загрязнял воздуха. Его желудок сжался, завязываясь узлом, когда он опустил свой рот к ее незащищенной шее.

— Убей меня, Найя. — Его голос наждачной бумагой проскоблил горло.

Взрыв тепла ударил его в грудь, и Ронан отлетел назад. Он грохнулся в дальнюю стену и рухнул на ковер. Сила в нем притихла, но Найя не убрала ее.

— Опять!

Тьма ледяной агонией взорвалась, когда Найя снова напала. Малиновые пятна перекрывали его зрение, и она была не более чем размазанным цветом в затемненной комнате. Ронан выгнулся на ковре с такой силой, что почувствовал как сломал позвоночник. Он исцелился в одно мгновение, но его тело продолжало извиваться, кости ломались снова и снова. Его страдальческий крик потряс стены, которые окружали их, и сквозь агонию он услышал неистовый крик Лус, когда она призвала Найю вонзить кинжал ему в сердце.

— Да! — прокричал он. Это был единственный способ защитить ее. — Сделай это! Сейчас!

— Нет! — раздался страстный крик горя и отчаяния.

Лус предстала в поле зрения Ронана, ее лицо было бесстрастной маской.

— Если ты не сделаешь этого, то сделаю я.

— Если ты тронешь его, то пожалеешь об этом! — гаркнула Найя. — Отвали, Лус.

Его пара была жестокой. Еще одно сотрясающее тепло омыло его тело, и тьма отступила глубже внутрь него. Губы Найи гладили его, мягко. Медленно. Так чертовски тепло. Живот, руки, согревая кровь Ронана, и заставляя его член затвердеть. Он сел, и она устроилась у него на коленях, обернув ноги вокруг его талии.

— Найя, ты тронулась?

Тревога ее кузена брала верх над похотью Ронана. Он не мог беспокоиться и волноваться обо всем на свете. О чьей-либо безопасности. Или о чертовой аудитории, когда он целовал Найю.

Он не мог подобраться достаточно близко. Не мог поцеловать ее достаточно глубоко. Между ними было слишком много чертовой одежды и недостаточно голой кожи. Охваченный похотью, Ронан проигнорировал взбешенные крики Луз и зарылся лицом в горло Найи. Она склонила голову набок, приглашая, и он похоронил свои клыки в ее мягкой плоти.

Кожа треснула под его губами и сладкая, горячая кровь хлынула в рот. Ронан застонал, когда сделал долгий и глубокий глоток. Его разум прочистился. Его тело затопило жаром. Тьма, которая грозила растерзать его полностью, отступила, будто насытившись, возвращаясь в свое неактивное состояние. Найя прильнула к нему, ее ногти впивались в его плечи, когда она прижимала его тело к своему. Ронан с рыком отстранился, струйки крови бежали из двух проколов. Найя крепко держала его, ее голова прижималась к его плечу. Дыхание вызывалось из ее груди, и она дрожала в его объятиях.

— Больше никогда не приказывай мне убить тебя.

Связь между ними разгоралась, и ее страха потряс Ронана. Он проколол свой язык и исцелил раны у нее на шее, целуя мягкую, гладкую плоть. Боги, он мог убить ее. То, что она сделала, было слишком галантным. Легким поглаживанием он коснулся пальцами кожи на шее, обезображенной уродливыми рубцами и синяками; его желудок сжался от вида.

— Прости, Найя. — Слова были мантрой, едва слышной даже ему. — Прости, Найя. Мне так жаль. — Он глубоко, прерывисто вздохнул и прижал ее к себе. — Прости.

Прошли минуту, и мир исчез. Там были только они двое, их мягкие вздохи, нежные прикосновения ищущих рук. Ронан не мог расстаться с ней. Дюймы пространства были слишком большими. Пока он мог прикасаться к ней, целовать ее, вдыхать ее сладкий запах, ему было хорошо. Он мог ничего не делать, пока он был с ней.

— Ты должно быть шутишь!

Недоверчивый порыв Лус разрушил чары, и нереальность ситуации разбилась вокруг него. Ронан посмотрел через плечо Найи на ее разъяренную кузину. Та была в полной боевой готовности и сжимала злой цитриновый кинжал в ладони. Его пара, возможно, не хотела убивать его, но Лус точно хотела видеть его мертвым.

— Ты серьезно собираешься просто сидеть на коленях и делать вид, что он не хотел высосать тебя досуха прямо сейчас? И, как сумасшедшая, ты просто подставила ему свое горло?

— Это именно то, что я собираюсь делать. — Найя не двигалась, даже не повернулась лицом к своей кузине. — Я не могу жить без него, Лус. И не буду.

Глава 21

Найя не понимала этой ее связи с Ронаном, но в одном она была уверена: несмотря ни на что, ничто не встанет между ними. В том числе и ее семья.

— Звони Мэнни. Настало время покончить с этим.

— Estás loca¹⁷, - сказала Лус. Найе не нужно было смотреть на кузину, чтобы знать, что за жалобное выражение появилось на ее лице. — Я позвоню ему, но ты должна разобраться с Полом до заката. Я люблю тебя, но он, не колеблясь, уничтожит вампира. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да. Я тоже. После звонка Мэнни, скажи Полу, чтоб нашла меня, и я скоро встречусь с ним. Я не хочу, чтобы кто-либо еще пострадал, и если Хоакин, или кто-нибудь из них, будут шнырять после заката, то будут проблемы.

Повисла неудобная тишина, покалывавшая кожу Найи. Она не даст Лус сделать что-то опрометчивое.

— Лус?

— Если ты хоть пальцем ее тронешь, пока меня не будет, я вырежу твое сердце, вампир.

Дверь закрылась позади нее, и тишина снова укрыла их теплым одеялом.

— Прости, Найя.

Его слова разбивали ей сердце, настолько полные нежности. На глаза Найи навернулись слезы, и она заставила их оставаться на месте. Последнее, что ей было нужно, чтобы он увидел, как она разваливается, когда он и сам так явно висел на волоске.

Она все еще утыкалась лицом в его шею, Найя не могла удержаться от мысли, на что было похоже впиться зубами в его плоть. Попробовать его кровь на языке.

— Каково это? — спросила она. Ей нужно удержать его. Негативные эмоции (даже сожаление) могли пробудить магию. Если она не извлечет ее из тела Ронана, он станет мапингуари-демоном с неутолимой жаждой хаоса. Если это произойдет, Луз исполнит свою угрозу, и Найя ничего не сможет поделать, чтобы ее остановить.

— Что это? — Он так крепко держал ее в объятиях, будто боялся, что она ускользнет. Его пальцы дразнили пряди ее волос, и она поежилась.

— Пить мою кровь.

Ронан отстранился и посмотрел на нее. Зрачки сверкали серебром, и морщины залегли на лбу.

— Это все, — ответил он хриплым шепотом. — Я кормился из дампиров, брал кровь моего короля в ту ночь, когда он обращал меня. Но даже мое первое ощущение, как истинного вампира, не может сравниться с опытом принятия твоей вены, Найя. — Он погладил пальцами ее по волосам, что обрамляли лицо, когда изучал ее. — Я обожаю твои волосы, — заметил он с тихим смехом. — Как нити шелка.

— Я могу отрезать прядь, чтобы ты носил ее в кармане. — Она отвела взгляд и нервно рассмеялась, боясь, что он сможет увидеть бесстыдное желание, сияющее в ее глазах. — Ты знаешь, если у тебя есть такая штука. — Она использовала шутку, чтобы отвлечь от того, что она хотела услышать от него (что он был влюблен не только в ее волосы). Хотя она осуждала идею принадлежать кому-то, Найя хотела, чтобы мужчина любил ее. Даже если она была лысой, уродливой, слишком толстой, или слишком тонкой. И скорее всего, она хотела, чтобы мужчина любил ее, даже когда она была бессильна. Когда ей больше нечего было предложить, кроме ее самой.

— Срезать даже прядь твоих волос было бы кощунственно. — Он продолжал гладить ее, будто сам акт успокаивал ее. — Я хочу длинные и дикие пряди.

Губы Найи открылись в полуулыбке.

— Они не достаточно длинные?

— Вряд ли. Я хочу, чтобы они спускались, прикрывая грудь. Я хотел бы, чтобы твои волосы касались моей груди, верхней поверхности моих бедер, когда ты седлала бы меня.

Тепло заливало Найю, пульсируя внизу живота. Она так сильно хотела его, что все болело, только сплетение их тел могло заставить эту боль уйти. Не нормально хотеть кого-то так сильно. Это выходило за рамки навязчивости. Это была потребность, которую никак нельзя было насытить.

— Солнце еще не село. — Найя проглотила ком, который поднялся в горле. Ей нужно проложить некоторое расстояние между ними, но ее тело отказывалось двигаться. — Разве ты не должен спать?

Ронан хмурился, когда смотрела не нее.

— Холодная тьма разбудила меня. — Боль омрачила его красивое лицо, и Найя погладила пальцами его лоб. — Она все сильнее. Труднее бороться. Луз может вонзить свой кинжал в мое сердце раньше, чем кто-либо из нас думает.

— Этого не произойдет.

— Может. Моя жажда неутолима, Найя. Тьма ненасытна. Я с радостью умру, если это удержит тебя в безопасности от меня. Единственное, о чем я буду жалеть, что не смогу вступить с тобой в настоящую связь пары и наслаждаться твоим телом, пока буду пить из твоей вены.

Мысль о том, что Ронан вонзит свои клыки в ее горло, пока будет трахать ее, послало острые ощущения по крови Найи.

— Это влечет за собой брак вампиров? — Брак Бороро был больше церемониальным, чем физическим. Всегда выполнялось в полнолуние, в присутствии всех членов племени. Это был нерушимый договор. И если один его нарушит, то получит скорое возмездие. Бороро хорошо разбирались в позоре. И нарушение клятвы было таким же позорным, как и являлось. — Секс и кровь?

— Ты можешь придумать что-то получше? — спросил Ронан с кокетливой улыбкой. Внутри Найи все обратилось в кашу, и заставило ее сердце бешено колотиться в груди. — Связь священна по многим причинам, Найя. Когда мы привязываемся, наши души возвращаются к нам из пустого забвения. — Он обнял ее за шею, его искусные пальцы расслабляли ее напряженные мышцы. Она издала мягкий вздох, веки закрылись. Звук его голоса, его прикосновение, само его присутствие были самым большим комфортом. Который она когда-либо знала. — И хотя мы можем брать силы из нашего клана, из той связи, что соединяет нас всех, кровь наших пар — эликсир жизни и питание, который не имеет себе равных. Это делает нас сильнее не только как индивидов, но как единое целое. Связь почитается среди вампиров.

— А секс?

— Разве секс — не священный акт, независимо от твоего вероисповедания? Это не единственное, что укрепляет любую родственную связь?

Найя улыбнулась.

— Верно. Но… — Она взволнованно прикусила губу. — Ты, кажется, хочешь укусить меня, когда мы близки. Питье крови и секс связаны?

Губы Ронана изогнулись в чувственной ухмылке, показав острые кончики его клыков.

— Моей паре это так интересно. — Он посмотрел ей в глаза, и серебро потеплело в его взгляде. — Это согревает мою кровь.

Найя покраснела. Она не была вампиром, но даже она чувствовала связь. Хотела укусить его, как он дарил удовольствие ей. Это перегружало каждое ощущение в ее теле. Повышало ее чувствительность.

— Это делает меня… — Она замолчала. Нервно выдохнула, когда отвернулась.

Ронан взял ее за подбородок и нежно повернул голову, пока у нее не осталось выбора, кроме как встретиться с его взглядом.

— Ты можешь рассказать мне все. Спросить меня обо всем. Для тебя, Найя, я открытая книга.

Для тебя, Найя. Он догадывался, как его слова влияли на нее?

— Укус. Он заставляет меня чувствовать себя так хорошо. Так же и для вампира?

Низкое урчание завибрировало в его груди, и Найя могла поклясться, что она чувствовала его своим сокровенным местечком. Боль в центре усилилась, когда она думала, что с ума сойдет от желания.

— Это то же самое. Для нас секс и кормление тесно связаны. Они оба акта близости. Брать вену — или, чтобы твоя пара брала твою вену — с этим ничто не сравнится.

Отчаяние поселилось в животе Найи как камень. Как он мог быть по-настоящему счастлив с ней? Она не была вампиром. И никогда не будет вампиром. Если они останутся вместе, всегда неотъемлемой части их отношений будет чего-то не хватать.

— Что мы делаем, Ронан? — Непрошенные слова сорвались с ее губ. — Это просто смешно. Как мы можем использовать такие слова, как «связь» и «пара», когда мы совместимы, как овца и волк? — Гнев горел в ее груди, прогоняя теплое сияние возбуждения. — Кто такая Шивон, Ронан?