Вампир (не) желает жениться!

Глава 1. Ищите женщину

Грослиндел, городок рядом с магической академией, был в конце лета переполнен поступающими и их многочисленными родственниками, приехавшими из разных уголков мира, чтобы поддержать драгоценных чад.

Профессор некроюриспруденции Генрих Викторианович Кронов, вампир и потомственный аристократ из славного и весьма состоятельного рода Кроновых с южного побережья, шел по извилистым улочкам, с наслаждением вдыхая свежий, но еще теплый воздух уходящего лета. Стайки юношей и девушек, выпархивающих из дверей трактирчиков, магазинчиков и кофеен, как птенцы из гнезда, их важные и солидные родители, с умилением взирающие на своих почти взрослых отпрысков, и, несомненно, многочисленные представители торгового люда, пытающиеся сорвать свой куш, — все это создавало атмосферу почти праздника. Словно в городок уже успела нагрянуть осенняя ярмарка, которая обычно приурочивалась к концу сбора урожая. Генриха Викториановича мало заботила эта суета и толчея. Он с удовольствием огибал многочисленные наспех собранные у обочин лотки торговок овощами и фруктами, ловко увернулся от увешанной пестрыми бусами тощей прорицательницы в ворохе многочисленных платков и шалей, купил леденец у усатого разносчика-гоблина и тут же с улыбкой презентовал его горько рыдающему над оброненным яблоком щекастому карапузу.

«Отдых!»

Губы Кронова от этой мысли сами расплывались в счастливой озорной улыбке — три недели заслуженного отдыха и освобождение от обязанностей члена приемной комиссии! Вампир завернул за угол уютного двухэтажного домика с крошечным палисадничком за ажурным кованым забором и, выйдя на малую городскую площадь, замер в удивлении.

Обычно практически пустая каменная площадь на окраине городка встретила его многоголосым гулом, аппетитными запахами еды от лотков разносчиков и расположенных здесь трактирчиков и кафе.

— Они что, действительно решили перенести ярмарку на конец лета?

Его глаза недоверчиво разглядывали шумный водоворот торговцев и покупателей, праздных зевак, гуляющих и жуликоватых личностей, шнырявших в толпе. Взгляд то и дело спотыкался о шатры, возвышавшиеся в этом бурлящем море и означавшие, что там, несомненно, происходит много интересного. А когда в темнеющее летнее небо со свистом взлетели и рассыпались яркими искрами огоньки фейерверков, профессор совсем перестал что-либо понимать.

— В конце концов, всегда найдется кто-нибудь желающий поделиться информацией, — философски пробурчал он себе под нос и привычным маневром опытного педагога (опаздывающие студенты в узких коридорах — это не шутка!) ввинтился в яркую разноголосую толпу. Все-таки он пришел сюда не просто так и поэтому, старательно обходя неожиданно возникающие на пути препятствия, стал пробираться к невысокому каменному домику со слегка покосившейся вывеской и основательной, обитой железными полосами дверью.

«Все же чудесный день, и вечер может быть не менее приятным, — стоя у нужной двери, улыбнулся он сам себе. — Потом посмотрю, чем тут торгуют».

И, окинув взглядом площадь, слегка темнеющее небо, гуляющий народ и прочие яркие атрибуты праздника, довольный профессор вошел в лавку.

Хозяин лавки, знакомый пожилой гном, увлеченно перебирал резные заготовки под магические накопители на потемневшем от времени деревянном прилавке. Других покупателей в магазинчике не было, и Кронов, разглядывая товар, поинтересовался нетипичным для этого времени ажиотажем.

— Господин Бьернсон, городская управа решила перенести ярмарку? — спросил он, крутя в пальцах и рассматривая на свет мелкограненый пепельно-серый прозрачный кристалл.

— Да полно вам так шутить, господин Кронов, — усмехнулся коренастый мастер в густую бороду и, солидно пригладив ее рукой, скептически хмыкнул: — Разве ж это ярмарка? Так, с поселков понаехали да пара обозов пришла. Ни новинок, ни диковинок.

Сквозь приоткрытое окошко доносился веселый смех, где-то звучала музыка, слышались хлопки фейерверков и восторженный визг ребятни.

— Надо же. — Профессор отложил кристалл к еще десятку уже отобранных. — А шатры и фейерверк? Да на малой площади яблоку негде упасть! Даже странно, что на главной площади ничего нет, — внимательно посмотрел он на гнома.

— Так ведь и не ярмарка все же, — доставая еще одну коробку с кристаллами, заметил гном. — Вот к празднику сбора урожая все на большой площади устроят. А тут просто артисты к нам в город пожаловали, проездом. — Он подвинул поближе светильник, чтоб вампир оценил четкость граней и игру света в камнях. В магазинчике царил полумрак, чтобы от специально развешанных у стеллажей светильников кристаллы выглядели наиболее эффектно.

— А торговцы-то как про все узнали? — поинтересовался Кронов, доставая кошелек, чтобы оплатить покупку, старый мастер предпочитал оплату монетами.

Пересчитывая золотые и прислушиваясь к гулу голосов снаружи, хозяин лавки хмыкнул.

— Так они же не по воздуху летели, господин Кронов. Пока к городу ехали, по округе слух и пошел. — Он улыбнулся в бороду. — И товар можно сбыть, и закупиться, и на артистов посмотреть. Сами же видели. Настоящий праздник вышел.

Сложив кристаллы в кошель и попрощавшись с хозяином, профессор пошел к двери и опять порадовался мысли: «Отдых! Надо осмотреться у приезжих торговцев, может, гному что не диковинка, а мне пригодится».

Стоило выйти за порог лавки, как пестрый водоворот гуляющих закрутил и завертел его с новой силой. За рукав то и дело дергали разносчики еды, какой-то ушлый тип пытался артефактом прощупать пространственный карман, но вспыхнувшие красным глаза моментально обернувшегося вампира заставили мошенника раствориться в толпе как сахар в горячем чае.

На окраине площади в тени деревьев он заметил сидящего около прилавка хмурого дроу. На куртке продавца, невозмутимо полирующего лезвие кинжала, блеснул знак «КВИП». Кронов радостно кинулся к нему, в предвкушении разглядев на лотке среди прочего барахла яркие обложки.

— Книжечки из других миров, странные вещи!!! — Генрих Викторианович не ожидал такой удачи. Похоже, для него этот вечер станет не только приятным, но и крайне полезным. — Управление КВИП решило почистить склады иномирных вещей! Наконец-то!

Глава 2. Отчий дом

Мерное и неспешное покачивание магического экипажа хорошо подходило к задумчиво-неторопливой работе мыслей, которые пытался обдумать профессор Кронов.
«Покупая старенькое колечко, я надеялся деликатно избегать с его помощью навязчивых охотниц за женихами», — размышлял вампир, развалившись на мягких подушках сиденья.
Глядя на морское побережье, вдоль которого по дороге следовал экипаж, он с ностальгией обозревал знакомый с детства пейзаж, пытаясь осмыслить произошедшее недавно событие.
 «Почему блуждающие кольца собрались именно в моих руках? Неужели старинная магия, как и моя семья, считает, что моему одиночеству надо положить конец? — эта мысль не вызывала в нем положительных эмоций. Ему очень хотелось разгадать эту загадку, но вот жениться при этом профессор не планировал. Мысли все время крутились вокруг кольца. — Видимо, артефакт не работал, потому что был разделен на части. — Кронов облокотился на подлокотник сиденья и подпер рукой подбородок. — Интересно, Патриция была в курсе или просто носила брошку, не зная о содержимом? А если знала, то, может, искала вторую половину? — Он задумчиво потер переносицу, силясь понять странное поведение случайной знакомой и рассуждая сам с собой. — Кольцо не стало золотым, как говорил тот ворчливый старик-торговец, но зато стало целым артефактом. Знать бы еще, что с ним делать!»
Впрочем, плавный ход мыслей вампира и задумчивое созерцание им каменистого морского побережья с его отвесными скалами, пенистыми гребнями волн, зелеными кустами вдоль дороги постоянно прерывались сочным басом его соседа по экипажу.
— Генрих, мне не видно! — Сердито пучащий глаза упитанный золотой карась наполовину высунулся из прозрачного куба-артефакта с водой из волшебного фейского прудика. — Мы же договорились! Я тебе составляю компанию, а ты везешь меня путешествовать и все показываешь. — Опираясь роскошными плавниками на борт аквариума, его обитатель пытался разглядеть хоть что-нибудь за окном. — Я чую море, слышу прибой, но так мне виден только кусок неба и дурацкие кустики! — Голос рыбы звучно вибрировал возмущенными нотами. — Кому интересны кусты, их везде полно.
Кронов вздохнул и, выдвинув из стены экипажа небольшую полочку под окном, поставил туда куб с рыбкой.
 — Карп Поликарпыч, имей терпение, — вампир устало потер переносицу, — сейчас проедем еще немного — и будет тебе море.
— Надеюсь, ваше море — не какая-нибудь нелепая лужица среди кустов. — Золотая рыбка надула и без того толстые губы, но, когда экипаж обогнул закрывавшую вид на море скалу, карась забыл о своих претензиях и, восхищенно уставившись в окно, замолчал, хотя и ненадолго. 
— Ого! — Глазки рыбы стали похожи на мячики для пинг-понга. — Вот это я понимаю, вот это просторы! Не то что мой пруд.
Морской прибой пенился у скал, тяжелые бирюзовые волны накатывались на каменистый берег, разбиваясь кристальными брызгами по россыпи булыжников.
— Генрих, зачем нам к тебе? Там точно ничего интересного. — Карп возбужденно подпрыгивал так, что вода расплескивалась из аквариума. — Поехали лучше туда. — Он уткнулся носом в стекло, завороженно наблюдая за пенными барашками волн.
— Поликарпыч, мы едем по делам, и нас там ждет ужин, — с улыбкой наблюдая за восхищенным карасиком, ответил Кронов. — А там, боюсь, тебя не ждут. К тому же есть риск самому стать чьим-то ужином.
— Фу! — Рыбка, сложив плавники на груди, развернулась к вампиру, ловко стоя на хвосте. — Ну вот совсем ты не романтик! Хотя чего ждать от некроманта? Я, может, там как стал бы китом! — Рыбех напыжился, сложив губешки уточкой. — Я ведь не просто какая-то килька, а золотая рыбка!
— Только вода, мой друг, там совсем не фейская, — попенял ему профессор, — так что или ты бы исчез, или тебя бы съели.
 — Нет в жизни счастья, — угрюмо буркнул карась, но Кронов, жалея, что расстроил своим прагматизмом попутчика, вытащил из кармана красочную книгу. На обложке рыжеволосая красотка с рыбьим хвостом радостно тискала пухлую сине-желтую полосатую рыбку.
— О-о-о-о! — Поликарпыч оживился, разглядывая картинку и читая название. — «Русалочка». Выглядит супер. Наверное, она ему еду ловит и кормит, иначе зачем в воде руки, — завистливо прищурившись на полосатого сородича, заявил он. — Вон как отожрался. Поставь тут, я подумаю. — Рыбех почесал плавником пузо и задумчиво пробасил себе под нос: — Может, вернусь и себе такую заведу, пусть мне комариков ловит, мушек всяких… — Глазки рыбки подернулись мечтательной дымкой, и, изучая обложку книги, Карп предался сладким мечтам.
Кронов откинулся на мягкое сиденье, обитое коричневой жаккардовой тканью с золотисто-зеленым рисунком, и, уставившись в стену напротив, опять погрузился в размышления. 
«Надеюсь, я не зря приехал и смогу выяснить хоть что-то. — Он не мог забыть таинственную случайную знакомую. — А если эта девушка и есть моя судьба? — Вампир прикрыл глаза, вспоминая. — Она, конечно, хорошенькая и вроде из знатной семьи, но, кажется, не сильно рвалась продолжить общение, даже сбежала. Загадочная Патриция... Кто она и куда так внезапно исчезла, не попрощавшись? Впрочем, не мешает все равно про нее разузнать, ведь часть артефакта была в ее украшении».
Профессор созерцал прибрежные камни, пытаясь наметить план поисков.
«Единственная зацепка — это мыс Радужных Скал и дражайшая матушка, уж точно знающая в округе всех молодых девушек из приличных семейств, — думал Генрих Викторианович. — Наверное, с этого и стоит начать».
Его задумчивый взгляд скользил по шляпкам обивочных декоративных гвоздиков, крепящих к стенам молочно-бежевую атласную ткань, по пухлым вышитым подушкам сиденья напротив и остановился на клетчатом картузе кучера, видном сквозь маленькое квадратное окошечко.
Карп уже перестал мечтать и, вынырнув из аквариума, бубнил про слишком большие волны, острые камни и прочие опасности. Видимо, аргументируя самому себе, почему ему в море не надо. Этот басовитый бубнеж сильно отвлекал.
 «Может, не такой и хорошей была мысль нанять экипаж? — Кронов покосился на карася, прилипшего мордой к окну. — Конечно, хотелось до встречи с любимой матушкой подумать и привести в порядок мысли, разобраться в себе и понять, чего я сам хочу добиться этими поисками, но с таким попутчиком это не легкая задача», — фыркнул он про себя, покосившись на беспокойного пассажира.
Словно подтверждая его размышления, упитанный карась опять подал голос.
— А что ты там говорил про ужин? — вдруг вспомнил он. — А мы точно успеем? Эй, кучер! Возница! Водитель! Да как там тебя?! Гони быстрее! Мы опаздываем! — щелкая в воздухе плавниками, зычно пробасил Карп и беспокойно закружил в воде. — Генрих, мне нельзя голодать! Я похудею, а худая золотая рыбка — это почти вобла! А пиво я не люблю, от него укачивает. Поторопи его!
Кронов не очень понял его сумбурные рассуждения, но постарался успокоить: 
— Не нервничай так. Мы прекрасно успеваем. 
Профессор мельком глянул в окно и, увидев вдали среди пышных садов домики пригорода, а дальше шпили города, понял, что к ужину они точно будут на месте.
— А этот помпон из меха ты зачем с собой потащил? — Поликарпыч неожиданно обратил внимание на маленькую самочку выусня, выползающую из-под сиденья. Моря за окном уже не было видно. Экипаж катил мимо фруктовых садов, ветки деревьев в которых сгибались под тяжестью созревающего урожая, мимо кованых оград, окружающих парки, в глубине которых стояли особняки местных аристократов, и рыбке стало неинтересно смотреть в окно. Карась с подозрением разглядывал зевающего во всю пасть пушистого зверька и с неудовольствием заметил: — Ее ведь тоже кормить придется.
— Карп, неужели ты думаешь, что я не прокормлю вас двоих?! — шутливо возмутился Кронов.
— Ну как ты не понимаешь! — Рыбешка надула губы. — Едой всегда заведуют женщины, а им только дай взглянуть на это меховое пристанище для блох, и все! — Он трагично закатил глаза. — Будут умиляться и сюсюкать! А я? Я же красивее, вон как чешуйки горят! Чистое золото! — Потом, нахмурившись, заметил: — Только никому не говори, а то полезут отколупывать.
Вампир про себя улыбался, выслушивая трагические рассуждения прожорливого карасика, но внешне старался сохранять самый невозмутимый вид.
 — Генрих, — опять обратился Карп к молчащему вампиру, — надеюсь, в вашем поместье есть хотя бы пруд? Где ты меня поселишь? — Он опять прилип к окну, пытаясь отгадать, какой из виднеющихся среди зелени особняков принадлежит его спутнику. — Мне размах нужен, чтобы был простор для моциона и аппетит нагуливался.
— Когда я там был в последний раз, были только фонтаны, — чуть пожал плечами профессор, — но могло и поменяться что-нибудь. Сейчас увидим.
Вампир показал на окно, за которым как раз распахивались черные кованые ворота с гербами его семьи.
Экипаж свернул на подъездную аллею и плавно подкатил к крыльцу двухэтажного здания песочного цвета.
Величественный особняк с белоснежными колоннами парадного крыльца, высокими окнами, в обрамлении цветущих клумб и фигурно подстриженных кустов на фоне невысокой скалистой гряды вызвал у карася очередную тираду.
— Нормальный такой домишко, не тесный. — Золотой пузан шевельнул в аквариуме роскошным хвостом и принялся крутить головой по сторонам. — Но я даже фонтанов не вижу, не говоря уж про пруд. И где я буду жить, скажи на милость? — Он хмуро разглядывал мраморную лестницу с широкими ступенями, открытую террасу второго этажа с кованой фигурной решеткой перил, покрашенной в молочно-белый цвет и местами увитой плющом. — Опять кусты и какие-то камни за домом. Генрих, в твоем дворе сухо, как в пустыне! Может, в доме хотя бы есть бассейн? — вдруг переполнился он надеждой.
— Нет, Карпуша, по крайней мере, раньше не было. Но ванну могу тебе гарантировать, — улыбнулся вампир. 
Из окна подъезжающего экипажа он видел, как на крыльцо выходит их старый дворецкий, а из сада торопливо, подхватив пышные юбки платья, спешит высокая красивая женщина с уложенными в прическу светло-каштановыми кудрями.
— Смотри, Поликарпыч, нас встречают, — обратил он на них внимание рыбки.
Экипаж остановился, и дворецкий с поклоном открыл дверцу, приветствуя молодого господина.
— Добро пожаловать домой, ваше сиятельство. — Он аккуратно принял из рук Кронова аквариум с пускающим пузыри золотым карасем. Поликарпыч, занырнув на дно, настороженно разглядывал мужчину с кожей цвета ореха. Длинное худое лицо дворецкого с острым выступающим подбородком и тонким, чуть крючковатым носом сейчас выражало небольшую встревоженность. Он внимательно разглядывал выбирающуюся из кареты самочку выусня, видимо ожидая от нее неприятностей. Но зверек вел себя смирно, плюхнувшись на толстый пушистый зад у ног профессора. Поняв, что бежать разорять клумбы или безобразить животное вроде не собирается, мужчина успокоился, и лицо его приобрело выражение профессиональной невозмутимости.
Живых слуг у Кроновых было всего трое: дворецкий, повар и садовник. Некроэманации, пропитывающие дома потомственных некромантов, плохо переносились обычными существами. Немагические работники, находясь в доме, слишком часто начинали испытывать сильную депрессию и жаловались на гнетущую атмосферу. Позволить себе платить столько, чтобы на тебя работали живые, мог только очень состоятельный некромант. Остальные обходились артефактами или неживыми слугами.
У Кроновых только дворецкий жил в доме. Садовник и повар жили во флигеле в дальнем конце парка при особняке.
Дворецкий же, имея крошечный некродар, неспособный поднять даже труп насекомого, жил в доме уже при третьем поколении хозяев. Всегда прямой как палка, худой, одетый в черное пожилой дриад считался одной из самых больших ценностей семьи.
— Генрих! Ты все-таки приехал! — Не скрывая неподдельной радости, подошедшая дама обняла Кронова. — Я так рада! Ты со своей работой совсем перестал нас навещать. 
— Ну полно, мама, я ведь был у вас в начале лета. — Профессор выкрутился из материнских объятий и вежливо поцеловал ей руку. — Я же обещал, что если получится, то приеду. Как видишь, получилось. 
— Генрих! — Знакомый бас прозвучал настолько неожиданно, что дворецкий чуть не уронил аквариум, в шоке уставившись на заговорившую рыбу. Матушка вампира, побледнев, отступила за сына, схватив его за руку. — Ты не представишь меня даме? Где твои манеры?! Я все-таки гость! — Карась важно напыжился и, высунувшись из аквариума, принял эффектную позу. Пышный хвост веером распушился в воде, а подставленный под солнечные лучи бок сверкал золотом чешуи.
Кронов успокаивающим движением ласково обнял мать за плечи и, чуть нахмурившись, попенял не вовремя открывшему рот рыбеху:
— Поликарпыч, ты что, и минутки потерпеть не можешь? Имей совесть, это все-таки я домой приехал. 
— Генрих, ты с друзьями? Ты не предупреждал. — Успокоившаяся женщина с удивлением разглядывала аквариум, а потом перевела взгляд на меховой комок у ног профессора. — А это тоже разговаривает? — Тонкая женская ладонь изящным жестом указала на выусня.
— Нет, мама. Выусни не разговаривают, это просто псевдоразумные домашние зверьки. Я тебе потом расскажу, — уверил ее профессор. — А этот громогласный гость — создание фейской магии, золотая рыбка Карп Поликарпович. Решил составить мне компанию в поездке, чтобы посмотреть мир. Женщина с удивлением и любопытством рассматривала блестящую золотом крупную рыбину, улыбающуюся ей губастой пастью из стеклянного куба с водой.
— Карп! Это моя матушка, Леокадия Здиславовна. Будь повежливее. — Кронов сердито смотрел на бесцеремонного нахала, не сводящего вылупленных глазок с его матери.
 — А что такое?! — Карась изо всех сил вытаращил глаза и, обращаясь к вампирше, восхищенно забубнил: — Мадам, я бесконечно рад знакомству! Премного наслышан от Генриха про вашу доброту и безупречный вкус. И вижу, что он не рассказал и половины! В этом месте вы самый прелестный цветок. 
Конечно, матушка вампира, зацикленная на своей внешности, выглядела прекрасно и совсем не походила на даму, имеющую очень взрослого сына. Фигура ее была все такой же стройной, на нежной, тщательно лелеемой коже невооруженным глазом было невозможно найти ни одной морщинки, а продуманно подобранный наряд и прическа подчеркивали ее неувядающую свежесть. Одевалась мадам всегда в светлое, преимущественно белое в сочетании со светло-бежевым, всеми оттенками желтого и золотого. Леокадия считала, что эти цвета ей идут, и поэтому даже интерьеры общих комнат были выдержаны в той же гамме. Вот и сейчас бледно-молочное платье с пышными юбками и тончайшей кружевной золотистой тесьмой отделки весьма выгодно подчеркивало тонкую талию и светло-каштановые волосы леди.
— Господа, мадам, — подал голос пришедший в себя дворецкий, — скоро подадут ужин, и я возьму на себя смелость рекомендовать вам пройти в дом. Молодому господину надо привести себя в порядок с дороги, и рискну напомнить, что здесь принято переодеваться к ужину. — Он учтиво склонился в поклоне, что было не так-то легко с аквариумом и его болтливым содержимым.
— Ужин! Какая прелесть! — Карп вдохновенно пустил губами пузырьки и в предвкушении закатил глаза. — Милейший, держите крепче мой аквариум, и думаю, пока я у вас в руках, можно обойтись без поклонов. Мне еще морской болезни не хватало от этой качки.
— Поликарпыч, какая морская болезнь? — Кронов погрозил пальцем обнаглевшей раскомандовавшейся рыбке. — Ты же рыба.
— Ой, можно подумать, — буркнул карась, — ну сухопутная тогда. От этой качки меня может замутить, и как я тогда буду есть? — Он перевел взгляд на хозяйку дома и, проникновенно заглядывая ей в глаза, заканючил: — Надеюсь, у вас, мадам, найдется для бедного карасика хоть парочка хлебных крошек? 
— Конечно! — Леокадия всплеснула руками, направляясь к крыльцу. — Вы же гость, и я надеюсь увидеть вас на ужине. Значит, вы питаетесь хлебом?
— Хлебушек — это хорошо! Всенепременно буду! — кивнул довольный Карп, соглашаясь и отвечая на вопрос. — Хотя... — он хищно окинул взглядом цветники и летающих вокруг насекомых, — может, удастся потом скорректировать мое меню с учетом этого изобилия протеина.
Пока гости и хозяйка поднимались по лестнице, карась болтал без умолку. 
— Мадам, у вас безупречный вкус! Об этом говорят хотя бы эти прекрасные цветники. Желтое и белое в обрамлении зелени, ничего лишнего! — Басовитый чешуйчатый «соловей» льстил вовсю. Вампирша розовела от комплиментов, медленно поднимаясь по лестнице, и с удовольствием обсуждала с ним тему ландшафтного дизайна.
— Надеюсь, садовник регулярно собирает вредителей, которые могут испортить это великолепие? — Карась в предвкушении ужина нервно сглатывал слюну. — Чудно! Просто чудно! А повар случайно не умеет их готовить? Нет? Жаль, жаль. Но сырые тоже вкусные, — облизывался он. Еще ему понравились светлые мраморные ступени лестницы, потому что темные прожилки камня напоминали тоненьких червячков. Пройдя меж колонн, держащих террасу второго этажа, они уже подходили к входной двери, и Кронов как бы между делом поинтересовался у шедшего рядом дворецкого:
— Самуэль, к ужину будет кто-нибудь особый? — Он опасался, что матушка опять пригласила пару-тройку знакомых с дочерьми на выданье.
 — Нет, господин. Только ваша семья. Но должен сообщить, что у нас гостят обе ваши бабушки. — Он покосился на безостановочно развлекающего хозяйку карася, торчащего из аквариума в его руках. — Ваш батюшка весьма тяготится этим обстоятельством, — добавил он.
«Как-то не везет мне в последнее время, — вздохнув, подумал Кронов. — Загадочный и ненужный мне старинный артефакт, пропавшая девушка, болтливая рыба и обе бабули. Не слишком ли много на одного меня?»
Матушка вампира, напомнив, что ужин подадут через час, направилась переодеваться, а профессор в сопровождении дворецкого с аквариумом и самки выусня пошел в комнаты, обычно занимаемые им в родительском доме.
Кронову вполне хватило времени освежиться и переодеться к ужину. Но из-за того, что Карп категорически потребовал отполировать его чешую, чтобы произвести впечатление, профессор чуть задержался.
Неся аквариум со сверкающей золотом важной рыбкой, в малую столовую он пришел последним. Малая столовая, в которой по традиции собирались на трапезу, когда в доме была только родня или не больше пары-тройки гостей, была небольшим прямоугольным довольно уютным помещением. Как и большинство общих комнат, она была отделана в пастельной золотисто-бежевой гамме. Шторы сливочного цвета с кофейным подтоном сейчас были задернуты и мягкими складками закрывали оба окна. Кронов заметил несколько новых картин, висящих в углу над кофейным столиком и парой мягких кресел с золотистой обивкой в мелкую крапинку. Матушка вставала рано и любила выпить там кофе. Следя, как слуги раскладывают приборы к завтраку, она продумывала меню для повара, разбирала приглашения, планировала визиты и покупки.
Вся семья уже собралась за прямоугольным столом, накрытым белоснежной скатертью, и пара неживых слуг — скелеты, умело обтянутые кожей и набитые таксидермистом, — ловко расставляла на столе закуски.
— Добрый вечер, — чуть склонил голову профессор, приветствуя семью, и, пройдя к своему месту слева от отца, поставил рядом с приборами аквариум с карасем.
— Внучек, это такая мода, что ли, живую рыбу к столу таскать? — тут же поинтересовалась пухленькая пожилая леди с проблесками седины в темных волосах и в круглых очках на тонком чуть длинноватом носе. — Она же не чищенная и даже не потрошеная! Или это модно, как домашняя скотинка? — Сидевшая рядом с внуком Джеральдина Франциевна с интересом разглядывала отчаянно хлопающего губами Карпа, потерявшего от возмущения дар речи.
Кронов, закладывая за ворот только что взятую со стола салфетку, открыл рот, чтобы представить карася и разрешить это недоразумение, но не успел. За так понравившегося ей гостя вступилась сама хозяйка дома.
— Мама! — возмутилась мадам Леокадия. — Это гость! Карп Поликарпович! Уникальное, созданное фейской магией разумное существо! Единственное в мире. Он очень культурный. — Она ласково улыбнулась надувшейся обиженной рыбке. — Простите мою маму, Карп Поликарпович, просто с такими уникальными созданиями она еще не сталкивалась. Она мало путешествует.
— Ничего подобного, — запальчиво ответила ей бабулька, намазывая на кусочек тоста паштет. Карась в аквариуме сглотнул слюну, наблюдая, как она со смаком куснула получившийся аппетитный бутерброд. — И к тому же раз он такой единственный в мире, то не только я была не в курсе! — Ее пышная грудь под слоем рюшей и воланов колыхалась от возмущения.
 Пожилая леди любила богатство во всем, и ее желтое платье изобиловало разными деталями. На пухлых ручках блестели кольца и браслеты, а нитка жемчуга в несколько рядов на шее казалась настолько увесистой, что непонятно было, как ее владелица до сих пор сидит прямо.
Сидящая за столом напротив хозяина пожилая леди в черном презрительно фыркнула, и две бабули обменялись колкими взглядами. Отец вампира и его мать, вторая бабушка Кронова, были как два темных пятна в этой светлой, в теплых оттенках столовой. Сколько помнил Генрих Викторианович, его отец всегда носил фамильные цвета, как и бабушка Беллатрисса Вергильевна. Сам профессор на отдыхе предпочитал нейтральные тона и поэтому спустился к ужину в светло-сером костюме в тонкую клетку с бледно-голубой рубашкой.
Вздохнув, Кронов приподнял брови, наблюдая это вечное противостояние, и покосился на карася, который, все еще изображая обиду, молчал и жадно пялился на тарелки с едой. Зато матушка профессора продолжала щебетать в попытке донести до сидящих за столом информацию об уникальности, эрудиции и галантности чешуйчатого прохиндея.
Неживой слуга в старомодном седом парике поставил перед вампиром фазолийский салат. Все слуги в доме носили униформу — коричневые брюки с рубашкой и бежевые жилеты с гербом дома, вышитым на нагрудном кармане.
Глава семьи, Викториан Арейнович Кронов, краем глаза следивший за присутствующими и с равнодушным видом прислушивающийся к женской перепалке, тоже уже приступил к еде. Поэтому профессор, недолго думая, отдал должное любимому с детства салату и положил себе изрядную порцию, чтобы не участвовать в разговоре.
— По-видимому, нормальные гости уже начали обходить ваш дом стороной? — все же не выдержав, съязвила худая, как жердь, мадам Беллатрисса. — Из-за вашего воспитания у мальчика вместо нормального круга общения живая рыба!
 Одетая в черное с серебром платье фамильных цветов рода Кроновых, еще больше подчеркивающее ее худобу, она неодобрительно смотрела на высказывающихся дам. Перед ней стояла серебряная тарелочка с водянистой кашей, которую она ела, цепляя на ложечку по чуть-чуть. Беллатрисса Вергильевна в пику Джеральдине Франциевне считала, что лишь умеренность — признак настоящей леди с хорошей родословной. Конечно, платье на мадам было из очень дорогой ткани — хайрехсильского шелка, который считался защитным артефактом. Но фасон был максимально простым, с тоненьким кантиком серебра по рукавам и горловине. У горловины Беллатрисса носила крупную брошь из фамильных драгоценностей, выполненную в виде ромба из рубинов и бриллиантов. Лицо ее, овал которого подчеркивал тугой пучок из платиново-седых волос, сохранило следы былой красоты.
 Вторая бабушка Генриха Викториановича свою невестку и ее мать не любила, считая, что сын совершил мезальянс, взяв в жены слабенькую бытовичку без некромантских корней, не достаточно знатную и богатую, как ей бы хотелось.
— Мама, в моем доме бывают те гости, которых я желаю принимать, — поднял на нее глаза Кронов-старший, видя, как вскинулись жена и теща. — Если Генрих привез из академии говорящую рыбу, значит, ему это нужно. — Ему было проще чуть осадить язвительность матери, чем потом сутками выслушивать претензии жены.
Пожилая дама чуть заметно скривилась и продолжила есть свою кашу, даже с виду казавшуюся страшно невкусной.
На какое-то время в столовой повисло молчание. Лишь звуки приборов, бокалов и команды слугам передать то или иное блюдо нарушали тишину. Голодный и обиженный, что про него все забыли, карась залег на дно и, провожая какой-нибудь лакомый кусок в чей-то жующий рот, сердито думал: «Вот помру с голоду во цвете лет и всплыву кверху пузом, то-то аппетит испорчу! Побегают они у меня! Уморили гостя и имущество академии, изверги». 
Он чуть не всплакнул над своей несчастной судьбой, но в воде это было бы бессмысленно.
В столовую начали вносить блюда с горячим, и помимо оголодавшей рыбешки за их расстановкой на столе пристально наблюдали глаза еще одного обитателя особняка. Это был личный целитель Леокадии Здиславовны, Эридан Эс'Шираз. Одетый в белый костюм дроу с невозмутимым выражением на смуглом лице пил из бокала и молча подмечал все происходящее. Стройный и гибкий, как все представители этой расы, с белоснежными волосами, собранными в низкий хвост, он внимательно следил за тем, что ест хозяйка дома.
Поэтому, когда принесли горячее, он негромко посоветовал Леокадии:
— Мадам, я порекомендовал бы вам сегодня ограничиться овощами. Мясо на ужин портит утренний цвет лица.
Хозяйка дома послушно наложила себе зелени, а ее матушка, презрительно фыркнув в сторону целителя, который, как ей казалось, совсем задурил голову ее дочери, наоборот, взяла себе побольше жаркого.
Поликарпыч, которому никто не предлагал подкрепиться, уже пришел к выводу, что помереть ему не удастся в силу своей магической сущности, а в доме потомственных некромантов это вообще бессмысленно. Поэтому, решив, что, кроме самого себя, ему никто не поможет, он, вынырнув из аквариума, демонстративно попытался подцепить хвостом лежащую неподалеку вилку задумавшегося профессора.
 Кронов в это время раздумывал, как поделикатнее узнать про Патрицию, без риска проснуться наутро уже под руку с невестой у алтаря. Матушка могла принять его интерес за руководство к действию и «осчастливить» сына. Он так глубоко ушел в свои размышления, что не заметил попытку утащить у него столовый прибор и воду, растекшуюся по скатерти от энергичных действий голодной рыбки.
Зато сидевшая рядом с внуком Джеральдина Франциевна сердито шлепнула ложечкой по хвосту чешуйчатого неряхи.
 — Мадам! — громим басом завопил, не выдержав, Карп, спешно утягивая хвост в аквариум. — Только ваше доброе сердце способно понять, как трудно находиться в этом достойном, хорошо питающемся обществе, когда у тебя с утра маковой росинки во рту не было! 
Леди с недоумением посмотрела на пухлую рыбу и отложила вилку с кусочком бифштекса, так и не донеся его до рта.
 — Вы, несомненно, не дадите умереть от голода уникальному, единственному в мире созданному магией фей существу! — продолжал карась, скромно потупив глаза, и, громко сглотнув слюну, заерзал плавниками по краю аквариума. — Я бы тоже не отказался от прекрасно прожаренного бифштекса, или хоть хлебушка покрошите, если мяса жалеете! — Под конец в голосе Карпа прорезались сварливые нотки.
— О, Леокадия, как ты могла забыть о госте? — Бабушка Джеральдина обожала поесть, и ей стало неловко, что кто-то в ее присутствии мучится от голода. — Почему ему ничего не предлагают? — Она цепким взглядом окинула стол и поинтересовалась у замершего в ожидании Карпа: — У вас есть еще какие-нибудь особые предпочтения или, — она покосилась на целителя, — вы следите за здоровьем и вечером предпочитаете легкую пищу?
 — Я весьма непритязателен, — сразу изобразив смирение, начал распинаться карась, — но придерживаюсь мнения, что если плохо поужинать, то ночью обеспечены голодные кошмары. — Умная рыбешка уже успела оценить расстановку сил за столом.
— Вот! — заметила торжествующая Джеральдина дочери. — А я тебе говорила, что твой плохой сон — это недостаток питания! 
— Весьма вероятно! И я уже боялся, что сегодня ночью кошмары мне будут обеспечены, — с готовностью поддержал ее Карп, — но если добрая леди соблаговолит подать мне что-нибудь мясное, то просто спасет мой уникальный организм.
Джеральдина Франциевна заметила, как надменно дернула бровями Беллатрисса, ее извечная соперница за влияние в этом доме, как фыркнул в бокал противный целитель, запутавший в сетях рассуждений о здоровье ее дочь, и прикинула, что болтливая диковинка, если с ней подружиться, прибавит ей популярности среди знакомых. 
Поэтому шустрая бабулька сориентировалась очень быстро, и около аквариума моментально был поставлен слуга, держащий тарелку с едой для рыбки. Он на вилочке подавал Карпу прямо в пасть маленькие кусочки отборного лакомства, а бабуся, забыв про собственный бифштекс, с умилением следила за его трапезой.
Присутствующим быстро надоело наблюдать за этой идиллией, и матушка вампира наконец подняла за столом свою любимую тему.
— Генрих, надеюсь, ты не будешь против небольшой компании завтра за обедом? — Леокадия посмотрела на мужа, ожидая поддержки. — Я пригласила пару подруг с дочерьми.
Кронов пожал плечами.
— Насколько я понимаю, вряд ли мое мнение повлияет на их появление завтра? Надеюсь, девушки там хотя бы в состоянии поддержать разговор о чем-то, кроме моды?
— Генрих, — ко всеобщей неожиданности, вдруг вступил в разговор отец, — бабушки решительно намерены дожидаться твоей свадьбы в нашем доме! — Он отложил в сторону приборы, показывая, что закончил трапезу. — Поэтому я все же рекомендую тебе исполнить свой долг перед семьей и присмотреться к дамам. 
Как говорил дворецкий Самуэль, глава семейства и правда был в не лучшем настроении. Поэтому он, встав из-за стола и велев слугам принести ему в кабинет вина, счел нужным добавить: — Я бы хотел услышать завтра твои мысли по этому поводу.
— Викториан, — подала голос его мать, тоже отложив столовые приборы и кидая на стол салфетку, — надеюсь, ты уделишь мне немного времени? — Пожилая леди тоже поднялась из-за стола и подошла к главе семьи.
Викториан Арейнович кивнул, соглашаясь, и, подав матери руку, вышел с ней из столовой. 
Бабушка Джеральдина, полностью сосредоточившись на кормлении болтливого рыбеха, вела с ним беседу, которая очень нравилась обоим. Обсуждали они, конечно, питание и красоту.
— Мне очень нравятся воланы на вашем платье, — льстил Поликарпыч довольной бабуле, — даже мой хвост не так роскошен.
— Да что вы, дорогуша, — довольная Джеральдина скромно отмахивалась от комплиментов, — у вас шикарнейший хвост, прямо как императорский шлейф. А чешуя просто огнем горит, чисто расплавленное золото!
— Это да. — Карась завертелся, демонстрируя пухлые чешуйчатые бока. — Но красоту надо поддерживать. Моционы совершать после трапезы, на свежем воздухе. — И негромко пробурчал себе под нос, видя, как старушка с готовностью поднимается со стула: — А там, глядишь, и закуска еще какая с крылышками перепадет.
 — Душечка Карп совершенно прав, — прощебетала бабуля присутствующим, особенно целителю, — хорошая еда и прогулка в приятной компании — это залог здорового сна и прекрасного самочувствия.
И быстро спевшаяся парочка в сопровождении неживого слуги, тащившего аквариум с рыбой, тоже покинула столовую.
Генрих Викторианович проследил, как за ними закрылась дверь, и, плеснув себе в бокал немного коньяка, осторожно начал разговор:
 — Мама, я тут слышал, что на мысе Радужных Скал появились новые жильцы?
— Ну... несколько семей перебрались туда из разных мест, — думая о чем-то своем, отстраненно подтвердила Леокадия. — У нас тут прекрасный климат, тепло, морские купания. 
— Я так понимаю, ты с ними уже познакомилась? — Зная, как его мать любит ходить в гости, Кронов даже не сомневался в положительном ответе.
— Конечно! И кстати, — Леокадия оживилась, — у них у всех есть незамужние дочери! Правда, там только пара вампирш, но эльфийка, я слышала, просто красавица и прекрасно поет. И представляешь, — она смешно наморщила нос, — даже троллиха есть. Между прочим, вполне симпатичная, хотя на мой вкус крупновата. Но вдруг тебе понравится? Говорят, она очень начитанная и с древней родословной. А какие детки могут быть чудные, здоровенькие… — Она мечтательно прикрыла глаза, представляя внуков и реакцию противной свекрови на такой брак.
 — Мама! — не выдержал вампир. — Я не собираюсь жениться на троллихе! Меня вполне устроит вампирша из некромантского рода.
— Ты как твоя бабушка! — тут же вспылила мать. — Зациклился на некромантских корнях! Чем плохи девушки с другим даром в семье, зачем тебе жена-некромантка?
Не ожидая от матери такой вспышки, профессор только и успел буркнуть, что предпочитает блондинок.
 — О! — сразу успокоилась Леокадия. — Так большинство сейчас светловолосые, новая мода. 
Кронов не предполагал, что у вампирских дам светлый цвет волос не является, как у него, признаком принадлежности к некромантским корням. О том, что дамы красят волосы, он знал, но как-то упустил это из виду.
 «Может, Патриция совсем не блондинка?» — задумался он.
— Мама, а ты случайно не знаешь Патрицию? — Кронов начал детально описывать свою случайную знакомую. — Она как раз с мыса Радужных Скал, кажется, ее семья туда недавно переехала. — И, заметив чересчур пристальный взгляд Леокадии и то, как она сразу оживилась, торопливо добавил: — Меня просили девушке кое-что передать, но я забыл имя рода.
 — Патриция? М-м-м... — Леокадия пожала плечами. — К сожалению, не помню такого имени. Может, ты его неправильно запомнил? Надо было записать! — укорила она сына. — Зато под твое описание подходит половина моих знакомых.
 «Какова вероятность, что мама с ее семьей еще не знакома? — занервничал Кронов и предположил: — А может, семья переехала, а девушка где-то училась, и поэтому матушка с ней пока не встречалась».
— Возможно, молодая особа получала образование в каком-нибудь закрытом заведении, — словно подслушав его мысли, вдруг подал голос до этого молчащий целитель, — и не была еще представлена вашей матушке.
— Не переживай, дорогой, — с улыбкой успокоила сына Леокадия, — завтра за обедом, возможно, удастся все разузнать.
Кивнув, профессор ушел в себя, мысленно составляя план действий.
 «Матушка все равно не успокоится, пока не перезнакомит меня со всеми кандидатками в невесты, а значит, я все равно про Патрицию хоть что-то выясню! — Поставив пустой бокал, Генрих Викторианович решительно встал из-за стола. — А мне завтра не помешает посетить родовую библиотеку. Насколько я помню, записи прадедушки Вергилия по истории легендарной артефакторики должны храниться именно там».
— Прошу меня извинить, — профессор вежливо кивнул матери и целителю, — у меня дела. 
И он торопливым шагом вышел из столовой, думая: «Надо расслабиться и, пока Поликарпыча развлекает бабушка, отдохнуть в тишине за чтением».
Как только дверь за ним закрылась, Леокадия вскочила со стула и, не сдерживая счастливых эмоций, заметалась по столовой.
— Эридан! У вас получилось! — Она подскочила к по-прежнему сидящему за столом целителю. — Вы просто кудесник. Я, признаться, не верила, что вы сможете сделать так, чтобы он приехал домой. Он столько раз отговаривался работой. — Она прижала руки к груди, с благодарностью смотря на дроу. — Но мой сын приехал, как вы и обещали! Не знаю, что вы сделали, но, как и договаривались, оплату вы получите сегодня. И я поговорю с мужем об увеличении вашего жалования. — Леокадия окинула взглядом столовую и снова заходила по помещению, размышляя вслух: — Я даже заметила, что он на удивление не против общения. Надеюсь, вы будете помогать мне и дальше? Пока Генрих здесь, мы просто обязаны воспользоваться моментом и заинтересовать его какой-нибудь подходящей девушкой из приличной семьи.
Эридан Эс'Шираз наблюдал за суетливой хозяйкой дома, чуть прикрыв глаза, и мысленно подсчитывал монеты, щедро обещанные нанимательницей, если ее надежды оправдаются.
«Все получилось как нельзя лучше, заманить этого любителя таинственного не составило труда, — думал он. — Старый фамильный артефакт, который я считал бесполезной безделушкой, принес мне неплохие деньги, жаль, что заряжается он слишком долго». 
Мечтательно улыбаясь, дроу вспоминал, как ловко все провернул.

Глава 3. Неправильная сказка

На следующий день, после организованного матушкой обеда, профессор Кронов торопливо шел по коридору в сторону библиотеки, неся в руках аквариум с разомлевшим Поликарпычем.

— Генрих, ну чем ты так недоволен? — пыхтел карась, лениво шевеля в воде плавниками. — Вполне милые особы. Заботливые. — Рыбка икнула и заколыхала толстыми боками.

— Конечно, ты счастлив, а кругом все такие заботливые, — вампир не скрывал раздражения, — тебе же наперебой соседки по столу куски в пасть совали. Вон раздулся как мяч от обжорства.

— Не завидуй моей популярности, — отмахнулся Карп плавником. — Если бы ты не был таким букой, они и тебя бы накормили. — Он снова икнул и хлебнул водички из аквариума.

— Несомненно, — Кронова передернуло, — а там и приворот пошел бы в ход, и прочая пакость.

— Ой, да не выдумывай, — не поверил ему карась и, только сейчас заметив смену обстановки, вдруг заволновался: — Генрих, а мы куда идем и почему тут так мрачно? — Рыбка разглядывала панели из темно-коричневого дерева и обои цвета маренго, пронизанные хаотичными росчерками тонких серебристых линий.

— Мы идем в библиотеку, а она находится в восточном крыле дома. Тут комнаты бабушки Беллатриссы, кабинет отца, хранилище и прочие помещения, не предназначенные для посторонних, — пояснил вампир. — Здесь ничего не меняется уже пару столетий.

— Ого! — Рыбех уяснил для себя главное и пребывал в хорошем расположении духа. — Значит, я не посторонний, и мне сюда можно! — Он прокрутился в воде и снова высунул нос наружу.

— Генрих, я не хочу в библиотеку! Ты сказал, тут есть какое-то хранилище. Пошли туда! Ну пошли-и-и-и, — заканючил он. — Там ведь ваши сокровища? Да?

Но профессор уже открывал негромко скрипнувшую створку тяжелой двери в большое помещение, уставленное книжными стеллажами. Карп разочарованно надулся и, разглядывая стройные ряды туго заставленных книжных полок, буркнул себе под нос:

— Да у вас тут, наверное, все книжки за прошлый век! Даже картинок нет, одни буковки. — Он страдальчески закатил глаза. — А про комиксы вы вообще не слышали! Темнота!

Профессор поставил аквариум с ворчуном на небольшой столик, стоящий рядом с мягким креслом, и, добавив света в комнате, до этого утопавшей в полумраке, пошел к стеллажу, отливающему синеватыми бликами артефакторской магии.

Оставленный на столе рыбех рассматривал помещение, все больше мрачнея. На его взгляд, скучнее места было не придумать. Закрытые тяжелыми серыми шторами окна не давали возможности выглянуть на улицу, вдоль всех стен стояли стеллажи от пола до потолка, и еще несколько невысоких, но тоже забитых книгами шкафчиков перегораживали помещение, деля его на зоны для чтения. В каждой стояли кресла или диванчики с непременным столиком рядом. У одного из окон находился массивный письменный стол в комплекте с обитым бархатистой черной тканью стулом с высокой спинкой, такой же темный и основательный, как вся находящаяся в библиотеке мебель. Единственное, что понравилось здесь скучающей рыбке, это то, что некоторые стеллажи светились каким-нибудь цветом, придавая темному помещению некоторую нарядность и праздничность. Как новогодние гирлянды, оживляющие офисы и конторы в канун Нового года.

— Генрих! — снова попытался привлечь внимание вампира карась. — Тут скучно! Зачем мы вообще сюда пришли? — А заметив в руках возвращающегося профессора старую зачитанную книгу в темно-синей обложке, завозмущался еще сильнее: — Ты что, собираешься читать, а я?

— Поликарпыч, — Кронов положил книгу на стол рядом с аквариумом, — мы тут ненадолго. Я только хочу найти одну старинную легенду. Когда я читал ее в детстве, то думал, что это сказка. Но как оказалось, в таких легендах могут содержаться поистине уникальные знания. — Он погладил чуть обшарпанный кожаный переплет старого тома.

— Знания — это неинтересно, наверняка какая-нибудь хитромудрая галиматья. — Карась с подозрением разглядывал бережно открываемый вампиром талмуд. — Но сказки я люблю, только не длинные. А то пока к концу подойдет, я начало забываю, — шлепая губами, заметил он.

Кронов, перелистывая страницы, быстро нашел то, что искал, и взгляд его забегал по слегка выцветшим строчкам текста. Но оставленный без внимания карась никак не успокаивался.

— Генрих! Тут даже картинок нет! — Он с возмущением так высунулся из аквариума, что брызги чуть не попали на раскрытый том. — Ты сказал, там сказка, так что читай вслух! Мне интересно, что у вас тут за сказки такие без картинок.

Профессор, успевший спасти драгоценный фолиант от воды, согласно кивнул, не видя другого выхода.

— Почитаю, только веди себя прилично. Книги сырость не любят, — сердито высказал он чешуйчатому вандалу, вытирая стол носовым платком.

Карп притих в своем аквариуме, понимая, что набедокурил, и приготовился слушать.

Генрих Викторианович, удобно устроившись в кресле, откинулся на высокую спинку и негромко начал читать знакомую с детства историю создания артефакта, стараясь найти в ней какую-нибудь зацепку.

— Давным-давно, много столетий назад, жил очень талантливый вампир-артефактор, — своими словами, чтобы рыбке было понятно, пересказывал прочитанные строчки профессор.

— А он был царевич? — тут же заинтересовался подробностями Карп.

— Нет, Поликарпыч, он был, конечно, из аристократического рода, но не настолько, — терпеливо пояснил ему Кронов.

— Понятно, — тут же сделал свои выводы карась, — значит, дурак.

— Карп, имей совесть! Почему дурак? Известный артефактор дураком быть не может! — возмутился странной рыбьей логике вампир. — Ты слушать-то будешь?

— Ой, да можно подумать! — Карась развел плавниками. — Ладно-ладно, слушаю. Я уже понял, было у него три сына.

— Нет! У него не было детей. Слава была, и богатство было, а наследников не было. Вампир не хотел жениться и обзаводиться семьей, — принялся опять рассказывать неугомонному рыбеху Кронов.

— Ну совсем как ты! — тут же перебил его карась.

Глава 4. Патриция

Переполненная народом малая городская площадь гудела от многоголосья. Все чаще слышались хлопки фейерверков, играла музыка, громко и протяжно кричали лоточники и зазывалы, пытаясь привлечь внимание именно к своему товару. Повсюду слышался смех, задорные возгласы и ожесточенные споры торгующихся. Прислонившаяся к столбику навеса у прилавка с эльфийскими туфлями таинственная личность в синем плаще с глубоким, надвинутым на лицо капюшоном наблюдала за идущим через толпу на площади вампирским аристократом. Поручение нанимателя выглядело несложным: всего лишь подбросить дамскую брошь преподающему в МАСМ профессору некроюриспруденции. Зачем ее необычному мини-боссу из другого мира понадобился этот ученый вампирский некромант, было непонятно, но сейчас обстоятельства для выполнения задания складывались на редкость благоприятно. Весь этот стихийно образовавшийся на площади шумный балаган из-за приехавших артистов был девушке на руку. Сделка была заключена, а в такой толкучке подкинуть ничего не подозревающему вампиру драгоценное украшение было проще простого.
«Странно... А это еще кто такой?» — удивилась она, заметив, как из-за перегородившей подход к прилавку толстухи протиснулся мешковато одетый потрепанный индивидуум в широкополой соломенной шляпе с обвисшими полями. Он, наклонив голову и надвинув свой ветхий головной убор пониже, старательно прятал лицо и целенаправленно следовал за тем же самым профессором.
Может, девушка и приняла бы его за жулика или воришку, но ухоженные смуглые руки, на которых остались следы от снятых колец, вцепившиеся в небольшую серую котомку, принадлежали дроу. И судя по всему, привыкшему ни в чем себе не отказывать. Мужчина хоть и оделся как небогатый сельский житель, но опытного наблюдателя ему было не провести.
«Любопытно, кто это и какой к этому профессору интерес у дроу? — Девушка шагнула чуть в сторону от столбика навеса, чтобы не терять из виду вампира и одновременно следить за подозрительной личностью. — Может, чей-то ревнивый муж?»
 Она проследила взглядом за объектом, целенаправленно идущим к одному из магазинчиков около площади.
«Вполне симпатичный, молодо выглядящий вампир, прекрасно одетый, но на ловеласа не похож. На девушек не засматривается, вежливо пробирается между торговыми рядами, не пытаясь ни с кем завязать знакомство, — сделала вывод она, внимательно присмотревшись к мужчине. — Но этот тип следует за ним по пятам, не упуская из виду, и точно будет мне мешать! Надо попытаться выяснить, что ему нужно».
Дама в синем плаще аккуратно пробежала пальцами по камням браслета-артефакта, крошечной порцией магии активируя «вуаль». Это было очень неплохое заклинание легкого отвода глаз. Особенно в толпе. Прохожие видели тебя, но не запоминали, проходя мимо. Те, с кем ты говорил, через какое-то время забывали об этом. А если не двигаться, то силуэт размывался на общем фоне, делая мага под «вуалью» практически невидимым. Ходили слухи, что придумал ее какой-то ленивый студент, чтобы его не спрашивали на занятиях тогда, когда он не готов. 
Ловко пробираясь среди торговых лотков и многочисленных покупателей, девушка последовала за маскирующимся дроу, не выпуская из вида свою главную цель — вампира. Она заметила, как профессор добрался до магазинчика и, задержавшись на крыльце, вошел. Его преследователь, чуть замешкавшись, шустро нырнул в темный проход между домами.
— Так-так-так, что же мы собираемся делать, господин дроу? — тихо прошептала незнакомка, заглядывая в темнеющую подворотню. — Хм-м, профессор тут надолго, а вот за таинственным наблюдателем стоило бы и проследить. 
Улыбнувшись сама себе, она торопливо нырнула следом. Дроу как раз в этот момент что-то устанавливал на траву. Его фигуру, стоящую в тени дерева, почти закрыли два чахлых кустика на газоне, и это дало преследовательнице возможность, скользнув в тень соседнего дома, затаиться там неподвижно. Практически невидимая девушка с интересом разглядывала синюю дымку артефакторской магии, окутывающую поставленный на землю предмет. Мерцающее полупрозрачное облако разрасталось, уплотняясь, приобретая вполне конкретные человеческие очертания. Рядом с дроу, который даже успел снять шляпу, видимо решив, что тут маскировка ему уже не понадобится, появилась женская фигура.
Прижимаясь спиной к неровной каменной кладке, девушка в синем капюшоне с недоумением разглядывала появившуюся молодую леди с кружевным зонтом в руках.
«Старый артефакт голема для поручений? — На лице наблюдавшей появилось легкое недоумение. — Судя по ее виду и одежде, она из тех девушек-големов, которых раньше использовали для передачи писем, в качестве компаньонок для похода по магазинам или для присмотра за спящим младенцем. Они ведь только и могут выполнять четко выраженные и не очень сложные поручения. — Незнакомка прищурилась, разглядывая летний наряд фигуры из артефакта. — Боже мой, таких големов уже лет сто не делают. Я о них только в книгах читала».
 Переведя взгляд на задумчивое лицо о чем-то размышляющего дроу, она предположила, что, видимо, этот тип с профессором все-таки знаком. Скорее всего, маскировка владельцу артефакта нужна была от самого вампира. 
Тем временем сухощавый мужчина что-то негромко шептал на ухо неподвижно стоящей блондинке в белоснежном летнем платье с кружевным зонтиком в руках.
«Жаль, что нельзя подслушать, — посетовала про себя наблюдательница. — Но что бы этот странный персонаж ни задумал, мне придется испортить его планы. Нельзя привлекать к себе внимание, и будет просто отлично, если в случае неудачи все следы приведут к этому типу и его магической штуковине». 
Девушка довольно улыбнулась, поправив на руке старинный браслет-артефакт. Доставшаяся ей от предков реликвия была и ценностью, и проклятием одновременно. Сейчас она помогала таинственной даме выполнить поручение, а все остальное время являлась надежными кандалами, связывающими ее с вредным нанимателем.
Шпионка внимательно рассматривала открывшего глаза и бесцельно кивающего голема, пытаясь не упустить никаких мелочей его облика, которые могли ей пригодиться.
Голем же, выслушав задание, присел в старомодном реверансе и плавно двинулся через дворик в сторону площади, а дроу, удобно устроившись на лавочке, беспечно прикрыл глаза, ожидая возвращения артефакта. Он знал, что по завершении поручения магия развеется, а на месте последней активации вновь появится статуэтка. Расслабившийся мужчина не заметил, как за изящно двигающейся фигурой голема скользнула размытая синеватая тень.
Незнакомка осторожно следовала за блондинкой с зонтиком, выжидая момента. Около стоящей телеги, в которой горой были навалены туго набитые мешки, она рывком сократила расстояние до своей цели. И в точно рассчитанный миг крепко схватила ту за руку, стремительно толкнув за повозку. Бледная рука с браслетом из кровавых капель рубинов, охватывающих запястье, прижалась ко лбу недоумевающего голема. Браслет засветился, пульсирующее золотистое свечение, отбрасывая яркие искры, медленно окутывало замершую фигуру блондинки. Ее силуэт поплыл, растворяясь в синем магическом потоке, который тут же поглощался золотистой дымкой фамильного артефакта незнакомки.
«Пожалуй, дроу ждет сюрприз. — Девушка с улыбкой погладила артефакт. — И даже как-то жаль, что его игрушка сломалась, а мне придется занять ее место, чтобы сыграть в этой пьесе кое-какую роль. — Она слегка задумалась. — Хотя... пусть все же он думает, что голем выполнил его поручение».
 Мгновенно ее фигуру окутало синеватое свечение, меняя внешность на уже знакомый облик голема. А спустя минуту на оживленную площадь шагнула светловолосая вампирша с развевающейся на ветру голубой лентой в волосах.
Примерно в это же время на крыльце магазина с кристаллами показался профессор и, ненадолго замерев на крылечке, огляделся по сторонам.
 На площади то тут, то там стали зажигаться огоньки освещения, разгоняя подступающие сумерки летнего вечера. Стараясь не попадать на освещенные участки и прячась среди толпы, девушка с кружевным зонтиком исподтишка следила за остановившимся у очередного прилавка и неторопливо перебирающим мешочки со специями вампиром. Змеелюд-торговец подсовывал ему все новый и новый товар. Кронов кивал, обводя взглядом лотки, зевак и жонглеров. Наблюдающая за ним особа едва успела отвести глаза, делая вид, что интересуется представлением.
 Тут ловко крутящий сальто и одновременно кидающий тарелки жонглер подхватил с ближайшего развала пару яблок. Парень, видимо, хотел удивить народ своей ловкостью, но визгливая торговка этого не оценила. Подхватившись из-за прилавка, она с криками кинулась к нему, требуя плату за товар. 
«Сейчас точно поднимется суматоха. Надо попытаться подобраться незаметно». 
Девушка вздрогнула от радостного гогота стоящих рядом парней, кто-то за спиной взорвал хлопушку. Не ожидавший такого артист оступился, запнувшись за булыжник, которыми была вымощена площадь.
Вдруг глаза незнакомки встретились со взглядом вампира. Она сделала вид, что испугалась, когда толпа отшатнулась от разбившего тарелки жонглера. Ощутив толчок, девушка повернулась вокруг своей оси, пытаясь оценить обстановку, и приметила двух расфуфыренных девиц, как таран стремящихся к прилавку. В ее голове моментально созрел план. Тайком расстегнув застежку броши, она дернулась, как будто от толчка, оказываясь на пути энергичных покупательниц, которые отпихнули ее с пути. Ловко изобразив попытку удержать равновесие, девушка сделала резкий взмах зонтом, при этом украдкой дергая шаль так, чтобы брошка, отцепившись, полетела куда нужно. Удачно сбитые с прилавка корзинки прикрыли незаметное движение. Украшение, как по заказу, упало почти у самых ног профессора, правда пролетев чуть дальше, под прилавок.
«Отлично! — Лжевампирша, заметив, что некромант наклонился поднять брошь, тут же стремительно нырнула в толпу, пытаясь затеряться, и привычным движением накинула на себя заклинание "вуали". — Дело сделано, брошь у него». 
Она проверила один из камней на браслете и, обрадовавшись, что до открытия точечного портала еще достаточно времени, устремилась подальше от площади. Заложенная нанимателем в один из камней браслета персональная, настроенная на ее ауру портальная воронка должна была открыться в назначенный срок в полуметре от девушки.
«Можно хоть немного отдохнуть и посмотреть, что интересного есть в этом городке», — мечтательно улыбнулась довольная шпионка.
Надеясь приятно провести время, девушка свернула с площади в ближайший переулок. Она шла по тихой малолюдной улочке, рассматривая магазинчики и любуясь фасадами домов за фигурными коваными заборами.
 Городок в наступающих легких вечерних сумерках был красивым, окна домов мирно светились из-за цветущих кустов, украшающих палисадники, в свете начавших кое-где загораться фонарей блестели булыжники мостовой, яркими красками пестрели стеклянные витрины магазинчиков. Вся насыщенная праздником атмосфера летнего вечера словно звала прогуляться по этим уютным улочкам. 
 На перекрестке разноцветными огоньками зазывно мигала вывеска трактира «У матушки Пульхерьи».
«О, отличное место, — обрадовалась девушка. — Посижу там, выпью чего-нибудь горячего. Трактирчик на тихом перекрестке, тут никто не ходит, и открывшийся на минутку портал никто не должен заметить».
Спускаясь по ступенькам в полуподвальное помещение, она вдыхала запах пряностей и думала, что совсем неплохо провернула это дельце, хотя мелкий босс все равно найдет к чему придраться. 
 Маленькая каменная лесенка привела ее в небольшой зал заведения, и девушка огляделась, с удовольствием ловя вкусные ароматы. В полумраке приглушенного освещения круглые столики с кружевными скатертями, мягкие стулья с резными гнутыми ножками выглядели на редкость уютно, а негромкая музыка создавала приятную атмосферу. Скользнув взглядом по увлеченным своей едой посетителям и с облегчением заметив в углу последний незанятый столик, она подошла к стойке с улыбчивой хозяйкой полугномкой. 
Заказав фирменный глинтвейн и отказавшись от предложенных заманчивых десертов, девушка проскользнула за стол рядом с небольшим окошком. Сидеть с бесполезным зонтом в руке было бы глупо, поэтому, убрав его, она уютно устроилась за столиком и задумчиво уставилась в окно на булыжники мостовой.
«Вкусно пахнет выпечкой, — думала она, отпивая из глиняной кружки. — Впрочем, глинтвейн тоже неплох».
 Но мысли о наверняка ожидающем ее новом задании не давали расслабиться.
 «Надеюсь, мне удастся наконец разорвать договор или хотя бы узнать, как это сделать, — досадовала она на далеких предков, затянувших ее в эту кабалу. — Все! Хватит! Это последнее задание! Мне надоело выполнять непонятные и странные поручения этого наглого коротышки. — Она чуть нахмурилась. — Пусть объяснит, зачем ему все это надо!»
Прерывая ее размышления, рядом вдруг кто-то негромко кашлянул. Повернувшись и обомлев от неожиданности, она увидела вампира, кладущего перед ней на стол дурацкую брошку. 
 — Добрый вечер, меня зовут Генрих Викторианович Кронов. Вы очень быстро ушли с площади и, видимо, не заметили, что обронили брошь.
Мысли смешались в ее голове в попытке понять.
 «Как?! Как он меня нашел? И брошку эту притащил! Что за невезенье?! — разозлилась она. — Хочет присесть? Ну да, все столы действительно заняты. Надеюсь, удастся все же подбросить ему украшение и скрыться». 
Девушка подняла на него глаза цвета крепкого кофе и, чуть улыбнувшись в ответ уголками губ, кивнула.
— Спасибо. Конечно, садитесь. Я уже и не надеялась, что брошка найдется, и совершенно не помнила, где ее обронила. 
«"Вуаль" еще действует? Что происходит? Может, что-то с браслетом?» 
Мельком взглянув на тонкое запястье, она расправила кружево прикрывающей браслет манжеты, украдкой проверяя артефакт.
 — Вы представить себе не можете, как я вам благодарна. 
Кронов сел к ней за столик и принялся изучать меню.
Заметив на его руке преподавательский браслет, девушка поняла: «Он преподает в академии! "Вуаль" на него не действует. И как теперь от него отделаться и выполнить задание?» 
Она невидящим взглядом уставилась в окно.
 — Извините меня за навязчивость, но, может, вы назовете мне свое имя в качестве благодарности за возвращение украшения? — снова раздался голос Кронова.
Покосившись на часы за стойкой, блондинка мысленно посчитала, как скоро откроется портал, предоставленный боссом, и, вспомнив, что на ней все еще личина голема, решила просто назвать свое имя.
— Патриция. — Крутя в руке кружку, она из вежливости поинтересовалась: — Как вам ярмарка на площади? Там... — К их столику приближалась подавальщица с подносом. Помня, что на ту должна действовать «вуаль», девушка замолчала. Кронов же, видимо, был настроен поболтать и начал объяснять ей и так известные подробности: 
— На самом деле это не совсем ярмарка. Настоящая будет осенью на большой городской площади, а тут просто артисты приехали, вот местные торговцы и подсуетились. 
Улыбаясь вампиру, подавальщица ставила на стол глиняную кружку с пряным глинтвейном и небольшую тарелочку с воздушным пирожным.
Патриция смотрела на поставленный перед Кроновым десерт и, делая вид, что слушает, размышляла — до портала оставалось не так много времени, надо как-то отделаться от этого галантного джентльмена.
Снова отвернувшись к окну и приняв задумчивый вид, она предполагала, что мужчина примется за еду, но не тут-то было.
 — Если решите здесь выбрать десерт, то очень рекомендую этот, — не оставлял попыток пообщаться вампир.
Пришлось опять уставиться ему в тарелку и делано равнодушно пошутить:
— Всегда считала, что лучший десерт для мужчины — это что-то с мясом. — Патриция взяла свою кружку и, отпив, опять покосилась на часы. — Похоже, вы здесь часто бываете и знаете толк в местной кухне. Наверное, живете неподалеку? — решила она завести разговор, чтобы отвлечь его от расспросов.
Профессор охотно поддержал беседу, но соседка по столу, абсолютно не слушая его рассказ, раздумывала, как бы незаметно улизнуть. «Если оставить брошь на столе и сбежать, он ведь ее тут не бросит?»
Но Кронов, вместо того чтобы, как она надеялась, пространно рассказывать о себе, вдруг опять начал спрашивать сам:
 — А вы к нам в город издалека приехали?
 «Да что ж такое?! — Мысленно застонав от разочарования, девушка насторожилась. — С чего он взял, что я не местная?» 
И она решила прояснить этот момент, ответив вопросом на вопрос:
— Почему вы так решили?
 — У моих родителей поместье на южном побережье, и ваш наряд у меня ассоциируется как раз с теми местами, — спокойно пояснил профессор.
— А-а-а... — сообразила она, облегченно вздохнув про себя: «Личина голема. Ну, про родные места я могу поддержать разговор». — Да, я тоже из тех краев. Моя семья живет недалеко от мыса Радужных Скал. — Поставив кружку на стол, она добавила: — Там сейчас очень красиво. — И, задумчиво проводя пальцем по лежащей на столе броши, пыталась придумать, как подбросить эту блестящую пакость. 
«Так все-таки рискнуть оставить? Или нет?» — не могла она никак решиться.
Осторожные расспросы профессора ее настораживали, мешая думать и сбивая с мысли. Улыбаясь и уклончиво отвечая общими фразами, тщательно дозируя информацию, она ощутила, что браслет на руке стал покалывать, давая знать, что до открытия портала осталось совсем чуть-чуть.
— Вы не могли бы подать мне мой зонтик? — Спасительная идея пришла в голову внезапно, и девушка ткнула пальчиком в подставку для зонтов, стоящую недалеко от стойки бара. — Вас ведь это не затруднит?
Кронов поднялся и, непонятно зачем упомянув про заказ с собой пирожных, направился к стойке.
Она уже хотела встать из-за стола, но вампир, перекинувшись парой фраз с хозяйкой, неожиданно оглянулся. Пришлось улыбаться, хотя браслет уже мелко вибрировал.
Лишь только Кронов отвернулся, она вспугнутой птичкой кинулась к двери, оставив на столике надоевшее ей за день украшение.
Искрящийся портал раскрылся почти бесшумно, едва она поднялась по ступенькам на улицу. Хорошо, что на узких улочках перекрестка в это время было пустынно. С непередаваемым облегчением она метнулась в спасительную черно-бордовую воронку, увлекшую ее в неизвестном направлении.

Глава 5. Когда нет «защиты от дурака»

После утреннего чая, который Беллатрисса Вергильевна предпочитала пить в одиночестве своих апартаментов, пожилая леди неспешно направилась в родовое хранилище. Она была уверена, что после разговора с отцом внук непременно согласится использовать семейный артефакт.

«Нашему роду необходима девушка из древней семьи, — размышляла про себя старуха. — Аристократы нынче измельчали и обеднели, роднятся с кем ни попадя. Уж я позабочусь, чтобы внучек не промахнулся с выбором. У семейного артефакта много секретов. — Черные глаза на худом, чуть морщинистом лице блеснули торжеством. — Пусть я знаю не так много, как мой отец, но уж настроить на нужных кандидаток мне под силу!»

Хранилище, бесшумно открывшееся на кровную магию принадлежности к роду, было больше похоже на склад. Попади туда Поликарпыч — и рыбу ждало бы неминуемое разочарование от вида этой «сокровищницы». Все деньги и драгоценности Кроновы благополучно держали в сейфах и банках. В хранилище же находились магические артефакты, документы с семейными наработками и изобретениями, неисправные или опасные предметы магического обихода и, конечно, многочисленные дневники, записи и заметки предыдущих поколений. Среди всего прочего попадались стазис-мешочки с семенами, бутылочки и колбочки с эликсирами, оружие и даже картины. Что бы Беллатрисса себе ни воображала, в их семье хватало самых разных магов с многочисленными талантами. Впрочем, кровь некромантов являлась неизменной и самой сильной составляющей их наследия, которым так гордилась бабка вампира.

Все вещи в хранилище располагались на полочках, в ящиках и сундуках внутри просторного помещения. Вдоль пары книжных стеллажей с опасными магическими фолиантами, стойки с оружием и доспехами мадам прошла мимо, даже не взглянув. Подойдя к узкому стеклянному шкафчику с полупустыми полками, она бережно достала с одной из них большой черный куб, сияющий сложным узором из самоцветов на каменной поверхности верхней грани. Некоторые кристаллы, сверкая и переливаясь, кое-где возвышались над остальными, другие, наоборот, были мутноватые и утопленные в обсидиановую пластину. Рисунок прорезали пересекающиеся круги, деля поверхность и камни на сектора.

Прижав артефакт к груди, леди двинуласьк выходу, размышляя, куда лучше установить его для активации. Нести в столовую, где семья собиралась по утрам на завтрак, она посчитала настоящим кощунством по отношению к памяти своего отца, создавшего артефакт.

Решив, что для этой цели прекрасно подойдет музыкальная гостиная,дама, преисполненная гордости за свою важную миссию, направилась туда. Надменно кивнув на поклон попавшегося ей в коридоре никчемного, по ее мнению, целителя невестки, она дошла до нужной комнаты.

Светлая гостиная, главным украшением которой служил резной клавесин, и правда была подходящим местом. Комната, которую ее невестка на новый манер величала музыкальным салоном, посещалась редко, поскольку играть на инструменте в семье Кроновых никто не умел. Но помещение было просторным и достаточно торжественно-офицальным, чтобы провести в нем семейное мероприятие на должном уровне.

Беллатрисса Вергильевна поместила черный куб в центр круглого стола, стоящего рядом с окном, и, присев на мягкий, обитый золотистым атласом стул, стала внимательно разглядывать артефакт.

— Ага, — она пробежалась пальцами по верхним кристаллам, — тут еще старые настройки сохранились. Отец как раз мне жениха подыскивал, и, надо признаться, удачно вышло. — Она прикрыла глаза, с удовольствием вспоминая молодость и то, как к ней сьехались для сватовства выбранные артефактом мужчины. — Нынешняя молодежь ничего не понимает в прелестях выбора подходящей пары, — недовольно проворчала мадам. — Все приходится делать самой. Впрочем, тут только вектор поменять — характер попокладистее хотелось бы.

Беллатрисса чуть прокрутила пальцами один из самых больших кругов, поменяв камни наружного узора и убрав из центра рисунка несколько рубинов, сдвинув их к краям. Потом задумчиво нажала пару мутных кристаллов, дождалась, когда они засветятся белым и зеленым.

— Немного природной магии и целительской делают характер мягче, — бормотала она себе под нос, увлекшись и не заметив, что в комнате уже не одна.

— Мама! Надеюсь, ты не собираешься испортить жизнь моему сыну и твоему внуку. — Спокойный твердый голос хозяина дома прозвучал неожиданно, заставив Беллатриссу вздрогнуть, и несколько камней сдвинулись не туда, куда она планировала.

— Викториан, не выдумывай! — отмахнулась она, пытаясь вернуть все на место. — Просто настраиваю артефакт. Что плохого в том, чтобы у жены внука был покладистый характер?

Старший Кронов с прищуром оглядел черный куб и, иронично изогнув правую бровь, поинтересовался:

— Ты настолько изучила артефакторику? Из тебя и некромант средненький, а артефакторской магии от твоего отца почти не досталось. Не думаю, что тебе стоит тут что-то менять!

— Пф-ф... — фыркнула бабка и, встав, сложила руки на груди, с вызовом глядя на сына. — Можно подумать, я ему не добра желаю. Всего-то девушку спокойную, с хорошей родословной. — Гордо вскинув голову, она надменно прошествовала мимо стоящего у клавесина хозяина дома и вышла из комнаты, презрительно думая:«Да если бы у твоей бытовички не было жалких крох некромантской крови, она бы и часа в доме рядом с тобой прожить не смогла. Так что артефакт артефактом, а остаться смогут только самые-самые. Остальные сбегут сами».

Настроение леди было прекрасным, и, поправив у зеркала, висящего в коридоре, затянутые в тугой пучок волосы, она собралась прогуляться в саду.

Оставшийся в музыкальном салоне Викториан Арейнович задумчиво обошел вокруг стола с артефактом.

— Что тут накрутила мать, я вряд ли пойму. — Он внимательно изучалрисунок из камней. — Как-то криво и неровно смотрится. — Немного подумав, некромант поправил кольца секторов и, полюбовавшись на законченный, с его точки зрения, искрящийся камнями симметричный узор, резюмировал: — Так-то лучше. В конце концов, это просто рассылка кандидаткам. Даже если будет несколько неудачных, то хоть одна-то должна оказаться подходящей.

Глава 6. Богатство выбора

Поскольку вечером в особняке Кроновых ожидали гостей, слуги, подгоняемые слегка утратившим свою обычную невозмутимость Самуэлем, как трудолюбивые пчелки сновали туда-сюда с делами и поручениями.

Хозяйка дома с нанятой ей распорядительницей мероприятий оккупировали малую столовую. Сидя за небольшим кофейным столиком в углу, дамы обсуждали планы, нюансы и составляли меню, а по невысказанному мнению задерганного дворецкого — усложняли ему жизнь.

В доме помимо Самуэля был еще один пострадавший от поднявшейся суматохи персонаж. Обиженный на всех Поликарпыч лишился своего средства передвижения в лице личного лакея, которого забрали и приставили к более необходимой работе.

Заглянувшая к нему в комнату Джеральдина Франциевна застала карася в совершенно растрепанных чувствах. Уныло зависнув в аквариуме, Карп тяжело вздыхал, ворчливо бухтя под нос:

— Ну и где справедливость, спрашивается? Я тоже гость! — Вертикально зависнув в воде, он, подбоченившись, вздернул нос, потом с тяжелым вздохом лег на бок на поверхности воды и заявил: — Теперь я понимаю, почему Генрих не хочет жениться. Эти мамзели еще не появились, а от них уже одни неприятности. — Поликарпыч чуть шевельнул повисшим тряпочкой хвостовым плавником и, подняв на вошедшую бабулю полные печали глаза, принялся втолковывать ей весь трагизм ситуации: — У них ведь есть ноги, чтобы ходить, и руки, чтобы все делать, а я? — Он развел плавниками, демонстрируя отсутствие других конечностей. — Кто меня будет носить? А здоровое питание где мне теперь взять? И Генрих опять куда-то запропастился, оставил меня одного, — пожаловался карась дрожащими губами, пытаясь выдавить слезу.

В общем-то добросердечная сама по себе старушка не могла оставить без помощи чешуйчатого губошлепа, успевшего за это короткое время занять теплое местечко в уголочке ее души.

— Ну полно, мое золотце, — попыталась утешить она страдальца. — Я же тебя не бросила. Да и внук про тебя никогда не забывает, просто он долго не был дома. Надо же с родителями пообщаться, тем более еще и гостей ждем. А тебя он с собой привез, и даже вот комнаты тебе отвели отдельные, как ты хотел. Ты же такой единственный и уникальный, — польстила она.

— Наверное, родители — это святое! — согласился воодушевившийся, явно польщенный Карп и с надеждой посмотрел на пожилую даму.

— А может, вы бы смогли заставить их вернуть мне лакея? А нового сделать? Хозяину же это раз плюнуть, он же некромант, в конце концов, — попытался вернуть так понравившуюся прислугу Поликарпыч, но, видя, как Джеральдина качает головой, рыбех снова приуныл и скуксился.

Зато бабуля загадочно улыбнулась и пообещала, что все устроит.

— Вы сами будете меня носить и ловить мне мух? — Карась скептически скривил губу. — Мадам, я, конечно, ценю, но не смею себе позволить так вас утруждать! — залепетал он, рисуя перед мысленным взором картину, как старушка, надрываясь, тащит его по парку между густых, красиво выстриженных кустиков, поминутно останавливаясь и вытирая платочком красное от натуги лицо. Потом перенапрягшуюся даму разбивает паралич, и они застревают в дурацких лесопосадках и торчат там до морковкиного заговенья. А помощь не торопится, поскольку их никто не ищет.

— И что же тогда будет-то? — Карп был просто в ужасе от открывшихся перспектив и уже почти признавал, что в комнате не так уж и плохо.

Отмахнувшаяся от его словоизлияния мадам Джеральдина пообещала, что скоро они точно прекрасно прогуляются по парку и, добавив:«Сейчас вернусь», вышла из комнаты.

Проводив ее взглядом и скептически хмыкнув, Поликарпыч вновь захандрил.

— Ну вот и бабуля ушла, а если она не вернется? Забудет про меня, как Генрих. — Он насупился, вспомнив вампира.

Но бодрая старушка уже перетаскивала через порог какую-то монструозную тележку. Этот гибрид детской коляски, инвалидного кресла и сервировочного столика имел два огромных колеса и два поменьше, столешницу в виде неглубокого квадратного металлического корытца и складной капюшон-навес сверху.

Карп с большим сомнением разглядывал это сооружение мрачненького черного цвета, которое сразу мысленно обозвал гробом на колесиках. И, сам того не зная, был недалек от истины: каталку делали для нужд некромантов, чтобы не таскать в руках рабочий материал. Джеральдина, конечно, не стала ему об этом говорить, зато с энтузиазмом заявила:

— Смотри, какое прекрасное средство передвижения! — Она покрутила каталку во все стороны, демонстрируя маневренность. — Вон какие колеса, хоть по дому, хоть по саду. Оно даже по лестнице ездит! Его прадед Генриха сделал, настоящий фамильный раритет!

Карась прикидывал, что передвигаться на этом монстрике с бабулиной помощью, наверное, можно. И даже решил, что стоит попробовать, но его не в меру разгулявшееся воображение опять подкинуло жуткую картинку. Кошмарное видение в виде забытой в кустах тележки с аквариумом и рыбьим скелетиком, а над ним плачущую старушку, поминающую склероз.

— А возить-то меня кто будет? — все же поинтересовался он.

— А никто, — огорошила его ответом Джеральдина Франциевна. — Тележка магическая, сам ездить будешь. — И тут же задала совершенно нелогичный вопрос: — Ты свистеть умеешь?

Карп озадаченно покрутил головой и залихватски присвистнул.

— Отлично, — просто расцвела бабуля, — а то вот свистка я не нашла. Сейчас поставим твой аквариум на тележку и прогуляемся перед ужином.

Высунувшись в коридор и отловив проходившего мимо лакея, Джеральдина приказала переставить аквариум.

— Чтобы тележка поехала, надо посвистеть, — объяснила она карасю. — Громко свистишь — быстрее едет. Ну и думать надо, куда катиться. — Она постучала указательным пальцем по лбу, заодно поправив выбившуюся из прически прядь. — А как замедляется, надо еще посвистеть.

— А остановиться-то как? — тут же поинтересовался Поликарпыч.

— Надо щелкнуть языком, — поделилась сведениями мадам Джеральдина.

Глава 7. Кошмарно интересная ночь

Поздний вечер уже уступал права ночной тьме. Как признак приближающейся осени, непогода опять почтила своим вниманием южное побережье. Поднявшийся сильный ветер раскачивал деревья, обрывая спелые, но еще не собранные фрукты в садах, крутил флюгера на крышах, сбрасывал шляпы с припозднившихся городских гуляк и вздымал волны на море.

Парк особняка у западного крыла украшали несколько очень старых деревьев, посаженных, возможно, еще в момент постройки, а может, росших здесь и раньше. Могучие колоссы раскинувшейся кроной иногда даже касались небольших балкончиков второго этажа на фасаде здания. Сейчас ветки этих великанов, раскачиваясь в темноте, шевелились как многочисленные щупальца неведомых монстров.

Олиндия Листвянник, стоя у окна отведенных ей апартаментов, внимательно разглядывала открывшуюся картину. Девушка даже распахнуластворки и, игнорируя ветер, растрепавший тщательно уложенную прическу, высунулась наружу, осматривая стены и пытаясь разглядеть соседние окна. Судя по довольной улыбке, погода ей чем-то нравилась.

— Ну, долго еще? — совершенно неожиданно прозвучал в пустой комнате мужской голос. — Мне уже надоело тут торчать! К тому же есть охота. Ты-то, поди, уж не постеснялась налопаться всяких деликатесов.

Рыжеволосая полуэльфа отпрянула от окна, но испуганной не выглядела. Она аккуратно прикрыла створки и отозвалась:

— Не ворчи, Корик. Имей терпение. Тебе лишь бы пузо набить. Нам такой шанс выпал. Не хватало из-за твоей торопливости все профукать.

— Хорошо тебе говорить, сытой! А я жрать хочу, да и душно в этих тряпках, — продолжал ворчать невидимый Корик.

Тряхнув растрепанными волосами,Олиндия подошла к шкафу и, раскрыв резные дверцы, взяла в руки кристалл на цепочке. Аккуратно в нужном порядке касаясь тоненьким серебристым колечком на мизинце правой руки граней камня, отчего те, вспыхивая, начали переливаться золотисто-синими огоньками, она недовольно смотрела на себя в зеркало, висящее на внутренней стороне створки. Оно отразило, как в рыжих волосах то тут, то там замелькали серебристые прядки. В уголках глаз паучьими лапками разошлись морщинки, около губ залегли складки, опустив краешки рта, а яркие изумрудные глаза подвыцвели, поменяв цвет на тусклый бутылочно-зеленый. Теперь Олиндия выглядела прилично пожившей дамой, а не молодой девушкой.

Сзади по юбке платья пробежала линией искра, как будто разрезая подол от талии до низа. Образовавшиеся части разошлись как занавес в театре, открывая странную конструкцию. Вместо нижней половины тела под подолом было установлено вращающееся во все стороны и ездящее немного вверх-вниз по сложным полозьям кресло. Все это сооружение стояло на конечностях, от колена выглядевших на удивление натурально, словно обычные женские ноги в туфельках. Видимо, механизм был сделан так, чтобы очень правдоподобно имитировать движение и возможность с удобством садиться. Из кресла вылез маленький худой человечек с непропорционально большой головой. Крупные чуть заостренные ушки напоминали эльфийские, но мужчина принадлежал к совсем другой расе. Малочисленная, довольно скрытная раса фенмуков предпочитала маскироваться под другие и проживать в больших городах. Фенмуков все расы не любили, поскольку это были патологические воришки и шпионы, жадноватые и наглые. Самые приличные представители подвизались в качестве актеров в разных театрах, поскольку умение притворяться и перевоплощаться было у них в крови.

Повертев головой во все стороны и разочарованно отметив, что в прекрасно обставленных апартаментах еды не наблюдается, он пробурчал:

— Не могла потребовать хоть чаю в комнаты?! — И принялся расшнуровывать замершей даме корсет.

— Да щас! Тут же слуги нежить. Думаешь, они много соображают? А дворецкий такой тощий сухарь, что, наверное, ест через раз, и мрачный — жуть! — недовольно ответила на претензии выбирающаяся из корсета представительница той же расы, ловко спрыгивая на пол из верхней части конструкции.

Рядом со шкафом осталось стоять вскрытое платье с торчащими из рукавов руками и виднеющимися снизу ногами.

Парочка жуликов затолкала сооружение в шкаф, а лже-Олиндия, опять коснувшись кольцом кристалла на золотой цепочке, придала ему вид висящего обычного платья.

— Знаешь, Хефа, — снова завел свою тему голодающий, — неплохо бы выяснить, где тут кухня, и запастись провиантом.

Женщина, шедшая к окну, резко развернулась и, подбоченившись, накинулась на него с упреками:

— Дурак! Мы не для того в этот дом попали. У этих аристократов добра не на одну безбедную жизнь хватит. А ты не забыл, что это дом некроманта? — Она ткнула пальцем в направлении выхода. — Ты и правда хочешь побродить по дому ночью?

Корик побледнел, покосившись на дверь, и замотал головой.

— Зачем мы тогда сюда вообще проникли? Раз и пошариться нигде нельзя, а возможно, и небезопасно!

Хефа снова развернулась к окну, объясняя:

— Этих дурынд, что некроманту в жены метят, в соседних комнатах поселили, там пока можно осмотреться. — Она открыла окно. — И возможно, рядом есть парочка пустующих комнат для гостей. А там, — Хефа обвела рукой доставшееся им помещение, — как и тут, полно миленьких и недешевых безделушек. У хозяйки хороший вкус и бездонный кошелек, — хихикнула она,забираясь на подоконник.

Корик полез за ней следом, надеясь про себя, что хоть у какой-нибудь из девиц найдется в комнате что пожевать.

Ловким и гибким фенмукам не составило никакого труда вылезти на межэтажный карниз и, цепляясь за шероховатости стены, быстро перебраться на балкончик у ближайшего окна.

Комната, которую жулики облюбовали для своей первой вылазки, к несчастью, принадлежала не кому иному, как Карпу Поликарпычу. Карась,рассчитывая на то, что идея с запиской сработает, ожидал приглашенную даму.

— Ну и где она, спрашивается? — Рыбех окинул взглядом сервированный стол. — Я тут, понимаешь, старался, свечи, цветы в вазе, даже вино из кухни вытребовал, а она? — Он недовольно посмотрел на дверь. — Зачем Генриху такая непунктуальная жена? А может, она вообще читать не умеет? — задумался он. — Хотя она же училась!