Вальс с медведем (СИ)

Часть 40

«— Моё сердце навеки отдано тебе, Элсбет, — едва слышно произнёс он, бережно сжимая тонкие пальцы любимой в своей ладони. — Что бы ни преподнесло нам будущее, как бы ни повернулась жизнь, ничто не изменит моих чувств к тебе.

— И моё сердце принадлежит лишь тебе, — прошептала Элсбет. — Так было с того мгновения, как я увидела тебя впервые на балу у Лангов, и так будет впредь, до самого моего конца.

Он склонился к Элсбет, и она доверчиво потянулась навстречу…»

В недрах квартиры что-то бухнуло, звякнуло и сменилось быстрым топотом восьми лап сразу.

— Берилл, Минчик! — Арнетти торопливо сохранила текст, выскочила из-за стола и бросилась проверять, что на сей раз уронила эта неугомонная чешуйчато-шерстяная парочка.

Берилл вышла из своего полулетаргического состояния уже в конце февраля и с той поры редко какой день обходился без проделок ящерицы и кота. Они вместе спали, вместе ели, вместе лазили по всему, на что в принципе возможно было залезть двум не столь уж и маленьким тушкам, и бодро тыгыдыкали в любое время суток. За зиму Берилл прибавила в размерах и в весе, став крупнее и тяжелее Минчика, но страсти к забегам по квартире и мебелелазонью не растеряла. Случившиеся в начале марта снегопады её не смутили и активность не понизили.

Едва Арнетти открыла дверь своей комнаты, как мимо наперегонки пронеслись две тени, рыже-белая и зелёная, и исчезли за поворотом на кухню. Арнетти заглянула в комнату родителей, оценивая возможный ущерб. Опять запрыгнули на тумбочку, где стояли мамины баночки с кремами и прочая косметика, половину уронили, половину разогнали по полу.

— Вот ведь, — пробормотала Арнетти себе под нос. — Как охотиться на игрушечную мышку, так они не хотят, а как на баночки, так пожалуйста.

Собрала всё, поставила на место.

Из коридора донеслось настойчивое скрябанье когтей по дермантину.

— Ну теперь-то что? — Арнетти вышла из комнаты и успела заметить, как Берилл, встопорщив иглы на мордочке, отпрянула от входной двери.

Следом грянул звонок в эту самую дверь.

Арнетти отогнала ящерицу от створки и открыла не глядя в глазок, ожидая увидеть вернувшихся из магазина маму с папой.

Но вместо родителей по ту сторону порога стоял Бернар.

Здесь. Сейчас.

Во плоти.

Живой и невредимый.

В современной одежде, простой, тёмной, не выделяющей носителя среди прочих людей, заполняющих городские улицы.

И с букетом жёлтых и красных тюльпанов в прозрачной обёртке.

И всё в сумме выглядело так странно, удивительно и неожиданно, что Арнетти растерялась, не зная, что сказать.

— Здравствуй, Арнетти.

— Здравствуй.

–Его сиятельство сказал, что цветы нужны обязательно, если я… а тут кругом ими торгуют, — судя по тому, как Бернар украдкой косился на букет, от тюльпанов он и сам был не в восторге.

— Потому что праздник был недавно, на который полагается цветы женщинам дарить, хотя этот праздник совсем не про цветы и весну… не знаю, это ли имел в виду князь или что-то ещё… у вас-то такого праздника точно нет.

— Что ж, — Бернар неуверенным движением протянул Арнетти букет, и она приняла.

— Спасибо, — Арнетти отступила скорее машинально, чем полностью отдавая себе отчёт, что и зачем делает. — Вы… ты заходи.

После Нового года они с обоюдного согласия перешли на «ты», но то в письмах, которые теперь, в эту самую минуту, внезапно превратились в другую жизнь, мало связанную с действительностью. И тыкать тому, кому разнесчастное это «ты» никогда не говорила в реале, не на бумаге, показалось вдруг неуместным.

Непривычный к такому количеству людей, обитающих столь близко друг к другу, Бернар настороженно посмотрел на соседскую дверь, переступил порог и створку за собой прикрыл. Берилл радостно засопела, принюхиваясь к старому знакомому, а Минчик распушил хвост и попятился обратно на кухню.

Впрочем, Бернару наверняка непривычно всё: скопление кучи людей в одном месте, шумный транспорт, сетевые магазины, многоэтажки, тесный короткий коридор, маленькие помещения. В его-то доме каждая спальня была как большая комната в квартире Арнетти.

— Я…

— А как…

Говорить они начали одновременно и тут же умолкли, запутавшись в желании и рассказать обо всём сразу, и спросить о важном.

— Прости…

— Извини…те, я…

— Давай ты, — уступил Бернар, не иначе как сообразив, что в противном случае топтание на месте рискует затянуться надолго.

— Так как вы… ты здесь очутился? На острове что-то стряслось? Или у тебя стряслось? Последнее письмо пришло в феврале, а потом тишина.

Арнетти ждала. Беспокоилась. Искала поводы разузнать через князя, не случилось ли чего. Пару раз мысленно попсиховала. И даже решила между делом, что устал Бернар от переписки, да и сама Арнетти надоела ему изрядно.

— Его сиятельство меня привёз. Не лично, разумеется, — он остался в Агатовой чайке. Но предоставил и портал, и сопровождающего, и машину, и одежду.

Обычная одежда — брюки, свитер, куртка. И как-то вспомнилось вдруг, что Арнетти у себя дома, где она не красится, носит спортивные штаны и футболку, а волосы затягивает в хвост. Пускай Бернар видел её без грамма макияжа, лохматую и в виде куда более непотребном, нежели старая футболка с линялыми трениками, но всё равно… неловко немного.

— На острове всё хорошо. Павильон для портала возвели рядом с почтой, он настроен и исправно работает. Строят котельные, из которых в дома будет подаваться горячая вода, прокладывают трубы. Кто пожелает, тем помогут со строительством пристроек для ванных комнат и установкой ванн. У Бёров меняют генератор на новый и другим поставят. Многие, правда, в толк не возьмут, что с ним делать…

— Дагги-то ему точно применение найдёт, — усмехнулась Арнетти.

— У нас тоже генератор будет. И электрические лампы.

— Отлично. Как Ринда с Дагги поживают?

— Парой себя объявили, намерены уже этим летом обменяться брачными клятвами.

— Рада за них. Мои поздравления. А Бентон?

— С первым паромом отбыл на большую землю. Сказал, пора вернуться в мастерскую.

— Это было… ожидаемо.

— Знаю.

Минуту-другую молчали, только Берилл сопела под ногами, обнюхивая ботинки гостя, да шуршала обёртка под пальцами Арнетти.

— А что тебя привело на эту сторону? — нарушила Арнетти затягивающуюся паузу.

Приехал он на княжеском авто с водителем, адрес Арнетти ни для кого в Агатовой чайке не секрет. Другой вопрос, что могло вынудить Бернара внезапно сорваться на иную сторону, слишком чуждую для него, а Дэймитри — оказать ему посильную помощь.

— Ты.

Ответ простой, короткий.

И сложный.

В письмах они почти не касались ни того незаконченного разговора, ни вероятных выводов, сделанных зверем и людьми. Зверь способен унюхать многое, но его выбор — не магическая привязка, не знак полумифической истинности, обрекающий двоих на пожизненные отношения лишь друг с другом. Зверь избирал себе пару, однако человек мог с ним не согласиться, а даже среди оборотней решающее мнение оставалось за человеческой половиной. Идеальная пара — та, кто в равной степени привлекает и человека, и зверя, но коли нет…

— Арнетти, — Бернар шагнул к ней, забрал тюльпаны и отложил на банкетку. — Минул не один месяц, и я не раз уже думал, что тебя, возможно, утомила эта переписка…

Берилл немедля отвлеклась от обнюхивания и начала подкрадываться к банкетке. Высунувшийся из-за холодильника Минчик неодобрительно взирал на происходящее в коридоре.

— Вовсе нет! — воскликнула Арнетти с пылом, неожиданным для себя самой. — Но я подумала, что это тебе надоело бумагу марать и читать мои излияния, потому и писать перестал.

— Я хотел написать… и спросить… однако позднее решил, что лучше узнать самому, при личной встрече. Оттого и обратился к князю.

— О чём… спросить?

— Согласишься ли ты стать моей парой?

— Парой? Настоящей?

— Конечно, настоящей. Какой же ещё?

— Да.

— Да?

— Да! — и Арнетти без колебаний бросилась Бернару на шею. Он деликатно обнял её, привлёк к себе.

Между тем Берилл запрыгнула на банкетку, деловито понюхала букет и принялась самозабвенно жевать тюльпан. Минчик издал недовольный мяв и скрылся за холодильником. Ишь, удумали чего странные двуногие, целуются ещё…

Три месяца спустя

Чат, созданный Юлиссой для четырёх подруг

Серая волчица: «Всем привет! Не знаю, когда мы соберёмся в ближайшее время вместе, чтобы я могла сказать лично… особенно теперь, когда почти каждая живёт на два мира. Да и онлайн одновременно бываем не так часто…»

Снежинка: «Али, что-то случилось?»

Юла: «Да, выкладывай уже, не томи».

Серая волчица: «Я беременна».

Ари: «Поздравляю!»

Снежинка: «Мои поздравления!»

Юла: «От пчёлки ле… пардон, от Ройса?»

Серая волчица: «От кого ещё, Юл?»

Юла: «Ну, мало ли…»

Снежинка: «Она шутит, Али, не обращай внимания. Тебе сейчас нежелательно волноваться».

Серая волчица: «Эжени, я и не обращаю. Пускай себе щебечет… покуда перья все на месте».

Ари: «Как ты себя чувствуешь?»

Серая волчица: «Нормально. У оборотней редко токсикоз бывает. Ройс доволен как не знаю кто, можно подумать, на дворе стародавние времена какие, когда рождение сына и наследника было делом первой важности».

Юла: «А родится кто, волчонок, ледяной демонёнок или гибрид?»

Ари: «Юл!»

Снежинка: «Юлисса!»

Юла: «А что сразу Юлисса-то?»

Серая волчица: «Ари, ты там как? Я тебя вижу и слышу реже остальных, совсем ты с радаров пропала».

Юла: «Это потому что ты в родной город уехала, а мы втроём по-прежнему тут. Да норм у Ари всё. Проды выкладывает регулярно».

Снежинка: «Неужели и до той стороны интернет добрался?»

Ари: «Нет. Но в Медвежьем углу теперь почти все удобства: горячая вода, ванна и электричество. Ящерку свою обратно перевезла, когда переезжала, всё же тамошний климат для когиан предпочтительнее нашего. Я сейчас даже ноут взад-вперёд не таскаю, оставляю на острове, а у родителей обычным компом пользуюсь. Вот, думаю стиралку прикупить, хотя бы миняшку какую. Правда, не уверена, не уволочёт ли её Ринда, когда в берлогу будущего мужа отправится. С Беном куда проще: мы его видим от силы раз в месяц, как прилетит, так и улетит на большую землю, и на улучшения на малой родине ему, в общем-то, чхать».

Снежинка: «И всё?»

Ари: «Портал на острове работает исправно. Два-три раза в неделю возвращаюсь в мир людей, маму с папой и Минчика проведать, проды на таймер поставить, посмотреть, что в инете происходит, дела разные поделать. Ничего страшного, кстати, в таком графике нет».

Серая волчица: «Плюсую. Я тоже так работала и порядок был».

Снежинка: «Али, ты работала, находясь во дворце Дэсмонда, а уж там полный набор удобств».

Юла: «На диване Ари больше не спит, если что».

Серая волчица: «Кто о чём, а птичка озабоченная о сексе».

Юла: «Я не о сексе, я об удобствах!»

Серая волчица: «Ну да, ну да… Ты через сколько дней Дэйма в койку потащила?»

Юла: «А ты Ройса?»

Снежинка: «Ну всё, понеслась…»

Ари: «Так, девоньки, мне пора в портал и на ту сторону. Всех люблю, целую, обнимаю».

Юла: «Властному моему привет, если увидишь. Я скоро к нему вернусь».

Снежинка: «А ты разве не напрямую на остров перемещаешься?»

Ари: «Зона действия островного портала только в пределах Тёмного княжества. Поэтому я переправляюсь с пересадкой: сначала в Агатовую чайку, а уже оттуда в Медвежий угол. Всем пока!»

Свет межмирового портала сменился белым сиянием перехода, открытого на остров, и Арнетти с сумкой через плечо ступила на дощатый настил павильона. Сияние за спиной погасло, под ноги бросилась и завертелась неугомонная Берилл. В следующее мгновение когиана была осторожно, но непреклонно отодвинута в сторону, сумка реквизирована и отложена, а сама Арнетти угодила в медвежьи объятия.

— Сильно Берилл скучала в моё отсутствие? — поинтересовалась Арнетти.

— Скучала, — с усмешкой подтвердил Бернар.

— А ты?

— И я. Немного. Пойдём домой? — медведь выпустил её из объятий, наклонился за сумкой.

— Пойдём, — согласилась Арнетти.

Берилл развернулась и первая побежала к выходу, на залитый солнцем берег.