Валлия

Глава 10 Валлия

Ужин в красном доме, перед отъездом Алины, прошёл шумно и весело. Пришли знакомые Алины, которые на днях, также разъезжались на учёбу. За столом молодые люди рассказывали случаи из студенческой жизни, беззлобно подшучивали друг над другом. Постоянно раздавался веселый смех.

Первое время вела себя настороженно. Видимо где-то на подсознательном уровне ожидала отрицательного отношения к себе, но видя в глазах окружающих сначала заинтересованность, а потом дружелюбие, расслабилась и действительно получала удовольствие от общения.

Максим присутствовал только в самом начале, потом произнес напутственную речь и покинул столовую. Мы же с братом остались.

С уходом альфы все вздохнули свободнее. Сегодня я впервые увидела влияние на окружающих его ауры властности, тяжёлым покрывалом накрывшую всех. И с удивлением поняла, что на меня она действует слабее, чем на остальных. Я почти не чувствовала исходящую от него опасность. Но увидела, как это чувство отражается в глазах ребят, которые бросают на него взгляды. А вот во взглядах некоторых девушек, помимо страха и неподвластного им чувства подчинённости альфе, проскальзывала искра заинтересованности.

Больше всех в буквальном смысле поедала взглядом Максима одна шатенка, с красиво уложенными волосами и облегающем откровенном платье. Неожиданно для себя отметила, что меня это неприятно задело.

Когда знакомые Алины разошлись по домам, мы направились в гостиную. Проходя мимо зеркала я, приостановилась и поправила выбившиеся прядки волос. Сегодня я отпросилась у Марты пораньше, чтобы подготовиться к ужину. Надела новое платье, которое сшила Катерина – насыщенно-синего цвета с чёрной атласной отделкой по рукавам и ажурной на подоле, длиной до колена, к нему прилагался атласный, чёрный пояс. Всё-таки она действительно мастерица – платье сидело идеально, без единой складочки или морщинки.

Волосы решила оставить распущенными и лишь две бело-седые, словно прокрашенные прядки у висков убрала назад и свободно, не туго заплела. Получилось украшение – на чёрном покрывале волос серебрится косичка.

Помню, как маму вызвали в школу за аморальный внешний вид дочери, а вся причина была именно в этих серебристых прядях от висков, впрочем, таких же, как и у мамы. Директриса минут двадцать высказывала ей, как это неприлично и не допустимо выкрашивать 12-летней девочке волосы, на что мама, флегматично её выслушав, пожала плечами и со словами: «Уберем», – вышла из кабинета, утягивая меня за руку. Людям же не будешь объяснять, что эти пряди как масть у животных – определяет нашу принадлежность к клану серебряных.

С тех пор мама научила меня заплетать косу так, чтобы злосчастные прядки были спрятаны под чёрными волосами и хоть серебристые пятнышки на висках никуда не делись, но видимо окружающих они нервировали меньше.

Зато сейчас я откровенно полюбовалась полученным результатом, трусливо отгоняя мысль, что понравиться хочу именно Максиму. Хотя куда уж мне – наряд мой нельзя назвать сексуальным, для него скорей всего излишне скромный. Фигура у меня не утончённая, как у Виолы – грудь больше, бёдра шире. Хорошо хоть талия есть, не супер узкая, но всё-таки присутствует.

Единственное украшение – волосы. А Максим … Я вздохнула: сильный, харизматичный мужчина, к тому же альфа.

От мыслей отвлекла Алина. Она потянула меня в гостиную, куда уже ушли брат с Максимом, но я приостановилась и сообщила, что хочу сделать ей подарок. Мы отправились в мою бывшую комнату. Перед ужином я оставила здесь подарочный пакет. Вот сейчас в волнении вручила его, наблюдая, как она отреагирует.

Алина с радостной улыбкой перенюхала все бутылочки под мои комментарии. Порадовала её реакция на духи – нанеся капельку на запястье, принюхалась и замерла, закрыв глаза. Постояв так некоторое время, она прошептала:

– Спасибо. Они волшебные! Я словно оказалась в лесу в раннее утро – это непередаваемое чувство. И аромат, такой знакомый, словно родной. Что это?

Я приобняла её:

– Это дикая северная орхидея. Случайно летом наткнулась на это чудо. Такое же чудо, как и ты, и я очень рада что они тебе понравились.

– Ты их сделала сама? – она удивлённо посмотрела на меня.

– Скажем так – это результат работы пяти женщин. Я выполняла чисто техническую работу под строгим надзором трёх лаборанток и Марты.

– Лия, пойдём, – потянула меня из комнаты, – не терпится похвастаться перед Алексом и Максом.

Я же остановила её:

– Давай ты похвастаешься без меня. Завтра рано вставать и я немного устала.

Попрощавшись, направилась на выход. Проходя по коридору, в ответвлении, случайно увидела Максима с той шатенкой, в облегающем платье, которая ещё в начале ужина «сверлила» его взглядом и призывно улыбалась.

Она, прижавшись к нему всем телом, стояла, запрокинув голову. Одна рука Максима расположилась на её талии, другой же он по-хозяйски прижимал её пониже спины. Наклонившись, что-то шептал ей на ухо и тёрся пахом об её тело, отчего она мерзко подхихикивала.

Остановившись, оторопело уставилась на них, и лишь когда Максим вскинул голову и посмотрел на меня, я словно отмерла и, пролепетав извинения, прошмыгнула на выход.

Свежий воздух остудил мои пылающие щёки, принёс хоть немного ясности в замутнённое сознание. Быстрым шагом направилась в свой маленький домик и обдумывала увиденное.

Было очень неприятно и обидно. Весь вечер я ждала от Максима комплимента, хотя бы маленькой толики внимания. Собираясь на ужин, представляла – как он осмотрит мой, пусть и не замысловатый, скромный наряд, скажет что-нибудь приятное. Да хоть вскользь оброненного: «Миленькое платье» или «Неплохая причёска» – весь вечер ждала.

Горько усмехнулась – мои надежды не оправдались. А всё из-за чего? Всего лишь из-за его взглядов, сверлящих мне спину, обнадёжила себя.

Стёрла тыльной стороной ладони слёзы, запрокинула голову к чёрному ночному небу.

«Лия, Лия… Мужик оценивающе на тебя смотрел. Не влюблено, не увлеченно! Оценивающе! Как же! Я сама себе придумала интерес с его стороны». Задышала глубоко, чтобы хоть немного успокоиться, и побрела к себе.

Лёжа в постели, ворочалась с боку на бок не в силах уснуть – а ведь завтра действительно рано вставать! Три дня назад Марта обронила, что грех не воспользоваться случаем съездить в Красноярск. Максим повезёт Алину в институт, ну и мы с ними прокатимся, закупимся вещами на зиму.

В конце июля Лёша принёс три большие сумки с моими вещами, которые кто-то собрал в бывшей съёмной квартире в Петрозаводске. С зимними, да и с осенними вещами у меня действительно дела обстояли плохо. И три дня назад поездка вместе с Алиной и Максимом мне показалась хорошей идеей, зато сейчас я бы с удовольствием от неё отказалась.

Каждый раз, закрывая глаза, вспоминалось увиденное – Максим, прижимающий к себе шатенку. Его взгляд, скользнувший по мне как по предмету интерьера. «Ну почему я так остро на это реагирую?» – со злостью ударила кулаком по подушке. Вот так ворочаясь и кляня себя, уснула только под утро.

Раздражающая трель будильника выдернула из беспокойного сна. Отправилась в душ, чтобы хоть немного взбодриться. Мимоходом бросила взгляд в зеркало – красота!.. Опухшие, покрасневшие глаза, всклоченные волосы и серый оттенок кожи. «Кто там в ужастиках зомби описывает? Могу выслать фото» – усмехнулась сама с себя.

Вопросом о том, что одеть, даже не задавалась. Чёрные бесформенные брюки, такая же непонятного кроя бежевая блузка, волосы скрутила уже немного подзабытыми движениями и стянула в пучок на затылке.

Зазвонил телефон – Алина сообщила, что они уже подъехали. Выходя, бросила взгляд в зеркало – привычный образ затюканной, бесформенной женщины. Вот только затравленным взглядом уже не смотрю. Грустно усмехнулась: «А ведь ничего и не изменилось, как была, невзрачной мечтательницей, „белой вороной“, так и осталась».

Решительно закрыла дверь и направилась к дому Марты. Обогнув его, увидела на дороге шикарный джип. Рядом стояли ожидающие меня Марта, Алина и Максим, облокотившийся на капот машины, скрестив руки. Внутренне готовясь к протесту по поводу моего внешнего вида, подошла к ним.

Марта что-то рассказывала и, увидев меня, замолкла на полуслове. Алина, округлив глаза, открыла рот, чтобы высказаться, но Марта опередила, воскликнув:

– Это что за маскарад такой? Лия! – они с Алиной вопросительно на меня посмотрели.

Я уверенно вскинула голову и, не смотря в сторону Максима, произнесла:

– Марта, в данное время я не у тебя на работе. Так что могу одеться так, как мне комфортнее.

– Ничего не знаю и знать не хочу! – категоричность в её голосе просто звенела, – Марш переодеваться!

– Марта, пожалуйста, – начала протестовать, но Максим перебил:

– Уважаемые дамы, давайте отложим обсуждение внешности каждой из вас на другое время, потому что и так задержались в ожидании некоторых, – произнес лениво-скучающим тоном. В конце фразы посмотрел на меня, обвёл взглядом мою одежду и добавил: – Хочу отметить, что Лия оделась как раз таки правильно – ни к чему ей привлекать к себе внимание. И если в этом, – выделил он интонацией, и снова окатил меня чуть ли не презрительным взглядом, – она чувствует себя комфортно, то так тому и быть, – и, предугадывая протест со стороны Марты, резко продолжил, словно припечатав: – Я всё сказал! Рассаживаемся!

Марта возмущённо пыхтя, устроилась на переднем сиденье, мы с Алиной сели сзади. Хлопнули двери, заурчал двигатель, и мы выехали.

Алина, подсев ко мне ближе, схватила меня за ладонь, но я, чувствуя, что она сейчас задаст мне вопрос, покачала головой. Отчаянно энергичный темперамент Марты долго не выдержал, и первой нарушив общее молчание, она заговорила с Максимом. Алина, сидя рядом, так и не отпустила мою ладонь, а я сидела, откинувшись на спинку сиденья и отвернувшись, смотрела в окно. Ощутив пожатие, обернулась, грустно улыбнулась ей и тихо попросила:

– Лучше расскажи мне – где живёшь в Красноярске?

Алина посидела, всматриваясь в моё лицо, расстроено вздохнула и начала рассказ. Тихо, поначалу неохотно, но с каждой минутой всё больше увлекаясь.

Я же, не слушая её, мысленно усмехнулась: «Всё правильно! И реакция Максима на мою выходку тоже – теперь хоть не буду тешить себя иллюзиями». Решительно отогнав все мысли, сосредоточилась на беседе с Алиной. Времени порефлексовать у меня будет ещё предостаточно, а вот когда смогу в следующий раз (и смогу ли вообще) поговорить с подругой – неизвестно.

Из рассказа девушки поняла, что снимает она комнату с двумя оборотницами в небольшом домике в нескольких кварталах от института и добирается на автобусе. По словам Алины, отношения у них сложились хорошие, но по общему тону и обрывкам фраз поняла, что может только приятельские, о дружеских отношениях говорят с более теплыми интонациями.

Под её рассказ и монотонные покачивания автомобиля почувствовала, что меня клонит в сон. Всё-таки бессонная ночь давала о себе знать. Глаза периодически закрывались сами по себе и, не выдержав, я спросила у Алины: долго ли нам ещё ехать. Она посмотрела по сторонам и, ободряюще мне улыбнувшись, громко спросила, обращаясь к брату:

– Маа-а-кс. А сколько по времени мы будем ехать?

Вот же! Да если б я знала, что она обратиться к нему, даже и намёком спрашивать не стала! Максим в зеркало заднего вида бросил взгляд на меня, какой-то колючий, неприязненный, перевёл его на Алину и взгляд его сразу потеплел:

– Да где-то с час, может чуть больше. Здесь ливень утром был, дорогу немного размыло, поэтому гнать не буду – спешить нет необходимости. Что, поспать хочешь?

Алина с показательным кивком зевнула: «Да, подремлю немного».

– Поспи, будем подъезжать – разбужу, – и продолжил разговор с Мартой.

Алина улыбнулась мне и, присев поближе, обхватила мою руку, откинула голову. Прикрыв глаза, пробормотала:

– Вот, слышала? Так что спи. Я тоже буду – глаза закрываются, – и опять зевнула.

Фраза, оброненная Максимом, что спешить некуда – сначала царапнула, теперь же вызывала горькую усмешку. Буквально перед отъездом был раздражён именно потому, что я задержала всех.

Грустно и чего уж скрывать от самой себя – очень обидно. И очень непонятно – что могло такого произойти? Почему его отношение ко мне так резко изменилось? Так за размышлениями незаметно уснула.

Пробуждение было резким – сигнал автомобиля словно выдернул из сна. Алинка тоже подскочила, и мы сонно закрутили головами. Оказывается уже заехали в город. Хорошая звукоизоляция автомобиля позволила нам поспать подольше, отрезая от гула утреннего мегаполиса.

Минут через двадцать Максим остановился рядом с площадью, сказал, что ему необходимо отлучиться по делам, и, выгрузив нас, уехал. Марта махнула рукой в сторону, направила нас в кафе через площадь и тоже умчалась к какой-то близживущей знакомой.

А мы с Алиной, как два сонных совёнка, потягиваясь, направились в указанном направлении. Не знаю как ей, но мне до безумия хотелось кофе.

Взгляды хоть и редких в утреннее время, встреченных нами мужчин проскальзывали по мне, словно не замечая, и цеплялись за Алину. За три месяца я отвыкла от этого чувства – безликой, белой вороны. А эта поездка и поведение Максима вернули меня с небес на грешную землю, где мне самое место. Романтичной фантазёркой можно быть в шестнадцать, но не в двадцать пять. Хотя я, даже в пору своей юности, была лишена возможности помечтать. Настроение скатилось уже не к нулю, нет. Ушло далеко в минус.

Закрывшись маской ледяного спокойствия, вошла с Алиной в кафе и села за столик у большого окна с видом на площадь. Заказав нам кофе и булочки, Алина обернулась ко мне:

– Лия, что произошло, и почему ты так оделась? Вчера, когда ты уходила, была в хорошем настроении. Что-то случилось ночью?

– Да нет, – я мотнула головой. Откинулась на спинку стула и отвернулась к окну, – Просто иногда забываю – кто я и почему здесь. А забывать нельзя, иначе потом будет очень больно.

– Лия я не понимаю. Говоришь загадками и грустная такая. Объясни мне, пожалуйста.

Посмотрела на неё, и стало стыдно – всё-таки она не виновата в том, что происходит:

– Алин, не переживай. У меня всё в порядке. Я просто немного запуталась сама в себе, в своих чувствах и желаниях. Ещё очень сильно скучаю по маме, постоянно переживаю за неё. И иногда чувствую себя одинокой.

Заметив, как она на меня посмотрела, продолжила:

– Ты не пойми меня неправильно. Я очень ценю ваше отношение ко мне, поддержку, особенно дорожу твоим вниманием и Марты. Но всего за три месяца моя жизнь очень сильно изменилась. Как и я сама. К этому, наверное, нужно привыкнуть. И всё же, как бы ни сложилась моя жизнь в дальнейшем, я бы очень хотела не потерять с тобой связь, – я протянула руку и пожала её ладошку, лежащую на столе. Алина немного грустно улыбнулась:

– Я тебе не рассказывала о своём даре. Хотя он ещё очень слабый и мне его долго развивать надо и работать с ним, – она застенчиво улыбнулась, а я в нетерпеливом ожидании наклонилась вперёд:

– Ну же не томи! Что за дар?

– Считывающий, – нахмурившись, она торопливо добавила: – Только он у меня какой-то неполноценный что ли…

– Алин, а что это за дар?

– Я вижу ауры не только оборотней, но и людей. Но могу определить только суть, натуру.

– Я не поняла тебя. Ты видишь ауру, а как ты определяешь суть?

– Вижу как от любого живого существа исходят, скажем так, световые потоки. У животных и чистых душой, светлых оборотней они тёплых оттенков и чем хуже по сущности оборотень, его мысли, желания, тем темнее от него световой поток. Как-то так. Конечно ещё много нюансов – когда у кого-то плохое настроение, горе или радость, всё это тоже я вижу.

Я смотрела на неё расширившимися глазами.

– И ты постоянно видишь, как некие цветные потоки исходят от нас?

– Нет, – она рассмеялась, – Только расфокусировав зрение и как бы обращаясь внутрь себя, включается дар. Извини, я не могу объяснить по-другому. Марта со мной долго возилась – направляя, подсказывая, как обратиться к дару.

– Так может и у меня есть дар? Ты можешь определить? – я с надеждой на неё посмотрела.

– Извини, но нет, – она мотнула головой, – Я и о своём-то узнала случайно. Однажды сидела на лавочке в парке с девчонками, и вдруг ни с того ни с сего, все проходящие мимо и сидящие рядом девчонки раскрасились красками. Кто-то испускал цветные облачка, а кто-то еле переливаясь. Я подумала, что у меня с головой проблемы. Поделилась с Мартой и вот теперь учусь, тренируюсь.

Я расстроено вздохнула, ну недооборотень я какой-то!

– А я? У меня какой цвет?

– Ты испускаешь желтый свет с серебристыми лучиками, как солнышко.

Я скептически хмыкнула, она продолжила:

– Правда, как солнышко! А вот когда хмуришься, огорчаешься, то цвет темнеет до оранжевого. Сегодня в машине я очень расстроилась, взглянув на тебя с помощью дара – цвет был тёмно-оранжевый, и серебристых лучей было много. Сейчас ты посветлела, но до солнышка далеко.

– Серебристые лучики, говоришь,… может это из-за того что мама из клана Серебряных?

– Возможно, – она пожала плечами, – я не знаю. Так вот к чему я – Максим, конечно, заботится обо мне, и я чувствую и вижу, что он меня любит, но всё же мы живём, словно в разных плоскостях. Слишком большая разница в возрасте. Для него я до сих пор, словно маленький ребёнок. Друзей, как ты знаешь, у меня в стае нет. Конечно, сейчас все относятся ко мне иначе, чем раньше. Вон сколько народу пришло на ужин. Только я никогда не забуду – с каким презрением ко мне они относились раньше. Зла, конечно, не держу, но и забывать не хочу. Сейчас, благодаря тебе, я уже не чувствую себя такой одинокой. Я очень рада, что ты приехала.

Внимательно слушая Алину, понимала, насколько мы похожи – в прошлом два изгоя, обе прошли через откровенное издевательство от сверстников и не только от них. Только со мной рядом все эти годы была мама, хоть я и мало видела от неё поддержки, но она была. А у этой девочки никого рядом не было. Я сжала её ладонь и тепло улыбнулась.

– Я тоже очень, очень рада, что встретила тебя. Прости за то, что не рассказываю всего о себе, сейчас это будет опасно. Но поверь, я тоже впервые встретила ту, с кем хочется поделиться печалями и радостями, ничего не скрывая.

На этой доброй и светлой ноте нас прервала Марта. И начался мой персональный ад – никогда не любила ходить по магазинам, но кто бы меня спрашивал? В итоге через пять с половиной часов моих мытарств и ворчаний по поводу потраченной суммы, к которой Марта добавила своих денег, я обзавелась – осенней курткой, штанами и кофтами, дублёнкой, шапкой и сапогами, ботинками и ещё много чем необходимым, по мнению Марты и Алины.

Мы вернулись на площадь к, ожидающему нас, Максиму. Чувствовала я себя не выжатым лимоном, нет, а словно этот лимон пропустили через мясорубку. Алина и Марта выглядели довольными и прямо-таки лучились чувством выполненного долга. Подъехали к дому, где жила Алина, и девушка отвела меня немного в сторону.

– Лия, я хотела тебе на память сделать подарок, – прошептала она. Я стояла спиной к Максиму и Марте, – Ты помнишь, я сказала, что поеду навестить тётку? – кивнула – Алина уезжала на несколько дней. Она зашептала ещё тише: – Так вот, на самом деле её муж, наш дядька-артефактор. Дар у него слабоватый, конечно, но дело не в этом. Вот, – Алина протянула мне цепочку с кулоном. – Эта цепочка из серебра, как ты из клана Серебряных, а камень в кулоне – аметрин, мой камень. – Я взяла цепочку. Тонкая, красивого плетения, присмотрелась к кулону. Огранённый камень, который поразил меня своим окрасом – от края к краю цвет менялся от прозрачного до насыщенно-фиолетового.

– Давай помогу надеть, – Алина расстегнула цепочку и приблизилась ко мне. Одевая и застёгивая замочек, прижалась губами к уху и зашептала: – На самом деле я ездила к дяде за помощью. Он сделал этот кулон и научил, как влить в него свою силу. Её правда там немного, я делала это по капле, но теперь это твой талисман и помощник, – она отодвинулась, а я не смогла сдержать возгласа:

– Лина! Но зачем?

Она шикнула, так как я привлекла внимание Максима и, отведя меня чуть дальше, продолжила уже нормальным голосом:

– Он тебе очень идёт и сплетение символичное – серебро и аметрин.

Я взяла в руки кулон и полюбовалась им. Лучики солнца играли на гранях камня.

– Он очень красивый! – я обняла её. – Очень. Спасибо большое, я буду беречь его, – на мои глаза навернулись слёзы. Это был первый подарок сделанный мне кем либо, не считая мамы и бабушки.

Улыбнувшись друг другу, мы подошли к Марте и Максиму. Их прощание было коротким. Максим притянул к себе сестру, обнял и, поцеловав в макушку, отпустил. Марта также быстро обняла девушку и прошептала ей что-то на ухо. Усевшись в машину, махнули на прощание и поехали обратно в стаю.

Время в пути тянулось невероятно медленно. Марта так же беседовала с Максимом, а я молча смотрела за окно. Лишь пару раз Марта обернувшись, спрашивала всё ли у меня хорошо, на что я отвечала утвердительно и благодарила её за беспокойство. На душе было грустно – мне будет очень сильно не хватать этой светлой и открытой девочки.

Подъехав к дому Марты, Максим помог выгрузить наши покупки и, кивнув на прощание, уехал. Со вздохом осмотрела своё приобретение – восемь пакетов! За один раз точно не унесу. Но Марта быстро решила проблему:

– Так Лия, давай перенесём всё ко мне, ну а потом ты, не спеша, частями заберёшь свои вещи.

Занеся два последних пакета в дом, услышала:

– Оставь их там. Давай, быстренько мой руки, и будем есть.

Когда я зашла на кухню, что-то ароматное уже весело булькало в казанке, закипал чайник, Марта нарезала пирог.

Пообедав, мы Мартой прошли в гостиную, меня она усадила на диван, вручив кружку с травяным чаем, сама присев напротив и глянув на часы, спросила:

– Лиюшка, ты мне скажи – что у тебя случилось? Обидел кто?

Я мотнула головой и чтобы не обманывать ответила:

– Всё нормально, то есть не нормально, но всё будет нормально, – поняв, что сморозила полнейшую чушь, опустила глаза, – Просто я сейчас не готова это обсуждать, прости.

Марта пересела ко мне на диван и взяла за руку.

– Тебя точно никто не обидел?

– Да нет же. Я просто сама в себе немного запуталась.

– Ох, как же всё не вовремя, – пробормотала она.

Я обеспокоенно на неё посмотрела:

– Что-то случилось?

– Не то чтобы случилось. Мне нужно на два, может три дня уехать. Потом всё расскажу. И отложить поездку не могу. Лиюшка, будь очень осторожной. Утром в теплицу, после обеда в заготовительную. Одна никуда не ходи. Позвони Алексею, если что нужно будет, но…

– Марта, да что случилось?

– Не знаю. Просто чувство у меня странное, что не нужно сейчас никуда ехать. За тебя беспокоюсь.

– Марта, ну конечно езжай! Со мной всё будет в порядке.

– Она покачала головой.

– Ладно, как приеду, обо всём мне расскажешь, – иуже поднявшись, присела обратно, – Кстати. Ты кулончик, что Алина подарила, спрячь. Максиму не показывай, злиться будет.

– Почему? – я убрала кулон за ворот блузки.

– Алина успела рассказать тебе, что она силу свою влила в него?

Я кивнула.

– Да, но не сказала для чего. Подожди, так ты знала, что она его делает?

– Ну конечно, – Марта потрепала меня по голове как маленькую, – она также хотела подарить тебе что-нибудь на память особенное, как и ты ей. Вот и придумала на свою голову.

– Марта, разве плохо, что она его сделала?

– Нет, просто дар у неё ещё слабенький, его развивать надо, а она потратила силу на вливание в камень.

– Так это опасно? Что теперь будет? Она лишится дара? – вопросы посыпались как горох.

– Опасно? Да немного, дара она не лишится, но в ближайшие полгода ей нельзя будет к нему обращаться. Поэтому я и сказала спрятать его, чтобы Максим не видел.

– Ох. Это ж надо было так рисковать! Да если бы я знала, первая её отругала!

– Ну, ничего, ничего. Перетерпит пол годика и будет дальше с даром упражняться.

– Марта, так что за сила в нём, какое предназначение кулона?

– Хм, по задумке, ты должна чувствовать суть того, кто находится рядом с тобой. Ощущать его помыслы или намерения. Но это надо проверять опытным путём, – тут с улицы раздался сигнал машины, Марта подскочила: – Это за мной. Ну, ничего, приеду, разберёмся – что она там намудрила.

– Может тебе помочь собраться?

– Так я уже, – она вынесла из соседней комнаты сумку, – всё подготовила.

Проводив Марту, я ещё какое-то время постояла на улице, вздохнув начала переносить пакеты в свой домик. Разобрала вещи, походила по комнатам – заняться было нечем. Может Лёша заглянет, так можно что-нибудь приготовить и я его вкусненьким чем-нибудь накормлю.

Вечером, управившись на кухне, позвонила брату и к моему большому разочарованию узнала, что он уехал по делам. Расстроено запихнув всё приготовленное в холодильник, легла пораньше спать. А утром я самым бесстыдным образом проспала.