Валет

Глава 2

Я лежал голый на мягкой подстилке из цветов. Кожей спины ощущал прикосновение холодных, сочных стеблей и нежных бутонов. Хорошо, что подо мной, то ли тюльпаны, то ли нарциссы. А ведь могли быть и розы.

Небо надо мной голубое и красивое, солнце светило ярко, легкие облачка висели неподвижно, добавляя прекрасной мимишности. Не хватало только радуги и порхающего пони-единорога. Над лицом пролетела большая, красивая бабочка, радужного окраса. В природе подобных бабочек не бывает. Ну, не может быть, что бы на одном крыле была радуга из семи цветов. Такое только во снах бывает. Значит, мне опять снится сон.

Я поднял руку и закрыл растопыренной ладонью солнце. Точно сон. На левой руке все пальцы на месте. А ведь, сука Леший, тогда мне отчекрыжил мизинец под корень. Падла такая, «по синьке» подумал, что это я – крыса и предатель. От «синьки» Леший и сдох, нажрался какого-то денатурата и помер.

Просто так лежать на спине, и мять цветы надоело. Я сел на задницу, огляделся по сторонам. Вокруг, куда не глянь одни цветы. И слева, и справа, и сзади, и спереди. Море цветов. Разного цвета и формы. Целое поле цветов.

Опять цветы, опять я голый, опять сон.

Красота!

Встал в полный рост, огляделся. Ну, конечно, я опять молод, юн и строен. Пусть на теле и не было особых рельефов мышц, но и «мозоли» спереди не было. Я подпрыгнул несколько раз вверх, легко пружиня на ногах. Черт, как же здорово ощущать себя легким и невесомым. Вот так бы и в реальной жизни быть молодым, стройным, а не старым и жирным.

Интересно сколько мне сейчас? Я оглядел свои руки, ноги, живот. Жаль, зеркала нет, интересно какая у меня мордаха. О, у меня есть волосы на голове! Я и забыл, как это, гладить собственную шевелюру. Нормально, я бы даже сказал, что приятно!

Итак, судя по всему, мне нет еще и двадцати. Отлично! Что дальше? Сон какой-то неправильный. Обычно во снах есть какой-то сюжет. Надо куда идти, от кого-то бежать. А тут? Стоишь как дурак посреди цветочного поля в костюме Адама и гадаешь, что делать дальше.

Еще раз оглядел свои пальцы на руках. Костяшки пальцев не сбиты. Значит в этом сне, я не умею драться. Пальцы, да и сама кожа на руках, говорит, что я чураюсь тяжелого труда. Нет старых мозолей и повреждений. Хотя, откуда им взяться, если я, судя по всему, еще юноша, а может и вообще подросток.

Так, а это откуда? Только сейчас, приглядевшись внимательно, я разглядел тонкие нити татуировок, которые испещряли кожу рук. Сразу я рисунок не заметил, потому что он был не синего, и не черного, а серебристого цвета. Тонкие нити, чем-то напоминающие морозный узор плотно покрывали кожу рук, плеч, груди, живота, паха и ног, доходя до пальцев на ступнях. Черт, даже писюну досталось! Вот извращенец! Это ж надо было наколоть себе такие портаки на все тело, что даже половому члену досталось. Рисунки на теле были странные, они точно повторяли основные кровеносные сосуды – вены и артерии. Тонкие серебряные нити покрывали всю поверхность тела. На хрена такие сложности? Для чего они нужны? Интересно на лице тоже набили эти серебряные нити?

В жизни, у меня была только одна татуировка, на правом плече: в центре группа крови, сверху стилизованная под арабскую вязь надпись «Афганистан», а снизу так же арабской вязью – 317 ПДП. Кстати, во сне такой татуировки не было. Ну, оно и понятно, ведь я во сне другой. Молодой, бодрый и свежий.

Так, ну, что дальше? Сон какой-то странный. Нет никаких движений. Я вновь огляделся.

Лежал я на круглой полянке. Сочные, мясистые цветы похожие на лилии желтого цвета. Полянка в диаметре метров пять. От неё отходят в разные стороны цветочные грядки, в виде извилистых дорожек, напоминающие, то ли волнистые линии, то ли щупальца медузы. В общем-то, красиво. Напоминает что-то. А что? Точно! Подобный рисунок вырисовывал кровью подросток на асфальте возле школы. Опять, коловрат, но на этот раз из цветочных дорожек и лужайки.

Воспоминание о странном пацане, почему-то отозвались в душе глухой болью. Нытьем, разрывающим сердце, как будто этот пацан был мне знаком, и не просто знаком, а был очень близким человеком. Странно! Я ведь его видел первый раз в жизни. И какого черта я должен о нем беспокоиться, да еще и в собственном сне?

Черт, как больно! Я запрыгал на правой ноге, потому что в левую ступню впилась острая колючка. Выдернул колючку, оглядел ранку. Выступила кровь, но жить буду. Ничего себе, какая у меня нежная кожа на ступнях? Наверное, и в детстве такой нежной кожи на ступнях и пятках не было. Еще бы, откуда, если мое детство буквально было босоногим.

Так, я не понял, а почему во сне я так натурально ощущаю боль, да и ароматы цветов, которые волнами накатывают со всех сторон, разве должны ощущаться? Во сне, вообще, запахи ощущаются? Не знаю.

Надо что-то делать. Нельзя вот так вот стоять посреди этой клумбы и тупить. Ну и что, что вокруг все нереально. Надо куда-нибудь пойти. А, куда?

Пойду вон на тот холм. Примерно в полукилометре возвышался небольшой пологий холм, на котором торчала какая-то хрень похожая на смотровую вышку. Кстати, зрение у меня тоже улучшилось. В реальной жизни, я бы хрена лысого что-то углядел на таком расстоянии, а тут на тебе, пожалуйста – зрение стабильная единица!

Сперва идти по цветочным грядкам было легко и непринуждённо, тело буквально летело в воздухе, хотелось бежать вприпрыжку, весело насвистывая на бегу, но спустя какие-то считанные минуты двигаться становилось все тяжелее и тяжелее. Ноги буквально вязли в земле, проваливаясь по щиколотку и глубже. Ступни застревали в какой-то рыхлой и вязкой субстанции, похожей то ли на перегной, то ли на торф. При каждом шаге, ноги с силой приходилось выдергивать из земли. На ступнях налипла жирная жижа темно красного, почти черного цвета. Прям как свернувшаяся, желированая кровь, наподобие той, что служила краской для пацана с черепом на куртке. Кстати, а может это она и есть? Рисунки, по крайней мере, похожие, что там коловрат, что здесь, отличие лишь в том, что в реальном мире, рунический символ пацан рисовал кровью на асфальте, а здесь он выложен цветочными грядками. Все-таки, какой странный сон. Но, надо отметить, как все реально, как будто я не сплю, а действительно иду по вязкой жиже цветочных грядок.

Добрел до края этого цветочного благолепия и уперся в невидимую преграду. Воздух передо мной сгустился до состояния плотного одеяла. Я делаю движение вперед, а какая-то невидимая стена меня не пускает. Тело упирается во что-то плотное и вязкое, будто бы я толкаюсь в объемную, мягкую перину, которая до определённого момента прогибается, а потом стопорит и не пускает.

Ну, вот накаркал. Сам же жаловался, что сон какой-то тупой без драйва и действия. Хотел странностей, нате вам! Получите, не обляпайтесь!

Толкался я в преграду довольно долго, минут двадцать, даже вспотел и запарился. Во сне запарился и вспотел?! Преграду преодолеть так и не смог. Отошел на пару шагов назад, успокоился, перевел дыхание. Немного подумал.

Сон мой? Мой! Значит, всеми процессами во сне управляю тоже я? Ну, конечно я, кто же еще, не папа Римский же! Значит надо просто представить, что этой преграды нет и пройти сквозь неё.

Как в советском фильме «Чародеи»: – Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!

Закрыл глаза, представил, что впереди нет никакой преграды, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и медленно пошел вперед.

Шаг. Еще шаг, еще шаг.

Тело упирается во что-то теплое и вязкое, но я напористо иду вперед. Преграда становится плотнее и ощутимей, но я не сбавляю напор, просто шагаю вперед, не думая, что делаю. Просто иду.

Шаг, еще шаг. Снова шаг, еще один и еще один.

Становится ощутимо жарко, как будто я в жарко натопленной парилке. Жар бьет спереди упругим напором, но я продолжаю шагать. Это ведь все неправда, это сон.

Вдруг понимаю, что от преграды я отступил на два шага назад, а сделал вперед уже не меньше десяти шагов. И как только я об этом подумал и открыл глаза, преграда исчезла, а я со всего размаху упал вперед лицом, растянувшись во весь рост. Приземлился на мягкую траву, успев выставить руки вперед.

У-уууу!

Неожиданно раздался громкий, низкий трубный рев где-то по соседству. Вскочил на ноги, огляделся. Рев шел со стороны холма, на вершине которого была деревянная смотровая вышка.

У-уууу! Труба, похожая на трембиту ревет на смотровой вышке. Дует в неё какой-то невысокий крепыш.

– Чего трубишь? – громко крикнул я.

Я сейчас находился у подножия холма, и нас с трубачом разделяло не больше сотни метров.

– А-ааа! – заорал во все горло трубач и кубарем скатился с лестницы. – Он пришел! Пришел!!! – заверещал крепыш и исчез на обратной стороне холма. – Он прорвался!

Я равнодушно пожал плечами и начал подниматься на холм. Ну, а что еще делать, других развлечений в моем сне не было. Поднимаясь на холм, оглянулся и посмотрел на цветочное поле. Ничего себе, а это еще что за хренотень? Из центра цветочного коловрата, там, где располагалась полянка круглой формы, в моем направлении шел пунктир завеявших, почерневших цветов. Стоп! Так это же мои следы. Точно, это же я так шел. Не понял, это что же получается, там, где я прошел и потоптался по цветам, они тут же завяли и почернели. Разве такое может быть? Ну, ладно бы, они завяли через пару часов, а почернели через несколько дней. Это еще как-то можно объяснить естественными процессами, но спустя считанные минуты? Хотя чему я удивляюсь, это же сон. Тут свои правила…

Поднялся на вершину холма, огляделся по сторонам. Так, справа цветочное поле, вполне приличных размеров, не меньше трех гектар площади. Цветочная композиция представляла из себя: круг в центре, вокруг него, с промежутком в пару десятков метров еще две окружности. Из центральной полянки выходят восемь лучей, которые по мере отдаления от центра, начинают расширяться и загибаться по часовой стрелке. Красиво и одновременно страшно. Что-то в этой фигуре отталкивало и пугало. Мне точно не хочется возвращаться обратно, ну её на фиг эту цветочную хренотень. Странная она какая-то, хоть и красивая. С высоты холма было видно, что по краю цветочной композиции, там, где лучи загибаются, образуя почти замкнутую окружность, воздух колышется и мерцает, как в знойной, душной пустыне. Значит, есть какая-то преграда и мне она не примерещилась.

Возвращаться обратно в цветочные загогулины совершенно не хотелось, да я и не буду. В конце концов, это мой сон, и значит, я здесь всем управляю.

А это еще, что за мутобора? – удивился я, глядя на свои руки. Серебристые нити татуировки стали ярче и четче. Это уже не просто едва заметные нити-волоски, это четкие извилистые полосы, как у больных варикозом, только вместо синих вен, серебристые узоры. Час от часу не легче. Может уже пора просыпаться? А то не дай бог, я сейчас трупными пятнами покроюсь.

Зажмурился и очень сильно пожелал проснуться. Так напрягся, что аж перднул. Нет, не помогло, воздух испортил, но не проснулся.

Ну и ладно, не очень-то я хотел просыпаться. Сон красивый, красочный, цветной, с полным эффектом присутствия. Это я сейчас занимаюсь самоуспокоением. На самом деле меня этот сон стал напрягать. Какой-то он слишком реалистичный. Не хочу я такие сны смотреть, хочу проснуться.

Но вернуться в реальный мир никак не получалось. Картинка несуществующего мира никак не исчезала.

Я стоял на площадке шестиметровой деревянной вышки, и осматривал округу.

Сон, сто процентов сон. Иначе видимое мной и объяснить.

Передо мной, у подножия холма раскинулся огромный цветочный узор коловрата, испорченный черной цепочкой моих следов. Позади у противоположной стороны холма пролегает грунтовая дорога, которая с одной стороны скрывается в густом лесу, а с другой стороны, петляя между невысокими, пологими холмами упирается в ворота средневекового замка.

Замка?!

Самого настоящего замка! С башенками, крепостной стеной и флагами на шпилях. До замка километров пять-шесть. По обеим сторонам дороги растут какие-то злаки. Я не агроном, поэтому не разбираюсь, что там растёт. Могу только пшеницу от подсолнечника отличить, ну и картошку от помидоров. По дороге бежит невысокий крепыш с вышки и чего-то верещит на бегу. Трембиты с ним нет, значит обронил по дороге.

Странно! Меня что ли испугался? Дык, я вроде не страшный. Руки-ноги на месте, на голове рогов нет, писюн и тот обычного среднестатистического размера и в единичном количестве. Что ж его так напугало? Неужели, что я голый? Может я нудист! Хожу тут и нудю: где моя одежда, где моя одежда?

Так, ладно, что дальше? Куда идти? А может тут на вышке остаться? Вид открывается красивый: с одной стороны – лес, с другой – красочные холмы и замок, с третьей стороны – цветочные загогулины, ну, а с четвертой стороны, где-то вдалеке – высокие горы со снежными шапками вершин. В небе ярко светит солнце, по небосводу бегут белогривые барашки облаков, в воздухе порхают бабочки, жужжат трудяги-пчелы. Красота! Хоть прям сейчас садись и пиши картину маслом со всего этого благолепия.

Оглядел еще раз внутреннее убранство вышки. В углу валяется мешок, набитый соломой, видимо он служил подстилкой для сидевшего тут крепыша. Кстати, а чего он тут тусовался? Наверное, сторож. Следил за порядком, чтобы цветы не тырили. Чего ж он тогда меня испугался и убежал?

Вышка была странная, вроде ничего необычного, просто самодельная, примитивная деревянная постройка. Дерево, потемневшее от времени, шляпки гвоздей нарочито грубые и какие-то…старинные что ли? Опять же навес над смотровой площадкой не из профнастила или волнового шифера, а из самой натуральной соломы. Вот ведь фокусы выкидывает мое подсознание, раз мне такие сны снятся? Сюда бы сейчас того козлобородого старичка-мозгоправа, он бы мне влет поставил диагноз, почему мне так часто сняться цветы, среди которых, я брожу голышом.

Поднял мешок, вытряхнул из него солому и в очередной раз подивился, как сделан мешок, видно, что швы ручной работы: стежки огромные и кривые. Сшивали это полотнище не на швейной машинке. Ну, мне же проще. Распустил нити, в итоге получил приличных размеров полотнище, которым тут же обмотал себе бедра. А то ту все такие впечатлительные, что, завидев голого парня, тут же бросаются наутек и разбегаются в разные стороны.

Под мешком лежал небольшой сверток, в котором обнаружилось небольшое зеркало странной, выпуклой формы, кусок сухой лепешки и половинка плоской, красной луковицы. О! Лук я узнал, это же ялтинский лук. Тут же откусил кусок лука и прожевал его, ни разу не поморщившись. Лук был сладкий, с легким оттенком горечи. Схомячил луковицу до конца, зажевав её огрызком бетонной лепешки.

В реальной жизни, я бы не стал доедать чужую еду, но сейчас я во сне, тем более что жрать хочется до чертиков, поэтому, почему бы и не доесть за кем-то объедки.

Со стороны замка замаячил солнечный блик. Кто-то играл с зеркалом в одном из окон высокой замковой башни. Так, я не понял, там, что отбивают морзянкой? Пригляделся. Точно, солнечными бликами бьют морзянку. Четко видны короткие и длинные блики. Жаль, что я из морзянки знаю только два символа: С и О, то есть могу отбить только сигнал: «SOS».

Так вот для чего на этой башне зеркало, – догадался я, – это для связи с замком. Значит, сидящий здесь наблюдатель, должен был передавать сигналы в замок с помощью солнечных бликов. Я взял зеркало в руке, поймал им солнечным луч и, направив в сторону замка, принялся посылать в ту сторону абракадабру из произвольных «точек и «тире». Поигравшись так пару минут, отложил зеркало в сторону. Надоело.

Стоп! Вот я дурень! У меня же зеркало в руках, надо же посмотреть на свою харю. Вновь взял зеркало в руки и заглянул в него. Несколько секунд непонимающе пялился в отражение. Хоть зеркало и было кривое, мое отражение было искривлённо, но все равно, понять, что на меня сейчас смотрит совершенно другое лицо, было довольно просто. Это был не я. Совершенно точно не я. На меня смотрел тот самый пацан в черной куртке с черепом на спине, который хотел взорвать самодельную бомбу перед входом школу.

Охренеть!

В собственном сне, я превратился в террориста-убийцу. Твою ж мать! Надо срочно просыпаться, мне подобные сны не нравятся! Может плюхнуться головой вниз с башни? До земли метров девять-десять. Шею сверну на раз, а там и проснусь. Нет, не хочу! В реальной жизни никогда суицидником не был, а во сне и тем более не буду.

Цвет волос у меня почему-то был то ли серебристый, то ли седой.

Спустился вниз по лестнице, и от нахлынувшей злости, что есть силы, стукнул по одной из ножек опор. Кулак с легкостью проломил один из деревянных столбов, на которых стояла вышка.

Деревянное сооружение заскрежетало, раздался громкий хруст, ломаемого дерева и вышка завалилась на бок. В последние мгновение я успел отскочить в сторону.

Кто ж так строит? Опора хоть и представляла из себя столб сантиметров двадцать в диаметре, но, похоже, была прогнившей и трухлявой, иначе хрена лысого она бы с одного удара проломилась.

Кулак правой руки ощутимо ныл, кожа покраснела. Блин, больно! Подошел к рухнувшей башне, осмотрел разломанную опору. Ничего не понимаю. Нормальное дерево, вполне еще свежая древесина, без единого намека на гниение. С чего это оно разломалось? Не понимаю. Это, что я с такой силой долбанул по опоре, что она разломилась будто сухая тростинка?

А ну-ка, где тут есть подходящий снаряд для тренировки? Подошел к торчащей из земли уцелевшей опоре, прицелился и ударил кулаком в центр столба.

Ай-ай-яяя!

Черт, как больно!

Пальцы правой руки как будто ошпарило кипятком. Со столбом ничего не случилось, а вот я, похоже, повредил себе пальцы. Правая кисть мгновенно онемела, пальцы покраснели и ощутимо пульсировали от боли. Ну и где моя суперсила?! Разозлившись, я пнул, чертов столб ногой.

Хрясь!

В месте удара столб переломился, и его верхняя часть отлетела далеко в сторону. Ничего себе?! – искреннее удивился я такому результату своего пинка. Так вот в чем дело? Я должен быть злым. Ну, это мы легко, уж чего-чего, а злости во мне хоть отбавляй.

Мысленно представил себе морду судьи по моему делу и тут же ударил кулаком по огрызку столба-опоры. Есть! Столб разломился на две неравные части, взорвавшись облаком щепок. Как будто в толстенную деревяху не кулак ударил, а двадцати трехмиллиметровый снаряд из ЗУшки прилетел.

А еще я заметил, что во время всех этих телодвижений серебряные нити-татуировки на моих руках наливаются жидким серебром. Похоже, в этом сне я обладаю некими супер-способностями. Не плохо, жаль, что такое возможно только во сне.

Ломать деревяшки мне понравилось, минут тридцать развлекался тем, что ломал ударами ног и рук все, что попадалось под эти самые руки или ноги. Так наловчился, что даже не надо было мысленно представлять чью-то ненавистную харю, достаточно было захотеть, чтобы появлялась сверхмощная сила удара.

Наверное, я бы развлекался подобным образом и дальше, но, во-первых, все мало-мальски достоянные снаряды для тренировки закончились, а во-вторых, чудовищно захотелось есть. Казалось, дай мне слона, зажаренного целиков, я бы его тут же сожрал, а потом еще и добавки попросил бы.

А не направиться ли мне в сторону средневекового замка? Люди там точно есть, а где есть живые люди, там должна быть и жратва. А то, что у меня нет с собой денег, это не страшно. У меня ведь теперь есть суперсила, а значит, еду можно не купить, а отобрать. В конце концов, сон мой, а значит здесь все моё и я всего этого благолепия истинный хозяин.

Так и сделал, направился по дороге в сторону замка. Ну, а куда еще? Не в лес же лезть, а вдруг там голодные медведи или толстые партизаны.